Каплан Виталий. И взошли сорняки

   - А чего, классно! - сейчас же высказался Олег. - Опять при свечке посидите...
   Нет, видала всяких наглецов, но таких...
   - Кому не спится в ночь глухую, - сдержано начала я, - тот у меня будет решать задачи. Повышенной сложности, для математических кружков. Всю ночь будет решать, до посинения.
   Я бы и еще сказала, но тут низвергнулся на землю ливень, и сразу стало невозможно общаться. Пришлось бы орать. А этого не люблю. Даже на детей, и то никогда не орала. Тихо всегда разговаривала, но от моего змеиного голоса кровь стыла у них в жилах. Да, было времечко... В библиотеке заметно скучнее.
   Пронесло, уцелели провода. Хватило кровожадной природе и той, четверговой липы.
   Когда ливень превратился в нудный дождь, стало возможным говорить о делах.
   Я изложила диспозицию. Сухо и четко, словно доказывая теорему о сумме углов треугольника, расписала Боссу все гэбэшные плюсы и минусы, провела сравнительный анализ с бандитским вариантом. Насчет "интеллигентных методов давления" благоразумно умолчала, ни к чему. И без того на душе погано, словно мухоморов объелась. Чем убедительнее звучали мои речи, тем меньше я сама верила в эту лабуду.
   Аркаша или очень наивный юноша, или тонко врал. Если чекисты столь сильны, чтобы держать Сеть под строгим колпаком и пользоваться ею самолично - значит, их дела вообще резко пошли в гору. И значит, ждет нас "государственное благо", в их, гэбэшном, понимании. Закрутят гаечки, заткнут ротики. Построят в одну шеренгу - и с песней к северо-востоку. В просвещенных гуманистов они играть горазды, но геном-то у них совсем иной. Сторожевые инстинкты, как у кавказкой овчарки. Между прочим, и наши ментальные сети они для того же и применят. Ведь в конечном счете не добрые мальчики Аркашки будут решать, а прожженные дяденьки, для коих и Фомич мягковат.
   Второй вариант - все у нас в стране разваливается, в том числе и контора глубинного бурения. Зря надеются на контроль Сети - здоровья у них не хватит. Вылетит наша тайна на свежий воздух как бабочка-шоколадница, и пойдут множиться сетки да сеточки. А чекисты разве что крышевать их попробуют. В итоге - то же самое неистребимое растение хрен. Единая глобальная ментальная... и прочая, прочая, прочая... Кстати, вариант даже реальнее первого.
   Ни о чем таком я, понятное дело, говорить не стала. Босс не дурак, и сам может сообразить. А уж ребенка и вовсе незачем расстраивать - пускай верит, что наши Джеймсы Пронины и майоры Бонды в очередной раз спасут человечество от коварных пришельцев из Зазеркалья.
   Юрий Михайлович не прерывал мой монолог. Слушал внимательно, подперев голову рукой. В какой-то момент я заметила, что глаза его ненадолго затуманились. То ли задремал, то ли в Сеть скользнул. Но если и подключался, то не ко мне - ощутила бы.
   Потом задумался. Пауза повисла тяжелая, словно мокрый ватник. Заоконный потоп навевал мысли о бренности.
   - Что ж, - произнес он хмуро, - если и не убедили, то по крайней мере уболтали. Не скажу, будто к вашему ведомству испытываю теплые чувства, но Савелий Фомич все-таки хуже. Тормозов совсем нет. В общем, господин Котов, будем работать. В Сеть, значит, проситесь?
   Аркаша подтвердил - мол, прямо весь изнывает от нетерпения. А уж лимон-то как любит... Вытащил из холодильника сей фрукт - и когда успел заначить? Собрался в доказательство жрать.
   Отобрала лакомство, нарезала ломтиками и предложила народу. Кисленького-то всем хочется.
   - Теперь предстоит проверка посложнее, - заметил Босс. - Тут как с компьютером аналогия. Хватит ли ресурсов для установки нужного софта? Не начнет ли глючить железо? В общем, пройдемте, соискатель, - потащил он его на веранду.
   Мы с Олегом остались одни.
   - Вот и кончилась наша с тобой операция, - я старалась говорить бодро. - Завтра, видимо, вернемся в Москву. Папа говорил, в июле вы на море собираетесь?
   - Угу, - вяло подтвердил Олег. - Только не тянет. Здесь прикольнее.
   Кому как. Мне случившихся приколов хватило на всю оставшуюся жизнь и двести лет после.
   - Теть Оль, - сказал вдруг Олег, - у меня один пример ну никак не выходит. Не сокращается, блин.
   - За "блин" получишь дополнительное задание, - буркнула я. - Давай сюда свой опус.
   Так... разность квадратов в знаменателе он, конечно, не заметил. Зато строчкой ниже написал: "В доме ни о чем важном не говорите! Все записывается. Нашел два микрофона, а сколько не нашел?"
   Растет мальчик. Юный чекист. Или, учитывая контекст, юный античекист. Очень хотелось спросить: а с какого, собственно, бодуна он вдруг начал выискивать шпионскую аппаратуру? Ведь о капитане Котове услышал только что. Но вслух нельзя.
   Отобрала у него тетрадку, ткнула в знаменатель, показала, какие красивые вместо него получаются скобки. И приписала: "Скрываешь от меня что-то? На интуицию не кивай, не поверю".
   - Да не сердитесь вы, тетя Оля, я теперь знаю, как такое решать. Все теперь хорошо получится, вот увидите!
   И, вырвав из тетрадки исчирканный листок, пошел на двор, в сторону скособоченной зеленой будочки.
   Вернулись Босс с Аркашей. Запросили чаю.
   - В общем, так, молодой человек, - не спеша заговорил Юрий Михайлович, - подключение, видимо, получится. Биоэнергетические параметры у вас в пределах допуска. Поздравляю.
   Аркаша смущенно улыбнулся.
   - Но подключение - процесс сложный и, не скрою, болезненный, причем не столько для вас, сколько для меня. Процедура займет около часа. Хорошо что тут есть Ольга Николаевна с Олегом, помогут. Чем больше наших будет находиться в это время в Сети, тем лучше.
   - И когда? - нетерпеливо спросил Аркаша.
   - После дождичка, - усмехнулся в усы Юрий Михайлович. - То есть завтра с утра. Я пока что не совсем в норму пришел, после недавних событий. И зря вы меня димедролом поили, у меня от него полчаса сна, а после головная боль.
   - Я понимаю, - согласился Аркаша. - Спасибо вам. Может, какие лекарства нужны?
   - У вас что, аптека в кармане? - желчно осведомился Босс. - Ладно, давайте расползаться. У меня сейчас сонное настроение.
   ...Расползлись и впрямь рано, не было и половины одиннадцатого. Если бы не дождь - на улице хоть газеты читай.
   Аркаша заявил, что с детства любит в жару спать на сеновале. Под сеновалом подразумевался тот самый чердак, куда я однажды так и не смогла залезть. Разумеется, Олег заныл и запросился вместе с ним. Возражать не стала. Даже если допустить ненаучную фантастику - что обозленный Фомич явится с целью кровной мести - то уж лучше мальчику находиться при таком телохранителе.
   И уже укладываясь, я по чистой случайности полезла в косметичку. Потребовались мне маникюрные щипчики, ноготь подровнять. Обнаружила что-то странное. Произвела ревизию - и ахнула.
   Не было ампулы с загадочным металакситоамином, что вручил мне Доктор на крайний случай. Значит... Я так и не поняла, что же именно это значит. Подозревать можно было с равным успехом всех.
   Поэтому я поступила мудро. Подозревать никого не стала, а попыталась уснуть. После сто девятнадцатого слона это у меня получилось.
   Дождя как не было - солнышко сияет, музыка из бабкиного радио играет, и отчего-то сердце замирает. Пока яичница поджаривалась, нырнула в Сеть работает, поганка. Подключилась к ресурсу Олега, но ничего не поняла слишком смутно все. И эту неопределенность не разрешить правилом Лопиталя.
   Ждала сюрпризов - и дождалась. После завтрака слинял куда-то Олег. Тихо, по-английски. Ну, то есть понятно куда. К сверстникам, среди которых он пользуется бешеной популярностью. И ныряет, и бороться умеет (жалкий халявщик!), и в этой дурацкой современной музыке разбирается. Последнее, к его чести, самостоятельно, не от Сети.
   А ведь было же ясно сказано - сегодня со двора никуда. Будем Аркашу подключать, помощь потребуется.
   - Что будем делать? - вылила я на Босса тысячную долю своей желчи. Откладываем посвящение в сетевые рыцари?
   Юрий Михайлович насупился. Под морщинистым лбом кипела мысль. Только что не булькала.
   - И без мальчишки обойдемся, - решил он наконец. - Доктора со Спецназом я вообще один подключал. Готовы, капитан?
   - Всегда готов, - отдал Аркаша пионерский салют.
   - Тогда пошли, - буднично сказал Босс. - Наверное, лучше в комнате. В зале заседаний, так сказать.
   На местном наречии большую комнату называют залом. Можно подумать, здесь барышни в кринолинах танцуют с кавалерами бальные танцы. У кавалеров шпоры и бакенбарды. Прелесть!
   - На внешнем уровне все довольно просто, - пояснил Юрий Михайлович. Вы, Аркадий, садитесь вон в это кресло. Где я вчера гамлетовские вопросы решал. Выпрямитесь. Голову запрокиньте. Вот так, хорошо. Теперь закройте глаза, расслабьтесь. Вам больно не будет.
   Он бросил взгляд на часы.
   - Ровно десять. Надеюсь, в одиннадцать вы станете одним из нас. Имейте в виду, Аркадий, это серьезный шаг. Не то что необратимый - я сумею вас отключить. Но только я. Случись со мною что - и вы окажетесь в Сети навсегда. Я пока не нашел способа, чтобы конечный пользователь мог блокировать свой ресурс. Кстати, вчера Фомич мечтал о невозможном. Нельзя подключить человека так, чтобы он мог чужими ресурсами пользоваться, а сам был недоступен. Так что морально приготовьтесь - все наши, кому открыт допуск, смогут подключаться к вам. Рукопашный бой, диверсионная работа, иностранные языки - всем этим придется поделиться. Не пугает?
   - А как насчет конкретики? - быстро спросил Аркаша. - В смысле, конкретная информация - фамилии, оперативные планы...
   - Явки, пароли... - в тон ему продолжил Босс. - Расслабьтесь. Это к ресурсу не относится. У нас не телепатическая сеть. Только навыки, то, что доведено до автоматизма.
   - А... - успокоился Аркаша. - Ну тогда можно приступать.
   - Ну, раз вы готовы, - проворчал Юрий Михайлович, - тогда отступать некуда. Ольга, - повернулся он ко мне. - Я сейчас начну считать вслух, от десяти до единицы. Когда будет единица, входите в Сеть, берете карту, но ни к какому каналу не подключаетесь. Просто висите. Потом, минут через десять, появится новый канал. Сперва будет очень тоненький. Попробуйте подключиться, сходу, скорее всего, не получится, поэтому пробуйте снова и снова. Если станет тяжело - срочно выходите.
   Он перевел дыхание, чему-то улыбнулся.
   - А вы, товарищ капитан, думайте о чем-нибудь приятном... например, о майорских звездочках. Все, поехали!
   Он встал сзади Аркаши, положил ему ладони на затылок и медленно начал отсчет. Десять, девять... один!
   Я нырнула в Сеть. Растаяла комната, исчезли звуки, изнутри, из самой моей скрытой глубины выползал серый туман, обволакивал пространство, и в нем, точно муха в меду, застывало время. Из тумана рождался холод - не то чтобы ледяной... не Северный Полюс. Скорее, как промозглым октябрьским вечером, когда, запахнувшись в плащ, торопишься домой, а под ногами лужи, лужи...
   Здесь, в серости, луж не было - зато во все стороны разбежалась сложно сплетенная паутина каналов. Цвет их менялся от лилового до голубого, но большинство казались густо-синими - как небо перед восходом.
   Помня наставление, я вызвала карту, перелистнула шершавые странички. Теперь оставалось только ждать.
   Как же это противно - ждать! Сколько живу, а все не могу привыкнуть. По словам одной моей православной подруги, смирения мне не хватает. Возможно, возможно... хотя и у Таси с этим самым смирением большие проблемы.
   Обидно, что здесь и книжку не почитаешь - нету. То есть если подключиться к Толмачу... иначе говоря, Сергею Андреевичу, переводчику с дюжины мертвых языков... тот наизусть помнит массу всякой античной классики, и в его ресурсе это лежит. Подключайся, читай... Гораций, Овидий, Гесиод... Только нельзя мне никуда подключаться - лишь к отважному капитану.
   Как он, интересно? Босс правду сказал - это не больно. Но все равно противно - наизнанку выворачивает, и такое чувство, будто кто-то изнутри скребет твой череп желтым прокуренным ногтем. Омерзительно. Два года прошло - а как сейчас помню.
   Я вгляделась в серость. Десять минут? Это по нормальному, внешнему времени десять. А в серости времени нет... вернее, оно тут вывернуто наизнанку, да столь хитро, что и топология пасует. Может, тамошние десять минут здесь обернутся часом... или парой секунд... а то и субъективной вечностью.
   Никогда раньше я не висела в Сети бесцельно. Вошла, подключилась, скачала нужное - и на волю, в пампасы. Теперь же ощущала себя маленькой девочкой, заблудившейся в страшном лесу - в таком, какие бывают лишь во сне.
   Впереди что-то мелькнуло. Что-то бледно-голубое, скорее даже белое. Смахивает на точку... вернее, на запятую. Очень вытянутую запятую.
   Сомнений не оставалось - это Аркашин канал. То есть его зародыш. Эмбрион. Пока это еще не канал, а нечто вроде червяка. Извивается, пульсирует, меняет яркость.
   Наверное, пока рано подключаться. Пускай подрастет.
   ...Рос он довольно быстро. Вот уже это не червячок, а струйка света... а вот уже не струйка, а мелкий ручеек... пока еще мелкий, в таком и ноги не замочишь... а вот теперь уже пришлось бы сушить обувь... Вот это уже не ручеек, а ручей. Тоньше остальных, но это дело наживное.
   Я попробовала подключиться. Оказалась рядом (лететь незачем, здесь ведь и расстояний нет - надо просто захотеть). Потянулась к светящейся субстанции.
   Отбросило! Не то что отбросило - отшвырнуло, точно ураганным ветром. Вот что имел в виду Босс, говоря, что сходу не получится. Ну что ж, переждем, пускай остынет...
   Так... А это еще что? О таком не предупреждали!
   Рядом с Аркашиным каналом появилась светящаяся точка - столь же мелкая и яркая, каким и он был совсем недавно. Белый, так сказать, карлик.
   Но пришелец развивался куда быстрее Аркаши. Только что был точкой с тенденцией к запятой - и вот уже это быстрая, хотя и тонюсенькая, струйка. Ослепительно-белая, скорее даже розовая... как вчерашние молнии... Струйка, ручеек, ручей...
   Наверное, надо было вынырнуть в реальность и предупредить Босса. Вдруг он в отключке, вдруг не видит того, что здесь творится? Но я застыла. Что-то плотное, тяжелое сковало мою волю, и мне не оставалось ничего другого, как наблюдать.
   Новый канал струился параллельно с Аркашиным, но заметно превосходил его яркостью. Скоро превзошел и размерами. Точно повторяя все его изгибы, он понемногу сокращал разделявшее их расстояние. Вернее, просто сжирал серый туман между ними.
   Я замерла, поняв, что последует дальше.
   И не ошиблась - спустя мучительно долгое мгновенье каналы слились. Ослепительная вспышка - и вот уже на их месте река. Самая настоящая река, вроде горных - столь же злобная, буйная.
   Река не стояла на месте - стремительно неслась вдаль, туда, где раскинулись во все стороны синие каналы. Среди которых и мой личный ресурсик. Ой, что будет!
   Собрав в комок оставшуюся волю, я попыталась выскользнуть во внешний мир. Без толку. Точно над головой - прозрачный, но крепкий лед. Да, Нонова, сказала я себе, ты попала.
   Все ближе подбиралась река к нашим каналам. Остановить? Чем, как говорил Жванецкий, стоп? Происходило нечто невозможное - хотя, сказать по совести, откуда мне знать, что здесь невозможное, а что неизбежное?
   И вот оно случилось. Река достигла каналов, с оглушительным треском оказывается, и в серости возможны звуки! - вобрала их в себя, закружилась бешеным водоворотом. Секунда - и там, где еще недавно так уютно располагались синие ручейки, сияло огненное нечто. Даже не поймешь, сияло или зияло. То ли озеро, то ли гейзер, то ли извержение вулкана.
   А потом озеро, расползаясь сразу по всем направлениям, двинулось ко мне. Жаркое, ослепительное, страшное. И куда мне от него деться? Снова и снова я колотилась в реальность, но та или навсегда отвергла меня, или вообще перестала быть.
   Захотелось плакать, точно в пять лет, разбив банку с малиновым вареньем и порезавшись осколками. Но бесполезно - никто не умоет мордочку. Надеяться можно лишь на себя... Чуть ли не сорок лет я твердила себе это. Почти поверила... а где-то в самых внутренних закоулках таилась детская мечта: вот сейчас придут, спасут, выручат... Уж не потому ли я и Сетью соблазнилась? Тяжко это и тоскливо - надеяться лишь на свои силы.
   Ну что же, надейся, Нонова, надейся. Висишь бестелесная, внутри себя, и подбирается беспощадный огонь... Что с того, что нереальный? Накатит мало не покажется. У кого защиты просить? Всадники на гнедых? Не смешите мою селезенку. Бог?
   У меня с Богом отношения довольно сложные. Пыталась как-то в Нем разобраться, но не вышло. Сложная штука. Как у этих теологов всё закручено хитро! Вот я и положила себе за истину, что Бог - коллективная иллюзия, но временами весьма полезная. Однако сейчас все эти мои построения разлетелись точно избушка на курьих ножках под прицельным минометным огнем. И я не нашла ничего лучшего, кроме как шептать в безразличную серость:
   - Господи! Ну Ты же видишь, какая фигня творится. Ну помоги!
   Я твердила это продолговатое слово "помоги" до тех пор, пока волна бледно-синего огня не подползла ко мне вплотную. Карта каналов, которую я, оказывается, до сих пор мусолила в руке, вспыхнула и рассыпалась серым пеплом. Серое мгновенно растворилось в сером. А потом ослепительный вал миллиард слитых воедино молний - нахлынул на меня. Я вспыхнула точно факел - и кончилась. Последняя мысль почему-то была об Орлеанской Деве. Наверное, Жанна вот так же, стоя у столба, тоскливо смотрела на разгоравшийся костер.
   Оказалось, лежу на полу. На затылке, видимо, шишка. Всё лучше, чем синее пламя.
   Со скрипом поднявшись, я огляделась. Комната. Солнышко. Мухи летают и жужжат. Где все это? Ага. Бабкин дом. Зал. Варнавин.
   Я вспомнила все - и тревожно огляделась.
   Оба они были тут - и Босс, и Аркаша. Первый валялся на полу лицом вниз, очки отлетели в сторону, отломилась дужка. Второй пребывал в кресле неподвижный, бесстрастный.
   Мертвы? Оба?
   Сперва я, конечно, кинулась к Юре. Перевернула на спину, приложила ухо к груди. Слава Богу, сердце билось. Ужасно медленно, но все-таки. И едва заметное дыхание вылетало из разбитых в кровь губ.
   Потом обследовала Аркашу. Тоже крепкий мужик оказался, коньки не откинул. Ладно, а дальше-то чего? Какую им первую помощь оказывать?
   По привычке потянулась в Сеть, к Доктору.
   Не вышло. Вообще ничего не вышло. Ни серости, ни холодка. Солнышко, мухи. Все равно как шевелить отрезанной рукой. Удовольствие ниже среднего.
   Хорошо хоть хватило ума не метаться в панике. Что там с Сетью стряслось - пока неважно. Вот как этих гавриков оживлять? В принципе, в Варнавине есть больница, надо бежать туда. Хуже, наверное, не будет.
   А вообще положеньице. На мне - двое мужиков без сознания, я сама в чужом городе, в чужом доме. На ходиках - начало двенадцатого. Через два часа приедет бабка Геннадьевна. И что она обнаружит? И как ее потом спасать? Особенно когда узнает, что я дом покупать раздумала.
   И сорванец вдобавок где-то шляется...
   13. Варнавинский гамбит
   Пакости шли косяком. Хотела водички набрать, на бесчувственных побрызгать - а нате вам, водопровод забунтовал. В трубах шипит и хрюкает, но ни капли, сколько ни верти кран. Интересно, а купи я бабкин дом взаправду - какими словами кляла бы себя? Если здесь такое в порядке вещей...
   Что ж, отступать я не привыкла. Нашла в чулане ведро, потащилась на улицу, к ближайшей колонке. Уж колонка-то работать должна, иначе остается лишь повеситься.
   Далеко, впрочем, не ушла - лишь до калитки.
   Они шли навстречу - Олег и... и тот самый, что возле магазина "люлюку" просил. С той лишь разницей, что сейчас он был относительно причесан. Но все та же гимнастерка, те же чудовищные штаны... Прыщи тоже никуда не делись.
   - Ну как, теть Оль? - зачем-то шепотом спросил Олег.
   Я оглядела его сверху вниз - совсем дикого, обгоревшего на солнце. Майку снял, обвязал вокруг пояса. Ноги пыльные, коленки ободраны. Зато в руке - и это ценно! - двухлитровая бутыль минералки.
   - Что именно "как"? - сухо осведомилась я.
   - Ну, в смысле... Короче, сильно вас это стукнуло? Ну, когда...
   - Что когда? - я даже испугалась, что скоро потеряю над собой контроль.
   Олег поковырял носком кроссовки пыль на обочине. Получилась ямка, куда немедленно забежал здоровенный черный муравей.
   - Ну, короче... когда мы Сеть рванули, - смущенно пояснил он на конец.
   Ясности, впрочем, не было.
   - Вот что, друг дорогой, - нахмурилась я, - пойдем-ка в дом и там уж поговорим обстоятельно. Заодно водичкой побрызгаем на пострадавших.
   - Они что, до сих пор в отключке? - озабоченно спросил Олег.
   - Пошли, поглядишь.
   - А можно Вова с нами тоже пойдет? - он улыбнулся столь невинно, что мне сразу захотелось плюнуть на все свои педагогические принципы и схватить что-нибудь потяжелее.
   - Умеешь ты друзей находить, - процедила я сквозь зубы. - Но не вижу смысла. Не до гостей, понимаешь ли. Своих проблем выше крыши.
   - Так Вова же в наших делах не посторонний! - зачастил Олег. - Без него бы и не получилось ничего. Ну пошли, я все вам расскажу!
   В зале за время моего отсутствия произошли некоторые изменения. Юрий Михайлович, скорчившись, сидел на полу и глухо стонал, водя головой слева направо. Аркаша ворочался в кресле, беззвучно открывая и закрывая рот.
   - Ни фига себе! - вытаращив глаза, ляпнул Олег. - Здорово их приложило! Нас-то с Вовкой просто тряхануло слегонца, типа как взрывной волной. Я сперва слышал плохо, а теперь нормально. Тетя Оля, а что теперь делать-то?
   Отобрала у него бутылку. Какое там побрызгать - пришлось попросту вылить холодную воду на головы болящих. Всю, до последнего глотка. Пить, между прочим, хотелось зверски.
   Но помогло. Спустя пару минут оба они кое-как вернулись в реальность. А еще через полчаса, когда Босс, едва ворочая языком, все же заставил себя говорить, я узнала самое интересное.
   Они с Олегом рассказывали на два голоса. А странный Вова сидел на корточках в углу и молча глядел на нас. Люлюку, что характерно, не просил, да и взгляд его сделался вполне осмысленным. Тупость растаяла.
   - Короче, купались мы вчера в пацанами, - Олегу явно хотелось говорить солидно, по-взрослому, - и тут что-то такое меня кольнуло.
   - Шило в одно место? - не удержалась я.
   - Интуиция, - возразил Олег. - А вот в какое именно место, я не понял. Только мне резко расхотелось плавать, я ребятам сказал, типа домой надо, к обеду ждут. Ну, оделся, пошел. Только я не обычной тропинкой пошел, как все, а левее, по зарослям.
   - Там крапива, - подал вдруг голос дебильный Вова. Хотя вещь сказал вполне здравую.
   - Ну да, - поморщился Олег. - Только мне очень что-то не хотелось по главной дороге идти. А когда почти поднялся, слышу голоса. Ваши, тетя Оля, с дядей Аркашей.
   - Вот! - наставительно заметил Босс. Сейчас, полусидя-полулежа на диване, он казался уже не таким трупом, как получасом ранее. - Вот! Нельзя забывать про того, кто сидит в кустах. Даже стихи такие есть.
   - Быкова читала, но полагаю приземленным, - отрезала я. - Вы мне эту лирику бросьте, я хочу въехать в суть.
   - Ну, короче, я сперва напугать вас хотел, - продолжил Олег, - типа зарычать, как зомби из "Вольфенштейна", и наброситься. А потом подумал, что так только мелкие оттягиваются. Ну и сидел, слушал.
   Аркаша в кресле заворочался. Кажется, и этот возвращается в нашу мрачную реальность.
   - А когда он дослушал главное, - перехватил инициативу Босс, - то сейчас же, едва вы отошли подальше, помчался домой. Я как раз в сознание возвращался. Голова болела зверски... Ольга, как бы там ни сложилась жизнь, но никогда - подчеркиваю, никогда! - не давайте мне димедрол. Абсолютная непереносимость.
   - Дядя Юра мне про бандитов рассказал, как они кошмарили, - вновь повел свою линию Олег. - А потом дядя Аркаша пришел и их уронил. Как лесник из анекдота.
   Я непонимающе уставилась на него.
   - А потом пришел лесник и вышиб из лесу и нас, и немцев к такой-то матери, - вдруг сухо и четко, словно на экзамене, подал голос Аркаша.
   Ого! Крепкие люди все же защищают безопасность нашей родины. В какую яму их ни кинь - в итоге выползут на свет Божий. Благоухающие.
   - Так вот, - вмешался Босс, - когда мы с Олегом друг другу рассказали, что знаем, то стали думать, как дальше-то быть. Вы же понимаете, Ольга, что госбез немногим лучше Фомича со товарищи. Стелют они мягко, не спорю. Умеют. Только потом ведь все равно, раньше ли, позже, а придется просыпаться на жестком. Однако выбирать между мафиями локальной и глобальной мне вовсе не хотелось. Обе хуже. Нужен был какой-то совсем иной, принципиально иной ход. Какой-то хитрый гамбит. Не скрою, я с некоторых пор задумывался о полной ликвидации Сети. Экспериментировал...
   - И каждый раз не вовремя! - вознегодовала я.
   - Уж как вышло, - пожал плечами Юрий Михайлович. - Но особого толку от этих экспериментов не было. Максимум что удавалось - это на несколько минут блокировать доступ к ресурсам. А даже если бы и получилось? Все равно не выход. Наши мягкостелющие друзья заставили бы соорудить новую Сеть. Я-то все равно есть, и я знаю, как. То есть, знал...
   - Не поняла! - надеюсь, что рот мой все же не распахнулся подобно пасти бегемота. Неэстетично.
   - А тут все просто. Надо было решить одновременно две задачи - и Сеть уничтожить, и из себя самого это опасное знание стереть. Намертво. Не скрою, рассматривал вариант суицида. Не годится, они же подумают, будто кто-то из вас тайну знает. Начнут трясти и под рентгеном просвечивать.
   - А как же это физически возможно - стереть из мозга информацию? удивилась я.
   - Ну, - улыбнулся Босс, - если выжечь нейроны в той зоне коры, которая связана с этим знанием... Сама информация - штука нематериальная, никуда не денется. Но вот вытащить ее вовне уже никак нельзя. Пока кто-то другой не додумается.