Хенли Вирджиния. Колдовская любовь

   Ужин уже заканчивался, а о помолвке не было сказано ни слова. Рейвен облегченно вздохнула, но когда хозяева и гости поднялись из-за стола, Крис крепко взял ее за руку и обратился к присутствующим:
   — Я должен кое в чем признаться. Когда Рейвен гостила у бабушки, я сделал ей предложение и счастлив объявить, что она согласилась стать моей женой.
   В зале поднялась суматоха. Мать едва не плакала от счастья, отец удивленно поднял брови. Рейвен словно окаменела. Крис, в общем, не солгал, но она предпочла бы повременить. Она умоляюще взглянула на отца, но тот недоуменно моргал, видно, гадая, почему дочь скрыла правду.
   — Что ж, думаю, нам с сэром Ланселотом стоит обсудить условия помолвки, — вмешался сэр Томас и, захватив с собой графин с виски, повел Ланса Карлтона в библиотеку.
   Рейвен показалось, что стены зала давят на нее, а потолок вот-вот обвалится. Но тут Розалинд Дейкр принялась ее целовать, поздравлять и приветствовать в качестве будущей невестки. Рейвен с упавшим сердцем принялась объяснять:
   — Мы с Крисом не хотим торопиться. Брак — вещь серьезная, и долгая помолвка поможет убедиться, что мы не ошиблись.
   — Что за вздор! — засмеялся Кристофер и, обняв ее, привлек к себе.
   Рейвен мило улыбнулась:
   — Мы не могли бы погулять по галерее, Крис?
   — Как пожелаешь, любовь моя.
   Уверившись, что их никто не слышит, она остановилась.
   — Какого черта ты это сделал?
   — Хочу, чтобы ты стала моей женой.
   — А мои желания в расчет не принимаются?
   — По пути в Бьюкасл я сказал, что отныне мы обручены. Так что для тебя это не новость.
   — С тех пор многое случилось.
   — Этого хочу не только я, но и твои родители.
   Девушка пристально всмотрелась в лицо нареченного.
   — Если мы и обручимся, то на моих условиях.
   Крис постарался ничем себя не выдать.
   — Согласен, — улыбнулся он.
   В ту же ночь Рэм, вернувшись ночью в Эскдейл, нашел Валентину и близнецов на широкой супружеской постели. Он поцеловал жену, пощекотал животики малышей, решая, что именно должен рассказать. Прежде чем суд все уладит, его наверняка ждут неприятности, а он не хотел зря волновать Валентину. Но как же можно утаить весть о внезапно свалившемся богатстве?
   — Я нашел копию завещания Энгуса и зарегистрировал в суде, — сообщил он наконец. — Арчибальд скорее всего попытается его опротестовать, но вряд ли его ждет успех. У старого Энгуса хватило хитрости оставить свой флот короне и отдать сыну все фамильные земли и замки.
   В золотистых глазах Тины засветилось любопытство, но она прикусила язычок, с которого так и рвались вопросы. Пусть Рэм рассказывает сам, недаром он вне себя от волнения.
   — Если завещание признают действительным, у нас хватит замков для всех детей и детей наших детей, а Гевину и Камерону придется потрудиться, чтобы за всем присмотреть.
   — Силы Господни! Недаром я всегда считала, что Энгус любит тебя больше собственного сына.
   — Он просто сознавал его слабости.
   — А у тебя их нет.
   Он откинул со лба жены огненную прядь.
   — Ошибаешься, милая. Ты моя слабость, Тина… а теперь и эти двое.
   — Давай уложим их в колыбельки, а уж потом, мой Дуглас, ты докажешь мне, что именно я — твоя слабость.
   Позже она, усталая и довольная, лежала в его объятиях, благодаря Бога за все милости, которыми он ее осыпал. На миг сердце сжалось: не чересчур ли много ей дано? А вдруг Господь решит что-то отобрать?
   Она прижалась к Рэму: он ее сила и ее защита.
   — Мне бы хотелось, чтобы ты с малышами перебралась в замок Дуглас, пока я буду в Карлайле. Там вам ничего не грозит. Как только закончится суд, я к вам приеду. Как по-твоему, близнецы выдержат поездку?
   — Мы с Эйдой уже начали собираться. Окрестим детей в тамошней церкви. Думаю, для нас будет лучше отправиться с отцом и Дунканом в Керкубри.
   Рэм поцеловал ее в лоб.
   — Понять не могу, как в тебе уживаются такая красота с деловитостью?
   — Я ведь Кеннеди! Недаром наш девиз: «Думай о конце».
   — Пропади пропадом эти Кеннеди! Черта с два! Ты Дуглас, никогда не забывай об этом!
   Он исступленно прижал ее к себе, так, что Валентина взвизгнула.
   Утром, перед завтраком, он заперся с Хитом и сообщил, что нашел завещание Энгуса и уже зарегистрировал его.
   — Можешь не верить, но одним из свидетелей был Голдман! Он пустил по моему следу соглядатая, но бедняге пришлось иметь дело с Джоком.
   — Так это Арчибальд решил от тебя отделаться?
   — По всей видимости, так, а Дейкр нанял Армстронгов. Думаю, Арчи уничтожил первую копию и вместе с Голдманом устранил Мозеса Ирвина.
   — И как ты собираешься поступить с Арчи?
   — Если суд утвердит завещание — пальцем о палец не ударю. Для него худшего наказания не придумать. Энгус оставил мне свои земли, от Ферт-оф-Форта и южнее, да еще и все золото.
   Хит замер, словно почуявший опасность зверь, и надолго задумался, затем поднял голову:
   — Арчи понадобятся деньги, за которыми он обратится к жене и Генриху Тюдору. У него есть то, за что король Англии заплатит любую сумму.
   — Юный Яков Стюарт! Ты прав, Тюдор не остановится ни перед чем, лишь бы добраться до короля Шотландии. Немедленно пошлю депешу во Францию, Джону Стюарту, герцогу Олбени. Он ближайший родственник короля по мужской линии и будет куда лучшим регентом, чем Маргарита, которой мы, шотландцы, никогда не сможем доверять.
   — Энгус не питал иллюзий относительно сына. Недаром оставил тебе свои владения, уж ты-то их не промотаешь!
   — Кстати, совсем забыл! Ты тоже получаешь сто акров по берегу реки Ди, у замка Дуглас.
   — Я? — выдохнул Хит, сочтя это шуткой. Такого просто быть не может.
   — Именно, — хмыкнул Рэм, весело блестя глазами. — Беда в том, что из этого следует, будто мы и в самом деле родня. И не такая уж дальняя, а?
   Только сейчас Хит осознал, что означает для него этот дар, и немедленно вспомнил о Рейвен Карлтон. Он больше не нищий без денег и земли. Через год его кобылы ожеребятся и станут пастись на его собственных лугах. Почему, во имя Господа, он позволил ей уехать?!
   — Я хочу, чтобы ты сидел рядом со мной на заседании суда. Забавно будет посмотреть на физиономию Дейкра, когда мы притащим туда Сима Армстронга. Тина и близнецы отплывают в замок Дуглас вместе с Дунканом и твоим отцом. Можешь присоединиться к ним или ехать с патрульными. Так или иначе, мы остановимся в замке, а потом уж отправимся в Карлайл.
   — Предпочитаю проделать путь верхом, — ухмыльнулся Хит. — Так я скорее увижу свои земли.
   Мужчины вместе спустились в зал, и Хит с радостью заметил, что отец уже сидит за столом и выглядит намного лучше. Слуги только успели подать еду, как мир и покой были нарушены вторжением мрачного как туча Камерона Дугласа. По пятам за ним следовал дрожащий человечек: один из управителей Донала Кеннеди из Керкубри.
   При виде этой пары ледяные пальцы сжали сердце Хита.
   — Что случилось? — спросил Рэм младшего брата.
   — Ужасные новости! Две ночи назад на поместье Донала Кеннеди совершили набег. Мы не смогли поймать негодяев. Пришлось сначала тушить пожары.
   Роб вскочил, опрокинув стул. Лицо налилось кровью. — Донал! Мой сын! Он жив?
   — Донал погиб, милорд! — выпалил управитель. — Их четверо было… сгорели в конюшне, одни уголья остались.
   Роб издал сдавленный звук, пошатнулся, отчаянно цепляясь за воздух, схватился за грудь и повалился на стол.

Глава 21

   Пробежав мимо оцепеневшего Дункана, Хит подхватил отца и попытался усадить. Пришлось придерживать его за плечи, чтобы снова не упал.
   — Это порча, — прошептал Роб. — Проклятая порча.
   Хит приложил ладонь к груди отца. Сердце трепыхалось, словно пойманная птица.
   — Не разговаривай. Дыши глубже, — велел он.
   — Ты не понимаешь! — причитал тот. — Это проклятие!
   Хит принялся трясти его.
   — Проклятие убьет тебя, если ты будешь в него верить. Теперь старайся дышать глубоко и медленно.
   Тут в зале появились Валентина и Эйда. Рэм сообщил жене о набеге на Керкубри, намеренно опустив ужасные подробности смерти Донала.
   — А женщины? — ахнула Тина. — Мама, Мегги и малышка?
   — Огонь не коснулся дома, — сообщил управитель, — но конюшни, склады с шерстью и амбары с овсом постигла та же судьба, что и Донала.
   — Донал, мой сын и наследник, мертв, — простонал Роб. С лица Тины сбежала краска, и Рэм обнял жену за плечи, боясь, что она потеряет сознание.
   — Рано горевать, — попытался успокоить их Хит, — никто не опознал тела Донала. Он мог отправиться в погоню за грабителями, угонявшими овец, — уговаривал он, цепляясь за соломинку.
   — Джок, — позвал Рэмзи, — готовься в путь. Возьмем половину патрульных, а остальных оставим здесь, с Гевином.
   Джок кивнул и отправился к воинам, еще не успевшим войти в зал. Взгляды Хита и Рэма встретились.
   — Так или иначе, я буду на заседании суда, — пообещал Хит. — Если хочешь, я привезу Армстронга.
   Рэм кивнул:
   — Пока ты нужен здесь. Увидимся в Карлайле. Тина, я оставляю за себя Гевина. Как только сможешь, немедленно отправляйся в замок Дуглас, любимая.
   Хит отнес отца в башню и уложил в постель. На сердце было тяжко. Случившееся не имело никакого отношения к проклятию, и все же вероятнее всего виновником был он сам. Внутренний голос упорно твердил, что это Дейкр так жестоко отомстил за похищение своего драгоценного сына.
   За спиной раздался насмешливый голос:
   — Что это ты тут раскомандовался, цыган? Ты даже не член этой семьи!
   — Заткни пасть, Дункан! — прорычал Роб.
   — Если ты посидишь с отцом, я спущусь в кладовую и найду что-нибудь от сердечной боли, — спокойно ответил Хит.
   Не обнаружив того, что искал, он отправился в сад, чтобы нарвать наперстянки и ландыша. Затем мистер Берк помог ему отжать сок растений и смешать его с разбавленным вином.
   — Керкубри разорили, а Донал Кеннеди, похоже, погиб, — сообщил Хит повару.
   — Бог мой! Теперь Тину здесь не удержишь! Передай, пусть даст мне два часа на сборы, и я готов.
   — Лорд Дуглас и его патрульные уже уехали. Тина сегодня никуда не тронется. Отец болен, и нужно подумать о детях. Если сумеем, двинемся в путь завтра.
   Мистер Берк положил в отвар меда и вручил кувшинчик Хиту.
   — Лорд Галлоуэй, может быть, и старый греховодник, но нужно отдать ему должное: детей он любит, — заметил Берк и тут же прикусил язык: Кеннеди любил только законных детей.
   Когда Хит попытался дать лекарство отцу, тот брезгливо поморщился:
   — Ты не напоишь меня тем ядом, что давала мне старая Мег? У меня от него все внутренности наизнанку вывернуло!
   — Это снадобье успокоит тебя.
   Роб решил поверить ему на слово и проглотил лекарство, но уняться не пожелал:
   — Ведьма не послушалась тебя и не сняла порчу! Завтра я еду в Керкубри.
   — Посмотрим, — отозвался Хит.
   — Он поправится, — уверенно заявил Дункан. — Отдохнет на борту.
   — Но как доставить его на корабль? Вот что меня волнует.
   Дункан знаком поманил брата в соседнюю комнату.
   — Если Донал мертв, наследник теперь я. Так что право решать за мной.
   — Отец еще жив, — тихо проговорил Хит.
   Валентина и Бет пришли навестить отца. Эйда, всегда питавшая к нему слабость, шагала следом. Глаза Тины покраснели от слез. Она никак не могла успокоиться и жалобно всхлипывала. Взяв морщинистую руку отца, она хотела что-то сказать, но Роб сжал ее пальцы, призывая к молчанию, и прохрипел:
   — Маленький Робби… не спускай с него глаз. Береги…
   — Он одурманен зельем и сам не знает, что говорит, — пояснил Дункан.
   Тина, однако, поняла, что речь идет о ее сыне. Она не стала объяснять, что уже выбрала малышу имя — Нил.
   — Будь спокоен, отец.
   — Проклятие убьет весь род Кеннеди, — настаивал он.
   — Бредит, — сделал вывод Дункан. — Эй, цыган, какого дьявола ты ему подсунул?
   Эйда поспешила встать между сводными братьями.
   — Хит лучше всех разбирается в травах, — возразила она. И предложила: — Я посижу с лордом Кеннеди, у вас, должно быть, много дел.
   Дункан вылетел из комнаты, а Хит обнял Тину за плечи.
   — Мы справимся. Пожалуй, стоит переправить отца на корабль в одной из барок, по реке Эск до самого Солуэя. Там хватит места и для тебя с детьми.
   — А ты? Поедешь с нами?
   Хит покачал головой:
   — Нужно везти пленника в Карлайл. С тобой поедет мистер Берк. Они с Эйдой присмотрят за отцом.
   — Хорошо, — кивнула Тина, — мы соберем вещи и подготовимся к отъезду. Если отцу станет лучше, завтра же и отправимся. Я поговорю с Дунканом. Он грубит, потому что чувствует себя бесполезным.
   Оставшись наедине с Эйдой, Роб продолжал твердить о порче. Уже много лет они время от времени спали в одной постели, и лорд Галлоуэй привык доверять Эйде, как ни одной женщине на свете.
   — Старая Мег сглазила меня, когда Лили Роуз умерла. Я любил Лили. Чем я провинился перед старой ведьмой?
   — Ты тут ни при чем, Роб. Кроме того, это было так давно, еще до свадьбы с Элизабет. Тебе нечего терзаться угрызениями совести.
   Но ее слова не утешили Роба.
   — Ты веришь в проклятие, Эйда?
   Женщина замялась, но привычка говорить правду взяла верх:
   — Я всю жизнь прожила в приграничье и, как все местные жители, суеверна до невозможности. Разум подсказывает, что не стоит слушать бабушкины сказки, но при этом мне кажется, что во всяких колдовских делах скрыта ужасная сила и лучше их остерегаться.
   — Но как спастись от сглаза?
   — Зло всегда можно одолеть добротой. Но немногие из нас способны отважиться на это.
   Хит взял факел, спустился в темницу и, отворив дверь камеры, подождал, пока глаза Армстронга привыкнут к свету. Потом сунул факел в настенное кольцо и подошел ближе:
   — У меня еще несколько вопросов. Правдивые ответы облегчат твою участь.
   Сим настороженно кивнул.
   — Мейнджи — глава клана Армстронгов? Сколько вас всего? И сколько поедут с ним, если Дейкр заплатит?
   Пленник пожал плечами:
   — Сотня или около того.
   — А какие еще шотландские кланы нападут на своих ради поживы?
   — Таких хоть пруд пруди!
   — Назови!
   — Да взять хоть Грэмов, что под началом Длинного Уилла. Они грабят по обе стороны границы и укрываются на спорной земле.
   — Пойдем, вымоешься в реке и получишь чистую одежду.
   — Это еще зачем? — подозрительно буркнул Сим.
   — От тебя воняет, а мы едем на заседание суда смотрителей границы.
   Армстронг сжался от страха:
   — Нет! Нет! Иисусе милостивый, лучше повесь меня сразу!
   Хит оскалился в волчьей усмешке:
   — Веревка стоит денег.
 
   Вечером в Карлайле разгорелись жаркие споры. Сэр Ланселот и сэр Томас обсуждали детали помолвки.
   — Приданое невесты настолько скромное, что я прошу еще клочок земли. Как насчет Берга, что лежит к югу от реки Идеи? Всего лишь болото, не более того.
   — Может, Рейвен и небогата, но красота и невинность не нуждаются в приданом. Твоя жена ничего не принесла тебе, как, впрочем, и моя, — напомнил Ланс.
   — Ах, тогда мы были юными и отчаянными и думали не головой, а совсем другим местом. Если отдашь Берг, который позже перейдет к детям Рейвен, считай, что мы договорились.
   Сэр Ланселот неохотно согласился: если дочь, не дай Боже, скончается раньше, земля перейдет к Кристоферу.
   Наконец брачный контракт был составлен. Не хватало только подписей и даты венчания. Лорд Дейкр открыл дверь и позвал жениха с невестой. Но Кейт взяла Розалинд под руку и громко осведомилась:
   — Неужели вы лишите матерей радости присутствовать при столь важном событии?!
   Когда в комнату набилось полно народу, лорд Дейкр, разыгрывая роль гостеприимного хозяина, объявил:
   — Остается только назначить день свадьбы, и можно подписывать документ..
   Кристофер бросил на Рейвен горящий взгляд.
   — Я предлагаю сегодняшний вечер.
   — Так дерзко, так романтично! — растроганно воскликнула Кэтрин.
   — Зачем же спешить? Мне хотелось бы еще побыть в невестах, — возразила Рейвен.
   — Если это официальная помолвка, нам необходима точная дата, — настаивал лорд Дейкр.
   — Если Рейвен нужно время, я готов подождать до конца судебных заседаний, — великодушно предложил Крис.
   Значит, у нее остается всего две недели!
   — Я подумывала о декабре.
   Крис добродушно рассмеялся:
   — Моя нареченная шутит.
   — Дорогая, ты это серьезно? — встревожилась Розалинд.
   — Разумеется, нет! — отрезала Кейт, лихорадочно искавшая выхода. Наконец она промолвила: — Август — прекрасный месяц, Рейвен. Нет ничего чудеснее летней свадьбы.
   Глаза лорда Дейкра зловеще сузились. Ничто не раздражало его больше, чем женское своеволие. Похоже, Рейвен Карлтон хочет всех заставить плясать под свою дудку.
   — По словам твоего отца, красота и добродетель не нуждаются в приданом, но неплохо бы добавить к ним немного здравого смысла.
   Рейвен залилась краской. Мало того что Дейкр упрекает ее в бедности и сомневается в добродетели, так еще обвиняет в глупости и опрометчивости!
   — Простите, — тихо вымолвила она, — я все обдумаю и завтра дам вам знать.
   Все молча вышли. Томас сделал знак сыну остаться.
   — Эта девчонка нуждается в хорошей порке и хорошем наезднике. Ей нужно не давать спуску ни днем, ни ночью, и чтобы она постоянно ходила брюхатой.
   — Обещаю и то и другое. Она у меня слова поперек не скажет!
   Лорд Дейкр на миг позавидовал сыну.
   — Но следует поторопиться, — добавил он.
   Рейвен сразу же поднялась наверх, где Ларк уже изнывала от нетерпения.
   — Ну что, вы уже официально помолвлены?
   Прежде чем сестра успела ответить, в комнату ворвалась Кейт Карлтон.
   — Не верю! Ушам своим не верю! Мы столько месяцев добивались этого, и вот Кристофер наконец сделал предложение! А теперь, когда он, можно сказать, ест из твоей руки, ты ведешь себя так, будто он тебе совершенно безразличен! Сейчас не время жеманиться! Я считала, что ты умнее! Если упустишь такую возможность, другой не представится!
   — Мама, мы с Кристофером договорились. Он согласился с моими условиями.
   Кейт отступила и, задохнувшись, схватилась за горло.
   — Твои? Твои условия?! Негодница! Пусть молодой Дейкр облизывается на тебя, знай, что кнут в руках у старого! Человек, правящий всем приграничьем, уж точно хозяин в своем доме и глава семьи! Он мог бы обручить своего наследника с самой богатой девицей во всей Англии, и к тому же титулованной! Ему совсем не обязательно женить сына на дочери простого коннетабля.
   И к тому же калеки. Она это хотела сказать?
   — Папу назначили судьей в суде смотрителей, — гордо сказала Рейвен.
   — Да, и кого он должен благодарить за это? Эгоистка, неужели ты не понимаешь, что лорд Дейкр может в любую секунду вышвырнуть твоего отца, если почувствует себя оскорбленным? — Голос Кейт дрогнул. Из глаз полились слезы.
   Рейвен, которая никогда не видела мать плачущей, закусила губу. Ее рыдания тронули девушку больше, чем град упреков. Рейвен стало нестерпимо стыдно.
   — Мама, прости меня и не плачь.
   — Я выйду за Криса, если Рейвен не хочет, — предложила Ларк.
   — О, мой невинный агнец! Ты всегда была моим утешением, — всхлипнула Кейт. — Милая, добрая девочка!
   А она плохая и злая.
   Рейвен прикусила язык, чтобы не наговорить лишнего.
   — Мне нужно побеседовать с отцом, — коротко бросила она и, подойдя к родительской спальне, тихо постучала.
   Сэр Ланселот открыл дверь.
   — Входи, детка.
   — Я все испортила… Мама плачет.
   — Слезы — обычное женское средство добиваться желаемого, — сухо обронил отец.
   — Ты не сердишься на меня?
   — Рейвен, это твоя жизнь, и выбор за тобой. Если хочешь подождать, так тому и быть.
   Выбор за ней? Разве такое возможно? Она усмехнулась. Нет, в жизни не бывает свободного выбора!
   — Ну а если я захочу выйти замуж за шотландца, да еще жителя приграничья? Что бы ты сказал тогда?
   — Когда заседаешь в суде смотрителей границы, быстро понимаешь, что между шотландцами и англичанами разницы мало. Человеческие создания одинаковы повсюду. Так что, теоретически говоря, выбор действительно за тобой.
   — А если бы он еще был незаконнорожденным, да к тому же наполовину цыганом?
   — А вот сейчас ты несешь вздор. Каким бы я был отцом, если бы позволил своей дочери погубить себя?
   — Значит, цыган недостаточно хорош для Карлтонов?
   — Кровь тут ни при чем. Но такой человек не сможет дать тебе и твоим будущим детям уютный дом и жизнь, которой я желал бы для тебя. Рейвен, все это лишь разговоры. Ты должна назначить день свадьбы или взять назад свое слово.
   — И разбить сердце матери? Я не способна на такие эгоизм и жестокость. — Дочь ослепительно улыбнулась: — Спасибо за то, что выслушал меня, папа.
   Вернувшись к себе, она обняла мать.
   — Обещаю назвать точную дату завтра, мама.
   — О, Рейвен, дорогая, ты не пожалеешь. Для нас это такая удача!
   Рейвен разделась и, когда вешала свой наряд в шкаф, невольно погладила цыганское платье. Его ярко-красный цвет стоял перед глазами, когда она ложилась в постель, желала Ларк доброй ночи и гасила свечи. Она долго смотрела в темноту, представляя, как где-то там, в одинокой постели, ворочается Хит.
   А он действительно лежал сейчас без сна, прислушиваясь к ровному дыханию отца в соседней комнате. Наперстянка и ландыш — сильные сердечные средства — успокоили Роба и сняли боль. А вот сердце Хита ныло все сильнее. Его тревожило состояние отца и печалила смерть Донала, ни в чем не повинного, спокойного и доброго человека. Это его вина! Он навлек несчастье на род Кеннеди! Зря он взял в плен Кристофера из-за каких-то кобыл. Единственное, о чем он не жалел, — о встрече с Рейвен. Как он тоскует без нее!
   Она наверняка сейчас в постели. Роскошные черные волосы разметались по белой подушке, лилово-голубые глаза устремлены во мрак.
   Он сосредотачивался на ее образе, пока окружающий мир не исчез. Дышал глубоко и ритмично, пока кровь не замедлила свой бег в жилах, пока его душа не потянулась к ней.
   — Иди ко мне, Рейвен!
   Она повернула голову и увидела его рядом. Темные глаза звали, манили, притягивали. Рейвен протянула руку, чтобы удостовериться, реален ли он, и коснулась теплой плоти. Дрожащими пальцами провела по смуглой коже, и знакомый запах опьянил ее, кружа голову.
   Приподнявшись на локте, он навис над ней и черным вороновым пером обвел нежный овал лица, сопровождая действо благоговейными поцелуями. Потом взял в ладони ее голову и пропустил пальцы сквозь густые локоны.
   Рейвен молча смотрела на него, желая запечатлеть в памяти черты любимого лица. Черные густые брови, мохнатые ресницы с золотистыми кончиками, глаза цвета старого виски… высокие скулы, отбрасывающие тень на щеки. Четко очерченные, красиво изогнутые губы, перед улыбкой которых не устояло бы ни одно женское сердце. Она дотронулась до ямочки на подбородке, провела пальцем по шее и мускулистой груди. Боже, она теряет разум!
   Хит погладил набухшие груди, зная, как это ее возбудит, ощутил, что соски затвердели, и восторженно улыбнулся. Он уже изведал кое-какие тайны ее тела.
   Он завладел ее губами, а затем проник в ее лоно и скорее почувствовал, чем услышал, судорожный вздох. Рейвен выгнулась и прошептала его имя.
   Лиловые глаза, потемнев, превратились в темно-фиолетовые. Она льнула к нему с исступленной, доселе неведомой страстью.
   Когда ураган стих, они лежали в объятиях друг друга, шепча нежные слова и наслаждаясь глубоким покоем, окутавшим их пуховым покрывалом. В его объятиях она чувствовала себя в полнейшей безопасности. Защищенной. Любимой. С ней и в самом деле творилось волшебство…
   Но скоро ему придется уйти.
   — Оставь мне перышко, — попросила она. — Я буду хранить его…
   — Нет. Перо — это талисман, который помогает приходить к тебе.
   — Хит, мы вместе в последний раз. Больше мы не должны видеться!
   Ее ногти впились в его плечи, вынуждая его понять.
   — Рейвен…
   Он коснулся губами ее лба и исчез.
   Проснувшись утром, она едва не сгорела со стыда за свое распутство. Но паника оказалась сильнее. Ее грезы становились с каждым разом все более реальными. Она обыскала всю кровать в поисках черного пера и, ничего не найдя, обеспокоилась еще сильнее. Неужели она одержима своим шотландским любовником? Недаром сны так ее тревожат! Что же, есть один способ прекратить все это: назначить дату свадьбы. Она скажет Крису Дейкру, что обвенчается с ним в августе.

Глава 22

   Большая деревянная барка неслась вниз по реке Эск к заливу Солуэй. Роб Кеннеди, наотрез отказавшийся от матраца, полулежал на подушках, провожая невидящим взглядом проплывавшие мимо речные берега. Гребцы Дункана усердно работали веслами. Рядом с Галлоуэем сидел мистер Берк, держа наготове сердечные снадобья.
   Тина потеплее закутала близнецов и положила их в одну колыбель. Нужды укачивать их не было: барка так и подскакивала на волнах, и кроватку приходилось придерживать, чтобы она не двигалась.
   Эйда, как всегда, заботилась обо всех: прикрывала колени Роба меховой полостью, предлагала сухарики Бет, когда ту укачало. Она предусмотрительно запаслась всем, что могло понадобиться в пути. Остальной багаж погрузили на телеги и отправили посуху, вместе со слугами.