— О Дуг, я боялась, что ты так и подумаешь. Я пыталась выяснить, где были Лейси и миссис Берк. Я думала, что иду по горячим следам, но, как оказалось, это была ложная версия. Я позвонила тебе сразу, как только вернулась, но не могла дозвониться.
— Извини, Сильвия, — сказал Селби. — Кажется, мне было немного жаль самого себя или что-то в этом роде, и я хотел побороть возникшее чувство. Ну и не мог придумать ничего лучшего, как уехать и начать копать в одиночку.
— И он кое-что выкопал, — вмешался шериф Брэндон. — Ты можешь говорить об идентификации тела все, что угодно, Дуг. Но что касается меня, я считаю дело уже законченным. И попомни мои слова: суд присяжных отнесется к этому точно так же. Подумай сам, Дуг: если Джим Лейси окажется на свидетельском месте, ты разорвешь его на части перекрестным допросом; если же он минует его, ты знаешь, как это воспримет суд присяжных.
— Согласно закону, присяжные не должны принимать это в расчет, — возразил Селби. — Человек имеет право молчать, тем самым вынуждая доказывать обвинение.
— Вздор, — прервал его Брэндон. — Они могут притворяться, что не принимают во внимание его поведение, но на самом деле это не так, по крайней мере в нашем округе.
— Не будет ли нескромностью с моей стороны попросить тебя рассказать о тех уликах, что у тебя имеются? — спросила Дуга Сильвия.
Селби показал ей одеяла. Объяснил, каким образом он их достал. Глаза Сильвии заблестели.
— О, Дуг! — сказала она. — Я знала, уж что-нибудь ты придумаешь. Просто замечательно! Это позволяет ударить «Блейд» прямо в лоб. Ты видел эту газету сегодня вечером?
Селби покачал головой.
— Хорошо, обещай мне одну вещь, — сказала Сильвия.
— Какую?
— Ты прочтешь ее только после обеда.
— Обещаю.
Брэндон сказал:
— Жена просила меня привести его к нам обедать.
Затем он поедет к себе и хорошенько выспится.
— Значит, ты будешь у шерифа? — спросила Сильвия.
Селби энергично кивнул.
— Обед у Брэндонов — это пир для тела и отдых для души.
— Если я услышу что-нибудь, то сразу дам вам знать.
И завтра посмотрите, как я разнесу в пух и прах эту статью в «Блейд».
Ее каблучки застучали по мраморному полу коридора: клик… клик… клик…
Шериф Брэндон усмехнулся, обращаясь к Селби:
— Таких друзей стоит иметь, Дуг. Пошли обедать.
Селби кивнул. Он сел в свою машину и, следуя за машиной Брэндона, добрался до дома шерифа, где миссис Брэндон встретила его с радушием и теплотой матери, принимающей любимого сына.
Обеды у Брэндонов всегда доставляли Селби удовольствие. В их доме царила атмосфера уюта, простой деревенской искренности, далекой от показного гостеприимства. Время от времени миссис Брэндон устраивала официальные приемы, но решительно отказывалась «напускать важный вид», как она выражалась.
На ее обедах еда была простая, здоровая и обильная.
Она ставила дымящиеся блюда на стол, снимала фартук, садилась и, как говорится, ела от души.
Нервы Селби отдыхали в дружеской семейной обстановке, он с улыбкой вспоминал, как чувствовал себя еще вчера: один, загнанный в угол, почти потерявший надежду, физически и морально измученный и совсем павший духом. Напрасно он спрашивал и спрашивал себя, можно ли победить противников, настолько неуловимых, что он даже не представляет себе, как до них добраться: Сэм Роупер, так ловко действовавший, что невозможно даже в чем-либо его обвинить; Джек Уортингтон, жирный лицемер, который выбил у него почву из-под ног; газета «Блейд» с ее несправедливым, вывороченным наизнанку описанием дела, с ее тонким намерением представить Роупера наделенным опытом, достоинством и мудростью и показать Брэндона и Селби как неопытных любителей, тщетно пытающихся выбраться из тех глубин, на которых они оказались; и наконец, убийца, который задумал и совершил свое преступление с такой дьявольской хитростью, что, казалось, нет никаких отправных точек для решения задачи.
После еды Селби удовлетворенно вздохнул и зажег трубку.
— Что там в «Блейд», Рекс?
Брэндон покачал головой. Улыбка исчезла с его лица.
— Раньше докури трубку, Дуг, — сказал он. — Это обязательная часть мужского обеда.
Селби вытянул и скрестил ноги и с удовольствием потягивал трубку. Казалось, нет такой неприятности, которая могла бы нарушить атмосферу покоя, окутавшую его мягким теплом.
Миссис Брэндон занималась посудой. Шериф высыпал золотистые крошки табака в папиросную бумагу, скатал папиросу, чиркнул спичкой и присоединился к Селби, выпуская клубы табачного дыма.
Зазвонил телефон.
Селби услышал, как миссис Брэндон перестала греметь посудой, услышал ее голос, отвечающий на телефонный звонок:
— Да, он здесь. Но его нельзя беспокоить. Он обсуждает важные… О да, я скажу ему, мисс Мартин.
Она открыла вращающуюся дверь и сказала:
— Сильвия Мартин спрашивает вас, Дуг.
Селби поблагодарил ее, подошел к телефону и услышал взволнованный голос Сильвии:
— Дуг, ты очень устал?
— Не особенно, — сказал он, — а что?
— Я хочу тебя видеть. Мне нужно кое-что с тобой обсудить.
— Когда?
— Прямо сейчас. Как только ты сможешь добраться. О, Дуг, это ужасно важно!
Селби сказал с усмешкой:
— Я еще не прочитал «Блейд».
— К черту «Блейд». Это уже дело прошлое. Читай новости в «Кларион», в воскресном утреннем выпуске. Это может заинтересовать тебя… О Дуг, пожалуйста, приезжай. Я думаю, что напала на след…
— Пятнадцать минут устроят? — спросил он.
— Может быть, ты смог бы уложиться в десять?
— Пусть будет семь, — сказал Селби. — Я сейчас же еду к тебе.
— Я буду ждать у тротуара, Дуг. Ты на своей машине?
— Да.
— Прекрасно, — обрадовалась Сильвия. — Как только ты подъедешь, я сразу к тебе подсяду.
Селби пошел на кухню и поблагодарил миссис Брэндон за обед, а шерифу сказал:
— Сильвия напала на какой-то след.
— Очень жаль, что тебе снова надо идти, Дуг, — сказал Рекс Брэндон, глядя на него задумчивыми, проницательными глазами. — Ты уже выдержал настоящую осаду.
Селби засмеялся.
— Я не смог бы заснуть, чувствуя, что чего-то недоделал.
— Пусть это тебя не беспокоит, сынок; меня, например, это дело не волнует. У тебя уже есть веские доказательства для изобличения преступника.
— Хорошо, — сказал Селби. — Посмотрим, что еще можно обнаружить. Буду держать тебя в курсе, Рекс.
— Может, мне поехать с тобой? — спросил Брэндон.
Селби покачал головой.
— Сильвия и я хорошо работаем вместе. Тебе лучше быть наготове здесь — вдруг еще что-нибудь выплывет.
Предполагается, что я должен судить преступников, а не расследовать преступления; нужно, чтобы мое отсутствие не вызывало лишних замечаний.
Брэндон дошел до двери вместе с Селби, положил руку на плечо молодого человека и сказал:
— Желаю удачи, Дуг. Если Сильвия говорит, что она раздобыла что-то, весьма вероятно, что так оно и есть.
Этой девушке можно доверять.
Селби кивнул, быстро спустился по ступенькам, прошагал через небольшую лужайку к тому месту, где стояла его машина, и привел ее в движение.
Спустя несколько минут он уже тормозил у тротуара, где его ждала Сильвия. Она скользнула в машину быстрым гибким движением, только мелькнули ноги и завернулась вокруг них юбка.
— Едем, Дуг, — проговорила она, запыхавшись.
— Куда? — спросил он.
— В Лос-Анджелес.
— Что за идея?
— Мне нужно поговорить с одной девушкой.
— О чем? — удивился Селби.
— О… о… одним словом, выяснить, почему она потеряла работу.
— Может быть, расскажешь мне об этом? — попросил Селби.
Она коснулась его руки, лежавшей на руле.
— Нет, Дуг. Если ничего не выгорит, будет ужасно жаль, а если что-то получится, это многое нам даст.
— Ладно, — согласился Селби с улыбкой. — Посвятим все свое внимание управлению машиной. Как зовут эту молодую женщину, которую мы собираемся посетить?
— Кармен Эйерс, — сказала Сильвия. — У меня есть ее адрес. И пожалуйста, не спрашивай больше о ней, пока мы не приедем.
— Думаешь, она будет дома?
— Уверена. Я заранее с ней договорилась. Но не надо лишних разговоров, Дуг.
Он усмехнулся:
— Ладно.
Она нежно посмотрела на него.
— Это не означает, что ты вообще должен молчать…
Глава 16
— Извини, Сильвия, — сказал Селби. — Кажется, мне было немного жаль самого себя или что-то в этом роде, и я хотел побороть возникшее чувство. Ну и не мог придумать ничего лучшего, как уехать и начать копать в одиночку.
— И он кое-что выкопал, — вмешался шериф Брэндон. — Ты можешь говорить об идентификации тела все, что угодно, Дуг. Но что касается меня, я считаю дело уже законченным. И попомни мои слова: суд присяжных отнесется к этому точно так же. Подумай сам, Дуг: если Джим Лейси окажется на свидетельском месте, ты разорвешь его на части перекрестным допросом; если же он минует его, ты знаешь, как это воспримет суд присяжных.
— Согласно закону, присяжные не должны принимать это в расчет, — возразил Селби. — Человек имеет право молчать, тем самым вынуждая доказывать обвинение.
— Вздор, — прервал его Брэндон. — Они могут притворяться, что не принимают во внимание его поведение, но на самом деле это не так, по крайней мере в нашем округе.
— Не будет ли нескромностью с моей стороны попросить тебя рассказать о тех уликах, что у тебя имеются? — спросила Дуга Сильвия.
Селби показал ей одеяла. Объяснил, каким образом он их достал. Глаза Сильвии заблестели.
— О, Дуг! — сказала она. — Я знала, уж что-нибудь ты придумаешь. Просто замечательно! Это позволяет ударить «Блейд» прямо в лоб. Ты видел эту газету сегодня вечером?
Селби покачал головой.
— Хорошо, обещай мне одну вещь, — сказала Сильвия.
— Какую?
— Ты прочтешь ее только после обеда.
— Обещаю.
Брэндон сказал:
— Жена просила меня привести его к нам обедать.
Затем он поедет к себе и хорошенько выспится.
— Значит, ты будешь у шерифа? — спросила Сильвия.
Селби энергично кивнул.
— Обед у Брэндонов — это пир для тела и отдых для души.
— Если я услышу что-нибудь, то сразу дам вам знать.
И завтра посмотрите, как я разнесу в пух и прах эту статью в «Блейд».
Ее каблучки застучали по мраморному полу коридора: клик… клик… клик…
Шериф Брэндон усмехнулся, обращаясь к Селби:
— Таких друзей стоит иметь, Дуг. Пошли обедать.
Селби кивнул. Он сел в свою машину и, следуя за машиной Брэндона, добрался до дома шерифа, где миссис Брэндон встретила его с радушием и теплотой матери, принимающей любимого сына.
Обеды у Брэндонов всегда доставляли Селби удовольствие. В их доме царила атмосфера уюта, простой деревенской искренности, далекой от показного гостеприимства. Время от времени миссис Брэндон устраивала официальные приемы, но решительно отказывалась «напускать важный вид», как она выражалась.
На ее обедах еда была простая, здоровая и обильная.
Она ставила дымящиеся блюда на стол, снимала фартук, садилась и, как говорится, ела от души.
Нервы Селби отдыхали в дружеской семейной обстановке, он с улыбкой вспоминал, как чувствовал себя еще вчера: один, загнанный в угол, почти потерявший надежду, физически и морально измученный и совсем павший духом. Напрасно он спрашивал и спрашивал себя, можно ли победить противников, настолько неуловимых, что он даже не представляет себе, как до них добраться: Сэм Роупер, так ловко действовавший, что невозможно даже в чем-либо его обвинить; Джек Уортингтон, жирный лицемер, который выбил у него почву из-под ног; газета «Блейд» с ее несправедливым, вывороченным наизнанку описанием дела, с ее тонким намерением представить Роупера наделенным опытом, достоинством и мудростью и показать Брэндона и Селби как неопытных любителей, тщетно пытающихся выбраться из тех глубин, на которых они оказались; и наконец, убийца, который задумал и совершил свое преступление с такой дьявольской хитростью, что, казалось, нет никаких отправных точек для решения задачи.
После еды Селби удовлетворенно вздохнул и зажег трубку.
— Что там в «Блейд», Рекс?
Брэндон покачал головой. Улыбка исчезла с его лица.
— Раньше докури трубку, Дуг, — сказал он. — Это обязательная часть мужского обеда.
Селби вытянул и скрестил ноги и с удовольствием потягивал трубку. Казалось, нет такой неприятности, которая могла бы нарушить атмосферу покоя, окутавшую его мягким теплом.
Миссис Брэндон занималась посудой. Шериф высыпал золотистые крошки табака в папиросную бумагу, скатал папиросу, чиркнул спичкой и присоединился к Селби, выпуская клубы табачного дыма.
Зазвонил телефон.
Селби услышал, как миссис Брэндон перестала греметь посудой, услышал ее голос, отвечающий на телефонный звонок:
— Да, он здесь. Но его нельзя беспокоить. Он обсуждает важные… О да, я скажу ему, мисс Мартин.
Она открыла вращающуюся дверь и сказала:
— Сильвия Мартин спрашивает вас, Дуг.
Селби поблагодарил ее, подошел к телефону и услышал взволнованный голос Сильвии:
— Дуг, ты очень устал?
— Не особенно, — сказал он, — а что?
— Я хочу тебя видеть. Мне нужно кое-что с тобой обсудить.
— Когда?
— Прямо сейчас. Как только ты сможешь добраться. О, Дуг, это ужасно важно!
Селби сказал с усмешкой:
— Я еще не прочитал «Блейд».
— К черту «Блейд». Это уже дело прошлое. Читай новости в «Кларион», в воскресном утреннем выпуске. Это может заинтересовать тебя… О Дуг, пожалуйста, приезжай. Я думаю, что напала на след…
— Пятнадцать минут устроят? — спросил он.
— Может быть, ты смог бы уложиться в десять?
— Пусть будет семь, — сказал Селби. — Я сейчас же еду к тебе.
— Я буду ждать у тротуара, Дуг. Ты на своей машине?
— Да.
— Прекрасно, — обрадовалась Сильвия. — Как только ты подъедешь, я сразу к тебе подсяду.
Селби пошел на кухню и поблагодарил миссис Брэндон за обед, а шерифу сказал:
— Сильвия напала на какой-то след.
— Очень жаль, что тебе снова надо идти, Дуг, — сказал Рекс Брэндон, глядя на него задумчивыми, проницательными глазами. — Ты уже выдержал настоящую осаду.
Селби засмеялся.
— Я не смог бы заснуть, чувствуя, что чего-то недоделал.
— Пусть это тебя не беспокоит, сынок; меня, например, это дело не волнует. У тебя уже есть веские доказательства для изобличения преступника.
— Хорошо, — сказал Селби. — Посмотрим, что еще можно обнаружить. Буду держать тебя в курсе, Рекс.
— Может, мне поехать с тобой? — спросил Брэндон.
Селби покачал головой.
— Сильвия и я хорошо работаем вместе. Тебе лучше быть наготове здесь — вдруг еще что-нибудь выплывет.
Предполагается, что я должен судить преступников, а не расследовать преступления; нужно, чтобы мое отсутствие не вызывало лишних замечаний.
Брэндон дошел до двери вместе с Селби, положил руку на плечо молодого человека и сказал:
— Желаю удачи, Дуг. Если Сильвия говорит, что она раздобыла что-то, весьма вероятно, что так оно и есть.
Этой девушке можно доверять.
Селби кивнул, быстро спустился по ступенькам, прошагал через небольшую лужайку к тому месту, где стояла его машина, и привел ее в движение.
Спустя несколько минут он уже тормозил у тротуара, где его ждала Сильвия. Она скользнула в машину быстрым гибким движением, только мелькнули ноги и завернулась вокруг них юбка.
— Едем, Дуг, — проговорила она, запыхавшись.
— Куда? — спросил он.
— В Лос-Анджелес.
— Что за идея?
— Мне нужно поговорить с одной девушкой.
— О чем? — удивился Селби.
— О… о… одним словом, выяснить, почему она потеряла работу.
— Может быть, расскажешь мне об этом? — попросил Селби.
Она коснулась его руки, лежавшей на руле.
— Нет, Дуг. Если ничего не выгорит, будет ужасно жаль, а если что-то получится, это многое нам даст.
— Ладно, — согласился Селби с улыбкой. — Посвятим все свое внимание управлению машиной. Как зовут эту молодую женщину, которую мы собираемся посетить?
— Кармен Эйерс, — сказала Сильвия. — У меня есть ее адрес. И пожалуйста, не спрашивай больше о ней, пока мы не приедем.
— Думаешь, она будет дома?
— Уверена. Я заранее с ней договорилась. Но не надо лишних разговоров, Дуг.
Он усмехнулся:
— Ладно.
Она нежно посмотрела на него.
— Это не означает, что ты вообще должен молчать…
Глава 16
Кармен Эйерс жила в многоквартирном доме, вход в который был украшен лепниной и затейливой решеткой.
Однако, очутившись в вестибюле, можно было убедиться, что архитектурный замысел претерпел существенные изменения: темный, небольшой гремящий лифт, запах плесени, которым тянуло из плохо проветриваемых коридоров, куда не проникают лучи солнца.
Селби, привыкший жить в загородной, насыщенной солнцем местности, в маленьком городе, где свежий воздух и яркий свет были такой же неотъемлемой частью существования, как само дыхание, нахмурился, ощутив тяжелую затхлость коридора.
Кармен Эйерс жила на четвертом этаже. Сильвия привела Селби к двери квартиры и тихонько постучала. Почти тотчас дверь открыла девушка; худощавая, изящная фигура и стройные ноги делали ее выше, хотя, когда Сильвия стояла рядом с ней, они казались одинакового роста — чуть выше плеча Селби.
— Я Сильвия Мартин, мисс Эйерс. Можно нам войти?
Девушка кивнула и отступила в сторону, придержав дверь открытой. Она сохраняла полнейшее самообладание. Кармен была блондинкой с тонко очерченными чертами лица, твердым взглядом голубых глаз, в которых иногда мелькала улыбка, и красивой формы ртом с довольно полными губами. Она говорила медленно, хорошо модулированным голосом, с равными промежутками между словами, почти протяжно:
— Добрый вечер, мисс Мартин. Пожалуйста, входите. Присаживайтесь.
Когда все уселись, Кармен Эйерс взглянула на Сильвию. Дуг Селби не был представлен, но хозяйка, по-видимому, и не ждала этого. Как заключил Селби, эта женщина жила по принципу: живи и давай жить другим. Если Сильвия пожелает представить своего спутника, это ее дело. Если нет, Кармен Эйерс ни словом, ни жестом не намекнет на это упущение.
Сильвия казалась несколько смущенной, когда сказала:
— Мне придется быть ужасно бестактной.
— Слушаю вас, — спокойно произнесла мисс Эйерс.
— Если я не ошибаюсь, одно время вы работали на маклерскую фирму «Милтерн и Милтерн»?
Кармен Эйерс некоторое время колебалась, потом коротко ответила:
— Да.
— Вы ушли от них около месяца назад?
— По-видимому, вас очень интересуют мои дела, — сказала Кармен Эйерс, и лишь небольшое ударение на слове «мои» прозвучало как упрек.
Сильвия поспешно продолжала:
— Когда вы там служили, вы знали Эллисона Брауна. Я думаю, вы встречались с ним в конторе и… вне ее, не так ли?
Кармен Эйерс твердо посмотрела на Сильвию, взяла резной деревянный ящичек с папиросами и предложила сначала Сильвии, затем Селби. Одну взяла сама.
Селби протянул зажженную спичку и воскликнул с притворным ужасом:
— Трое на одну спичку?!
— А почему бы и нет? — откликнулась Кармен Эйерс. — У меня нет времени для всяких суеверий.
Селби зажег свою сигарету. Белокурая молодая женщина, которая, казалось, так свободно себя чувствовала, выдохнула облачко дыма и поднесла ко рту окрашенный в коралловый цвет ноготь, чтобы снять крошку табака с нижней губы.
— Я думаю, — сказала она Сильвии, — вы проявляете слишком много любопытства к моим личным делам, мисс Мартин. Конечно, если на то есть уважительная причина… — Она замолчала и едва заметно пожала плечами.
Сильвия посмотрела на Селби, потом глубоко вздохнула и передвинулась на край кресла.
— Послушайте, мисс Эйерс, — сказала она. — Буду с вами откровенной. Это — Дуглас Селби, прокурор округа Мэдисон. Я работаю там в одной из местных газет.
На мгновение в глазах Кармен Эйерс мелькнуло какое-то непонятное выражение. Затем на ее лицо снова легка маска спокойствия и равнодушия.
Она прекрасно владела своим голосом, и в нем нее было ни следа удивления, когда она спокойно сказала:
— В самом деле?
— Я не знаю, читали ли вы в газетах о Джоне Берке, который был найден мертвым… убитым?
— Не помню, — сказала Кармен Эйерс.
— У нас есть основание думать, — продолжала Сильвия, — что человек, которого мы знали как Джона Берка, и человек, известный вам как Эллисон Браун, — одно и то же лицо.
— Вы сказали «убитым»? — спросила Кармен.
Сильвия кивнула.
— А вы из газеты?
— Да.
Кармен Эйерс перевела взгляд на Дуга Селби.
— Это официальный визит? — спросила она.
— Я пришел к вам, чтобы получить информацию, которая, я надеюсь, поможет нам раскрыть преступление, — ответил Селби.
— Мне жаль, мистер Селби, — вежливо, без всяких эмоций, но вполне решительно произнесла Кармен, — у меня нет информации, которая хоть сколько-нибудь помогла бы вам.
Сильвия быстро вмешалась в разговор:
— О, она у вас есть, мисс Эйерс! Чрезвычайно важным моментом в деле стало опознание убитого. При жизни у Джона Берка были маленькие усики, он носил очки с толстыми стеклами. Однако на мертвеце не оказалось ни очков, ни усов. Поэтому… ну, люди расходятся во мнениях при опознании.
— А разве нельзя надеть снова очки и приставить фальшивые усы?
— К сожалению, — сказал Селби, — тело кремировали. Оно было предано кремации прежде, чем мы заподозрили, что дело нечисто. Однако у меня есть несколько фотографий и…
— Нет, нет, Дуг, — снова вмешалась Сильвия, — пока не нужно. — Она обратилась к Кармен Эйерс: — Буду с вами откровенной, мисс Эйерс, и расскажу вам, как случайно узнала о вас и почему приехала сюда. Мистер Селби — мой близкий друг. Очень многое для него зависит от опознания тела. Может быть, вся его карьера. Сложилась ситуация, которую я не могу объяснить. Я говорю обо всем просто для того, чтобы вы поняли, насколько это важно.
Шериф и окружной прокурор пытались идентифицировать тело убитого как тело Берка, опрашивая друзей и знакомых Берка. Я случайно узнала, что Берк приезжал сюда под именем Эллисона Брауна и был клиентом фирмы «Милтерн и Милтерн». Я начала с того, что попыталась выяснить о нем все, что можно.
Одна из служащих сказала, что в конторе существует железное правило, запрещающее девушкам, работающим в фирме, заводить личные контакты с мужчинами — клиентами фирмы. Она сказала, что вы нарушили это правило, часто бывая в обществе мистера Брауна.
Альфред Милтерн обнаружил это и уволил вас.
— Да? — сказала Кармен Эйерс, подняв брови.
Селби хотел было заговорить, но Сильвия сделала ему знак молчать.
— Мне сообщили, — продолжала она, — что вы часто встречались… Я… я знаю, что вы были на пляже в Энсенаде и…
Кармен Эйерс перебила ее:
— Я полагаю, вы сказали все, что хотели, мисс Мартин… вероятно, даже лишнее. Мне нечем вам помочь.
Жаль, что вы сочли необходимым поддерживать сплетни, беседуя с девушками, которые когда-то были моими коллегами по службе.
— О, пожалуйста, поймите меня! — взмолилась Сильвия. — Это так важно! Это так много значит! Личность убитого никак не удается установить. Одни говорят, что убитый — Берк, другие — что это не он. У окружного прокурора нелегкая задача — ему нужно доказать, что совершено убийство, но для этого он должен опознать тело. Дуг Селби мог бы привлечь сотню свидетелей, которые подтвердили бы, что погибший — Берк, но если защита найдет хоть одного надежного свидетеля, который скажет, что это не Берк, суд поверит этому одному свидетелю или решит, что раз есть основания для сомнения, то…
— Почему вы сваливаете свои заботы на меня? — спросила Кармен Эйерс с неожиданной вспышкой гнева.
— Потому, — сказала Сильвия Мартин, — что вы были вместе на пляже в Энсенаде, когда… когда Альфред Милтерн случайно вас увидел.
Кармен сказала с горечью:
— И Альфред Милтерн даже не дал мне возможности объясниться. Он сделал вид, что не узнал меня. На следующий день меня вызвали на ковер, и я была уволена. Не думайте, что у Альфреда Милтерна хватило духу сделать это самому. Он поручил все миссис Уейт, которая ведает персоналом. Она вызвала меня и вручила чек на сумму двухнедельного заработка вместо предупреждения об увольнении за две недели. Затем выгнала меня из конторы, словно я прокаженная. У нее было такое лицо, как будто она сосала очень кислый лимон.
— Но, послушайте, — продолжала упрашивать Сильвия Мартин, — я хочу, чтобы вы поняли, чего я добиваюсь. Преступник, который убил Джона Берка, перехитрил следствие, он отделался от тела прежде, чем оно было опознано. Ему нетрудно было это сделать, потому что смерть казалась случайной, а погибший вроде бы был опознан родственником. Все выглядело так, будто какого-то бродягу сбил с железнодорожной эстакады проходивший поезд. Естественно, тщательного осмотра тела не было, есть лишь одна вещь, которую случайно заметил коронер. На спине, как раз под левой лопаткой, он заметил маленькую черную родинку грушевидной формы. Ну, мы и подумали… то есть… О, разве вы не понимаете, как много это значит для нас?
— Понятно, — сказала Кармен Эйерс. — Я иду на свидетельскую скамью, поднимаю правую руку и говорю, что я знала Джона Берка, что у него была грушевидная родинка на спине под левой лопаткой. Защитник встает и начинает издеваться надо мной перед лицом присяжных, спрашивая, а знала ли я, что джентльмен, о котором идет речь, был женат, сколько раз мы с ним встречались, всегда ли я встречаюсь с женатыми — словом, позорит меня, как может. Нет, благодарю вас. Я сыта по горло Эллисоном Брауном. Я серьезно относилась к нему, думала, и он относится ко мне так же. Попробуйте-ка заставить суд или хотя бы Альфреда Милтерна поверить в это.
В голосе Сильвии звучало разочарование:
— О, мне очень жаль. Я думала… надеялась… Послушайте, мисс Эйерс, эта родинка — единственное средство для опознания, которое мы имеем…
Кармен смотрела на нее чуть насмешливо поверх кончика своей папиросы.
— Понимаю, — сказала она, — вы ожидали увидеть женщину легкого поведения, репутацией которой можно швыряться по залу суда, как футбольным мячом, так?
Сильвия тихо проговорила:
— Я надеялась, что вы будете заинтересованы в том, чтобы найти правду. Мы можем доказать, что Джон Берк и Эллисон Браун — одно и то же лицо… В конце концов, речь идет об убийстве. За убийство арестован один человек. Если он виновен, вы ведь не захотите, чтобы он ушел от наказания? Я надеялась, что вы, по крайней мере… по крайней мере, скажете правду.
Кармен Эйерс стряхнул пепел.
— Вот что, — сказала она. — Мне жаль, что мое естественное нежелание быть лишенной последних остатков моего честного имени стоит на пути карьеры мистера Селби, но, очевидно, это так. Эллисон Браун — закрытая глава в моей жизни. Я встречаюсь теперь с молодым человеком, я уверена — честным и порядочным. Не думаю, что ему будет приятно прочитать в газете историю любви Эллисона Брауна. Очень жаль, что вам пришлось предпринять такую дальнюю поездку. Не хочу вас больше задерживать.
Она погасила папиросу, встала с кресла и двинулась к двери.
Сильвия, стараясь сдержать слезы, пошла за ней.
Селби подошел к Кармен Эйерс и протянул руку.
— Извините нас за беспокойство. Естественно, мне жаль, что вы не можете помочь нам, но я понимаю вашу позицию и не хочу вовлекать вас в неприятную историю. Спокойной ночи.
Кармен взяла его руку, посмотрела ему в глаза, заколебалась, взглянула на дверь и сказала:
— Подождите минутку. Давайте вернемся и выпьем.
Мне нужно немного подумать.
В глазах Сильвии появилась слабая надежда.
Кармен Эйерс пригласила:
— Садитесь. Располагайтесь поудобнее, у меня в кухне есть шотландское виски. Хорошее, но всего лишь шотландское. Как вы будете пить? Со льдом и водой или в чистом виде? Но не говорите вдвоем.
— Половина на половину, — сказала Сильвия.
— Чистого, — попросил Селби, но добавил с усмешкой: — Плесните лишь на донышко.
Кармен была уже у кухонной двери, но она оглянулась и бросила на него презрительный взгляд:
— Слишком чисты и неподкупны, чтобы выпить, мистер Селби?
Селби выдержал ее взгляд.
— Нет, просто осторожен. Опасаюсь, как бы мои политические противники, узнав, что здесь происходит, не изобразили бы это в местной газете как пьяную оргию.
Ее взгляд смягчился, и она улыбнулась.
— Благодарю за намек. Я думаю, что и мне в моей жизни тоже стоило бы проявлять немного больше благоразумия. Полагаю, и в самом деле лучше, если мы обойдем вас.
— Я не против, — признался Селби с облегчением.
— Хорошо, мисс Мартин выпьет со мной за компанию, а я, пока буду готовить напитки, немного подумаю.
Спустя несколько минут она вернулась с двумя стаканами, вручила один Сильвии, потом посмотрела на Селби и сказала:
— Вы выиграли.
У Сильвии вырвался вздох облегчения.
— Что именно я выиграл? — спросил Селби.
— Вы выиграли по всей линии. Я знала Эллисона Брауна очень хорошо. У него была родинка на спине, черная, чуть ниже левой лопатки.
Селби едва мог скрыть волнение.
— Вы уверены? Вы…
— Конечно, я уверена.
Селби открыл портфель.
— Это будет не так-то просто, мисс Эйерс. Вам нужно помнить, что я показываю фотографию мертвого и…
— Давайте. — Она протянула руку. — Мне приходилось видеть мертвых.
— И у меня есть основания полагать, что это фотография вашего друга, — закончил он.
— Дайте ее сюда, — спокойно повторила она.
Селби протянул ей три фотографии. Она тщательно просмотрела их все, одну за другой, затем спокойно кивнула и сказала:
— Это Эллисон. Усы сбриты, и, конечно, есть некоторые изменения в положении челюсти, вызванные смертью. Но это Эллисон Браун.
— Вы абсолютно уверены? — спросил Селби.
— Вполне уверена, и если у этого человека была грушевидная черная родинка под левой лопаткой, то я абсолютно уверена.
Селби не мог сдержать волнения, когда сказал:
— Это должно изменить ход дела, мисс Эйерс… Это… это много значит для меня.
— Для меня это тоже много значит…
Селби положил снимки обратно в портфель, посмотрел на нее, а затем медленно и задумчиво произнес:
— Клянусь Богом, вы правы.
— Спасибо, — сказала Кармен.
В течение нескольких секунд Селби, нахмурившись, в молчаливой задумчивости смотрел на ковер.
— Послушайте, — заговорил он наконец, — я попытаюсь оставить вас в стороне. Думаю, мне это удастся.
— Еще раз спасибо.
Селби продолжил:
— Его вдова задержана как важный свидетель. При ней ребенок. Она, конечно, знает о родинке. Я мог бы поставить ее на свидетельское место и прямо задать вопрос. Но если она станет отрицать, что у него была такая родинка, я окажусь в ужасном положении. Я не могу подвергать сомнению ее показания, потому что она — мой собственный свидетель. Я ставлю себя под удар с точки зрения закона. И у меня нет никого, кто поставил бы под сомнение ее свидетельство. Но теперь, если бы я мог воспользоваться вашими показаниями, я бы откровенно сказал ей, что у меня есть свидетель, которого я пока не вызываю, но, если она солжет относительно такого важного пункта, ее обвинят в клятвопреступлении. Я думаю, этого будет достаточно для установления личности убитого.
— И тогда мне не придется идти на свидетельское место?
— В этом случае — нет, — подтвердил Селби.
Кармен обратилась к Сильвии:
— Но вы представляете газету, мисс Мартин?
— Газета не скандальный листок. У меня нет слов, чтобы выразить, как много вы сделали для нас, в особенности для мистера Селби. Можете рассчитывать на меня. Я не пророню ни слова, если только вас не вызовут в качестве свидетеля, и, держу пари, если Дуг Селби говорит, что без крайней нужды не вызовет вас на свидетельское место, то он перевернет небо и землю, чтобы так и случилось, — сказала Сильвия уверенно.
Секунду или около того Кармен Эйерс задумчиво созерцала стакан, который держала в руке, потом, облегченно вздохнув, медленно заговорила:
— Я очень переживала из-за Эллисона Брауна. Естественно, я не подозревала, что он Джон Берк, и не знала, что он женат. В конторе действительно было такое правило, что мы ни в коем случае не должны были встречаться с нашими клиентами. Эллисон Браун поймал меня днем в одну из суббот, когда я была в очень подавленном настроении. Не знаю, было ли это намеренно или он просто обедал в том же ресторане, где бывала и я по субботам. Я думаю, что он следил за мной. Как бы то ни было, мы познакомились. Он был остроумен, весел, сказал, что ему хотелось бы как-то убить субботний день, и предложил поехать на пляж.
Было чертовски жарко. Из пустыни дул восточный ветер. Делать мне было нечего и идти некуда. Я всегда возмущалась этим правилом нашей конторы. Ведь я отдавала ей все свои силы, и какое она имела право распоряжаться моей личной жизнью?
Во всяком случае, мы отправились на пляж. Не помню, тогда же или чуть позже я заметила, что его машина зарегистрирована на имя Джона Берка в Лас-Алидасе. Помню, что спросила его об этом. Он сказал, что Берк — его свояк, но попросил меня не говорить об этом в конторе. Естественно, я и не говорила.
Эллисон был очень энергичным — то есть я имею в виду, что он ускорял события. Не успела я оглянуться, как мы стали часто встречаться: обеды, шоу, танцы. Он, казалось, увлекался все больше и больше и, наконец, признался мне, что женат, но его жена имеет предварительное решение о разводе, которое вступит в силу приблизительно через три месяца; что хочет жениться на мне, как только будет получено окончательное постановление. Я не сказала сразу «да», потому что не была уверена, что до такой степени увлечена им. Я сказала, что подумаю. Очевидно, у него было достаточно денег, чтобы содержать меня. Он сказал, что мы проведем медовый месяц в Европе, а когда вернемся, он займется делами. Сказал, что развод сломал его, он на время оставил крупные дела и просто убивал время, занимаясь мелкими сделками. Он говорил, что потерял веру в женщин, но я все изменила… О, почему так бывает, что женщина, которая старается быть честной и относиться к жизни серьезно, встречает подобных людей, тогда как другая женщина, которая ищет только выгоду, легко встречает порядочного человека и выходит за него замуж?..
Однако, очутившись в вестибюле, можно было убедиться, что архитектурный замысел претерпел существенные изменения: темный, небольшой гремящий лифт, запах плесени, которым тянуло из плохо проветриваемых коридоров, куда не проникают лучи солнца.
Селби, привыкший жить в загородной, насыщенной солнцем местности, в маленьком городе, где свежий воздух и яркий свет были такой же неотъемлемой частью существования, как само дыхание, нахмурился, ощутив тяжелую затхлость коридора.
Кармен Эйерс жила на четвертом этаже. Сильвия привела Селби к двери квартиры и тихонько постучала. Почти тотчас дверь открыла девушка; худощавая, изящная фигура и стройные ноги делали ее выше, хотя, когда Сильвия стояла рядом с ней, они казались одинакового роста — чуть выше плеча Селби.
— Я Сильвия Мартин, мисс Эйерс. Можно нам войти?
Девушка кивнула и отступила в сторону, придержав дверь открытой. Она сохраняла полнейшее самообладание. Кармен была блондинкой с тонко очерченными чертами лица, твердым взглядом голубых глаз, в которых иногда мелькала улыбка, и красивой формы ртом с довольно полными губами. Она говорила медленно, хорошо модулированным голосом, с равными промежутками между словами, почти протяжно:
— Добрый вечер, мисс Мартин. Пожалуйста, входите. Присаживайтесь.
Когда все уселись, Кармен Эйерс взглянула на Сильвию. Дуг Селби не был представлен, но хозяйка, по-видимому, и не ждала этого. Как заключил Селби, эта женщина жила по принципу: живи и давай жить другим. Если Сильвия пожелает представить своего спутника, это ее дело. Если нет, Кармен Эйерс ни словом, ни жестом не намекнет на это упущение.
Сильвия казалась несколько смущенной, когда сказала:
— Мне придется быть ужасно бестактной.
— Слушаю вас, — спокойно произнесла мисс Эйерс.
— Если я не ошибаюсь, одно время вы работали на маклерскую фирму «Милтерн и Милтерн»?
Кармен Эйерс некоторое время колебалась, потом коротко ответила:
— Да.
— Вы ушли от них около месяца назад?
— По-видимому, вас очень интересуют мои дела, — сказала Кармен Эйерс, и лишь небольшое ударение на слове «мои» прозвучало как упрек.
Сильвия поспешно продолжала:
— Когда вы там служили, вы знали Эллисона Брауна. Я думаю, вы встречались с ним в конторе и… вне ее, не так ли?
Кармен Эйерс твердо посмотрела на Сильвию, взяла резной деревянный ящичек с папиросами и предложила сначала Сильвии, затем Селби. Одну взяла сама.
Селби протянул зажженную спичку и воскликнул с притворным ужасом:
— Трое на одну спичку?!
— А почему бы и нет? — откликнулась Кармен Эйерс. — У меня нет времени для всяких суеверий.
Селби зажег свою сигарету. Белокурая молодая женщина, которая, казалось, так свободно себя чувствовала, выдохнула облачко дыма и поднесла ко рту окрашенный в коралловый цвет ноготь, чтобы снять крошку табака с нижней губы.
— Я думаю, — сказала она Сильвии, — вы проявляете слишком много любопытства к моим личным делам, мисс Мартин. Конечно, если на то есть уважительная причина… — Она замолчала и едва заметно пожала плечами.
Сильвия посмотрела на Селби, потом глубоко вздохнула и передвинулась на край кресла.
— Послушайте, мисс Эйерс, — сказала она. — Буду с вами откровенной. Это — Дуглас Селби, прокурор округа Мэдисон. Я работаю там в одной из местных газет.
На мгновение в глазах Кармен Эйерс мелькнуло какое-то непонятное выражение. Затем на ее лицо снова легка маска спокойствия и равнодушия.
Она прекрасно владела своим голосом, и в нем нее было ни следа удивления, когда она спокойно сказала:
— В самом деле?
— Я не знаю, читали ли вы в газетах о Джоне Берке, который был найден мертвым… убитым?
— Не помню, — сказала Кармен Эйерс.
— У нас есть основание думать, — продолжала Сильвия, — что человек, которого мы знали как Джона Берка, и человек, известный вам как Эллисон Браун, — одно и то же лицо.
— Вы сказали «убитым»? — спросила Кармен.
Сильвия кивнула.
— А вы из газеты?
— Да.
Кармен Эйерс перевела взгляд на Дуга Селби.
— Это официальный визит? — спросила она.
— Я пришел к вам, чтобы получить информацию, которая, я надеюсь, поможет нам раскрыть преступление, — ответил Селби.
— Мне жаль, мистер Селби, — вежливо, без всяких эмоций, но вполне решительно произнесла Кармен, — у меня нет информации, которая хоть сколько-нибудь помогла бы вам.
Сильвия быстро вмешалась в разговор:
— О, она у вас есть, мисс Эйерс! Чрезвычайно важным моментом в деле стало опознание убитого. При жизни у Джона Берка были маленькие усики, он носил очки с толстыми стеклами. Однако на мертвеце не оказалось ни очков, ни усов. Поэтому… ну, люди расходятся во мнениях при опознании.
— А разве нельзя надеть снова очки и приставить фальшивые усы?
— К сожалению, — сказал Селби, — тело кремировали. Оно было предано кремации прежде, чем мы заподозрили, что дело нечисто. Однако у меня есть несколько фотографий и…
— Нет, нет, Дуг, — снова вмешалась Сильвия, — пока не нужно. — Она обратилась к Кармен Эйерс: — Буду с вами откровенной, мисс Эйерс, и расскажу вам, как случайно узнала о вас и почему приехала сюда. Мистер Селби — мой близкий друг. Очень многое для него зависит от опознания тела. Может быть, вся его карьера. Сложилась ситуация, которую я не могу объяснить. Я говорю обо всем просто для того, чтобы вы поняли, насколько это важно.
Шериф и окружной прокурор пытались идентифицировать тело убитого как тело Берка, опрашивая друзей и знакомых Берка. Я случайно узнала, что Берк приезжал сюда под именем Эллисона Брауна и был клиентом фирмы «Милтерн и Милтерн». Я начала с того, что попыталась выяснить о нем все, что можно.
Одна из служащих сказала, что в конторе существует железное правило, запрещающее девушкам, работающим в фирме, заводить личные контакты с мужчинами — клиентами фирмы. Она сказала, что вы нарушили это правило, часто бывая в обществе мистера Брауна.
Альфред Милтерн обнаружил это и уволил вас.
— Да? — сказала Кармен Эйерс, подняв брови.
Селби хотел было заговорить, но Сильвия сделала ему знак молчать.
— Мне сообщили, — продолжала она, — что вы часто встречались… Я… я знаю, что вы были на пляже в Энсенаде и…
Кармен Эйерс перебила ее:
— Я полагаю, вы сказали все, что хотели, мисс Мартин… вероятно, даже лишнее. Мне нечем вам помочь.
Жаль, что вы сочли необходимым поддерживать сплетни, беседуя с девушками, которые когда-то были моими коллегами по службе.
— О, пожалуйста, поймите меня! — взмолилась Сильвия. — Это так важно! Это так много значит! Личность убитого никак не удается установить. Одни говорят, что убитый — Берк, другие — что это не он. У окружного прокурора нелегкая задача — ему нужно доказать, что совершено убийство, но для этого он должен опознать тело. Дуг Селби мог бы привлечь сотню свидетелей, которые подтвердили бы, что погибший — Берк, но если защита найдет хоть одного надежного свидетеля, который скажет, что это не Берк, суд поверит этому одному свидетелю или решит, что раз есть основания для сомнения, то…
— Почему вы сваливаете свои заботы на меня? — спросила Кармен Эйерс с неожиданной вспышкой гнева.
— Потому, — сказала Сильвия Мартин, — что вы были вместе на пляже в Энсенаде, когда… когда Альфред Милтерн случайно вас увидел.
Кармен сказала с горечью:
— И Альфред Милтерн даже не дал мне возможности объясниться. Он сделал вид, что не узнал меня. На следующий день меня вызвали на ковер, и я была уволена. Не думайте, что у Альфреда Милтерна хватило духу сделать это самому. Он поручил все миссис Уейт, которая ведает персоналом. Она вызвала меня и вручила чек на сумму двухнедельного заработка вместо предупреждения об увольнении за две недели. Затем выгнала меня из конторы, словно я прокаженная. У нее было такое лицо, как будто она сосала очень кислый лимон.
— Но, послушайте, — продолжала упрашивать Сильвия Мартин, — я хочу, чтобы вы поняли, чего я добиваюсь. Преступник, который убил Джона Берка, перехитрил следствие, он отделался от тела прежде, чем оно было опознано. Ему нетрудно было это сделать, потому что смерть казалась случайной, а погибший вроде бы был опознан родственником. Все выглядело так, будто какого-то бродягу сбил с железнодорожной эстакады проходивший поезд. Естественно, тщательного осмотра тела не было, есть лишь одна вещь, которую случайно заметил коронер. На спине, как раз под левой лопаткой, он заметил маленькую черную родинку грушевидной формы. Ну, мы и подумали… то есть… О, разве вы не понимаете, как много это значит для нас?
— Понятно, — сказала Кармен Эйерс. — Я иду на свидетельскую скамью, поднимаю правую руку и говорю, что я знала Джона Берка, что у него была грушевидная родинка на спине под левой лопаткой. Защитник встает и начинает издеваться надо мной перед лицом присяжных, спрашивая, а знала ли я, что джентльмен, о котором идет речь, был женат, сколько раз мы с ним встречались, всегда ли я встречаюсь с женатыми — словом, позорит меня, как может. Нет, благодарю вас. Я сыта по горло Эллисоном Брауном. Я серьезно относилась к нему, думала, и он относится ко мне так же. Попробуйте-ка заставить суд или хотя бы Альфреда Милтерна поверить в это.
В голосе Сильвии звучало разочарование:
— О, мне очень жаль. Я думала… надеялась… Послушайте, мисс Эйерс, эта родинка — единственное средство для опознания, которое мы имеем…
Кармен смотрела на нее чуть насмешливо поверх кончика своей папиросы.
— Понимаю, — сказала она, — вы ожидали увидеть женщину легкого поведения, репутацией которой можно швыряться по залу суда, как футбольным мячом, так?
Сильвия тихо проговорила:
— Я надеялась, что вы будете заинтересованы в том, чтобы найти правду. Мы можем доказать, что Джон Берк и Эллисон Браун — одно и то же лицо… В конце концов, речь идет об убийстве. За убийство арестован один человек. Если он виновен, вы ведь не захотите, чтобы он ушел от наказания? Я надеялась, что вы, по крайней мере… по крайней мере, скажете правду.
Кармен Эйерс стряхнул пепел.
— Вот что, — сказала она. — Мне жаль, что мое естественное нежелание быть лишенной последних остатков моего честного имени стоит на пути карьеры мистера Селби, но, очевидно, это так. Эллисон Браун — закрытая глава в моей жизни. Я встречаюсь теперь с молодым человеком, я уверена — честным и порядочным. Не думаю, что ему будет приятно прочитать в газете историю любви Эллисона Брауна. Очень жаль, что вам пришлось предпринять такую дальнюю поездку. Не хочу вас больше задерживать.
Она погасила папиросу, встала с кресла и двинулась к двери.
Сильвия, стараясь сдержать слезы, пошла за ней.
Селби подошел к Кармен Эйерс и протянул руку.
— Извините нас за беспокойство. Естественно, мне жаль, что вы не можете помочь нам, но я понимаю вашу позицию и не хочу вовлекать вас в неприятную историю. Спокойной ночи.
Кармен взяла его руку, посмотрела ему в глаза, заколебалась, взглянула на дверь и сказала:
— Подождите минутку. Давайте вернемся и выпьем.
Мне нужно немного подумать.
В глазах Сильвии появилась слабая надежда.
Кармен Эйерс пригласила:
— Садитесь. Располагайтесь поудобнее, у меня в кухне есть шотландское виски. Хорошее, но всего лишь шотландское. Как вы будете пить? Со льдом и водой или в чистом виде? Но не говорите вдвоем.
— Половина на половину, — сказала Сильвия.
— Чистого, — попросил Селби, но добавил с усмешкой: — Плесните лишь на донышко.
Кармен была уже у кухонной двери, но она оглянулась и бросила на него презрительный взгляд:
— Слишком чисты и неподкупны, чтобы выпить, мистер Селби?
Селби выдержал ее взгляд.
— Нет, просто осторожен. Опасаюсь, как бы мои политические противники, узнав, что здесь происходит, не изобразили бы это в местной газете как пьяную оргию.
Ее взгляд смягчился, и она улыбнулась.
— Благодарю за намек. Я думаю, что и мне в моей жизни тоже стоило бы проявлять немного больше благоразумия. Полагаю, и в самом деле лучше, если мы обойдем вас.
— Я не против, — признался Селби с облегчением.
— Хорошо, мисс Мартин выпьет со мной за компанию, а я, пока буду готовить напитки, немного подумаю.
Спустя несколько минут она вернулась с двумя стаканами, вручила один Сильвии, потом посмотрела на Селби и сказала:
— Вы выиграли.
У Сильвии вырвался вздох облегчения.
— Что именно я выиграл? — спросил Селби.
— Вы выиграли по всей линии. Я знала Эллисона Брауна очень хорошо. У него была родинка на спине, черная, чуть ниже левой лопатки.
Селби едва мог скрыть волнение.
— Вы уверены? Вы…
— Конечно, я уверена.
Селби открыл портфель.
— Это будет не так-то просто, мисс Эйерс. Вам нужно помнить, что я показываю фотографию мертвого и…
— Давайте. — Она протянула руку. — Мне приходилось видеть мертвых.
— И у меня есть основания полагать, что это фотография вашего друга, — закончил он.
— Дайте ее сюда, — спокойно повторила она.
Селби протянул ей три фотографии. Она тщательно просмотрела их все, одну за другой, затем спокойно кивнула и сказала:
— Это Эллисон. Усы сбриты, и, конечно, есть некоторые изменения в положении челюсти, вызванные смертью. Но это Эллисон Браун.
— Вы абсолютно уверены? — спросил Селби.
— Вполне уверена, и если у этого человека была грушевидная черная родинка под левой лопаткой, то я абсолютно уверена.
Селби не мог сдержать волнения, когда сказал:
— Это должно изменить ход дела, мисс Эйерс… Это… это много значит для меня.
— Для меня это тоже много значит…
Селби положил снимки обратно в портфель, посмотрел на нее, а затем медленно и задумчиво произнес:
— Клянусь Богом, вы правы.
— Спасибо, — сказала Кармен.
В течение нескольких секунд Селби, нахмурившись, в молчаливой задумчивости смотрел на ковер.
— Послушайте, — заговорил он наконец, — я попытаюсь оставить вас в стороне. Думаю, мне это удастся.
— Еще раз спасибо.
Селби продолжил:
— Его вдова задержана как важный свидетель. При ней ребенок. Она, конечно, знает о родинке. Я мог бы поставить ее на свидетельское место и прямо задать вопрос. Но если она станет отрицать, что у него была такая родинка, я окажусь в ужасном положении. Я не могу подвергать сомнению ее показания, потому что она — мой собственный свидетель. Я ставлю себя под удар с точки зрения закона. И у меня нет никого, кто поставил бы под сомнение ее свидетельство. Но теперь, если бы я мог воспользоваться вашими показаниями, я бы откровенно сказал ей, что у меня есть свидетель, которого я пока не вызываю, но, если она солжет относительно такого важного пункта, ее обвинят в клятвопреступлении. Я думаю, этого будет достаточно для установления личности убитого.
— И тогда мне не придется идти на свидетельское место?
— В этом случае — нет, — подтвердил Селби.
Кармен обратилась к Сильвии:
— Но вы представляете газету, мисс Мартин?
— Газета не скандальный листок. У меня нет слов, чтобы выразить, как много вы сделали для нас, в особенности для мистера Селби. Можете рассчитывать на меня. Я не пророню ни слова, если только вас не вызовут в качестве свидетеля, и, держу пари, если Дуг Селби говорит, что без крайней нужды не вызовет вас на свидетельское место, то он перевернет небо и землю, чтобы так и случилось, — сказала Сильвия уверенно.
Секунду или около того Кармен Эйерс задумчиво созерцала стакан, который держала в руке, потом, облегченно вздохнув, медленно заговорила:
— Я очень переживала из-за Эллисона Брауна. Естественно, я не подозревала, что он Джон Берк, и не знала, что он женат. В конторе действительно было такое правило, что мы ни в коем случае не должны были встречаться с нашими клиентами. Эллисон Браун поймал меня днем в одну из суббот, когда я была в очень подавленном настроении. Не знаю, было ли это намеренно или он просто обедал в том же ресторане, где бывала и я по субботам. Я думаю, что он следил за мной. Как бы то ни было, мы познакомились. Он был остроумен, весел, сказал, что ему хотелось бы как-то убить субботний день, и предложил поехать на пляж.
Было чертовски жарко. Из пустыни дул восточный ветер. Делать мне было нечего и идти некуда. Я всегда возмущалась этим правилом нашей конторы. Ведь я отдавала ей все свои силы, и какое она имела право распоряжаться моей личной жизнью?
Во всяком случае, мы отправились на пляж. Не помню, тогда же или чуть позже я заметила, что его машина зарегистрирована на имя Джона Берка в Лас-Алидасе. Помню, что спросила его об этом. Он сказал, что Берк — его свояк, но попросил меня не говорить об этом в конторе. Естественно, я и не говорила.
Эллисон был очень энергичным — то есть я имею в виду, что он ускорял события. Не успела я оглянуться, как мы стали часто встречаться: обеды, шоу, танцы. Он, казалось, увлекался все больше и больше и, наконец, признался мне, что женат, но его жена имеет предварительное решение о разводе, которое вступит в силу приблизительно через три месяца; что хочет жениться на мне, как только будет получено окончательное постановление. Я не сказала сразу «да», потому что не была уверена, что до такой степени увлечена им. Я сказала, что подумаю. Очевидно, у него было достаточно денег, чтобы содержать меня. Он сказал, что мы проведем медовый месяц в Европе, а когда вернемся, он займется делами. Сказал, что развод сломал его, он на время оставил крупные дела и просто убивал время, занимаясь мелкими сделками. Он говорил, что потерял веру в женщин, но я все изменила… О, почему так бывает, что женщина, которая старается быть честной и относиться к жизни серьезно, встречает подобных людей, тогда как другая женщина, которая ищет только выгоду, легко встречает порядочного человека и выходит за него замуж?..