Эшуорт Адель. Герцог и актриса

   Постоянно считая Колина виноватым во всех брачных неприятностях, Шарлотта ни разу не задумалась о том, любит она его или нет. Задав свой вопрос, Оливия попала в самую точку.
   – У вас с мужем тоже так было? – набравшись смелости, спросила она.
   Оливия отрицательно покачала головой:
   – Не совсем так, но сейчас мы обсуждаем не мои дела, а ваши. Если бы вы по-настоящему любили Колина, подобная ситуация была бы невозможна.
   Шарлотта окончательно растерялась.
   – Честно говоря, Оливия, я совсем не думала о любви. Когда я выходила замуж, то думала о другом… Я хотела, чтобы муж помог мне сделать карьеру певицы и финансировал турне по оперным театрам на континенте. Колин знал об этом. Что касается нашего сегодняшнего разговора, то я обеспокоена тем, что Колин сходит с ума от Лотти Инглиш, считая, будто я и есть Лотти Инглиш. Он хочет близости с Лотти, но женился-то он на мне! – проговорила Шарлотта, готовая разрыдаться от досады. – Я больше так не могу и не знаю, что делать.
   – Если я правильно поняла, вас огорчает, что на самом деле вы совсем не та женщина, которую любит Колин, – подвела итог Оливия.
   Шарлотта закрыла лицо руками.
   – Если бы все было так просто!.. – ответила она, лихорадочно стараясь придумать, как найти выход из положения.
   Оливия понимающе улыбнулась.
   – Все не так просто. Совершенно ясно, что вы влюблены в Колина, но считаете, что он не хочет иметь дело с порядочной и благородной девушкой, – сказала Оливия, прищелкнув языком. – Вы хотите, чтобы Колин влюбился только в какую-то часть вашей натуры, но вряд ли это возможно.
   Сбитая с толку беседой, которая явно зашла в тупик, Шарлотта больше не могла сидеть на месте. Она вскочила, подошла к большому окну и начала разглядывать маленький розарий, разбитый под окнами.
   В комнате воцарилась тишина, Шарлотта собиралась с духом, чтобы рассказать о самом главном. Вздохнув, она сказала:
   – Мне кажется, он думает, что спит с Лотти, а не со мной.
   Она застыла перед окном, закрыв глаза, в ожидании громкого смеха Оливии. Но судя по всему, француженка не нашла ничего смешного в словах Шарлотты и ждала, что последует дальше.
   Шарлотта отвернулась от окна и решительно посмотрела на Оливию, всем своим гордым видом показывая, что готова принять любое мнение приятельницы, каким бы оно ни было.
   Оливия по-прежнему сидела на диване, спокойно глядя на Шарлотту, стоявшую против света на фоне окна. На лице француженки не дрогнул ни один мускул. Наконец она похлопала ладонью по дивану рядом с собой и предложила:
   – Идите сюда, дитя мое, присядьте рядом со мной. Не стоит смущаться, когда обсуждаешь подобные вопросы. Мы замужние женщины, и я вижу, что все, о чем вы мне рассказали, вас очень тревожит. – Оливия помолчала и в раздумье закончила: – Меня бы это тоже тревожило.
   Шарлотта сначала не могла двинуться с места, но потом решительно подошла к дивану и сел а рядом с Оливией, решив полностью довериться более опытной подруге.
   В очередной раз тщательно расправив складки на юбке, она сложила руки на коленях и, потупив взор, сказала:
   – Простите меня, если столь деликатная тема…
   – Бросьте вы эти глупости, – безмятежно махнула рукой Оливия. – Давайте отведаем торт и поставим точку в этой неразберихе.
   Шарлотта поняла, что может полностью доверять этой удивительной женщине.
   – Спасибо большое, но мне лучше воздержаться, иначе ни один костюм на меня не налезет, – сказала она с улыбкой.
   Оливия с пониманием посмотрела на Шарлотту, но все-таки отрезала два больших куска шоколадного торта.
   – Колин как-то сказал о вас Сэму одну любопытную вещь, – сообщила она, кладя кусок торта на тарелку из китайского фарфора. – Он считает, что вы наделены потрясающей фигурой. Выходит, он в восторге от вашего тела. На вашем месте, Шарлотта, я бы не стала отказываться от маленького кусочка, торт на редкость удался Эльзе, – облизывая губы, заметила Оливия.
   Шарлотта старалась не показать, насколько польщена услышанным: первый раз в жизни ей в глаза сказали, что она красивая.
   – Он… правда говорил так вашему мужу? – спросила она. Оливия рассмеялась, протягивая ей тарелку с куском торта.
   – И не один раз, я думаю. – Она положила в рот кусочек и от удовольствия закрыла глаза. – Сэм считает, что Колин просто болен вами, – закончила Оливия.
   – Без ума от Лотти, – поправила ее Шарлотта, вновь возвращаясь в мыслях к своим отношениям с Колином.
   – Ну, пусть будет так, – согласилась Оливия, отправляя в рот очередной сладкий кусочек и округлив глаза от наслаждения.
   Шарлотта посмотрела на кусок шоколадного торта, что лежал перед ней на тарелке. У нее совершенно пропал аппетит.
   – Итак, – бодро продолжила Оливия, – расскажите-ка мне, как вы ухитряетесь терять ваши прекрасные формы дома.
   – Простите… я не поняла вас, – озадаченно переспросила Шарлотта.
   – Я имею в виду вашу замечательную фигуру. Колин смотрит на нее в театре и видит Лотти, но что вы делаете с вашей фигурой, если каждый вечер он вместо Лотти видит кого-то еще?
   Шарлотта не могла понять, дразнит ее Оливия или просто пытается сбить с толку.
   – Моя фигура – это еще не я, – резко ответила Шарлотта.
   Оливия снисходительно улыбнулась и спокойно кивнула:
   – Я знаю.
   Положив ложечку на тарелку, она наклонилась к Шарлотте и заглянула ей в глаза.
   – Вы прекрасно понимаете, о чем я спрашиваю. Шарлотта и Лотти, две личности, живущие в одном теле. Это так же, как я, – наполовину француженка, наполовину англичанка. Оттого, что вы играете на сцене, ваше истинное «я» не меняется, подумайте об этом. Шарлотта родилась с певческим талантом и выступает на сцене под именем Лотти Инглиш. Кто, по-вашему, сейчас сидит в моей гостиной и ест или не ест шоколадный торт? – Оливия взяла еще кусочек торта с тарелки и отправила его в рот. – На самом деле вы – комбинация всех замечательных качеств упомянутых людей, Лотти… или Шарлотта? – Она просияла, удовлетворенная приведенными аргументами. – Я бы с удовольствием называла вас Лотти. Это имя так идет вам, и мне кажется, что Колин это понимает, – закончила Оливия.
   Никто и никогда так прямо и открыто не разговаривал с Шарлоттой, и это ее немного задело. Шарлотта была поражена услышанным, но Оливия ничуть не смутилась, спокойно доела торт, облизала ложку и только после этого поставила тарелку на стол.
   – Вы должны попробовать, ну хоть маленький кусочек, – умоляюще обратилась она к Шарлотте, вытирая губы салфеткой. – Это так вкусно, что оторваться невозможно.
   Шарлотта невидящими глазами смотрела на лежащий перед ней аппетитный кусок торта, пытаясь осознать смысл сказанного француженкой.
   – Он купил мне в качестве свадебного подарка отвратительный корсет. Вернее сказать, он купил Лотти… брачный наряд, напоминающий корсет, – со злостью сказала она. – Чтобы дополнить собственные чувственные фантазии… – прошептала она непослушными губами.
   Оливия всего на несколько мгновений задумалась, потом тронула рукой округлившийся живот, словно проверяя, на месте ли ребенок, и сказала:
   – Я вас не поняла.
   Шарлотта глубоко вздохнула. Она, пожалуй, зашла слишком далеко, и теперь ей придется рассказать Оливии все и во всех подробностях.
   – В нашу первую брачную ночь он пришел ко мне в комнату с подарком. Я ожидала чего-то очень приятного… Господи, как же я была наивна! – Шарлотта спрятала лицо в ладони, боясь разрыдаться. – Вместо ожидаемого мною подарка в коробке оказался отвратительный будуарный наряд из красного шелка с черными кружевами. Такие наряды надевают девушки во французских кабаре, он невероятно откровенен и страшно неудобен. К костюму прилагались дурацкие туфли на таких высоких каблуках, что я в них не могла и шагу ступить. Колин велел мне надеть все это на себя, и я… подчинилась, потому что хотела доставить ему удовольствие. – Шарлотта выпалила эту тираду на одном дыхании, а затем шепотом добавила: – Он хотел заняться со мной любовью в этом одеянии, считая, что оно сильно возбуждает меня и доставляет радость. У меня и в мыслях не было вырядиться столь непристойным образом в свою первую брачную ночь.
   На этот раз молчание было долгим. Шарлотта боялась, что Оливия опять рассмеется и скажет, что все мужчины ради развлечения любят одевать своих жен в подобные наряды, но француженка задумчиво смотрела на нее, не произнося ни слова.
   Наконец герцогиня Дарем медленно покачала головой и возмущенно произнесла:
   – Это немыслимо. Видимо, даже умный мужчина превращается в глупое создание, когда его ум вытесняется инстинктами. Его поведение лишь усилило ваши сомнения, так ведь, Лотти? Боже, о чем он только думал?
   Шарлотта обрадовалась такой реакции Оливии, благодарно взяла француженку за руку и взволнованно сказала:
   – Я так рада, что вы поняли мое состояние! Конечно, он так и представлял себе Лотти, женщину со сцены, которой под стать подобные одеяния.
   – Ничего подобного! – перебила ее Оливия, упрямо тряхнув головой. – Я совсем не это имела в виду. Может быть, Колин в своих фантазиях и представлял себе любовные утехи с женщиной, способной надеть подобный наряд, но в ту ночь он отлично знал, кто вы, в этом я не сомневаюсь.
   Боже милостивый, они снова вернулись к тому, с чего начали! Шарлотта была готова закричать от бессилия. Оливия увидела, как погрустнело лицо подруги, и взяла ее руки в свои.
   – Лотти Инглиш – маленькая часть Шарлотты, – сердечно заговорила она. – Даже не сомневайтесь, Колин прекрасно об этом знает. Он обожает вас за ваш талант, за вашу красоту, за ваш ум и чувство юмора. Его привлекает в вас все. – Она ласково сжала руки Шарлотты. – Мне кажется, что вы этому не верите и хотите знать его истинные мысли. Я не ошиблась?
   До этой минуты Шарлотта не рассматривала свои отношения с Колином под таким углом. Все, что она хотела понять сейчас, сконцентрировалось вокруг одной конкретной проблемы: как они занимаются любовью, как он при этом обращается с ней и чего хочет от нее в постели.
   Отгоняя от себя воспоминания о его похотливом взгляде, Шарлотта сказала, нажимая на каждое слово:
   – Я не понимаю, чего он хочет от меня.
   Оливия улыбнулась:
   – Он хочет иметь жену, дорогая Лотти. Он хочет иметь собеседницу, друга, соблазнительную женщину в постели, но больше всего он хочет, чтобы вы полюбили его таким, какой он есть.
   У Шарлотты все оборвалось внутри, ей показалось, что она падает в пропасть.
   – Он никогда не говорил об этом, Я не думаю, что он мечтает о любви.
   – Ха! Джентльмены никогда не говорят об этом, по крайней мере прямо, – уверенно сказала Оливия. – Честно говоря, я не уверена, что мужчины вообще задумываются о любви до тех пор, пока она не стукнет их по голове. Чаще всего их озаряет, когда женщина готова уйти к другому.
   Шарлотта слушала Оливию с жадным интересом. Чем больше она узнавала француженку, тем больше она ей нравилась.
   Оливия умолкла и лукаво посмотрела на Шарлотту:
   – Вы хотите, чтобы он полюбил вас?
   Шарлотте показалось, будто ее окатили ведром холодной воды.
   – Я… я никогда не думала об этом, – растерянно произнесла она.
   – Конечно, думали, все женщины только об этом и думают, – заявила Оливия. – Самое лучшее – это когда вы любите своего мужа, а он любит вас. Скверно, если муж и жена ищут любви на стороне.
   Любовь, любовь, любовь… Французы вечно говорят о любви. Подумав немного, Шарлотта убедилась, что сказала Оливии правду: она никогда не думала о том, какие чувства питает к Колину.
   – Я хотела только одного – чтобы он был мною доволен, – сказала она первое, что пришло в голову, только бы скрыть свое расстройство.
   – Доволен вами? – повторила Оливия, округлив глаза. – Тогда вы должны немедленно выбросить из головы глупую мысль, что вы не Лотти Инглиш.
   Шарлотта вздрогнула и хотела возразить, но Оливия не дала ей перебить себя и продолжала:
   – И тогда, если вы действительно хотите ублажить вашего мужа, возьмите с собой в постель немного очарования от той женщины, в образе которой вы появляетесь на сцене. Это с лихвой заменит наряд, который он попросил вас надеть в первую брачную ночь.
   Выслушав это, ошеломленная Шарлотта застыла в изумлении. Минуту спустя она немного пришла в себя и заговорила:
   – Я не уверена, что…
   – У вас все получится, – прочитав ее мысли, не дала договорить Оливия. С хитрой усмешкой она добавила: – Думаю, в качестве Шарлотты вы уже стали для герцога Ньюарка отличной женой. Теперь вам надо проявить себя как Лотти Инглиш и показать Колину, что вы с успехом сочетаете в себе противоположные характеры и можете быть соблазнительной любовницей, в то же время оставаясь истинной леди.
   Шарлотта все больше успокаивалась. По мере того как эта мысль овладевала ею, она вдруг почувствовала огромное облегчение. Шарлотта восприняла совет Оливии с большим интересом, подруга предлагает ей соблазнить собственного мужа. Правда, Шарлотта не была уверена, что, оставшись с ним наедине, сможет сделать это. Неужели ей придется вести с ним некую игру в обольщение, как приходится порой делать это на сцене, выступая в отрепетированной и хорошо заученной роли? К подобному варианту она была не готова. Ей предлагалось разрушить стену между Лотти Инглиш и Шарлоттой, объединив обеих, но это уже не роль на сцене, а сама жизнь. Она слишком долго не могла уяснить себе, что соблазнительница вовсе не Лотти, а именно Шарлотта. Желание любить и быть любимой присуще ее натуре в той же мере, как и желание петь.
   Самым большим открытием для Шарлотты было утверждение власти любви в жизни. Ее родители не любили друг друга, но при этом прожили жизнь в неизменном уважении друг к другу, что было крайне редко в высшем свете. У самой Шарлотты никогда не было времени даже задуматься о том, что такое настоящее чувство, а теперь любовь стала главным действующим лицом в спектакле, главные роли в котором исполняли Колин и она сама.
   Любит ли она Колина? В этом Шарлотта не была уверена, так же, как и в том, что Колин ее любит. Как он может любить ее, если вожделение и желание обладать Лотти Инглиш затмевали все в его сознании? Шарлотта и до разговора с Оливией чувствовала, что между двумя ее ипостасями есть общее, и это пугало ее. Настоящие леди не испытывают вожделения, твердо решила она. Однако после вчерашней ночи она точно знала, что хочет снова оказаться с ним в постели, и это не укладывалось ни в одну построенную Шарлоттой схему. Она полагала, что любовное сближение и потребность быть рядом с Колином роковым образом влияют на ее артистические амбиции и на желание отправиться в европейское турне. А что, если она забеременеет? Она обещала подарить Колину наследника, но после первой брачной ночи решила нарушить обещание. До свадьбы Колин говорил ей, что не хочет немедленно обзаводиться детьми, но как только они остались наедине, повел себя так, что она могла забеременеть уже после их первой брачной ночи. Единственное, в чем теперь была уверена Шарлотта, – это в невозможности для них с Колином каких бы то ни было прогнозов. Ни он, ни она не знали, чего хотят друг от друга.
   Тяжело вздохнув, Шарлотта коснулась ладонью лба, словно пытаясь прогнать тяжелые мысли, и вдруг поняла, насколько устала от откровенной беседы с Оливией. Но уйти прямо сейчас было бы невежливо, тем более что Оливия потратила столько времени, чтобы помочь ей разобраться в клубке мучительных противоречий. Шарлотта взяла тарелку с куском торта и решила поддаться искушению, не думая о последствиях. С лучезарной улыбкой она стала расспрашивать француженку о ее самочувствии во время беременности. Оливия охотно отвечала, хотя отлично понимала, что мысли Шарлотты на самом деле далеки от того, о чем она заговорила.

Глава 16

   Шарлотта сидела за туалетным столиком и внимательно разглядывала себя в зеркале. При мысли, что через несколько минут ей предстоит соблазнить собственного мужа, сердце забилось частыми, почти болезненными ударами.
   Она почти не сомневалась, что ей удастся пробудить в нем желание, по крайней мере, она очень на это надеялась. Шарлотта основательно приготовилась к предстоящему и даже надела пресловутый пеньюар, подаренный Колином. Глядя в зеркало, она не могла не отдать должное Колину, который точно угадал размер. Более того, она начала понимать, что имел в виду Колин, говоря, будто ей очень идет этот странный наряд: он подчеркивал талию, приподнимал грудь и привлекал взгляд к самым интригующим местам, прикрытым черными кружевами. Шарлотта провела ладонями от груди к талии и осталась довольна своими формами.
   За обедом Шарлотта нервничала, ела мало и без аппетита. Колин, напротив, ел много и с удовольствием, не замечая волнения Шарлотты. Сразу после обеда Шарлотта ушла к себе и приняла ванну с розовым маслом, которое дала ей Оливия. Потом расчесала и уложила волосы и вот уже три четверти часа, не меньше, сидела перед зеркалом в ожидании Колина. Наконец она услышала, как он вошел в свою комнату, слегка нарумянила щеки и приготовилась к процессу соблазнения собственного мужа.
   Поверх красного с черным одеяния Шарлотта надела белый шелковый халат и свободно завязала на талии концы пояса. Сердце бешено колотилось, в висках стучало, и Шарлотта с трудом справилась с волнением. Неудобные красные туфли она не надела, решив, что как только снимет халат, Колин сразу потеряет голову и не обратит внимания на неполноту наряда.
   Шарлотта тряхнула головой, и волосы густыми волнами упали ей на плечи. Она медленно подошла к двери, соединяющей их спальни, и, не постучавшись, вошла в комнату мужа.
   В комнате царил полумрак, и Шарлотта вздрогнула, не увидев Колина на постели. Но как только глаза привыкли к темноте, она разглядела, что он, вытянувшись во весь рост, лежит на диване в чем мать родила. Голова откинута на подушку, глаза закрыты, в левой руке бокал с вином, правая прикрывает чресла.
   Пораженная увиденным, Шарлотта вскрикнула – негромко, но этого было достаточно, чтобы Колин услышал и повернул голову в ее сторону. Он тотчас сел и начал всматриваться в полумрак.
   – Шарлотта? – окликнул он.
   Она замерла на месте. Господи, помоги…
   – Я только что думал о вас. – Голос у Колина был глухим и напряженным.
   Шарлотта не могла отвести от него глаз. Его мускулистое, стройное тело было поистине прекрасным и манило ее к себе. Шарлотта на шаг отступила к двери.
   – Прошу прощения, – едва слышно сказала она.
   Колин медленно поднялся с дивана, видимо, ничуть не стесняясь своей наготы. Шарлотта не нашла в себе сил убежать; она перевела взгляд с его лица на широкие плечи, на мощный торс, плоский живот и узкие бедра. Колин напомнил ей статую античного атлета, которую она видела в Британском музее.
   У Шарлотты закружилась голова.
   – Почему вы здесь? – спросил Колин спокойным и ровным голосом.
   Надо во что бы то ни стало продолжать игру, решила Шарлотта.
   С хорошо разыгранной беспечностью она вздернула подбородок повыше и смело ответила:
   – Я хотела сделать вам подарок, ваша милость.
   Даже не подумав хотя бы чем-нибудь прикрыться, Колин посмотрел Шарлотте в лицо. Не выдержав его взгляда, Шарлотта опустила глаза и покраснела от возбуждения, вызванного созерцанием его тела.
   – И что же это за подарок? – с любопытством спросил Колин.
   Боже правый, до чего же этот человек беззастенчив! Он совершенно ее не стесняется. Неужели не понимает, насколько ее смущает его нагота и то, что она видела, как он занимался… Занимался чем? Может быть, это все ей привиделось?
   – Идите ко мне, – прошептал Колин, медленно подступая к ней.
   Шарлотта колебалась, но желание близости с Колином, которого она, по существу, впервые видела во всем его мужском обаянии, не позволило ей убежать. Сейчас она непреодолимо хотела прижаться к его сильному телу и забыть обо всем на свете. Она готова была предстать перед ним в любой своей ипостаси, только бы он не оттолкнул ее и не исчез так же внезапно, как в прошлый раз.
   Колин пристально посмотрел на жену.
   – Зачем вы пришли сюда, Шарлотта? – спросил он, и в голосе его прозвучало недоверие.
   – Я пришла сюда, чтобы подарить вам Лотти, – ответила Шарлотта, подавшись ему навстречу.
   Колин перевел взгляд с ее лица на босые ноги. Он лихорадочно думал, пытаясь разгадать, чего она хочет.
   Шарлотта поняла, что он не верит ей, и неожиданно, словно по мановению волшебной палочки, превратилась в порочную и соблазнительную Лотти Инглиш, женщину из его чувственных снов. Отбросив сомнения, она сделала последний шаг, отделяющий ее от Колина, обворожительно улыбнулась и медленно развязала пояс на халате. Колин не сводил глаз с ее рук, на скулах у него ходили желваки. Он тяжело дышал, и ему явно было не до шуток. Шарлотта почувствовала, что достигла цели: он желал ее.
   Пояс упал на пол, халат распахнулся и белой пеной упал к ногам Шарлотты.
   Колин не двинулся с места. Он был поражен, увидев Шарлотту в подаренном им наряде.
   – Вы хотите меня, Колин? – прошептала Шарлотта, прижимаясь к нему и проводя ладонями по мощным плечам, груди и бедрам. Всем телом она почувствовала его возбуждение.
   – Ответьте мне, – продолжала дразнить Шарлотта, глядя на мужа томным взглядом.
   Колин побледнел, на лбу у него выступил пот, взгляд стал тяжелым и глубоким.
   – Я хочу вас, – резко ответил он.
   Шарлотта лизнула палец и прикоснулась к его соску, а потом медленно повела рукой вниз по его груди и животу.
   Вздрогнув, Колин обнял ее, прижав к груди и сминая черные кружева на лифе. На секунду отстранившись, он уткнулся лицом в ложбинку между ее грудями. Шарлотта вцепилась пальцами обеих рук в плечи Колина.
   – Зачем вы играете мной, Шарлотта? – глухо спросил он.
   – Я не играю вами, – еле слышно ответила она.
   – Вы понимаете, что творите со мной, что я сейчас чувствую, Шарлотта? – Он горестно покачал головой и снова окинул Шарлотту взглядом. – Я не намерен терпеть ваши фокусы, если вы пришли сюда не из-за желания разделить со мной постель.
   Жесткие нотки в его голосе отрезвили Шарлотту, он не желает попасться на крючок, если она хочет только получать наслаждение, а не дарить его. Колин оказался ранимым.
   Шарлотта не могла унять дрожь.
   – Вы добились того, что я страстно хочу еще раз пережить то, что пережила прошлой ночью. Я хочу быть вашей женой, хочу любить вас и быть вашей единственной любовницей.
   Минуту Колин молча изучал ее лицо, стараясь понять, не шутит ли она. Шарлотте показалось, что прошла целая вечность до того, как губы его дрогнули и он спросил:
   – Вы хотите быть такой же, как в нашу первую встречу?
   Шарлотта таяла от счастья. Сама не понимая, что делает, она вдруг опустила руку и накрыла ладонью живот Конина. От неожиданности он вздрогнул. Ее пальцы быстро пробежали по животу и остановились около пупка.
   – Я буду такой, какой вы захотите, – обволакивающим голосом произнесла она.
   Колин еще раз посмотрел ей в глаза. Потом ласково взял ее голову в ладони, но поцеловал с неожиданной силой, так что она даже вскрикнула от боли и попробовала высвободиться, но Колин начал лихорадочно целовать ее лицо, шею, плечи и грудь. Ей казалось, будто он везде, будто его руки стали огромными и необыкновенно мягкими. Шарлотта чувствовала его горячие ладони на бедрах, на груди, на животе. Но вот он снова крепко прижал ее к себе.
   Возбуждение Колина дошло до предела, Шарлотта почувствовала упругое движение его бедер. Она застонала, обняла его за шею и теперь уже сама страстным поцелуем прильнула к губам Колина.
   Легко подняв ее на руки, Колин понес Шарлотту к кровати. Осторожно положив жену на подушки, Колин оказался сверху. Он целовал ее все настойчивее и жарче. Потом быстро расстегнул пуговицы на красном корсете. Шарлотта закинула руки за голову, полностью отдаваясь ему. Колин нежно целовал ее грудь.
   – Дотроньтесь до меня еще раз, Шарлотта, – охрипшим голосом попросил Колин. – Это так сладко.
   Шарлотта была счастлива доставить Колину наслаждение, у нее уже не было сомнений, что она нужна ему. Легким касанием она ощутила всю силу возбуждения Колина.
   – О Боже, – отпрянув, прошептал Колин, боясь потерять контроль над собой. Он нежно поцеловал шею Шарлотты и потянулся к губам. Она поняла его и убрала руку.
   – Еще рано, – сдавленно прошептал Колин. – Я хочу достигнуть наслаждения вместе с вами.
   – Я хочу, чтобы вам было хорошо, – пролепетала Шарлотта; она согнула ноги в коленях и приготовилась принять Колина.
   Колин слегка приподнялся, чтобы видеть ее лицо.
   – Дорогая моя, все, что связано с вами, доставляет мне наслаждение, – проговорил он.
   Шарлотта была поражена искренностью его признания и почувствовала до сих пор неизведанную нежность к этому удивительному человеку – как Лотти и как леди Шарлотта.
   – Я хочу принадлежать вам… совсем, до конца, – выдохнула она.
   Колин замер над ней. Сначала ей почудилось, будто она сказала то, что леди не должна говорить мужчине, но он прогнал эту мысль благодарным поцелуем.
   – Шарлотта, вы воплощение сна… – прошептал он и прижал палец к ее губам, она ответила нежным поцелуем.
   Колин положил руку ей на живот. Шарлотта поддалась его желанию и раскинулась на кровати. Колин начал целовать ее шею, грудь, живот. Он целовал ее все настойчивее, подводя к освобождению. Наконец Шарлотта вскрикнула и со стоном задвигалась в такт его движениям.