Джойс Данвилл. Ферма Гринфингерс

   – Согласна, – капитулировала Сьюзан, поймав его озорной взгляд.
   Вечер прошел на славу. Деннис был безупречен. Ужин. Шампанское. Десерт. Он ни разу не оставил ее без внимания, без конца говорил комплименты – просто для того, чтобы сделать ей приятное.
   Где бы они ни появлялись, они сразу же становились центром внимания. Деннис это умел. Он вообще любил пускать пыль в глаза.
   Когда она сказала ему об этом, он ответил:
   – Это для меня как алкоголь.
   С ним Сьюзан чувствовала себя радостно и возбужденно. Забыв обо всем, она наслаждалась этим пьянящим состоянием.
   На следующий день все повторилось, и они опять ускользнули от Питера.
   Утром они снова вместе купались. Деннис обманом уговорил миссис Брэй принести им ленч в купальню. Они веселились, играли, валялись в скошенной траве.
   – С тех пор, как вы здесь, Деннис, дни стали такими радостными, – призналась Сьюзан.
   – Я знаю, – он обнажил в улыбке белоснежные зубы. – Это я принес с собой радость.
   Он внезапно встал, подошел к деревьям и собрал огромный букет лютиков, которые росли повсюду на полях Бролги.
   – Не мог даже представить себе, что обыкновенные лютики так красивы, – воскликнул он, низко кланяясь ей. – Однако полевые цветы, теперь я вижу это, одни из самых красивых. Вы такая простая, естественная, такая бесхитростная, Сьюзан. И вы не поверите, но я первый раз встречаю подобную девушку, вы – как эти лютики, и я наслаждаюсь каждой минутой, проведенной с вами. Мне кажется, что я люблю вас.
   – О, Деннис, не глупите, – начала она со смехом, но почувствовала, что на самом деле ей не смешно.
   Сердце громко забилось. Ее уже однажды сравнивали с цветами. Питер говорил, что ее можно сравнить с сиренью или с розой. Но слова Денниса прозвучали для нее гораздо приятнее. Во всяком случае, в настоящий момент ей казалось, что это самое лучшее сравнение.
   – Странно, вы были помолвлены со Стивеном Мэллингом, – сказал Деннис немного спустя.
   – Вы тоже знакомы с ним?
   – Мы с Питером учились в Англии, в той же школе, что и Стивен. Он был старше нас, но Пит обычно предпочитал дружить с ребятами старших классов. Сколько себя помню, он всегда такой серьезный и обстоятельный. Пит тогда очень привязался к Меллингу.
   Деннис снова посмотрел на Сьюзан своими голубыми глазами.
   – И вы просто так бросили его?
   – Я не бросала его.
   – А как еще это называется?
   – Не говорите так. Если хотите, я расскажу вам, как это произошло.
   – Не хочу. Зачем тратить время, вспоминая прошлое, когда столько всего в настоящем? И еще больше, – он с надеждой взглянул на нее, – в будущем.
   – Деннис, я хочу рассказать вам об этом.
   – Но я не хочу слушать. Боже мой, Сьюзан, неужели вы думаете, что ваш уход от Стива может повлиять на мое чувство к вам? Мне нравятся девушки, у которых уже есть опыт. Это придает им пикантность…
   – Деннис!
   – Да, милая?
   – Деннис, ты невыносим.
   – Я знаю, но это так мило, да? И я нравлюсь тебе, да? Ну, хоть чуть-чуть нравлюсь? Признайся.
   Да, он ей нравился. В этом и была проблема. Даже знай она наперед, каким будет конец их романа, все равно она его закрутила бы. Таким уж был Деннис Турлс.
   Тем не менее, она настояла на своем желании рассказать ему историю отношений со Стивеном. Деннис молча перебирал ее волосы, пока она вспоминала прошлое.
   – Они, как шелк, – сказал он вдруг, очевидно не слушая.
   – О, Денни… – она беспомощно рассмеялась, откинулась на траву и позволила себе расслабиться.
   И сразу все изменилось: пространство и время превратились в какую-то точку на краю сознания, мир с его заботами вообще исчез, а ее душа невесомо носилась в каких-то фантастических мирах. Она наслаждалась этим чувством. Так прекрасно ей еще никогда не было. Их глаза встретились.
   – Скажи, – прошептал он, глядя ей прямо в глаза, – ты ведь любишь меня?
   Она не ответила, не могла отвечать, и он продолжал:
   – Ведь это так, милая Сьюзан? Всего четыре дня, даже меньше, и мы оба чувствуем это. Так быстро, Сьюзан. Я уверен, что мы любим друг друга. Уверен – это любовь!

* * *

   «Мы любим друг друга», – вспоминала Сьюзан, стоя вечером у открытого окна. – Мы любим друг друга, – повторила она тихо.
   Ей хотелось разобраться в себе.
   Она любила Стивена Мэллинга, во всяком случае, она верила в это. Может быть, то, что она чувствует к Деннису, лишь иллюзия любви?
   Она старалась вспомнить, как это было со Стивеном. Теперь, когда прошло столько времени и все улеглось, она ясно поняла – ее чувство к Стивену было лишь самолюбованием. Ей было приятно, что ее первый роман столь удачен. Она испытывала гордость, что все у нее шло так гладко.
   Но с Деннисом все было по-другому. Она стала старше, у нее уже есть определенный опыт. Она – женщина. Она знает, а не предполагает. И чувство ее реально. К тому же сердце ее бешено забилось от волнения, когда она призналась себе в этом – со Стивеном она никогда не испытывала того, что ощущала в обществе Денниса: трепет, смятение, восторг, опьянение. Фантастика!
   Да, это – любовь. Она наслаждалась вечерней тишиной, той умиротворяющей тишиной, которая разливается в воздухе после длинного трудового дня.
   Это мягкое спокойствие она часто замечала здесь, в «Гринфингерсе». Дни были целиком заполнены работой, и когда наступал вечер, и все замирало, то чувствовалось, как вместе с приятной усталостью вас нежит эта мягкая тишина и удовлетворение от проделанной работы и результатов собственного труда.
   Мысль о работе сразу же напомнила ей о Питере. Он был неотъемлемой ее частью здесь, в «Гринфингерсе». И, как камень, брошенный в тихий пруд, воспоминание о Питере нарушило ее покой: как он отреагирует на ее отношения с Деннисом.
   Глупо уверять себя, что он не обратит на это внимания. Как бы там ни было, Питер здесь главный, и его касается все происходящее. Но утром, едва увидев Денниса, она забыла о своих опасениях. Его очарование вновь захватило ее. И он лишь рассмеялся, когда она поведала ему о своих тревогах.
   – Он ничего не сможет сделать с нашей любовью, – говорил Деннис. – Никто не сможет.
   – Никто, – как зачарованная повторила Сьюзан.
   Вечер вновь принес с собой мир и тишину. И она, как вчера, благоговейно застыла у окна, как вдруг тишину нарушили два мужских голоса. Это были Питер и Деннис.
   – Тебе придется утром уехать, – сдержанно произнес Питер, но таким железным тоном, что было ясно – спорить бессмысленно.
   – Я не хочу, – обиженно ответил Деннис.
   Его голос звучал выше и громче, и, хотя он старался говорить твердо, Сьюзан уже поняла: Деннис проиграет.
   – Нет, ты уедешь, Деннис.
   – Откуда такая уверенность?
   – Просто я так решил.
   Голос Денниса прозвучал почти жалобно:
   – Ты обещал мне перед отъездом, что я смогу дольше обычного побыть здесь. Смогу, наконец, вплотную заняться орхидеями. Ты же обещал, Питер!
   – Я сказал, в том случае, если ты как следует поработаешь. Но поездка твоя была крайне неплодотворна. Образцы просто никуда не годятся.
   – Это не имеет никакого значения! – Деннис почти кричал.
   – Не понял?
   – Привези я хоть самые лучшие образцы, это ничего не изменило бы. Ты бы все равно вышвырнул меня. Просто боишься близко подпускать меня к своему гарему.
   Наступила долгая пауза.
   – Повтори, что ты сказал? – угрожающе произнес Питер.
   Деннис молчал.
   – Возьми свои слова обратно, Деннис.
   – И не подумаю.
   – Возьми, а не то…
   Снова молчание. Было слышно только тяжелое дыхание обоих братьев.
   Деннис не выдержал первым. Срывающимся голосом он сказал:
   – Я не люблю эти поездки, и ты прекрасно знаешь, что я не гожусь для них. Терпеть не могу сбор этих образцов. Такая работа не для меня.
   – Что ты хочешь этим сказать?
   – Тебе надо заниматься этим самому. Ну, в крайнем случае, мы можем менять друг друга.
   – Нет, Деннис. Заниматься этим придется тебе.
   – Но…
   – Увы! Ничего не поделаешь. С появлением Андреа все изменилось. Мне необходимо находиться на ферме.
   – Я смогу заботиться о ней не хуже тебя.
   – Ты думаешь, я не в своем уме?
   – Я думаю, ты ревнуешь. И тебя бесит, что мы знакомы с Сьюзан только четыре дня, а она уже…
   – Замолчи!
   – Нет, послушай! Я ничего не могу поделать, если женщины…
   – Хватит, я сказал!
   – Даже Кэтлин говорит…
   – Первая разумная ссылка за весь вечер.
   – Вот как! Так вот, она считает, что мне лучше остаться.
   – И она права. Но не теперь. Мне жаль, Деннис, но тебе придется завтра уехать.
   – Нет!
   Сьюзан закрыла окно. Она была уверена, что завтра утром Денниса на ферме уже не будет.

Глава девятая

   Утром миссис Брэй принесла Сьюзан чай и сообщила новость:
   – Мистер Деннис уехал с большим скандалом. Так всегда. Он терпеть не может эти поездки.
   – Может, им лучше ездить по очереди? – заметила Сьюзан.
   – Уверена, так оно и было, пока не появилась миссис Турлс. – Миссис Брэй ухмыльнулась. – Ее появление пес изменило.
   Сьюзан хотела спросить о причине, но она промолчала. Даже ребенку было ясно: если вы нашли что-то ценное, надо хранить его как зеницу ока. Всегда найдется много охотников украсть драгоценность. Особенно, подумала Сьюзан, таких азартных, как Деннис…
   Но ведь Андреа сейчас не было здесь. Почему же Питер поспешил избавиться от брата? Она вспомнила слова Денниса: «Ты боишься подпускать меня к своему гарему…» Это воспоминание заставило ее покраснеть.
   Тут же всплыло памяти и то, как взбесили Питера эти слова.
   Сьюзан знала – Питер все видит и понимает. Он прекрасно понял, что происходит между Деннисом и него. Это видели все. Но они ничего и не скрывали.
   Вот и реакция Питера – разлучить их, пока все не зашло слишком далеко.
   Сьюзан почувствовала злость: какое право имеет Питер решать за них? Его не касается то, что происходит в их душах.
   Когда днем Кэтлин попросила ее отнести Питеру почту, требовавшую срочного ответа, Сьюзан согласилась с большой неохотой. Она была рада помочь Кэтлин, но совсем не стремилась увидеть Питера.
   Она нашла его в мастерской. Сьюзан знала, как Питер гордится ею. Многие годы, сначала его отец, потом он сам, собирали инструменты. Чего только здесь не было: серпы, косы, лопаты, какие-то пилы, молотки, щипцы. О названии многих предметов и их предназначении Сьюзан даже и не догадывалась.
   Войдя в мастерскую, Сьюзан сразу протянула Питеру письма:
   – Кэти считает, что это – срочно.
   – Спасибо.
   Сьюзан молча повернулась и шагнула к двери. Но ее остановили:
   – Это для вас, – он протянул ей конверт.
   Она сразу поняла, от кого послание. Там же, при нем, она независимо вскрыла конверт и прочитала письмо.
   «… Ты еще не забыла несносного мальчишку? Мой любимый братец снова послал меня в поездку. На этот раз в Центральную Австралию, в пустыню. Надеюсь, ты не забудешь меня до нашей встречи.
   Передай привет Кэти. Я забыл попрощаться с ней. Вообще все забыл. Странное чувство.
   Очень люблю тебя, надеюсь, взаимно.
   Всегда твой Деннис».
   Она с улыбкой сложила письмо и заметила, как холодно Питер смотрел на нее.
   – Мисс Ройден!
   – Да, мистер Турлс?
   – Вы положили письмо в нагрудный карман. На вашем месте я не стал бы этого делать. Видите ли, письма моего брата не стоит носить у сердца.
   – Это мое дело, – тихо ответила Сьюзан.
   – К несчастью, и мое тоже. Деннис – человек несерьезный. Я знаю, что говорю. Да, он умеет любить, и страстно любить, но, увы, не долго. Увлечение следует за увлечением. Так происходит постоянно. В один прекрасный момент ветер подует в другую сторону, и вам может быть больно.
   – Вы хотите сказать, – произнесла она, глядя с негодованием, – вы предвидели это, и…
   – Вы правильно поняли.
   – Но что вам за дело до…
   – Вы уже это говорили.
   – Все равно, я не понимаю вашей заинтересованности.
   – Буду откровенен: вы просто не подходите Деннису, у вас нет с ним ничего общего. Хотя он об этом еще не догадывается. Но в следующем письме вы будете для него уже лишь воспоминанием.
   – Это отвратительно.
   – Зато правда. Я всегда честен, не так ли?
   Сьюзан сдержалась и промолчала.
   – Я разговаривал с миссис Одли.
   – Линн…
   – Она хочет, чтобы вы пожили у нее немного.
   Я согласился.
   – По какому праву вы решаете за меня!
   – Вы не поедете?
   – Поеду, но…
   – Тогда собирайтесь. Миссис Брэй неделю здесь не будет. И я намерен соблюсти все приличия в отношении вас и миссис Турлс.
   – Как это любезно!
   – Это не любезно, это – правильно. Я люблю, чтобы все делалось по правилам.
   – Но не любите, когда поправляют вас? – спросила она, в упор глядя на него.
   Он удивленно приподнял брови:
   – Вы хотите поправить меня?
   – Хочу. Я поеду к Линн, но не на неделю. Я уеду навсегда. И больше сюда не вернусь.
   Молчание. Питер не сводил с нее зеленых глаз.
   – Разрешите кое-что напомнить вам? – наконец произнес он.
   – Напомнить?
   – Один пункт нашего контракта, который вы подписали. Или вы остаетесь здесь еще на шесть месяцев, или платите мне неустойку в размере вашего шестимесячного жалованья, чтобы компенсировать мне неудобство, вызванное поиском человека, который заменит вас. Эта неустойка пойдет на оплату вашего преемника.
   – Я подписала такое? – ошеломленно выпалила Сьюзан.
   Она вспомнила бланк контракта, вспомнила, как ставила свою подпись, вспомнила, что собиралась прочитать контракт, но не стала этого делать.
   – Я не знала.
   – Заметно.
   – Но вы же не будете настаивать!
   – С чего вы взяли? Буду.
   – Но у меня нет таких денег!
   – И что, мисс Ройден?
   – Я должна остаться.
   – Это, – спокойно произнес он, – я и пытаюсь вам объяснить.
   Сьюзан умоляюще взглянула на него:
   – Но почему именно я нужна вам? Зачем, мистер Турлс?
   – Я ценю вас.
   – Кроме меня есть множество достойных.
   – Мне пришлось бы объяснять их обязанности с самого начала, а это отнимает столько времени и сил. Вы, может быть, и не замечаете, но вы здесь уже вполне освоились. Не сразу, конечно, но все требует терпения и времени. Вы почти готовы, – он усмехнулся, – к тяжелым испытаниям.
   – Кажется, я ненавижу вас.
   – Это неплохо. Терпеть не могу равнодушия. А сейчас, если вы соберетесь, я отвезу вас к миссис Одли. Мне кажется, она будет очень рада повидаться со своей подругой.

* * *

   Гостя у Линн, Сьюзан решила воспользоваться возможностью и побывать в Черифилде, чтобы проведать Андреа.
   Она нашла ее сильно изменившейся. Андреа стала какой-то нерешительной, рассеянной и, как поняла Сьюзан, сама не могла разобраться в тех изменениях, которые замечала за собой.
   – Что случилось, Андреа? – озадаченно спрашивала Сьюзан.
   Это была совсем не та Андреа, которую она знала прежде.
   – Ничего, абсолютно ничего. И рассказать-то толком нечего, – она невесело рассмеялась. – О, Сьюзан, тебе не кажется, что я была просто дурочкой раньше?
   – Ты была сама собой. Просто Андреа.
   – А кто такая Андреа? Чем она лучше других?
   – Милая, твое самобичевание меня просто обескураживает. Что происходит в твоей красивой рыжей головке? Еще интереснее, в связи с чем возникают такие мысли?
   Андреа пожала плечами:
   – Да ничего не произошло. Дело не в этом. Просто Роберт и его матушка очень милые и хорошие люди. Их поведение, образ мыслей сами собой заставляют задумываться. Знаешь, я не припомню, чтобы я раньше так много размышляла.
   – О чем же ты думаешь?
   – Так… Вообще. Обо всем. Я даже не понимала всей ответственности, когда выходила замуж за Роджера, представляешь? Я просто должна подумать, выходя замуж ко второй раз… Если, конечно, будет этот второй раз.
   – Ты сомневаешься?
   – И очень сильно. Нельзя заставить человека жениться. Согласна? Пусть люди любят тебя, но это не обязательно кончается свадьбой. Даже если о тебе заботятся и тому подобное, это абсолютно не означает, что тебя принимают всерьез и готовы обручиться с тобой.
   Сьюзан не сводила с Андреа удивленных глаз. Она была уверена в том, что Питер очень привязан к Андреа, но не могла понять, есть ли ответное чувство у Андреа. Но, очевидно, что в настоящее время она думает только об одном человеке – о себе. У Сьюзан даже не возникло и мысли о том, что Андреа, говоря о заботе и внимании к своей персоне, имеет в виду не Питера. Ей даже и в голову не пришло, что кто-то еще мог заботиться об этой сумасбродке…
   Мама доктора, миссис Хилари, могла бы кое-что рассказать ей. Ее старые, мудрые глаза многое приметили за эти две недели. Она хорошо поняла Андреа, и, хотя она видела все ее недостатки, девушка ей нравилась. Она знала, что и сыну, Роберту, тоже нравится Андреа, возможно, больше, чем нравится. Но миссис Хилари надеялась, что Андреа не может увлечься ее сыном так быстро. Ведь для Андреа нужно время, чтобы полюбить. Ей надо вначале разобраться в себе самой, а миссис Хилари была уверена, что Андреа еще никогда по-настоящему не понимала себя.
   Миссис Хилари могла бы не беспокоиться о своем сыне. Роберт Хилари был практичным человеком. Хотя он уже сильно привязался к этой красивой девушке, которая фактически свалилась на них, как снег на голову, он все же сохранял здравый смысл. Он знал – она не готова. Она была еще девочкой, несмотря на тот факт, что успела выйти замуж и остаться вдовой. До тех пор, пока Андреа не будет готова, он ничем не выдаст свое чувство к ней.
   – Когда ты приедешь домой, Андреа? – спросила Сьюзан.
   – Домой… Смешно, но я не думаю об этом. Не знаю. У мамы Роберта есть сестра в Квинсленде. Ее зовут Джанет, и она пригласила меня погостить на некоторое время. Роберт считает, что это будет полезно мне. Как ты думаешь, Питер одобрил бы мою поездку?
   – Это имеет значение? Я хочу сказать, это повлияет на твое решение?
   – Трудно сказать. Я хотела бы, чтобы он согласился, и к тому же, у меня нет денег.
   – А… А доктор тоже поедет?
   – Нет-нет!
   Сьюзан задумчиво кивнула:
   – В таком случае он может согласиться.
   Питер согласился, но после того, как позвонил Линн и переговорил со Сьюзан.
   Он сказал, что Андреа пригласили в Квинсленд, и Сьюзан ни словом не обмолвилась, что уже знает об этом.
   – Думаете, стоит разрешить ей?
   Она чувствовала себя польщенной, так как раньше он никогда с ней не советовался. Помолчав, она ответила:
   – Вы не можете запретить ей без всякого объяснения.
   – Я думаю, вы правы. Кроме того, я чувствую доверие к доктору Хилари, он вполне серьезный молодой человек, поэтому, когда он позвонил, я почти решил…
   – Да?
   – Я должен объяснить вам кое-что, но не могу этого сделать по телефону.
   Сьюзан молчала, думая о том, каким дураком оказался Питер. Наверняка он знал, что Сьюзан давно догадалась о его чувствах к Андреа. Это же так очевидно. Мысль о том, что Роберт Хилари может занять его место, видимо, поразила Питера. Он, наверное, понял, что тактика выжидания, которой он придерживался после смерти Роджера, оказалась не в его интересах. Вокруг было столько мужчин, подобных Роберту. Надежных мужчин…
   Он также, видимо, понял, что узники не могут любить своих тюремщиков. Это позволило получить Андреа разрешение уехать. Наверное, он решил смягчиться и изменить свое поведение по отношению к Андреа. Тогда и девушка изменится. Когда Андреа вернется, Питер все уладит с ней, они поженятся, и Сьюзан будет свободна.
   Она удивилась своему спокойствию при мысли об отъезде из «Гринфингерса», ведь это значит расставание с Деннисом.
   Прошла неделя, оказавшаяся очень напряженной. Сьюзан пришлось очень много всего передумать за это время. Голова ее работала, как никогда прежде. Сьюзан было стыдно, но она честно призналась себе, что нисколько не скучает по Деннису. Она не могла даже как следует вспомнить его лицо. Сьюзан почувствовала, что он для нее совсем ничего не значит. И она спросила себя, любила ли она его когда-нибудь. Ей было одиноко среди людей, может, поэтому? Где-то в глубине души она знала, что это не так. Она любила его когда-то, или, пожалуй, любила в нем что-то. Но ей не хотелось об этом думать. Все чересчур сложно – проще забыть. Обидно только, что Питер оказался прав. Он сказал: «Все это быстро кончится».
   Единственное, чего она опасалась, так это чувства самого Денниса. Но второе письмо, пришедшее от него, рассеяло все опасения. Как Питер и предсказывал, Деннис уже все забыл. Письмо было интересным, веселым, полным самонадеянных, как сам Деннис, замечаний – но ни слова о любви. Оно развеселило ее и не вызвало никаких неприятных чувств.
   Она вернулась в «Гринфингерс», чтобы собрать вещи для Андреа, и Питер сказал ей, что она может остаться здесь, потому что миссис Брэй привезла с собой дочь и, следовательно, долго никуда не уедет.
   – Я предпочла бы все же уехать. Вы знаете, мне не нравится получать деньги просто так. Раньше я была компаньонкой миссис Турлс, а раз она уезжает, мне нечего здесь делать.
   – Если вы намекаете на то, чтобы я отправил вас с ней в Квинсленд, то это пустая трата времени, – заметил Питер, стараясь произнести это как можно язвительнее.
   Сьюзан досчитала до десяти, потом ответила:
   – Я думала о вас, мистер Турлс, – уточнила она с притворным смирением.
   – Какая перемена! Раньше вы этого никогда не делали.
   – Разве это записано в контракте? – победно улыбнулась Сьюзан и вышла собрать последние вещи Андреа.

* * *

   Они отвезли миссис Турлс на поезд.
   Сьюзан было интересно, о чем думал Питер, когда прозвенел колокол и поезд медленно тронулся. Андреа была прекрасна, и Сьюзан понимала желание Питера держать ее в заточении. Что поражало Сьюзан в Питере Турлсе – это его правота во всем, даже, подумала она с презрением, в этом. Какая-то механическая любовь, лишенная непосредственности. Пусть Роджер умер недавно, но зачем же сдерживать свои чувства? В наши дни все по-другому. Люди смотрят на вещи более снисходительно. Особенно, если общеизвестно, что предшествующий брак был несчастливым. Сьюзан подумала, что на месте Андреа она бы предпочла, чтобы Питер стал менее осторожен в проявлении своих чувств. Питер предложил выпить кофе, и они спустились в маленькое кафе.
   – Деннису всегда нравилось здесь, – заметил он, когда они вошли в кафе с забавным названием «Фарфоровый щенок».
   Он взглянул на нее и спросил:
   – Он пишет вам?
   – Да.
   Он собирался что-то спросить еще в связи с этим, но передумал. Видимо, прочитал ответ на свой вопрос в ее глазах.
   Они сели за столик, и он заказал кофе и к нему французские пирожки.
   – Их французские пирожки славятся на всю округу, – заметил Питер.
   Принесли заказ, и Сьюзан принялась за еду. Но не успела она допить свою чашку кофе, как Питер сказал довольно скучным голосом, который не предвещал ничего плохого:
   – Мисс Ройден, почему вы уничтожили Стивена Мэллинга?
   Она резко поставила чашку, чувствуя, как задрожали ее руки.
   – Простите, что вы сказали?
   – Вы слышали вопрос.
   – Я не уверена, что правильно поняла.
   – В таком случае, я повторю отчетливее. Я спросил: почему вы уничтожили Стивена Мэллинга!
   – Уничтожила?
   – А как вы это называете?
   – Вы имеете в виду то, что я не вышла за него замуж?
   – Я имею в виду то, что вы уехали и бросили его.
   – Это не так, – ответила она настолько тихо, что он вряд ли расслышал эти слова.
   Мистер Турлс положил локти на стол, отодвинул пирожки, к которым он так и не притронулся.
   Питер начал разговор в таком обычном тоне, как будто смысл его заключался в чем-то самом обыденном и банальном. «Во всяком случае, – подумала Сьюзан, – так могло показаться со стороны».
   Но она все же ощущала его язвительность, сквозившую в обычных словах. От нее не укрылось его намерение оскорбить, скрывавшееся за беспристрастным тоном. Она почувствовала ненависть, отвращение и желание отомстить, скрывавшееся под маской вежливости, которую надел на себя Питер.
   Замолчав, он бросил кусочек сахара в чашку и сказал:
   – Вы должны простить мне эту вспышку, потому что Стивен – мой друг.
   – Простить это?.. – спросила она пораженно.
   Она знала, что могла предотвратить подобный разговор, если объяснит ему все. Но умышленная жестокость его слов заставила ее молчать. Сьюзан не стала ничего объяснять.
   Она поднялась и слепо побрела к выходу. Питер двинулся за ней.
   Не проронив больше ни слова, они сели в машину и в гробовой тишине доехали до дома. Когда машина остановилась, Питер, задержав ее, произнес:
   – Простите меня! Простите по крайней мере за то, что я так разговаривал с вами!
   – Это все?
   – Наверное, да. Мои чувства не изменились.
   – Стоит ли тогда извиняться?
   – Может, лучше так…
   Внезапно он крепко обхватил ее, так крепко, что она не могла даже вздохнуть, и прижался к ее губам. Это не было извинительным поцелуем, этот поцелуй лишь продемонстрировал полное отсутствие доверия к ней и его презрение.
   «Этот поцелуй, – с горечью подумала Сьюзан, – пародия на любовь».

Глава десятая

   В последующие дни Сьюзан старалась не встречаться с Питером.
   Она с удивлением обнаружила, что простила ему все то, что он наговорил ей тогда. Единственно, что она не могла забыть, – тот жесткий и оскорбительный поцелуй. Конечно, он наговорил все сгоряча, а поскольку она никак не защищалась, то Питеру и в голову не могло прийти, как сильно он заблуждается.