Фостер Алан Дин. Ледовое снаряжение

   — Только не стой, разинув рот, — нетерпеливо настаивал Септембер. -
   Сними вон ту с вешалки и дай мне примерить.
   — Конечно, господин, конечно! — Поммер бросился к крутящейся деревянной вешалке, снял указанную шубу и протянул Септемберу. Тот надел ее, отступил назад, приподнял плачи, затем наклонился и вытянул переднюю часть. Придерживая ее, он привязал сначала к правой, потом к левой стороне кожаные шнурки. По длине шуба была нормальной, но слишком широкой. Этан в ней утонул бы.
   — Немного висит по бокам. Поскольку мне не нужны такие дырки для рук, почему бы тебе прямо сейчас не ушить их? Вот так достаточно. Сделаешь только так, чтобы я мог просунуть руки, а? Дырки для ног превосходные.
   — Д… да, господин.
   Под наблюдением солдат, зевак и половины детского населения Уоннома
   Стел Поммер принялся за непривычную работу по заделыванию проемов в шубе.
   — Ты не сможешь тогда надеть ее, господин.
   — Посмотрим, портной. Будет похоже, будто я залезаю в черепаший панцирь, но можно будет воспользоваться кнопками. Однако я впервые с момента нашего приезда чувствую себя удобно.
   Поммер не стал выяснять, что такое черепаха или кнопка, и сосредоточился на шитье. Иголка, которой он пользовался, была обоюдоострой, как маленький меч.
   Поммер отступил назад. Септембер помахал руками и несколько раз наклонился.
   — Совсем неплохо. Хотелось бы, конечно, чтобы были рукава. Сколько?
   — Гм… Восемьдесят фосс, — произнес Поммер, колеблясь и украдкой оглядывая чужеземца.
   Сэр Гуннар что-то мягко пробормотал и положил руку на нежны своего меча.
   — Но для тебя, почтенный господин, — торопливо пробормотал старик, — всего шестьдесят, всего шестьдесят.
   Гуннар откашлялся и стал рассматривать мостовую.
   — Да, но у меня нет местных денег, — пробормотал верзила, потирая обледеневшую щетину на подбородке. Это пробудило старого портного. В течение одной минуты чужеземец стал похож на нормального трана, благодаря своей ловкости, хотя принадлежал незнакомой расе и сопровождался солдатами ландграфа.
   — Но, может, это подойдет, — верзила Септембер вытащил из рубашки какой-то предмет, загораживая его от Гуннара своим телом.
   — Вот, — объяснил он, — это вилка и нож. Очень простой инструмент.
   Сделан из дюраллоя. Обычный предмет для туристов, для выживания в любых условиях. У нас есть еще.
   — Какой нож? — спросил заинтригованный старик. — Я вижу только кусок металла.
   — Нажми на кнопку здесь, в середине.
   Поммер осторожно выполнил указание и подпрыгнул, когда вилка с ножом выскочили с обоих концов рукоятки.
   — Понятия не имею, что ты будешь делать с вилкой, — доверительно произнес Септембер, — но лезвие может оказаться полезным тебе для работы.
   Оно сделано из материала, который гораздо крепче вашей самой лучшей стали, никогда не тупится и не ломается. Нож будет служить тебе и твоим детям очень долго, понял? Приспособления для выживания путешественником и делаются с таким расчетом.
   Портной не до конца понял странное существо, но мог сказать, что сделка осуществилась, как только он увидел необычный предмет.
   — О… вполне справедливый обмен, — старик был так возбужден и взволнован, что зажал нож в кулаке и, пока Гуннар или его солдаты не заметили, быстро спрятал.
   — Спасибо, господин, спасибо! — пробормотал Поммер, благодарно кланяясь. — Пожалуйста, приходи в мой магазин еще.
   Гуннар бесцельно слонялся рядом.
   — Вы закончили?
   — Да, благодарю, — ответил Септембер.
   Знакомый голос донесся из группы людей.
   — Эй, а как же я? — спросил Уолтер.
   — Что ты? — холодно отозвался Септембер и опять повернулся к Гуннару.
   — Первый раз с того момента, как мы оказались в вашем мире, я согрелся.
   Ждать я больше не мог. Извини, если я расстроил твои планы. Слушай, — закончил он с невинным видом, — а мы не можем опоздать на встречу?
   — Это меня не удивило бы, — заявил Гуннар и отвернулся.
   Этан заметил, что верзила всю дорогу в гору приставал к рыцарю с вопросами, вероятно, чтобы не давать тому подумать над тем, чем же он расплатился с портным. Это могло прийти в голову Гуннару потом, но было бы уже поздно помешать сделке.
 
   Стены замка Уонном были окружены глубоким узким рвом. Пустым, разумеется. Через него был переброшен небольшой мостик. Стены поднимались вверх на пятнадцать метров и более, сложенные из осколков скал и серых камней. Уонном носил на себе следы ремесленного искусства, заметил Этан, и не только кузнечного.
   Два воина охраняли вход на мост. Они были одеты в раскрашенные кожаные куртки и держали щиты из кожи, отделанной бронзой. Каждый был вооружен тонкой пикой со стальным острием. Шлемы имели вырезы для ушей и в центре — для носа. Сзади они расширились, чтобы защитить шею.
   Молодой парень, встретивший процессию в воротах, был одет в таком же стиле. Только его кожаную одежду украшало тонко инкрустированное серебро, а меч ничем не отличался от того, который висел пристегнутым к поясу
   Гуннара. И еще его шлем был сделан инкрустированным серебром, а на макушке вздымалось кованное, тоже из серебра, пламя. Слева к его груди был пришит прямоугольный кусок ткани — уменьшенная копия знамени на причале.
   Парень выглядел запыхавшимся.
   — Ландграф требует вас немедленно к себе.
   Сэр Гуннар нахмурился и встал вполоборота к Этану.
   — Нехорошо. Надеюсь, мы не приведем вас к ландграфу, когда у него дурное настроение.
   Он посмотрел на верзилу, словно тот нес персональную ответственность за все неприятные последствия. Септембер в ответ беспечно свистнул и улыбнулся.
   — Теперь я должен придумывать фразы для извинения, — пробормотал
   Гуннар.
   — А почему не сказать ему правду? — спросил Септембер, когда они шли за провожатым через двор. — Что я, мол, задержался чтобы купить себе шубу, потому что замерз до смерти.
   — В такой день, как сегодня? В такую теплую погоду? Нет, даже я еще не могу привыкнуть к тому, что вы живете в страшной жаре. Но если признаться, что ты остановился у портного по дороге к самому ландграфу…
   — Гуннар искренне ужаснулся. — Нет, нет! Да он заплюет вас!
   — Легче сказать, чем сделать, — не моргнув глазом, ответил Септембер.
   — Кроме того, если бы я замерз, то не смог бы вести важную беседу, верно?
   — Да, — серьезно признал Гуннар. — Ландграф человек прямой. Мы в этом еще убедимся. Он может проявить к вам такое любопытство, что забудет об оскорблении.
   Процессия миновала еще какой-то маленький квартал. Этан заметил в укромном углублении кузнеца, вытаскивавшего зубцы из бронзового щита. Его внимание к себе притягивал огонь. Несколько солдат стояли, лениво опершись о пики, рядом с еще одной дверью. Они принадлежали к тому же роду войск, как и те, что встречались гостям у моста. Еще одна группа устроилась в тени башни и играла в нечто, очень похожее на самую распространенную в мире игру — в кости.
   Процессия вошла во внутренний коридор и направилась через длинный зал к широкой лестнице.
   Они поднялись наверх, повернули, поднялись на еще один пролет, добрались до его середины, тут сзади послышался возглас удивления. На секунду Этан решил, что они потеряли Колетту. Но она просто зашла слишком далеко на середину и попала на блестящую ледяную дорожку. Та моментально доставляла желающего к нижней ступеньке. Кроме ущерба достоинству и нескольких синяков на определенном месте, у пострадавшей никаких повреждений не оказалось.
   Миновав лестницу, провожатый повернул налево. Процессия прошла мимо еще одной группы скучающих охранников, свернула направо в другой зал, в третий, затем в высокий, четвертый. В дальнем конце гостей ждали три молодых человека. В глубине зала пылал огонь в камине. Температура здесь могла быть чуть выше нуля, подумал Этан.
   — Подождите, я доложу о вас, — сообщил провожатый и направился вперед по длинному яркому ковру, покрывавшему голый каменный пол. С каждой стороны стояли кажущиеся бесконечными столы со стульями и странными витыми канделябрами.
   — Помни, — прошептал Гуннар Этану, когда они медленно шли за провожатым, — он грубый, жесткий, но не злобный. Во всяком случае, не очень. Я бы сказал, что у нас были и более жесткие правители. Этот хоть не идиот, как его сводный брат.
   — А с этим братом мы встретимся? — испуганно осведомился Вильямс.
   — Нет, даже если бы вы появились здесь еще более удивительным образом, чем на вашем железном корабле. Когда его вина стала очевидна, его казнили.
   — Боже мой, — воскликнул учитель, отпрянув назад. — Это выглядит жестоким.
   — Так у нас принято, — просто ответил Гуннар.
   — Это жестокий мир, — добавил Септембер. — Вы здесь друг друга не поддерживаете, верно?
   Потом он обратился к Этану.
   — Теперь твоя очередь, приятель. Говори то, что, по-твоему, будет лучше всего.
   Провожатый остановился впереди процессии, повернулся и объявил:
   — Сэр Гуннар, эсквайр Сваксус даль-Джаггер, эсквайр Буль с группой иноземцев!
   — Иноземцы? — Септембер удивленно посмотрел на рыцаря.
   — Так они вас называют, — ответил Гуннар. — Из-за отсутствия лучшего термина. Теперь помедленнее. Следите за мной.
   Они двинулись за рыцарем стоящим в нескольких метрах от них. Этан успел осмотреть ожидающих. Затем сэр Гуннар низко поклонился, сложил руки над головой и прикрыл себя своими крыльями. Остальные сымитировали его движения как смогли и не поднимались, пока не встал рыцарь.
   — Мой господин, — начал он, — эти люди просят прощения за вторжение в твои провинции. Они ищут защиты. Они… — рыцарь на мгновение заколебался,
   — странствуют но разным мирам. Их металлический небесный корабль сломался, как будто был поражен Отцом Рифсом, и теперь они просят помощи.
   Старый могучий тран, покрытый густой серой шерстью, положил руки на подлокотники своего трона и встал. Этан заметил, что спинка трона была вырезана из такой же кости, из какой были изготовлены целиковые колонны, подпирающие высокий потолок. Она была испещрена различными символами, а размерами была не меньше среднего дерева.
   Ландграф был одет в раскрашенную кощу и шелк. На груди блестела посеребренная металлическая пластина с чеканкой. Кожаный ремешок с прямоугольной золотой пряжкой заменял корону. В руках он держал резную деревянную палку высотой примерно в два с половиной метра. Она была тонкой, цвета красного дерева. Несколько граненых гемм украшали набалдашник.
   — Сэр Этан Фром Форчун, — объявил Гуннар, указав на Этана до того, как тот успел выразить протест по поводу незаслуженного титула. -
   Представляю тебя справедливейшему Торску Курдаг-Влата, ландграфу Софолда, верному протектору Уоннома.
   — Мы имеем честь находиться на земле твоих предков, сын ветра, — Этан старался говорить тем же тоном, каким пользовался при торговых сделках.
   — Добро пожаловать, иноземцы, — ответил Ландграф. Его голос оказался странно высоким, в отличие от голосов транов, с которыми гостям уже приходилось иметь дело. Он указал направо, на ссохшегося старичка, одетого в черный шелк и с повязкой на голове.
   — Мой личный советник Малмевин Ээр-Меезах.
   — Мое почтение, благородные господа, — отозвался маг. Он смотрел на гостей с такой неприкрытой антипатией, что Этан немного занервничал. Таким взглядом обычно смотрели на лабораторных крыс с неопределенным будущим.
   Как позже выяснилось, он оказался несправедливым к старому трану.
   — А это, — продолжал Курдаг-Влата, повернувшись налево, — мой единственный ребенок, моя дочь Эльфа Курдаг-Влата.
   Жестом он указал на проворную, почти обнаженную девушку. Она посмотрела на Этана гораздо более смущающим взглядом, чем колдун. Учитывая температуру воздуха в большом зале, ее наряд в земных условиях мог вызвать пневмонию.
   Что-то ударило Этана в бок. Он повернулся и увидел улыбающегося
   Септембера.
   — Время позднее для переглядок, приятель, — пробормотал тот. — Не удивительно, что Гуннар убедился в нашем сходстве.
   — Что? — приветливо переспросил Этан, переведя взгляд на трон и заметив, что ландграф нетерпеливо смотрит на него.
   — Твои друзья, — настойчиво прошептал Гуннар.
   — О да, — Этан отступил в сторону и сделал широкий жест. — Гм, сэр
   Септембер…
   Тот сопроводил поклон причудливыми жестами. Это смутило Этана, но ландграф, казалось, был доволен.
   — Геллеспонт дю Кане… самый знаменитый торговец в мире… Его дочь
   Колетта дю Кане…
   Дю Кане отвесил изысканный поклон, чем очень удивил Этана и
   Септембера. Колетта заколебалась и сделала неловкий реверанс.
   — И Уолтер, гм…
   — Ты никак не запомнишь мое второе имя, парень. Скоро может быть поздно, — проворчал похититель.
   — Да? — произнес ландграф.
   Этан и Септембер в замешательстве переглянулись.
   — Преступник под нашей охраной, — выдавил из себя верзила. — Ему нельзя доверять и нужно следить за ним каждую секунду. Он спрятался на нашем корабле и…
   — Все это ложь! — коротко выкрикнул Уолтер. — Это они преступники, а не я! Я вел их в суд, когда…
   Септембер повернулся к нему.
   — Заткнись, подонок. Я могу размозжить твою башку прямо сейчас. С ландграфом мы поспорим о том, кто говорил правду, но потом. А пока я вытрясу из тебя душу.
   Маленький похититель умолк.
   — Сэр Гуннар, — спросил ландграф, — что означает эта перепалка?
   — Думаю, сэр Этан и сэр Сква говорят правду, ваша светлость. Этот истеричный парень злой и хитрый.
   — Хорошо. Тогда, может, мы окажем нашим дорогим гостям услугу?
   Приказать отправить его на тот свет прямо сейчас?
   — О, у нас так не принято, ваша светлость, — поспешно произнес Этан.
   — Он должен предстать со своими преступлениями перед специальной машиной, которая, являясь беспристрастной, не подверженной эмоциям, вынесет справедливый приговор.
   — Где же справедливость, если не замешаны чувства? — удивился ландграф. — Впрочем, неважно. Мы только что встретились, а я разглагольствую по поводу юриспруденции. Есть дела поважнее. Я рад вам, как друзьям и союзникам. Вам предоставят помещения и все необходимое.
   Вечером обед со мной и моими рыцарями. Теперь ваш дом здесь.
   После такого заявления он сел с большим достоинством и очевидным удовлетворением.
   Этан сделал паузу.
   — Мы должны обсудить с вами одно дело, ландграф. Вопрос помощи для продолжения нашего путешествия на запад.
   — Путешествие? Путешествие? Что это, сэр Гуннар? — возбужденно переспросил ландграф. — Эсквайр Сваксус, вы ничего не сказали мне о путешествии.
   — У меня не было времени, мой господин, для…
   — Они не понимают, мой господин, — вмешался сэр Гуннар. — Вспомните, они прибыли из другого мира.
   — Как такое возможно? — сухо спросил Курдаг-Влата. — Мы не знаем ничего о перемещении из одного мира в другой.
   — Но это так, мой господин, — продолжал Гуннар. — Они говорят, что як народ живет далеко от Уоннома. Они котят поехать туда. Восемь или девять тысяч сатчей.
   — Дневная прогулка, да?
   — Но если они доберутся до своих друзей, господин, то могут привезти много металла и других…
   — Хватит! — оборвал его ландграф. — Им, конечно, нужен паром или даже несколько?
   — Вероятно, несколько, господин.
   — С полным экипажем, провизией и солдатами для защиты от пиратов?
   — Да, мой господин, но…
   — Это не будет обсуждаться!
   — Но, ваша светлость… — начал Этан.
   — Они дарят нам свой корабль, мой господин, — сказал Гуннар. -
   Огромная гора металла. Без обязательств. Я бы заплатил за такое путешествие гораздо больше.
   — Да, возможно. Это очень разумно с их стороны — отдать то, чем они уже не могут пользоваться, что уже не защищает их.
   Этан начал протестовать, но верно предположил, что именно такой реакции ждал от него ландграф, и замолчал.
   — Абсолютно невозможно… в настоящий момент. Может, позже. После того, как мы разберемся со своими противниками.
   — Да, мой господин, — раздался громкий голос из задней части зала. -
   Что будем делать с нашими противниками?
   Тран, которого гости не заметили раньше, направился к ним. Он был одет в лазурные и изумрудные одежды, обшитые кожаными полосками. Его борода была длиннее, чем у Гуннара, и в ней виднелась седина. Глаза глубоко сидели под густыми бровями. Когда он подошел ближе, стала заметна еще одна особенность его фигуры. Такого толстого трана гости еще не встречали.
   — Дармука Брауновк, — объявил герольд сразу после вопроса незнакомца.
   — Префект Уоннома!
   — Что все это значит? — прошептал Септембер Гуннару.
   — Дармука — префект города и важный член Совета, — ответил рыцарь. -
   Очень влиятельная и упрямая личность. Амбициозный и алчный. Но самое главное, он невероятно богат. Едва ли найдется хоть несколько транов богаче него. Один из них ландграф, конечно. Из остальных некоторые поддерживают его, некоторые Дармуку.
   — Гм. Политический конфликт, — пробормотал Этан, не обращаясь ни к кому лично. — Я думал, ландграф обладает абсолютной властью.
   — Во всех решениях последнее слово за ландграфом, — сказал Гуннар. -
   Это не значит, что он бесцеремонно действует против воли большинства влиятельных граждан.
   Рыцарь умолк, когда префект подошел на такое расстояние, с которого мог услышать его.
   Дармука поставил ногу на помост и осмотрел собрание с интересом и неприкрытым презрением.
   — Так это те самые чужеземцы, прибывшие на металлическом летающем корабле? — спросил он почти с вызовом. — Действительно, очень странные чужеземцы.
   — Сам-то ты тоже не межгалактический секс-символ, толстяк, — пробормотал Септембер. Этан подморгнул ему, испытывая удовлетворение.
   — В моем присутствии никто не оскорбит гостей, — не очень убедительно заявил Курдаг-Влата.
   — Оскорбление? — префект деликатно сложил лапы на груди и выпрямился.
   — Я оскорбляю посетителей Зала Совета? Я?
   Он повернулся и испытывающим взглядом обвел помещение. Его действия обладали такой магической силой, что герольд и даже сам ландграф сделали то же самое. Префект оглядел потолок и даже приподнял уголок ковра, чтобы посмотреть, что под ним.
   — Ну и ну, — продолжал он с притворным удивлением. — Где Совет?
   Кажется, нет кворума. Перед нами шесть чужеземных существ с неизвестными нам возможностями и намерениями. Они привезли с собой корабль из такого количества кованого металла, какого в Уонноме не видели со времен Великого
   Грабежа. И ни один член Совета не присутствует… кроме меня бедного, поспешившего сюда. Конечно, — префект невинно посмотрел на ландграфа, — это соответствует хартии Совета? Может, нужно созвать заседание Совета, чтобы обсудить отсутствие его членов? Но поскольку их здесь нет, дебаты состоятся не могут. Достойно удивления, дорогой мой.
   — Я не считал, что необходимо тревожить весь Совет по такому необычному делу, — ответил Курдаг-Влата. В его голосе Этану послышались нотки растерянности.
   — Понятно, — сказал Брауновк. — Как известно, мудрость его светлости превосходит мудрость всех нас вместе взятых. Преклоняюсь перед его решением. — Дармука небрежно поклонился. — Однако когда я входил, мне показалось, тут говорили о походе? Вы сказали, милорд, что все относящееся к этому делу более чем странно? И очень важно для обсуждения на Совете, поскольку имеет отношение к каждому взрослому и ребенку великого острова
   Софолд?
   — Да, конечно, — отозвался Курдаг-Влата.
   — Тогда, возможно, не будет большой бесцеремонностью отложить обсуждение этого дела, пока не соберется весь Совет?
   Курдаг-Влата ничего не сказал, но Дармука настаивал:
   — Так вы согласны, милорд?
   — Я… о да, Дармука! Запутал ты меня своей напористостью.
   Ландграф вскочил и ударил два раза палкой в пол. Сэр Гуннар и Дармука поклонились. Гости скопировали их движения. Ландграф ушел, взяв с собой дочь и советника.
   — Рад видеть тебя вернувшимся целым и невредимым, сэр Гуннар, — сказал Брауновк. — Твоя экспедиция сопровождалась какой-нибудь успешной бойней?
   — Мы никого не встретили, поэтому и драться было не с кем, — сухо ответил рыцарь и едва заметно улыбнулся остальным. Однако между его губами при этом появилась белая вспышка. Он с трудом контролировал себя.
   — Какая удача! Я очень расстроился бы, если бы увидел одного из наших доблестных рыцарей раненным при таких странных обстоятельствах. Особенно в то время, когда надвигается настоящая опасность. Добрый день, иноземцы, — префект поклонился Этану. — Мы, несомненно, еще увидимся с вами.
   В колышущемся наряде цвета морской волны, с накинутой поверх богатой коричневой шкурой, Дармука покинул зал.
   — Ну, — сказал Геллеспонт, — я не знаю местный язык так, как вы, господа, но этот парень относится к тому типу людей, для которого у меня всегда найдется пара теплых слов…
   — Характерец! — заметил Септембер, кивнув, затем посмотрел на Гуннара и улыбнулся. — Вы с ним явно не кровные братья. Это я понял.
   — У Брауновка крови для битвы меньше, чем у мха, — рыцарь сплюнул и оглянулся на остальных. — Этот бессердечный тип обладает такой властью…
   Хуже того, он бесчувственный палач, наводнивший провинцию насилием и довольный чувством своей правоты! — он вздохнул. — Идемте. Я отведу вас в ваши комнаты. И есть кое-что еще важное, о чем вам нужно поведать перед тем, как вы сможете обсудить вопрос вашего дальнейшего путешествия. Или до того, как вы предстанете перед Советом… Я прослежу, чтобы вашу еду принесли вам в комнаты. Совет же соберется после обеда. Вы можете есть нашу пищу?
   — Она, конечно, далека от фирменных блюд «Гранд-отеля» в Хайвхуме, но, думаю, мы сможем справиться, — ответил Септембер.
   — А этот, — произнес Этан, напоминая Гуннару об Уолтере, — должен обедать один в своей комнате под охраной. Причем охранники должны быть равнодушны к взяткам.
   Уолтер покачал головой, но ничего не сказал.
   — Я ростом меньше, чем мисс дю Кане, а вы меня боитесь.
   Септембер только рассмеялся.
   — Я прослежу, — пообещал Гуннар.

Глава 6

   Комната Этана была обставлена уютно. Он предположил, что все удобства отвечали местным стандартам. Если Уонном был типичной столицей края, здесь как нельзя лучше пригодились бы торговые проспекты. Одно только быстрое развитие производства металлов… и эти восхитительные шубы…
   Если бы он только смог составить доклад!
   На кровати лежал красивый балдахин. Этан заинтересовался, как изготовили такую ткань. Все богатые траны, которые встречались ему, были облачены в одежды из такой ткани, очень красиво выделанной. Этан сомневался, что это результат работы шелкопрядов. Если эти насекомые и водились здесь, то наверняка были редкими. Каждый уважающий себя шелкопряд превратился бы здесь в комочек льда. Но в то же время материя не была похожа на искусственную. Еще одна неразгаданная тайна.
   Кровать, вероятно, предназначалась для одного, но была в три раза шире самой широкой односпальной кровати, на которой Этану когда-либо приходилось спать. Деревянный шкаф рядом с ней украшала искусная резьба.
   Огромное зеркало покрывало всю стену, без сомнения, — в размер взрослого трана.
   Настоящая двуспальная кровать, наверное, представляла собой нечто грандиозное — по размерам и комфорту.
   Дверь была солидно укреплена — только изнутри, как заметил Этан, — хотя засов изготовили из твердого дерева, а не металла. Уонномские мастера никогда не делали ничего случайно, особенно устраивая апартаменты для гостей. Дверь являлась достаточно крепкой для простого вора, но не могла устоять под ударами мускулистых стражников.
   Еще Этан заметил маленький точильный камень. Его положили рядом с кроватью, чтобы можно было дотянуться ногой. Назначение этого предмета некоторое время оставалось Этану непонятным. Для заточки ножа камень располагался слишком низко. Потом Этан догадался, что с его помощью точат когти.
   Видимо, это входило в ритуал утреннего туалета, подумал он. Встал утром пораньше, умылся, причесался, заточил когти на ногах…
   Кое-что еще беспокоило Этана, пока он не открыл массивный шкаф. Тот оказался заполненным толстыми, широкими мехами. Они не выглядели такими аккуратными, как узорчатая одежда местных жителей, но были тяжелыми и теплыми. В комнате не было камина, и единственное окно оказалось открытым в небо. Без мехов Этан не смог бы здесь уснуть. Тем более, что к ночи температура понижалась.
   Он подошел к высокому узкому окну. На нем были ставни, предназначенные сдерживать порывы ветра. Но врага бы они не остановили.
   Этан посмотрел вниз. Он забыл, как много ступеней они преодолели по дороге сюда.
   Южная часть острова была обрывистой, и замок Уонном построили на самом краю пропасти. Упавший вниз разбился бы насмерть. Этан попытался представить, как волны бьются об этот утес. Возможно, миллионы лет назад так оно и было. Эта сторона замка была неуязвима.
   Высунувшись из окна под порывы холодного ветра, Этан увидел, что высокий утес тянется дальше на запад перед тем, как спуститься на лед.
   Кое-где яркие пятна зелени нарушали бесконечную белую равнину.
   Он бросил взгляд на небо. Давай прикинем, подумал Этан. Траны обедают на закате. Значит, у него остается пара местных часов до появления пред очами Совета. Поэтому неплохо было бы нанести еще один визит портному.