Кейз Элизабет. Негодник

   – Вы сказали, что вдовы, которых вы знали, носили траур, пытаясь таким образом продлить жизнь своих мужей. А сами вы сразу сняли положенный годовой траур, чтобы память о Финне умерла вместе с ним?
   Бетани сделала несколько шагов к Коннелу.
   – Честно?
   Он кивнул.
   – Я вообще не носила черных вдовьих одежд. У меня не было денег на покупку новых платьев. К тому же у меня есть маленький сын, которого нужно одевать и кормить. – Бетани машинально оправила юбку. – Я была слишком занята, рассчитываясь с долгами и пытаясь уберечь Росса от ненужных разговоров, чтобы думать еще и о том, какого цвета наряды я ношу.
   Коннел почувствовал себя виноватым. Узнав о тех ужасных испытаниях, что выпали на долю Бетани и ее сына после смерти Финна, он подумал о том, что не испытал и малой части таких тягот.
   – Кроме того… – Бетани на мгновение умолкла и выразительно взглянула на Коннела. – Что бы вы ни носили, это не имеет ни малейшего отношения к тому, что вы помните. Стоит мне взглянуть на моего сына, и я тотчас же вспоминаю его отца.
   Коннел невольно вздохнул:
   – Ваша правда, миссис Делейни. Спасибо за честность. Я уверен, что ваше решение нелегко давалось вам также из-за всевозможных слухов…
   Бетани. Закусила губу и пристально посмотрела на хозяина Гленмида:
   – Благодарю за откровенность, мистер Делейни. Поскольку мы пытаемся, быть четными друг с другом, могу ли я кое-что уточнить из того, о чем уже спрашивала?
   Ну вот, началось. Коннел со вздохом кивнул. Такова обычная цена за то, что позволяешь кому-то узнать правду о вещах, которые лучше бы было навсегда оставить в прошлом.
   – Вы сказали, что Финн стрелял в вас. И он, конечно же, думал, что вы умерли, когда приехал в Северную Каролину в поисках моего отца?
   – Да, верно. – Еще до того, как прозвучал вопрос Бетани, Коннел знал, каким он будет, и готовился в очередной раз пережить события десятилетней давности. Его удивила любезность, с какой Бетани вела беседу, хотя Бриджет наверняка уже успела познакомить племянницу со всеми собранными в деревне сплетнями. Коннел заранее готовился увидеть в глазах. Бетани гнев и неприязнь, однако не увидел ни того ни другого.
   – А вы уверены, что именно Финн стрелял в вас? – неожиданно спросила Бетани.
   Коннел уставился на нее в изумлении. Такого вопроса он никак не ожидал. Пристально глядя в глаза молодой женщины, он проговорил:
   – Но почему вы спрашиваете об этом?
   – Потому что человек, за которым я была замужем… Он был не из тех мужчин, которые вступаются за честь женщины. И не из тех, кто ради любимой готов поставить на карту все. Женщины были для него просто развлечением, не более того. А вы разве не знали об этом?
   Коннелу трудно было судить, чего стоили Бетани эти слова, но по смятению, внезапно появившемуся в ее взгляде, он предположил, что ей было очень нелегко.
   В ожидании ответа Бетани внимательно смотрела на Коннела, но он молчал, и она, тяжело вздохнув, продолжала:
   – Поймите, я хочу узнать, что произошло. Хочу узнать, что на самом деле произошло с вами и с Розалин Кэри.
   – Зачем? – выпалил Коннел. – Какое это имеет значение?
   – Видите ли, если все истории, которые здесь про вас рассказывают, – правда, то это означает, что именно из-за меня Финн изменился. То есть это я сделала его таким, каким он стал, понимаете?
   Бетани на мгновение потупилась; казалось, эти слова вырвались из самой глубины ее души. И было очевидно, что ответ Коннела для нее чрезвычайно важен.
   Коннел медлил с ответом. Кроме него самого, лишь очень немногие знали правду о событиях тех дней, о событиях, перевернувших всю его жизнь. Двое из этих людей уже умерли, один был духовником, не имевшим права нарушить тайну исповеди, так что оставались только Джек и Джеймс.
   – Вам лучше бы присесть, – сказал наконец Коннел.
   Он в общих чертах описал основные события того лета – лета, когда он предложил Рози выйти за него замуж и она ответила «да». Они ждали, когда можно будет назначить дату венчания, а для этого требовалось, чтобы домой вернулся учившийся в Эдинбурге Джеймс. В один из дней Коннел получил от Розалин записку, в которой та просила его приехать к ней как можно скорее. Всегда восхищавшийся застенчивостью, скромностью и сдержанностью невесты, Коннел был обескуражен тем, что девушка сразу же бросилась к нему в объятия, умоляя предаться с нею любви и заявляя, что более ждать она не в силах и мечтает принадлежать ему. Некоторое время спустя Розалин призналась, что у нее были близкие отношения с Финном и что после этих отношений она забеременела. Они поссорились. В тот день Коннел был слишком расстроен и разгневан, чтобы проявить милосердие и сострадание.
   Он ускакал из Оук-Бенда, горя желанием найти Финна и проучить его. Но поиски кузена результатов не дали, и он вернулся домой, где ожидала еще одна записка от Рози, заставившая Коннела снова отправиться в поместье Кэри. Увы, было поздно – кто-то выловил из реки тело Розалин. Коннел схватил пистолеты Джеймса и принялся искать Финна, чтобы вызвать его на дуэль. Он твердо решил убить кузена.
   – Финн же вернулся слишком быстро. Вернулся – и выстрелил мне в спину. Он заявил, что это был несчастный случай, что его пистолет дал осечку.
   Бетани смертельно побледнела. Коннел чувствовал себя так, словно провел много дней в головокружительно быстрой скачке. Но она же сама просила правды… Жаль, что пришлось шокировать Бетани всеми подробностями, но Коннел понимал, что ей было необходимо услышать все. Необходимо, чтобы знать: Финн вовсе не изменился, женившись на ней, – он всегда был таким, каким появился в доме ее отца.
   – А дальше?.. – тихо проговорила Бетани, и ее голос поразил Коннела в самое сердце. Он не знал, что еще натворил Финн в Америке, но был уверен, что Бетани должна знать всю правду о своем покойном муже, чтобы удостовериться, что она ни в чем не виновата.
   – Домой меня привез дядя Джек, – продолжал Коннел. – Клянусь, что если бы его лошадь почему-то вдруг остановилась, он принес бы меня сюда на собственной спине. Все думали, что я умер. Дядя Бреннан отослал Финна подальше. Дядя был очень зол, но терять нас обоих – это было выше его сил. Потому он и свалил всю вину на меня – рассчитывал, что я унесу правду с собой в могилу. – Коннел провел ладонью по лицу и тяжело вздохнул. – А я выжил. Живое свидетельство тому, что сатана посылает удачу своим приспешникам.
   – Значит, все то презрение, которое вам пришлось выносить все это время, – результат злодеяния Финна?
   – Нет, – покачал головой Коннел, – не Финна, Рози. Родители ее умерли. Джеймс отсутствовал – учился в школе. А я был занят здесь, в поместье, – тогда как раз жеребились кобылы. И я оставил Рози одну, оставил беззащитную… – Коннел умолк и снова вздохнул. Бетани подошла к нему поближе; она ждала, когда он соберется с силами, чтобы закончить свой рассказ. И что-то во взгляде ее чудесных голубых глаз помогло Коннелу найти в себе мужество и продолжить. – Сначала Рози боялась рассказать мне правду и пыталась соблазнить меня; она была в отчаянии из-за того, что Финн отказался, от нее. А я был слишком благороден, я хотел дождаться первой брачной ночи. Мой отказ, а затем моя реакция на ее признание – это и сломило Рози. Не выдержав позора и унижения, она покончила с собой. Поэтому и похоронена, как все самоубийцы, вне кладбища. Большинство знакомых жалели. Рози, даже сочувствовали ей. А что бы они почувствовали, если бы узнали о ее отношениях с Финном? Кто тогда сказал бы о ней доброе слово? Я был очень виноват перед Розалин. Я ужасно подвел ее.
   Бетани осторожно прикоснулась ладонью к щеке Коннела, и этот жест дружелюбия мгновенно согрел его сердце. Он заглянул в ее глаза, опасаясь увидеть в них неприятие и беспокойство, но в голубых глазах Бетани были только нежность и сочувствие.
   Она откинула со лба его волосы и несколько раз провела ладонью по вискам. Да, она сочувствовала ему, она его понимала – это было ясно и без слов.
   Коннел хотел что-то сказать, но тут Бетани вдруг приподнялась на носках и нежно поцеловала его в губы. И тотчас же вся душа Коннела – самые дальние ее закоулки – словно озарилась ярким солнечным светом, а воздух наполнился запахами корицы и ванили.
   Чуть отстранившись, он снова заглянул в бездонно-голубые глаза Бетани и не увидел в них ни тени сомнения, ни намека на страх. И желание, мучившее Коннела последние несколько ночей, желание, с которым он боролся долго и безуспешно, охватило его сильнее, чем прежде.
   Чуть помедлив, он привлек Бетани к себе и с жадностью впился в ее губы – так путник, измученный многодневной жаждой, припадает к ручью. И она ответила на его поцелуй, ответила с такой же страстью.
   Вцепившись в рубашку Коннела, Бетани старалась притянуть его еще ближе к себе, в то время как губы ее требовали новых и новых ласк. Коннел же, взяв в ладони лицо Бетани, замер на мгновение, ошеломленный нахлынувшими на него чувствами, испытать которые он уже не и надеялся. Бетани… Бетани Дойл. Имя этой женщины пело и звучало в его сердце. Бетани Дойл Делейни… жена Финна.
   Когда он наконец-то осознал, что целует жену Финна; на него точно обрушили кувшин холодной воды. Коннел заставил себя отстраниться и отступил на шаг. Какое-то время оба стояли молча, ошеломленные произошедшим. Наконец Бетани, задыхаясь, пробормотала:
   – Я… мы не…
   – Не должны позволять себе такого впредь, – закончил ее мысль Коннел.
   Стук в дверь испугал обоих…
   – Мистер Делейни, миссис Делейни, вы здесь? Ваши гости уже подъезжают. Провести их в гостиную?

Глава 8

   – Наконец-то хоть немного сносная погода. – Джеймс Кэри пожал Коннелу руку. – Вивиан очень переживала, что дождь, размывший дорогу, может испортить все удовольствие от поездки.
   Вместо добропорядочной седовласой женщины, облаченной в черное, – именно такую ожидала увидеть Бетани – перед ними предстала совсем другая дама. Гостья Джеймса Кэри оказалась умопомрачительной красавицей в элегантном платье из тончайшей шерсти – выполненное в богатой пунцово-красной палитре, отделанное черным бархатом, оно весьма выгодно подчеркивало великолепие иссиня-черных волос красавицы и нежность кожи.
   Вивиан надула свои пухлые чувственные губки, но тут же, окинув взглядом фасад дома, засмеялась звонким мелодичным смехом.
   – Ах, кузен Джеймс, вы очень любезны… Вы хотите представить меня так, словно я – лошадь, которую может беспокоить состояние дороги.
   – Прошу прощения, дражайшая кузина. Думаю, что и слепцу не могло прийти в голову подобное сравнение. И уж конечно, никак не нашему почтенному хозяину. – Коротко рассмеявшись, Джеймс обнял Вивиан за талию. – Позволь представить тебя хозяину поместья. Только должен предупредить: Коннел Делейни, сколько я его помню, всегда был помешан на лошадях, и если в описании, твоих прелестей упомянуть об этих животных, то для него это скорее всего прозвучит как похвала.
   Вивиан снова улыбнулась и машинально оправила юбку. Она была гораздо выше стоявшего рядом с ней Джеймса, но, несмотря на свой рост, обладала необыкновенным изяществом, а также качеством, которому могла бы позавидовать любая женщина: одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Вивиан – чувственная натура.
   Именно таких женщин, как Вивиан, Финн находил самыми привлекательными. Встречая подобных женщин, он не упускал случая лишний раз напомнить об этом Бетани и тут же принимался перечислять все ее недостатки, не позволявшие ей считаться «по-настоящему красивой женщиной».
   Бетаин мучилась сознанием того, что рядом с этой королевой женственности она выглядела крапивником на фоне розы, совершенным ничтожеством. Ужасно смущаясь, она пыталась прикрыть ладонями передник, который, как назло, не догадалась снять, когда торопилась встречать гостей.
   – Вивиан, дорогая, познакомься, пожалуйста, с Коннелом Делейни. Он владелец Гленмидских конюшен, на которых выводят лучших, во всем графстве лошадей. – Джеймс взял «кузину» под руку. – Коннел, познакомься с моей дорогой кузиной Вивиан. Миссис Шерман Браун.
   «Шерман… Браун?» Имя было, конечно, незнакомо, но по спине Бетани почему-то пробежали мурашки.
   Вивиан Браун протянула Коннелу руку и изобразила широкую улыбку, демонстрируя свои ослепительно белые зубы, – от такой улыбки дух захватывало. И еще больше очаровывал проникновенный взгляд ее темных глаз, обрамленных пушистыми ресницами. По-прежнему улыбаясь, Вивиан проворковала:
   – Я безумно рада нашему знакомству, мистер Делейни. С недавних пор, – щеки красавицы окрасились нежным румянцем, словно она выдавала одну из интимных подробностей своей жизни, – я стала страстной поклонницей лошадей и всего, что с ними связано.
   Бетани с трудом подавила внезапно возникшее желание вырвать затянутую в перчатку изящную ручку гостьи из руки Коннела. Она прекрасно понимала: один-единственный поцелуй двух израненных душ, поцелуй, пусть и пролившийся бальзамом на боль и одиночество, долгие годы мучившие их с Коннелом, тем не менее не давал ей права на ревность.
   – Рад познакомиться с вами, миссис Браун. – При этих словах Коннела Бетани невольно нахмурилась – его голос и интонации показались ей излишне восторженными. – Примите мои соболезнования по поводу вашей утраты, миссис Браун. Но я уверен: ваше пребывание в Оук-Бенде у Джеймса поможет вам справиться с этим горем.
   – Благодарю вас, мистер Делейни. – Изображая печаль, Вивиан чуть склонила голову. – Да, вы правы, мой кузен Джеймс очень мне помогает, и я чрезвычайно благодарна ему за помощь и сочувствие. Тем не менее ничто не может вернуть мне моего незабвенного Шермана. – Говоря это, Вивиан поглядывала тона Коннела, то на Джеймса, очаровывая обоих.
   Столь блестяще поставленного спектакля Бетани не приходилось видеть с прошлой осени, когда в оперном театре Уилмингтона остановилась гастролировавшая по Америке труппа шекспировского театра.
   Удовлетворившись восторгом, в который она привела мужскую аудиторию Гленмида, госпожа Браун осмотрелась, и глаза ее расширились – она наконец-то увидела Бетани, которую прежде не замечала.
   – А что это за очаровательное создание, застрявшее в дверном проеме, мистер Делейни? Для вашей экономки она, пожалуй, слишком молода.
   Мужчины одновременно развернулись и посмотрели на Бетани. Увы, ей было далеко до роскошной Вивиан Браун, неизменно очаровывавшей мужчин и вызывавшей их восхищение.
   Стараясь держаться как можно естественнее, Бетани спустилась по стуненям и с радушной улыбкой проговорила:
   – Добро пожаловать в Гленмид…
   – Прошу прощения, миссис Делейни, – пришел на помощь Джеймс Кэри, шагнувший ей навстречу и принявший ее протянутую руку. – Сегодня я ужасно невнимательный. Эти бесконечные дожди, лившие все последние дни… Должно быть, они слишком плохо подействовали на мои умственные способности. С величайшим удовольствием представляю вам свою дорогую кузину миссис Браун. Скажите, а Бостон далеко от Уилмингтона? У Вивиан в этом городе есть дом, а также довольно обширное поместье где-то в степях Массачусетса.
   «Миссис Браун?.. Бостон?..» У Бетани опять засосало под ложечкой. Тут что-то явно было не так.
   – Дорогая Вивиан, – Джеймс повернулся к «кузине», – я хотел бы представить тебе нашу хозяйку—миссис Делейни. Миссис Делейни недавно приехала из Северной Каролины. Когда-то ее семья жила в этих местах, но она приехала в Ирландию впервые. Не так давно ей пришлось пережить потерю своего мужа, и она на время приехала сюда со своим маленьким сыном.
   – Ах, мистер Делейни… – Миссис Браун легонько коснулась руки Коннела. – Рассказывая о вас как о настоящем джентльмене, Джеймс не упомянул и сотой доли ваших достоинств. Но он описал ситуацию, в которой вы смогли утешить вдову, подставив свое крепкое мужское плечо в минуту, когда женщина более всего в этом нуждалась. Пока я не приехала сюда две недели назад, я и представить себе не могла, как смогу выжить без такого крепкого надежного плеча.
   Бетани то и дело хмурилась. А Коннел, ужасно смутившись от подобной похвалы, молча поклонился в знак благодарности за комплимент.
   А затем внимание Вивиан полностью сосредоточилось на Бетани – она одарила ее дружелюбной улыбкой, но в огромных карих глазах, гостьи не было ни намека на симпатию. Бетани это сразу же почувствовала, и лучезарная улыбка Вивиан тотчас угасла, – было совершенно очевидно: «кузина» Джеймса поняла, что ее раскусили.
   – Весьма рада познакомиться, миссис Делейни. – Чуть наклонив голову, Вивиан продолжала: – Джеймс имел счастье познакомиться с вами несколькими днями раньше. Когда он рассказал мне, что по соседству объявилась еще одна вдова, к тому же моя соотечественница, я сразу принялась настаивать на скорейшем визите к вам. Я уверена, между нами найдется гораздо больше общего, чем можно было предположить.
   Вивиан с такой очевидностью демонстрировала желание расположить к себе собеседницу, что Бетани оставалось лишь ответить любезной улыбкой.
   – Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, миссис Браун. Поверьте, я искренне вам сочувствую, ведь вы потеряли близкого человека.
   – Спасибо, моя милая. Кому, как не вам, знать, что такое потеря любимого человека… так внезапно! – Достав из рукава кружевной носовой платок, Вивиан приложила его к губам. – Я действительно ужасно скучаю по мужу, тоскую по прошлой жизни, и порой это невыносимо…
   – Не пройти ли нам в дом? – Приглашение Коннела избавило Бетани от необходимости произносить ответную реплику.
   – Вообще-то мне хотелось бы осмотреть ваши знаменитые конюшни, мистер Делейни. – Миссис Браун взглянула на хозяина. – Джеймс говорил мне, что они вполне современные, а последние пристройки вы проектировали сами.
   – Ну-у-у… – Коннел покосился на Джеймса.
   – Вивиан, дорогая, может быть, позже об этом? Мы с Коннелом закончим наши дела, а потом пообщаемся.
   – Ох, эти мужчины всегда ужасно заняты. Вечно у них какие-нибудь дела, – пробормотала Вивиан и снова надула губы. Миссис Браун определенно привыкла находиться в центре внимания и всегда поступать по-своему. – Ладно уж, тогда поскорее заканчивайте свои дела. А потом, может быть, мистер Делейни продолжит демонстрировать гостеприимство и покажет, как он управляется со своими лошадьми. Мой муж всегда говорил: очень много можно узнать о человеке, если узнаешь, как он относится к своей лошади.
   При этом замечании гостьи мужчины выразительно переглянулись, однако воздержались от комментариев.
   – Я распорядился, чтобы мой конюх пригнал сюда кабриолет – на случай, если к нашему отъезду погода снова испортится, – сказал Джеймс. – Вивиан очень плохо переносит холод. Конюх скоро подъедет, а потом заберет наших лошадей.
   Коннел подозвал парня из конюшен и приказал ему проследить за лошадьми гостей до прибытия конюха из Оук-Бенда.
   – А ведь я смогла бы и обратно ехать верхом, – заявила Вивиан. – Думаете, не смогла бы? Совсем недавно я проделала очень долгое и изнурительное путешествие, а теперь не могу заснуть по ночам. Ты, Джеймс, слишком уж опекаешь меня, ведешь себя со мной, будто я какой-то экзотический тепличный цветочек.
   – Обвинения не принимаются. Я не могу не заботиться о своей единственной… оставшейся в живых родственнице.
   Коннел побледнел, услышав не слишком деликатный намек на смерть Розалин.
   – Может быть, мы все же войдем? Сюда, пожалуйста, миссис Браун. – Бетани жестом указала на двери.
   – Я настаиваю, чтобы вы называли меня Вивиан. А я буду звать вас Бет. Ведь мы с вами соотечественницы, поэтому должны дружить и держаться вместе. У нас с вами так много общего, что я не сомневаюсь: мы очень скоро станем подругами. – Вивиан подхватила Бетани под руку. – Пойдем же в дом и устроим посиделки за чашкой чая, пока будем дожидаться наших мужчин.
   Джеймс и Коннел поводили дам в дом; при этом Бетани с беспокойством спрашивала себя: «Ну как ей объяснить, что она должна называть меня именно так, как меня зовут, без всяких «Бет»?!»
   – Сопровождать нас не обязательно, джентльмены. – Когда они вошли в холл, Вивиан оглянулась и с улыбкой посмотрела на мужчин. – Идите и выпейте чего-нибудь для бодрости, пока будете заниматься своими делами. Когда закончите, можете присоединиться к нам в гостиной. Только прошу: не очень-то задерживайтесь. Пойдем, Бет. Или ты предпочитаешь «Бетти»? – Вивиан схватила Бетани за руку и потащила ее в гостиную. – В детстве одну из моих лучших подруг звали Бетти. Увы, ее огненно-рыжие волосы со временем стали белыми, как молоко. Я очень ее любила.
   Бетани откашлялась и пробормотала:
   – Сказать по правде, я предпочитаю называться именно так, как меня зовут.
   – Да, разумеется. Это твое право, дорогая. В конце концов, у тебя очень миленькое имя. Ты всегда должна быть со мной откровенна, Бет. Иначе как же мы станем подругами?
   Обернувшись, Бетани перехватила сочувствующий взгляд Коннела. Иначе и быть не могло – ведь это ему Бетани была обязана свалившимся на нее «счастьем» опекать и развлекать гостью, хотя, как ей казалось, в этом не было никакой необходимости. Вивиан Браун была настолько самодостаточной, что совершенно не нуждалась в опекунах.
   Несколько минут спустя женщины сидели в гостиной на синем диване и пили чай, который им принесла миссис Кохран.
   – Я завидую тому, что у тебя сын, Бет. Живой подарок от мужа – чтобы дать тебе утешение. Надеюсь, за время нашего пребывания я смогу с ним познакомиться. А мне Господь детей не дал. – Прекрасная вдова со звоном поставила чашку на блюдце. – Дорогая, надеюсь, что не вгоню тебя в краску, но… – Вивиан многозначительно подмигнула собеседнице. – Детей не было вовсе не от недостатка попыток, понимаешь? Шерман был очень… настойчив в этих своих попытках. Впрочем, он был гораздо старше меня – возможно, именно в; этом все дело.
   Взяв с подноса самый большой пирожок, Вивиан откусила от него внушительный кусок.
   – Мой Росс – самый большой подарок, который сделал мне Финн, – в задумчивости пробормотала Бетани; из головы у нее никак не шло имя – Шерман Браун. Имя, место, где он жил, разница в возрасте с женой… Хотя, наверное, не следовало придавать слишком большого значения подобным совпадениям. Финна уже нет в живых. Он жил неправильно, и поплатился за это жизнью, вот и все…
   Бетани с тоской посмотрела на двери гостиной. «Сколько еще Коннел и Джеймс будут заниматься своими делами?» – спрашивала она себя. Ей ужасно надоела эта недалекая женщина и ее глупая болтовня, но Бетани не хотелось перебивать гостью, не хотелось быть грубой. Собравшись с духом она попыталась перевести разговор на другую тему.
   – Я уверена, миссис Браун, что ваш муж был последователен во всех своих делах.
   – Последователен? О да, конечно. Он исполнял любое мое желание. Благодаря моему дорогому Шерману у меня было все. – Вивиан вздохнула и в очередной раз приложила к губам платочек, но на сей раз это ее движение, не казалось заранее рассчитанным. Едва заметно улыбнувшись, Вивиан продолжала; – Муж научил меня правильно одеваться, научил вести вежливый разговор и правильно соответственно случаю, составить меню… – Глаза Вивиан погрустнели, и Бетани впервые за все время искренне посочувствовала этой женщине. – Шерман вытащил меня из мрака и превратил в прекрасную хозяйку. Он меня обожал, а я была ему предана. Кажется, я уже говорила, что Шерман был намного старше меня. Но все же его смерть стала для меня ужасным ударом. Ужасным и совершенно неожиданным.
   – Если вам не очень тяжело бередить рану… Вы не могли бы рассказать, как это случилось? – Бетани расспрашивала собеседницу о ее муже, чтобы не говорить о своем собственном.
   Вивиан со вздохом ответила:
   – Разрыв сердца. Шерман пережил потрясение… его сердце просто не выдержало.
   И опять у Бетани засосало под ложечкой. Шерман… Бостон… сердечный приступ. Слишком много совпадений. Да-да, слишком много. Ведь человека, застрелившего Финна, звали Шерман. И он умер почти сразу после этого. Умер от сердечного приступа. Но когда же умер муж Вивиан?..
   – И я сразу же поехала сюда, – продолжала Вивиан. – То есть сразу же после того, как уладила все дела мужа. Я точно знала: Джеймс сможет помочь мне и скажет, что делать дальше. Я так растерялась без Шермана. Мне хотелось убежать куда глаза глядят, подальше от печальных воспоминаний. Хотелось избавиться от тягостных мыслей и взглянуть на мир по-другому. Разумеется, ты сможешь меня понять.
   – Да, несомненно. Я почти по той же причине приехала в Килдэр. – В подтверждение своей искренности Бетани пожала руку гостьи. Немного помолчав, она продолжала; – Мой муж довольно часто ездил по делам в Бостон. Он находил свои поездки… увлекательными. Говорил, что эти места чем-то напоминали ему те, где он вырос.
   – Если не замечать пальм… – Вивиан пожала плечами. – Да, пожалуй, некоторые места вполне можно сравнить с любыми другими.
   – Особенно Финн любил один городок. Вы когда-нибудь слышали о Таунтоне?
   Вивиан с недоумением уставилась на собеседницу:
   – Думаю, Таунтон – это к югу от Бостона, как раз в противоположном направлении от нашего коттеджа. Так что я мало что могу тебе рассказать об этом городишке.
   – А у вашего мужа были какие-нибудь дела в Таунтоне?
   Вивиан долго молчала, потом переспросила:
   – У Шермана?.. Что за странный вопрос! Я… я знала о многих деловых связях Шермана, но, насколько мне известно, в Таунтоне у мужа не было совершенно никаких дел. – Что-то странное промелькнуло во взгляде темноволосой красавицы, и она, стряхнув с юбки воображаемую крошку, спросила: – А зачем тебе вообще об этом знать?