Грейди Джеймс. Река тьмы

   Продавщица универмага в Саундерзе никак не могла понять, какой идиот решил нанять здоровенного парня делать ремонт на закрытой заправке. К тому же этот парень оказался страшно ленивым, работал он медленно и все время поглядывал на расположенную рядом почту.
   В восемь утра на третий день после того, как Джуд по собственной инициативе превратился в маляра, к почте подъехала синяя легковушка с вашингтонскими номерами. Из нее вышел чисто выбритый, аккуратно одетый молодой мужчина: его ботинки были начищены до блеска.
   Мужчина надел темные очки и направился на почту. Джуд поднялся по своей стремянке на несколько ступенек вверх и увидел в окно почты, как ее работник вручает мужчине в блестящих ботинках большой красный конверт.
   Когда мужчина вышел, на стремянке никого не было, малярный валик валялся на земле. Джуд уже сидел в своей машине и, когда мужчина в блестящих ботинках отъехал на синей легковушке от почты, направился за ним. «Этот парень совсем еще неопытный, слежки он не заметит», — подумал Джуд.
   К его удивлению, легковушка помчалась не в Пентагон, а совсем в другую сторону. Асфальт скоро кончился, началась посыпанная гравием проселочная дорога. От такой езды у Джуда тряслись все внутренности.
   Наконец синяя легковушка остановилась у деревенской виллы. Джуд выскочил из своей машины и, спрятавшись за деревьями, стал внимательно наблюдать.
   Мужчина в блестящих ботинках позвонил в дверь, и на пороге появился пожилой коротышка в гражданской одежде. Мужчина вручил ему большой красный пакет. Коротышка вытащил очки, водрузил на свой нос и прочитал лаконичное сообщение Джуда:
   ОПЕРАЦИЯ С. У. ЗАВЕРШЕНА.
   Мужчина в блестящих ботинках увез коротышку в своей синей легковушке. Джуд, раздумывая, продолжал стоять за деревьями. К деревенской вилле подъехал почтовый фургон. Водитель бросил в серебристый ящик на двери несколько конвертов.
   Фургон уехал. За почтой из дома никто не вышел.
   И никто не видел, как Джуд вытащил ее из ящика.
   Счета, какие-то открытки, рекламные объявления и, наконец, личное письмо — все это было адресовано человеку, имени которого Джуд никогда не слышал.
   Он вскрыл личное письмо. Оно было напечатано на бланке одного благотворительного фонда. Руководство фонда благодарило генерала за то, что он согласился выступить на организованном ими обеде в честь Дня патриотов. В письме называлась сумма гонорара, которую получит генерал. Там же была приписка: «Благодарим вас за ваши фотографии и биографическую справку, которые мы публикуем в буклете, рассылаемом приглашенным на обед. Мы сэкономили много времени, получив все это не из Пентагона, а от вас лично».
   Через несколько часов Джуд позвонил в Отдел по связям с общественностью Пентагона и представился как редактор буклета благотворительного фонда. Он попросил предоставить для опубликования в буклете фотографию и биографическую справку о генерале. О генерале, который распоряжался его жизнью целых десять лет. Но этого Джуд не сказал. Он лишь добавил, что сейчас в Отдел по связям с общественностью приедет посыльный благотворительного фонда.
   Получив у клерка в Пентагоне нужный ему пакет, Джуд сел в машину, изучил биографическую справку, потом посмотрел на фотографию. Генерал во весь рот улыбался.
   — Все! Точка! — сказал ему Джуд и поехал на заправку.
   На ее стене висел телефон-автомат. Джуд мог позвонить Нику Келли, но, подумав, делать этого не стал. Он не хотел разговаривать со своим старым приятелем. По крайней мере до тех пор, пока не обретет полную свободу.
   Джуд купил на заправке почтовую открытку с фотографией луны над центром Вашингтона. Сначала он написал на ней известный ему адрес в Саундерзе. А потом нацарапал «С меня довольно!» и подписал «Мэлис».
   Бросив открытку в почтовый ящик, Джуд почувствовал себя так, как будто у него гора с плеч свалилась. Теперь он знал, что имеет полное право называть себя человеческим именем, а не какой-то кличкой «Мэлис» — «Злоба».
   — Пошел бы ты, генерал, куда подальше! — сказал Джуд. — Теперь я сам по себе.
   Свою машину он направил на запад.
   Это было двенадцать лет назад.
   Теперь, в девяностом году, Джуд находился в бегах третий раз.
   Он вдруг осознал, что несется по шоссе в красной машине.
   Показался Лас-Вегас — город в пустыне. Даже днем на зданиях его казино и на отелях пылала неоновая реклама.
   Здесь когда-то работала Нора.
   Теперь она мертва.
   Джуд поехал в аэропорт. Синяя спортивная сумка с деньгами так и висела у него на шее. Посмотреть, что находится в атташе-кейсе, оставленном кем-то в машине, ему и в голову не пришло — не до того было.
   Джуд не видел, как к автостоянке, где он припарковал красную машину, подъехали два грязных автомобиля.
   Он помчался в здание аэропорта, нашел бар, заказал три порции виски и разом осушил стаканы. Он собрался заказать еще, но заметил обращенный на него пристальный взгляд бармена.
   «На меня обратили внимание», — подумал Джуд и пошел к билетной кассе.
   Женщина в синей форме, сидевшая за стеклом, о чем-то спросила его.
   — Что? — пробормотал Джуд.
   — Чем могу вам помочь? — сказала женщина, почувствовав, что от незнакомца сильно пахнет виски и еще чем-то паленым. — Вам нужен билет?
   — Куда?
   Она с недоумением посмотрела на него.
   — Мне нужен билет на ближайший рейс, — сказал он.
   — В Чикаго?
   — Когда он вылетает?
   — С минуты на минуту. Вашу кредитную карточку, пожалуйста.
   Женщина покачала головой, увидев, как дрожащими руками он отсчитывает наличные.
   В самолете он заплакал. Его трясло. Стюардесса отказалась принести ему больше трех порций виски. Пассажиры делали вид, что не замечают его. Время от времени мужчины, слыша его всхлипывания, чертыхались.
   В Чикаго стояла туманная ночь. В аэропорту «Мидуэй» Джуд выпил еще две порции виски, встал в очередь на такси, но, подумав, купил билет на автобус и на нем добрался до дешевенького кирпичного отеля. Он отсчитал деньги администратору и получил ключи от маленького пыльного номера. В закусочной отеля он съел сладковатую тушеную баранину с луком и картофелем.
   В его сумке оставалось всего сорок шесть долларов. Он купил бутылку виски и, отхлебнув из нее прямо в закусочной, вышел на улицу и пошел куда глаза глядят. При появлении патрульных полицейских машин он прятался в тень.
   Ему казалось, что город наполнен чудовищами.
   Вдали он увидел какое-то пламя и направился к нему.
   Пламя горело у монумента с мемориальной табличкой. Эта табличка оповещала, что вечный огонь горит в Чикаго в честь тех американцев, которые сражались в Корее и Вьетнаме.
   Джуд постепенно пришел в себя. Он понял, что здесь ему нельзя оставаться. И он уже знал, куда теперь следует бежать. И кого ему надо увидеть.
   Незадолго до рассвета он угнал припаркованный на Стейт-стрит автомобиль и вырулил на скоростное шоссе.

Глава 21
Сожженная деревня

   На следующее утро после того, как была убита Нора, Уэс ворвался в офис Ноя Холла в штаб-квартиру ЦРУ. Ной и личный секретарь Дентона Мэри, сидевшие за столом, заваленном толстыми досье, удивленно посмотрели на него.
   — Где директор? — запыхавшись, прокричал Уэс.
   Ной быстро обошел стол и направился к Уэсу. Мэри пошла к двери.
   — Куда это вы? — обратился к ней Уэс. — Я хотел бы...
   Ной дернул Уэса за руку, Уэс мертвой хваткой вцепился в его запястье и резким движением придвинул Ноя к себе.
   — Пошли в коридор, — прошептал Уэс, подталкивая Ноя к двери. Ной сохранял самообладание и от боли не вскрикнул.
   Утро. Семь часов сорок семь минут. Вторник. В главные ворота не афишировавшего свою деятельность государственного ведомства Америки плотным потоком вливались машины сотрудников. В тихом коридоре седьмого этажа, полы которого были устланы коврами, пока еще никого не было, кроме сцепившихся Уэса и Ноя.
   — Мне нужен директор! — прокричал Уэс. — И немедленно!
   — А кто вы такой, чтобы командовать здесь! — закричал в ответ Ной. — Посреди ночи замдиректора ФБР звонит мне и сообщает, что наш человек с полномочиями флотской Службы расследований поставил под угрозу жизнь его людей!
   — Послушайте, Ной...
   — Эти люди были с вами в каком-то паршивом кафе на краю света и наблюдали за спровоцированной вами перестрелкой, в результате которой погибли два человека. Сотрудники ФБР доложили, что вы не поставили об этом в известность даже местную полицию...
   — Тем самым я прикрывал вашу толстую задницу! — закричал Уэс, тыча пальцем в грудь Ноя. — Я настиг того парня, был от него в нескольких метрах! А люди ФБР потеряли его в аэропорту Лас-Вегаса.
   — Что ж это получается? — спросил Ной. — Похоже на вьетнамский синдром. Там ведь, если помните, ретивые вояки для того, чтобы выполнить задание об освобождении деревни, сжигали ее дотла... Мы поручили вам не очень сложное и вполне легальное дело — и вот теперь вы наломали дров в Калифорнии!
   Уэсу показалось, что в коридоре задул ледяной ветер. Он почувствовал себя страшно одиноким. Раздетым догола напротив дверей больших начальников.
   — Мне надо поговорить с Дентоном, — тихо сказал он, отступая в сторону.
   — Дентон на секретной встрече.
   Уэс глубоко вздохнул и закрыл глаза. Во время перелета из Лас-Вегаса в Вашингтон поспать ему так и не удалось.
   — Чего же теперь вы от меня хотите? — спросил он.
   — Мы вообще хотим закрыть это дело... Мы-то хотели решить одну проблему, а вы создали новую; вы нам больше не нужны.
   — У вас нет полномочий принимать такие решения. Ной усмехнулся.
   — Меня нанял Дентон. Он меня и уволит, если я не приму ответственного решения, а его самого вы и не увидите.
   Одна из дверей в коридоре внезапно отворилась, и в него шагнул генерал Кокрэн. Он внимательно посмотрел на Уэса и Ноя через толстые стекла своих очков.
   Ной оскалил бульдожьи зубы и прошептал Уэсу:
   — Верить мне или не верить — ваше дело, но вы отстранены от этого дела. А что с вами будет — зависит от того, насколько чисто мы все сможем выйти из этого дела.
   — Если я не продолжу свои поиски, никто сухим из воды не выйдет, — пригрозил Уэс.
   Билли поправил на носу очки.
   Ной вплотную придвинулся к Уэсу и прошептал угрожающим тоном:
   — Если только откроете рот, мы вас уничтожим! Билли, мягко ступая по коврам, подошел к ним:
   — Джентльмены, у вас какая-то проблема?
   — Ничего особенного, — сказал Ной, пристально глядя на Уэса. — У нас все под контролем. Не правда ли, майор?
   Ной улыбнулся и вошел в свой офис.
   — Вы сегодня спозаранку пришли сюда, — сказал Билли Уэсу.
   — Да, сэр. — В стеклах очков генерала он видел свое искаженное отражение.
   — Пойдемте ко мне, — пригласил его второй человек в начальственной пирамиде ЦРУ. — Наш буфет снабжает меня великолепным кофе.
   Билли увидел, что Уэс застыл в нерешительности.
   — Это, конечно, всего лишь приглашение, майор, — сказал генерал. — Это не приказ. И в конце концов вы ведь ничем не рискуете.
   Они сели за маленький столик в углу офиса Билли. Уэс сидел на кушетке, Билли занял кресло. На столике стояли серебряный кофейник и фарфоровые чашки. Пахло свежесваренным кофе.
   — Погода стоит какая-то странная, — сказал Билли.
   — Да, сэр, — кивнул Уэс и подумал: «Чего же ты от меня хочешь?»
   — Вы обращаетесь ко мне «сэр», — заметил Билли, — но в данном случае разница в звании роли не играет. Вы в гражданском костюме и не являетесь моим подчиненным...
   — Сэр, это было специально оговорено, когда я получал свое задание.
   — Думается, сейчас не время обсуждать детали, которыми было оговорено ваше задание. Меня больше волнуют последствия его выполнения...
   Билли наклонился вперед, положил себе на колени руки и простодушно посмотрел на Уэса.
   — Последствия волнуют меня именно потому, что вы получили свое задание от мистера Дентона и мистера Холла...
   — На Холла я не работаю, — перебил генерала Уэс.
   Билли мягко сказал:
   — Я слышал, неподалеку от Лас-Вегаса что-то произошло...
   — Об этом я рассказывать не могу, сэр, но я был бы весьма признателен вам, если бы вы сообщили мне, где я могу найти мистера Дентона.
   — В эти минуты он присутствует на званом обеде в Западной Германии...
   — Черт! — разочарованно прошипел Уэс.
   — На том обеде ни о какой чертовщине речи не идет, — улыбнулся Билли. — Речь идет об объединении двух германских государств, о судьбе НАТО. И еще там обсуждают напряженную обстановку в Литве... Я же, находясь здесь, естественно, обеспокоен вашими делами. Это не Вьетнам. Там многие вещи были проще, прямолинейнее...
   — Зато джунгли во Вьетнаме были непроходимыми.
   — Отнюдь не такими непроходимыми, как в Вашингтоне, — продолжал Билли. — Здесь все время ожидаешь какого-то подвоха, все время происходит что-то неожиданное, особенно в последние годы. Мы призваны обеспечивать национальную безопасность Америки. И самое главное в этом деле — суметь удержать наше ведомство на плаву...
   — Чего вы хотите от меня? — спросил Уэс.
   — Речь не о том, чего я лично от вас хочу, — ответил Билли. — Судя по всему, вы попали в переделку. И лучший выход для вас сейчас — облегчить свою ношу... через нашу систему, через наше ведомство.
   — Получается, во всем виноват я один.
   — Может быть, и так. — Билли пожал плечами. — Но я почему-то думаю, что вина лежит не только на вас.
   — А вы сами когда-нибудь облегчали свою ношу вот таким образом? — спросил Уэс.
   — В этом у меня не было нужды. — Билли покачал головой. — Да вы только взгляните на себя: вы выглядите усталым и изможденным. Это позволяет мне сделать два вывода. Во-первых, один вы не справляетесь с этим важным делом. Оно, кстати, настолько важное, что не может находиться в ведении ограниченного круга людей. Во-вторых, к оценке ваших действий подошли слишком уж сурово. Без учета обстоятельств самого дела... И вот что вам надо иметь в виду, — продолжал Билли. — Без наших средств связи вы не сможете непосредственно выходить на мистера Дентона. В служебной иерархии американской разведки я занимаю второй по значению пост. В рамках моей компетенции почти все. И потому позвольте мне помочь вам. Мы можем подключить к делу Исполнительный секретариат. Там работают классные специалисты. Поверьте, майор, я дам вам отличную команду.
   Уэс задумался.
   Наконец он тихо спросил:
   — Сэр, приходилось ли вам привлекать к участию в операциях ЦРУ действующих или бывших сотрудников спецвойск?
   — Майор, в ваши полномочия не входит знакомство с такими деталями моей работы.
   — Сэр, вот уже многие годы вы стоите за всем, чем занимается американская разведка. Вы ведь сами сказали, что в рамках вашей компетенции находится почти все...
   — Мне очень жаль, что вы решили находиться вне рамок моей компетенции.
   Билли указал Уэсу на дверь.

* * *

   К углу дома, где жил Уэс, был припаркован серый автомобиль с антеннами на крыше. В нем сидели трое мужчин в гражданских костюмах.
   Подъезжая к своему дому, Уэс сразу заметил их. Он даже замедлил ход, решая, с чего бы это они появились здесь и не стоит ли, пока не поздно, умчаться прочь.
   «Нет!» — сказал себе Уэс. Он нажал на акселератор, стремительно подъехал к разлинованной белой краской стоянке, поставил машину и поспешил к своей парадной. Оклик одного из мужчин «Чендлер!» он проигнорировал.
   Перепрыгивая через ступени, Уэс взлетел на свой этаж. Когда Бэт выхаживала его после того случая в Лос-Анджелесе, она дала ему ключ от своей квартиры. Сейчас он был несказанно рад, что она не отобрала этот ключ.
   Он открыл ее дверь, крикнул «Бэт!» и, не дождавшись ответа, вытащил из кобуры свой пистолет-автомат, положил его на столик у двери, а атташе-кейс с деньгами и документами бросил на пол. После этого он закрыл ее дверь снаружи и направился в свою квартиру.
   Он слышал, как внизу хлопнула входная дверь в парадную.
   «Патроны, у меня в пиджаке осталось несколько обойм с патронами, — подумал он. — Впрочем, это ничего не доказывает. Патроны — вещь вполне легальная».
   В его дверь постучали.
   — Мистер Чендлер, откройте. Служба расследований ВМФ.
   Уэс открыл дверь. Протянув ему свои удостоверения, трое мужчин без приглашения шагнули в прихожую, а потом и в гостиную. Этих агентов Службы расследований Уэс видел первый раз в жизни.
   — Вы не остановились, когда мы вас окликнули, — сказал первый агент.
   — Я останавливаюсь только на оклик «Полиция».
   — Где вы все это время были? — спросил второй агент.
   — В ЦРУ. Хотите туда позвонить?
   Агенты переглянулись. «Плохо знают свое дело, — подумал Уэс. — Агенты должны быть уверены в себе». Третий агент нерешительно пошел к двери спальни.
   — У вас есть ордер? — спросил Уэс, останавливая его.
   — Какой ордер?
   — Любой. В противном случае я позволю вам находиться только в гостиной.
   — А я-то думал, что мы делаем общее дело, — сказал второй агент.
   — Я лично выполняю специальное задание организации, которую уже вам назвал, — сухо заметил Уэс.
   — Черт возьми! — буркнул третий агент.
   — Так где же вы были, майор? — спросил первый агент. — В Лас-Вегасе?
   — Я уже сказал, где вы можете это выяснить.
   — А оружие ваше где?
   — Какое оружие?
   — То самое, с которым вы упражнялись в тире. То самое, разрешение на ношение которого вы получили у нашего начальства.
   — Это вас не касается.
   — Вы не будете возражать, если мы его поищем?
   — А у вас есть ордер на обыск?
   Первый и второй агенты рассмеялись.
   — Мы здесь, чтобы вам помочь, — сказал третий агент.
   — Это каким же образом?
   — Вы — наш человек. Не важно, что сейчас выполняете спецзадание. Вы прежде всего сотрудник Службы расследований ВМФ. Вы — моряк. И мы тоже. Вам нужна помощь...
   — Если вы мне понадобитесь, я вам позвоню. А если понадобится моя помощь, то можете обращаться ко мне через Греко.
   — Греко и прислал нас сюда.
   Уэс пристально посмотрел на агентов:
   — Передайте Франку, чтобы он занимался своими делами.
   — По-моему, — сказал первый агент, — вам это лучше сделать самому. Он ожидает встречи с вами.
   — Значит, он направил ко мне трех мушкетеров, — Уэс ухмыльнулся, — чтобы вы доставили меня к нему?
   — Он знает, что вы сильно устали, — заметил первый агент.
   — И что выглядите отвратительно, — добавил второй.
   — И он был уверен, что нам следует вас подвезти, — пожал плечами первый агент.
   — Я сам вам позвоню, если меня надо будет подвезти, — решительно сказал Уэс. — А сейчас время моей встречи с вами подошло к концу. Уходите. Мне надо хоть немного поспать.
   Агенты Службы расследований переглянулись.
   — Счастливых вам снов, — промолвил второй агент и пошел к выходу. Его коллеги потянулись за ним. Перед тем, как захлопнуть дверь, третий агент обратился к Уэсу:
   — Я еду прямо к Франку. Я увижу его уже совсем скоро.
   «Сколько же у меня еще времени в запасе? — подумал Уэс, когда они ушли. — Дентон и Ной, конечно, сильно струхнули, они боятся скандала, и им теперь просто необходим козел отпущения... Если бы я доставил им Джуда, мое фиаско в пустыне воспринималось бы ими как победа».
   Уэс выглянул в окно. Серая машина по-прежнему стояла на углу его дома.
   «Думай, думай!» Но голова его была занята другими мыслями. Перед его глазами мелькали какие-то разрозненные воспоминания о Бэт... он видел, как трассирующие пули летят в Дина... видел окровавленную белую блузку женщины, лежавшей на песке у кафе в пустыне. Он вспомнил, какой глупый, наверное, был у него вид, когда сотрудники ФБР сообщили ему в аэропорту Лас-Вегаса, что Джуд улетел... А потом он снова увидел Бэт. «Боже мой, как хочется хотя бы услышать ее голос!»
   Уэс снял со стены трубку-телефон.
   Бип-бип-бип.
   Так и не дождавшись ответа, он бросился в ее квартиру. Его пистолет-автомат лежал на столике у двери. Атташе-кейс валялся на полу.
   Бэт дома не было. Серая машина по-прежнему продолжала стоять на углу.
   Она, кажется, говорила как-то, что работает в Галерее Фриер. Разыскав в телефонной книге номер галереи, он позвонил туда.
   Телефонистка извинилась и сказала, что сотрудниц с таким именем у них нет.
   — Как это нет?
   — У нас действительно нет сотрудниц с таким именем.
   — Вы, должно быть, ошиблись. Ее зовут Бэт Дойл. Я продиктую вам ее имя по буквам.
   — Не надо. Такой сотрудницы у нас нет.
   — Она работает в архиве. Он образован Фондом восточного искусства.
   — Галерея Фриер не имеет никакого отношения к этому фонду... Как вы его назвали?
   — Но у вас ведь есть сотрудники архива...
   — Да. Если хотите, я сейчас все выясню у нашего архивариуса.
   Через минуту телефонистка сказала:
   — Сэр, вы слышите меня? Архивариус подтвердил, что не знает никакой Бэт Дойл.
   Уэс бросил трубку.
   Ему показалось, что стены квартиры внезапно приблизились к нему.
   Это была квартира юриста, который срочно уехал по какому-то делу... А потом в нее въехала Бэт... Кажется, по рекомендации друзей... И произошло это сразу после того, как Дентон дал ему задание...
   Уэс растерянно заморгал.
   В квартире пахло табаком. В гостиной на видном месте стояла ее чертежная доска. Но ведь она пока еще не поступила в архитектурный колледж... На стенах были развешаны картины юриста — бывшего соседа Уэса. Это еще можно было понять, но как объяснить, что в платяном шкафу в спальне по-прежнему висела его одежда? Бэт только сдвинула ее в сторону, чтобы высвободить место для своих блузок и брюк.
   Нигде в квартире фотографий Бэт не было. Не было там и фотографий ее родственников, друзей, бывших любовников... Не видно было в квартире и сувениров из Таиланда и Непала — Уэс знал, что она там жила: не могла же она придумать все от начала до конца? Похоже, что из Германии она тоже ничего не привезла на память об этой стране... Кстати, что она могла делать в Германии? На кого она там работала? На кого еще?
   Лежавшие на письменном столе письма были адресованы юристу, а не ей. И даже на телефонных счетах за прошедший месяц было напечатано имя юриста. Судя по счетам, она не сделала ни одного междугородного звонка. А ведь должна была бы звонить — матери, сестрам и братьям, отцу в офис...
   На двух полках в книжном шкафу стояли ее книги: учебники по физике и инженерному искусству, несколько романов в мягкой обложке, книга по японской архитектуре, пара сборников стихов. Он пролистал ее книги. Никаких закладок, записок, писем. Ничего. Пролистывая книги, Уэс бросал их на пол.
   Вдруг он вспомнил, что у нее была записная книжка с адресами и телефонами. Где она? Он вытащил из шкафа ее чемоданы, но, так и не найдя в них записной книжки, бросил их в угол, может быть, книжка в ее одежде? Разбросав вещи Бэт, записной книжки он снова не обнаружил.
   Много лет назад, отправляя своих бойцов на разведку, Уэс запрещал им брать с собой любые изобличающие их предметы.
   Вот и здесь, в этой квартире, не было ничего, что указывало бы на то, кто конкретно в ней живет.
   Теперь-то он понимает, почему так легко она дала ему ключ от этой квартиры.
   Пошатываясь, Уэс пошел в ванную комнату и посмотрел на свое отражение в зеркале: вид у него был ужасный. Он был страшно бледен, вымотан, изможден.
   Крышка туалета была закрыта. Уэс плюхнулся на нее и заплакал. Минут пятнадцать просидел он так. И все никак не мог успокоиться...
   Послышался стук входной двери.
   Уэс выскочил в гостиную. Это была Бэт. Держа в каждой руке по сумке с продуктами, она вошла в гостиную и радостно улыбнулась.
   — Уэс! Когда ты...
   Увидев вдруг в беспорядке разбросанные вещи, она растерянно заморгала:
   — Что... что случилось?
   — Так кто же ты? — прошептал Уэс.
   — Что? — Она вздрогнула и сделала шаг к нему. Его пистолет лежал на столике за ее спиной.
   — Кто ты? — громко спросил Уэс, пристально глядя ей прямо в глаза.
   — Я не понимаю... — Она сделала еще один шаг к нему, глядя на беспорядок в гостиной. — Это... это ты сделал?
   — Зачем ты переехала в эту квартиру?
   — Чтобы здесь жить. — Она пожала плечами. — Уэс, что случилось?
   — Вот об этом ты мне и расскажешь!
   Бэт стояла совсем рядом с ним. Она подняла руку, чтобы коснуться его, но в последний момент отвела ее.
   — Тебя здесь нет, — сказал он. — В этой квартире ничего не говорит о твоем присутствии: нет ни фотографий, ни писем. Все, что здесь есть, привезено только для того, чтобы можно было поверить в твое присутствие. Но на самом деле тебя здесь нет!
   — Это ты учинил здесь обыск? — вздрогнув, прошептала она и отступила назад.
   Как заправский следователь, он спросил:
   — На кого ты работаешь?
   — Но ты ведь знаешь, что я...
   — Я уже звонил в галерею. Там о тебе даже не слышали.
   — Как это не слышали?
   — О фонде, где ты якобы трудишься, там тоже никто не знает.
   — Да я именно там и была весь день. А продукты купила во время обеденного перерыва.
   Уэс покачал головой.
   — Наша телефонистка Дженни — немного с приветом. Если ей не нравится тон людей, с которыми она разговаривает, то ответа от нее не дождешься.
   — Архивариус сказал, что ты у него не работаешь...
   — И это в какой-то степени верно, ведь я работаю внештатно. Ты лично разговаривал с ним?
   Уэс промолчал. Ее лицо побагровело.
   — Вот видишь! Если бы ты лично поговорил с ним...