Фетцер Эми. Любовь не знает преград

   — Благодарю вас. — «Ну и манеры», — подумала Тэсс, протягивая руку для пожатия.
   Вместо этого мужчина крепко обхватил ее пальцы и поднес к губам, не отводя глаз.
   — Ты не говорил, что женился, Блэкуэлл! — произнес он и запечатлел легкий поцелуй на тыльной стороне узкой ладони.
   — А он и не женился, — быстро отреагировала Тэсс. «Господи, ну и дела!»
   Каштановая бровь взлетела вверх, на губах заиграла улыбка.
   — Какое счастье! — прошептал Рам. По-прежнему не отводя глаз, он неторопливо отпустил руку Тэсс. — Представьте же нас, капитан Блэкуэлл!
   Дэн сжал зубы, не зная, как расценить ее поведение. По сути, она только что публично отказалась от него.
   — Джентльмены, позвольте представить вам леди Тэсс Рэнфри из Шотландии.
   Тэсс бросила на Дэна сумрачный взгляд. Пожалуй, ей уже никуда не деться от «леди». Ну что ж, пусть так.
   — Леди Рэнфри, этот восторженный пьяница — Рамсей О'Киф, капитан «Тритона», корабля-побратима «Морской ведьмы».
   Корабль-побратим, даже так? Вспомнив, где она находится, Тэсс сделала легкий книксен.
   — Очень приятно, капитан О'Киф, — улыбнулась она, скользнув взглядом по его спутникам. — А остальные?
   Рамсей, жестикулируя, представил первого и второго помощников, несколько удивившись, когда она обменялась с каждым энергичными рукопожатиями. «В этой женщине какая-то тайна», — подумал он и решил не откладывая заняться ее разгадкой.
   — Где ты ее раздобыл, Дэн?
   — Блэкуэлл выловил меня в море, капитан О'Киф. И я в состоянии сама отвечать на вопросы.
   Дэн не смог сдержать улыбки при виде замешательства на лице Рамсея. «Тэсс быстро посадит распутника в лужу», — подумал он. Впрочем, была бы его воля, он не подпустил бы ее и на ярд к этому записному сердцееду.
   — Должно быть, вы — главная причина того, что нас пригласили на ужин? — поинтересовался О'Киф.
   — Сомневаюсь, — сложила на груди руки Тэсс. — Капитан Блэкуэлл не сообщает мне о своих планах. — По тону можно было понять, что подобные маленькие сюрпризы ее не интересуют.
   — Боже, Дэн, какое чудо! Она замужем? Помолвлена?
   Тэсс изобразила недоумение и повертела головой.
   — Я что, внезапно исчезла? Улетучилась? Капитан О'Киф, будьте добры — обращайтесь прямо ко мне!
   — Мне это доставит истинное удовольствие, миледи, — осклабился он.
   — И вам это удастся?
   — Надеюсь, что да, — хохотнул Рам. Капитан О'Киф был весьма привлекателен и, как Тэсс могла заметить, очень хорошо сознавал это. Если оценивать по десятибалльной шкале, Дэну, на ее взгляд, можно было поставить десятку. О'Киф тянул на полновесную восьмерку. Крепко сложен, с несколько грубоватыми чертами лица, довольно самоуверен, может быть, даже слишком самоуверен, как показалось Тэсс при взгляде на его туго обтягивающие бриджи. Дэн совершенно не обращал внимания на свой внешний вид и подходил к зеркалу лишь в редких случаях. У О'Кифа была улыбка победителя, которой тот наверняка пользовался напропалую при общении с женщинами, очень внимательно относясь к тому, какое впечатление производит на них. «Ну что ж, впечатление не самое плохое», — отметила про себя.
   То, как Тэсс разглядывала Рамсея, не укрылось от внимания Дэна. «Надо было мне самому отправиться на „Тритон“, — подумал Блэкуэлл и тут же обругал себя за внезапную вспышку ревности. Тэсс не принадлежит ему, по крайней мере, она так считает. „А ты? — спросил себя Дэн. — Ты действительно хочешь, чтобы эта женщина стала твоей? Женщина, которая настаивает на том, что появилась из будущего“.
   — Меньше чем через час ужин будет подан, — нарушил молчание Дункан.
   — Пойдем, взглянешь на эти штурманские журналы, Рам, пока я переоденусь к ужину, — предложил Блэкуэлл, отвлекая его от Тэсс.
   — Да нет, пожалуй, я погуляю по палубе с леди, капитан. Хочу успеть с ней познакомиться поближе, до того как ты вышвырнешь меня за борт.
   — Хм, неплохо было бы вам сначала поинтересоваться моим мнением на этот счет, О'Киф, — язвительно заметила Тэсс. Повернувшись к нему спиной, она обратилась к Гэлану.
   — Не составите ли мне компанию, мистер Торп?
   Гэлан прокашлялся, метнув взгляд на своего капитана, который едва сдерживал смех, потом взглянул на О'Кифа, разинувшего рот от такого сюрприза.
   — Почту за честь, миледи! — Гэлан предложил ей руку, пытаясь скрыть самодовольную улыбку.
   — Позовете меня, когда еда будет готова, — небрежно бросила она через плечо, неторопливо двигаясь вперед с первым помощником.
   — Еда? — озадаченно переспросил Рамсей. Дэн пожал плечами. О'Киф скрестил руки на груди, любуясь грациозными очертаниями ее фигуры и плавным движением бедер, затем покачал головой, словно осуждая себя. «Никто не посмел бы заподозрить ее в непристойности», — подумал он и, окинув взглядом членов экипажа «Ведьмы», с не меньшим восхищением наблюдающих за ней, понял, что абсолютно прав в своем предположении. Мужчины восхищались ею, как какой-нибудь изысканный ценитель — полотнами Рембрандта, на отдалении, боясь прикоснуться к шедевру, чтобы не попортить его. Рам любил искусство и знал в нем толк.
   — Твои чары, к сожалению, не пригодились, старина. Пожалуй, это первый случай в практике капитана Рамсея О'Кифа, когда женщина пренебрегает его компанией, — добродушно рассмеялся Дэн. Рам по-прежнему не сводил с нее глаз.
   — Она твоя, Дэн? Ты спишь с ней?
   — Не груби, — заметил Дэн. — После того как тебя по-королевски посадили в лужу, мог бы сообразить, что эта леди не принадлежит никому.
   — Значит, на нее открыта свободная охота? — расплылся в улыбке Рамсей.
   — Эта женщина — не фазан, Рам.
   — В ней есть что-то необычное, Дэн, — негромко проговорил О'Киф. В этот момент Тэсс оглянулась, и он послал ей едва заметный поклон. — Только не говори, что ты ничего не замечаешь. Эта ее быстрая манера говорить, эта подчеркнутая независимость… Мне еще не приходилось встречать женщину, которая могла бы сравниться с ней.
   Блэкуэлл кивнул в сторону трапа. О'Киф последовал за ним.
   — И не придется, — проговорил Дэн как бы про себя.

Глава 15

   — Она прибыла, сэр!
   Светловолосый мужчина напрягся, хотя этого никто не мог заметить. Его грациозная фигура была полностью скрыта в изящном кресле. Одну ногу он закинул на подлокотник.
   — Проводите, — лениво махнул он рукой, словно не испытывая ни малейшего интереса к визиту, и отпил из хрустального бокала, не спуская глаз с открытых дверей веранды. Легкий ветерок колыхал занавески.
   Спустя некоторое время слуга в ливрее появился вновь. Поклонившись, он доложил:
   — Миссис Кабреа, сэр!
   Человек в кресле еще немного полюбовался океанским пейзажем, затем перевел взгляд на женщину.
   — Желтое тебе не идет, Лиззи. Ты выглядишь так, словно тебя всю раскрасили одним мерзким цветом.
   — Когда входит леди, джентльмен обычно встает, Филип, — вспыхнула она от обиды.
   — Я учту это крайне неуместное замечание, когда увижу перед собой леди.
   Он криво усмехнулся уголком рта, и Элизабет с трудом удержалась, чтобы не вцепиться ему в физиономию. Успокаивая себя, она сосредоточенно принялась стягивать перчатки — медленно, палец за пальцем, затем не менее тщательно сняла маленькую шляпку. Небрежно бросив запылившиеся предметы туалета на полированный столик, прошла, покачивая крутыми бедрами, в комнату и направилась к сервировочному столику. В предвкушении момента, когда она сможет выложить свою новость, Элизабет с таинственной улыбкой наполнила маленький бокал сладким апельсиновым ликером.
   — Лиззи! — В голосе появились угрожающие нотки.
   Она вздрогнула, расплескав напиток, и пальцем сняла со стола каплю. Облизывая палец, посмотрела на хозяина комнаты.
   — Я что, должен клещами вытягивать из тебя сведения, кошечка моя? — По тону можно было понять, что он занялся бы этим с наслаждением.
   Пальцы крепко сжали бокал; страх явственно проступил на ее тонком лице. У нее перехватило горло. Филип Ротмери не тот человек, терпение которого можно испытывать долго, напомнила она себе.
   — Все изложу как на духу, Филип! — воскликнула она, поднимая голову и суетливо поправляя сбившийся светлый локон. — Затем одернула платье, потянула задравшийся рукав, устремив свой взгляд на пейзаж с буйной растительностью за верандой, не зная, как он отнесется к ее новостям.
   Краем глаза Элизабет увидела, что он встал с кресла и направился к ней. Твердые пальцы взяли ее за подбородок. Пристальный взгляд нордических голубых глаз требовал ответа.
   — «Чатам». Что сталось с кораблем и его капитаном?
   Элизабет в очередной раз подумала, что же вынуждает ее иметь дело с человеком, который в состоянии послать беззащитную женщину выполнять его приказ в один из самых опасных уголков острова. Да, конечно, деньги. Деньги, вздохнула она и отпила из бокала.
   — Уничтожен. — Мужчина, стоящий рядом, окаменел. — Все, за исключением одного человека, погибли, и ваш великолепный бриг превратился в груду обломков, — с некоторым злорадством сообщила она.
   Ноздри раздулись, глаза превратились в узкие щелочки; рука, унизанная тяжелыми перстнями, стиснула тонкий бокал. Он лопнул, брызнуло кроваво-красное вино. Элизабет молчала.
   — Как? — выдохнул он, не шевелясь.
   — Что же тут неясного? — вскинулась светлая, тщательно подведенная бровь. Он схватил ее за волосы.
   — Рассказывай! — рявкнул мужчина, закидывая женщине голову назад. Его горячее дыхание с сильным запахом спиртного обожгло щеку. Элизабет испугалась, что он сейчас ударит ее.
   — Это Блэкуэлл… — Больше ничего произнести не удалось. Он отшвырнул ее к стене и кинулся к бару.
   Налив полный бокал, выпил его залпом, наполнил еще раз, поднес ко рту и, внезапно передумав, изо всех сил метнул его в стену. Бокал со звоном разлетелся на мелкие части, оставив кровавое пятно на штукатурке. Слуги, решившие удовлетворить свое любопытство, мгновенно попрятались.
   — Ты лжешь! — рявкнул он, сверля ледяным взором женщину.
   — Нет. Это был он, — Филип ринулся к ней, и Элизабет сочла за благо укрыться за шторами. — Вчера на берегу нашли человека. Рулевой из команды Беннетта, — торопливо добавила она.
   — Где этот моряк? — отчетливо выговорил он, нагибаясь над ней и больно хватая за руки.
   — В церкви. Он умирает, Филип. Я пыталась выведать у него то, что вас интересовало, но в конце концов святой отец потребовал, чтобы я оставила несчастного в покое.
   — Что он еще сказал, Лиззи?
   От его жесткой хватки женщина вскрикнула, на глазах выступили слезы. Она буквально захлебывалась от волнения, не делая попытки освободиться.
   — Блэкуэлл забрал штурманские журналы. — Глаз Филипа начал нервно подергиваться. — Моряк видел, как он в сопровождении молодого мальчишки входил в капитанскую каюту, Филип. Блэкуэлл забрал их! Он найдет вас!
   Филип внезапно расслабился и утробно расхохотался.
   — Мне очень не нравится надежда, которую я слышу в твоем голосе, Лиз. Можешь и не мечтать!
   Элизабет, стараясь не уронить окончательно свое достоинство, попыталась расправить смятое платье и китовые усы, поддерживающие юбки. Внезапно он кинулся к открытым дверям, замер и круто развернулся на каблуках.
   — Нет. Благородным капитаном Блэкуэллом движет чувство мести. В таком состоянии можно наделать слишком много ошибок. — Устало вздохнув, он выглянул наружу. Сквозь пальмовые листья были видны юные темнокожие девушки, собирающие цветы в его саду.
   — Этому напыщенному хвастуну потребуются годы, чтобы разыскать меня среди этих островов. Именно поэтому я и выбрал сей москитный рай. Но, — он повернул голову в сторону женщины, — не сомневайся: если придется столкнуться, я уж сумею получить удовольствие от общения с ним.
   У Элизабет пробежал мороз по коже, она слишком хорошо знала, что значит его самоуверенная улыбка. Надо сказать, что внешне Филип оставлял скорее приятное впечатление — стройный, с ухоженной кожей, длинными светлыми волосами, перехваченными ленточкой… Если бы не его взгляд — холодный и беспощадный, как у акулы. Меньше всего в жизни Элизабет хотелось знать, что таит в себе этот взгляд.
   Филип получал явное сексуальное наслаждение, видя испуганное выражение ее накрашенного лица и дрожь в руках. Крошка совершенно не умела скрывать свои чувства.
   — Не сомневаюсь, Блэкуэлл вполне осведомлен о твоем двурушничестве, — напомнил он из желания лишний раз уязвить ее.
   Элизабет потупила взгляд, рассматривая винное пятно на платье. Она молила Бога, чтобы Блэкуэллу ничего не стало известно. Элизабет была свидетельницей того, как он метался по городу в дикой ярости, разыскивая Филипа после ужасной гибели Дезире. А ведь она сама привела Филипа к Дезире и ее отцу, на ней лежит проклятие за его обогащение. По спине опять пробежал холодок. «Дэн не может поступить со мной дурно», — уверяла она себя. Если случится так, что их пути с темноволосым капитаном пересекутся, Элизабет надеялась, что сумеет убедить его в том, что тоже была обманута Филипом. Честно говоря, она даже не пыталась себе представить, что сделал Филип с той доверчивой девушкой. Сознание просто гнало подобные мысли. При первой же возможности Элизабет надеялась получить свою долю, найти корабль и навсегда покинуть этот убогий кусок суши. Раньше, чем Дэну удастся обнаружить Филипа.
   — Я должна уйти, — проговорила женщина, показывая на свое испорченное платье. — Мне нужно переодеться. — Ответа не последовало. Элизабет подняла глаза, и в то же мгновение внутри все оборвалось. — Нет! — вскрикнула она, увидев его страшный взгляд и делая попытку встать.
   На губах Филипа играла дьявольская усмешка. Он сдернул накладной воротник и начал медленно расстегивать пуговицы рубашки — перед ее глазами мелькали кружевные манжеты. Затем выдернул полы рубашки из брюк — на перстнях с драгоценными камнями играли и переливались искры. Она нервно облизнула пересохшие губы. В следующее мгновение он уже навис над ней.
   — Нет, Филип, пожалуйста, не надо! — Словно загипнотизированная его ледяным взглядом, взмолилась Элизабет. Он грубо сжал ее грудь, потом схватился за воротник. Платье разорвалось до пояса. Задыхающуюся, Филип толкнул ее на пол и принялся расстегивать пояс. Зарыдав, она попыталась уползти.
   Негодяй жестко поймал ее за плечо, при этом перстень расцарапал щеку до крови. Ухватившись за подбородок с такой силой, что под пальцами побелела кожа, развернул ее лицом к себе.
   — Никогда не отворачивайся от меня, Лиззи, иначе ты очень пожалеешь.
   В ужасе она покорно кивнула. Из круглых темных глаз текли слезы. Плотоядно ухмыльнувшись, он склонился над ней и слизнул языком струйку крови, бегущую из расцарапанной щеки. Ему доставляло наслаждение видеть, как его единокровная сестра корчится от страха.

Глава 16

   Несколько изысканно одетых мужчин одновременно, как по команде, обернулись, когда Тэсс появилась на пороге каюты. Она почувствовала, как загорелись щеки. Машинальным движением поправив якобы выбившийся локон, послала всем застенчивую улыбку. Просторная каюта показалась ей тесной от количества присутствующих офицеров.
   Вслед за ней в каюту стали входить матросы в белых передниках. Тэсс отступила к стене. Они несли подносы с вареной рыбой, цыплятами, обложенными яблоками и засахаренной свеклой, горшки с лапшой, залитой соусом, серебряные тарелки, на которых лежали толстые ломти хлеба с грубой коркой, взбитое масло. «Настоящее масло», — восхитилась Тэсс. Один из матросов разливал в хрустальные бокалы красное вино.
   Девушка с любопытством оглядывалась вокруг. Каюту освещали масляные лампы и свечи в канделябрах. Длинный стол, покрытый изысканной скатертью, был уставлен надраенной оловянной посудой, серебряными приборами, хрусталем. От ароматов потекли слюнки. Наконец Тэсс остановила взгляд на Дэне, который поправлял перед зеркалом нечто подобное галстуку. Она увидела его глаза в зеркале, и сердце снова радостно екнуло. Все-таки он дьявольски хорош!
   Широкие плечи обтягивал простой темно-зеленый бархат. Полы длинного камзола спускались низко, напоминая хвост; из-под высокого стоячего воротника и манжет выбивалось буйное кружево шелковой рубашки. Тэсс подумала, что в ее времени мужчина, вырядившийся подобным образом, стал бы всеобщим посмешищем; но к Дэну это не относилось. Крепкие мускулистые ноги рельефно обтянуты бриджами темно-желтого цвета; так же как и О'Киф, Дэн вместо чулок и туфель на пряжках носил высокие, до колен, башмаки. Длинные волосы, по обыкновению собранные в хвост, были перехвачены черной лентой; отдельные непокорные локоны остались на свободе. Он обернулся, затягивая ремень.
   Тэсс незаметно несколько раз глубоко вздохнула, успокаивая бьющееся сердце.
   — Ты очень хорошо выглядишь сегодня, Дэн. Кто бы мог подумать, — глаза ее лукаво блеснули, — что пираты так следят за собой!
   Справа послышался негромкий смешок. Повернув голову, Тэсс увидела, что О'Киф вольготно развалился на кровати, подперев щеку рукой.
   — Ах, Блэкуэлл, она само очарование! От столь остроумных и двусмысленных комплиментов мужчина начинает себя больше уважать!
   — Думаю, вы это переживете, О'Киф! Вашего самоуважения хватит на всех нас с лихвой! — Кто-то фыркнул, подавляя смех. Рамсей лишь чуть улыбнулся уголком рта.
   — Вы не очень-то хорошо ко мне относитесь, не правда ли, милая? — заметил он, легко поднявшись с кровати, пахнущей ее духами.
   — Я вас слишком мало знаю, сэр, — парировала она.
   — Может, за этот вечер, — проговорил Рамсей, подходя к Тэсс, — ваше мнение о моей одинокой душе изменится в лучшую сторону? — Быстрым жестом он поднес к губам ее руку и поцеловал кончики пальцев.
   Тэсс склонила голову набок: «О, парень, да ты волнуешься!»
   — Посмотрим, капитан О'Киф. Оставляю за собой право высказать свое мнение позже. Если оно, конечно, будет вам интересно. — Отняв руку, она произнесла: — Прошу прощения, мне надо привести себя в порядок. — Тэсс скользнула в ванную комнату и прислонилась спиной к двери. «Привести себя в порядок»!
   Это надо же! Даже не подозревала, что способна выговорить такое.
   Таз с водой для умывания быстро отрезвил ее. Никогда еще Тэсс не жалела с такой силой об отсутствии водопровода. Надо обладать определенным искусством, чтобы пользоваться этими примитивными удобствами. Лицо и руки были покрыты тончайшим налетом соли. Она умылась, вынула шпильки и долго расчесывала густые черные волосы, пока они не приобрели блестящий оттенок. Потом нетуго уложила их, оставив несколько локонов на свободе, и порадовалась, что оделась сегодня иначе, чем в первый раз. Строгое платье без декольте выглядело гораздо уместнее. Даже страшно подумать, как бы повел себя О'Киф, увидев более обнаженную грудь. «Похоже, этот мужчина не пропускает ни одной… — стоп, стоп, Рэнфри, — одернула она себя. — Нехорошо так говорить».
   Ей приходилось постоянно напоминать себе о двойном стандарте, существующем здесь. Для всех них она слабый пол. Интересно, как бы себя повели на ее месте подружки — Амелия Эрхарт, Рэйчел Маклиш или Салли Райд. Ей никогда не доводилось оказываться одной в компании с таким количеством мужчин, как в последние две недели, и при этом постоянно находиться в центре внимания. Это было настоящим испытанием. Тэсс приходилось не только следить за каждым своим словом, но и за тем, как оно может быть воспринято. Рамсей, судя по всему, — друг Дэна, возможно, самый близкий друг, к тому же капитан одного из его кораблей, и ей совершенно не хотелось стать причиной трений между ними — вне зависимости от того, насколько надуманной могла оказаться сама мысль об этом. Внимательно оглядев себя и удостоверившись, что все в ее туалете выглядит более чем скромно, Тэсс приготовилась вернуться в компанию. «Соберись, Рэнфри. Шоу не прощает расслабленности».
   Дэн время от времени украдкой бросал взгляд в сторону ванной комнаты. Когда наконец дверь открылась, он едва сдержал себя, чтобы не кинуться к ней через стол. Черт побери, как ему продолжать выполнять роль командира, если все его мысли заняты этой женщиной? У него нет других желаний, кроме как ласкать, целовать, любить ее… Увидев ее, он отставил бокал, поднялся и обошел Рамсея, не заметив, что оборвал разговор на полуслове. Она двигалась к нему. В мозгу с невероятной живостью вспыхнули события прошедшей ночи. Сильное, стройное, жаркое тело, которое требовало все новых и новых неведомых ласк. Он думал только о ней, благодарный за то, что она подарила ему самую потрясающую ночь в его жизни.
   Двое встретились в центре каюты.
   — Боже милостивый, Блэкуэлл! О чем ты думаешь? — негромко проговорила Тэсс. — У тебя абсолютно неприличное выражение лица!
   Дэн смущенно усмехнулся, подавая согнутую в локте руку. В груди Тэсс опять что-то затрепетало. Склонившись, он прошептал на ухо:
   — Мои мысли слишком дерзки, чтобы произносить их вслух, любовь моя!
   От подобного признания перехватило дыхание. Она вспомнила, что Дэн назвал ее так, когда они первый раз занимались любовью точно на том самом месте, где стояли сейчас. На мгновение потупившись — а какой красивый здесь ковер! — она тут же смело глянула ему в глаза:
   — У дураков мысли сходятся, Блэкуэлл.
   Дэн расхохотался, громко, от всей души. Кое-кто за столом недоуменно посмотрел в их сторону.
   На лице Рамсея читалось напряжение: он уже не помнил, когда слышал смех Дэна; самое большее, на что тот был способен, — слабое подобие улыбки. Последнее время Блэкуэлл настолько был поглощен жаждой мести, что вообще забыл, что такое радость. Тайна, столь явно связывающая эту пару, вызвала укол ревности. Он заметил интимный и чувственный взгляд, которым Тэсс одарила его друга, и остро позавидовал. «Ладно, еще не вечер», — успокоил себя Рам.
   Пробили склянки, и Дункан объявил, что ужин накрыт.
   Офицеры встали за своими стульями, пока Блэкуэлл вел Тэсс к дальнему концу стола. Расправив тяжелые юбки, она бросила через плечо взгляд на Дэна, который уже заботливо пододвинул ей стул. Только после того как дама удобно устроилась, сели и офицеры, шумно задвигав своими стульями. «Придется привыкать к этим рыцарским манерам», — подумала Тэсс, пока Дэн обходил вокруг, направляясь к свому месту во главе стола напротив нее. Стул слева от Тэсс занял капитан О'Киф, улыбаясь своей двусмысленной улыбкой, справа оказался Гэлан Торп. Она не могла не заметить, что все сидящие за столом внимательно смотрели, как она расправляет свою салфетку.
   Дэн буквально пожирал ее глазами, не обращая внимания на содержимое своей тарелки. Тарелка Тэсс уже была полна, но она не приступала к еде, ожидая, пока всех не обслужат. Непривычные к присутствию женщины в своей компании, офицеры тем не менее жадно набросились на еду. Молодая женщина ела медленно, вдумчиво дегустируя каждое блюдо. Манеры ее были безупречны и… странно замедленны. Дэн обратил внимание, что она, отрезав очередной кусочек, откладывала в сторону нож. Как элегантно! Все остальные, включая и его самого, вилку и нож постоянно держали крепко зажатыми в кулаке.
   — Кажется, у тебя тот же самый кок, а, Блэкуэлл? — заметил О'Киф, с видимым удовольствием прожевав очередной кусок рыбы. — Этот маленький странный человек великолепно знает свое дело!
   — Да, при наших скудных запасах он готовит весьма неплохо, — согласился Дэн.
   — А вы знакомы с коком, леди Рэнфри?
   — Боюсь, что нет, — откликнулась она, отпив глоток красного вина и остро жалея, что это не диетическая «Кока». — Капитан Блэкуэлл запретил мне спускаться в нижние помещения корабля, где, как я догадываюсь, и обитает шеф-повар.
   — Мудрое решение, Дэн, — хмыкнул Рамсей и отправил в рот очередную порцию цыпленка.
   — Но я до сих пор не могу понять, что плохого, если я попаду туда? — Фраза вызвала смешки за столом.
   — Это не самое подходящее место для леди, — пояснил Гэлан. — И у нашего кока есть свои принципы — никто не имеет права посещать его владения.
   — Никто-никто? — округлила глаза Тэсс и посмотрела на Дэна. — Даже вы?
   — У него несколько своеобразные представления о камбузе, — пожал плечами Дэн, глядя в тарелку.
   — Однажды матрос решил украдкой попробовать его пирог, и тут же лишился пальца.
   — Но это же варварство! — со стуком положила Тэсс вилку.
   Дэн послал Аарону устрашающий взгляд.
   — Не стоит беспокоиться, леди Рэнфри. Он очень редко появляется наверху и практически не разговаривает. — По его холодному тону можно было понять, что следует переменить тему беседы.
   — А что представляет собой ваш корабль, капитан О'Киф? — поинтересовалась Тэсс у соседа.
   — «Тритон» — фрегат, миледи, полная копия «Морской ведьмы». — Пряча улыбку, Рам намазал маслом кусочек хлеба и отправил его в рот.
   «К сорока он испортит себе артерии», — подумала Тэсс.
   — Полная? А высота потолков? — Он кивнул. — Я просто подумала, что с вашим ростом…
   — Вот единственное, на что обратила внимание леди в одиноком морском скитальце! — дьявольски улыбнулся Рам.
   — Вы хотите сказать — кроме вашего тщеславия?
   — Милая леди, ваши ядовитые стрелы пронзили мое сердце! — сверкнув глазами, он прижал руку к груди.
   — У вас для этого слишком толстая кожа, О'Киф, — парировала она, смеясь одними глазами.
   — Но вам удалось ее продырявить, миледи.
   — Неужели такая мягкая?