Страница:
– Насколько?
– До двенадцати с половиной тысяч фунтов.
– Хм, похоже, парень не шутит.
– Ну… Эмили ведь действительно очень хороша.
В ответ Филипп лишь пожал плечами. Он ни разу не дал себе труда внимательно взглянуть на девочку. И все же… решение не приходило. Моррису придется ждать. Тем более что в настоящий момент сделка уже не казалась срочной и необходимой.
– Сейчас я не собираюсь ничего решать.
– Понимаю. – Маргарет подошла к кровати и легла рядом с графом. Положив руку ему на грудь, она заметила, что одежда его промокла. – Боже праведный, Уэссингтон, ты же абсолютно мокрый.
– Я шел пешком, а на улице дождь.
– Шутишь!
– Ничуть. Погода просто восхитительная. Очень захотелось продляться и проветриться. Наконец-то появилась хорошая новость. Завтра она уже облетит весь город. Поэтому я и решил сообщить ее тебе сегодня.
Попытка драматизировать ситуацию казалась наивной и забавной.
– Ну что же, выкладывай. Что это за хорошая новость?
– Я решил жениться.
Граф произнес короткую фразу без тени сомнения – так, словно речь шла не о будущем собеседницы, а о погоде. Слова были настолько далеки от всего, что ожидала услышать Маргарет, что поначалу показалось, будто они прозвучали на каком-то экзотическом восточном языке, который она не в состоянии понять. Резко поднявшись, красотка внимательно взглянула на Филиппа:
– Что ты сказал?
– Сказал, что женюсь. Сделал предложение и получил согласие.
– Это шутка?
– Нет, говорю вполне серьезно. Свадьба через две недели. А завтра утром предстоит подписать брачный договор.
Маргарет с трудом перевела дух. Пока она попусту тратила время, с нетерпением ожидая, когда же Уэссингтон явится на этот дурацкий бал, Филипп, оказывается, изволил сделать предложение и даже получил согласие! Изменник заслуживал немедленной смерти. А ей самой вдруг очень захотелось заплакать от обиды и одновременно засмеяться над абсурдностью ситуации.
– А как же мы? Как наши отношения?
– А что мы?
– Мне всегда казалось, что мы…
– Поженимся? Право, Маргарет, твоя наивность порой поражает.
Маргарет вспыхнула. Ну нет, она ни за что не позволит этому негодяю почувствовать, как больно ранят его слова.
– Мы прекрасно подходим друг другу.
– Как любовники – да, действительно подходим. Но ведь я уже не раз говорил о невозможности брака.
Граф заметил ее смятение.
– О, только, пожалуйста, без истерик.
– Не волнуйся, истерики ты не стоишь. – Маргарет встала с кровати и подошла к камину, чтобы совладать с чувствами и стереть с лица их отражение.
– И кто же счастливица?
– Та самая богатая наследница, о которой я уже говорил. – От неожиданности Маргарет резко обернулась и грубо, хрипловато рассмеялась.
– Брось! Ведь не та же, которая явилась к тебе домой в роли служанки?
– Та самая.
– Маленькая серая мышка? Да ты ее живьем проглотишь!
– Позволь усомниться. Больше того, пока мы обсуждаем мою новоиспеченную невесту, хотел бы попросить придержать мнение о ней при себе. Меня оно вовсе не интересует.
– Прекрасно. И все же не могу поверить, что ты всерьез обдумываешь подобный шаг.
– Я вовсе ничего не обдумываю. Все уже решено – окончательно, твердо и бесповоротно.
– На что же ты надеешься? Девчонке нужен муж. Настоящий.
– Из меня получится самый что ни на есть настоящий муж. Устроим церемонию, и все будет как у людей.
– Я не об этом, глупый. Она потребует, чтобы ты жил дома. Опекал ее, вывозил в свет, оставался на ужин и встречал за завтраком. Проводил вечера у камина в кругу любящей семьи. Жена захочет иметь от тебя детей, а тебя самого видеть заботливым отцом. – Маргарет потерла глаза и снова рассмеялась, на этот раз куда более злобно: – Представляю: светский лев Филипп Уэссингтон сидит в кресле у камина. На каждом колене у него по малышу, а третий ревнует, хнычет и тянет папочку за полу сюртука.
– Все будет иначе.
– Неужели? Откуда такая уверенность? – Красотка подошла к столу и налила себе полный бокал бренди. – А как же любовь? Молодая жена потребует любви и ласки. А еще верности и преданности. Ты ведь и понятия не имеешь о подобных вещах.
– Больше того, даже не намерен это понятие приобретать.
– Все начнется после свадьбы, в первую же брачную ночь, когда ты впервые уложишь девочку в постель. Да, твоя будущая супруга всего лишь девочка. Молодая чувствительная простушка, которая искренне считает, что спать в одной комнате с мужем – это чрезвычайно важно и серьезно. Ты начнешь ласкать ее, чтобы всего лишь получить то, что причитается по праву, а бедняжка решит, что так начинается величайший любовный роман на свете.
– Ты придаешь событию неоправданно большое значение.
– Неужели? Когда тебе в последний раз доводилось развлекаться с девственницей? – Маргарет чувствовала, что сумела завладеть вниманием циничного самца. – После этого она сразу воспылала к тебе любовью, так ведь?
– Они все пылали.
– Разумеется, пылали. На то они и девственницы. Живут в мире собственного воображения и не видят, не хотят видеть реальностей настоящей жизни.
– Так к чему же ты клонишь? По-твоему, я должен жениться, но не вступать в близкие отношения, так как жена может неправильно понять мои намерения?
– Нет, вовсе не так. Просто пытаюсь объяснить смехотворность затеи. Если тебе срочно нужны деньги, только скажи, и я тут же их дам. Причем дам без всяких условий. Спасу тебя от бесчисленных хлопот, а девочку избавлю от неминуемого разочарования и головной боли.
– Ты слишком щедра и излишне добра, – заключил Филипп, и в его голосе прозвучал куда более едкий сарказм, чем того требовал тон разговора. Как правило, Маргарет проявляла доброту и участие лишь в тех случаях, когда хотела что-то получить взамен. Что же касается предложения денег, то по сравнению с той суммой, которая требовалась на погашение долгов, наследство покойного мужа Маргарет выглядело всего лишь карманной мелочью.
Маргарет, в свою очередь, несмотря на стремление отговорить любовника от опрометчивого шага, ясно видела, что дальнейшие увещевания просто бесполезны. За то время, которое любовники провели вместе, она успела понять упрямство и несговорчивость графа: если этот человек пришел к какому-то решению, то уже не примет возражений и не задумается о последствиях. Так что сейчас следовало переключить внимание на более существенные вопросы.
– Итак, Уэссингтон, если ты все-таки осуществишь свою дурацкую затею, то что же будет с нами?
– В каком смысле?
– Что произойдет с нами, после того как ты опутаешь себя священными брачными узами?
– Ничего не произойдет.
Пытаясь совладать с ужасом, леди Дауне с трудом перевела дух.
– То есть мы больше никогда не увидимся?
– Разумеется, увидимся. Будем встречаться точно так же, как встречались до этого.
Филипп схватил подругу за руку и властно увлек к себе в постель. Мысль о предстоящих переменах вовсе не казалась ему отвратительной, ведь деньги Джейн Фицсиммонс должны сохранить привычный, свободный и приятный образ жизни.
– Я собираюсь жениться, но вовсе не намерен что-нибудь менять.
Глава 10
– До двенадцати с половиной тысяч фунтов.
– Хм, похоже, парень не шутит.
– Ну… Эмили ведь действительно очень хороша.
В ответ Филипп лишь пожал плечами. Он ни разу не дал себе труда внимательно взглянуть на девочку. И все же… решение не приходило. Моррису придется ждать. Тем более что в настоящий момент сделка уже не казалась срочной и необходимой.
– Сейчас я не собираюсь ничего решать.
– Понимаю. – Маргарет подошла к кровати и легла рядом с графом. Положив руку ему на грудь, она заметила, что одежда его промокла. – Боже праведный, Уэссингтон, ты же абсолютно мокрый.
– Я шел пешком, а на улице дождь.
– Шутишь!
– Ничуть. Погода просто восхитительная. Очень захотелось продляться и проветриться. Наконец-то появилась хорошая новость. Завтра она уже облетит весь город. Поэтому я и решил сообщить ее тебе сегодня.
Попытка драматизировать ситуацию казалась наивной и забавной.
– Ну что же, выкладывай. Что это за хорошая новость?
– Я решил жениться.
Граф произнес короткую фразу без тени сомнения – так, словно речь шла не о будущем собеседницы, а о погоде. Слова были настолько далеки от всего, что ожидала услышать Маргарет, что поначалу показалось, будто они прозвучали на каком-то экзотическом восточном языке, который она не в состоянии понять. Резко поднявшись, красотка внимательно взглянула на Филиппа:
– Что ты сказал?
– Сказал, что женюсь. Сделал предложение и получил согласие.
– Это шутка?
– Нет, говорю вполне серьезно. Свадьба через две недели. А завтра утром предстоит подписать брачный договор.
Маргарет с трудом перевела дух. Пока она попусту тратила время, с нетерпением ожидая, когда же Уэссингтон явится на этот дурацкий бал, Филипп, оказывается, изволил сделать предложение и даже получил согласие! Изменник заслуживал немедленной смерти. А ей самой вдруг очень захотелось заплакать от обиды и одновременно засмеяться над абсурдностью ситуации.
– А как же мы? Как наши отношения?
– А что мы?
– Мне всегда казалось, что мы…
– Поженимся? Право, Маргарет, твоя наивность порой поражает.
Маргарет вспыхнула. Ну нет, она ни за что не позволит этому негодяю почувствовать, как больно ранят его слова.
– Мы прекрасно подходим друг другу.
– Как любовники – да, действительно подходим. Но ведь я уже не раз говорил о невозможности брака.
Граф заметил ее смятение.
– О, только, пожалуйста, без истерик.
– Не волнуйся, истерики ты не стоишь. – Маргарет встала с кровати и подошла к камину, чтобы совладать с чувствами и стереть с лица их отражение.
– И кто же счастливица?
– Та самая богатая наследница, о которой я уже говорил. – От неожиданности Маргарет резко обернулась и грубо, хрипловато рассмеялась.
– Брось! Ведь не та же, которая явилась к тебе домой в роли служанки?
– Та самая.
– Маленькая серая мышка? Да ты ее живьем проглотишь!
– Позволь усомниться. Больше того, пока мы обсуждаем мою новоиспеченную невесту, хотел бы попросить придержать мнение о ней при себе. Меня оно вовсе не интересует.
– Прекрасно. И все же не могу поверить, что ты всерьез обдумываешь подобный шаг.
– Я вовсе ничего не обдумываю. Все уже решено – окончательно, твердо и бесповоротно.
– На что же ты надеешься? Девчонке нужен муж. Настоящий.
– Из меня получится самый что ни на есть настоящий муж. Устроим церемонию, и все будет как у людей.
– Я не об этом, глупый. Она потребует, чтобы ты жил дома. Опекал ее, вывозил в свет, оставался на ужин и встречал за завтраком. Проводил вечера у камина в кругу любящей семьи. Жена захочет иметь от тебя детей, а тебя самого видеть заботливым отцом. – Маргарет потерла глаза и снова рассмеялась, на этот раз куда более злобно: – Представляю: светский лев Филипп Уэссингтон сидит в кресле у камина. На каждом колене у него по малышу, а третий ревнует, хнычет и тянет папочку за полу сюртука.
– Все будет иначе.
– Неужели? Откуда такая уверенность? – Красотка подошла к столу и налила себе полный бокал бренди. – А как же любовь? Молодая жена потребует любви и ласки. А еще верности и преданности. Ты ведь и понятия не имеешь о подобных вещах.
– Больше того, даже не намерен это понятие приобретать.
– Все начнется после свадьбы, в первую же брачную ночь, когда ты впервые уложишь девочку в постель. Да, твоя будущая супруга всего лишь девочка. Молодая чувствительная простушка, которая искренне считает, что спать в одной комнате с мужем – это чрезвычайно важно и серьезно. Ты начнешь ласкать ее, чтобы всего лишь получить то, что причитается по праву, а бедняжка решит, что так начинается величайший любовный роман на свете.
– Ты придаешь событию неоправданно большое значение.
– Неужели? Когда тебе в последний раз доводилось развлекаться с девственницей? – Маргарет чувствовала, что сумела завладеть вниманием циничного самца. – После этого она сразу воспылала к тебе любовью, так ведь?
– Они все пылали.
– Разумеется, пылали. На то они и девственницы. Живут в мире собственного воображения и не видят, не хотят видеть реальностей настоящей жизни.
– Так к чему же ты клонишь? По-твоему, я должен жениться, но не вступать в близкие отношения, так как жена может неправильно понять мои намерения?
– Нет, вовсе не так. Просто пытаюсь объяснить смехотворность затеи. Если тебе срочно нужны деньги, только скажи, и я тут же их дам. Причем дам без всяких условий. Спасу тебя от бесчисленных хлопот, а девочку избавлю от неминуемого разочарования и головной боли.
– Ты слишком щедра и излишне добра, – заключил Филипп, и в его голосе прозвучал куда более едкий сарказм, чем того требовал тон разговора. Как правило, Маргарет проявляла доброту и участие лишь в тех случаях, когда хотела что-то получить взамен. Что же касается предложения денег, то по сравнению с той суммой, которая требовалась на погашение долгов, наследство покойного мужа Маргарет выглядело всего лишь карманной мелочью.
Маргарет, в свою очередь, несмотря на стремление отговорить любовника от опрометчивого шага, ясно видела, что дальнейшие увещевания просто бесполезны. За то время, которое любовники провели вместе, она успела понять упрямство и несговорчивость графа: если этот человек пришел к какому-то решению, то уже не примет возражений и не задумается о последствиях. Так что сейчас следовало переключить внимание на более существенные вопросы.
– Итак, Уэссингтон, если ты все-таки осуществишь свою дурацкую затею, то что же будет с нами?
– В каком смысле?
– Что произойдет с нами, после того как ты опутаешь себя священными брачными узами?
– Ничего не произойдет.
Пытаясь совладать с ужасом, леди Дауне с трудом перевела дух.
– То есть мы больше никогда не увидимся?
– Разумеется, увидимся. Будем встречаться точно так же, как встречались до этого.
Филипп схватил подругу за руку и властно увлек к себе в постель. Мысль о предстоящих переменах вовсе не казалась ему отвратительной, ведь деньги Джейн Фицсиммонс должны сохранить привычный, свободный и приятный образ жизни.
– Я собираюсь жениться, но вовсе не намерен что-нибудь менять.
Глава 10
Джейн почему-то казалось, что этот день – день, сменивший собою вечер, в полумраке которого она приняла предложение титулованного, красивого и влиятельного джентльмена, – должен стать исключительным и необыкновенным. Во всяком случае, романтическим или наполненным необычайной, волшебной экзотикой.
Вместо этого невеста сидела в одиночестве и смотрела в окно своей новой спальни. Взгляду открывались бесчисленные сады, пышной гирляндой спускающиеся к берегу Темзы. Общее впечатление серости и уныния хмурой, ненастной поры нарушалось лишь несколькими красочными пятнами. В яркий летний день зрелище, очевидно, поражало размахом и пышностью, но сейчас пейзаж в рамке окна тонул в тусклой мгле тумана и низких, тяжелых облаков.
Джейн приехала в дом графа в пригороде Лондона всего лишь час назад, после того как Тамбертон весьма дипломатично сообщил о настойчивой просьбе жениха. Лорд Уэссингтон пожелал, чтобы невеста немедленно отправилась в пригородный особняк. В письме адвоката сообщалось, что граф владеет небольшим фамильным поместьем всего лишь в нескольких минутах езды от столицы, а потому Джейн представила в воображении уютный семейный дом, похожий на тот, в котором выросла сама. Когда же новый щегольской экипаж свернул в бесконечную извилистую ленту аллеи, она поняла, что в конце пути предстояло увидеть некий архитектурный шедевр, существование которого не могло предсказать даже ее богатое воображение.
Джейн увидела дворец необычной формы: больше всего он походил на огромную птицу, вольно раскинувшую широкие, слегка закругленные крылья. Руки флигелей изгибались так, словно хотели обнять долгожданную молодую хозяйку. Каждый из трех этажей импозантного фасада сверкал двадцатью пятью окнами. Представить общее количество комнат Джейн не могла просто потому, что посещать подобные особняки ей еще не доводилось.
Парадный двор оказался забит повозками. Рабочие разгружали мебель, ковры и самую разнообразную утварь. В воздухе стоял несмолкаемый гул, напоминавший гудение встревоженного улья. Судя по всему, лорд Уэссингтон уже занялся обустройством семейного гнезда.
Слуги вежливо встретили будущую госпожу и тут же поспешили проводить ее в отведенные апартаменты. Чувствуя себя одинокой, заброшенной и никому не нужной, Джейн тихо свернулась калачиком в кресле у окошка, чтобы не привлекать лишнего внимания. Правда, скоро возник вопрос, вспомнит ли кто-нибудь о ней, когда настанет время ужина.
Рано утром, едва проснувшись, она рассказала Элизабет, что приняла предложение лорда Уэссингтона. Теперь подруга вполне могла возвратиться домой. Немного, всего лишь для приличия, поколебавшись, та с явным облегчением приняла решение как можно быстрее упаковать вещи и отправиться в родной Портсмут. Теперь Джейн уже горько сожалела о том, что позволила ей уехать.
Джейн в сотый раз тяжело вздохнула и отвернулась от окна: в дверь постучали. Открыв, она увидела Грейвза.
– Ах, это же моя дорогая служаночка! – воскликнул дворецкий с дружеской и ласковой улыбкой.
– Значит, вы помните?.. Какой ужас!
– Неужели можно забыть молодую особу, у которой хватило мужества довести леди Маргарет до истерики?
– Лучше и не напоминайте, – с шутливой строгостью приказала Джейн, пожимая руку симпатичному приветливому человеку и увлекая его в комнату. – А если вас угораздит кому-нибудь рассказать о позорном эпизоде, то я прикажу немедленно четвертовать предателя.
– В таком случае обязуюсь молчать.
Некоторое время они внимательно смотрели друг на друга, словно пытаясь прочитать мысли, а потом внезапно расхохотались. Грейвз насмешливо поклонился.
– Если позволите похвалу, то осмелюсь сказать: браво! Граф на крючке.
– Не спешите поздравлять. Боюсь, цвет моих денег оказался куда существеннее, чем цвет глаз и оттенок волос.
– Не скромничайте, леди Джейн. Уверен, что все богатства мира оказались бы излишними, не пожелай наш герой поступить именно так, как поступил.
– Вы так считаете? Хм… придется всерьез подумать. Да, кстати, зовите меня, пожалуйста, просто Джейн. Без всяких «леди». Так глупо звучит. Услышав это нелепое обращение, сразу начинаю оглядываться, чтобы увидеть эту самую «леди».
– Ну и прекрасно. Значит, Джейн. А вы зовите меня Джоном.
– Добрый день, Джон. Так приятно увидеть приветливое лицо. Что вы здесь делаете?
– Мне приказано организовать, – дворецкий произнес последнее слово подчеркнуто торжественно, и Джейн рассмеялась, — грядущие торжества.
– Очень рада. Как раз пребываю в полной растерянности.
– Не волнуйтесь. Я всегда рядом и готов помочь в нужный момент. А скоро приедет и сам мистер Тамбертон. Привезет необходимые бумаги и все подробно объяснит. Думаю, до появления адвоката вы не откажетесь освежиться с дороги и перекусить.
– Честно говоря, уже начала сомневаться, что кто-нибудь в этом доме обо мне вспомнит. Решила, что никому нет до меня дела, и приготовилась к голодной смерти. Уже смирилась с мыслью, что когда-нибудь, много-много лет спустя, в самой дальней комнате потомки обнаружат жалкий скелет.
– Величина дома кажется слегка угнетающей, не так ли?
– Что касается меня, то даже не слегка.
– Это что! Подождите, вам еще предстоит увидеть Роузвуд другие поместья.
– Очень опасалась, что вы скажете что-нибудь в этом роде.
– Приступим к делу. Я взял на себя смелость найти для вас иную камеристку, горничную. Граф сказал, что вы никого с собой не привезли.
– У меня никогда не было горничной, так что, боюсь, я буду чувствовать себя в высшей степени неловко.
– Но граф не примет отказа.
– Понятия не имею, что делать и как себя вести с личной прислугой.
– Камеристка прекрасно сама со всем справится. Женщину зовут Мег. Она моя близкая приятельница. На протяжении многих лет служит у знатных господ, так что прекрасно разбирается во всех тонкостях: сможет ответить на любые вопросы и всегда подскажет, как лучше поступить. Важно и то, что Мег получила хорошее образование. Так что, уверен, вы сразу найдете общий язык.
– И когда же я смогу с ней познакомиться?
– Если угодно, то прямо сейчас.
– Прекрасно.
Грейвз распахнул дверь и жестом пригласил того, кто, судя по всему, ожидал в коридоре. Через мгновение появилась Мег, хорошенькая пухленькая молодая женщина. Рыжеватые волосы и голубые глаза выдавали уроженку Ирландии. Присев в вежливом поклоне, новая горничная улыбнулась, и на нежных розовых щечках тут же появились милые ямочки. Грейвз так нежно взглянул на свою протеже, что госпожа невольно задалась вопросом, действительно ли этих двоих объединяют лишь приятельские отношения.
– Очень рада познакомиться с вами, леди Джейн.
– Не так официально, Мег. Лучше просто Джейн.
– Хорошо. – Горничная добродушно улыбнулась. – Теперь давайте подготовимся к встрече с адвокатом, и вы непременно покажете всем этим старым мышам, собравшимся внизу, с кем они имеют дело.
Не дожидаясь согласия новой хозяйки, решительная особа выпроводила Джона за дверь и, не забыв повернуть ключ, без промедления приступила к делу. Примерно через час Джейн спустилась по широкой, покрытой мягким ковром лестнице, чтобы встретиться с самим Дадли Тамбертоном. Мег искусно причесала молодую госпожу, сумев представить роскошные волосы в самом выгодном свете. Не забыла она и о платье: легкий яркий шарфик оживил скромное одеяние, а небольшая брошка слегка оттянула корсаж, кокетливо углубив вырез. Чарльз Фицсиммонс искренне считал, что покупка нарядов – пустая трата денег, что человеку пристало одеваться скромно и исключительно функционально. Поэтому даже небольшое изменение в привычном повседневном платье заставило Джейн чувствовать себя одетой хотя и мило, но в некоторой степени скандально.
Тамбертон ожидал в библиотеке. Войдя, Джейн увидела почтенного адвоката сидящим за огромным письменным столом в окружении папок и бумаг.
– Здравствуйте, мистер Тамбертон.
– А… мисс Фицсиммонс, – широко, словно доброй знакомой, улыбнулся поверенный и встал.
– Пожалуйста, зовите меня по имени, просто Джейн.
– Ну а вы в таком случае должны обращаться ко мне по фамилии, как это делают все клиенты.
Пожилой джентльмен встал и, обойдя вокруг стола, почтительно склонился над рукой Джейн.
– Должен сказать, что выглядите вы поистине превосходно. Помолвка, судя по всему, пошла вам на пользу.
– Сомневаюсь, сэр, что причина заключается именно в этом. Все произошло настолько быстро, что я до сих пор не верю в предстоящую свадьбу.
– Не дают даже дух перевести, так ведь?
– Ни единой секунды на размышления.
– В этом весь Уэссингтон. Стоит лишь графу принять окончательное решение, и он уже не терпит ни малейшего промедления. – Адвокат придвинул кресло. – Устраивайтесь, дорогая. Посидим, поговорим, обсудим важные и неотложные дела.
– Лорд Уэссингтон действительно энергично взялся задело. Жизнь в поместье бурлит. Неужели накануне свадьбы граф готов нести дополнительную финансовую нагрузку?
– Ну, видите ли… понимаете ли… да… Замешательство опытного адвоката искренне позабавило Джейн. Судя по всему, старый лис не привык к тому, что дамы интересуются финансовыми вопросами и вникают в действия супругов. Она слегка перегнулась через стол и ободряюще похлопала адвоката по руке.
– Все в порядке. Не волнуйтесь, Тамбертон. Думаю, что я уже сейчас разбираюсь в финансах лучше, чем когда-нибудь этому научится граф. Так что вам пора привыкать к многочисленным вопросам.
– Да, скорее всего вы правы. – Адвокат достал белоснежный носовой платок и промокнул отчего-то внезапно вспотевший лоб. – Наверное, это даже хорошо. Лорд Уэссингтон вовсе не склонен вникать в тонкости бухгалтерии.
– Позволю себе предположить, что в этом и кроется корень нынешних проблем.
– Полностью согласен.
С этими словами Тамбертон опасливо оглянулся, словно граф мог подслушать разговор, спрятавшись где-нибудь за шторой.
Заметив испуганное выражение лица собеседника, Джейн лукаво улыбнулась.
– Не волнуйтесь, сэр. Думаю, мы вполне можем позволить себе установить собственные деловые отношения и использовать их, чтобы незаметно направлять графа на верный путь.
– Каким образом?
– Мы можем откровенно обсуждать деловые вопросы и действовать согласованно – так, чтобы не возникало финансовых неурядиц.
Тамбертон вздохнул с облегчением. Да, девочка действительно оказалась именно такой, какой он ее представлял.
– Должен заметить, что идея чрезвычайно плодотворна. Поскольку в любом случае вам придется вести всю семейную бухгалтерию, то неплохо представлять картину в целом. Так вам легче будет решить, какие суммы и как именно тратить.
– Читаете мои мысли. – Джейн снова склонилась над столом и, желая скрепить договор, протянула руку, которую почтенный адвокат с готовностью пожал.
– Так скажите же: неужели, готовясь к свадьбе, граф влезает в новые долги? Если причиной трат оказалась я, то хлопоты просто излишни.
– Лорд Уэссингтон чувствует огромную ответственность перед родовыми поместьями. Долгие годы собственности не уделялось должного внимания. Думаю, потребуется вложить немало средств, чтобы исправить положение. Через некоторое время и вы начнете понимать те внутренние обязательства, которые его светлость испытывает по отношению к земле и живущим на ней людям, своим подданным.
– Я немного представляю, что такое чувство долга, а скоро непременно вникну в дела родовых поместий. Да и обязательства перед подданными нисколько меня не удивляют. А спросила я вовсе не об этом, а о том, каким образом граф расплачивается за весь этот огромный объем работ.
Тамбертон замялся, а потом почти смущенно ответил:
– Дело в том, что деньги вашего почтенного отца уже сменили владельца.
– Но я ведь еще даже не подписала бумаги.
– Ваша подпись и не требовалась. Мистер Фицсиммонс прислал мне подписанный брачный контракт достаточно давно, еще несколько месяцев назад.
– Несколько месяцев назад?
– Да. Так что требовалась лишь подпись самого графа.
– Позвольте посмотреть документ.
Адвокат немного подумал и кивнул в знак согласия:
– Думаю, это вполне возможно.
Джейн не спеша, внимательно прочитала исписанные страницы, не пропустив ни одного пункта, ни единого слова. До сих пор она считала, что отец поступил таким образом исключительно из-за Грегори, и вдруг неожиданно выяснилось, что он вынашивал вероломный план уже несколько месяцев! Оказывается, предательство было тщательно продумано и хорошо взвешено, а это обстоятельство делало поступок еще более подлым.
Тамбертон пристально наблюдал за выражением лица Джейн. Мудрый человек сразу все понял.
– Простите. Честно говоря, я думал, вы знаете насчет денег.
– Мне казалось, что нужно будет что-то подписать вместе с графом и что сегодня он будет здесь. Я смогу его увидеть?
– Нет. Скорее всего встреча состоится только в день свадьбы. С тех пор, как деньги поступили на банковский счет, его сиятельство исключительно занят.
– Неужели? Настолько занят, что даже не может выкроить несколько минут, чтобы перед церемонией повидаться с невестой? А ведь мы с графом разговаривали всего два раза в жизни.
Тамбертон изо всех сил старался ограничить общение молодых людей до заключения официального союза. Хотя контракт был уже подписан и пути к отступлению отрезаны, все равно существовала возможность, что мисс Фицсиммонс откажется от церемонии. Так что вовсе не имело смысла позволять ей лучше узнать жениха.
– Не принимайте это близко к сердцу, Джейн.
– Почему же? Речь идет о моей жизни. Когда должна состояться свадьба? Или мне незачем это знать?
Джейн полностью сознавала излишнюю резкость тона, однако у нее были все основания для обиды. Ведь в свадьбе участвуют двое: это и ее торжественная церемония, а не только парадный выход графа. Так, может быть, ему стоило посоветоваться с невестой относительно некоторых незначительных деталей? Например, конкретной даты венчания.
– Не тревожьтесь, пожалуйста, – мягко попросил адвокат, всеми силами пытаясь сохранить безоблачное настроение. – Филипп решил взять дело в свои руки лишь потому, что свадьба должна состояться в ближайшее время. Ровно через две недели, считая с сегодняшнего дня.
– Граф уже изволил выбрать для меня подвенечный наряд?
– Нет. Решение этого вопроса он оставляет вам.
– О, как мило!
– Но он нашел достойную мастерицу, которая сможет создать истинный шедевр. Она нанесет вам визит уже завтра и без отлагательства приступит к работе и над платьем, и над шлейфом. Это самая популярная из всех лондонских модисток. Лорд Уэссингтон хочет, чтобы вы выглядели безупречно.
– Очевидно, граф считает, что его невеста должна поразить всех присутствующих.
– Вы правы. Именно так он и полагает.
– Кажется, я понимаю ситуацию. – Джейн покачала головой. – Существует ли что-нибудь еще, что мне необходимо знать, прежде чем слепо последовать по извилистой дорожке?
– Да, к сожалению, есть еще одно немаловажное обстоятельство. Признаюсь, обсуждение этого вопроса не доставляет ни малейшего удовольствия – больше того, я с радостью уклонился бы от темы. Но, увы, что есть, то есть.
Адвокат откашлялся, потом вдруг внезапно покраснел, снова откашлялся и опустил глаза, делая вид, что перебирает бумаги.
– Хм… так вот… дело в том, что граф настаивает на безотлагательности проверки… считает, что вы непременно должны пройти испытание на…
Почтенный джентльмен окончательно утонул в смущении. Решающая встреча с Филиппом состоялась прошлой ночью. Граф бесцеремонно вытащил адвоката из постели и продиктовал несколько страниц самых неотложных поручений. Один весьма щекотливый вопрос стоял особняком и требовал пристального внимания; Филипп обязал поверенного любыми путями добиться согласия невесты. Тамбертон пытался отказываться, настаивая на неуместности и постыдности условия, но граф не хотел ничего слышать. Прошлое давило слишком тяжелым грузом.
Сидя на краешке кресла, Джейн терпеливо дожидалась конца безмерно затянувшейся паузы. Казалось, Тамбертон уже не найдет в себе сил закончить фразу.
– Какое же испытание, мистер Тамбертон?
Адвокат сидел, уставившись в стол, не в силах поднять взгляд и посмотреть в глаза собеседнице.
– Понимаете ли, замужество сопровождается весьма необычной спешкой, а потому граф просит, чтобы вы… – голос адвоката перешел в шепот, – чтобы вас осмотрела повитуха. Его светлости необходимо подтверждение девственности невесты. Ну и, разумеется, полного отсутствия предпосылок к скорому материнству.
– Что? – Услышав витиеватую тираду и осознав ее грубый, оскорбительный смысл, Джейн импульсивно вскочила.
– Пожалуйста, не заставляйте меня повторять. Боюсь, просто не найду сил снова объяснить щекотливую ситуацию.
– Так меня не оскорбляли еще ни разу в жизни! Поистине фантазия этого ужасного человека безгранична.
Джейн принялась нервно мерить шагами комнату, не зная, что делать с обидой и гневом.
– Нет, нет и нет! Ни за что не соглашусь на такое унижение! Мало того, что я вынуждена подчиниться жестокой воле отца, безжалостно сломавшего мою жизнь, и принять нелепый план грубо состряпанного замужества! Я покорно выполняю все, что от меня требуют, но не готова сидеть и терпеливо выслушивать, как порочат и поливают грязью мою собственную честь! Будь то граф Роузвуд или кто-то другой! Я понятно изложила свою позицию?
– Вполне понятно. Однако присядьте, дорогая, и, пожалуйста, успокойтесь.
Джейн замолчала и взглянула в расстроенное лицо собеседника. Этот человек всего лишь честно выполнял возложенную на него миссию, а потому заслуживал самого искреннего сожаления. Джейн подошла к креслу.
– Понимаю, насколько неприятно выслушивать подобные нескромные просьбы будущего супруга, – заговорил Тамбертон, – но уверяю, Филипп искренне считает, что имеет на это самые веские причины. Чтобы у вас не сложилось ужасного впечатления о моем клиенте и обо мне, готов изложить истинное основание просьбы. Однако должен заметить, что если граф узнает о том, что мы обсуждали этот вопрос, то чрезвычайно огорчится. Потому осмелюсь просить не упоминать о нашем разговоре.
Вместо этого невеста сидела в одиночестве и смотрела в окно своей новой спальни. Взгляду открывались бесчисленные сады, пышной гирляндой спускающиеся к берегу Темзы. Общее впечатление серости и уныния хмурой, ненастной поры нарушалось лишь несколькими красочными пятнами. В яркий летний день зрелище, очевидно, поражало размахом и пышностью, но сейчас пейзаж в рамке окна тонул в тусклой мгле тумана и низких, тяжелых облаков.
Джейн приехала в дом графа в пригороде Лондона всего лишь час назад, после того как Тамбертон весьма дипломатично сообщил о настойчивой просьбе жениха. Лорд Уэссингтон пожелал, чтобы невеста немедленно отправилась в пригородный особняк. В письме адвоката сообщалось, что граф владеет небольшим фамильным поместьем всего лишь в нескольких минутах езды от столицы, а потому Джейн представила в воображении уютный семейный дом, похожий на тот, в котором выросла сама. Когда же новый щегольской экипаж свернул в бесконечную извилистую ленту аллеи, она поняла, что в конце пути предстояло увидеть некий архитектурный шедевр, существование которого не могло предсказать даже ее богатое воображение.
Джейн увидела дворец необычной формы: больше всего он походил на огромную птицу, вольно раскинувшую широкие, слегка закругленные крылья. Руки флигелей изгибались так, словно хотели обнять долгожданную молодую хозяйку. Каждый из трех этажей импозантного фасада сверкал двадцатью пятью окнами. Представить общее количество комнат Джейн не могла просто потому, что посещать подобные особняки ей еще не доводилось.
Парадный двор оказался забит повозками. Рабочие разгружали мебель, ковры и самую разнообразную утварь. В воздухе стоял несмолкаемый гул, напоминавший гудение встревоженного улья. Судя по всему, лорд Уэссингтон уже занялся обустройством семейного гнезда.
Слуги вежливо встретили будущую госпожу и тут же поспешили проводить ее в отведенные апартаменты. Чувствуя себя одинокой, заброшенной и никому не нужной, Джейн тихо свернулась калачиком в кресле у окошка, чтобы не привлекать лишнего внимания. Правда, скоро возник вопрос, вспомнит ли кто-нибудь о ней, когда настанет время ужина.
Рано утром, едва проснувшись, она рассказала Элизабет, что приняла предложение лорда Уэссингтона. Теперь подруга вполне могла возвратиться домой. Немного, всего лишь для приличия, поколебавшись, та с явным облегчением приняла решение как можно быстрее упаковать вещи и отправиться в родной Портсмут. Теперь Джейн уже горько сожалела о том, что позволила ей уехать.
Джейн в сотый раз тяжело вздохнула и отвернулась от окна: в дверь постучали. Открыв, она увидела Грейвза.
– Ах, это же моя дорогая служаночка! – воскликнул дворецкий с дружеской и ласковой улыбкой.
– Значит, вы помните?.. Какой ужас!
– Неужели можно забыть молодую особу, у которой хватило мужества довести леди Маргарет до истерики?
– Лучше и не напоминайте, – с шутливой строгостью приказала Джейн, пожимая руку симпатичному приветливому человеку и увлекая его в комнату. – А если вас угораздит кому-нибудь рассказать о позорном эпизоде, то я прикажу немедленно четвертовать предателя.
– В таком случае обязуюсь молчать.
Некоторое время они внимательно смотрели друг на друга, словно пытаясь прочитать мысли, а потом внезапно расхохотались. Грейвз насмешливо поклонился.
– Если позволите похвалу, то осмелюсь сказать: браво! Граф на крючке.
– Не спешите поздравлять. Боюсь, цвет моих денег оказался куда существеннее, чем цвет глаз и оттенок волос.
– Не скромничайте, леди Джейн. Уверен, что все богатства мира оказались бы излишними, не пожелай наш герой поступить именно так, как поступил.
– Вы так считаете? Хм… придется всерьез подумать. Да, кстати, зовите меня, пожалуйста, просто Джейн. Без всяких «леди». Так глупо звучит. Услышав это нелепое обращение, сразу начинаю оглядываться, чтобы увидеть эту самую «леди».
– Ну и прекрасно. Значит, Джейн. А вы зовите меня Джоном.
– Добрый день, Джон. Так приятно увидеть приветливое лицо. Что вы здесь делаете?
– Мне приказано организовать, – дворецкий произнес последнее слово подчеркнуто торжественно, и Джейн рассмеялась, — грядущие торжества.
– Очень рада. Как раз пребываю в полной растерянности.
– Не волнуйтесь. Я всегда рядом и готов помочь в нужный момент. А скоро приедет и сам мистер Тамбертон. Привезет необходимые бумаги и все подробно объяснит. Думаю, до появления адвоката вы не откажетесь освежиться с дороги и перекусить.
– Честно говоря, уже начала сомневаться, что кто-нибудь в этом доме обо мне вспомнит. Решила, что никому нет до меня дела, и приготовилась к голодной смерти. Уже смирилась с мыслью, что когда-нибудь, много-много лет спустя, в самой дальней комнате потомки обнаружат жалкий скелет.
– Величина дома кажется слегка угнетающей, не так ли?
– Что касается меня, то даже не слегка.
– Это что! Подождите, вам еще предстоит увидеть Роузвуд другие поместья.
– Очень опасалась, что вы скажете что-нибудь в этом роде.
– Приступим к делу. Я взял на себя смелость найти для вас иную камеристку, горничную. Граф сказал, что вы никого с собой не привезли.
– У меня никогда не было горничной, так что, боюсь, я буду чувствовать себя в высшей степени неловко.
– Но граф не примет отказа.
– Понятия не имею, что делать и как себя вести с личной прислугой.
– Камеристка прекрасно сама со всем справится. Женщину зовут Мег. Она моя близкая приятельница. На протяжении многих лет служит у знатных господ, так что прекрасно разбирается во всех тонкостях: сможет ответить на любые вопросы и всегда подскажет, как лучше поступить. Важно и то, что Мег получила хорошее образование. Так что, уверен, вы сразу найдете общий язык.
– И когда же я смогу с ней познакомиться?
– Если угодно, то прямо сейчас.
– Прекрасно.
Грейвз распахнул дверь и жестом пригласил того, кто, судя по всему, ожидал в коридоре. Через мгновение появилась Мег, хорошенькая пухленькая молодая женщина. Рыжеватые волосы и голубые глаза выдавали уроженку Ирландии. Присев в вежливом поклоне, новая горничная улыбнулась, и на нежных розовых щечках тут же появились милые ямочки. Грейвз так нежно взглянул на свою протеже, что госпожа невольно задалась вопросом, действительно ли этих двоих объединяют лишь приятельские отношения.
– Очень рада познакомиться с вами, леди Джейн.
– Не так официально, Мег. Лучше просто Джейн.
– Хорошо. – Горничная добродушно улыбнулась. – Теперь давайте подготовимся к встрече с адвокатом, и вы непременно покажете всем этим старым мышам, собравшимся внизу, с кем они имеют дело.
Не дожидаясь согласия новой хозяйки, решительная особа выпроводила Джона за дверь и, не забыв повернуть ключ, без промедления приступила к делу. Примерно через час Джейн спустилась по широкой, покрытой мягким ковром лестнице, чтобы встретиться с самим Дадли Тамбертоном. Мег искусно причесала молодую госпожу, сумев представить роскошные волосы в самом выгодном свете. Не забыла она и о платье: легкий яркий шарфик оживил скромное одеяние, а небольшая брошка слегка оттянула корсаж, кокетливо углубив вырез. Чарльз Фицсиммонс искренне считал, что покупка нарядов – пустая трата денег, что человеку пристало одеваться скромно и исключительно функционально. Поэтому даже небольшое изменение в привычном повседневном платье заставило Джейн чувствовать себя одетой хотя и мило, но в некоторой степени скандально.
Тамбертон ожидал в библиотеке. Войдя, Джейн увидела почтенного адвоката сидящим за огромным письменным столом в окружении папок и бумаг.
– Здравствуйте, мистер Тамбертон.
– А… мисс Фицсиммонс, – широко, словно доброй знакомой, улыбнулся поверенный и встал.
– Пожалуйста, зовите меня по имени, просто Джейн.
– Ну а вы в таком случае должны обращаться ко мне по фамилии, как это делают все клиенты.
Пожилой джентльмен встал и, обойдя вокруг стола, почтительно склонился над рукой Джейн.
– Должен сказать, что выглядите вы поистине превосходно. Помолвка, судя по всему, пошла вам на пользу.
– Сомневаюсь, сэр, что причина заключается именно в этом. Все произошло настолько быстро, что я до сих пор не верю в предстоящую свадьбу.
– Не дают даже дух перевести, так ведь?
– Ни единой секунды на размышления.
– В этом весь Уэссингтон. Стоит лишь графу принять окончательное решение, и он уже не терпит ни малейшего промедления. – Адвокат придвинул кресло. – Устраивайтесь, дорогая. Посидим, поговорим, обсудим важные и неотложные дела.
– Лорд Уэссингтон действительно энергично взялся задело. Жизнь в поместье бурлит. Неужели накануне свадьбы граф готов нести дополнительную финансовую нагрузку?
– Ну, видите ли… понимаете ли… да… Замешательство опытного адвоката искренне позабавило Джейн. Судя по всему, старый лис не привык к тому, что дамы интересуются финансовыми вопросами и вникают в действия супругов. Она слегка перегнулась через стол и ободряюще похлопала адвоката по руке.
– Все в порядке. Не волнуйтесь, Тамбертон. Думаю, что я уже сейчас разбираюсь в финансах лучше, чем когда-нибудь этому научится граф. Так что вам пора привыкать к многочисленным вопросам.
– Да, скорее всего вы правы. – Адвокат достал белоснежный носовой платок и промокнул отчего-то внезапно вспотевший лоб. – Наверное, это даже хорошо. Лорд Уэссингтон вовсе не склонен вникать в тонкости бухгалтерии.
– Позволю себе предположить, что в этом и кроется корень нынешних проблем.
– Полностью согласен.
С этими словами Тамбертон опасливо оглянулся, словно граф мог подслушать разговор, спрятавшись где-нибудь за шторой.
Заметив испуганное выражение лица собеседника, Джейн лукаво улыбнулась.
– Не волнуйтесь, сэр. Думаю, мы вполне можем позволить себе установить собственные деловые отношения и использовать их, чтобы незаметно направлять графа на верный путь.
– Каким образом?
– Мы можем откровенно обсуждать деловые вопросы и действовать согласованно – так, чтобы не возникало финансовых неурядиц.
Тамбертон вздохнул с облегчением. Да, девочка действительно оказалась именно такой, какой он ее представлял.
– Должен заметить, что идея чрезвычайно плодотворна. Поскольку в любом случае вам придется вести всю семейную бухгалтерию, то неплохо представлять картину в целом. Так вам легче будет решить, какие суммы и как именно тратить.
– Читаете мои мысли. – Джейн снова склонилась над столом и, желая скрепить договор, протянула руку, которую почтенный адвокат с готовностью пожал.
– Так скажите же: неужели, готовясь к свадьбе, граф влезает в новые долги? Если причиной трат оказалась я, то хлопоты просто излишни.
– Лорд Уэссингтон чувствует огромную ответственность перед родовыми поместьями. Долгие годы собственности не уделялось должного внимания. Думаю, потребуется вложить немало средств, чтобы исправить положение. Через некоторое время и вы начнете понимать те внутренние обязательства, которые его светлость испытывает по отношению к земле и живущим на ней людям, своим подданным.
– Я немного представляю, что такое чувство долга, а скоро непременно вникну в дела родовых поместий. Да и обязательства перед подданными нисколько меня не удивляют. А спросила я вовсе не об этом, а о том, каким образом граф расплачивается за весь этот огромный объем работ.
Тамбертон замялся, а потом почти смущенно ответил:
– Дело в том, что деньги вашего почтенного отца уже сменили владельца.
– Но я ведь еще даже не подписала бумаги.
– Ваша подпись и не требовалась. Мистер Фицсиммонс прислал мне подписанный брачный контракт достаточно давно, еще несколько месяцев назад.
– Несколько месяцев назад?
– Да. Так что требовалась лишь подпись самого графа.
– Позвольте посмотреть документ.
Адвокат немного подумал и кивнул в знак согласия:
– Думаю, это вполне возможно.
Джейн не спеша, внимательно прочитала исписанные страницы, не пропустив ни одного пункта, ни единого слова. До сих пор она считала, что отец поступил таким образом исключительно из-за Грегори, и вдруг неожиданно выяснилось, что он вынашивал вероломный план уже несколько месяцев! Оказывается, предательство было тщательно продумано и хорошо взвешено, а это обстоятельство делало поступок еще более подлым.
Тамбертон пристально наблюдал за выражением лица Джейн. Мудрый человек сразу все понял.
– Простите. Честно говоря, я думал, вы знаете насчет денег.
– Мне казалось, что нужно будет что-то подписать вместе с графом и что сегодня он будет здесь. Я смогу его увидеть?
– Нет. Скорее всего встреча состоится только в день свадьбы. С тех пор, как деньги поступили на банковский счет, его сиятельство исключительно занят.
– Неужели? Настолько занят, что даже не может выкроить несколько минут, чтобы перед церемонией повидаться с невестой? А ведь мы с графом разговаривали всего два раза в жизни.
Тамбертон изо всех сил старался ограничить общение молодых людей до заключения официального союза. Хотя контракт был уже подписан и пути к отступлению отрезаны, все равно существовала возможность, что мисс Фицсиммонс откажется от церемонии. Так что вовсе не имело смысла позволять ей лучше узнать жениха.
– Не принимайте это близко к сердцу, Джейн.
– Почему же? Речь идет о моей жизни. Когда должна состояться свадьба? Или мне незачем это знать?
Джейн полностью сознавала излишнюю резкость тона, однако у нее были все основания для обиды. Ведь в свадьбе участвуют двое: это и ее торжественная церемония, а не только парадный выход графа. Так, может быть, ему стоило посоветоваться с невестой относительно некоторых незначительных деталей? Например, конкретной даты венчания.
– Не тревожьтесь, пожалуйста, – мягко попросил адвокат, всеми силами пытаясь сохранить безоблачное настроение. – Филипп решил взять дело в свои руки лишь потому, что свадьба должна состояться в ближайшее время. Ровно через две недели, считая с сегодняшнего дня.
– Граф уже изволил выбрать для меня подвенечный наряд?
– Нет. Решение этого вопроса он оставляет вам.
– О, как мило!
– Но он нашел достойную мастерицу, которая сможет создать истинный шедевр. Она нанесет вам визит уже завтра и без отлагательства приступит к работе и над платьем, и над шлейфом. Это самая популярная из всех лондонских модисток. Лорд Уэссингтон хочет, чтобы вы выглядели безупречно.
– Очевидно, граф считает, что его невеста должна поразить всех присутствующих.
– Вы правы. Именно так он и полагает.
– Кажется, я понимаю ситуацию. – Джейн покачала головой. – Существует ли что-нибудь еще, что мне необходимо знать, прежде чем слепо последовать по извилистой дорожке?
– Да, к сожалению, есть еще одно немаловажное обстоятельство. Признаюсь, обсуждение этого вопроса не доставляет ни малейшего удовольствия – больше того, я с радостью уклонился бы от темы. Но, увы, что есть, то есть.
Адвокат откашлялся, потом вдруг внезапно покраснел, снова откашлялся и опустил глаза, делая вид, что перебирает бумаги.
– Хм… так вот… дело в том, что граф настаивает на безотлагательности проверки… считает, что вы непременно должны пройти испытание на…
Почтенный джентльмен окончательно утонул в смущении. Решающая встреча с Филиппом состоялась прошлой ночью. Граф бесцеремонно вытащил адвоката из постели и продиктовал несколько страниц самых неотложных поручений. Один весьма щекотливый вопрос стоял особняком и требовал пристального внимания; Филипп обязал поверенного любыми путями добиться согласия невесты. Тамбертон пытался отказываться, настаивая на неуместности и постыдности условия, но граф не хотел ничего слышать. Прошлое давило слишком тяжелым грузом.
Сидя на краешке кресла, Джейн терпеливо дожидалась конца безмерно затянувшейся паузы. Казалось, Тамбертон уже не найдет в себе сил закончить фразу.
– Какое же испытание, мистер Тамбертон?
Адвокат сидел, уставившись в стол, не в силах поднять взгляд и посмотреть в глаза собеседнице.
– Понимаете ли, замужество сопровождается весьма необычной спешкой, а потому граф просит, чтобы вы… – голос адвоката перешел в шепот, – чтобы вас осмотрела повитуха. Его светлости необходимо подтверждение девственности невесты. Ну и, разумеется, полного отсутствия предпосылок к скорому материнству.
– Что? – Услышав витиеватую тираду и осознав ее грубый, оскорбительный смысл, Джейн импульсивно вскочила.
– Пожалуйста, не заставляйте меня повторять. Боюсь, просто не найду сил снова объяснить щекотливую ситуацию.
– Так меня не оскорбляли еще ни разу в жизни! Поистине фантазия этого ужасного человека безгранична.
Джейн принялась нервно мерить шагами комнату, не зная, что делать с обидой и гневом.
– Нет, нет и нет! Ни за что не соглашусь на такое унижение! Мало того, что я вынуждена подчиниться жестокой воле отца, безжалостно сломавшего мою жизнь, и принять нелепый план грубо состряпанного замужества! Я покорно выполняю все, что от меня требуют, но не готова сидеть и терпеливо выслушивать, как порочат и поливают грязью мою собственную честь! Будь то граф Роузвуд или кто-то другой! Я понятно изложила свою позицию?
– Вполне понятно. Однако присядьте, дорогая, и, пожалуйста, успокойтесь.
Джейн замолчала и взглянула в расстроенное лицо собеседника. Этот человек всего лишь честно выполнял возложенную на него миссию, а потому заслуживал самого искреннего сожаления. Джейн подошла к креслу.
– Понимаю, насколько неприятно выслушивать подобные нескромные просьбы будущего супруга, – заговорил Тамбертон, – но уверяю, Филипп искренне считает, что имеет на это самые веские причины. Чтобы у вас не сложилось ужасного впечатления о моем клиенте и обо мне, готов изложить истинное основание просьбы. Однако должен заметить, что если граф узнает о том, что мы обсуждали этот вопрос, то чрезвычайно огорчится. Потому осмелюсь просить не упоминать о нашем разговоре.