Энок Сюзанна. Украденные поцелуи

   Он рывком поставил ее на ноги и потащил к лестнице.
   – Выходит, это ты следила за мной, – проговорил он. – Каким бы я был джентльменом, если бы позволил тебе бродить одной по этим улицам?
   – Вы не джентльмен! – кричала Лилит, цепляясь за перила. – Вы чудовище!
   Дольф затащил ее наверх и втолкнул в комнату, походившую на склад, – здесь хранились старые столы, стулья и шкафы, покрытые толстым слоем пыли, Солнечный свет едва проникал сюда через грязные окна.
   Лилит содрогнулась, увидев, как герцог запирает дверь и опускает ключ в карман. Дольф же, скрестив на груди руки, с усмешкой проговорил:
   – Ты считаешь меня чудовищем? По-твоему, это всего лишь совпадение, что сначала я заметил Дансбери, следившего за мной, а через десять минут – тебя? Не очень-то тонкая работа, дорогая моя. И вообще, очень глупо с твоей стороны. Ты ведь знаешь, что меня не надо сердить. Нрав у меня вспыльчивый.
   Лилит взглянула на Дольфа и снова содрогнулась. Да, она действительно поступила в высшей степени неразумно. Но вероятно, впервые в жизни она не думала о последствиях своего поступка. Джеку требовалась помощь, и она сделала все возможное, чтобы помочь ему.
   – Где мы? – спросила она, стараясь не показывать своего страха.
   Герцог отошел от двери и приблизился к девушке.
   – В конторе поверенного моего покойного дяди. Он мне не нравился, и я выгнал его. К счастью, дом принадлежит герцогу Уэнфорду. А герцог Уэнфорд – это я.
   Лилит не понравился хищный блеск его глаз. Она отступила в угол между окнами.
   – Поверенный обманывал вас? – спросила она, чтобы как-то отвлечь его. Она покосилась на окна. Оба были крепко заперты на щеколду.
   Дольф пожал плечами и подошел к ней еще ближе.
   – Да, мне он не нравился. А вот ты… Ты красивая, очень красивая. Не важно, если и глупая. – Он протянул руку и провел ладонью по ее щеке.
   Лилит вздрогнула и прошептала:
   – Не надо…
   Герцог снова усмехнулся:
   – Но почему? Мы ведь все равно обвенчаемся.
   – Неужели вы говорите это серьезно? Неужели вы все еще собираетесь жениться на мне?
   Он пожал плечами:
   – А почему бы и нет? Дансбери сейчас не в том положении, чтобы на тебе жениться. А если из-за твоей привязанности к нему разразится скандал, что и случится, если ты мне откажешь, то тебя больше никто замуж не возьмет.
   Герцог подошел к ней вплотную и схватил за плечи. Лилит не успела и ахнуть, как он наклонился и поцеловал се своими влажными губами. При этом он крепко прижал се к себе, чтобы она не могла сопротивляться. «Какие у него отвратительные слюнявые губы», – промелькнуло в голове у Лилит.
   Когда он, наконец, отстранился, она оттолкнула его и бросилась к двери. Схватившись за дверную ручку, она в отчаянии дергала ее, но дверь, конечно же, не открывалась, ведь Дольф запер ее на ключ. Лилит обернулась, окинула взглядом комнату и увидела Джека, смотревшего сквозь оконное стекло. Через несколько секунд он исчез, и Лилит подумала: «Наверное, Я схожу с ума». Но тут Джек снова появился. В руке у него был пистолет, и он знаками показывал ей, чтобы она подальше отошла от Дольфа.
   Если она отойдет, Джек убьет Уэнфорда. И тогда Джека наверняка повесят. Должен быть какой-то другой выход.
   Шагнув к Дольфу, Лилит проговорила:
   – Вы считаете, что мы должны обвенчаться? Тогда почему же вы ведете себя… таким непозволительным образом?
   – Дорогая Лилит, к тебе неравнодушен маркиз Дансбери. Судя по твоему глупому поведению сегодня утром, ты отвечаешь на его чувства. Какая же невеста общается со злейшим врагом будущего мужа?
   Желание снова посмотреть в окно становилось непреодолимым.
   – Маркиз губительно влияет на моего брата, – сказала Лилит. – Я делаю все возможное, чтобы помешать этому.
   Дольф рассмеялся и спросил:
   – Ты утверждаешь, что твоя привязанность к Дансбери – это на самом деле преданность брату и семье?
   Лилит кивнула:
   – Да, ваша светлость. Отец и тетя не переживут гибели Уильяма. Когда маркиз понял, в какое сложное положение вы его поставили, он стал настаивать, чтобы я воспользовалась нашими отношениями и помогла ему, иначе он погубит моего брата.
   Герцог недоверчиво взглянул на девушку:
   – А ты не подумала о том, что я засажу его в тюрьму и он больше не сможет угрожать тебе?
   Лилит потупилась, изображая стыд и смущение.
   – Нет, не подумала. Знаете… Я ужасно испугалась. Я не понимала, что ему не сравниться с вами.
   – Лесть, милая Лилит? – Дольф снова приблизился к ней вплотную, и на сей раз она закрыла глаза и не противилась его поцелую.
   – Мне, может быть, и не нравится, как вы обращаетесь со мной, – продолжала Лилит, – но я полагаю, что маркиз поступил еще хуже. Вы хоть обещаете мне титул, а он только угрожал мне. – Лилит подумала о том, что, вероятно, ей не следовало переигрывать. Дольф был эгоистичен и высокомерен, но не глуп. – Так что, наверное, я все-таки должна поблагодарить вас, ваша светлость.
   Дольф улыбнулся и провел ладонью по ее груди, прикрытой зеленым муслином.
   – Если ты действительно хочешь поблагодарить меня за то, что я спасаю тебя от Дансбери, я знаю, как это сделать. – Он наклонился и поцеловал ямочку на ее шее.
   Тут Лилит вдруг вырвалась и попятилась к двери.
   – Ваша светлость, ведь мы еще не обвенчались! – воскликнула она, изображая смущение.
   – А как же твоя благодарность? – Герцог схватил ее за руки и рывком привлек к себе.
   – Этого нельзя делать до венчания, ваша светлость.
   Лилит снова взглянула в окно, но Джека там не было. Она надеялась, что он слушает их разговор, и решила вырвать у герцога признание, так необходимое Джеку.
   Стараясь скрыть свое отвращение, Лилит сказала:
   – Но я, конечно же, предпочитаю вас, а не вашего дядю… Терпеть не могу, когда меня обнимает старик.
   Дольф снова стал целовать ее шею, а его руки легли ей на ягодицы.
   – Значит, ты должна мне еще больше, дорогая. Ведь я избавил тебя от его лаек. Да, именно я избавил тебя от старика. – Дольф поднял голову и посмотрел ей в глаза. – Но не думай, что одной лестью ты чего-нибудь добьешься. – В его глазах промелькнула угроза. – Ты должна подчиниться мне.
   Герцог повалил Лилит на пол и, опустившись с ней рядом, впился поцелуем в ее губы. В следующее мгновение раздался звон стекла и в комнату ворвался Джек. Он тотчас же бросился на герцога. Лилит вскрикнула и отползла в сторону.
   Джек ударил Дольфа кулаком в лицо.
   – Мерзавец, – процедил он.
   Герцог оттолкнул его, вскочил на ноги и осторожно прикоснулся к губе, из которой сочилась кровь.
   – Дансбери, какого черта… Дольф внезапно умолк и, взглянув на Лилит, в ярости заорал: – Змея! Шлюха! Думаешь, ты можешь…
   Джек снова ударил его.
   – Я хотел застрелить тебя, негодяй, но потом решил, что лучше забить тебя до смерти, это доставит мне большее удовлетворение.
   Дольф с рычанием бросился на маркиза, но тот уклонился и нанес еще один удар. Герцог попятился и, не удержавшись на ногах, рухнул на пол. Джек собирался снова ударить его, но тут Дольф сунул руку в карман и, вытащив пистолет, навел его на маркиза. Лилит пронзительно закричала.
   Джек пристально посмотрел в лицо герцога и проговорил:
   – Очень по-джентльменски, Уэнфорд.
   Дольф злорадно ухмыльнулся:
   – Я еще не говорил с тобой, Дансбери. – Он взглянул на Лилит и вдруг направил пистолет на нее. – Но сначала я хочу опозорить тебя. Я знаю, ты вооружен, Дансбери, – продолжал он, не спуская глаз с Лилит, прижавшейся к стене. – Положи свое оружие на пол.
   – Нет, Джек! – в ужасе воскликнула Лилит. – Ведь он признался. Он уже ничего не сможет сделать.
   – А кто поверит шлюхе и убийце? – Дольф утер губы и посмотрел на кровь на своих пальцах. – Тем более тому, кто пытался убить меня. Брось оружие!
   Немного помедлив, Джек опустил руку в карман и вытащил пистолет. Наклонившись, он положил его на пол. За ним последовал второй.
   – Джек, не надо, – прошептала Лилит.
   – Пил, не бойся ничего, – сказал маркиз. – Уэнфорд, теперь отпусти ее.
   – Отойди в сторону, Дансбери, – приказал герцог.
   Джек медленно отошел от своих пистолетов и проговорил:
   – Я твой пленник, Уэнфорд. Отпусти ее.
   – Да, ты мой пленник. – Дольф снова направил пистолет на Джека. – Знаешь, я надеюсь, они подождут и повесят тебя после моей свадьбы.
   – Я убью тебя еще до свадьбы! – закричала Лилит. Не спуская глаз с пистолета, она шагнула к Дольфу. Если бы ей удалось вырвать у него оружие, у Джека появился бы шанс.
   Герцог снова ухмыльнулся и, покосившись на Лилит, заявил:
   – Я овладею тобой. Я хочу, чтобы Дансбери узнал об этом. Мне хотелось сделать это здесь, но, полагаю, придется дождаться, когда его засадят в Олд-Бейли. Возможно, он окажется там уже сегодня вечером, дорогая.
   Лилит сделала еще один шаг. Потом вдруг пронзительно закричала и, схватив трехногий стул, со всей силы ударила им Дольфа в грудь. Герцог вздрогнул и покачнулся. Джек тотчас же перехватил руку Дольфа и вырвал из нее пистолет.
   – Не думаю, что у тебя что-нибудь получится сегодня вечером. – Маркиз усмехнулся и бросил пистолет в угол комнаты.
   В следующее мгновение Джек сбил Дольфа с ног и, ухватив его за волосы, с силой ударил головой об пол. Затем еще раз и еще. Казалось, он не собирался останавливаться.
   – Джек, довольно. – Лилит со страхом посмотрела в горящие ненавистью глаза маркиза.
   – Нет, если он еще дышит. – Джек снова ударил Дольфа головой об пол, и герцог застонал.
   В этот момент затряслась дверная ручка, а затем в дверь ударили чем-то тяжелым. Раздался треск, но дверь не поддалась.
   – О нет! – прошептала Лилит. Или Дольф был не один, или лорд Хаттон каким-то образом нашел их. – Джек, прекрати! Остановись! – она попыталась оттащить его от герцога. – Не убивай его! Пожалуйста! – Лилит знала: если Дольф умрет, Джека уже ничто не спасет.
   Тут дверь снова затряслась от ударов, а потом вдруг распахнулась, и в комнату ворвались Ричард Хаттон и сыщики с Боу-стрит. Нервы Лилит не выдержали, и она разрыдалась.
   – Дансбери, хватит! – крикнул Ричард. Он оттащил Джека от лежащего на полу герцога.
   Дольф шевельнулся и закашлялся, а затем медленно пополз к двери. Кровь, струившаяся из раны у него на лбу, оставляла след на половицах.
   – Еще одну минуту, Ричард. – Джек снова рванулся к Дольфу.
   – Джек, пожалуйста, не надо! – взмолилась Лилит. – Пожалуйста, не надо…
   – Джек, я и так слишком долго не мешал тебе, – сказал Ричард.
   Маркиз отвернулся от Дольфа и посмотрел на Лилит.
   – Все хорошо, – прошептал он. – Все кончилось. Для тебя.
   – Слава Богу… – Ричард с облегчением вздохнул. – Тебе, Джек, придется отправиться со мной.
   – Нет, он не пойдет. – Лилит наклонилась, подняла с пола пистолет и направила его на Ричарда. – Мы с ним должны вместе уйти отсюда.
   – Лил, прекрати, отдай им пистолет, – сказал Джек.
   Лилит отрицательно покачала головой:
   – Нет, Джек. Я взяла с собой деньги. Мы сегодня можем покинуть Англию.
   Маркиз улыбнулся, однако промолчал.
   – Мисс Бентон, – сказал Ричард, с беспокойством поглядывая на пистолет в ее руке, – можете мне не верить, но я на вашей стороне.
   – Но вы пришли арестовать Джека, не так ли?
   – Лил, все в порядке. Они пришли вместе со мной, – проговорил Джек.
   Она внимательно посмотрела на него:
   – Что?
   – Видишь ли, около часа назад я упустил Уэнфорда. Потом встретился с Ричардом, и мы догнали вас в самую последнюю минуту – мы увидели, как он затаскивает тебя в дом. Ричард и полицейские находились в соседней комнате и все слышали. Я же подобрался к окну, чтобы видеть, что происходит. Я боялся, что он опять ударит тебя.
   – Значит, они слышали, что он говорил? – Лилит наконец-то опустила пистолет. – Они слышали, как он сказал, что убил своего дядю? Вернее, он заявил, что «избавил» меня от него…
   – Да, мы все слышали, – кивнул Ричард.
   Лилит протянула пистолет Джеку и, повернувшись к барону, проговорила:
   – Но Элисон сказала, что утром, когда вы уходили, у вас был очень озабоченный вид – кажется, так она выразилась.
   – У вас тоже был бы «очень озабоченный вид», если бы дворецкий маркиза вытащил вас из уютной теплой комнаты, где вы завтракали, и потащил вас в конюшню «поговорить» с каким-то другим дворецким, которого он там связал.
   Лилит снова посмотрела на Джека. Он широко улыбался, на его губе была небольшая ранка.
   – Значит, ты нашел того дворецкого? – спросила она.
   Джек покачал головой:
   – Нет, его нашел Фис. Меня не было дома, поэтому он пошел к Ричарду. Фроли неохотно, но подтвердил, что старый Уэнфорд заезжал к племяннику и выпил с ним бренди перед тем, как ехать к тебе. Вот почему меня не посадили в тюрьму.
   Лилит на мгновение закрыла глаза.
   – Слава Богу, – прошептала она. Потом вдруг посмотрела на сыщиков, поднимавших Дольфа, и спросила: – А как же они?..
   Один из сыщиков выступил вперед и, сняв шляпу, проговорил:
   – Остается еще несколько вопросов, на которые мы хотели бы получить ответ. Но если лорд Дансбери пойдет с нами, то мы надолго его не задержим.
   Джек кивнул:
   – Да, разумеется, я пойду.
   Двое сыщиков повели Дольфа к лестнице. Джек отдал Ричарду пистолет, который отобрал у Лилит, и повернулся к девушке:
   – Спасибо тебе, Лил.
   Она так много хотела ему сказать, но в присутствии Ричарда и других мужчин чувствовала себя неловко.
   – Я буду ждать тебя, Джек, – прошептала она.
   Он долго смотрел на нее, и в его глазах Лилит увидела то, что не посмела бы выразить словами. Наконец он взглянул на Ричарда и сказал:
   – Надо проводить мисс Бентон домой.
   Барон кивнул:
   – Да, конечно. Нам лучше поторопиться, пока принц Георг не прислал за тобой королевских гренадеров.
   – О, Джек… – прошептала Лилит.
   Он улыбнулся ей:
   – Не беспокойся, дорогая. Мы потом обо всем поговорим.
   Он пытался ее успокоить, но Лилит по-прежнему тревожилась. Она не знала, что предпримет отец, и боялась, что в ближайшее время ей не удастся увидеться с Джеком.

Глава 19

   Уильям решил, что это будет благородный поступок. Лилит, стараясь угодить семье, всю жизнь приносила себя в жертву и была несчастна. И ради нее он мог кое-чем пожертвовать.
   Приблизившись к дому Антонии, Уильям ненадолго остановился. Затем решительно поднялся по ступенькам и постучался. Вскоре дверь открылась, и Уильям, ворвавшись в холл, спросил:
   – Линден, где Антония?
   – В своей спальне, мистер Бентон, – ответил дворецкий, закрывая за ним дверь. – Мне сказано, чтобы я не впускал никого, кроме вас.
   – Спасибо, Линден.
   Уильям взлетел по лестнице и без стука распахнул дверь спальни. Антония, сидевшая за письменным столом, подняла голову:
   – Ах, mon amour… Что-нибудь случилось?
   – Мы должны отсюда уехать, – заявил Уильям. Он подошел к ее гардеробу и вытащил несколько платьев, подходящих для путешествия.
   Антония с улыбкой поднялась из-за стола.
   – Сбежим вместе? – Она заглянула в гардероб и выбрала платье из голубого муслина. – Но зачем?
   – Разве ты ничего не слышала? Ах да, конечно… Ты ведь только что встала, не так ли?
   – Да, верно. Но я довольно поздно ложусь. Уильям, так что же случилось?
   – Нашли записку. Старый герцог Длиннолицый покончил с собой. Ты понимаешь, Антония?
   Какое-то время она молча смотрела на Уильяма. Наконец пробормотала:
   – Герцог Уэнфорд покончил с собой? Какие глупости…
   Уильям покачал головой:
   – Почерк был удостоверен Дольфом Ремдейлом. Дансбери вне подозрений, и он, конечно же, в ярости из-за того, что ты сказала полиции. – Уильям схватил ее руку и прижал к сердцу. – Я ужасно боюсь, что он будет преследовать тебя, Антония. Ты знаешь, каким он становится, когда кто-то перейдет ему дорогу.
   – Да, знаю. – Антония отдернула руку и медленно подошла к окну. Потом вдруг повернулась и пристально посмотрела на юношу. – А ты в этом уверен, Уильям?
   – Да, уверен. Узнал от Прайса.
   – Джек не посмеет меня тронуть, – заявила Антония.
   – Но ведь ты чуть не отправила его на виселицу! А он когда-то убил женщину в Париже, не забывай. Так что, пожалуйста, собери свои вещи! Когда ты уедешь, я попытаюсь уговорить его, скажу, что виноват я. Или еще чего-нибудь придумаю…
   – Ты должен поехать со мной, Уильям. Мы можем жить в Париже. – Она протянула ему руку и улыбнулась. – Это было бы замечательно.
   Теперь предстояло самое трудное… Уильям в задумчивости кивнул, потом вдруг вздрогнул, как будто услышал какой-то подозрительный звук, и повернулся к двери.
   – Я приеду к тебе, Антония. Приеду, после того как поговорю с Дансбери и уговорю отца не лишать меня наследства.
   Она взглянула на него с удивлением:
   – А почему он лишит тебя наследства? Уильям пожал плечами:
   – Потому что я был против Дольфа Ремдейла. Сказал отцу, что Лил заслуживает лучшего. Прибавь к этому мои карточные долги и побег с тобой в Европу. – Уильям вздохнул и добавил: – Знаешь, я думаю, мы могли бы открыть в Париже игорный дом. Тогда мы не нуждались бы в моем доходе.
   Антония ненадолго задумалась. Потом подошла к двери и, открыв ее, прокричала:
   – Линден, мне нужны мои дорожные сундуки! Побыстрее! – Закрыв дверь, Антония улыбнулась. – Ты прав, mon amour. Я отправлюсь в Париж и извещу тебя, когда найду подходящие апартаменты. Джека можно успокоить, но сейчас у тебя это получится лучше, чем у меня.
   Уильям с трудом удерживался от улыбки.
   – Я попробую договориться с ним, Антония. Черт побери, я буду скучать по тебе.
   Она улыбнулась и поцеловала его.
   – Я буду считать дни, Уильям.
   – Я тоже.
   Он поцеловал ее руку и вышел из комнаты. Линден и еще один слуга уже тащили по коридору огромный дорожный сундук. Кивнув дворецкому, Уильям сбежал по лестнице и вышел на улицу. Все получилось так, как он задумал. Огорчало лишь одно: Антония оказалась именно такой, какой намеками ее описывал Джек, и он был рад, что вырвался из ее когтей. И если дело дойдет до суда, то свидетелей, выступающих против Джека, будет на одного меньше. Уильям улыбнулся. Возможно, ученик все-таки чему-то научился у своего учителя.
 
   Бевинс открыл дверь, и Лилит вошла в холл.
   – Папа здесь? – спросила она, прислушиваясь, как карета с Джеком, лордом Хаттоном и Уэнфордом отъезжает от дома.
   – Они с вашей тетушкой уехали на ленч с лордом и леди Ньюленд, – ответил дворецкий. – Я ожидаю, что они вернутся в ближайшее время.
   – А Уильям?
   – Он тоже еще не вернулся, мисс Бентон.
   – Спасибо, Бевинс. Я буду в библиотеке.
   – Хорошо, миледи.
   Лилит была рада, что не застала никого дома. Теперь она могла как следует все обдумать и подготовиться к серьезному разговору. Она представляла, как рассердится и смутится отец, ведь это он заставил ее согласиться на помолвку с убийцей. Едва ли его выбор можно было назвать удачным. А потом она, наконец, скажет ему, что ее сердце принадлежит другому. Тому, кто рисковал жизнью ради спасения ее репутации.
   Она вздохнула и опустилась в одно из кресел перед камином. Джек был в каком-то странном состоянии, после того как арестовали Уэнфорда. Он почти не говорил с ней и, казалось, торопился уехать с Ричардом, чтобы дать свидетельские показания против Дольфа. Когда она сказала, что тоже хочет дать показания, он решительно отказал ей, заявив, что ей «не следует вмешиваться».
   Игра окончилась, и Джек выиграл. И ей приходилось гадать, не будет ли он считать, что она, Лилит, больше не нужна ему. Это причиняло боль – тупую ноющую боль в груди, мешавшую дышать. Но она все же надеялась, что Джек любит ее так же, как и она его. Она вынуждена была надеяться, потому что думать иначе не могла. Ведь он столько для нее сделал. Он научил ее быть свободной.
   Хлопнула входная дверь, и Лилит замерла. Она не жаждала разговора, который начнется через несколько минут. Схватив со стола книгу, она раскрыла ее и притворилась, что читает.
   – Лил…
   Лилит со вздохом облегчения отложила книгу.
   – Уильям, где ты был?
   Он передернул плечами и сел в кресло рядом с ней.
   – Занимался делами. А почему ты дома? Я думал, ты гостишь у Хаттонов.
   Она пропустила вопрос брата мимо ушей. Ее больше заинтересовал его ответ.
   – Так какими же делами ты занимался, братец? Снова наделал глупостей?
   Уильям изобразил удивление:
   – Я?.. Наделал глупостей?.. – Он улыбнулся и покачал головой: – Нет, я понял, что ошибался в Антонии. Она уезжает во Францию. Думаю, надолго. Есть вести от Дансбери?
   Лилит внимательно посмотрела на брата:
   – Я слышала, что Антония высказалась не в пользу Джека. Ты знал об этом, не так ли?
   Уильям в смущении потупился.
   – Да. Полагаю, что знал. – Он немного помолчал, потом спросил: – А почему ты здесь? Джек велел тебе оставаться с леди Хаттон до тех пор, пока он не известит тебя, что все в порядке. Что же случилось?
   «Оказывается, Уильям не такой уж легкомысленный, – подумала Лилит. – Он оказал Джеку большую услугу»
   – Уэнфорд сознался, – ответила она.
   – Что?! – Уильям вскочил с кресла.
   Тут входная дверь снова отворилась.
   – Лилит!
   – Я здесь, папа!
   Судя по прозвучавшему в его голосе раздражению, отец уже кое-что узнал.
   Стивен Бентон распахнул дверь библиотеки и вошел в комнату. За ним следовала тетя Юджиния – бледная, с поджатыми губами.
   – Будь проклят этот Дансбери! – прорычал виконт. Заметив Уильяма, он воскликнул: – А ты с ним общался! Поверить не могу!
   Лилит покосилась на брата и пробормотала:
   – Папа, но я…
   – Это катастрофа! – загремел виконт. – Теперь не избежать скандала! Все знают, что вы были обручены. Будь проклят этот…
   – Но, папа, – перебила Лилит, – ведь Дольф Ремдейл – убийца.
   Лорд Хэмбл пристально посмотрел на дочь:
   – Как ты об этом узнала?
   Сложив на коленях руки, чтобы они не дрожали, Лилит проговорила:
   – Я помогла лорду Дансбери и сыщикам с Боу-стрит задержать его светлость.
   Все в изумлении уставились на Лилит.
   – Ты… что ты сделала? – прохрипел виконт.
   – В какой-то момент я убедилась, что лорд Дансбери прав, что его светлость – убийца. Поэтому я помогла его разоблачить.
   – Ты убедилась? – переспросил отец. – Но ведь ты даже не разговаривала с Дансбери!
   Лилит нахмурилась. Казалось, отца нисколько не смущал тот факт, что Дольф Ремдейл убил своего дядю, чтобы завладеть титулом.
   – Нет, я говорила с ним, – возразила Лилит. – И я бы не вышла замуж за человека, который убивает ради титула. И за человека, который бьет женщину.
   – Дольф ударил тебя? – спросил Уильям, невольно сжимая кулаки.
   – Помолчи, Уильям! – закричал лорд Хэмбл. – Я говорю с твоей сестрой. О Господи, Лилит! Ты не хотела выходить за Уэнфорда, поэтому устроила заговор, чтобы погубить его? Как же ты глупа! Ты ведь могла стать герцогиней. А теперь никто даже не подойдет к тебе!
   Лилит вскочила:
   – Папа, он ударил меня! Он угрожал убить меня! Он убил собственного дядю! Как вы можете сердиться, что я не хотела выходить за него?
   Виконт погрозил дочери пальцем:
   – Ты слишком себялюбива! Думаешь только о себе! Ты знала, как твоей семье был нужен этот брак. Но ты взбунтовалась, потому что тебе не нравился муж, которого я выбрал для тебя. Ты все погубила! Нам придется вернуться обратно в Нортгемптоншир, и мы никогда больше не сможем снова появиться в Лондоне.
   Лилит в негодовании передернула плечами. Почему отец ее оскорбляет? Она этого не заслужила.
   – Но, папа…
   – Видит Бог, мне придется лишить тебя наследства. Ты такая же, как твоя мать. Думаешь только о себе.
   Тетя Юджиния кивнула в знак согласия. Уильям же помрачнел и снова сжал кулаки.
   – Папа, шесть лет я только и делала, что думала о вас и о семье, – проговорила Лилит дрожащим от гнева голосом. Отец не любил ее. Ему было наплевать на нее. – Но взамен я не получила ничего, кроме оскорблений. Что ж, я согласна. Меня надо лишить наследства, потому что я больше не желаю быть вашей дочерью. – Она повернулась к брату: – Уильям, поможешь мне перевезти вещи в дом Пенелопы? Я больше не желаю оставаться под этой крышей.
   Ошеломленный словами сестры, Уильям какое-то время молча смотрел на нее. Наконец кивнул и пробормотал:
   – Конечно, помогу.
   Лицо виконта побагровело. Он в ярости закричал:
   – Если ты сейчас уйдешь, я никогда не разрешу тебе вернуться! У тебя не будет ни денег, ни друзей, ни дома. Ничего!
   Лилит повернулась к отцу спиной и проговорила:
   – Я стану гувернанткой, если возникнет необходимость. – Она направилась к двери. Уильям пошел следом за ней. У порога Лилит обернулась и сказала: – И я хочу взять портрет мамы, который вы прячете на чердаке. Думаю, что если бы вы были добрее к ней, то она бы не бросила вас. Теперь вы потеряли и дочь.
   – Дерзкая девчонка! – воскликнула тетя Юджиния.
   Лорд Хэмбл отвернулся.
   – Что ж, убирайся, – проворчал он, обращаясь к камину. – Бевинс, собери всю прислугу. Объяви всем, что мы закрываем дом и завтра возвращаемся в Нортгемптоншир.
   Лилит вышла из библиотеки и направилась в свою комнату. Позвав Эмили, она попросила помочь ей собрать все необходимое. Бевинс и Уильям принесли в комнату один из дорожных сундуков, а двое слуг – еще один.
   – Тебе не обязательно уезжать, – сказал Уильям, садясь на край кровати. – Отец охотно сделает вид, что ничего не произошло, если ты затаишься на день или два. – Он внезапно улыбнулся. – Ведь ты его единственная возможность восстановить доброе имя семьи.