Страница:
– Мне не следовало говорить тебе, Джиллиан, что если нас поймают, то именно тебя, а не меня отправят в темницу. Прости.
Глаза ее тут же омрачились.
– Почему бы и нет, раз это правда? – произнесла она чуть слышно. – Более того, будет лучше, если ты покинешь меня прямо сейчас, пока у тебя еще есть возможность, не то нас обоих найдут и мы вместе сложим головы на плахе.
– Я не брошу тебя, Джиллиан.
Губы ее задрожали, и она постаралась не выдавать собственной слабости.
– Долго еще ехать до Соммерфилда?
– Полагаю, дня четыре или, быть может, пять. Его ответ заставил ее снова поднять глаза на него.
. – Еще четыре или пять дней? Вид у нее был такой удрученный, что Гарет едва удержался от соблазна протянуть руку и погладить ее по щеке.
– Да, – произнес он.
И действительно, пять дней спустя, уже после захода солнца, они достигли Соммерфилда. За все это время Джиллиан ни разу не пожаловалась, и он, как ни странно, гордился ее мужеством. Когда они приблизились к замку, девушка дремала за его спиной. Постепенно она обмякла, прижавшись головой к его спине.
Гарет осадил жеребца на вершине пологого холма. Казалось, мир вокруг замер. Лунный свет струился с небес, окутывая серебристым сиянием землю внизу. Низины между холмами оставались погруженными в глубокую тень. Четыре громадные башни возвышались во всем своем величии на фоне дивной ночи. Это и было то самое место, которое он столько раз видел во снах… Замок Соммерфилд. Его дом. Возможно, с его стороны это и могло показаться эгоистичным, но он был почти рад тому, что Джиллиан так и не проснулась и что он мог созерцать Соммерфилд, когда только ночь была тому свидетельницей. Горло у него судорожно сжалось. Столько дней и ночей, лежа на постели в хижине, он чувствовал себя одиноким кораблем, без руля, который беспомощно метался по воле волн. Но теперь его неугомонная душа нашла наконец пристанище.
«Теперь я дома», – подумал про себя Гарет, и внезапно ему захотелось кричать от радости. Боже милостивый… наконец-то он был дома!
Глава 10
Глава 11
Глаза ее тут же омрачились.
– Почему бы и нет, раз это правда? – произнесла она чуть слышно. – Более того, будет лучше, если ты покинешь меня прямо сейчас, пока у тебя еще есть возможность, не то нас обоих найдут и мы вместе сложим головы на плахе.
– Я не брошу тебя, Джиллиан.
Губы ее задрожали, и она постаралась не выдавать собственной слабости.
– Долго еще ехать до Соммерфилда?
– Полагаю, дня четыре или, быть может, пять. Его ответ заставил ее снова поднять глаза на него.
. – Еще четыре или пять дней? Вид у нее был такой удрученный, что Гарет едва удержался от соблазна протянуть руку и погладить ее по щеке.
– Да, – произнес он.
И действительно, пять дней спустя, уже после захода солнца, они достигли Соммерфилда. За все это время Джиллиан ни разу не пожаловалась, и он, как ни странно, гордился ее мужеством. Когда они приблизились к замку, девушка дремала за его спиной. Постепенно она обмякла, прижавшись головой к его спине.
Гарет осадил жеребца на вершине пологого холма. Казалось, мир вокруг замер. Лунный свет струился с небес, окутывая серебристым сиянием землю внизу. Низины между холмами оставались погруженными в глубокую тень. Четыре громадные башни возвышались во всем своем величии на фоне дивной ночи. Это и было то самое место, которое он столько раз видел во снах… Замок Соммерфилд. Его дом. Возможно, с его стороны это и могло показаться эгоистичным, но он был почти рад тому, что Джиллиан так и не проснулась и что он мог созерцать Соммерфилд, когда только ночь была тому свидетельницей. Горло у него судорожно сжалось. Столько дней и ночей, лежа на постели в хижине, он чувствовал себя одиноким кораблем, без руля, который беспомощно метался по воле волн. Но теперь его неугомонная душа нашла наконец пристанище.
«Теперь я дома», – подумал про себя Гарет, и внезапно ему захотелось кричать от радости. Боже милостивый… наконец-то он был дома!
Глава 10
Скоро ворота замка были подняты, и массивные двери распахнулись. Когда Гарет галопом проскакал по подъемному мосту, кругом один за другим стали зажигаться факелы. Вдалеке залаяла собака.
– Вернулся! Наш хозяин вернулся! – послышались возбужденные голоса. Около дюжины рыцарей бросились вперед, наперебой приветствуя его. Джиллиан зашевелилась за спиной Гарета. Он легко соскочил на землю и обернулся, однако несколько пар рук уже тянулись к девушке, желая помочь ей спешиться. Едва оказавшись на ногах, она окинула взглядом полукруг двора. Гарет исполнился невольной гордостью, увидев в ее глазах благоговейный трепет.
Виночерпий уже спешил к ним с двумя серебряными кубками в руках. Гарет охотно взял один, предложив другой Джиллиан. Однако та отказалась, покачав головой. Не сводя с нее глаз, Гарет поставил кубок обратно на поднос.
– Ты не голодна? – осведомился он. Девушка улыбнулась:
– Я скорее устала, чем проголодалась.
Жестом руки Гарет подозвал горничную, которая только что появилась во дворе.
– Лидия, – начал он медленно, глядя ей прямо в лицо. Горничная покраснела.
– Линетт, милорд.
– Ах да, конечно. Линетт, это леди Джиллиан из Уэстербрука. Проследите, пожалуйста, чтобы ее проводили в спальню и позаботились обо всех ее нуждах, – распорядился он.
Линетт присела в реверансе. Гарет смотрел, как Джиллиан идет по двору и поднимается по широкой лестнице, ведущей в главный зал. Платье ее выглядело помятым, подол весь в пятнах – без сомнения, у него тоже вид был ничуть не лучше, – и вместе с тем в ее осанке чувствовались врожденное достоинство и грация. При первом же взгляде на нее становилось ясно, что она воспитывалась среди высшей знати, однако он оказался настолько слеп, что не смог сразу этого понять! Гарет помрачнел. Невозможно было не заметить, что не он один уставился ей вслед – остальные мужчины во дворе не только сгорали от любопытства, но и взирали на нее с нескрываемым восхищением.
Вскоре все собрались в главном зале, где слуги разносили еду и питье.
– Мы так рады, что вы наконец вернулись, милорд, – заметил сэр Маркус, красивый молодой рыцарь с каштановыми волосами, которому в отсутствие Гарета было поручено надзирать за оборонительными укреплениями Соммерфилда.
Гарет окинул взглядом собравшихся. Как он и предполагал, многие в этот поздний час уже давно спали, однако он узнал среди присутствующих Ирвина, своего мажордома, сэра Эллиса и сэра Годфри, который служил еще его отцу и теперь присматривал своим опытным глазом за оружием в замке Соммерфилд, а также еще нескольких людей. Однако беглый взгляд на остальных не вызвал у него никаких воспоминаний. У Гарета вырвался хриплый смешок:
– Ах, Маркус, я рад уже тому, что мне вообще удалось вернуться домой.
– Мы все приготовили к вашему возвращению, милорд, однако никто из нас даже предположить не мог, что поручение короля так долго будет держать вас вдали от Соммерфилда.
Улыбка исчезла с лица Гарета. Поручение короля? Мурашки тревоги пробежали по его спине. За время их путешествия он сам мог наблюдать приметы того страха, о котором говорила ему Джиллиан. Женщины настороженно смотрели на всадников и тут же спешили вместе с детьми домой, стоило им завидеть незнакомца. Очевидно, король Иоанн был настоящим тираном, а народ Англии в его глазах являлся не более чем игрушкой, которую он использовал для собственной выгоды или просто ради забавы.
– С тех пор как я покинул замок, многое изменилось, —
произнес Гарет медленно. – После несчастного случая на море я полностью лишился памяти и лишь недавно начал припоминать некоторые вещи… Уже одно то, что я сумел добраться до Соммерфилда, можно считать огромной удачей. Более того, если бы не леди Джиллиан, я вообще не дожил бы до этого дня. Именно она нашла меня, полумертвого, выброшенного на берег после кораблекрушения, и приказала перенести к себе в дом, где и выходила меня.
Сэр Маркус выглядел непривычно серьезным.
– Милорд, вы назвали ее леди Джиллиан из Уэстербрука. Уж не дочь ли она Эллиса?
– Да, – ответил Гарет спокойно. – Дочь Эллиса из Уэстербрука, того самого человека, который пытался убить короля Иоанна. Похоже, что перед побегом Эллис распорядился увезти Джиллиан и ее брата Клифтона в безопасное место. Им пришлось скрываться от короля, ибо Эллис с полным основанием опасался мести разъяренного Иоанна. И я должен повторить еще и еще раз, что если бы не леди Джиллиан, я скорее всего никогда не дожил бы до этого дня. Она спасла мне жизнь, и теперь я привез ее в Соммерфилд, чтобы спасти ее. – Он окинул взглядом своих людей. – Так или иначе мне не удалось бы сохранить ее личность в тайне, поэтому я решил оставить эти попытки. Однако вам сообщаю все это под большим секретом и надеюсь, что это останется между нами.
Собравшиеся закивали в знак согласия.
– А ее брат? Он в безопасности? – раздался чей-то голос.
– Этого никто не знает. Они с сестрой отправились разными путями. Эллис полагал, что так надежнее. Даже Джиллиан не знает, где он сейчас.
Тут заговорил сэр Годфри:
– Перед тем как покинуть замок, милорд, вы сообщили нам, что король взял с вас слово сохранить в тайне все, что касается вашего поручения, и будьте уверены, мы с должным уважением отнеслись к вашей клятве. Так будет и впредь. Кроме того, похоже, нам за многое следует быть признательными леди Джиллиан.
Это было еще одним знаком взаимного согласия. Гарет улыбнулся, после чего перевел взгляд на Годфри:
– Простите мне мою забывчивость, но не могли бы вы сказать мне, как долго я отсутствовал?
– Если не ошибаюсь, около трех месяцев.
– Три месяца!..
– Возможно, для вас будет облегчением узнать, что, по слухам, юный Робби прекрасно себя чувствует под защитой короля.
Сердце в его груди как-то странно сжалось.
– Юный Робби?
– Да, милорд. Хотя волосы у него светлые, как у матушки, он крепкий, сильный мальчик, настоящий сын своего отца. – Годфри усмехнулся. – Мы все надеемся, что ср временем он станет таким же превосходным рыцарем, как и вы, милорд.
Гарет стоял как вкопанный. Ноги вдруг подкосились. Стоило Годфри произнести последние слова, как в сознании Гарета тут же всплыл образ: он сам, сидя в этом же зале перед камином, тормошит маленького мальчика. Мальчика со светлыми, как солнце, волосами и смеющимися зелеными глазами…
Его глазами.
У него есть сын. Боже милостивый, у него есть сын!
Однако ребенок вовсе не находился сейчас под защитой короля. Он являлся его заложником. Сколь бы осторожно Годфри ни подбирал слова, все прекрасно это понимали. При этой мысли Гарета захлестнула волна гнева, сменившегося уверенностью, от которой у него все похолодело внутри. Ибо теперь Гарет знал в точности, зачем он покинул Соммерфилд… кого он искал… и зачем.
Губы его скривились. Еще не так давно он заверил Джиллиан, что ей нечего опасаться с его стороны. Однако он ошибался – жестоко ошибался.
Теперь оставалось только проклинать себя последними словами. Поручение короля, нечего сказать!
Надо во всем признаться Джиллиан. Но что ей сказать, черт побери?
Она наверняка возненавидит его. Станет его бояться. И это когда она начала ему доверять!
Пожалуй, решил он про себя устало, вряд ли стоит заниматься этим прямо сейчас, тем более что скоро утро. Да, лучше подождать до утра.
Гарет, через силу улыбнувшись, поднялся из-за стола.
– К сожалению, мне пора пожелать вам всем спокойной ночи, господа. День был долгим и утомительным.
С этими словами он повернулся и направился к темному коридору. За его спиной послышалось чье-то вежливое покашливание. Обернувшись, он увидел сэра Маркуса, который слегка наклонил голову влево:
– Ваша комната в той стороне, милорд.
Джиллиан проснулась под веселое потрескивание огня в очаге, тепло от которого распространялось в самые дальние углы комнаты. Но вместо того чтобы сразу встать с постели, она вытянула ноги и спрятала лицо в подушку, наслаждаясь запахом чистых льняных простыней, меховых одеял и пуховых перин, окружавших ее со всех сторон. Возможно, кому-то все это покажется незначащей мелочью, однако после всего, через что ей пришлось пройти, она уже никогда не сможет принимать обильную еду, крышу над головой и прочие житейские удобства как должное.
С губ Джиллиан сорвался долгий вздох. Этот вздох был порожден не усталостью – она крепко спала всю ночь. Однако на душу ее набежала легкая тень, ибо мысли ее неизменно возвращались к брату Болдрику и Клифтону. Жив ли еще брат Болдрик? Она всем сердцем молила Бога о том, чтобы он поправился. А Клифтон? Быть может, он страдает сейчас от голода или от холода? По-прежнему ли с ним Алуин или нет? Ей даже казалось не столь важным, что ей не дано увидеть брата, прикоснуться к нему – хотя она желала этого всем своим существом! Нет, ей достаточно было просто знать о том, что он жив и здоров, чтобы ее тревога немного ослабла. Вместе с тем Джиллиан не могла отрицать того, что она уже давно не чувствовала себя в такой безопасности. С тех пор, как она прибыла в Соммерфилд, тяжкое бремя упало с ее плеч.
Раздался стук в дверь, в комнату заглянула горничная по имени Линетт. Увидев, что Джиллиан уже проснулась, девушка осмелилась войти. В руках у нее был поднос с едой.
– Я принесла вам завтрак, миледи. Вы, наверное, уже успели проголодаться.
Накануне вечером горничная проводила Джиллиан в отведенную ей спальню и помогла раздеться. Линетт понравилась Джиллиан с первого взгляда. Из-под ее чепца выбивались пряди темных волос, однако яркие, блестящие глаза придавали лицу добросердечное, жизнерадостное выражение.
Джиллиан покорно уселась на постели, а Линетт осторожно поставила ей на колени поднос. Там были два крупных ломтя хлеба с медом, нарезанный сыр и целое блюдо инжира.
– Боже мой, да тут вполне хватит еды для двоих!
– Миледи, вчера вечером вы не ужинали, к тому же, по словам хозяина, в последнее время вам часто случалось недоедать, поэтому я позаботилась о том, чтобы у вас всего было вдоволь.
Без сомнения, тревога заставила Джиллиан заметно похудеть с тех пор, как она покинула Уэстербрук. Платья из ее скромного гардероба, прежде ловко сидевшие на ее точеной фигурке, теперь казались ей велики. Однако Джиллиан оставалась непреклонной.
– Вряд ли я смогу съесть все это одна. Не хотите ли перекусить со мной, Линетт?
На какое-то мгновение горничная заколебалась.
– Ох, что вы! Я не могу…
– Прошу вас! Если только, конечно, вы не боитесь, что хозяин узнает об этом и прикажет вас побить. Я не хочу, чтобы у вас были из-за меня неприятности.
Джиллиан затаила дыхание. Конечно, ей трудно было представить себе Гарета дурно обращающимся со своими слугами, но кто знает?
К ее удивлению, Линетт рассмеялась.
– Нет, миледи, дело вовсе не в этом, – заявила она веселым голосом. – Вряд ли хозяин позволит себе побить кого-то из нас и, уж конечно, не допустит, чтобы это сделал кто-то другой. Наш хозяин, без сомнения, самый добрый и великодушный во всей стране. Осмелюсь заметить, что здесь, в Соммерфилде, нет ни одного человека, будь то мужчина, женщина или ребенок, который бы не имел вдоволь пищи и теплой одежды. Но я все равно очень признательна вам за ваше великодушное предложение, леди Джиллиан. Просто я не так давно уже позавтракала, но, если вам угодно, после того как вы покончите с едой, я могу отнести остатки кому-нибудь из мальчиков на кухне.
– Превосходная мысль, Линетт. – Ответ горничной только подтвердил первоначальное предположение Джиллиан. – Будет жаль, если столько еды пропадет напрасно, а я готова поклясться, что одной мне всего этого не съесть.
С этими словами Джиллиан отломила кусочек хлеба и обмакнула его в мед. Теплый, сладкий, он буквально таял у нее во рту. Еще никогда в жизни простая еда не казалась ей такой восхитительно вкусной. Когда некоторое время спустя Линетт забрала с коленей Джиллиан поднос, она не могла скрыть улыбки: Джиллиан успела съесть весь хлеб и почти весь сыр.
– Не угодно ли вам принять ванну, миледи?
– Да, это было бы чудесно.
– Тогда я позабочусь об этом. Кстати, я уже почистила ваше платье, миледи.
Джиллиан почувствовала, что краснеет.
– Благодарю вас, Линетт. Это очень любезно с вашей стороны.
Она бросила беглый взгляд на девушку, но по лицу Линетт почти ничего нельзя было прочесть. Если даже горничная и находила странным то, что Джиллиан прибыла в Соммерфилд без сундуков с платьями и собственной служанки, она предпочла оставить свое мнение при себе.
Оставшись одна, Джиллиан с любопытством осмотрелась вокруг. Спальня, которую ей отвели, оказалась не слишком большой, но зато изящно обставленной. Стены украшали богатые гобелены, на полу были расстелены ковры, защищавшие ноги от холода. Маленькая кушетка перед высоким окном в форме арки была обложена пухлыми, заманчиво выглядевшими подушками. Соскользнув с постели в одной рубашке, Джиллиан выглянула в окно. Соммерфилд был большим замком, намного больше Уэстербрука. Еще накануне деревянные балки, поддерживавшие потолок огромного зала, заставили ее широко раскрыть глаза от изумления. Теперь же, при свете дня, она увидела, что внутренний двор замка был заполнен рыцарями, оруженосцами и пажами.
Вскоре в дверь снова постучали. Джиллиан поспешно забралась обратно в постель и натянула одеяло до самого подбородка, прежде чем ответить. Несколько девушек с трудом внесли в комнату ведра с горячей водой. Еще одна притащила деревянную бадью и ширму, поставив их перед камином. Затем вернулась Линетт, чтобы помочь госпоже вымыться. Джиллиан чуть было не отпустила ее, так непривычна ей была чья-то помощь. Однако дружелюбная улыбка Линетт и ее искреннее расположение постепенно свели все нежелание на нет. Было так приятно смыть наконец грязь, а пребывание в горячей душистой воде заметно облегчило ноющую боль, оставшуюся в теле после путешествия.
Линетт заканчивала заплетать ее волосы в косу, когда в дверь снова робко постучали. Это был молодой оруженосец. Они вполголоса обменялись несколькими короткими фразами, после чего Линетт снова вернулась к Джиллиан.
– Хозяин ждет вас внизу, миледи. Если вам угодно, я вас провожу.
Джиллиан кивнула. Губы ее внезапно пересохли.
Линетт ввела ее в комнату, находившуюся рядом с главным залом. Гарет сидел за широким столом. По обе стороны от него стояли два рыцаря. Еще утром, лежа в ванне, Джиллиан задавалась вопросом, что она почувствует, когда снова увидит Гарета, однако тогда она усилием воли выбросила эту мысль из головы. Теперь же она знала ответ. От одного его вида у нее перехватило дыхание, ладони стали влажными, сердце бешено заколотилось. Лохмотья, в которых она привыкла его видеть, исчезли. Богатая ярко-зеленая туника подчеркивала цвет глаз Гарета и облегала широкую грудь. Джиллиан казалось странным встретить этого человека в новом, непривычном для нее облике – хозяина огромного замка…
При ее появлении он выпрямился.
– Леди Джиллиан, позвольте представить вам двух моих рыцарей, сэра Маркуса и сэра Годфри.
Оба рыцаря поклонились, сердечно приветствуя ее. Сэр Годфри, как она сразу поняла, являлся старшим. Сэр Маркус, судя по всему, был примерно одних лет с Гаретом, хотя и уступал ему по красоте.
– Маркус, Годфри, вы не будете возражать? – Он взглянул на обоих с едва заметной улыбкой на губах. – Я должен поговорить с дамой наедине.
Рыцари поспешно удалились. Когда Гарет снова обернулся к ней, на его лице не осталось и следа улыбки. Он жестом указал ей на кресло и захлопнул толстую приходную книгу.
– Полагаю, ты хорошо отдохнула. Джиллиан опустилась в кресло и сложила руки на коленях, однако ее поза оставалась настороженной, словно она готова была при первой опасности обратиться в бегство.
– Да, спасибо. Я отлично выспалась.
Однако о самом Гарете этого сказать было нельзя. Он сделал гримасу, ибо в ту ночь самые разные мысли не давали ему покоя. Кровь Господня, кого он собирался обмануть? Дело было не только в его сложном положении, но прежде всего в ней самой, в Джиллиан. По правде говоря, за последние недели он так привык чувствовать рядом с собой ее тепло, что теперь ему очень ее не хватало.
Тем не менее у самой Джиллиан сложилось впечатление, что он был не слишком рад ее видеть. Губы его были плотно сжаты, словно выражали неодобрение. Он молча смотрел на нее, словно не зная, что сказать. Наконец Гарет заговорил.
– Мне нелегко говорить с тобой об этом, но я должен это сделать, – произнес он коротко. – Ты уже призналась мне, что твой отец распорядился увезти тебя и твоего брата подальше от Уэстербрука, так как опасался за вашу безопасность, а до брата Болдрика доходили слухи, что король подослал к тебе наемного убийцу, который ищет тебя по всей стране.
Джиллиан сжала крепче пальцы, чтобы унять дрожь. – Да.
Он смотрел на нее немигающим взором.
– Ты оказалась права, Джиллиан. Действительно, есть человек, которому было поручено во что бы то ни стало выследить и убить тебя.
Холодок пробежал у нее по спине.
– Ты в этом уверен?
– Да.
– Но почему? – прошептала Джиллиан.
– Потому что я и есть тот самый человек, – произнес Гарет наконец. – Я тот, кого король подослал к тебе, чтобы… – тут в комнате на миг воцарилась напряженная тишина, – чтобы я стал твоим палачом.
– Вернулся! Наш хозяин вернулся! – послышались возбужденные голоса. Около дюжины рыцарей бросились вперед, наперебой приветствуя его. Джиллиан зашевелилась за спиной Гарета. Он легко соскочил на землю и обернулся, однако несколько пар рук уже тянулись к девушке, желая помочь ей спешиться. Едва оказавшись на ногах, она окинула взглядом полукруг двора. Гарет исполнился невольной гордостью, увидев в ее глазах благоговейный трепет.
Виночерпий уже спешил к ним с двумя серебряными кубками в руках. Гарет охотно взял один, предложив другой Джиллиан. Однако та отказалась, покачав головой. Не сводя с нее глаз, Гарет поставил кубок обратно на поднос.
– Ты не голодна? – осведомился он. Девушка улыбнулась:
– Я скорее устала, чем проголодалась.
Жестом руки Гарет подозвал горничную, которая только что появилась во дворе.
– Лидия, – начал он медленно, глядя ей прямо в лицо. Горничная покраснела.
– Линетт, милорд.
– Ах да, конечно. Линетт, это леди Джиллиан из Уэстербрука. Проследите, пожалуйста, чтобы ее проводили в спальню и позаботились обо всех ее нуждах, – распорядился он.
Линетт присела в реверансе. Гарет смотрел, как Джиллиан идет по двору и поднимается по широкой лестнице, ведущей в главный зал. Платье ее выглядело помятым, подол весь в пятнах – без сомнения, у него тоже вид был ничуть не лучше, – и вместе с тем в ее осанке чувствовались врожденное достоинство и грация. При первом же взгляде на нее становилось ясно, что она воспитывалась среди высшей знати, однако он оказался настолько слеп, что не смог сразу этого понять! Гарет помрачнел. Невозможно было не заметить, что не он один уставился ей вслед – остальные мужчины во дворе не только сгорали от любопытства, но и взирали на нее с нескрываемым восхищением.
Вскоре все собрались в главном зале, где слуги разносили еду и питье.
– Мы так рады, что вы наконец вернулись, милорд, – заметил сэр Маркус, красивый молодой рыцарь с каштановыми волосами, которому в отсутствие Гарета было поручено надзирать за оборонительными укреплениями Соммерфилда.
Гарет окинул взглядом собравшихся. Как он и предполагал, многие в этот поздний час уже давно спали, однако он узнал среди присутствующих Ирвина, своего мажордома, сэра Эллиса и сэра Годфри, который служил еще его отцу и теперь присматривал своим опытным глазом за оружием в замке Соммерфилд, а также еще нескольких людей. Однако беглый взгляд на остальных не вызвал у него никаких воспоминаний. У Гарета вырвался хриплый смешок:
– Ах, Маркус, я рад уже тому, что мне вообще удалось вернуться домой.
– Мы все приготовили к вашему возвращению, милорд, однако никто из нас даже предположить не мог, что поручение короля так долго будет держать вас вдали от Соммерфилда.
Улыбка исчезла с лица Гарета. Поручение короля? Мурашки тревоги пробежали по его спине. За время их путешествия он сам мог наблюдать приметы того страха, о котором говорила ему Джиллиан. Женщины настороженно смотрели на всадников и тут же спешили вместе с детьми домой, стоило им завидеть незнакомца. Очевидно, король Иоанн был настоящим тираном, а народ Англии в его глазах являлся не более чем игрушкой, которую он использовал для собственной выгоды или просто ради забавы.
– С тех пор как я покинул замок, многое изменилось, —
произнес Гарет медленно. – После несчастного случая на море я полностью лишился памяти и лишь недавно начал припоминать некоторые вещи… Уже одно то, что я сумел добраться до Соммерфилда, можно считать огромной удачей. Более того, если бы не леди Джиллиан, я вообще не дожил бы до этого дня. Именно она нашла меня, полумертвого, выброшенного на берег после кораблекрушения, и приказала перенести к себе в дом, где и выходила меня.
Сэр Маркус выглядел непривычно серьезным.
– Милорд, вы назвали ее леди Джиллиан из Уэстербрука. Уж не дочь ли она Эллиса?
– Да, – ответил Гарет спокойно. – Дочь Эллиса из Уэстербрука, того самого человека, который пытался убить короля Иоанна. Похоже, что перед побегом Эллис распорядился увезти Джиллиан и ее брата Клифтона в безопасное место. Им пришлось скрываться от короля, ибо Эллис с полным основанием опасался мести разъяренного Иоанна. И я должен повторить еще и еще раз, что если бы не леди Джиллиан, я скорее всего никогда не дожил бы до этого дня. Она спасла мне жизнь, и теперь я привез ее в Соммерфилд, чтобы спасти ее. – Он окинул взглядом своих людей. – Так или иначе мне не удалось бы сохранить ее личность в тайне, поэтому я решил оставить эти попытки. Однако вам сообщаю все это под большим секретом и надеюсь, что это останется между нами.
Собравшиеся закивали в знак согласия.
– А ее брат? Он в безопасности? – раздался чей-то голос.
– Этого никто не знает. Они с сестрой отправились разными путями. Эллис полагал, что так надежнее. Даже Джиллиан не знает, где он сейчас.
Тут заговорил сэр Годфри:
– Перед тем как покинуть замок, милорд, вы сообщили нам, что король взял с вас слово сохранить в тайне все, что касается вашего поручения, и будьте уверены, мы с должным уважением отнеслись к вашей клятве. Так будет и впредь. Кроме того, похоже, нам за многое следует быть признательными леди Джиллиан.
Это было еще одним знаком взаимного согласия. Гарет улыбнулся, после чего перевел взгляд на Годфри:
– Простите мне мою забывчивость, но не могли бы вы сказать мне, как долго я отсутствовал?
– Если не ошибаюсь, около трех месяцев.
– Три месяца!..
– Возможно, для вас будет облегчением узнать, что, по слухам, юный Робби прекрасно себя чувствует под защитой короля.
Сердце в его груди как-то странно сжалось.
– Юный Робби?
– Да, милорд. Хотя волосы у него светлые, как у матушки, он крепкий, сильный мальчик, настоящий сын своего отца. – Годфри усмехнулся. – Мы все надеемся, что ср временем он станет таким же превосходным рыцарем, как и вы, милорд.
Гарет стоял как вкопанный. Ноги вдруг подкосились. Стоило Годфри произнести последние слова, как в сознании Гарета тут же всплыл образ: он сам, сидя в этом же зале перед камином, тормошит маленького мальчика. Мальчика со светлыми, как солнце, волосами и смеющимися зелеными глазами…
Его глазами.
У него есть сын. Боже милостивый, у него есть сын!
Однако ребенок вовсе не находился сейчас под защитой короля. Он являлся его заложником. Сколь бы осторожно Годфри ни подбирал слова, все прекрасно это понимали. При этой мысли Гарета захлестнула волна гнева, сменившегося уверенностью, от которой у него все похолодело внутри. Ибо теперь Гарет знал в точности, зачем он покинул Соммерфилд… кого он искал… и зачем.
Губы его скривились. Еще не так давно он заверил Джиллиан, что ей нечего опасаться с его стороны. Однако он ошибался – жестоко ошибался.
Теперь оставалось только проклинать себя последними словами. Поручение короля, нечего сказать!
Надо во всем признаться Джиллиан. Но что ей сказать, черт побери?
Она наверняка возненавидит его. Станет его бояться. И это когда она начала ему доверять!
Пожалуй, решил он про себя устало, вряд ли стоит заниматься этим прямо сейчас, тем более что скоро утро. Да, лучше подождать до утра.
Гарет, через силу улыбнувшись, поднялся из-за стола.
– К сожалению, мне пора пожелать вам всем спокойной ночи, господа. День был долгим и утомительным.
С этими словами он повернулся и направился к темному коридору. За его спиной послышалось чье-то вежливое покашливание. Обернувшись, он увидел сэра Маркуса, который слегка наклонил голову влево:
– Ваша комната в той стороне, милорд.
Джиллиан проснулась под веселое потрескивание огня в очаге, тепло от которого распространялось в самые дальние углы комнаты. Но вместо того чтобы сразу встать с постели, она вытянула ноги и спрятала лицо в подушку, наслаждаясь запахом чистых льняных простыней, меховых одеял и пуховых перин, окружавших ее со всех сторон. Возможно, кому-то все это покажется незначащей мелочью, однако после всего, через что ей пришлось пройти, она уже никогда не сможет принимать обильную еду, крышу над головой и прочие житейские удобства как должное.
С губ Джиллиан сорвался долгий вздох. Этот вздох был порожден не усталостью – она крепко спала всю ночь. Однако на душу ее набежала легкая тень, ибо мысли ее неизменно возвращались к брату Болдрику и Клифтону. Жив ли еще брат Болдрик? Она всем сердцем молила Бога о том, чтобы он поправился. А Клифтон? Быть может, он страдает сейчас от голода или от холода? По-прежнему ли с ним Алуин или нет? Ей даже казалось не столь важным, что ей не дано увидеть брата, прикоснуться к нему – хотя она желала этого всем своим существом! Нет, ей достаточно было просто знать о том, что он жив и здоров, чтобы ее тревога немного ослабла. Вместе с тем Джиллиан не могла отрицать того, что она уже давно не чувствовала себя в такой безопасности. С тех пор, как она прибыла в Соммерфилд, тяжкое бремя упало с ее плеч.
Раздался стук в дверь, в комнату заглянула горничная по имени Линетт. Увидев, что Джиллиан уже проснулась, девушка осмелилась войти. В руках у нее был поднос с едой.
– Я принесла вам завтрак, миледи. Вы, наверное, уже успели проголодаться.
Накануне вечером горничная проводила Джиллиан в отведенную ей спальню и помогла раздеться. Линетт понравилась Джиллиан с первого взгляда. Из-под ее чепца выбивались пряди темных волос, однако яркие, блестящие глаза придавали лицу добросердечное, жизнерадостное выражение.
Джиллиан покорно уселась на постели, а Линетт осторожно поставила ей на колени поднос. Там были два крупных ломтя хлеба с медом, нарезанный сыр и целое блюдо инжира.
– Боже мой, да тут вполне хватит еды для двоих!
– Миледи, вчера вечером вы не ужинали, к тому же, по словам хозяина, в последнее время вам часто случалось недоедать, поэтому я позаботилась о том, чтобы у вас всего было вдоволь.
Без сомнения, тревога заставила Джиллиан заметно похудеть с тех пор, как она покинула Уэстербрук. Платья из ее скромного гардероба, прежде ловко сидевшие на ее точеной фигурке, теперь казались ей велики. Однако Джиллиан оставалась непреклонной.
– Вряд ли я смогу съесть все это одна. Не хотите ли перекусить со мной, Линетт?
На какое-то мгновение горничная заколебалась.
– Ох, что вы! Я не могу…
– Прошу вас! Если только, конечно, вы не боитесь, что хозяин узнает об этом и прикажет вас побить. Я не хочу, чтобы у вас были из-за меня неприятности.
Джиллиан затаила дыхание. Конечно, ей трудно было представить себе Гарета дурно обращающимся со своими слугами, но кто знает?
К ее удивлению, Линетт рассмеялась.
– Нет, миледи, дело вовсе не в этом, – заявила она веселым голосом. – Вряд ли хозяин позволит себе побить кого-то из нас и, уж конечно, не допустит, чтобы это сделал кто-то другой. Наш хозяин, без сомнения, самый добрый и великодушный во всей стране. Осмелюсь заметить, что здесь, в Соммерфилде, нет ни одного человека, будь то мужчина, женщина или ребенок, который бы не имел вдоволь пищи и теплой одежды. Но я все равно очень признательна вам за ваше великодушное предложение, леди Джиллиан. Просто я не так давно уже позавтракала, но, если вам угодно, после того как вы покончите с едой, я могу отнести остатки кому-нибудь из мальчиков на кухне.
– Превосходная мысль, Линетт. – Ответ горничной только подтвердил первоначальное предположение Джиллиан. – Будет жаль, если столько еды пропадет напрасно, а я готова поклясться, что одной мне всего этого не съесть.
С этими словами Джиллиан отломила кусочек хлеба и обмакнула его в мед. Теплый, сладкий, он буквально таял у нее во рту. Еще никогда в жизни простая еда не казалась ей такой восхитительно вкусной. Когда некоторое время спустя Линетт забрала с коленей Джиллиан поднос, она не могла скрыть улыбки: Джиллиан успела съесть весь хлеб и почти весь сыр.
– Не угодно ли вам принять ванну, миледи?
– Да, это было бы чудесно.
– Тогда я позабочусь об этом. Кстати, я уже почистила ваше платье, миледи.
Джиллиан почувствовала, что краснеет.
– Благодарю вас, Линетт. Это очень любезно с вашей стороны.
Она бросила беглый взгляд на девушку, но по лицу Линетт почти ничего нельзя было прочесть. Если даже горничная и находила странным то, что Джиллиан прибыла в Соммерфилд без сундуков с платьями и собственной служанки, она предпочла оставить свое мнение при себе.
Оставшись одна, Джиллиан с любопытством осмотрелась вокруг. Спальня, которую ей отвели, оказалась не слишком большой, но зато изящно обставленной. Стены украшали богатые гобелены, на полу были расстелены ковры, защищавшие ноги от холода. Маленькая кушетка перед высоким окном в форме арки была обложена пухлыми, заманчиво выглядевшими подушками. Соскользнув с постели в одной рубашке, Джиллиан выглянула в окно. Соммерфилд был большим замком, намного больше Уэстербрука. Еще накануне деревянные балки, поддерживавшие потолок огромного зала, заставили ее широко раскрыть глаза от изумления. Теперь же, при свете дня, она увидела, что внутренний двор замка был заполнен рыцарями, оруженосцами и пажами.
Вскоре в дверь снова постучали. Джиллиан поспешно забралась обратно в постель и натянула одеяло до самого подбородка, прежде чем ответить. Несколько девушек с трудом внесли в комнату ведра с горячей водой. Еще одна притащила деревянную бадью и ширму, поставив их перед камином. Затем вернулась Линетт, чтобы помочь госпоже вымыться. Джиллиан чуть было не отпустила ее, так непривычна ей была чья-то помощь. Однако дружелюбная улыбка Линетт и ее искреннее расположение постепенно свели все нежелание на нет. Было так приятно смыть наконец грязь, а пребывание в горячей душистой воде заметно облегчило ноющую боль, оставшуюся в теле после путешествия.
Линетт заканчивала заплетать ее волосы в косу, когда в дверь снова робко постучали. Это был молодой оруженосец. Они вполголоса обменялись несколькими короткими фразами, после чего Линетт снова вернулась к Джиллиан.
– Хозяин ждет вас внизу, миледи. Если вам угодно, я вас провожу.
Джиллиан кивнула. Губы ее внезапно пересохли.
Линетт ввела ее в комнату, находившуюся рядом с главным залом. Гарет сидел за широким столом. По обе стороны от него стояли два рыцаря. Еще утром, лежа в ванне, Джиллиан задавалась вопросом, что она почувствует, когда снова увидит Гарета, однако тогда она усилием воли выбросила эту мысль из головы. Теперь же она знала ответ. От одного его вида у нее перехватило дыхание, ладони стали влажными, сердце бешено заколотилось. Лохмотья, в которых она привыкла его видеть, исчезли. Богатая ярко-зеленая туника подчеркивала цвет глаз Гарета и облегала широкую грудь. Джиллиан казалось странным встретить этого человека в новом, непривычном для нее облике – хозяина огромного замка…
При ее появлении он выпрямился.
– Леди Джиллиан, позвольте представить вам двух моих рыцарей, сэра Маркуса и сэра Годфри.
Оба рыцаря поклонились, сердечно приветствуя ее. Сэр Годфри, как она сразу поняла, являлся старшим. Сэр Маркус, судя по всему, был примерно одних лет с Гаретом, хотя и уступал ему по красоте.
– Маркус, Годфри, вы не будете возражать? – Он взглянул на обоих с едва заметной улыбкой на губах. – Я должен поговорить с дамой наедине.
Рыцари поспешно удалились. Когда Гарет снова обернулся к ней, на его лице не осталось и следа улыбки. Он жестом указал ей на кресло и захлопнул толстую приходную книгу.
– Полагаю, ты хорошо отдохнула. Джиллиан опустилась в кресло и сложила руки на коленях, однако ее поза оставалась настороженной, словно она готова была при первой опасности обратиться в бегство.
– Да, спасибо. Я отлично выспалась.
Однако о самом Гарете этого сказать было нельзя. Он сделал гримасу, ибо в ту ночь самые разные мысли не давали ему покоя. Кровь Господня, кого он собирался обмануть? Дело было не только в его сложном положении, но прежде всего в ней самой, в Джиллиан. По правде говоря, за последние недели он так привык чувствовать рядом с собой ее тепло, что теперь ему очень ее не хватало.
Тем не менее у самой Джиллиан сложилось впечатление, что он был не слишком рад ее видеть. Губы его были плотно сжаты, словно выражали неодобрение. Он молча смотрел на нее, словно не зная, что сказать. Наконец Гарет заговорил.
– Мне нелегко говорить с тобой об этом, но я должен это сделать, – произнес он коротко. – Ты уже призналась мне, что твой отец распорядился увезти тебя и твоего брата подальше от Уэстербрука, так как опасался за вашу безопасность, а до брата Болдрика доходили слухи, что король подослал к тебе наемного убийцу, который ищет тебя по всей стране.
Джиллиан сжала крепче пальцы, чтобы унять дрожь. – Да.
Он смотрел на нее немигающим взором.
– Ты оказалась права, Джиллиан. Действительно, есть человек, которому было поручено во что бы то ни стало выследить и убить тебя.
Холодок пробежал у нее по спине.
– Ты в этом уверен?
– Да.
– Но почему? – прошептала Джиллиан.
– Потому что я и есть тот самый человек, – произнес Гарет наконец. – Я тот, кого король подослал к тебе, чтобы… – тут в комнате на миг воцарилась напряженная тишина, – чтобы я стал твоим палачом.
Глава 11
На миг Джиллиан показалось, что она вот-вот лишится рассудка. Она ошеломленно уставилась на Гарета, ужас лишил ее дара речи. Ей невольно вспомнились дни, последовавшие сразу за тем, как она нашла его на берегу… дни, когда она молила Бога о том, чтобы Гарет ее услышал. Еще тогда она догадалась, что этот человек был прирожденным охотником, как и ее отец. Однако Джиллиан ни за что на свете не подумала бы, что именно она была его добычей. Кровь отхлынула от ее щек.
– Мать Пресвятая Богородица, – только и могла прошептать она. – Значит, тебя подослали ко мне, чтобы ты меня убил?
– Да. – В его словах не было ни извинений, ни оправданий. Он выглядел таким спокойным, таким деловитым, что в уме у нее даже промелькнула мысль, что он намерен исполнить поручение прямо здесь и сейчас.
Джиллиан потупилась. Рука, которую она поднесла к виску, заметно дрожала. Гарет поморщился при виде ее поникших плеч и ужаса в глазах. В лице у нее не было ни кровинки, и ему показалось даже, что она смирилась со своей судьбой – после всего, что ей пришлось пройти, последняя новость окончательно сломила ее дух.
Однако он ошибался.
В одно мгновение он поднялся с места и, обогнув стол, протянул ей руку с единственной мыслью успокоить ее. И почти тут же она в гневе вскочила с кресла, ударив его при этом что было сил плечом в грудь. Он пошатнулся и изумленно выругался.
– Ты обманул меня! – Глаза Джиллиан так и пылали негодованием. – Ты говорил о том, что мне угрожает опасность, но забыл упомянуть, что эта опасность исходит от тебя! – Тут она снова набросилась на него, давая выход своей ярости. Но прежде чем она успела вцепиться ему в лицо, он перехватил в воздухе ее поднятую для удара руку, после чего кое-как ухитрился поймать другую. Теперь обе ее руки удерживались в плену его рук, крепких и беспощадных. Не отпуская, он прижал ее всей тяжестью груди к стене. Джиллиан отчаянно вырывалась, крича и осыпая его проклятиями.
– Ты привез меня сюда, чтобы прикончить, не так ли? И ты еще смел обвинять меня во лжи, выставив самой последней грешницей на этой земле только потому, что я выдавала себя за вдову! Но в действительности это ты лгал мне! Ты поклялся оберегать и защищать меня, тогда как на самом деле все это время собирался меня убить!
– Нет, Джиллиан. Неправда.
Она попыталась вывернуться, однако он ее не отпускал.
– Так вот почему ты оказался тогда на берегу?
– Да. Я направлялся к тебе. Но корабль разбился во время бури, и когда я очнулся, то не помнил ничего о своем задании – ничего, кроме собственного имени. Остальное тебе уже известно. Когда я почувствовал, что ты в опасности, то привез тебя сюда, в Соммерфилд.
Девушка презрительно скривила губы.
– Да, лучше не придумаешь. Уж не хочешь ли сказать, что ты только сейчас вспомнил о том, что король приказал тебе убить меня?
Его мрачное лицо прорезали скорбные складки, однако Джиллиан в гневе не обратила на это внимания.
– Я отсутствовал целых три месяца, Джиллиан. Три месяца! Но только накануне, когда мы вернулись сюда, я вспомнил истинную причину своего отъезда.
– Как бы там ни было, ты по-прежнему остаешься одним из лакеев короля! – Она бросила ему в лицо последние слова с явным намерением его уязвить.
Губы Гарета сжались в тонкую линию.
– Я не лакей короля!
– А как же еще прикажете вас назвать, милорд? Должна признаться, мне очень любопытно знать, какая цена была предложена за мою жизнь? Сколько заплатил тебе король за то, чтобы ты меня прикончил? Надеюсь, сумма по крайней мере была щедрой!
Гарет стиснул зубы. Бог свидетель, эта женщина могла и святого вывести из терпения!
– Он не заплатил мне ничего, – отрезал он. – Я согласился только потому, что хотел спасти моего сына.
– Твоего сына! – Глаза ее сначала широко раскрылись, потом презрительно прищурились. – У тебя нет сына! Ты же сам говорил мне, что твоя жена умерла.
– Да, она умерла. – Он резко произнес эти слова и угрюмо поджал губы. – Я не знаю, как и когда это произошло, однако я уверен в этом так же, как и в том, что нахожусь сейчас здесь, в Соммерфилде. Моему сыну пять лет. Его зовут Робби. – Взгляд его помрачнел. – Да простит меня Бог, но я ничего не помнил о нем до тех пор, пока не вернулся сюда.
Тут Джиллиан дала волю буре, бушевавшей в ее душе и сердце.
– И ты еще ждешь, что я тебе поверю? – вскричала она. – Что я стану тебя жалеть? Уж не хочешь ли ты пробудить тем самым во мне сочувствие? Что ж, в любом случае это не меняет дела. Ты негодяй! Мерзавец! Самая гнусная гадина на всей земле не идет ни в какое сравнение с тобой!
Гарет понимал, что в глубине души она была перепугана насмерть. Ошеломлена и разъярена. Что ж, этого он и ожидал. Этого он и заслуживал. Только поэтому он молча выслушивал ее тираду до тех пор, пока хватало терпения.
– Довольно! – отрезал Гарет. – Твоя мысль мне ясна. А теперь успокойся.
– Он еще требует от меня успокоиться! Да будь я мужчиной, клянусь Богом, я бы пронзила тебя насквозь!
– В таком случае мне остается только благодарить судьбу за то, что ты не мужчина.
С этими словами он повернул ее и усадил в кресло. Когда она хотела было снова вскочить с места, он схватил ее за руки.
– Сядь! – рявкнул он.
Джиллиан тут же притихла, однако вовсе не собиралась признавать свое поражение. Она гневно смотрела на него снизу вверх, а Гарет между тем выпрямился и произнес:
– Ты хочешь знать правду, и ты ее узнаешь. Мы здесь далеко от двора, однако я слышал о том, как Эллис из Уэстербрука пытался убить короля Иоанна. Я знал о том, какое недовольство вызывало в народе правление Иоанна, но вместе с тем меня раздражали беспрестанные стычки баронов между собой. Признаюсь, я был немало удивлен, когда они в конце концов объединились и заставили короля подписать Великую хартию вольностей. Я участвовал в Крестовом походе под предводительством короля Ричарда. Я считал, что исполнил свой долг перед короной, и потому старался держаться как можно дальше от всех этих междоусобиц, раздирающих королевство. По большей части мне это удавалось – до тех пор, пока однажды ночью король со своими советниками не решил остановиться на ночь в Соммерфилде по пути на север. Вряд ли я мог предложить ему проваливать подобру-поздорову, потому что никто не осмелится отказать своему монарху.
– Мать Пресвятая Богородица, – только и могла прошептать она. – Значит, тебя подослали ко мне, чтобы ты меня убил?
– Да. – В его словах не было ни извинений, ни оправданий. Он выглядел таким спокойным, таким деловитым, что в уме у нее даже промелькнула мысль, что он намерен исполнить поручение прямо здесь и сейчас.
Джиллиан потупилась. Рука, которую она поднесла к виску, заметно дрожала. Гарет поморщился при виде ее поникших плеч и ужаса в глазах. В лице у нее не было ни кровинки, и ему показалось даже, что она смирилась со своей судьбой – после всего, что ей пришлось пройти, последняя новость окончательно сломила ее дух.
Однако он ошибался.
В одно мгновение он поднялся с места и, обогнув стол, протянул ей руку с единственной мыслью успокоить ее. И почти тут же она в гневе вскочила с кресла, ударив его при этом что было сил плечом в грудь. Он пошатнулся и изумленно выругался.
– Ты обманул меня! – Глаза Джиллиан так и пылали негодованием. – Ты говорил о том, что мне угрожает опасность, но забыл упомянуть, что эта опасность исходит от тебя! – Тут она снова набросилась на него, давая выход своей ярости. Но прежде чем она успела вцепиться ему в лицо, он перехватил в воздухе ее поднятую для удара руку, после чего кое-как ухитрился поймать другую. Теперь обе ее руки удерживались в плену его рук, крепких и беспощадных. Не отпуская, он прижал ее всей тяжестью груди к стене. Джиллиан отчаянно вырывалась, крича и осыпая его проклятиями.
– Ты привез меня сюда, чтобы прикончить, не так ли? И ты еще смел обвинять меня во лжи, выставив самой последней грешницей на этой земле только потому, что я выдавала себя за вдову! Но в действительности это ты лгал мне! Ты поклялся оберегать и защищать меня, тогда как на самом деле все это время собирался меня убить!
– Нет, Джиллиан. Неправда.
Она попыталась вывернуться, однако он ее не отпускал.
– Так вот почему ты оказался тогда на берегу?
– Да. Я направлялся к тебе. Но корабль разбился во время бури, и когда я очнулся, то не помнил ничего о своем задании – ничего, кроме собственного имени. Остальное тебе уже известно. Когда я почувствовал, что ты в опасности, то привез тебя сюда, в Соммерфилд.
Девушка презрительно скривила губы.
– Да, лучше не придумаешь. Уж не хочешь ли сказать, что ты только сейчас вспомнил о том, что король приказал тебе убить меня?
Его мрачное лицо прорезали скорбные складки, однако Джиллиан в гневе не обратила на это внимания.
– Я отсутствовал целых три месяца, Джиллиан. Три месяца! Но только накануне, когда мы вернулись сюда, я вспомнил истинную причину своего отъезда.
– Как бы там ни было, ты по-прежнему остаешься одним из лакеев короля! – Она бросила ему в лицо последние слова с явным намерением его уязвить.
Губы Гарета сжались в тонкую линию.
– Я не лакей короля!
– А как же еще прикажете вас назвать, милорд? Должна признаться, мне очень любопытно знать, какая цена была предложена за мою жизнь? Сколько заплатил тебе король за то, чтобы ты меня прикончил? Надеюсь, сумма по крайней мере была щедрой!
Гарет стиснул зубы. Бог свидетель, эта женщина могла и святого вывести из терпения!
– Он не заплатил мне ничего, – отрезал он. – Я согласился только потому, что хотел спасти моего сына.
– Твоего сына! – Глаза ее сначала широко раскрылись, потом презрительно прищурились. – У тебя нет сына! Ты же сам говорил мне, что твоя жена умерла.
– Да, она умерла. – Он резко произнес эти слова и угрюмо поджал губы. – Я не знаю, как и когда это произошло, однако я уверен в этом так же, как и в том, что нахожусь сейчас здесь, в Соммерфилде. Моему сыну пять лет. Его зовут Робби. – Взгляд его помрачнел. – Да простит меня Бог, но я ничего не помнил о нем до тех пор, пока не вернулся сюда.
Тут Джиллиан дала волю буре, бушевавшей в ее душе и сердце.
– И ты еще ждешь, что я тебе поверю? – вскричала она. – Что я стану тебя жалеть? Уж не хочешь ли ты пробудить тем самым во мне сочувствие? Что ж, в любом случае это не меняет дела. Ты негодяй! Мерзавец! Самая гнусная гадина на всей земле не идет ни в какое сравнение с тобой!
Гарет понимал, что в глубине души она была перепугана насмерть. Ошеломлена и разъярена. Что ж, этого он и ожидал. Этого он и заслуживал. Только поэтому он молча выслушивал ее тираду до тех пор, пока хватало терпения.
– Довольно! – отрезал Гарет. – Твоя мысль мне ясна. А теперь успокойся.
– Он еще требует от меня успокоиться! Да будь я мужчиной, клянусь Богом, я бы пронзила тебя насквозь!
– В таком случае мне остается только благодарить судьбу за то, что ты не мужчина.
С этими словами он повернул ее и усадил в кресло. Когда она хотела было снова вскочить с места, он схватил ее за руки.
– Сядь! – рявкнул он.
Джиллиан тут же притихла, однако вовсе не собиралась признавать свое поражение. Она гневно смотрела на него снизу вверх, а Гарет между тем выпрямился и произнес:
– Ты хочешь знать правду, и ты ее узнаешь. Мы здесь далеко от двора, однако я слышал о том, как Эллис из Уэстербрука пытался убить короля Иоанна. Я знал о том, какое недовольство вызывало в народе правление Иоанна, но вместе с тем меня раздражали беспрестанные стычки баронов между собой. Признаюсь, я был немало удивлен, когда они в конце концов объединились и заставили короля подписать Великую хартию вольностей. Я участвовал в Крестовом походе под предводительством короля Ричарда. Я считал, что исполнил свой долг перед короной, и потому старался держаться как можно дальше от всех этих междоусобиц, раздирающих королевство. По большей части мне это удавалось – до тех пор, пока однажды ночью король со своими советниками не решил остановиться на ночь в Соммерфилде по пути на север. Вряд ли я мог предложить ему проваливать подобру-поздорову, потому что никто не осмелится отказать своему монарху.