Энтони Марк. Кровь тайны (Последняя Руна - 4)

   Лирит колдунья, Тревис. Может быть, она сотворила заклинание?
   Скорее всего, решил он. Вот только заклинание действовало без магии Паутины жизни, а благодаря ее лучезарной улыбке.
   С тех пор стол, за которым работала Лирит, оставался таким же популярным, как и в первый вечер - что бесконечно радовало Мэнипенни. Он стал называть Лирит "леди Лили", титул, который был гораздо ближе к действительности, чем думал владелец салуна. И если изредка Тревис и замечал недобрые взгляды, которые бросали на Лирит, или злобный шепот, он быстро забывал о них - у него хватало собственной работы. Успех Лирит заметно увеличил количество посетителей салуна.
   Дарж тоже не сидел без дела. На следующий день после разговора с Тэннером он отправился в офис шерифа, надев коричневый костюм, который Моди извлекла из своих бесконечных шкафов - очевидно, он принадлежал одному из ее бывших мужей. Тревису было страшно любопытно, сколько раз Моди побывала замужем, и что произошло с ее мужьями. Однако Лирит больно лягнула его под столом, когда он попытался спросить об этом Моди.
   Когда Дарж вернулся в пансион, на его жилете красовалась серебряная бляха помощника шерифа, а на бедре поблескивал револьвер.
   Увидев Даржа, Моди поджала губы.
   - Костюм вам немного великоват, мистер Дирк. Оставьте мне, я приведу его в порядок.
   Она быстро ушла, но Тревис успел заметить тревогу в ее глазах.
   Тревис разделял ее беспокойство.
   - Ты уверен, что хочешь быть помощником шерифа, Дарж?
   - Сэр Тэннер хороший человек. Вне всякого сомнения, работа будет опасной, и я могу погибнуть. Но я не мог отказаться, сохранив свою рыцарскую честь, - решительно заявил Дарж.
   - А как насчет револьвера? - спросил Тревис. - Тэннер научил тебя им пользоваться? Я бы не хотел, чтобы ты случайно прострелил себе ногу.
   Дарж покачал головой.
   - Сэр Тэннер сказал, что помощник шерифа должен носить револьвер, но я ответил, что не стану использовать такое разрушительное волшебство, однако не буду думать о нем плохо, если он не откажется от револьвера.
   Интересно, какими словами Дарж выразил свои мысли, и как воспринял их Тэннер? Впрочем, как уже не раз замечал Тревис, магия серебряной монетки помогала людям услышать то, что они ожидали.
   - Мой револьвер не работает, - продолжал Дарж. - Я попросил Тэннера вынуть кусочки металла, которыми он плюется.
   - Пули, - сказал Тревис. - Их называют пули. Значит, револьвер не заряжен.
   Он и сам не знал, как к этому отнестись.
   Прекрати, Тревис. Дарж прекрасно может о себе позаботиться. Он отличный боец. Даже Бельтану будет трудно выиграть у него поединок.
   - Получается, что только у меня нет работы, - сказал Сарет, когда они собрались в гостиной после обеда.
   - Мы живем в Касл-Сити вовсе не для того, чтобы работать, - ответил Тревис. - Нам нужны деньги, чтобы дождаться появления Джека, вот и все. А теперь у нас их будет более чем достаточно.
   - Кроме того, твоя работа состоит в том, чтобы поправиться, - твердо заявила Лирит.
   Здоровье Сарета улучшилось с тех пор, как они поселились у Моди, но морниш еще не до конца оправился от болезни. Под глазами у Сарета залегли темные круги, и он не мог долго стоять прямо. Тревис не понимал, что с ним, но причин могло быть несколько: высота над уровнем моря, шок от перехода из одного мира в другой, или земные микробы, чуждые для обитателя Зеи.
   Сарет горько улыбнулся Лирит.
   - За это не платят золота, бешала. И мне не нужно раскидывать карты, чтобы понять: здесь мне никто не даст работы.
   - А вы умеете управляться с молотком?
   Они повернулись и увидели, что в дверях гостиной стоит Моди и внимательно смотрит на Сарета.
   - Умею, - после коротких колебаний ответил он.
   - Тогда можете привести в порядок крыльцо. Я буду платить вам двадцать пять центов за час работы. - Моди отвернулась, но потом через плечо посмотрела на Сарета и подмигнула ему. - Так что теперь и у вас, мистер Сэмсон, есть работа.
   Сарет посмотрел на свои руки, но Тревис успел заметить, как по губам морниша пробежала улыбка.
   Время шло. Сарет починил крыльцо. Потом покрасил облупившиеся перила. Привел в порядок дюжину разбитых ставень, заделал щели на крыше и поймал поселившегося в подвале скунса. Он вымыл все окна, сделал новые колокольчики и повесил над входом осколки разноцветных бутылок, так что воздух вокруг "Голубых колокольчиков" был полон веселой музыкой и лучами цветного света. И если иногда Сарет останавливался, чтобы перевести дыхание, очень скоро он находил себе новое занятие.
   Тревис и Лирит редко видели Даржа с тех пор, как начали по вечерам работать в салуне. Обязанности Даржа заключались в том, чтобы помогать горожанам, когда у них возникали какие-нибудь неприятности: поймать сбежавшую лошадь на Лосиной улице, починить сломанное колесо фургона или потушить небольшой пожар - что случалось в Касл-Сити довольно часто.
   По вечерам, когда они собирались за ужином в гостиной, Дарж рассказывал мрачные истории. После ужина Лирит и Тревис отправлялись в салун. Неприятности в городе случались почти каждый день, иногда сразу несколько - часто приходилось выдворять из Касл-Сити всякого рода бандитов.
   От рассказов Даржа Тревис всякий раз мрачнел. Рыцарь превосходно владел кулаками. Но его меч оставался в спальне, а большинство мужчин в Касл-Сити были вооружены револьверами. Дарж, разумеется, отличался силой и быстротой реакции, но от пули не убежишь. Однако Дарж и Тэннер всякий раз одерживали победу. (Молодой Вилсон оставался в офисе и приглядывал за тюрьмой.) До сих пор все заканчивалось благополучно.
   По крайней мере для Даржа и Тэннера. Трижды люди, которых они выдворили из города за нарушение спокойствия, возвращались назад через несколько дней. Одного они нашли плавающим лицом вниз в реке, второго случайно обнаружили в заброшенной шахте, третий висел на тополе. И у каждого было по пуле в сердце - даже у повешенного.
   Тэннер и Дарж не смогли найти убийцу. Никто ничего не видел и не слышал. Конечно, репортеры "Вестника Касл-Сити" с радостью делились своим мнением по этому поводу в колонке "Утренние увечья".
   Пока наш добрый шериф, - писала однажды газета, - выбирает более легкий (и, как могли бы сказать многие, менее мужественный) путь, ничего не предпринимая - лишь просит бродяг и нарушителей спокойствия покинуть наш прекрасный город, Судьба находит более достойное наказание для агрессивных типов, склонных к бессмысленному насилию. Быть может, Закон сделает надлежащие выводы и перестанет предоставлять Провидению решать судьбы преступников, а примет наконец меры и очистит наш любимый город от отбросов. Впрочем, когда человек с сомнительным прошлым становится помощником шерифа, трудно рассчитывать, что Закон поймет свои ошибки. В таком случае другим ничего не остается, как взять на себя функции Закона.
   Редакция.
   - Что авторы этих слов знают о мужестве? - прогрохотал Дарж, когда Моди прочитала статью вслух для него и остальных. - Только трус убивает более слабого.
   Лирит положила руку на плечо рыцаря.
   - Я слышала, что говорят посетители салуна об этой газете. Издатели напечатают все, что угодно, лишь бы ее покупали.
   - Истинная правда, - кивнула Моди, складывая газету.
   Тревис знал, что Лирит и Моди правы. Журналистская честность и этика еще не добрались по железной дороге через Великие равнины* [Предгорное плато, протянувшееся на 3 тысячи километров вдоль восточных склонов Скалистых гор.] на Дикий Запад. Тем не менее статья его встревожила.
   ...когда человек с сомнительным прошлым становится помощником шерифа...
   Разумеется, речь шла о Дарже. Меньше всего Тревису хотелось, чтобы на них обращали внимание; им было необходимо дождаться Джека. Вступать в конфронтацию с людьми вроде Лайонела Джентри не входило в его планы.
   После ужина Лирит и Тревис отправлялись в салун. Тревису пришлось признать, что он с удовольствием ходит в "Шахтный ствол". Возможно, работа с Мэнипенни напомнила ему о том давнем времени, когда он впервые попал в Касл-Сити и нанялся барменом к Энди Коннелу. Тогда Джек Грейстоун был его старым и немного эксцентричным другом - а Тревис ничего не знал о Повелителях рун, Ищущих или Зее.
   Довольно быстро Тревис познакомился с постоянными посетителями салуна. Например, с городским цирюльником, таким же крупным и веселым человеком, как и Мэнипенни, а также с клерками, работавшими в Первом банке Касл-Сити, которые каждый вечер, после закрытия банка, поднимали бокалы с портвейном, зажав их в руках, испачканных зелеными чернилами. Оба городских врача и адвокаты любили выпить в "Шахтном стволе" вместе с пробирщиком и владельцем оперы Касл-Сити, готовившей к премьере "Волшебную флейту".
   Однако из всех постоянных посетителей, заходивших каждый день в "Шахтный ствол", ближе всего Тревис сошелся с Иезекилем Фростом и Найлсом Барреттом.
   Если верить слухам об Иезекиле Фросте, в молодости он жил в горах. В тридцатых годах добывал бобра, перед тем - еще одно странное совпадение как животное было почти полностью уничтожено, а шелк пришел на смену меху и джентльмены на Востоке перестали носить меховые шапки. В сороковых и пятидесятых Фрост стал разведчиком армии США, а потом проводником для тех, кто искал счастье на золотых приисках Калифорнии.
   В 1859 году началась золотая лихорадка в Колорадо, и - во всяком случае, ходили такие слухи - вскоре Иезекиль Фрост исчез. Его новые друзья (сами в прошлом жившие в горах) считали, что он погиб - возможно, его убил гризли или застрелил конкурент по охоте за золотом. Однако несколько лет назад Фрост появился в Касл-Сити, изрядно удивив всех.
   Конечно, если бы в городе не остался один из давних приятелей Фроста, никто бы не узнал, кем он был и почему исчез двадцать лет назад.
   Не вызывало сомнений, что Фрост слегка не в себе. Он разгуливал по Лосиной улице в ужасно потертых штанах из оленьей кожи, разговаривал сам с собой, иногда начинал петь обрывки никому не известных песен. Фрост часто останавливал на улице незнакомцев, хватал их за руки и рассказывал истории о потерянных сокровищах или тайных проходах в горах. Он имел обыкновение подбирать окурки сигар и докуривать их. Насколько Тревис знал, Фрост спал в вигваме где-то в горах.
   Люди поспешно отходили от стойки бара, когда к ней приближался Иезекиль Фрост, но Тревис неизменно улыбался и наливал ему стаканчик виски.
   - Я рассказывал вам историю об одном парне, который съел двух скво, проводника--индейца и француза? - спросил он однажды, когда Тревис налил ему выпить.
   Фрост любил рассказывать причудливые истории, именно поэтому он нравился Тревису. Фрост утверждал, будто родился в 1811 году, а когда ему исполнилось двадцать лет, отправился на Запад, - и, глядя на его длинную белую бороду и узловатые, морщинистые руки, напоминающие ствол старой сосны, Тревис ему верил.
   - Нет, этой истории я еще не слышал, - признался Тревис, вновь наполняя стакан Фроста.
   - Дело было еще в пятидесятые, задолго до того, как здесь возник город, - продолжал Фрост своим скрипучим голосом. - Уж не знаю, когда этот парень в первый раз попробовал человеческое мясо. Но с тех пор ему все время хотелось человечины. Так или иначе, но он направился в форт Ларами с посланием для генерала из форта Крейг, и вместе с проводником арапахо* [Племя североамериканских индейцев.] попал в страшную метель. День за днем они сидели под толщей снега, провизия подходила к концу. Наконец снегопад прекратился, и через некоторое время этот парень пришел в форт Ларами. "А где твой индеец-проводник?" - спросил лейтенант форта. Парень засунул руку в седельную сумку, вытащил оттуда высохшую ногу и бросил ее офицеру. "Вот что от него осталось. Можешь доесть, мне он уже надоел".
   - Какая любопытная история, мистер Фрост, - заметил Найлс Барретт, выпуская клубы сигарного дыма. - Прошу меня простить, но журналист во мне заставляет поставить под сомнение некоторые детали.
   Фрост прищурился, глядя на высокого, хорошо одетого мужчину, стоявшего рядом с ним у стойки бара.
   В городе болтали, что Найлс Барретт является младшим сыном британского лорда и что его в результате какого-то скандала изгнали из-под семейного крова в Америку. Тревис не имел возможности проверить истинность слухов, но Барретт разговаривал с заметным английским акцентом, покупал хорошую одежду, бренди и сигары и жил в "Серебряном дворце", причем источник его доходов был никому не известен.
   Барретт не отличался особой привлекательностью - у него было слишком длинное лицо, несимметричные черты, - но прекрасные костюмы, безупречные манеры и отличная речь делали его приятным собеседником. Тревису нравилось слушать рассуждения Барретта на любые темы - хотя больше всего англичанин любил поговорить о еженедельной газете, которую рассчитывал вскоре начать печатать. Он уже придумал для нее название: "Репортер Касл-Сити", и теперь лишь дожидался доставки печатного станка из Филадельфии.
   - Вы называете меня лжецом? - фыркнув, спросил Фрост. - Я бродил по горам дольше, чем вы прожили на свете, мистер, и видел такое, отчего ваши красивые длинные волосы поседели бы и выпали.
   - У меня нет ни малейших сомнении, - не стал спорить с последним утверждением Барретт. - И хотя местные газеты готовы напечатать все, что угодно, "Репортер Касл-Сити" будет основываться на других принципах. Если бы я собирался поместить вашу историю в своей газете, то спросил бы: если человек, о котором вы рассказываете, продемонстрировал жуткие доказательства своего каннибализма - упомянутую вами ногу, - почему лейтенант из форта Ларами его не арестовал? Не будем забывать, что мистера Пэккера приговорили к тюремному заключению за то, что он съел своих спутников возле озера Сити несколько лет назад.
   Фрост поставил пустой стакан на стойку и уставился на Барретта.
   - Вот что я вам скажу, мистер. Приходите в мой вигвам на Сигнальный кряж, и я отвечу на все ваши вопросы. Только сначала нарастите жирок.
   Старик облизнул губы и похлопал себя по животу, а затем направился к выходу из салуна.
   Барретт бросил удивленный взгляд на Тревиса.
   - Он, конечно, пошутил, не так ли? Ведь он не себя имел в виду? Не могу поверить, что он съел своего проводника.
   - Не забудьте про двух скво и француза, - с улыбкой напомнил Тревис, вновь наполнив стакан Барретта.
   - Быть может, он хочет присоединить к списку англичанина, пробормотал Барретт и залпом выпил бренди.
   ГЛАВА 18
   Четвертое июля пришло в Касл-Сити под звук фанфар, но Джек Грейстоун так и не появился.
   В полдень в "Шахтный ствол" вошёл Дарж. Посетители посмотрели на него, на мгновение задержали взгляды на серебряной бляхе, украшавшей грудь рыцаря, а затем вновь обратили взоры к выпивке. Дарж подошел к стойке, когда Тревис наливал в стакан виски мрачному старателю.
   - Тревис, в этом городе кто-то занимается черной магией, - угрюмо заявил рыцарь.
   Старатель бросил на Даржа любопытный взгляд, и Тревис, схватив Даржа за локоть, отвел его в сторону.
   - О чем ты говоришь, Дарж?
   Рыцарь пригладил усы.
   - Это началось с самого рассвета. Кто-то занимается черной магией в Касл-Сити.
   - Что ты имеешь в виду? Что произошло?
   - Дым, который появился без видимого источника огня. Взрывы, вроде тех, что бывают в рудниках, но посреди города. И огненные вспышки в небе. Но хуже всего то, что я видел, когда шел сюда - маленькая девочка поднесла спичку к куску пергамента - наверное, это какое-то заклинание. Она бросила его на тротуар, и он взорвался с ужасным грохотом, во все стороны полетели искры, какой-то мужчина закричал от ужаса, а девочка рассмеялась. - Дарж сжал руку Тревиса. - Дети, Тревис. Темные волшебники развратили детей, и они делают за них грязную работу. Мы должны их остановить!
   В дверь салуна ворвался шум фейерверка. Дарж резко повернулся.
   - Вот, опять. Должно быть, она следовала за мной.
   - Успокойся, Дарж. - Тревис не выпускал его плечо. - Черная магия не имеет к происходящему никакого отношения. Это просто фейерверк.
   - Фейерверк?
   Тревис налил несколько стаканчиков виски посетителям и пару минут рассказывал Даржу все, что знал о фейерверках, а рыцарь пил шипучий напиток с экстрактом сарсапарели. Когда Тревис закончил, Дарж вновь пригладил усы, но теперь он выглядел скорее заинтригованным, чем встревоженным.
   - Значит, фейерверк делают при помощи той же самой алхимии, что используется для изготовления пуль и взрывов на рудниках?
   - Совершенно верно, - сказал Тревис. - А вещество называется порох.
   - Фейерверки привезли сюда люди из Доминиона, который называется Китай?
   - Весьма возможно. Они уже много столетий изготовляют фейерверки.
   - И люди запускают их для того, чтобы отпраздновать день основания Доминиона, в котором они живут. Он называется Сэшеа. Я знаю, сэр Тэннер заставил меня положить руку на книгу и поклясться соблюдать законы Сэшеа.
   Тревис усмехнулся.
   - Речь шла о Соединенных Штатах Америки. Четвертое июля стал днем нашей независимости от Англии. Чтобы отпраздновать его, люди устраивают фейерверки.
   Дарж нахмурился.
   - Бросать в воздух предметы, которые взрываются, - диковинный способ праздновать независимость.
   Лирит в своем роскошном зеленом платье из тафты подошла к стойке.
   - У тебя перерыв? - спросил Тревис.
   Из-за праздника они с Лирит пришли на работу пораньше. На столах с зеленым сукном уже вовсю шла игра.
   Колдунья кивнула.
   - Они слишком много проиграли, и я дала им возможность зализать раны.
   - А вы никак не влияете на их удачу, миледи? - поинтересовался Дарж, прищелкнув пальцами.
   - Дарж! - возмутилась Лирит.
   Тревис улыбнулся.
   - Не обращай на него внимания. Сегодня он обнаружил, что в городе действуют черные маги.
   Дарж с мрачным видом скрестил руки на груди.
   - И все равно, здесь происходит что-то нехорошее.
   - Вы правы, достойный помощник шерифа, - послышался красивый голос английского джентльмена. - В этом городе поселилось зло.
   Они обернулись и увидели, что к стойке бара направляется Найлс Барретт. Его обычно элегантный костюм был слегка измят, а на алом жилете выделялась черная полоска сажи. Тревис налил ему стаканчик лучшего бренди. Барретт взял выпивку и вздохнул.
   - По-моему, не самый лучший повод для праздника, - заявил англичанин. - Разве жители Касл-Сити не знают, что война закончилась более ста лет назад? Видит Бог, королева Виктория и президент Артур, наверное, сидят и пьют чай. Наши народы живут в мире. Но догадаться об этом, глядя на творящиеся вокруг бесчинства, просто невозможно. Какая-то девчонка только что бросила в меня фейерверк и едва не прожгла брюки.
   Он выпил свое бренди.
   Тревис вновь наполнил его стаканчик.
   - Да, мы слышали.
   Барретт вопросительно приподнял бровь. Тревис кивнул на Даржа.
   - Нам рассказал помощник шерифа. Он самым тщательным образом фиксирует нечестивое поведение всех маленьких девочек в городе. Однако я на вашем месте не стал бы беспокоиться из-за фейерверка. Сомневаюсь, что у малышки были дурные намерения.
   - В отличие от других проявлений насилия, происходящих в Касл-Сити? спросил Барретт, раскуривая сигару.
   Лирит положила руку на стойку бара и с интересом посмотрела на Барретта.
   - Когда вы упомянули о зле в Касл-Сити, речь шла именно об этом?
   - Да, мисс Лили.
   Барретт принялся попыхивать своей сигарой.
   Дарж сурово посмотрел на англичанина.
   - Если вам что-нибудь известно о нарушителях закона в городе, лорд Барретт, вы должны немедленно сообщить о них мне.
   Барретт положил сигару в пепельницу.
   - Вот что я вам скажу, мистер Дирк. Несколько бесконечно долгих месяцев я ждал доставки печатного станка из Филадельфии, за который заплатил кругленькую сумму и при помощи которого намерен печатать собственную газету "Репортер Касл-Сити", чтобы он стал для жителей города еженедельным напитком правды. Так я надеюсь противостоять потокам ядовитой лжи, изливающимся со страниц местной ежедневной газеты. Сегодня мой новый пресс наконец должен был прибыть поездом из Денвера. Увы, когда я пришел на станцию, оказалось, что его не доставили.
   - Возможно, он прибудет завтра, - предположила Лирит. Барретт горько улыбнулся.
   - Нет, мисс Лили. От кондуктора я узнал, что пресс и в самом деле погрузили на поезд. Однако в нескольких милях от Касл-Сити его сбросили в глубокий каньон, и пресс разбился.
   На лице Даржа появился едва сдерживаемый гнев.
   - Кто совершил столь ужасное преступление? Проводник видел злоумышленников?
   - Он заявил, что успел разглядеть только спины. - Барретт вновь взялся за свою сигару и посмотрел на тлеющий кончик. - Но даже если он солгал, я не могу его за это винить. Поскольку мне известно, кто совершил преступление - люди, которые боятся правды, как ночные существа опасаются наступления рассвета. Потому что они пострадают, оказавшись на свету.
   - О каких людях вы говорите? - прогрохотал Дарж. - Мы должны немедленно сообщить о них шерифу Тэннеру.
   Барретт оглянулся через плечо - Тревис не раз видел, как посетители салуна поступали точно так же, - а потом наклонился поближе и заговорил приглушенным голосом.
   - Мы с вами, мистер Дирк, знаем, что шериф Тэннер хороший человек. Но он ничего не может сделать с этими людьми. - Барретт вытащил из кармана номер "Вестника Касл-Сити" и бросил его на стойку бара. - До тех пор, пока они пользуются поддержкой наиболее могущественной части городских жителей, Тэннер не сумеет навести здесь порядок.
   Дарж покачал головой.
   - Я вас не понимаю.
   - Тогда я расскажу вам историю, мистер Дирк. Несколько лет назад в одном из небольших городков к югу от Лидвилля власть захватили бандиты. Их было слишком много, и шериф не мог с ними справиться. Тогда группа жителей города решила взять ситуацию под свой контроль, и они организовали Комитет бдительности*. [Организация линчевателей.]
   - Комитет бдительности? - спросила Лирит.
   Барретт стряхнул пепел с кончика сигары.
   - Совершенно верно, мисс Лили. Комитет бдительности работал под прикрытием темноты. Они ловили городских воров и убийц, но не ждали, когда соберется суд и начнется бесконечный процесс с заранее известным исходом. Комитет играл роль судьи, присяжных и палача - всякий, кого они ловили, болтался в веревке еще до восхода солнца.
   - Безусловно, не слишком приятная перспектива, - заметил Дарж. - Но иногда требуются жесткие меры для сохранения мира, в особенности в приграничных областях. К тому же казненные люди совершили преступления.
   - Да, мистер Дирк, так было поначалу. Некоторое время жители города жили спокойно. Но потом по утрам стали находить трупы не только воров и убийц. Однажды на ветке дерева повесили старателя, который в честной игре в покер обыграл одного из уважаемых людей города. Затем умерла проститутка, проговорившаяся, что другой уважаемый человек является ее постоянным клиентом. Дальше священник, который прочитал проповедь о вреде насилия. Вскоре все жители, дрожа от страха, стали закрываться в своих домах по ночам - ведь в любой момент могла наступить их очередь. А когда приехал окружной судья, чтобы разобраться, что происходит в городе, его нашли в номере гостиницы с простреленной головой.
   Тревис посмотрел на лежащий на стойке смятый номер "Вестника Касл-Сити". Разве он сам не обнаружил тревожную закономерность, когда просматривал подряд стопку номеров за последние несколько месяцев? Сначала количество преступлений резко сократилось, а потом вновь увеличилось.
   Дарж сжал кулаки.
   - Так быть не должно. Закон следует уважать. Они были злыми людьми.
   - И все же они действовали, прикрываясь словами о справедливости, мистер Дирк. - Барретт раздавил сигару в пепельнице. - Впрочем, так поступают самые лицемерные и недостойные представители человеческого рода. Но что можно им возразить, если они утверждают, будто борются за справедливость?
   Дарж скрестил руки на груди.
   - Трое мужчин, которых мы нашли мертвыми за последние недели бандиты, которых мистер Тэннер выдворил из Касл-Сити, - их уничтожил Комитет бдительности, не так ли?
   - Я же сказал вам, мистер Дирк, они взяли правосудие в свои руки.
   Лирит коснулась его плеча.
   - Вы знаете этих людей, лорд Барретт, не так ли?
   - Лишь некоторых из них, мисс Лили. Полагаю, вам они известны не хуже, чем мне.
   - Джентри, - произнес Тревис, даже не дав себе труда подумать.
   - Верно, мистер Уайлдер, - шепотом ответил Барретт. - Лайонел Джентри и его закадычные друзья Юджин Эллис и Кэлвин Мюррей.
   Дарж расправил плечи.
   - Я должен немедленно сообщить шерифу Тэннеру о том, что вы мне рассказали. Необходимо посадить злоумышленников в тюрьму.
   - Вы только попусту потратите время, мистер Дирк, - возразил Барретт. - Я абсолютно уверен в том, что услуги Джентри и его парней оплачивает Комитет бдительности. Они всего лишь исполнители. Если вы посадите их в тюрьму, какой-нибудь безымянный благодетель внесет за них залог и они тут же окажутся на свободе. Дело в том, что настоящими членами Комитета бдительности являются самые богатые и могущественные люди города.
   - А поточнее можно? - спросил Дарж.
   Барретт пожал плечами.
   - Я не знаю, мистер Дирк. Мне известно лишь, что все они играют ведущие роли в городской политике. Любой человек, принадлежащий к верхушке, может оказаться членом Комитета бдительности.
   Могучий рыцарь с трудом сдерживал гнев.
   - У меня на родине лорды и другие могущественные люди действительно могут поступать с подданными по своему разумению. Но сэр Тэннер объяснил мне, что по законам вашей страны для правосудия все равны. Не имеет значения, богат ты или беден. Преступников следует наказать.