Страница:
– Мистер Беннет!
Росс снова посмотрел на доктора и приложил трубку к уху.
– Да! Слушаю!
– Прежде чем мы начнем, мне нужно вот что спросить – может быть, вам будет удобнее общаться с доктором-мужчиной?
– А почему, собственно говоря?
– Мне придется задать вам ряд щекотливых вопросов личного характера, так что, если вы желаете отвечать на них мужчине, я с радостью передам вас другому врачу Например, доктор Грант – высококвалифицированный...
– Но ведь именно вы сейчас контактируете с ЦКИЗом, верно?
– В настоящее время да. Но есть и другие специалисты. – Росс посмотрел в живые, очень умные глаза Рейчел Тернер и отрицательно покачал головой.
– Попытаю счастья с вами, доктор.
– Вы уверены, мистер Беннет?
– Абсолютно.
– Прекрасно. Но если вы в любой момент примете другое решение, пожалуйста, сразу сообщите мне об этом.
– Обязательно. Обещаю вам.
– Вы испытываете какие-нибудь из симптомов, о которых мы с вами разговаривали раньше? – спросила Рейчел, занеся карандаш над блокнотом.
Да, чертпобери, уменятакаяэрекция, чтомнесней никакнежить!
—Ничего такого необычного, как мне кажется.
– Как у вас обстоят дела с кровяным давлением? – Росс мотнул головой.
– У меня превосходное кровяное давление. Идеальное. Я каждый год прохожу медицинский осмотр. Со здоровьем у меня никаких проблем.
– Понятно. Но все равно, мы проконтролируем пару дней ваше давление. Оно вполне может оказаться немного выше обычного. Это не опасно, но все-таки превышает норму.
– Понимаю. Стресс.
– Стресс? – переспросила Рейчел, удивленно приподняв брови. Да, она действительно очень хорошенькая. Не его тип женщины, но все равно очень мила. Эта мысль породила другую – ведь не далее как двадцать четыре часа назад она представляла для него именно его тип женщины.
– А вы бы не испытали стресс, если бы оказались, как и я, взаперти?
– У вас скорее всего температура также будет немного повышена. Но в этом нет ничего страшного.
После того, как три раза в день принимаешь ледяной душ, скорее, будешь страдать от переохлаждения.
– Я не чувствую себя больным.
Он услышал, как за его спиной Пейдж открыла холодильник, хлопнула дверцей и открыла банку с колой.
– Вы не испытываете признаков сатириазиса?
– Сатириазиса?
Росс вовремя обернулся и успел заметить, как Пейдж поперхнулась, пролив напиток себе на грудь и на пол у своих ног. Сначала она посмотрела на то, что натворила, затем на Росса. Глаза ее сделались величиной с блюдце. Заикаясь она сказала:
– Я... я, пожалуй... подожду в ванной... я все... приберу...
Пулей влетев в ванную, она закрыла за собой дверь. Росс повернулся к Рейчел.
– Я не знаю, что такое сатириазис.
– Необыкновенно частые, продолжительные, а иногда болезненные эрекции. Чрезмерное сексуальное желание, – будничным тоном объяснила Рейчел.
– Понял. – Росс почувствовал, как у него вспыхнули уши, но он с деланным равнодушием пожал плечами. – Не чаще, чем обычно. Я хотел сказать, что по утрам это ведь обычное явление, верно?
– Конечно. Но происходит ли это с необычной интенсивностью?
Росс подошел к окну и, понизив голос, признался:
– Происходит. С убийственной интенсивностью.
Он испытывал огромное смущение оттого, что ему приходится в этом признаваться, но решил, что будет лучше сказать правду. Ложь дела не исправит. Им необходимо вылечиться, и как можно быстрее. Иначе ему придется еще долго подвергаться мучениям, по меньшей мере еще несколько дней, пока их с Пейдж не разведут по разным палатам.
Эта мысль по какой-то непонятной причине ему самому не слишком понравилась. Да, Пейдж причиняла ему ужасные мучения, но все-таки будет лучше, если она останется вместе с ним. Действительно, почему он должен страдать один?
Услышав его ответ, доктор ограничилась коротким кивком и сделала какую-то запись в блокноте. Она хладнокровная женщина, эта Рейчел Тернер.
Росс понизил голос еще больше:
– Скажите, а не изобрели еще какую-нибудь штуковину вроде антивиагры?
– К сожалению, в этом отношении мы не хотели бы прописывать вам какие-нибудь лекарства, изменяющие симптоматику вашего возможного заболевания, которое мог вызвать вирус. Нам нужно точно установить, от чего вас следует лечить.
– Ужасно!
Рейчел подняла огромные серые глаза, и их взгляды встретились. Хотя вид у нее был серьезный, было заметно, что в глубине души она довольна результатами беседы.
– Извините, – сказала она с искренностью торговца подержанными автомобилями. – Видите ли, медицина сейчас достигла огромных успехов. Например, известно ли вам о том, что совершенно точно доказано, что слепоты этоне вызывает?
Росс не сразу уловил, к чему она клонит. Обдумывая се слова, он заметил, что ее щеки слегка порозовели. Когда до него дошел глубинный смысл сказанного, он вымученно улыбнулся. Росс не мог поверить, что ведет этот разговор с посторонним человеком, и не важно, врач это или нет. Он прочистил горло.
– Спасибо вам, доктор. Я подумаю.
– Есть еще что-нибудь такое, что вы считаете необходимым мне рассказать? Какие-нибудь другие необычные симптомы?
Росс отрицательно помотал головой.
– Только одна большая проблема. Испытываю волчий аппетит.
– Вы можете попросить друзей принести вам все, что пожелаете из продуктов. Никаких ограничений в вашем рационе питания нет.
– В самом деле? Это здорово.
– Ну и действуйте, как я вам посоветовала, – сказала врач и, положив одну бумажку, взялась за другую. – Вы можете попросить мисс Харт, чтобы она вышла из ванной?
Охотно. Немогубольшевыслушиватьвсеэто. Росс повернулся и направился к двери ванной.
– Послушай, Пейдж, – произнес он и легонько постучал по двери. – Доктор хочет побеседовать с тобой.
Пейдж тут же рывком распахнула дверь.
– Теперь ты заходи сюда!
– Послушай, это не смешно.
– Совсем не смешно.
Пейдж решительным шагом подошла к окну, после чего обернулась и смерила Росса таким взглядом, что он только пожал плечами и вошел в ванную, почти прикрыв за собой дверь, несмотря на правило не подслушивать разговоров с медицинским персоналом. Если Пейдж заговорит достаточно громко, ее слова все равно долетят до его слуха. Так что Росс не испытывал особых угрызений совести относительно того, что сейчас он навострил уши.
Это тотчас напомнило ему о днях далекого прошлого. Когда-то он точно так же стоял у двери родительской спальни.
Росс решительно стряхнул с себя мысли о прошлом.
Оказалось, что разобрать речь Пейдж очень трудно. Соседка по палате понизила свой грудной голос настолько, что понять, о чем она рассказывает доктору, было практически невозможно. Поскольку Росс не мог расслышать вопросов, то подумал, что они, видимо, такие же, какие доктор Тернер задавала и ему. Разве что за исключением вопросов об эрекции.
Интересно, бывает у женщин сатириазис? Росс понятия не имел. Но если Пейдж все-таки испытывает что-то в этом роде, было бы чертовски интересно об этом узнать.
– Как мне все надоело! Хочу поскорее выбраться отсюда, – услышал он голос Пейдж.
Росс нахмурился, не слишком уверенный в том, почему эта фраза так расстроила его.
После паузы до него донесся обрывок другой фразы:
– ...я ...не знаю, что вы имеете в виду... нет, я бы ни за что, если бы не этот змей Беннет... ведь он только и делает, что...
Снова возникла пауза.
– Я хочу сказать, он разгуливает по палате как кобель перед случкой.
Неужели?
– И еще, знаете, он ходит тут исключительно в шортах. – Росс посмотрел на свои шорты. Что в них такого необычного? Шорты как шорты.
– А при игре в скрэббл он придумывает всякие непристойные слова. Нет, он не то чтобы жульничает, дело не в этом. Я хотела сказать, что вообще-то это не главное. Я не против.
Росс ухмыльнулся.
– Да! То есть я хотела сказать нет. У меня нигде ничего не болит, если вы это имеете в виду. Хотя у меня такое ощущение, что внутри все горит, просто невыносимый жар.
Росс одобрительно кивнул, хотя жар он ощущал исключительно снаружи, нет, даже не ощущал, а видел – такое не спрячешь даже от самого себя.
Мгновение спустя Пейдж произнесла:
– Думаю, что нет... Пауза.
– Да, я хочу избавиться от этого вируса... Да, понимаю, конечно же, мы инфицированы... Это как раз и объясняет, почему мы... я... – в этом месте Пейдж понизила голос до еле слышного шепота, – нахожу этого слизняка привлекательным.
Росс снова усмехнулся, оставив без внимания обидное сравнение, зато обрадовавшись замечанию о своей привлекательности. Значит, она испытывает такие же мучения, что и он. Это хорошо.
Доктор и Пейдж разговаривали еще пару минут. Затем Пейдж произнесла:
– Мой брат сегодня снова приедет меня навестить.
– ...особенно Ник, – добавила она после какого-то комментария доктора. – Он лучший брат в мире. И кроме того – потрясающий архитектор.
Ишь, взялась расхваливать своего братца. Росс без труда представил себе, как на это реагирует доктор. Еще бы, стоит вспомнить, как повел себя Ник при первой своей встрече с Рейчел Тернер.
В следующее мгновение Росс услышал, как Пейдж положила телефонную трубку. Он тут же плотно прикрыл дверь, бросился к раковине и склонился над ней, что-то небрежно насвистывая. Пейдж постучала и произнесла:
– Можешь выходить.
Росс немного выждал, подошел к двери и открыл. Первое, что бросилось ему в глаза, – алые пятна на щеках Пейдж. Перехватив его взгляд, она презрительно надулась. Такое выражение лица могло обезобразить кого угодно, но только не Пейдж. Ее лицо осталось по-прежнему красивым.
– Как у тебя хватило совести подслушивать?
– Да с какой стати мне тебя подслушивать?
– Напоминаю – Правило Номер Пять. Никаких подслушиваний разговоров с врачами.
– Правило Номер Пять-Б, – отозвался Росс. – Никаких шуток с медсестрами.
Пейдж совершенно невинно моргнула.
– Что ты имеешь в виду?
– Не знаю, – сказал он, приблизившись к Псйдж настолько, что та была вынуждена попятиться назад. – Вот, например, сегодня утром, когда медсестра спросила меня, где я взял такие невероятно красивые глаза.
– Но я не...
– Представь себе, что да. Ты сказала: «Он купил их на те деньги, что оттяпал у своих несчастных клиентов». Готов поспорить, ты именно так и сказала – слово в слово.
Глаза Пейдж сделались огромными, как блюдца.
– Оказывается, у тебя хороший слух!
– Да, неплохой.
Она перевела взгляд на окно, затем снова посмотрела на Росса, подозрительно прищурившись.
– Обязательно приму это во внимание.
– У меня вообще-то немало прекрасных качеств, – сказал он, слегка подталкивая ее к своей кровати. – Хочешь проверить парочку из них?
– Доктор Тернер?
При звуке голоса Ника сердце Рейчел тревожно сжалось. Она почувствовала, что у нее задрожали руки. Она сделала глубокий вдох и, прежде чем обернуться, медленно выдохнула.
– Слушаю вас... э-э-э... мистер Харт, если не ошибаюсь?
В его голубых глазах мелькнул огонек, но через пару секунд Ник ответил:
– Верно. Я – Ник Харт, брат Пейдж.
– Чем могу быть полезна, мистер Харт?
– Называйте меня просто Ник.
– Чем могу быть полезна, просто Ник?
– Прежде всего я хотел бы поговорить с вами о состоянии здоровья моей сестры.
– Пожалуйста, подождите минутку, – сказала она и прибегла к своей старой излюбленной уловке – закончила делать какие-то записи в регистрационном журнале и положила его обратно на полку. Затем засунула карандаш за ухо и скрестила на груди руки. Как это ни смешно, но ее тело отреагировало уже на одно только присутствие этого мужчины. Правда, Рейчел почему-то не почувствовала себя счастливой ни на йоту.
– С вашей сестрой все в полном порядке, – ответила она ему, прислонившись спиной к стене.
– Вы выяснили что-нибудь новое?
– Пока что не особенно. Мы недавно отправили повторный анализ крови в ЦКИЗ. Результаты станут известны чуть позже.
– Ее здоровью что-нибудь угрожает? Ей больно?
Вопрос едва не вызвал у Рейчел приступ неконтролируемого смеха. Хотя вчера она объяснила Нику природу предполагаемого вируса, однако не стала подробно вдаваться в симптомы заболевания. Тем более что слово «похотливость» не входило в число биологических терминов, которые много лет назад она пыталась втолковать ему.
– Нет-нет. Ничего. Хотя ваша сестра испытывает мучительное желание поскорее выбраться из больницы.
– А когда появится возможность перевести ее в отдельную палату?
– Боюсь, что в обозримом будущем такой возможности не предвидится. Однако, если не ошибаюсь, она и второй пациент, как я и ожидала, поладили друг с другом.
Это было не совсем так, но в сложившейся ситуации она пока действительно не могла ничего сделать. Рейчел тут же вспомнилось, что, когда дело касалось членов его семьи, Ник Харт становился неуправляем.
– Извините меня, но мне пора идти. У меня много дел, – сказала Рейчел и собралась пройти мимо него.
– Подождите! – воскликнул Ник и, схватив за руку, вернул на место.
– Пустите меня, мистер Харт! – произнесла Рейчел возмущенно. К сожалению, ее голос прозвучал не столь решительно, как ей хотелось бы. От одного его прикосновения у нее перехватило дыхание.
Ник отпустил ее руку, но по-прежнему загораживал путь.
– Знаете, когда я учился в колледже, то был знаком с одной Рейчел Тернер, – добавил он после недолгой паузы.
Рейчел показалось, что возле самого ее сердца разорвалась бомба. Так он узнал ее! Или ему просто показалось, что узнал?
– У меня не слишком редкое имя и фамилия.
– Она была так же красива, как и вы, – понизив голос, сказал Ник.
– Да что вы говорите! – ответила Рейчел, пытаясь обойти его. Она чувствовала, что ее тело сотрясает дрожь.
– Она тоже хотела стать врачом.
– Надеюсь, ей удалось осуществить свою мечту. Будьте любезны, пропустите меня. Мне надо идти. Меня ждут пациенты.
– А потом она исчезла из моей жизни.
– Яисчезла из вашейжизни?!
– Так это были вы! Я вернулся в колледж. А вы? Почему вы не вернулись?
– Это, черт побери, не ваше дело! – Они уже стали привлекать внимание окружающих, и поэтому Рейчел пришлось понизить голос. – Оставьте меня в покое, Ник!
– Давайте пообедаем вместе!
– Ни за что. Никогда.
– Позавтракаем?
– Нет.
– Тогда давайте хотя бы выпьем кофе!
– Нет!
– Мы наконец снова нашли друг друга спустя столько лет. Я считаю, что мы просто обязаны заново познакомиться.
– Видите ли, это может показаться странным, но мне совершенно безразлично, что вы считаете.
Ник протянул к ней руку, но Рейчел отступила назад.
– Дайте мне хотя бы возможность все объяснить!
Его голубые глаза с такой мольбой смотрели на Рейчел, что ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы противостоять этому гипнотическому взгляду.
– Ник, послушайте, это уже дела давно минувших дней. Нам не о чем говорить, нечего объяснять.
Ник покачал головой и собрался что-то сказать, когда откуда-то сзади донесся женский крик:
– Ники!
Ник посмотрел через плечо, затем снова повернулся к Рейчел.
– Еще ничего не кончено.
– Кончено, Ник. Кончено.
Она обошла его и зашагала по коридору.
– Мы поговорим об этом позже! – бросил ей вслед Ник.
Рейчел даже не обернулась. О Нике Харте ей вспомнилось кое-что любопытное: когда тот ставил перед собой цель, то всеми правдами и неправдами добивался ее.
– Не в этот раз, Ник, – пробормотала она себе под нос.
Глава 6
Росс снова посмотрел на доктора и приложил трубку к уху.
– Да! Слушаю!
– Прежде чем мы начнем, мне нужно вот что спросить – может быть, вам будет удобнее общаться с доктором-мужчиной?
– А почему, собственно говоря?
– Мне придется задать вам ряд щекотливых вопросов личного характера, так что, если вы желаете отвечать на них мужчине, я с радостью передам вас другому врачу Например, доктор Грант – высококвалифицированный...
– Но ведь именно вы сейчас контактируете с ЦКИЗом, верно?
– В настоящее время да. Но есть и другие специалисты. – Росс посмотрел в живые, очень умные глаза Рейчел Тернер и отрицательно покачал головой.
– Попытаю счастья с вами, доктор.
– Вы уверены, мистер Беннет?
– Абсолютно.
– Прекрасно. Но если вы в любой момент примете другое решение, пожалуйста, сразу сообщите мне об этом.
– Обязательно. Обещаю вам.
– Вы испытываете какие-нибудь из симптомов, о которых мы с вами разговаривали раньше? – спросила Рейчел, занеся карандаш над блокнотом.
Да, чертпобери, уменятакаяэрекция, чтомнесней никакнежить!
—Ничего такого необычного, как мне кажется.
– Как у вас обстоят дела с кровяным давлением? – Росс мотнул головой.
– У меня превосходное кровяное давление. Идеальное. Я каждый год прохожу медицинский осмотр. Со здоровьем у меня никаких проблем.
– Понятно. Но все равно, мы проконтролируем пару дней ваше давление. Оно вполне может оказаться немного выше обычного. Это не опасно, но все-таки превышает норму.
– Понимаю. Стресс.
– Стресс? – переспросила Рейчел, удивленно приподняв брови. Да, она действительно очень хорошенькая. Не его тип женщины, но все равно очень мила. Эта мысль породила другую – ведь не далее как двадцать четыре часа назад она представляла для него именно его тип женщины.
– А вы бы не испытали стресс, если бы оказались, как и я, взаперти?
– У вас скорее всего температура также будет немного повышена. Но в этом нет ничего страшного.
После того, как три раза в день принимаешь ледяной душ, скорее, будешь страдать от переохлаждения.
– Я не чувствую себя больным.
Он услышал, как за его спиной Пейдж открыла холодильник, хлопнула дверцей и открыла банку с колой.
– Вы не испытываете признаков сатириазиса?
– Сатириазиса?
Росс вовремя обернулся и успел заметить, как Пейдж поперхнулась, пролив напиток себе на грудь и на пол у своих ног. Сначала она посмотрела на то, что натворила, затем на Росса. Глаза ее сделались величиной с блюдце. Заикаясь она сказала:
– Я... я, пожалуй... подожду в ванной... я все... приберу...
Пулей влетев в ванную, она закрыла за собой дверь. Росс повернулся к Рейчел.
– Я не знаю, что такое сатириазис.
– Необыкновенно частые, продолжительные, а иногда болезненные эрекции. Чрезмерное сексуальное желание, – будничным тоном объяснила Рейчел.
– Понял. – Росс почувствовал, как у него вспыхнули уши, но он с деланным равнодушием пожал плечами. – Не чаще, чем обычно. Я хотел сказать, что по утрам это ведь обычное явление, верно?
– Конечно. Но происходит ли это с необычной интенсивностью?
Росс подошел к окну и, понизив голос, признался:
– Происходит. С убийственной интенсивностью.
Он испытывал огромное смущение оттого, что ему приходится в этом признаваться, но решил, что будет лучше сказать правду. Ложь дела не исправит. Им необходимо вылечиться, и как можно быстрее. Иначе ему придется еще долго подвергаться мучениям, по меньшей мере еще несколько дней, пока их с Пейдж не разведут по разным палатам.
Эта мысль по какой-то непонятной причине ему самому не слишком понравилась. Да, Пейдж причиняла ему ужасные мучения, но все-таки будет лучше, если она останется вместе с ним. Действительно, почему он должен страдать один?
Услышав его ответ, доктор ограничилась коротким кивком и сделала какую-то запись в блокноте. Она хладнокровная женщина, эта Рейчел Тернер.
Росс понизил голос еще больше:
– Скажите, а не изобрели еще какую-нибудь штуковину вроде антивиагры?
– К сожалению, в этом отношении мы не хотели бы прописывать вам какие-нибудь лекарства, изменяющие симптоматику вашего возможного заболевания, которое мог вызвать вирус. Нам нужно точно установить, от чего вас следует лечить.
– Ужасно!
Рейчел подняла огромные серые глаза, и их взгляды встретились. Хотя вид у нее был серьезный, было заметно, что в глубине души она довольна результатами беседы.
– Извините, – сказала она с искренностью торговца подержанными автомобилями. – Видите ли, медицина сейчас достигла огромных успехов. Например, известно ли вам о том, что совершенно точно доказано, что слепоты этоне вызывает?
Росс не сразу уловил, к чему она клонит. Обдумывая се слова, он заметил, что ее щеки слегка порозовели. Когда до него дошел глубинный смысл сказанного, он вымученно улыбнулся. Росс не мог поверить, что ведет этот разговор с посторонним человеком, и не важно, врач это или нет. Он прочистил горло.
– Спасибо вам, доктор. Я подумаю.
– Есть еще что-нибудь такое, что вы считаете необходимым мне рассказать? Какие-нибудь другие необычные симптомы?
Росс отрицательно помотал головой.
– Только одна большая проблема. Испытываю волчий аппетит.
– Вы можете попросить друзей принести вам все, что пожелаете из продуктов. Никаких ограничений в вашем рационе питания нет.
– В самом деле? Это здорово.
– Ну и действуйте, как я вам посоветовала, – сказала врач и, положив одну бумажку, взялась за другую. – Вы можете попросить мисс Харт, чтобы она вышла из ванной?
Охотно. Немогубольшевыслушиватьвсеэто. Росс повернулся и направился к двери ванной.
– Послушай, Пейдж, – произнес он и легонько постучал по двери. – Доктор хочет побеседовать с тобой.
Пейдж тут же рывком распахнула дверь.
– Теперь ты заходи сюда!
– Послушай, это не смешно.
– Совсем не смешно.
Пейдж решительным шагом подошла к окну, после чего обернулась и смерила Росса таким взглядом, что он только пожал плечами и вошел в ванную, почти прикрыв за собой дверь, несмотря на правило не подслушивать разговоров с медицинским персоналом. Если Пейдж заговорит достаточно громко, ее слова все равно долетят до его слуха. Так что Росс не испытывал особых угрызений совести относительно того, что сейчас он навострил уши.
Это тотчас напомнило ему о днях далекого прошлого. Когда-то он точно так же стоял у двери родительской спальни.
Росс решительно стряхнул с себя мысли о прошлом.
Оказалось, что разобрать речь Пейдж очень трудно. Соседка по палате понизила свой грудной голос настолько, что понять, о чем она рассказывает доктору, было практически невозможно. Поскольку Росс не мог расслышать вопросов, то подумал, что они, видимо, такие же, какие доктор Тернер задавала и ему. Разве что за исключением вопросов об эрекции.
Интересно, бывает у женщин сатириазис? Росс понятия не имел. Но если Пейдж все-таки испытывает что-то в этом роде, было бы чертовски интересно об этом узнать.
– Как мне все надоело! Хочу поскорее выбраться отсюда, – услышал он голос Пейдж.
Росс нахмурился, не слишком уверенный в том, почему эта фраза так расстроила его.
После паузы до него донесся обрывок другой фразы:
– ...я ...не знаю, что вы имеете в виду... нет, я бы ни за что, если бы не этот змей Беннет... ведь он только и делает, что...
Снова возникла пауза.
– Я хочу сказать, он разгуливает по палате как кобель перед случкой.
Неужели?
– И еще, знаете, он ходит тут исключительно в шортах. – Росс посмотрел на свои шорты. Что в них такого необычного? Шорты как шорты.
– А при игре в скрэббл он придумывает всякие непристойные слова. Нет, он не то чтобы жульничает, дело не в этом. Я хотела сказать, что вообще-то это не главное. Я не против.
Росс ухмыльнулся.
– Да! То есть я хотела сказать нет. У меня нигде ничего не болит, если вы это имеете в виду. Хотя у меня такое ощущение, что внутри все горит, просто невыносимый жар.
Росс одобрительно кивнул, хотя жар он ощущал исключительно снаружи, нет, даже не ощущал, а видел – такое не спрячешь даже от самого себя.
Мгновение спустя Пейдж произнесла:
– Думаю, что нет... Пауза.
– Да, я хочу избавиться от этого вируса... Да, понимаю, конечно же, мы инфицированы... Это как раз и объясняет, почему мы... я... – в этом месте Пейдж понизила голос до еле слышного шепота, – нахожу этого слизняка привлекательным.
Росс снова усмехнулся, оставив без внимания обидное сравнение, зато обрадовавшись замечанию о своей привлекательности. Значит, она испытывает такие же мучения, что и он. Это хорошо.
Доктор и Пейдж разговаривали еще пару минут. Затем Пейдж произнесла:
– Мой брат сегодня снова приедет меня навестить.
– ...особенно Ник, – добавила она после какого-то комментария доктора. – Он лучший брат в мире. И кроме того – потрясающий архитектор.
Ишь, взялась расхваливать своего братца. Росс без труда представил себе, как на это реагирует доктор. Еще бы, стоит вспомнить, как повел себя Ник при первой своей встрече с Рейчел Тернер.
В следующее мгновение Росс услышал, как Пейдж положила телефонную трубку. Он тут же плотно прикрыл дверь, бросился к раковине и склонился над ней, что-то небрежно насвистывая. Пейдж постучала и произнесла:
– Можешь выходить.
Росс немного выждал, подошел к двери и открыл. Первое, что бросилось ему в глаза, – алые пятна на щеках Пейдж. Перехватив его взгляд, она презрительно надулась. Такое выражение лица могло обезобразить кого угодно, но только не Пейдж. Ее лицо осталось по-прежнему красивым.
– Как у тебя хватило совести подслушивать?
– Да с какой стати мне тебя подслушивать?
– Напоминаю – Правило Номер Пять. Никаких подслушиваний разговоров с врачами.
– Правило Номер Пять-Б, – отозвался Росс. – Никаких шуток с медсестрами.
Пейдж совершенно невинно моргнула.
– Что ты имеешь в виду?
– Не знаю, – сказал он, приблизившись к Псйдж настолько, что та была вынуждена попятиться назад. – Вот, например, сегодня утром, когда медсестра спросила меня, где я взял такие невероятно красивые глаза.
– Но я не...
– Представь себе, что да. Ты сказала: «Он купил их на те деньги, что оттяпал у своих несчастных клиентов». Готов поспорить, ты именно так и сказала – слово в слово.
Глаза Пейдж сделались огромными, как блюдца.
– Оказывается, у тебя хороший слух!
– Да, неплохой.
Она перевела взгляд на окно, затем снова посмотрела на Росса, подозрительно прищурившись.
– Обязательно приму это во внимание.
– У меня вообще-то немало прекрасных качеств, – сказал он, слегка подталкивая ее к своей кровати. – Хочешь проверить парочку из них?
– Доктор Тернер?
При звуке голоса Ника сердце Рейчел тревожно сжалось. Она почувствовала, что у нее задрожали руки. Она сделала глубокий вдох и, прежде чем обернуться, медленно выдохнула.
– Слушаю вас... э-э-э... мистер Харт, если не ошибаюсь?
В его голубых глазах мелькнул огонек, но через пару секунд Ник ответил:
– Верно. Я – Ник Харт, брат Пейдж.
– Чем могу быть полезна, мистер Харт?
– Называйте меня просто Ник.
– Чем могу быть полезна, просто Ник?
– Прежде всего я хотел бы поговорить с вами о состоянии здоровья моей сестры.
– Пожалуйста, подождите минутку, – сказала она и прибегла к своей старой излюбленной уловке – закончила делать какие-то записи в регистрационном журнале и положила его обратно на полку. Затем засунула карандаш за ухо и скрестила на груди руки. Как это ни смешно, но ее тело отреагировало уже на одно только присутствие этого мужчины. Правда, Рейчел почему-то не почувствовала себя счастливой ни на йоту.
– С вашей сестрой все в полном порядке, – ответила она ему, прислонившись спиной к стене.
– Вы выяснили что-нибудь новое?
– Пока что не особенно. Мы недавно отправили повторный анализ крови в ЦКИЗ. Результаты станут известны чуть позже.
– Ее здоровью что-нибудь угрожает? Ей больно?
Вопрос едва не вызвал у Рейчел приступ неконтролируемого смеха. Хотя вчера она объяснила Нику природу предполагаемого вируса, однако не стала подробно вдаваться в симптомы заболевания. Тем более что слово «похотливость» не входило в число биологических терминов, которые много лет назад она пыталась втолковать ему.
– Нет-нет. Ничего. Хотя ваша сестра испытывает мучительное желание поскорее выбраться из больницы.
– А когда появится возможность перевести ее в отдельную палату?
– Боюсь, что в обозримом будущем такой возможности не предвидится. Однако, если не ошибаюсь, она и второй пациент, как я и ожидала, поладили друг с другом.
Это было не совсем так, но в сложившейся ситуации она пока действительно не могла ничего сделать. Рейчел тут же вспомнилось, что, когда дело касалось членов его семьи, Ник Харт становился неуправляем.
– Извините меня, но мне пора идти. У меня много дел, – сказала Рейчел и собралась пройти мимо него.
– Подождите! – воскликнул Ник и, схватив за руку, вернул на место.
– Пустите меня, мистер Харт! – произнесла Рейчел возмущенно. К сожалению, ее голос прозвучал не столь решительно, как ей хотелось бы. От одного его прикосновения у нее перехватило дыхание.
Ник отпустил ее руку, но по-прежнему загораживал путь.
– Знаете, когда я учился в колледже, то был знаком с одной Рейчел Тернер, – добавил он после недолгой паузы.
Рейчел показалось, что возле самого ее сердца разорвалась бомба. Так он узнал ее! Или ему просто показалось, что узнал?
– У меня не слишком редкое имя и фамилия.
– Она была так же красива, как и вы, – понизив голос, сказал Ник.
– Да что вы говорите! – ответила Рейчел, пытаясь обойти его. Она чувствовала, что ее тело сотрясает дрожь.
– Она тоже хотела стать врачом.
– Надеюсь, ей удалось осуществить свою мечту. Будьте любезны, пропустите меня. Мне надо идти. Меня ждут пациенты.
– А потом она исчезла из моей жизни.
– Яисчезла из вашейжизни?!
– Так это были вы! Я вернулся в колледж. А вы? Почему вы не вернулись?
– Это, черт побери, не ваше дело! – Они уже стали привлекать внимание окружающих, и поэтому Рейчел пришлось понизить голос. – Оставьте меня в покое, Ник!
– Давайте пообедаем вместе!
– Ни за что. Никогда.
– Позавтракаем?
– Нет.
– Тогда давайте хотя бы выпьем кофе!
– Нет!
– Мы наконец снова нашли друг друга спустя столько лет. Я считаю, что мы просто обязаны заново познакомиться.
– Видите ли, это может показаться странным, но мне совершенно безразлично, что вы считаете.
Ник протянул к ней руку, но Рейчел отступила назад.
– Дайте мне хотя бы возможность все объяснить!
Его голубые глаза с такой мольбой смотрели на Рейчел, что ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы противостоять этому гипнотическому взгляду.
– Ник, послушайте, это уже дела давно минувших дней. Нам не о чем говорить, нечего объяснять.
Ник покачал головой и собрался что-то сказать, когда откуда-то сзади донесся женский крик:
– Ники!
Ник посмотрел через плечо, затем снова повернулся к Рейчел.
– Еще ничего не кончено.
– Кончено, Ник. Кончено.
Она обошла его и зашагала по коридору.
– Мы поговорим об этом позже! – бросил ей вслед Ник.
Рейчел даже не обернулась. О Нике Харте ей вспомнилось кое-что любопытное: когда тот ставил перед собой цель, то всеми правдами и неправдами добивался ее.
– Не в этот раз, Ник, – пробормотала она себе под нос.
Глава 6
– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что у королевы бубен немного детское лицо?
Пейдж посмотрела на Росса так, будто он совершенно потерял рассудок. Что, впрочем, было близко к истине. С ним действительно творится что-то неладное, если даже самая невинная игра в карты возбуждает его.
Пейдж занималась кое-какой работой, да и сам Росс также попытался заняться делами. Однако сосредоточиться по-наетоящему ему не удавалось, потому что его постоянно отвлекало то, как она печатает на компьютере.
У нее были изящные маленькие пальчики с изумительной формы ноготками. Ее руки порхали над клавиатурой удивительно сексуально.
Чтобы не думать о ее замечательных пальчиках и не мечтать о том, как они нежно касаются его тела, Росс судорожно схватился за колоду карт и принялся раскладывать пасьянс. Это также не помогло ни на йоту ослабить напряжение у него в паху. Росс задумался о том, известны ли истории случаи, когда мужчины умирали от продолжительной эрекции.
Он даже стал подумывать о том, не последовать ли совету доктора и прибегнуть к крайнему средству, и даже в какой-то миг подошел к двери ванной, но в негодовании вернулся на место. Он прекрасно понимал, что облегчение будет лишь кратковременным, а потом все начнется сначала. Как только он выйдет из ванной и снова увидит Пейдж.
– Королева бубен? – повторила она, ворвавшись в его сумасшедшие фантазии.
– Возможно, тому виной все эти побрякушки на ней, – ответил Росс, старясь не залиться краской смущения.
– Понятно, – ехидно заметила Пейдж. – Адвокат по разводам, которого возбуждают дамские побрякушки.
Росс отшвырнул от себя колоду карт.
– Хватит! – рявкнул он, буквально взлетев с кровати. – Я достаточно наслушался твоих намеков обо мне, моей карьере, моих поступках и мотивах! Вы же ни черта не знаете обо мне, леди, а берете на себя роль прокурора, судьи и присяжных! Хватит! С меня довольно!
Пейдж нашла в себе мужество достойно оценить эту вспышку гнева и приняла вид пристыженной добродетели. Она еще пару раз ударила по клавиатуре компьютера, затем захлопнула его крышку.
– Послушай, Росс. Извини, – произнесла она. Но когда подняла на него взгляд, в ее глазах он не увидел ничего похожего на угрызения совести. – Просто дело в том, понимаешь... я просто знаю тех, кто когда-то ужасно пострадал от адвоката, занимавшегося бракоразводными процессами. Этот адвокат, кстати, женщина, была безжалостна, вела себя совершенно неэтично, и ей было наплевать на тех, кто от этого пострадает, потому что какое-то время она и ее клиент неплохо жили, отхватив себе кучу денег. Вот такое впечатление, и оно засело надолго в моей памяти.
– И теперь в твоих глазах мы все такие паразиты? – спросил Росс, подумав о том, прошли ли и ее родители через сложный, неприятный развод, как и его старики.
Пейдж хмыкнула уже без всякой деликатности.
– А на какое еще отношение ты рассчитываешь, если строишь свое благосостояние на несчастье других людей? – спросила Пейдж уже довольно дружелюбно. Вид у нее был действительно слегка озадаченный, словно она ждала от него правдивый ответ.
Россу же, в свою очередь, очень хотелось спросить ее, что с ней случилось. Однако, подумав, он решил воздержаться от каких-либо расспросов. Хотя почему бы и нет? Да какое ему дело до того, что Пейдж может подумать о нем?
Росс пожал плечами.
– Я смотрю на вещи вот таким образом: отношения между супругами часто портятся, и это приводит к разводу. Старо как мир. Этим людям плохо еще до того, как на горизонте возникаю я. Моя задача состоит в том, чтобы дать моей клиентке гарантию, что после развода ее жизнь не станет еще ужаснее, что она не окажется на мели и ей будет на что накормить и одеть детишек.
Пейдж какое-то время молча переваривала услышанное. Затем кивнула:
– Хорошо. Соглашаюсь с тем, что ты сам искренне веришь в то, что говоришь. И постараюсь больше не подкалывать.
– Ну, спасибо тебе!
– Однако гарантировать ничего не могу.
– Что ж, и на том спасибо.
Пейдж нахмурила брови и посмотрела на него так, будто перед ней был не он, а какая-нибудь жуткая повестка в суд.
– Похоже, ты действительно вынуждаешь меня демонстрировать не самые лучшие черты моего характера. – Она помолчала. – Впрочем, я знаю, что была несправедлива.
Ее дыхание сбилось с привычного ритма, и Росс мысленно обратился к небесам с просьбой уберечь его от очередной вспышки гнева.
– Честно говоря, Росс, я и сама не знаю, что со мной происходит, – добавила она, закрыв лицо руками. – Обычно я не такая стерва.
Гнев Росса рассеялся столь же быстро, как и кучка свидетелей на судебном процессе над мафиозной преступной группировкой. Тем более что он никак не мог выбросить из головы, как волнующие пухлые губки прелестницы Пейдж произносят его имя, а роскошные пряди ее светлых, медового оттенка волос блестящей волной ниспадают ей на руки и лицо.
Росс приблизился к ее кровати, чувствуя, как сердце болезненно сжимается в груди. Вид женских страданий неизменно вызывал в нем обеспокоенность и сочувствие. Огромную обеспокоенность и бесконечное сочувствие. Долгие годы пробыв свидетелем семейных распрей, Росс высоко ценил мир и согласие. Скандальное выяснение отношений всегда разрывало его сердце.
– Послушай, извини меня, – сказал он, больше не в силах сдержать в себе желание прикоснуться к ее восхитительным волосам. – Но ведь и ты совершенно ничего не знаешь о моих положительных сторонах. И вообще, боюсь, сейчас не то время, чтобы делать какие-либо предположения.
Пейдж оторвала руки от лица и посмотрела на него. Росс, содрогнувшись, заглянул в ее бездонные зеленые глаза.
– Я просто не знаю, почему веду себя как последняя дура.
Росс огромным усилием воли убрал руки от ее шелковистых волос. Присев рядом с ней на краешек кровати, он сказал:
– Что ж, давай попробуем все разложить по полочкам. Ты получила травму при взрыве и стала жертвой какого-то неизвестного вируса, в результате чего оказалась в больничной палате с незнакомым человеком. Думаю, этого достаточно, чтобы испытать стресс.
Пейдж удивленно моргнула.
– Все правильно. Спасибо тебе за сочувствие, выходит, что ты вовсе не бесчувственный чурбан.
– Видишь ли, вообще-то есть немало людей, которые знают, что я не бесчувственный чурбан.
– Вот это-то как раз и плохо.
Росс, в свою очередь, удивленно моргнул.
– Это почему же?
– Да, представь себе. Ты уже и без того слишком красивый и умный. А если ты еще и отзывчивый... Тогда плохи мои дела.
– Плохи? – переспросил он, еле сдерживая улыбку. – Плохи, это почему же?
– Из-за этой... болезни.
Росс поймал себя на мысли о том, что не может оторвать взгляд от ее чувственных сочных губ.
– Я об этом уже думал...
– Ох, – вздохнула Пейдж. На ее губах промелькнула легкая тень улыбки. – Как зловеще все это звучит.
Росс улыбнулся ей в ответ:
– Ну, не так уж и зловеще. Я вот о чем подумал – если у нас обоих такое чувство, так, может, послать чертовой бабушке это дурацкое правило о запрете на прикосновения?
Глаза Пейдж удивленно расширились.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что нам следует вычеркнуть из нашего соглашения это самое правило о прикосновениях.
– А вот это было бы действительно опасно.
– Зато забавно. У нас есть другой способ приятно проводить время?
Пейдж какое-то время смотрела на него, затем отрицательно покачала головой:
– Нет. Это обязательно приведет к самым нежелательным последствиям.
– Каким образом?
– Послушай, а что будет, когда нас выпишут из больницы? Мы просто сделаем друг другу ручкой, скажем «все было очень мило» и разбежимся в разные стороны?
– Если мы этого сами захотим, то да, – ответил Росс, неожиданно поймав себя на мысли о том, что подобный исход событий его не очень-то вдохновляет.
– А что, если этого захочет только один из нас? Что тогда?
Росс понял, куда она клонит, и это ему не понравилось.
– Думаю, ты права, – сказал он, вставая. – Это может иметь печальные последствия.
Пейдж кивнула, хотя Росс мог поклясться, что заметил в ее глазах огонек разочарования.
Почти не отдавая себе отчета в своих действиях, он протянул руку и прикоснулся к ее щеке. Ее кожа оказалась нежной и шелковистой, как раз такой, какой он и представлял себе.
– А что ты скажешь об обычном поцелуе? – Пейдж сделала шумный вдох.
– Это тоже может иметь опасные последствия.
На Росса волной нахлынуло разочарование, но он улыбнулся и опустил руку.
– Наверное, ты права.
И повернулся к своей кровати.
– Хотя, черт побери, – пробормотала Пейдж и, схватив его за запястье, притянула к себе, – один поцелуй не повредит.
– Правило Номер Четыре-А, – тут же напомнил ей Росс.
– Можешь оштрафовать меня.
Росс никак не рассчитывал, что ему подвернется такая чудесная возможность, но, если можно так выразиться, она сама – то есть возможность – прыгнула ему прямо в распростертые руки. Запустив пальцы в душистые волосы, Росс провел ладонью по ее голове. Затем прижался губами к ее губам.
Первое же прикосновение к ее губам было подобно взрыву, потрясшему все его тело. Росс слегка повернул ее голову набок и со стоном снова поймал ее губы своими губами и накрыл их глубоким страстным поцелуем.
Целовать ее было истинно райским наслаждением. Ее поцелуй был нежным и одновременно требовательным. Росс не помнил, чтобы он раньше получал такое удовольствие от женского поцелуя. Пейдж жарким костром воспламенила его. Продолжая целовать ее, Росс крепко прижал ее к себе, не оставляя никаких сомнений в том, как сильно он ее хочет.
Пейдж посмотрела на Росса так, будто он совершенно потерял рассудок. Что, впрочем, было близко к истине. С ним действительно творится что-то неладное, если даже самая невинная игра в карты возбуждает его.
Пейдж занималась кое-какой работой, да и сам Росс также попытался заняться делами. Однако сосредоточиться по-наетоящему ему не удавалось, потому что его постоянно отвлекало то, как она печатает на компьютере.
У нее были изящные маленькие пальчики с изумительной формы ноготками. Ее руки порхали над клавиатурой удивительно сексуально.
Чтобы не думать о ее замечательных пальчиках и не мечтать о том, как они нежно касаются его тела, Росс судорожно схватился за колоду карт и принялся раскладывать пасьянс. Это также не помогло ни на йоту ослабить напряжение у него в паху. Росс задумался о том, известны ли истории случаи, когда мужчины умирали от продолжительной эрекции.
Он даже стал подумывать о том, не последовать ли совету доктора и прибегнуть к крайнему средству, и даже в какой-то миг подошел к двери ванной, но в негодовании вернулся на место. Он прекрасно понимал, что облегчение будет лишь кратковременным, а потом все начнется сначала. Как только он выйдет из ванной и снова увидит Пейдж.
– Королева бубен? – повторила она, ворвавшись в его сумасшедшие фантазии.
– Возможно, тому виной все эти побрякушки на ней, – ответил Росс, старясь не залиться краской смущения.
– Понятно, – ехидно заметила Пейдж. – Адвокат по разводам, которого возбуждают дамские побрякушки.
Росс отшвырнул от себя колоду карт.
– Хватит! – рявкнул он, буквально взлетев с кровати. – Я достаточно наслушался твоих намеков обо мне, моей карьере, моих поступках и мотивах! Вы же ни черта не знаете обо мне, леди, а берете на себя роль прокурора, судьи и присяжных! Хватит! С меня довольно!
Пейдж нашла в себе мужество достойно оценить эту вспышку гнева и приняла вид пристыженной добродетели. Она еще пару раз ударила по клавиатуре компьютера, затем захлопнула его крышку.
– Послушай, Росс. Извини, – произнесла она. Но когда подняла на него взгляд, в ее глазах он не увидел ничего похожего на угрызения совести. – Просто дело в том, понимаешь... я просто знаю тех, кто когда-то ужасно пострадал от адвоката, занимавшегося бракоразводными процессами. Этот адвокат, кстати, женщина, была безжалостна, вела себя совершенно неэтично, и ей было наплевать на тех, кто от этого пострадает, потому что какое-то время она и ее клиент неплохо жили, отхватив себе кучу денег. Вот такое впечатление, и оно засело надолго в моей памяти.
– И теперь в твоих глазах мы все такие паразиты? – спросил Росс, подумав о том, прошли ли и ее родители через сложный, неприятный развод, как и его старики.
Пейдж хмыкнула уже без всякой деликатности.
– А на какое еще отношение ты рассчитываешь, если строишь свое благосостояние на несчастье других людей? – спросила Пейдж уже довольно дружелюбно. Вид у нее был действительно слегка озадаченный, словно она ждала от него правдивый ответ.
Россу же, в свою очередь, очень хотелось спросить ее, что с ней случилось. Однако, подумав, он решил воздержаться от каких-либо расспросов. Хотя почему бы и нет? Да какое ему дело до того, что Пейдж может подумать о нем?
Росс пожал плечами.
– Я смотрю на вещи вот таким образом: отношения между супругами часто портятся, и это приводит к разводу. Старо как мир. Этим людям плохо еще до того, как на горизонте возникаю я. Моя задача состоит в том, чтобы дать моей клиентке гарантию, что после развода ее жизнь не станет еще ужаснее, что она не окажется на мели и ей будет на что накормить и одеть детишек.
Пейдж какое-то время молча переваривала услышанное. Затем кивнула:
– Хорошо. Соглашаюсь с тем, что ты сам искренне веришь в то, что говоришь. И постараюсь больше не подкалывать.
– Ну, спасибо тебе!
– Однако гарантировать ничего не могу.
– Что ж, и на том спасибо.
Пейдж нахмурила брови и посмотрела на него так, будто перед ней был не он, а какая-нибудь жуткая повестка в суд.
– Похоже, ты действительно вынуждаешь меня демонстрировать не самые лучшие черты моего характера. – Она помолчала. – Впрочем, я знаю, что была несправедлива.
Ее дыхание сбилось с привычного ритма, и Росс мысленно обратился к небесам с просьбой уберечь его от очередной вспышки гнева.
– Честно говоря, Росс, я и сама не знаю, что со мной происходит, – добавила она, закрыв лицо руками. – Обычно я не такая стерва.
Гнев Росса рассеялся столь же быстро, как и кучка свидетелей на судебном процессе над мафиозной преступной группировкой. Тем более что он никак не мог выбросить из головы, как волнующие пухлые губки прелестницы Пейдж произносят его имя, а роскошные пряди ее светлых, медового оттенка волос блестящей волной ниспадают ей на руки и лицо.
Росс приблизился к ее кровати, чувствуя, как сердце болезненно сжимается в груди. Вид женских страданий неизменно вызывал в нем обеспокоенность и сочувствие. Огромную обеспокоенность и бесконечное сочувствие. Долгие годы пробыв свидетелем семейных распрей, Росс высоко ценил мир и согласие. Скандальное выяснение отношений всегда разрывало его сердце.
– Послушай, извини меня, – сказал он, больше не в силах сдержать в себе желание прикоснуться к ее восхитительным волосам. – Но ведь и ты совершенно ничего не знаешь о моих положительных сторонах. И вообще, боюсь, сейчас не то время, чтобы делать какие-либо предположения.
Пейдж оторвала руки от лица и посмотрела на него. Росс, содрогнувшись, заглянул в ее бездонные зеленые глаза.
– Я просто не знаю, почему веду себя как последняя дура.
Росс огромным усилием воли убрал руки от ее шелковистых волос. Присев рядом с ней на краешек кровати, он сказал:
– Что ж, давай попробуем все разложить по полочкам. Ты получила травму при взрыве и стала жертвой какого-то неизвестного вируса, в результате чего оказалась в больничной палате с незнакомым человеком. Думаю, этого достаточно, чтобы испытать стресс.
Пейдж удивленно моргнула.
– Все правильно. Спасибо тебе за сочувствие, выходит, что ты вовсе не бесчувственный чурбан.
– Видишь ли, вообще-то есть немало людей, которые знают, что я не бесчувственный чурбан.
– Вот это-то как раз и плохо.
Росс, в свою очередь, удивленно моргнул.
– Это почему же?
– Да, представь себе. Ты уже и без того слишком красивый и умный. А если ты еще и отзывчивый... Тогда плохи мои дела.
– Плохи? – переспросил он, еле сдерживая улыбку. – Плохи, это почему же?
– Из-за этой... болезни.
Росс поймал себя на мысли о том, что не может оторвать взгляд от ее чувственных сочных губ.
– Я об этом уже думал...
– Ох, – вздохнула Пейдж. На ее губах промелькнула легкая тень улыбки. – Как зловеще все это звучит.
Росс улыбнулся ей в ответ:
– Ну, не так уж и зловеще. Я вот о чем подумал – если у нас обоих такое чувство, так, может, послать чертовой бабушке это дурацкое правило о запрете на прикосновения?
Глаза Пейдж удивленно расширились.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что нам следует вычеркнуть из нашего соглашения это самое правило о прикосновениях.
– А вот это было бы действительно опасно.
– Зато забавно. У нас есть другой способ приятно проводить время?
Пейдж какое-то время смотрела на него, затем отрицательно покачала головой:
– Нет. Это обязательно приведет к самым нежелательным последствиям.
– Каким образом?
– Послушай, а что будет, когда нас выпишут из больницы? Мы просто сделаем друг другу ручкой, скажем «все было очень мило» и разбежимся в разные стороны?
– Если мы этого сами захотим, то да, – ответил Росс, неожиданно поймав себя на мысли о том, что подобный исход событий его не очень-то вдохновляет.
– А что, если этого захочет только один из нас? Что тогда?
Росс понял, куда она клонит, и это ему не понравилось.
– Думаю, ты права, – сказал он, вставая. – Это может иметь печальные последствия.
Пейдж кивнула, хотя Росс мог поклясться, что заметил в ее глазах огонек разочарования.
Почти не отдавая себе отчета в своих действиях, он протянул руку и прикоснулся к ее щеке. Ее кожа оказалась нежной и шелковистой, как раз такой, какой он и представлял себе.
– А что ты скажешь об обычном поцелуе? – Пейдж сделала шумный вдох.
– Это тоже может иметь опасные последствия.
На Росса волной нахлынуло разочарование, но он улыбнулся и опустил руку.
– Наверное, ты права.
И повернулся к своей кровати.
– Хотя, черт побери, – пробормотала Пейдж и, схватив его за запястье, притянула к себе, – один поцелуй не повредит.
– Правило Номер Четыре-А, – тут же напомнил ей Росс.
– Можешь оштрафовать меня.
Росс никак не рассчитывал, что ему подвернется такая чудесная возможность, но, если можно так выразиться, она сама – то есть возможность – прыгнула ему прямо в распростертые руки. Запустив пальцы в душистые волосы, Росс провел ладонью по ее голове. Затем прижался губами к ее губам.
Первое же прикосновение к ее губам было подобно взрыву, потрясшему все его тело. Росс слегка повернул ее голову набок и со стоном снова поймал ее губы своими губами и накрыл их глубоким страстным поцелуем.
Целовать ее было истинно райским наслаждением. Ее поцелуй был нежным и одновременно требовательным. Росс не помнил, чтобы он раньше получал такое удовольствие от женского поцелуя. Пейдж жарким костром воспламенила его. Продолжая целовать ее, Росс крепко прижал ее к себе, не оставляя никаких сомнений в том, как сильно он ее хочет.