— Элементарно, мой дорогой Ватсон, — рассмеялся Селби. — Тебе удалось взять интервью у доктора Капальдо?
   — Да он только и искал случая выдать прессе все врачебные тайны, особенно про то, что у девушки была склонность к самоубийству.
   — Я так и думал. Ладно, что скажешь про Хайдейл?
   — Ты помнишь Говарда Комстока, племянника моего издателя?
   — Да. В войну он, кажется, служил в авиации?
   — Правильно. А наша газета разжилась четырехместным самолетом из армейских излишков. Короче говоря, я лечу в Хайдейл и… Дуг, «Кларион» очень хотела бы иметь тебя на борту в качестве почетного гостя.
   — Когда вылетаем?
   — Как только у тебя будет хорошая фотография девушки.
   — Пусть готовят самолет, — сказал Селби, бросая взгляд на свои часы. — Я буду на месте через полчаса.

Глава 10

   День клонился к вечеру, когда четырехместный самолет, управляемый Говардом Комстоком, сделал круг над провинциальным городком.
   — Вот вам Хайдейл, — сказал он, — но приземлиться здесь не получится. Ближайший аэродром, на который может сесть моя «малышка», в пятидесяти милях.
   Оттуда вам придется добираться машиной. Я вызвал такси из Хайдейла прямо к летному полю. А пока что присмотритесь к городу.
   Селби взглянул вниз. С высоты трех тысяч футов как на ладони были видны горные кряжи, уходившие на восток, и река, которая, пенясь, петляла по извилистому горному ущелью, а вырвавшись из него широким спокойным потоком несла свои воды к ирригационным каналам, питавшим живительной влагой выжженные земли.
   Вся местность вокруг Хайдейла была разбита на зеленые квадраты сельскохозяйственных угодий. Деловая часть города состояла из одной-единственной улицы с шестью невзрачными зданиями. Крыши жилых одноэтажных домишек едва проглядывали сквозь кроны огромных тенистых деревьев. К числу современных городов без прошлого Хайдейл никак нельзя было причислить. Это был типичный калифорнийский город, где жизнь била ключом, еще когда эти раскидистые деревья впервые зазеленели. Селби где-то читал, что в середине прошлого столетия в Хайдейл хлынули толпы золотоискателей и суровых первопроходцев. Именно оттуда они отправились штурмовать горы в поисках приключений и драгоценного металла.
   — Ну что, посмотрели? — прокричал Комсток сквозь рев мотора. — Тогда полетели дальше.
   Он выровнял самолет и включил двигатели на полную мощность.
   Спустя несколько минут Селби увидел в дымке многоэтажные здания крупного города, многолюдный деловой квартал с местными небоскребами, гордо возвышавшимися над более скромными постройками по соседству.
   Но вот они начали плавно снижаться и едва подрулили к ангару уютного аэропорта, как навстречу им бросился молодой человек.
 
 
   — Это вы по телефону заказывали машину на Хайдейл? — запыхавшись, спросил он у пилота.
   — Да, — подтвердил Говард Комсток. — Заберешь девушку с мужчиной. Я останусь тут. Буду готовить самолет к обратному рейсу и отмечусь у диспетчера. Вылезай, Сильвия, а я пошел утрясать все формальности.
   Учти — обратный рейс только завтра утром. Я летаю только в светлое время суток. Самолет будет готов к семи утра. С этого часа я в твоем распоряжении.
   — Мы можем задержаться, — улыбнулась Сильвия. — Не исключено, что с разрешения местных властей организуем пышную встречу господину Карру.
   — Сколько времени потребуется, чтобы добраться до Хайдейла? — спросил Селби у водителя машины.
   — Около часа с четвертью.
   — Там есть отель?
   — О, конечно. Даже два. Не очень шикарные, сами понимаете, но вполне приличные.
   — Поехали, — распорядилась Сильвия Мартин.
   Аэропорт располагался на окраине города, и водитель, едва выскочив на шоссе, помчался с максимальной скоростью.
   — Ты живешь в Хайдейле? — поинтересовался у него Селби.
   — Угадали. Занимаюсь извозом. А тут позвонили, попросили взять пассажиров в аэропорту. Вы в Хайдейл по делу?
   — Да, — ответил Селби, подмигивая Сильвии. — Ты случайно не знаешь, где в Хайдейле живет миссис Даусон?
   — Даусон?
   — Да.
   — Такой не знаю, — покачал головой парень. — Вы можете описать ее?
   — Ей должно быть лет сорок пять — пятьдесят. Вот, пожалуй, и все, что мне о ней известно, — ответил Селби.
   — Она давно живет у нас?
   — Пожалуй, несколько лет.
   — Не знаю такой, — повторил водитель.
   Окружной прокурор вынул из кармана фотографию Евы Даусон и показал ее водителю:
   — А вот эта молодая женщина тебе знакома?
   Водитель сбавил скорость и подъехал к обочине.
   — Дайте-ка я посмотрю.
   Селби передал ему фотографию, и парень долго вглядывался в нее, потом покачал головой, протягивая ее обратно Селби. Но потом вдруг снова поднес фотографию к глазам и удивленно воскликнул:
   — Ого! У нее другая прическа… и что-то странное с глазами, но она очень похожа на одну девушку, которая отправилась в Голливуд… Ее звали Ева Холленберг… Эй, погодите, я правильно понял, она теперь Ева Даусон. Причина вашего приезда сюда в ней?
   — Ты попал в точку, — признался Селби. — Эта молодая женщина погибла прошлой ночью.
   — Черт! Попала в аварию?
   — Нет, ее убили.
   Водитель совсем остановил машину и пробормотал:
   — Вот оно что!
   Селби молчал, и водитель, вновь заведя двигатель, повернулся к нему:
   — Вы хотите поговорить с миссис Холленберг?
   — Да, но сначала надо знать, где найти ее.
   — Убили! — прошептал парень. — Ну и подонок тот, кто это сделал. Какая она была красавица, а таких, как ее мать, только поискать!
   — Выходит, ты обеих хорошо знаешь?
   — Как не знать! Я отвозил Еву на станцию, когда она отсюда навсегда уезжала. Она, конечно, ничего не сказала, но я догадывался, что у нее на уме. Отправилась в Голливуд… Я потом все надеялся увидеть ее в кино.
   Сказать по правде, после ее отъезда я стал читать все киноновости в нашей газете… думал, встречу упоминание о ней.
   Селби грустно кивнул.
   Водитель, специально снизив скорость, чтобы можно было продолжать беседу, полуобернулся к Селби и прочувствованно сказал:
   — Эта девушка вполне могла бы стать кинозвездой.
   Внешность у нее была потрясающая, она регулярно выигрывала конкурсы красоты в городе. Я глаз от нее не мог отвести, когда сажал в поезд…
   — Давно это было?
   — Года два назад. На ней еще было голубое платье и классный жакет, который она никогда не носила в Хайдейле. Ее провожала мать — Хэрриет Холленберг…
   При Еве она сказала, что в город вернется на такси, но когда поезд отошел, собралась идти пешком. С деньгами у них, видно, совсем туго. Ну я, конечно, возмутился и заявил, что так дело не пойдет, что она вернется как положено, на машине, и это ничего не будет ей стоить… Бедная женщина, сразу видно, какая она гордая…
   И очень одинокая. Но она не плакала, она всегда высоко держала голову. Была уверена, что Еву ждет успех.
   — Ева так и не снялась ни в одном фильме? — спросила Сильвия.
   — Она просто не успела, — с горячностью поспешил объяснить водитель. — Ведь так сразу на экран не попадешь. Я думаю, в Голливуде полно красивых девушек, и требуется время… Но как случилось, что ее убили?
   — Пока обстоятельства преступления неизвестны, — сказала Сильвия. — Мы знаем только, что его орудием был нож. Но кто пустил его в ход, еще предстоит установить.
   — Черт! Этого подлеца повесить мало! — возмутился водитель. — В нашем городе не было девушки красивее Евы.
   Некоторое время он вел машину молча, потом спросил:
   — Вы хотите, чтобы я вас сразу подвез к дому Хэрриет Холленберг?
   — Совершенно верно.
   — Понятно… Но чем вы все-таки занимаетесь? Что…
   — Мы занимаемся расследованием, — перебила его Сильвия.
   — Вы что, из полиции?
   — Не совсем.
   — Мы все, в своем роде, что-то расследуем, — философски заметил водитель.
   — Да.
   Молчание его спутников красноречиво свидетельствовало о том, что они не намерены поддерживать разговор. Парень нехотя повернулся и нажал на педаль акселератора.
   — У него, кажется, что-то на уме, Дуг, — шепнула Сильвия Селби.
   Водитель, очевидно сочтя, что приезжие задирают нос и ведут себя не по-свойски, выразил свое негодование тем, что прибавил скорости, как бы желая поскорее добраться до места назначения и избавиться от зазнаек.
   Однако к тому времени, когда они добрались до Хайдейла, он оттаял и не смог удержаться от совета.
   — Это, — показал он на здание под вывеской, — «Ривервью» — наш лучший отель. Дальше есть еще один, но хуже, но если вы собираетесь остаться на ночь, я бы на вашем месте выбрал «Ривервью».
   — Спасибо, — поблагодарил Селби.
   — Я доставлю вас прямехонько к миссис Холленберг.
   У нее очень милый домик. После смерти мужа она почти никуда не выходит. Живет на страховку, оставленную мужем, да еще прирабатывает шитьем и мелкой работой по дому, хотя силы, конечно, уже не те. Но ничего, держится… А это наш деловой центр. Городские власти рассчитывают, когда цены немного упадут, построить вот на этом углу здание в несколько этажей. Внизу будут склады, а наверху — офисы. Поговаривают, что в нем будет даже лифт. Но пока что это накладно… Вон аптека, в которой работала Ева после окончания школы. Она продавала молочные коктейли и всегда, бывало, добавит чуть больше шоколада, чем положено. Ничего не скажешь, милая была девушка… Нам теперь налево. Мне вас подождать, пока вы будете говорить с миссис Холленберг?
   — Да, подождите, пожалуйста, — попросила Сильвия. — Потом отвезете нас в отель.
   — Ну вот, ее дом следующий по левую руку… вон там между деревьями. Я помню, как Джим Холленберг его строил.
   Водитель развернул машину и заглушил мотор.
   — Если хотите, я могу пройти с вами и сказать миссис Холленберг, кто вы. Она…
   — Нет, спасибо, — решительно возразил Селби. — Мы сами представимся.
   — Я посижу на крыльце, пока вы будете разговаривать, — не сдавался водитель. — Там удобнее ждать…
   — Пожалуй, — вступила в разговор Сильвия, — мы не будем вас задерживать. Разговор может затянуться, так что мы доберемся до отеля пешком.
   Парень не сводил с них умоляющего взгляда.
   — Наши сумки можете отвезти в отель. Мы заплатим вперед, — поспешно добавила Сильвия. — Сколько с нас?
   — Ну если считать в оба конца…
   — Я понимаю. Так сколько?
   — Туда и обратно приблизительно сто миль. С вас пятнадцать долларов. Потом мне пришлось ждать…
   Сильвия Мартин протянула ему десятидолларовую купюру и еще три: в пять долларов и две достоинством по одному. — Вот вам за труды, и останется на сигары.
   Водитель положил деньги в карман и заметил с сожалением:
   — Вообще-то у меня сейчас немного работы. Если вы не против, то я мог бы подождать…
   — Нет, — отрезал Селби. — Мы можем задержаться.
   — А вдруг ее нет дома? — стоял на своем водитель. — Я бы просто убедился, что вы вошли в дом. Мешать вам я не собираюсь.
   Селби, не отвечая ему, открыл калитку и пропустил вперед Сильвию Мартин. По затененной дорожке они прошли к просторному крыльцу, и, когда поднялись на него, Селби позвонил в колокольчик.
   Таксист опустил стекло с правой стороны с тайной мыслью лучше слышать.
   Селби подмигнул Сильвии, вынул из бумажника визитную карточку и, когда женщина средних лет открыла дверь, протянул ее ей со словами:
   — Миссис Холленберг, не могли бы вы ответить нам на несколько вопросов?
   Женщина, взглянув на визитку, приветливо сказала:
   — Конечно, конечно. Вы из Мэдисон-Сити. Заходите, пожалуйста, заходите.
   — А это, — добавил Селби, — мисс Мартин.
   — Милости прошу, — радушно пригласила миссис Холленберг и, заметив стоявшую перед домом машину, воскликнула: — Да вас, кажется, привез Гиб Спенсер?
   Как поживаешь, Гиб?
   Водитель резво выскочил из машины и взбежал на крыльцо.
   — Хэрриет, примите мои самые искренние соболезнования… по поводу Евы.
   — Спасибо, — просто ответила женщина, пожимая ему руку.
   Гиб Спенсер, смущенно глядя на пассажиров, переминался с ноги на ногу, потом, запинаясь, пробормотал:
   — Эти люди хотели видеть вас по поводу Евы. — И побрел назад к машине.
   В ту же минуту взревел мотор, и такси помчалось по темной улочке.
   — Я хотела бы знать о Еве как можно больше, — сказала миссис Холленберг, вводя гостей в маленькую прихожую. — Она ведь была моим единственным ребенком.
   Но, как говорится, чему быть, того не миновать. Я послала коронеру телеграмму с просьбой доставить ее тело сюда. Мне кажется, Ева хотела бы найти вечный покой там, где она родилась.
   Женщина провела гостей в старомодную гостиную, которой, очевидно, пользовались в особо торжественных случаях. Глаза у женщины были заплаканные, но она старалась не показывать своего горя.
   — Я понимаю, — тихо проговорила она, — что моя скорбь не должна препятствовать той процедуре, которая необходима в таких случаях.
   — Я не предполагал, миссис Холленберг, что до вас уже дошла эта печальная весть, — сказал Селби. — Когда я вылетал из Мэдисон-Сити, шериф только еще предпринимал попытки связаться с родственниками девушки.
   — Мне это известно. Ваш шериф звонил своему здешнему помощнику и наводил справки о Еве Даусон.
   Помощник хорошо знал Еву. Даусон — ее псевдоним.
   Ей казалось, что это звучит лучше, чем Холленберг.
   Помощник сообщил все сведения о Еве шерифу, и тот просил оповестить меня, а также передать, что вы выехали сюда.
   — Мы сожалеем, что вынуждены потревожить вас, — извиняющимся тоном произнес Селби.
   — Я ценю вашу деликатность, но что случилось, то случилось. Ничего не поделаешь. Общение с людьми мне помогает, к тому же я хотела бы знать подробности случившегося.
   — Нам мало что известно, миссис Холленберг, но скажите: ваша дочь часто давала знать о себе?
   — Да. Она писала мне регулярно. Уж в этом ей не откажешь… Не забывала родную мать… Поймите, я очень горжусь своей дочерью, и поэтому мне легче пережить утрату. Ева была очень хорошей девочкой. Я часто получала от нее письма. Она два раза приезжала домой и исправно присылала деньги. Вначале не очень большие суммы, и я подозреваю, что ей они были нужны больше чем мне… А потом, когда она уже кое-чего достигла, суммы возросли. Однажды она прислала больше трехсот долларов!
   Селби бросил быстрый взгляд на Сильвию Мартин, и та поняла, что пора представиться.
   — Не стану скрывать, миссис Холленберг, я журналистка и представляю газету «Мэдисон-Сити Кларион». Факты, которые я добываю, попадают в печать.
   Окружной прокурор Дуг Селби занимается расследованием обстоятельств смерти вашей дочери. Если вы хотите сообщить ему что-то конфиденциальное… что-то, не предназначенное для опубликования… Одним словом, я не намерена злоупотреблять вашим доверием и пользоваться представившейся мне возможностью.
   — Я вам чрезвычайно признательна, но мне нечего скрывать от прессы. Газеты конечно же будут много писать об этом случае. Шериф, звонивший из Мэдисон-Сити, мало что сообщил, но я поняла, что ее убил грабитель.
   — Я думаю, миссис Холленберг, у вашей дочери, скорее всего, были враги, — заметила Сильвия.
   — Трудно представить себе, что кто-то мог ненавидеть Еву. У нее везде были друзья.
   — Десять дней назад в нее стреляли, — сказал Селби. — Она не писала вам об этом?
   — Стреляли? — изумилась миссис Холленберг.
   — Правда, — поспешно добавил Селби, — выстрел мог оказаться случайным. Здесь еще много неясного.
   — Ева писала мне из частной клиники, что попала в автомобильную аварию, но легко отделалась, — сказала миссис Холленберг. — Ничего серьезного, — заверила она меня. Речь шла о незначительном дорожном происшествии. Возможно, кто-то все перепутал и сказал вам, что это…
   — Вполне возможно, — согласился Селби, — но рана очень напоминала огнестрельную, и медики подтвердили это предположение. Ваша дочь никогда не заговаривала о самоубийстве?
   — Самоубийство! Помилуй Бог! И думать не смейте, что Ева могла убить себя. Она была счастлива… Добилась успеха… Ее восхождение в Голливуде только-только начиналось!
   — Она никогда не писала вам, чем, собственно говоря, занимается? — спросил Селби.
   — Вообще-то нет. Что-то связанное с кино. Точно не знаю. Она только писала, что в ближайшее время я не увижу ее на экране, но что ее работа связана с киноаппаратурой. Я уверена, ее ждало блестящее будущее, не… случись…
   Селби сочувственно кивнул.
   — Ева… — Голос миссис Холленберг пресекся, — она была хорошей девочкой.
   Селби снова понимающе кивнул.
   — Заботливой дочерью, всегда писала мне и присылала деньги. Многие уехавшие в город девушки и не вспоминают об отчем доме. Они становятся такими высокомерными, у них городские замашки. Не успеешь опомниться, как они уже стыдятся своих родителей. Так-то.
   — Я полагаю, вы сохранили ее письма?
   — Нет, мистер Селби, я их не хранила.
   — Ни одного?
   — Ни одного. У меня нет привычки хранить письма. Как только отвечу, сразу сжигаю.
   — А деньги она пересылала переводом или чеком?
   — Переводом.
   — Может быть, она присылала вам свои фотографии?
   — Одну… да.
   — И ее вы сожгли?
   — Нет. Я отослала ее обратно.
   — Когда?
   — Несколько дней назад от нее пришло письмо, в котором она писала об автомобильной аварии и просила прислать ей фотографию на ее лос-анджелесский адрес: многоквартирный дом «Фримел» на Эдемс-стрит.
   — И вы отослали ее?
   — Да.
   — Ваша дочь не объяснила, зачем ей понадобилась фотография?
   — На ней Ева была снята в окружении пяти или шести мужчин во время вечеринки на роскошной яхте.
   И вот один из этих мужчин захотел переснять фотографию. Я уверена, все они известные в кино люди.
   Представляете, моя Ева на яхте с настоящими знаменитостями!
   — Вы никого из них не узнали?
   — Ну что вы, конечно нет! Ева не раз говорила мне, что Голливуд — это не только кинозвезды. Он держится на сценаристах, продюсерах, менеджерах и других высокооплачиваемых создателях фильмов.
   — Пожалуй, что так. Значит, у вас не осталось ни писем, ни фотографий?
   — Есть сделанные на прошлое Рождество. Если хотите, могу одну отдать вам.
   Миссис Холленберг подошла к письменному столу и вернулась с надписанной и сильно отретушированной фотографией, на которой красивая молодая девушка застыла в театральной позе, как самая настоящая кинозвезда.
   Селби долго рассматривал фотографию, потом протянул ее миссис Холленберг.
   — Храните ее у себя. Нам она не поможет. Не будем больше надоедать вам, миссис Холленберг. Возможно, как-нибудь заглянем к вам еще раз.
   С этими словами гости поднялись и направились к выходу. Хозяйка дома проводила их до порога и, встревоженная, смотрела им вслед, пока они не вышли на тихую тенистую улицу; потом осторожно закрыла дверь.
   Когда дом остался далеко позади, Сильвия повернулась к Селби и спросила:
   — Дуг, история с той фотографией тебе что-нибудь подсказала?.. С той, снятой на яхте?
   — Она должна что-то означать, но пока не пойму что. Дочь почему-то забрала ее назад. Думаю, кто-то заставил ее это сделать.
   — А давай изучим список мужчин, присутствовавших на вечеринке у Мелвина, и выясним, у кого из них есть яхта… Ой, посмотри, кто это!
   У края тротуара резко затормозила машина, за рулем которой сидел Гиб Спенсер:
   — Садитесь. Проезжал мимо, смотрю, вы идете. Охотно подброшу вас до отеля. Вы узнали то, что хотели?
   — Пока что все идет хорошо, — уклончиво ответил Селби.
   — Если хотите разведать тут обстановку, только скажите, — продолжал неугомонный водитель. — Я в курсе всего происходящего, целый день за рулем, чего только не наслушаешься. Пассажиры любят поболтать. Только не подумайте, что я сплетни разношу, вовсе нет.
   — Не сомневаюсь в этом, — усаживаясь в машину, сказал Селби.
   — Я отвез ваш багаж в отель и заказал для вас два номера, — сообщил Гиб. — Предупредил, чтобы дали самые хорошие, предупредил, что вы важные люди и расследуете убийство Даусон.
   — Нет ничего лучше директора по связи с общественностью из местных жителей, когда нужно провести расследование без лишнего шума, — заметил Селби.
   — Вот и я так говорю, — подхватил парень, не заметив иронии. — Я же здесь знаю все ходы и выходы, а вы мне понравились, и я с удовольствием вам помогу.
   Что вы узнали от миссис Холленберг? Что-нибудь существенное?
   — Она подтвердила то, что ты уже сказал нам, — улыбнулся Селби.
   — Вот и отлично. Я рад, что вы поговорили с Хэрриет. Она замечательная женщина… просто замечательная.
   Селби, подавшись вперед, доверительно спросил:
   — Гиб, какая у тебя такса?
   — Мотаться целый день?
   — Нет, думаю, получится не больше десяти миль в день.
   — Ровно два доллара в час.
   — Мы тебя нанимаем.
   Что я должен делать?
   — Кое в чем нам поможешь.
   Притормозив у входа в отель, Спенсер с заговорщицким видом проговорил:
   — Вы правильно сделали, что обратились ко мне.
   В этом городе я знаю всех и вся. А чего не знаю, выведаю. Но не думайте, что я такой любопытный… просто везде бываю.
   — Сегодня, ближе к вечеру, или завтра рано утром, — объяснил Селби, — к миссис Холленберг должен пожаловать один человек. Высокий, представительного вида седой господин средних лет, в перчатках и с тростью. У него низкий раскатистый голос. Зовут господина Карр.
   — Ясно. В чем состоит моя задача?
   — Ты поставишь свою машину возле ее дома и будешь вести наблюдение. Как только он появится, засеки время его появления и пребывания у миссис Холленберг, затем, когда он выйдет от нее, следуй за ним, пока он не покинет город. Как только выедет за его пределы, твоя работа прекращается. Ты сообщаешь мне результаты наблюдений, вот и все.
   — Я готов! — с восторгом воскликнул Спенсер.
   — Но учти: задание исключительно конфиденциальное.
   — Само собой, — подмигнул водитель. — Я умею держать язык за зубами. Что касается секретов, я могила, — хвастливо добавил он. — Вы не ошиблись, что привлекли меня к этому делу. Будьте спокойны!
   — Вот и договорились.
   — Как, говорите, вас звать?
   — Селби. Но постарайся не упоминать мою фамилию, и я не хочу, чтобы кто-то знал, что ты ведешь наблюдение за домом миссис Холленберг. Понятно?
   — Как не понять. Я сразу скумекал, что к чему, — усмехнулся Спенсер. — Который сейчас час?
   — Без двенадцати пять.
   — Через двенадцать минут я заступаю на дежурство.
   Ровно в пять. Вот только в шесть перекушу — и снова на пост.
   — Смотри не засиживайся за обедом, — предостерег его Селби с самым серьезным видом.
   — Не беспокойтесь, — пообещал Спенсер. — Я не подведу.

Глава 11

   В восемь утра, сидя в холле отеля «Ривервью», Селби читал сообщение в местной газете об убийстве Евы Даусон, из которого узнал, что Ева была самой красивой и скромной девушкой Хайдейла, которую ожидал несомненный успех в Голливуде, но скоропостижная кончина, явившаяся результатом нападения грабителя, положила конец ее многообещающей карьере.
   Затем местная газета гневно обрушивалась на средства массовой информации южных районов штата, которые в погоне за сенсацией незначительную травму, полученную девушкой в результате недавней дорожной аварии, преподнесли как огнестрельную рану, в то время как, гордо утверждал местный листок, его, редакция располагает неопровержимыми доказательствами того, что травма вызвана заурядным транспортным происшествием.
   Селби вырезал статью из газеты и, подойдя к стойке администратора, попросил:
   — Не могли бы вы соединить меня с мисс Мартин?
   Дежурный услужливо нажал кнопку коммутатора и указал на аппарат, стоявший на столе.
   — Проснулась? — спросил Селби, услыхав на другом конце провода голос Сильвии Мартин.
   — Ой, Дуг, я разоспалась, а собиралась встать пораньше. Я что-то пропустила?
   — Пока что нет. Завтракать готова?
   — Буду готова через две минуты. Вот только приведу в порядок лицо.
   — Отлично. Поедим здесь, в отеле. — И он положил трубку.
   Администратор, переключив телефон, жадно полюбопытствовал:
   — Как продвигается расследование, мистер Селби?
   — Пока что похвастаться особенно нечем.
   — Такая красивая девушка! Очень жаль.
   Селби грустно вздохнул.
   — По достоверным сведениям, она должна была играть в паре с одним из известных киноактеров.
   — Вот как?
   — Мне это сказали по секрету, — важно сообщил дежурный. — Такой удар для миссис Холленберг!
   — Еще бы.
   — Надеюсь, вы докопаетесь до правды, мистер Селби. Лучшего помощника, чем тот, что у вас есть, вам не найти.
   Окружной прокурор удивленно поднял брови.
   — Я говорю о Гибе Спенсере, — пояснил дежурный. — Он взялся за дело, засучив рукава. Теперь вам не о чем беспокоиться. Уж Гиб проследит, чтобы ни одна мелочь от вас не ускользнула.
   — Ничуть не сомневаюсь, — мрачно заметил Селби.
   В этот момент Сильвия Мартин легко сбежала по лестнице в холл.
   Селби подхватил ее под руку, и они прошли в небольшой ресторан, где все время, пока они завтракали, их украдкой разглядывала официантка. Так обычно разглядывают в провинциальных городках заезжих знаменитостей, детективов, актрис и роскошных женщин легкого поведения.