Эшли Дженнифер. Как спасти репутацию

   Мягко ступая, он прошел по неухоженному саду к окну, из-за которого доносились вонь и скрипучие голоса. Он задрожал, принял форму демона и спрятался в тени.
   Он видел уютную комнату, но сидящие в ней мужчины чувствовали себя не очень уютно. Перед камином стоял фон Гогенцаль в роскошном халате, держа в одной руке сигару, в другой – хрустальный бокал с вином.
   На его лице был написан малодушный ужас.
   – Идиоты! – на чистом немецком языке сказал он. – Вы ввалились в дом на глазах сотни свидетелей? Почему вы сделали такую глупость?
   – Чтобы отомстить за вас, – сказал тот, который казался лидером. – Так нам велел Питерли.
   – Питерли… Зачем бы ему отдавать такие приказы?
   В дальнем углу памяти Александра зашевелилась подсказка: фон Гогенцаль разговаривал в трактире с каким-то Питерли.
   – Чтобы отомстить за вас, – повторил более молодой голос. В комнату вошел разодетый в пух и прах человек в австрийской военной форме, с завитыми волосами; глаза его казались слегка сумасшедшими. – И не допустить, чтобы этот ублюдок Александр вас обманул. Он отвлекает вас от более высокой цели.
   – Какой еще высокой цели? – рявкнул Гогенцаль.
   – Привести Нвенгарию в Австрийскую империю. Подчинить себе этих надменных нвенгарийцев.
   Лицо фон Гогенцаля стало серым:
   – Питерли, вы сошли с ума. Мой план… он провалился. Я шагу не могу сделать без того, чтобы за мной не следили люди Александра, они могли сегодня прийти за вами сюда. Я веду себя предусмотрительно, жду, когда ему надоест преследовать меня, и тогда начну сначала.
   Питерли в упор смотрел на него.
   – Таким путем вы не осчастливите Австрию или принца Меттерниха.
   – Питерли, вы еще слишком молоды. Вы не принесете пользу Австрии, если будете врываться на бал к послу и стрелять по людям. Надо планировать, ждать, терпеть. Склоняться перед врагами, когда это необходимо, интриговать. Вот как надо действовать в этой игре.
   – Игре? – Питерли был поражен. – Я считал вас честным человеком, mein Herr.
   – Вы говорите, как нвенгариец. Питерли, вы меня погубили. Даже сейчас свора собак Александра выследит вас – а заодно и меня, – и я не думаю, что они станут ждать переводчика, который им скажет, что вы действовали без моего ведома.
   – Вы меня выдадите? – Питерли был шокирован. – Вы отдадите меня в их руки?
   – Да! Я не позволю пропасть двадцати годам подготовительных работ из-за такой горячей головы, как вы.
   – Но я мстил за вас. Александр лишил вас чести.
   – Питерли, вы непроходимый тупица.
   Александр носом чуял, как молодой человек переходил от состояния триумфа к растерянности, потом кровожадной ярости. Питерли пришел сюда, ожидая похвалы и наград, а его шлепнули по носу, как глупого, хоть и преданного пса.
   Питерли действовал быстро. Еще не закончилось слово «тупица», как он выхватил длинный кинжал и направил его на Гогенцаля.
   Но Гогенцаль был проворнее. Он схватил со стола пистолет и выстрелил прямо в грудь Питерли. От удара Питерли повалился на спину, на его лице отразилось удивление, и он умер.
   Запах свежей крови высвободил зверя в Александре. Он прыгнул, разбил оконное стекло и ворвался в комнату.
   Фон Гогенцаль в ужасе навел на него пистолет, но тот был уже пустой и безопасный. Александр его игнорировал; он всей тушей навалился на человека, который поднимал пистолет, готовясь выстрелить. Остальные попытались бежать.
   Александр моментально принял форму пантеры и кинулся за бегущими. Прежде чем они добежали до двери, он схватил одного и швырнул им в других. С упавшим человеком он поиграл, как кот с мышью, прихлопнул его лапой, несчастный верещал от ужаса.
   Александр перетек в форму логоша и оглянулся как раз в тот момент, когда фон Гогенцаль замахнулся ножом, целясь в спину. Один удар логоша – и Гогенцаль перелетел через всю комнату и ударился о стену, другой удар обрушился на человека, который взялся за пистолет; он повалился на бок, обливаясь кровью.
   Александр круто повернулся, стал пантерой, прыгнул к Гогенцалю и положил тяжелую лапу ему на грудь.
   – Это не я, – проблеял Гогенцаль по-нвенгарийски. – Я был верен вам.
   Александр зарычал, показав огромные, острые зубы. Австриец дрожал, от него воняло страхом.
   – Ты почти преуспел, – прошептал он.
   Прежде чем Александр задумался о загадочных словах, комнату наполнила толпа вооруженных людей, металлическая сетка опутала его тело и что-то твердое сдавило шкуру.
 
   Пораженная Миган переспросила:
   – Временный? Не понимаю. Любовный приворот сейчас так же силен, как в первый день.
   Казалось, Черная Анна была страшно довольна собой.
   – Дорогая моя, он очень привлекательный мужчина. Конечно, вы в него влюбились.
   – Нет, это был любовный приворот. У меня были видения. Александр тоже их видел.
   – А после брачной ночи у вас были видения? Или только чувства?
   Миган вдруг поняла, что видений не было. Последнее было в столовой, и тогда они с Александром занялись любовью на столе. После этого видения к ней больше не врывались, но она предположила, что любовный приворот в видениях теперь просто не нуждается – ее воображение само может изобрести много способов, как им с Александром наслаждаться.
   Она с мукой посмотрела на Черную Анну.
   – Но если вы правы, значит, я его люблю. Что же мне делать?
   – Любить дальше. Любовный приворот толкнул вас друг к другу, но вы с Александром сделали чары реальными. Вот видите? Я знала, что вы подходите друг другу. – Она с торжеством улыбнулась.
   – Откуда вы могли знать? Мы не были знакомы, я о вас даже не слышала, с чего вы взяли, что мы с Александром полюбим друг друга?
   Черная Анна встала; у нее был благодушный вид. Она подошла к столу, вынула из ящика резную коробочку и достала из нее письмо.
   – Вы по характеру похожи на свою мать, моя дорогая, хотя упрямство унаследовали от отца. Ваши родители безумно любили друг друга, но не думайте, что в этом была повинна только магия. Я дала им приворот того же типа, что вам с Александром. Он подтолкнул вашего отца к матери и привел их к алтарю, но дальнейшая жизнь зависела только от них. – Она сунула письмо Миган в руки. – Если хотите получить полное объяснение, читайте.
   Миган была не в настроении что-то читать, но развернула пожелтевшие от времени страницы. Быстрый почерк был до боли знаком по бумагам и тетрадям, некогда принадлежавшим ее матери. От первых же слов у Миган перехватило дыхание.
 
    Дорогая Арабелла, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет, я умерла, похоронена и пребываю в мире ином. Хочу попрощаться с тобой, ты была мне доброй подругой, ты дала мне два величайших подарка – мужа и дочь.
 
   У Миган сжалось сердце. Она словно услышала материнский голос.
 
    Я была глупышкой, когда пришла к тебе, нахально желая обратить на себя взор красавчика Майкла Тэвистока. Ты с мудрой улыбкой сказала, что поможешь мне. Ты знала меня как ветреную особу и дала подарок не потому, что я умоляла, а потому что знала: мы с Майклом созданы друг для друга. Когда в тот день Майкл увидел меня в Чатсворте и не мог оторвать глаз – и губ, – я поняла, что ты сделала то, о чем я просила. И за смешную плату!
    Но я пишу тебе не для того, чтобы сказать, что счастлива. Мне очень грустно, что я не доживу до того времени, когда моя дочка вырастет. Я не увижу ее дебют, и ее первый танец, и первую вспышку любви. Я пропущу ее свадьбу, не увижу милых внуков, которых она родит. Конечно, ее отец сделает все, что может, но когда придет время выбирать супруга, ей понадобится совет мудрой женщины.
    Пожалуйста, Арабелла, дорогая моя Подруга, ты не могла бы сердцем убедиться, что она нашла такого мужчину, кого будет по-настоящему любить, который будет ей другом, будет добр к ней, полюбит такой, какая она есть? Я хочу своей дочери счастливой судьбы, чтобы муж: любил мою добрую Миган так, как она заслуживает. Направь ее к нему той же магией, которая сделала меня счастливейшей женщиной в мире.
    А чтобы ты улыбнулась, кладу в конверт плату за будущие услуги – один шиллинг.
 
   Черная Анна взяла письмо из окоченевших пальцев Миган и отвела гостью к дивану.
   – Так вот почему вы дали мне талисман.
   – Да. Я наблюдала за вами все годы, что вы росли, и, должна признаться, время от времени засылала шпионов – то уборщицу, то садовника. Когда великий герцог Александр приехал в Лондон, я поняла, что лучшей пары и быть не может. Ему была нужна молодая женщина, которая полюбит его чистой душой и выведет его на свет из темной раковины. Вам был нужен интеллигентный мужчина, союз с которым будет до некоторой степени вызывающим, но вы его достойны. – Она улыбнулась, на щеках появились ямочки. – И совсем не лишнее, что он очень красивый мужчина.
   Миган вспомнила тело Александра, освещенное огнем камина, когда он дремал, лежа рядом с ней. Потом подумала о том, каким он был в рубашке, узких брюках и сапогах, когда отплясывал со своими людьми дикий танец с саблями.
   Нахлынули воспоминания, как она впервые увидела его на балу у леди Федерстон, как его голубые глаза насквозь прожгли ее с другого конца зала. И как он выглядел в их первом совместном видении, когда лежал в ванне с полузакрытыми глазами, и густые ресницы темнели на смуглом лице.
   Сила желания никогда в ней не ослабевала. Сейчас она хотела его так же сильно, как впервые, под действием любовного приворота.
   У нее опять полились слезы.
   – Но я его потеряла. Никто не знает, где он, люди не могут его найти. Я его люблю, и я его потеряла!
   – Ну-ну… – Черная Анна прижала к ее глазам накрахмаленный платок. – Не сдавайтесь. Александр неунывающий человек, к тому же логош, он сможет постоять за себя. Он разрешит свои проблемы, весело придет домой и потребует бренди. Ручаюсь, в его жизни бывали и более опасные ситуации.
   Миган признала, что Александр может быть безжалостен, как рапира, и так же стремителен. Но не знать, где он, все ли у него хорошо, – это ужасно.
   – Вы же ведьма, неужели не можете посмотреть в воду, или на гемму, или на что-нибудь такое и узнать, где он? Пенелопа говорит, нвенгарийские маги это умеют.
   – Имеете в виду магический кристалл? – Черная Анна покачала головой. – Я могу сделать приворотное зелье, любовный напиток, магические свечи, но видеть на расстоянии или предсказывать будущее – для этого нужен особый талант, у меня его нет. Сожалею.
   Миган пожала плечами, стараясь сделать вид, что ее надежды не рухнули.
   – У вас есть один интересный талант, – сказала она, вытирая нос платком.
   – Какой же, дорогая?
   – Вы сумели заставить Дейдре Брейтуэйт заплатить пятьдесят гиней.
   Черная Анна хитро прищурилась и разразилась смехом.
   Но, несмотря на утешительные слова Черной Анны, когда Миган вернулась домой, Александра там не было.
   Николай доложил, что поиски продолжаются, но пока безуспешно.
   – Люди переворачивают все вверх дном, – заверил он. – Отыщут не то что человека, даже иголку.
   Весь этот проклятый день Миган провела у окна, вздрагивала при каждом звуке, отказывала визитерам, как любопытствующим, так и искренне озабоченным. Она много времени провела с Алексом, который тоже тревожился об отце и потому не обращал внимания на уроки.
   И когда сумерки перешли в ночную темноту, а тучи закрыли луну, появился Мин.
   Он вышел из темноты холла, как обычно, бесшумно. Миган ахнула и прижала руку к груди.
   – Господи, Мин, перестаньте так делать. Я бы отругала вас, если бы не была так счастлива видеть. Вы его нашли?
   В манере логоша Мин не ответил на вопрос прямо. Он поднял большую мозолистую руку, сверкнул в темноте глазами и медленно сказал по-нвенгарийски:
   – Ваш муж. Он нуждается в вас. Вы должны идти.

Глава 23

   Миган не удивилась, если бы Мин перенес ее к Александру каким-нибудь магическим способом, но они воспользовались более обыденным средством – каретой и четверкой лошадей. Мин сел в карету вместе с ней, лошади нервно дернулись, но ничего разрушительного не произошло.
   Внутри уже сидел Юлий, главный телохранитель Александра. По левой щеке и виску у него протянулась безобразная ссадина, вид был одновременно мрачный и ликующий.
   – О Боже, вы в порядке? – спросила Миган.
   – Я драться, – сказал Юлий. – Я люблю драться.
   – Где Александр – я имею в виду, где его светлость?
   Юлий собрался говорить, но потом замотал головой:
   – Я не знать английский.
   – Мин?
   Мин не отвечал, и Миган не знала, понял он или нет. Она огорченно откинулась на мягкие диванные подушки, жалея, что уроки нвенгарийского идут не так быстро, как хотелось бы.
   Она пыталась утешиться тем, что Мин сказал: «Ваш муж. Он нуждается в вас», а не «Ваш муж. Он умер». Нуждается – значит, по крайней мере жив, и Миган обнадеживало это слово.
   Они выехали из Лондона и направились на юго-восток. Было темно, моросил дождь. За все четыре часа, что они тряслись по проселочным дорогам, никто не сказал ей, куда они едут. По тому, из каких улиц Лондона они выезжали, она могла предположить, что они едут к центру Кента, и только.
   Забившись в угол, Миган пыталась успокоить скачущие мысли. Что ее ждет в конце пути? Александр ранен, болен, умирает?
   «Пожалуйста, Господи, пусть с ним все будет хорошо», – искренне молилась она. Она не могла придумать более сложную молитву, просто раз за разом повторяла про себя эту простую, идущую от сердца фразу.
   Наконец карета свернула на узкую дорогу, боковые фонари осветили высокую траву и покосившиеся столбы.
   – Где мы?
   – Александр, – сказал Мин.
   Миган прижала руки к холодному стеклу и вгляделась, но ничего не увидела.
   – Где?
   Мин промолчал. Она вздохнула и села обратно.
   – Понимаю. Вы не знать английский. – От нервного перенапряжения Миган хотелось заплакать.
   Дорожка была недлинной, с четверть мили. В конце ее Миган с испугом обнаружила большой загородный дом – из тех, что остались от времен Тюдоров, с глубокими слуховыми окнами и балками из половинок бревен, видными даже в темноте. Карета остановилась. Широкая входная дверь в дом была открыта, виднелся освещенный, выложенный плиткой пол.
   – Кто здесь живет? – спросила она.
   – Александр, – повторил Мин.
   У нее не было способа узнать, понимает ли он, и Юлий был в этом не помощник. Юлий вылез из кареты, подал ей руку. Миган побежала к дому и чуть не заплакала от облегчения, увидев Игана Макдональда, который расхаживал по холлу.
   – Иган, слава Богу!
   – Самое приятное приветствие, которое я мог услышать. – Иган схватил Миган за руку, втащил в дом и через плечо зарычал на Мина: – Вы чертовски долго плелись.
   Мин что-то бегло сказал по-нвенгарийски, Иган неохотно кивнул.
   – Он сказал, с вами нельзя было ехать быстрее. Он прав. А я торчи тут с его чертовой светлостью, прошу прощения!..
   Иган не признавал роскошных светских нарядов, носил старый килт, потрепанные башмаки, рубашку, а в случае холода – старое пальто. Иган был лордом, владельцем обширного имения в Шотландии; насколько Миган понимала, он был очень богат, но далеко не денди. Ему бы родиться древним горцем, с палашом и кинжалом в руках сражаться в шотландских горах за свободу родины.
   Миган вцепилась в него.
   – Иган, вы должны научить меня нвенгарийскому языку.
   Он посмотрел на нее с притворным удивлением:
   – Прямо сейчас?
   – Они не могут мне сказать, что случилось, а я схожу с ума. Где он? Отведите меня к нему, умоляю.
   Иган заговорил более мягким голосом:
   – Это не так просто, леди. Мин думает, что вы и только вы можете ему помочь, но, если честно, по-моему, он чокнулся.
   У Миган забилось сердце.
   – Иган, пожалуйста, расскажите все. Иначе я сама чокнусь. Я устала, и хоть визжать или падать в обморок неэффективно, но сейчас я это сделаю.
   Иган по-братски обнял ее за талию и отвел в гостиную, освещенную огнем в огромном камине.
   – Погрейтесь, леди. Вы вся дрожите.
   Затуманенными глазами она уставилась на удобную мебель:
   – Ничего не понимаю. Чей это дом?
   – Александра. А вы не знали? Он его снял, чтобы ублажать на досуге дипломатов – рыбалка, прогулки на настоящей английской природе. Неплохое местечко для того, чтобы попотчевать их вином и свежим воздухом и в неформальной обстановке заставить сделать все, что он хочет.
   Это похоже на Александра. Она представила себе его в этой гостиной, как он разыгрывает изысканного хозяина, а сам следит острыми голубыми глазами и выбирает момент, когда убить.
   – И Александр сейчас здесь?
   – В некотором роде. Сидите, дорогая.
   Миган сжала кулаки.
   – Нет, я не буду спокойно сидеть и слушать ваши утешения, пока не узнаю, что случилось. Или начать визжать?
   – Нет, леди, мои уши на это не рассчитаны. А случилось вот что. Александр нашел фон Гогенцаля в нескольких милях отсюда, он и те убийцы спорили между собой. Александр ворвался в дом и устроил разгром в миленькой комнатке, фон Гогенцаль кликнул слуг, и десяток молодцев связали Александру крылышки и захватили в плен.
   – И Александр все еще там?
   – Нет. – У Игана стал горестный вид. – Дело в фон Гогенцале, да будет вам известно. Он говорит не слишком разборчиво после того, как ваш муженек сломал ему челюсть, так вот он сказан, что Александр малость свихнулся. Мы нашли дом фон Гогенцаля, там валялись австрийские головорезы, все они жалобно стонали, но Александр уже был далеко. Сбежал.
   – Куда?
   – Сюда. Наверное, пришел по инерции, как лошади возвращаются в конюшню.
   – Что вы имеете в виду, черт возьми? Почему он не мог просто прийти сюда, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок после драки?!
   Иган пожевал губу, искоса посмотрел на нее:
   – Только обещайте, что не будете биться в истерике. Дело в том, что Александр превратился в логошского зверя да так им и остался. Мы не можем к нему приблизиться. Он не узнает нас, не понимает, где он, и, могу поручиться, не знает, кто он сам такой.
   Гонимая страхом, Миган выбежала из комнаты.
   – Где он?
   Иган твердой рукой удержал ее.
   – Еще в лесу. Нам удалось загнать его в угол, чтобы не вырвался. Мин считает, что вы можете его успокоить, но я в этом не уверен.
   – По крайней мере дайте мне его увидеть.
   Иган колебался.
   – Он в плохом состоянии, леди.
   Миган круто повернулась к нему и приняла самый величественный вид, на который была способна.
   – Он мой муж и великий герцог Нвенгарийский. Я хочу его видеть сейчас же. В любом состоянии. Вы не имеете права мне запретить.
   Иган секунду помешкал, потом вздохнул:
   – Ладно, ваша светлость. Потом не говорите, что я не предупреждал.
   Он вывел ее через большой холл в зияющую темноту ночи, держа под локоть, повел по дорожке ухоженного сада. В конце сада были ворота, за которыми начиналась необработанная земля.
   В лесу их встретили Мин и Юлий и пошли вместе с ними. Мин бесшумно двигался между деревьями. Иган держал Миган под руку, не давая упасть, споткнувшись о камни и корни деревьев.
   Миган услышала звериное рычание раньше, чем увидела круг мужчин с фонарями и саблями. Огромная черная пантера неустанно ходила по кругу, оскалив зубы, иногда делала рывок к кому-нибудь из мужчин, он выставлял саблю, и пантера недовольно отступала.
   При свете фонарей глаза дикой кошки загорелись голубым огнем, над белыми длинными зубами хищно изогнулись губы. Под взглядом Миган форма пантеры заколебалась, стала прямостоящим логошем – глаза и рычание не изменились, – но форма снова заколебалась, как будто он не мог ее удержать, упала, и он опять стал черной гладкой пантерой.
   «Он не убегает, – подумала Миган. – Как логош и даже как пантера он, без сомнения, может прорваться мимо этих людей и убежать, но не бежит».
   Значит, не хочет. Он знает, что здесь его место. Она дернулась вперед, но Иган ее не пустил. Мин что-то прорычал по-нвенгарийски, Иган выругался и ответил по-английски:
   – Не думаю, что это хорошая мысль – пускать ее к нему, когда он в таком состоянии. Только в сказках красавица усмиряет чудовище.
   Миган задрожала от порыва холодного ветра, пантера с взъерошенной шерстью опять стала ходить кругами.
   – Спасибо за комплимент, Иган. Никто еще не называл меня красавицей, – дрожащим голосом сказала Миган.
   При звуке ее голоса Александр остановился, повернул голову, но в его глазах не было ни мысли, ни узнавания.
   – Все-таки я думаю, что это плохая идея. Она что, протянет руку и скажет «милая киска»? – продолжал Иган.
   – Не глупите, Иган. Может быть, он меня узнает, а если нет… – Миган выдержала паузу. Если уж Мин не смог добраться до Александра через его дикое состояние, то нечего говорить о том, что сможет она. – Тогда пусть будет то, что будет.
   Мин рявкнул команду, и вооруженные мужчины неохотно расступились, пропуская Миган в круг. Их делом было защищать великого герцога и великую герцогиню, но в такой ситуации они сами не знали, что делать.
   – Я надеюсь, что здесь ты, Александр, – сказала Миган. – Глупо было бы говорить такие вещи другому логошу. В глазах пантеры не было ни проблеска мысли, была только потребность охотиться и убивать. Миган перевела дух.
   – Знаешь, все верят, что ты вернешься к облику Александра просто потому, что я этого желаю. Тебе придется просветить их на этот счет. Ты же никогда не делал ничего, о чем я просила, даже не садился завтракать со мной по утрам.
   Она нервно засмеялась, но пантера ее игнорировала и опять стала крадучись ходить по кругу.
   – Здесь не слишком интимно для разговоров? – продолжала Миган. – Ты думал, в лесу спокойнее, чем в бальном зале, но, боюсь, не для великого герцога и великой герцогини. Нас всегда будут окружать слуги и телохранители. Ни секунды для самих себя.
   Александр круто повернулся к ней, задрожав, принял форму логоша и сразу затем Александра; он стоял высокий и голый, в глазах кипела злость.
   – Уходи, – резко сказал он и снова стал пантерой.
   – Александр. – Миган давилась слезами. – Пожалуйста, не оставляй меня одну.
   Пантера не обращала на нее внимания. Миг сознания исчез, он продолжал ходить по кругу, в глазах не было ничего, это были глаза животного.
   – Сегодня я услышала забавную вещь, – сказала Миган, утирая слезы. – Я разговаривала с Черной Анной. Она удивилась, узнав, что мы ее разыскивали, хотя я думаю, что она просто умело избегала нас, пока хотела. Она сказала, что действие любовного приворота закончилось в брачную ночь. Его больше нет. Все, что мы чувствовали, – это наши собственные чувства… Разве не смешно?
   Это было совсем не смешно, но она без остановки болтала, выдумывая темы, которые могли пробить эту стену.
   – И на самом деле, когда я говорила тебе, что люблю, то это не потому, что я была под чарами любовного приворота. Я сама шевелила губами и высказывала, что у меня на сердце. Тебе интересно?
   Он замедлил шаги, но не остановился. Он двигался, как зверь в клетке, неуверенный, расстроенный.
   – Я люблю тебя, Александр, – сказала Миган. – Мне становится страшно от такого сильного чувства, но я ничего не могу с этим поделать. Я тебя люблю.
   Александр зарычал, дыхание клокотало где-то в горле.
   – Я тебя люблю, будь ты человек, или логош, или великий герцог. Я хочу, чтобы ты был в моей жизни, иначе я не знаю, как жить. Если Николаю придется постилать тебе на полу, пускай, и если ты когтями раздерешь мебель, тоже не беда, все равно в Индийской гостиной огромные кресла.
   У нее по лицу катились слезы, холодя щеки на ветру. Александр задрожал и стал прямо самим собой. Он тяжело дышал, глаза светились в темноте.
   – Стоп, – прорычал он.
   – Я не могу остановиться. Я люблю тебя. Я буду это повторять, пока не умру, независимо от того, понимаешь ты меня или нет.
   Александр посмотрел на нее, потом на круг телохранителей, которые настороженно следили за ним, держа наготове сабли.
   – Вон, – рявкнул он по-нвенгарийски, и это было последнее, что он обронил перед тем, как возобновить молчаливое хождение по кругу в облике пантеры.
   Миган решила считать это приказом не ей, а охранникам.
   – Пожалуйста, джентльмены, – сказала она. – Отойдите, дайте мне и мужу побыть наедине.
   – Неудачная идея, леди. – Иган заслонил ее собой. – У него сейчас сдвинуты мозги. Бог знает, что он сделает, если останется с вами наедине.
   Александр повернулся и увидел Игана рядом с Миган. Глаза сощурились, вспыхнули яростью, он прыгнул, форма заколебалась, стала сначала логошем, потом снова пантерой. Иган попятился, обливаясь от страха потом. Александр в форме пантеры подошел к ногам Миган, он кружил возле нее, прижимался гладким боком, оглядывая людей. Иган выставил вперед руки.
   – Ладно, ладно. Я ее не трону.
   Миган положила руку на спину Александра, погрузила пальцы в теплый мех. В глубине его живота послышался рокот, он прижался к ее ногам.
   – Уйдите, Иган, – умоляющим шепотом попросила Миган. – Дайте мне побыть с ним.
   – Так лучше, – сказал Мин за ее спиной.
   – Пожалуйста, – повернулась Миган к Юлию, она знала, что это слово ему известно. – Пожалуйста, Юлий. Если мне понадобится помощь, я закричу.
   – К тому времени как мы подоспеем, может быть поздно, леди.
   Миган чувствовала, что от Александра исходит оберегающая сила, когда его извилистое тело оборачивалось вокруг нее.
   – Он не причинит мне зла.
   – Я в этом не уверен, – серьезно сказал Иган. – Даже как человек Александр непредсказуем, милая. А уж теперь…