Страница:
Вероятнее всего, Тима нет сейчас ни в одном из этих мест – если человек весь день кидает лопатой снег, вряд ли его вечером потянет сбивать кегли. Да и ресторан в этом смысле ничуть не лучше кегельбана. Самое подходящее – растянуться на кровати и уснуть.
Грустно вздохнув, Бетти отпила глоток воды. На нее вообще сегодня то и дело накатывало минорное настроение. Встреча с Тимом напомнила ей об одиночестве и об определенного рода желаниях, которые с момента расставания с Заком оставались неосуществленными. Она старалась игнорировать их – и у нее даже начало получаться, – но надо же было такому случиться, чтобы сегодня возник на горизонте этот Тим Пирсон!
Он словно стал дополнительным напоминанием о том, чего Бетти была лишена все последнее время. И о той особой, чувственной власти, которую взял над ней Зак. О, он сделал все возможное, чтобы у Бетти возникла физическая и психологическая зависимость от его ласк! Причем ему удалось это в такой мере, что Бетти до сих пор еще не избавилась от некоторых связанных с ним ассоциаций.
Она машинально повернулась и побрела к противоположному окну.
Здесь была сплошная темень, если не считать одного освещенного окна в комнате дежурного на станции канатной дороги, бездействовавшей сейчас по случаю ночного времени.
Впрочем, если присмотреться, внизу, в деревне, можно было разглядеть мерцающие огоньки, которые пробивались сквозь поредевший к полуночи туман. На том участке Форт-Вейла, где находится коттедж Уны и Ральфа, царил мрак. Там все спали: Уна с Ральфом в супружеской спальне, малыши Тедди и Джонни в детской. Был еще пес Спайки, однако ему сейчас полагалось бодрствовать, хотя он тоже наверняка дрых на подстилке в персональном деревянном домике, который Ральф смастерил для него своими руками.
Бетти взглянула правее, в сторону хутора Моулфилд, но там тоже было темно. Если Зак сейчас и бодрствовал, то это никак не проявлялось.
Бетти мрачно усмехнулась. Все-таки хорошо, что ей вовремя стала известна правда, иначе она обвенчалась бы с Заком, пребывая в уверенности, что впереди ее ждет счастливая супружеская жизнь, а к настоящему времени уже, наверное, узнала бы, почем фунт лиха...
Как часто бывает, все вышло совершенно случайно.
В воскресенье у Бетти был выходной. Считалось, что она по-прежнему работает у Зака, и тот продолжал выплачивать ей жалованье. Поэтому Уна предложила взять детишек, Джонни и Тедди, и всем вместе отправиться в деревенский супермаркет за покупками. Бетти ничего не имела против, так что они быстро одели малышей и вышли из дома.
Ральф сопровождал их, но примерно через час ему наскучило бродить из одного отдела магазина в другой и он отпросился у Уны в соседний бар выпить кружечку пива.
Когда все необходимые покупки были сделаны, нагруженные пакетами Уна и Бетти покинули супермаркет.
– Знаешь что, – сказала Уна, – давай я постою тут с детьми, а ты сходи за Ральфом. Мне не хочется вести малышей в бар.
– Сейчас сбегаю, – улыбнулась Бетти.
В последнее время улыбка не покидала ее лица, а настроение было неизменно приподнятым. Она только и думала, что о том, какой будет свадьба. Тем более что на днях Зак преподнес ей белое платье невесты, которое купил в этом же супермаркете, заказав по каталогу. Наряд Бетти очень понравился, хоть и выглядел, по ее мнению, несколько консервативно. Впереди платье было наглухо закрыто до самого горла, кружевные рукава были слишком пышными, а фата очень длинной – хоть завернись с головы до ног!
Но Зак сказал, что в день свадьбы хочет видеть свою будущую жену именно в таком уборе, и у Бетти даже мысли не возникло спорить. Желание Зака было для нее законом. Она даже немного обиделась на Уну, которая со смешком заметила, что в подобном платье, наверное, венчалась бабушка Зака. Впрочем, радужное настроение Бетти не располагало к тому, чтобы долго дуться на кого-нибудь...
Перейдя улицу, она направилась к бару, который летом одновременно являлся и кафе. Снаружи, за увитой диким виноградом решеткой стояли столики. Сидя за ними, можно было выпить чаю, кофе, чего-нибудь из прохладительных напитков, а то и перекусить. Кроме того, тут подавали мороженое. Но здесь же, на свежем воздухе, располагались и любители пива, если им не хотелось томиться в помещении.
Ральф любил пропустить кружечку-другую пивка, но предпочитал делать это внутри, в сугубо мужской компании. Правда, по воскресеньям ему иной раз приходилось изменять привычке, потому что бар бывал переполнен. В таких случаях некоторые его завсегдатаи вынужденно устраивались на территории кафе.
Сегодня в заведении тоже было многолюдно, и Бетти еще на расстоянии принялась шарить взглядом по сидящим за столиками в поисках Ральфа. Но того видно не было – вероятно, ему все же удалось найти местечко в баре.
Бетти поняла, что придется войти внутрь, и двинулась вдоль решетчатой ограды.
До увитой виноградом арки, через которую посетители попадали в кафе, оставалось ярда два, как вдруг до слуха Бетти донесся очень знакомый голос:
– ...Самое главное – не потерять голову. Жениться по любви? Нет уж, благодарю! Однажды я чуть было не совершил подобную глупость, но, к счастью, мои отношения с тогдашней подружкой расстроились.
Зак? Да, определенно, это он. Но... что он такое говорит?
Охваченная нервной дрожью, Бетти остановилась. Столик, за которым сидели Зак и его собеседник, находился сразу за оградой, поэтому разговор был очень хорошо слышен.
– Как же тогда жениться, если не по любви? – усмехнулся приятель Зака, незнакомый Бетти темноволосый бородач. – Вот я, к примеру, женился на своей Марте, потому что души в ней не чаял.
– Это когда было? – хмыкнул Зак.
– Ну, когда... В двадцать пять лет. А Марте было и того меньше.
– Вот видишь! А когда я едва не отправился под венец, мне еще не исполнилось и двадцати.
– Не рановато ли? – присвистнул бородач.
– Ясное дело. Потому я и продолжаю настаивать на том, что жениться по любви нельзя ни в коем случае. Чувства сводят тебя с ума, ты готов совершить любую глупость. Что будет потом, тебе безразлично. Главное – добиться своего. Сделать так, чтобы любимая женщина принадлежала тебе одному. Ради этого ты способен на все. Что, прав я?
– Еще бы!
– То-то. И вот представь: ты влюблен, ослеплен и оглушен страстью, кровь бурлит в тебе, как... – Зак на миг умолк, подыскивая сравнение, затем кивнул в сторону бара, – кипяток в здешнем кофейном агрегате. Состояние твое таково, что ты беззащитнее младенца. Тебя можно брать голыми руками. Это в тот момент, когда тебе как воздух требуется спокойствие, рассудительность, трезвость мысли...
Бетти прекрасно видела сквозь увитую виноградной лозой решетку, как, вскинув бровь, бородач посмотрел на стоявшую перед ним пивную кружку, после чего перевел взгляд на Зака.
– При чем здесь трезвость?
Зак в свою очередь пристально посмотрел на приятеля.
– Мы ведь о браке говорим, верно?
– Вроде да, – кивнул тот.
– А брак чем-то похож на договор о партнерском сотрудничестве. Каждая сторона берет на себя определенные обязательства, причем условия их выполнения довольно суровые: и в горе и в радости, и в болезни и в здравии. Сроки действия контракта тоже из ряда вон выходящие – пока смерть не разлучит!
– Или пока супруги не разведутся, – мрачно усмехнулся бородач.
– Ну да... Кстати, вот тебе первое противоречие. Выходит, в контракте все же есть изъян. Но ведь подобные моменты следует предусматривать! А как это сделать, если ты влюблен так, что света белого не видишь, не то что перечня условий договора?
Бородач отхлебнул пивка и поставил кружку на столик.
– Брось, этот перечень, как ты его называешь, известен каждому едва ли не с пеленок. С детства уж точно. Достаточно разок побывать на свадьбе – и все, считай, главные принципы тебе понятны.
Повисла пауза, во время которой Зак тоже отпил из кружки. Затем он медленно произнес:
– Все это хорошо в двух случаях: пока ты молод и наивен или пока продолжается любовь. Стоит только измениться одному из этих условий, как сразу начинается какой-то вздор.
– Что же изменилось в твоем случае? – не без любопытства спросил бородач. – Ты повзрослел или разлюбил?
Зак откинулся на спинку белого пластикового стула.
– Как тебе сказать... Скорее всего, я утратил наивность. К счастью, прозрение наступило у меня до того, как был сделан решающий шаг, иначе пришлось бы выкарабкиваться из ситуации с большими потерями.
Бородач слегка подался вперед.
– Что же такого ты увидел, приятель, в результате своего прозрения? Она тебе изменяла?
– Еще недоставало! – высокомерно хмыкнул Зак. – Нет, там было совсем другое: она начала командовать мною. Понимаешь? Она – мною!
– Ах это... – обронил бородач, явно теряя интерес к затронутой теме. – Что же тут особенного? Практически каждая жена рано или поздно начинает...
– Только не в случае со мной! – гневно отрезал Зак. – И хорошо, что она не успела стать моей женой. Есть женщины, которым мало одной любви. Им подавай возможность распоряжаться. На мой взгляд, это совершенно противоестественно.
– Почему? Это встречается сплошь и рядом. Мой отец, например, частенько отчитывал мать за какую-нибудь оплошность или недосмотр.
– При чем здесь это? – вспылил Зак, раздраженно пошевелившись на стуле. – Твой отец мужчина.
– И что?
– Как что? Мужчина – это другое дело! Нам, мужикам, как говорится, сам бог велел держать ситуацию под контролем. Лидерство у нас в крови. Женщина же сделана из ребра Адама – этим все сказано. Ее роль изначально второстепенна, поэтому она должна знать свое место.
Бородач добродушно хохотнул.
– По-видимому, твоя первая невеста придерживалась иного мнения на этот счет!
– Ничего смешного, – сухо заметил Зак. – Она действительно вбила себе в голову, что я буду ходить у нее на поводу, из-за чего мы и расстались. Нет, дружище, что бы ты ни говорил, а по любви жениться нельзя. Представь, какие перемены произошли бы со мной за минувшие годы, если бы я поддался капризам своей зазнобы!
– Какие?
– Еще спрашиваешь! Я бы обабился, стал таким, как она... Вернее, таким, каким ей хотелось бы меня видеть. Но я устоял.
– Поздравляю, – насмешливо произнес бородач.
Зак не ощутил подвоха.
– Благодарю. Для меня очень важно чувствовать себя стопроцентным мужчиной.
Вновь наступило молчание, которое нарушил собеседник Зака.
– Из всего сказанного я могу сделать только один вывод: сейчас ты собрался жениться, но свою невесту не любишь, так?
– Нет, – твердо произнес Зак. – То есть по-своему, наверное, люблю, но...
– Но головы не теряешь? – рассмеялся бородач.
Зак с готовностью его поддержал.
Услышав этот веселый смех, Бетти испытала внезапный приступ слабости. Она ухватилась за решетку, зажмурилась, и именно в этот момент перед ее внутренним взором вспыхнула картина того, чем они занимались в спальне Зака не далее как накануне. Это было своеобразное прощание, потому что они расставались до понедельника. Бетти до сих пор ощущала обжигающие прикосновения рук Зака к своему телу, а в ее ушах еще звучало эхо слов любви, которые он произносил.
Оказывается, все это была ложь!
От осознания данного факта Бетти едва не лишилась чувств. Как ни странно, устоять на ногах ей помог Зак: его голос подействовал на нее не менее эффективно, чем смоченная нашатырным спиртом ватка.
– Верно, головы не теряю и, думаю, вообще больше никогда не влюблюсь. Довольно с меня этого. Меня бесит одна только мысль, что я вновь попаду в зависимость от какой-нибудь бабенки! Уж лучше пусть она находится в моей власти.
– А может, тебе и жениться не нужно, если ты на дух не переносишь женщин? – прищурился бородач.
Зак удивленно взглянул на него.
– Не переношу? Наверное, ты неправильно меня понял. Или я нескладно выразился. Женщины мне очень даже нужны, как любому мужчине. А в хозяйстве без них просто не обойтись. Впрочем, дело даже не в этом. Надоело, понимаешь, жить бобылем. Работаешь с утра до ночи, после трудового дня хочется какого-то уюта, чтобы ты пришел домой, а там милая женушка и бифштекс на столе. Вот это жизнь!
– А потом еще мягкая постель, в которую ты укладываешься не один, – кивнул бородач.
Зак медленно усмехнулся.
– Вижу, ты все-таки меня понял.
– Просто я женат.
– Так и я хочу того же!
13
Грустно вздохнув, Бетти отпила глоток воды. На нее вообще сегодня то и дело накатывало минорное настроение. Встреча с Тимом напомнила ей об одиночестве и об определенного рода желаниях, которые с момента расставания с Заком оставались неосуществленными. Она старалась игнорировать их – и у нее даже начало получаться, – но надо же было такому случиться, чтобы сегодня возник на горизонте этот Тим Пирсон!
Он словно стал дополнительным напоминанием о том, чего Бетти была лишена все последнее время. И о той особой, чувственной власти, которую взял над ней Зак. О, он сделал все возможное, чтобы у Бетти возникла физическая и психологическая зависимость от его ласк! Причем ему удалось это в такой мере, что Бетти до сих пор еще не избавилась от некоторых связанных с ним ассоциаций.
Она машинально повернулась и побрела к противоположному окну.
Здесь была сплошная темень, если не считать одного освещенного окна в комнате дежурного на станции канатной дороги, бездействовавшей сейчас по случаю ночного времени.
Впрочем, если присмотреться, внизу, в деревне, можно было разглядеть мерцающие огоньки, которые пробивались сквозь поредевший к полуночи туман. На том участке Форт-Вейла, где находится коттедж Уны и Ральфа, царил мрак. Там все спали: Уна с Ральфом в супружеской спальне, малыши Тедди и Джонни в детской. Был еще пес Спайки, однако ему сейчас полагалось бодрствовать, хотя он тоже наверняка дрых на подстилке в персональном деревянном домике, который Ральф смастерил для него своими руками.
Бетти взглянула правее, в сторону хутора Моулфилд, но там тоже было темно. Если Зак сейчас и бодрствовал, то это никак не проявлялось.
Бетти мрачно усмехнулась. Все-таки хорошо, что ей вовремя стала известна правда, иначе она обвенчалась бы с Заком, пребывая в уверенности, что впереди ее ждет счастливая супружеская жизнь, а к настоящему времени уже, наверное, узнала бы, почем фунт лиха...
Как часто бывает, все вышло совершенно случайно.
В воскресенье у Бетти был выходной. Считалось, что она по-прежнему работает у Зака, и тот продолжал выплачивать ей жалованье. Поэтому Уна предложила взять детишек, Джонни и Тедди, и всем вместе отправиться в деревенский супермаркет за покупками. Бетти ничего не имела против, так что они быстро одели малышей и вышли из дома.
Ральф сопровождал их, но примерно через час ему наскучило бродить из одного отдела магазина в другой и он отпросился у Уны в соседний бар выпить кружечку пива.
Когда все необходимые покупки были сделаны, нагруженные пакетами Уна и Бетти покинули супермаркет.
– Знаешь что, – сказала Уна, – давай я постою тут с детьми, а ты сходи за Ральфом. Мне не хочется вести малышей в бар.
– Сейчас сбегаю, – улыбнулась Бетти.
В последнее время улыбка не покидала ее лица, а настроение было неизменно приподнятым. Она только и думала, что о том, какой будет свадьба. Тем более что на днях Зак преподнес ей белое платье невесты, которое купил в этом же супермаркете, заказав по каталогу. Наряд Бетти очень понравился, хоть и выглядел, по ее мнению, несколько консервативно. Впереди платье было наглухо закрыто до самого горла, кружевные рукава были слишком пышными, а фата очень длинной – хоть завернись с головы до ног!
Но Зак сказал, что в день свадьбы хочет видеть свою будущую жену именно в таком уборе, и у Бетти даже мысли не возникло спорить. Желание Зака было для нее законом. Она даже немного обиделась на Уну, которая со смешком заметила, что в подобном платье, наверное, венчалась бабушка Зака. Впрочем, радужное настроение Бетти не располагало к тому, чтобы долго дуться на кого-нибудь...
Перейдя улицу, она направилась к бару, который летом одновременно являлся и кафе. Снаружи, за увитой диким виноградом решеткой стояли столики. Сидя за ними, можно было выпить чаю, кофе, чего-нибудь из прохладительных напитков, а то и перекусить. Кроме того, тут подавали мороженое. Но здесь же, на свежем воздухе, располагались и любители пива, если им не хотелось томиться в помещении.
Ральф любил пропустить кружечку-другую пивка, но предпочитал делать это внутри, в сугубо мужской компании. Правда, по воскресеньям ему иной раз приходилось изменять привычке, потому что бар бывал переполнен. В таких случаях некоторые его завсегдатаи вынужденно устраивались на территории кафе.
Сегодня в заведении тоже было многолюдно, и Бетти еще на расстоянии принялась шарить взглядом по сидящим за столиками в поисках Ральфа. Но того видно не было – вероятно, ему все же удалось найти местечко в баре.
Бетти поняла, что придется войти внутрь, и двинулась вдоль решетчатой ограды.
До увитой виноградом арки, через которую посетители попадали в кафе, оставалось ярда два, как вдруг до слуха Бетти донесся очень знакомый голос:
– ...Самое главное – не потерять голову. Жениться по любви? Нет уж, благодарю! Однажды я чуть было не совершил подобную глупость, но, к счастью, мои отношения с тогдашней подружкой расстроились.
Зак? Да, определенно, это он. Но... что он такое говорит?
Охваченная нервной дрожью, Бетти остановилась. Столик, за которым сидели Зак и его собеседник, находился сразу за оградой, поэтому разговор был очень хорошо слышен.
– Как же тогда жениться, если не по любви? – усмехнулся приятель Зака, незнакомый Бетти темноволосый бородач. – Вот я, к примеру, женился на своей Марте, потому что души в ней не чаял.
– Это когда было? – хмыкнул Зак.
– Ну, когда... В двадцать пять лет. А Марте было и того меньше.
– Вот видишь! А когда я едва не отправился под венец, мне еще не исполнилось и двадцати.
– Не рановато ли? – присвистнул бородач.
– Ясное дело. Потому я и продолжаю настаивать на том, что жениться по любви нельзя ни в коем случае. Чувства сводят тебя с ума, ты готов совершить любую глупость. Что будет потом, тебе безразлично. Главное – добиться своего. Сделать так, чтобы любимая женщина принадлежала тебе одному. Ради этого ты способен на все. Что, прав я?
– Еще бы!
– То-то. И вот представь: ты влюблен, ослеплен и оглушен страстью, кровь бурлит в тебе, как... – Зак на миг умолк, подыскивая сравнение, затем кивнул в сторону бара, – кипяток в здешнем кофейном агрегате. Состояние твое таково, что ты беззащитнее младенца. Тебя можно брать голыми руками. Это в тот момент, когда тебе как воздух требуется спокойствие, рассудительность, трезвость мысли...
Бетти прекрасно видела сквозь увитую виноградной лозой решетку, как, вскинув бровь, бородач посмотрел на стоявшую перед ним пивную кружку, после чего перевел взгляд на Зака.
– При чем здесь трезвость?
Зак в свою очередь пристально посмотрел на приятеля.
– Мы ведь о браке говорим, верно?
– Вроде да, – кивнул тот.
– А брак чем-то похож на договор о партнерском сотрудничестве. Каждая сторона берет на себя определенные обязательства, причем условия их выполнения довольно суровые: и в горе и в радости, и в болезни и в здравии. Сроки действия контракта тоже из ряда вон выходящие – пока смерть не разлучит!
– Или пока супруги не разведутся, – мрачно усмехнулся бородач.
– Ну да... Кстати, вот тебе первое противоречие. Выходит, в контракте все же есть изъян. Но ведь подобные моменты следует предусматривать! А как это сделать, если ты влюблен так, что света белого не видишь, не то что перечня условий договора?
Бородач отхлебнул пивка и поставил кружку на столик.
– Брось, этот перечень, как ты его называешь, известен каждому едва ли не с пеленок. С детства уж точно. Достаточно разок побывать на свадьбе – и все, считай, главные принципы тебе понятны.
Повисла пауза, во время которой Зак тоже отпил из кружки. Затем он медленно произнес:
– Все это хорошо в двух случаях: пока ты молод и наивен или пока продолжается любовь. Стоит только измениться одному из этих условий, как сразу начинается какой-то вздор.
– Что же изменилось в твоем случае? – не без любопытства спросил бородач. – Ты повзрослел или разлюбил?
Зак откинулся на спинку белого пластикового стула.
– Как тебе сказать... Скорее всего, я утратил наивность. К счастью, прозрение наступило у меня до того, как был сделан решающий шаг, иначе пришлось бы выкарабкиваться из ситуации с большими потерями.
Бородач слегка подался вперед.
– Что же такого ты увидел, приятель, в результате своего прозрения? Она тебе изменяла?
– Еще недоставало! – высокомерно хмыкнул Зак. – Нет, там было совсем другое: она начала командовать мною. Понимаешь? Она – мною!
– Ах это... – обронил бородач, явно теряя интерес к затронутой теме. – Что же тут особенного? Практически каждая жена рано или поздно начинает...
– Только не в случае со мной! – гневно отрезал Зак. – И хорошо, что она не успела стать моей женой. Есть женщины, которым мало одной любви. Им подавай возможность распоряжаться. На мой взгляд, это совершенно противоестественно.
– Почему? Это встречается сплошь и рядом. Мой отец, например, частенько отчитывал мать за какую-нибудь оплошность или недосмотр.
– При чем здесь это? – вспылил Зак, раздраженно пошевелившись на стуле. – Твой отец мужчина.
– И что?
– Как что? Мужчина – это другое дело! Нам, мужикам, как говорится, сам бог велел держать ситуацию под контролем. Лидерство у нас в крови. Женщина же сделана из ребра Адама – этим все сказано. Ее роль изначально второстепенна, поэтому она должна знать свое место.
Бородач добродушно хохотнул.
– По-видимому, твоя первая невеста придерживалась иного мнения на этот счет!
– Ничего смешного, – сухо заметил Зак. – Она действительно вбила себе в голову, что я буду ходить у нее на поводу, из-за чего мы и расстались. Нет, дружище, что бы ты ни говорил, а по любви жениться нельзя. Представь, какие перемены произошли бы со мной за минувшие годы, если бы я поддался капризам своей зазнобы!
– Какие?
– Еще спрашиваешь! Я бы обабился, стал таким, как она... Вернее, таким, каким ей хотелось бы меня видеть. Но я устоял.
– Поздравляю, – насмешливо произнес бородач.
Зак не ощутил подвоха.
– Благодарю. Для меня очень важно чувствовать себя стопроцентным мужчиной.
Вновь наступило молчание, которое нарушил собеседник Зака.
– Из всего сказанного я могу сделать только один вывод: сейчас ты собрался жениться, но свою невесту не любишь, так?
– Нет, – твердо произнес Зак. – То есть по-своему, наверное, люблю, но...
– Но головы не теряешь? – рассмеялся бородач.
Зак с готовностью его поддержал.
Услышав этот веселый смех, Бетти испытала внезапный приступ слабости. Она ухватилась за решетку, зажмурилась, и именно в этот момент перед ее внутренним взором вспыхнула картина того, чем они занимались в спальне Зака не далее как накануне. Это было своеобразное прощание, потому что они расставались до понедельника. Бетти до сих пор ощущала обжигающие прикосновения рук Зака к своему телу, а в ее ушах еще звучало эхо слов любви, которые он произносил.
Оказывается, все это была ложь!
От осознания данного факта Бетти едва не лишилась чувств. Как ни странно, устоять на ногах ей помог Зак: его голос подействовал на нее не менее эффективно, чем смоченная нашатырным спиртом ватка.
– Верно, головы не теряю и, думаю, вообще больше никогда не влюблюсь. Довольно с меня этого. Меня бесит одна только мысль, что я вновь попаду в зависимость от какой-нибудь бабенки! Уж лучше пусть она находится в моей власти.
– А может, тебе и жениться не нужно, если ты на дух не переносишь женщин? – прищурился бородач.
Зак удивленно взглянул на него.
– Не переношу? Наверное, ты неправильно меня понял. Или я нескладно выразился. Женщины мне очень даже нужны, как любому мужчине. А в хозяйстве без них просто не обойтись. Впрочем, дело даже не в этом. Надоело, понимаешь, жить бобылем. Работаешь с утра до ночи, после трудового дня хочется какого-то уюта, чтобы ты пришел домой, а там милая женушка и бифштекс на столе. Вот это жизнь!
– А потом еще мягкая постель, в которую ты укладываешься не один, – кивнул бородач.
Зак медленно усмехнулся.
– Вижу, ты все-таки меня понял.
– Просто я женат.
– Так и я хочу того же!
13
Бородач задумчиво отпил из кружки, потом поставил ее и, чуть ссутулившись и наклонившись над столом, обхватил ладонями.
– Хорошо, с тобой вроде ясно, а как твоя невеста? Любит тебя?
– Разумеется.
Зак произнес это с такой высокомерной, граничившей с презрением уверенностью, что Бетти едва сдержала порыв, побуждавший ее зайти за решетчатую ограду, схватить кружку и выплеснуть остатки пива ему в лицо. Помешало этому лишь желание до конца узнать горькую правду.
Долго ждать ей не пришлось, потому что беседа продолжилась.
– Неужели тебя не смущает то обстоятельство, что твоя будущая жена любит тебя, а ты ее нет? – с искренним интересом спросил бородач.
Зак качнул головой.
– Не только не смущает, но и радует. Это я должен сохранять хладнокровие, а Элизабет – так зовут мою невесту – вовсе не обязана сдерживаться. Ей, как представительнице слабой половины человечества, позволительно свободно проявлять свои чувства. Что она, собственно, и делает.
– Вы не стали ждать до свадьбы? – хохотнул бородач.
Зак только плечами пожал.
– Кто сейчас ждет? Правда, до того как уложить Элизабет в постель, я действительно выдержал довольно долгий период времени.
– Что, она у тебя строптивая? – Бородач вновь взялся за кружку, поднес к губам и вопрос задал, глядя на Зака поверх ее края.
– У меня строптивых не бывает, – самодовольно ответил тот, делая акцент на первой части фразы. – Дело не в этом. Тут был свой расчет.
– Ну-ка, ну-ка, интересно!
Фраза принадлежала бородачу, но с тем же успехом ее могла произнести и Бетти, которая, затаив дыхание, жадно ловила каждое слово Зака.
– Понимаешь, едва увидев Элизабет и перекинувшись с ней словечком, я понял: вот то, что мне нужно! Молоденькая девушка, можно сказать даже девочка – в прямом смысле, как позже оказалось, – неопытная, чистая, искренняя. Словом, будто нарочно создана для меня. К тому же я ей приглянулся, это сразу было заметно. – По лицу Зака вновь скользнула самодовольная улыбка. – Ну, подумал я, подумал и решил действовать наверняка. Прежде всего, мне предстояло сделать так, чтобы она в меня влюбилась, а уж потом из нее можно было лепить что угодно, как из пластилина. Набрался я терпения и стал действовать. Поначалу не подавал виду, что Элизабет мне нравится, хотя виделся с ней часто. Это ее раззадорило. Потом начал поглядывать на нее с чисто мужским интересом, ну ты понимаешь. Что с ней творилось, не передать! Хоть кино снимай. В общем, чтобы не вдаваться в подробности, скажу, что продолжалось это около двух месяцев. Я уж стал размышлять, что предпринять дальше, и тут мне неожиданно подфартило: Элизабет уволили с работы. Дальше, как говорится, было дело техники. Я быстренько придумал историю о том, что нуждаюсь в экономке, и под этим предлогом заманил Элизабет к себе в Моулфилд.
– А уж там вы с ней... – начал бородач, однако Зак прервал его.
– Ничего подобного. Даже проводя с Элизабет в Моулфилде целые дни, я продолжал ту же политику, что и раньше. На это ушел еще месяц.
– Ну и выдержка у тебя, парень! – с оттенком восхищения заметил бородач. – Я бы не вытерпел.
Зак неспешно отхлебнул пива и лишь затем произнес:
– Выдержка тут ни при чем. Я и не думал отказывать себе в маленьких удовольствиях.
– А, так все-таки что-то было!
– Не без того, – кивнул Зак. – Только не с Элизабет. Видишь ли, я не из тех, кто способен долго обходиться без женщины, поэтому подружки были у меня всегда. И потом, согласно моему плану, в напряжении следовало находиться Элизабет, а вовсе не мне. В противном случае я бы все испортил. Потому что иной раз она так смотрела на меня, что... Словом, если бы я не удовлетворял некоторые свои потребности с Молли и Джейн, то мне бы перед Элизабет не устоять.
Бетти впилась ногтями в ладони. Ее бросало то в жар, то в холод, в душе закипала обида, а в голове как на беду возникли произнесенные вчера Заком фразы: «Хочу быть только с тобой! Исполни мои желания, Элизабет. Дай мне то, чего я хочу!».
Только с тобой...
Чувствуя, что вот-вот расплачется, Бетти прикусила губу.
– М-да, хитер ты, приятель, – протянул бородач. – Но не слишком ли сложно все это?
– Может быть. Зато я добился своего: Элизабет влюблена в меня как кошка. Кроме того, беспрекословно подчиняется мне. Так что я доволен. Знал бы ты, как она хороша в постели! В ней столько пылкости, столько юной непосредственности, ты не представляешь... Нет, жену нужно воспитывать: брать молоденькой и постепенно формировать по своему вкусу. Сам посуди, зачем мне какая-нибудь капризная, взбалмошная девица? Одно расстройство с такой. А Элизабет неизбалованна, многого не требует, подарков в том числе. Я вот выбрал для нее в каталоге самое дешевое свадебное платье, так она и ему рада. А зачем тратить большие деньги на наряд, который используется всего один раз? Расточительство это. – Немного помолчав, Зак добавил: – По-моему, я постарался на славу и теперь у меня будет покладистая жена.
– И бифштекс на столе, – усмехнулся бородач.
– Конечно. Я люблю хорошо поесть. Что в этом плохого?
– А я ничего и не говорю. Но где гарантия, что так будет всегда?
– Гарантия? – медленно повторил Зак. – Она будет укрепляться в постели. Я у Элизабет первый мужчина – это кое-что значит. Она меня боготворит, и я всячески поощряю ее. И делаю все, чтобы она окончательно попала в зависимость от меня – эмоциональную, физическую, материальную, наконец. Со временем родит ребенка – и все, с того момента она больше никуда от меня не денется. Ну скажи, разве плохо иметь жену, которая ловит каждое твое слово, исполняет все твои прихоти и проявляет в постели такую изобретательность, что только диву даешься – откуда это берется?
– По-моему, такую жену грех не любить, – заметил бородач.
– Нет! – отрезал Зак. И даже ладонью хлопнул по столу, чтобы подчеркнуть весомость своего возражения. – Любовь – это лишнее, она делает мужчину слабым. А женщины сразу чувствуют слабину и начинают этим пользоваться. Не успеешь оглянуться, как станешь подкаблучником, всеобщим посмешищем.
Бородач залпом допил пиво и с усмешкой взглянул на Зака.
– Но ведь это от тебя не зависит. Влюбишься в свою юную супругу – и все!
– Никогда! Не бывать этому. Да и не способен я полюбить. У меня как будто иммунитет против этого выработался. Жить с женщиной могу, а любить ее – нет.
– Может, ты просто боишься?
Зак снисходительно улыбнулся.
– Кого, женщину?
– Ну, не знаю. Своих чувств, может быть...
– Верно, чувств боюсь, – кивнул Зак. – От них одни неприятности. Но я знаю способ, как не попасться на крючок: надо кроме жены иметь еще какую-нибудь бабенку. А то и не одну. Разнообразие поможет управиться с эмоциями в случае, если они все-таки возникнут.
Бородач удивленно взглянул на него.
– Так ты и после свадьбы намерен встречаться с другими женщинами? Мне показалось, тебе нужна семья и все такое...
Зак лукаво усмехнулся.
– И семья, и все такое. Почему я должен отказываться от своих привычек?
– Интересная у вас получится семейка! – рассмеялся бородач. – Муж пойдет налево, жена направо...
В одно мгновение лицо Зака будто окаменело.
– Моя жена никуда не будет ходить! Уж поверь, я об этом позабочусь.
Бородач скептически взглянул на него.
– Да? Хорошо, допустим, тебе это удастся, хотя я еще не встречал человека, которому удалось бы обуздать чересчур любвеобильную женушку. Но, когда твоя супруга узнает, что ты развлекаешься на стороне, вряд ли ей это понравится.
– Не узнает.
– Почему ты так уверен?
– Потому что Элизабет, к счастью, глупа. Впрочем, не в большей степени, чем прочие женщины. Интеллектом их природа не наградила, и многого они просто не понимают. Что же касается Элизабет, то она вдобавок очень доверчива. Принимает на веру каждое мое слово. Поэтому, если у нее даже и возникнут какие-либо подозрения, мне достаточно будет сказать, что это плод ее воображения, и она успокоится.
– Понятно... – протянул бородач. Оглянувшись по сторонам, он жестом подозвал официантку и, пока та шла к столику, добавил: – Не мое это дело, но, сдается мне, злоупотребляешь ты любовью своей Элизабет.
– Ничуть, – быстро произнес Зак. – Женщины ведь помешаны на любви. Вот я и даю Элизабет возможность любить меня. А потом она будет любить наших детей. Что еще нужно женщине для счастья?
– Думаю, взаимность.
– О, не беспокойся! У Элизабет будет полная иллюзия взаимности. При каждом удобном случае я говорю ей о любви, и так будет продолжаться впредь. – Зак победно усмехнулся. – У нас с Элизабет все будет в порядке, уверяю тебя!
– Надеюсь, – с сомнением пробормотал бородач.
Тут к ним приблизилась официантка, и они расплатились, после чего встали и двинулись к выходу.
Бетти осталась стоять на месте. Она понимала, что Зак сейчас минует арку и наверняка увидит ее, но ей уже все было безразлично. Сказочный мир, который успело создать ее воображение за время подготовки к свадьбе, в одно мгновение рухнул, и теперь ей предстояло выкарабкиваться из-под обломков.
Нечаянно подслушанный разговор произвел на Бетти такое сильное впечатление, что за последние несколько минут она словно состарилась. Большая часть природной живости покинула ее, запасы энергии иссякли, румянец сошел с лица, взгляд потускнел, и она будто превратилась в собственную, только значительно ухудшенную копию.
Это было первое предательство в жизни Бетти. Человек, которого она боготворила, попросту использовал ее. Мало того, собирался использовать всю жизнь...
Какое счастье, что мы еще не поженились! – вспыхнуло в мозгу Бетти, когда она осознала, как велика разница в отношении к происходящему между Заком и ею самой.
В этот момент Зак с приятелем вышли из кафе.
Бетти увидела их первой, но никак не отреагировала, даже не шелохнулась. Просто стояла и смотрела на Зака.
В следующую минуту он заметил ее.
Надо отдать ему должное, сориентировался он мгновенно: расплылся в широкой улыбке и раскинул руки, словно для объятий.
– Элизабет! – слетело с его губ. – И ты здесь!
Прозвучали эти возгласы чуть более радостно, чем следовало бы, однако с некоторой натяжкой их все же можно было назвать естественными.
Хорош притворщик, мрачно подумала Бетти, разглядывая его по-новому, будто видела впервые.
Ее сердце разрывалось от боли.
– Элизабет... – с оттенком озабоченности повторил Зак.
Насквозь фальшивые звуки его голоса пробудили в душе Бетти чувство гадливости.
– Наша свадьба отменяется, – каким-то чужим, словно деревянным голосом произнесла она. – Я все слышала.
Повисла пауза, продолжавшаяся всего мгновение, затем Зак преувеличенно весело рассмеялся.
– О чем ты, Элизабет, любовь моя?
Лучше бы он не упоминал о любви!
Стиснув зубы, Бетти шагнула вперед, коротко размахнулась и влепила Заку пощечину.
– Между нами все кончено! И не называй меня Элизабет, я Бетти!
– Маленькая негодяйка! – взревел Зак с побелевшими от бешенства глазами.
Его правый кулак взметнулся, явно целя в скулу Бетти, и она машинально отшатнулась, отклоняясь от удара, но его не последовало.
– Полегче, приятель! – прозвучало рядом.
За спиной Зака неожиданно – но очень кстати – возник Ральф. Вероятно, попив пива, он собрался присоединиться к Уне, Бетти и детям, но на выходе стал свидетелем отвратительной сцены – как раз вовремя, чтобы схватить Зака за руку.
– Пусти! – крикнул тот, рванувшись.
Ему удалось освободиться, и он вновь угрожающе подался в сторону Бетти, однако на сей раз был остановлен тем самым приятелем-бородачом, которому только что излагал свои взгляды на брак.
– Негоже колотить невесту, дружище! – с натугой произнес бородач, заламывая руку Зака за спину.
– Рановато начинаешь! – добавил подоспевший на помощь Ральф. – Еще не женился, а уже подступаешь к девчонке с кулаками. Что же дальше будет?
– Ничего, – сказала Бетти, глядя на Зака со смесью тоски и презрения. – После того, что я услышала, ничего уже быть не может.
Скрежеща зубами в бессильном бешенстве, Зак вновь рванулся, но тщетно: несмотря на всю свою силу, ему трудно было справиться с двумя соперниками одновременно.
– Тише, тише! – прикрикнул на него Ральф. – Уймешься сам или вызвать Билла? – Подразумевался Билл Ройстер, деревенский шериф. Целыми днями он изнывал от безделья, поэтому все знали, что лучше ему не попадаться. Обрадовавшись случаю применить на практике свои втуне пропадающие профессиональные навыки, он сделает это так, что мало не покажется.
Зак буркнул что-то невнятное, но Бетти даже не старалась разобрать слов. Ей вдруг все стало безразлично. Ни на кого не глядя, она повернулась и побрела по улице – не в направлении супермаркета, где находилась Уна с малышами, а в сторону дома.
– Хорошо, с тобой вроде ясно, а как твоя невеста? Любит тебя?
– Разумеется.
Зак произнес это с такой высокомерной, граничившей с презрением уверенностью, что Бетти едва сдержала порыв, побуждавший ее зайти за решетчатую ограду, схватить кружку и выплеснуть остатки пива ему в лицо. Помешало этому лишь желание до конца узнать горькую правду.
Долго ждать ей не пришлось, потому что беседа продолжилась.
– Неужели тебя не смущает то обстоятельство, что твоя будущая жена любит тебя, а ты ее нет? – с искренним интересом спросил бородач.
Зак качнул головой.
– Не только не смущает, но и радует. Это я должен сохранять хладнокровие, а Элизабет – так зовут мою невесту – вовсе не обязана сдерживаться. Ей, как представительнице слабой половины человечества, позволительно свободно проявлять свои чувства. Что она, собственно, и делает.
– Вы не стали ждать до свадьбы? – хохотнул бородач.
Зак только плечами пожал.
– Кто сейчас ждет? Правда, до того как уложить Элизабет в постель, я действительно выдержал довольно долгий период времени.
– Что, она у тебя строптивая? – Бородач вновь взялся за кружку, поднес к губам и вопрос задал, глядя на Зака поверх ее края.
– У меня строптивых не бывает, – самодовольно ответил тот, делая акцент на первой части фразы. – Дело не в этом. Тут был свой расчет.
– Ну-ка, ну-ка, интересно!
Фраза принадлежала бородачу, но с тем же успехом ее могла произнести и Бетти, которая, затаив дыхание, жадно ловила каждое слово Зака.
– Понимаешь, едва увидев Элизабет и перекинувшись с ней словечком, я понял: вот то, что мне нужно! Молоденькая девушка, можно сказать даже девочка – в прямом смысле, как позже оказалось, – неопытная, чистая, искренняя. Словом, будто нарочно создана для меня. К тому же я ей приглянулся, это сразу было заметно. – По лицу Зака вновь скользнула самодовольная улыбка. – Ну, подумал я, подумал и решил действовать наверняка. Прежде всего, мне предстояло сделать так, чтобы она в меня влюбилась, а уж потом из нее можно было лепить что угодно, как из пластилина. Набрался я терпения и стал действовать. Поначалу не подавал виду, что Элизабет мне нравится, хотя виделся с ней часто. Это ее раззадорило. Потом начал поглядывать на нее с чисто мужским интересом, ну ты понимаешь. Что с ней творилось, не передать! Хоть кино снимай. В общем, чтобы не вдаваться в подробности, скажу, что продолжалось это около двух месяцев. Я уж стал размышлять, что предпринять дальше, и тут мне неожиданно подфартило: Элизабет уволили с работы. Дальше, как говорится, было дело техники. Я быстренько придумал историю о том, что нуждаюсь в экономке, и под этим предлогом заманил Элизабет к себе в Моулфилд.
– А уж там вы с ней... – начал бородач, однако Зак прервал его.
– Ничего подобного. Даже проводя с Элизабет в Моулфилде целые дни, я продолжал ту же политику, что и раньше. На это ушел еще месяц.
– Ну и выдержка у тебя, парень! – с оттенком восхищения заметил бородач. – Я бы не вытерпел.
Зак неспешно отхлебнул пива и лишь затем произнес:
– Выдержка тут ни при чем. Я и не думал отказывать себе в маленьких удовольствиях.
– А, так все-таки что-то было!
– Не без того, – кивнул Зак. – Только не с Элизабет. Видишь ли, я не из тех, кто способен долго обходиться без женщины, поэтому подружки были у меня всегда. И потом, согласно моему плану, в напряжении следовало находиться Элизабет, а вовсе не мне. В противном случае я бы все испортил. Потому что иной раз она так смотрела на меня, что... Словом, если бы я не удовлетворял некоторые свои потребности с Молли и Джейн, то мне бы перед Элизабет не устоять.
Бетти впилась ногтями в ладони. Ее бросало то в жар, то в холод, в душе закипала обида, а в голове как на беду возникли произнесенные вчера Заком фразы: «Хочу быть только с тобой! Исполни мои желания, Элизабет. Дай мне то, чего я хочу!».
Только с тобой...
Чувствуя, что вот-вот расплачется, Бетти прикусила губу.
– М-да, хитер ты, приятель, – протянул бородач. – Но не слишком ли сложно все это?
– Может быть. Зато я добился своего: Элизабет влюблена в меня как кошка. Кроме того, беспрекословно подчиняется мне. Так что я доволен. Знал бы ты, как она хороша в постели! В ней столько пылкости, столько юной непосредственности, ты не представляешь... Нет, жену нужно воспитывать: брать молоденькой и постепенно формировать по своему вкусу. Сам посуди, зачем мне какая-нибудь капризная, взбалмошная девица? Одно расстройство с такой. А Элизабет неизбалованна, многого не требует, подарков в том числе. Я вот выбрал для нее в каталоге самое дешевое свадебное платье, так она и ему рада. А зачем тратить большие деньги на наряд, который используется всего один раз? Расточительство это. – Немного помолчав, Зак добавил: – По-моему, я постарался на славу и теперь у меня будет покладистая жена.
– И бифштекс на столе, – усмехнулся бородач.
– Конечно. Я люблю хорошо поесть. Что в этом плохого?
– А я ничего и не говорю. Но где гарантия, что так будет всегда?
– Гарантия? – медленно повторил Зак. – Она будет укрепляться в постели. Я у Элизабет первый мужчина – это кое-что значит. Она меня боготворит, и я всячески поощряю ее. И делаю все, чтобы она окончательно попала в зависимость от меня – эмоциональную, физическую, материальную, наконец. Со временем родит ребенка – и все, с того момента она больше никуда от меня не денется. Ну скажи, разве плохо иметь жену, которая ловит каждое твое слово, исполняет все твои прихоти и проявляет в постели такую изобретательность, что только диву даешься – откуда это берется?
– По-моему, такую жену грех не любить, – заметил бородач.
– Нет! – отрезал Зак. И даже ладонью хлопнул по столу, чтобы подчеркнуть весомость своего возражения. – Любовь – это лишнее, она делает мужчину слабым. А женщины сразу чувствуют слабину и начинают этим пользоваться. Не успеешь оглянуться, как станешь подкаблучником, всеобщим посмешищем.
Бородач залпом допил пиво и с усмешкой взглянул на Зака.
– Но ведь это от тебя не зависит. Влюбишься в свою юную супругу – и все!
– Никогда! Не бывать этому. Да и не способен я полюбить. У меня как будто иммунитет против этого выработался. Жить с женщиной могу, а любить ее – нет.
– Может, ты просто боишься?
Зак снисходительно улыбнулся.
– Кого, женщину?
– Ну, не знаю. Своих чувств, может быть...
– Верно, чувств боюсь, – кивнул Зак. – От них одни неприятности. Но я знаю способ, как не попасться на крючок: надо кроме жены иметь еще какую-нибудь бабенку. А то и не одну. Разнообразие поможет управиться с эмоциями в случае, если они все-таки возникнут.
Бородач удивленно взглянул на него.
– Так ты и после свадьбы намерен встречаться с другими женщинами? Мне показалось, тебе нужна семья и все такое...
Зак лукаво усмехнулся.
– И семья, и все такое. Почему я должен отказываться от своих привычек?
– Интересная у вас получится семейка! – рассмеялся бородач. – Муж пойдет налево, жена направо...
В одно мгновение лицо Зака будто окаменело.
– Моя жена никуда не будет ходить! Уж поверь, я об этом позабочусь.
Бородач скептически взглянул на него.
– Да? Хорошо, допустим, тебе это удастся, хотя я еще не встречал человека, которому удалось бы обуздать чересчур любвеобильную женушку. Но, когда твоя супруга узнает, что ты развлекаешься на стороне, вряд ли ей это понравится.
– Не узнает.
– Почему ты так уверен?
– Потому что Элизабет, к счастью, глупа. Впрочем, не в большей степени, чем прочие женщины. Интеллектом их природа не наградила, и многого они просто не понимают. Что же касается Элизабет, то она вдобавок очень доверчива. Принимает на веру каждое мое слово. Поэтому, если у нее даже и возникнут какие-либо подозрения, мне достаточно будет сказать, что это плод ее воображения, и она успокоится.
– Понятно... – протянул бородач. Оглянувшись по сторонам, он жестом подозвал официантку и, пока та шла к столику, добавил: – Не мое это дело, но, сдается мне, злоупотребляешь ты любовью своей Элизабет.
– Ничуть, – быстро произнес Зак. – Женщины ведь помешаны на любви. Вот я и даю Элизабет возможность любить меня. А потом она будет любить наших детей. Что еще нужно женщине для счастья?
– Думаю, взаимность.
– О, не беспокойся! У Элизабет будет полная иллюзия взаимности. При каждом удобном случае я говорю ей о любви, и так будет продолжаться впредь. – Зак победно усмехнулся. – У нас с Элизабет все будет в порядке, уверяю тебя!
– Надеюсь, – с сомнением пробормотал бородач.
Тут к ним приблизилась официантка, и они расплатились, после чего встали и двинулись к выходу.
Бетти осталась стоять на месте. Она понимала, что Зак сейчас минует арку и наверняка увидит ее, но ей уже все было безразлично. Сказочный мир, который успело создать ее воображение за время подготовки к свадьбе, в одно мгновение рухнул, и теперь ей предстояло выкарабкиваться из-под обломков.
Нечаянно подслушанный разговор произвел на Бетти такое сильное впечатление, что за последние несколько минут она словно состарилась. Большая часть природной живости покинула ее, запасы энергии иссякли, румянец сошел с лица, взгляд потускнел, и она будто превратилась в собственную, только значительно ухудшенную копию.
Это было первое предательство в жизни Бетти. Человек, которого она боготворила, попросту использовал ее. Мало того, собирался использовать всю жизнь...
Какое счастье, что мы еще не поженились! – вспыхнуло в мозгу Бетти, когда она осознала, как велика разница в отношении к происходящему между Заком и ею самой.
В этот момент Зак с приятелем вышли из кафе.
Бетти увидела их первой, но никак не отреагировала, даже не шелохнулась. Просто стояла и смотрела на Зака.
В следующую минуту он заметил ее.
Надо отдать ему должное, сориентировался он мгновенно: расплылся в широкой улыбке и раскинул руки, словно для объятий.
– Элизабет! – слетело с его губ. – И ты здесь!
Прозвучали эти возгласы чуть более радостно, чем следовало бы, однако с некоторой натяжкой их все же можно было назвать естественными.
Хорош притворщик, мрачно подумала Бетти, разглядывая его по-новому, будто видела впервые.
Ее сердце разрывалось от боли.
– Элизабет... – с оттенком озабоченности повторил Зак.
Насквозь фальшивые звуки его голоса пробудили в душе Бетти чувство гадливости.
– Наша свадьба отменяется, – каким-то чужим, словно деревянным голосом произнесла она. – Я все слышала.
Повисла пауза, продолжавшаяся всего мгновение, затем Зак преувеличенно весело рассмеялся.
– О чем ты, Элизабет, любовь моя?
Лучше бы он не упоминал о любви!
Стиснув зубы, Бетти шагнула вперед, коротко размахнулась и влепила Заку пощечину.
– Между нами все кончено! И не называй меня Элизабет, я Бетти!
– Маленькая негодяйка! – взревел Зак с побелевшими от бешенства глазами.
Его правый кулак взметнулся, явно целя в скулу Бетти, и она машинально отшатнулась, отклоняясь от удара, но его не последовало.
– Полегче, приятель! – прозвучало рядом.
За спиной Зака неожиданно – но очень кстати – возник Ральф. Вероятно, попив пива, он собрался присоединиться к Уне, Бетти и детям, но на выходе стал свидетелем отвратительной сцены – как раз вовремя, чтобы схватить Зака за руку.
– Пусти! – крикнул тот, рванувшись.
Ему удалось освободиться, и он вновь угрожающе подался в сторону Бетти, однако на сей раз был остановлен тем самым приятелем-бородачом, которому только что излагал свои взгляды на брак.
– Негоже колотить невесту, дружище! – с натугой произнес бородач, заламывая руку Зака за спину.
– Рановато начинаешь! – добавил подоспевший на помощь Ральф. – Еще не женился, а уже подступаешь к девчонке с кулаками. Что же дальше будет?
– Ничего, – сказала Бетти, глядя на Зака со смесью тоски и презрения. – После того, что я услышала, ничего уже быть не может.
Скрежеща зубами в бессильном бешенстве, Зак вновь рванулся, но тщетно: несмотря на всю свою силу, ему трудно было справиться с двумя соперниками одновременно.
– Тише, тише! – прикрикнул на него Ральф. – Уймешься сам или вызвать Билла? – Подразумевался Билл Ройстер, деревенский шериф. Целыми днями он изнывал от безделья, поэтому все знали, что лучше ему не попадаться. Обрадовавшись случаю применить на практике свои втуне пропадающие профессиональные навыки, он сделает это так, что мало не покажется.
Зак буркнул что-то невнятное, но Бетти даже не старалась разобрать слов. Ей вдруг все стало безразлично. Ни на кого не глядя, она повернулась и побрела по улице – не в направлении супермаркета, где находилась Уна с малышами, а в сторону дома.