Страница:
Утром они завтракали в столовой гостиницы. Сэм и Джером ели с аппетитом, а Китти не смогла проглотить ни кусочка.
Бросив высокомерный взгляд в сторону Сэма, Джером произнес:
– Деньги решают все, мой друг. Вот погодите и увидите сами. Если вы вернетесь без ребенка, я завтра же на рассвете пошлю в болотный край своих людей.
– Да вы просто с ума сошли!
– Перестаньте! – Китти ударила ладонями по столу так, что тарелки подскочили. Люди обернулись в их сторону, и она понизила голос, попеременно глядя на обоих мужчин. – Вот уже две недели я только и слышу, как вы ссоритесь друг с другом. Мало было трястись в грязных поездах и почтовых дилижансах, волнуясь, сможем ли мы когда-нибудь попасть сюда. Мне приходится еще выслушивать ваши перебранки.
– Нужно было оставить его дома, – отозвался Сэм. – Он ровным счетом ни на что не годится. Тревис прикончит его в один миг.
Джером слегка побледнел, но быстро пришел в себя и негодующе заметил:
– Я считаю себя неплохим стрелком. На моем счету немало убитых янки.
– Вы не чета Тревису Колтрейну. – Сэм поднялся из-за стола. – Ну, я пошел. Постараюсь вернуться как можно скорее, – добавил он решительно. – А вы наберитесь терпения и ждите.
Весь остаток дня, показавшегося ей бесконечным, Китти отбивалась от ухаживаний Джерома. Он был очень настойчив, но будь она проклята, если когда-нибудь полюбит другого мужчину.
После пролетевшего в мучительном беспокойстве ужина, в течение которого Сэм так и не появился, она удалилась к себе в номер. И теперь, стоя на балконе, она краешком глаза заметила тень человека в комнате позади себя. Сэм! Она бросилась к нему.
– Я не хотел напугать тебя, – произнес он, – думал, что внизу, в столовой, и потому зашел.
Она пристально всматривалась в его лицо.
– Похоже, ты принес дурные вести, – прошептала она.
Сэм опустился в одно из украшенных резьбой кресел у камина, не осмеливаясь взглянуть в ее сторону.
– Да, боюсь, что так.
Сразу обессилев, она села напротив него и в тревоге подалась вперед:
– Ты говорил с Тревисом? Видел Джона? Он здоров? – Сердце в ее груди бешено колотилось.
Сэм смотрел в пустой камин так пристально, как будто за решеткой и в самом деле потрескивал огонь. Сделав над собой огромное усилие, он заговорил:
– Китти, я нашел Тревиса там, где и предполагал, в его хижине на сваях, среди болот. Он нисколько не удивился, увидев меня, и даже обрадовался.
– Мой ребенок. – с жаром проговорила она и коснулась его колена. – Расскажи мне о моем малыше. С ним все в порядке?
– С маленьким Джоном? – Он впервые встретился с ней взглядом и улыбнулся, так что его борода и усы задрожали. – О, мальчик чувствует себя превосходно. Тревис нанял старую креолку, которая заботится о малыше, пока он днем отсутствует – ловит рыбу или ставит капканы на зверей. С мальчиком все в порядке, Китти. Не беспокойся. По одному выражению лица Тревиса видно, как сильно он любит своего сына.
– Ты сказал ему, что я здесь? – спросила Китти, приходя в отчаяние – Говорил ему, что мы приехали сюда за Джоном?
– Как раз перехожу к этому. Тревис сразу спросил, сложил ли я с себя свои обязанности и не намерен ли вернуться домой. Когда я сказал ему, что прибыл сюда ненадолго, по делу, он как-то странно посмотрел на меня… ну, знаешь, так, словно он может проникнуть в твой ум и понять, о чем ты думаешь.
Китти кивнула. Тревис смотрел на нее так не один раз.
– Тогда я разозлился и выложил ему, зачем я здесь. Сказал, что ты приехала со мной, и напомнил ему о том, что он нарушил закон, забрав с собой мальчика, потому что у него нет на него никаких прав. Он посмотрел на меня так, словно я спятил, затем рассмеялся и заявил, что законы болотного края утверждают совершенно обратное, и если я вообразил, будто он позволит мне притронуться к его сыну, то мне лучше сразу навести на него дуло ружья и спустить курок, потому, что я смогу забрать Джона только через его труп. Судя, по всему, он не шутил, и как раз это задело меня больнее всего, Китти. Мы с Тревисом знакомы уже очень давно. Вместе прошли через ад и выстояли. И вот он сидит рядом и предлагает мне застрелить его. Уж конечно, он понимал, что это не в моих силах.
– Но ты сказал ему, что я не вернусь без своего сына? – вскричала Китти.
– Да, я говорил ему об этом и о многом другом – что ты и он по-настоящему любите друг друга, но оба слишком упрямы и горды, чтобы это признать. Судя по всему, когда Кори Макрей умирал, Тревис стоял прямо за твоей спиной, хотя ты его и не заметила. Он рассказал, что ты тогда взяла щепотку земли и прошептала. «Теперь она моя. Как бы там ни было, теперь эта земля принадлежит мне…» – Он бросил на негр долгий, испытующий взгляд. – Это правда, Китти? Ты действительно взяла горсть земли и сказала те самые слова?
– Да, что-то в этом роде, – ответила она, смущенная тем, какие выводы сделал из этого Тревис. – Я имела в виду, что, хотя я и лишилась своего отца и Тревиса, хотя моя жизнь с Кори была сущим адом, эта земля теперь стала моей – моей и маленького Джона. Я хотела прикоснуться к тому единственному, что было для меня реальностью…
Сэм кивнул:
– Да, я тебя понимаю, но и ты должна понять, что Тревис воспринял это совсем иначе. Ему всегда казалось, что твоя земля значит для тебя гораздо больше, чем он сам, и его это задевало. По его словам, когда он увидел, как ты сжимаешь в руке эту щепоть грязи, что-то словно перевернулось в его душе. Все это время, хотя он сам того не сознавал, в нем теплилась надежда, что ты любишь его. Но в то мгновение он понял, что ему больше не на что надеяться. Он убедился, что Джон и вправду его сын, и потому сделал то, что казалось ему естественным: забрал с собой ребенка и вернулся домой. Здесь он и намерен оставаться.
– О Боже! – простонала Китти, обхватив руками колени. – Я не думала, что Тревис отнесется к этому так, Сэм. Клянусь могилой отца!
– Ну, верю я тебе или нет, не имеет значения. Главное, верит ли Тревис. Я потратил целый день на споры с ним, пытаясь открыть ему глаза на истину. Но он упрям и не желает иметь с тобой никаких дел. Он твердо решил оставить мальчика при себе.
– А ты еще говорил мне, будто он любит меня, и надеялся убедить в том его самого, – вырвался у нее короткий, полный горечи смешок. – Ты оказался глупцом, Сэм, глупцом! Так же, как и я, раз связалась с таким негодяем!
Она поднялась на ноги и принялась в беспокойстве расхаживать взад и вперед по комнате.
– Я не вернусь домой без своего малыша, Сэм. Никуда без него не уеду, даже если придется забраться в эти болота и ползти туда на четвереньках.
– О, я говорил ему это, но он лишь рассмеялся в ответ, – сухо промолвил Сэм. – Он решил, что раз у тебя теперь есть деньги, ты можешь купить на них все, что угодно, но только не мальчика. Он заявил, что не желает видеть матерью своего сына женщину, у которой нет сердца. Прости, Китти, но он сказал именно так, и мне приходится быть с тобой откровенным. Все кончено.
Она недоуменно воззрилась на него:
– Значит, по-твоему, я должна уехать отсюда и вернуться в Северную Каролину без Джона? Я никогда на это не соглашусь, Сэм!
Сэм встал и обнял ее сильными руками за плечи:
– Девочка, я люблю тебя, как свою родную дочь, и душа у меня болит, потому, что я понимаю, как ты страдаешь. Но поверь, я знаю Тревиса лучше, чем ты или кто-либо еще. Он не отдаст мальчика. Ты попусту тратишь время.
Она отстранилась от него:
– Значит, ты его боишься. Зато я – нет. Я готова драться с ним голыми руками, если потребуется.
– Ах, Китти, Китти! – Он покачал головой, и она заметила слезы, выступившие у него на глазах. – Честное слово, мне бы очень хотелось тебе помочь. Однако это не в наших силах. Возможно, со временем он и передумает. Но сейчас мы не в силах что-либо сделать.
– Я не отдам ему моего ребенка, Сэм.
Какое-то время они молча смотрели друг другу в лицо, потом Сэм вздохнул:
– Я и не думал, что ты пойдешь на это, Китти. Как ни тяжело мне об этом говорить, я буду с тобой честен. Больше я ничем не могу тебе помочь. Я сделал все, что в моих силах: привез тебя сюда, отправился на болота, нашел Тревиса и спорил с ним до хрипоты, пытаясь его переубедить. Я не подниму руку на моего лучшего друга, поэтому отправляюсь обратно в Северную Каролину, доведу до конца дело, ради которого был послан туда, и потом скорее всего тоже вернусь в болотный край. Мой дом здесь, так же как твой дом – в Северной Каролине.
– Я не уеду туда без своего сына.
– Дитя мое, каким образом ты надеешься получить обратно своего ребенка? – Глаза его вспыхнули. – Тревис просто так его не отдаст. Ты отправишься туда с оружием в руках? Да не успеешь ты миновать первого же болота, как попадешься в зубы аллигатора или тебя ужалит змея!
Она сжала губы, подбородок упрямо выдался вперед, и Сэм понял, что Тревису не избежать схватки.
– Я найду выход. – Она едва не задыхалась от волнения. – Не беспокойся обо мне, Сэм. Поверь: я что-нибудь придумаю.
– Тревис знает, что ты так легко не сдашься. Он будет держаться настороже.
– Пусть. Я не вернусь домой без своего малыша.
Сэм вздохнул и покачал головой, словно признавая поражение. Понурив плечи, он направился к двери:
– Китти, завтра в полдень отправляется почтовый дилижанс на восток. Я собираюсь ехать с ним. Мне бы хотелось, чтобы ты оставила свою затею и вернулась домой вместе со мной.
Она сжала кулаки и дрожащим голосом сказала:
– Как ты можешь просить меня уехать отсюда, Сэм? Ведь мой ребенок здесь… среди этих проклятых болот! Я не могу его бросить. Бог свидетель, он все, что у меня есть.
Сэм долго стоял, глядя на нее.
– До свидания, Китти. Да благословит тебя Бог, – наконец произнес он тихо и вышел.
Глава 32
Бросив высокомерный взгляд в сторону Сэма, Джером произнес:
– Деньги решают все, мой друг. Вот погодите и увидите сами. Если вы вернетесь без ребенка, я завтра же на рассвете пошлю в болотный край своих людей.
– Да вы просто с ума сошли!
– Перестаньте! – Китти ударила ладонями по столу так, что тарелки подскочили. Люди обернулись в их сторону, и она понизила голос, попеременно глядя на обоих мужчин. – Вот уже две недели я только и слышу, как вы ссоритесь друг с другом. Мало было трястись в грязных поездах и почтовых дилижансах, волнуясь, сможем ли мы когда-нибудь попасть сюда. Мне приходится еще выслушивать ваши перебранки.
– Нужно было оставить его дома, – отозвался Сэм. – Он ровным счетом ни на что не годится. Тревис прикончит его в один миг.
Джером слегка побледнел, но быстро пришел в себя и негодующе заметил:
– Я считаю себя неплохим стрелком. На моем счету немало убитых янки.
– Вы не чета Тревису Колтрейну. – Сэм поднялся из-за стола. – Ну, я пошел. Постараюсь вернуться как можно скорее, – добавил он решительно. – А вы наберитесь терпения и ждите.
Весь остаток дня, показавшегося ей бесконечным, Китти отбивалась от ухаживаний Джерома. Он был очень настойчив, но будь она проклята, если когда-нибудь полюбит другого мужчину.
После пролетевшего в мучительном беспокойстве ужина, в течение которого Сэм так и не появился, она удалилась к себе в номер. И теперь, стоя на балконе, она краешком глаза заметила тень человека в комнате позади себя. Сэм! Она бросилась к нему.
– Я не хотел напугать тебя, – произнес он, – думал, что внизу, в столовой, и потому зашел.
Она пристально всматривалась в его лицо.
– Похоже, ты принес дурные вести, – прошептала она.
Сэм опустился в одно из украшенных резьбой кресел у камина, не осмеливаясь взглянуть в ее сторону.
– Да, боюсь, что так.
Сразу обессилев, она села напротив него и в тревоге подалась вперед:
– Ты говорил с Тревисом? Видел Джона? Он здоров? – Сердце в ее груди бешено колотилось.
Сэм смотрел в пустой камин так пристально, как будто за решеткой и в самом деле потрескивал огонь. Сделав над собой огромное усилие, он заговорил:
– Китти, я нашел Тревиса там, где и предполагал, в его хижине на сваях, среди болот. Он нисколько не удивился, увидев меня, и даже обрадовался.
– Мой ребенок. – с жаром проговорила она и коснулась его колена. – Расскажи мне о моем малыше. С ним все в порядке?
– С маленьким Джоном? – Он впервые встретился с ней взглядом и улыбнулся, так что его борода и усы задрожали. – О, мальчик чувствует себя превосходно. Тревис нанял старую креолку, которая заботится о малыше, пока он днем отсутствует – ловит рыбу или ставит капканы на зверей. С мальчиком все в порядке, Китти. Не беспокойся. По одному выражению лица Тревиса видно, как сильно он любит своего сына.
– Ты сказал ему, что я здесь? – спросила Китти, приходя в отчаяние – Говорил ему, что мы приехали сюда за Джоном?
– Как раз перехожу к этому. Тревис сразу спросил, сложил ли я с себя свои обязанности и не намерен ли вернуться домой. Когда я сказал ему, что прибыл сюда ненадолго, по делу, он как-то странно посмотрел на меня… ну, знаешь, так, словно он может проникнуть в твой ум и понять, о чем ты думаешь.
Китти кивнула. Тревис смотрел на нее так не один раз.
– Тогда я разозлился и выложил ему, зачем я здесь. Сказал, что ты приехала со мной, и напомнил ему о том, что он нарушил закон, забрав с собой мальчика, потому что у него нет на него никаких прав. Он посмотрел на меня так, словно я спятил, затем рассмеялся и заявил, что законы болотного края утверждают совершенно обратное, и если я вообразил, будто он позволит мне притронуться к его сыну, то мне лучше сразу навести на него дуло ружья и спустить курок, потому, что я смогу забрать Джона только через его труп. Судя, по всему, он не шутил, и как раз это задело меня больнее всего, Китти. Мы с Тревисом знакомы уже очень давно. Вместе прошли через ад и выстояли. И вот он сидит рядом и предлагает мне застрелить его. Уж конечно, он понимал, что это не в моих силах.
– Но ты сказал ему, что я не вернусь без своего сына? – вскричала Китти.
– Да, я говорил ему об этом и о многом другом – что ты и он по-настоящему любите друг друга, но оба слишком упрямы и горды, чтобы это признать. Судя по всему, когда Кори Макрей умирал, Тревис стоял прямо за твоей спиной, хотя ты его и не заметила. Он рассказал, что ты тогда взяла щепотку земли и прошептала. «Теперь она моя. Как бы там ни было, теперь эта земля принадлежит мне…» – Он бросил на негр долгий, испытующий взгляд. – Это правда, Китти? Ты действительно взяла горсть земли и сказала те самые слова?
– Да, что-то в этом роде, – ответила она, смущенная тем, какие выводы сделал из этого Тревис. – Я имела в виду, что, хотя я и лишилась своего отца и Тревиса, хотя моя жизнь с Кори была сущим адом, эта земля теперь стала моей – моей и маленького Джона. Я хотела прикоснуться к тому единственному, что было для меня реальностью…
Сэм кивнул:
– Да, я тебя понимаю, но и ты должна понять, что Тревис воспринял это совсем иначе. Ему всегда казалось, что твоя земля значит для тебя гораздо больше, чем он сам, и его это задевало. По его словам, когда он увидел, как ты сжимаешь в руке эту щепоть грязи, что-то словно перевернулось в его душе. Все это время, хотя он сам того не сознавал, в нем теплилась надежда, что ты любишь его. Но в то мгновение он понял, что ему больше не на что надеяться. Он убедился, что Джон и вправду его сын, и потому сделал то, что казалось ему естественным: забрал с собой ребенка и вернулся домой. Здесь он и намерен оставаться.
– О Боже! – простонала Китти, обхватив руками колени. – Я не думала, что Тревис отнесется к этому так, Сэм. Клянусь могилой отца!
– Ну, верю я тебе или нет, не имеет значения. Главное, верит ли Тревис. Я потратил целый день на споры с ним, пытаясь открыть ему глаза на истину. Но он упрям и не желает иметь с тобой никаких дел. Он твердо решил оставить мальчика при себе.
– А ты еще говорил мне, будто он любит меня, и надеялся убедить в том его самого, – вырвался у нее короткий, полный горечи смешок. – Ты оказался глупцом, Сэм, глупцом! Так же, как и я, раз связалась с таким негодяем!
Она поднялась на ноги и принялась в беспокойстве расхаживать взад и вперед по комнате.
– Я не вернусь домой без своего малыша, Сэм. Никуда без него не уеду, даже если придется забраться в эти болота и ползти туда на четвереньках.
– О, я говорил ему это, но он лишь рассмеялся в ответ, – сухо промолвил Сэм. – Он решил, что раз у тебя теперь есть деньги, ты можешь купить на них все, что угодно, но только не мальчика. Он заявил, что не желает видеть матерью своего сына женщину, у которой нет сердца. Прости, Китти, но он сказал именно так, и мне приходится быть с тобой откровенным. Все кончено.
Она недоуменно воззрилась на него:
– Значит, по-твоему, я должна уехать отсюда и вернуться в Северную Каролину без Джона? Я никогда на это не соглашусь, Сэм!
Сэм встал и обнял ее сильными руками за плечи:
– Девочка, я люблю тебя, как свою родную дочь, и душа у меня болит, потому, что я понимаю, как ты страдаешь. Но поверь, я знаю Тревиса лучше, чем ты или кто-либо еще. Он не отдаст мальчика. Ты попусту тратишь время.
Она отстранилась от него:
– Значит, ты его боишься. Зато я – нет. Я готова драться с ним голыми руками, если потребуется.
– Ах, Китти, Китти! – Он покачал головой, и она заметила слезы, выступившие у него на глазах. – Честное слово, мне бы очень хотелось тебе помочь. Однако это не в наших силах. Возможно, со временем он и передумает. Но сейчас мы не в силах что-либо сделать.
– Я не отдам ему моего ребенка, Сэм.
Какое-то время они молча смотрели друг другу в лицо, потом Сэм вздохнул:
– Я и не думал, что ты пойдешь на это, Китти. Как ни тяжело мне об этом говорить, я буду с тобой честен. Больше я ничем не могу тебе помочь. Я сделал все, что в моих силах: привез тебя сюда, отправился на болота, нашел Тревиса и спорил с ним до хрипоты, пытаясь его переубедить. Я не подниму руку на моего лучшего друга, поэтому отправляюсь обратно в Северную Каролину, доведу до конца дело, ради которого был послан туда, и потом скорее всего тоже вернусь в болотный край. Мой дом здесь, так же как твой дом – в Северной Каролине.
– Я не уеду туда без своего сына.
– Дитя мое, каким образом ты надеешься получить обратно своего ребенка? – Глаза его вспыхнули. – Тревис просто так его не отдаст. Ты отправишься туда с оружием в руках? Да не успеешь ты миновать первого же болота, как попадешься в зубы аллигатора или тебя ужалит змея!
Она сжала губы, подбородок упрямо выдался вперед, и Сэм понял, что Тревису не избежать схватки.
– Я найду выход. – Она едва не задыхалась от волнения. – Не беспокойся обо мне, Сэм. Поверь: я что-нибудь придумаю.
– Тревис знает, что ты так легко не сдашься. Он будет держаться настороже.
– Пусть. Я не вернусь домой без своего малыша.
Сэм вздохнул и покачал головой, словно признавая поражение. Понурив плечи, он направился к двери:
– Китти, завтра в полдень отправляется почтовый дилижанс на восток. Я собираюсь ехать с ним. Мне бы хотелось, чтобы ты оставила свою затею и вернулась домой вместе со мной.
Она сжала кулаки и дрожащим голосом сказала:
– Как ты можешь просить меня уехать отсюда, Сэм? Ведь мой ребенок здесь… среди этих проклятых болот! Я не могу его бросить. Бог свидетель, он все, что у меня есть.
Сэм долго стоял, глядя на нее.
– До свидания, Китти. Да благословит тебя Бог, – наконец произнес он тихо и вышел.
Глава 32
Джером Дантон отчаянно жестикулировал:
– Я же сказал тебе, женщина, это невыполнимо! Я и так уже потратил целое состояние. Двое людей погибли, а остальные шесть наотрез отказались возвращаться туда. Слух уже пущен. Никого не удастся подкупить ни за какие деньги. Взгляни в лицо действительности! Ничего нельзя поделать! Тревис Колтрейн в болотном краю с твоим сыном, и тебе никогда не удастся заполучить его обратно.
Он перестал нервно ходить по комнате и посмотрел на Китти, которая сидела в кресле у камина и следила за ним взглядом.
– Я не собираюсь сдаваться!
– Прошло уже две недели, Китти! Две недели на бесплодные попытки! Я даже обращался за помощью к местным федеральным уполномоченным, но они не захотели вмешиваться. О нет, ты ни за что не заставишь их послать туда своих людей! «Это ваши трудности, – заявили они мне. – У нас в городе и без того хватает забот, чтобы еще вмешиваться в семейные дрязги». Именно так они мне ответили, и я не осуждаю их за это. Я думал, что смогу нанять нужных людей за деньги, но слух уже распространился по всей округе, и никто по доброй воле туда не пойдет.
– Я пойду, – отозвалась она сухо – Я не боюсь.
Он недоверчиво посмотрел на нее, потом упал перед ней на колени, до боли сжав ей руки:
– Нет, Китти, я тебя не пущу. Он убьет тебя! Тревис взял над нами верх, и тебе придется смириться. Мы ничего не можем предпринять. Давай вернемся домой, поженимся, у нас будут дети… Мы начнем жизнь заново и забудем о боли и муках прошлого.
Она выдернула свои руки:
– Я не уеду из Нового Орлеана без моего сына. Ты уезжай, когда пожелаешь.
Умоляющее выражение на его лице сменилось холодным гневом.
– Тебе ведь нужен не ребенок, не так ли?
Китти в изумлении взглянула на него и пробормотала:
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Джером…
– Черта с два не понимаешь! Ребенок тут вообще ни при чем. Мне бы догадаться об этом раньше, но я был так ослеплен тобой, что выбросил все из головы. Тебе нужен Колтрейн, и ты использовала меня, чтобы добраться до него. Ты знала, что, если мы заберем ребенка, Тревис тут же помчится за ним, и ты встретишь его с распростертыми объятиями.
Китти с трудом сдерживала себя.
– Это неправда, Джером. С Тревисом покончено навсегда. И я не использовала тебя – если помнишь, ты сам пришел и предложил помощь, а не наоборот. Значит, с твоей стороны это было лишь уловкой, чтобы добиться моей взаимности?
– Сегодня в полдень отправляется дилижанс на восток, и я намерен уехать. Ты поедешь вместе со мной.
– Я никуда не уеду без моего ребенка. Ты поступай как знаешь. Подсчитай сумму своих расходов, я прослежу за тем, чтобы их тебе полностью возместили.
– Ах, так? – Он горько рассмеялся. – Решила от меня откупиться? Черт возьми, женщина, я хочу большего.
Он заключил ее в свои объятия и с силой прильнул губами к ее рту. Китти оказалась застигнутой врасплох, однако быстро совладала с собой и стала сопротивляться. Это было нелегко – он крепко держал ее, положив ладонь на грудь. Как только его язык проник в ее рот, она прикусила его.
Вскрикнув, Джером отскочил назад:
– Ах ты, злючка! Но я все равно возьму то, что само идет ко мне в руки. – Он покраснел от ярости. – Я докажу тебе, что я ничуть не хуже Тревиса Колтрейна. Ты будешь умолять меня о любви, будешь стонать и метаться от страсти, повторяя мое имя.
Китти схватила тяжелую статуэтку, стоявшую на столе рядом с ней. Подняв ее над головой, она воскликнула:
– Джером, не вынуждай меня делать это!
Он перевел взгляд с ее лица на угрожающе нависшую над ним статуэтку – плечи его поникли, выражение гнева сменилось испугом.
– Ладно. Опусти свою игрушку. Больше такого не повторится.
Она по-прежнему сжимала статуэтку в руке.
– Я не доверяю тебе, Джером, и никогда не доверяла. Даже несмотря на предложенную тобой дружбу, я до сих пор не забыла, как ты позволил своим людям сжечь дотла мой дом и оставить меня на снегу в родовых схватках.
– Я не знал, что у тебя начались роды, – проворчал он в ответ.
– Тебя это не волновало.
– Но ты ведь пыталась убить меня! Я был ранен…
– На твоих глазах хладнокровно застрелили негритянского юношу.
– Разбойника, объявленного вне закона!
– Ты не представитель закона. У тебя не было права судить его.
– Никчемного черномазого без роду и племени!
– Не тебе это решать. Ты попрал закон, так же как в ту ночь, когда напал на усадьбу Кори и убил хозяина и большую часть его людей.
– Не буду с тобой спорить. – Он схватил шляпу. – Я иду в свой номер собирать вещи, я твердо намерен отбыть с ближайшим дилижансом. Делай, что хочешь.
Китти сухо кивнула.
Остановившись у двери, Джером обернулся и спросил, не хочет ли она попросить его сделать для нее что-нибудь, когда он вернется в Северную Каролину.
– Если позволишь, мы по-прежнему останемся друзьями.
– Я написала адвокату Кори. Он ведет все мои дела до моего возвращения. Подготовь счет за свои услуги и передай ему, он проследит, чтобы по нему уплатили. Я ценю твое стремление помочь мне, Джером, хотя с самого начала подозревала, что у тебя есть на то скрытые причины. Желаю приятного путешествия. Я навещу тебя, когда вернусь домой. С ребенком, – добавила она решительно.
Как только он ушел, Китти погрузилась в задумчивость. Сначала Сэм, теперь Джером. Рядом не осталось никого. Но она получит обратно Джона или умрет.
Завязав ленты шляпы и вынув из платяного шкафа кружевную шаль, она покинула номер и спустилась по черной лестнице гостиницы. Одна из горничных заметила ее и удивилась, что она оказалась в помещении для прислуги.
– Миссис Макрей, что вы здесь делаете? Если вам что-нибудь нужно, портье будет рад исполнить любую вашу просьбу.
– В данном случае портье ничем не может мне помочь. – Сунув руку в сумочку, Китти вынула оттуда золотую монету, которая блеснула при свете лампы над головой. – Это твое, если ты проводишь меня к человеку, который предлагает свои услуги.
Горничная не сводила глаз с золотой монеты.
– Услуги в чем?
– В чем угодно. Вокруг всегда найдутся люди, готовые выполнить любую работу, если у тебя есть деньги. У меня их более чем достаточно. Укажи мне такого человека, и эта монета твоя.
– Конечно. Ждите меня здесь. Я кое-кого порасспрошу и скоро вернусь.
Она исчезла, а Китти в нетерпении переминалась с ноги на ногу. Несколько минут спустя молодая девушка появилась снова и дала знак Китти следовать за ней.
Они вышли через заднюю дверь, вступив в мощенный булыжником переулок. Дорога была покрыта лужицами липкой грязи и отбросами. Несколько дворовых котов, роясь в рыбных остатках, недовольно покосились на них.
Они оказались на многолюдной улице. Девушка взяла Китти за руку, и среди шума и толчеи они добрались до другого переулка, столь же грязного и смрадного. Они прошли совсем немного, когда девушка остановилась перед массивной деревянной дверью:
– Вот задняя дверь дома Билли Джека. Ужасное место, недостойное леди. Не заходите внутрь, просто постучите и попросите позвать Билли Джека. Он либо сам выполнит вашу просьбу, либо найдет кого-нибудь, кто согласится помочь.
Она протянула ладонь. Китти дала ей золотую монету, и девушка поспешила прочь.
Китти постучала в дверь. Прошло несколько секунд, но никто не отозвался. Она постучала снова, на этот раз так сильно, что кулак пронзила острая боль. До нее донеслись шарканье ног, громкий скрип открывшейся двери. Перед Китти предстал человек плотного сложения, с изрытым оспинами лицом и пожелтевшими зубами. Рубашка его была покрыта сальными пятнами, и от него дурно пахло.
Слегка покачнувшись, Китти ухватилась за косяк двери, чтобы не упасть:
– Я хочу видеть Билли Джека.
– Я и есть Билли Джек.
Она отвернула голову в сторону, почувствовав на своем лице запах виски.
– Ну, чего вы хотите? – проворчал он, заметив ее отвращение. – Я не собираюсь стоять тут целый день.
Она глубоко вздохнула, выпрямилась и усилием воли заставила себя посмотреть ему в лицо:
Мне сказали, что вы готовы взяться за работу по найму.
– Какую работу?
– Любую, если за нее хорошо заплатят.
– Хорошо, какая услуга вам от меня требуется? Не надо ходить вокруг да около.
– Вы хорошо знакомы с болотным краем?
Билли Джек кивнул:
– Я родился и вырос там, исходил его вдоль и поперек.
– Вы слышали о человеке по имени Колтрейн? Тревис Колтрейн?
Глаза его блеснули только на мгновение.
– Да, я его знаю. И зачем он вам понадобился?
– Это уже моя забота, – отозвалась она сухо. – Я вас прошу – проводить меня к нему. У меня к нему есть дело. Личное дело.
Он положил руки на пояс и наклонился, так что его глаза впились в ее.
– Вы хотите, чтобы я проводил вас туда, где живет Колтрейн, вглубь болотного края? А вы знаете, леди, сколько это будет стоить? Тысячу долларов золотом. И я не отведу вас прямо к его дому. Я уже слышал о том, как какие-то – люди пытались добраться до него, и он пристрелил двоих из них. У меня нет желания получить пулю в лоб. Я помогу вам дойти до того места, откуда его можно будет без труда засечь, а остальную часть пути вам придется проделать одной.
– Только укажите мне верное направление, этого достаточно. У меня будут при себе деньги, когда мы отправимся в путь.
Он поковырял в носу, затем в нетерпении потер бедра и произнес:
– Хорошо. Считайте, что мы заключили сделку. Когда вы собираетесь выехать?
– Как можно скорее. Не хочу пробираться через болота одна в темноте.
– Тогда возвращайтесь сюда через полчаса – с деньгами. Леди, вам предстоит настоящее путешествие в болотный край. Лучше смените это тонкое платье на что-нибудь другое. Оно не выдержит там и пяти минут.
Он закрыл дверь перед самым ее носом. Китти повернулась и бросилась бежать обратно в гостиницу. Оказавшись у себя в номере, она порылась в платяном шкафу и вынула оттуда старый, выцветший от времени мундир конфедератов, который носила в госпитале. Предчувствие подсказывало ей, что он придется как нельзя кстати.
Сняв платье из зеленой тафты, она переоделась в серые брюки и рубашку, закрепила волосы узлом на затылке и спрятала их под фуражку. С лицом, лишенным какой-либо косметики, она походила на юного солдата армии мятежников. Ей часто приходилось встречать на улице мужчин, которые до сих пор носили те же брюки и рубашки, что на войне Никто ничего не заподозрит.
Завернув золотые монеты в носовой платок, Китти засунула их в карман рубашки и незаметно выскользнула из гостиницы; сердце ее замирало.
Билли Джек ждал ее в переулке с двумя лошадьми.
– Ну вот, совсем другое дело, – увидев ее, похвалил он.
Она ничего не ответила и, когда он предложил подсадить ее на лошадь, отказалась и сама села в седло.
– Уважаю женщин вроде вас, которые умеют сами позаботиться о себе, – рассмеялся Билли Джек. – Не пойму только, зачем вам понадобилось гоняться за Колтрейном. Он должен на коленях ползти из своих дебрей к такой красавице, а не наоборот.
– Давайте отправимся в путь, – поторопила она его. – Я хочу добраться туда, пока светло.
– Конечно, конечно. – Он вскочил на лошадь. – Нам не придется долго ехать, леди. Как только мы окажемся в болотном краю, пойдем пешком. Это ведь не увеселительная прогулка.
– Да, я понимаю, – кивнула она, – показывайте путь.
Пока они ехали по улицам города, провожаемые любопытными взглядами. Китти ощущала прикосновение холодной стали пистолета к обнаженной коже. Она засунула его за пояс брюк, надеясь все же, что он ей не понадобится. Однако если встанет вопрос, сохранить ли жизнь Тревису или заорать с собой сына, у нее не останется выбора. Она молила Бога, чтобы Тревис прислушался к ее доводам. Китти решила, что на этот раз не станет ни просить, ни умолять, а явится внезапно и застанет его врасплох. Наведет на него пистолет, возьмет ребенка, и он ничего не сможет сделать. Только так и нужно действовать. Сэм уже пробовал его переубедить, даже заступался за нее перед ним, Джером подсылал к нему наемных стрелков… Что ж, ей придется пойти на хитрость и прийти внезапно. Никаких разговоров, никаких споров. Просто забрать ребенка и скрыться. Только и всего.
Вскоре они оказались за городом. Лес по обе стороны от них выглядел густым и зловещим. Билли Джек направил свою лошадь по узкой тропинке, Китти последовала за ним. Лианы, похожие на гигантских змей, окружали их со всех сторон, им приходилось отмахиваться от жаливших слепней и москитов. Лошади возмущенно зафыркали, когда копыта стали погружаться в липкую грязь.
– Здесь почти так же темно, как ночью, – обратилась Китти к Билли Джеку. – Я даже не представляла себе, как выглядят эти места.
– Как и большинство людей. – Он осадил свою лошадь и спешился. – Мало кто отправляется сюда ради удовольствия, мисси. Остальную часть пути придется проделать пешком. Идите за мной и следите за каждым моим движением. Останавливайтесь там же, где и я. Тут вокруг зыбучие пески. Вы знаете, что это такое?
Она кивнула, но он не заметил ее жеста и продолжал объяснять ей, какая смертельная опасность ее подстерегала.
– Стоит вашей ноге попасть на зыбучий песок, и вас скоро засосет под него. Иногда он очень похож на твердую почву, потому будьте крайне осторожны, старайтесь держаться как можно ближе к стволам деревьев. Ступайте по корням кипарисов – видите, они торчат из-под земли, словно чьи-то коленки? Остерегайтесь змей, тут их полно, и если одна из них укусит вас это верный конец.
Китти вздрогнула. За время войны ей не раз случалось бывать на болотах и в лесных чащобах, но никогда еще она не испытывала такого тихого ужаса, как в этом месте. Они словно затерялись среди сероватой и зеленой листвы, лианы со всех сторон тянули к ним свои щупальца.
Время от времени воздух пронзал какой-то странный звук. Билли Джек сразу безошибочно определял его источник.
– Сова… крупный аллигатор… всего-навсего птица.
Все эти звуки казались в равной степени устрашающими дня ее слуха, но она твердо решила сохранять самообладание. Где-то в этих Богом забытых дебрях ее сын, и она вызволит его отсюда любой ценой. Ох, и о чем только думал Тревис? Как он мог привезти сюда ребенка?
Неожиданно, словно чья-то незримая рука отдернула занавес, они вышли на берег реки. Картина, представшая глазам Китти, была настолько прекрасной, что она заiаила дыхание. Вдоль всего берега росли покрытые мхом деревья. В воде стояла какая-то птица с розовым оперением и невероятно длинными ногами. Билли Джек назвал ее фламинго.
– Здесь очень красиво.
– О да, мэм. – Он кивнул. – Болотный край прекрасен. Конечно же, тут есть немало жутких мест, не говоря уже об опасности, но в нем есть и своя особая красота. Вот почему людям нравится здесь жить. Они обретают тут мир и покой, которого не могут найти в других местах. Я вырос в небольшой хижине на самом берегу реки. Мне не хотелось ловить рыбу до конца своих дней, и поэтому, едва повзрослев, я переехал в город, однако я понимаю, почему некоторые предпочитают оставаться здесь. По-моему, все зависит от того, что именно вы хотите от жизни. Когда вокруг слишком тихо, я схожу с ума.
Они направились вдоль берега реки. Китти заметила несколько хижин на сваях, о которых рассказывал Тревис:
– Колтрейн тоже живет в таком домике?
– Да. Отсюда до него уже недалеко. Пройдем еще один поворот, за которым река разветвляется и образует топь, которая через пару миль переходит в Голубые болота. Там и стоит его дом. Никаких других строений поблизости нет. Его семья предъявила свои права на это место, и никто не селится с ними по соседству.
– Я же сказал тебе, женщина, это невыполнимо! Я и так уже потратил целое состояние. Двое людей погибли, а остальные шесть наотрез отказались возвращаться туда. Слух уже пущен. Никого не удастся подкупить ни за какие деньги. Взгляни в лицо действительности! Ничего нельзя поделать! Тревис Колтрейн в болотном краю с твоим сыном, и тебе никогда не удастся заполучить его обратно.
Он перестал нервно ходить по комнате и посмотрел на Китти, которая сидела в кресле у камина и следила за ним взглядом.
– Я не собираюсь сдаваться!
– Прошло уже две недели, Китти! Две недели на бесплодные попытки! Я даже обращался за помощью к местным федеральным уполномоченным, но они не захотели вмешиваться. О нет, ты ни за что не заставишь их послать туда своих людей! «Это ваши трудности, – заявили они мне. – У нас в городе и без того хватает забот, чтобы еще вмешиваться в семейные дрязги». Именно так они мне ответили, и я не осуждаю их за это. Я думал, что смогу нанять нужных людей за деньги, но слух уже распространился по всей округе, и никто по доброй воле туда не пойдет.
– Я пойду, – отозвалась она сухо – Я не боюсь.
Он недоверчиво посмотрел на нее, потом упал перед ней на колени, до боли сжав ей руки:
– Нет, Китти, я тебя не пущу. Он убьет тебя! Тревис взял над нами верх, и тебе придется смириться. Мы ничего не можем предпринять. Давай вернемся домой, поженимся, у нас будут дети… Мы начнем жизнь заново и забудем о боли и муках прошлого.
Она выдернула свои руки:
– Я не уеду из Нового Орлеана без моего сына. Ты уезжай, когда пожелаешь.
Умоляющее выражение на его лице сменилось холодным гневом.
– Тебе ведь нужен не ребенок, не так ли?
Китти в изумлении взглянула на него и пробормотала:
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Джером…
– Черта с два не понимаешь! Ребенок тут вообще ни при чем. Мне бы догадаться об этом раньше, но я был так ослеплен тобой, что выбросил все из головы. Тебе нужен Колтрейн, и ты использовала меня, чтобы добраться до него. Ты знала, что, если мы заберем ребенка, Тревис тут же помчится за ним, и ты встретишь его с распростертыми объятиями.
Китти с трудом сдерживала себя.
– Это неправда, Джером. С Тревисом покончено навсегда. И я не использовала тебя – если помнишь, ты сам пришел и предложил помощь, а не наоборот. Значит, с твоей стороны это было лишь уловкой, чтобы добиться моей взаимности?
– Сегодня в полдень отправляется дилижанс на восток, и я намерен уехать. Ты поедешь вместе со мной.
– Я никуда не уеду без моего ребенка. Ты поступай как знаешь. Подсчитай сумму своих расходов, я прослежу за тем, чтобы их тебе полностью возместили.
– Ах, так? – Он горько рассмеялся. – Решила от меня откупиться? Черт возьми, женщина, я хочу большего.
Он заключил ее в свои объятия и с силой прильнул губами к ее рту. Китти оказалась застигнутой врасплох, однако быстро совладала с собой и стала сопротивляться. Это было нелегко – он крепко держал ее, положив ладонь на грудь. Как только его язык проник в ее рот, она прикусила его.
Вскрикнув, Джером отскочил назад:
– Ах ты, злючка! Но я все равно возьму то, что само идет ко мне в руки. – Он покраснел от ярости. – Я докажу тебе, что я ничуть не хуже Тревиса Колтрейна. Ты будешь умолять меня о любви, будешь стонать и метаться от страсти, повторяя мое имя.
Китти схватила тяжелую статуэтку, стоявшую на столе рядом с ней. Подняв ее над головой, она воскликнула:
– Джером, не вынуждай меня делать это!
Он перевел взгляд с ее лица на угрожающе нависшую над ним статуэтку – плечи его поникли, выражение гнева сменилось испугом.
– Ладно. Опусти свою игрушку. Больше такого не повторится.
Она по-прежнему сжимала статуэтку в руке.
– Я не доверяю тебе, Джером, и никогда не доверяла. Даже несмотря на предложенную тобой дружбу, я до сих пор не забыла, как ты позволил своим людям сжечь дотла мой дом и оставить меня на снегу в родовых схватках.
– Я не знал, что у тебя начались роды, – проворчал он в ответ.
– Тебя это не волновало.
– Но ты ведь пыталась убить меня! Я был ранен…
– На твоих глазах хладнокровно застрелили негритянского юношу.
– Разбойника, объявленного вне закона!
– Ты не представитель закона. У тебя не было права судить его.
– Никчемного черномазого без роду и племени!
– Не тебе это решать. Ты попрал закон, так же как в ту ночь, когда напал на усадьбу Кори и убил хозяина и большую часть его людей.
– Не буду с тобой спорить. – Он схватил шляпу. – Я иду в свой номер собирать вещи, я твердо намерен отбыть с ближайшим дилижансом. Делай, что хочешь.
Китти сухо кивнула.
Остановившись у двери, Джером обернулся и спросил, не хочет ли она попросить его сделать для нее что-нибудь, когда он вернется в Северную Каролину.
– Если позволишь, мы по-прежнему останемся друзьями.
– Я написала адвокату Кори. Он ведет все мои дела до моего возвращения. Подготовь счет за свои услуги и передай ему, он проследит, чтобы по нему уплатили. Я ценю твое стремление помочь мне, Джером, хотя с самого начала подозревала, что у тебя есть на то скрытые причины. Желаю приятного путешествия. Я навещу тебя, когда вернусь домой. С ребенком, – добавила она решительно.
Как только он ушел, Китти погрузилась в задумчивость. Сначала Сэм, теперь Джером. Рядом не осталось никого. Но она получит обратно Джона или умрет.
Завязав ленты шляпы и вынув из платяного шкафа кружевную шаль, она покинула номер и спустилась по черной лестнице гостиницы. Одна из горничных заметила ее и удивилась, что она оказалась в помещении для прислуги.
– Миссис Макрей, что вы здесь делаете? Если вам что-нибудь нужно, портье будет рад исполнить любую вашу просьбу.
– В данном случае портье ничем не может мне помочь. – Сунув руку в сумочку, Китти вынула оттуда золотую монету, которая блеснула при свете лампы над головой. – Это твое, если ты проводишь меня к человеку, который предлагает свои услуги.
Горничная не сводила глаз с золотой монеты.
– Услуги в чем?
– В чем угодно. Вокруг всегда найдутся люди, готовые выполнить любую работу, если у тебя есть деньги. У меня их более чем достаточно. Укажи мне такого человека, и эта монета твоя.
– Конечно. Ждите меня здесь. Я кое-кого порасспрошу и скоро вернусь.
Она исчезла, а Китти в нетерпении переминалась с ноги на ногу. Несколько минут спустя молодая девушка появилась снова и дала знак Китти следовать за ней.
Они вышли через заднюю дверь, вступив в мощенный булыжником переулок. Дорога была покрыта лужицами липкой грязи и отбросами. Несколько дворовых котов, роясь в рыбных остатках, недовольно покосились на них.
Они оказались на многолюдной улице. Девушка взяла Китти за руку, и среди шума и толчеи они добрались до другого переулка, столь же грязного и смрадного. Они прошли совсем немного, когда девушка остановилась перед массивной деревянной дверью:
– Вот задняя дверь дома Билли Джека. Ужасное место, недостойное леди. Не заходите внутрь, просто постучите и попросите позвать Билли Джека. Он либо сам выполнит вашу просьбу, либо найдет кого-нибудь, кто согласится помочь.
Она протянула ладонь. Китти дала ей золотую монету, и девушка поспешила прочь.
Китти постучала в дверь. Прошло несколько секунд, но никто не отозвался. Она постучала снова, на этот раз так сильно, что кулак пронзила острая боль. До нее донеслись шарканье ног, громкий скрип открывшейся двери. Перед Китти предстал человек плотного сложения, с изрытым оспинами лицом и пожелтевшими зубами. Рубашка его была покрыта сальными пятнами, и от него дурно пахло.
Слегка покачнувшись, Китти ухватилась за косяк двери, чтобы не упасть:
– Я хочу видеть Билли Джека.
– Я и есть Билли Джек.
Она отвернула голову в сторону, почувствовав на своем лице запах виски.
– Ну, чего вы хотите? – проворчал он, заметив ее отвращение. – Я не собираюсь стоять тут целый день.
Она глубоко вздохнула, выпрямилась и усилием воли заставила себя посмотреть ему в лицо:
Мне сказали, что вы готовы взяться за работу по найму.
– Какую работу?
– Любую, если за нее хорошо заплатят.
– Хорошо, какая услуга вам от меня требуется? Не надо ходить вокруг да около.
– Вы хорошо знакомы с болотным краем?
Билли Джек кивнул:
– Я родился и вырос там, исходил его вдоль и поперек.
– Вы слышали о человеке по имени Колтрейн? Тревис Колтрейн?
Глаза его блеснули только на мгновение.
– Да, я его знаю. И зачем он вам понадобился?
– Это уже моя забота, – отозвалась она сухо. – Я вас прошу – проводить меня к нему. У меня к нему есть дело. Личное дело.
Он положил руки на пояс и наклонился, так что его глаза впились в ее.
– Вы хотите, чтобы я проводил вас туда, где живет Колтрейн, вглубь болотного края? А вы знаете, леди, сколько это будет стоить? Тысячу долларов золотом. И я не отведу вас прямо к его дому. Я уже слышал о том, как какие-то – люди пытались добраться до него, и он пристрелил двоих из них. У меня нет желания получить пулю в лоб. Я помогу вам дойти до того места, откуда его можно будет без труда засечь, а остальную часть пути вам придется проделать одной.
– Только укажите мне верное направление, этого достаточно. У меня будут при себе деньги, когда мы отправимся в путь.
Он поковырял в носу, затем в нетерпении потер бедра и произнес:
– Хорошо. Считайте, что мы заключили сделку. Когда вы собираетесь выехать?
– Как можно скорее. Не хочу пробираться через болота одна в темноте.
– Тогда возвращайтесь сюда через полчаса – с деньгами. Леди, вам предстоит настоящее путешествие в болотный край. Лучше смените это тонкое платье на что-нибудь другое. Оно не выдержит там и пяти минут.
Он закрыл дверь перед самым ее носом. Китти повернулась и бросилась бежать обратно в гостиницу. Оказавшись у себя в номере, она порылась в платяном шкафу и вынула оттуда старый, выцветший от времени мундир конфедератов, который носила в госпитале. Предчувствие подсказывало ей, что он придется как нельзя кстати.
Сняв платье из зеленой тафты, она переоделась в серые брюки и рубашку, закрепила волосы узлом на затылке и спрятала их под фуражку. С лицом, лишенным какой-либо косметики, она походила на юного солдата армии мятежников. Ей часто приходилось встречать на улице мужчин, которые до сих пор носили те же брюки и рубашки, что на войне Никто ничего не заподозрит.
Завернув золотые монеты в носовой платок, Китти засунула их в карман рубашки и незаметно выскользнула из гостиницы; сердце ее замирало.
Билли Джек ждал ее в переулке с двумя лошадьми.
– Ну вот, совсем другое дело, – увидев ее, похвалил он.
Она ничего не ответила и, когда он предложил подсадить ее на лошадь, отказалась и сама села в седло.
– Уважаю женщин вроде вас, которые умеют сами позаботиться о себе, – рассмеялся Билли Джек. – Не пойму только, зачем вам понадобилось гоняться за Колтрейном. Он должен на коленях ползти из своих дебрей к такой красавице, а не наоборот.
– Давайте отправимся в путь, – поторопила она его. – Я хочу добраться туда, пока светло.
– Конечно, конечно. – Он вскочил на лошадь. – Нам не придется долго ехать, леди. Как только мы окажемся в болотном краю, пойдем пешком. Это ведь не увеселительная прогулка.
– Да, я понимаю, – кивнула она, – показывайте путь.
Пока они ехали по улицам города, провожаемые любопытными взглядами. Китти ощущала прикосновение холодной стали пистолета к обнаженной коже. Она засунула его за пояс брюк, надеясь все же, что он ей не понадобится. Однако если встанет вопрос, сохранить ли жизнь Тревису или заорать с собой сына, у нее не останется выбора. Она молила Бога, чтобы Тревис прислушался к ее доводам. Китти решила, что на этот раз не станет ни просить, ни умолять, а явится внезапно и застанет его врасплох. Наведет на него пистолет, возьмет ребенка, и он ничего не сможет сделать. Только так и нужно действовать. Сэм уже пробовал его переубедить, даже заступался за нее перед ним, Джером подсылал к нему наемных стрелков… Что ж, ей придется пойти на хитрость и прийти внезапно. Никаких разговоров, никаких споров. Просто забрать ребенка и скрыться. Только и всего.
Вскоре они оказались за городом. Лес по обе стороны от них выглядел густым и зловещим. Билли Джек направил свою лошадь по узкой тропинке, Китти последовала за ним. Лианы, похожие на гигантских змей, окружали их со всех сторон, им приходилось отмахиваться от жаливших слепней и москитов. Лошади возмущенно зафыркали, когда копыта стали погружаться в липкую грязь.
– Здесь почти так же темно, как ночью, – обратилась Китти к Билли Джеку. – Я даже не представляла себе, как выглядят эти места.
– Как и большинство людей. – Он осадил свою лошадь и спешился. – Мало кто отправляется сюда ради удовольствия, мисси. Остальную часть пути придется проделать пешком. Идите за мной и следите за каждым моим движением. Останавливайтесь там же, где и я. Тут вокруг зыбучие пески. Вы знаете, что это такое?
Она кивнула, но он не заметил ее жеста и продолжал объяснять ей, какая смертельная опасность ее подстерегала.
– Стоит вашей ноге попасть на зыбучий песок, и вас скоро засосет под него. Иногда он очень похож на твердую почву, потому будьте крайне осторожны, старайтесь держаться как можно ближе к стволам деревьев. Ступайте по корням кипарисов – видите, они торчат из-под земли, словно чьи-то коленки? Остерегайтесь змей, тут их полно, и если одна из них укусит вас это верный конец.
Китти вздрогнула. За время войны ей не раз случалось бывать на болотах и в лесных чащобах, но никогда еще она не испытывала такого тихого ужаса, как в этом месте. Они словно затерялись среди сероватой и зеленой листвы, лианы со всех сторон тянули к ним свои щупальца.
Время от времени воздух пронзал какой-то странный звук. Билли Джек сразу безошибочно определял его источник.
– Сова… крупный аллигатор… всего-навсего птица.
Все эти звуки казались в равной степени устрашающими дня ее слуха, но она твердо решила сохранять самообладание. Где-то в этих Богом забытых дебрях ее сын, и она вызволит его отсюда любой ценой. Ох, и о чем только думал Тревис? Как он мог привезти сюда ребенка?
Неожиданно, словно чья-то незримая рука отдернула занавес, они вышли на берег реки. Картина, представшая глазам Китти, была настолько прекрасной, что она заiаила дыхание. Вдоль всего берега росли покрытые мхом деревья. В воде стояла какая-то птица с розовым оперением и невероятно длинными ногами. Билли Джек назвал ее фламинго.
– Здесь очень красиво.
– О да, мэм. – Он кивнул. – Болотный край прекрасен. Конечно же, тут есть немало жутких мест, не говоря уже об опасности, но в нем есть и своя особая красота. Вот почему людям нравится здесь жить. Они обретают тут мир и покой, которого не могут найти в других местах. Я вырос в небольшой хижине на самом берегу реки. Мне не хотелось ловить рыбу до конца своих дней, и поэтому, едва повзрослев, я переехал в город, однако я понимаю, почему некоторые предпочитают оставаться здесь. По-моему, все зависит от того, что именно вы хотите от жизни. Когда вокруг слишком тихо, я схожу с ума.
Они направились вдоль берега реки. Китти заметила несколько хижин на сваях, о которых рассказывал Тревис:
– Колтрейн тоже живет в таком домике?
– Да. Отсюда до него уже недалеко. Пройдем еще один поворот, за которым река разветвляется и образует топь, которая через пару миль переходит в Голубые болота. Там и стоит его дом. Никаких других строений поблизости нет. Его семья предъявила свои права на это место, и никто не селится с ними по соседству.