Холт Черил. Путь сердца

   – Очень приятно познакомиться, сэр, – произнес Филипп дежурную фразу.
   – И мне тоже, мой мальчик, и мне тоже… – Торговец откашлялся. – А… Джейн с тобой?
   – Нет, сэр. Она уехала в одно из моих родовых поместий.
   – Понятно. Как жаль… очень жаль, что не удастся с ней повидаться, – произнес Фицсиммонс, хотя лицо любящего папочки вовсе не выражало особенного расстройства – напротив, отец выглядел так, словно известие об отсутствии дочери принесло ему огромное облегчение. – Позволь представить тебе старшую сестру Джейн, Гертруду.
   – Мадам. – Филипп вежливо склонился над рукой леди, а Гертруда, в свою очередь, присела в легком поклоне, как того требовал этикет. Впрочем, на лице при этом отразилось полное и абсолютное презрение.
   Чарльз продолжал церемонию знакомства:
   – Хочу также представить супруга Гертруды и твоего свояка, Грегори Фицсиммонса.
   Грегори внезапно побледнел.
   – Так вы – муж Джейн?
   – Так, во всяком случае, заявил священник в конце брачной церемонии, – ядовито подтвердил Филипп.
   – Вовсе не хотел обидеть вас, сэр. Просто несколько удивился. До нас дошли сведения, что Джейн вышла замуж за графа, однако… – Грегори не мог подобрать слова, способные выразить смесь самых неприятных чувств, возникших при виде молодого красивого мужественного аристократа. Почему-то куда приятнее было представлять супруга Джейн маленьким толстеньким лысым старичком. И вдруг такой красавец! Это уж слишком! Грегори откашлялся и потянул за узел галстука, который внезапно оказался слишком тесным.
   – Джейн – истинное сокровище. Надеюсь, вы понимаете, какую драгоценность получили.
   – Поверьте, в полной мере осознаю собственное счастье. – Гертруда обожгла Грегори полным презрения и ненависти взглядом. Филипп посмотрел на родственников и почему-то испытал острое сострадание к Джейн. Как девочке удалось сохранить приветливость, доброжелательность и жизнерадостность рядом с этими неискренними, неприятными людьми?
   Пересилив себя, Филипп произнес то, что должен был произнести:
   – Позвольте пригласить вас на обед, в любой удобный день.
   – Прости, Уэссингтон, – ответил Чарльз, – но завтра утром нам предстоит вернуться в Портсмут. Дела требуют моего постоянного присутствия.
   – Как жаль, что не удастся познакомиться поближе, – вздохнул Филипп, страшно довольный тем, что удалось избежать крайне неприятного вечера.
   – Но мне хотелось бы побеседовать с тобой наедине, – добавил тесть. – Ты хорошо знаешь этот дом? Здесь можно где-нибудь спокойно посидеть и поговорить без свидетелей?
   – Конечно, – быстро ответил Филипп, направляясь к выходу. – Пройдемте в библиотеку.
   Гертруда и Грегори явно собрались направиться следом, однако одного взгляда главы семейства оказалось достаточно, чтобы пара застыла на месте. Филипп же молча направился по коридору. Войдя в библиотеку, налил и тестю, и себе по стакану бренди.
   – Как правило, я стараюсь воздерживаться от крепких напитков, – заметил Чарльз. – Сам понимаешь, алкоголь отрицательно действует на голову. Но сегодня случай исключительный.
   С каждой минутой разговора Филипп все больше радовался, что судьба избавила его от тесного общения с тестем. Он никогда не доверял непьющим мужчинам. Чарльз явно чувствовал себя не в своей тарелке. Лоб покрылся испариной, щеки и даже шея заметно покраснели.
   – Вы хорошо себя чувствуете, сэр?
   – Честно говоря, весь день немного не по себе. – Фицсиммонс расстегнул воротник. – Возможно, виновато излишнее возбуждение: план Грегори претворяется в жизнь. А кроме того, дает себя знать непривычная обстановка. Никогда не любил путешествовать.
   – Понимаю.
   – Итак, как же поживает моя младшая дочь? Как Джейн?
   – Прекрасно, – солгал Филипп.
   – Свадебная церемония прошла гладко?
   – Да.
   – А деньги? Переведены своевременно?
   – Разумеется, сэр.
   Чарльз достал носовой платок и принялся вытирать лоб, с каждой минутой дискомфорт лишь усиливался.
   – Я должен кое в чем признаться.
   – В чем дело, сэр?
   – Потребовав замужества Джейн, я сделал это для того, чтобы вывести дочь из семейного бизнеса.
   – Неужели подобный шаг был столь необходим?
   – Видите ли, она проявила необычайные способности к делу и огромную заинтересованность. В течение нескольких лет я баловал дочь, позволяя принимать участие в бизнесе, и должен сказать откровенно, привык полагаться на ее суждения. Однако моя вахта у штурвала подходит к концу, и я просто не мог позволить Джейн продолжить работу. Полагаю, она непременно захотела бы занять мое место.
   Услышав признание напыщенного старого осла в бесстыдной манипуляции судьбой дочери, Филипп с удивлением обнаружил в собственной душе искреннее сочувствие и желание защитить Джейн. Заранее зная ответ, но желая вызвать раздражение, он все-таки поинтересовался:
   – А почему бы и нет?
   – Да просто потому, что она женщина, мальчик мой! – Чарльз взглянул на зятя так, словно тот задал самый нелепый на свете вопрос.
   – О да, разумеется, – сухо согласился Филипп.
   – Сыновей у меня нет, а потому уже несколько лет я готовлю себе преемника в лице Грегори. Правда, порой парень давал повод усомниться в деловых способностях, но последние планы развития бизнеса оказались настолько хороши, что не доверять ему просто грешно.
   – Так, значит, вы полностью уверены в том, что Грегори – именно тот человек, который сможет успешно повести корабль вперед?
   – Его план поистине великолепен. По-настоящему талантлив.
   – Ну что же, прекрасно. Уверен, что, услышав новость, Джейн искренне обрадуется.
   – Ее соображения меня мало волнуют. – Чарльз пожал плечами. – Но мне хотелось бы заручиться твоей поддержкой.
   – В каком смысле?
   – Когда я приказал Джейн немедленно выбрать себе мужа, то пообещал, что, выполнив все мои указания, она сможет вернуться домой через полгода семейной жизни. Может быть, она упоминала об этом условии?
   – Да, пару раз.
   – Я исходил из простого соображения, что шесть месяцев – срок вполне достаточный для того, чтобы женщина ощутила приближение материнства. В этом случае ни о чем ином она думать просто не сможет. Надеюсь, ты успешно работаешь в заданном направлении?
   Филипп почувствовал, что неумолимо, предательски краснеет. Бесцеремонность тестя не знала границ.
   – Это так важно, сэр?
   – Разумеется, чрезвычайно важно. Ведь не позволишь же ты жене уехать в Портсмут!
   – Нет. Я не собираюсь ее отпускать.
   Филипп был искренне готов на все, лишь бы уберечь Джейн от тирании родственников.
   – Отлично. Как бы там ни было, я все равно не приму ее обратно. Не хочу перекладывать проблему на твои плечи, но, видишь ли, Джейн чрезвычайно упряма и своевольна. А к тому же привыкла всегда и во всем поступать только так, как считает нужным. Полагаю, здесь моя вина. Всегда потакал ее желаниям. – Судовладелец отхлебнул бренди и неожиданно отчаянно откашлялся.
   Еще совсем недавно болезненно красный, Фицсиммонс внезапно побледнел, с каждой секундой заметно слабея. Филипп не на шутку встревожился.
   – Сэр, с вами действительно все в порядке?
   – Присяду ненадолго. – Тесть сделал шаг к креслу, однако тут же остановился. С растерянным видом он начал хватать ртом воздух и вдруг рухнул на пол.
   – Господи, Фицсиммонс! Что с вами?
   Филипп в ужасе бросился в холл, чтобы позвать на помощь.

Глава 16

   Джейн откинулась на спинку кресла, сцепила руки за головой и блаженно потянулась. Напряженная работа приносила удовольствие: так приятно заниматься тем, что действительно необходимо.
   Выходя замуж, она даже представить не могла, что ее присутствие в Роузвуде окажется настолько важным и полезным. Все, кто жил и работал в огромном поместье, а вместе с ними и жители окрестных деревень, существование и благосостояние которых непосредственно зависело от процветания графского Дома, благодарно принимали и внимание, и руководство. Сама же Джейн с удивлением обнаружила, что тоже нуждается во всех этих людях; искренняя поддержка, живой интерес и неподдельное уважение трогали и привлекали.
   Благодаря тактичным советам и мудрым предложениям Ричарда Фарроу огромное хозяйство постепенно вставало на ноги. Не пройдет и пяти лет, как оно начнет приносить солидный доход, а еще через десять снова станет одним из самых прибыльных в Англии.
   Успехи и зримые результаты неустанной работы дарили странное, неожиданное удовлетворение. Крестьяне вернулись к исконному труду. Джейн очень скоро смогла найти для всех и каждого достойное, приносящее солидный доход дело. Люди снова обрели возможность кормить свои семьи и искренне благословляли молодую госпожу, постоянно заботившуюся об их достатке.
   Странно, но, работая на отца, Джейн никогда не испытывала такого удовольствия от самого процесса труда. Ей не разрешали непосредственно общаться с теми, кто своими руками строил корабли, а потому круг знакомых ограничивался сидящими в конторе бухгалтерами и клерками. Все они были чрезвычайно любезны и вежливы, но никто не смотрел на Джейн с искренней благодарностью за хлеб насущный.
   Что же касается отца… Джейн привыкла считать, что он ценит ее помощь, приветствует трудолюбие и восхищается способностями. Но теперь, оглядываясь назад, она поняла, что глубоко заблуждалась.
   Верфь Фицсиммонса заполняла жизнь, воплощала мечты о будущем и честолюбивые устремления. Однако впервые в жизни мысль о возвращении домой не приносила радости. Порой, глядя на календарь, Джейн испытывала непредвиденное сожаление: вполне может случиться так, что уже через два месяца придется собираться в обратный путь, в Портсмут. И что же тогда? Что она обретет, возвратившись домой? Кто ее встретит? Резкий, требовательный и бесцеремонный отец. Прямолинейная, а порой и грубая сестра. Грегори… неужели зять снова начнет склонять ее к тому, на что она больше никогда и ни за что не согласится?
   Лучше остаться в Роузвуде – если бы, конечно, не возникало сомнений в том, что ей здесь место. Эмили категорически отказывалась принимать неожиданно свалившуюся на голову мачеху. Поначалу Джейн решила оставить упрямицу в покое, чтобы та примирилась с женитьбой отца, однако сейчас такая тактика начинала вызывать сомнения.
   Все остальные аспекты жизни наладились, так что пора было заняться и этим сложным вопросом. Но с другой стороны, разве можно склонить девочку одеваться как следует и прилично вести себя, если невозможно даже усадить ее рядом для покойной беседы?
   Закрыв толстую конторскую книгу, Джейн подняла голову и увидела входившую в комнату Мег. В лучах ласкового деревенского солнышка горничная расцветала на глазах, кожа отливала нежным загаром и сияла свежестью, рыжие волосы блестели от мягкой воды и вольного ветра. Джейн улыбнулась:
   – О, ты-то мне и нужна.
   Мег принесла большую корзинку только что срезанных цветов и занялась их разборкой.
   – Какой красивый букет! Сама собрала. Вам нравится?
   – Прелестно. Вот эти – мои любимые.
   – Так зачем же я вам понадобилась? – словно между прочим уточнила Мег, ставя цветы в вазу.
   – Видишь ли, Грейвз когда-то вскользь упоминал о том, что ты одно время работала гувернанткой.
   Пальцы Мег застыли, словно в оцепенении, а взгляд сосредоточился на букете. Наконец она вздохнула.
   – Да, Джейн, это правда.
   – Работа тебе нравилась?
   – Если честно, то очень нравилась. – Мег с трудом перевелa дух. – Почему вы об этом спрашиваете?
   – Постоянно думаю об Эмили. Почему-то кажется, что ты можешь стать для нее хорошей гувернанткой. Девочке срочно необходимо и руководство, и внимание. Никто не сможет справиться с задачей лучше тебя.
   – О, Джейн! – Мег залилась пунцовым румянцем. – Как приятно, что вы такого высокого мнения обо мне!
   – Конечно, а как же иначе?
   – Боюсь, я не слишком подхожу на роль наставницы.
   – Ничего подобного. Более подходящую кандидатуру даже невозможно представить.
   – Но существует одно обстоятельство, о котором просто необходимо рассказать.
   Джейн наклонилась и теплой ладонью накрыла руку Мег, которая уже успела стать верной подругой. Негромко, спокойно и уверенно произнесла:
   – Ты вовсе не обязана ничего мне рассказывать. Я уже и так знаю все, что необходимо знать, а лишнее вовсе ни к чему. Воспаленное любопытство совсем мне не свойственно.
   Мег пристально взглянула в глаза госпожи:
   – Так вам известно о моем несчастье?
   – Грейвз давно все рассказал.
   – Негодяй!
   – Не сердись. Он хотел помочь тебе, старался защитить.
   – Но разве то, что со мной произошло, не окажется непреодолимым препятствием?
   – Ни на йоту.
   – Вы уверены? Я чувствую себя недостойной, падшей женщиной.
   – Прекрати. Эмили поручена моим заботам, и лучшей помощницы, чем ты, я просто не могу представить.
   – Спасибо, Джейн. – Глаза Мег наполнились слезами. – Огромное спасибо.
   – Означает ли это, что ты принимаешь предложение?
   – Конечно, принимаю. Но должна сказать, что дел у нас немало.
   Настало время долгой, неторопливой беседы о судьбе Эмили: как воспитывать девочку, как ее успокоить, как безболезненно сгладить острые углы и при этом не лишить малышку ни энергии, ни детской непосредственности, ни дарованного природой очарования. Задача не из легких.
   Наконец Мег ушла, а Джейн снова погрузилась в хозяйственные проблемы. Впрочем, скоро пришлось сделать перерыв: дверь приоткрылась и показалась голова дворецкого. Он разыскивал Эмили.
   – К мисс Уэссингтон приехал мастер Моррис.
   – А можно ли узнать, кто такой этот мастер Моррис? – Слуга неловко откашлялся и отвел взгляд.
   – Это наш сосед, миледи, и близкий друг вашего супруга. Мастер Моррис регулярно посещает Роузвуд, чтобы удостовериться в том, что в отсутствие отца девочка благополучна и ни в чем не нуждается.
   – Будьте добры, пригласите гостя в утреннюю комнату и предложите чаю.
   – Уже исполнено, миледи.
   – Благодарю. Извольте также предупредить о том, что я скоро спущусь, чтобы с ним встретиться.
   Дворецкий поклонился и исчез. Джейн дочитала страницу, закрыла толстую конторскую книгу и встала. Обходя стол и направляясь к двери, она вдруг заметила, что из-под тяжелой портьеры выглядывают носки маленьких, покрытых пылью ботинок. Эмили, негодница! Сколько же она здесь прячется? Должно быть, она слышала весь разговор с Мег.
   Джейн подошла к двери и прикрыла ее, притворившись, что ушла, а сама замерла рядом. Прошло не больше минуты. Портьера шевельнулась, и из-за нее тихо, как мышка, выскользнула Эмили. Она подошла к столу и начала копаться в бумагах Джейн.
   – Подслушивать крайне неприлично!
   Услышав голос мачехи, своенравная юная особа вздрогнулa от неожиданности.
   – Леди Джейн, я не знала, что вы все еще здесь.
   – Заметно. – Джейн решительно скрестила руки и для пущей убедительности постучала по полу носком туфли. – Итак, что же скажет мисс в свое оправдание?
   Эмили неловко одернула подол платья – ужасного, бесформенного коричневого одеяния, из которого девочка же успела вырасти. Рукава казались слишком короткими, линия талии – высокой и неровной. Стараясь не встречаться с Джейн взглядом, маленькая хулиганка неуверенно предположила:
   – Может быть, я заблудилась?
   – Не убеждает. Попробуй еще.
   – Может быть, я что-то искала?
   – Дальше. – Джейн нетерпеливо взмахнула рукой, словно пытаясь ускорить поток лжи.
   После пятой безуспешной попытки Эмили беспомощно воздела руки.
   – Сдаюсь! Подслушивала. Теперь вы довольны?
   – Если честно, то да. Больше того, счастлива. Очень хотелось бы верить, что отныне и впредь мы с тобой всегда будем говорить друг другу только правду.
   – И для чего же?
   – Для того чтобы я могла знать твои мысли и чувства.
   – Зачем вам такое беспокойство?
   – Затем, что – хочешь ты этого или нет – отныне ты моя дочь, и для меня это обстоятельство очень важно.
   – Почему вы вышли замуж за отца?
   Первой мыслью было уйти от ответа, однако Джейн решила, что тем самым покажет не самый лучший пример, а потому предпочла объяснить все искренне – так, как есть на самом деле.
   – Мой отец решил, что пора выдать меня замуж. И приказал срочно выбрать жениха. А чтобы ускорить процесс, назначил огромное приданое.
   – Так, значит, отец женился на вас только из-за денег?
   – Да. Получается, именно так.
   Признание горькой истины перед пытливой голубоглазой девочкой, дочерью мужа, оказалось труднее и болезненнее, чем можно было предположить. Джейн с трудом подавила внезапно подступившие слезы.
   Искреннее огорчение Джейн, казалось, удивило Эмили. Все это время она считала, что мачеха заманила отца в свои сети хитростью или обманом. Ведь он так красив, так импозантен. Появляется в обществе самых красивых и шикарных женщин. А Джейн с самого начала показалась Эмили совсем обычной, скромной, незаметной! Отец ни за что не женился бы, не придумай она какую-нибудь хитроумную ловушку. И вдруг эти слезы. Эмили растерялась.
   – Так что же, вы не хотели выходить замуж?
   – Совсем не хотела. Очень жаль тебя расстраивать, но меня особенно и не спрашивали.
   – А что думает о вас отец?
   – Судя по всему, он вообще очень мало обо мне думает. Я уехала из Лондона сразу после свадьбы, на следующий день, и с тех самых пор не получила от него ни одной строчки, ни единого слова. Думаю, граф обрадовался праву распоряжаться моими деньгами, но еще больше – представившейся возможности избавиться от меня.
   И снова предательские слезы. Признание, конечно, ужасно, однако пусть лучше Эмили узнает неприятную правду, чем будет питать бесплодные иллюзии относительно женитьбы отца.
   – Но… но… но ведь это просто ужасно. – Эмили сама удивилась внезапно захлестнувшему сердце потоку сочувствия. Ведь она и сама прекрасно понимала, что значит стоять на задворках жизни отца и беспомощно заглядывать в окошко.
   – Думаю, не стоит называть ситуацию ужасной. Все могло получиться гораздо хуже.
   – Но если отец и вас тоже не любит, то что же случится с нами обеими?
   Теперь настала очередь Эмили сдерживать нежданные слезы, и Джейн невольно спросила себя, как можно покинуть Роузвуд, когда это прелестное одинокое создание так отчаянно нуждается в поддержке.
   – Надеюсь, нам с тобой удастся наладить отношения. Мы можем стать близкими подругами.
   – Но захотите ли вы со мной подружиться? Ведь я так грубо с вами обращалась.
   – Ты не причинила мне никакого зла. Просто пыталась как-то приспособиться к неожиданному и шокирующему появлению мачехи.
   – Но теперь мне очень стыдно за свое поведение. Простите, пожалуйста.
   – Конечно, милая, я все понимаю. – Джейн с улыбкой протянула руку. – Ну что, дружба?
   – У меня еще никогда не было подруги. Наверное, это очень здорово! – С этими словами Эмили горячо сжала руку Джейн.
   – Ну так, может быть, теперь ты расскажешь, зачем пряталась вот здесь, за портьерой?
   Эмили не спешила с ответом, словно раздумывая, поймет ли Джейн ее слова.
   – Хотела скрыться от мастера Морриса.
   – Джентльмена, который приехал тебя навестить?
   – Да. Ведь мне не обязательно идти вниз и сидеть с ним, правда?
   – Если этот человек – сосед и дружит с твоим отцом, то с нашей стороны было бы невежливо не принять его.
   – Но, может быть, вы хотя бы в этот раз обойдетесь без меня?
   – Почему же тебе так не хочется встречаться с лордом Моррисом? Он чем-нибудь тебя обидел?
   – Видите ли… дело вот в чем… – Эмили пунцово покраснела и, глядя в пол, заговорила торопливо и сбивчиво, словно не в силах сдержать рвущиеся на волю слова. – Дело в том, что мастер Моррис всегда заставляет меня садиться к нему на колени, даже если мне этого совсем не хочется. Заставляет целовать на прощание. В губы. Говорит, отец обещал, что мы поженимся. Но ведь мне не придется выходить за него замуж, правда?
   – Замуж? – озадаченно переспросила Джейн. – Ты, должно быть, просто что-то не поняла или напутала.
   – Нет-нет, он сказал именно так. Сказал, что свадьба состоится уже в этом году, в день моего рождения, и еще добавил, что это будет просто замечательно! А по-моему, это ужасно. Ведь если он вдруг станет моим мужем, то мне придется с ним уехать, так ведь? А я не хочу с ним уезжать. Хочу жить здесь – с вами, Ричардом и миссис Смайт. И со своей лошадью. И еще мечтаю о собаке, очень большой, доброй и лохматой.
   Нет, это невозможно! Ведь Эмили всего одиннадцать! Неужели Филипп способен на такой низкий поступок? По спине Джейн пробежал холодок.
   – Не бойся, Эмили. Тебе никогда больше не придется встречаться с этим человеком. Никогда! А с отцом я обязательно поговорю. Уверена, ты просто ошибаешься. Всего лишь неправильно поняла слова мастера Морриса, и ничего больше. Не переживай и не бойся. Обещай, что успокоишься и не будешь нервничать.
   – Постараюсь. Но только в последнее время я постоянно об этом думаю.
   – Еще бы! Но теперь все в прошлом. Беги!
   – Спасибо, Джейн! – Эмили сделала шаг вперед и крепко обняла свою защитницу. Та, в свою очередь, ласково прижала девочку к себе.
   – А правда, что Мег будет моей гувернанткой?
   – Если ты согласна.
   – По-моему, она добрая.
   – Ну, значит, стоит попробовать и посмотреть, что получится. Почему бы тебе не разыскать ее? По-моему, нам всем нужно заказать несколько новых повседневных платьев и даже по парочке нарядных – для сентябрьской ярмарки. Уверена, там будет что посмотреть. Так что вы можете обсудить и фасоны, и цвета. У Мег прекрасный вкус, она знает все лондонские новинки. А за портнихой пошлем в деревню.
   – Вы тоже закажете себе новое платье?
   – Даже не одно.
   Гость сидел в одиночестве, неторопливо потягивая чай. С первого взгляда, да к тому же в профиль, он казался вполне безобидным. Молодой, симпатичный, щеголевато одетый: темно-синий сюртук, бежевые бриджи, до блеска начищенные черные сапоги. Услышав шаги Джейн, лорд Моррис обернулся. Он гораздо старше, чем показался поначалу. Мысль о его сватовстве к Эмили показалась еще отвратительнее. Стоит ли удивляться, что девочка просила о помощи? Сколько уже продолжались эти сомнительные визиты, и что на самом деле известно о них графу?
   Моррис явно ожидал увидеть Эмили. Разочарование оказалось настолько сильным, что голубые глаза угрожающе потемнели. Неожиданно в памяти Джейн мелькнуло детское воспоминание: вот она сидит на коленях дяди в полутемной комнате и изо всех сил пытается вырваться на свободу. Забавно, что образ ожил именно сейчас.
   Трудно было точно определить, что именно вселяло недоверие к гостю. И все же хватило одного взгляда, чтобы принять твердое и бесповоротное решение: Эмили никогда больше не встретится с этим человеком.
   – Лорд Моррис? Здравствуйте, я Джейн Уэссингтон.
   – Рад познакомиться, леди Уэссингтон. Впрочем, зная, что граф все еще в Лондоне, не ожидал встретить вас здесь, в Роузвуде.
   Посетитель встал и вежливо склонился над рукой хозяйки. Прикосновение оказалось крайне неприятным. Едва ладонь вернулась на свободу, Джейн незаметно вытерла ее о юбку.
   – Слышала, вы приехали, чтобы повидаться с леди Эмили.
   – Да, я давний друг графа. Наведываюсь в эти края куда чаще, чем он, а потому Филипп любит, когда я заезжаю навестить Эмили. Она очень мне дорога. Люблю малышку, словно родную дочь.
   Слова падали в пустое пространство. Джейн едва удалось подавить внезапно нахлынувшее отвращение. Очень хотелось, чтобы непрошеный гость немедленно покинул дом и больше никогда не возвращался. Хозяйку дома вовсе не заботило, что подумает о ее поведении граф.
   – Прошу извинить, но леди Эмили сейчас очень занята. Совсем недавно я наняла для нее новую гувернантку, и в настоящий момент у девочки урок.
   Моррис понимал, что ему лгут. Он только что собственными глазами видел в окно, как Эмили побежала по дорожке сада. Моррис побагровел; глаза потемнели от гнева. Он ненавидел таких женщин, как Джейн, серьезных, уверенных и знающих себе цену.
   – Думаю, что могу подождать. Граф наверняка захочет узнать, как дела у дочери.
   – Но вам вовсе не стоит себя затруднять. Боюсь, я позволила себе несколько изменить распорядок дня Эмили, и теперь она чрезвычайно занята. До самого вечера у нее не найдется ни единой свободной минуты.
   – Понимаю, – произнес Моррис, вставая.
   Да, Джейн выразилась вполне ясно и четко. И хотя он изо всех сил сдерживался, в душе кипели злоба и обида.
   – Спасибо за визит, – как можно любезнее поблагодарила Джейн, однако в словах не прозвучало ни капли искренности.
   – Что передать графу при встрече?
   – Передавать ничего не надо. Все, что необходимо, я скажу сама. До свидания, сэр.
   Дворецкий услужливо поджидал у двери, держа в руках шляпу гостя, и тому пришлось без единого слова покинуть дом.
   – Что-нибудь еще, миледи? – поинтересовался слуга.
   – Да, есть небольшое поручение. Передайте, пожалуйста, всем в доме, что мастер Моррис больше никогда не должен навещать леди Эмили. Если ему будет угодно приехать, двери должны быть заперты. Чтобы избежать неприятностей, вы вправе сказать посетителю, что просто исполняете мой приказ и не смеете действовать вопреки распоряжению.
   – А как же насчет указаний графа?