Хокинс Карен. Загадочный джентльмен

   – Тише! Нас могут услышать!
   Она закрыла рот ладонью, озорно блестя глазами. Успокоившись, сказала:
   – Меня пусть слышат. В отличие от вас мне разрешено находиться в библиотеке. Дедушка не станет возражать.
   Кристиан вернулся к столу.
   – Я у вас как в западне. Только будет жаль, если ваши труды и уловки пропадут зря.
   – Да, это было бы прискорбно, – согласилась Бет, лукаво усмехнувшись. – Но, надеюсь, дело все же того стоит.
   Кристиан покачал головой, невольно улыбаясь:
   – Вас не разберешь. То вы само благоразумие и чопорность, а потом, глядь… – Он усмехнулся. – Может быть, как раз это мне и нравится.
   – Не увлекайтесь особенно. Я крайне редко говорю столь неприличные вещи.
   – Да, но вы о них думаете.
   Бет весело улыбнулась:
   – Только представьте меня в роли хозяйки дома на светском приеме! Какой ужас! Лучше оставить меня в библиотеке, наедине с неприличными мыслями. – Она фыркнула. – Жаль, что вы не видите сейчас собственного лица. Неужели никто никогда вас не шокировал?
   Разумеется, нет. Кем он был всю жизнь? Разбойником с большой дороги. Это он шокировал и заставал врасплох. И вот теперь эта женщина держит его начеку. Женщина, наделенная умом, смелостью, способная презреть условности. Не сознающая, насколько она привлекательна… Ему все время приходится гадать, кто же она, почему так себя ведет? Вот и поделом ему.
   Кристиан взглянул на нее, и у него сжалось сердце. Она так близко… И в то же время недосягаемо далеко. Он снова занялся письменным столом. Подергал ящик – никакого результата.
   – Где-то должен быть ключ.
   Бет взглянула на него из-под ресниц:
   – Уверена, где-то есть.
   – Нет, я имею в виду – ключ от ящиков.
   Бет все еще стояла возле книжных полок, сложив на груди руки. Веселое настроение исчезло без следа. Ее взгляд стал задумчивым, оценивающим.
   Кристиан еще раз осмотрел ящик. Нужно найти нож для открывания конвертов.
   Одним грациозным движением Бет вдруг оттолкнулась от книжных полок и сделала шаг к нему.
   – Уэстервилл, хотите пари?
   Пари? С Бет? Опять она с ним заигрывает, и в этом она вся. Уголки губ приподнимаются сами собой – какую радость несет ему эта женщина! Не боится бросить вызов… Нет, она заслуживает намного больше, чем уготовила ей судьба. Когда обнаружится, что ее дед – лживое чудовище, они расстанутся, сохранив в памяти такие вот чудесные минуты.
   – Любовь моя, каковы же условия?
   – Я не ваша любовь. – Она прищурилась.
   – Сейчас да…
   Бет фыркнула и сказала:
   – Условия будут следующими. Всякий раз, когда вы притягиваете за уши факты, чтобы сделать скоропалительный вывод, я получаю очко. Например, вы сказали: ах, как странно, ящик заперт! А это вовсе не удивительно, все так делают.
   – Я редко столь поспешен в выводах.
   – Всегда, если речь заходит о моем дедушке. Вы уже вынесли ему приговор! Поэтому истолковываете все, что видите, как довод против него.
   – Все не так, – проворчал он.
   – Тогда вы выиграете наше пари. Всякий раз, когда вы натыкаетесь на ложную улику, очко получаю я. А вот если находите что-то, действительно указывающее на виновность дедушки, очко достается вам.
   Справедливо. Не хотелось признавать, но она права. Подумаешь, ящик закрыт на ключ. А он-то сразу решил… Интересно, часто ли он ошибался подобным образом, размышляя об обстоятельствах смерти матери? Вдруг его догадки неверны, все до единой? Что, если герцог на самом деле невиновен?
   Кристиан кивнул:
   – Отлично. Принимается. А на что спорим? Могу я выбрать? Если выбираю я, тогда, – его взгляд обежал всю ее фигурку, – вы догадываетесь, что я хотел бы получить, если выиграю.
   Щеки Бет вспыхнули, но она твердо посмотрела ему в глаза.
   – Что же?
   – Я хочу заполучить вас. В свою постель.
   Бет изумленно ахнула. Потом подумала и быстро сказала:
   – Полагаю, там будет удобнее, чем на бильярдном столе. Он рассмеялся. Вот чего ему больше всего будет недоставать.
   Их общего будущего, минут веселья и любви. Нежных касаний, объятий. Но ничего этого не предвидится. Просто мечта.
   Будь оно все проклято! Что же ему делать, если он отыщет доказательство вины ее деда? Он дал слово чести. Человек, убивший его мать, должен заплатить жизнью. Кристиан услышал собственный голос:
   – Нет. Никакого пари. Забудьте.
   Он снова повернулся к ящику стола. Бет тихо сказала:
   – Я принимаю ваши условия.
   – Нет необходимости.
   Она посмотрела ему прямо в глаза.
   – Я так хочу.
   Повисло молчание. Он отчетливо видел желание в ее глазах, и его тело откликнулось – он был готов.
   – Бет. Вы не обязаны…
   – Я не ребенок. Я знаю, чего хочу. Я хочу это пари. – Она слабо улыбнулась. – Интересно, почему вы уверены, что выиграете?
   Она должна понимать, что с ним творится. Ей следует отдавать себе отчет в том, что она делает. Он глубоко вздохнул:
   – Хорошо. А чего хотите вы в случае победы?
   – Если окажется, что я права, а вы толкуете факты предвзято, вы купите мне чудесное рубиновое колье. Назовем это свадебным подарком.
   – Мы же не собираемся вступать в брак.
   Она улыбнулась, полные губы раздвинулись, показывая белоснежные зубки.
   – Это не значит, что вы не можете подарить мне что-нибудь красивое. Если угодно, можем назвать это «несвадебным подарком».
   – Да, так звучит лучше. – Хотя он как раз начинал думать, что…
   – Мне тоже больше нравится именно так.
   Кристиан даже поморщился – с какой беззаботностью она сказала это!
   – Если хотите, я откажусь от помолвки, как только вы мне его преподнесете.
   Он чуть не засмеялся. Какой у нее милый и лукавый вид! Бет подошла к письменному столу, пошарила под лампой и достала нож для писем.
   – Откройте ящик, пожалуйста.
   – Пари, – сказал он тихо.
   – Принимается, – ответила она.
   Оба не двигались, не сводя глаз друг с друга. В ее теле поднялась жаркая волна, стеснившая грудь, сводящая судорогой живот и все, что ниже…
   Бет вдруг вспомнила: вот она прижимается к Кристиану, под ней зеленое сукно бильярдного стола. Она задрожала, пытаясь взять себя в руки. Дышать спокойно и так, чтобы Кристиан не заметил, до чего она возбуждена.
   Кристиан медленно перевел взгляд на ящик письменного стола. Вставил в замок кончик ножа и повернул. Раздался громкий щелчок. Ему казалось, сердце вот-вот выскочит из груди. Кристиан осторожно открыл ящик. Внутри лежали бумаги и несколько кожаных мешочков. Он быстро ощупал каждый, пытаясь определить, что внутри.
   Бет стояла, приложив ухо к двери. Снаружи не было ни звука, однако лакей, кажется, уже успел вернуться.
   Кристиан тихо выругался. Она обернулась.
   – Ну?
   – Ничего нет.
   – Отлично! – воскликнула Бет.
   Кристиан сунул кончик ножа в замок второго ящика. Пусто. Он открывал ящик за ящиком. Ничего.
   Наконец щелкнул замок последнего, в самом низу стола. Бет видела только макушку Кристиана. Вот он сунул руку в ящик… Она услышала сдавленное проклятие.
   Кристиан встал, держа в руке небольшой предмет. У него было такое лицо, словно он встретил привидение. Ласковым, почти любящим движением он погладил то, что держал на ладони. Поднял голову и посмотрел Бет в глаза.
   – Полагаю, что выиграл очко.
   Сердце Бет упало. Неужели вот оно, доказательство, и ее дедушка виновен? Не может быть. Она бросилась к Кристиану.
   В его руке она увидела миниатюру. Женщина с густыми черными волосами и прекраснейшими в мире зелеными глазами!
   – Ваша мать, – прошептала Бет, осторожно трогая миниатюру. – Вы очень похожи на нее. Но как… Почему дедушка хранит портрет вашей матери?
   – Не знаю, – угрюмо отозвался Кристиан. Он поймал взгляд Бет. – Теперь вы мне верите? Ваш дедушка причастен к ее смерти. Убежден в этом.
   Она хотела бы ответить, но в горле пересохло. Как же это возможно? Неужели правда? Бет не могла поверить.
   – Дедушка никогда бы…
   В коридоре послышались шаги. Джеймсон отдавал распоряжения. Тяжелый стук трости о пол, ближе и ближе. Сердитый голос, ножом режущий сгустившийся вдруг воздух. Бет тихо вскрикнула и схватила Кристиана за руку:
   – Дедушка! Он проснулся!

Глава 15

   Благовоспитанный слуга обязан постучать, прежде чем войти в комнату. Забывчивость чревата несчастьем. Даже не решаюсь написать каким.

Ричард Роберт Ривс. Искусство быть образцовым дворецким

   Стук трости все ближе и ближе. Раздраженный голос распекает слугу за сбившийся коврик в коридоре. Кристиан схватил Бет за руку:
   – Под стол!
   – Что? – Она взглянула на письменный стол, потом на собственное платье. – Не хочу, чтобы…
   Он сжал ей запястье:
   – Под стол, живо!
   Бет не успела ничего понять, как он рывком затащил ее за письменный стол. Дверь со скрипом отворилась в то мгновение, когда Кристиан нырнул под стол, осторожно пригнув Бет. Обнял ее одной рукой и прижал крепче. Под столом оказалось на удивление просторно – ящики были небольшого размера. Вдвоем, однако, было тесновато, тем более рядом с таким широкоплечим верзилой, как Кристиан.
   Бет, пытаясь устроиться поудобнее, нечаянно задела локтем ребра Кристиана и застыла, услышав его сдавленное ругательство.
   Дедушка пробормотал:
   – Чертовы трубы. Заплатил целое состояние, а они стонут и охают, как ворчливая старуха.
   Бет посмотрела на Кристиана и зажала рот ладонью, чтобы не рассмеяться.
   Стук дедушкиной трости все ближе.
   – Джеймсон! – позвал герцог. Оказывается, он был уже возле самого стола.
   Бет испуганно вздрогнула.
   – Джеймсон! – снова окликнул старик. На сей раз дворецкий отозвался.
   – Да, милорд!
   – Принеси мне ромовый пунш.
   Бет не верила своим ушам. Дедушка не должен пить ром, от этого у него сильнее болит нога. К счастью, Джеймсон знал об этом.
   – Конечно, милорд, – ответил он. – Принесу его в чайной чашке, чтобы леди Элизабет не догадалась.
   Бет изумленно ахнула, и Кристиан закрыл ей рот рукой. Она отбросила его ладонь.
   – Да, – согласился герцог ворчливо. – И на сей раз смотри плесни рому побольше, чтобы можно было посмаковать. Не как в тот раз – жалкие помои. Пришлось хватить чашкой о пол. А они денег стоят, чашки.
   – Разумеется, милорд. – Голос Джеймсона удалялся в сторону двери. – Милорд, приехал виконт Уэстервилл.
   – Нашел время!
   – Именно, милорд. Он в гостиной с леди Элизабет. Подать ваш «чай» туда?
   – В гостиной, говоришь? И давно они там?
   – Полагаю, минут двадцать.
   – Хорошо. Проследи, чтобы им не мешали.
   Бет удивленно раскрыла рот. Герцог вдруг усмехнулся:
   – Им будет полезно побыть вместе.
   – Да, милорд. Ох, милорд! Леди Шарлотта спрашивала, когда вы проснетесь.
   – Что ей нужно? – Дед заговорил язвительно и нетерпеливо.
   – Не знаю, милорд. Кажется, она очень расстроена. Я посоветовал ей поговорить с леди Элизабет, но она отказалась.
   – Прекрасно, – мрачно ответил герцог. – Что бы там ни оказалось, надеюсь, она не ударится в слезы. Терпеть не могу, когда женщина рыдает из-за каждого пустяка. Черт возьми, о чем думал сын, приведя в семью такую особу?
   – Я принесу вам пунш, – сказал Джеймсон бесстрастно. – Будут еще распоряжения?
   – Нет! Только ром.
   – Да, милорд.
   Дверь закрылась. Сердце Бет колотилось как безумное. Судя по стуку трости, дедушка направился прямиком туда, где они с Кристианом сидели затаив дыхание. Они переглянулись.
   Кристиан прижал ее к себе покрепче, глядя ей прямо в глаза.
   – Если он нас обнаружит, – шепнул он, щекоча губами ее ухо, – скажем, что не совладали с чувствами. Прямо как в бильярдной. – Его глаза весело блеснули.
   С каким бы лицом выслушал дедушка подобное объяснение! Бет сжала губы – только бы не рассмеяться! К ее облегчению, герцог взял со стола утреннюю газету и направился назад к двери. Трость глухо стучала о толстый ковер. Скрипнуло любимое кресло дедушки, зашуршала газета.
   Дверь отворилась снова.
   – Милорд? – Голос Шарлотты.
   – Черт возьми, неужели человеку нельзя посидеть полчаса в покое?
   – Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.
   Тишина. Бет представила себе, каким взглядом сверлит дед ее мачеху.
   – Вы принимаете лекарство?
   Бет покачала головой. Вот так всегда. Дедушка больше печется о здоровье Шарлотты, чем о собственном.
   – Да, конечно. Речь не обо мне. О Беннингтоне.
   – Беннингтон! – К удивлению Бет, голос дедушки сделался серьезным. – Чего он хочет на сей раз?
   – Видите теперь, почему я так расстроена? Он вникает во все, ничего не упустит, он такой…
   – Девочка моя, ты сама испекла сей пирог. Ешь его и перестань плакать.
   – Он…
   – Ни слова больше.
   – Но он спрашивает про леди Элизабет.
   – Что с ней?
   – Вчера Беннингтон видел ее в саду. Я наблюдала за ними из окна моей комнаты. Я спросила его, о чем они говорили? Он отвечал уклончиво. Милорд, мне кажется, она могла задавать вопросы. Особенно теперь, когда она с Уэстервиллом. Не понимаю, о чем вы думали, позволив этому человеку – из всех молодых людей Лондона! – сделать ей предложение.
   – Погублена ее репутация! – отрезал старик. – Он ее погубил! Что еще мне оставалось делать?
   – Не знаю. Но, боюсь, Бет начнет расспрашивать. Вы ведь не хотите, чтобы она знала?
   Повисло молчание. У Бет похолодело внутри. Она испуганно взглянула на Кристиана. Бога ради, что имеет в виду Шарлотта?
   – Мы поговорим с Бет, когда придет время.
   – Милорд, вы не понимаете. Она…
   – Шарлотта! Не желаю больше ничего слышать. – Дедушка, очевидно, пришел в ярость.
   – Но, – пискнула Шарлотта, – мне страшно.
   – Отправляйся в свою комнату. Велю Джеймсону принести тебе лекарство.
   – Но я…
   – Немедленно! – загремел дед.
   Шарлотта тихо заплакала и бросилась прочь. Должно быть, дворецкий видел ее, когда она выходила, потому что сразу же послышался его голос:
   – Милорд?
   – Доктор осматривал леди Шарлотту?
   – Она спала, когда он заезжал в прошлый раз.
   – Чтобы впредь подобное не повторялось, слышишь? Пошли за этим невеждой, пусть осмотрит леди Шарлотту сегодня же. И скажи ему, пусть позаботится, чтобы она принимала чертово лекарство!
   – Да, милорд. Поставить пунш сюда, возле кресла?
   – Нет! Можешь подать его мне прямо в руки. Я намерен выпить его сейчас же, а потом пойду навестить внучку.
   – Конечно, милорд.
   На минуту все стихло, дворецкий исполнял указание хозяина. Потом раздалось причмокивание – герцог пил свой напиток. Бет прикусила губу. Неужели Шарлотте известна дедушкина тайна? Может, оттого он всегда столь резок с ней. Почему он настаивает, чтобы она принимала лекарство?
   Бет взглянула на Кристиана. Интересно, с чем он сейчас думает? Его лицо было непроницаемым.
   – Ага! – воскликнул герцог. – Намного лучше! Благодарю, Джеймсон. С каждым разом ты совершенствуешься.
   – Благодарю, милорд. Что-нибудь еще? Сказать леди Элизабет, что вы хотите ее повидать?
   Шумное причмокивание.
   – Не нужно. Дадим им еще немного времени – пусть воркуют. Уверен, им есть о чем поговорить.
   – Да, милорд. Позвоните, если захотите еще «чаю».
   Дворецкий не спеша зашаркал по ковру и вышел, притворив за собой дверь. Бет упиралась плечом в грудь Кристиана. Слышала, как бьется его сердце. Она слегка повернула голову и увидела, что он смотрит на нее и его глаза потемнели.
   Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, скрытые от посторонних глаз. В безопасности… Или нет? Мысль, что их могут обнаружить, приводила в смятение. Бет поежилась. Она вдруг отчетливо поняла, что почти сидит на его бедре.
   В любимых романах Бет женщины чуть не падали в обморок, если их целовали. Почему-то ни одна книга не рассказала, как чудесно, когда тебя обнимают! Какой горячей может быть кожа мужчины под женскими пальцами! Какое сильное желание растет в груди, как это волнует – сидеть на коленях у мужчины и чувствовать, что он возбужден!
   Героини романов вечно казались испуганными. А ей не было страшно, ни капельки. Сердце Бет колотилось, а тело сводило сладкой болью, но она ничего не боялась…
   Ей было даже… удобно. Словно здесь ее место. Вот что она чувствовала – восхищение и покой. Почему ни одна из героинь не удосужилась упомянуть, как удобно в мужских объятиях?
   Газета опять зашуршала.
   – Проклятые тори. – Дедушка сделал новый глоток, благостно крякнул, смакуя напиток. Очевидно, ненавистные тори сегодня сделали что-то совсем ужасное.
   Когда они выберутся отсюда, Бет непременно выскажет Джеймсону свое возмущение. А пока остается наслаждаться создавшимся положением. Минуты близости вряд ли будут частыми. Печально.
   Она провела пальцем по лицу Кристиана, наслаждаясь шероховатостью кожи. Он схватил ее руку и прижал к губам.
   Снова шуршание газеты.
   Кристиан бросил на Бет взгляд из-под густых ресниц:
   – Отпустить?
   – Нет.
   Кристиан усмехнулся, и она с трудом подавила желание его поцеловать. Вместо этого она склонила голову ему на плечо. В' его нагрудном кармане лежало что-то твердое. Ах да. Миниатюра. Бет нахмурилась. Почему дедушка держал портрет матери Кристиана в ящике письменного стола, под замком? Она обвела пальцем крошечное овальное изображение.
   Превосходный портрет, выполненный на слоновой кости. Изящное произведение искусства. Им бы любоваться, а не прятать подальше от глаз.
   Бет взглянула на Кристиана. Словно прочитав ее мысли, он шепнул ей на ухо:
   – Потому, что он чувствует себя виновным.
   Но Бет никак не могла смириться. Должно быть другое объяснение. Она прижалась губами к уху Кристиана:
   – Жаль, дедушка не вел дневник! Мы узнали бы все наверняка.
   Кристиан покачал головой и шепнул в ответ:
   – Для этого он слишком умен.
   Бет согласно закивала. Они молчали, наслаждаясь близостью друг друга. Бет старалась дышать глубже, чтобы впитать его аромат. Он был так близко. Их бедра соприкасались. Его руки обнимали. Она подумала, что стоит ей нагнуться чуть ниже, ее грудь коснется его груди. Интересно, будет ли она тогда чувствовать биение его сердца?
   Ей вдруг нестерпимо захотелось нагнуться к нему. Почувствовать тепло его бедер. Слушать, как бьется его сердце в унисон с ее собственным. Но… Когда они выберутся отсюда и будет решено, что дедушка виновен, Кристиан уйдет. Ей стало тоскливо.
   Должно быть, она огорчилась слишком заметно, потому что рука Кристиана обняла ее за плечи. Бет откинула голову назад и посмотрела ему в глаза.
   Словно искра проскочила между ними. Неторопливо, невыносимо медленно, будто опасаясь ее напугать, Кристиан дотронулся губами до ее губ. Она тут же почувствовала, как его бедро коснулось ее колена, придавив книзу. В ней поднялась жаркая волна, а его язык в это время скользнул по ее нижней губе, словно обещая другие, более чувственные ласки.
   Они целовались в полной тишине. Бет не могла ни застонать, ни сказать ни слова, боясь даже вздохнуть. Сохранить самообладание во что бы то ни стало… даже если страстно хочется его потерять.
   Рука Кристиана скользнула вниз по ее плечу, а затем легла ей на грудь. Большой палец принялся дразнить сосок, заставляя его набухнуть, приподнимая тонкую ткань сорочки и платья. Бет хотелось застонать, она слегка раздвинула бедра, развернувшись всем телом к Кристиану, насколько позволяло тесное пространство позади письменного стола.
   Ее еще никто так не целовал! Никто не ласкал – властно и чувственно. Восторг зажигал ее тело, она таяла под его руками… Она его хотела. Желала. Любила.
   Бет застыла. Так она его любит? О Боже, когда же это случилось? И почему? Она пыталась собраться с мыслями, но тут его руки стали ласкать обе груди, и она забыла обо всем на свете. Соски отвердели, огненный сгусток грозил разорвать ее изнутри. Как она его хотела! А еще… она его любила.
   Она провела руками по его плечам, вверх по шее, по слегка небритым щекам. Притянула его голову к себе и подарила ему долгий, страстный поцелуй.
   Раздался громкий храп дедушки, и волшебство рассеялось. Кристиан с раздражением взглянул туда, где должен был находиться герцог, скрытый за задней стенкой письменного стола. Потом сжал руку Бет:
   – Нужно выбираться отсюда, пока есть возможность.
   – Сейчас? Но…
   – Следуйте за мной, – приказал он.
   Кристиан выбрался из-за стола, вытащив за руку и Бет. Герцог спал в кресле, солнечный зайчик играл в его серебряных волосах. Кристиан приложил палец к губам, на цыпочках пересек библиотеку и тихо отворил дверь. Бет шла за ним.
   За дверью они обнаружили лакеев и Джеймсона, которые уставились на них во все глаза. Только не это! Кристиан открыл было рот, но Бет вырвала у него свою руку и быстро шагнула вперед. Мило улыбнулась дворецкому, надеясь, что старик не замечает, что она едва может дышать.
   – Джеймсон!
   Он вытянулся в струнку.
   – Да, миледи?
   – Я только что обнаружила дедушку спящим в кресле с пустой чашкой в руке. От чашки явно пахнет ромом!
   Дворецкий покраснел до ушей.
   – Вот как, миледи? Это… ужасно.
   – Я требую, чтобы вы нашли виновного. Такое нельзя допускать.
   – Д-да, миледи. Я… я тотчас же займусь этим.
   Бет повернулась и направилась в гостиную.
   – Лорд Уэстервилл? Прошу вас, на одну минутку. Прежде чем вы уедете…
   Кристиан пошел за ней, забавляясь ее высокомерным тоном. Он еще пылал неутоленным желанием. Она почти свела его с ума там, под столом. А теперь он смотрел, как чувственно покачиваются при ходьбе ее бедра, и его возбуждение нарастало.
   Он хотел эту женщину. Сейчас и навсегда. Тяжелая миниатюра в нагрудном кармане вернула его к действительности. У них мало времени. Как только она узнает правду про дедушку, она не захочет его видеть. Значит, остается единственная возможность.
   Бет закрыла за собой дверь гостиной, и Кристиан понял: он должен взять ее. Бет повернулась к нему лицом, прислонясь спиной к дубовой панели, и в ее глазах он прочел жадную страсть. Он больше не раздумывал. Он сжал ее в объятиях и начал целовать – этот поцелуй он держал в себе с того момента, как они выбрались из библиотеки. Руки сжимали ее бедра, гладили плоский живот. Она была такая чудесная на ощупь. Боже, он хотел бы ласкать ее вечно!
   Бет застонала, крепко обнимая его за шею. Повинуясь инстинкту, она прижалась к нему бедрами. Этого он уже не мог вынести. Он должен взять ее! Пусть это будет их последний день вместе. Всплеск жаркой страсти перед тем, как их дороги разойдутся навсегда. Что ж! Но этот день, этот миг он запомнит, унесет с собой.
   Он опустился перед ней на колени. Бет положила руки ему на плечи. Темные глаза горели любопытством.
   Он поднял юбку, руками провел по шелковым чулкам.
   – Красиво, – прошептал он, гладя икры. Затем его пальцы принялись ласкать колени Бет. Она задрожала – как восхитительно!
   Бет судорожно вздохнула, когда его руки двинулись выше. Он завернул подол платья вокруг ее бедер, и она на мгновение застыла, почувствовав укол стыдливости. Руки сами потянулись к юбке. Опустить подол, спрятаться от бушующей внутри страсти.
   Кристиан взглянул вверх, в лицо Бет. Его глаза сияли, черные волосы в беспорядке падали на лоб. Как он был прекрасен… и весь в ее власти. Только на один миг он принадлежит ей. Потом они найдут ответы на свои вопросы – каковы бы они ни были, – и он уйдет.
   У Бет заныло в груди. Пальцы стиснули подол платья… и она вдруг дернула его вверх, к самым бедрам. Свежий воздух холодил разгоряченную кожу сквозь шелк панталон.
   Бет откинула голову назад и закрыла глаза. Она уже все сказала – без слов.
   Она слышала тяжелое дыхание Кристиана, когда его руки легли ей на бедра. Она могла бы упасть, если бы не дубовая панель за спиной. Бет слегка раздвинула ноги, открытые взгляду Кристиана, стоящего перед ней на коленях.
   Она чувствовала прикосновения его губ сквозь шелк панталон. Теперь он ласкал ее самое сокровенное место.
   – Кристиан! – простонала она, приподнимая бедра. Горячие губы продолжали движение, язык был готов прорвать тонкую материю.
   Пальцы Бет сжимали муслиновый подол, дыхание стало хриплым. Ома казалась себе такой чувственной, даже порочной…
   Она схватила его голову и прижала к собственным бедрам, восхищаясь шелковистостью его волос. Бедра горели. Кристиан сжал их, и она чуть не закричала от нахлынувших чувств, грозящих накрыть ее с головой.
   Она стояла, тяжело дыша, едва держась на ногах и ничего не видя вокруг.
   Кристиан поднялся с колен и расстегнул брюки. Подхватил ее на руки, задрав подол платья к самой талии. Прежде чем она успела что-то понять, он налег на нее всем телом, прижав к двери. Она вцепилась в широкие плечи, а затем обхватила его ногами.
   Почувствовав его возбужденную плоть, она задрожала. Какой твердый… Ей на мгновение стало страшно. Но его губы нашли ее рот, и у нее больше не было времени на раздумья. Страх прошел, унесенный без следа порывом страсти. Она двинула бедрами сверху вниз, осторожно прижимаясь к его набухшей плоти. Лицо Кристиана напряглось, руки сильнее сжали талию Бет. Она поразилась – как много можно почувствовать в один миг. Может, она сходит с ума от восторга?
   Бет ощутила легкое давление, а затем он скользнул в нее – так резко, что она вскрикнула. Откинула голову назад, руками лаская его грудь и плечи, пытаясь прижать к себе еще крепче.
   Кристиан сжал талию Бет и поднял ее. Она услышала его стон, их дыхание смешалось. Бет украдкой взглянула в его лицо, искаженное наслаждением и болью. Повинуясь инстинкту, она задвигала бедрами и скользнула вниз, чтобы почувствовать его плоть внутри себя. Кристиан закрыл глаза, словно от боли, и выдохнул ее имя.