Страница:
Читатели тоже были разными. Артур замечал только тех читателей, которые наведывались постоянно. Все они были странными людьми. Например, чаще всего в читальном зале сидела женщина, читавшая беллетристику и конспектирующая её шифром. Шифр состоял из печатных греческих букв и геометрических символов. Больше всего книг на дом брал не менее странный человек, который зимой и летом ходил в меховой ушанке с опущенными ушами. За все годы, которые Артур знал его, ушанка осталась той же, только очень облезла, потому что была из крашенного кролика. Человек в шапке всегда говорил громко, как глухой, но прекрасно слышал даже тихий шепот. Был ещё старый развратник, который приходил за глянцевыми журналами мод и подкатывал к каждой новенькой бабочке. Но бабочки знали себе цену и не соблазнялись. Развратник так к этому привык, что потерял дар обольстительной речи, когда одна из бабочек соблазнилась. Было много студенток, которые ходили парами и всегда одна половина пары поучала вторую половину. Вторая половина иногда даже плакала, слушая поучения. Все эти люди были похожи на больших детей - разного возраста и ума, но все же детей. И плакали, и хитрили, и прятались, и развлекали себя они совсем по-детски.
Бывали и юноши со взглядом горящим, искавшие свой жизненный путь. Таким Артур помогал охотнее всего. Он советовал и его советы всегда оказывались правильными. Один из юношей, по фамилии Пусенко, оказался особенно понятлив. Пусенко был очень худ, имел светлые усы и бородку, отчего напоминал Христа. Взгляд его был мягок и ласков. Пусенко любил сидеть, положив ногу на ногу, при этом его худые ноги казались тряпичными, как у куклы. Носки он носил белые, но не всегда чистые. На указательном пальце имел завязанную колечком зеленую нитку. О назначении нитки Артур не спрашивал, из уважения к чужой тайне. Пусенко заходил в библиотеку нерегулярно, но часто. Он охотно беседовал с Артуром, несколько раз за день выходил по делам, возвращался, спрашивал совершенно неожиданные книги, например, книги по истории Бомбея. Артур помогал ему, как мог. Артур к тому времени достиг той точки библиотечного мастерства, после которой оно превращается в искусство. В беседах с Пусенко он изливал душу, говорил о наболевшем самыми правильными словами и видел в нем возможного продолжателя своего дела. Каждый мастер должен оставить после себя ученика - такого, который сможет превзойти мастера.
Однажды военное ведомство ещё раз напомнило о себе повесткой. В повестке предлагалось прийти в военкомат и принять добровольную присягу на верность новой родине. Как оказалось, старая родина была не той, а вот теперь, наконец, нашли правильную - и все сознательные люди будут добровольно новой родине присягать. Артур выбросил повестку, но два дня спустя был навещен пожилым человеком в форме подполковника.
- Но ведь это же добровольно? - удивился Артур.
- Конечно.
- Тогда какие же могут быть ко мне претензии?
- Скажите, вы честный человек? - спросил подполковник.
- Никто не может сказать этого о себе, - ответил Артур, - но я стараюсь.
Он взял в руки книжку и начал листать. Это обычно успокаивало. Книжка оказалась "Дон Кихотом".
- Если вы честный человек, вы должны присягнуть.
У ведомства было свое, функциональное представление о честности.
- При чем здесь честность? - удивился Артур.
- Какое у вас образование?
- Среднее.
- Вот видите, Родина вас десять лет бесплатно учила, а потом ещё много лет платила зарплату. Теперь пришло время отдавать долг.
- Я нечестный человек и долг отдавать не хочу, - сказал Артур. - Вы же сами настаиваете на добровольности.
- Никто вас не принуждает, - сказал подполковник, - но, если вы не присягнете, с вами могут произойти разные неприятности. Вам нравится ваша работа?
- Очень.
- Вы можете её потерять. Вас призовут в армию, там вам все равно придется присягнуть.
- Но я же не того возраста?
- Вас призовут на сборы.
- Это ненадолго?
- Ненадолго, но может затянуться. Знаете, какая иногда бывает волокита. За те годы, которые вам придется прослужить, на ваше место найдут нового человека. И мало ли что ещё случится? Что это вы книжку теребите? Мы вас быстро избавим от вредных привычек; вы быстро станете человеком и достойным гражданином.
Артур отложил книгу.
- Ну что? - поинтересовался подполковник. Я вижу, что у вас в доме много книг. Даже библия есть. В армии нужны грамотные люди. Вы читали Библию? Я, признаюсь, не успел прочесть. Указание поступило совсем недавно. Раньше нам не разрешали. Великая книга, великая. Значит, завтра, к трем часам ждем вас в райвоенкомате. Не задерживайтесь. А вот сборника уставов у вас нет. Я вам оставлю, а вы распишитесь в ведомости.
Артур взял библию, развернул наугад и прочел:
А кто неправо поступит, тот получит по своей неправде.
- А я вам что говорю? - обрадовался подполковник, - за неправильные поступки мы по головке не погладим.
Весь вечер, всю ночь и все следующее утро Артур читал. Единственный раз в жизни он не пришел на работу вовремя. В половине третьего он закрыл книгу, взял в руки сборник уставов и, не открывая, отнес его и бросил в мусоропровод. Сборник уставов тяжело загрохотал, проваливаясь. Судя по звуку, застрял на четвертом этаже.
В библиотеке было много народу. Очередная бабочка сделала Артуру выговор и люди согласно шумнули. Кому же приятно стоять в очереди. После четырех народу стало меньше и бабочка упорхнула. Работа продолжалась. Страшные люди в зеленой форме ещё не пришли с кандалами. Иногда появлялось лицо христоподобного Пусенко и снова исчезало. Дон Кихот лез на глаза. Артур спрятал книгу на дальний стеллаж, но румяный мальчик её сразу же попросил. Пришлось доставать. Артур проводил мальчика к дверям и увидел Пусенко, достающего бумажник из кармана желтого пальто.
- Но это ведь женское пальто? - удивился Артур.
- Молчите, я все объясню, - ответил Пусенко и положил бумажник на место.
Когда посетительница ушла, Пусенко подсел к столу.
- Я не понимаю, как вы могли! - сказал Артур.
- Не советую вам об этом рассказывать, - ответил Пусенко.
- Я ещё не решил, что я буду делать. И все это время, все это время, вы приходили сюда, чтобы воровать! Я запрещаю вам появляться здесь!
- Это государственное учреждение, - ответил Пусенко, - и вы мне ничего не сможете запретить. Я буду приходить сюда когда хочу и буду делать что хочу. Может быть, это я вас застал сегодня, когда вы засунули руку в чужой карман. Я так и скажу. Разве никто не жаловался, что пропадают деньги?
- Жаловался, - ответил Артур, - но я не думал, что это возможно.
- Я очень рад, что поймал вора, - сказал Пусенко, - мой гражданский долг требует об этом сообщить. Но если вы мне заплатите, то мы договоримся. Вы человек небогатый, но я думаю, что тридцать процентов от зарплаты, ежемесячно, как алименты. Вот видите, мне много не нужно.
- Уйдите прочь.
- Нет, я не уйду. То есть, уйду, но когда сам захочу. Я хочу пользоваться ценностями культуры. Достаньте мне, пожалуйста самую дальнюю книгу с самой верхней полки, и поживее. Да, да, клиент всегда прав.
- Я не достану вам книгу.
- Ладно, тогда дайте жалобную книгу.
- У нас такой нет.
- Ах, у них нет жалобной книги! Вы видите, у них нет жалобной книги! выкрикнул Пусенко и ушел.
Стало тихо. Артур прошелся по залам, вдохнул запах мудрых книг, достал табличку "Закрыто" и повесил её на дверь. Потом взял книгу и попробовал читать. Буквы бегали по листу каждая сама по себе, и не желали складываться в слова. Часов около шести в двери громко постучали и Артур разглядел сквозь стекло двух человек в военной форме. Он не разглядел только, имели ли они с собой кандалы. Имели, должно быть. Представители ведомства потоптались и ушли. Артур снова попробовал читать и снова буквы бегали как муравьи перед его глазами.
- Нет, так же нельзя, - сказал он сам себе, погасил фонарик и вышел. Зеленые и красные лампочки уличной рекламы плевали в окна своим ядовитым светом.
Домой он обычно ходил пешком. Теперь он жил в восьмиэтажном холодном доме, в маленькой квартире на пятом эитаже. Половина квартиры была занята книгами, вторая - диваном, двумя стульями и столом. Минут двадцать ходьбы пешком от библиотеки. Вначале пройти спуск с полуразрушенными домами по правой стороне; потом выйти на пустырь, засыпанный битым кирпичом и заросший молодыми деревьями метра по три в высоту. После этого окажешься на совершенно темной улице, которя приведет прямо к дому. Иногда по дороге приставали пьяные, поэтому Артур обычно не носил с собой денег.
Он прошел спуск и уже собрался войти в заросли пустыря.
- Кажется, мы ещё не обо всем договорились, - сказал голос.
- Мне не о чем с вами говорить, - ответил Артур.
- Если так, то я спущу собаку, - сказал Пусенко.
Артур молча двинулся дальше. "Кобальт, взять его!", - услышал он сзади себя. Артур не испугался, а удивился. Он все ещё не мог поверить, что Пусенко, с его добрым взлядом способен спустить собаку с поводка.
Собака погрызла всю правую ногу и немного испортила бок. В больнице Артур провел два с половиной месяца и перенес три легких операции. В первые дни наведовалась власть и выспрашивала о происшествии. Артур не назвал Пусенко. Он не хотел мстить. Он знал, что месть есть недостойное занятие. Как только стало легче, он записался в больничную библиотеку и удивил библиотекаря профессиональным знанием книг. Артур впервые был читателем библиотеки, впервые находился с наружной стороны столика - это было интересно и ново.
Вскоре пришло письмо, сообщавшее об увольнении Артура, как не соответствующего моральным стандартам. Потом ещё раз наведалась власть и изьяла пятнадцать копеек - за сборник уставов, и пятнадцать рублей - за забитый мусоропровод. Объявился родственник из села и лег в ту же самую больницу, но этажом ниже. Врачи с удивлением находили у Артура мощный организм и только качали головами, глядя, как организм справляется с несчастьем. Артуру хотелось копать землю. Когда он вышел из больницы было яркое начало мая. Родственник приглашал к себе и Артур согласился.
В деревне не было библиотеки и Артур устроился заведующим кинотеатра. Он женился на сонной бесплодной женщине, холодной и жесткой, как сталь. В часы досуга он перечитывал старые журналы или копал землю. Он выкапывал по одному погребу каждую весну и погребов стало четыре. Он вскапывал огородик и окучивал белоствольные яблоньки. Книг в доме не было. Он вставал очень рано, в четыре утра, летом и зимой, а ложился после двенадцати. Иногда не ложился совсем. Получалось, что он спал в среднем по три часа в сутки, но этого хватало для отдыха тела, душа же его отдыхала круглые сутки. Он работал тяжело и не уставая; бесплодная женщина хвалила мужа подругам, а подруги жаловались на своих: немощных, пьющих, бьющих, вечно больных и не совсем мужчин. Несколько раз Артур изменял бесплодной женщине с её подругами; это было не скучно, но и не весело, не лучше и не хуже, чем копать землю. Бесплодную женщину измены не волновали ничуть. Главное, чтобы был муж, и чтобы муж был работящим. Рыжие волосы на голове Артура вылезли все до одного; плешь загорела до кофейного цвета и на ней уже не просвечивались мелкие коричневые пятна.
Деревня приучила его к тому, что жизнь проста. К тому, что жизнь не скребет по-мышиному в углах, а ломится в двери, как пьяная ватага. И если с ней по-доброму и весело, то она с тобой тоже весело и по-доброму. Лишь иногда на неё находит - но это можно перетерпеть, если выживешь. Впервые мысль о простоте жизни посетила его в деревенском магазине. Пьяный грузчик в грязной фуфайке сидел прямо на полу и беседовал с двумя продавщицами. Продавщицы отпускали товар и шутили с грузчиком, которого называли Федюней. Все дети знали продавщиц по именам, а продавщицы знали детей. Дверь во двор была выбита, и скозь отверстие виднелась шиферная крыша со стеной под ней. Стена была выпачкана зеленой краской, а в шифере зияла дыра.
- Федюня, тебя в бухгалтерию! - позвали со двора.
Федюня поднялся и пошел в бухгалтерию. Просто поднялся с пола и пошел. Что может быть проще? Когда Артур вышел из магазина, он увидел вокруг себя совсем новый мир: паутинные кружева и хитросплетения ничтожностей исчезли. Теперь мир состоял из весомых кубов, непрозрачных параллелепипедов и тихого гула, подобного отдаленным паровозным гудкам. Небо обшито жестяными квадратами, а в воздухе струится графитовая пыль. Навстречу идет женщина средних лет, похожая на каменный эллипсоид.
- Здравствуй, меня зовут Артур, - сказал он и услышал в своем голосе тот же тихий гул.
- Здравствуй.
- Ты замужем?
- Вдова, - ответила женщина.
Слово упало тяжело, как булыжник. Упало и покатилось, дробясь отзвуками.
- Выходи за меня.
- Ладно, - просто согласилась женщина и пошла вместе с ним.
Так Артур женился и так же прожил следующие четыре года, отдыхая душой. Душа распрямилась и окрепла, хотя иногда ныла, напоминая о своей бессмертной сущности.
Артура уважали в деревне. Уважали за ум, за справедливость, за умение дать совет. Его советы были всегда правильны и дельны. Когда он бил жену, жена молчала, понимая, что бьют за дело. Впрочем, он не бил жену, но поговаривали, что бьет. И поговаривали, что жена при этом молчала. У него не было друзей - друзья требуют времени, - зато каждый был его приятелем. Однажды выбирали председателя. Из одной кандидатуры выбирали одного, как водится. Председатель был хамом и дела своего не знал, но умел держаться за власть. Перед голосованием он сказал речь о том, как будет блюсти интересы и о том, как он кровно заинтересован. Хотя председатель и не сомневался в успехе выборов, его рука дрожала - от кровной заинтересованности. Каждому выдали бумажку с фамилией председателя, которою каждый мог вычеркнуть или не вычеркнуть, это дела не меняло.
- Дайте мне ручку, - сказал Артур.
- Ты что, хочешь вычеркнуть? - искренне изумилась секретарь.
- Да, - сказал Артур, принял ручку и вычеркнул. Он стал единственным проголосовавшим против.
- Хоть я тебе и родственник, - сказал ему родственник этим же вечером, - но нельзя, чтобы ты жил в моем доме. Не будет тебе жизни, уходи.
- Пойдешь со мной? - спросил Артур жену.
- Не пойду.
- Тогда прощай.
- Пропадешь без меня. Ты ж совсем дите, - сказала жена. Артур удивился, заметив, что его жена не совсем каменный эллипсоид.
И наутро Артур ушел. По пути его нагнала машина с тремя знакомыми мужиками.
- Бить будете? - спросил Артур.
- Приказано.
- Тогда бейте, - просто сказал он.
- Да ну тебя. Неужто мы совсем звери? - сказали мужики и уехали. Мир все ещё состоял из кубов, параллелепипедов и тихого гула. Но Артур поднял глаза и увидел, что над геометрическим покоем плывет серое небо в пьяных клочьях, проколотое над обочиной дороги голыми ветвями тополей. Тогда он подумал, что, возможно, жизнь не так проста, как ему казалось.
- Кажется я понял, - сказал он сам себе. - Кажется, я стал взрослым.
Кажется, я стал взрослым.
Он спустился с насыпи, сгреб в кучу старые ветки, принесенные сюда давним ливнем, чиркнул спичкой. Задымила трава и мелькнул бесцветный язычок. Артур дунул, но пламя не разжигалась. Тогда он снял сумку с плеча, вынул из сумки первый том "Дон Кихота" - единственную книгу, взятую в деревню, но четыре года не читаную. Открыл, вырвал первый лист без текста, сжал в кулаке, распрямил, поднес к огоньку. Закрыл книгу и снова положил в сумку. Час спустя он совсем согрелся и хорошо позавтракал жареным хлебом.
Каждый мальчик когда-нибудь становится взрослым. Но не тогда, когда получает аттестат зрелости и не тогда, когда встречает женщину, готовую любить его до старости; и не тогда, когда привыкает к отчеству после своего имени. Мальчик становится взрослым тогда, когда впервые понимает себя взрослым: в десять, двадцать, сорок или шестьдесят лет. Артуру было сорок без нескольких дней.
Афоризмы и мысли
Душа человеческая, как и человеческая планета, имеет несколько материков, но материки эти ещё не открыты. Они спят - огромны, темны и безжизненны. Иногда, носимая неразумными ветрами, твоя лодка пристает к берегу, о котором ты не догадывался. И ты прислушиваешься к себе, стараясь понять, что же тебе открылось, стараясь понять смысл мгновения, уже веря в его огромность. Но оно уходит. И твоя лодка вновь плывет среди мелкой зыби жизненного моря.
Остановись. Эти земли спят, они могут так и не проснуться, ведь жизнь коротка, а душа огромна; они спят, убаюканы собственной тьмой. Они ждут не
Колумба или Беллинсгаузена, а только тебя.
1
Что бы ни говорили циники, а горе от глупости встречается чаще, чем горе от ума.
Но это потому, что глупость встречается чаще.
2
Человеческое стадо древнее человеческой личности. И потому стадо даже самое маленькое - сразу же провляет наши худшие черты. В толпе ты молодеешь на сто тысяч лет: ты становишься пошлым, голодным и наглым, хитрым, но глупым - в общем, похожим на плохую обезьяну. Зато в одиночестве ты старешь на сто тысяч лет. Когда-нибудь человек будет красивым, мудрым, влюбленным в жизнь и тонко страдающим от её вечного несовершенства.
3
На детском надувном шарике написали: "Идея". Затем надули его вместо воздуха ведром воды. Шарик весело катался по столу и был явно интересен. Хотели только поиграть, а получился дейл Карнеги.
4
Человек хорошо понимает лишь то, что немного выше его уровня понимания.
5
Два-три раза в жизни каждый из нас догадывается о том, как на самом деле устроено мироздание. Но мысль эта так велика, что в голове помещается лишь ничтожный её кусочек.
6
Люди иногда оставляют за собой духовный след; он ещё долго мешает нам видеть реальность: любой звук он превращает в музыку, любой вид в картину, любое изменение - в надежду на невозможное.
7
Зачем спрашивать, что такое счастье? Счастье - это всегда кто-то.
8
Мы зря гордимся своей свободой воли, воля свободна лишь в мелочах. Во всем важном человек предсказуем, как бумажный кораблик над радужным изгибом водопада.
9
О скорочтении: если ты можешь прочесть страницу, не останавливаясь, значит, ты читаешь не то, что нужно.
10
"Как хочется иногда создать что-то непонятное!" - подумал бог однажды. И создал непонятное.
11
Женская красота подобна льющемуся дождю: она везде и нигде. До тех пор, пока не ударит молния.
12
Человечество не есть единый материк. Люди - не части одной земли, а острова одного архипелага. Поэтому мы иногда понимаем, по ком звонил Колокол, но всегда понимаем это с опозданием.
13
С самодовольными людьми легко иметь дело: они просты и всегда представляют собой именно то, чем кажутся.
14
Ничто не мешает делу больше, чем чужое рвение. Подумай.
15
Бедность - не порок, но мать множества пороков.
16
Посмотри: одно и то же никогда не остается одним и тем же, если ты смотришь дважды.
17
На мгновение показалось, что её взгляд похож на взгляд человека, бросающегося в пропасть. Порою жизнь становится настолько фальшивой, что, только ошибаясь, мы встречаем истину.
18
Осень. Вечер. Звук часов, прорастающий сквозь тишину. Экклезиаст ошибался - повторяется все, кроме мгновений и вечности.
19
Музыка иногда открывает те подземелья нашей души, в которых водятся привидения.
20
Жизнь - кладбище непройденных дорог.
21
Призма времени дает чудовищно искаженную перспективу, сравнимую разве что с миражами пустынь: умирая, даже самый великий человек превращается в маленькую частицу истории; затем его фигура становится все меньше и меньше и, наконец, почти теряется за широкими с пинами кумиров, и только после этого
22
Если мысль не умирает сразу, она не умирает никогда.
23
Хороший афоризм имеет только видимость содержания, на самом деле он пуст, как аквариум, в который каждый может впустить собственных золотых рыбок.
24
Несчастье хороших философов в том, что они писали прозой. Посредственные философы обычно счастливы.
25
Даже очень одаренные люди часто предпочитают не подниматься высоко над землей.
Они стелятся вширь, как дым костра в вечернем лесу.
26
Препятствие радует в двух случаях: когда у нас есть силы, чтобы его преодолеть, и когда у нас нет сил, чтобы его преодолеть - и, наконец-то, можно отдохнуть.
27
Если вы успешно начали новое дело, то найдется немало людей, которые помогут вам успешно его закончить.
28
Похоже, есть тринадцатый знак зодиака: пустое множество. Сколь многие родились под ним!
29
Определение: гений - человек, способный назвать безымянное.
30
Наши бюрократы большие интеллектуалы. Не может быть, чтобы они не читали Каффку.
31
Говорят, что за семь лет меняется каждый атом в нашем теле. Атомы памяти меняются быстрее: все большое становится немножко смешным, немножко глупым, немножко красивым. Прости, это не о тебе.
32
Во времена перемен глупо вести двойную игру - слишком многие ведут тройную.
33
Наука - лезвие скальпеля, вскрывающее мягкое живое тело Неведомого, лезвие не всегда стерильное.
34
Фраза Высотского о больших переменах впереди, которые он никогда не полюбит, как-то выпадала из общего фона пести. И мало кто понял, что это пророчество.
35
Иногда ты признаешься себе: "Я думаю о людях лучше, чем они того заслуживают". С точки зрения логики эта фраза не может быть истинной. Но это не мешает ей быть, увы, такой правдивой.
36
Есть люди, похожие на звезды - мы иногда восхищаемся их светом, не замечая того, что опоздали на много лет. Есть люди, похожие на полную луну - они светят ярче всех звезд на небе, но всегда отраженным светом. Остальные напоминают ночные облака - в одиночестве они чуть светятся по краям, но гасят любое сияние, если их много.
37
Вообще говоря, людям можно доверять во многих случаях, но только не в тех, когда они говорят о справедливости.
38
Принцип игры: если хочешь достичь в жизни чего-то серьезного, ни к чему не относись слишком серьезно.
39
Определение: Искусство - вечная тоска достойного человека о мире, достойном человека.
40
Доброта похожа на тепло: она точно так же передается от нагретого тела к холодному, не возрастая при этом и не исчезая.
41
Когда страдания ближнего становятся черезчур заметными, они искупаются собственными страданиями - обязательно заметными.
42
Истинная философия это не любовь к мудрости, а, скорее, синтез мудрости и любви.
43
Интересно, что пытаясь изобрести совершенного бога, человек наделяет его своими худшими недостатками - беспредельной любовью к самомму себе, например.
44
Эпоха проявляет себя во всем, даже в начертании знаков. Всмотритесь в самоуверенную угловатость египетских иероглифов, в мягкие изгибы греческих букв, в средневековую жестокость готического шрифта, - да, и в восторженную безликость газетных полос.
45
Память... Память... И восклицательный знак среди многих многоточий.
46
Шел дождь, смывая материальность с вещей, как акварельную краску, превращая вещи в символы. Так бывает всегда, когда кончается что-то.
47
Мысли похожи на зерна в земле: они либо всходят, либо умирают.
48
"Я современная девушка", - есть ли что-нибудь древнее?
49
Любовь только потому любовь, что она делает свой предмет единственным, возвышая его, принижая все прочие предметы. Добродетельная любовь к людям всего лишь склонность быстро находить предмет своей любви, - и быстро менять его.
50
Определение: свобода - это способность иметь убеждения.
51
Душа, утратившая стремления, зарастает бледными стеблями страха с дурманными бутонами довольства на них. Я знаю, что стремление к звездам лучшее лекарство от страха.
52
Есть две формы знания: наука и мудрость. Веселый росток науки разросся в дремучие логические дебри; жуткие монстры все чаще вырываются оттуда, находят свои жертвы и снова уходят. Но кто знает, что мог бы дать нам росток мудрости?
53
День приходит и уходит, приходит и уходит, приходит и уходит. Дни только уходят.
54
Интересно, до чего кошки похожи на людей. Кошки вообще-то кровожадны, но иногда щиплют зеленую травку. Это заменяет им мораль.
55
Определение: Культура - пузырек чистоты, всплывающий сквозь слои болотной грязи,
- слои, считающие себя культурой.
56
Тишина волнует как зубная боль - только тогда, когда её чувствуешь по-настоящему.
57
Бог - всего лишь случайность, не совпадающая с нашим представлением о случайности.
58
Правда и истина противоположны в определенном смысле. Правда часто радует, но истина же всегда печальна, как песчаные пляжи в ноябре.
59
Лес, плывущий в утреннем тумане, красив, пока ты смотришь издалека. Но ты входишь в него и видишь обычные мокрые стволы; туман расступается, становится прозрачным, исчезает. Жаль, что туман любви или туманы будущего ничем не лучше утреннего тумана.
60
Человек уверен, что он думает сам. На самом деле, получив внешний толчок, его умственные шестеренки просто вращаются по инерции.
61
Человеческий ум, в отличие от бурых медведей, впадает в спячку в теплое время года. А потому - не проклинайте период дождей.
62
Главное отличие: если огромное количество муравьев хочет одного и того же, то они строят; если огромное количество людей хочет одного и того же, то они убивают друг друга и разрушают города.
Бывали и юноши со взглядом горящим, искавшие свой жизненный путь. Таким Артур помогал охотнее всего. Он советовал и его советы всегда оказывались правильными. Один из юношей, по фамилии Пусенко, оказался особенно понятлив. Пусенко был очень худ, имел светлые усы и бородку, отчего напоминал Христа. Взгляд его был мягок и ласков. Пусенко любил сидеть, положив ногу на ногу, при этом его худые ноги казались тряпичными, как у куклы. Носки он носил белые, но не всегда чистые. На указательном пальце имел завязанную колечком зеленую нитку. О назначении нитки Артур не спрашивал, из уважения к чужой тайне. Пусенко заходил в библиотеку нерегулярно, но часто. Он охотно беседовал с Артуром, несколько раз за день выходил по делам, возвращался, спрашивал совершенно неожиданные книги, например, книги по истории Бомбея. Артур помогал ему, как мог. Артур к тому времени достиг той точки библиотечного мастерства, после которой оно превращается в искусство. В беседах с Пусенко он изливал душу, говорил о наболевшем самыми правильными словами и видел в нем возможного продолжателя своего дела. Каждый мастер должен оставить после себя ученика - такого, который сможет превзойти мастера.
Однажды военное ведомство ещё раз напомнило о себе повесткой. В повестке предлагалось прийти в военкомат и принять добровольную присягу на верность новой родине. Как оказалось, старая родина была не той, а вот теперь, наконец, нашли правильную - и все сознательные люди будут добровольно новой родине присягать. Артур выбросил повестку, но два дня спустя был навещен пожилым человеком в форме подполковника.
- Но ведь это же добровольно? - удивился Артур.
- Конечно.
- Тогда какие же могут быть ко мне претензии?
- Скажите, вы честный человек? - спросил подполковник.
- Никто не может сказать этого о себе, - ответил Артур, - но я стараюсь.
Он взял в руки книжку и начал листать. Это обычно успокаивало. Книжка оказалась "Дон Кихотом".
- Если вы честный человек, вы должны присягнуть.
У ведомства было свое, функциональное представление о честности.
- При чем здесь честность? - удивился Артур.
- Какое у вас образование?
- Среднее.
- Вот видите, Родина вас десять лет бесплатно учила, а потом ещё много лет платила зарплату. Теперь пришло время отдавать долг.
- Я нечестный человек и долг отдавать не хочу, - сказал Артур. - Вы же сами настаиваете на добровольности.
- Никто вас не принуждает, - сказал подполковник, - но, если вы не присягнете, с вами могут произойти разные неприятности. Вам нравится ваша работа?
- Очень.
- Вы можете её потерять. Вас призовут в армию, там вам все равно придется присягнуть.
- Но я же не того возраста?
- Вас призовут на сборы.
- Это ненадолго?
- Ненадолго, но может затянуться. Знаете, какая иногда бывает волокита. За те годы, которые вам придется прослужить, на ваше место найдут нового человека. И мало ли что ещё случится? Что это вы книжку теребите? Мы вас быстро избавим от вредных привычек; вы быстро станете человеком и достойным гражданином.
Артур отложил книгу.
- Ну что? - поинтересовался подполковник. Я вижу, что у вас в доме много книг. Даже библия есть. В армии нужны грамотные люди. Вы читали Библию? Я, признаюсь, не успел прочесть. Указание поступило совсем недавно. Раньше нам не разрешали. Великая книга, великая. Значит, завтра, к трем часам ждем вас в райвоенкомате. Не задерживайтесь. А вот сборника уставов у вас нет. Я вам оставлю, а вы распишитесь в ведомости.
Артур взял библию, развернул наугад и прочел:
А кто неправо поступит, тот получит по своей неправде.
- А я вам что говорю? - обрадовался подполковник, - за неправильные поступки мы по головке не погладим.
Весь вечер, всю ночь и все следующее утро Артур читал. Единственный раз в жизни он не пришел на работу вовремя. В половине третьего он закрыл книгу, взял в руки сборник уставов и, не открывая, отнес его и бросил в мусоропровод. Сборник уставов тяжело загрохотал, проваливаясь. Судя по звуку, застрял на четвертом этаже.
В библиотеке было много народу. Очередная бабочка сделала Артуру выговор и люди согласно шумнули. Кому же приятно стоять в очереди. После четырех народу стало меньше и бабочка упорхнула. Работа продолжалась. Страшные люди в зеленой форме ещё не пришли с кандалами. Иногда появлялось лицо христоподобного Пусенко и снова исчезало. Дон Кихот лез на глаза. Артур спрятал книгу на дальний стеллаж, но румяный мальчик её сразу же попросил. Пришлось доставать. Артур проводил мальчика к дверям и увидел Пусенко, достающего бумажник из кармана желтого пальто.
- Но это ведь женское пальто? - удивился Артур.
- Молчите, я все объясню, - ответил Пусенко и положил бумажник на место.
Когда посетительница ушла, Пусенко подсел к столу.
- Я не понимаю, как вы могли! - сказал Артур.
- Не советую вам об этом рассказывать, - ответил Пусенко.
- Я ещё не решил, что я буду делать. И все это время, все это время, вы приходили сюда, чтобы воровать! Я запрещаю вам появляться здесь!
- Это государственное учреждение, - ответил Пусенко, - и вы мне ничего не сможете запретить. Я буду приходить сюда когда хочу и буду делать что хочу. Может быть, это я вас застал сегодня, когда вы засунули руку в чужой карман. Я так и скажу. Разве никто не жаловался, что пропадают деньги?
- Жаловался, - ответил Артур, - но я не думал, что это возможно.
- Я очень рад, что поймал вора, - сказал Пусенко, - мой гражданский долг требует об этом сообщить. Но если вы мне заплатите, то мы договоримся. Вы человек небогатый, но я думаю, что тридцать процентов от зарплаты, ежемесячно, как алименты. Вот видите, мне много не нужно.
- Уйдите прочь.
- Нет, я не уйду. То есть, уйду, но когда сам захочу. Я хочу пользоваться ценностями культуры. Достаньте мне, пожалуйста самую дальнюю книгу с самой верхней полки, и поживее. Да, да, клиент всегда прав.
- Я не достану вам книгу.
- Ладно, тогда дайте жалобную книгу.
- У нас такой нет.
- Ах, у них нет жалобной книги! Вы видите, у них нет жалобной книги! выкрикнул Пусенко и ушел.
Стало тихо. Артур прошелся по залам, вдохнул запах мудрых книг, достал табличку "Закрыто" и повесил её на дверь. Потом взял книгу и попробовал читать. Буквы бегали по листу каждая сама по себе, и не желали складываться в слова. Часов около шести в двери громко постучали и Артур разглядел сквозь стекло двух человек в военной форме. Он не разглядел только, имели ли они с собой кандалы. Имели, должно быть. Представители ведомства потоптались и ушли. Артур снова попробовал читать и снова буквы бегали как муравьи перед его глазами.
- Нет, так же нельзя, - сказал он сам себе, погасил фонарик и вышел. Зеленые и красные лампочки уличной рекламы плевали в окна своим ядовитым светом.
Домой он обычно ходил пешком. Теперь он жил в восьмиэтажном холодном доме, в маленькой квартире на пятом эитаже. Половина квартиры была занята книгами, вторая - диваном, двумя стульями и столом. Минут двадцать ходьбы пешком от библиотеки. Вначале пройти спуск с полуразрушенными домами по правой стороне; потом выйти на пустырь, засыпанный битым кирпичом и заросший молодыми деревьями метра по три в высоту. После этого окажешься на совершенно темной улице, которя приведет прямо к дому. Иногда по дороге приставали пьяные, поэтому Артур обычно не носил с собой денег.
Он прошел спуск и уже собрался войти в заросли пустыря.
- Кажется, мы ещё не обо всем договорились, - сказал голос.
- Мне не о чем с вами говорить, - ответил Артур.
- Если так, то я спущу собаку, - сказал Пусенко.
Артур молча двинулся дальше. "Кобальт, взять его!", - услышал он сзади себя. Артур не испугался, а удивился. Он все ещё не мог поверить, что Пусенко, с его добрым взлядом способен спустить собаку с поводка.
Собака погрызла всю правую ногу и немного испортила бок. В больнице Артур провел два с половиной месяца и перенес три легких операции. В первые дни наведовалась власть и выспрашивала о происшествии. Артур не назвал Пусенко. Он не хотел мстить. Он знал, что месть есть недостойное занятие. Как только стало легче, он записался в больничную библиотеку и удивил библиотекаря профессиональным знанием книг. Артур впервые был читателем библиотеки, впервые находился с наружной стороны столика - это было интересно и ново.
Вскоре пришло письмо, сообщавшее об увольнении Артура, как не соответствующего моральным стандартам. Потом ещё раз наведалась власть и изьяла пятнадцать копеек - за сборник уставов, и пятнадцать рублей - за забитый мусоропровод. Объявился родственник из села и лег в ту же самую больницу, но этажом ниже. Врачи с удивлением находили у Артура мощный организм и только качали головами, глядя, как организм справляется с несчастьем. Артуру хотелось копать землю. Когда он вышел из больницы было яркое начало мая. Родственник приглашал к себе и Артур согласился.
В деревне не было библиотеки и Артур устроился заведующим кинотеатра. Он женился на сонной бесплодной женщине, холодной и жесткой, как сталь. В часы досуга он перечитывал старые журналы или копал землю. Он выкапывал по одному погребу каждую весну и погребов стало четыре. Он вскапывал огородик и окучивал белоствольные яблоньки. Книг в доме не было. Он вставал очень рано, в четыре утра, летом и зимой, а ложился после двенадцати. Иногда не ложился совсем. Получалось, что он спал в среднем по три часа в сутки, но этого хватало для отдыха тела, душа же его отдыхала круглые сутки. Он работал тяжело и не уставая; бесплодная женщина хвалила мужа подругам, а подруги жаловались на своих: немощных, пьющих, бьющих, вечно больных и не совсем мужчин. Несколько раз Артур изменял бесплодной женщине с её подругами; это было не скучно, но и не весело, не лучше и не хуже, чем копать землю. Бесплодную женщину измены не волновали ничуть. Главное, чтобы был муж, и чтобы муж был работящим. Рыжие волосы на голове Артура вылезли все до одного; плешь загорела до кофейного цвета и на ней уже не просвечивались мелкие коричневые пятна.
Деревня приучила его к тому, что жизнь проста. К тому, что жизнь не скребет по-мышиному в углах, а ломится в двери, как пьяная ватага. И если с ней по-доброму и весело, то она с тобой тоже весело и по-доброму. Лишь иногда на неё находит - но это можно перетерпеть, если выживешь. Впервые мысль о простоте жизни посетила его в деревенском магазине. Пьяный грузчик в грязной фуфайке сидел прямо на полу и беседовал с двумя продавщицами. Продавщицы отпускали товар и шутили с грузчиком, которого называли Федюней. Все дети знали продавщиц по именам, а продавщицы знали детей. Дверь во двор была выбита, и скозь отверстие виднелась шиферная крыша со стеной под ней. Стена была выпачкана зеленой краской, а в шифере зияла дыра.
- Федюня, тебя в бухгалтерию! - позвали со двора.
Федюня поднялся и пошел в бухгалтерию. Просто поднялся с пола и пошел. Что может быть проще? Когда Артур вышел из магазина, он увидел вокруг себя совсем новый мир: паутинные кружева и хитросплетения ничтожностей исчезли. Теперь мир состоял из весомых кубов, непрозрачных параллелепипедов и тихого гула, подобного отдаленным паровозным гудкам. Небо обшито жестяными квадратами, а в воздухе струится графитовая пыль. Навстречу идет женщина средних лет, похожая на каменный эллипсоид.
- Здравствуй, меня зовут Артур, - сказал он и услышал в своем голосе тот же тихий гул.
- Здравствуй.
- Ты замужем?
- Вдова, - ответила женщина.
Слово упало тяжело, как булыжник. Упало и покатилось, дробясь отзвуками.
- Выходи за меня.
- Ладно, - просто согласилась женщина и пошла вместе с ним.
Так Артур женился и так же прожил следующие четыре года, отдыхая душой. Душа распрямилась и окрепла, хотя иногда ныла, напоминая о своей бессмертной сущности.
Артура уважали в деревне. Уважали за ум, за справедливость, за умение дать совет. Его советы были всегда правильны и дельны. Когда он бил жену, жена молчала, понимая, что бьют за дело. Впрочем, он не бил жену, но поговаривали, что бьет. И поговаривали, что жена при этом молчала. У него не было друзей - друзья требуют времени, - зато каждый был его приятелем. Однажды выбирали председателя. Из одной кандидатуры выбирали одного, как водится. Председатель был хамом и дела своего не знал, но умел держаться за власть. Перед голосованием он сказал речь о том, как будет блюсти интересы и о том, как он кровно заинтересован. Хотя председатель и не сомневался в успехе выборов, его рука дрожала - от кровной заинтересованности. Каждому выдали бумажку с фамилией председателя, которою каждый мог вычеркнуть или не вычеркнуть, это дела не меняло.
- Дайте мне ручку, - сказал Артур.
- Ты что, хочешь вычеркнуть? - искренне изумилась секретарь.
- Да, - сказал Артур, принял ручку и вычеркнул. Он стал единственным проголосовавшим против.
- Хоть я тебе и родственник, - сказал ему родственник этим же вечером, - но нельзя, чтобы ты жил в моем доме. Не будет тебе жизни, уходи.
- Пойдешь со мной? - спросил Артур жену.
- Не пойду.
- Тогда прощай.
- Пропадешь без меня. Ты ж совсем дите, - сказала жена. Артур удивился, заметив, что его жена не совсем каменный эллипсоид.
И наутро Артур ушел. По пути его нагнала машина с тремя знакомыми мужиками.
- Бить будете? - спросил Артур.
- Приказано.
- Тогда бейте, - просто сказал он.
- Да ну тебя. Неужто мы совсем звери? - сказали мужики и уехали. Мир все ещё состоял из кубов, параллелепипедов и тихого гула. Но Артур поднял глаза и увидел, что над геометрическим покоем плывет серое небо в пьяных клочьях, проколотое над обочиной дороги голыми ветвями тополей. Тогда он подумал, что, возможно, жизнь не так проста, как ему казалось.
- Кажется я понял, - сказал он сам себе. - Кажется, я стал взрослым.
Кажется, я стал взрослым.
Он спустился с насыпи, сгреб в кучу старые ветки, принесенные сюда давним ливнем, чиркнул спичкой. Задымила трава и мелькнул бесцветный язычок. Артур дунул, но пламя не разжигалась. Тогда он снял сумку с плеча, вынул из сумки первый том "Дон Кихота" - единственную книгу, взятую в деревню, но четыре года не читаную. Открыл, вырвал первый лист без текста, сжал в кулаке, распрямил, поднес к огоньку. Закрыл книгу и снова положил в сумку. Час спустя он совсем согрелся и хорошо позавтракал жареным хлебом.
Каждый мальчик когда-нибудь становится взрослым. Но не тогда, когда получает аттестат зрелости и не тогда, когда встречает женщину, готовую любить его до старости; и не тогда, когда привыкает к отчеству после своего имени. Мальчик становится взрослым тогда, когда впервые понимает себя взрослым: в десять, двадцать, сорок или шестьдесят лет. Артуру было сорок без нескольких дней.
Афоризмы и мысли
Душа человеческая, как и человеческая планета, имеет несколько материков, но материки эти ещё не открыты. Они спят - огромны, темны и безжизненны. Иногда, носимая неразумными ветрами, твоя лодка пристает к берегу, о котором ты не догадывался. И ты прислушиваешься к себе, стараясь понять, что же тебе открылось, стараясь понять смысл мгновения, уже веря в его огромность. Но оно уходит. И твоя лодка вновь плывет среди мелкой зыби жизненного моря.
Остановись. Эти земли спят, они могут так и не проснуться, ведь жизнь коротка, а душа огромна; они спят, убаюканы собственной тьмой. Они ждут не
Колумба или Беллинсгаузена, а только тебя.
1
Что бы ни говорили циники, а горе от глупости встречается чаще, чем горе от ума.
Но это потому, что глупость встречается чаще.
2
Человеческое стадо древнее человеческой личности. И потому стадо даже самое маленькое - сразу же провляет наши худшие черты. В толпе ты молодеешь на сто тысяч лет: ты становишься пошлым, голодным и наглым, хитрым, но глупым - в общем, похожим на плохую обезьяну. Зато в одиночестве ты старешь на сто тысяч лет. Когда-нибудь человек будет красивым, мудрым, влюбленным в жизнь и тонко страдающим от её вечного несовершенства.
3
На детском надувном шарике написали: "Идея". Затем надули его вместо воздуха ведром воды. Шарик весело катался по столу и был явно интересен. Хотели только поиграть, а получился дейл Карнеги.
4
Человек хорошо понимает лишь то, что немного выше его уровня понимания.
5
Два-три раза в жизни каждый из нас догадывается о том, как на самом деле устроено мироздание. Но мысль эта так велика, что в голове помещается лишь ничтожный её кусочек.
6
Люди иногда оставляют за собой духовный след; он ещё долго мешает нам видеть реальность: любой звук он превращает в музыку, любой вид в картину, любое изменение - в надежду на невозможное.
7
Зачем спрашивать, что такое счастье? Счастье - это всегда кто-то.
8
Мы зря гордимся своей свободой воли, воля свободна лишь в мелочах. Во всем важном человек предсказуем, как бумажный кораблик над радужным изгибом водопада.
9
О скорочтении: если ты можешь прочесть страницу, не останавливаясь, значит, ты читаешь не то, что нужно.
10
"Как хочется иногда создать что-то непонятное!" - подумал бог однажды. И создал непонятное.
11
Женская красота подобна льющемуся дождю: она везде и нигде. До тех пор, пока не ударит молния.
12
Человечество не есть единый материк. Люди - не части одной земли, а острова одного архипелага. Поэтому мы иногда понимаем, по ком звонил Колокол, но всегда понимаем это с опозданием.
13
С самодовольными людьми легко иметь дело: они просты и всегда представляют собой именно то, чем кажутся.
14
Ничто не мешает делу больше, чем чужое рвение. Подумай.
15
Бедность - не порок, но мать множества пороков.
16
Посмотри: одно и то же никогда не остается одним и тем же, если ты смотришь дважды.
17
На мгновение показалось, что её взгляд похож на взгляд человека, бросающегося в пропасть. Порою жизнь становится настолько фальшивой, что, только ошибаясь, мы встречаем истину.
18
Осень. Вечер. Звук часов, прорастающий сквозь тишину. Экклезиаст ошибался - повторяется все, кроме мгновений и вечности.
19
Музыка иногда открывает те подземелья нашей души, в которых водятся привидения.
20
Жизнь - кладбище непройденных дорог.
21
Призма времени дает чудовищно искаженную перспективу, сравнимую разве что с миражами пустынь: умирая, даже самый великий человек превращается в маленькую частицу истории; затем его фигура становится все меньше и меньше и, наконец, почти теряется за широкими с пинами кумиров, и только после этого
22
Если мысль не умирает сразу, она не умирает никогда.
23
Хороший афоризм имеет только видимость содержания, на самом деле он пуст, как аквариум, в который каждый может впустить собственных золотых рыбок.
24
Несчастье хороших философов в том, что они писали прозой. Посредственные философы обычно счастливы.
25
Даже очень одаренные люди часто предпочитают не подниматься высоко над землей.
Они стелятся вширь, как дым костра в вечернем лесу.
26
Препятствие радует в двух случаях: когда у нас есть силы, чтобы его преодолеть, и когда у нас нет сил, чтобы его преодолеть - и, наконец-то, можно отдохнуть.
27
Если вы успешно начали новое дело, то найдется немало людей, которые помогут вам успешно его закончить.
28
Похоже, есть тринадцатый знак зодиака: пустое множество. Сколь многие родились под ним!
29
Определение: гений - человек, способный назвать безымянное.
30
Наши бюрократы большие интеллектуалы. Не может быть, чтобы они не читали Каффку.
31
Говорят, что за семь лет меняется каждый атом в нашем теле. Атомы памяти меняются быстрее: все большое становится немножко смешным, немножко глупым, немножко красивым. Прости, это не о тебе.
32
Во времена перемен глупо вести двойную игру - слишком многие ведут тройную.
33
Наука - лезвие скальпеля, вскрывающее мягкое живое тело Неведомого, лезвие не всегда стерильное.
34
Фраза Высотского о больших переменах впереди, которые он никогда не полюбит, как-то выпадала из общего фона пести. И мало кто понял, что это пророчество.
35
Иногда ты признаешься себе: "Я думаю о людях лучше, чем они того заслуживают". С точки зрения логики эта фраза не может быть истинной. Но это не мешает ей быть, увы, такой правдивой.
36
Есть люди, похожие на звезды - мы иногда восхищаемся их светом, не замечая того, что опоздали на много лет. Есть люди, похожие на полную луну - они светят ярче всех звезд на небе, но всегда отраженным светом. Остальные напоминают ночные облака - в одиночестве они чуть светятся по краям, но гасят любое сияние, если их много.
37
Вообще говоря, людям можно доверять во многих случаях, но только не в тех, когда они говорят о справедливости.
38
Принцип игры: если хочешь достичь в жизни чего-то серьезного, ни к чему не относись слишком серьезно.
39
Определение: Искусство - вечная тоска достойного человека о мире, достойном человека.
40
Доброта похожа на тепло: она точно так же передается от нагретого тела к холодному, не возрастая при этом и не исчезая.
41
Когда страдания ближнего становятся черезчур заметными, они искупаются собственными страданиями - обязательно заметными.
42
Истинная философия это не любовь к мудрости, а, скорее, синтез мудрости и любви.
43
Интересно, что пытаясь изобрести совершенного бога, человек наделяет его своими худшими недостатками - беспредельной любовью к самомму себе, например.
44
Эпоха проявляет себя во всем, даже в начертании знаков. Всмотритесь в самоуверенную угловатость египетских иероглифов, в мягкие изгибы греческих букв, в средневековую жестокость готического шрифта, - да, и в восторженную безликость газетных полос.
45
Память... Память... И восклицательный знак среди многих многоточий.
46
Шел дождь, смывая материальность с вещей, как акварельную краску, превращая вещи в символы. Так бывает всегда, когда кончается что-то.
47
Мысли похожи на зерна в земле: они либо всходят, либо умирают.
48
"Я современная девушка", - есть ли что-нибудь древнее?
49
Любовь только потому любовь, что она делает свой предмет единственным, возвышая его, принижая все прочие предметы. Добродетельная любовь к людям всего лишь склонность быстро находить предмет своей любви, - и быстро менять его.
50
Определение: свобода - это способность иметь убеждения.
51
Душа, утратившая стремления, зарастает бледными стеблями страха с дурманными бутонами довольства на них. Я знаю, что стремление к звездам лучшее лекарство от страха.
52
Есть две формы знания: наука и мудрость. Веселый росток науки разросся в дремучие логические дебри; жуткие монстры все чаще вырываются оттуда, находят свои жертвы и снова уходят. Но кто знает, что мог бы дать нам росток мудрости?
53
День приходит и уходит, приходит и уходит, приходит и уходит. Дни только уходят.
54
Интересно, до чего кошки похожи на людей. Кошки вообще-то кровожадны, но иногда щиплют зеленую травку. Это заменяет им мораль.
55
Определение: Культура - пузырек чистоты, всплывающий сквозь слои болотной грязи,
- слои, считающие себя культурой.
56
Тишина волнует как зубная боль - только тогда, когда её чувствуешь по-настоящему.
57
Бог - всего лишь случайность, не совпадающая с нашим представлением о случайности.
58
Правда и истина противоположны в определенном смысле. Правда часто радует, но истина же всегда печальна, как песчаные пляжи в ноябре.
59
Лес, плывущий в утреннем тумане, красив, пока ты смотришь издалека. Но ты входишь в него и видишь обычные мокрые стволы; туман расступается, становится прозрачным, исчезает. Жаль, что туман любви или туманы будущего ничем не лучше утреннего тумана.
60
Человек уверен, что он думает сам. На самом деле, получив внешний толчок, его умственные шестеренки просто вращаются по инерции.
61
Человеческий ум, в отличие от бурых медведей, впадает в спячку в теплое время года. А потому - не проклинайте период дождей.
62
Главное отличие: если огромное количество муравьев хочет одного и того же, то они строят; если огромное количество людей хочет одного и того же, то они убивают друг друга и разрушают города.