Страница:
– «Нет». Ты громко повторила это несколько раз, пока я до тебя добирался, потом замолчала. Размечталась? Не мели ерунду, Нелл. Твой голос звучал так, будто кто-то делает тебе больно, и ты была белее снега, когда я подъехал. Ты и сейчас выглядишь не лучше, надо сказать.
Нелл произнесла, тщательно подбирая слова:
– У меня были… очень яркие… видения. Но, как ты мог убедиться, никто мне не угрожает. Никто меня не беспокоит. Все отлично. Спасибо за заботу, но мне ничего не нужно.
– Да? А это что? – Он показал на лейкопластырь над ее бровью.
Нелл пожала плечами.
– Я до сих пор еще не совсем освоилась в доме. Со временем все так забывается, знаешь ли. Вот ударилась о дверь шкафа. Просто поцарапалась.
Макс уже не хмурился, но по-прежнему не отрывал от нее взгляда, что ее беспокоило.
– Это все еще случается, да?
– Не понимаю, о чем ты.
– Обмороки. Ты падаешь в обморок и сажаешь синяки и царапины.
Она хотела сначала соврать, потом пожала плечами и ответила небрежно, будто столь пустяковая тема недостойна внимания.
– У всех свои недостатки. Я временами теряю сознание; вот и все.
– Ты когда-нибудь пыталась выяснить, в чем причина?
– Стресс, так говорят врачи. Наверное, возвращение сюда подействовало на меня сильнее, чем я думала.
– И это случилось сейчас, на этом месте? – Но он сам отрицательно покачал головой, не дав ей ответить. – Нет, ты была в сознании. Глаза широко открыты. Но зрачки сужены, и мне показалось… что ты где-то в другом месте.
– Совершенно очевидно, что я была здесь, а не где-то еще.
Нелл и сама не могла понять, зачем упрямо цеплялась за вранье, притворялась, что все нормально. Макс знал о ней такое, чего не знал никто в городке, разумеется, в зависимости от того, много ли он запомнил. Но пока он не говорит, что помнит и знает, она не собиралась ему ничего напоминать.
Он слегка кивнул, будто не удивился ее глупому упорству, но сказал:
– Да, кстати, Нелл? У тебя столько дел в доме, что тебя принесло сюда?
– Захотелось погулять, вот и все. – Она снова перешла в наступление. – Что с тобой такое, Макс? Это пока еще земля Галлахеров, и я имею полное право ходить по ней. Я еще не продала ее тебе.
Он сжал губы.
– На всякий случай, если ты забыла, что тебе вчера говорила Шелби, я напомню. Здесь в последнее время умирает много людей. Не слишком умно одной бродить по лесу.
– Умирали мужчины, если верить тебе и Шелби. Не женщины.
– Пока. Но не стоит играть с огнем, Нелл.
– Я могу о себе позаботиться.
– В самом деле? – Он коротко рассмеялся. – Когда я сюда пришел, ты ничего вокруг себя не видела. Любой мог подойти… и сделать все, что захочет.
– Перестань нести чушь! – выкрикнула она и сделала шаг назад, чтобы подчеркнуть свою независимость, и уже спокойнее добавила: – Не хочу мешать твоей прогулке, Макс.
На мгновение показалось, что он сейчас станет с ней спорить, но он вполголоса выругался и вернулся к лошади. Подобрал поводья и повернул лошадь в сторону своего ранчо, напоследок задержавшись, чтобы еще раз предупредить ее:
– Будь осторожна, Нелл. Тот, кто убил этих людей, явно хотел, чтобы их тайные делишки вышли наружу. А мы с тобой знаем, что у тебя много секретов, которые надо хранить.
Она не пошевелилась и не сказала ни слова в ответ, только смотрела, как он уезжает, пока он не скрылся за деревьями.
Было ли его появление здесь случайным или намеренным? И что это было за видение, которому он помешал? Видела ли она последствия убийства здесь, в лесу, или что-то столь же зловещее? Кто были тот мужчина, та женщина?
Нелл не двигалась с места несколько минут, оглядываясь и разыскивая какой-нибудь знак, который помог бы ей найти ответ на эти вопросы. Но лес был спокойным и молчаливым, а та особая дверца в ее мозгу отказывалась открываться.
Замечательно. Просто замечательно. Космос разрешил ей лишь бросить взгляд, но не оказал настоящей помощи.
Как всегда.
Нелл снова вздохнула, еще раз оглянулась и только тогда поняла, где она находится. За двенадцать лет все изменилось, наверное, поэтому она сразу и не узнала это место.
Сам дуб не слишком изменился, для него двенадцать лет пустяки. Вокруг его ствола обвился плющ, которого раньше не было, и Нелл пришлось его раздвинуть, чтобы увидеть вырезанные сердце и инициалы.
Он застал ее здесь осенним днем. Это было так давно. Они вырезали свои надежды ржавым перочинным ножом, и после этого было глупо притворяться.
Нелл пальцами нащупала буквы: НГ и МТ, потом вздохнула и отпустила плющ, который тут же все снова спрятал.
Ядовитый плющ скрыл все тайны.
Она даже рассмеялась, хоть и не слишком радостно. Космос, решила она, определенно решил ее помучить. Она повернулась и быстро направилась назад к дому, надеясь смыть едкий сок растения с рук, прежде чем на них появится сыпь.
Вот только сыпи ей и не хватало.
3
Нелл произнесла, тщательно подбирая слова:
– У меня были… очень яркие… видения. Но, как ты мог убедиться, никто мне не угрожает. Никто меня не беспокоит. Все отлично. Спасибо за заботу, но мне ничего не нужно.
– Да? А это что? – Он показал на лейкопластырь над ее бровью.
Нелл пожала плечами.
– Я до сих пор еще не совсем освоилась в доме. Со временем все так забывается, знаешь ли. Вот ударилась о дверь шкафа. Просто поцарапалась.
Макс уже не хмурился, но по-прежнему не отрывал от нее взгляда, что ее беспокоило.
– Это все еще случается, да?
– Не понимаю, о чем ты.
– Обмороки. Ты падаешь в обморок и сажаешь синяки и царапины.
Она хотела сначала соврать, потом пожала плечами и ответила небрежно, будто столь пустяковая тема недостойна внимания.
– У всех свои недостатки. Я временами теряю сознание; вот и все.
– Ты когда-нибудь пыталась выяснить, в чем причина?
– Стресс, так говорят врачи. Наверное, возвращение сюда подействовало на меня сильнее, чем я думала.
– И это случилось сейчас, на этом месте? – Но он сам отрицательно покачал головой, не дав ей ответить. – Нет, ты была в сознании. Глаза широко открыты. Но зрачки сужены, и мне показалось… что ты где-то в другом месте.
– Совершенно очевидно, что я была здесь, а не где-то еще.
Нелл и сама не могла понять, зачем упрямо цеплялась за вранье, притворялась, что все нормально. Макс знал о ней такое, чего не знал никто в городке, разумеется, в зависимости от того, много ли он запомнил. Но пока он не говорит, что помнит и знает, она не собиралась ему ничего напоминать.
Он слегка кивнул, будто не удивился ее глупому упорству, но сказал:
– Да, кстати, Нелл? У тебя столько дел в доме, что тебя принесло сюда?
– Захотелось погулять, вот и все. – Она снова перешла в наступление. – Что с тобой такое, Макс? Это пока еще земля Галлахеров, и я имею полное право ходить по ней. Я еще не продала ее тебе.
Он сжал губы.
– На всякий случай, если ты забыла, что тебе вчера говорила Шелби, я напомню. Здесь в последнее время умирает много людей. Не слишком умно одной бродить по лесу.
– Умирали мужчины, если верить тебе и Шелби. Не женщины.
– Пока. Но не стоит играть с огнем, Нелл.
– Я могу о себе позаботиться.
– В самом деле? – Он коротко рассмеялся. – Когда я сюда пришел, ты ничего вокруг себя не видела. Любой мог подойти… и сделать все, что захочет.
– Перестань нести чушь! – выкрикнула она и сделала шаг назад, чтобы подчеркнуть свою независимость, и уже спокойнее добавила: – Не хочу мешать твоей прогулке, Макс.
На мгновение показалось, что он сейчас станет с ней спорить, но он вполголоса выругался и вернулся к лошади. Подобрал поводья и повернул лошадь в сторону своего ранчо, напоследок задержавшись, чтобы еще раз предупредить ее:
– Будь осторожна, Нелл. Тот, кто убил этих людей, явно хотел, чтобы их тайные делишки вышли наружу. А мы с тобой знаем, что у тебя много секретов, которые надо хранить.
Она не пошевелилась и не сказала ни слова в ответ, только смотрела, как он уезжает, пока он не скрылся за деревьями.
Было ли его появление здесь случайным или намеренным? И что это было за видение, которому он помешал? Видела ли она последствия убийства здесь, в лесу, или что-то столь же зловещее? Кто были тот мужчина, та женщина?
Нелл не двигалась с места несколько минут, оглядываясь и разыскивая какой-нибудь знак, который помог бы ей найти ответ на эти вопросы. Но лес был спокойным и молчаливым, а та особая дверца в ее мозгу отказывалась открываться.
Замечательно. Просто замечательно. Космос разрешил ей лишь бросить взгляд, но не оказал настоящей помощи.
Как всегда.
Нелл снова вздохнула, еще раз оглянулась и только тогда поняла, где она находится. За двенадцать лет все изменилось, наверное, поэтому она сразу и не узнала это место.
Сам дуб не слишком изменился, для него двенадцать лет пустяки. Вокруг его ствола обвился плющ, которого раньше не было, и Нелл пришлось его раздвинуть, чтобы увидеть вырезанные сердце и инициалы.
Он застал ее здесь осенним днем. Это было так давно. Они вырезали свои надежды ржавым перочинным ножом, и после этого было глупо притворяться.
Нелл пальцами нащупала буквы: НГ и МТ, потом вздохнула и отпустила плющ, который тут же все снова спрятал.
Ядовитый плющ скрыл все тайны.
Она даже рассмеялась, хоть и не слишком радостно. Космос, решила она, определенно решил ее помучить. Она повернулась и быстро направилась назад к дому, надеясь смыть едкий сок растения с рук, прежде чем на них появится сыпь.
Вот только сыпи ей и не хватало.
3
Итан поднял голову от письменного стола и с трудом сдержался, чтобы не поморщиться, увидев входящую в офис даму. Дама была мэром Безмолвия. Подобно ему, она ненавидела интеркомы, но в отличие от него она также терпеть не могла телефоны и обычно появлялась абсолютно без всякого предупреждения.
А он не возражал бы, если бы его предупредили.
– Итан, есть еще какие-нибудь данные насчет смерти Джорджа Колдуэлла? – спросила она без всяких предисловий.
Итан сделал символическую попытку подняться, хотя старался зря, потому что она сразу же уселась в одно из кресел для посетителей. Он демонстративно достал папку из стопки лежащих на его столе дел, раскрыл ее и нахмурился.
– Ну, ничего нового нет, Кейси, ты все уже знаешь. Я мог сказать тебе это по телефону. Тогда тебе не пришлось бы ехать.
Мэр Лэттимор пожала плечами, не сводя голубых глаз с его лица.
– Мне было по пути, вот я и решила заскочить. Итан, мне сегодня человек двенадцать позвонили, а я не могла ответить ни на один из заданных вопросов.
– Каких?
– А как ты думаешь? Что происходит? Почему мы не можем вычислить убийцу Джорджа Колдуэлла и других и остановить его, прежде чем он убьет кого-то еще?
Итан напрягся.
– Даже если все четверо действительно были убиты, кто сказал, что их убил один и тот же человек?
– Господи, Итан, не хочешь же ты сказать, что у нас по городу бегают четверо убийц?
– Это может быть меньшим из двух зол, – вздохнул он. – Нам только не хватает, чтобы все заговорили о серийном убийце, вот тогда здесь действительно начнется настоящая паника.
– Может быть, это уже произошло? – предположила мэр. – Люди напуганы, это чувствуется по их голосам.
– Я знаю.
– Так что мне им сказать?
– Скажи им, чтобы запирали двери на ночь, – раздраженно ответил Итан, – чтобы были осторожны и не лезли в чужие дела.
– А что мне сказать, когда они спрашивают, почему выбранные ими люди не делают работу, для которой их избрали?
– Скажи, что мы вполне справляемся со своей работой. Послушай, Кейси, я не знаю, что тебе еще надо. Мои люди из кожи вон лезут, чтобы разобраться в этом деле. У меня с января не было ни одного выходного, а деньги, которые предназначены для оплаты сверхурочной работы, кончились давным-давно. Мы проводим расследование, именно это наша работа, больше мы ничего сделать не можем. Если у кого-нибудь имеется практическое предложение, я буду счастлив его выслушать.
– У тебя до сих пор нет ни одного подозреваемого ни по одному из убийств?
Он поколебался, потом сказал:
– Я посматриваю на Макса Тэннера насчет убийств Феррье и Паттерсона.
Она удивленно подняла брови.
– При нашем последнем разговоре ты даже не хотел признать, что смерть Люка Ферье была насильственной.
– Тут кое-что прояснилось. Теперь убийство настолько же вероятно, как и несчастный случай.
– Понятно. А при чем тут Макс Тэннер?
Итан не обязан был докладывать мэру о ходе своих, расследований, во всяком случае, не напрямую, но он уже успел узнать, что, когда Кейси Лэттимор задавала вопросы, она ждала ответов. И она могла устроить тебе веселую жизнь, пока не получит этих ответов.
Поэтому он неохотно сказал:
– Ферье вроде бы занял деньги у Макса за несколько недель до смерти.
– Это Макс сказал?
– Нет. Один человек, который слышал, как Макс требовал у Феррье срочно вернуть долг.
Мэр нахмурилась.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве убийство Феррье не идиотский способ получить с него долг?
– У Макса взрывной характер, это все знают. Он мог сначала ударить, а потом подумать.
– Ударить, в смысле столкнуть машину Феррье с обрыва? Разве не проще и разумнее бы было просто его избить, чем топить? Я имею в виду, если ты подозреваешь Макса в убийстве?
Итан ненавидел женщин, умеющих рассуждать логично.
– Я же сказал, я присматриваюсь к Максу, а не подозреваю.
Не обращая внимания на недовольный тон, она спросила:
– А смерть Паттерсона? С чего ты решил, что Макс может иметь к ней отношение?
– Мы знаем, что убийца стоял под окном ванной комнаты, прежде чем бросить туда оголенный провод. Мы нашли след. Размер и форма совпадают с теми сапогами, что носит Макс.
– Полагаю, вы проверили сапоги Макса.
– Да.
– И?
– И ничего. По этому следу мы не можем доказать, что именно он стоял под окном.
– И что у вас есть еще?
– Немного, – вынужден был признать Итан.
Она не стала больше мучить его вопросами, просто вздохнула и сказала.
– Полагаю, ты все еще возражаешь, чтобы мы попросили помощи извне?
Он сжал зубы.
– Возражаю. Эти убийства на почве мести, значит, ответы следует искать здесь, в Безмолвии. Один убийца или несколько, но никто посторонний не сумеет разобраться быстрее и лучше, чем мы.
– Так ведь прошло восемь месяцев, Итан.
Шериф с шумом выдохнул и осторожно сказал:
– И первые двое суток после убийства – самые важные Да, Кейси, я все знаю. Я также знаю, что ты считаешь себя достаточно подготовленной, чтобы вмешиваться в расследование, потому что в прошлом году закончила специальные курсы ФБР.
– Это ничего…
– Я не хочу сказать, что ты сделала это зря. Мэр обязан понимать все стороны жизни города. Но полицейская работа – особая специальность, и вряд ли достаточно одних курсов по технике криминального расследования, чтобы стать профессионалом в этой области.
Кейси Лэттимор прекрасно понимала, что он хочет заставить ее защищаться, и все же не удержалась и сказала:
– Я никогда не считала себя экспертом, Итан. И я вовсе не собираюсь учить тебя, как выполнять свою работу.
– Очень признателен, Кейси.
Она поднялась и спокойно добавила:
– Но, судя по телефонным звонкам в мой офис, жители Безмолвия жаждут действий, причем побыстрее. А это означает, что тебе надо быть чертовски твердо уверенным в своих уликах, прежде чем ты ткнешь в кого-либо пальцем.
«Даже в Макса Тэннера». Она не сказала это вслух. Не было необходимости.
– Не волнуйтесь, – заверил ее шериф. – Я свое дело знаю.
Вместо того чтобы с ним согласиться, да, мол, действительно знает, она сказала:
– Держи меня в курсе, ладно? Городской совет испытывает такое же давление, как и мы, Итан. Избирателям не понравится, если мы все будем сидеть сложа руки.
– Ты хочешь сказать, они могут принять меры?
Кейси продолжила тем же спокойным тоном:
– Ты же знаешь, что выборные чиновники не могут позволить себе долго бездействовать. – Она не стала дожидаться ответа и повернулась к двери, добавив через плечо: – Мы еще поговорим, я уверена.
– Конечно, – согласился шериф, – я тоже в этом уверен.
Четверг, 23 марта
Гуляя по центру города в четверг, Нелл выяснила, что большинство его жителей забыло старые скандалы и недоразумения. Новых людей появилось довольно много, особенно после окончания в прошлом году строительства скоростного шоссе, в результате чего движение теперь осуществлялось значительно ближе к границам города.
Только в центре она насчитала по крайней мере десяток новых заведений, большинство обычного типа, вроде бутиков и небольших магазинов. Было на редкость много пешеходов. А еще ей бросилось в глаза необычно большое количество полицейских. Она насчитала три патрульные машины, а также парочку пеших полицейских.
У Нелл было несколько поводов, чтобы появиться в городе. Ей надлежало повидаться с семейным адвокатом и подписать различные бумаги. Ей необходимо было встретиться со страховым агентом и оценщиком, чтобы он помог ей прикинуть, сколько стоят оставшиеся в доме вещи и мебель. Она также должна была зайти в библиотеку и в суд.
Нелл вышла из здания суда уже после обеда и, бросив взгляд на часы, нашла кафе, в котором села в самую дальнюю кабинку в конце зала.
Официантка, к счастью, оказалась нелюбопытной, и Нелл провела полчаса или около того в блаженном одиночестве, погрузившись в свои мысли.
– Уайд Кивер сказал, что ты не приняла мое предложение.
Она подняла голову и увидела хмурого Макса. Она откинулась на спинку стула и отпила глоток кофе, чтобы выиграть время. Потом произнесла:
– Он слишком спешит с выводами и болтлив. Я сказала, что подумаю, вот и все. Я просто еще не решила, как мне поступить.
– Это выгодное предложение. За эту землю ты больше не получишь, Нелл.
– Я знаю.
– Тогда в чем дело?
Она оглянулась вокруг, с удовольствием отметив, что народу в кафе почти нет и никто не обращает на них внимания. И все равно она говорила очень тихо.
– Я же сказала, я вообще не уверена, что хочу продать землю.
Макс сел напротив нее.
– Почему?
Нелл не стала тратить время и энергию на комментарии по поводу его манер.
– Потому что не уверена. Послушай, Макс, я знаю, ты хочешь получить эту землю, и ты хочешь, чтобы я уехала. Но, может быть, я не очень тороплюсь разорвать последние связи с родными местами. Но ты не волнуйся, никому другому я эту землю не продам. Она граничит с твоей собственностью, так что за тобой приоритетное право.
Вместо того чтобы возражать или уговаривать, Макс неожиданно спросил:
– Еще обмороки были?
Нелл отрицательно покачала головой.
– А как насчет… эпизода в лесу? Такое снова случалось?
– Ничего не было, Макс, – с досадой произнесла она.
– Только не пудри мне в следующий раз мозги насчет снов наяву, Нелл. Думаешь, я не помню, что когда-то с тобой случалось? Эти видения?
Она с трудом выжала улыбку:
– Я надеялась, что ты забыл.
– Они все еще случаются?
– А ты думал, они прекратятся? Что я их перерасту? – Нелл рассмеялась, хотя ей вовсе не было смешно. – Проклятия, они на всю жизнь, Макс, разве ты не знал?
– Ты это раньше так и называла. Проклятие Галлахеров.
– В большинстве семей что-то есть. Двоюродные братья, которые ни с кем не могут поладить. Ссоры насчет имущества. Разные болезни. Сумасшедшая жена, которую прячут на чердаке. У нас – проклятие.
– Ты никогда не говорила, у кого из членов семьи оно еще было.
Нелл потрясла головой, напоминая себе, как легко бывает исповедоваться некоторым людям. Ему, например.
– Ладно, проехали. А что касается твоего вопроса, то да, со мной это снова происходит. Я вижу вещи, которых нет. Я даже иногда слышу голоса. Так что, если ты захочешь доказать, что я не гожусь для принятия решений насчет наследства, ты, по крайней мере, можешь дать судье повод для размышлений.
Он сжал губы.
– Я совсем не к тому веду, черт возьми.
– Разве?
– Представь себе.
Нелл пожала плечами, но не отвела от него взгляда.
– Ладно, тогда прости меня. Я слишком чувствительна, когда дело касается этой темы. Кивер был достаточно болтлив, чтобы поведать мне, что кое-кто интересовался, достаточно ли я разумна, чтобы распоряжаться наследством.
– Кое-кто? Он не сказал, кто именно?
– Он не до такой степени разболтался.
Макс нахмурился.
– Хейли была лишена наследства, и, насколько я слышал, в завещании не было никаких двусмысленностей по этому поводу. Так?
– Да, по крайней мере, с юридической точки зрения.
– Могла это быть Хейли?
– Конечно.
– Но ты не думаешь, что это была она?
Нелл снова пожала плечами.
– Мне кажется, не в ее духе прятаться в тени, если она решила бороться, но она могла измениться за двенадцать лет.
– Но если это не она, а других Галлахеров в нашем городе нет, то кто мог выгадать, если тебя посчитали бы неспособной распоряжаться собственностью или лишили наследства?
– Насколько мне известно… никто. – Ее тон был двусмысленным.
– Кроме человека, который хочет купить землю, которую ты отказываешься продать? Господи, Нелл, а я-то думал, ты достаточно меня знаешь, чтобы понять, что я такими способами не действую.
– Я не видела тебя и не разговаривала с тобой двенадцать лет, если не считать последнюю неделю.
– И кто в этом виноват?
Нелл в первый раз отвела глаза и уставилась на стоящую перед ней чашку с остатками кофе. Проигнорировав повисший в воздухе вопрос, она ровным голосом спросила:
– Насколько хорошо мы разбираемся в людях в семнадцать лет? Тогда я думала, что знаю очень много. И многих людей. В основном я ошибалась.
– Нелл…
Ей хотелось прекратить этот разговор, он шел явно не в ту сторону. Поэтому она перебила Макса, прежде чем он успел заговорить на интересующую его тему. Нет, Нелл ни за что не могла позволить ему это.
– Я сообщу тебе по поводу земли, когда что-нибудь решу. А пока, как мне кажется, нам с тобой особо не о чем разговаривать.
Макс криво усмехнулся, молча выскользнул из кабинки и вышел из кафе.
Из-за спины Нелл низкий и слегка насмешливый голос пробормотал:
– Похоже, ты до сих пор не забыла, как можно его достать.
Она взяла чашку и отпила глоток практически холодного кофе, одновременно оглядывая кафе, не заметил ли кто, как она разговаривает с человеком в соседней кабинке, которого даже не видит. Она проговорила так же тихо, как и он:
– Взрывной характер всегда был его ахиллесовой пятой.
– Небольшая, но серьезная слабость? Будем надеяться, что нет.
– У тебя такой подозрительный ум.
Он хмыкнул:
– Да, мне это уже говорили. Мой единственный недостаток. Кстати, ты в курсе, что Тэннер ходит за тобой с самого утра?
– Я была в этом почти уверена.
– Как ты думаешь, почему? Ну кроме очевидной причины.
– Возможно, он испытывает подозрение.
– Кого он подозревает? Тебя? Отчего?
– Я не знаю.
– Гм. Ты все еще в нем уверена?
Нелл втянула воздух и медленно выдохнула.
– Мне необходимо кому-то верить.
– Ладно. Тогда я буду придерживаться плана.
– Обязательно. Да, кстати, ты был в доме и окрестностях?
– Проверил то место в лесу, о котором ты рассказывала, ничего не нашел. Но к дому я не приближался. А что? Она поколебалась, потом коротко ответила:
– Может, я зря беспокоюсь. У меня просто иногда появляется ощущение, будто кто-то за мной наблюдает. – «И зовет меня по имени», – добавила она про себя.
– В доме?
– Может, через окно, я не знаю.
– Черт. Мне это не нравится.
– Слушай, может, это всего лишь игра моего воображения.
– Мы оба знаем, что это не так.
– Я долго сюда не возвращалась. Ведь двенадцать лет – это долго? Так что, возможно, в этом все дело.
– Или в призраках, да?
– Прекрати болтать, даже не вспоминай про призраков. Мне только не хватает еще одного повода для бессонницы.
Через некоторое время он заметил необычно мягким тоном:
– Скверно, когда попадаешь в разгар событий, вроде здешних, да еще собственный багаж с собой тащишь. В такой ситуации легко… потерять перспективу. Если тебе слишком трудно, не стесняйся, скажи.
– Все нормально.
– Надо, чтобы ты была в этом полностью уверена, Нелл. Ставки слишком высоки. Не забывай, здесь люди мрут как мухи.
– Вряд ли я про такое забуду. – Она поставила чашку, оставила на столе чаевые для официантки и, собравшись уходить, сказала: – Не торопи меня, ладно?
– Понял.
Нелл даже не оглянулась Она прошла к кассе, заплатила по счету и вышла из кафе.
Джастин Байерс вполне вписался в ситуацию, поскольку прибыл в Безмолвие заранее, два месяца назад. Ему всегда нравились маленькие городки, он всегда выбирал их, если мог выбирать, и чувствовал себя в них весьма комфортно Его обязанности в качестве детектива криминального отдела при шерифе были ему хорошо знакомы и занимали все его время, особенно в последние дни.
Но главная причина, почему ему так нравился этот городок, звалась Лорен Шампейн. Помощник шерифа Лорен Шампейн.
Джастин никогда не был склонен к фантазиям, во всяком случае, не больше, чем нормальный мужчина, но на этот раз он обнаружил, что его подсознание дало сбой. Почти каждое утро он просыпался среди скомканных простыней, с бьющимся сердцем и неприятным осознанием того, что сны ему снились довольно фривольные.
Поэтому ему трудно было быть профессионально спокойным при встречах с Лорен.
– Привет, Джастин, – весело поздоровалась она, когда они столкнулись около здания суда днем в четверг.
– Привет, Лорен. – Он быстро притушил мысленный соблазнительный образ – обнаженное тело Лорен в его объятиях – и сразу перешел к делу.
– Где Кайл?
– Нам надо было получить кое-какие бумаги у секретаря суда, вот этим Кайл и занимается. – Она пожала плечами. – А ты как здесь оказался?
– Стараюсь раздобыть всю информацию насчет финансовых дел Джорджа Колдуэлла. Знаешь, для пристойного, порядочного банкира у него слишком много путаницы в бумагах.
Лорен криво усмехнулась. Темные глаза глядели печально.
– Это ведь типично для всех этих убийств?
– Ну да, так выходило, что у жертв оказывалась куча запутанных дел. Вот только мы до сих пор не обнаружили тайного порока Джорджа.
– Думаешь, обнаружим?
Он не собирался ничего подобного говорить, но, к собственному удивлению, услышал свой голос, вещавший:
– Ну, можно сказать, что есть вещи, которые меня беспокоят. Все эти разбросанные финансовые отчеты, во-первых. Что же касается его личных счетов в банке, в котором он работал, то там наблюдаются регулярные поступления, по крайней мере, на один счет, без всяких объяснений, откуда взялся доход. Это не зарплата или премии, не похоже также и на доход с капиталовложений.
– Может, его жена знает.
– Может, и знает, но мне запрещено ее беспокоить.
– Распоряжение шерифа? – подняла брови Лорен.
– Ага.
– Ну, – заметила она, немного подумав, – уверена, что у него есть свои резоны.
Джастину не нравилось, что у шерифа действительно могли иметься свои резоны, но он тут же напомнил себе, что Лорен работает здесь дольше, чем он, и может испытывать чувство лояльности по отношению к Итану Коулу. Поэтому он ограничился тем, что сказал:
– Это несколько затрудняет расследование, вот и все. Колдуэлл знал, как управляться с деньгами, так что он наверняка сумел бы их спрятать.
– Полагаешь, чтобы не платить налоги?
– Возможно. Или чтобы утаить часть, если они со Сью решат наконец развестись. Ему не придется делиться тем, что она не сможет найти.
– Вполне обычное дело для человека, собирающегося развестись.
– Пожалуй, – согласился Джастин. – Но хотелось бы знать точно, что он руководствовался именно этим мотивом.
Лорен кивнула, но промолчала, поскольку к ним подошел ее напарник Кайл и сухо поинтересовался:
– У нас пара вызовов. Тебя это не увлекает?
– Невероятно, – ответила она таким же тоном. – Джастин, желаю удачи в твоем расследовании.
– Спасибо. До встречи, Лорен. Пока, Кайл.
– Мы здесь неподалеку, – весело известил его Кайл и направился за своей высокой и потрясающе красивой напарницей к патрульной машине.
Джастин смотрел на них, вернее, на Лорен, пока они не сели в машину и не уехали, потом он пошел дальше. Он провел около часа в здании суда, проверяя отчеты о недвижимости, а затем в третий раз отправился в банк, где Джордж Колдуэлл занимал высокий пост.
Когда Джастин оттуда вышел и направился снова в полицейский участок, он был весьма и весьма озадачен. Не то чтобы он наткнулся на каменную стену. Поскольку смерть Колдуэлла была, вне сомнения, насильственной, судья без колебаний приказал банку предоставить следователям все документы. Беда была в том, что все банковские отчеты выглядели чистыми.
Подозрения вызывали личные счета Колдуэлла, но Джастин не обнаружил ничего такого, на что можно было бы указать пальцем и объяснить, почему он испытывает настойчивый зуд, заставляющий его копаться дальше.
Он просто знал, черт побери. Знал, что есть в делах Колдуэлла нечто большее, чем он уже обнаружил.
Проблема состояла в том, как, черт возьми, это доказать.
Шериф мог бы облегчить ему задачу, но предпочел связать ему руки, и спорить по этому поводу Джастин не собирался. Он вел себя с Итаном Коулом очень осторожно, прекрасно понимая, что шериф не очень-то ему доверяет. Кроме того, у Коула были свои секреты, которыми он не желал ни с кем делиться, тем более с Джастином.
Было и еще кое-что, о чем Джастин знал, но опять-таки доказать не мог. Он даже не был уверен, что хочет доказать, учитывая все обстоятельства.
Он не слишком рвался вернуться в участок, поэтому зашел в кафе в центре, чтобы выпить чашку хорошего кофе. Он уселся в одиночестве за первый попавшийся стол у окна и начал мрачно следить за движением по улице.
А он не возражал бы, если бы его предупредили.
– Итан, есть еще какие-нибудь данные насчет смерти Джорджа Колдуэлла? – спросила она без всяких предисловий.
Итан сделал символическую попытку подняться, хотя старался зря, потому что она сразу же уселась в одно из кресел для посетителей. Он демонстративно достал папку из стопки лежащих на его столе дел, раскрыл ее и нахмурился.
– Ну, ничего нового нет, Кейси, ты все уже знаешь. Я мог сказать тебе это по телефону. Тогда тебе не пришлось бы ехать.
Мэр Лэттимор пожала плечами, не сводя голубых глаз с его лица.
– Мне было по пути, вот я и решила заскочить. Итан, мне сегодня человек двенадцать позвонили, а я не могла ответить ни на один из заданных вопросов.
– Каких?
– А как ты думаешь? Что происходит? Почему мы не можем вычислить убийцу Джорджа Колдуэлла и других и остановить его, прежде чем он убьет кого-то еще?
Итан напрягся.
– Даже если все четверо действительно были убиты, кто сказал, что их убил один и тот же человек?
– Господи, Итан, не хочешь же ты сказать, что у нас по городу бегают четверо убийц?
– Это может быть меньшим из двух зол, – вздохнул он. – Нам только не хватает, чтобы все заговорили о серийном убийце, вот тогда здесь действительно начнется настоящая паника.
– Может быть, это уже произошло? – предположила мэр. – Люди напуганы, это чувствуется по их голосам.
– Я знаю.
– Так что мне им сказать?
– Скажи им, чтобы запирали двери на ночь, – раздраженно ответил Итан, – чтобы были осторожны и не лезли в чужие дела.
– А что мне сказать, когда они спрашивают, почему выбранные ими люди не делают работу, для которой их избрали?
– Скажи, что мы вполне справляемся со своей работой. Послушай, Кейси, я не знаю, что тебе еще надо. Мои люди из кожи вон лезут, чтобы разобраться в этом деле. У меня с января не было ни одного выходного, а деньги, которые предназначены для оплаты сверхурочной работы, кончились давным-давно. Мы проводим расследование, именно это наша работа, больше мы ничего сделать не можем. Если у кого-нибудь имеется практическое предложение, я буду счастлив его выслушать.
– У тебя до сих пор нет ни одного подозреваемого ни по одному из убийств?
Он поколебался, потом сказал:
– Я посматриваю на Макса Тэннера насчет убийств Феррье и Паттерсона.
Она удивленно подняла брови.
– При нашем последнем разговоре ты даже не хотел признать, что смерть Люка Ферье была насильственной.
– Тут кое-что прояснилось. Теперь убийство настолько же вероятно, как и несчастный случай.
– Понятно. А при чем тут Макс Тэннер?
Итан не обязан был докладывать мэру о ходе своих, расследований, во всяком случае, не напрямую, но он уже успел узнать, что, когда Кейси Лэттимор задавала вопросы, она ждала ответов. И она могла устроить тебе веселую жизнь, пока не получит этих ответов.
Поэтому он неохотно сказал:
– Ферье вроде бы занял деньги у Макса за несколько недель до смерти.
– Это Макс сказал?
– Нет. Один человек, который слышал, как Макс требовал у Феррье срочно вернуть долг.
Мэр нахмурилась.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве убийство Феррье не идиотский способ получить с него долг?
– У Макса взрывной характер, это все знают. Он мог сначала ударить, а потом подумать.
– Ударить, в смысле столкнуть машину Феррье с обрыва? Разве не проще и разумнее бы было просто его избить, чем топить? Я имею в виду, если ты подозреваешь Макса в убийстве?
Итан ненавидел женщин, умеющих рассуждать логично.
– Я же сказал, я присматриваюсь к Максу, а не подозреваю.
Не обращая внимания на недовольный тон, она спросила:
– А смерть Паттерсона? С чего ты решил, что Макс может иметь к ней отношение?
– Мы знаем, что убийца стоял под окном ванной комнаты, прежде чем бросить туда оголенный провод. Мы нашли след. Размер и форма совпадают с теми сапогами, что носит Макс.
– Полагаю, вы проверили сапоги Макса.
– Да.
– И?
– И ничего. По этому следу мы не можем доказать, что именно он стоял под окном.
– И что у вас есть еще?
– Немного, – вынужден был признать Итан.
Она не стала больше мучить его вопросами, просто вздохнула и сказала.
– Полагаю, ты все еще возражаешь, чтобы мы попросили помощи извне?
Он сжал зубы.
– Возражаю. Эти убийства на почве мести, значит, ответы следует искать здесь, в Безмолвии. Один убийца или несколько, но никто посторонний не сумеет разобраться быстрее и лучше, чем мы.
– Так ведь прошло восемь месяцев, Итан.
Шериф с шумом выдохнул и осторожно сказал:
– И первые двое суток после убийства – самые важные Да, Кейси, я все знаю. Я также знаю, что ты считаешь себя достаточно подготовленной, чтобы вмешиваться в расследование, потому что в прошлом году закончила специальные курсы ФБР.
– Это ничего…
– Я не хочу сказать, что ты сделала это зря. Мэр обязан понимать все стороны жизни города. Но полицейская работа – особая специальность, и вряд ли достаточно одних курсов по технике криминального расследования, чтобы стать профессионалом в этой области.
Кейси Лэттимор прекрасно понимала, что он хочет заставить ее защищаться, и все же не удержалась и сказала:
– Я никогда не считала себя экспертом, Итан. И я вовсе не собираюсь учить тебя, как выполнять свою работу.
– Очень признателен, Кейси.
Она поднялась и спокойно добавила:
– Но, судя по телефонным звонкам в мой офис, жители Безмолвия жаждут действий, причем побыстрее. А это означает, что тебе надо быть чертовски твердо уверенным в своих уликах, прежде чем ты ткнешь в кого-либо пальцем.
«Даже в Макса Тэннера». Она не сказала это вслух. Не было необходимости.
– Не волнуйтесь, – заверил ее шериф. – Я свое дело знаю.
Вместо того чтобы с ним согласиться, да, мол, действительно знает, она сказала:
– Держи меня в курсе, ладно? Городской совет испытывает такое же давление, как и мы, Итан. Избирателям не понравится, если мы все будем сидеть сложа руки.
– Ты хочешь сказать, они могут принять меры?
Кейси продолжила тем же спокойным тоном:
– Ты же знаешь, что выборные чиновники не могут позволить себе долго бездействовать. – Она не стала дожидаться ответа и повернулась к двери, добавив через плечо: – Мы еще поговорим, я уверена.
– Конечно, – согласился шериф, – я тоже в этом уверен.
Четверг, 23 марта
Гуляя по центру города в четверг, Нелл выяснила, что большинство его жителей забыло старые скандалы и недоразумения. Новых людей появилось довольно много, особенно после окончания в прошлом году строительства скоростного шоссе, в результате чего движение теперь осуществлялось значительно ближе к границам города.
Только в центре она насчитала по крайней мере десяток новых заведений, большинство обычного типа, вроде бутиков и небольших магазинов. Было на редкость много пешеходов. А еще ей бросилось в глаза необычно большое количество полицейских. Она насчитала три патрульные машины, а также парочку пеших полицейских.
У Нелл было несколько поводов, чтобы появиться в городе. Ей надлежало повидаться с семейным адвокатом и подписать различные бумаги. Ей необходимо было встретиться со страховым агентом и оценщиком, чтобы он помог ей прикинуть, сколько стоят оставшиеся в доме вещи и мебель. Она также должна была зайти в библиотеку и в суд.
Нелл вышла из здания суда уже после обеда и, бросив взгляд на часы, нашла кафе, в котором села в самую дальнюю кабинку в конце зала.
Официантка, к счастью, оказалась нелюбопытной, и Нелл провела полчаса или около того в блаженном одиночестве, погрузившись в свои мысли.
– Уайд Кивер сказал, что ты не приняла мое предложение.
Она подняла голову и увидела хмурого Макса. Она откинулась на спинку стула и отпила глоток кофе, чтобы выиграть время. Потом произнесла:
– Он слишком спешит с выводами и болтлив. Я сказала, что подумаю, вот и все. Я просто еще не решила, как мне поступить.
– Это выгодное предложение. За эту землю ты больше не получишь, Нелл.
– Я знаю.
– Тогда в чем дело?
Она оглянулась вокруг, с удовольствием отметив, что народу в кафе почти нет и никто не обращает на них внимания. И все равно она говорила очень тихо.
– Я же сказала, я вообще не уверена, что хочу продать землю.
Макс сел напротив нее.
– Почему?
Нелл не стала тратить время и энергию на комментарии по поводу его манер.
– Потому что не уверена. Послушай, Макс, я знаю, ты хочешь получить эту землю, и ты хочешь, чтобы я уехала. Но, может быть, я не очень тороплюсь разорвать последние связи с родными местами. Но ты не волнуйся, никому другому я эту землю не продам. Она граничит с твоей собственностью, так что за тобой приоритетное право.
Вместо того чтобы возражать или уговаривать, Макс неожиданно спросил:
– Еще обмороки были?
Нелл отрицательно покачала головой.
– А как насчет… эпизода в лесу? Такое снова случалось?
– Ничего не было, Макс, – с досадой произнесла она.
– Только не пудри мне в следующий раз мозги насчет снов наяву, Нелл. Думаешь, я не помню, что когда-то с тобой случалось? Эти видения?
Она с трудом выжала улыбку:
– Я надеялась, что ты забыл.
– Они все еще случаются?
– А ты думал, они прекратятся? Что я их перерасту? – Нелл рассмеялась, хотя ей вовсе не было смешно. – Проклятия, они на всю жизнь, Макс, разве ты не знал?
– Ты это раньше так и называла. Проклятие Галлахеров.
– В большинстве семей что-то есть. Двоюродные братья, которые ни с кем не могут поладить. Ссоры насчет имущества. Разные болезни. Сумасшедшая жена, которую прячут на чердаке. У нас – проклятие.
– Ты никогда не говорила, у кого из членов семьи оно еще было.
Нелл потрясла головой, напоминая себе, как легко бывает исповедоваться некоторым людям. Ему, например.
– Ладно, проехали. А что касается твоего вопроса, то да, со мной это снова происходит. Я вижу вещи, которых нет. Я даже иногда слышу голоса. Так что, если ты захочешь доказать, что я не гожусь для принятия решений насчет наследства, ты, по крайней мере, можешь дать судье повод для размышлений.
Он сжал губы.
– Я совсем не к тому веду, черт возьми.
– Разве?
– Представь себе.
Нелл пожала плечами, но не отвела от него взгляда.
– Ладно, тогда прости меня. Я слишком чувствительна, когда дело касается этой темы. Кивер был достаточно болтлив, чтобы поведать мне, что кое-кто интересовался, достаточно ли я разумна, чтобы распоряжаться наследством.
– Кое-кто? Он не сказал, кто именно?
– Он не до такой степени разболтался.
Макс нахмурился.
– Хейли была лишена наследства, и, насколько я слышал, в завещании не было никаких двусмысленностей по этому поводу. Так?
– Да, по крайней мере, с юридической точки зрения.
– Могла это быть Хейли?
– Конечно.
– Но ты не думаешь, что это была она?
Нелл снова пожала плечами.
– Мне кажется, не в ее духе прятаться в тени, если она решила бороться, но она могла измениться за двенадцать лет.
– Но если это не она, а других Галлахеров в нашем городе нет, то кто мог выгадать, если тебя посчитали бы неспособной распоряжаться собственностью или лишили наследства?
– Насколько мне известно… никто. – Ее тон был двусмысленным.
– Кроме человека, который хочет купить землю, которую ты отказываешься продать? Господи, Нелл, а я-то думал, ты достаточно меня знаешь, чтобы понять, что я такими способами не действую.
– Я не видела тебя и не разговаривала с тобой двенадцать лет, если не считать последнюю неделю.
– И кто в этом виноват?
Нелл в первый раз отвела глаза и уставилась на стоящую перед ней чашку с остатками кофе. Проигнорировав повисший в воздухе вопрос, она ровным голосом спросила:
– Насколько хорошо мы разбираемся в людях в семнадцать лет? Тогда я думала, что знаю очень много. И многих людей. В основном я ошибалась.
– Нелл…
Ей хотелось прекратить этот разговор, он шел явно не в ту сторону. Поэтому она перебила Макса, прежде чем он успел заговорить на интересующую его тему. Нет, Нелл ни за что не могла позволить ему это.
– Я сообщу тебе по поводу земли, когда что-нибудь решу. А пока, как мне кажется, нам с тобой особо не о чем разговаривать.
Макс криво усмехнулся, молча выскользнул из кабинки и вышел из кафе.
Из-за спины Нелл низкий и слегка насмешливый голос пробормотал:
– Похоже, ты до сих пор не забыла, как можно его достать.
Она взяла чашку и отпила глоток практически холодного кофе, одновременно оглядывая кафе, не заметил ли кто, как она разговаривает с человеком в соседней кабинке, которого даже не видит. Она проговорила так же тихо, как и он:
– Взрывной характер всегда был его ахиллесовой пятой.
– Небольшая, но серьезная слабость? Будем надеяться, что нет.
– У тебя такой подозрительный ум.
Он хмыкнул:
– Да, мне это уже говорили. Мой единственный недостаток. Кстати, ты в курсе, что Тэннер ходит за тобой с самого утра?
– Я была в этом почти уверена.
– Как ты думаешь, почему? Ну кроме очевидной причины.
– Возможно, он испытывает подозрение.
– Кого он подозревает? Тебя? Отчего?
– Я не знаю.
– Гм. Ты все еще в нем уверена?
Нелл втянула воздух и медленно выдохнула.
– Мне необходимо кому-то верить.
– Ладно. Тогда я буду придерживаться плана.
– Обязательно. Да, кстати, ты был в доме и окрестностях?
– Проверил то место в лесу, о котором ты рассказывала, ничего не нашел. Но к дому я не приближался. А что? Она поколебалась, потом коротко ответила:
– Может, я зря беспокоюсь. У меня просто иногда появляется ощущение, будто кто-то за мной наблюдает. – «И зовет меня по имени», – добавила она про себя.
– В доме?
– Может, через окно, я не знаю.
– Черт. Мне это не нравится.
– Слушай, может, это всего лишь игра моего воображения.
– Мы оба знаем, что это не так.
– Я долго сюда не возвращалась. Ведь двенадцать лет – это долго? Так что, возможно, в этом все дело.
– Или в призраках, да?
– Прекрати болтать, даже не вспоминай про призраков. Мне только не хватает еще одного повода для бессонницы.
Через некоторое время он заметил необычно мягким тоном:
– Скверно, когда попадаешь в разгар событий, вроде здешних, да еще собственный багаж с собой тащишь. В такой ситуации легко… потерять перспективу. Если тебе слишком трудно, не стесняйся, скажи.
– Все нормально.
– Надо, чтобы ты была в этом полностью уверена, Нелл. Ставки слишком высоки. Не забывай, здесь люди мрут как мухи.
– Вряд ли я про такое забуду. – Она поставила чашку, оставила на столе чаевые для официантки и, собравшись уходить, сказала: – Не торопи меня, ладно?
– Понял.
Нелл даже не оглянулась Она прошла к кассе, заплатила по счету и вышла из кафе.
Джастин Байерс вполне вписался в ситуацию, поскольку прибыл в Безмолвие заранее, два месяца назад. Ему всегда нравились маленькие городки, он всегда выбирал их, если мог выбирать, и чувствовал себя в них весьма комфортно Его обязанности в качестве детектива криминального отдела при шерифе были ему хорошо знакомы и занимали все его время, особенно в последние дни.
Но главная причина, почему ему так нравился этот городок, звалась Лорен Шампейн. Помощник шерифа Лорен Шампейн.
Джастин никогда не был склонен к фантазиям, во всяком случае, не больше, чем нормальный мужчина, но на этот раз он обнаружил, что его подсознание дало сбой. Почти каждое утро он просыпался среди скомканных простыней, с бьющимся сердцем и неприятным осознанием того, что сны ему снились довольно фривольные.
Поэтому ему трудно было быть профессионально спокойным при встречах с Лорен.
– Привет, Джастин, – весело поздоровалась она, когда они столкнулись около здания суда днем в четверг.
– Привет, Лорен. – Он быстро притушил мысленный соблазнительный образ – обнаженное тело Лорен в его объятиях – и сразу перешел к делу.
– Где Кайл?
– Нам надо было получить кое-какие бумаги у секретаря суда, вот этим Кайл и занимается. – Она пожала плечами. – А ты как здесь оказался?
– Стараюсь раздобыть всю информацию насчет финансовых дел Джорджа Колдуэлла. Знаешь, для пристойного, порядочного банкира у него слишком много путаницы в бумагах.
Лорен криво усмехнулась. Темные глаза глядели печально.
– Это ведь типично для всех этих убийств?
– Ну да, так выходило, что у жертв оказывалась куча запутанных дел. Вот только мы до сих пор не обнаружили тайного порока Джорджа.
– Думаешь, обнаружим?
Он не собирался ничего подобного говорить, но, к собственному удивлению, услышал свой голос, вещавший:
– Ну, можно сказать, что есть вещи, которые меня беспокоят. Все эти разбросанные финансовые отчеты, во-первых. Что же касается его личных счетов в банке, в котором он работал, то там наблюдаются регулярные поступления, по крайней мере, на один счет, без всяких объяснений, откуда взялся доход. Это не зарплата или премии, не похоже также и на доход с капиталовложений.
– Может, его жена знает.
– Может, и знает, но мне запрещено ее беспокоить.
– Распоряжение шерифа? – подняла брови Лорен.
– Ага.
– Ну, – заметила она, немного подумав, – уверена, что у него есть свои резоны.
Джастину не нравилось, что у шерифа действительно могли иметься свои резоны, но он тут же напомнил себе, что Лорен работает здесь дольше, чем он, и может испытывать чувство лояльности по отношению к Итану Коулу. Поэтому он ограничился тем, что сказал:
– Это несколько затрудняет расследование, вот и все. Колдуэлл знал, как управляться с деньгами, так что он наверняка сумел бы их спрятать.
– Полагаешь, чтобы не платить налоги?
– Возможно. Или чтобы утаить часть, если они со Сью решат наконец развестись. Ему не придется делиться тем, что она не сможет найти.
– Вполне обычное дело для человека, собирающегося развестись.
– Пожалуй, – согласился Джастин. – Но хотелось бы знать точно, что он руководствовался именно этим мотивом.
Лорен кивнула, но промолчала, поскольку к ним подошел ее напарник Кайл и сухо поинтересовался:
– У нас пара вызовов. Тебя это не увлекает?
– Невероятно, – ответила она таким же тоном. – Джастин, желаю удачи в твоем расследовании.
– Спасибо. До встречи, Лорен. Пока, Кайл.
– Мы здесь неподалеку, – весело известил его Кайл и направился за своей высокой и потрясающе красивой напарницей к патрульной машине.
Джастин смотрел на них, вернее, на Лорен, пока они не сели в машину и не уехали, потом он пошел дальше. Он провел около часа в здании суда, проверяя отчеты о недвижимости, а затем в третий раз отправился в банк, где Джордж Колдуэлл занимал высокий пост.
Когда Джастин оттуда вышел и направился снова в полицейский участок, он был весьма и весьма озадачен. Не то чтобы он наткнулся на каменную стену. Поскольку смерть Колдуэлла была, вне сомнения, насильственной, судья без колебаний приказал банку предоставить следователям все документы. Беда была в том, что все банковские отчеты выглядели чистыми.
Подозрения вызывали личные счета Колдуэлла, но Джастин не обнаружил ничего такого, на что можно было бы указать пальцем и объяснить, почему он испытывает настойчивый зуд, заставляющий его копаться дальше.
Он просто знал, черт побери. Знал, что есть в делах Колдуэлла нечто большее, чем он уже обнаружил.
Проблема состояла в том, как, черт возьми, это доказать.
Шериф мог бы облегчить ему задачу, но предпочел связать ему руки, и спорить по этому поводу Джастин не собирался. Он вел себя с Итаном Коулом очень осторожно, прекрасно понимая, что шериф не очень-то ему доверяет. Кроме того, у Коула были свои секреты, которыми он не желал ни с кем делиться, тем более с Джастином.
Было и еще кое-что, о чем Джастин знал, но опять-таки доказать не мог. Он даже не был уверен, что хочет доказать, учитывая все обстоятельства.
Он не слишком рвался вернуться в участок, поэтому зашел в кафе в центре, чтобы выпить чашку хорошего кофе. Он уселся в одиночестве за первый попавшийся стол у окна и начал мрачно следить за движением по улице.