Страница:
Услышав в его словах явную угрозу, Анемон похолодела. Пытаясь сохранить спокойствие, она стала обдумывать его предложение. Конечно, не очень хорошо выдавать информацию под нажимом, но, уж коли на то пошло, что ей еще остается? Стивен Берк не успокоится, пока не узнает, куда направляется этот чертов корабль. Ей от него не уйти. Так, может, удастся извлечь из этой жуткой ситуации хоть какую-то пользу?
– Кем я буду на этом судне, если отвечу на ваши вопросы? – медленно спросила она. – Пленницей?
Он покачал головой:
– Нет, гостьей. У тебя будет отдельная каюта, и ты сможешь рассчитывать на самое почтительное отношение к себе со стороны моего экипажа. И меня в том числе.
Анемон помолчала.
– И вы отвезете меня куда я захочу, как только найдете «Бельведер»?
– Да.
Она глубоко вздохнула, потом посмотрела на него испытующим взглядом:
– Я должна услышать от вас уверение в том, что эта информация не будет использована против Англии!
Стивен увидел ее решительное лицо, и что-то дрогнуло в его сердце. Пусть эта девушка – убийца и шпионка, но она предана своей стране и так же неутомимо работает в интересах своей родины, как он – в интересах своей.
– Обещаю тебе, крошка: наше соглашение не причинит никакого вреда Англии.
Анемон медленно отвернулась, прошлась по каюте и снова остановилась перед ним.
– Отлично! – Она закусила губу и тихо проговорила: – Я согласна на ваши условия.
– Мудрое решение, – отозвался Стивен и взял ее тонкую руку. Она испуганно подняла лицо и встретилась с его холодной, насмешливой улыбкой. Не отрывая взгляда от глаз девушки, он поднес ее руку к своим губам и приложился поцелуем к гладкой белой коже. – В знак скрепления нашего договора.
Девушка отдернула руку. Прикосновение его губ обожгло ее, как огнем. Она почувствовала, что жаркий румянец заливает ее шею и щеки.
– Надо ли вам напоминать, что это – строго деловое соглашение, капитан? – спросила она с подчеркнутой резкостью, пытаясь скрыть свою неожиданную реакцию на его жест. – Мы какое-то время будем плыть на одном корабле, но это еще не значит, что между нами завяжется какая-то… дружба. Я предпочитаю сохранить наши отношения официальными.
– Я тоже.
Небрежной походкой Стивен подошел к своему письменному столу, открыл выдвижной ящик из резного палисандра и достал оттуда сигару. Закурив, он окинул девушку самым бесцеремонным взглядом. Это еще больше взбесило Анемон. Ей хотелось топнуть ногой, залепить ему пощечину или сказать что-нибудь дерзкое, лишь бы стереть с его лица это самоуверенное выражение.
– Да, кстати, – он выпустил в воздух облачко дыма, – поскольку мы собираемся до конца поездки поддерживать официальные отношения, я полагаю, вам стоит сообщить мне свою фамилию. Я не могу и дальше называть вас просто «Анемон», вы согласны, мисс?..
– Хоутон, – вставила она, замявшись лишь на мгновение.
– Отлично, мисс… Хоутон. А теперь давайте перейдем к делу, – его взгляд стал неожиданно острым, и она почувствовала, как ее затягивают в ловушку эти ледяные синие глаза. – Где «Бельведер»?
Сделка состоялась. Тянуть дальше не имело смысла. Она гордо вскинула подбородок и ответила на вопрос, который был для него так важен:
– «Бельведеру» приказано патрулировать берег Нью-Брансуика. К первому мая он должен прибыть в распоряжение командора Уайтинга в Сент-Джон.
Повторяя содержание записки, прочитанной в кабинете графа Пелхама, девушка внимательно следила за реакцией Стивена Берка. Его глаза сузились до зловещих щелок.
– Нью-Брансуик, – задумчиво пробормотал он и обогнул письменный стол, – к первому мая… – Тут он поднял на нее глаза и холодно улыбнулся: – Благодарю вас, мисс Хоутон.
Анемон кивнула с любезностью врага-дуэлянта:
– Мы ведь успеем к этому времени приплыть в Нью-Брансуик, капитан?
– Да, успеем, черт возьми! – мрачно отозвался Стивен.
– И потом вы отвезете меня, куда я захочу?
– Да. И куда же вы хотите, мисс Хоутон?
– В Новый Орлеан.
Она спокойно наблюдала за его лицом.
Услышав эти слова, Стивен Берк вскинул темные брови и с неожиданным вниманием посмотрел на свою собеседницу. Конечно же, он вспомнил упоминание этого города графом Пелхамом. Губы девушки тронула слабая улыбка. Грациозно повернувшись, она направилась к двери.
– А теперь, с вашего позволения, капитан Берк, мне хотелось бы прогуляться по палубе и насладиться морским воздухом. До свидания.
– Минуточку!
Голос Стивена остановил ее на пороге. Она оглянулась через плечо, обратив к нему серые, подернутые серебристой дымкой глаза.
– Да?
– Почему вы хотите ехать именно в Новый Орлеан, мисс Хоутон? – спросил он с озадаченным видом.
Улыбка Анемон была подобна талому снегу.
– Личные мотивы, – сладко прощебетала она и вышла из каюты.
Стивен смотрел ей вслед, разрываясь между восхищением и досадой. Проклятая маленькая плутовка! Сегодня она проявила себя сполна. Подумать только – когда-то он считал ее серой, неинтересной простушкой! А сейчас она казалась ему одной из самых притягательных женщин.
Свежая, хрупкая и изящная, как цветок, но в то же время твердая и несгибаемая, как прочная сталь. «Разумеется, а как же иначе? – подумал он, поморщившись. – Ведь эта милая крошка с хладнокровной жестокостью убила Пелхама». Просто поразительно, как много она знает о его сделке с графом! Наверное, пряталась где-то в библиотеке во время их разговора. Что ж, ей не откажешь в смелости, уме и исключительном профессионализме.
Похоже, она знает про Новый Орлеан намного больше, чем он. Но не все! Стивен довольно усмехнулся. Она не читала письмо Марсье. С этой мыслью он подошел к письменному столу, отпер украшенный резьбой выдвижной ящик и достал оттуда лист, исписанный рукой Генри Марсье. Это любопытное сообщение было во многом ему непонятно. Анемон Хоутон, несомненно, могла пролить свет на некоторые темные места этого послания. Если, конечно, захочет.
«Это будет нелегко», – думал он, похлопывая письмом по ладони. Ему понадобилось немало усилий, чтобы вытянуть из нее маршрут «Бельведера». Теперь он знал точно, куда надо плыть, чтобы спасти Джонни, и мог спокойно обдумать предстоящие события в Новом Орлеане. Стивен Берк твердо решил: как только его друг будет на свободе, он во что бы то ни стало выяснит, что же там все-таки затевается. И если эта хладнокровная и хитрая английская шпионка может ему помочь, то она ему поможет, черт побери!
Только на этот раз никакой жестокости, решил Стивен, усаживаясь за письменный стол и подбирая инструменты, чтобы нанести на карту курс «Морского льва» к Нью-Брансуику. Он знал, как надо обращаться с упрямыми женщинами. Недаром же его обожали сотни светских дам сразу на двух континентах.
Анемон Хоутон (или как там ее зовут) – коварная шпионка, но при всем своем коварстве у нее есть те же слабости и желания, что и у других женщин. И уж кто-кто, а он умеет пробуждать эти желания. Только сейчас он будет ухаживать и соблазнять не ради удовольствия. Анемон покорится его чарам и раскроет ему не только свое тело, но и мысли. К тому времени, когда «Морской лев» подплывет к Нью-Брансуику, она расскажет ему все, что знает о делах в Новом Орлеане. Он не будет обижать прелестную девушку, с ее головы не упадет ни один волос, – она добровольно выложит ему нужные сведения, и это будет самый полезный источник информации.
Стивен усмехнулся. С ней придется держаться настороже. Эта крошка уже убила человека. Лучше не подставлять ей спину. И все же он с неожиданным удовольствием думал о предстоящем флирте. Ему хотелось бросить Анемон вызов, сорвать с нее покров холодной надменности. Он был опытным стратегом в любовных битвах и намеревался применить все годами отработанные тактические знания против своей слабой соперницы. Исключительно во имя служения отчизне, разумеется.
Он довольно осклабился, предвкушая ее поражение, и сосредоточился на разложенных перед ним картах. В данном случае выполнение долга не будет неприятной задачей. Напротив, он с радостным нетерпением ждал начала борьбы.
Глава 10
– Кем я буду на этом судне, если отвечу на ваши вопросы? – медленно спросила она. – Пленницей?
Он покачал головой:
– Нет, гостьей. У тебя будет отдельная каюта, и ты сможешь рассчитывать на самое почтительное отношение к себе со стороны моего экипажа. И меня в том числе.
Анемон помолчала.
– И вы отвезете меня куда я захочу, как только найдете «Бельведер»?
– Да.
Она глубоко вздохнула, потом посмотрела на него испытующим взглядом:
– Я должна услышать от вас уверение в том, что эта информация не будет использована против Англии!
Стивен увидел ее решительное лицо, и что-то дрогнуло в его сердце. Пусть эта девушка – убийца и шпионка, но она предана своей стране и так же неутомимо работает в интересах своей родины, как он – в интересах своей.
– Обещаю тебе, крошка: наше соглашение не причинит никакого вреда Англии.
Анемон медленно отвернулась, прошлась по каюте и снова остановилась перед ним.
– Отлично! – Она закусила губу и тихо проговорила: – Я согласна на ваши условия.
– Мудрое решение, – отозвался Стивен и взял ее тонкую руку. Она испуганно подняла лицо и встретилась с его холодной, насмешливой улыбкой. Не отрывая взгляда от глаз девушки, он поднес ее руку к своим губам и приложился поцелуем к гладкой белой коже. – В знак скрепления нашего договора.
Девушка отдернула руку. Прикосновение его губ обожгло ее, как огнем. Она почувствовала, что жаркий румянец заливает ее шею и щеки.
– Надо ли вам напоминать, что это – строго деловое соглашение, капитан? – спросила она с подчеркнутой резкостью, пытаясь скрыть свою неожиданную реакцию на его жест. – Мы какое-то время будем плыть на одном корабле, но это еще не значит, что между нами завяжется какая-то… дружба. Я предпочитаю сохранить наши отношения официальными.
– Я тоже.
Небрежной походкой Стивен подошел к своему письменному столу, открыл выдвижной ящик из резного палисандра и достал оттуда сигару. Закурив, он окинул девушку самым бесцеремонным взглядом. Это еще больше взбесило Анемон. Ей хотелось топнуть ногой, залепить ему пощечину или сказать что-нибудь дерзкое, лишь бы стереть с его лица это самоуверенное выражение.
– Да, кстати, – он выпустил в воздух облачко дыма, – поскольку мы собираемся до конца поездки поддерживать официальные отношения, я полагаю, вам стоит сообщить мне свою фамилию. Я не могу и дальше называть вас просто «Анемон», вы согласны, мисс?..
– Хоутон, – вставила она, замявшись лишь на мгновение.
– Отлично, мисс… Хоутон. А теперь давайте перейдем к делу, – его взгляд стал неожиданно острым, и она почувствовала, как ее затягивают в ловушку эти ледяные синие глаза. – Где «Бельведер»?
Сделка состоялась. Тянуть дальше не имело смысла. Она гордо вскинула подбородок и ответила на вопрос, который был для него так важен:
– «Бельведеру» приказано патрулировать берег Нью-Брансуика. К первому мая он должен прибыть в распоряжение командора Уайтинга в Сент-Джон.
Повторяя содержание записки, прочитанной в кабинете графа Пелхама, девушка внимательно следила за реакцией Стивена Берка. Его глаза сузились до зловещих щелок.
– Нью-Брансуик, – задумчиво пробормотал он и обогнул письменный стол, – к первому мая… – Тут он поднял на нее глаза и холодно улыбнулся: – Благодарю вас, мисс Хоутон.
Анемон кивнула с любезностью врага-дуэлянта:
– Мы ведь успеем к этому времени приплыть в Нью-Брансуик, капитан?
– Да, успеем, черт возьми! – мрачно отозвался Стивен.
– И потом вы отвезете меня, куда я захочу?
– Да. И куда же вы хотите, мисс Хоутон?
– В Новый Орлеан.
Она спокойно наблюдала за его лицом.
Услышав эти слова, Стивен Берк вскинул темные брови и с неожиданным вниманием посмотрел на свою собеседницу. Конечно же, он вспомнил упоминание этого города графом Пелхамом. Губы девушки тронула слабая улыбка. Грациозно повернувшись, она направилась к двери.
– А теперь, с вашего позволения, капитан Берк, мне хотелось бы прогуляться по палубе и насладиться морским воздухом. До свидания.
– Минуточку!
Голос Стивена остановил ее на пороге. Она оглянулась через плечо, обратив к нему серые, подернутые серебристой дымкой глаза.
– Да?
– Почему вы хотите ехать именно в Новый Орлеан, мисс Хоутон? – спросил он с озадаченным видом.
Улыбка Анемон была подобна талому снегу.
– Личные мотивы, – сладко прощебетала она и вышла из каюты.
Стивен смотрел ей вслед, разрываясь между восхищением и досадой. Проклятая маленькая плутовка! Сегодня она проявила себя сполна. Подумать только – когда-то он считал ее серой, неинтересной простушкой! А сейчас она казалась ему одной из самых притягательных женщин.
Свежая, хрупкая и изящная, как цветок, но в то же время твердая и несгибаемая, как прочная сталь. «Разумеется, а как же иначе? – подумал он, поморщившись. – Ведь эта милая крошка с хладнокровной жестокостью убила Пелхама». Просто поразительно, как много она знает о его сделке с графом! Наверное, пряталась где-то в библиотеке во время их разговора. Что ж, ей не откажешь в смелости, уме и исключительном профессионализме.
Похоже, она знает про Новый Орлеан намного больше, чем он. Но не все! Стивен довольно усмехнулся. Она не читала письмо Марсье. С этой мыслью он подошел к письменному столу, отпер украшенный резьбой выдвижной ящик и достал оттуда лист, исписанный рукой Генри Марсье. Это любопытное сообщение было во многом ему непонятно. Анемон Хоутон, несомненно, могла пролить свет на некоторые темные места этого послания. Если, конечно, захочет.
«Это будет нелегко», – думал он, похлопывая письмом по ладони. Ему понадобилось немало усилий, чтобы вытянуть из нее маршрут «Бельведера». Теперь он знал точно, куда надо плыть, чтобы спасти Джонни, и мог спокойно обдумать предстоящие события в Новом Орлеане. Стивен Берк твердо решил: как только его друг будет на свободе, он во что бы то ни стало выяснит, что же там все-таки затевается. И если эта хладнокровная и хитрая английская шпионка может ему помочь, то она ему поможет, черт побери!
Только на этот раз никакой жестокости, решил Стивен, усаживаясь за письменный стол и подбирая инструменты, чтобы нанести на карту курс «Морского льва» к Нью-Брансуику. Он знал, как надо обращаться с упрямыми женщинами. Недаром же его обожали сотни светских дам сразу на двух континентах.
Анемон Хоутон (или как там ее зовут) – коварная шпионка, но при всем своем коварстве у нее есть те же слабости и желания, что и у других женщин. И уж кто-кто, а он умеет пробуждать эти желания. Только сейчас он будет ухаживать и соблазнять не ради удовольствия. Анемон покорится его чарам и раскроет ему не только свое тело, но и мысли. К тому времени, когда «Морской лев» подплывет к Нью-Брансуику, она расскажет ему все, что знает о делах в Новом Орлеане. Он не будет обижать прелестную девушку, с ее головы не упадет ни один волос, – она добровольно выложит ему нужные сведения, и это будет самый полезный источник информации.
Стивен усмехнулся. С ней придется держаться настороже. Эта крошка уже убила человека. Лучше не подставлять ей спину. И все же он с неожиданным удовольствием думал о предстоящем флирте. Ему хотелось бросить Анемон вызов, сорвать с нее покров холодной надменности. Он был опытным стратегом в любовных битвах и намеревался применить все годами отработанные тактические знания против своей слабой соперницы. Исключительно во имя служения отчизне, разумеется.
Он довольно осклабился, предвкушая ее поражение, и сосредоточился на разложенных перед ним картах. В данном случае выполнение долга не будет неприятной задачей. Напротив, он с радостным нетерпением ждал начала борьбы.
Глава 10
Следующие дни пролетели на удивление быстро. Анемон получила в пользование с полдюжины новых платьев, купленных, по словам Уильяма Таттла, во Франции самим капитаном. Хотя первый помощник и не признавался, но Анемон была уверена, что все эти восхитительные наряды из бархата, шелка и муслина, а также полученные ранее шелковое белье и туалетный набор с ручками из слоновой кости предназначались для любовницы Стивена Берка. Принимая все эти вещи, девушка не испытывала ни малейшего угрызения совести. Напротив, ею владело злорадное чувство. Коль скоро Стивен вынудил ее отправиться в это плавание практически голой, так пусть теперь жертвует подарками, купленными для любовницы. Он заслужил это!
Анемон часто совершала с отцом морские путешествия и была отличным моряком. Она ощущала неизменный восторг, когда свежий соленый ветер обдувал ей лицо. Ей нравилось часами стоять на палубе, облокотившись на поручни, и смотреть на необъятные просторы сверкающего голубого океана, катившего вдаль свои бесконечные воды.
«Морской лев» был красивым, добротно построенным судном, на котором работал опытный, слаженный экипаж. Как видно, Стивен Берк сдержал свое слово и распорядился, чтобы с юной пассажиркой обращались вежливо и уважительно, ибо ее никогда не тревожили во время частых прогулок по кораблю, а если кто-то из моряков и заговаривал с девушкой, то всегда очень учтиво.
В первые пять дней она почти не видела самого Стивена. Время от времени он мелькал на палубе – отдавал приказы, совещался с Уильямом Таттлом и другими членами экипажа. Заметив Анемон, он лишь мимоходом кивал ей и шел дальше. Завтракала, обедала и ужинала она одна в своей каюте, так что не с кем было даже словом перемолвиться.
На шестой день Анемон, как всегда, стояла у поручней, глядя на свинцовые тучи, плывущие над головой. Океан беспокойно вздымал под килем свои темно-синие штормовые воды, дул резкий атлантический ветер. Девушка зябко поводила плечами, одетая в легкое шелковое платье абрикосового цвета с пышной юбкой и узкими кружевными рукавами. Близился апрель, но океанический воздух был еще холодным, и ледяные соленые брызги обдавали поднятое кверху лицо Анемон.
Поглощенная своими мыслями, она не заметила, как сзади к ней подошел Стивен Берк. В этот момент девушка вспоминала о семье Пелхамов, представляя, что творилось в доме графа, когда Сесилия и Энтони обнаружили его труп. Интересно, печально размышляла она, как воспринял Оливер ее исчезновение? Англия казалась ей сейчас невероятно далекой – другим миром, другой жизнью. И все же где-то там, в Лондоне, разгуливал убийца. Эта мысль не давала покоя Анемон. Ведь ее дело осталось незавершенным. Черт возьми, думала она, почему же убили графа? И кто его убийца? Если бы она могла это выяснить!
– Может, вам лучше спуститься в каюту? Там тепло и сухо.
Низкий голос у самого уха заставил девушку вздрогнуть. Обернувшись, она увидела Стивена Берка. Он стоял совсем рядом и смотрел на нее, вопросительно улыбаясь. При виде этого человека Анемон невольно нахмурилась.
– Мне больше нравится свежий воздух, – проговорила она, дрожа от холода. – Я не люблю заточение, капитан.
Он положил руку на поручни. И как всегда, сердце Анемон сладко замерло в присутствии этого человека. Его близость по-прежнему волновала ее. Последнее время она вопреки собственной воле постоянно думала о Стивене Берке.
Ей приходило на память, как он вступился за нее перед Энтони. Конечно, не забыла она и тех обидных слов, которые он сказал о ней потом, полагая, что она его не слышит. Он считал ее непривлекательной женщиной, и это уязвляло Анемон до сих пор. А когда она вспоминала, с каким знанием дела, с каким упоением Стивен Берк целовал в ночном саду Сесилию Пелхам, ее дымчато-серые глаза подергивались влажной пеленой. Подумать только – когда-то она мечтала оказаться в его объятиях! Постыдные, безумные фантазии, презрительно говорила себе девушка, но потом вдруг в ее памяти невольно всплывала их первая встреча на пристани: сильные руки Стивена держат ее за талию, и она на какой-то волшебный миг попадает в плен его чар… В тот вечер он был странно нежен и неожиданно добр.
По ночам, свернувшись калачиком на своей койке, она долго лежала без сна. В темноте маленькой каюты ей виделось все то же красивое, уверенное лицо Стивена, его живые, блестящие синие глаза, она ощущала волнующие прикосновения сильных рук. В такие моменты Анемон зажмуривалась и, досадуя на свою глупость, решительно гнала Стивена Берка прочь из своих мыслей. Однако несмотря на все усилия девушки, образ обаятельного американца преследовал ее неотступно, вызывая смятение чувств.
И теперь, когда Стивен стоял рядом, она украдкой покосилась в его сторону. Он был великолепен в коричневых кожаных брюках, расстегнутой у ворота желтой рубашке и начищенных до блеска сапогах. Ветер трепал его волосы, а сумрачный штормовой пейзаж создавал отличный фон для его сурового, с бронзовым загаром лица и мужественной фигуры.
Стивен заметил, что она его разглядывает, и вопросительно вскинул бровь.
– Слушаю вас, мисс Хоутон? – В его голосе слышалась ирония.
Застигнутая врасплох, Анемон смутилась.
– Простите мне мое чересчур пристальное внимание, но я ничего не могла с собой поделать. Вы похожи на пирата, капитан Берк!
– А вы на продрогшую нищую бродяжку, – отозвался он с усмешкой. Его глаза скользнули по трепещущему на ветру тонкому платью, по изящному, точеному лицу, забрызганному морской водой, и волосам, перехваченным на затылке бархатной ленточкой абрикосового цвета, но тем не менее разлетавшимся в разные стороны от резких порывов ветра. – Идите сюда, пока не превратились в сосульку! – Он схватил ее за руки и привлек к себе.
Девушка хотела оттолкнуть Стивена, но в его объятиях было так тепло, так уютно, что она покорно положила голову на его сильное плечо, надежно укрытая теперь от промозглого морского ветра.
– Так лучше, правда? – ласково спросил Стивен.
Анемон благодарно кивнула, теснее прижимаясь к его крепкому торсу, но тут сквозь блаженный дурман до нее дошла вся интимность их позы. Она напряглась всем телом и высвободилась из кольца его рук.
– Спасибо, капитан, но это ни к чему. Возможно, в следующий раз, когда вы меня похитите и силой увезете в морское плавание, у вас хватит ума захватить для меня плащ! – резко сказала она, в упор глядя на него холодными глазами. – Прошу прощения, но я, пожалуй, в самом деле спущусь к себе в каюту.
– Ради Бога. – Он отвесил ей насмешливый поклон.
Анемон отвернулась и легкой, грациозной походкой направилась к трапу. Блестящие синие глаза Стивена неотступно следили за девушкой. Когда она скрылась из виду, он довольно усмехнулся и начал подниматься на верхнюю палубу, негромко насвистывая что-то и перепрыгивая через ступеньку.
Оказавшись у себя в каюте, Анемон вспоминала подробности этой встречи и злилась – в основном на себя. Как она могла позволить Стивену Берку обнять ее? О чем она только думала? Ведь этот человек – враг, жестокий и расчетливый.
Правда, в последние дни ее чувства к нему несколько изменились. Да, разумеется, отношения между их странами трудно было назвать дружественными, но ведь не воевали же они! Во всяком случае, пока. И Стивен был безжалостным и грубым лишь тогда, когда она вступала с ним в борьбу. Но теперь, когда они заключили перемирие, у нее не осталось причин ненавидеть его или бояться.
Анемон задумчиво прошлась по маленькой каюте. Может быть, тот страх, который она испытывала, вовсе не был боязнью физического насилия? Может быть, ее пугало неожиданно сильное влечение, которое она почувствовала к Стивену Берку с момента их первой случайной встречи на туманной ночной пристани? Как же это могло случиться? Ведь она была равнодушна к мужскому полу, после того как Эндрю Бойнтон разочаровал ее в столь нежном шестнадцатилетнем возрасте. И вот теперь ее непреодолимо влекло к мужчине, который совершенно не заслуживал доверия!
Какая ирония судьбы, размышляла девушка, усаживаясь на койку спиной к переборке и вытягивая ноги. Пять лет назад, после жестокого опыта с Эндрю, она поклялась никогда больше не влюбляться. Сердце ее до сих пор болезненно сжималось при воспоминании об этом. Как наивна и слепа была она!
Она встретилась с капитаном Эндрю Бойнтоном в Лиссабоне, когда ее отец работал там связным генерала Уинтершама. Эндрю был обаятельный, озорной и по-мальчишески красивый. Анемон влюбилась в него с первого взгляда. Он тоже уверял ее, что любит, целуя под португальской луной, и намекал на будущую совместную жизнь. Анемон тянулась к нему, как овечка, влекомая сладкоголосой свирелью Пана.
Но в конце концов наступило горькое прозрение. Совершенно случайно она обнаружила, что ее обожаемый капитан Бойнтон точно так же обхаживает дочку генерала-консула и племянницу португальского атташе. Он рассчитывал с их помощью упрочить свою военную карьеру и продвинуться по службе. Заигрывая с Анемон, он вовсе не собирался на ней жениться. Его целью было добиться благосклонности ее отца. Это открытие сильно потрясло ее. Анемон хотела покончить с собой или убить его. Жгучее чувство боли и унижения вспыхнуло в шестнадцатилетней девушке, и все ее розовые девичьи мечты погибли, не осуществившись.
Она встретилась с Эндрю еще один, последний раз. Был солнечный полдень, они гуляли по военному лагерю взявшись за руки, и ей каким-то образом удавалось скрывать свои чувства. Когда они остановились поговорить с двумя офицерами, товарищами Эндрю, Анемон решила, что наступил подходящий момент для мести. Неожиданно обернувшись к Эндрю, она с ослепительной улыбкой заявила, что хочет передать на словах кое-какое сообщение двум дамам. Не согласится ли он помочь ей? Эндрю галантно кивнул, но, услышав имена адресатов, побледнел. Имена – и его товарищи-офицеры это знали – принадлежали дамам, с которыми Эндрю Бойнтон имел близкое знакомство.
– Передай этим, несомненно, милым дамам, что ты переходишь в их полное распоряжение, – сказала Анемон с убийственно любезной улыбкой и, превозмогая боль в сердце, продолжила спокойным тоном: – У меня больше нет ни малейшего желания иметь дело с таким низким лицемером, но они, возможно, не так разборчивы, и я от всей души желаю им счастья с человеком, который и мизинца моего не стоит…
С этими словами она толкнула его в лошадиное корыто, стоявшее неподалеку. Эндрю негодующе вскрикнул, офицеры засмеялись, а проходившие мимо солдаты с любопытством уставились на девушку. Высоко вскинув голову, Анемон с презрительной улыбкой пошла прочь.
С тех пор, когда при ней произносили имя Эндрю Бойнтона, Анемон делала скучающее лицо и небрежно бросала:
– Ах, этот?
Но боль осталась, затаившись в глубине души, и Анемон решила больше никого и никогда не впускать в свое сердце. Она с удовольствием разговаривала, шутила и дружила со многими мужчинами, но чувства ее оставались нетронутыми. До встречи со Стивеном Берком…
«Это безумие, полное безумие! – сердито сказала себе Анемон и ударила кулаком по матрасу. – Я не должна думать о Стивене Берке как о мужчине! Он опаснее десяти Эндрю Бойнтонов!»
Она вскочила с койки и принялась взволнованно расхаживать по узкой каюте. Конечно, ей надо обуздать все свои нелепые эмоции за то время, пока корабль будет плыть в Нью-Брансуик, а потом в Новый Орлеан. И постараться избегать контактов со Стивеном. Ступив на американскую землю, она тут же избавится от его присутствия. Ей больше не придется созерцать его стройную фигуру и суровое лицо, терпеть наглый взгляд синих глаз и испытывать странное головокружение, когда он стоит рядом. От одного его присутствия мысли ее путались, а сердце начинало учащенно биться. Он же всегда оставался трезвым и спокойным. Анемон проклинала свои глупые порывы, мучительно сознавая, что Стивен не испытывает к ней никаких чувств. За последние пять дней он не проявил к ней почти никакого интереса. Ну еще бы! Ведь он заявил, что она не стоит внимания даже Энтони Уикхэма, а уж его собственного – и подавно.
Она его не привлекала как женщина, это было совершенно ясно. Анемон резко остановилась, вспомнив, как несколько минут назад он обнимал ее на палубе. При одной мысли об этом щеки девушки запылали от стыда и унижения, ибо сейчас она отчетливо поняла, что он просто развлекался с ней. Поскольку здесь не было других, более интересных женщин, он обратил свой распутный взор на нее. Это не мужчина, а гадкий сатир!
Стук в дверь прервал ее размышления. Прежде чем открыть, Анемон стерла с лица следы беспокойства и с удивлением увидела на пороге каюты Тома Раггинса – стюарда, который приносил ей еду. Он стоял, смущенно переминаясь с ноги на ногу. Оттопыренные уши и обильная россыпь веснушек делали его невероятно милым.
– В чем дело, Раггинс? – с улыбкой спросила Анемон.
– Капитан прислал вам вот эту записку, мисс! – Густо покраснев, стюард сунул ей в руки запечатанную бумагу. – Он сказал, чтобы я дождался вашего ответа.
– Спасибо.
Анемон сорвала печать. Крупным красивым почерком Стивен Берк писал, что просит ее сегодня вечером поужинать с ним в его каюте.
– Нет, – со вздохом ответила Анемон, – поблагодарите капитана Берка за его любезное приглашение, но передайте ему, что… у меня болит голова и я не смогу прийти.
В глубине души ей очень хотелось побыть в его обществе, поговорить, посмеяться за вечерней трапезой, но внутренний голос говорил девушке, что она должна избегать Стивена Берка, как чумы. Ужин наедине с этим мужчиной – слишком опасное удовольствие.
Когда Раггинс ушел, каюта показалась ей как никогда пустой, а одинокий ужин – на редкость безвкусным. С каждой минутой она все больше томилась от скуки. Через час после наступления сумерек, когда был унесен поднос с пустыми тарелками, Анемон ощутила отчаяние пойманной в клетку птички. Ей не сиделось в четырех стенах. Распахнув дверь каюты, девушка направилась к трапу, решив прогуляться по палубе и тем самым хоть как-то развеяться.
Неожиданно она услышала приглушенные ветром голоса. Вот они утихли совсем, но через мгновение до ее слуха долетел мужской смех. Подстрекаемая любопытством, Анемон пошла в ту сторону, откуда раздавались звуки.
Ей не понадобилось много времени, чтобы найти источник веселья. В носовом кубрике посреди бочек, свернутых парусов и веревок сидели тесным кружком Уильям Таттл, Раггинс и четверо других членов экипажа «Морского льва», склонившись над игральными костями. Факел, висевший на стене в металлическом кронштейне, освещал их лица.
Какое-то время Анемон молча стояла и с интересом наблюдала за игроками. Неудачно выбросив кости, Уильям Таттл смачно выругался, но крепкое словцо не оскорбило слух девушки. Наконец Патрик Симпсон, корабельный казначей, поднял голову и, увидев непрошеную зрительницу, испуганно спрятал кости в карман. Заметив белокурую леди, остальные игроки один за другим начали вставать с пола. Увидев их виноватые лица, Анемон рассмеялась.
– Нет-нет, не вздумайте из-за меня бросать игру! – взмолилась она. – Я и сама люблю переброситься в кости. Не бойтесь, вашему капитану я ничего не скажу. Вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам? – Эта последняя фраза была обращена к Уильяму Таттлу, второму по званию после Стивена Берка и, значит, главному среди присутствовавших моряков.
Уильям изумленно посмотрел на девушку.
– Прошу прощения, мисс, но что может знать об игре в кости такая благородная юная леди, как вы? – спросил он.
Тут раздался звонкий мелодичный смех Анемон:
– Мое детство прошло в полевых лагерях, мистер Таттл. Мой отец был военный. Могу поспорить, что мне известно больше вариантов этой игры, чем вам. Я не раз играла с корифеями.
Услышав эти слова, Уильям задумался, потом его красное, обветренное лицо расползлось в широкой ухмылке.
– Ну что ж, я не против. Как вы, парни? – обратился он к морякам.
Том Раггинс растерянно пожал плечами, а Патрик Симпсон, лишь мгновение поколебавшись, молча расстелил на полу парусиновый холст, приглашая тем самым девушку сесть. Игра продолжилась. Анемон опустилась на парусину, поджав под себя ноги и расправив пышные шелковые юбки. Вскоре в отношениях моряков и юной пассажирки не осталось никаких формальностей. Игра накалялась и в конце концов вылилась в напряженный поединок между Анемон и самим Уильямом Таттлом.
Когда девушка только начала играть, Том Раггинс придвинул к ней свою кучку монет и с трогательной галантностью настоял, чтобы она использовала его выигрыш в качестве своей ставки. Теперь он всячески подбадривал Анемон и поздравлял ее, когда она удачно выбрасывала кости, а Уильям ворчливо выражал восхищение, сгребая кубики мозолистой ручищей. Счет был уже не в его пользу. Тихо выругавшись, он передал кости чернобородому матросу по имени Нат.
Анемон часто совершала с отцом морские путешествия и была отличным моряком. Она ощущала неизменный восторг, когда свежий соленый ветер обдувал ей лицо. Ей нравилось часами стоять на палубе, облокотившись на поручни, и смотреть на необъятные просторы сверкающего голубого океана, катившего вдаль свои бесконечные воды.
«Морской лев» был красивым, добротно построенным судном, на котором работал опытный, слаженный экипаж. Как видно, Стивен Берк сдержал свое слово и распорядился, чтобы с юной пассажиркой обращались вежливо и уважительно, ибо ее никогда не тревожили во время частых прогулок по кораблю, а если кто-то из моряков и заговаривал с девушкой, то всегда очень учтиво.
В первые пять дней она почти не видела самого Стивена. Время от времени он мелькал на палубе – отдавал приказы, совещался с Уильямом Таттлом и другими членами экипажа. Заметив Анемон, он лишь мимоходом кивал ей и шел дальше. Завтракала, обедала и ужинала она одна в своей каюте, так что не с кем было даже словом перемолвиться.
На шестой день Анемон, как всегда, стояла у поручней, глядя на свинцовые тучи, плывущие над головой. Океан беспокойно вздымал под килем свои темно-синие штормовые воды, дул резкий атлантический ветер. Девушка зябко поводила плечами, одетая в легкое шелковое платье абрикосового цвета с пышной юбкой и узкими кружевными рукавами. Близился апрель, но океанический воздух был еще холодным, и ледяные соленые брызги обдавали поднятое кверху лицо Анемон.
Поглощенная своими мыслями, она не заметила, как сзади к ней подошел Стивен Берк. В этот момент девушка вспоминала о семье Пелхамов, представляя, что творилось в доме графа, когда Сесилия и Энтони обнаружили его труп. Интересно, печально размышляла она, как воспринял Оливер ее исчезновение? Англия казалась ей сейчас невероятно далекой – другим миром, другой жизнью. И все же где-то там, в Лондоне, разгуливал убийца. Эта мысль не давала покоя Анемон. Ведь ее дело осталось незавершенным. Черт возьми, думала она, почему же убили графа? И кто его убийца? Если бы она могла это выяснить!
– Может, вам лучше спуститься в каюту? Там тепло и сухо.
Низкий голос у самого уха заставил девушку вздрогнуть. Обернувшись, она увидела Стивена Берка. Он стоял совсем рядом и смотрел на нее, вопросительно улыбаясь. При виде этого человека Анемон невольно нахмурилась.
– Мне больше нравится свежий воздух, – проговорила она, дрожа от холода. – Я не люблю заточение, капитан.
Он положил руку на поручни. И как всегда, сердце Анемон сладко замерло в присутствии этого человека. Его близость по-прежнему волновала ее. Последнее время она вопреки собственной воле постоянно думала о Стивене Берке.
Ей приходило на память, как он вступился за нее перед Энтони. Конечно, не забыла она и тех обидных слов, которые он сказал о ней потом, полагая, что она его не слышит. Он считал ее непривлекательной женщиной, и это уязвляло Анемон до сих пор. А когда она вспоминала, с каким знанием дела, с каким упоением Стивен Берк целовал в ночном саду Сесилию Пелхам, ее дымчато-серые глаза подергивались влажной пеленой. Подумать только – когда-то она мечтала оказаться в его объятиях! Постыдные, безумные фантазии, презрительно говорила себе девушка, но потом вдруг в ее памяти невольно всплывала их первая встреча на пристани: сильные руки Стивена держат ее за талию, и она на какой-то волшебный миг попадает в плен его чар… В тот вечер он был странно нежен и неожиданно добр.
По ночам, свернувшись калачиком на своей койке, она долго лежала без сна. В темноте маленькой каюты ей виделось все то же красивое, уверенное лицо Стивена, его живые, блестящие синие глаза, она ощущала волнующие прикосновения сильных рук. В такие моменты Анемон зажмуривалась и, досадуя на свою глупость, решительно гнала Стивена Берка прочь из своих мыслей. Однако несмотря на все усилия девушки, образ обаятельного американца преследовал ее неотступно, вызывая смятение чувств.
И теперь, когда Стивен стоял рядом, она украдкой покосилась в его сторону. Он был великолепен в коричневых кожаных брюках, расстегнутой у ворота желтой рубашке и начищенных до блеска сапогах. Ветер трепал его волосы, а сумрачный штормовой пейзаж создавал отличный фон для его сурового, с бронзовым загаром лица и мужественной фигуры.
Стивен заметил, что она его разглядывает, и вопросительно вскинул бровь.
– Слушаю вас, мисс Хоутон? – В его голосе слышалась ирония.
Застигнутая врасплох, Анемон смутилась.
– Простите мне мое чересчур пристальное внимание, но я ничего не могла с собой поделать. Вы похожи на пирата, капитан Берк!
– А вы на продрогшую нищую бродяжку, – отозвался он с усмешкой. Его глаза скользнули по трепещущему на ветру тонкому платью, по изящному, точеному лицу, забрызганному морской водой, и волосам, перехваченным на затылке бархатной ленточкой абрикосового цвета, но тем не менее разлетавшимся в разные стороны от резких порывов ветра. – Идите сюда, пока не превратились в сосульку! – Он схватил ее за руки и привлек к себе.
Девушка хотела оттолкнуть Стивена, но в его объятиях было так тепло, так уютно, что она покорно положила голову на его сильное плечо, надежно укрытая теперь от промозглого морского ветра.
– Так лучше, правда? – ласково спросил Стивен.
Анемон благодарно кивнула, теснее прижимаясь к его крепкому торсу, но тут сквозь блаженный дурман до нее дошла вся интимность их позы. Она напряглась всем телом и высвободилась из кольца его рук.
– Спасибо, капитан, но это ни к чему. Возможно, в следующий раз, когда вы меня похитите и силой увезете в морское плавание, у вас хватит ума захватить для меня плащ! – резко сказала она, в упор глядя на него холодными глазами. – Прошу прощения, но я, пожалуй, в самом деле спущусь к себе в каюту.
– Ради Бога. – Он отвесил ей насмешливый поклон.
Анемон отвернулась и легкой, грациозной походкой направилась к трапу. Блестящие синие глаза Стивена неотступно следили за девушкой. Когда она скрылась из виду, он довольно усмехнулся и начал подниматься на верхнюю палубу, негромко насвистывая что-то и перепрыгивая через ступеньку.
Оказавшись у себя в каюте, Анемон вспоминала подробности этой встречи и злилась – в основном на себя. Как она могла позволить Стивену Берку обнять ее? О чем она только думала? Ведь этот человек – враг, жестокий и расчетливый.
Правда, в последние дни ее чувства к нему несколько изменились. Да, разумеется, отношения между их странами трудно было назвать дружественными, но ведь не воевали же они! Во всяком случае, пока. И Стивен был безжалостным и грубым лишь тогда, когда она вступала с ним в борьбу. Но теперь, когда они заключили перемирие, у нее не осталось причин ненавидеть его или бояться.
Анемон задумчиво прошлась по маленькой каюте. Может быть, тот страх, который она испытывала, вовсе не был боязнью физического насилия? Может быть, ее пугало неожиданно сильное влечение, которое она почувствовала к Стивену Берку с момента их первой случайной встречи на туманной ночной пристани? Как же это могло случиться? Ведь она была равнодушна к мужскому полу, после того как Эндрю Бойнтон разочаровал ее в столь нежном шестнадцатилетнем возрасте. И вот теперь ее непреодолимо влекло к мужчине, который совершенно не заслуживал доверия!
Какая ирония судьбы, размышляла девушка, усаживаясь на койку спиной к переборке и вытягивая ноги. Пять лет назад, после жестокого опыта с Эндрю, она поклялась никогда больше не влюбляться. Сердце ее до сих пор болезненно сжималось при воспоминании об этом. Как наивна и слепа была она!
Она встретилась с капитаном Эндрю Бойнтоном в Лиссабоне, когда ее отец работал там связным генерала Уинтершама. Эндрю был обаятельный, озорной и по-мальчишески красивый. Анемон влюбилась в него с первого взгляда. Он тоже уверял ее, что любит, целуя под португальской луной, и намекал на будущую совместную жизнь. Анемон тянулась к нему, как овечка, влекомая сладкоголосой свирелью Пана.
Но в конце концов наступило горькое прозрение. Совершенно случайно она обнаружила, что ее обожаемый капитан Бойнтон точно так же обхаживает дочку генерала-консула и племянницу португальского атташе. Он рассчитывал с их помощью упрочить свою военную карьеру и продвинуться по службе. Заигрывая с Анемон, он вовсе не собирался на ней жениться. Его целью было добиться благосклонности ее отца. Это открытие сильно потрясло ее. Анемон хотела покончить с собой или убить его. Жгучее чувство боли и унижения вспыхнуло в шестнадцатилетней девушке, и все ее розовые девичьи мечты погибли, не осуществившись.
Она встретилась с Эндрю еще один, последний раз. Был солнечный полдень, они гуляли по военному лагерю взявшись за руки, и ей каким-то образом удавалось скрывать свои чувства. Когда они остановились поговорить с двумя офицерами, товарищами Эндрю, Анемон решила, что наступил подходящий момент для мести. Неожиданно обернувшись к Эндрю, она с ослепительной улыбкой заявила, что хочет передать на словах кое-какое сообщение двум дамам. Не согласится ли он помочь ей? Эндрю галантно кивнул, но, услышав имена адресатов, побледнел. Имена – и его товарищи-офицеры это знали – принадлежали дамам, с которыми Эндрю Бойнтон имел близкое знакомство.
– Передай этим, несомненно, милым дамам, что ты переходишь в их полное распоряжение, – сказала Анемон с убийственно любезной улыбкой и, превозмогая боль в сердце, продолжила спокойным тоном: – У меня больше нет ни малейшего желания иметь дело с таким низким лицемером, но они, возможно, не так разборчивы, и я от всей души желаю им счастья с человеком, который и мизинца моего не стоит…
С этими словами она толкнула его в лошадиное корыто, стоявшее неподалеку. Эндрю негодующе вскрикнул, офицеры засмеялись, а проходившие мимо солдаты с любопытством уставились на девушку. Высоко вскинув голову, Анемон с презрительной улыбкой пошла прочь.
С тех пор, когда при ней произносили имя Эндрю Бойнтона, Анемон делала скучающее лицо и небрежно бросала:
– Ах, этот?
Но боль осталась, затаившись в глубине души, и Анемон решила больше никого и никогда не впускать в свое сердце. Она с удовольствием разговаривала, шутила и дружила со многими мужчинами, но чувства ее оставались нетронутыми. До встречи со Стивеном Берком…
«Это безумие, полное безумие! – сердито сказала себе Анемон и ударила кулаком по матрасу. – Я не должна думать о Стивене Берке как о мужчине! Он опаснее десяти Эндрю Бойнтонов!»
Она вскочила с койки и принялась взволнованно расхаживать по узкой каюте. Конечно, ей надо обуздать все свои нелепые эмоции за то время, пока корабль будет плыть в Нью-Брансуик, а потом в Новый Орлеан. И постараться избегать контактов со Стивеном. Ступив на американскую землю, она тут же избавится от его присутствия. Ей больше не придется созерцать его стройную фигуру и суровое лицо, терпеть наглый взгляд синих глаз и испытывать странное головокружение, когда он стоит рядом. От одного его присутствия мысли ее путались, а сердце начинало учащенно биться. Он же всегда оставался трезвым и спокойным. Анемон проклинала свои глупые порывы, мучительно сознавая, что Стивен не испытывает к ней никаких чувств. За последние пять дней он не проявил к ней почти никакого интереса. Ну еще бы! Ведь он заявил, что она не стоит внимания даже Энтони Уикхэма, а уж его собственного – и подавно.
Она его не привлекала как женщина, это было совершенно ясно. Анемон резко остановилась, вспомнив, как несколько минут назад он обнимал ее на палубе. При одной мысли об этом щеки девушки запылали от стыда и унижения, ибо сейчас она отчетливо поняла, что он просто развлекался с ней. Поскольку здесь не было других, более интересных женщин, он обратил свой распутный взор на нее. Это не мужчина, а гадкий сатир!
Стук в дверь прервал ее размышления. Прежде чем открыть, Анемон стерла с лица следы беспокойства и с удивлением увидела на пороге каюты Тома Раггинса – стюарда, который приносил ей еду. Он стоял, смущенно переминаясь с ноги на ногу. Оттопыренные уши и обильная россыпь веснушек делали его невероятно милым.
– В чем дело, Раггинс? – с улыбкой спросила Анемон.
– Капитан прислал вам вот эту записку, мисс! – Густо покраснев, стюард сунул ей в руки запечатанную бумагу. – Он сказал, чтобы я дождался вашего ответа.
– Спасибо.
Анемон сорвала печать. Крупным красивым почерком Стивен Берк писал, что просит ее сегодня вечером поужинать с ним в его каюте.
– Нет, – со вздохом ответила Анемон, – поблагодарите капитана Берка за его любезное приглашение, но передайте ему, что… у меня болит голова и я не смогу прийти.
В глубине души ей очень хотелось побыть в его обществе, поговорить, посмеяться за вечерней трапезой, но внутренний голос говорил девушке, что она должна избегать Стивена Берка, как чумы. Ужин наедине с этим мужчиной – слишком опасное удовольствие.
Когда Раггинс ушел, каюта показалась ей как никогда пустой, а одинокий ужин – на редкость безвкусным. С каждой минутой она все больше томилась от скуки. Через час после наступления сумерек, когда был унесен поднос с пустыми тарелками, Анемон ощутила отчаяние пойманной в клетку птички. Ей не сиделось в четырех стенах. Распахнув дверь каюты, девушка направилась к трапу, решив прогуляться по палубе и тем самым хоть как-то развеяться.
Неожиданно она услышала приглушенные ветром голоса. Вот они утихли совсем, но через мгновение до ее слуха долетел мужской смех. Подстрекаемая любопытством, Анемон пошла в ту сторону, откуда раздавались звуки.
Ей не понадобилось много времени, чтобы найти источник веселья. В носовом кубрике посреди бочек, свернутых парусов и веревок сидели тесным кружком Уильям Таттл, Раггинс и четверо других членов экипажа «Морского льва», склонившись над игральными костями. Факел, висевший на стене в металлическом кронштейне, освещал их лица.
Какое-то время Анемон молча стояла и с интересом наблюдала за игроками. Неудачно выбросив кости, Уильям Таттл смачно выругался, но крепкое словцо не оскорбило слух девушки. Наконец Патрик Симпсон, корабельный казначей, поднял голову и, увидев непрошеную зрительницу, испуганно спрятал кости в карман. Заметив белокурую леди, остальные игроки один за другим начали вставать с пола. Увидев их виноватые лица, Анемон рассмеялась.
– Нет-нет, не вздумайте из-за меня бросать игру! – взмолилась она. – Я и сама люблю переброситься в кости. Не бойтесь, вашему капитану я ничего не скажу. Вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам? – Эта последняя фраза была обращена к Уильяму Таттлу, второму по званию после Стивена Берка и, значит, главному среди присутствовавших моряков.
Уильям изумленно посмотрел на девушку.
– Прошу прощения, мисс, но что может знать об игре в кости такая благородная юная леди, как вы? – спросил он.
Тут раздался звонкий мелодичный смех Анемон:
– Мое детство прошло в полевых лагерях, мистер Таттл. Мой отец был военный. Могу поспорить, что мне известно больше вариантов этой игры, чем вам. Я не раз играла с корифеями.
Услышав эти слова, Уильям задумался, потом его красное, обветренное лицо расползлось в широкой ухмылке.
– Ну что ж, я не против. Как вы, парни? – обратился он к морякам.
Том Раггинс растерянно пожал плечами, а Патрик Симпсон, лишь мгновение поколебавшись, молча расстелил на полу парусиновый холст, приглашая тем самым девушку сесть. Игра продолжилась. Анемон опустилась на парусину, поджав под себя ноги и расправив пышные шелковые юбки. Вскоре в отношениях моряков и юной пассажирки не осталось никаких формальностей. Игра накалялась и в конце концов вылилась в напряженный поединок между Анемон и самим Уильямом Таттлом.
Когда девушка только начала играть, Том Раггинс придвинул к ней свою кучку монет и с трогательной галантностью настоял, чтобы она использовала его выигрыш в качестве своей ставки. Теперь он всячески подбадривал Анемон и поздравлял ее, когда она удачно выбрасывала кости, а Уильям ворчливо выражал восхищение, сгребая кубики мозолистой ручищей. Счет был уже не в его пользу. Тихо выругавшись, он передал кости чернобородому матросу по имени Нат.