Кауи Вера. Такая как есть [Запах женщины]

   – Памела? Зайдите ко мне.
   Макс собрался выйти, но Ева остановила его:
   – Нет уж. Коли тебе все известно – зачем уходить?
   Макс пожал плечами, вернулся и сел в широкое низкое кресло. Ева стояла к нему спиной. Плечи ее распрямились и напряглись.
   Какое счастье, что он успел предостеречь Памелу. Алекс особенно настаивала на этом, когда узнала, что Макс собирается открыть имя автора названия. Одно тянет за собой другое. Так что Памеле следует подготовиться к разговору.
   Салон, где работала Памела, был всего в двух кварталах от офиса, и Памела появилась довольно быстро. Войдя, она бросила взгляд на Макса. Тот взглядом дал понять, чтобы она была начеку.
   Памела кивнула и вежливо спросила:
   – Слушаю вас, мадам?
   Ева не поворачивалась к ней:
   – Расскажите мне про завещание моего сына.
   – Вы хотите знать, почему деньги мне? – спросила Памела. – Но я думаю, что ничего не должна объяснять вам.
   Ева повернулась так круто, что Памела невольно отступила на шаг, а Макс приподнялся в кресле, готовый поспешить ей на помощь.
   – Да как вы смеете! Мало того, что вы забрали у меня сына! Так теперь вам еще и деньги мои понадобились!
   – Они никогда не были вашими. Они по закону принадлежали Крису.
   – Они мои! – выкрикнула Ева. – Они принадлежали моему мужу, а затем моему сыну, и теперь должны перейти ко мне! Я требую, что вы сказали, почему он это сделал!
   – Вы можете требовать хоть тысячу раз. С этим уже ничего нельзя поделать.
   Спокойно и ясно Памела объяснила:
   – В завещании Криса о вас не говорится ни слова. Так что вас это не касается.
   – И вы смеете говорить это мне? Когда речь идет о моем собственном сыне?
   – Да, смею, потому что это вы довели его до гибели. – Теперь топазовые глаза Памелы вспыхнули ярким светом. – Он помчался на такой смертельной, самоубийственной скорости, потому что вы довели его до такого состояния. Он только так умел разряжаться, когда был в гневе, а вы взбесили его до такой степени, что ярость душила его. Она же его и погубила. Так что не требуйте ответа у меня. Я ничего вам не должна и ничем не обязана. Так решил Крис.
   – Вы спятили! – закричала Ева. – Вон из моего офиса, из здания, из моей компании! Если вы еще раз переступите порог салона, я вызову полицию.
   – С удовольствием. У вас нет надо мной никакой власти, мадам. Слава Богу, Крис позаботился об этом. Благодаря наследству я теперь вполне самостоятельный человек. На этом и закончим наш разговор. Постарайтесь примириться с этим. Ничего изменить нельзя – разве что заставить землю вращаться в другую сторону. И я очень рада, что смогла наконец сказать вам то, что сказала.
   – Вон! – заорала Ева. – Вон, вон, во-о-он!
   Памела повернулась на каблуках и двинулась к двери.
   – Ты идешь, Макс? – спросила она.
   – Если ты сейчас выйдешь отсюда, то уже никогда не вернешься назад, – бросила ему Ева.
   – Я так и собираюсь сделать, – спокойно ответил Макс и закрыл за собой дверь.
   Ева упала в кресло. Она дрожала от гнева. Сердце билось. Голова гудела, казалось, что она упадет в обморок.
   Резким движением она смела со стола все три телефона. Дверь приоткрылась, секретарша заглянула в кабинет.
   – Вон отсюда! – пронзительно закричала Ева.
   Поставив локти на стол, она уткнулась лицом в ладони. «Мне надо подумать. Спокойно… еще спокойнее…» Она глубоко вздохнула – как делала обычно, чтобы взять себя в руки. Вдох-выдох, вдох-выдох… Глаза закрыты. Надо отвлечься. Представить что-нибудь хорошее. Она не открывала глаз до тех пор, пока сердце не успокоилось. Только после этого Ева подняла голову, и руки ее бессильно упали на подлокотники кресла. Взгляд скользнул по наброскам, оставленным Максом. Она схватила их, принялась рвать на мелкие клочки и бросать на пол.
   Так… Сын отверг ее ради дорогой сестрицы и любовницы. Но ведь это всего-навсего деньги – у нее их и без того достаточно. Конечно, они были бы кстати, но и без них она сможет обойтись. Она помассировала лоб большим и указательными пальцами, словно хотела протереть кожу до дырки. Это боль, которая еще некоторое время будет бередить ее сердце. Но… «Думай, думай», – твердила она себе…
   «Боже! Я не в состоянии думать! – простонала она, чувствуя, как нарастает панический ужас. – Как он посмел так себя вести! После всего, что я сделала для него! Нет, сейчас надо думать не об этом. И уже многое трудно изменить. Все, за что ты боролась весь этот год, разрушено. Но это только деньги… Ну и пусть себе думают, что им удалось достичь… Чего? – подумала она обиженно. – Защиты? От чего? Я приняла эту девчонку… Платила за ее обучение в колледже и в университете. Я дала Памеле работу. Что я такого сделала, чего бы мне следовало стыдиться? Как мог мой сын так обойтись со мной? Я все время пыталась подготовить его к будущей роли главы нашего концерна. Ради него самого. А все, что ему нравилось, – это гонять на автомобилях и возиться с моторами. Он пошел против моей воли, связавшись с женщиной, которую я не могла видеть. С женщиной, которая на десять лет старше его. И вот чем это кончилось!»
   Лицо ее исказилось. Нет, это не должно выйти наружу. Если об этом узнают, ее просто засмеют. Если она опротестует завещание, это может ей дорого обойтись. «Пусть все достанется им, – подумала она. – Пусть они вообще остаются сами по себе. Я одна должна двигаться вперед. Мои планы требуют воплощения. Надо снова впрягаться и продолжать путь».
   Но Макс. Макс – это потеря. Страшная потеря. Как он мог так поступить с ней? Она извлекла его из ниоткуда и дала ему все. «Куда он пойдет, если я не возьму его обратно? – подумала Ева мрачно. – В какую-нибудь маленькую юридическую контору?.. Ну, может быть, и не такую уж маленькую. Но он никогда не достигнет того положения, которое занимал здесь. Я сделала его. И вот благодарность. Следующий юрист, которого я возьму, будет совсем другим человеком, она позаботится, чтобы он знал свое место. Больше никаких Максов».
   Тут ее мысли вернулись к дочери. «Я подозревала, что она умна, но чтобы настолько! Почему же я никогда не думала об этом? Ведь Макс говорил мне. Он хорошо знал ее, не боялся идти против моей воли, он столько времени отдавал ей. Выходит, он заботился не обо мне, когда разоблачил этого мерзавца? О ней, а не обо мне. Он знал, кто она, и приберегал это знание для себя. Чтобы использовать, когда наступит подходящий момент. – Ева выпрямилась в кресле, ощущая смутную тревогу. – В такой момент, как сейчас? Нет, нет… Он же говорил, что она совершенно не интересуется этим. А как насчет таланта? Моего таланта. Я его передала ей. «Мадам. От мадам». Как это я не могла сообразить? Отличное название. Вот она, корона императрицы. И кто бы мог подумать? Не Крис, как я задумывала, а этот лягушонок, который напоминал мне то, о чем я хотела забыть. Но если отбросить всю эту шелуху… Ведь она моя дочь. Теперь она наследница, а не Крис».
   Ева поднялась так резко, что кресло отлетело в сторону. Дыхание ее снова стало прерывистым. Ну конечно! Она одновременно была в восторге от своего решения и шокирована. Лицо ее светилось: ответ подсказало вдохновение, как всегда с ней случалось в трудные минуты жизни. Вот что было предопределено судьбой, а не то, что я задумывала сама. Колесо совершило полный оборот. И судьба сама дала ответ. А я была как слепая. Дура! Она скривилась от отвращения к самой себе. Идиотка! Вот как все это задумывалось с самого начала. Неудивительно, что все случилось именно так. Я поставила не на ту карту – и оказалась отброшенной назад. Она унаследовала мой талант, мое вдохновение. И она должна продолжить династию!
   Ева прошлась по кабинету. Голова ее работала с бешеной скоростью – планы, идеи, предложения теснили друг друга.
   Мне надо вернуть ее. Как угодно, любым способом. Мне надо вернуть их обоих. Слишком многое поставлено на кон. «Но почему? – подумала она изумленно. – Ведь это только начало, а не конец. Все обернулось так, чтобы я сама увидела, куда ведет меня судьба. Вот почему Ласло снова появился в моей жизни. Это означает, что я должна зарегистрировать свой брак с ним, признать законной дочь и основать династию». Перед глазами Евы открылось то, что могло произойти в ее будущем. Как все теперь стало просто и ясно. Она вернет их обоих. И она хочет этого! Видит Бог, хочет! Вместе мы создадим такое, чего еще свет не видывал. Конечно, ее надо будет переделать. Но разве за последние тридцать лет я только тем и не занималась, что переделывала женщин? Она сделается неузнаваемой. Она должна быть достойна имени Черни.
   Ева снова упала в кресло, трепеща от видения, представшего ее глазам. Столько сделано… и столько еще предстоит сделать вместе. «Мадам. От мадам» – и Алекс Черни – тоже мадам. Отлично! Я найду способ увлечь ее. И никуда она не денется, потому что так предопределено. Это будет моя династия. Моя династия. Моя судьба. Я все до сих пор делала вопреки ей. Как я заблуждалась. Озиралась по сторонам, когда все лежало под носом. – Ева улыбнулась. – Но судьба сама знает, куда вести. Она не позволила мне самой распоряжаться. Мне не надо управлять своей жизнью. Она свершается сама собой. А я должна только следовать за ней. Алекс вернется. И Макс тоже. Я найду способ, как это сделать. Судьба поможет мне, как всегда помогала раньше».
   Ева вскинула руки, как делают чемпионы, слыша приветственные крики толпы. А затем снова сцепила пальцы, чтобы сдержать рвущиеся наружу чувства. Взглянув на побелевшие пальцы, она обратила внимание, что пока рвала бумаги, сломала ноготь. Обычно это была катастрофа. Теперь она рассмеялась. «Я верну их обоих, и деньги сами вернутся ко мне!» Она снова рассмеялась и нажала на кнопку вызова.
   «Начинать надо с начала, – проговорила она про себя. – Все остальное – потом».
   – Маргарет, – сказала она секретарше, – позвоните в салон и попросите, чтобы мисс Рози поднялась сюда сию минуту. Я сломала ноготь.