Страница:
Я вскочил на ноги и кинулся следом, вытаскивая револьвер.
На первом углу он остановился, чтобы спрыснуть меня свинцом три
выстрела.
Я ответил ему одним. Все четыре мимо. Он скрылся за углом. Я обогнул
угол по широкой дуге, чтобы не угодить под пулю, если он ждет меня,
прижавшись к стене. Он не ждал. Он был уже метрах в тридцати пяти и
устремился в проход между двумя складами.
Я побежал за ним туда, выбежал за ним с другого конца, перемещая свои
восемьдесят пять килограммов чуть быстрее, чем он свои сто пятнадцать.
Он пересек улицу, направляясь прочь от берега. На углу стоял фонарь. Я
вбежал в его свет, и в ту же секунду Макклур круто повернулся и прицелился.
Я не услышал щелчка, а только догадался, что пистолет щелкнул когда Макклур
швырнул им в меня. Пистолет пролетел в полуметре и наделал шуму, ударившись
в дверь за моей спиной. Макклур повернулся и побежал по улице. Я побежал по
улице за ним. Я выстрелил в воздух, чтобы остальные услышали, где мы. На
следующем углу он хотел было повернуть налево, передумал, бросился дальше.
Наддав, я сократил расстояние между нами метров до пятнадцати и крикнул:
- Стой, стрелять буду!
Он метнулся в сторону, в узкий проулок.
Я проскочил проулок, увидел, что Макклур меня не подстерегает, побежал
туда. С улицы проникало достаточно света мы видели и друг друга, и все, что
вокруг. Проулок оказался каменным мешком: с обеих сторон и в торце высились
бетонные здания со стальными ставнями на дверях и окнах.
Макклур стоял в каких-нибудь семи метрах от меня. Он выпятил
подбородок. Чуть согнутые руки не прикасались к бокам. Плечи были
развернуты.
- Подними их, сказал я, прицелясь.
- Уйди с дороги, маленький, пророкотал он в ответ и твердо шагнул ко
мне. Я тебя схаваю.
- Попробуй.
Он сделал еще шаг, слегка пригнувшись. Я и с пулями до тебя дойду.
- Я их так положу, что не сможешь. Приходилось быть многословным,
тянуть время, пока не подоспеют остальные. Я не хотел, чтобы дело дошло до
убийства. Мы могли застрелить его из такси. Я не Анни Оукли (1), но если с
такого расстояния не расшибу тебе двумя выстрелами коленные чашечки, добро
пожаловать. И если думаешь, что дырявые коленки большое удовольствие,
отведай.
- А черт с тобой, - сказал он и попер.
Я прострелил ему левое колено.
Он ковылял дальше.
Я прострелил ему правое колено. Он обрушился.
- Ты сам виноват, - посетовал я.
Макклур перевернулся и, опершись на руки, сел ко мне лицом.
- Не думал, что у тебя хватит соображения, прокряхтел он сквозь
стиснутые зубы.
Я говорил с Макклуром в больнице. Он лежал на спине, голову его
подпирали две подушки. Кожа вокруг глаз и рта побледнела и натянулась, но
никаких других признаков боли я не увидел.
- Ну ты изуродовал меня, - сказал он, когда я вошел.
- Извини. Но...
- Я не скулю, сам напросился.
- За что ты убил Святого Джо? - спросил я без подготовки, придвигая
стул к кровати.
- Хе... ты попал не по адресу.
Я рассмеялся и сказал ему, что я тот самый, кто был у Джо во время
стрельбы. Макклур ухмыльнулся:
- То-то мне почудилось, что я тебя видел раньше. Вот, значит, где. К
морде твоей не присматривался главное, чтоб ты руками не шевелил.
- За что ты убил его?
Он поджал губы, скосился на меня, обдумал что-то и сказал:
- Он убил одну бабу знакомую.
- Он убил Сю Хамблтон?
Перед тем как ответить, он довольно долго вглядывался в мое лицо.
- Ага.
- Как ты об этом догадался?
- А чего там догадываться? Сю сказала. Дай курнуть.
Я дал ему сигарету, поднес зажигалку и возразил:
- Это не совсем сходится с другими сведениями. Так что же случилось и
что она сказала? Можешь начать с того вечера, когда ты ей навесил.
Он задумался, медленно выпуская дым из ноздрей, потом сказал:
- Зря я дал ей в глаз, это верно. Но понимаешь ты, она весь день
шлялась, а где была, не говорит ну и поссорились. Сегодня что?.. Четверг?
Значит, это был понедельник. Поссорились, я ушел и заночевал на хавире на
Арми-стрит. Домой пришел часов в семь утра. Сю еле живая, но врача вызвать
не велит. Совсем непонятно сама испугана, как не знаю кто.
Макклур задумчиво почесал макушку и вдруг набрал полную грудь дыма,
одной затяжкой спалив сигарету почти до конца. Потом долго выпускал дым из
ноздрей и рта и хмуро глядел на меня сквозь это облако. Наконец грубым
голосом сказал:
- Короче, загнулась она. Но до этого сказала, что ее отравил Святой
Джо.
- Сказала, как он дал ей яд?
Макклур помотал головой.
- Я все время спрашивал, в чем дело, но ни черта от нее не добился. Тут
опять начинает ныть, что ее отравили. "Я отравилась, Бейб. Мышьяком. Святой
Джо, будь он проклят". И больше ничего не сказала. А потом не так чтобы
очень много времени прошло и кранты.
- Да? А ты что тогда?
- Со Святым Джо разбираться. Я его знал, только не знал, где он
кантуется, до вчерашнего дня. Ты там был, когда я пришел. Сам все видел. А я
машину угнал, оставил на Терк-стрит, для отвала. Прибегаю туда, а там
фуражка стоит. Подумал, что она уже в розыске, а он заметил ее и дожидается,
кто за ней придет. Плюнул на нее, вскочил в трамвай и на товарную станцию.
Там нарвался на целую свору, пришлось нырять в пролив под китайской
деревней, доплыл до пирса, там сторож, поплыл к другому, ушел от облавы и
надо же, вот так нарвался. Я бы не остановил такси, но на нем флажок был
поднят: свободно.
- Ты знал, что Сю собиралась сбежать от тебя с Джо?
- От тебя слышу. Да знал я, конечно, что она крутит, только не знал, с
кем.
- Что бы ты сделал, если бы узнал?
- Кто, я? С волчьей улыбкой: А то, что сделал.
- Убил их обоих, - сказал я.
Он погладил большим пальцем нижнюю губу и спокойно спросил:
- Думаешь, я убил Сю?
- Ты.
- Так мне и надо, сказал он. Совсем, видать, сдурел на старости лет.
Лясы точить вздумал с легавым. Чего от вас ждать человеку, кроме
неприятностей? Ладно, милый, катись отсюда колбасой. Поговорили.
И он замолчал. Я не смог вытянуть из него больше ни слова.
Старик слушал, постукивая по столу концом длинного желтого карандаша, и
сквозь очки без оправы смотрел добрыми голубыми глазами мимо меня. Когда я
рассказал ему самые последние новости, он вежливо спросил:
- Как себя чувствует Макман?
- Он лишился двух зубов, но череп не поврежден. Дня через два выйдет.
Старик кивнул и спросил:
- Что еще остается сделать?
- Ничего. Мы можем еще раз допросить Пегги Кэррол, но вряд ли узнаем
много нового. А в остальном счета более или менее закрыты.
- И каков же ваш вывод?
Я поерзал в кресле и сказал:
- Самоубийство.
Старик улыбнулся мне, вежливо, но с сомнением.
- Да мне самому не нравится, - проворчал я. - И я еще не готов написать
отчет. Но ничего другого из этого не складывается. Ядовитая бумага была
спрятана за кухонной плитой. Ни один дурак не станет прятать вещь от женщины
за ее же плитой. Но сама женщина могла там спрятать.
По словам Пегги, бумага Святого Джо. Если спрятали Сю, значит, она
получила бумагу от него. Зачем? Они собирались сбежать вместе и только
ждали, когда Джо голова в этом деле добудет деньги. Возможно, они боялись
Бейла и держали яд, чтобы скормить ему, если он догадается об их плане.
Возможно, они в любом случае хотели отравить его перед отъездом.
Когда я стал говорить со Святым Джо об убийстве, он подумал, что умер
Бейб. Может быть, он удивился, но удивился примерно так, как если бы это
произошло просто раньше времени. Услышав, что и Сю умерла, он удивился
сильнее хотя не так сильно, как при виде живого Макклура, появившегося в
окне.
Она умерла, проклиная Святого Джо. Она знала, что отравлена, но не
позволила Макклуру вызвать врача. Не означает ли это, что она восстала
против Джо, не захотела травить Бейба и сама отравилась? Яд прятали от
Бейба. Но если он и нашел яд, я все равно не представляю себе Бейба Макклура
в роли отравителя. Он слишком примитивен.
Разве что застал ее за приготовлениями и вынудил саму проглотить яд. Но
этим не объяснишь месячной давности следы мышьяка в ее волосах.
- А ваша гипотеза самоубийства объясняет их? - спросил Старик.
- Допускает. Не расшатывайте мою версию. Она и так еле стоит. Но если
Сю покончила с собой в этот раз, почему нельзя предположить, что один раз
она уже покушалась на самоубийство например, месяц назад, после ссоры с Джо?
Вот вам и мышьяк в волосах. Ничем не доказано, что она принимала яд в
промежутке между тем разом и позавчерашним днем.
- Ничем не доказано, - мягко возразил Старик, - кроме результатов
аутопсии: хроническое отравление.
Догадки экспертов не та вещь, которая способна помешать моим
рассуждениям. Я сказал:
- Они основываются на том, что в останках обнаружено маленькое
количество мышьяка меньше смертельной дозы. Но количество яда, обнаруженное
в желудке, зависит от того, насколько сильно человека рвало перед смертью.
Старик благосклонно улыбнулся мне и спросил:
- Однако вы сказали, что еще не готовы включить вашу версию в отчет? А
пока что каковы ваши дальнейшие намерения?
- Если у нас ничего не горит, я иду домой, прокопчу "Фатимой" мозги и
еще раз попробую разложить все по полочкам. Достану, пожалуй, "Графа
Монте-Кристо" и просмотрю. Я не читал его с детства. Скорее всего книгу
завернули вместе с ядовитой бумагой, чтобы получился толстый сверток,
который можно заткнуть между плитой и стенкой. Но может, в самой книге
что-то есть. Словом, я посмотрю.
- Я этим занимался вчера ночью, тихим голосом сказал Старик.
Я спросил:
И?..
Он вынул книгу из стола, раскрыл ее на закладке и протянул мне, розовым
пальцем показывая абзац.
"Предположите... что вы в первый день примете миллиграмм этого яда, на
второй день два миллиграмма; через двадцать дней, прибавляя в день еще по
миллиграмму, вы дойдете до трех сантиграммов, то есть будете поглощать без
всяких дурных для себя последствий довольно большую дозу, которая была бы
чрезвычайно опасна для всякого человека, не принявшего тех же
предосторожностей; наконец, через месяц, выпив стакан воды из графина, вы бы
убили человека, который пил бы одновременно с вами, а сами вы только по
легкому недомоганию чувствовали бы, что к этой воде примешано ядовитое
вещество".
- Тогда все, - сказал я. Тогда все. Они боялись сбежать при живом
Бейбе, понимали, что он их настигнет. Сю пыталась выработать в себе
невосприимчивость к мышьяку, приучить к нему организм, постепенно увеличивая
дозу, чтобы в один прекрасный день отравить еду Бейбу и самой есть без
опаски. Она захворала бы, но не умерла, и полиция ее не заподозрила бы,
потому что она тоже съела отравленную пищу.
Все сходится. После ссоры, в понедельник вечером, когда она написала
Уэйлсу записку, убеждая его бежать поскорее, она попыталась форсировать
подготовку, стала слишком быстро увеличивать дозы и перебрала. Вот почему
перед смертью она проклинала Джо: план-то был его.
- Возможно, что она умерла от передозировки, пытаясь ускорить процесс,
согласился Старик, но не обязательно. Есть люди, которые могут выработать в
себе невосприимчивость к большим дозам мышьяка, но у них это, по-видимому,
природный дар, особое свойство организма. А обычно полная попытка кончается
так же, как у Сю Хамблтон, человек медленно травит себя, покуда кумулятивный
эффект не приведет к смерти.
Бейба Маккулра повесили через полгода за убийство Святого Джо Уэйлса.
------------------------------------------------------------
1) - Знаменитая в Америке женщина-снайпер.
----------------------------------------------------------------------------
Перевод А.Яковлева
----------------------------------------------------------------------------
Старик пригласил меня в свою контору, представил человеку по имени
Чеппл и предложил сесть. Я сел.
Чепплу было лет сорок пять, он был темнокож и плотно сложен. Выглядел
несчастным, словно чем-то обеспокоен или обуян страхом. Веки покраснели, под
глазами набухли мешки, уголки рта отвисли. Рукопожатие было вялым и
безвольным.
Старик взял со стола листок бумаги и подал мне. Это было письмо,
написанное корявыми печатными буквами.
Мартин Чеппл!
Если вы хотите увидеть свою жену в живых, то выполните то, что здесь
сказано. Ровно в полночь подойдите к углу Турк-стрит и Ларкин-стрит и
положите 5000 долларов 100-долларовыми купюрами под кучу кирпичей у входа на
стройку. Если вы этого не сделаете или если обратитесь в полицию, или
попытаетесь пометить купюры, то завтра утром получите письмо с сообщением,
где найти труп вашей жены.
Это не пустая угроза.
Смерть и К
Я положил письмо обратно на стол.
- Миссис Чеппл отправилась вчера в театр и не вернулась, - сказал
старик. - Это письмо поступило к мистеру Чепплу с утренней почтой.
- Скажите, она отправилась в театр одна? - обратился я к Чепплу.
- Не знаю, - усталым голосом ответил он. - Когда я собирался после
обеда в свою контору, она сказала, что пойдет в театр. Но не сказала, с кем
и на какой спектакль.
- А с кем она обычно ходила?
Он недоуменно пожал плечами
- Я мог бы назвать вам ее ближайших подруг, хотя это вряд ли поможет.
Когда она не вернулась, я обзвонил всех, но безуспешно.
- Есть у вас какие-нибудь предположения?
Он опять недоуменно пожал плечами.
- Есть у вас враги? Может быть, вы или она кого-то обидели? Припомните
хорошенько, даже если это было давно или вы считаете обиду пустяковой. Это
обычно служит причиной похищения.
- Нет, насколько мне известно, - устало ответил он. - Я уже думал об
этом.
- В какой области вы работаете? Чем занимаетесь? - Спросил я.
Он был ошеломлен этим вопросом. Но все же ответил:
- У меня рекламное бюро.
- Как насчет людей, которых вы уволили?
- Единственный, кого я уволил, это Джон Хеккер, но он нашел куда лучшее
место у моего конкурента. И мы всегда ладили с ним.
Я бросил взгляд на старика. Он внимательно следил за нашей беседой,
хотя и делал вид, что его, руководителя конторы, все это не касается. Я
откашлялся и снова обратился к Чепплу:
- Прошу прощения, однако мне придется задать вам несколько... ну
скажем, нескромных вопросов. Вы позволите?
Он вздрогнул, как бы зная, о чем пойдет речь, затем кивнул.
- Олл райт.
- Скажите, бывало ли, что ваша жена проводила ночь вне дома?
- Нет; во всяком случае, я всегда знал, где она была. - Он беззвучно
пошевелил губами. - Я догадываюсь, о чем вы хотите спросить. Лучше не
задавайте вопросов, я постараюсь рассказать сам.
- Да, так будет лучше, - подтвердил я. - Вы, конечно, понимаете, что
эти вопросы не доставили бы мне удовольствия.
- Да, понимаю, - согласился Чеппл. Он глубоко вздохнул и заговорил
быстрее. - Я никогда не имел повода думать, что она ходит куда-либо тайком
от меня. Или что у нее есть поклонники, о которых мне не известно. Именно
это вы хотели бы знать, не так ли? - спросил он жалобным тоном.
- Да, благодарю вас. - Затем я обратился к старику, который, очевидно,
предпочитал молчать, если ему не задавали вопросов. - А что вы думаете обо
всем этом?
Мой шеф вежливо улыбнулся, словно бы все это его не касалось, и
проговорил:
- Вы сами знаете теперь все обстоятельства этой истории. Что бы вы
посоветовали мистеру Чепплу?
- Разумеется, он должен прежде всего уплатить выкуп, - ответил я. - Это
неприятно, но таков единственно возможный способ обращения с похитителями,
если хотите спасти жертву. Господа из фирмы "Смерть и К " не слишком разумно
выбрали пустующий участок. Их можно запросто схватить там. - Затем я изменил
тон и обратился к Чепплу:
- Вы сможете достать деньги?
- Да.
- А как насчет полиции? - спросил я шефа.
- Нет, нет, никакой полиции, - вмешался Чеппл. - Не хотите же вы смерти
моей жены...
Я перебил его:
- Мы обязаны поставить полицию в известность, чтобы она могла
вмешаться, как только ваша жена вернется. В лучшем случае мы можем просить
полицию подождать до поры до времени. Вы не согласны? - снова обратился я к
старику.
Он кивнул и потянулся к телефону.
- Это возможно. Сейчас я приглашу сюда инспектора уголовной полиции
Филдинга и кого-нибудь из прокуратуры.
Вскоре появились Филдинг и сотрудник прокуратуры Мак Фи. Вначале они
хотели было сосредоточить к полуночи половину полицейских Сан-Франциско
вокруг кучи кирпичей на углу Турк-стрит и Ларкин-стрит. Но постепенно нам
удалось образумить чиновников: мы доказали с помощью статистики похищений,
что если уплатить выкуп, а затем попытаться схватить преступников, то
оказывается куда больше шансов спасти жертву.
...В половине двенадцатого Чеппл вышел из своего дома с пятью тысячами
долларов, обернутыми в серую бумагу. В двадцать минут первого он вернулся.
Его тело била дрожь, рубашка насквозь пропотела, в лице не было ни кровинки.
- Деньги положил, - сообщил он. - Но никого не видел. - Я налил ему
бокал виски из его собственных запасов.
Почти всю ночь он ходил из угла в угол. Я прикорнул на диване и раз
десять слышал сквозь дрему, как он подходил к входной двери, открывал ее и
выглядывал на улицу. Сотрудники уголовной полиции Мур и Каллаген улеглись
тут же спать. Все мы расположились на ночь в доме Чеппла, чтобы как можно
быстрее получить от миссис Чеппл сведения о ее похитителях.
Однако она так и не появилась.
В девять утра заверещал телефон. Звонили Каллагену. Он выслушал,
положил трубку и состроил кислую мину:
- За деньгами до сих пор не приходили.
Чеппл вытаращил глаза:
- Значит, за этим местом следили?
- Разумеется, - ответил Каллаген, - но очень осторожно. Мы поставили
наблюдателей с полевыми биноклями в зданиях по соседству. Их невозможно
обнаружить.
Чеппл обернулся ко мне. Его лицо было охвачено ужасом. В этот момент
позвонили в дверь. Чеппл бросился в прихожую и тотчас вернулся, разрывая
нетерпеливыми руками конверт.
Нашим взорам предстал еще один листок, испещренный корявыми печатными
буквами:
Мартин Чеппл!
Мы получили деньги, но нынче в ночь должны получить от вас еще столько
же, в то же время и там же, где вчера. На этот раз мы твердо обещаем
отпустить вашу жену живой. Если вы сообщите хоть одно слово полиции, то
знаете, чем это грозит.
Смерть и К
- Черт подери! - прорычал Каллаген.
- Эти наблюдатели совсем ослепли! - заметил Мур.
Я взглянул на почтовый штемпель. Письмо было отправлено рано утром.
- Что вы собираетесь делать? - спросил я Чеппла.
- Я готов отдать все до последнего цента, лишь бы жена вернулась целой
и невредимой.
...За полчаса до полуночи Чеппл опять понес пять тысяч. Вернувшись, он
сообщил:
- Вчерашние деньги исчезли.
Эта ночь прошла так же, как предыдущая. С единственной разницей:
надежда Чеппла на возвращение жены стала куда слабее. И хотя никто не
говорил об этом, все были уверены, что наутро придет письмо с требованием
очередных пяти тысяч.
И письмо действительно пришло:
Мартин Чеппл!
Мы предупреждали: полицию не впутывать. Вы не послушались. Теперь
направьте полицию в 303-й номер отеля на Пост-стрит, 895. Там вы найдете
обещанный нами труп.
Смерть и К
Каллаген бросился к телефону. Я положил руку на плечо Чеппла, ибо он
шатался и, казалось, вот-вот упадет. Однако он взял себя в руки и со злостью
повернулся ко мне:
- Вы убили ее!
- Заткнитесь! - оборвал его Мур. - Нужно идти.
Мур, Чеппл и я сели в машину Чеппла, которая обе эти ночи стояла возле
дома. В последний момент к нам присоединился и Каллаген.
Путь до Пост-стрит занял не более десяти минут. Еще две минуты ушли на
поиски хозяйки и получение ключей. Затем мы поднялись в 303-й номер.
На полу в гостиной лежала на спине стройная женщина с рыжими кудрями.
Она была мертва уже давно, это было видно даже по цвету лица. Коричневый
купальный халат явно мужского типа был задран, из-под него виднелось розовое
белье. На ней были чулки: одна из ночных туфель держалась на ноге, другая
валялась рядом.
На лице, на шее и на других видимых частях тела были большие синяки.
Глаза были навыкате, язык выпал изо рта. Над ней надругались и затем
удушили.
Вскоре появились чины уголовной полиции и полицейские в форме. Мы
приступили к обычному расследованию.
Хозяйка показала, что этот номер снимал мужчина по имени Гаррисон М.
Рокфилд. Она описала его: лет тридцати пяти, ростом метр восемьдесят,
худощав, по виду килограммов на семьдесят, блондин с голубыми или серыми
глазами. Весьма любезен, хорошо одевался. Месяца три жил здесь в
одиночестве. Утверждала, что не знает его друзей; ни разу не видела и миссис
Чеппл. Последние три дня не видела также мистера Рокфилда, но в этом не было
ничего необычного: порой она не видела некоторых своих постояльцев неделями.
В комнатах мы нашли много одежды, и хозяйка заверила нас, что вся она
принадлежала Рокфилду. Эксперты обнаружили немало отпечатков пальцев; мы
надеялись, что их оставил Рокфилд.
В соседних номерах не нашлось никого, кто слышал что-либо. В конце
концов мы пришли к убеждению, что миссис Чеппл была убита в ту же ночь,
когда впервые не вернулась домой.
- Но почему же? - спрашивал Чеппл, совершенно подавленный всем
происшедшим.
- Из соображений безопасности, - отвечали криминалисты. - Чтобы ее не
обнаружили, пока не оберут вас до нитки. Она ведь не слабая и хрупкая
женщина; было бы затруднительно насильно удерживать ее в этом номере
взаперти.
Один из детективов обнаружил пачку стодолларовых купюр, которые Чеппл
минувшей ночью запрятал между кирпичами. Затем я направился вместе с
Каллагеном в полицейское управление, чтобы порасспросить людей, наблюдавших
той ночью в бинокли. Они клялись и божились, что там никто не появлялся,
кого бы они не заметили, что ни одна собака даже не подходила близко.
- Вы уверены в этом? - подозрительно переспросил Каллаген. - Но тем не
менее кто-то там побывал. Унес же кто-то деньги!
Меня позвали к телефону. Это был Чеппл.
- Они звонили, - прохрипел он в трубку. - Когда я входил в дом, телефон
уже надрывался.
- Кто "они"?
- "Смерть и компания", - ответил он. - И они сказали, что теперь
доберутся до меня. Они сказали: "Это говорит "Смерть и компания", и теперь
твоя очередь".
- Сейчас приеду, - ответил я. - Сидите и ждите меня.
Я передал содержание разговора Каллагену. Тот поморщился:
- Мы опять имеем дело с одним из проклятых сумасшедших убийц, -
проворчал он.
Когда я пришел, Чеппл был в жалком состоянии. Он дрожал, словно бы
замерзая. От страха у него перехватило дыхание.
- Дело в том... дело не в том, что я боюсь, - пытался он объяснить. -
Дело в том... Я не такой уж трус, но... Но это, с Луизой... И еще шок... и
я...
- Понимаю, - успокоил я его. - И вы, конечно, не могли уснуть в
последние дни. Кто ваш врач? Я позвоню ему.
Он нехотя возражал, но все же назвал своего врача. Когда я направился к
телефону, раздался звонок. Это был Каллаген.
- Мы установили отпечатки пальцев, - торжественно объявил он. - Они
принадлежат Дику Молли. Знаете такого?
- Еще бы! - ответил я. Не хуже вас.
Молли был игроком, отъявленным бузотером и был замешан в разных
скандальных историях. К закону он относился с презрением. Но улик против
него обычно не было.
- Итак, если мы его возьмем, предстоит борьба, - продолжал по телефону
Каллаген. - Вы ведь знаете, какой это крепкий орешек. А если опять выйдет
сухим, то еще посмеется над нами.
- Это мне понятно, - согласился я. И пересказал наш разговор Чепплу.
Его лицо потемнело от ярости, голос задрожал, словно он услышал имя
человека, совершившего убийство его жены.
- Вы когда-нибудь слышали о Молли?
Он отрицательно покачал головой и продолжал глухим хриплым голосом
изрыгать проклятья.
- Хватит! - прикрикнул я. - Ругань не поможет. Я знаю, где можно найти
Молли. Он вытаращил глаза:
- Где?
- Хотите пойти со мной?
- Еще бы не хотеть! - заорал он. Вялости и слабости как не бывало.
- Возьмите шляпу, - посоветовал я. - Пойдемте. Он помчался наверх за
шляпой. Потом по пути к машине задавал множество вопросов, на которые я
отвечал одно и то же: "Потерпите". Однако едва мы оказались в машине, он
поник.
- Что случилось? - спросил я.
- Не могу, - прошептал он. - Помогите мне вернуться домой... Врача...
- Олл райт. - Мне пришлось почти втащить его в дом. Я уложил его на
диван и попросил служанку принести воды. Затем позвонил врачу, но того не
оказалось на месте. Спросил Чеппла, не вызвать ли другого врача. Он возразил
слабым голосом:
- Не нужно. Обойдется... Поторопитесь... Этот дьявол...
Я вышел на улицу, взял такси и поехал. Завернул за ближайший угол и
остановился.
...Двадцать минут спустя некто в сером поднялся по лестнице дома Чеппла
и позвонил. Это был Дик Молли - он же Гаррисон М. Рокфилд, который нагрянул
совершенно неожиданно. Я предполагал увидеть, как Чеппл куда-то отправится,
но не думал, что придут к нему домой. Прежде чем я успел подняться, Молли
захлопнул за собой дверь. Я стал трезвонить, как сумасшедший.
В ответ за дверью прогремел выстрел, потом еще один. Я разбил рукояткой
пистолета дверное стекло, протянул левую руку и стал нащупывать замок.
Раздался еще один выстрел; пуля ударилась в остатки дверного стекла, и
осколки полетели в разные стороны. Но замок я уже открыл. Затем толкнул
дверь и сделал несколько выстрелов наудачу. В темноте произошло какое-то
движение. Что-то грузно упало. Я снова выстрелил, ориентируясь по звуку.
- Довольно! - раздался голос из глубины дома. - Перестаньте стрелять. Я
потерял свой пистолет.
Я удивился: этот голос не принадлежал Чепплу. Под лестницей я нашел
выключатель. Загорелся свет.
Дик Молли сидел в конце зала на полу и зажимал рукой рану на ноге.
На первом углу он остановился, чтобы спрыснуть меня свинцом три
выстрела.
Я ответил ему одним. Все четыре мимо. Он скрылся за углом. Я обогнул
угол по широкой дуге, чтобы не угодить под пулю, если он ждет меня,
прижавшись к стене. Он не ждал. Он был уже метрах в тридцати пяти и
устремился в проход между двумя складами.
Я побежал за ним туда, выбежал за ним с другого конца, перемещая свои
восемьдесят пять килограммов чуть быстрее, чем он свои сто пятнадцать.
Он пересек улицу, направляясь прочь от берега. На углу стоял фонарь. Я
вбежал в его свет, и в ту же секунду Макклур круто повернулся и прицелился.
Я не услышал щелчка, а только догадался, что пистолет щелкнул когда Макклур
швырнул им в меня. Пистолет пролетел в полуметре и наделал шуму, ударившись
в дверь за моей спиной. Макклур повернулся и побежал по улице. Я побежал по
улице за ним. Я выстрелил в воздух, чтобы остальные услышали, где мы. На
следующем углу он хотел было повернуть налево, передумал, бросился дальше.
Наддав, я сократил расстояние между нами метров до пятнадцати и крикнул:
- Стой, стрелять буду!
Он метнулся в сторону, в узкий проулок.
Я проскочил проулок, увидел, что Макклур меня не подстерегает, побежал
туда. С улицы проникало достаточно света мы видели и друг друга, и все, что
вокруг. Проулок оказался каменным мешком: с обеих сторон и в торце высились
бетонные здания со стальными ставнями на дверях и окнах.
Макклур стоял в каких-нибудь семи метрах от меня. Он выпятил
подбородок. Чуть согнутые руки не прикасались к бокам. Плечи были
развернуты.
- Подними их, сказал я, прицелясь.
- Уйди с дороги, маленький, пророкотал он в ответ и твердо шагнул ко
мне. Я тебя схаваю.
- Попробуй.
Он сделал еще шаг, слегка пригнувшись. Я и с пулями до тебя дойду.
- Я их так положу, что не сможешь. Приходилось быть многословным,
тянуть время, пока не подоспеют остальные. Я не хотел, чтобы дело дошло до
убийства. Мы могли застрелить его из такси. Я не Анни Оукли (1), но если с
такого расстояния не расшибу тебе двумя выстрелами коленные чашечки, добро
пожаловать. И если думаешь, что дырявые коленки большое удовольствие,
отведай.
- А черт с тобой, - сказал он и попер.
Я прострелил ему левое колено.
Он ковылял дальше.
Я прострелил ему правое колено. Он обрушился.
- Ты сам виноват, - посетовал я.
Макклур перевернулся и, опершись на руки, сел ко мне лицом.
- Не думал, что у тебя хватит соображения, прокряхтел он сквозь
стиснутые зубы.
Я говорил с Макклуром в больнице. Он лежал на спине, голову его
подпирали две подушки. Кожа вокруг глаз и рта побледнела и натянулась, но
никаких других признаков боли я не увидел.
- Ну ты изуродовал меня, - сказал он, когда я вошел.
- Извини. Но...
- Я не скулю, сам напросился.
- За что ты убил Святого Джо? - спросил я без подготовки, придвигая
стул к кровати.
- Хе... ты попал не по адресу.
Я рассмеялся и сказал ему, что я тот самый, кто был у Джо во время
стрельбы. Макклур ухмыльнулся:
- То-то мне почудилось, что я тебя видел раньше. Вот, значит, где. К
морде твоей не присматривался главное, чтоб ты руками не шевелил.
- За что ты убил его?
Он поджал губы, скосился на меня, обдумал что-то и сказал:
- Он убил одну бабу знакомую.
- Он убил Сю Хамблтон?
Перед тем как ответить, он довольно долго вглядывался в мое лицо.
- Ага.
- Как ты об этом догадался?
- А чего там догадываться? Сю сказала. Дай курнуть.
Я дал ему сигарету, поднес зажигалку и возразил:
- Это не совсем сходится с другими сведениями. Так что же случилось и
что она сказала? Можешь начать с того вечера, когда ты ей навесил.
Он задумался, медленно выпуская дым из ноздрей, потом сказал:
- Зря я дал ей в глаз, это верно. Но понимаешь ты, она весь день
шлялась, а где была, не говорит ну и поссорились. Сегодня что?.. Четверг?
Значит, это был понедельник. Поссорились, я ушел и заночевал на хавире на
Арми-стрит. Домой пришел часов в семь утра. Сю еле живая, но врача вызвать
не велит. Совсем непонятно сама испугана, как не знаю кто.
Макклур задумчиво почесал макушку и вдруг набрал полную грудь дыма,
одной затяжкой спалив сигарету почти до конца. Потом долго выпускал дым из
ноздрей и рта и хмуро глядел на меня сквозь это облако. Наконец грубым
голосом сказал:
- Короче, загнулась она. Но до этого сказала, что ее отравил Святой
Джо.
- Сказала, как он дал ей яд?
Макклур помотал головой.
- Я все время спрашивал, в чем дело, но ни черта от нее не добился. Тут
опять начинает ныть, что ее отравили. "Я отравилась, Бейб. Мышьяком. Святой
Джо, будь он проклят". И больше ничего не сказала. А потом не так чтобы
очень много времени прошло и кранты.
- Да? А ты что тогда?
- Со Святым Джо разбираться. Я его знал, только не знал, где он
кантуется, до вчерашнего дня. Ты там был, когда я пришел. Сам все видел. А я
машину угнал, оставил на Терк-стрит, для отвала. Прибегаю туда, а там
фуражка стоит. Подумал, что она уже в розыске, а он заметил ее и дожидается,
кто за ней придет. Плюнул на нее, вскочил в трамвай и на товарную станцию.
Там нарвался на целую свору, пришлось нырять в пролив под китайской
деревней, доплыл до пирса, там сторож, поплыл к другому, ушел от облавы и
надо же, вот так нарвался. Я бы не остановил такси, но на нем флажок был
поднят: свободно.
- Ты знал, что Сю собиралась сбежать от тебя с Джо?
- От тебя слышу. Да знал я, конечно, что она крутит, только не знал, с
кем.
- Что бы ты сделал, если бы узнал?
- Кто, я? С волчьей улыбкой: А то, что сделал.
- Убил их обоих, - сказал я.
Он погладил большим пальцем нижнюю губу и спокойно спросил:
- Думаешь, я убил Сю?
- Ты.
- Так мне и надо, сказал он. Совсем, видать, сдурел на старости лет.
Лясы точить вздумал с легавым. Чего от вас ждать человеку, кроме
неприятностей? Ладно, милый, катись отсюда колбасой. Поговорили.
И он замолчал. Я не смог вытянуть из него больше ни слова.
Старик слушал, постукивая по столу концом длинного желтого карандаша, и
сквозь очки без оправы смотрел добрыми голубыми глазами мимо меня. Когда я
рассказал ему самые последние новости, он вежливо спросил:
- Как себя чувствует Макман?
- Он лишился двух зубов, но череп не поврежден. Дня через два выйдет.
Старик кивнул и спросил:
- Что еще остается сделать?
- Ничего. Мы можем еще раз допросить Пегги Кэррол, но вряд ли узнаем
много нового. А в остальном счета более или менее закрыты.
- И каков же ваш вывод?
Я поерзал в кресле и сказал:
- Самоубийство.
Старик улыбнулся мне, вежливо, но с сомнением.
- Да мне самому не нравится, - проворчал я. - И я еще не готов написать
отчет. Но ничего другого из этого не складывается. Ядовитая бумага была
спрятана за кухонной плитой. Ни один дурак не станет прятать вещь от женщины
за ее же плитой. Но сама женщина могла там спрятать.
По словам Пегги, бумага Святого Джо. Если спрятали Сю, значит, она
получила бумагу от него. Зачем? Они собирались сбежать вместе и только
ждали, когда Джо голова в этом деле добудет деньги. Возможно, они боялись
Бейла и держали яд, чтобы скормить ему, если он догадается об их плане.
Возможно, они в любом случае хотели отравить его перед отъездом.
Когда я стал говорить со Святым Джо об убийстве, он подумал, что умер
Бейб. Может быть, он удивился, но удивился примерно так, как если бы это
произошло просто раньше времени. Услышав, что и Сю умерла, он удивился
сильнее хотя не так сильно, как при виде живого Макклура, появившегося в
окне.
Она умерла, проклиная Святого Джо. Она знала, что отравлена, но не
позволила Макклуру вызвать врача. Не означает ли это, что она восстала
против Джо, не захотела травить Бейба и сама отравилась? Яд прятали от
Бейба. Но если он и нашел яд, я все равно не представляю себе Бейба Макклура
в роли отравителя. Он слишком примитивен.
Разве что застал ее за приготовлениями и вынудил саму проглотить яд. Но
этим не объяснишь месячной давности следы мышьяка в ее волосах.
- А ваша гипотеза самоубийства объясняет их? - спросил Старик.
- Допускает. Не расшатывайте мою версию. Она и так еле стоит. Но если
Сю покончила с собой в этот раз, почему нельзя предположить, что один раз
она уже покушалась на самоубийство например, месяц назад, после ссоры с Джо?
Вот вам и мышьяк в волосах. Ничем не доказано, что она принимала яд в
промежутке между тем разом и позавчерашним днем.
- Ничем не доказано, - мягко возразил Старик, - кроме результатов
аутопсии: хроническое отравление.
Догадки экспертов не та вещь, которая способна помешать моим
рассуждениям. Я сказал:
- Они основываются на том, что в останках обнаружено маленькое
количество мышьяка меньше смертельной дозы. Но количество яда, обнаруженное
в желудке, зависит от того, насколько сильно человека рвало перед смертью.
Старик благосклонно улыбнулся мне и спросил:
- Однако вы сказали, что еще не готовы включить вашу версию в отчет? А
пока что каковы ваши дальнейшие намерения?
- Если у нас ничего не горит, я иду домой, прокопчу "Фатимой" мозги и
еще раз попробую разложить все по полочкам. Достану, пожалуй, "Графа
Монте-Кристо" и просмотрю. Я не читал его с детства. Скорее всего книгу
завернули вместе с ядовитой бумагой, чтобы получился толстый сверток,
который можно заткнуть между плитой и стенкой. Но может, в самой книге
что-то есть. Словом, я посмотрю.
- Я этим занимался вчера ночью, тихим голосом сказал Старик.
Я спросил:
И?..
Он вынул книгу из стола, раскрыл ее на закладке и протянул мне, розовым
пальцем показывая абзац.
"Предположите... что вы в первый день примете миллиграмм этого яда, на
второй день два миллиграмма; через двадцать дней, прибавляя в день еще по
миллиграмму, вы дойдете до трех сантиграммов, то есть будете поглощать без
всяких дурных для себя последствий довольно большую дозу, которая была бы
чрезвычайно опасна для всякого человека, не принявшего тех же
предосторожностей; наконец, через месяц, выпив стакан воды из графина, вы бы
убили человека, который пил бы одновременно с вами, а сами вы только по
легкому недомоганию чувствовали бы, что к этой воде примешано ядовитое
вещество".
- Тогда все, - сказал я. Тогда все. Они боялись сбежать при живом
Бейбе, понимали, что он их настигнет. Сю пыталась выработать в себе
невосприимчивость к мышьяку, приучить к нему организм, постепенно увеличивая
дозу, чтобы в один прекрасный день отравить еду Бейбу и самой есть без
опаски. Она захворала бы, но не умерла, и полиция ее не заподозрила бы,
потому что она тоже съела отравленную пищу.
Все сходится. После ссоры, в понедельник вечером, когда она написала
Уэйлсу записку, убеждая его бежать поскорее, она попыталась форсировать
подготовку, стала слишком быстро увеличивать дозы и перебрала. Вот почему
перед смертью она проклинала Джо: план-то был его.
- Возможно, что она умерла от передозировки, пытаясь ускорить процесс,
согласился Старик, но не обязательно. Есть люди, которые могут выработать в
себе невосприимчивость к большим дозам мышьяка, но у них это, по-видимому,
природный дар, особое свойство организма. А обычно полная попытка кончается
так же, как у Сю Хамблтон, человек медленно травит себя, покуда кумулятивный
эффект не приведет к смерти.
Бейба Маккулра повесили через полгода за убийство Святого Джо Уэйлса.
------------------------------------------------------------
1) - Знаменитая в Америке женщина-снайпер.
----------------------------------------------------------------------------
Перевод А.Яковлева
----------------------------------------------------------------------------
Старик пригласил меня в свою контору, представил человеку по имени
Чеппл и предложил сесть. Я сел.
Чепплу было лет сорок пять, он был темнокож и плотно сложен. Выглядел
несчастным, словно чем-то обеспокоен или обуян страхом. Веки покраснели, под
глазами набухли мешки, уголки рта отвисли. Рукопожатие было вялым и
безвольным.
Старик взял со стола листок бумаги и подал мне. Это было письмо,
написанное корявыми печатными буквами.
Мартин Чеппл!
Если вы хотите увидеть свою жену в живых, то выполните то, что здесь
сказано. Ровно в полночь подойдите к углу Турк-стрит и Ларкин-стрит и
положите 5000 долларов 100-долларовыми купюрами под кучу кирпичей у входа на
стройку. Если вы этого не сделаете или если обратитесь в полицию, или
попытаетесь пометить купюры, то завтра утром получите письмо с сообщением,
где найти труп вашей жены.
Это не пустая угроза.
Смерть и К
Я положил письмо обратно на стол.
- Миссис Чеппл отправилась вчера в театр и не вернулась, - сказал
старик. - Это письмо поступило к мистеру Чепплу с утренней почтой.
- Скажите, она отправилась в театр одна? - обратился я к Чепплу.
- Не знаю, - усталым голосом ответил он. - Когда я собирался после
обеда в свою контору, она сказала, что пойдет в театр. Но не сказала, с кем
и на какой спектакль.
- А с кем она обычно ходила?
Он недоуменно пожал плечами
- Я мог бы назвать вам ее ближайших подруг, хотя это вряд ли поможет.
Когда она не вернулась, я обзвонил всех, но безуспешно.
- Есть у вас какие-нибудь предположения?
Он опять недоуменно пожал плечами.
- Есть у вас враги? Может быть, вы или она кого-то обидели? Припомните
хорошенько, даже если это было давно или вы считаете обиду пустяковой. Это
обычно служит причиной похищения.
- Нет, насколько мне известно, - устало ответил он. - Я уже думал об
этом.
- В какой области вы работаете? Чем занимаетесь? - Спросил я.
Он был ошеломлен этим вопросом. Но все же ответил:
- У меня рекламное бюро.
- Как насчет людей, которых вы уволили?
- Единственный, кого я уволил, это Джон Хеккер, но он нашел куда лучшее
место у моего конкурента. И мы всегда ладили с ним.
Я бросил взгляд на старика. Он внимательно следил за нашей беседой,
хотя и делал вид, что его, руководителя конторы, все это не касается. Я
откашлялся и снова обратился к Чепплу:
- Прошу прощения, однако мне придется задать вам несколько... ну
скажем, нескромных вопросов. Вы позволите?
Он вздрогнул, как бы зная, о чем пойдет речь, затем кивнул.
- Олл райт.
- Скажите, бывало ли, что ваша жена проводила ночь вне дома?
- Нет; во всяком случае, я всегда знал, где она была. - Он беззвучно
пошевелил губами. - Я догадываюсь, о чем вы хотите спросить. Лучше не
задавайте вопросов, я постараюсь рассказать сам.
- Да, так будет лучше, - подтвердил я. - Вы, конечно, понимаете, что
эти вопросы не доставили бы мне удовольствия.
- Да, понимаю, - согласился Чеппл. Он глубоко вздохнул и заговорил
быстрее. - Я никогда не имел повода думать, что она ходит куда-либо тайком
от меня. Или что у нее есть поклонники, о которых мне не известно. Именно
это вы хотели бы знать, не так ли? - спросил он жалобным тоном.
- Да, благодарю вас. - Затем я обратился к старику, который, очевидно,
предпочитал молчать, если ему не задавали вопросов. - А что вы думаете обо
всем этом?
Мой шеф вежливо улыбнулся, словно бы все это его не касалось, и
проговорил:
- Вы сами знаете теперь все обстоятельства этой истории. Что бы вы
посоветовали мистеру Чепплу?
- Разумеется, он должен прежде всего уплатить выкуп, - ответил я. - Это
неприятно, но таков единственно возможный способ обращения с похитителями,
если хотите спасти жертву. Господа из фирмы "Смерть и К " не слишком разумно
выбрали пустующий участок. Их можно запросто схватить там. - Затем я изменил
тон и обратился к Чепплу:
- Вы сможете достать деньги?
- Да.
- А как насчет полиции? - спросил я шефа.
- Нет, нет, никакой полиции, - вмешался Чеппл. - Не хотите же вы смерти
моей жены...
Я перебил его:
- Мы обязаны поставить полицию в известность, чтобы она могла
вмешаться, как только ваша жена вернется. В лучшем случае мы можем просить
полицию подождать до поры до времени. Вы не согласны? - снова обратился я к
старику.
Он кивнул и потянулся к телефону.
- Это возможно. Сейчас я приглашу сюда инспектора уголовной полиции
Филдинга и кого-нибудь из прокуратуры.
Вскоре появились Филдинг и сотрудник прокуратуры Мак Фи. Вначале они
хотели было сосредоточить к полуночи половину полицейских Сан-Франциско
вокруг кучи кирпичей на углу Турк-стрит и Ларкин-стрит. Но постепенно нам
удалось образумить чиновников: мы доказали с помощью статистики похищений,
что если уплатить выкуп, а затем попытаться схватить преступников, то
оказывается куда больше шансов спасти жертву.
...В половине двенадцатого Чеппл вышел из своего дома с пятью тысячами
долларов, обернутыми в серую бумагу. В двадцать минут первого он вернулся.
Его тело била дрожь, рубашка насквозь пропотела, в лице не было ни кровинки.
- Деньги положил, - сообщил он. - Но никого не видел. - Я налил ему
бокал виски из его собственных запасов.
Почти всю ночь он ходил из угла в угол. Я прикорнул на диване и раз
десять слышал сквозь дрему, как он подходил к входной двери, открывал ее и
выглядывал на улицу. Сотрудники уголовной полиции Мур и Каллаген улеглись
тут же спать. Все мы расположились на ночь в доме Чеппла, чтобы как можно
быстрее получить от миссис Чеппл сведения о ее похитителях.
Однако она так и не появилась.
В девять утра заверещал телефон. Звонили Каллагену. Он выслушал,
положил трубку и состроил кислую мину:
- За деньгами до сих пор не приходили.
Чеппл вытаращил глаза:
- Значит, за этим местом следили?
- Разумеется, - ответил Каллаген, - но очень осторожно. Мы поставили
наблюдателей с полевыми биноклями в зданиях по соседству. Их невозможно
обнаружить.
Чеппл обернулся ко мне. Его лицо было охвачено ужасом. В этот момент
позвонили в дверь. Чеппл бросился в прихожую и тотчас вернулся, разрывая
нетерпеливыми руками конверт.
Нашим взорам предстал еще один листок, испещренный корявыми печатными
буквами:
Мартин Чеппл!
Мы получили деньги, но нынче в ночь должны получить от вас еще столько
же, в то же время и там же, где вчера. На этот раз мы твердо обещаем
отпустить вашу жену живой. Если вы сообщите хоть одно слово полиции, то
знаете, чем это грозит.
Смерть и К
- Черт подери! - прорычал Каллаген.
- Эти наблюдатели совсем ослепли! - заметил Мур.
Я взглянул на почтовый штемпель. Письмо было отправлено рано утром.
- Что вы собираетесь делать? - спросил я Чеппла.
- Я готов отдать все до последнего цента, лишь бы жена вернулась целой
и невредимой.
...За полчаса до полуночи Чеппл опять понес пять тысяч. Вернувшись, он
сообщил:
- Вчерашние деньги исчезли.
Эта ночь прошла так же, как предыдущая. С единственной разницей:
надежда Чеппла на возвращение жены стала куда слабее. И хотя никто не
говорил об этом, все были уверены, что наутро придет письмо с требованием
очередных пяти тысяч.
И письмо действительно пришло:
Мартин Чеппл!
Мы предупреждали: полицию не впутывать. Вы не послушались. Теперь
направьте полицию в 303-й номер отеля на Пост-стрит, 895. Там вы найдете
обещанный нами труп.
Смерть и К
Каллаген бросился к телефону. Я положил руку на плечо Чеппла, ибо он
шатался и, казалось, вот-вот упадет. Однако он взял себя в руки и со злостью
повернулся ко мне:
- Вы убили ее!
- Заткнитесь! - оборвал его Мур. - Нужно идти.
Мур, Чеппл и я сели в машину Чеппла, которая обе эти ночи стояла возле
дома. В последний момент к нам присоединился и Каллаген.
Путь до Пост-стрит занял не более десяти минут. Еще две минуты ушли на
поиски хозяйки и получение ключей. Затем мы поднялись в 303-й номер.
На полу в гостиной лежала на спине стройная женщина с рыжими кудрями.
Она была мертва уже давно, это было видно даже по цвету лица. Коричневый
купальный халат явно мужского типа был задран, из-под него виднелось розовое
белье. На ней были чулки: одна из ночных туфель держалась на ноге, другая
валялась рядом.
На лице, на шее и на других видимых частях тела были большие синяки.
Глаза были навыкате, язык выпал изо рта. Над ней надругались и затем
удушили.
Вскоре появились чины уголовной полиции и полицейские в форме. Мы
приступили к обычному расследованию.
Хозяйка показала, что этот номер снимал мужчина по имени Гаррисон М.
Рокфилд. Она описала его: лет тридцати пяти, ростом метр восемьдесят,
худощав, по виду килограммов на семьдесят, блондин с голубыми или серыми
глазами. Весьма любезен, хорошо одевался. Месяца три жил здесь в
одиночестве. Утверждала, что не знает его друзей; ни разу не видела и миссис
Чеппл. Последние три дня не видела также мистера Рокфилда, но в этом не было
ничего необычного: порой она не видела некоторых своих постояльцев неделями.
В комнатах мы нашли много одежды, и хозяйка заверила нас, что вся она
принадлежала Рокфилду. Эксперты обнаружили немало отпечатков пальцев; мы
надеялись, что их оставил Рокфилд.
В соседних номерах не нашлось никого, кто слышал что-либо. В конце
концов мы пришли к убеждению, что миссис Чеппл была убита в ту же ночь,
когда впервые не вернулась домой.
- Но почему же? - спрашивал Чеппл, совершенно подавленный всем
происшедшим.
- Из соображений безопасности, - отвечали криминалисты. - Чтобы ее не
обнаружили, пока не оберут вас до нитки. Она ведь не слабая и хрупкая
женщина; было бы затруднительно насильно удерживать ее в этом номере
взаперти.
Один из детективов обнаружил пачку стодолларовых купюр, которые Чеппл
минувшей ночью запрятал между кирпичами. Затем я направился вместе с
Каллагеном в полицейское управление, чтобы порасспросить людей, наблюдавших
той ночью в бинокли. Они клялись и божились, что там никто не появлялся,
кого бы они не заметили, что ни одна собака даже не подходила близко.
- Вы уверены в этом? - подозрительно переспросил Каллаген. - Но тем не
менее кто-то там побывал. Унес же кто-то деньги!
Меня позвали к телефону. Это был Чеппл.
- Они звонили, - прохрипел он в трубку. - Когда я входил в дом, телефон
уже надрывался.
- Кто "они"?
- "Смерть и компания", - ответил он. - И они сказали, что теперь
доберутся до меня. Они сказали: "Это говорит "Смерть и компания", и теперь
твоя очередь".
- Сейчас приеду, - ответил я. - Сидите и ждите меня.
Я передал содержание разговора Каллагену. Тот поморщился:
- Мы опять имеем дело с одним из проклятых сумасшедших убийц, -
проворчал он.
Когда я пришел, Чеппл был в жалком состоянии. Он дрожал, словно бы
замерзая. От страха у него перехватило дыхание.
- Дело в том... дело не в том, что я боюсь, - пытался он объяснить. -
Дело в том... Я не такой уж трус, но... Но это, с Луизой... И еще шок... и
я...
- Понимаю, - успокоил я его. - И вы, конечно, не могли уснуть в
последние дни. Кто ваш врач? Я позвоню ему.
Он нехотя возражал, но все же назвал своего врача. Когда я направился к
телефону, раздался звонок. Это был Каллаген.
- Мы установили отпечатки пальцев, - торжественно объявил он. - Они
принадлежат Дику Молли. Знаете такого?
- Еще бы! - ответил я. Не хуже вас.
Молли был игроком, отъявленным бузотером и был замешан в разных
скандальных историях. К закону он относился с презрением. Но улик против
него обычно не было.
- Итак, если мы его возьмем, предстоит борьба, - продолжал по телефону
Каллаген. - Вы ведь знаете, какой это крепкий орешек. А если опять выйдет
сухим, то еще посмеется над нами.
- Это мне понятно, - согласился я. И пересказал наш разговор Чепплу.
Его лицо потемнело от ярости, голос задрожал, словно он услышал имя
человека, совершившего убийство его жены.
- Вы когда-нибудь слышали о Молли?
Он отрицательно покачал головой и продолжал глухим хриплым голосом
изрыгать проклятья.
- Хватит! - прикрикнул я. - Ругань не поможет. Я знаю, где можно найти
Молли. Он вытаращил глаза:
- Где?
- Хотите пойти со мной?
- Еще бы не хотеть! - заорал он. Вялости и слабости как не бывало.
- Возьмите шляпу, - посоветовал я. - Пойдемте. Он помчался наверх за
шляпой. Потом по пути к машине задавал множество вопросов, на которые я
отвечал одно и то же: "Потерпите". Однако едва мы оказались в машине, он
поник.
- Что случилось? - спросил я.
- Не могу, - прошептал он. - Помогите мне вернуться домой... Врача...
- Олл райт. - Мне пришлось почти втащить его в дом. Я уложил его на
диван и попросил служанку принести воды. Затем позвонил врачу, но того не
оказалось на месте. Спросил Чеппла, не вызвать ли другого врача. Он возразил
слабым голосом:
- Не нужно. Обойдется... Поторопитесь... Этот дьявол...
Я вышел на улицу, взял такси и поехал. Завернул за ближайший угол и
остановился.
...Двадцать минут спустя некто в сером поднялся по лестнице дома Чеппла
и позвонил. Это был Дик Молли - он же Гаррисон М. Рокфилд, который нагрянул
совершенно неожиданно. Я предполагал увидеть, как Чеппл куда-то отправится,
но не думал, что придут к нему домой. Прежде чем я успел подняться, Молли
захлопнул за собой дверь. Я стал трезвонить, как сумасшедший.
В ответ за дверью прогремел выстрел, потом еще один. Я разбил рукояткой
пистолета дверное стекло, протянул левую руку и стал нащупывать замок.
Раздался еще один выстрел; пуля ударилась в остатки дверного стекла, и
осколки полетели в разные стороны. Но замок я уже открыл. Затем толкнул
дверь и сделал несколько выстрелов наудачу. В темноте произошло какое-то
движение. Что-то грузно упало. Я снова выстрелил, ориентируясь по звуку.
- Довольно! - раздался голос из глубины дома. - Перестаньте стрелять. Я
потерял свой пистолет.
Я удивился: этот голос не принадлежал Чепплу. Под лестницей я нашел
выключатель. Загорелся свет.
Дик Молли сидел в конце зала на полу и зажимал рукой рану на ноге.