Ильин Андрей. Универсальный солдатик (Киллер из шкафа - 3)

   Последний этап опознания заключался в нанесении на фотографии мелкоячеистой виртуальной сетки, позволяющей масштабировать черты лица и строить их математические модели, которые в дальнейшем можно было налагать друг на друга как отдельными фрагментами, так и целиком, причем при любых заданных углах поворота головы. Последний этап позволял идентифицировать личности почти со стопроцентной гарантией.
   Итогом экспертизы стало опознание двух присланных фотографий. Двое снятых на улицах Парижа мужчин были действительно американцами и служили в Центральном разведывательном управлении США, в Восточном секторе.
   В Париж, на имя генерала Трофимова, ушла срочная шифровка...
   - Вот так номер! - ахнул генерал, расшифровав и прочитав сообщение. - Ты знаешь, кем оказались эти туристы? - спросил он майора Проскурина. - Ребятами из Восточного сектора ЦРУ!
   Майор Проскурин присвистнул от удивления.
   - И что здесь, интересно знать, потеряли коллеги из американского агентства?.. Уж не Иванова ли? - предположил генерал. - Тем более если вспомнить, что наш общий знакомый, курировавший работу с Ивановым в России, Джон Пирке служит как раз в Восточном секторе! Вряд ли это просто совпадение.
   - Зачем же им мог понадобиться Иванов? - спросил майор Проскурин.
   - А черт их знает!.. Хотя не исключено, что они опасаются разглашения информации по делу об убийстве бизнесмена в Германии, на которое в свое время подрядили в качестве исполнителя Иванова. Им шум по этому поводу ни к чему...
   - Но тогда получается, что они приехали его "чистить", - предположил майор.
   - Или попытаются надавить на французов, чтобы заставить их выдать Иванова в руки американского правосудия.
   Занятно, занятно!..
   - Но для чего им тогда отслеживать подходы к месту происшествия? удивился майор. - Они тогда должны пороги кабинетов обивать, а не по улицам ходить.
   - Тоже верно!.. Если они ведут переговоры, то посылать сюда своих шпиков им ни к чему. Выходит... Выходит, что они занимаются здесь тем же, чем занимаемся мы.
   - Готовят Иванову побег?
   - Побег, конечно, вряд ли. Им с французами ссориться не резон. Но подстраховаться, так, на всякий случай, для чего собрать информацию и проработать пару-тройку сценариев побега - никогда не помешает.
   - Вот что! - сказал генерал. - Брось-ка ты на них лучшие силы. Пусть за ними приглядят как следует - куда ходят, с кем встречаются... Особенно, с кем встречаются.
   - У нас людей не хватит, - напомнил майор Проскурин.
   - Значит, сними со второстепенных участков. Кто знает, может, они нас быстрее на Иванова выведут, чем если мы сами тыкаться будем. У них возможностей больше, они ведь, в отличие от нас, - союзники.
   - Сделаем, - ответил майор Проскурин.
   - Ты уж сделай, - попросил генерал Трофимов. - Как надо сделай, так, чтобы комар носа не подточил! Потому как не нравятся мне что-то эти американцы! Ох, не нравятся!..
   ГЛАВА 66
   Сообщение пришло на указанный Джону Пирксу электронный адрес. В сообщении была только одна фраза:
   - Нужно встретиться.
   Джон Пиркс знал, что сообщение послал главарь леваков. Причем знал только он один, потому что никто другой доступа к этому адресу не имел. Это был канал связи, завязанный только и исключительно на него.
   Джон стер письмо и уничтожил почтовый ящик. Адрес был одноразовый и односторонний - отвечать с него, равно как принимать второе сообщение, было нельзя по соображениям безопасности. Любое повторяющееся действие может быть замечено и отслежено - гласит один из главных законов конспирации.
   Через час, гуляя по Парижу, Джон Пирке забрел в первое встретившееся на пути Интернет-кафе и со случайно выбранного компьютера отправил ответное письмо.
   - Готов с вами встретиться. Буду ждать на прежнем месте.
   Прежнее место не было прежним, было совершенно новым, оговоренным при последней встрече.
   За два часа до назначенного времени Джон Пирке спустился в метро, сел в первый подошедший поезд, проехал две остановки, вышел и, внимательно присматриваясь к идущим к выходу пассажирам, перешел по подземному переходу на противоположную платформу.
   Он не верил, что за ним может быть слежка, но обязан был минимум час бродить по городу, проверяя, нет ли за ним "хвоста". Это была обычная, регламентированная служебными инструкциями и здравым смыслом практика, предваряющая любую встречу.
   Пропустив один поезд, Джон Пирке оглядел опустевшую платформу. Никого из пассажиров, вышедших вместе с ним из поезда, видно не было. И вообще никого видно не было.
   Он пропустил еще один поезд и еще один и сел лишь в четвертый, отправившись в сторону, откуда недавно приехал.
   Покружившись под землей, сменив десяток поездов, пару раз выбираясь на поверхность и проскакивая по три-четыре остановки на городском транспорте, он наконец оказался на нужной ему станции и сел в скоростной поезд, который, в отличие от метро, мог вывезти его за город.
   Народа в вагоне было немного, и почти все были неграми.
   "Неудачно получилось, - подумал Джон Пирке, - белый человек, едущий поздним вечером на окраину, привлекает излишнее внимание".
   Но исправить было уже ничего нельзя.
   На девятой станции Джон Пирке вышел. Один из всего поезда вышел. Пригород, в отличие от вечно бодрствующего Парижа, засыпал рано.
   Джон прошел по платформе туда-сюда и сел на скамейку под навесом. Следующий поезд должен был прийти лишь через пятнадцать минут, но вряд ли кто-нибудь в него сядет - дальше ехать было практически некуда. Эта станция была предпоследней и именно поэтому была выбрана - позднее время, тупиковая, в том смысле, что ведущая не в аэропорт или густонаселенный район, а в "тихую провинцию", ветка гарантировала пустоту на платформе.
   Джон Пирке посмотрел на уличные часы. Развернул и приблизил к лицу газету. И тут же услышал далекие шаги. Кто-то поднимался по ступеням на платформу. И он догадывался кто.
   Но увидел не того, кого ожидал...
   Молодой парень в темной куртке, с надвинутым глубоко на лоб козырьком бейсболки и большим магнитофоном на плече прошел по платформе мимо него, постоял несколько секунд возле табло с расписанием поездов, вернулся и тоже сел на скамейку.
   Он выглядел очень убедительно, этот вечерний пассажир. Он делал вид, что ждет следующий поезд, чтобы кого-то встретить. А чтобы не скучать, врубил на полную мощность магнитофон.
   Обмен паролем стал формальностью, потому что и так все было понятно.
   - Это последний поезд, вам лучше ехать на такси, - сказал Джон.
   - Я не люблю такси, - ответил парень. И, пританцовывая в такт музыке, сказал:
   - Мы нашли нужного человека. Он согласен вам помочь.
   Это была хорошая новость.
   - Он знает, что от него требуется? - спросил Джон Пирке.
   -Да...
   Музыка ритмично гремела, заглушая все звуки вокруг. Музыка играла не просто так, музыка играла на случай, если кто-нибудь решил установить здесь "жучки" или, засев в темноте, направил на них микрофон-опушку". Вряд ли они теперь смогут в этой какофонии звуков что-нибудь разобрать.
   - Вы в нем уверены?
   - Уверены. Он вляпался по самые...
   До каких пор, парень уточнять не стал.
   - Поэтому ему срочно нужны деньги.
   - Сколько? - спросил Джон Пирке.
   - Сто пятьдесят тысяч. "Зеленых".
   Сто пятьдесят тысяч было много, Джону за них нужно было чуть не два года трудиться на благо родного агентства. Но торговаться не приходилось. Эти ребята вообще не признавали торговли.
   - Мне нужна его фамилия, чтобы проверить, кто он такой.
   - После вашего согласия.
   - Я согласен.
   Парень назвал фамилию и адрес.
   - Если за ним ничего не числится, то мы встретимся послезавтра, - сказал Джон Пирке. - О месте я сообщу отдельно. Куда?
   - Тот же адрес, но написанный наоборот, - сказал парень. - Вы должны быть с деньгами и с вашим человеком. Иначе сделка не состоится.
   - Я знаю, - ответил Джон Пирке.
   Подошел поезд. Джон встал, сложил газету и прошел в ближайший вагон. В последний момент он увидел, как парень с магнитофоном, смешавшись с редкой толпой пассажиров, идет к лестнице с платформы...
   Проверка предложенной кандидатуры позволила выяснить, что этот человек работает надзирателем в тюрьме, где содержится Иванов. Что когда-то в молодости он тоже был бунтарем, увлекался коммунистическими идеями и маоизмом, преклонялся перед Че Геварой, состоял в молодежных организациях, которых тогда было великое множество, и даже возглавлял боевую дружину, пил, курил марихуану, слушал битлов, дрался с полицией на демонстрациях... В общем, жил типичной для молодежи того времени жизнью. Но после того как ему в уличной потасовке сломали нос и привлекли в качестве одного из подозреваемых в убийстве полицейского, отошел от дел и зажил тихой жизнью нормального обывателя. Как почти все то поколение. От недавнего бунтарства осталось только пристрастие к наркотикам. Из-за чего он потерял наследство, которое досталось ему от родителей, и постепенно влез в долги. Чтобы выпутаться из положения, в которое он попал, ему нужны были деньги. Сто пятьдесят тысяч долларов.
   То, что предложенный кандидат баловался наркотиками, было с одной стороны хорошо, потому что гарантировало его подчинение. Но и было плохо, так как было неизвестно, сможет ли наркоман воплотить в жизнь, разработанный ЦРУ план.
   Нужна была дополнительная информация.
   Люди Джона Пиркса нашли бывших соратников кандидата по революционной борьбе - в настоящем преуспевающих банкиров, предпринимателей и политических деятелей и, представившись американскими историографами, интересующимися периодом молодежных бунтов шестидесятых годов, расспросили их о прошлом. Быстро выяснилось, что нынешний надзиратель и наркоман в свое время был очень боевым парнем, умел хорошо драться, баловался оружием и был способен на решительные, зачастую даже жестокие поступки.
   Это меняло дело.
   Джон Пирке отослал все собранные о кандидате данные в Америку на утверждение, особо подчеркнув, что агент будет использоваться втемную, то есть не будет знать, на кого он работает, вступая в разовые контакты лишь с посредниками - завербованными Джоном Пирксом "леваками", и, в качестве дополнительной меры безопасности, предлагал нейтрализовать его после завершения операции, закамуфлировав "зачистку" под несчастный случай, связанный с передозировкой наркотиков.
   Джон Пирке был уверен в получении согласия, потому что из всех кандидатов этот единственный имел доступ к Иванову. И еще потому, что начальство не упустит возможность завязать перспективную во всех отношениях "дружбу" с леваками.
   И он не ошибся...
   Кандидатура была утверждена, план операции принят, исполнители и время назначены...
   Отступать было некуда. Рубикон был перейден!..
   ГЛАВА 67
   Интервью, Данное гостившим в Париже следователем Старковым журналистке еженедельника "Пари-Экспресс" Жани Мерсье, не осталось незамеченным. Российский сыщик рассказывал о преступлениях, совершенных в России русским гангстером Ивановым, которого французская публика знала по недавнему эпизоду с захватом заложников. Оказывается, то, что он сделал во Франции, было лишь малой частью того, что натворил у себя на родине.
   Следователь Старков подробно рассказал о происшествии на улице Агрономической, где милиция впервые столкнулась с тогда еще никому не известным преступником, которого теперь в милицейской среде называют не иначе как "зареченский монстр". "Зареченский" - по названию района, где территориально находится улица Агрономическая. Далее русский следователь живописал кровавые похождения Иванова на улице Северной, но более всего в поселке Федоровка, где "зареченский монстр" голыми руками "завалил" четырнадцать человек, бывших матерыми уголовниками... В конце интервью он высказывал мнение, что в лице Иванова Ивана мировое сообщество имеет дело с преступником совершенно новой формации, который убивает не ради получения материальных выгод или в силу тех или иных патологических изменений психики, а убивает между делом, потому что жизнь человеческая для него ничего не значит, и заверял, что то, что он находится в тюрьме, еще ничего не значит, грозя, что Иванов им еще устроит...
   О том, что Иванов предположительно служил в русской военной разведке, в интервью не упоминалось. Самое интересное Жани Мерсье предпочла оставить на потом. Интервью должно было напомнить читателю об Иванове, о котором все уже начали подзабывать, и послужить затравкой к более серьезному, который обещался в самое ближайшее время, материалу.
   Но даже это наполовину урезанное интервью получило резонанс, и русского следователя пригласили в качестве гостя на один из частных французских каналов. Старков был уже старый телевизионный волк и с удовольствием согласился.
   - Аудитория наша преимущественно мужская, передача пойдет в ночном эфире, так что можете не стесняться, - предупредил ведущий.
   Переводчик перевел.
   Старков кивнул.
   - Вы все, наверное, помните о недавних кровавых событиях, связанных с захватом заложников в самом центре Парижа, где наша доблестная полиция понесла самые серьезные за последние пять лет потери, - напомнил ведущий. - Сегодня мы пригласили в студию русского следователя, который сможет рассказать малоизвестные подробности о злодеяниях этого преступника в России. Прошу.
   - Вначале он убил пять человек на улице Агрономическая, - довольно робко начал Старков.
   - Из чего убил? - подбодрил его ведущий.
   - Из пистолета, - пояснил Старков. - Причем все ранения были в голову и...
   Но тут же осекся, вспомнив обещание, данное Жани Мерсье - нигде не упоминать о принадлежности Иванова к военной разведке.
   - Ну, а в общем, он убил их всех и скрылся, - поправился Старков.
   - Какое было ваше первое впечатление, когда вы увидели жертв Иванова? спрашиваю вас не как работника полиции, а как обыкновенного человека. Как все это происходило, что вы увидели, что при этом подумали?..
   - Ну, когда я зашел, то сразу увидел лежащее в коридоре тело... Там ведь были трупы не только Иванова, там их было гораздо больше, - начал вспоминать Старков.
   - Так, так, - заинтересовался ведущий. - Кровь была только на полу или еще где-нибудь?
   - Там кровь везде была, вплоть до потолка, потому что, когда стреляют из пистолета тридцать восьмого калибра в упор в голову, то...
   Ведущий просиял. Все телевизионщики во всех странах одинаковы, всех интересуют кровавые подробности, потому что интересуют рейтинги...
   - Ну, ну, продолжайте...
   Потом Старков упомянул про спиленные зубы, что подняло интерес к передаче и каналу в целом на два и три десятых процента.
   - Зубы?!. Напильником?!. - восторгался ведущий. - Вот здесь бы хотелось поподробней. Как он это делал? Вы бы не могли показать? - и широко раскрывал рот, предлагая гостю продемострировать зрителю, как преступник пилил зубы.
   - Ну, примерно так, - показывал Старков, приближая ко рту ведущего пальцы и водя ими вперед и назад.
   - Это, наверное, очень больно? - спрашивал ведущий.
   - Еще бы не больно! - соглашался Старков. - Вспомните, когда вам зубы бормашиной сверлят... А здесь напильником по живым нервам!
   - Ах, какой ужас, - качал головой хорошенько все представивший ведущий, и его даже начало колотить от таких подробностей. - Но ведь это было не последнее его преступление? Ведь были еще?
   - Ну да, были, - кивал Старков. - Например, в поселке Федоровка, где он большую часть жертв убил руками...
   - Руками? - восторженно вскричал ведущий.
   - И ногами, - добавил Старков.
   - То есть он их бил... бил руками и ногами? - уточнил ведущий. Расскажите, расскажите об этом, как можно более подробно, только не как полицейский, а как обыкновенный человек!..
   На следующий после записи передачи день Старков встретился с Жани Мерсье. И не удержался, похвастался, что успел дать интервью одному из парижских телеканалов.
   - Какому? - спросила Жани. Просто так спросила... Старков назвал канал.
   - Что?.. Им?! - ахнула Жани и схватилась за голову. - Почему, ну почему вы со мной не посоветовались?!
   Вслед за Жани ахнул и схватился за голову Старков.
   Схватился, когда узнал, что канал был не просто частным и не просто ночным, а был эротическим. Но это было бы еще полбеды... Беда была в том, что передача, в которой он принимал столь активное участие, была сориентирована на сексуальные меньшинства, преимущественно садо-мазохистской направленности.
   Старков вспомнил, как совал в рот ведущему ладонь, изображая напильник, и водил туда-сюда рукой... И еще вспомнил, как ведущего во время его рассказов била крупная дрожь, которая, как он тогда думал, была вызвана чувством ужаса...
   Дурак, ох дурак!.. Ну какой же он дурак!!.
   ГЛАВА 68
   Новые, поступавшие от филеров сообщения уже не удивляли.
   - Они отсматривают подходы к тюрьме со стороны улицы, - докладывала "наружка", подразумевая под словом "они" американцев.
   - .. .осматривают территорию, прилегающую к комплексу тюрьмы с запада от улицы... до улицы...
   - ...осматривают с востока...
   Американцы упорно терлись возле тюрьмы, где, по всей видимости, содержался Иванов. Потому что больше их заинтересовать здесь никто не мог и еще потому, что те же самые ребята пару дней назад мелькали возле дома, где Иванов взял заложников. А предположить, что в Париже одновременно отрабатываются два "объекта", причем одними и теми же филерами, было невозможно!
   А раз так, то нельзя исключить, что, осматривая тюрьму, американцы нащупывают место, где оборона противника слабее всего.
   Что же они задумали - брать тюрьму штурмом, удивлялся про себя генерал Трофимов.
   Да ну, ерунда, чушь! Нынче никто тюрьмы не штурмует. По крайней мере в Европе не штурмует. Да и не взять ее штурмом, если не иметь в своем распоряжении дивизию рейнджеров, батарею штурмовых орудий и поддержку с воздуха.
   Нет, не может быть! Тем более что идти на открытое столкновение с французами им попросту невыгодно. И невозможно! Они союзники, в том числе по НАТО. Не будут же они из-за какого-то Иванова разваливать столь уважаемый в мире военный блок и развязывать третью мировую войну.
   Чего же они тогда добиваются?
   Генерал приказал нанести на карты все маршруты движения американцев вблизи тюрьмы и с особой тщательностью места, где они появлялись больше одного-двух раз. Полученные схемы он наложил друг на друга. Чаще всего американцы бродили возле восточной стены. И, что самое важное, в последнее время бродили. В последнее время только там и бродили...
   Генерал распутывал линии маршрутов, как охотник следы зверей, оставленные на свежем снегу.
   Здесь они были, чтобы определить мертвую, не видимую охранниками зону.
   Здесь, здесь и здесь проходили раза по три, причем по одному и тому же месту. Не иначе как вычисляли расстояния.
   Но зачем им знать расстояния? Только если стрелять... Или если предстоит идти, бежать или ехать, для чего желательно заранее высчитать, причем до секунд высчитать, сколько на это уйдет времени.
   Ладно, допустим, так...
   Здесь и здесь они поднимались на чердаки домов и находились там от нескольких минут до нескольких часов.
   Для чего?.. Наверное, для того, чтобы иметь возможность заглянуть на территорию тюрьмы сверху. Или установить видеокамеры, чтобы поставить под наблюдение один из корпусов. Или оборудовать позицию для снайпера.
   Для снайпера?..
   Что ж, может быть. Если они решили избавиться от Иванова и знают окна его камеры, то почему не попытаться убрать его с помощью выстрела из снайперской винтовки.
   Хотя... Вряд ли Иванов сидит у открытого окошка, подперев ладонью щеку... То есть, может, и сидит, только его с "улицы" не увидеть, потому что окно прикрывает непроницамый для взглядов извне пластиковый "намордник", ну или в крайнем случае более цивилизованное пуленепробиваемое стекло. Так что снайпер скорее всего отпадает...
   Правда, можно использовать крупнокалиберную, для которой бронестекло не преграда, винтовку. Или безоткатное орудие... Так что как бы фантастически гипотеза о снайперской засаде ни звучала, исключать ее пока не будем.
   Теперь посмотрим прилегающие территории.
   Генерал сменил планы на более масштабные. Здесь линий маршрутов было меньше, но все они начинались и заканчивались возле здания тюрьмы.
   По этой, этой и этим улицам несколько раз прошли их люди и, что более важно, проехали их машины.
   Для чего прошли и проехали?..
   По всей видимости, для того, чтобы отсмотреть пути отхода. Какой-то один основной и все прочие - резервные.
   Вот только для снайперской засады их, пожалуй, будет слишком много. Или стрелков должно быть несколько? Или это должны быть не снайперы? А например... Например, Иванов.
   Тогда становится понятна их заинтересованость вот этими дворами и переулками, куда можно свернуть и где можно по-быстрому перегрузить с машины на машину груз.
   Неужели Иванов?
   А как же тогда французы? Или все это не более чем инсценировка, и они давно обо всем с ними полюбовно договорились? Договорились, что, если Иванова не получается передать в руки американцев легально, можно изобразить побег.
   А что? Это очень неплохой выход для участвующих в сделке сторон.
   Генерал еще раз; отсмотрел планы, ища подтверждение своей идее.
   И все-таки нет... Нет!.. Для просто сделки здесь слишком все истоптано. Не стали бы они столь тщательно готовиться к побегу, если бы договорились с французами, если бы знали, что препятствий им никто чинить не будет. Тогда бы они обошлись всего одним маршрутом эвакуации, без бессмысленной проработки запасных.
   Так?
   Так!
   "И что тогда получается?.." - попробовал подвести промежуточный итог генерал. Получается, что это будет не лжепобег и не попытка убрать опасного свидетеля с помощью снайпера. Получается, это будет не мистификация, а настоящий побег... Неужели так?
   Но тогда, значит, им очень сильно понадобился Иванов, просто позарез понадобился, раз они пускаются на подобную авантюру, рискуя нарваться на мировой скандал.
   Вот только зачем понадобился?
   Тут может быть несколько объяснений: либо они готовят какую-то с его участием пакость, например, вроде той, что уже однажды провернули в Германии, либо не смогли прорваться к Иванову через препоны французских законов, не смогли узнать, что хотели узнать, и теперь надеются это сделать в более спокойной обстановке у себя дома. Либо узнали нечто такое, что многократно повысило в их глазах ценность Иванова. Уж не про партийное ли золото?..
   В любом случае допускать, чтобы американцы утащили Иванова к себе нельзя, а, напротив, нужно приложить максимум усилий, чтобы не позволить им это сделать. Потому что, во-первых, и это самое главное, - Иванов нужен Большому Начальнику, который удерживает в заложниках семьи генерала и майора Проскурина, и если упустить Иванова теперь, то с американского континента его уже точно не вытащить и, значит, своих семей не увидеть. Во-вторых, если Иванов попадет в руки ЦРУ, то песенка Генштабиста будет спета, и все завязанные на него далеко идущие планы можно смело сворачивать. И в-третьих, что несущественно для дела, но очень существенно для души, - Иванова не хочется отдавать американцам, потому что очень сильно хочется взглянуть ему в глаза, взять его за грудки и если не вытряхнуть из него душу, то хотя бы сказать пару ласковых... И вот эту привилегию генерал Трофимов не желает уступать никому, и меньше всего американцам!..
   Не видать им Иванова! Как своих американских ушей не видать! И - точка!..
   ГЛАВА 69
   Дело было практически закончено - все протоколы составлены, все экспертизы подшиты, все свидетели опрошены. Не было только одного - не было признательных показаний преступника. Но при столь солидной обвинительной базе они и не были нужны.
   Дело было закончено, и пора было ставить точку - последнюю точку в последнем предложении последнего тома уголовного дела.
   - Я так понимаю, что признания от вас все равно не добиться? - в последний раз, ни на что не надеясь, просто для отчистки совести спросил Пьер Эжени.
   - Ну почему, я признаюсь... признавался... Я всегда только правду, ничего, кроме правды!.. - привычно заскулил Иванов.
   Значит, не добиться...
   Ну и, получается, все!..
   Пьер Эжени встал.
   - Я должен известить вас, что проводимое в отношении вас предварительное следствие закончено и в самое ближайшее время ваше дело будет передано в следующую, которая продолжит с вами работу, инстанцию, а после этого будет передано в суд, - официальным тоном объявил он.
   А про себя подумал, что все, отмучился...
   - А дальше... дальше что? - испуганно спросил Иванов.
   - То, что будет дальше, уже не входит в рамки моих служебных полномочий. Дальнейшую вашу судьбу будут решать другие. А в конечном итоге будет решать суд.
   - И что он решит? - робко поинтересовался Иванов.
   - Если по совокупности, то лет двадцать минимум, - прикинул тяжесть статей Пьер.
   - За что двадцать?! - воскликнул Иванов.
   - За убийство четырех потерпевших возле казино, за убийство полицейского мотоциклиста, снайпера, бойцов группы захвата, - привычно перечислил Пьер. Если вам этого кажется мало, я могу напомнить про эпизоды, имевшие место в Германии, Швейцарии, в России...