Страница:
экипажа американского бомбардировщика, совершившего в степи вынужденную
посадку. Сам факт расстрела Лотом американцев нас в "Паутине" не смущал: Лот
выполнял свой долг, но мы понимали, что сможем держать его в строгом
ошейнике на коротком поводке, если получим документальное подтверждение его
полтавского подвига. Кое-кому в Сенате США такие "подвиги" могли бы не
понравиться...
Джин отложил бумагу и схватился за стакан с водой. Следователь тем
временем продолжал:
- Итак, во главе "химмельсфарскоманды" Лот был заброшен в советский тыл,
в район Полтавы. Через несколько дней здесь произошел драматический эпизод.
Подбитая над линией фронта "крепость", не дотянув до аэродрома, упала в лес.
Одиннадцать членов экипажа были схвачены "волками" Лота. Лишь один
бортмеханик Бенджамен Хайли спасся чудом. Кажется, он до сих пор служит в
вашей авиации.
Лотецки вместе со своим другом Францем Рунке лично расстреляли летчиков.
Расстрел был очень детально документирован и даже, как вы видели,
сфотографирован. Отмечены в протоколе были даже серийные номера летчиков.
Посмотрите, Грин. Видите, вот серийные номера ваших ребят. Лот хотел и этот
рас-стел присоединить к своему активу.
Затея с взрывом аэродрома ему, разумеется, не удалась, но он составил для
начальства доклад, в котором писал, что "крепость" села на посадочные огни
ложного аэродрома, устроенные его командой.
В ночь перед эвакуацией в тыл команда Лота пробралась в Разумовский парк.
Лот успел вложить документы расстрела в сейф, когда послышались выстрелы.
"Химмельсфарскоманда" была окружена советской воинской частью и почти
полностью уничтожена. Боясь попасться на месте с такими документами, Лот
вновь спрятал ящик в тайник, и вновь ему удалось ускользнуть, на ваше, Грин,
несчастье.
Теперь вы понимаете, почему у "старины Лота" появился такой жгучий
интерес к вашей семье, дружеские чувства к вам и любовь к вашей сестре?
К началу вашей эпопеи Лот стал един в трех лицах. С одной стороны, он был
прикрыт официальным статусом офицера ЦРУ, "неприкасаемого"; с другой - он
был главарем могущественной бандитской шайки, которая содержала сеть тайных
притонов и вела широкую торговлю наркотиками; с третьей стороны, он искал
пути в "Паутину". Он искусно вел тройную игру, служил и обманывал, покупал и
продавал. У него были очень далеко идущие планы, может быть, даже
фантастически дальнобойные планы.
Однако все эти годы ящик под Полтавой не давал ему покоя. Он узнал, что
каким-то таинственным образом сведения об этом ящике просочились в
"Паутину", что "Паутину" чрезвычайно интересует его содержимое. Какие-то
смутные данные о тайнике были и в ЦРУ. В руках разведки Гелена после войны
оказались пятьдесят ящиков с секретной агентурной документацией. Это был
таинственный пятьдесят первый ящик...
Лоту необходимо было заполучить ящик в свои руки. Во-первых, там были
компрометирующие его документы. Вряд ли официальные лица в Вашингтоне смогли
бы одобрить карьеру убийцы американских летчиков. А что случилось бы, если
бы об этом хотя бы краешком уха узнала пресса? Во-вторых, там были
агентурные списки. Это хороший товар. Что касается дорогих вашему сердцу
камешков, к которым вы проявили такой сентиментальный интерес, то и они,
Грин, вряд ли оказались бы в ваших руках. Тео Костецкий на следствии
показал, что Лот уже в Москве намекнул ему на возможность вашей ликвидации в
Лондоне. Вы после этого дела были абсолютно не нужны Лоту, как в свое время
Лефти Лешаков. В ЦРУ было известно о встрече Павла Гринева с академиком
Николаевым, вашим братом, летом шестьдесят первого года. Летом шестьдесят
второго года Лот имел решительный разговор с вашим отцом, добиваясь его
помощи в похищении Николая Николаевича. Гринев отверг все домогательства
Лота и пригрозил отказать от дома, обнародовать его преступные замыслы через
прогрессивную печать. Это стоило ему жизни.
Далее Лоту потребовалось сплести стальные сети вокруг вас, чтобы с вашей
помощью похитить Николая Николаевича и выкрасть полтавский сейф. Тут,
кстати, вы сами очень помогли своими безрассудными действиями. Так или иначе
вокруг вас создалась атмосфера преследования и безысходности. Помните, как
вы отрывались от слежки по пути в Филадельфию. Тогда за вами шли люди Лота.
Лот не брезговал ничем. Он инспирировал ваш проигрыш на ипподроме. Хотел
углубить ваш финансовый кризис, а деньги положил в свой карман. И все это
время он оставался для вас "стариной Лотом", гурманом, немного циничным
остряком, искателем приключений. Он подвел вас к краю пропасти и сказал:
"Вот единственный путь! Вперед, Джин! Наши флаги развеваются на мачтах!"
И вы пошли по этому пути. Вас учили убивать, обманывать, отравлять,
умирать. Лот хотел сделать из вас универсальное оружие. Он даже испытывал к
вам некоторую симпатию, Любовался вами как делом рук своих. Форт-Брагг,
Вьетнам, теперь Москва... финиш, мистер Джин Грин, агент ЦРУ.
Следователь замолчал. Джин некоторое время сидел молча, опустив голову.
Потрясение было слишком сильным, чтобы сразу прийти в себя. Наконец он
поднял голову и тихо сказал:
- Я проклинаю тот день и час, когда встретил этого человека. Конечно, как
сказал Овидий: "Все же в несчастье своем частью и я виноват..."
- А если бы вам удалось осуществить операцию "Эн-Эн-Эн", что бы вы
сказали тогда? - спросил следователь.
- Во мне давно уже созревал душевный перелом, - искренне сказал Джин. -
Можете мне не верить, но я хотел вырваться из разведки, хотел уйти в
нормальную жизнь, но не знал, как это сделать. Во всяком случае, отношения с
Лотом были бы порваны навсегда. В последние годы он стал внушать мне
отвращение даже и без этих ужасающих разоблачений.
- Да-а, - задумчиво протянул следователь, - скорей всего ваши отношения
прекратились бы, но не по вашей воле. Это сделали бы люди "Паутины".
Джин вздрогнул, сжал челюсти, и наконец все в нем прояснилось, кончилось
состояние "грога", и ясная, как радуга, ненависть прошла сквозь мозг.
...Статья 6. Я никогда не забуду, что я американский воин, что я отвечаю
за свои поступки и верю в те принципы, которые делают мою страну свободной.
И я уповаю на бога и на Соединенные Штаты Америки...
- Что вы будете делать со мной? - спросил он. Следователь закурил,
посмотрел в потолок.
- Вы были пешкой в страшной игре, Джин Грин. Нам кажется, что вы поняли
дьявольский смысл этой игры, что вы хотите выйти из нее, и мы сочли
возможным ограничить наказание сроком предварительного заключения и выслать
вас из Советского Союза за недозволенные действия и злоупотребление статутом
сотрудника выставки. Учтите, Грин, если вы еще раз будете задержаны с
поличным на нашей территории, вам несдобровать. - Он встал. - Займемся
окончательным оформлением вашего дела.
Они смотрели друг на друга и оба молчали. Собрав все силы, Джин тихо
спросил:
- Она ничего не знает обо мне?
- Нет, - сказал Сергей Николаевич. Джин облегченно вздохнул.
- Вы... вы видели ее в эти дни?
- Об этом вам следует забыть навсегда. Сергей Николаевич встал, отдернул
шторы. Поток солнечного света ворвался в комнату, закружились пылинки. Джин
зажмурил глаза.
1 Популярность Левы в то лето затмила славу Евтушенко и Вознесенского. Я
сам мечтал с ним познакомиться, но увы... (Прим. автора.).
2 С удовольствием, старина. (Прим. переводчиков.).
3 "Спук" (spook) - призрак, прозвище работников ЦРУ в США. (Прим.
научного редактора.).
4 Swiming - веселая, модная, пританцовывающая... (Прим. переводчиков.).
5 AWOL - "самоволка", точнее - самовольная отлучка. (Прим.
переводчиков.).
Non progredi est regredi
("He идти вперед - значит идти назад" - латинская пословица)
День обещал быть необычайно жарким для начала сентября: с утра - 55
градусов по Фаренгейту. Монмартрский собор Сакр-Кер прятался за лиловатой
дымкой, над недвижными розовыми каштанами вдоль Сены дрожало желеобразное
марево, раскаленный асфальт прожигал подошвы. По всем бульварам и улицам
несся, нескончаемый поток "рено", "ситроенов" и "симок"; парижане не хотели
проводить дни бабьего лета в столичной жаре и бензиновой духоте.
Выбравшись из этого потока, юркий обшарпанный таксомотор остановился у
подъезда посольства Федеративной Республики Германии на тихой Рю-де-Лилль.
Джин вышел из машины и, путаясь в старых и новых франках, расплатился.
Мосье Такси, прикарманивая щедрые чаевые, смягчившимся взором посмотрел
вслед элегантному молодому джентльмену в белом костюме яхтсмена и шляпе
канотье а-ля Морис Шевалье. Этот американец, сразу видать, немало пожил в
цивилизованных краях Старого Света: он прекрасно говорит по-французски и не
ограничивает чаевые десятью процентами от суммы, показанной счетчиком.
Щедрые чаевые!.. Если бы шофер знал, что этот "богатый" американец утром
разменял свой последний стодолларовый банкнот!
Джин окинул взглядом импозантное белое здание посольства, приметив и
бронзовый щит с черным орлом ФРГ, и флагшток над подъездом
Сколько флагов сменилось на этом флагштоке! Много десятилетий назад на
нем развевался флаг Гогенцоллернов с прусским Железным крестом, и по этим
каменным ступеням поднимался к шпиону Шварцкоппену граф Эстергази, тот самый
шпион Эстергази, что оклеветал Дрейфуса. Потом здесь висел забытый всеми
флаг Веймарской республики. Его сменило красное полотнище с черной свастикой
в белом круге, и уже через несколько лет этот зловещий флаг реял и на
Эйфелевой башне, и всюду во Франции, и почти над всей Европой. В сорок
четвертом нацистский флаг был сорван и сожжен восставшим Парижем. Прошло
много лет, и вот вновь точит когти черный прусский орел...
Джину повезло. Он застал в посольстве помощника консула, с которым
когда-то в каком-то ресторане его познакомил Лот.
Веселый толстый баварец с пивным носом и брылами в красных прожилках
встретил Джина как старого друга. Вопреки этикету, несмотря на слишком
ранний час, он даже предложил Джину выпить какой-нибудь коктейль, пиво
"Кроненбург" или аперитив "Кампари", а когда тот отказался, угостил его
бразильской сигарой.
- Очень рад! Очень рад! - щебетал он неожиданно тонким голосом евнуха,
поглаживая брюшко размером с двенадцативедерный самовар.- Друг Лотара - мой
друг! Ведь я служил одно время с Лотаром. Он всегда подавал большие надежды.
Еще в Мариенбурге, когда мы были юнкерами. Чем могу служить? Кстати, должен
выразить вам мое восхищение: я читал в газетах о вашей высылке из России,
читал протест Министерства иностранных дел СССР... Я, разумеется, не стану
задавать вам никаких вопросов. Однако я узнал, что Лотар тоже этим летом
ездил в Москву, и сразу понял, что ваши люди не сидят без дела. И у нас
признают, что разведывательная работа за "железным занавесом" вдесятеро
труднее, чем в тылу врага в годы второй мировой войны. А сейчас вы откуда к
нам пожаловали?
Джин был осторожен: всем известно, что в западногерманских посольствах,
как и в американских, разведчиков куда больше, чем дипломатов.
- О наших делах в России,- сказал Джин по-немецки, оглядывая обставленный
ультрасовременной мебелью кабинет,- мне и в самом деле не хотелось бы сейчас
вспоминать. Черчилль был прав: Россия - это загадка, окутанная тайной,
покрытая неизвестностью. После того как меня выдворили, я полетел прямо в
Нью-Йорк, в страну франкфуртских сосисок и гамбургских котлет. Должен
признаться, что был дьявольски рад увидеть наконец в Айдлуайлде, в аэропорте
Кеннеди, темно-красный автомат для продажи кока-колы бутылками!..
- О, как я понимаю вас! - закивал пивным носом баварец.- Помню первый
день возвращения из плена... Продолжайте, продолжайте, прошу вас!
- Дома меня ждали горькие вести: умерла моя мать. Не перенесла смерти
отца... К тому же прочла о скандале со мной в России...
- О, какое несчастье! Как я вам сочувствую! И я, вернувшись из плена, не
застал в живых своих стариков. Продолжайте, продолжайте!
Джин не стал, разумеется, рассказывать этому другу Лота о своем визите в
"Манки-бар", где он снова встретился с глазу на глаз с Красавчиком Пирелли
Применив два-три фортбрагговских приема, Джин упросил Красавчика рассказать
ему последние новости. Оказалось, что еще два года тому назад Красная Маска
полностью подчинила себе банду Пирелли. Выяснив адрес Чарли Чинка, Джин
посетил и этого джентльмена. Чарли Чинк после соответствующих уговоров
рассказал все без утайки, а главное, историю убийства старика Гринева, и
открыл ему имя организатора убийства - Лота.
- Собственно, мне нечего рассказывать. Встретился с сестрой, Натали
окончила театральное училище и репетирует роль Офелии в молодежном театре в
Линкольн-центре.
- О, какая талантливая сестра!
- Да, из нее выйдет толк.
- Я слышал, ваша сестра вышла замуж за Лотара?
- Верно, хотя Натали чуть было не вернула ему кольцо, поссорившись с ним
из-за войны во Вьетнаме. Сестра, видите ли, связалась в Нью-Йорке с этими
"мирниками"...
- О бедная, несчастная девушка! И вам не удалось наставить ее на путь
истинный?
- Боюсь, что нет. И вообще боюсь, что "голуби" у нас скоро заклюют
"ястребов"!
- Пора вмешаться американскому орлу! - пошутил помощник консула.- Пора
ему навести порядок на американской птицеферме, где царит слишком много
беспорядка, именуемого Демократией.
- Я пробыл дома несколько дней, поклонился отцу и матери на кладбище, а
потом прилетел сюда, в Европу, чтобы развеяться. Посетил Мадрид, где видел
"Чудо Кордовы" - тореадора Мануэля Бенитеза Тереза. Потом - Лиссабон, Алжир,
Рим, Тель-Авив, Афины. Вот уже целый месяц как скитаюсь один, соскучился по
друзьям, вспомнил о Лоте. Я спрашивал о нем в посольствах, гостиницах,
аэропортах. Два или три раза нападал на его след... Решил заглянуть в Париж.
Искал его в "Ритце", "Георге Пятом", "Бристоле"... А вы случайно не знаете,
где он сейчас?
- Да вам просто не везло! - воскликнул баварец.- Ваш шурин тоже ездил по
Европе. Два дня назад он звонил консулу по каким-то делам из Лондона.
- Из Лондона?! - Похолодев от волнения, в свою очередь, воскликнул Джин.-
Вот неудача! Да я третьего дня был в Лондоне, нанес там визит вашему послу
на Бэлгрейз-сквере. Оказывается, посол Хассо фон Этцдорф хорошо помнит Лота
как блестящего молодого офицера.
- О да! - с радостью предался воспоминаниям молодости помощник консула.-
Ведь его превосходительство фон Этцдорф являлся личным представителем
бывшего министра иностранных дел Риббентропа при ставке фюрера. А Лотар
приезжал туда, чтобы получить из рук самого верховного главнокомандующего и
рейхсканцлера Рыцарский крест за какое-то важное и секретное дело под
Полтавой.
- Это интересно! - оживился Джин.
- Однако вашему невезенью пришел конец,- расплылся в улыбке баварец.- Со
вчерашнего вечера Лотар здесь - в Париже!
- Превосходно! - обрадовался Джин, сдерживая поток нахлынувших на него
чувств.- Может быть, вы знаете, где он остановился?
- Не знаю, но могу, пожалуй, узнать. Помощник консула достал из ящика
стола толстый справочник.
- Наш подполковник Лот,- продолжал он, перелистывая справочник,- получил
новое важное назначение Вам, капитан Грин, я могу это сказать Он назначен на
важный пост в отдел специальных методов ведения войны разведуправления ШЕЙП
Верховного штаба держав НАТО в Европе. Он будет координировать деятельность
разведок и специальных войск всех стран, входящих в НАТО Называется это
ИНИН, межнатовская разведсеть.
Интересно, где остановился Лот: в старинном отеле "Кридон", что напротив
здания посольства США, или в отеле "Мажестик" на авеню Клебер? Последний ему
больше подходит - там в годы оккупации размещался штаб гестапо.
Через две-три минуты услужливый баварец повесил трубку и с улыбкой
сообщил Джину:
- Отель "Лютеция" на бульваре Распайль. Это на левом берегу Сены. Пока
Лотар живет там, но скоро переберется в роскошную квартирку в Версале, где
располагается штаб НАТО. Прелесть что за квартирка! Обшита панелями эпохи
"короля-солнца", мебель времен империи Наполеона, кровать маршала Нея!..
Джин встал, потушил сигарету в массивной бронзовой пепельнице и с
чувством пожал руку помощника консула.
- Я вам очень обязан, герр... С удовольствием повидался бы с вами во
внеслужебное время...
- Что вы! Что вы! Друг подполковника Лота - мой друг!.. Называйте меня
просто Манфредом!.. И разумеется, мы повидаемся с вами - в Париже, хи-хи,
есть где поразвлечься!
Когда Джин откланялся, помощник консула подошел обратно к столу,
приподнял жалюзи и смотрел вслед не спеша удалявшемуся по тротуару Джину,
пока тот не скрылся за углом.
Потом баварец подошел обратно к столу и, полистав телефонную книгу,
набрал номер.
- Отель "Лютеция"? - заговорил он по-французски.- Мосье Шнабель у себя в
номере? Узнайте, пожалуйста. Что? Только что позавтракал? Прошу соединить
меня с ним. Алло? Герр Шнабель! Здравствуйте, полковник! Это Манфред!
Сообщаю, что я только что направил к вам, как вы велели, Джина Грина...
- Грина? - переспросил после небольшой паузы Шнабель.- Джина Грина?
- Яволь! Шурина нашего Лота. Симпатичный малый .. Как было условлено, я
сказал ему, что Лот в "Лютеции". Он ничего не знает.
- Расскажите мне все подробно, не выпуская ни одного слова, сказанного
Джином. Меня интересует любая мелочь. Грин ничего не знает о судьбе Лота?
Это очень важно! И прежде всего меня интересует его отношение к Лоту. Ясно!
Итак, я вас слушаю.
Придя в "Лютецию", Джин узнал от полковника Шнабеля, что Лот в
командировке.
- Я люблю эту старую гостиницу,- сказал Шнабель Джину, усадив его в
лучшее кресло своего номера де люкс.- Зная о вашей любви к истории старинных
отелей и вообще домов, сообщаю любопытные детали: в годы второй мировой
войны в "Лютеции" помещался штаб абвера - германской военной разведки. Здесь
- именно в этом номере - часто плели свои козни адмирал Канарис и его верный
помощник полковник Остер.
Шнабель, высокий, худой, седовласый, был в легкой синей куртке из шамбрэ
с медными пуговицами и белых штанах из поплина. От него попахивало кельнской
водой, той самой - э 4711. Джин знал: Шнабель - главный патрон Лота в
"фирме", руководитель пронацистской группы в ЦРУ.
Задача Джина состояла в том, чтобы выдать себя за Прежнего простодушного
Джина, который ничего не узнал о содержимом полтавского тайника и ничего не
услышал в Москве о смерти своего отца. Задача Шнабеля: раскусить агента,
побывавшего в руках советской контрразведки.
Этот поединок походил на интеллектуальное джиу-джитсу.
Все время, пока Джин рассказывал о провале полтавского задания, о своем
аресте, о высылке из Москвы, мозг Шнабеля работал с точностью электронной
вычислительной машины, регистрируя и анализируя каждый нюанс и оттенок не
только речи, но и мимики Джина,
С самого начала он определил наметанным глазом, что Джин пришел
безоружным. Это придало ему дополнительную уверенность: перед приходом Джина
он успел подготовиться к любым неожиданностям этой встречи. В разных
карманах у него лежали последние новинки оружейников ЦРУ-диковинные ручки,
зажигалки, сигареты, бесшумно стреляющие смертельными и парализующими
зарядами яда, газа, свинца. В каблуке правого полуботинка у него был скрыт
знаменитый пружинный нож образца Флеминга - Даллеса.
Раскладывая весь этот арсенал по карманам, вооружаясь перед встречей с
Джином, Шнабель, как всегда, ощутил привычную приподнятость, азартное
предвкушение опасной игры и возможности боя, но на этот раз впервые
почувствовал он и какое-то томительное и тревожное сомнение...
Зачем ему все эти смертоносные сюрпризы и фокусы? Неужели он, Шнабель,
боится Джина, ученика Лота?
И Шнабель, который, как всякий профессиональный разведчик, не врал, по
крайней мере, самому себе, в первый раз признался, что да, он немного
побаивается Джина Потому что Джин стал опасен.
- Сегодня же вы встретитесь с вашим братом по закону,- с улыбкой говорил
полковник Джину.- Как это будет по-русски? "Шурин"-да? Впрочем, все мы
"неприкасаемые" - братья по закону!
Знает Джин или не знает?
Знает всю правду, часть правды или ничего не знает?
Шнабелю вспомнился термин, популярный среди работников ЦРУ: "перебежчик
на месте". Может быть, стал уже Джин Грин "перебежчиком на месте"?
Все, что рассказывал ему сейчас Джин о событиях в России, было отлично
известно Шнабелю по шифрограмме, составленной американским посольством в
Москве на основании объяснений Джина. Из его рассказа следовало, что ни он,
ни советские власти не обнаружили тайника в склепе. Выходило, что ничто ни с
какой стороны не угрожало Шнабелю. Все сходилось, но рассказывал ли Джин
тогда, в посольстве в Москве, и рассказывает ли здесь, сейчас, в Париже, всю
правду?
Как будто да. Но только как будто.
Друг или враг? Наивный простак или суровый мститель? Надо приберечь его
для будущих дел или обезвредить навсегда?
Вот какие нелегкие вопросы терзали Шнабеля, хотя внешне он оставался все
тем же непринужденным и невозмутимым Шнабелем.
Джин тоже безукоризненно играл свою роль. Роль друга, наивного простака,
хорошего парня, которого еще вполне можно использовать в целях ЦРУ.
О провале московской миссии он рассказывал чуть сконфуженно, но так,
словно вел речь о самом большом и захватывающем приключении всей своей
жизни. До предела взвинченный, он ничем не выдавал свою напряженность, но
весь его ум, все его чувства в этом поединке ума и чувств, включая шестое
чувство разведчика, были поставлены на боевой взвод и четко, как на экране
радара, регистрировали приливы и отливы сомнения и недоверия в душе Шнабеля.
Но когда Шнабель, выслушав Джина, вдруг взглянул на золотые ручные часы
"Ролекс", Джин должен был признаться, что Шнабель словно включил некое
антирадарное устройство и ушел от обнаружения. Джин так и не понял, удалось
или не удалось ему в конце концов убедить чифа, что тот имеет дело с прежним
простаком Джином.
Конечно, Джину было отнюдь не легко сыграть свою роль в этом спектакле,
весь смысл которого был в подтексте.
- Послушайте, Джин! - сказал Шнабель, вставая.- У меня тут служебное
дельце, а мне не хотелось бы сейчас так сразу расставаться с вами. А почему
бы нам не сочетать приятное с полезным? Я предлагаю вам поехать со мной!
- Куда это? - с улыбкой спросил Джин, тоже поднимаясь с кресла.
- В такой жаркий и душный день вы, Джин, наверное, не отказались бы
поплавать в море?
- В море? Это великолепно! Куда мы едем! Ницца, Канны, Лазурный берег?
- Скажите, как из Парижа быстрее всего добраться до моря? - Ближе всего
море в Гавре.
- Молодец! Ставлю вам высшую оценку по географии. Туда мы и махнем!
Кстати, на юге сейчас слишком жарко. Место таких викингов, как мы,- на
берегу Английского пролива1! А главное, там мы увидим нашего Лота!
Шнабель снял белую телефонную трубку.
- Алло! Говорит полковник Шнабель. Прошу сейчас же подать мой "мерседес"
к подъезду. Благодарю вас.
В машине оливкового цвета шестиместном "мерседес-бенце" модели 190Д
последнего выпуска с красно-голубым номером Европейско-Экономического
Сообщества, чиф сам сел за руль. - У Лота новая работа?- спросил Джин.
- О да! И довольно интересная, Джин. Он инспектирует спецвойска,
созданные по типу "зеленых беретов" при НАТО. Пока организована
воздушнодесантная бригада в составе четырех батальонов - США, ФРГ, Англии и
Бельгии. Думаю, его отношения с верховным союзным командующим в Европе
генералом Лаймэном Лемницером сложатся наилучшим образом. Он, кажется,
близок к осуществлению своих мечтаний, Джин. Женат на великолепной женщине,
денег полно. Как майор, он получал без всяких надбавок семьсот сорок
долларов в месяц. Теперь, как подполковнику, ему платят девятьсот шестьдесят
долларов. Полковничьи погоны ему обеспечены. Может, еще выйдет и в бригадные
генералы - тогда будет получать тысячу триста сорок. Кстати, я должен
встретиться сегодня с адмиралом Робертом Деннисом, верховным союзным
командующим в Атлантике. В Гавр из Штатов прибыли американские атомные
подводные лодки - пять субмарин, восемьдесят ракет типа "Поларис". Надо
проверить, какие там на месте приняты меры безопасности. Выкупаемся,
пообедаем - махнем в Шербур. Там Лот. Поужинаем свежайшими устрицами и
лангустами и вернемся в Париж. Идет, Джин?
- Гениальный план, полковник.
"Мерседес" вырвался вперед и легко обогнал какой-то "пежо-203", битком
набитый молодым французским семейством.
По дороге Шнабель и Джин непринужденно толковали о невероятно
увеличившемся количестве автомашин на дорогах Франции, о несравненном
французском сыре, духах, вине и женщинах, о французском экономическом
коктейле капитализма и социализма, о женщинах, о де Голле и его стремлении
сделать "ля бель Франс" третьей силой и опять о женщинах...
В Понтуазе Джин обратил внимание Шнабеля намалеванные на каменной стене
кладбища зловещие три буквы: ОАС.
- Оасовцы играли ва-банк и проиграли,- с досадой сказал чиф.- Де Голль
загнал их в подполье. Еще хуже то, что де Голль принял меры против
проникновения "фирмы" во французскую секретную службу и службу безопасности.
Похоже на то, что он и вовсе оторвет Францию от НАТО. Между прочим, Джин, я
не ожидал увидеть вас в Париже. Ведь после высылки из России вы обязаны были
явиться в ЦРУ для дальнейшего прохождения службы.
посадку. Сам факт расстрела Лотом американцев нас в "Паутине" не смущал: Лот
выполнял свой долг, но мы понимали, что сможем держать его в строгом
ошейнике на коротком поводке, если получим документальное подтверждение его
полтавского подвига. Кое-кому в Сенате США такие "подвиги" могли бы не
понравиться...
Джин отложил бумагу и схватился за стакан с водой. Следователь тем
временем продолжал:
- Итак, во главе "химмельсфарскоманды" Лот был заброшен в советский тыл,
в район Полтавы. Через несколько дней здесь произошел драматический эпизод.
Подбитая над линией фронта "крепость", не дотянув до аэродрома, упала в лес.
Одиннадцать членов экипажа были схвачены "волками" Лота. Лишь один
бортмеханик Бенджамен Хайли спасся чудом. Кажется, он до сих пор служит в
вашей авиации.
Лотецки вместе со своим другом Францем Рунке лично расстреляли летчиков.
Расстрел был очень детально документирован и даже, как вы видели,
сфотографирован. Отмечены в протоколе были даже серийные номера летчиков.
Посмотрите, Грин. Видите, вот серийные номера ваших ребят. Лот хотел и этот
рас-стел присоединить к своему активу.
Затея с взрывом аэродрома ему, разумеется, не удалась, но он составил для
начальства доклад, в котором писал, что "крепость" села на посадочные огни
ложного аэродрома, устроенные его командой.
В ночь перед эвакуацией в тыл команда Лота пробралась в Разумовский парк.
Лот успел вложить документы расстрела в сейф, когда послышались выстрелы.
"Химмельсфарскоманда" была окружена советской воинской частью и почти
полностью уничтожена. Боясь попасться на месте с такими документами, Лот
вновь спрятал ящик в тайник, и вновь ему удалось ускользнуть, на ваше, Грин,
несчастье.
Теперь вы понимаете, почему у "старины Лота" появился такой жгучий
интерес к вашей семье, дружеские чувства к вам и любовь к вашей сестре?
К началу вашей эпопеи Лот стал един в трех лицах. С одной стороны, он был
прикрыт официальным статусом офицера ЦРУ, "неприкасаемого"; с другой - он
был главарем могущественной бандитской шайки, которая содержала сеть тайных
притонов и вела широкую торговлю наркотиками; с третьей стороны, он искал
пути в "Паутину". Он искусно вел тройную игру, служил и обманывал, покупал и
продавал. У него были очень далеко идущие планы, может быть, даже
фантастически дальнобойные планы.
Однако все эти годы ящик под Полтавой не давал ему покоя. Он узнал, что
каким-то таинственным образом сведения об этом ящике просочились в
"Паутину", что "Паутину" чрезвычайно интересует его содержимое. Какие-то
смутные данные о тайнике были и в ЦРУ. В руках разведки Гелена после войны
оказались пятьдесят ящиков с секретной агентурной документацией. Это был
таинственный пятьдесят первый ящик...
Лоту необходимо было заполучить ящик в свои руки. Во-первых, там были
компрометирующие его документы. Вряд ли официальные лица в Вашингтоне смогли
бы одобрить карьеру убийцы американских летчиков. А что случилось бы, если
бы об этом хотя бы краешком уха узнала пресса? Во-вторых, там были
агентурные списки. Это хороший товар. Что касается дорогих вашему сердцу
камешков, к которым вы проявили такой сентиментальный интерес, то и они,
Грин, вряд ли оказались бы в ваших руках. Тео Костецкий на следствии
показал, что Лот уже в Москве намекнул ему на возможность вашей ликвидации в
Лондоне. Вы после этого дела были абсолютно не нужны Лоту, как в свое время
Лефти Лешаков. В ЦРУ было известно о встрече Павла Гринева с академиком
Николаевым, вашим братом, летом шестьдесят первого года. Летом шестьдесят
второго года Лот имел решительный разговор с вашим отцом, добиваясь его
помощи в похищении Николая Николаевича. Гринев отверг все домогательства
Лота и пригрозил отказать от дома, обнародовать его преступные замыслы через
прогрессивную печать. Это стоило ему жизни.
Далее Лоту потребовалось сплести стальные сети вокруг вас, чтобы с вашей
помощью похитить Николая Николаевича и выкрасть полтавский сейф. Тут,
кстати, вы сами очень помогли своими безрассудными действиями. Так или иначе
вокруг вас создалась атмосфера преследования и безысходности. Помните, как
вы отрывались от слежки по пути в Филадельфию. Тогда за вами шли люди Лота.
Лот не брезговал ничем. Он инспирировал ваш проигрыш на ипподроме. Хотел
углубить ваш финансовый кризис, а деньги положил в свой карман. И все это
время он оставался для вас "стариной Лотом", гурманом, немного циничным
остряком, искателем приключений. Он подвел вас к краю пропасти и сказал:
"Вот единственный путь! Вперед, Джин! Наши флаги развеваются на мачтах!"
И вы пошли по этому пути. Вас учили убивать, обманывать, отравлять,
умирать. Лот хотел сделать из вас универсальное оружие. Он даже испытывал к
вам некоторую симпатию, Любовался вами как делом рук своих. Форт-Брагг,
Вьетнам, теперь Москва... финиш, мистер Джин Грин, агент ЦРУ.
Следователь замолчал. Джин некоторое время сидел молча, опустив голову.
Потрясение было слишком сильным, чтобы сразу прийти в себя. Наконец он
поднял голову и тихо сказал:
- Я проклинаю тот день и час, когда встретил этого человека. Конечно, как
сказал Овидий: "Все же в несчастье своем частью и я виноват..."
- А если бы вам удалось осуществить операцию "Эн-Эн-Эн", что бы вы
сказали тогда? - спросил следователь.
- Во мне давно уже созревал душевный перелом, - искренне сказал Джин. -
Можете мне не верить, но я хотел вырваться из разведки, хотел уйти в
нормальную жизнь, но не знал, как это сделать. Во всяком случае, отношения с
Лотом были бы порваны навсегда. В последние годы он стал внушать мне
отвращение даже и без этих ужасающих разоблачений.
- Да-а, - задумчиво протянул следователь, - скорей всего ваши отношения
прекратились бы, но не по вашей воле. Это сделали бы люди "Паутины".
Джин вздрогнул, сжал челюсти, и наконец все в нем прояснилось, кончилось
состояние "грога", и ясная, как радуга, ненависть прошла сквозь мозг.
...Статья 6. Я никогда не забуду, что я американский воин, что я отвечаю
за свои поступки и верю в те принципы, которые делают мою страну свободной.
И я уповаю на бога и на Соединенные Штаты Америки...
- Что вы будете делать со мной? - спросил он. Следователь закурил,
посмотрел в потолок.
- Вы были пешкой в страшной игре, Джин Грин. Нам кажется, что вы поняли
дьявольский смысл этой игры, что вы хотите выйти из нее, и мы сочли
возможным ограничить наказание сроком предварительного заключения и выслать
вас из Советского Союза за недозволенные действия и злоупотребление статутом
сотрудника выставки. Учтите, Грин, если вы еще раз будете задержаны с
поличным на нашей территории, вам несдобровать. - Он встал. - Займемся
окончательным оформлением вашего дела.
Они смотрели друг на друга и оба молчали. Собрав все силы, Джин тихо
спросил:
- Она ничего не знает обо мне?
- Нет, - сказал Сергей Николаевич. Джин облегченно вздохнул.
- Вы... вы видели ее в эти дни?
- Об этом вам следует забыть навсегда. Сергей Николаевич встал, отдернул
шторы. Поток солнечного света ворвался в комнату, закружились пылинки. Джин
зажмурил глаза.
1 Популярность Левы в то лето затмила славу Евтушенко и Вознесенского. Я
сам мечтал с ним познакомиться, но увы... (Прим. автора.).
2 С удовольствием, старина. (Прим. переводчиков.).
3 "Спук" (spook) - призрак, прозвище работников ЦРУ в США. (Прим.
научного редактора.).
4 Swiming - веселая, модная, пританцовывающая... (Прим. переводчиков.).
5 AWOL - "самоволка", точнее - самовольная отлучка. (Прим.
переводчиков.).
Non progredi est regredi
("He идти вперед - значит идти назад" - латинская пословица)
День обещал быть необычайно жарким для начала сентября: с утра - 55
градусов по Фаренгейту. Монмартрский собор Сакр-Кер прятался за лиловатой
дымкой, над недвижными розовыми каштанами вдоль Сены дрожало желеобразное
марево, раскаленный асфальт прожигал подошвы. По всем бульварам и улицам
несся, нескончаемый поток "рено", "ситроенов" и "симок"; парижане не хотели
проводить дни бабьего лета в столичной жаре и бензиновой духоте.
Выбравшись из этого потока, юркий обшарпанный таксомотор остановился у
подъезда посольства Федеративной Республики Германии на тихой Рю-де-Лилль.
Джин вышел из машины и, путаясь в старых и новых франках, расплатился.
Мосье Такси, прикарманивая щедрые чаевые, смягчившимся взором посмотрел
вслед элегантному молодому джентльмену в белом костюме яхтсмена и шляпе
канотье а-ля Морис Шевалье. Этот американец, сразу видать, немало пожил в
цивилизованных краях Старого Света: он прекрасно говорит по-французски и не
ограничивает чаевые десятью процентами от суммы, показанной счетчиком.
Щедрые чаевые!.. Если бы шофер знал, что этот "богатый" американец утром
разменял свой последний стодолларовый банкнот!
Джин окинул взглядом импозантное белое здание посольства, приметив и
бронзовый щит с черным орлом ФРГ, и флагшток над подъездом
Сколько флагов сменилось на этом флагштоке! Много десятилетий назад на
нем развевался флаг Гогенцоллернов с прусским Железным крестом, и по этим
каменным ступеням поднимался к шпиону Шварцкоппену граф Эстергази, тот самый
шпион Эстергази, что оклеветал Дрейфуса. Потом здесь висел забытый всеми
флаг Веймарской республики. Его сменило красное полотнище с черной свастикой
в белом круге, и уже через несколько лет этот зловещий флаг реял и на
Эйфелевой башне, и всюду во Франции, и почти над всей Европой. В сорок
четвертом нацистский флаг был сорван и сожжен восставшим Парижем. Прошло
много лет, и вот вновь точит когти черный прусский орел...
Джину повезло. Он застал в посольстве помощника консула, с которым
когда-то в каком-то ресторане его познакомил Лот.
Веселый толстый баварец с пивным носом и брылами в красных прожилках
встретил Джина как старого друга. Вопреки этикету, несмотря на слишком
ранний час, он даже предложил Джину выпить какой-нибудь коктейль, пиво
"Кроненбург" или аперитив "Кампари", а когда тот отказался, угостил его
бразильской сигарой.
- Очень рад! Очень рад! - щебетал он неожиданно тонким голосом евнуха,
поглаживая брюшко размером с двенадцативедерный самовар.- Друг Лотара - мой
друг! Ведь я служил одно время с Лотаром. Он всегда подавал большие надежды.
Еще в Мариенбурге, когда мы были юнкерами. Чем могу служить? Кстати, должен
выразить вам мое восхищение: я читал в газетах о вашей высылке из России,
читал протест Министерства иностранных дел СССР... Я, разумеется, не стану
задавать вам никаких вопросов. Однако я узнал, что Лотар тоже этим летом
ездил в Москву, и сразу понял, что ваши люди не сидят без дела. И у нас
признают, что разведывательная работа за "железным занавесом" вдесятеро
труднее, чем в тылу врага в годы второй мировой войны. А сейчас вы откуда к
нам пожаловали?
Джин был осторожен: всем известно, что в западногерманских посольствах,
как и в американских, разведчиков куда больше, чем дипломатов.
- О наших делах в России,- сказал Джин по-немецки, оглядывая обставленный
ультрасовременной мебелью кабинет,- мне и в самом деле не хотелось бы сейчас
вспоминать. Черчилль был прав: Россия - это загадка, окутанная тайной,
покрытая неизвестностью. После того как меня выдворили, я полетел прямо в
Нью-Йорк, в страну франкфуртских сосисок и гамбургских котлет. Должен
признаться, что был дьявольски рад увидеть наконец в Айдлуайлде, в аэропорте
Кеннеди, темно-красный автомат для продажи кока-колы бутылками!..
- О, как я понимаю вас! - закивал пивным носом баварец.- Помню первый
день возвращения из плена... Продолжайте, продолжайте, прошу вас!
- Дома меня ждали горькие вести: умерла моя мать. Не перенесла смерти
отца... К тому же прочла о скандале со мной в России...
- О, какое несчастье! Как я вам сочувствую! И я, вернувшись из плена, не
застал в живых своих стариков. Продолжайте, продолжайте!
Джин не стал, разумеется, рассказывать этому другу Лота о своем визите в
"Манки-бар", где он снова встретился с глазу на глаз с Красавчиком Пирелли
Применив два-три фортбрагговских приема, Джин упросил Красавчика рассказать
ему последние новости. Оказалось, что еще два года тому назад Красная Маска
полностью подчинила себе банду Пирелли. Выяснив адрес Чарли Чинка, Джин
посетил и этого джентльмена. Чарли Чинк после соответствующих уговоров
рассказал все без утайки, а главное, историю убийства старика Гринева, и
открыл ему имя организатора убийства - Лота.
- Собственно, мне нечего рассказывать. Встретился с сестрой, Натали
окончила театральное училище и репетирует роль Офелии в молодежном театре в
Линкольн-центре.
- О, какая талантливая сестра!
- Да, из нее выйдет толк.
- Я слышал, ваша сестра вышла замуж за Лотара?
- Верно, хотя Натали чуть было не вернула ему кольцо, поссорившись с ним
из-за войны во Вьетнаме. Сестра, видите ли, связалась в Нью-Йорке с этими
"мирниками"...
- О бедная, несчастная девушка! И вам не удалось наставить ее на путь
истинный?
- Боюсь, что нет. И вообще боюсь, что "голуби" у нас скоро заклюют
"ястребов"!
- Пора вмешаться американскому орлу! - пошутил помощник консула.- Пора
ему навести порядок на американской птицеферме, где царит слишком много
беспорядка, именуемого Демократией.
- Я пробыл дома несколько дней, поклонился отцу и матери на кладбище, а
потом прилетел сюда, в Европу, чтобы развеяться. Посетил Мадрид, где видел
"Чудо Кордовы" - тореадора Мануэля Бенитеза Тереза. Потом - Лиссабон, Алжир,
Рим, Тель-Авив, Афины. Вот уже целый месяц как скитаюсь один, соскучился по
друзьям, вспомнил о Лоте. Я спрашивал о нем в посольствах, гостиницах,
аэропортах. Два или три раза нападал на его след... Решил заглянуть в Париж.
Искал его в "Ритце", "Георге Пятом", "Бристоле"... А вы случайно не знаете,
где он сейчас?
- Да вам просто не везло! - воскликнул баварец.- Ваш шурин тоже ездил по
Европе. Два дня назад он звонил консулу по каким-то делам из Лондона.
- Из Лондона?! - Похолодев от волнения, в свою очередь, воскликнул Джин.-
Вот неудача! Да я третьего дня был в Лондоне, нанес там визит вашему послу
на Бэлгрейз-сквере. Оказывается, посол Хассо фон Этцдорф хорошо помнит Лота
как блестящего молодого офицера.
- О да! - с радостью предался воспоминаниям молодости помощник консула.-
Ведь его превосходительство фон Этцдорф являлся личным представителем
бывшего министра иностранных дел Риббентропа при ставке фюрера. А Лотар
приезжал туда, чтобы получить из рук самого верховного главнокомандующего и
рейхсканцлера Рыцарский крест за какое-то важное и секретное дело под
Полтавой.
- Это интересно! - оживился Джин.
- Однако вашему невезенью пришел конец,- расплылся в улыбке баварец.- Со
вчерашнего вечера Лотар здесь - в Париже!
- Превосходно! - обрадовался Джин, сдерживая поток нахлынувших на него
чувств.- Может быть, вы знаете, где он остановился?
- Не знаю, но могу, пожалуй, узнать. Помощник консула достал из ящика
стола толстый справочник.
- Наш подполковник Лот,- продолжал он, перелистывая справочник,- получил
новое важное назначение Вам, капитан Грин, я могу это сказать Он назначен на
важный пост в отдел специальных методов ведения войны разведуправления ШЕЙП
Верховного штаба держав НАТО в Европе. Он будет координировать деятельность
разведок и специальных войск всех стран, входящих в НАТО Называется это
ИНИН, межнатовская разведсеть.
Интересно, где остановился Лот: в старинном отеле "Кридон", что напротив
здания посольства США, или в отеле "Мажестик" на авеню Клебер? Последний ему
больше подходит - там в годы оккупации размещался штаб гестапо.
Через две-три минуты услужливый баварец повесил трубку и с улыбкой
сообщил Джину:
- Отель "Лютеция" на бульваре Распайль. Это на левом берегу Сены. Пока
Лотар живет там, но скоро переберется в роскошную квартирку в Версале, где
располагается штаб НАТО. Прелесть что за квартирка! Обшита панелями эпохи
"короля-солнца", мебель времен империи Наполеона, кровать маршала Нея!..
Джин встал, потушил сигарету в массивной бронзовой пепельнице и с
чувством пожал руку помощника консула.
- Я вам очень обязан, герр... С удовольствием повидался бы с вами во
внеслужебное время...
- Что вы! Что вы! Друг подполковника Лота - мой друг!.. Называйте меня
просто Манфредом!.. И разумеется, мы повидаемся с вами - в Париже, хи-хи,
есть где поразвлечься!
Когда Джин откланялся, помощник консула подошел обратно к столу,
приподнял жалюзи и смотрел вслед не спеша удалявшемуся по тротуару Джину,
пока тот не скрылся за углом.
Потом баварец подошел обратно к столу и, полистав телефонную книгу,
набрал номер.
- Отель "Лютеция"? - заговорил он по-французски.- Мосье Шнабель у себя в
номере? Узнайте, пожалуйста. Что? Только что позавтракал? Прошу соединить
меня с ним. Алло? Герр Шнабель! Здравствуйте, полковник! Это Манфред!
Сообщаю, что я только что направил к вам, как вы велели, Джина Грина...
- Грина? - переспросил после небольшой паузы Шнабель.- Джина Грина?
- Яволь! Шурина нашего Лота. Симпатичный малый .. Как было условлено, я
сказал ему, что Лот в "Лютеции". Он ничего не знает.
- Расскажите мне все подробно, не выпуская ни одного слова, сказанного
Джином. Меня интересует любая мелочь. Грин ничего не знает о судьбе Лота?
Это очень важно! И прежде всего меня интересует его отношение к Лоту. Ясно!
Итак, я вас слушаю.
Придя в "Лютецию", Джин узнал от полковника Шнабеля, что Лот в
командировке.
- Я люблю эту старую гостиницу,- сказал Шнабель Джину, усадив его в
лучшее кресло своего номера де люкс.- Зная о вашей любви к истории старинных
отелей и вообще домов, сообщаю любопытные детали: в годы второй мировой
войны в "Лютеции" помещался штаб абвера - германской военной разведки. Здесь
- именно в этом номере - часто плели свои козни адмирал Канарис и его верный
помощник полковник Остер.
Шнабель, высокий, худой, седовласый, был в легкой синей куртке из шамбрэ
с медными пуговицами и белых штанах из поплина. От него попахивало кельнской
водой, той самой - э 4711. Джин знал: Шнабель - главный патрон Лота в
"фирме", руководитель пронацистской группы в ЦРУ.
Задача Джина состояла в том, чтобы выдать себя за Прежнего простодушного
Джина, который ничего не узнал о содержимом полтавского тайника и ничего не
услышал в Москве о смерти своего отца. Задача Шнабеля: раскусить агента,
побывавшего в руках советской контрразведки.
Этот поединок походил на интеллектуальное джиу-джитсу.
Все время, пока Джин рассказывал о провале полтавского задания, о своем
аресте, о высылке из Москвы, мозг Шнабеля работал с точностью электронной
вычислительной машины, регистрируя и анализируя каждый нюанс и оттенок не
только речи, но и мимики Джина,
С самого начала он определил наметанным глазом, что Джин пришел
безоружным. Это придало ему дополнительную уверенность: перед приходом Джина
он успел подготовиться к любым неожиданностям этой встречи. В разных
карманах у него лежали последние новинки оружейников ЦРУ-диковинные ручки,
зажигалки, сигареты, бесшумно стреляющие смертельными и парализующими
зарядами яда, газа, свинца. В каблуке правого полуботинка у него был скрыт
знаменитый пружинный нож образца Флеминга - Даллеса.
Раскладывая весь этот арсенал по карманам, вооружаясь перед встречей с
Джином, Шнабель, как всегда, ощутил привычную приподнятость, азартное
предвкушение опасной игры и возможности боя, но на этот раз впервые
почувствовал он и какое-то томительное и тревожное сомнение...
Зачем ему все эти смертоносные сюрпризы и фокусы? Неужели он, Шнабель,
боится Джина, ученика Лота?
И Шнабель, который, как всякий профессиональный разведчик, не врал, по
крайней мере, самому себе, в первый раз признался, что да, он немного
побаивается Джина Потому что Джин стал опасен.
- Сегодня же вы встретитесь с вашим братом по закону,- с улыбкой говорил
полковник Джину.- Как это будет по-русски? "Шурин"-да? Впрочем, все мы
"неприкасаемые" - братья по закону!
Знает Джин или не знает?
Знает всю правду, часть правды или ничего не знает?
Шнабелю вспомнился термин, популярный среди работников ЦРУ: "перебежчик
на месте". Может быть, стал уже Джин Грин "перебежчиком на месте"?
Все, что рассказывал ему сейчас Джин о событиях в России, было отлично
известно Шнабелю по шифрограмме, составленной американским посольством в
Москве на основании объяснений Джина. Из его рассказа следовало, что ни он,
ни советские власти не обнаружили тайника в склепе. Выходило, что ничто ни с
какой стороны не угрожало Шнабелю. Все сходилось, но рассказывал ли Джин
тогда, в посольстве в Москве, и рассказывает ли здесь, сейчас, в Париже, всю
правду?
Как будто да. Но только как будто.
Друг или враг? Наивный простак или суровый мститель? Надо приберечь его
для будущих дел или обезвредить навсегда?
Вот какие нелегкие вопросы терзали Шнабеля, хотя внешне он оставался все
тем же непринужденным и невозмутимым Шнабелем.
Джин тоже безукоризненно играл свою роль. Роль друга, наивного простака,
хорошего парня, которого еще вполне можно использовать в целях ЦРУ.
О провале московской миссии он рассказывал чуть сконфуженно, но так,
словно вел речь о самом большом и захватывающем приключении всей своей
жизни. До предела взвинченный, он ничем не выдавал свою напряженность, но
весь его ум, все его чувства в этом поединке ума и чувств, включая шестое
чувство разведчика, были поставлены на боевой взвод и четко, как на экране
радара, регистрировали приливы и отливы сомнения и недоверия в душе Шнабеля.
Но когда Шнабель, выслушав Джина, вдруг взглянул на золотые ручные часы
"Ролекс", Джин должен был признаться, что Шнабель словно включил некое
антирадарное устройство и ушел от обнаружения. Джин так и не понял, удалось
или не удалось ему в конце концов убедить чифа, что тот имеет дело с прежним
простаком Джином.
Конечно, Джину было отнюдь не легко сыграть свою роль в этом спектакле,
весь смысл которого был в подтексте.
- Послушайте, Джин! - сказал Шнабель, вставая.- У меня тут служебное
дельце, а мне не хотелось бы сейчас так сразу расставаться с вами. А почему
бы нам не сочетать приятное с полезным? Я предлагаю вам поехать со мной!
- Куда это? - с улыбкой спросил Джин, тоже поднимаясь с кресла.
- В такой жаркий и душный день вы, Джин, наверное, не отказались бы
поплавать в море?
- В море? Это великолепно! Куда мы едем! Ницца, Канны, Лазурный берег?
- Скажите, как из Парижа быстрее всего добраться до моря? - Ближе всего
море в Гавре.
- Молодец! Ставлю вам высшую оценку по географии. Туда мы и махнем!
Кстати, на юге сейчас слишком жарко. Место таких викингов, как мы,- на
берегу Английского пролива1! А главное, там мы увидим нашего Лота!
Шнабель снял белую телефонную трубку.
- Алло! Говорит полковник Шнабель. Прошу сейчас же подать мой "мерседес"
к подъезду. Благодарю вас.
В машине оливкового цвета шестиместном "мерседес-бенце" модели 190Д
последнего выпуска с красно-голубым номером Европейско-Экономического
Сообщества, чиф сам сел за руль. - У Лота новая работа?- спросил Джин.
- О да! И довольно интересная, Джин. Он инспектирует спецвойска,
созданные по типу "зеленых беретов" при НАТО. Пока организована
воздушнодесантная бригада в составе четырех батальонов - США, ФРГ, Англии и
Бельгии. Думаю, его отношения с верховным союзным командующим в Европе
генералом Лаймэном Лемницером сложатся наилучшим образом. Он, кажется,
близок к осуществлению своих мечтаний, Джин. Женат на великолепной женщине,
денег полно. Как майор, он получал без всяких надбавок семьсот сорок
долларов в месяц. Теперь, как подполковнику, ему платят девятьсот шестьдесят
долларов. Полковничьи погоны ему обеспечены. Может, еще выйдет и в бригадные
генералы - тогда будет получать тысячу триста сорок. Кстати, я должен
встретиться сегодня с адмиралом Робертом Деннисом, верховным союзным
командующим в Атлантике. В Гавр из Штатов прибыли американские атомные
подводные лодки - пять субмарин, восемьдесят ракет типа "Поларис". Надо
проверить, какие там на месте приняты меры безопасности. Выкупаемся,
пообедаем - махнем в Шербур. Там Лот. Поужинаем свежайшими устрицами и
лангустами и вернемся в Париж. Идет, Джин?
- Гениальный план, полковник.
"Мерседес" вырвался вперед и легко обогнал какой-то "пежо-203", битком
набитый молодым французским семейством.
По дороге Шнабель и Джин непринужденно толковали о невероятно
увеличившемся количестве автомашин на дорогах Франции, о несравненном
французском сыре, духах, вине и женщинах, о французском экономическом
коктейле капитализма и социализма, о женщинах, о де Голле и его стремлении
сделать "ля бель Франс" третьей силой и опять о женщинах...
В Понтуазе Джин обратил внимание Шнабеля намалеванные на каменной стене
кладбища зловещие три буквы: ОАС.
- Оасовцы играли ва-банк и проиграли,- с досадой сказал чиф.- Де Голль
загнал их в подполье. Еще хуже то, что де Голль принял меры против
проникновения "фирмы" во французскую секретную службу и службу безопасности.
Похоже на то, что он и вовсе оторвет Францию от НАТО. Между прочим, Джин, я
не ожидал увидеть вас в Париже. Ведь после высылки из России вы обязаны были
явиться в ЦРУ для дальнейшего прохождения службы.