Страница:
У трона стояли приближенные Великого Волка – Волчьи Жрецы, в великолепных мантиях из волчьих шкур. В одном из них Рагнар без труда узнал Ранека, самого старшего из всех. Он возглавлял посвящение в воины Ордена молодых Кровавых Когтей многие месяцы назад. Здесь же находились Железные Жрецы, со шлемами в форме волчьей головы. Было и несколько Рунных Жрецов, с огромными деревянными жезлами в руках, испещренными мистическими рунными символами. От всех этих людей исходила почти физически ощутимая аура древней мудрости и власти. Все они являлись ветеранами сотен кампаний.
Рагнар задавался вопросом: а отдавал ли себе отчет инквизитор, какой чести он удостоен?
Подав знак сопровождающим его людям остановиться, Стернберг направился к трону. Оказавшись перед Великим Волком, он тотчас опустился на одно колено и склонил голову, подобно человеку, присягающему на верность своему господину. Гримнар сошел с трона и, приблизившись к гостю, опустил свою могучую руку ему на плечо.
Рагнар находился весьма близко и, наблюдая встречу этих двух людей, поймал в глазах инквизитора какой-то странный отблеск. Переведя взгляд на брата Ранека, тоже внимательно наблюдающего за инквизитором, Рагнар понял, что он был не единственным, заметившим это. Чуть повернув голову в сторону Рагнара, Ранек поймал его пристальный взгляд. Их глаза встретились лишь на какое-то мгновение, но Волк не сомневался, что жрец успел прочесть его мысли.
– Вот мы и встретились снова, Иван Стернберг, – произнес Великий Волк голосом, звук которого можно сравнить с грохотом, издаваемым двумя трущимися друг о друга гранитными валунами.– Немало времени прошло.
– Да, немало, Логан Гримнар. И меня радует, что ты выглядишь столь же здоровым и полным сил, как и прежде.
– Благодарю тебя, Иван Стернберг. Ты тоже неплохо выглядишь. Так же, как и в тот день, когда ты остановил орков, что нанесли мне коварный удар.
– Для меня было честью оказать услугу одному из величайших воинов Императора, да славится в веках Его имя. По воле Золотого Трона я лишь оказался в нужное время в нужном месте.
– Тем не менее ты пострадал за меня, и я у тебя в долгу. В тот день я обещал, что исполню любую твою просьбу, если это будет на благо Империума и в моей власти.
От этих слов у Рагнара перехватило дыхание. Лишь безграничное доверие могло послужить основанием для подобного обещания, поскольку трудно даже представить себе возможные последствия, если предположить, что человек, которому дано такое обещание, воспользуется им со злым умыслом. Стало быть, Великий Волк действительно питал доверие к этому человеку.
И все же подобные заключения не делали собственные подозрения Рагнара менее достойными внимания. Почему Гримнар доверял этому человеку, вызвавшему у Рагнара столь странные ощущения?
Когда представится возможность, он обязательно расспросит одного из Рунных Жрецов поподробнее об инквизиторе.
Конечно, Великий Волк был не из тех, кто бросает слова на ветер. Более того, вряд ли он вообще произнес бы что-либо без основания.
– Да, у меня действительно есть просьба, с которой я хотел бы обратиться к тебе, и твой подарок я счел бы оплатой упомянутого тобой долга.
– Слушаю тебя.
Прекрасная женщина позади Стернберга громко кашлянула, и инквизитор обернулся к ней.
– Ты думаешь, это разумно, инквизитор Стернберг? – спросила женщина без всякого вступления.
Ее тихий чистый голос заставил сердце Рагнара учащенно забиться.
– Могу ли я представить тебе мою ученицу, Кару Исаи? – учтиво произнес Стернберг, указывая на женщину. Ему удалось создать впечатление, что она говорила с его благословения, а не прервала разговор между ним и Великим Волком.
– Что ты хотела сказать мне, Кара Исаи? – вежливо осведомился Гримнар.
– Я хотела сказать, что вопрос, с которым мы решили обратиться к тебе, касается не лично нас, а безопасности всего Империума.
– Здесь, в Клыке, мы привыкли иметь дело с такими вопросами. – Гулкий смех Гримнара отозвался эхом в шатре.
Если молодая женщина и была напугана, то не подала виду.
– Нет сомнений, что ты поистине... Великий Волк, – произнесла она, слегка запнувшись, прежде чем назвать его титул, и лицо ее едва заметно исказилось.
Рагнар понял, что она предпочла бы использовать менее официальное обращение, но была несколько сбита с толку тем, что имеет дело с легендарным вождем Космических Волков.
– Однако здесь слишком много людей, которые могли бы... Одним словом, вопрос, с которым я хотела бы обратиться, настолько важен, что...
– Если ты не доверяешь кому-либо из своих людей, прогони их прочь! – прогремел Гримнар.
На щеках женщины проступил румянец, и легкая гримаска раздражения стала отчетливее: судя по всему, она решила, что Великий Волк непроходимо туп.
– То есть не...
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказал Гримнар, и на сей раз голос его был исполнен власти и ледяного холода; то был голос вождя, имеющего дело с послом, позволившим себе дерзость.
– Независимо от важности вопроса, с которым ты обращаешься, ты можешь смело говорить в присутствии любого из моих воинов. Ты можешь доверять им так же, как мне. И пусть Инквизиция хранит тайны от самой себя.
Будучи свидетелем этого разговора, Рагнар был несколько ошарашен предположением женщины-инквизитора о существовании самой возможности того, что кто-либо в Клыке мог быть неблагонадежным или даже предателем. Похоже, подобные мысли пришли на ум и его боевым братьям. Многие напряглись, взвешивая, не следует ли взяться за оружие и постоять за честь Ордена. Но резкий и пронзительный взгляд Гримнара заставил всех застыть. Женщина не испугалась пред лицом Великого Волка, но лишь слегка вздрогнула, и удивление застыло на ее лице. Рагнару стало ясно, что, как представитель Инквизиции, она, вероятно, больше привыкла заставлять людей испытывать страх, чем пугаться сама. Поэтому теперь некоторое время она не могла произнести ни слова, приходя в себя.
– Я приношу извинения, если, будучи недостаточно осведомленной о ваших обычаях, невольно нанесла оскорбление. Примите мои заверения в том, что сделала это неумышленно.
Рагнар обдумывал последние слова Великого Волка. Возможно ли, чтобы служители Империума скрывали информацию друг от друга? На первый взгляд это казалось явной глупостью, поскольку для принятия решений воин всегда стремился получить всю доступную информацию, во всяком случае, именно так их учили. Но очевидно, эта женщина думала иначе, и то, что она собиралась сказать, предназначалось лишь для ушей Гримнара, как будто он мог скрыть от своих подданных что-либо из услышанного, если бы счел эту информацию слишком конфиденциальной.
– Прости Кару, – сказал Стернберг. – Она молода и лишь недавно стала моей ученицей. Она еще не знает, как следует себя вести с Космическими Десантниками.
– Ты прав, Иван Стернберг,– пожалуй, не многие могут похвастаться тем, что знают это, – произнес Гримнар, добродушно пожав плечами. – И все же назови свою просьбу, с которой пришел ко мне.
Стернберг чуть помедлил, размышляя о чем-то. Можно было предположить, будто он не решил еще окончательно, о чем именно будет просить. Несмотря на дружелюбный тон и принесенные извинения, он, казалось, был согласен со своей ученицей и хотел говорить с Гримнаром в присутствии меньшего количества народу. Рагнар чувствовал некоторую нерешительность гостя. И нет сомнений, каждый Космический Волк из присутствующих здесь так же мог чувствовать это. Знал ли об этом сам инквизитор? Видимо, да, поскольку решение было им принято все же достаточно быстро.
– Моя родина, Аэриус, поражена смертельной эпидемией. Миллионы умирают прямо сейчас, когда я произношу эти слова.
Рагнар не мог видеть, как отреагировали Космические Волки на слова гостя, но хорошо чувствовал это. Они были воинами, а не целителями. Однако Гримнар если и думал так же, то не подавал виду, лишь вежливо кивая, пока Стернберг говорил:
– Наши целители сбиты с толку. Уже испробованы все средства, которыми располагает Апотекарион. Но кажется, вакцина против этой эпидемии находится за пределами наших знаний. Правители Аэриуса предположили, что эпидемия может быть порождением черной магии или какого-то древнего проклятия, поэтому они обратились за помощью ко мне. Я вернулся на родину так быстро, как только позволили дела. Аэриус – достаточно развитой индустриальный мир, являющийся краеугольным камнем власти Империума в этом секторе. Милостью Императора, я смог прибыть достаточно быстро.
Стернберг сделал паузу, словно снова собираясь с мыслями. Но Рагнар знал, что дело тут в другом. Этот человек, судя по всему, обладал отменными ораторскими способностями, истинная причина паузы заключалась скорее всего в том, чтобы дать аудитории время осмыслить услышанное. При упоминании о «магии» и «древнем проклятии» заметное возбуждение пробежало по лицам присутствующих.
– Действительно, было много странных предзнаменований. Большая комета появилась в небе Аэриуса, зловещая звезда из легенд, что появляется лишь единожды в два тысячелетия и всегда предвещает гибель. Ливни падающих звезд обрушились на мир. Наиболее странным и необъяснимым из всего происходящего было жуткое багровое зарево, окружившее большую Черную Пирамиду.
Теперь на лице Гримнара и некоторых из его советников проступило выражение сосредоточенного внимания.
– Когда-то было подобное сражение, – пробормотал Великий Волк.
– Да, – ответил Стернберг, – около двух тысячелетий назад в одном из цих принимал участие и ваш Орден вместе с другими армиями Империума.
– Звезда Зла тоже нещадно палила на том поле брани, – добавил Гримнар. – Что же это означает?
– То сражение действительно шло под светом Звезды Зла, и в то же самое время на Аэриусе вспыхнула эпидемия, хотя и не столь страшная, как нынешняя. В тот раз она закончилась сразу после того, как мы одержали победу.
– Продолжай.
– Когда я достиг Аэриуса, большая часть мира уже была на карантине. Мы ничем не могли помочь. Картина ужасных последствий поражает воображение. Я решил обратиться за советом к оракулу Хирона, пребывающему в древней крепости на поверхности темной луны.
– Да, я слышал об этом оракуле, – сказал Великий Волк. – Женщина величайшей праведности, благословленная самим Императором. И что она сказала?
– Ее слова были, как всегда, загадочны: «Звезда Зла снова зажглась на небе, освещая путь к свободе Нечистому. Стены его древней тюрьмы почти разрушены, и чума выпущена в мир!»
– Действительно загадочно.
– Да, Великий Волк. Я спросил ее, может ли Нечистый быть повержен еще раз...
– И что она ответила? – спросил Гримнар напряженно.
– Ее ответ кажется совершенно невразумительным и бесполезным: «Старинный ключ, теперь три, должен быть изготовлен еще один. Чтобы заставить тюрьму сковать узника снова, нужно сосредоточить усилия на центральной части Черной Пирамиды».
– Ну, по крайней мере одна часть этой загадки кажется достойной внимания, – сказал Логан Гримнар. – Она обращает внимание на Черную Пирамиду, под тенью которой проходило то великое сражение.
– Да, и все же это не очень-то упрощает дело, поскольку Пирамида еще никогда не открывалась. Многие пробовали это сделать, используя все известные в Империуме способы, но стены ее и по сей день нерушимы. Какую бы магию ни использовали ее создатели, тем не менее Пирамида возвышается и ныне как молчаливое доказательство тщетности всех человеческих усилий разгадать ее секрет. Однажды Русс сказал: «Неустрашимый дух найдет путь, даже если он ведет сквозь лес клинков»,– улыбнулся Стернберг. – Инквизиция учит своих членов, что в каждом вопросе уже содержится ответ, а в каждой проблеме всегда скрыто ее решение.
– Стало быть, ты нашел свой ответ, Иван Стернберг?
– Думаю, что да. Я три дня постился и размышлял над словами оракула. Я молил Императора о совете.
– И тебя услышали?
– Думаю, да, поскольку ко мне неожиданно пришло озарение: возможно, я не совсем верно истолковал пророчество оракула. Говоря о старинном ключе, она могла подразумевать ключ болезни.
Великий Волк обменялся многозначительными взглядами с Ранеком и другими жрецами.
– Это соответствовало бы некоторым нашим сагам.
На лице Стернберга появилась улыбка и в глазах блеснул огонь.
– В твоем Ордене, насколько мне известно, хранится артефакт, называемый Талисманом Ликоса. Это кристалл с множеством граней красноватого цвета. Он был добыт в сражении с эльдарами, происшедшем после битвы на Аэриусе два тысячелетия назад. Это лишь фрагмент чего-то гораздо большего, артефакта великой силы, который был использован Эльдаром Фарсиром и разрушен.
Гримнар чуть приподнял голову и бесстрастно улыбнулся. Его глаза были устремлены на Ранека.
– Да, это так, Великий Волк, – произнес Волчий Жрец, без видимого труда выдержав пристальный взгляд своего вождя. – Однако я бы дорого дал, чтобы узнать, откуда посторонний мог получить подобную информацию.
– Это не секрет, – ответил Стернберг, -- поскольку хроники ведутся не только в вашем Ордене. Инквизиция тоже располагает весьма обширными архивами. Один из инквизиторов присутствовал при событии, в котором был добыт этот трофей, и сделал запись о передаче его на хранение Космическим Волкам. Прежде чем беспокоить тебя столь неопределенным пророчеством, Логан Гримнар, я решил собрать более подробную информацию по этому вопросу, для чего немедленно отправился в Абрамсас и посоветовался с архивариусами нашего Ордена. Одна часть артефакта была передана на хранение Волкам, другая – командующему Имперской Гвардией, Бирану Поуису, а третья – инквизитору Дарку. Все они участвовали в том сражении на Аэриусе.
– И какова судьба остальных двух частей? – спросил Гримнар.
– Поуис со своими людьми вернулся на Галт, но никаких записей о том, что случилось с ею частью талисмана, не сохранилось. Об инквизиторе Дарке известно, что его корабль «Эпифания» совершил прыжок сквозь Имматериум в отдаленные миры, но о том, достиг ли он пункта назначения, информации нет. Таким образом, единственная часть артефакта Фарсира, местонахождение которой известно, хранится у вас.
– Почему ты так уверен в достоверности этой информации? – резко спросил Ранек.
– Существа, подобные Фарсиру, загадочны, и поступки их не всегда объяснимы. Однако незадолго до своей гибели он упомянул о некой вещи, которую носил как «ключ».
– И на основании этого ты отправился на Фенрис?! – воскликнул Ранек.
Если Великий Волк и испытал некоторую досаду оттого, что Ранек столь бесцеремонно вмешивается в разговор, то не подал виду, поскольку задавать вопросы и давать советы – прямая обязанность советников.
– Нам обоим известно, брат Ранек, что не раз судьба целых миров зависела от вещей, которые на первый взгляд могли бы показаться несущественными. Кто я такой, чтобы сомневаться в верности слов оракула? Все, что я могу сделать, – это молиться о том, чтобы толкование их было верным и помогло спасти людей Аэриуса.
– Слова оракула были подтверждены провидцами нашего Ордена и имперскими Таро, – добавил Стернберг после небольшой паузы.
– К сожалению, Таро имеют печальную славу из-за неоднозначности предсказаний, – произнес глава Рунных Жрецов Альдрек.
Затем он провел тощей, похожей на кость рукой по длинной белой бороде, и металлический ворон на его плече зловеще каркнул.
– Да, только все расклады были на редкость одинаковы, и на каждый новый вопрос выпадала практически одна и та же комбинация карт. «Глаз Хоруса» в сочетании с «Великим Воинством», «Разрушенный Мир» над опрокинутым «Троном Императора», уничтоженное «Ядро Галактики»...
В зале воцарилась зловещая тишина, пока собравшиеся вокруг Великого Волка обдумывали слова инквизитора.
– Это очень плохой расклад,– сказал Альдрек. – Империуму угрожает большая опасность: силы Хаоса собираются, чтобы принести смерть мирам.
– Знаю, – сказал Стернберг прямо. – Именно поэтому я здесь.
Древние воины, окружавшие Гримнара, переглянулись. К сожалению, Рагнар не мог узнать, о чем они думали. В конце концов Альдрек заговорил:
– Это все очень серьезно, Великий Волк. Я и мои братья просим разрешения на некоторое время покинуть совет, чтобы обратиться к рунам.
Гримнар кивнул, и Рунные Жрецы без дальнейших церемоний удалились. Еще некоторое время их шаги отзывались гулким эхом в огромном логове, пока не стихли совсем. Рагнар задавался вопросом, что же все это значит. Он ничего не знал о загадочных Таро Империума, но совершенно очевидно, что руководство Ордена сильно взволновано словами инквизитора. Чутье подсказывало Волку, что сейчас вершится что-то очень важное. Это ощущение скорее всего было вызвано не столько личностью самого инквизитора, сколько теми известиями, которые он принес с собой.
– Мы должны подождать, пока Рунные Жрецы посоветуются с высшими силами, – произнес Гримнар.
Видимо, тень досады промелькнула на лице Стернберга, поскольку через несколько мгновений Гримнар добавил:
– Лишь глупцы пренебрегают мудростью своих советников, Иван Стернберг, и Великий Волк не может позволить себе этого.
– Конечно. Я понимаю. Не сомневаюсь, что руны подтвердят то, что я сообщил тебе, – кивнул инквизитор.
– Ничуть не сомневаюсь в этом, Иван Стернберг. Однако, покуда длится ожидание, нам не помешало бы перекусить. По случаю твоего прибытия мои подданные накрыли такой стол, какого я, пожалуй, не видел последние лет сто.
– Ну, тогда это должен быть действительно роскошный ужин, мой старый друг. Насколько мне известно, ты и твои воины не имеете равных в этом, – ухмыльнулся инквизитор.
– Тогда не пройти ли нам без дальнейших церемоний к столу. Твои речи весьма хороши, но ими сыт не будешь.
Освещение Большого Зала, где был накрыт ужин, было просто изумительным. На массивных каменных стенах сверкали гигантские факелы, которые могли гореть в течение многих часов подряд. Слуги сновали меж столами, разнося большие подносы, прогибающиеся под весом оленины, свинины, хлеба и сыра. Служанки несли большие чаши, наполненные элем.
Гримнар и Стернберг со своей свитой уселись за главный стол и принялись за еду. Рагнар и его воины разместились за столом, предназначенным для Кровавых Когтей, и обменялись взглядами. Волк сразу обратил внимание, что его товарищи, так же как и он сам, несколько сбиты с толку разговором, свидетелями которого они только что были, но наряду с этим все они с нетерпением ждут, что будет дальше. Все сказанное при встрече Великого Волка и инквизитора казалось столь же значительным, сколь и зловещим. Кроме того, что-то подсказывало, что в предстоящих событиях, возможно, им самим отведена далеко не последняя роль. Про себя Рагнар обратился с горячей просьбой к Руссу, чтобы это было именно так.
Молодой Волк оторвал половину цыпленка и отправил ее в рот, запив большим глотком эля. Заметив удивленный взгляд женщины-инквизитора, Волк вдруг смутился, закашлялся, и все, что он еще не успел проглотить, полетело прямо в сидящего напротив Свена.
– Ты когда-нибудь научишься, Грохочущий Кулак?! – рявкнул Свен. – Пей молоко, если эль для тебя слишком крепок!
– Что ж, возможно, ты прав. Но сперва попробуй перепить меня, и если я окажусь под столом раньше, то будь по-твоему, – произнес Рагнар, бросив взгляд на женщину-инквизитора.
Заметив, что ее внимание вновь обращено на Стернберга и Великого Волка, он был несколько разочарован. Но тут же заметил, что на него пристально смотрит Ранек. Рагнар поспешно отвернулся.
– Звучит как пари, – произнес Свен. – Но я бы не хотел заставлять ни одного из Волков отказываться от эля ни за что на свете. Это было бы наказанием хуже смерти.
– Ты боишься? – спросил Рагнар.
– Только за тебя. Я приму твой вызов, но лишь в случае, если проигравший будет пить одно молоко в течение всей следующей недели. Надеюсь, ты не хочешь последовать примеру Торвальда.
Рагнар счел такое предложение справедливым. Это означало, что никто не рискует подвергнуться ужасной участи не прикасаться к элю всю оставшуюся жизнь, наказанию, которое было бы жестоким мучением для любого Космического Волка. За всю историю Ордена лишь один человек понес столь суровую кару, некий Торвальд Кроткий, и говорили, что он впоследствии сошел с ума. Рагнар уже собирался выбрать свидетелей состязания, но в этот момент дверь в зал распахнулась, и вошли Рунные Жрецы. Лица их были мрачны.
Они двинулись прямо к главному столу, и, поскольку их появление было замечено всеми, в зале наступила тишина. Все взгляды были обращены к ним. Логан Гримнар чуть склонил голову.
– Посоветовались ли вы с рунами, братья? – спросил он.
– Да, Великий Волк.
– И что же они показали?
– Будущее неопределенно и мрачно, Великий Волк.
Иного ответа Рагнар и не ждал.
– Но мы считаем, что инквизитору Стернбергу следует оказать любую помощь, на какую мы только способны. Тени Темного Врага приближаются к нам, и беда может быть предотвращена лишь при помощи талисмана, о котором упомянул наш гость.
Логан Гримнар некоторое время размышлял над словами жрецов.
– Что ж, буду рад удовлетворить твою просьбу, Иван Стернберг, – произнес он, обращаясь к инквизитору, – поскольку, поступая так, я и мои собратья исполняем свой долг перед Империумом.
– Благодарю тебя, Великий Волк, – поклонился Стернберг.
В этот момент Ранек чуть подался вперед и прошептал что-то на ухо Великому Волку. Логан Гримнар молча кивнул и слегка повернул голову. На несколько мгновений его пристальный взгляд остановился на Рагнаре. Затем, снова повернувшись к Ранеку, Гримнар еще раз кивнул ему.
И все же не следовало забывать об ужине. Запихнув вторую половину цыпленка в рот, Рагнар подумал, что, возможно, он несколько преувеличил значение этих мимолетных взглядов. Но несколько минут спустя он почувствовал руку Ранека на своем плече.
– Брат Рагнар, мне нужно поговорить с тобой, – произнес Волчий Жрец негромко, но тон его не допускал возражений. – Иди со мной прямо сейчас.
– Похоже, наше соревнование откладывается, – вздохнул Свен.
– Ничего, не последний раз видимся, – недовольно пробормотал Волк, пытаясь представить, что за дело может быть столь важным, чтобы оторвать его и жреца от ужина.
Глава вторая
Рагнар задавался вопросом: а отдавал ли себе отчет инквизитор, какой чести он удостоен?
Подав знак сопровождающим его людям остановиться, Стернберг направился к трону. Оказавшись перед Великим Волком, он тотчас опустился на одно колено и склонил голову, подобно человеку, присягающему на верность своему господину. Гримнар сошел с трона и, приблизившись к гостю, опустил свою могучую руку ему на плечо.
Рагнар находился весьма близко и, наблюдая встречу этих двух людей, поймал в глазах инквизитора какой-то странный отблеск. Переведя взгляд на брата Ранека, тоже внимательно наблюдающего за инквизитором, Рагнар понял, что он был не единственным, заметившим это. Чуть повернув голову в сторону Рагнара, Ранек поймал его пристальный взгляд. Их глаза встретились лишь на какое-то мгновение, но Волк не сомневался, что жрец успел прочесть его мысли.
– Вот мы и встретились снова, Иван Стернберг, – произнес Великий Волк голосом, звук которого можно сравнить с грохотом, издаваемым двумя трущимися друг о друга гранитными валунами.– Немало времени прошло.
– Да, немало, Логан Гримнар. И меня радует, что ты выглядишь столь же здоровым и полным сил, как и прежде.
– Благодарю тебя, Иван Стернберг. Ты тоже неплохо выглядишь. Так же, как и в тот день, когда ты остановил орков, что нанесли мне коварный удар.
– Для меня было честью оказать услугу одному из величайших воинов Императора, да славится в веках Его имя. По воле Золотого Трона я лишь оказался в нужное время в нужном месте.
– Тем не менее ты пострадал за меня, и я у тебя в долгу. В тот день я обещал, что исполню любую твою просьбу, если это будет на благо Империума и в моей власти.
От этих слов у Рагнара перехватило дыхание. Лишь безграничное доверие могло послужить основанием для подобного обещания, поскольку трудно даже представить себе возможные последствия, если предположить, что человек, которому дано такое обещание, воспользуется им со злым умыслом. Стало быть, Великий Волк действительно питал доверие к этому человеку.
И все же подобные заключения не делали собственные подозрения Рагнара менее достойными внимания. Почему Гримнар доверял этому человеку, вызвавшему у Рагнара столь странные ощущения?
Когда представится возможность, он обязательно расспросит одного из Рунных Жрецов поподробнее об инквизиторе.
Конечно, Великий Волк был не из тех, кто бросает слова на ветер. Более того, вряд ли он вообще произнес бы что-либо без основания.
– Да, у меня действительно есть просьба, с которой я хотел бы обратиться к тебе, и твой подарок я счел бы оплатой упомянутого тобой долга.
– Слушаю тебя.
Прекрасная женщина позади Стернберга громко кашлянула, и инквизитор обернулся к ней.
– Ты думаешь, это разумно, инквизитор Стернберг? – спросила женщина без всякого вступления.
Ее тихий чистый голос заставил сердце Рагнара учащенно забиться.
– Могу ли я представить тебе мою ученицу, Кару Исаи? – учтиво произнес Стернберг, указывая на женщину. Ему удалось создать впечатление, что она говорила с его благословения, а не прервала разговор между ним и Великим Волком.
– Что ты хотела сказать мне, Кара Исаи? – вежливо осведомился Гримнар.
– Я хотела сказать, что вопрос, с которым мы решили обратиться к тебе, касается не лично нас, а безопасности всего Империума.
– Здесь, в Клыке, мы привыкли иметь дело с такими вопросами. – Гулкий смех Гримнара отозвался эхом в шатре.
Если молодая женщина и была напугана, то не подала виду.
– Нет сомнений, что ты поистине... Великий Волк, – произнесла она, слегка запнувшись, прежде чем назвать его титул, и лицо ее едва заметно исказилось.
Рагнар понял, что она предпочла бы использовать менее официальное обращение, но была несколько сбита с толку тем, что имеет дело с легендарным вождем Космических Волков.
– Однако здесь слишком много людей, которые могли бы... Одним словом, вопрос, с которым я хотела бы обратиться, настолько важен, что...
– Если ты не доверяешь кому-либо из своих людей, прогони их прочь! – прогремел Гримнар.
На щеках женщины проступил румянец, и легкая гримаска раздражения стала отчетливее: судя по всему, она решила, что Великий Волк непроходимо туп.
– То есть не...
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказал Гримнар, и на сей раз голос его был исполнен власти и ледяного холода; то был голос вождя, имеющего дело с послом, позволившим себе дерзость.
– Независимо от важности вопроса, с которым ты обращаешься, ты можешь смело говорить в присутствии любого из моих воинов. Ты можешь доверять им так же, как мне. И пусть Инквизиция хранит тайны от самой себя.
Будучи свидетелем этого разговора, Рагнар был несколько ошарашен предположением женщины-инквизитора о существовании самой возможности того, что кто-либо в Клыке мог быть неблагонадежным или даже предателем. Похоже, подобные мысли пришли на ум и его боевым братьям. Многие напряглись, взвешивая, не следует ли взяться за оружие и постоять за честь Ордена. Но резкий и пронзительный взгляд Гримнара заставил всех застыть. Женщина не испугалась пред лицом Великого Волка, но лишь слегка вздрогнула, и удивление застыло на ее лице. Рагнару стало ясно, что, как представитель Инквизиции, она, вероятно, больше привыкла заставлять людей испытывать страх, чем пугаться сама. Поэтому теперь некоторое время она не могла произнести ни слова, приходя в себя.
– Я приношу извинения, если, будучи недостаточно осведомленной о ваших обычаях, невольно нанесла оскорбление. Примите мои заверения в том, что сделала это неумышленно.
Рагнар обдумывал последние слова Великого Волка. Возможно ли, чтобы служители Империума скрывали информацию друг от друга? На первый взгляд это казалось явной глупостью, поскольку для принятия решений воин всегда стремился получить всю доступную информацию, во всяком случае, именно так их учили. Но очевидно, эта женщина думала иначе, и то, что она собиралась сказать, предназначалось лишь для ушей Гримнара, как будто он мог скрыть от своих подданных что-либо из услышанного, если бы счел эту информацию слишком конфиденциальной.
– Прости Кару, – сказал Стернберг. – Она молода и лишь недавно стала моей ученицей. Она еще не знает, как следует себя вести с Космическими Десантниками.
– Ты прав, Иван Стернберг,– пожалуй, не многие могут похвастаться тем, что знают это, – произнес Гримнар, добродушно пожав плечами. – И все же назови свою просьбу, с которой пришел ко мне.
Стернберг чуть помедлил, размышляя о чем-то. Можно было предположить, будто он не решил еще окончательно, о чем именно будет просить. Несмотря на дружелюбный тон и принесенные извинения, он, казалось, был согласен со своей ученицей и хотел говорить с Гримнаром в присутствии меньшего количества народу. Рагнар чувствовал некоторую нерешительность гостя. И нет сомнений, каждый Космический Волк из присутствующих здесь так же мог чувствовать это. Знал ли об этом сам инквизитор? Видимо, да, поскольку решение было им принято все же достаточно быстро.
– Моя родина, Аэриус, поражена смертельной эпидемией. Миллионы умирают прямо сейчас, когда я произношу эти слова.
Рагнар не мог видеть, как отреагировали Космические Волки на слова гостя, но хорошо чувствовал это. Они были воинами, а не целителями. Однако Гримнар если и думал так же, то не подавал виду, лишь вежливо кивая, пока Стернберг говорил:
– Наши целители сбиты с толку. Уже испробованы все средства, которыми располагает Апотекарион. Но кажется, вакцина против этой эпидемии находится за пределами наших знаний. Правители Аэриуса предположили, что эпидемия может быть порождением черной магии или какого-то древнего проклятия, поэтому они обратились за помощью ко мне. Я вернулся на родину так быстро, как только позволили дела. Аэриус – достаточно развитой индустриальный мир, являющийся краеугольным камнем власти Империума в этом секторе. Милостью Императора, я смог прибыть достаточно быстро.
Стернберг сделал паузу, словно снова собираясь с мыслями. Но Рагнар знал, что дело тут в другом. Этот человек, судя по всему, обладал отменными ораторскими способностями, истинная причина паузы заключалась скорее всего в том, чтобы дать аудитории время осмыслить услышанное. При упоминании о «магии» и «древнем проклятии» заметное возбуждение пробежало по лицам присутствующих.
– Действительно, было много странных предзнаменований. Большая комета появилась в небе Аэриуса, зловещая звезда из легенд, что появляется лишь единожды в два тысячелетия и всегда предвещает гибель. Ливни падающих звезд обрушились на мир. Наиболее странным и необъяснимым из всего происходящего было жуткое багровое зарево, окружившее большую Черную Пирамиду.
Теперь на лице Гримнара и некоторых из его советников проступило выражение сосредоточенного внимания.
– Когда-то было подобное сражение, – пробормотал Великий Волк.
– Да, – ответил Стернберг, – около двух тысячелетий назад в одном из цих принимал участие и ваш Орден вместе с другими армиями Империума.
– Звезда Зла тоже нещадно палила на том поле брани, – добавил Гримнар. – Что же это означает?
– То сражение действительно шло под светом Звезды Зла, и в то же самое время на Аэриусе вспыхнула эпидемия, хотя и не столь страшная, как нынешняя. В тот раз она закончилась сразу после того, как мы одержали победу.
– Продолжай.
– Когда я достиг Аэриуса, большая часть мира уже была на карантине. Мы ничем не могли помочь. Картина ужасных последствий поражает воображение. Я решил обратиться за советом к оракулу Хирона, пребывающему в древней крепости на поверхности темной луны.
– Да, я слышал об этом оракуле, – сказал Великий Волк. – Женщина величайшей праведности, благословленная самим Императором. И что она сказала?
– Ее слова были, как всегда, загадочны: «Звезда Зла снова зажглась на небе, освещая путь к свободе Нечистому. Стены его древней тюрьмы почти разрушены, и чума выпущена в мир!»
– Действительно загадочно.
– Да, Великий Волк. Я спросил ее, может ли Нечистый быть повержен еще раз...
– И что она ответила? – спросил Гримнар напряженно.
– Ее ответ кажется совершенно невразумительным и бесполезным: «Старинный ключ, теперь три, должен быть изготовлен еще один. Чтобы заставить тюрьму сковать узника снова, нужно сосредоточить усилия на центральной части Черной Пирамиды».
– Ну, по крайней мере одна часть этой загадки кажется достойной внимания, – сказал Логан Гримнар. – Она обращает внимание на Черную Пирамиду, под тенью которой проходило то великое сражение.
– Да, и все же это не очень-то упрощает дело, поскольку Пирамида еще никогда не открывалась. Многие пробовали это сделать, используя все известные в Империуме способы, но стены ее и по сей день нерушимы. Какую бы магию ни использовали ее создатели, тем не менее Пирамида возвышается и ныне как молчаливое доказательство тщетности всех человеческих усилий разгадать ее секрет. Однажды Русс сказал: «Неустрашимый дух найдет путь, даже если он ведет сквозь лес клинков»,– улыбнулся Стернберг. – Инквизиция учит своих членов, что в каждом вопросе уже содержится ответ, а в каждой проблеме всегда скрыто ее решение.
– Стало быть, ты нашел свой ответ, Иван Стернберг?
– Думаю, что да. Я три дня постился и размышлял над словами оракула. Я молил Императора о совете.
– И тебя услышали?
– Думаю, да, поскольку ко мне неожиданно пришло озарение: возможно, я не совсем верно истолковал пророчество оракула. Говоря о старинном ключе, она могла подразумевать ключ болезни.
Великий Волк обменялся многозначительными взглядами с Ранеком и другими жрецами.
– Это соответствовало бы некоторым нашим сагам.
На лице Стернберга появилась улыбка и в глазах блеснул огонь.
– В твоем Ордене, насколько мне известно, хранится артефакт, называемый Талисманом Ликоса. Это кристалл с множеством граней красноватого цвета. Он был добыт в сражении с эльдарами, происшедшем после битвы на Аэриусе два тысячелетия назад. Это лишь фрагмент чего-то гораздо большего, артефакта великой силы, который был использован Эльдаром Фарсиром и разрушен.
Гримнар чуть приподнял голову и бесстрастно улыбнулся. Его глаза были устремлены на Ранека.
– Да, это так, Великий Волк, – произнес Волчий Жрец, без видимого труда выдержав пристальный взгляд своего вождя. – Однако я бы дорого дал, чтобы узнать, откуда посторонний мог получить подобную информацию.
– Это не секрет, – ответил Стернберг, -- поскольку хроники ведутся не только в вашем Ордене. Инквизиция тоже располагает весьма обширными архивами. Один из инквизиторов присутствовал при событии, в котором был добыт этот трофей, и сделал запись о передаче его на хранение Космическим Волкам. Прежде чем беспокоить тебя столь неопределенным пророчеством, Логан Гримнар, я решил собрать более подробную информацию по этому вопросу, для чего немедленно отправился в Абрамсас и посоветовался с архивариусами нашего Ордена. Одна часть артефакта была передана на хранение Волкам, другая – командующему Имперской Гвардией, Бирану Поуису, а третья – инквизитору Дарку. Все они участвовали в том сражении на Аэриусе.
– И какова судьба остальных двух частей? – спросил Гримнар.
– Поуис со своими людьми вернулся на Галт, но никаких записей о том, что случилось с ею частью талисмана, не сохранилось. Об инквизиторе Дарке известно, что его корабль «Эпифания» совершил прыжок сквозь Имматериум в отдаленные миры, но о том, достиг ли он пункта назначения, информации нет. Таким образом, единственная часть артефакта Фарсира, местонахождение которой известно, хранится у вас.
– Почему ты так уверен в достоверности этой информации? – резко спросил Ранек.
– Существа, подобные Фарсиру, загадочны, и поступки их не всегда объяснимы. Однако незадолго до своей гибели он упомянул о некой вещи, которую носил как «ключ».
– И на основании этого ты отправился на Фенрис?! – воскликнул Ранек.
Если Великий Волк и испытал некоторую досаду оттого, что Ранек столь бесцеремонно вмешивается в разговор, то не подал виду, поскольку задавать вопросы и давать советы – прямая обязанность советников.
– Нам обоим известно, брат Ранек, что не раз судьба целых миров зависела от вещей, которые на первый взгляд могли бы показаться несущественными. Кто я такой, чтобы сомневаться в верности слов оракула? Все, что я могу сделать, – это молиться о том, чтобы толкование их было верным и помогло спасти людей Аэриуса.
– Слова оракула были подтверждены провидцами нашего Ордена и имперскими Таро, – добавил Стернберг после небольшой паузы.
– К сожалению, Таро имеют печальную славу из-за неоднозначности предсказаний, – произнес глава Рунных Жрецов Альдрек.
Затем он провел тощей, похожей на кость рукой по длинной белой бороде, и металлический ворон на его плече зловеще каркнул.
– Да, только все расклады были на редкость одинаковы, и на каждый новый вопрос выпадала практически одна и та же комбинация карт. «Глаз Хоруса» в сочетании с «Великим Воинством», «Разрушенный Мир» над опрокинутым «Троном Императора», уничтоженное «Ядро Галактики»...
В зале воцарилась зловещая тишина, пока собравшиеся вокруг Великого Волка обдумывали слова инквизитора.
– Это очень плохой расклад,– сказал Альдрек. – Империуму угрожает большая опасность: силы Хаоса собираются, чтобы принести смерть мирам.
– Знаю, – сказал Стернберг прямо. – Именно поэтому я здесь.
Древние воины, окружавшие Гримнара, переглянулись. К сожалению, Рагнар не мог узнать, о чем они думали. В конце концов Альдрек заговорил:
– Это все очень серьезно, Великий Волк. Я и мои братья просим разрешения на некоторое время покинуть совет, чтобы обратиться к рунам.
Гримнар кивнул, и Рунные Жрецы без дальнейших церемоний удалились. Еще некоторое время их шаги отзывались гулким эхом в огромном логове, пока не стихли совсем. Рагнар задавался вопросом, что же все это значит. Он ничего не знал о загадочных Таро Империума, но совершенно очевидно, что руководство Ордена сильно взволновано словами инквизитора. Чутье подсказывало Волку, что сейчас вершится что-то очень важное. Это ощущение скорее всего было вызвано не столько личностью самого инквизитора, сколько теми известиями, которые он принес с собой.
– Мы должны подождать, пока Рунные Жрецы посоветуются с высшими силами, – произнес Гримнар.
Видимо, тень досады промелькнула на лице Стернберга, поскольку через несколько мгновений Гримнар добавил:
– Лишь глупцы пренебрегают мудростью своих советников, Иван Стернберг, и Великий Волк не может позволить себе этого.
– Конечно. Я понимаю. Не сомневаюсь, что руны подтвердят то, что я сообщил тебе, – кивнул инквизитор.
– Ничуть не сомневаюсь в этом, Иван Стернберг. Однако, покуда длится ожидание, нам не помешало бы перекусить. По случаю твоего прибытия мои подданные накрыли такой стол, какого я, пожалуй, не видел последние лет сто.
– Ну, тогда это должен быть действительно роскошный ужин, мой старый друг. Насколько мне известно, ты и твои воины не имеете равных в этом, – ухмыльнулся инквизитор.
– Тогда не пройти ли нам без дальнейших церемоний к столу. Твои речи весьма хороши, но ими сыт не будешь.
Освещение Большого Зала, где был накрыт ужин, было просто изумительным. На массивных каменных стенах сверкали гигантские факелы, которые могли гореть в течение многих часов подряд. Слуги сновали меж столами, разнося большие подносы, прогибающиеся под весом оленины, свинины, хлеба и сыра. Служанки несли большие чаши, наполненные элем.
Гримнар и Стернберг со своей свитой уселись за главный стол и принялись за еду. Рагнар и его воины разместились за столом, предназначенным для Кровавых Когтей, и обменялись взглядами. Волк сразу обратил внимание, что его товарищи, так же как и он сам, несколько сбиты с толку разговором, свидетелями которого они только что были, но наряду с этим все они с нетерпением ждут, что будет дальше. Все сказанное при встрече Великого Волка и инквизитора казалось столь же значительным, сколь и зловещим. Кроме того, что-то подсказывало, что в предстоящих событиях, возможно, им самим отведена далеко не последняя роль. Про себя Рагнар обратился с горячей просьбой к Руссу, чтобы это было именно так.
Молодой Волк оторвал половину цыпленка и отправил ее в рот, запив большим глотком эля. Заметив удивленный взгляд женщины-инквизитора, Волк вдруг смутился, закашлялся, и все, что он еще не успел проглотить, полетело прямо в сидящего напротив Свена.
– Ты когда-нибудь научишься, Грохочущий Кулак?! – рявкнул Свен. – Пей молоко, если эль для тебя слишком крепок!
– Что ж, возможно, ты прав. Но сперва попробуй перепить меня, и если я окажусь под столом раньше, то будь по-твоему, – произнес Рагнар, бросив взгляд на женщину-инквизитора.
Заметив, что ее внимание вновь обращено на Стернберга и Великого Волка, он был несколько разочарован. Но тут же заметил, что на него пристально смотрит Ранек. Рагнар поспешно отвернулся.
– Звучит как пари, – произнес Свен. – Но я бы не хотел заставлять ни одного из Волков отказываться от эля ни за что на свете. Это было бы наказанием хуже смерти.
– Ты боишься? – спросил Рагнар.
– Только за тебя. Я приму твой вызов, но лишь в случае, если проигравший будет пить одно молоко в течение всей следующей недели. Надеюсь, ты не хочешь последовать примеру Торвальда.
Рагнар счел такое предложение справедливым. Это означало, что никто не рискует подвергнуться ужасной участи не прикасаться к элю всю оставшуюся жизнь, наказанию, которое было бы жестоким мучением для любого Космического Волка. За всю историю Ордена лишь один человек понес столь суровую кару, некий Торвальд Кроткий, и говорили, что он впоследствии сошел с ума. Рагнар уже собирался выбрать свидетелей состязания, но в этот момент дверь в зал распахнулась, и вошли Рунные Жрецы. Лица их были мрачны.
Они двинулись прямо к главному столу, и, поскольку их появление было замечено всеми, в зале наступила тишина. Все взгляды были обращены к ним. Логан Гримнар чуть склонил голову.
– Посоветовались ли вы с рунами, братья? – спросил он.
– Да, Великий Волк.
– И что же они показали?
– Будущее неопределенно и мрачно, Великий Волк.
Иного ответа Рагнар и не ждал.
– Но мы считаем, что инквизитору Стернбергу следует оказать любую помощь, на какую мы только способны. Тени Темного Врага приближаются к нам, и беда может быть предотвращена лишь при помощи талисмана, о котором упомянул наш гость.
Логан Гримнар некоторое время размышлял над словами жрецов.
– Что ж, буду рад удовлетворить твою просьбу, Иван Стернберг, – произнес он, обращаясь к инквизитору, – поскольку, поступая так, я и мои собратья исполняем свой долг перед Империумом.
– Благодарю тебя, Великий Волк, – поклонился Стернберг.
В этот момент Ранек чуть подался вперед и прошептал что-то на ухо Великому Волку. Логан Гримнар молча кивнул и слегка повернул голову. На несколько мгновений его пристальный взгляд остановился на Рагнаре. Затем, снова повернувшись к Ранеку, Гримнар еще раз кивнул ему.
И все же не следовало забывать об ужине. Запихнув вторую половину цыпленка в рот, Рагнар подумал, что, возможно, он несколько преувеличил значение этих мимолетных взглядов. Но несколько минут спустя он почувствовал руку Ранека на своем плече.
– Брат Рагнар, мне нужно поговорить с тобой, – произнес Волчий Жрец негромко, но тон его не допускал возражений. – Иди со мной прямо сейчас.
– Похоже, наше соревнование откладывается, – вздохнул Свен.
– Ничего, не последний раз видимся, – недовольно пробормотал Волк, пытаясь представить, что за дело может быть столь важным, чтобы оторвать его и жреца от ужина.
Глава вторая
– Это важная задача, брат Рагнар, – произнес Ранек многозначительно.
Непринужденно стоя перед ним, Рагнар осматривался вокруг, стараясь понять, где он находится. Помещение не было похоже на святилище или комнату для аудиенций. Просто небольшая келья в логове Великого Волка, предоставленная в пользование жрецу. Впрочем, нет. Внезапно Рагнар понял, что это помещение и есть жилище Ранека. Здесь чувствовался запах старика, мощный, как нигде более. Это его логово. Осознав, где находится, молодой Волк по-другому взглянул на окружающее, поскольку знал, что жилище человека нередко может поведать о своем хозяине даже больше, чем он сам.
– Я верю тебе, – произнес Рагнар,– но все же почему ты поручаешь это дело мне? Уверен, найдутся и другие, кто мог бы справиться ничуть не хуже. Почему именно я должен иметь дело с посторонними?
Усевшись на каменную скамью и неторопливо перебирая длинную белую бороду, Ранек направил на собеседника пронзительный взгляд своих синих глаз. В глубине этих глаз Волк заметил какую-то странную, щемящую тоску. Несмотря на некоторый дискомфорт, Рагнар заставил себя выдержать пристальный взгляд старика.
– Ты не хочешь заниматься этим, не так ли, парень?
Рагнар почесал затылок. Прошло немало лет с тех пор, когда жрец последний раз обращался к нему так. Эти слова воскресили в памяти воспоминание об их самой первой встрече. Сейчас казалось, что прошла уже целая вечность с тех пор, когда он был варваром, живущим на острове, затерянном в огромном океане Фенриса.
– Да, господин, не хочу.
– Отчего же?
Вопрос был прост и прям, вот только передать словами то, что при этом почувствовал Волк, к сожалению, было совсем не просто. Да, он действительно не хотел сопровождать гостей по территории Клыка, несмотря на то что они вызывали у него острое любопытство. Отчего же тогда он противился предложению Ранека?
– Я бы предпочел тренироваться со своими братьями,– произнес Рагнар, однако сам понял, что ответ прозвучал не слишком убедительно.
– Согласен. Только ведь одно другому не мешает. У тебя будет достаточно времени и для этого.
Едва заметные изменения в запахе собеседника говорили Волку, что тот едва ли верит ему.
Пожав плечами, Рагнар продолжал изучать жилище жреца. По размерам оно соответствовало тем кельям, что используются для медитаций, а скудная мебель свидетельствовала о весьма спартанском образе жизни хозяина. Посредине находилась огромная гранитная плита, служившая столом, и резной камень, который старик использовал в качестве стула, постелив на него толстые волчьи шкуры. Не стоило сомневаться, что жрец сам добыл эти трофеи. На столе находился светящийся шар, один из тех вечно горящих древних огней, которые можно было увидеть повсюду в покоях Великого Волка. Только этот шар был укреплен в черепе какого-то подозрительного инопланетного человекоподобного монстра. Рядом с этим странным артефактом лежали рукописные свитки и перья с вечно пишущими наконечниками. Ранек проследил за удивленным взглядом Рагнара и догадался, что его так заинтересовало.
Непринужденно стоя перед ним, Рагнар осматривался вокруг, стараясь понять, где он находится. Помещение не было похоже на святилище или комнату для аудиенций. Просто небольшая келья в логове Великого Волка, предоставленная в пользование жрецу. Впрочем, нет. Внезапно Рагнар понял, что это помещение и есть жилище Ранека. Здесь чувствовался запах старика, мощный, как нигде более. Это его логово. Осознав, где находится, молодой Волк по-другому взглянул на окружающее, поскольку знал, что жилище человека нередко может поведать о своем хозяине даже больше, чем он сам.
– Я верю тебе, – произнес Рагнар,– но все же почему ты поручаешь это дело мне? Уверен, найдутся и другие, кто мог бы справиться ничуть не хуже. Почему именно я должен иметь дело с посторонними?
Усевшись на каменную скамью и неторопливо перебирая длинную белую бороду, Ранек направил на собеседника пронзительный взгляд своих синих глаз. В глубине этих глаз Волк заметил какую-то странную, щемящую тоску. Несмотря на некоторый дискомфорт, Рагнар заставил себя выдержать пристальный взгляд старика.
– Ты не хочешь заниматься этим, не так ли, парень?
Рагнар почесал затылок. Прошло немало лет с тех пор, когда жрец последний раз обращался к нему так. Эти слова воскресили в памяти воспоминание об их самой первой встрече. Сейчас казалось, что прошла уже целая вечность с тех пор, когда он был варваром, живущим на острове, затерянном в огромном океане Фенриса.
– Да, господин, не хочу.
– Отчего же?
Вопрос был прост и прям, вот только передать словами то, что при этом почувствовал Волк, к сожалению, было совсем не просто. Да, он действительно не хотел сопровождать гостей по территории Клыка, несмотря на то что они вызывали у него острое любопытство. Отчего же тогда он противился предложению Ранека?
– Я бы предпочел тренироваться со своими братьями,– произнес Рагнар, однако сам понял, что ответ прозвучал не слишком убедительно.
– Согласен. Только ведь одно другому не мешает. У тебя будет достаточно времени и для этого.
Едва заметные изменения в запахе собеседника говорили Волку, что тот едва ли верит ему.
Пожав плечами, Рагнар продолжал изучать жилище жреца. По размерам оно соответствовало тем кельям, что используются для медитаций, а скудная мебель свидетельствовала о весьма спартанском образе жизни хозяина. Посредине находилась огромная гранитная плита, служившая столом, и резной камень, который старик использовал в качестве стула, постелив на него толстые волчьи шкуры. Не стоило сомневаться, что жрец сам добыл эти трофеи. На столе находился светящийся шар, один из тех вечно горящих древних огней, которые можно было увидеть повсюду в покоях Великого Волка. Только этот шар был укреплен в черепе какого-то подозрительного инопланетного человекоподобного монстра. Рядом с этим странным артефактом лежали рукописные свитки и перья с вечно пишущими наконечниками. Ранек проследил за удивленным взглядом Рагнара и догадался, что его так заинтересовало.