Страница:
Прикоснувшись губами к крохотному лобику, она улыбнулась Рейвен.
— Эйда принесет тебе одежду, а потом приходи сюда. Поужинаешь сегодня с Эйдой и со мной и расскажешь все сплетни, которые слышала в Карлайле.
Рейвен вышла из башни и в растерянности огляделась. Ее искренне волновала судьба Кристофера Дейкра. Оказывается, не только Хит Кеннеди ненавидит Дейкров. Дугласы тоже готовы им глотки перерезать. Очевидно, между ними какая-то давняя кровная вражда. Рейвен-то вряд ли здесь что-нибудь грозит, а вот Кристофер может даже лишиться жизни. Нужно каким-то образом помочь ему бежать!
Если она поверит в собственную силу, то найдет средство освободить Криса. Но для этого, видимо, нужно дождаться темноты. А еще Крису понадобится лошадь. Однако в конюшне вечно толпятся патрульные, так что вывести тайком коня, по-видимому, невозможно.
Поэтому Рейвен решила выскользнуть за пределы замка и посмотреть, не пасется ли поблизости что-нибудь подходящее.
Надежда вновь вспыхнула в ней при виде двух десятков лошадей, щиплющих траву на лугу. Но к сожалению, среди них она сразу же заметила Хита Кеннеди. Ее алый жакет тоже бросился ему в глаза. Подстегнув жеребца, он подскакал ближе.
— Куда-то собралась?
Рейвен проглотила просившийся на язык ехидный ответ и решила погасить подозрения, пустив в ход женские чары.
— Тебя искала. Хотела попросить разрешения поохотиться с соколами. Они молоды и нуждаются в ежедневных прогулках. Не могли бы мы хоть ненадолго забыть о разногласиях? — умоляюще попросила она.
Судя по медовому голосу, она спрятала коготки: очевидно, задумала что-то.
— Эти лошади тоже нуждаются в выездке, — пояснил он. — Мы можем их выгуливать одновременно. Выноси соколов на луг. Чем больше времени мы проведем вместе, тем большего понимания достигнем. — Он спешился и шагнул к ней. — Я пойду с тобой.
У Рейвен не было выхода. Она сказала правду про птиц, но не добилась при этом большей свободы. Очевидно, он не собирался спускать с нее глаз, и это чертовски раздражало Рейвен.
Они направились к конюшне. Жеребец, на котором ездил Хит, последовал за ним, тыкаясь носом в широкую спину. Хит погладил бархатистую морду, и другие лошади мигом его окружили.
— Где это ты навострился привораживать лошадей? — позавидовала девушка.
— Просто нужно научиться понимать язык лошади, а не учить ее своему. В этом вся тайна.
Как интересно! Именно так она и поступала со своими соколами. Большинство людей совершают одну и ту же ошибку, пытаясь подавить их дух, подчинить себе. Но у соколов хозяев не бывает. Они в лучшем случае терпят тебя. Доброта, уважение и соблазнительная приманка — вот три главных условия. Только так можно заставить хищных птиц слушаться, но окончательно приручить их невозможно.
Хит снял Шебу с насеста и искоса посмотрел на Рейвен.
— Соблазнительная приманка заставит любую женщину сдаться?
Рейвен покраснела. В его словах звучал отчетливый намек, и, нужно признаться, в своей полотняной рубашке с распахнутым воротом, открывавшим мускулистую шею, он выглядел самой соблазнительной приманкой. И так настойчиво смотрел ей в глаза, что она была вынуждена опустить ресницы. Пропади он пропадом! Чем он против воли приворожил ее?
Рейвен взяла Султана, пробежала через конюшню и почти выскочила на луг. Там она подбросила сапсана и запрокинула голову, наблюдая, как он поднимается в небо. Жаль, что нельзя полететь за ним!
— Ты кое-что забыла.
Хит протянул ей приманку из голубиных перьев, которую захватил из клетки, и подкинул Шебу. Ветер подхватил птицу и понес ввысь.
— Ты настоящий мастер, — признала она.
— Я следил, как ты это делаешь. Ты хорошая наставница.
Ей явно польстил комплимент. Чаще всего мужчины не одобряли подобных устремлений. А впрочем, понятно: он просто пытается втереться к ней в доверие.
— Поедем за ними. Этот конь не приучен к седлу, но тебе оно и не нужно. И.так мчишься как ветер!
Рейвен с трудом сдержала улыбку. Опять он льстит ей! Но если он надеется с помощью комплиментов сделать из нее послушную куклу, то очень ошибается.
Хит вскочил на другую лошадь, даже не позаботившись ее взнуздать. Только схватился за гриву, и они бок о бок галопом понеслись по торфянику. Остальные кони помчались за ними.
Радостное возбуждение охватило Рейвен. Подняв лицо к небу, она увидела пару сапсанов, сначала дружно круживших под облаками, потом вместе нырнувших вниз. Девушка весело рассмеялась, опьяненная безумной скачкой и странностью этого дивного дня.
Хит не сводил с нее голодного взгляда.
— Мне нравится, как ты смеешься: громко, открыто, ничего не тая.
Неужели она и любит точно так же?
Он представил, как она лежит рядом, чему-то улыбаясь. Если эта женщина найдет своего возлюбленного, он станет счастливейшим человеком на земле.
Соколы вернулись и отдали добычу Рейвен. Она вынула бекасов из крючковатых клювов, похвалила Султана и Шебу и отдала им пойманных птичек. Сапсаны взлетели на каменную ограду, чтобы без помех пообедать.
— Они охотятся ради еды, и так я их награждаю.
— Здорово они тебя выучили, — серьезно заметил он.
— Наглец! — прошипела она, откидывая волосы. — Теперь моя очередь проверить твое искусство.
Следующие два часа она наблюдала, как Хит Кеннеди объезжает диких лошадей. У него и в самом деле оказалось бесконечное терпение. Он ходил между ними, что-то тихо говорил, отходил, ждал… Прошло довольно много времени, прежде чем с полдюжины лошадей, одна за другой, последовали за ним. Именно им он уделил больше всего внимания: касался, вскакивал на спину и, наконец, вынудил смириться со сбруей и седлом. И хотя он, казалось, не прилагал ни малейших усилий, Рейвен видела, как перекатываются мускулы на бедрах, прикрытых штанами из телячьей кожи. Мощные бугры мышц на руках, напрягавшихся, когда Хит поднимал седло, напомнили ей о тех минутах, когда он держал ее в объятиях. Девушка отвела глаза, борясь с неуместным волнением. Всю жизнь ее пугали жителями приграничья, но сейчас она ощутила, сколько соблазна кроется в запретном.
Хит трудился, пока не зашло солнце, и только тогда похлопал лошадей по крупам и отпустил на волю. Морщась от боли, он стал массировать плечо. А когда отнял руку, Рейвен увидела кровь на рубашке.
— Ты поранился?
Хит повернул голову.
— Так… порез, который то и дело открывается… ничего страшного.
Она не могла упустить возможности завоевать его доверие!
— После того как мы отнесем соколов, пойдешь со мной в кладовую за тысячелистником. Он остановит кровь.
— Неплохое средство. От кого ты узнала о травах?
— От бабушки, Дорис Герон. — Она украдкой взглянула на него, ожидая реакции, и добавила: — Она обладает Умением.
— Значит, вы вдвоем совершаете кельтские обряды?
— Можешь предполагать что угодно, Хит Кеннеди, но и я буду делать то же самое, — пообещала она.
Оказавшись в кладовой, Рейвен вынула маленький кинжал, отрезала несколько листочков и головок тысячелистника и поместила их в деревянную чашу. Хит взял пестик и растер все это в желтый порошок.
— Пускала ли ты себе кровь этим ножом, чтобы он служил тебе и никому другому? — пробормотал он. — Веришь в силу волшебства, Рейвен?
Их взгляды сошлись.
— Я верю в силы природы.
Она взяла масло из горшочка, смешала с тысячелистником и протянула ему:
— Попробуй.
Он насмешливо поднял брови.
— И никаких магических заклинаний?
— Фокус-покус-филипокус.
Губы Хита дернулись.
— Я это заслужил.
«Ты получишь все, что заслуживаешь, если мое желание исполнится», — удовлетворенно подумала Рейвен.
Глава 10
Глава 11
— Эйда принесет тебе одежду, а потом приходи сюда. Поужинаешь сегодня с Эйдой и со мной и расскажешь все сплетни, которые слышала в Карлайле.
Рейвен вышла из башни и в растерянности огляделась. Ее искренне волновала судьба Кристофера Дейкра. Оказывается, не только Хит Кеннеди ненавидит Дейкров. Дугласы тоже готовы им глотки перерезать. Очевидно, между ними какая-то давняя кровная вражда. Рейвен-то вряд ли здесь что-нибудь грозит, а вот Кристофер может даже лишиться жизни. Нужно каким-то образом помочь ему бежать!
Если она поверит в собственную силу, то найдет средство освободить Криса. Но для этого, видимо, нужно дождаться темноты. А еще Крису понадобится лошадь. Однако в конюшне вечно толпятся патрульные, так что вывести тайком коня, по-видимому, невозможно.
Поэтому Рейвен решила выскользнуть за пределы замка и посмотреть, не пасется ли поблизости что-нибудь подходящее.
Надежда вновь вспыхнула в ней при виде двух десятков лошадей, щиплющих траву на лугу. Но к сожалению, среди них она сразу же заметила Хита Кеннеди. Ее алый жакет тоже бросился ему в глаза. Подстегнув жеребца, он подскакал ближе.
— Куда-то собралась?
Рейвен проглотила просившийся на язык ехидный ответ и решила погасить подозрения, пустив в ход женские чары.
— Тебя искала. Хотела попросить разрешения поохотиться с соколами. Они молоды и нуждаются в ежедневных прогулках. Не могли бы мы хоть ненадолго забыть о разногласиях? — умоляюще попросила она.
Судя по медовому голосу, она спрятала коготки: очевидно, задумала что-то.
— Эти лошади тоже нуждаются в выездке, — пояснил он. — Мы можем их выгуливать одновременно. Выноси соколов на луг. Чем больше времени мы проведем вместе, тем большего понимания достигнем. — Он спешился и шагнул к ней. — Я пойду с тобой.
У Рейвен не было выхода. Она сказала правду про птиц, но не добилась при этом большей свободы. Очевидно, он не собирался спускать с нее глаз, и это чертовски раздражало Рейвен.
Они направились к конюшне. Жеребец, на котором ездил Хит, последовал за ним, тыкаясь носом в широкую спину. Хит погладил бархатистую морду, и другие лошади мигом его окружили.
— Где это ты навострился привораживать лошадей? — позавидовала девушка.
— Просто нужно научиться понимать язык лошади, а не учить ее своему. В этом вся тайна.
Как интересно! Именно так она и поступала со своими соколами. Большинство людей совершают одну и ту же ошибку, пытаясь подавить их дух, подчинить себе. Но у соколов хозяев не бывает. Они в лучшем случае терпят тебя. Доброта, уважение и соблазнительная приманка — вот три главных условия. Только так можно заставить хищных птиц слушаться, но окончательно приручить их невозможно.
Хит снял Шебу с насеста и искоса посмотрел на Рейвен.
— Соблазнительная приманка заставит любую женщину сдаться?
Рейвен покраснела. В его словах звучал отчетливый намек, и, нужно признаться, в своей полотняной рубашке с распахнутым воротом, открывавшим мускулистую шею, он выглядел самой соблазнительной приманкой. И так настойчиво смотрел ей в глаза, что она была вынуждена опустить ресницы. Пропади он пропадом! Чем он против воли приворожил ее?
Рейвен взяла Султана, пробежала через конюшню и почти выскочила на луг. Там она подбросила сапсана и запрокинула голову, наблюдая, как он поднимается в небо. Жаль, что нельзя полететь за ним!
— Ты кое-что забыла.
Хит протянул ей приманку из голубиных перьев, которую захватил из клетки, и подкинул Шебу. Ветер подхватил птицу и понес ввысь.
— Ты настоящий мастер, — признала она.
— Я следил, как ты это делаешь. Ты хорошая наставница.
Ей явно польстил комплимент. Чаще всего мужчины не одобряли подобных устремлений. А впрочем, понятно: он просто пытается втереться к ней в доверие.
— Поедем за ними. Этот конь не приучен к седлу, но тебе оно и не нужно. И.так мчишься как ветер!
Рейвен с трудом сдержала улыбку. Опять он льстит ей! Но если он надеется с помощью комплиментов сделать из нее послушную куклу, то очень ошибается.
Хит вскочил на другую лошадь, даже не позаботившись ее взнуздать. Только схватился за гриву, и они бок о бок галопом понеслись по торфянику. Остальные кони помчались за ними.
Радостное возбуждение охватило Рейвен. Подняв лицо к небу, она увидела пару сапсанов, сначала дружно круживших под облаками, потом вместе нырнувших вниз. Девушка весело рассмеялась, опьяненная безумной скачкой и странностью этого дивного дня.
Хит не сводил с нее голодного взгляда.
— Мне нравится, как ты смеешься: громко, открыто, ничего не тая.
Неужели она и любит точно так же?
Он представил, как она лежит рядом, чему-то улыбаясь. Если эта женщина найдет своего возлюбленного, он станет счастливейшим человеком на земле.
Соколы вернулись и отдали добычу Рейвен. Она вынула бекасов из крючковатых клювов, похвалила Султана и Шебу и отдала им пойманных птичек. Сапсаны взлетели на каменную ограду, чтобы без помех пообедать.
— Они охотятся ради еды, и так я их награждаю.
— Здорово они тебя выучили, — серьезно заметил он.
— Наглец! — прошипела она, откидывая волосы. — Теперь моя очередь проверить твое искусство.
Следующие два часа она наблюдала, как Хит Кеннеди объезжает диких лошадей. У него и в самом деле оказалось бесконечное терпение. Он ходил между ними, что-то тихо говорил, отходил, ждал… Прошло довольно много времени, прежде чем с полдюжины лошадей, одна за другой, последовали за ним. Именно им он уделил больше всего внимания: касался, вскакивал на спину и, наконец, вынудил смириться со сбруей и седлом. И хотя он, казалось, не прилагал ни малейших усилий, Рейвен видела, как перекатываются мускулы на бедрах, прикрытых штанами из телячьей кожи. Мощные бугры мышц на руках, напрягавшихся, когда Хит поднимал седло, напомнили ей о тех минутах, когда он держал ее в объятиях. Девушка отвела глаза, борясь с неуместным волнением. Всю жизнь ее пугали жителями приграничья, но сейчас она ощутила, сколько соблазна кроется в запретном.
Хит трудился, пока не зашло солнце, и только тогда похлопал лошадей по крупам и отпустил на волю. Морщась от боли, он стал массировать плечо. А когда отнял руку, Рейвен увидела кровь на рубашке.
— Ты поранился?
Хит повернул голову.
— Так… порез, который то и дело открывается… ничего страшного.
Она не могла упустить возможности завоевать его доверие!
— После того как мы отнесем соколов, пойдешь со мной в кладовую за тысячелистником. Он остановит кровь.
— Неплохое средство. От кого ты узнала о травах?
— От бабушки, Дорис Герон. — Она украдкой взглянула на него, ожидая реакции, и добавила: — Она обладает Умением.
— Значит, вы вдвоем совершаете кельтские обряды?
— Можешь предполагать что угодно, Хит Кеннеди, но и я буду делать то же самое, — пообещала она.
Оказавшись в кладовой, Рейвен вынула маленький кинжал, отрезала несколько листочков и головок тысячелистника и поместила их в деревянную чашу. Хит взял пестик и растер все это в желтый порошок.
— Пускала ли ты себе кровь этим ножом, чтобы он служил тебе и никому другому? — пробормотал он. — Веришь в силу волшебства, Рейвен?
Их взгляды сошлись.
— Я верю в силы природы.
Она взяла масло из горшочка, смешала с тысячелистником и протянула ему:
— Попробуй.
Он насмешливо поднял брови.
— И никаких магических заклинаний?
— Фокус-покус-филипокус.
Губы Хита дернулись.
— Я это заслужил.
«Ты получишь все, что заслуживаешь, если мое желание исполнится», — удовлетворенно подумала Рейвен.
Глава 10
Покинув Хита, она направилась к себе и плотно прикрыла дверь между комнатами. На кровати громоздились платья, накидки, белье и костюмы для верховой езды. Женские инстинкты Рейвен взыграли, и она восторженно захлопала в ладоши. Поразительно, как великодушна Валентина!
Развешивая туалеты в шкафу, она любовалась сочными цветами и богатыми тканями. Нарядов намного больше, чем ей понадобится. Она ведь не собиралась здесь надолго задерживаться. И все же Рейвен не могла устоять перед искушением раздеться и натянуть одно из платьев.
Кто-то позаботился принести ей теплую благоухающую воду и свежие полотенца. Рейвен наспех обтерлась, надела свежую сорочку и поразилась тонкости вышивки по вырезу и подолу. Потом выбрала платье нефритово-зеленого цвета, так и манившее надеть его, и встала перед зеркалом. Какое зрелище! Декольте было гораздо ниже, чем позволяли приличия, и груди соблазнительно вздымались над квадратным вырезом. Рейвен расчесывала волосы, пока они не заблестели черным шелком, и выбрала подходящую по тону накидку. Сегодня она будет ужинать с Тиной и снова попробует заручиться ее поддержкой.
Зайдя в соседнюю комнату, она замерла: Хит стоял совершенно нагой, если не считать полотенца вокруг бедер. Он только что выкупался и теперь рассматривал свое плечо в зеркале. Сброшенная одежда лежала на деревянном диванчике. Взгляд Рейвен упал на ключ, выпавший из кармана. Тот самый, от башни, где заперт Кристофер!
Дрожь волнения пробрала ее при мысли о том, как легко было бы освободить пленника… если у нее хватит храбрости. Следует только воспользоваться своей силой, чтобы отвлечь тюремщика!
Рейвен небрежно бросила накидку поверх ключа и, участливо покачав головой, шагнула к Хиту.
— Страсти Господни, да это не просто порез, а кинжальная рана! Дай-ка посмотреть.
Пылающий взор Хита обжег ее, задержался на полуобнаженных грудках. Похоть снова угрожала лишить его разума. Он подставил Рейвен плечо, но так и не отвел глаз. В ноздри ударил ее запах, и полотенце спереди предательски вздыбилось. Но и это свидетельство его возбуждения не смутило Рейвен: скорее, придало отваги. Девушка подошла близко, насколько позволяли приличия, и стала осматривать рану.
— Так и будет кровить, пока не зашьешь, — объявила она.
Вместо ответа он поднял нитку с иголкой, которые держал в руке.
— Хоть раз мы в чем-то одного мнения. У тебя и вправду дар целительницы.
Рейвен никогда еще не зашивала людские раны. Правда, видела, как это делает бабушка, и сама как-то зашивала охотничью собаку Герона, которую порвал вепрь. Но Кеннеди готов отдаться ей на милость! Вера в собственные силы вернулась как раз в тот момент, когда их пальцы соприкоснулись.
Аккуратные швы ложились на кожу один за другим. Хит даже ни разу не поморщился. Желание его покинуло, но вернулось, когда она стала втирать в рубец мазь с тысячелистником. Вожделение, жаркое и беспощадное, снова опалило его.
Рейвен сосредоточилась на плоти под своими пальцами, мысленно заставляя рану заживать, почти чувствуя, как кожа снова становится гладкой и упругой. На несколько невероятных мгновений она словно слилась с великаном, стоявшим перед ней, ощутила жгучую боль в плече, утонула в могучем желании, пожиравшем его. И тут же отпрянула, словно от удара.
— Моя прекрасная колдунья, — прошептал он. Рейвен же казалось, что именно он привораживает ее. Она поспешно отошла, чтобы он не смог прочитать ее мысли.
— Тебе следует отдохнуть: не натруди плечо. Со сном приходит здоровье. — И, небрежно сменив тему, объяснила: — Твоя сестра пригласила меня на ужин. С удовольствием побуду в женской компании.
Она подошла к диванчику и подняла накидку вместе с ключом.
Хоть бы только он не задержал ее!
К счастью, Хит не помешал ей покинуть комнату. Железный ключ оттягивал руку, когда Рейвен уверенно шла к башне, где сидел пленник. Мысленно она повторяла то, что должна сказать жениху. Наверняка самым трудным будет убедить Кристофера оставить ее здесь. Его шансы на спасение многократно возрастут, если он пойдет один.
Коридор, ведущий к башне, был погружен во мрак, и Рейвен пришлось собрать все свое мужество, чтобы идти вслепую. Сердце бешено колотилось, но она убеждала себя, что в ее власти освободить Кристофера, иначе к ней никогда не попал бы ключ.
Пальцы коснулись холодного железа. Она на ощупь нашла замочную скважину, повернула ключ, и — о чудо! — дверь отворилась. После темноты коридора сияние свечей ослепило ее. Дейкр поднялся с постели, и она, всхлипнув, кинулась ему в объятия.
— Крис, слава Богу, они не бросили тебя в сырое подземелье!
— Дай мне ключ, — потребовал он.
Девушка сунула ключ ему в руку.
— На лугу пасутся лошади. К конюшне не подходи, — наставляла она.
— Вместе бежать не удастся. Я не смогу взять тебя, Рейвен, — холодно бросил он. Откуда такая жестокая расчетливость?! На миг ей стало больно — ее суженый больше всего заботится о собственной безопасности. Но Рейвен немедленно выругала себя за глупость и женские сантименты. В конце концов, Крис поступает разумно. — Ты принесла оружие? — буркнул он.
— Только мой маленький кинжал для срезания трав. Она вложила кинжал в протянутую руку, молясь, чтобы Крису не пришлось им воспользоваться.
Он стиснул ее плечи и заглянул в глаза.
— Клянусь, что отомщу ему и всем Кеннеди, живущим на земле. Уничтожу их огнем и мечом!
Она никогда раньше не видела в этих серо-голубых глазах столь неприкрытой ненависти.
— Нет, Кристофер! Они ничего плохого нам не сделали! Не пролили ничьей крови. Убийство лишь порождает новые убийства!
Тяжелая дверь с треском ударилась о стену. Рейвен виновато сжалась, глядя в искаженное яростью лицо. Но тут Крис схватил ее за талию и, толкая перед собой, прорычал:
— Ни шагу дальше, Кеннеди!
И Рейвен потрясенно ощутила холодок прижатой к горлу острой стали. Она не испугалась: Крис никогда не причинит ей боли и угрожает только из отчаяния. Но бешенство в глазах шотландца заставило ее струсить. Выхватив длинный кинжал, он, словно дикая кошка, набросился на противника. Не успел тот и глазом моргнуть, как из вывернутой руки выпал кинжал Рейвен и покатился по полу. Крис завопил от боли и стал молить о пощаде.
— Мертвый я ничего не буду стоить, — несвязно бормотал он. — Пожалуйста, не убивай…
Язык Рейвен присох к нёбу, когда Хит обернулся и пронзил ее убийственным взглядом.
— Вон отсюда! — прогремел он.
Девушка с радостью заметила, что он сунул клинок за пояс, и поспешила выполнить приказ.
Хит ударил Дейкра о стену и молча наблюдал, как он сползает вниз.
— Если еще раз коснешься ее, я вырежу твое сердце и скормлю собакам!
Вернувшись к себе, Рейвен обнаружила, что Эйда уже успела принести ужин. Она одобрительно оглядела девушку и кивнула:
— Мы с Тиной так и подумали, что сегодня у тебя есть дела поважнее. В этом платье ты просто неотразима и мигом поставишь его на колени! Тина клянется, что зеленое дает женщине безграничную власть. Воспользуйся этим, погоняй его как следует, и он будет счастлив одним ласковым словом, — подмигнув, посоветовала она. — Завтра вечером Валентина снова тебя приглашает.
После ухода Эйды Рейвен покрепче прикрыла дверь, жалея, что на ней нет засова.
Да, тут не поспоришь: сила Хита Кеннеди гораздо больше ее собственной.
Чувствуя, как трясутся ноги, она рухнула на постель. Страшно подумать, что он с ней сделает, когда вернется! Она взяла в руки лепешку, но тут же отложила, боясь, что еда застрянет в горле. А вот вино — другое дело.
Рейвен налила в кубок красного нектара и сделала несколько больших глотков. Хмельное зелье мгновенно подействовало. Казалось, в груди распускается огромная красная роза.
Она осушила кубок и почувствовала, как согревается кровь. Как к ней возвращаются разум и воля. Слова Эйды эхом отдались в мозгу: «В этом платье ты поставишь его на колени… зеленое дает женщине безграничную власть…»
Она и в самом деле чувствует эту власть, власть женщины над мужчиной. Он и раньше поддавался магии ее чар: это единственная защита Рейвен против смуглого дьявола!
Заслышав шаги Хита в соседней комнате, Рейвен смело открыла дверь и вошла.
— Знаю, мое поведение было непростительным. Я увидела ключ и не устояла перед соблазном. Но если ты думаешь, что я буду извиняться за попытку освободить Криса, тебя ждет разочарование.
Глаза ее сверкали, грудь тяжело вздымалась.
— Я и вправду разочарован, но лишь потому, что ты оказалась столь же коварной, как все женщины.
— Но мы враги! Чем мне еще защититься?
— Возможностей немало! Мне следовало бы задать тебе хорошую трепку за все, что ты сегодня натворила. Твой идиотский поступок мог стоить тебе жизни.
— Опасность со стороны Криса мне не грозила.
— Зато с моей — еще какая!
Девушка медленно, зазывно провела языком по губам.
— Опасность возбуждает меня, — прошептала она, качнувшись к нему. Руки Хита обвились вокруг нее, не давая упасть. Но когда он завладел ее губами, вбирая в себя, пробуя на вкус, его худшие подозрения подтвердились. Она пытается манипулировать и дрессировать его, словно ловчих птиц, используя себя как приманку, чтобы заставить его плясать под свою дудку.
— Иди спать, Рейвен, это в тебе вино говорит. Ты слишком много выпила.
Он отверг ее!
Гордость девушки была уязвлена. Но, чуть протрезвев, она сама ужаснулась своему бесстыдству.
— Как вы благородны, сэр, — съязвила она. — Сначала стараетесь спасти меня от Криса Дейкра, потом — от себя самой!
Она в гневе влетела в соседнюю комнату и демонстративно хлопнула дверью.
Губы Хита скривились в невеселой усмешке. Слишком многих женщин он успел узнать за свою жизнь, и все старались обвести его вокруг пальца. Ни одну он не мог бы назвать честной и искренней. В сравнении с ними Рейвен Карлтон была так невинна, что сердце невольно дрогнуло. И она действительно обладает огромной силой, просто никак не научится ею пользоваться. Но если сумеет пустить ее в ход, последствия не замедлят сказаться. Рейвен права, он действительно намерен спасти ее от себя самой. Он никогда не позволит мерзавцу Дейкру завладеть этим сокровищем. Он будет ухаживать за ней, неотступно преследовать, пока не завоюет и не добьется права показать всему свету свою красавицу возлюбленную.
Прошло несколько часов, прежде чем уставший разум позволил ему наконец погрузиться в сон. До этого его продолжали терзать мысли о Рейвен. Да, нужно признать, он желает ее всем сердцем и душой. Но сейчас сладострастие пожирает его тело. Вожделение росло с каждой минутой. Сначала Хит старался не давать воли воображению, но потом все же погрузился в волшебные грезы и унесся на крыльях фантазии.
Он стоял в дверях, пораженный видом черноволосой красавицы в зеленом платье. Затем призывно протянул руку:
— Подойди ко мне, Рейвен!
Сердце кузнечным молотом стучало в ребра, в висках пульсировала жаркая кровь, мужская плоть налилась кровью и восстала, готовая вонзиться в горячее лоно. Внутренности скрутило ожиданием первого магического прикосновения. Она медленно направилась к нему, чувственно покачивая бедрами, глубоко дыша, так что белоснежные холмики грудей соблазнительно вздымались над низким вырезом. Остановившись в нескольких дюймах, она призывно провела языком по сочной нижней губке и прошептала:
— Опасность возбуждает меня.
Он протянул руку и коснулся кончиком пальца ее рта. Между ними словно проскочила молния, такая мощная, что его бросило вперед. Но он устоял и тихо произнес:
— Я хочу попробовать тебя на вкус. Везде.
Рейвен подняла голову, отчаянно прося его поцелуя.
Так же отчаянно нуждаясь в нем, как сам он. Хит лизнул ее нижнюю губу, осторожно взял ее в рот, как спелую вишню. Его руки принялись лихорадочно освобождать ее от одежды. Он дразнил ее языком, пока стаскивал сорочку. Девичьи губы были словно сдобренное медом вино, и он сгорал от желания узнать, каково все остальное.
Хит отодвинулся от Рейвен и обжег ее голодным взглядом. Кожа цвета слоновой кости, гладкая, как атлас, полные груди, увенчанные розовыми бутонами, пышные бедра и темная, искушающая, как грех, тень между ними. Он поднял ее так, что венерин холм оказался на уровне его губ, поцеловал тугие крохотные завитки и позволил ее обнаженному телу скользить по своему, пока маленькие ножки не коснулись ковра. Он не помнил, как они, обнаженные, оказались на кровати, и он бесстыдно шептал ей о том, что собирается с ней сделать. Его руки утонули в черной шелковистой гриве. Он вдыхал и не мог надышаться пьянящим ароматом, напоминавшим о фиолетовом вереске. Он снова поднял ее над собой и, когда роскошные волосы водопадом обрушились на него, стал покрывать ее груди поцелуями, и делал это до тех пор, пока соски не превратились в крохотные вершины, так и рвущиеся в его ненасытный рот.
И тут ему захотелось ощутить объятия ее длинных ног. Она, словно по волшебству, оказалась под ним, извиваясь, стеная, задыхаясь и торопясь отдать ему все, чего он так страстно добивался. Его руки сжали сочные плоды ее грудей, и он начал первобытный танец слияния, вторгаясь, вонзаясь в ее обжигающий жар, и волны страсти поднимались все выше и выше, угрожая утопить его в запретном наслаждении. И началась древняя скачка, сумасшедшая гонка, пытающаяся привести их обоих к вершине экстаза, прежде чем волна окончательно захлестнет их и утопит.
Рейвен, так драматично удалившись со сцены, все же была вынуждена признать, что вино на пустой желудок пить не следовало. Она немного поела, надеясь побороть хмель, но воспоминания о неудачной попытке освободить Кристофера не давали ей покоя. Как ни оправдывай его, а все же он вел себя как трус: попытался прикрыться ею, словно щитом! Конечно, во всем виноват Хит Кеннеди. Он совершенно подавил волю бедняги Криса, у которого не было иного оружия, кроме пустых угроз.
Раздражение не давало Рейвен покоя. Жаль, что сила и Умение шотландца оказались более могучими, чем ее собственные!
Девушка разделась, накинула одну из тонких ночных сорочек, принесенных Эйдой, и с наслаждением вытянулась на широкой кровати. Наверняка вино поможет ей поскорее заснуть. Постепенно ею овладело что-то вроде дремы, и она сама не понимала, сон это или явь. Но точно знала, что она не одна в постели. Повернув голову, Рейвен встретила взгляд темных глаз Хита.
— Ты научишься слушаться меня, Рейвен, — тихо промолвил он, завораживая ее своей речью. — Я укрощу тебя и стану твоим господином.
Он дотронулся до Рейвен, погладил голые плечи, пропустил сквозь пальцы темные локоны, лежавшие на ее груди. Потом отодвинулся на край постели и с бесконечным терпением стал ждать.
Рейвен увидела, как он поднял руку с ее кинжалом — самой действенной приманкой. Медленно, будто завороженная, она подалась к нему, и наконец их тела соприкоснулись. Нельзя противиться его несокрушимой силе. Да она и не хотела.
— Скажи, Рейвен, чего ты желаешь?
— Поставить тебя на колени.
— Именно этого я и жажду.
В мгновение ока она очутилась между его мощными бедрами. Он встал перед ней на колени, красивый, нагой, и поднес кинжал к ее груди. Но Рейвен не испугалась: Хит не причинит ей зла.
С головокружительной медлительностью он приставил лезвие к тонкому полотну и разрезал сорочку до самого подола. Рейвен вздрогнула в восхитительном предвкушении. Вот-вот она освободится от всего, и он накроет ее тело своим.
— Сначала ты должна принести мне обет, Рейвен, — велел он, надрезая себе палец. Потом уколол ее руку и выдавил багряную каплю. — Смешай свою кровь с моей.
Она так и сделала. Их кровь смешалась, губы слились, и безумное желание, горевшее в обоих с самой первой встречи, поглотило их…
Глаза Рейвен распахнулись. Она повернула голову, ожидая увидеть Хита Кеннеди, но рядом никого не было. И в комнате тоже. Это невозможно: она все еще ощущала жар его могучей плоти, ее губы распухли от страстных поцелуев! Что он сделал с ней? Приворожил?! Он посмел пустить в ход свою силу и прийти к ней в постель!
Рейвен спрыгнула на пол, ворвалась в соседнюю комнату и ахнула от изумления: на узком топчане мирно храпел голый Хит Кеннеди. Во сне он разметался и сбросил одеяла, но, несомненно, Морфей завладел им основательно.
Она вдруг обнаружила, что стоит в одной сорочке, только вот кинжала нигде не было видно, да и разрезов на полотне — тоже. Должно быть, ей все это привиделось.
Девушка виновато покосилась на его гибкое мускулистое тело и ощутила, как загорелись щеки. Страсти Господни, что, если он откроет глаза и поймает ее на месте преступления?!
Рейвен поспешно прокралась к себе и подошла к огню, чтобы согреться. Никогда еще она не видела столь живого, неотличимого от реальности сна!
Но когда она шагнула к кровати, ее ждало еще одно потрясение: на подушке лежал кинжал с черной рукоятью. Рейвен подняла руку и в свете пламени увидела на ней кровавую полоску.
Горло сдавило ужасом. Она задохнулась, но тут же вспомнила, что сама порезала палец еще у бабушки во время ритуала посвящения. Наверное, ранка открылась.
Она твердила себе, что стала чересчур мнительной, но так и не смогла успокоиться. Вот уже второй раз он приходит к ней во сне! Тогда он украл из-под подушки воронье перо, на этот раз решил похитить сердце!
Развешивая туалеты в шкафу, она любовалась сочными цветами и богатыми тканями. Нарядов намного больше, чем ей понадобится. Она ведь не собиралась здесь надолго задерживаться. И все же Рейвен не могла устоять перед искушением раздеться и натянуть одно из платьев.
Кто-то позаботился принести ей теплую благоухающую воду и свежие полотенца. Рейвен наспех обтерлась, надела свежую сорочку и поразилась тонкости вышивки по вырезу и подолу. Потом выбрала платье нефритово-зеленого цвета, так и манившее надеть его, и встала перед зеркалом. Какое зрелище! Декольте было гораздо ниже, чем позволяли приличия, и груди соблазнительно вздымались над квадратным вырезом. Рейвен расчесывала волосы, пока они не заблестели черным шелком, и выбрала подходящую по тону накидку. Сегодня она будет ужинать с Тиной и снова попробует заручиться ее поддержкой.
Зайдя в соседнюю комнату, она замерла: Хит стоял совершенно нагой, если не считать полотенца вокруг бедер. Он только что выкупался и теперь рассматривал свое плечо в зеркале. Сброшенная одежда лежала на деревянном диванчике. Взгляд Рейвен упал на ключ, выпавший из кармана. Тот самый, от башни, где заперт Кристофер!
Дрожь волнения пробрала ее при мысли о том, как легко было бы освободить пленника… если у нее хватит храбрости. Следует только воспользоваться своей силой, чтобы отвлечь тюремщика!
Рейвен небрежно бросила накидку поверх ключа и, участливо покачав головой, шагнула к Хиту.
— Страсти Господни, да это не просто порез, а кинжальная рана! Дай-ка посмотреть.
Пылающий взор Хита обжег ее, задержался на полуобнаженных грудках. Похоть снова угрожала лишить его разума. Он подставил Рейвен плечо, но так и не отвел глаз. В ноздри ударил ее запах, и полотенце спереди предательски вздыбилось. Но и это свидетельство его возбуждения не смутило Рейвен: скорее, придало отваги. Девушка подошла близко, насколько позволяли приличия, и стала осматривать рану.
— Так и будет кровить, пока не зашьешь, — объявила она.
Вместо ответа он поднял нитку с иголкой, которые держал в руке.
— Хоть раз мы в чем-то одного мнения. У тебя и вправду дар целительницы.
Рейвен никогда еще не зашивала людские раны. Правда, видела, как это делает бабушка, и сама как-то зашивала охотничью собаку Герона, которую порвал вепрь. Но Кеннеди готов отдаться ей на милость! Вера в собственные силы вернулась как раз в тот момент, когда их пальцы соприкоснулись.
Аккуратные швы ложились на кожу один за другим. Хит даже ни разу не поморщился. Желание его покинуло, но вернулось, когда она стала втирать в рубец мазь с тысячелистником. Вожделение, жаркое и беспощадное, снова опалило его.
Рейвен сосредоточилась на плоти под своими пальцами, мысленно заставляя рану заживать, почти чувствуя, как кожа снова становится гладкой и упругой. На несколько невероятных мгновений она словно слилась с великаном, стоявшим перед ней, ощутила жгучую боль в плече, утонула в могучем желании, пожиравшем его. И тут же отпрянула, словно от удара.
— Моя прекрасная колдунья, — прошептал он. Рейвен же казалось, что именно он привораживает ее. Она поспешно отошла, чтобы он не смог прочитать ее мысли.
— Тебе следует отдохнуть: не натруди плечо. Со сном приходит здоровье. — И, небрежно сменив тему, объяснила: — Твоя сестра пригласила меня на ужин. С удовольствием побуду в женской компании.
Она подошла к диванчику и подняла накидку вместе с ключом.
Хоть бы только он не задержал ее!
К счастью, Хит не помешал ей покинуть комнату. Железный ключ оттягивал руку, когда Рейвен уверенно шла к башне, где сидел пленник. Мысленно она повторяла то, что должна сказать жениху. Наверняка самым трудным будет убедить Кристофера оставить ее здесь. Его шансы на спасение многократно возрастут, если он пойдет один.
Коридор, ведущий к башне, был погружен во мрак, и Рейвен пришлось собрать все свое мужество, чтобы идти вслепую. Сердце бешено колотилось, но она убеждала себя, что в ее власти освободить Кристофера, иначе к ней никогда не попал бы ключ.
Пальцы коснулись холодного железа. Она на ощупь нашла замочную скважину, повернула ключ, и — о чудо! — дверь отворилась. После темноты коридора сияние свечей ослепило ее. Дейкр поднялся с постели, и она, всхлипнув, кинулась ему в объятия.
— Крис, слава Богу, они не бросили тебя в сырое подземелье!
— Дай мне ключ, — потребовал он.
Девушка сунула ключ ему в руку.
— На лугу пасутся лошади. К конюшне не подходи, — наставляла она.
— Вместе бежать не удастся. Я не смогу взять тебя, Рейвен, — холодно бросил он. Откуда такая жестокая расчетливость?! На миг ей стало больно — ее суженый больше всего заботится о собственной безопасности. Но Рейвен немедленно выругала себя за глупость и женские сантименты. В конце концов, Крис поступает разумно. — Ты принесла оружие? — буркнул он.
— Только мой маленький кинжал для срезания трав. Она вложила кинжал в протянутую руку, молясь, чтобы Крису не пришлось им воспользоваться.
Он стиснул ее плечи и заглянул в глаза.
— Клянусь, что отомщу ему и всем Кеннеди, живущим на земле. Уничтожу их огнем и мечом!
Она никогда раньше не видела в этих серо-голубых глазах столь неприкрытой ненависти.
— Нет, Кристофер! Они ничего плохого нам не сделали! Не пролили ничьей крови. Убийство лишь порождает новые убийства!
Тяжелая дверь с треском ударилась о стену. Рейвен виновато сжалась, глядя в искаженное яростью лицо. Но тут Крис схватил ее за талию и, толкая перед собой, прорычал:
— Ни шагу дальше, Кеннеди!
И Рейвен потрясенно ощутила холодок прижатой к горлу острой стали. Она не испугалась: Крис никогда не причинит ей боли и угрожает только из отчаяния. Но бешенство в глазах шотландца заставило ее струсить. Выхватив длинный кинжал, он, словно дикая кошка, набросился на противника. Не успел тот и глазом моргнуть, как из вывернутой руки выпал кинжал Рейвен и покатился по полу. Крис завопил от боли и стал молить о пощаде.
— Мертвый я ничего не буду стоить, — несвязно бормотал он. — Пожалуйста, не убивай…
Язык Рейвен присох к нёбу, когда Хит обернулся и пронзил ее убийственным взглядом.
— Вон отсюда! — прогремел он.
Девушка с радостью заметила, что он сунул клинок за пояс, и поспешила выполнить приказ.
Хит ударил Дейкра о стену и молча наблюдал, как он сползает вниз.
— Если еще раз коснешься ее, я вырежу твое сердце и скормлю собакам!
Вернувшись к себе, Рейвен обнаружила, что Эйда уже успела принести ужин. Она одобрительно оглядела девушку и кивнула:
— Мы с Тиной так и подумали, что сегодня у тебя есть дела поважнее. В этом платье ты просто неотразима и мигом поставишь его на колени! Тина клянется, что зеленое дает женщине безграничную власть. Воспользуйся этим, погоняй его как следует, и он будет счастлив одним ласковым словом, — подмигнув, посоветовала она. — Завтра вечером Валентина снова тебя приглашает.
После ухода Эйды Рейвен покрепче прикрыла дверь, жалея, что на ней нет засова.
Да, тут не поспоришь: сила Хита Кеннеди гораздо больше ее собственной.
Чувствуя, как трясутся ноги, она рухнула на постель. Страшно подумать, что он с ней сделает, когда вернется! Она взяла в руки лепешку, но тут же отложила, боясь, что еда застрянет в горле. А вот вино — другое дело.
Рейвен налила в кубок красного нектара и сделала несколько больших глотков. Хмельное зелье мгновенно подействовало. Казалось, в груди распускается огромная красная роза.
Она осушила кубок и почувствовала, как согревается кровь. Как к ней возвращаются разум и воля. Слова Эйды эхом отдались в мозгу: «В этом платье ты поставишь его на колени… зеленое дает женщине безграничную власть…»
Она и в самом деле чувствует эту власть, власть женщины над мужчиной. Он и раньше поддавался магии ее чар: это единственная защита Рейвен против смуглого дьявола!
Заслышав шаги Хита в соседней комнате, Рейвен смело открыла дверь и вошла.
— Знаю, мое поведение было непростительным. Я увидела ключ и не устояла перед соблазном. Но если ты думаешь, что я буду извиняться за попытку освободить Криса, тебя ждет разочарование.
Глаза ее сверкали, грудь тяжело вздымалась.
— Я и вправду разочарован, но лишь потому, что ты оказалась столь же коварной, как все женщины.
— Но мы враги! Чем мне еще защититься?
— Возможностей немало! Мне следовало бы задать тебе хорошую трепку за все, что ты сегодня натворила. Твой идиотский поступок мог стоить тебе жизни.
— Опасность со стороны Криса мне не грозила.
— Зато с моей — еще какая!
Девушка медленно, зазывно провела языком по губам.
— Опасность возбуждает меня, — прошептала она, качнувшись к нему. Руки Хита обвились вокруг нее, не давая упасть. Но когда он завладел ее губами, вбирая в себя, пробуя на вкус, его худшие подозрения подтвердились. Она пытается манипулировать и дрессировать его, словно ловчих птиц, используя себя как приманку, чтобы заставить его плясать под свою дудку.
— Иди спать, Рейвен, это в тебе вино говорит. Ты слишком много выпила.
Он отверг ее!
Гордость девушки была уязвлена. Но, чуть протрезвев, она сама ужаснулась своему бесстыдству.
— Как вы благородны, сэр, — съязвила она. — Сначала стараетесь спасти меня от Криса Дейкра, потом — от себя самой!
Она в гневе влетела в соседнюю комнату и демонстративно хлопнула дверью.
Губы Хита скривились в невеселой усмешке. Слишком многих женщин он успел узнать за свою жизнь, и все старались обвести его вокруг пальца. Ни одну он не мог бы назвать честной и искренней. В сравнении с ними Рейвен Карлтон была так невинна, что сердце невольно дрогнуло. И она действительно обладает огромной силой, просто никак не научится ею пользоваться. Но если сумеет пустить ее в ход, последствия не замедлят сказаться. Рейвен права, он действительно намерен спасти ее от себя самой. Он никогда не позволит мерзавцу Дейкру завладеть этим сокровищем. Он будет ухаживать за ней, неотступно преследовать, пока не завоюет и не добьется права показать всему свету свою красавицу возлюбленную.
Прошло несколько часов, прежде чем уставший разум позволил ему наконец погрузиться в сон. До этого его продолжали терзать мысли о Рейвен. Да, нужно признать, он желает ее всем сердцем и душой. Но сейчас сладострастие пожирает его тело. Вожделение росло с каждой минутой. Сначала Хит старался не давать воли воображению, но потом все же погрузился в волшебные грезы и унесся на крыльях фантазии.
Он стоял в дверях, пораженный видом черноволосой красавицы в зеленом платье. Затем призывно протянул руку:
— Подойди ко мне, Рейвен!
Сердце кузнечным молотом стучало в ребра, в висках пульсировала жаркая кровь, мужская плоть налилась кровью и восстала, готовая вонзиться в горячее лоно. Внутренности скрутило ожиданием первого магического прикосновения. Она медленно направилась к нему, чувственно покачивая бедрами, глубоко дыша, так что белоснежные холмики грудей соблазнительно вздымались над низким вырезом. Остановившись в нескольких дюймах, она призывно провела языком по сочной нижней губке и прошептала:
— Опасность возбуждает меня.
Он протянул руку и коснулся кончиком пальца ее рта. Между ними словно проскочила молния, такая мощная, что его бросило вперед. Но он устоял и тихо произнес:
— Я хочу попробовать тебя на вкус. Везде.
Рейвен подняла голову, отчаянно прося его поцелуя.
Так же отчаянно нуждаясь в нем, как сам он. Хит лизнул ее нижнюю губу, осторожно взял ее в рот, как спелую вишню. Его руки принялись лихорадочно освобождать ее от одежды. Он дразнил ее языком, пока стаскивал сорочку. Девичьи губы были словно сдобренное медом вино, и он сгорал от желания узнать, каково все остальное.
Хит отодвинулся от Рейвен и обжег ее голодным взглядом. Кожа цвета слоновой кости, гладкая, как атлас, полные груди, увенчанные розовыми бутонами, пышные бедра и темная, искушающая, как грех, тень между ними. Он поднял ее так, что венерин холм оказался на уровне его губ, поцеловал тугие крохотные завитки и позволил ее обнаженному телу скользить по своему, пока маленькие ножки не коснулись ковра. Он не помнил, как они, обнаженные, оказались на кровати, и он бесстыдно шептал ей о том, что собирается с ней сделать. Его руки утонули в черной шелковистой гриве. Он вдыхал и не мог надышаться пьянящим ароматом, напоминавшим о фиолетовом вереске. Он снова поднял ее над собой и, когда роскошные волосы водопадом обрушились на него, стал покрывать ее груди поцелуями, и делал это до тех пор, пока соски не превратились в крохотные вершины, так и рвущиеся в его ненасытный рот.
И тут ему захотелось ощутить объятия ее длинных ног. Она, словно по волшебству, оказалась под ним, извиваясь, стеная, задыхаясь и торопясь отдать ему все, чего он так страстно добивался. Его руки сжали сочные плоды ее грудей, и он начал первобытный танец слияния, вторгаясь, вонзаясь в ее обжигающий жар, и волны страсти поднимались все выше и выше, угрожая утопить его в запретном наслаждении. И началась древняя скачка, сумасшедшая гонка, пытающаяся привести их обоих к вершине экстаза, прежде чем волна окончательно захлестнет их и утопит.
Рейвен, так драматично удалившись со сцены, все же была вынуждена признать, что вино на пустой желудок пить не следовало. Она немного поела, надеясь побороть хмель, но воспоминания о неудачной попытке освободить Кристофера не давали ей покоя. Как ни оправдывай его, а все же он вел себя как трус: попытался прикрыться ею, словно щитом! Конечно, во всем виноват Хит Кеннеди. Он совершенно подавил волю бедняги Криса, у которого не было иного оружия, кроме пустых угроз.
Раздражение не давало Рейвен покоя. Жаль, что сила и Умение шотландца оказались более могучими, чем ее собственные!
Девушка разделась, накинула одну из тонких ночных сорочек, принесенных Эйдой, и с наслаждением вытянулась на широкой кровати. Наверняка вино поможет ей поскорее заснуть. Постепенно ею овладело что-то вроде дремы, и она сама не понимала, сон это или явь. Но точно знала, что она не одна в постели. Повернув голову, Рейвен встретила взгляд темных глаз Хита.
— Ты научишься слушаться меня, Рейвен, — тихо промолвил он, завораживая ее своей речью. — Я укрощу тебя и стану твоим господином.
Он дотронулся до Рейвен, погладил голые плечи, пропустил сквозь пальцы темные локоны, лежавшие на ее груди. Потом отодвинулся на край постели и с бесконечным терпением стал ждать.
Рейвен увидела, как он поднял руку с ее кинжалом — самой действенной приманкой. Медленно, будто завороженная, она подалась к нему, и наконец их тела соприкоснулись. Нельзя противиться его несокрушимой силе. Да она и не хотела.
— Скажи, Рейвен, чего ты желаешь?
— Поставить тебя на колени.
— Именно этого я и жажду.
В мгновение ока она очутилась между его мощными бедрами. Он встал перед ней на колени, красивый, нагой, и поднес кинжал к ее груди. Но Рейвен не испугалась: Хит не причинит ей зла.
С головокружительной медлительностью он приставил лезвие к тонкому полотну и разрезал сорочку до самого подола. Рейвен вздрогнула в восхитительном предвкушении. Вот-вот она освободится от всего, и он накроет ее тело своим.
— Сначала ты должна принести мне обет, Рейвен, — велел он, надрезая себе палец. Потом уколол ее руку и выдавил багряную каплю. — Смешай свою кровь с моей.
Она так и сделала. Их кровь смешалась, губы слились, и безумное желание, горевшее в обоих с самой первой встречи, поглотило их…
Глаза Рейвен распахнулись. Она повернула голову, ожидая увидеть Хита Кеннеди, но рядом никого не было. И в комнате тоже. Это невозможно: она все еще ощущала жар его могучей плоти, ее губы распухли от страстных поцелуев! Что он сделал с ней? Приворожил?! Он посмел пустить в ход свою силу и прийти к ней в постель!
Рейвен спрыгнула на пол, ворвалась в соседнюю комнату и ахнула от изумления: на узком топчане мирно храпел голый Хит Кеннеди. Во сне он разметался и сбросил одеяла, но, несомненно, Морфей завладел им основательно.
Она вдруг обнаружила, что стоит в одной сорочке, только вот кинжала нигде не было видно, да и разрезов на полотне — тоже. Должно быть, ей все это привиделось.
Девушка виновато покосилась на его гибкое мускулистое тело и ощутила, как загорелись щеки. Страсти Господни, что, если он откроет глаза и поймает ее на месте преступления?!
Рейвен поспешно прокралась к себе и подошла к огню, чтобы согреться. Никогда еще она не видела столь живого, неотличимого от реальности сна!
Но когда она шагнула к кровати, ее ждало еще одно потрясение: на подушке лежал кинжал с черной рукоятью. Рейвен подняла руку и в свете пламени увидела на ней кровавую полоску.
Горло сдавило ужасом. Она задохнулась, но тут же вспомнила, что сама порезала палец еще у бабушки во время ритуала посвящения. Наверное, ранка открылась.
Она твердила себе, что стала чересчур мнительной, но так и не смогла успокоиться. Вот уже второй раз он приходит к ней во сне! Тогда он украл из-под подушки воронье перо, на этот раз решил похитить сердце!
Глава 11
Почти весь следующий день Рейвен отсиживалась в спальне, а когда решилась заглянуть в соседнюю комнату, с облегчением увидела, что там никого нет. Ради собственного спокойствия следует любой ценой избегать Хита Кеннеди и ни за что не оставаться с ним наедине. Она покормила соколов, но не стала выносить их на луг, а вернулась в замок и отправилась навестить Валентину. Тина полулежала на своем любимом месте — скамье под окном — и писала письма. Дети устроились у ее ног в колыбельках, а молодая служанка качала их, что-то тихонько напевая.