Джуд кивнула и села в машину. Всю дорогу домой она разговаривала сама с собой, репетируя беседу с Заком.
Уже из дома она позвонила Заку на мобильный, ответа не получила и оставила сообщение. Потом стала метаться. Зря она сказала детям, чтобы поужинали не дома.
В этот поздний час за окном ничего не было видно. Над черной водой нависло темное небо. На противоположном берегу мигали лишь редкие огоньки. В оранжевом свете, падающем через стекло с крыльца, Джуд казалась себе привидением.
Она так и осталась стоять на месте, притоптывая ногой и разглядывая собственное отражение, когда двойняшки вошли в дверь, толкая и стараясь перекричать друг друга.
– Закари, мне нужно с тобой поговорить, – сказала Джуд.
Они оба замерли на месте и одновременно посмотрели на мать.
– Че? – отозвался Зак, демонстрируя мастерство владения родным языком.
Джуд указала рукой на гостиную.
– Немедленно.
Зак вальяжно направился к дивану, как большая кошка.
– Что? – И вот уже глаза прищурены, руки сложены на груди, прядь светлых волос упала на глаза.
Миа плюхнулась на диван рядом с братом.
– Можешь идти, Миа, – сказала Джуд тоном, не терпящим возражений.
– Мама, пожалуйста…
– Ступай, – отрезала Джуд.
С шумным вздохом Миа поднялась и выплыла из комнаты. Джуд сомневалась, что дочь ушла далеко: наверняка сейчас подслушивает под дверью.
Джуд опустилась на стул напротив Зака.
– Итак, Закари, что ты мне скажешь?
– О чем? – спросил он, отводя взгляд. – Мы поужинали в пиццерии. У тебя ведь сегодня было собрание, ты сама велела нам поесть где-нибудь. Еще совсем не поздно.
– Речь не об этом. У тебя есть что мне рассказать, и мы оба это знаем, – резко произнесла Джуд.
– Ты, наверное, о футболе, – настороженно предположил Зак; вид у него был несчастный. – Тебе позвонил тренер.
– На островке такого размера, где все всем известно?! Ты думаешь, я только так обо всем узнаю? Ты серьезно, Зак? И о чем сообщил бы мне тренер Уильямс, если бы позвонил?
– Что я пропускаю тренировки последние пять дней.
– Я слышала, у тебя травма. Странно, но я почему-то этого не заметила.
Его поникшие плечи послужили ответом.
– Ты мне солгал.
– Точнее, я не сказал…
– Только не начинай, Зак. Это тебе не поможет. Почему ты прогулял тренировки?
В комнату вернулась Миа и, усевшись рядом с братом, взяла его за руку.
– Скажи все, – тихо посоветовала она. – Мы собирались рассказать тебе сегодня вечером, мам. Честно.
Джуд скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула, выжидая. Отделаться от Мии не удастся. И в первый раз не стоило пробовать.
– Да, сделай одолжение, Зак. Просвети меня.
– Я был с Лекси.
– Что ты хочешь этим сказать? – не поняла Джуд.
– Я люблю ее, – признался он.
«Любовь. Лекси».
Из всех оправданий, которые она себе представляла, этого даже не было в списке. Зак влюбился в подругу сестры!
Джуд посмотрела на Мию, которая не улыбалась, но и сердитой тоже не выглядела.
– Миа?
– Все в порядке, Madre, – сказала она.
Джуд не знала, как реагировать, а перед ней сидели ее дети, похожие друг на друга настолько, что, казалось, они дышат одновременно. Оба выглядели встревоженными и непокорными. Дети ждали, что она скажет. Раньше они никогда ничего от нее не скрывали, а теперь у них появилась тайна, и это причинило Джуд боль.
– Как давно?
– Пару недель, – ответил Зак.
Миа поморщилась, и Джуд поняла, что и дочь переживает не меньше.
Джуд задумалась. Теперь ничего хорошего не жди, что произойдет, если… когда… Зак порвет с Лекси? Что, если Лекси перестанет сюда приходить? Миа будет убита горем.
– Конечно, Зак, я не стану тебе указывать, с кем встречаться, а с кем нет. – Джуд тщательно подбирала слова. – Лекси дорога всем нам. Ты должен помнить, что она была лучшей подругой Мии еще до того, как у вас с ней начались свидания, и останется подругой сестры, после того как они закончатся. И в нашей семье нет секретов, ты это прекрасно знаешь. Договорились?
– Договорились. – Зак радостно улыбнулся, – как обычно, ему все сошло с рук.
– И насчет футбольных тренировок. Отныне и впредь ты не опоздаешь ни на одну тренировку и всю следующую неделю будешь обходиться без машины. Мне не нравится, когда врут.
Улыбка Зака померкла.
– Так нечестно.
– Как и лгать, – сказала Джуд.
В окне гостиной мелькнул свет фар, осветив на секунду Зака и Мию.
Открылась входная дверь, и в дом вошел Майлс, с курткой, переброшенной через плечо, и с книгой под мышкой. Он прошел к камину и, увидев всю троицу, сидящую в молчании, сразу заподозрил неладное.
– Что случилось? – хмуро поинтересовался он.
– Ничего, – ответил Зак. Посмотрев на Мию, он дернул головой. Они бегом бросились наверх и скрылись из виду.
– Что это было? – поинтересовался Майлс, швыряя куртку на диван. Он прошел к остекленному зеркалами бару в углу комнаты и через минуту принес жене бокал белого вина.
– Зак встречается с девушкой, – сказала Джуд, поблагодарив его за вино.
– Уже? – удивился Майлс. – Шустро!
– Это Лекси.
Майлсу понадобилась секунда, чтобы переварить новость.
– Что ж, ладно.
– Нет, не ладно. Он стал пропускать футбольные тренировки.
Майлс присел рядом с ней.
– Уверен, ты провела с ним душеспасительную беседу. Завтра он вернется в свою колею.
– Но почему он вообще с нее сошел? Зак каждый месяц менял подружек, начиная с девятого класса. Насколько я помню, он ни разу ничего не пропустил ради девушки. Значит, Лекси ему особенно дорога. Он действительно сказал, что любит.
– М-м-м.
Джуд принялась нервно покусывать губу.
– Я вижу проблему, Майлс. Лекси практически член семьи. А ревность бывает беспощадной – помнишь, как он с Мией когда-то дрался за-за фигурки Капитана Крюка?
– Фигурка Капитана Крюка. Ты шутишь?
Она посмотрела на мужа.
– Ситуация деликатная. Многое может пойти не так.
Он улыбнулся чуть снисходительно.
– Вот за что я тебя люблю, Джуд.
– Что такое?
– Ты во всем увидишь темную сторону, – шутливо произнес он.
– Но…
– Они только начали встречаться. Быть может, погодим пока с нанесением бомбового удара?
Наконец Джуд улыбнулась. Она знала, что муж прав – она действительно реагировала чересчур бурно. Но этот новый роман не предвещал ничего хорошего, только разбитые сердца. Тем не менее пока она ничего не могла изменить. Джуд подошла к мужу, обняла и посмотрела ему в глаза.
– От тебя никакой помощи.
7
Уже из дома она позвонила Заку на мобильный, ответа не получила и оставила сообщение. Потом стала метаться. Зря она сказала детям, чтобы поужинали не дома.
В этот поздний час за окном ничего не было видно. Над черной водой нависло темное небо. На противоположном берегу мигали лишь редкие огоньки. В оранжевом свете, падающем через стекло с крыльца, Джуд казалась себе привидением.
Она так и осталась стоять на месте, притоптывая ногой и разглядывая собственное отражение, когда двойняшки вошли в дверь, толкая и стараясь перекричать друг друга.
– Закари, мне нужно с тобой поговорить, – сказала Джуд.
Они оба замерли на месте и одновременно посмотрели на мать.
– Че? – отозвался Зак, демонстрируя мастерство владения родным языком.
Джуд указала рукой на гостиную.
– Немедленно.
Зак вальяжно направился к дивану, как большая кошка.
– Что? – И вот уже глаза прищурены, руки сложены на груди, прядь светлых волос упала на глаза.
Миа плюхнулась на диван рядом с братом.
– Можешь идти, Миа, – сказала Джуд тоном, не терпящим возражений.
– Мама, пожалуйста…
– Ступай, – отрезала Джуд.
С шумным вздохом Миа поднялась и выплыла из комнаты. Джуд сомневалась, что дочь ушла далеко: наверняка сейчас подслушивает под дверью.
Джуд опустилась на стул напротив Зака.
– Итак, Закари, что ты мне скажешь?
– О чем? – спросил он, отводя взгляд. – Мы поужинали в пиццерии. У тебя ведь сегодня было собрание, ты сама велела нам поесть где-нибудь. Еще совсем не поздно.
– Речь не об этом. У тебя есть что мне рассказать, и мы оба это знаем, – резко произнесла Джуд.
– Ты, наверное, о футболе, – настороженно предположил Зак; вид у него был несчастный. – Тебе позвонил тренер.
– На островке такого размера, где все всем известно?! Ты думаешь, я только так обо всем узнаю? Ты серьезно, Зак? И о чем сообщил бы мне тренер Уильямс, если бы позвонил?
– Что я пропускаю тренировки последние пять дней.
– Я слышала, у тебя травма. Странно, но я почему-то этого не заметила.
Его поникшие плечи послужили ответом.
– Ты мне солгал.
– Точнее, я не сказал…
– Только не начинай, Зак. Это тебе не поможет. Почему ты прогулял тренировки?
В комнату вернулась Миа и, усевшись рядом с братом, взяла его за руку.
– Скажи все, – тихо посоветовала она. – Мы собирались рассказать тебе сегодня вечером, мам. Честно.
Джуд скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула, выжидая. Отделаться от Мии не удастся. И в первый раз не стоило пробовать.
– Да, сделай одолжение, Зак. Просвети меня.
– Я был с Лекси.
– Что ты хочешь этим сказать? – не поняла Джуд.
– Я люблю ее, – признался он.
«Любовь. Лекси».
Из всех оправданий, которые она себе представляла, этого даже не было в списке. Зак влюбился в подругу сестры!
Джуд посмотрела на Мию, которая не улыбалась, но и сердитой тоже не выглядела.
– Миа?
– Все в порядке, Madre, – сказала она.
Джуд не знала, как реагировать, а перед ней сидели ее дети, похожие друг на друга настолько, что, казалось, они дышат одновременно. Оба выглядели встревоженными и непокорными. Дети ждали, что она скажет. Раньше они никогда ничего от нее не скрывали, а теперь у них появилась тайна, и это причинило Джуд боль.
– Как давно?
– Пару недель, – ответил Зак.
Миа поморщилась, и Джуд поняла, что и дочь переживает не меньше.
Джуд задумалась. Теперь ничего хорошего не жди, что произойдет, если… когда… Зак порвет с Лекси? Что, если Лекси перестанет сюда приходить? Миа будет убита горем.
– Конечно, Зак, я не стану тебе указывать, с кем встречаться, а с кем нет. – Джуд тщательно подбирала слова. – Лекси дорога всем нам. Ты должен помнить, что она была лучшей подругой Мии еще до того, как у вас с ней начались свидания, и останется подругой сестры, после того как они закончатся. И в нашей семье нет секретов, ты это прекрасно знаешь. Договорились?
– Договорились. – Зак радостно улыбнулся, – как обычно, ему все сошло с рук.
– И насчет футбольных тренировок. Отныне и впредь ты не опоздаешь ни на одну тренировку и всю следующую неделю будешь обходиться без машины. Мне не нравится, когда врут.
Улыбка Зака померкла.
– Так нечестно.
– Как и лгать, – сказала Джуд.
В окне гостиной мелькнул свет фар, осветив на секунду Зака и Мию.
Открылась входная дверь, и в дом вошел Майлс, с курткой, переброшенной через плечо, и с книгой под мышкой. Он прошел к камину и, увидев всю троицу, сидящую в молчании, сразу заподозрил неладное.
– Что случилось? – хмуро поинтересовался он.
– Ничего, – ответил Зак. Посмотрев на Мию, он дернул головой. Они бегом бросились наверх и скрылись из виду.
– Что это было? – поинтересовался Майлс, швыряя куртку на диван. Он прошел к остекленному зеркалами бару в углу комнаты и через минуту принес жене бокал белого вина.
– Зак встречается с девушкой, – сказала Джуд, поблагодарив его за вино.
– Уже? – удивился Майлс. – Шустро!
– Это Лекси.
Майлсу понадобилась секунда, чтобы переварить новость.
– Что ж, ладно.
– Нет, не ладно. Он стал пропускать футбольные тренировки.
Майлс присел рядом с ней.
– Уверен, ты провела с ним душеспасительную беседу. Завтра он вернется в свою колею.
– Но почему он вообще с нее сошел? Зак каждый месяц менял подружек, начиная с девятого класса. Насколько я помню, он ни разу ничего не пропустил ради девушки. Значит, Лекси ему особенно дорога. Он действительно сказал, что любит.
– М-м-м.
Джуд принялась нервно покусывать губу.
– Я вижу проблему, Майлс. Лекси практически член семьи. А ревность бывает беспощадной – помнишь, как он с Мией когда-то дрался за-за фигурки Капитана Крюка?
– Фигурка Капитана Крюка. Ты шутишь?
Она посмотрела на мужа.
– Ситуация деликатная. Многое может пойти не так.
Он улыбнулся чуть снисходительно.
– Вот за что я тебя люблю, Джуд.
– Что такое?
– Ты во всем увидишь темную сторону, – шутливо произнес он.
– Но…
– Они только начали встречаться. Быть может, погодим пока с нанесением бомбового удара?
Наконец Джуд улыбнулась. Она знала, что муж прав – она действительно реагировала чересчур бурно. Но этот новый роман не предвещал ничего хорошего, только разбитые сердца. Тем не менее пока она ничего не могла изменить. Джуд подошла к мужу, обняла и посмотрела ему в глаза.
– От тебя никакой помощи.
7
На следующее утро Джуд проснулась, с удивлением обнаружив, что день будет солнечный и прохладный. Пока Майлс принимал душ и собирался на работу, она стояла у окна спальни, потягивала кофе и пыталась придумать, как улучшить бордюры в саду. Линии казались недостаточно прямыми, да и освещение ее не совсем устраивало. Жаль, она не заметила этого в сентябре. Теперь, поздней осенью, в сезон дождей, для работы в саду требовался чуть ли не костюм аквалангиста.
Сзади подошел Майлс, взял ее чашечку с кофе, сделал глоток и вернул.
– Позволь, угадаю: тебе разонравились розы, которые ты высадила на прошлой неделе, и теперь считаешь, что азалии выглядели бы лучше.
Она прижалась к мужу.
– Ты надо мной смеешься.
– Вовсе нет. Чем сегодня думаешь заняться?
– Мне предстоит обед с матерью.
Майлс наклонился и поцеловал жену в щеку.
– Не позволяй ей помыкать тобою.
– Постараюсь. Это событие просто придется пережить. – Улыбнувшись Майлсу, она отправилась в ванную принять душ. После она поцеловала мужа на прощание и принялась за дела. Позвала детей на завтрак, прибрала после завтрака кухню и отправила их в школу с объятиями и поцелуями.
Уже через час она тоже покинула дом. Завезла в химчистку одежду Майлса, забрала кое-какие бумаги у нанятого ею консультанта по колледжам, сделала маникюр, вернула фильмы, взятые напрокат, и заехала в магазин, чтобы заказать на День благодарения парнýю индюшку с фермы свободного выгула.
За всеми этими делами она едва успела к парому, заехав на палубу за несколько секунд до отплытия. Переправа заняла чуть больше получаса. В центре Сиэтла, в двух кварталах от галереи, она нашла парковочное место, куда заехала в 12:06, опоздав на несколько минут.
На тротуаре перед входом она приосанилась, напрягла спину и вздернула подбородок, словно боксер перед поединком с серьезным противником. В серых брюках и кремовом кашемировом свитере она выглядела хорошо, но достаточно ли хорошо для критического материнского взгляда?
Джуд вздохнула. Глупо волноваться из-за того, что скажет ее мать. Бог свидетель, саму Каролину никогда не волновало мнение Джуд. Повесив сумочку через плечо, она направилась в галерею с вывеской над входом «ДЖЕЙСИ».
Внутри это было просторное помещение с кирпичными стенами и большими окнами. Великолепные картины с идеальной подсветкой, как и прежде, заставили Джуд нахмуриться. Зеленые, коричневые и серые тона создавали безрадостное настроение.
– Здравствуй, Джудит, – сказала мать, выходя навстречу. Она была в тонких черных брюках, красной шелковой блузе, украшенной потрясающим ожерельем, подчеркивавшим цвет глаз. – Ты должна была появиться еще несколько минут назад.
– Транспорт.
– Разумеется. – На лице Каролины появилась холодная улыбка. – Я подумала, почему бы нам не пообедать на воздухе. Сегодня неожиданно чудесный день. – Не дожидаясь ответа, она провела дочь по галерее на крышу с оборудованным патио, откуда открывался вид на Аляску. Отсюда бухта Эллиот и Пайн-Айленд сверкали в лучах неяркого осеннего солнца. В больших терракотовых горшках росли фигурно подстриженные вечнозеленые деревья. Накрытый стол сиял серебром и хрусталем. Все, как всегда, доведено до совершенства. «Прелестно», как сказала бы ее мать.
Джуд опустилась на стул, подвинулась к столу.
Каролина налила в два бокала вино и заняла место напротив дочери.
– Ну что ж, – сказала она, снимая серебряную крышку с блюда и раскладывая салат с анчоусами, – расскажи, чем ты сейчас занята?
– Дети учатся последний год в средней школе, так что забот у меня хватает.
– Представляю. Что будешь делать, когда они поступят в колледж?
Вопрос лишил Джуд спокойствия.
– Я видела рекламу мастер-класса по садоводству. Это, возможно, будет интересно, – ответила Джуд, ненавидя себя за этот уклончивый ответ. В последнее время она и сама задавала себе такой же вопрос. Что она будет делать, когда дети уедут?
Мать смотрела на нее.
– Когда-нибудь думала о том, чтобы взять на себя руководство «ДЖЕЙСИ»?
– Что?
– Я о галерее. Возраст берет свое, большинство моих друзей давным-давно отошли от дел. А у тебя хороший глаз на таланты.
– Но в галерее вся твоя жизнь.
– Да, наверное. – Каролина пригубила вино. – Так почему бы ей не стать и твоей жизнью?
Джуд задумалась. Она многие годы наблюдала за тем, как мать создавала свою галерею, отказываясь от всего в жизни, даже от живописи. Ничто не имело значения для Каролины, кроме ее художников и их отобранных ею работ. К тому же Джуд не сомневалась: мать никогда не бросит свое дело, а мысль о том, чтобы работать вместе, внушала Джуд ужас. За последние тридцать лет с хвостиком они ни разу даже не поговорили по душам.
– По-моему, не очень удачная идея.
Каролина отставила бокал.
– Могу я узнать, почему?
– Не представляю, как мы сможем вместе работать. Не представляю, мама, что ты действительно уйдешь на покой. Что ты будешь делать?
Каролина отвела взгляд, устремив его на бухту, где к пристани причаливала яхта.
– Не знаю.
Впервые за многие годы Джуд ощутила свою близость с матерью. Обеим предстояли перемены в жизни – естественное следствие возраста. Разница между ними была в том, что Джуд окружали люди, которых она любила. В этом смысле мать служила поучительным примером.
– Ты никогда не бросишь работу, – сказала Джуд.
– Ты права, наверное. А теперь давай поедим, у меня осталось всего сорок минут. Впредь, Джудит, постарайся не опаздывать на наши встречи.
Следующие сорок четыре минуты прошли в мучительной светской беседе, когда одна собеседница, по сути, едва слушала другую. После каждой реплики следовала длинная пауза, и в наступавшей тишине Джуд вспоминала свое одинокое детство, годы, проведенные в ожидании доброго слова от этой женщины. Когда обед в конце концов завершился, Джуд попрощалась и вышла из галереи.
Оказавшись на улице, она постояла немного, пытаясь привести в порядок свои чувства. Своим вопросом Каролина задела ее за живое, и Джуд рассердилась на себя за то, что вообще отреагировала на него. Она направилась по шумной улице к своей машине, но остановилась у витрины.
Там, за стеклом, было выставлено великолепное золотое кольцо.
Джуд вошла в магазин, присмотрелась к кольцу, в котором разительно сочетались эпатаж и изысканный вкус, стильность и классика. Слегка асимметричная форма с треугольным выступом. Художник, должно быть, обернул горячий металл вокруг болванки, а затем сместил в сторону, оставив на широкой полоске забавный маленький хвостик. Неровные зубцы тоже немного съехали набок.
Джуд подняла взгляд. В ответ элегантно причесанная пожилая дама почти бесшумно пересекла магазин и грациозно ступила за прилавок.
– Что-нибудь заинтересовало?
Джуд показала на кольцо.
– И вправду изумительная вещь! – Продавщица отперла стеклянную витрину и вынула кольцо. – Уникальная работа. – Она протянула его Джуд, и та примерила на указательный палец.
– Отличный получится подарок на выпускной для моей дочки. А какой камень подошел бы сюда?
Продавщица сосредоточенно нахмурилась.
– Знаете, у меня нет детей, но если бы у меня была дочь и я покупала бы ей подобное кольцо, то, думаю, мне бы захотелось растянуть удовольствие. Что, если вам выбрать камень вместе?
Идея Джуд понравилась.
– Сколько стоит?
– Шестьсот пятьдесят долларов, – последовал ответ.
– Ого!
– Быть может, вы взглянете на что-нибудь менее…
– Нет. Я хочу именно это кольцо. И не могли бы вы показать какие-нибудь наручные часы? Для моего сына…
Джуд провела в магазине еще полчаса, ожидая, когда сделают гравировки, расплатилась за покупки и ушла.
Она успела на трехчасовой паром и около четырех уже вернулась на остров и сворачивала на Найт-роуд.
Дома она застала Мию за обеденным столом перед открытым лэптопом, внимательно глядящую на экран.
– Я поставила «В нашем городке»[6], – с несчастным видом заявила дочь. – Почему мне никто не сказал, что для Южнокалифорнийского университета эта запись, оказывается, не годится.
Джуд подошла к Мии, встала рядом.
– А ты возьми сцену из «Трамвая «Желания»[7], где ты стоишь на балконе. Это их сразит.
Миа вынула один диск и поставила другой.
– Как дела в школе?
Миа дернула плечом.
– Миссис Рондл устроила нам викторину. Полный отстой. А еще объявили зимнюю постановку. «Ромео и Джульетта», правда, действие происходит во время вьетнамской войны. Я могу получить главную роль, а это круто. Зак собирается проводить Лекси домой после тренировки, но к ужину он уже будет дома.
Джуд погладила Мию по голове.
– Что ты думаешь насчет того, что Зак и Лекси вместе?
– Не сомневаюсь, что тебе давно не терпится расспросить меня об этом.
Джуд улыбнулась:
– Верно.
Миа подняла на нее взгляд.
– Страшно… и в то же время клево, наверное.
Джуд вспомнила, какой была Миа до знакомства с Лекси, – дочь напоминала перепуганную хрупкую черепашку со спрятанной под панцирь головой. Все друзья у Мии в то время были выдуманные. Лекси это изменила.
– Что бы между ними ни произошло, вы с Лекси должны быть честны друг с другом. Вы должны оставаться подругами.
– После того, как Зак ее бросит. Ты это хочешь сказать.
– Я лишь говорю…
– Я сама об этом думала, поверь. Но… мне кажется, он по-настоящему ею увлечен. Только о ней и говорит.
Джуд постояла еще минуту, пытаясь решить, как бы получше преподнести вторую свою заботу. Наконец она решилась:
– Есть еще одно дело…
– Какое? Ты снова хочешь спросить, не занимаемся ли мы с Тайлером этим самым? Нет, не занимаемся. – Миа расхохоталась.
– Помню, как впервые влюбилась. Кит Коркоран. Выпускной класс средней школы. Все, как у тебя. Пока Кит меня не поцеловал, я даже не подозревала, что влюбиться – все равно что ворваться на полной скорости в теплый океан. – Она пожала плечами. – Никто со мной об этом не говорил. Бабушка довольно замкнутый человек. Единственное, что она мне сказала о любви: любовь сбивает девушку с катушек. Поэтому я училась на своих ошибках и, как все, их совершала. А сейчас мир стал гораздо опаснее. Я не хочу, чтобы ты спала с Тайлером… ты слишком молода… но… – Она подошла к кухонному шкафчику, открыла его, достала небольшую бумажную сумочку и протянула Мии. – Это тебе. На всякий случай.
Миа заглянула в сумку и увидела слово «презервативы» на яркой цветной коробочке. Она охнула и закрыла сумку рукой.
– Ма-а, зачем это мне?! Мы же ничего такого не делаем.
– Я не говорю, что они вам понадобятся. Надеюсь, что нет, но ты меня знаешь. А я вижу: ты думаешь, будто по-настоящему его любишь.
– Мне правда это не нужно, – пробормотала Миа, – но все равно спасибо.
Джуд взглянула на дочь. Дотронувшись до ее подбородка, она заставила Мию посмотреть ей в глаза.
– Секс все меняет, Миа. Он только укрепляет отношения, когда ты готова, когда ты старше, но случается, что он действует как напалм, если ты не готова. А ты, детка, не готова. Сама знаешь.
Заботы Лекси – и соответственно стрессы – отличались меньшей масштабностью. У нее ведь не было солидного банковского счета, чтобы снимать с него деньги, поэтому ее выбор ограничивался государственными колледжами. Как ни печально, но с тех пор, как она влюбилась, оценки у нее ухудшились. Не намного, всего на десятую балла, но в условиях беспощадной конкуренции при поступлении даже такая малость имела значение. В последнее время, бывая у Фарадеев или отправляясь куда-нибудь повеселиться в компании Зака, Мии и Тайлера, она ощущала себя кем-то вроде гостя из другой страны, не способного понять их разговоры. Говорили об университетах – Калифорнийском, Лойолы и Нью-Йорка так, словно это были ботинки, на которые укажешь и купишь.
Сзади подошел Майлс, взял ее чашечку с кофе, сделал глоток и вернул.
– Позволь, угадаю: тебе разонравились розы, которые ты высадила на прошлой неделе, и теперь считаешь, что азалии выглядели бы лучше.
Она прижалась к мужу.
– Ты надо мной смеешься.
– Вовсе нет. Чем сегодня думаешь заняться?
– Мне предстоит обед с матерью.
Майлс наклонился и поцеловал жену в щеку.
– Не позволяй ей помыкать тобою.
– Постараюсь. Это событие просто придется пережить. – Улыбнувшись Майлсу, она отправилась в ванную принять душ. После она поцеловала мужа на прощание и принялась за дела. Позвала детей на завтрак, прибрала после завтрака кухню и отправила их в школу с объятиями и поцелуями.
Уже через час она тоже покинула дом. Завезла в химчистку одежду Майлса, забрала кое-какие бумаги у нанятого ею консультанта по колледжам, сделала маникюр, вернула фильмы, взятые напрокат, и заехала в магазин, чтобы заказать на День благодарения парнýю индюшку с фермы свободного выгула.
За всеми этими делами она едва успела к парому, заехав на палубу за несколько секунд до отплытия. Переправа заняла чуть больше получаса. В центре Сиэтла, в двух кварталах от галереи, она нашла парковочное место, куда заехала в 12:06, опоздав на несколько минут.
На тротуаре перед входом она приосанилась, напрягла спину и вздернула подбородок, словно боксер перед поединком с серьезным противником. В серых брюках и кремовом кашемировом свитере она выглядела хорошо, но достаточно ли хорошо для критического материнского взгляда?
Джуд вздохнула. Глупо волноваться из-за того, что скажет ее мать. Бог свидетель, саму Каролину никогда не волновало мнение Джуд. Повесив сумочку через плечо, она направилась в галерею с вывеской над входом «ДЖЕЙСИ».
Внутри это было просторное помещение с кирпичными стенами и большими окнами. Великолепные картины с идеальной подсветкой, как и прежде, заставили Джуд нахмуриться. Зеленые, коричневые и серые тона создавали безрадостное настроение.
– Здравствуй, Джудит, – сказала мать, выходя навстречу. Она была в тонких черных брюках, красной шелковой блузе, украшенной потрясающим ожерельем, подчеркивавшим цвет глаз. – Ты должна была появиться еще несколько минут назад.
– Транспорт.
– Разумеется. – На лице Каролины появилась холодная улыбка. – Я подумала, почему бы нам не пообедать на воздухе. Сегодня неожиданно чудесный день. – Не дожидаясь ответа, она провела дочь по галерее на крышу с оборудованным патио, откуда открывался вид на Аляску. Отсюда бухта Эллиот и Пайн-Айленд сверкали в лучах неяркого осеннего солнца. В больших терракотовых горшках росли фигурно подстриженные вечнозеленые деревья. Накрытый стол сиял серебром и хрусталем. Все, как всегда, доведено до совершенства. «Прелестно», как сказала бы ее мать.
Джуд опустилась на стул, подвинулась к столу.
Каролина налила в два бокала вино и заняла место напротив дочери.
– Ну что ж, – сказала она, снимая серебряную крышку с блюда и раскладывая салат с анчоусами, – расскажи, чем ты сейчас занята?
– Дети учатся последний год в средней школе, так что забот у меня хватает.
– Представляю. Что будешь делать, когда они поступят в колледж?
Вопрос лишил Джуд спокойствия.
– Я видела рекламу мастер-класса по садоводству. Это, возможно, будет интересно, – ответила Джуд, ненавидя себя за этот уклончивый ответ. В последнее время она и сама задавала себе такой же вопрос. Что она будет делать, когда дети уедут?
Мать смотрела на нее.
– Когда-нибудь думала о том, чтобы взять на себя руководство «ДЖЕЙСИ»?
– Что?
– Я о галерее. Возраст берет свое, большинство моих друзей давным-давно отошли от дел. А у тебя хороший глаз на таланты.
– Но в галерее вся твоя жизнь.
– Да, наверное. – Каролина пригубила вино. – Так почему бы ей не стать и твоей жизнью?
Джуд задумалась. Она многие годы наблюдала за тем, как мать создавала свою галерею, отказываясь от всего в жизни, даже от живописи. Ничто не имело значения для Каролины, кроме ее художников и их отобранных ею работ. К тому же Джуд не сомневалась: мать никогда не бросит свое дело, а мысль о том, чтобы работать вместе, внушала Джуд ужас. За последние тридцать лет с хвостиком они ни разу даже не поговорили по душам.
– По-моему, не очень удачная идея.
Каролина отставила бокал.
– Могу я узнать, почему?
– Не представляю, как мы сможем вместе работать. Не представляю, мама, что ты действительно уйдешь на покой. Что ты будешь делать?
Каролина отвела взгляд, устремив его на бухту, где к пристани причаливала яхта.
– Не знаю.
Впервые за многие годы Джуд ощутила свою близость с матерью. Обеим предстояли перемены в жизни – естественное следствие возраста. Разница между ними была в том, что Джуд окружали люди, которых она любила. В этом смысле мать служила поучительным примером.
– Ты никогда не бросишь работу, – сказала Джуд.
– Ты права, наверное. А теперь давай поедим, у меня осталось всего сорок минут. Впредь, Джудит, постарайся не опаздывать на наши встречи.
Следующие сорок четыре минуты прошли в мучительной светской беседе, когда одна собеседница, по сути, едва слушала другую. После каждой реплики следовала длинная пауза, и в наступавшей тишине Джуд вспоминала свое одинокое детство, годы, проведенные в ожидании доброго слова от этой женщины. Когда обед в конце концов завершился, Джуд попрощалась и вышла из галереи.
Оказавшись на улице, она постояла немного, пытаясь привести в порядок свои чувства. Своим вопросом Каролина задела ее за живое, и Джуд рассердилась на себя за то, что вообще отреагировала на него. Она направилась по шумной улице к своей машине, но остановилась у витрины.
Там, за стеклом, было выставлено великолепное золотое кольцо.
Джуд вошла в магазин, присмотрелась к кольцу, в котором разительно сочетались эпатаж и изысканный вкус, стильность и классика. Слегка асимметричная форма с треугольным выступом. Художник, должно быть, обернул горячий металл вокруг болванки, а затем сместил в сторону, оставив на широкой полоске забавный маленький хвостик. Неровные зубцы тоже немного съехали набок.
Джуд подняла взгляд. В ответ элегантно причесанная пожилая дама почти бесшумно пересекла магазин и грациозно ступила за прилавок.
– Что-нибудь заинтересовало?
Джуд показала на кольцо.
– И вправду изумительная вещь! – Продавщица отперла стеклянную витрину и вынула кольцо. – Уникальная работа. – Она протянула его Джуд, и та примерила на указательный палец.
– Отличный получится подарок на выпускной для моей дочки. А какой камень подошел бы сюда?
Продавщица сосредоточенно нахмурилась.
– Знаете, у меня нет детей, но если бы у меня была дочь и я покупала бы ей подобное кольцо, то, думаю, мне бы захотелось растянуть удовольствие. Что, если вам выбрать камень вместе?
Идея Джуд понравилась.
– Сколько стоит?
– Шестьсот пятьдесят долларов, – последовал ответ.
– Ого!
– Быть может, вы взглянете на что-нибудь менее…
– Нет. Я хочу именно это кольцо. И не могли бы вы показать какие-нибудь наручные часы? Для моего сына…
Джуд провела в магазине еще полчаса, ожидая, когда сделают гравировки, расплатилась за покупки и ушла.
Она успела на трехчасовой паром и около четырех уже вернулась на остров и сворачивала на Найт-роуд.
Дома она застала Мию за обеденным столом перед открытым лэптопом, внимательно глядящую на экран.
– Я поставила «В нашем городке»[6], – с несчастным видом заявила дочь. – Почему мне никто не сказал, что для Южнокалифорнийского университета эта запись, оказывается, не годится.
Джуд подошла к Мии, встала рядом.
– А ты возьми сцену из «Трамвая «Желания»[7], где ты стоишь на балконе. Это их сразит.
Миа вынула один диск и поставила другой.
– Как дела в школе?
Миа дернула плечом.
– Миссис Рондл устроила нам викторину. Полный отстой. А еще объявили зимнюю постановку. «Ромео и Джульетта», правда, действие происходит во время вьетнамской войны. Я могу получить главную роль, а это круто. Зак собирается проводить Лекси домой после тренировки, но к ужину он уже будет дома.
Джуд погладила Мию по голове.
– Что ты думаешь насчет того, что Зак и Лекси вместе?
– Не сомневаюсь, что тебе давно не терпится расспросить меня об этом.
Джуд улыбнулась:
– Верно.
Миа подняла на нее взгляд.
– Страшно… и в то же время клево, наверное.
Джуд вспомнила, какой была Миа до знакомства с Лекси, – дочь напоминала перепуганную хрупкую черепашку со спрятанной под панцирь головой. Все друзья у Мии в то время были выдуманные. Лекси это изменила.
– Что бы между ними ни произошло, вы с Лекси должны быть честны друг с другом. Вы должны оставаться подругами.
– После того, как Зак ее бросит. Ты это хочешь сказать.
– Я лишь говорю…
– Я сама об этом думала, поверь. Но… мне кажется, он по-настоящему ею увлечен. Только о ней и говорит.
Джуд постояла еще минуту, пытаясь решить, как бы получше преподнести вторую свою заботу. Наконец она решилась:
– Есть еще одно дело…
– Какое? Ты снова хочешь спросить, не занимаемся ли мы с Тайлером этим самым? Нет, не занимаемся. – Миа расхохоталась.
– Помню, как впервые влюбилась. Кит Коркоран. Выпускной класс средней школы. Все, как у тебя. Пока Кит меня не поцеловал, я даже не подозревала, что влюбиться – все равно что ворваться на полной скорости в теплый океан. – Она пожала плечами. – Никто со мной об этом не говорил. Бабушка довольно замкнутый человек. Единственное, что она мне сказала о любви: любовь сбивает девушку с катушек. Поэтому я училась на своих ошибках и, как все, их совершала. А сейчас мир стал гораздо опаснее. Я не хочу, чтобы ты спала с Тайлером… ты слишком молода… но… – Она подошла к кухонному шкафчику, открыла его, достала небольшую бумажную сумочку и протянула Мии. – Это тебе. На всякий случай.
Миа заглянула в сумку и увидела слово «презервативы» на яркой цветной коробочке. Она охнула и закрыла сумку рукой.
– Ма-а, зачем это мне?! Мы же ничего такого не делаем.
– Я не говорю, что они вам понадобятся. Надеюсь, что нет, но ты меня знаешь. А я вижу: ты думаешь, будто по-настоящему его любишь.
– Мне правда это не нужно, – пробормотала Миа, – но все равно спасибо.
Джуд взглянула на дочь. Дотронувшись до ее подбородка, она заставила Мию посмотреть ей в глаза.
– Секс все меняет, Миа. Он только укрепляет отношения, когда ты готова, когда ты старше, но случается, что он действует как напалм, если ты не готова. А ты, детка, не готова. Сама знаешь.
* * *
К середине ноября практически каждый выпускник пребывал в состоянии нервного возбуждения. В коридорах обсуждали только колледжи. Семьи проводили выходные на дорогах, посещая студенческие городки и беседуя с консультантами в попытке найти идеально подходящий вариант для своего чада.Заботы Лекси – и соответственно стрессы – отличались меньшей масштабностью. У нее ведь не было солидного банковского счета, чтобы снимать с него деньги, поэтому ее выбор ограничивался государственными колледжами. Как ни печально, но с тех пор, как она влюбилась, оценки у нее ухудшились. Не намного, всего на десятую балла, но в условиях беспощадной конкуренции при поступлении даже такая малость имела значение. В последнее время, бывая у Фарадеев или отправляясь куда-нибудь повеселиться в компании Зака, Мии и Тайлера, она ощущала себя кем-то вроде гостя из другой страны, не способного понять их разговоры. Говорили об университетах – Калифорнийском, Лойолы и Нью-Йорка так, словно это были ботинки, на которые укажешь и купишь.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента