Страница:
На острове Святой Елены Монтолон нес ответственность за снабжение и все хозяйство резиденции императора Лонгвудхауза. В его руках находились также и ключи от винного погреба, и, вероятно, граф решил воспользоваться именно этой слабостью Наполеона, чтобы осуществить возложенную на него миссию.
Дело в том, что император предпочитал пить вино из Констанции, разлитое в бутылки, предназначавшиеся лично для него и ни для кого больше. Его приближенные обычно пили другие вина.
На остров вино привозили в бочках, а в бутылки разливали на месте, так что преступнику достаточно было один раз подсыпать яд, чтобы надолго обеспечить поступление его в организм императора. Поскольку исследование Форсхувуда выявило несколько пиков отравления, то можно предположить, что Монтолон время от времени подсыпал мышьяк в бутылки, которые сразу же попадали на стол Наполеона.
Болезнь императора обострилась осенью 1820 года. Очевидно, таким образом Бурбоны отомстили ему за организацию убийства герцога Берри. Видимо, граф Д’Артуа решил довести задуманное до логического конца и наконец избавиться от удачливого узурпатора.
Дальнейшая жизнь Монтолона была весьма авантюрной. Он промотал довольно внушительное состояние и, разорившись, в 1840 году снова поступил на службу в армию Луи Наполеона, сына Луи Бонапарта и будущего императора Наполеона III. Граф помогал Наполеону III завоевать Францию. Надо отдать ему должное, все эти годы Монтолон никому ни единым словом не обмолвился о тайном поручении на острове Святой Елены.
Убийство первого американского президента
Семь покушений на Александра II
Убийство знаменитой революционерки
«Смерть провокаторам!»
Граф Шарль-Тристан де Монтолон
Дело в том, что император предпочитал пить вино из Констанции, разлитое в бутылки, предназначавшиеся лично для него и ни для кого больше. Его приближенные обычно пили другие вина.
На остров вино привозили в бочках, а в бутылки разливали на месте, так что преступнику достаточно было один раз подсыпать яд, чтобы надолго обеспечить поступление его в организм императора. Поскольку исследование Форсхувуда выявило несколько пиков отравления, то можно предположить, что Монтолон время от времени подсыпал мышьяк в бутылки, которые сразу же попадали на стол Наполеона.
Болезнь императора обострилась осенью 1820 года. Очевидно, таким образом Бурбоны отомстили ему за организацию убийства герцога Берри. Видимо, граф Д’Артуа решил довести задуманное до логического конца и наконец избавиться от удачливого узурпатора.
Дальнейшая жизнь Монтолона была весьма авантюрной. Он промотал довольно внушительное состояние и, разорившись, в 1840 году снова поступил на службу в армию Луи Наполеона, сына Луи Бонапарта и будущего императора Наполеона III. Граф помогал Наполеону III завоевать Францию. Надо отдать ему должное, все эти годы Монтолон никому ни единым словом не обмолвился о тайном поручении на острове Святой Елены.
Убийство первого американского президента
Первым президентом Соединенных Штатов Америки стал, как известно, Авраам Линкольн. Именно ему удалось прекратить Гражданскую войну между Севером и Югом. Победа демократического Севера и личность самого президента не устраивала многих его противников. Отменив рабство на Американском континенте, Линкольн приобрел множество врагов среди белых плантаторов, которые не хотели мириться с потерей бесплатной рабочей силы и не один раз пытались отомстить Аврааму Линкольну. Некоторое время президенту удавалось избежать смерти, но в конце концов он стал абсолютно спокойно относиться к той мысли, что когда-нибудь его обязательно убьют.
Последним днем его жизни стало 14 апреля 1865 года. Вечером президент собирался на спектакль в театр Форда. Об этом знали все участники представления, в том числе и ведущий актер труппы, экстремист-южанин Джон Бут, ненавидевший президента, который, по его мнению, был виновен в развязывании Гражданской войны. Бут нашел четверых соучастников (один из них в самый последний момент от участия в преступлении отказался), с которыми распределил роли в запланированном драматическом действе: Бут должен был стрелять в президента, а его сообщники – ликвидировать его помощников: вице-президента Эндрю Джонсона и госсекретаря Уильяма Сьюарда. Заговорщикам оставалось только дождаться вечера.
Президент с супругой и друзьями находился в театре, когда туда проник загримированный и одетый во все черное Бут. Он беспрепятственно пробрался в президентскую ложу и с возгласом «Смерть тиранам!» в упор выстрелил Линкольну в голову. Майор Рэтбоун, пытавшийся задержать преступника, получил удар ножом. Буту удалось выбраться из театра через сцену и скрыться от преследования, несмотря на то что при бегстве он сломал ногу.
Рана президента оказалась смертельной, и утром следующего дня он скончался. Сообщникам Бута не удалось до конца исполнить возложенную на них миссию: Уильям Сьюард отделался ранением и остался жив.
Спустя 11 дней преступников выследили и окружили в штате Вирджиния. Бут, не желая сдаваться в руки правосудия, покончил с собой. Оставшиеся в живых заговорщики, даже тот, кто отказался участвовать в преступлении, предстали перед судом.
Как это всегда происходит в подобных случаях, после убийства Линкольна появились многочисленные версии о причинах заговора и о тех личностях, которые стояли за спиной непосредственных участников покушения. Среди них называлось имя госсекретаря по делам обороны Э. Стэнтона, который во времена Гражданской войны был верным помощником и единомышленником Линкольна.
Все американцы с нетерпением ждали ответа на вопрос, кто был действительным зачинщиком заговора. Обвинения в адрес южан из рабовладельческой конфедерации Девиса нередко оказывались ошибочными. К тому же в то время убийство Линкольна было для них невыгодным. Войну южане, по сути дела, уже проиграли, поэтому не было смысла заменять великодушного Линкольна, который в своей программе придерживался требований народа, на Джонсона с его радикальными взглядами.
Однако версию о виновности южан в убийстве президента полностью отвергать нельзя. В момент убийства главная их армия, которой командовал Р. Ли, капитулировала, но война продолжалась. В тридцати милях от Вашингтона – в графстве Лаудон в Вирджинии, в Техасе, Алабаме и Теннесси – еще велись военные действия.
Кроме того, Линкольн успел приобрести немало политических противников как среди радикалов, так и среди демократов. И те и другие ставили ему в вину многочисленные неудачи северян, длительную войну и связанные с ней огромные людские и материальные потери.
Сама история убийства Линкольна представляется весьма загадочной. Например, непонятно, почему органы, несущие ответственность за личную безопасность президента, своевременно не предприняли меры для предотвращения возможного покушения, тем более что давно было известно об опасности, угрожающей жизни Линкольна. Возможно, это была просто неосторожность с их стороны, а может быть, и злой умысел. Так, известно, что в рабочем столе президента лежало более 80 писем с угрозами в его адрес.
В разных городах было раскрыто несколько заговоров: на него готовили покушение в Балтиморе и Ричмонде, а в августе 1864 года в Линкольна стреляли.
В марте 1865 года он остался в живых только лишь благодаря счастливой случайности. И это еще не полный перечень покушений, на фоне которых беспечность, проявленная американскими спецслужбами в театре Форда, выглядит довольно-таки подозрительной.
Спустя несколько десятилетий были обнаружены архивные документы и признания некоторых современников, из которых стало известно, что актер Бут подозревался в заговоре против президента уже в феврале 1865 года, т. е. за два месяца до покушения, тем не менее оставался все это время на свободе. Раскрыты были также и его контакты с агентами южан.
Кроме того, не подлежит сомнению, что в смерти Линкольна был заинтересован вице-президент Джонсон, который был уличен в стремлении занять президентское кресло. Многие даже утверждали, что для достижения поставленной цели он вступил в заговор с южанами. В его связи с убийцами мужа была убеждена также и вдова Линкольна. К тому же известно, что незадолго до покушения на президента Бут послал Джонсону какую-то записку.
Заняв пост президента, Джонсон выступил за возвращение Юга под контроль рабовладельцев, что привело к многочисленным расправам с неграми и теми белыми, которые были сторонниками расового равноправия. По сути дела, политика Джонсона была прямо противоположной политике его предшественника.
Что касается самого убийцы Линкольна, то доподлинно неизвестно, убит он был в перестрелке или застрелился сам. Зато абсолютно ясно, что он погиб и унес с собой в могилу подробности, касающиеся заговора об убийстве президента. Впоследствии, правда, появлялось множество самозванцев, которые объявляли себя Бутом, якобы каким-то образом оставшимся в живых, время от времени обнаруживались также и его фальшивые могилы, но убедительных доказательств никто из мнимых Бутов привести не мог, поэтому их свидетельства на веру не принимались.
Совсем недавно появилась еще одна версия убийства Линкольна. Историк-любитель Р. А. Нефф из Нью-Джерси совершенно случайно обнаружил два зашифрованных сообщения, в которых якобы убийцами первого американского президента назывались военный министр Э. Стентон и начальник национальной сыскной полиции Л. Бейкер.
Если считать подлинными найденные документы, то они вносят еще больше загадок в историю заговора. Не исключена также и мистификация со стороны самого Бейкера. Согласно данному посланию, Стэнтон обвиняется лишь в грубых упущениях в организации личной охраны президента, промахах в розыске преступников и подтасовке некоторых фактов. С этой точки зрения документ можно рассматривать как попытку оправдания Стэнтоном своего бездействия накануне убийства Линкольна.
С каждым годом появлялись все новые версии, выходили книги, посвященные тайне убийства первого американского президента. Некоторые из них выглядели вполне реально, другие же были абсолютно абсурдными. Например, существовало мнение, что убийство Линкольна организовала группа международных банкиров во главе с Ротшильдом, которые стремились подчинить своему влиянию экономику Соединенных Штатов.
Как бы то ни было, все версии, касающиеся убийства Линкольна, так и остались недоказанными. До сих пор одно из самых первых политических преступлений остается нераскрытым.
Последним днем его жизни стало 14 апреля 1865 года. Вечером президент собирался на спектакль в театр Форда. Об этом знали все участники представления, в том числе и ведущий актер труппы, экстремист-южанин Джон Бут, ненавидевший президента, который, по его мнению, был виновен в развязывании Гражданской войны. Бут нашел четверых соучастников (один из них в самый последний момент от участия в преступлении отказался), с которыми распределил роли в запланированном драматическом действе: Бут должен был стрелять в президента, а его сообщники – ликвидировать его помощников: вице-президента Эндрю Джонсона и госсекретаря Уильяма Сьюарда. Заговорщикам оставалось только дождаться вечера.
Президент с супругой и друзьями находился в театре, когда туда проник загримированный и одетый во все черное Бут. Он беспрепятственно пробрался в президентскую ложу и с возгласом «Смерть тиранам!» в упор выстрелил Линкольну в голову. Майор Рэтбоун, пытавшийся задержать преступника, получил удар ножом. Буту удалось выбраться из театра через сцену и скрыться от преследования, несмотря на то что при бегстве он сломал ногу.
Рана президента оказалась смертельной, и утром следующего дня он скончался. Сообщникам Бута не удалось до конца исполнить возложенную на них миссию: Уильям Сьюард отделался ранением и остался жив.
Спустя 11 дней преступников выследили и окружили в штате Вирджиния. Бут, не желая сдаваться в руки правосудия, покончил с собой. Оставшиеся в живых заговорщики, даже тот, кто отказался участвовать в преступлении, предстали перед судом.
Как это всегда происходит в подобных случаях, после убийства Линкольна появились многочисленные версии о причинах заговора и о тех личностях, которые стояли за спиной непосредственных участников покушения. Среди них называлось имя госсекретаря по делам обороны Э. Стэнтона, который во времена Гражданской войны был верным помощником и единомышленником Линкольна.
Авраам Линкольн
Все американцы с нетерпением ждали ответа на вопрос, кто был действительным зачинщиком заговора. Обвинения в адрес южан из рабовладельческой конфедерации Девиса нередко оказывались ошибочными. К тому же в то время убийство Линкольна было для них невыгодным. Войну южане, по сути дела, уже проиграли, поэтому не было смысла заменять великодушного Линкольна, который в своей программе придерживался требований народа, на Джонсона с его радикальными взглядами.
Однако версию о виновности южан в убийстве президента полностью отвергать нельзя. В момент убийства главная их армия, которой командовал Р. Ли, капитулировала, но война продолжалась. В тридцати милях от Вашингтона – в графстве Лаудон в Вирджинии, в Техасе, Алабаме и Теннесси – еще велись военные действия.
Кроме того, Линкольн успел приобрести немало политических противников как среди радикалов, так и среди демократов. И те и другие ставили ему в вину многочисленные неудачи северян, длительную войну и связанные с ней огромные людские и материальные потери.
Авраам Линкольн
Сама история убийства Линкольна представляется весьма загадочной. Например, непонятно, почему органы, несущие ответственность за личную безопасность президента, своевременно не предприняли меры для предотвращения возможного покушения, тем более что давно было известно об опасности, угрожающей жизни Линкольна. Возможно, это была просто неосторожность с их стороны, а может быть, и злой умысел. Так, известно, что в рабочем столе президента лежало более 80 писем с угрозами в его адрес.
В разных городах было раскрыто несколько заговоров: на него готовили покушение в Балтиморе и Ричмонде, а в августе 1864 года в Линкольна стреляли.
В марте 1865 года он остался в живых только лишь благодаря счастливой случайности. И это еще не полный перечень покушений, на фоне которых беспечность, проявленная американскими спецслужбами в театре Форда, выглядит довольно-таки подозрительной.
Спустя несколько десятилетий были обнаружены архивные документы и признания некоторых современников, из которых стало известно, что актер Бут подозревался в заговоре против президента уже в феврале 1865 года, т. е. за два месяца до покушения, тем не менее оставался все это время на свободе. Раскрыты были также и его контакты с агентами южан.
Кроме того, не подлежит сомнению, что в смерти Линкольна был заинтересован вице-президент Джонсон, который был уличен в стремлении занять президентское кресло. Многие даже утверждали, что для достижения поставленной цели он вступил в заговор с южанами. В его связи с убийцами мужа была убеждена также и вдова Линкольна. К тому же известно, что незадолго до покушения на президента Бут послал Джонсону какую-то записку.
Заняв пост президента, Джонсон выступил за возвращение Юга под контроль рабовладельцев, что привело к многочисленным расправам с неграми и теми белыми, которые были сторонниками расового равноправия. По сути дела, политика Джонсона была прямо противоположной политике его предшественника.
Что касается самого убийцы Линкольна, то доподлинно неизвестно, убит он был в перестрелке или застрелился сам. Зато абсолютно ясно, что он погиб и унес с собой в могилу подробности, касающиеся заговора об убийстве президента. Впоследствии, правда, появлялось множество самозванцев, которые объявляли себя Бутом, якобы каким-то образом оставшимся в живых, время от времени обнаруживались также и его фальшивые могилы, но убедительных доказательств никто из мнимых Бутов привести не мог, поэтому их свидетельства на веру не принимались.
Совсем недавно появилась еще одна версия убийства Линкольна. Историк-любитель Р. А. Нефф из Нью-Джерси совершенно случайно обнаружил два зашифрованных сообщения, в которых якобы убийцами первого американского президента назывались военный министр Э. Стентон и начальник национальной сыскной полиции Л. Бейкер.
Если считать подлинными найденные документы, то они вносят еще больше загадок в историю заговора. Не исключена также и мистификация со стороны самого Бейкера. Согласно данному посланию, Стэнтон обвиняется лишь в грубых упущениях в организации личной охраны президента, промахах в розыске преступников и подтасовке некоторых фактов. С этой точки зрения документ можно рассматривать как попытку оправдания Стэнтоном своего бездействия накануне убийства Линкольна.
С каждым годом появлялись все новые версии, выходили книги, посвященные тайне убийства первого американского президента. Некоторые из них выглядели вполне реально, другие же были абсолютно абсурдными. Например, существовало мнение, что убийство Линкольна организовала группа международных банкиров во главе с Ротшильдом, которые стремились подчинить своему влиянию экономику Соединенных Штатов.
Как бы то ни было, все версии, касающиеся убийства Линкольна, так и остались недоказанными. До сих пор одно из самых первых политических преступлений остается нераскрытым.
Семь покушений на Александра II
Александр II вошел в историю как самый либеральный русский царь XIX века. Именно он отменил крепостное право, освободив крестьян от векового рабства, и провел ряд других прогрессивных реформ. Однако благодарности государю ожидать не приходилось. Члены организации «Народная воля», приговорив царя к смертной казни, вели за ним многолетнюю охоту.
Существует поверье, будто бы некая гадалка предсказала Александру II, что на него будет совершено семь покушений. Слова ее действительно оказались пророческими: седьмое покушение стало последним, оно и привело к гибели русского самодержца.
Первое покушение было организовано в апреле 1866 года. Когда царь прогуливался по Летнему саду, в него выстрелил народоволец Дмитрий Каракозов. Только благодаря счастливой случайности царь остался жив. Затем, в 1879 году, в царя стрелял Соловьев, и снова неудачно.
Потом было еще несколько покушений. Одно было подготовлено Софьей Львовной Перовской с группой революционеров. Недалеко от Курского вокзала в Москве несколько человек в течение долгих недель вели подкоп под полотно железной дороги.
Работая киркой и лопатой, они вырыли траншею, в которую заложили динамит. Но сам царь в результате взрыва не пострадал. Были повреждены вагоны, в которых находилась царская охрана. Следующее покушение осуществил народоволец Халтурин. Он устроился рабочим-столяром в Зимний дворец, где жил российский самодержец. В свою каморку, расположенную под царской столовой, Халтурин небольшими порциями носил взрывчатку. Однако расчеты революционера не оправдались. Судьба вновь проявила к Александру II свою благосклонность: по какой-то причине царь задержался, и взрыв прогремел раньше, чем он успел войти в столовую.
В феврале 1881 года от премьер-министра Лорис-Меликова царь узнал, что, по данным полиции, исполнительный комитет «Народной воли» занят подготовкой очередного покушения на него, однако план действий преступников раскрыть не удалось. Утром 1 марта Лорис-Меликов еще раз напомнил Александру II об угрожающей его жизни опасности. Премьер-министр пытался убедить царя отказаться в этот день от посещения парада в манеже, который по традиции проводился каждое воскресенье. Но царь не прислушался к его совету и отправился в манеж.
Впоследствии стало известно, что, согласно первоначальному плану, под улицей Малой Садовой в Петербурге был сделан подкоп для взрыва во время проезда царя. Однако в последний момент народовольцы узнали, что царь поедет по другому маршруту, и Перовская вынужденабыла изменить план покушения: по пути следования царя она решила расставить метальщиков, которые должны были бросать бомбы в царскую карету.
На обратном пути, когда экипаж с эскортом выехал на набережную Невы, народоволец Рысаков бросил бомбу под укрепленную блиндажом карету царя.
Карета получила повреждения, но передвигаться еще могла, осколками было ранено несколько конвоиров-черкесов, Александру II этот взрыв не причинил никакого вреда, разве что только оглушил. Кучер начал убеждать царя не выходить из кареты, он клялся, что сумеет доставить его до дворца и в поврежденном экипаже. Но Александр все-таки вышел.
Впоследствии революционер-анархист князь Кропоткин напишет об этом его поступке: «Он чувствовал, что военное достоинство требует посмотреть на раненых черкесов и сказать им несколько слов.
Так поступал он во время русско-турецкой войны, когда в день его именин сделан был безумный штурм Плевны, кончившийся страшной катастрофой».
Между тем Рысаков был схвачен. Его держали сразу несколько человек. Пошатываясь, царь приблизился к нему, молча смотрел с минуту на этого человека. Потом охрипшим голосом спросил:
– Ты бросил бомбу?
– Да, я.
– Кто такой?
– Мещанин Глазов, – отвечал Рысаков, стараясь смотреть Александру в глаза.
После некоторой паузы царь проговорил:
– Хорош.
Александра сильно оглушило взрывом, и, вероятно, поэтому сознание его было неясным. Когда сопровождавший царя Дворжицкий подбежал к нему и, задыхаясь, спросил, не ранен ли он, Александр II, несколько секунд помолчав, медленно произнес, указывая на корчившегося от боли раненого мальчика:
– Я нет... Слава богу... Но вот...
– Еще не известно, слава ли богу! – с вызовом в голосе вдруг проговорил Рысаков.
Действительно, не успел царь сделать и нескольких шагов, как к нему приблизился другой участник заговора, Гриневицкий, стоявший все это время чуть поодаль со свертком в руках, в котором прятал бомбу, и бросил ее между собой и царем.
Второй взрыв прогремел сильнее первого. Александр II и его убийца были смертельно ранены: и тому и другому оторвало ноги. Они сидели почти рядом друг с другом на снегу, опершись руками о землю и прислонившись спинами к решетке канала. Окружающие были до того растеряны, что своевременную помощь царю никто не оказал. Некоторое время к Александру вообще никто не приближался. Затем к нему подбежали возвращавшиеся с парада кадеты, жандармский ротмистр Колюбакин и третий террорист – Емельянов, державший под мышкой бомбу, которой ему воспользоваться уже не пришлось. Подбежавшие перенесли царя в сани. Когда кто-то предложил внести монарха в первый же дом, Александр II едва слышно прошептал: «Во дворец... Там умереть...»
Интересно, что незадолго до рокового покушения царь заказал одному из знаменитых в то время художников свой портрет в полный рост. Мастер изобразил монарха во всем его величии, но, как говорится, немного переусердствовал: холст оказался мал, и ноги царя до колен не уместились на картине, так что это полотно явилось своего рода предзнаменованием.
Ротмистр Колюбакин поддерживал царя в санях, в которых он едва умещался. Александр был наполовину гол: его одежда сгорела или была сорвана взрывом. Правая нога его была оторвана, левая раздроблена и почти отделилась от туловища. Кроме того, царь был ранен в голову. По дороге Александр якобы пришел в себя и, открыв глаза, спросил: «Ты ранен, Колюбакин?»
По-прежнему охваченные паническим страхом и перепачканные кровью люди, засучив рукава, как мясники на бойне, на руках внесли царя во дворец. Толпа выломала дверь дворца. По мраморным ступеням лестницы, затем по коридору умирающего царя пронесли в его кабинет.
Императора положили на диван, который от стены передвинули к письменному столу. Он был без сознания.
Фельдшер Коган в растерянности прижал артерию на левом бедре царя.
Доктор Маркус заглянул в медленно раскрывавшийся окровавленный левый глаз умиравшего и, лишившись чувств, упал на стул. За дверью послышались быстрые тяжелые шаги. В комнату вошел лейб-медик Боткин, но и он был не в силах изменить ситуацию: Александр II умирал.
В кабинете собрались все члены царской семьи, будущие цари Александр III и Николай II, главные сановники государства, пришел духовник. Неожиданно вбежала полуодетая княгиня Юрьевская, жена Александра II. Она упала на распростертое тело мужа и, покрывая его руки поцелуями, зарыдала: «Саша! Саша!» Начали плакать и великие княгини.
После взрыва, в результате которого царь получил смертельные раны, прошло 45 минут. Прибыл градоначальник и во всех подробностях рассказал о случившемся. Наследник престола подошел к лейб-медику и осторожно спросил: «Есть ли надежда?» Боткин отрицательно покачал головой и проговорил: «Тише! Государь кончается».
Собравшиеся в кабинете тесным кольцом окружили умиравшего. Глаза царя были открыты, но уже ничего не выражали и безучастно смотрели в пространство. Боткин послушал пульс Александра, кивнул головой, отпустил окровавленную руку и твердым голосом объявил: «Государь император скончался».
Княгиня Юрьевская побледнела и с криком рухнула на пол. Остальные опустились на колени.
Существует поверье, будто бы некая гадалка предсказала Александру II, что на него будет совершено семь покушений. Слова ее действительно оказались пророческими: седьмое покушение стало последним, оно и привело к гибели русского самодержца.
Первое покушение было организовано в апреле 1866 года. Когда царь прогуливался по Летнему саду, в него выстрелил народоволец Дмитрий Каракозов. Только благодаря счастливой случайности царь остался жив. Затем, в 1879 году, в царя стрелял Соловьев, и снова неудачно.
Потом было еще несколько покушений. Одно было подготовлено Софьей Львовной Перовской с группой революционеров. Недалеко от Курского вокзала в Москве несколько человек в течение долгих недель вели подкоп под полотно железной дороги.
Софья Львовна Перовская
Работая киркой и лопатой, они вырыли траншею, в которую заложили динамит. Но сам царь в результате взрыва не пострадал. Были повреждены вагоны, в которых находилась царская охрана. Следующее покушение осуществил народоволец Халтурин. Он устроился рабочим-столяром в Зимний дворец, где жил российский самодержец. В свою каморку, расположенную под царской столовой, Халтурин небольшими порциями носил взрывчатку. Однако расчеты революционера не оправдались. Судьба вновь проявила к Александру II свою благосклонность: по какой-то причине царь задержался, и взрыв прогремел раньше, чем он успел войти в столовую.
В феврале 1881 года от премьер-министра Лорис-Меликова царь узнал, что, по данным полиции, исполнительный комитет «Народной воли» занят подготовкой очередного покушения на него, однако план действий преступников раскрыть не удалось. Утром 1 марта Лорис-Меликов еще раз напомнил Александру II об угрожающей его жизни опасности. Премьер-министр пытался убедить царя отказаться в этот день от посещения парада в манеже, который по традиции проводился каждое воскресенье. Но царь не прислушался к его совету и отправился в манеж.
Впоследствии стало известно, что, согласно первоначальному плану, под улицей Малой Садовой в Петербурге был сделан подкоп для взрыва во время проезда царя. Однако в последний момент народовольцы узнали, что царь поедет по другому маршруту, и Перовская вынужденабыла изменить план покушения: по пути следования царя она решила расставить метальщиков, которые должны были бросать бомбы в царскую карету.
На обратном пути, когда экипаж с эскортом выехал на набережную Невы, народоволец Рысаков бросил бомбу под укрепленную блиндажом карету царя.
Александр II
Карета получила повреждения, но передвигаться еще могла, осколками было ранено несколько конвоиров-черкесов, Александру II этот взрыв не причинил никакого вреда, разве что только оглушил. Кучер начал убеждать царя не выходить из кареты, он клялся, что сумеет доставить его до дворца и в поврежденном экипаже. Но Александр все-таки вышел.
Впоследствии революционер-анархист князь Кропоткин напишет об этом его поступке: «Он чувствовал, что военное достоинство требует посмотреть на раненых черкесов и сказать им несколько слов.
Так поступал он во время русско-турецкой войны, когда в день его именин сделан был безумный штурм Плевны, кончившийся страшной катастрофой».
Между тем Рысаков был схвачен. Его держали сразу несколько человек. Пошатываясь, царь приблизился к нему, молча смотрел с минуту на этого человека. Потом охрипшим голосом спросил:
– Ты бросил бомбу?
– Да, я.
– Кто такой?
– Мещанин Глазов, – отвечал Рысаков, стараясь смотреть Александру в глаза.
После некоторой паузы царь проговорил:
– Хорош.
Александра сильно оглушило взрывом, и, вероятно, поэтому сознание его было неясным. Когда сопровождавший царя Дворжицкий подбежал к нему и, задыхаясь, спросил, не ранен ли он, Александр II, несколько секунд помолчав, медленно произнес, указывая на корчившегося от боли раненого мальчика:
– Я нет... Слава богу... Но вот...
– Еще не известно, слава ли богу! – с вызовом в голосе вдруг проговорил Рысаков.
Действительно, не успел царь сделать и нескольких шагов, как к нему приблизился другой участник заговора, Гриневицкий, стоявший все это время чуть поодаль со свертком в руках, в котором прятал бомбу, и бросил ее между собой и царем.
Второй взрыв прогремел сильнее первого. Александр II и его убийца были смертельно ранены: и тому и другому оторвало ноги. Они сидели почти рядом друг с другом на снегу, опершись руками о землю и прислонившись спинами к решетке канала. Окружающие были до того растеряны, что своевременную помощь царю никто не оказал. Некоторое время к Александру вообще никто не приближался. Затем к нему подбежали возвращавшиеся с парада кадеты, жандармский ротмистр Колюбакин и третий террорист – Емельянов, державший под мышкой бомбу, которой ему воспользоваться уже не пришлось. Подбежавшие перенесли царя в сани. Когда кто-то предложил внести монарха в первый же дом, Александр II едва слышно прошептал: «Во дворец... Там умереть...»
Интересно, что незадолго до рокового покушения царь заказал одному из знаменитых в то время художников свой портрет в полный рост. Мастер изобразил монарха во всем его величии, но, как говорится, немного переусердствовал: холст оказался мал, и ноги царя до колен не уместились на картине, так что это полотно явилось своего рода предзнаменованием.
Ротмистр Колюбакин поддерживал царя в санях, в которых он едва умещался. Александр был наполовину гол: его одежда сгорела или была сорвана взрывом. Правая нога его была оторвана, левая раздроблена и почти отделилась от туловища. Кроме того, царь был ранен в голову. По дороге Александр якобы пришел в себя и, открыв глаза, спросил: «Ты ранен, Колюбакин?»
По-прежнему охваченные паническим страхом и перепачканные кровью люди, засучив рукава, как мясники на бойне, на руках внесли царя во дворец. Толпа выломала дверь дворца. По мраморным ступеням лестницы, затем по коридору умирающего царя пронесли в его кабинет.
Императора положили на диван, который от стены передвинули к письменному столу. Он был без сознания.
Фельдшер Коган в растерянности прижал артерию на левом бедре царя.
Доктор Маркус заглянул в медленно раскрывавшийся окровавленный левый глаз умиравшего и, лишившись чувств, упал на стул. За дверью послышались быстрые тяжелые шаги. В комнату вошел лейб-медик Боткин, но и он был не в силах изменить ситуацию: Александр II умирал.
В кабинете собрались все члены царской семьи, будущие цари Александр III и Николай II, главные сановники государства, пришел духовник. Неожиданно вбежала полуодетая княгиня Юрьевская, жена Александра II. Она упала на распростертое тело мужа и, покрывая его руки поцелуями, зарыдала: «Саша! Саша!» Начали плакать и великие княгини.
После взрыва, в результате которого царь получил смертельные раны, прошло 45 минут. Прибыл градоначальник и во всех подробностях рассказал о случившемся. Наследник престола подошел к лейб-медику и осторожно спросил: «Есть ли надежда?» Боткин отрицательно покачал головой и проговорил: «Тише! Государь кончается».
Собравшиеся в кабинете тесным кольцом окружили умиравшего. Глаза царя были открыты, но уже ничего не выражали и безучастно смотрели в пространство. Боткин послушал пульс Александра, кивнул головой, отпустил окровавленную руку и твердым голосом объявил: «Государь император скончался».
Княгиня Юрьевская побледнела и с криком рухнула на пол. Остальные опустились на колени.
Убийство знаменитой революционерки
Политическая карьера Розы Люксембург началась в Варшаве, где особенно сильны были революционные настроения. В конце XIX века Польша, как известно, входила в состав Российской империи, и поляки готовы были в любой момент спровоцировать вооруженные выступления против русской государственности. Не случайно в 90-е годы XIX столетия большую популярность приобрели политические кружки, в которых тайно изучалась подлинная история Польши.
Еще в гимназические годы Роза, как и многие молодые люди в те годы, регулярно бывала на занятиях кружка Архангельского, хотя его членом так и не стала. Повзрослев, молодежь обычно оставляла эти опасные увлечения, однако Роза избрала революционное дело в качестве своей основной профессии. Такой рискованный выбор полностью соответствовал ее непростому характеру: с детства она отличалась болезненным самолюбием, упорством и проявляла неплохие способности в общественных науках. Она обладала редким талантом безошибочно ориентироваться в настроении масс, умела усмотреть главные тенденции в политическом движении и благодаря своим журналистским способностям прославилась как яркий агитатор и публицист.
Роза родилась в патриархальной еврейской семье. Ее родители самозабвенно любили своих детей, ставших для них смыслом существования. Роза была младшим ребенком в семье, к тому же не совсем здоровым: у девочки был врожденный вывих тазобедренного сустава. Продолжавшийся до десяти лет костный процесс приносил Розе немалые страдания, на долгие месяцы приковывая ее к постели. Избавилась она от болезненного состояния только в юности, однако хромота осталась на всю жизнь. Для того чтобы скрыть этот недостаток, Роза носила специальную обувь. Ходить ей приходилось медленно, иначе недуг становился заметным.
На протяжении некоторого времени после окончания Розой гимназии ее родителям удавалось оберегать дочь от политической деятельности. В надежде на то, что девочка увлечется искусством, специально для нее наняли учителя музыки.
Но Роза продолжала строить честолюбивые планы, связанные с политикой. Друзья-революционеры не заостряли внимания на ее физическом недуге, который доставлял девушке немало душевных страданий. У них была единая высокая цель, которая своей значимостью затмевала разные бытовые мелочи.
В конце 1880-х годов перед многими нелегальными революционными группами встала проблема выбора дальнейшего пути. Террор себя не оправдывал, так что борьбу за власть необходимо было вести законными методами. Роза примкнула к революционному движению как раз в период наивысшего накала антитеррористических выступлений. Она заняла сторону тех, кто выступал за пропагандистскую, агитационную деятельность.
Однако террористы не торопились сдавать свои позиции и продолжали вести борьбу теми же методами, подвергая своих товарищей по партии арестам и гонениям. Так, чтобы избежать ареста, в 1889 году Роза вынуждена была эмигрировать в Швейцарию.
Годы, которые Люксембург провела в этой стране, были самыми счастливыми в ее жизни. Именно здесь родились у нее восторженные строки: «Если мне когда-нибудь захочется снять с неба пару звезд, чтобы подарить кому-нибудь на запонки, то пусть не мешают мне в этом холодные педанты и пусть не говорят, грозя мне пальцем, что я вношу путаницу во все школьные астрономические атласы». Такой взрыв романтизма был вызван не только успешным началом политической карьеры, но и, конечно же, любовью.
В Цюрихе Роза встретилась с Лео Иогихесом, который сразу же ей понравился. Но молодой человек, также проявлявший к ней явный интерес, не торопился переходить к решительным действиям, потому что слыл убежденным холостяком. Розе пришлось первой объясниться ему в любви, и Лео сдался, хотя очень скоро пожалел об этом. Его раздражала неуемная энергия Розы, ее неодолимое стремление к достижению поставленной цели.
Уживаться с такой сильной женщиной было весьма хлопотным занятием, к тому же деятельность самого Лео была не из легких. В конце концов между молодыми людьми начали возникать конфликты.
Особенно сильный скандал разразился после удачной защиты Розой в Цюрихском университете диссертации под названием «Промышленное развитие Польши». Имя Розы стало известно всей Европе, ее работа получила восторженные отклики многих известных профессоров, ее статьи публиковались в солидных социалистических изданиях. Чаша терпения была переполнена, однако Лео не смог освободиться из-под влияния сильной женщины, и их непростые отношения продолжались в течение долгих лет.
Вскоре лидеры Cоциалистической партии Германии пригласили Розу в качестве пропагандиста для участия в выборах. Она отправилась в Верхнюю Силезию, где проживало множество поляков, и развернула там агитационную работу. Благодаря своей деятельности Розе удалось завоевать доверие немецких социалистов. Она подружилась с Кларой Цеткин, в 1900 году на похоронах соратника Карла Маркса, Вильгельма Либкнехта, тесно сошлась с его сыном Карлом. Крепкая дружба связывала Люксембург также и с теоретиком революционного движения К. Каутским. В 1901 году в Германии Роза познакомилась с Лениным.
В начале XX века политическая судьба Розы складывалась не слишком удачно. В 1906 году ее заключили в варшавскую тюрьму, где она провела полгода. Скорым освобождением она была обязана фиктивному браку и обретенному благодаря этому прусскому гражданству. После выхода из тюрьмы Роза на протяжении долгих лет работала в партийной школе Cоциалистической партии Германии, где преподавала политэкономию. Нередко у Люксембург возникали стычки с коллегами по теоретическим вопросам. Один из них даже попытался лишить Розу права преподавания, но тщетно: все слушатели единодушно выступили в поддержку своего преподавателя.
Перед Первой мировой войной Люксембург проводила антивоенную агитацию, за что в течение только одного 1914 года она дважды привлекалась к суду. Но ее доводы не оказали должного воздействия на германских патриотов, и война с Россией все-таки была развязана. О ее начале объявил 1 августа 1914 года кайзер Вильгельм II. Парламентская фракция социалистов полным составом проголосовала за предоставление военных кредитов. Крайне возмущенная глупостью коллег, Роза Люксембург вместе с Мерингом создала антишовинистский журнал «Интернационал».
После первой же написанной ею статьи Розу арестовали, и в феврале 1915 года она оказалась в берлинской женской тюрьме. После короткой передышки в 1916 году Люксембург снова была арестована и на этот раз без суда и следствия провела в тюремной камере два с половиной года. Все это время она писала, изучала естественные науки, переводила на немецкий язык «Историю моего современника», написанную В. Короленко, что в годы войны с Россией было немалым риском.
Когда в 1918 году Роза вышла на свободу, в Германии в самом разгаре была Ноябрьская революция. Общественная ситуация вышла из-под контроля, в стране царил кровавый террор, жертвами которого становились и правые, и виноватые. Розу Люксембург решили убрать со своего пути ее же бывшие товарищи по партии, потому что ее взгляды нередко шли вразрез с их общим мнением.
15 января 1919 года Карла Либкнехта и Розу Люксембург арестовали. Немолодую уже женщину доставили в отель «Эден», у входа в который ее встретила бранью и оскорблениями толпа офицеров и солдат.
После унизительного допроса Розе сообщили, что она будет заключена в тюрьму Моабит. Однако, когда женщину проводили через главный подъезд отеля, один из солдат дважды ударил ее по голове. Роза упала, тогда обессилевшую жертву внесли в машину и там продолжили жестоко избивать. В ее теле едва теплилась жизнь, когда один из офицеров наконец выстрелил женщине в голову, после чего бездыханный труп был выброшен в канал.
Останки Розы Люксембург были обнаружены только через четыре месяца.
Еще в гимназические годы Роза, как и многие молодые люди в те годы, регулярно бывала на занятиях кружка Архангельского, хотя его членом так и не стала. Повзрослев, молодежь обычно оставляла эти опасные увлечения, однако Роза избрала революционное дело в качестве своей основной профессии. Такой рискованный выбор полностью соответствовал ее непростому характеру: с детства она отличалась болезненным самолюбием, упорством и проявляла неплохие способности в общественных науках. Она обладала редким талантом безошибочно ориентироваться в настроении масс, умела усмотреть главные тенденции в политическом движении и благодаря своим журналистским способностям прославилась как яркий агитатор и публицист.
Роза родилась в патриархальной еврейской семье. Ее родители самозабвенно любили своих детей, ставших для них смыслом существования. Роза была младшим ребенком в семье, к тому же не совсем здоровым: у девочки был врожденный вывих тазобедренного сустава. Продолжавшийся до десяти лет костный процесс приносил Розе немалые страдания, на долгие месяцы приковывая ее к постели. Избавилась она от болезненного состояния только в юности, однако хромота осталась на всю жизнь. Для того чтобы скрыть этот недостаток, Роза носила специальную обувь. Ходить ей приходилось медленно, иначе недуг становился заметным.
На протяжении некоторого времени после окончания Розой гимназии ее родителям удавалось оберегать дочь от политической деятельности. В надежде на то, что девочка увлечется искусством, специально для нее наняли учителя музыки.
Но Роза продолжала строить честолюбивые планы, связанные с политикой. Друзья-революционеры не заостряли внимания на ее физическом недуге, который доставлял девушке немало душевных страданий. У них была единая высокая цель, которая своей значимостью затмевала разные бытовые мелочи.
Роза Люксембург
В конце 1880-х годов перед многими нелегальными революционными группами встала проблема выбора дальнейшего пути. Террор себя не оправдывал, так что борьбу за власть необходимо было вести законными методами. Роза примкнула к революционному движению как раз в период наивысшего накала антитеррористических выступлений. Она заняла сторону тех, кто выступал за пропагандистскую, агитационную деятельность.
Однако террористы не торопились сдавать свои позиции и продолжали вести борьбу теми же методами, подвергая своих товарищей по партии арестам и гонениям. Так, чтобы избежать ареста, в 1889 году Роза вынуждена была эмигрировать в Швейцарию.
Годы, которые Люксембург провела в этой стране, были самыми счастливыми в ее жизни. Именно здесь родились у нее восторженные строки: «Если мне когда-нибудь захочется снять с неба пару звезд, чтобы подарить кому-нибудь на запонки, то пусть не мешают мне в этом холодные педанты и пусть не говорят, грозя мне пальцем, что я вношу путаницу во все школьные астрономические атласы». Такой взрыв романтизма был вызван не только успешным началом политической карьеры, но и, конечно же, любовью.
В Цюрихе Роза встретилась с Лео Иогихесом, который сразу же ей понравился. Но молодой человек, также проявлявший к ней явный интерес, не торопился переходить к решительным действиям, потому что слыл убежденным холостяком. Розе пришлось первой объясниться ему в любви, и Лео сдался, хотя очень скоро пожалел об этом. Его раздражала неуемная энергия Розы, ее неодолимое стремление к достижению поставленной цели.
Уживаться с такой сильной женщиной было весьма хлопотным занятием, к тому же деятельность самого Лео была не из легких. В конце концов между молодыми людьми начали возникать конфликты.
Особенно сильный скандал разразился после удачной защиты Розой в Цюрихском университете диссертации под названием «Промышленное развитие Польши». Имя Розы стало известно всей Европе, ее работа получила восторженные отклики многих известных профессоров, ее статьи публиковались в солидных социалистических изданиях. Чаша терпения была переполнена, однако Лео не смог освободиться из-под влияния сильной женщины, и их непростые отношения продолжались в течение долгих лет.
Вскоре лидеры Cоциалистической партии Германии пригласили Розу в качестве пропагандиста для участия в выборах. Она отправилась в Верхнюю Силезию, где проживало множество поляков, и развернула там агитационную работу. Благодаря своей деятельности Розе удалось завоевать доверие немецких социалистов. Она подружилась с Кларой Цеткин, в 1900 году на похоронах соратника Карла Маркса, Вильгельма Либкнехта, тесно сошлась с его сыном Карлом. Крепкая дружба связывала Люксембург также и с теоретиком революционного движения К. Каутским. В 1901 году в Германии Роза познакомилась с Лениным.
В начале XX века политическая судьба Розы складывалась не слишком удачно. В 1906 году ее заключили в варшавскую тюрьму, где она провела полгода. Скорым освобождением она была обязана фиктивному браку и обретенному благодаря этому прусскому гражданству. После выхода из тюрьмы Роза на протяжении долгих лет работала в партийной школе Cоциалистической партии Германии, где преподавала политэкономию. Нередко у Люксембург возникали стычки с коллегами по теоретическим вопросам. Один из них даже попытался лишить Розу права преподавания, но тщетно: все слушатели единодушно выступили в поддержку своего преподавателя.
Перед Первой мировой войной Люксембург проводила антивоенную агитацию, за что в течение только одного 1914 года она дважды привлекалась к суду. Но ее доводы не оказали должного воздействия на германских патриотов, и война с Россией все-таки была развязана. О ее начале объявил 1 августа 1914 года кайзер Вильгельм II. Парламентская фракция социалистов полным составом проголосовала за предоставление военных кредитов. Крайне возмущенная глупостью коллег, Роза Люксембург вместе с Мерингом создала антишовинистский журнал «Интернационал».
После первой же написанной ею статьи Розу арестовали, и в феврале 1915 года она оказалась в берлинской женской тюрьме. После короткой передышки в 1916 году Люксембург снова была арестована и на этот раз без суда и следствия провела в тюремной камере два с половиной года. Все это время она писала, изучала естественные науки, переводила на немецкий язык «Историю моего современника», написанную В. Короленко, что в годы войны с Россией было немалым риском.
Когда в 1918 году Роза вышла на свободу, в Германии в самом разгаре была Ноябрьская революция. Общественная ситуация вышла из-под контроля, в стране царил кровавый террор, жертвами которого становились и правые, и виноватые. Розу Люксембург решили убрать со своего пути ее же бывшие товарищи по партии, потому что ее взгляды нередко шли вразрез с их общим мнением.
15 января 1919 года Карла Либкнехта и Розу Люксембург арестовали. Немолодую уже женщину доставили в отель «Эден», у входа в который ее встретила бранью и оскорблениями толпа офицеров и солдат.
После унизительного допроса Розе сообщили, что она будет заключена в тюрьму Моабит. Однако, когда женщину проводили через главный подъезд отеля, один из солдат дважды ударил ее по голове. Роза упала, тогда обессилевшую жертву внесли в машину и там продолжили жестоко избивать. В ее теле едва теплилась жизнь, когда один из офицеров наконец выстрелил женщине в голову, после чего бездыханный труп был выброшен в канал.
Останки Розы Люксембург были обнаружены только через четыре месяца.
«Смерть провокаторам!»
Революция 1905—1907 годов в России вошла в мировую историю как первая русская буржуазно-демократическая революция. Одним из наиболее значительных событий этого периода стало знаменитое Кровавое воскресенье (9 января 1905 года), с которого и начались массовые выступления рабочих, крестьян и представителей национальных окраин. Но обо всем по порядку.