Фарбажевич Игорь. Зверь и скрипка

   - Ах, дряная девчонка! Ну, погоди!.. - бормотал господин Ленард набегу. - И скрипач не лучше! Воспользовался моим хорошим отношением... Ну, что за молодежь? Ни чести, ни достоинства! Одни только чувства!.. Придется теперь запереть на ключ. И чтоб - ни шагу!
   - Обоих? - уточнил Белый.
   - Нет! Только дочь!
   - А со скрипачом как же?.. Прикажете утопить или повесить?
   - Дурак! - взвизгнул Ленард. - Чтобы ни один волос не упал с его головы!.. Кретины! Недоумки! И за что я вам только плачу деньги?!..
   Они выбежали в сад. Из-за ствола дуба появился Черный, который повел их через кусты...
   Два ярких луча от потайных фонарей осветили беглецов. Те сидели, прислонившись спиной к березовому стволу, держась за руки. Увидев разгневанного родителя, они вскочили на ноги, готовые ко всему.
   - Так вот вы где! - прорычал бургомистр. - И это после того, как вы, господин Антон, дали мне слово выступить на концерте! Вы, что же, захотели, чтобы его Светлость снял мне голову?!.. Ведь он пригласил и вас, господин скрипач, завтра утром на охоту!.. Как бы я оправдывался перед ним?!
   - Нечего оправдываться! - с вызовом сказала Мария, вновь беря за руку Антона. - С сегодняшнего дня я уже не невеста князя!
   - Знаю, - бессильно махнул рукой бургомистр. Он снял ночной колпак и присел на резную скамью, стоящую рядом. - Прикажете объявить свадьбу?!
   - Самую веселую в этом городе! - ответила дочь.
   - Выходит, все это - серьезно... - покачал головой Ленард и вдруг оживился: - И значит я стану тестем?
   - Самым лучшим тестем на свете! - подтвердила она.
   - И - дедом?.. - пробормотал он.
   - Самым добрым дедом в мире! - рассмеялась вдруг Мария.
   - Так зачем же вы хотели убежать?! - воскликнул Ленард. - Думали, не пойму, не разрешу?.. Или, может, испугались князя?..
   Мария молчала. Лишь сильнее сжимала руку Антона.
   - А я взял - и понял, и благословил! - заулыбался бургомистр. Оттого, что вспомнил, как влюбился в твою мать. Еще утром мы не были с ней знакомы, а уже вечером я сделал предложенье! И она согласилась! И родилась ты! - Он смахнул невольную слезу со щеки. - Так видно суждено... А с господином Вольнором я сам потолкую... - Развернувшись, он быстро направился к дому.
   Тайные агенты поспешили следом. Уже у крыльца бургомистр обернулся к ним:
   - На охоту выезжаем рано... А дочь запереть все же придется... Иди знай, что завтра ей стукнет в голову. Так спокойней... - и поднялся в свою спальню.
   Он долго не мог заснуть. Все думал о дочери, о покойной Луизе, о предстоящем разговоре с князем...
   Ленард безумно любил свою единственную дочь, которая, как две капли воды, была похожа на мать. Случись что с Марией - Ленард, не задумываясь, послал бы к чертям и карьеру, и славу, и власть, и деньги! Даже самого князя! Он любил её так, словно этим отмаливал свои грехи за прежние годы...
   Бургомистр достал из шкатулки письма жены и в который раз развернул их. И вдруг одно привлекло его внимание. Даже не письмо - записка. Среди всех бумаг Ленард только сейчас увидел её и удивился: как это он раньше не заметил?!.. Эта была последняя записка его покойной жены. Он пробежал глазами розовый листок, с почти выветрившимся запахом любимых духов Луизы и приложил его к губам, вновь со всей отчетливостью понимая, что он совсем один на этом свете!
   Глава восьмая.
   День обещал быть теплым и солнечным. Наскоро проглотив вкусный завтрак, Антон надел плащ и высокие сапоги.
   Вскоре под окном зацокали копыта. На каурой лошади восседал бургомистр, на гнедой - тайный агент Белый.
   Садясь на вороного коня, Антон спросил у бургомистра, почему с ними нет Марии, на что тот сообщил, что она не любит охоту, ей захотелось отправиться днем за покупками.
   На охоте будут интересные люди, разъяснял Ленард, деловые и нужные: в любой момент может понадобиться как их положение, так и расположение. Сегодня в лесу соберутся почти все, с кем следует подружиться, поучал бургомистр скрипача: директор филармонии и главный банкир, у которого можно занять уйму денег для скрипичного фестиваля (а если быть с ним накоротке, то и просто попросить - как благотворительность). Будет владелец всех трех издательств города: двух газет и одного журнала, что немаловажно для рекламы. Обязательно поедет охотиться племянник королевского министра, уверял Бургомистр Антона, что открывает путь к выступлению при Дворе, и ещё дядя одного посла, а уж это - зарубежные гастроли. Словом, скрипача ждет славная охота.
   Итак, после утреннего кофе, Черный остался сторожить Марию, а бургомистр, Антон и Белый мчались верхом к лесной поляне, где всегда проходил охотничий сбор.
   За ними спешили повозки со слугами и егерями. Слуги везли одежду, посуду и продукты, а егеря - туго набитые баулы, в которых лежали кожаные пантронташи и чищеные ружья. Замыкал охотничий поезд возок с псарями. Гончие в пути дружно лаяли на всех и на вся.
   Прибыв на место, Антон увидал с десяток оживленных мужчин в охотничьих костюмах. Слуги разбивали шатры и сбивали столы, егеря набивали ружья патронами, а господа курили чубуки и трубки и рассказывали друг другу старые охотничьи байки. Видимо, нежданно пришедшая весна действовала на всех благотворно, как и временное отсутствие князя: все были милы, учтивы, раскованы и остроумны. То и дело лесную поляну оглашал громкий смех после соленых шуток и пересоленых анекдотов, которые под семейным кровом не рассказывались даже шепотом.
   Соскочив с лошади, господин Ленард взял под руку скрипача и подвел его к большой группе мужчин.
   - Знакомьтесь, господа! - привлекая всеобщее внимание, произнес он. Антон-музыкант, о котором вы уже наслышаны!.. - и нерешительно добавил: Гм-гм!.. Мой будущий зять!
   Антон сбросил плащ и остался в новом костюме.
   Анекдоты смолкли. Все дивясь и широко улыбаясь, обступили слегка засмущавшегося музыканта. В самом деле, костюм очень ему шел: бархатный темно-вишневый пиджак, полосатые брюки, заправленные в сапоги, яркий шейный платок под отложным воротничком белоснежной рубашки. А уж сообщение бургомистра делало его просто человеком их круга.
   К нему тотчас подошел городской Скульптор и тут же сообщил всем, что создаст памятник скрипачу, если Магистрат выделит деньги.
   - Хорошая идея! - одобрил Ленард. - Надо только объявить обязательную добровольную подписку на сбор золота для статуи.
   Антон пытался отнекиваться, на что Скульптор заметил:
   - Вам может, памятник и не нужен, но народу!.. Мы-то с вами - люди маленькие: чего народ прикажет - то и сотворим! Так что не привиредничайте, господин музыкант!
   Скульптор был реалистом, то есть умел правдиво отображать окружающий мир глазами бургомистра. Он уже видел, стоящего на пьедестале музыканта со скрипкой в руках. Разметавшиеся на ветру волосы, горящий взгляд, тонкие пальцы...
   К тому же, Скульптор был не только реалистом, но и провидцем. Он имел большую семью. Во дворе его дома стояла многофигурная композиция, которую он не мог закончить уже много лет. Вначале он изваял себя и свою тогда ещё будущую жену. Первоначально выбитая на постаменте надпись, гласила: "ДВОЕ И ЛЮБОВЬ". Но каждый год, с увеличением семейства, Скульптор добавлял к композиции новых членов своей фамилии, всякий раз меняя название: "ТРОЕ И ЛЮБОВЬ"... "ПЯТЕРО И ЛЮБОВЬ"... "ШЕСТЕРО И ЛЮБОВЬ"...
   Теперь его жена ждала пятого ребенка, но Искусство ждать не хотело, и в мастерской уже родился новый гипсовый придаток к шедевру. Свое очередное дитя скульптор развернул спиной к зрителю и заставил обнять отцовское колено: ведь неизвестно, мальчик это будет, или девочка...
   Объявив бургомистру свою идею, он отошел в сторонку, предоставив другим возможность пожать Антону руку и сказать несколько теплых слов в его адрес.
   - Может, выпьем, господа? - предложил Гостинщик и щелкнул пальцами своим поварятам.
   На огромных пнях шестивековых дубов, нарочно спиленых ради охотничьих пирушек, тут же появились бокалы и бутылки с вином.
   - За нового члена охотничьего общества! - хорошо поставленным голосом провозгласил директор филармонии.
   И все выпили за Антона.
   - За здоровье зятя господина бургомистра! - выкрикнул Галантерейщик.
   И все снова осушили бокалы за скрипача.
   - За удачную охоту! - предложил тост одноглазый полковник с черной повязкой на правом глазу, напоминающий пирата.
   И все выпили по третьему разу.
   - Когда-нибудь стреляли? - поинтересовался он у скрипача.
   - Я не люблю, когда стреляют, - ответил Антон, вспомнив слова Снегиря.
   У полковника округлился единственный глаз:
   - Тогда зачем, позвольте спросить, вы здесь?!
   Рыжий полковник был не только без правого глаза, но и без левого уха, у него отсутствовало два пальца на левой руке и три на правой. Все эти ранения он получил не на войне, а на охоте после обильных "лесных излияний". Кроме того, одна нога, попавшая в капкан, была слегка короче другой. Но он гордился своими увечьями, как солдаты гордятся орденами и медалями.
   - Уметь стрелять должен каждый мужчина! - нравоучительно рявкнул он. Будь моя воля, - у меня стреляли бы все: и женщины, и дети!.. Враг не дремлет! - гаркнул на всю поляну захмелевший вояка и отошел в сторонку, сразу потеряв всякий интерес к Антону.
   Зато к нему тут же заспешили с двух сторон Рыбник и Галантерейщик. Рыбник - благодушный здоровяк, от которого за версту разило одеколоном и копченой рыбой - широко улыбаясь, взял Антона под руку.
   - Вчера закоптил два бочонка с миногами. Один - ваш!.. А пожелаете осетрину или форель, - мигом доставлю!.. Но и вы помогите мне... - И добавил уже шепотом: - Проклятые налоги!.. Убедите вашего будущего тестя снизить их!.. Нет-нет! Только не в ущерб городу! Исключительно для меня! и грубо рассмеялся своей шутке.
   Антон что-то промямлил в ответ, облизнув сухие губы. Рыбник же понял это по-своему:
   - А уж я позабочусь о жирных карпах, фаршированной щуке и розовом балыке!
   - Простите... - Антон с трудом высвободил локоть, за который тут же вцепился Галантерейщик - худой и длинный, как жердь, совсем ещё молодой человек с бакенбардами - главный модник города.
   - Одна просьба, господин скрипач, - сказал он Антону. - Вы - молоды, я - тоже. Надеюсь, подружимся... - Он согнулся в три погибели и жарко зашептал музыканту на ухо: - Помогите открыть ночной магазин.
   - Ночной?! - поразился Антон. - Но ведь ночью все спят!
   - Не все! - закатил глаза Галантерейщик. - У молодых вдов и перезрелых дев - сплошная бессонница, - он противно хихикнул. - Помогите, господин скрипач!.. Постоянный пригласительный билет вам обеспечу...
   - Не уверен, что смогу! - покраснев, отрезал Антон.
   Внезапно на поляне зазвонил телефон. Бургомистр подошел к древнему дубу и, засунув руку в дупло, вытащил телефонную трубку:
   - Бургомистр слушает!..
   Присутствующие на поляне, словно по команде, заткнули пальцами уши.
   - Все в сборе, ваша светлость!.. Со мной, ваша милость! - и взглянул на Антона. - Ждем только вас... - и бросил трубку обратно в дупло. - Его светлость, - объявил он всем, - уже выезжает!
   Разговоры возобновились.
   Бургомистр подозвал Егермейстера.
   - Все готово?
   - Как всегда, ваше превосходительство!
   - Тшш!.. Кабаны на месте?
   - В кустах.
   - Зайцы?
   - В мешках.
   - Куропатки?
   - В силках.
   - Будем надеяться, охота пройдет удачно, - вздохнув, выразил всеобщее желание бургомистр.
   - Как всегда, ваша милость! - браво ответил Егермейстер.
   Минут через десять послышалось: "Едет! Едет!" - и на охотничью поляну влетела карета.
   Бургомистр, сломя голову, кинулся встречать князя.
   - Без вас не начинаем! - по-военному доложил он ему.
   - Могли бы и начать, - сказал Вольнор, спрыгивая со ступеньки кареты.
   Князь был человеком странным даже на первый взгляд. Хромал на левую ногу, но казался при этом стройным. На вид ему можно было дать как пятьдесят, так и семьдесят, а то и все девяносто. А находясь рядом с ним, чувствовалось затхлое дыхание склепа. Брр! Он носил наглухо застегнутый черный мундир с золотыми галунами и лакированные сапоги со шпорами.
   Князь пристально глянул в глаза бургомистра своим тяжелым и пронзительным взглядом.
   - С утра хочется кабанчатины!.. Или кабанятины? Как правильней?
   - Кабанины! - по-военному отсалютовал Егерьмейстер.
   - Словом, свинины! - И князь прямиком направился к накрытым пням, равнодушно кивая на пути каждому охотнику. Все. кто был на поляне, склонили пред ним головы.
   - А вот и наш музыкант! - гордо произнеес Ленард и подвел скрипача к Вольнору.
   Тот оценивающе взглянул на Антона.
   - Давно мечтал свести знакомство с настоящим скрипачом, удовлетворенно улыбнулся князь. - Вы ведь скрипач настоящий?
   Антон в смущеньи развел руками.
   - Гений! - утвердительно ответил за него бургомистр.
   - Да что вы! - задохнулся в смятеньи музыкант. - Я совсем не тот, за кого меня принимают!
   - Как - не тот?! - улыбка моментально слетела с лица Вольнора. Он вопросительно глянул на Белого: - Кто это?! Кто он, я тебя спрашиваю?!!
   - Антон-музыкант, - подтвердил тайный агент.
   - Да, это я, - сказал Антон. - Но я вовсе не гений.
   Вольнор расхохотался. Вслед за ним расхохотались все.
   - Вот оно что! - успокоился князь. - Весьма похвально! Скромность и гениальность уживаются крайне редко. Хотя скромность хороша в меру. Жить нужно легче, а дышать свободней. Ведь на свете столько радостей! Охота, например. Или легкий флирт. Да-да! Без него жизнь покажется пресной. А скачки! Дуэли! Карточные игры! Дружеские попойки!.. Не все же на скрипке играть! Мой вам совет: чуточку передохните.
   - Отдыхать от того, чем живешь? - недоуменно спросил Антон.
   - Пусть ежедневно занимаются неучи и бездари. Вы же, юноша, - гений (если верить словам господина Ленарда). А я ему верю, потому что он бывший музыкант! - Антон удивленно глянул на бургомистра. - А гению достаточно лишь выйти на сцену и начать играть!.. Ведь ваш дар - от Бога. За это и выпьем!
   После этого Антон получил из рук Егерьмейстера новехонькое ружье.
   - Действуй, как я! - посоветовал ему будущий тесть.
   Выпив с Вольнором, вся охотничья рать двинулась вглубь утреннего леса. Нервничали псы, натягивая тонкие металлические цепи: им не давали покоя тайные запахи, исходившие из лесной чащи.
   Егеря и псари, разделив охотников на группы, разошлись вместе с ними в разные стороны. За кустами остались цветные шатры. Антон ехал рядом с князем, бургомистром и одноглазым полковником. Солнце уже поднялось над лесом, но было ещё прохладно, лишь хруст веток под конскими копытами изредка прерывал тишину.
   Вдруг где-то впереди затрубил охотничий рог, его возглас подхватил в стороне другой, совсем рядом - третий.
   И сразу же вблизи грянул выстрел, чуть подальше - грохнул другой, где-то эхом бабахнул третий!
   Испуганно вспорхнули птицы, ища защиты в небе.
   Одноглазый полковник вскинул ружье.
   И тут раздался треск раздираемых кустов, перед охотниками. ища спасенья в этой стороне, появился загнанный кабан с крошечными безумными глазками. Увидев людей и здесь, он помчался прямо на них.
   Не успел Антон отскочить в сторону, как три выстрела уложили кабана на месте. Смерть была мгновенной.
   - Знай наших! - пробасил полковник. Из ружей его, князя и бургомистра шел белесый дымок.
   Антон увидел кровь на оскаленной мертвой морде зверя, и деревья поплыли перед его глазами, а к горлу подступила тошнота. Хватаясь за ветки орешника, он ватно свалился с коня на траву. Откуда-то издалека донеслись крики, выстрелы, гудки рожков, ржанье коней... Затем на него пролился холодный дождь с неба, и кто-то стал бить его по щекам...
   Антон с трудом раскрыл глаза. Над ним склонилось испуганное лицо бургомистра, поливавшего его водой из бутылки. Деревьев над головой не было, небо исчезло тоже, и он понял, что лежит в шатре.
   - Ну, вот, - обрадовался бургомистр. - Кажется, полегчало!
   Охота была сорвана. И вновь по вине Антона.
   - Тряпка - этот ваш скрипач! - басил рядом одноглазый полковник. Слаб оказался на поверку.
   - На то он и скрипач! - пробовал защитить его бургомистр. - Это вам не в казарме - ать-два! Скрипачи - народ тонкий.
   - А я говорю: слабак! - огрызнулся искалеченный вояка и презрительно покинул шатер.
   Антон прикрыл глаза. Ему было неловко.
   - Это хорошо, что слабым оказался, - вдруг услышал он голос князя. Кто не без слабостей!..
   - Научится, молод еще. - заверил его бургомистр и вновь вылил на музыканта кружку воды.
   Скрипач затряс головой и резко сел.
   Он увидел Вольнора. Тот стоял рядом и неотрывно смотрел на шею Антона, где под развязаным шейным платком болтался серебряный медальон с буквой "N." в виде двух ноток.
   - Да, - ледяным голосом сказал князь, - охота - это столько положительных эмоций! - и, не оглядываясь, вышел из шатра.
   Глава девятая.
   Хоть охота до обеда оказалась короткой, на вертелах жарились две кабаньи туши, с десяток зайцев да десятка три куропаток.
   Над поляной тут и там поднимался к небу аппетитный дымок.
   День лежал в низине на боку, молча улыбаясь и вдыхая дым от костров, как будто он устал на охоте, и его клонило ко сну.
   Охотники же неутомимо сидели за столами и, покуривая трубки, травили охотничьи байки.
   - Помню в прошлом году в море, - рассказывал Рыбник, - поймал я молодую русалку. Как и полагается: с хвостом. С одной стороны - известное неудобство, зато с другой - ноги не кривые.
   Все громко расхохотались над рыбацкой шуткой.
   - Лежит себе в сетях да так жалобно смотрит! - продолжил он.
   - И что? - спросил Галантерейщик. - Отпустил?
   - Нет! Домой привез.
   - И что жена? - загоготал полковник. - Небось, прогнала обоих?
   - Зажарила ее! И - все дела! - закончил свой рассказ Рыбник под общий хохот.
   Все знали, что сам он никогда не рыбачил, да и моря в их стороне не было.
   Антон вышел из шатра, разбуженный смехом, и присел поодаль от компании, на самом конце скамьи, рядом с бургомистром.
   - Как самочувствие? - тихо спросил его Ленард.
   Антон не ответил, а, в свою очередь, спросил сам:
   - Скоро домой?..
   - Скоро, - шепнул бургомистр и налил ему вина из кувшина. Соскучился?..
   Антон кивнул и выпил.
   К ним подошел Егермейстер.
   - Запасы пополнены, ваша милость!..
   - После обеда продолжим, - дал указание бургомистр.
   - ...А у меня был особый случай! - донесся голос Мясника с другого конца стола. - Охотился я в горах на баранов. День прошел, другой, и - все зря!.. Ни одного не убил... Возвращаюсь в долину и вижу: сидит кто-то у пня. Шерсть дыбом, глазища злые, рога - во! Сидит - и хвостом по пню постукивает.
   - Неужто зубр?!. - воскликнул Галантерейщик.
   - Ты дальше слушай... Стучит себе, значит, по пню да копыто копытом потирает.
   - Козел, что ли? - не выдержал Галантерейщик.
   - Сам ты - козел!.. - разозлился Мясник. - Вскинул я ружье и, не глядя, бабахнул! Как заверещит он, как взвоет! И послал меня куда подальше!
   - По-человечьи, что ли?! - удивился Галантерейщик.
   - Ага! Как сапожник!
   - А что сапожник?! - обиделся Сапожник. - Это мой отец ругался, а я ни-ни!..
   - Да кто ж это был?! - закричали все разом.
   Мясник обвел всех глазами:
   - Черт, вот кто! Чтоб он пропал, нечисть рогатая!
   Охотники ахнули. Кто-то перекрестился.
   - Не знал я, что вы чертей не уважаете, - раздался резкий голос князя.
   - А за что их любить-то, ваша светлость?! - удивился Мясник.
   - А любить никто и не просит. Их уважать надо, - жестко сказал Вольнор. - И бояться!..
   - Еще чего! - усмехнулся Мясник. - Было б за что!
   - За мудрость, - ответил князь. - Да за ясновидение. Тот несчастный черт, когда слал вас подальше, не сказал, когда вам убраться?
   - Нет... - растерялся Мясник.
   - Зря. А ведь он вас пожалел, - усмехнулся Вольнор. - Дал спокойно пожить... Так вот сегодня ночью, - холодно добавил он, - это и случится.
   - Что "это"?.. - у Мясника дрогнул голос, а все застыли с бокалами в руках.
   - ТО самое, - промолвил князь и громогласно расхохотался.
   На этот раз его никто не поддержал: всем стало жутко.
   - Гостинщик! - вскочил на ноги бургомистр. - Мясо на стол! И побольше вина! А вас, господа, я бы попросил говорить лишь о веселом! Вы не на службе!
   Поварята подали на больших блюдах мясо и дичь. Жир капал на столы и на манжеты, стекал по подбородкам и за воротники. Обглоданные кости летели в жаркие собачьи пасти.
   А потом были песни. И пьяная ругань. И снова - вино! И - дружеские объятья...
   - Нравится? - спросил у Антона бургомистр.
   - Оч-чень!.. - с непривычки захмелев, ответил тот. - Мне бы р-ружье!
   - Молодец! - стукнул его по плечу одноглазый полковник. - Умение стрелять никому не повредит. У меня бы все стреляли! - И бабахнул в небо.
   - Это только с первого раза трудно, - зашептал на ухо Антону Белый. Потом привыкнешь.
   - А скажи-ка, музыкант, - крикнул ему через стол Вольнор, - смог бы ты выстрелить в Снегиря?!
   - В кого? - переспросил Антон: он уже плохо соображал. - Кто это?
   - Певчая птичка! - зло расхохотался князь. - Из них вкусное блюдо получается: "Снегирь в майонезе"! - пальчики оближешь!.. Ну, так как: смог бы?
   - Н-не-ет, не ел, - замотал головой Антон и бессильно уронил её на руки.
   Кругом царило пьяное веселье. Лишь у одного Мясника была на лице неземная грусть...
   После обеда охота была продолжена. Убили всех кабанов, добили всех зайцев, отстреляли всех куропаток, которых привезли из питомника. Больше всех охотничьих трофеев оказалось у Вольнора, потом у бургомистра, и наконец, у полковника.
   Однако, князь был в плохом настроении. Он отпустил карету, ехал верхом позади всех, и неотрывно смотрел Антону в спину.
   Ленард заметил это и, поотстав, настороженно поравнялся с Вольнором.
   - Чем-то расстроены, ваша светлость?
   Тот перевел свой тяжелый взгляд на бургомистра.
   - Как все-таки его имя? - спросил князь.
   - Кого?.. - Ленард сделал вид, будто не понял о ком идет речь.
   - Скрипача, - мрачно сказал князь и вновь впился глазами в Антона.
   - Антон! - ответил, как ни в чем не бывало, бургомистр. - Или вы забыли?.. - И сделал удивленное лицо.
   - Ладно, проверим... - холодно промолвил Вольнор и, вонзив шпоры в лошадиные бока, догнал Белого.
   - Олень! Вот он! - внезапные возгласы егерей отвлекли Ленарда. Заходи слева! Окружай!..
   - Вперред!.. - браво заорал Антон и на всем скаку бросился в чащу. Только не влево, куда помчались все, а направо.
   За ним тут же устремился Белый.
   Ленард, почуяв недоброе, галопом помчался за князем, видя что и тот свернул за скрипачом. И недаром! Вскоре из той стороны донеслось два выстрела, раздавшихся почти одновременно. Ленард выскочил на лесную прогалину и увидел, что Антон чуть не выпал из седла. "Видно, сильно пьян", - с облегченьем подумал бургомистр. В ту же секунду он заметил Белого и князя, подъехавших к Антону с двух сторон. Из их стволов вился сизый дымок. Ленард, оставаясь незамеченным, с ужасом наблюдал, как они оба вскинули ружья и, прицелившись, почти в упор дали новый залп по скрипачу! Теперь он готов был поклясться, что видел это! Но и на этот раз Антон удержался в седле. Лица стрелков одинаково выражали озадаченность, недоуменье, а у князя - впервые за то время, что Ленард его знал - ещё и страх.
   Отец Марии стегнул своего коня и ринулся к музыканту. Белый перезарядил ружье, но Князь, заметив Ленарда, его остановил:
   - Зря стараешься. Удрал твой олень! - и, огрев плеткой коня, помчался назад через поляну. Уже на полном скаку он обернулся и что есть силы прокричал бургомистру: - Все-таки у твоего будущего зятя другое имя!..
   - Не может быть!.. - изумленно прошептал тайный агент, и было непонятно, к чему относится это восклицание.
   "Что это все значит?.. - обомлел Ленард. - Почему Антона хотели убить?.. Неужели только за то, что он стал женихом Марии?.. Или есть иная причина? Князь что-то сказал насчет имени... что же за всем этим кроется?.."
   Но главным открытием стало для Ленарда то, что Белый и, скорее всего, Черный - на самом деле служили не ему, а князю! Он вдруг осознал, что все эти годы, пока он находился на посту бургомистра, - за ним денно и нощно, тайно и явно шпионили два чужих агента и доносили в Радостный Замок каждый его шаг и каждое слово!
   - Пошел прочь! - замахнулся он плеткой на Белого, догнавшего его, и тот недоуменно и даже обиженно отъехал в сторону. А Ленард поспешил за Антоном.
   Тот ехал неспеша по лесной тропе. Рядом с ним трясся в своем седле Скульптор.
   - Мы сейчас же начнем работать! - убеждал он скрипача. - Сегодня ко мне должно явиться Вдохновение!
   - Только не сегодня... - отнекивался тот. - Я себя чувствую... не очень...
   - Но завтра его может не быть!..
   - Кого? - не понял Антон.
   - Вдохновения!..
   - Нет-нет! И не просите!.. - мотал головой скрипач.
   Но Скульптор был настойчив и неумолим:
   - Один лишь час! Я только определю пропорции, характер, позу! - Он тянул его за руку.
   - Отпустите! - бормотал Антон. - Я упаду с лошади.
   - Ну, прошу вас!
   Бургомистр снова вовремя вмешался, правда, не в столь опасной ситуации.
   - Ступайте, ступайте! - прикрикнул он на ваятеля. - Завтра в Ратуше и поговорим.
   - Но вдохновенье! - чуть ли не плача, вопрошал Скульптор.
   - Оставьте его у себя на ночь, - посоветовал ему Ленард и, взяв поводья из рук Антона, повернул вместе с ним в город.
   - Куда это мы?.. - удивился тот. - А охота?!
   - Охота закончилась. Я хочу, чтобы вы с Марией немедленно покинули город.
   Антон непонимающе взглянул на бургомистра.
   - Я передумал. Я не буду держать вас рядом с собой, - ответил тот, поймав на себе недоуменный взгляд скрипача. - Теперь я хочу и даже требую, чтобы вы умчались куда глаза глядят.