Страница:
– Не сомневаюсь. Однако подобный поступок был бы весьма грубым нарушением гостеприимства. У нас не принято убивать гостей.
– Ты уверен, что смог бы убить меня?
– Да. – В голосе Волка не было ни угрозы, ни вызова, лишь простая констатация факта. – Я Космодесантник.
Это действительно факт. Рагнар был одним из тех воинов, в которых способности к разрушению и уничтожению развивались до невероятных масштабов, с тем чтобы они могли достойно противостоять в бою ужасным силам Хаоса. Просто не существовало способа, с помощью которого кто-либо из смертных мог одержать верх над ним.
Женщина улыбнулась, показывая мелкие ровные зубы, вот только в улыбке ее не было и намека на дружелюбие. Она сделала легкое движение рукой, и Рагнар, даже не сообразив толком, что именно произошло, почувствовал, как рядом с ней концентрируется энергия.
В следующее мгновение он понял, что лишен возможности двигаться, все его тело словно застыло.
«Псайкер», – догадался он. Кара Исаи была псайкером, одной из тех ведьм, что наделены исключительной психической силой, к которой, как теперь выяснилось, относилось умение парализовать любой выбранный объект.
Почувствовав, насколько глупо он выглядит сейчас, Рагнар рассердился. Напрягая силы, он постарался пошевелиться, но его попытки были тщетными. Женщина наблюдала за этой борьбой, и ее высокомерная улыбка становилась все шире, что приводило Волка в еще большее бешенство. Где-то в темных глубинах его разума животное, ставшее со времени инициации в Космического Волка частью его существа, хрипло зарычало в бессильной злобе. Ему не нравилось быть заключенным в клетке, даже если клетка – собственное тело.
Что ж, возможно, это и было той опасностью, которую он ощутил еще при первой встрече с инквизиторами. Псайкеры были печально известны своей склонностью к одержимости демонами Хаоса. И не исключено, что именно сейчас один из них пытался разведать путь в самое сердце Клыка.
– Я могла бы убить тебя, Космический Волк, и у тебя нет ничего, что ты мог бы противопоставить мне, – произнесла она спокойно.
Глава третья
– Ты уверен, что смог бы убить меня?
– Да. – В голосе Волка не было ни угрозы, ни вызова, лишь простая констатация факта. – Я Космодесантник.
Это действительно факт. Рагнар был одним из тех воинов, в которых способности к разрушению и уничтожению развивались до невероятных масштабов, с тем чтобы они могли достойно противостоять в бою ужасным силам Хаоса. Просто не существовало способа, с помощью которого кто-либо из смертных мог одержать верх над ним.
Женщина улыбнулась, показывая мелкие ровные зубы, вот только в улыбке ее не было и намека на дружелюбие. Она сделала легкое движение рукой, и Рагнар, даже не сообразив толком, что именно произошло, почувствовал, как рядом с ней концентрируется энергия.
В следующее мгновение он понял, что лишен возможности двигаться, все его тело словно застыло.
«Псайкер», – догадался он. Кара Исаи была псайкером, одной из тех ведьм, что наделены исключительной психической силой, к которой, как теперь выяснилось, относилось умение парализовать любой выбранный объект.
Почувствовав, насколько глупо он выглядит сейчас, Рагнар рассердился. Напрягая силы, он постарался пошевелиться, но его попытки были тщетными. Женщина наблюдала за этой борьбой, и ее высокомерная улыбка становилась все шире, что приводило Волка в еще большее бешенство. Где-то в темных глубинах его разума животное, ставшее со времени инициации в Космического Волка частью его существа, хрипло зарычало в бессильной злобе. Ему не нравилось быть заключенным в клетке, даже если клетка – собственное тело.
Что ж, возможно, это и было той опасностью, которую он ощутил еще при первой встрече с инквизиторами. Псайкеры были печально известны своей склонностью к одержимости демонами Хаоса. И не исключено, что именно сейчас один из них пытался разведать путь в самое сердце Клыка.
– Я могла бы убить тебя, Космический Волк, и у тебя нет ничего, что ты мог бы противопоставить мне, – произнесла она спокойно.
Глава третья
Рагнар почти физически ощущал ее злорадство. Он был в ярости. Однако Волк обладал замечательной особенностью даже в таком состоянии не терять наблюдательности и трезвости мысли. Несмотря на его опасения, в запахе женщины не чувствовалось каких-либо заметных изменений, которые свидетельствовали бы о ее зараженности Хаосом. Не исключено, что ее действия сейчас обусловлены лишь одной целью – просто доказать свое могущество, и не более того.
О борьбе, которую вел Волк, свидетельствовали лишь выступившие на его лбу капли пота. Но он не делал чего-то необычного или несвойственного своей природе. Скорее наоборот. Он был воином и поэтому боролся. Просто боролся, стараясь наиболее эффективно использовать имеющиеся в его распоряжении силы. Время, казалось, остановило свой привычный бег, вокруг словно не существовало ничего больше – только магия инквизитора и противостоящая ей сила Космического Волка. Впрочем, подобное с ним случалось не раз, ведь это часть его работы, и он всегда выходил победителем. Стоит ли удивляться, что и сейчас происходит то же самое.
Выражение недоумения, сменившееся растерянностью, отразилось на лице Кары Исаи, когда сначала слегка задрожал один из пальцев Рагнара, а затем чуть заметно шевельнулась рука. Возможно, Исаи еще ни разу не сталкивалась с тем, кто сумел бы пусть даже незначительно, но противостоять ее воздействию. Это было переломным моментом, за которым Волк почувствовал, как сковывающая его сила едва заметно дрогнула. Вероятно, причина этого таилась в несколько пошатнувшейся теперь уверенности противника в своих силах. И хотя соотношение сил изменилось совсем незначительно, опыт подсказывал Рагнару, что схватка выиграна. Когда равновесие нарушено, для полной победы остается лишь развить успех. Главное, идти до конца и не сомневаться в своих силах, ведь обычно проигрывает тот, кто первым теряет веру в себя.
Так или иначе, но теперь Волк снова получил возможность двигаться. И хотя его движения были медлительны, словно он пробивался сквозь толщу какой-то чрезвычайно вязкой жидкости, но он снова обрел контроль над своим телом.
Уже в следующее мгновение приглушенный крик вырвался из груди инквизитора. Все произошло слишком быстро. Она даже моргнуть не успела, как почувствовала стальные пальцы Волка на своей шее. Учитывая его сверхчеловеческую силу, единственное, что оставалось теперь сделать, – чуть-чуть сжать пальцы.
– Теперь я могу убить тебя, – прошипел он, – и ты ничего не сможешь противопоставить моейсиле. Однако это было бы не очень гостеприимно,– добавил Волк после небольшой паузы, снимая руку с горла своей жертвы и отстраняясь.
Мгновение они стояли, впившись друг в друга взглядом и тяжело дыша. Очевидно, что их единоборство отняло у женщины ничуть не меньше сил, чем у него самого, хотя испытываемые им сейчас ощущения были сравнимы с тем, как если бы он произвел марш-бросок без отдыха и остановок как минимум миль на двести.
– А ты весьма решительный, – произнесла она наконец, хотя по тону ее сложно было определить, были ли эти слова выражением восхищения, опасения или неприязни. Исходящий от женщины запах говорил о том, что скорее всего ее обуревали сейчас все эти чувства одновременно.
– Несомненно, – ответил он.
– И в тебе есть что-то еще. Я ощущала это, когда плела паутину.
– Что ты имеешь в виду?
– Я видела что-то похожее на волка: большое, темное, жестокое.
– Думаю, это «что-то» живет во мне с тех нор, как я стал одним из членов Ордена, – ответил Волк, не совсем уверенный, правда, следует ли вообще обсуждать подобные темы с посторонними. – Это принято называть Духом Волка.
– Вряд ли. Скорее это одно из проявлений твоего собственного духа, что-то, что отличает тебя от обыкновенных людей.
– Но это просто заложено во мне.
– Жаль, что ты пока не можешь понять меня. Твои слова – всего лишь одно из объяснений, предложенных тебе твоими учителями, и, кстати, весьма примитивное. Неужели тебе ни разу не приходило в голову попытаться найти другое, более толковое? Извини, похоже, ты снова оскорблен. – Женщина улыбнулась, и на сей раз в ее улыбке чувствовалась некоторая теплота. – Напрасно. Я вовсе не хотела задеть тебя. Просто когда становишься псайкером, начинаешь несколько иначе смотреть на вещи. Открываются истины; о которых обычные люди могут лишь смутно догадываться. Одна из них заключается в том, что окружающий нас мир на самом деле не совсем такой, каким мы его привыкли видеть. Точнее, то, что мы видим, – лишь одна из множества его граней, и то, какая именно из них перед нами в данный момент, зависит только от нас.
Когда некую, пусть даже не слишком сложную, идею пытаются облечь в слова, суть ее неизбежно ускользает. И все же Рагнару показалось, что он догадался, о чем хотела сказать Исаи. Он хорошо помнил то, как радикально изменился его собственный взгляд на мир с тех пор, как он стал Волком. Раньше, глядя на мир глазами мальчишки с островов Фенрис, он представлял его совершенно иначе. Теперь Рагнар смотрел на него измененными глазами Космодесантника. Не исключено, что однажды он узнает нечто такое, что кардинально изменит и его нынешнее представление о мире. Раз уж так случилось однажды, глупо было бы полагать, что этого не может повториться вновь. С другой стороны, не следовало чрезмерно давать волю подобным мыслям сейчас, поскольку в предстоящей борьбе Космодесантнику необходимо иметь достаточно твердую почву под ногами.
– Возможно, ты права. Но знаешь ли ты сама, как выглядит мир в действительности?
– Ты так и не ответил на мой вопрос. – На сей раз ее голос звучал более дружелюбно, а улыбка стала еще теплее.
– Насколько я понимаю, если вам не удается найти объяснения каким-либо вещам одним способом, вы ищете другой? – произнес Волк.
– Ты снова пытаешься уклониться от ответа.
– Но я действительно не могу ответить ничего определенного. Я не архивариус. Мне известно лишь, что в этих залах хранятся миллионы рунных камней и далеко не все из них внесены в каталоги. Кроме того, отдельные записи сохранились только непосредственно на самих рунных камнях, а некоторые содержатся лишь в сагах, что хранят в памяти Рунные Жрецы.
– То есть, если я правильно поняла, ты хочешь сказать, что в записях вашего архива могут существовать пробелы?
Рагнар был не очень хорошо знаком с тем, каким образом хранились данные в архиве Клыка. Но по тону инквизитора чувствовалось, что сама она разбирается в этом.
– Что ж, у нас дела обстоят не лучше, – продолжила она. – Машины, хранящие информацию, весьма древние, их создание относится еще ко времени Темного Века Технологий. К сожалению, техножрецы Адептус Механикус неоднократно проводили их модернизацию и перезапуск, и каждый раз, когда это случалось, часть информации утрачивалась безвозвратно. Кроме того, существуют еще ошибки при копировании. И конечно, много информации зарегистрировано под личными печатями инквизиторов, и после их смерти зачастую никто не может получить доступ к этим записям.
Рагнар смотрел на женщину со смешанным чувством удивления и недоверия. Он не ожидал подобных откровений от кого-либо из свиты Стернберга. Но нечто в ее запахе подсказывало ему, что не следовало забывать об осторожности. Возможно, это была лишь еще одна из множества уловок, практикуемых инквизиторами. Человеку давали немного информации, вызывая его ответную реакцию, хотя то, что он узнал, на самом деле не имело столь большого значения, как могло показаться вначаче.
– И конечно, некоторые записи могли быть просто утрачены и уже никто и никогда не сможет узнать почему, – закончила она.
– Неужели это могло быть сделано преднамеренно? – Рагнар бросил на нее удивленный взгляд.
– Не исключено.
– Но зачем?
– Потому что далеко не всякая информация безопасна для того, кто ею владеет. Если к определенным записям получат доступ лица, не подготовленные к их восприятию, это может привести к возникновению еретических мыслей или, того хуже, к еретическим делам.
– Но кто же решает судьбу хранящейся информации?
– Магистры нашего Ордена. Иногда отдельные инквизиторы. Тысячелетия сменяют друг друга, многое меняется в мире. Бывает так, что вчерашнее богохульство воспринимается сегодня как ортодоксальность. Не исключено, что точно так же дела обстоят и у вас?
Рагнар недоверчиво посмотрел на нее, чуть приоткрыв рот от удивления. Он сильно сомневался, что Космические Волки смотрели на вещи подобным же образом! Однако странный наклон головы и едва уловимые перемены в запахе говорили Волку о том, что, возможно, даже его молчание сейчас воспринимается как ответ. И ответ этот до времени отложился где-то в глубинах ее памяти.
– Мы не верим во все это и придерживаемся старых взглядов, которые неизменны еще со времен Лемана Русса... – начал Рагнар, чтобы как-то заполнить тишину, но резко осекся.
Не исключено, что неловкая тишина – очередная инквизиторская уловка, преследующая все ту же цель – подтолкнуть его к разговору. Уловка столь же простая, сколь и эффективная. Поэтому Волк замолчал.
– Возможно, стоит лишь разрешить себе подумать. Уверена: если ты повнимательнее изучишь историю своего Ордена, то заметишь, что дела обстоят не совсем так, как тебе хотелось бы их видеть.– В ее голосе появились нотки вызова.
Первым порывом было сразу же вступить в спор, но, судя по всему, именно на это она и рассчитывала. Похоже, постепенно он начал понимать, что с ним ведут определенную игру, и даже догадываться о ее условиях. Что ж, пожалуй, он тоже готов сыграть.
– А вы всегда задаете людям подобные вопросы?
Улыбнувшись, она отвела взгляд чуть в сторону и слегка качнула головой. Смех был тихим и, казалось, обращенным к себе самой.
– А ты способный парень. Теперь я понимаю, почему они направили к нам именно тебя.
К сожалению, когда люди чрезмерно хитры, то готовы видеть коварство и хитрость везде, даже там, где их на самом деле нет, подумал Рагнар. Он пытался понять, каким же образом обстоит дело в данном случае. Был ли Ранек проницательнее, чем ему показалось? Случайно ли, что именно на Рагнара пал выбор? Не запланировал ли Ранек какую-то уловку, целью которой было отвлечь внимание инквизиторов от чего-то более важного? Или все это лишь его домыслы, вызванные общением с этими двумя хитрыми людьми? Вопросов вполне достаточно, чтобы поломать голову. А есть ли ответы?
– Да, – произнесла инквизитор Исаи. – Я всегда задаю людям подобные вопросы. Меня хорошо обучили этому. И еще меня обучили сражаться и убивать. Так что допрос является неотъемлемой частью моего образа жизни. Это моя вторая натура, я делаю это автоматически и зачастую даже неосознанно.
– Твои слова звучат откровенно, хотя они и не очень приятны.
– Возможно.
«А еще возможно, что это лишь очередная уловка, – подумал Рагнар, – преследующая все ту же цель – завоевать доверие человека, с которыми она говорит». Он заметил, что, общаясь с этой женщиной, и сам начал заражаться ее подозрительностью. Кроме того, Волк заметил, что, как это ни странно, в нем зарождается наряду с подозрительностью излишняя прямолинейность, прежде ему несвойственная.
– Не уверен, что хотел бы жить е вашем мире, – произнес он наконец.
– Но кто-то должен. Кто-то должен находить и уничтожать врагов Императора.
– Не спорю, в твоих словах есть истина.
– Она есть везде, нужно только уметь искать. И это тоже часть моей работы.
– Ты могла бы узнать гораздо больше, поговорив с кем-нибудь другим,– произнес он решительно. И в этот момент другая мысль осенила его; – Ведь ты – псайкер. Так почему бы тебе просто не сканировать мысли людей и получать таким образом всю необходимую информацию?
Она снова улыбнулась, но на сей раз холодно. По всей видимости, тема, которую он затронул, не относилась к числу тех, которые она хотела бы обсуждать.
– Да, некоторые псайкеры действительно так и делают. Но мои способности распространяются... в несколько ином направлении. Кроме того, этим даром пользоваться далеко не всегда просто и безопасно. Достаточно волевой человек способен противостоять воздействию. Более хитрые могут к тому же маскировать свои мысли или даже создавать ложные. Существуют и другие опасности.
– Опасности?
– Конечно. Ведь тот, кто входит в сознание еретиков, нередко сам становится одним из них. Их мысли сами по себе – уже инфекция. К сожалению, мало кому удается просто сканировать мысли человека, не входя в его сознание. Не исключено, что, попробуй я это, меня постигнет незавидная участь. По крайней мере, так меня учили. И в этом мудрость, – добавила инквизитор.
Похоже, она сочла беседу завершенной. Они вернулись назад, в ту часть зала, где инквизитор Стернберг ожидал архивариуса.
Взглянув на него, нетрудно было заметить, что этот человек еще не получил того, ради чего пришел сюда.
Быть может, теперь наступило время пробовать отвлечь и его, подумал Рагнар. И кажется, он придумал как.
– И куда мы теперь направляемся? – поинтересовался Стернберг.
Рагнар отчетливо слышал биение его сердца, размеренное и ритмичное. Вот только зачем ему слышать это? Волк встряхнул головой, и этот звук отошел куда-то на задний план, сливаясь с множеством других. Они вошли в подъемник, и кабина понесла их куда-то вверх. Теперь был слышен лишь гул механизмов, приводящих в движение это устройство.
«Вопросы, одни вопросы», – подумал Рагнар.
– Скоро сами все увидите.
– Этот парень не из тех, от кого легко получить ответы, – сказала Кара Исаи.
Ее рука мелькнула в странном жесте. Очевидно, это был определенный вид секретного языка, подобного тому, которым пользовались иногда сами Космические Волки.
Стернберг встряхнул седеющей головой, и широкая улыбка появилась на его лице.
Рагнар ощутил изменения в его запахе и решил, что следует обратить на него более пристальное внимание. Улыбка инквизитора была дружелюбной, но Волк не терял бдительности. Теперь он понимал, что расслабляться в присутствии этих людей нельзя ни в коем случае. Даже их дружелюбие было не чем иным, как одним из видов оружия из их арсенала, одним из множества методов, используемых для выуживания информации. Трудно сказать, что особенно насторожило сейчас Волка. Пожалуй, как верно заметил старый жрец, он действительно не знал ничего, что стоило бы скрывать от этих людей. К тому же как бы то ни было, но они ведь были на одной стороне. Все они – солдаты на службе Императора. И все же что-то в этих людях заставляло его сохранять дистанцию. Волк чувствовал какую-то двуличность и ожидал новых, ловко скрытых подвохов, которые были чужды его натуре. Возможно, подобные проявления можно объяснить индивидуальными особенностями инквизиторов, может, они просто пришлись ему не по душе. Кроме того, от них исходила угроза, объяснения которой Рагнар тоже пока не находил.
Он старался отогнать эти мысли прочь. Быть может, то, что настораживало его в этих людях, было просто частью их работы. В задачу Инквизиции входило обнаружение как явных, так и скрытых угроз мирам Империума. Их жизнь была полна тайн, двуличия и темноты. Стоит ли удивляться, что все это наложило на них свой отпечаток.
– Почему ты не хочешь сказать, куда ведешь нас? – спросил Стернберг.
– Думаю, ты поймешь, когда мы доберемся до места.
– Тогда это какой-то сюрприз? – предположила Кара Исаи.
– Непросто скрыть что-либо от столь проницательных инквизиторов, как вы, – ответил Рагнар с тенью иронии в голосе.
– Юмор? От Космического Десантника? Кто бы мог ожидать? – удивленно поднял брови Стернберг.
В его голосе Рагнар почувствовал ту же иронию, с которой он сам произнес последнюю фразу. На мгновение его охватило странное чувство: словно перед ним был не живой человек из плоти и крови, а каменная стена, которая лишь отражала его же собственные эмоции.
В этот момент кабина подъемника остановилась, вместо красной лампочки зажглась зеленая, послышался мелодичный звук, после чего дверь мягко и бесшумно раскрылась. Выйдя из кабины, они оказались в просторном зале, представляющем собой часть естественной пещеры. Первое, что бросалось в глаза, был огромный прозрачный кристалл. Единственным освещением здесь была лампа кабины подъемника, из которой они вышли, да холодный свет звезд на черном небе, проникающий сквозь армированные стекла окон.
– Здесь больше нет света? – спросила Кара. – По небу не скажешь, что сейчас день.
– Кажется, я начинаю понимать кое-что, – произнес Стернберг негромко, – и догадываюсь, почему наш юный друг не хотел говорить, куда мы идем.
Он двинулся вперед, женщина последовала за ним. Когда инквизиторы пересекли зал, Рагнар был вознагражден, наблюдая за их открытыми от удивления ртами и чувствуя изменения в запахе, говорящие о том, что оба они действительно испытывают изумление. Конечно, приятно было осознавать, что ему удалось произвести впечатление на эту пару циников. Впрочем, его и самого неизменно поражало это место и даже приводило в священный трепет, несмотря на то что он уже неоднократно бывал здесь.
Он присоединился к гостям у окна и посмотрел вниз, на раскинувшийся под ногами мир. Горизонт отсюда был чрезвычайно далеко, намного дальше, чем с поверхности планеты. Помещение, в котором они сейчас находились, располагалось почти на вершине горы, прямо над атмосферой. Отсюда открывался вид на огромный, окруженный полярными льдами континент Асахейм. Ниже были видны движущиеся облака, более низкие горы, ледники и озера. Все было словно разложено на чуть изогнутой рельефной карте. Склоны Клыка терялись где-то внизу, исчезая в море облаков.
– Мне часто доводилось слышать о том, что Клык – одно из чудес Империума,– произнес Стернберг тихим и исполненным благоговения голосом.– Теперь я понимаю почему.
– Это действительно прекрасно, – согласилась Исаи.
По их запаху Волк мог заключить, что слова инквизиторов были искренними.
– Благодарю тебя за то, что показал нам это место, Рагнар, – сказал Стернберг. – Пока я жив, я буду помнить этот миг.
Рагнар улыбнулся, но уже через мгновение почувствовал, как улыбка сама собой сползает с лица от внезапно осенившей его догадки. Конечно, инквизитор говорил правду, он действительно не забудет этот миг, но не из-за особенной красоты и величия, а просто потому, что он вообще никогда и ничего не забывает. Это одно из его профессиональных качеств, выработанных и развитых так же, как, например, у Волка – чутье.
Их память также была одним из инструментов, подумал он. Нет, скорее даже не инструментом – оружием. С каждой минутой Рагнар все отчетливее понимал, что доверять этим людям нельзя. Поэтому разумнее всего было бы сократить объем предоставляемой им информации до минимума.
Чистый, напоминающий звон колокольчика звук достиг слуха Рагнара, тотчас прервав его размышления об особенностях иных миров и возвращая к реальности, к полумраку его логова. Среагировав на движение, висящий в воздухе шар зажегся, постепенно набирая яркость. Волк потянулся за воксом, переговорным устройством, находившимся в специально высеченном углублении рядом с его ложем.
– Рагнар слушает, – произнес он, закрепив вокс на шее.
– Я нашел то, что нужно нашим гостям. – В голосе архивариуса прорезались высокие, резкие ноты, что чувствовалось даже сквозь сеть коммуникации.
– Я немедленно сообщу им, – ответил Рагнар.
– Как знаешь, – произнес старик, и связь прервалась.
В воздухе чувствовался запах озона и машинного масла. Движение огромных поршней заставляло воздух вибрировать. Гигантские дуги Вселенского Огня пронзали пространство между двумя мощными электрическими генераторами. Нимб света окружал огромную Мыслительную Машину. Звучали ритуальные песнопения Железных Жрецов, предназначенные для того, чтобы усмирить заключенный в Машине древний дух и слить воедино его силу и свое намерение. Один из жрецов опустил что-то на клавиатуру. Она была тоже весьма древней, так что большинство керамических клавиш, видимо, пришли со временем в негодность. Вместо них были вставлены новые, вырезанные из черного базальта или белой слоновой кости. Младший Железный Жрец с церемониальной урной в руках плеснул какой-то, по всей видимости охлаждающий, состав на корпус Машины. Возможно, если бы Машина стала слишком горячей, то заключенный в ней дух мог бы разгневаться и попытаться покинуть свою темницу.
Впрочем, это было не более чем предположение. На самом деле, Рагнар почти ничего не знал о тайнах, связанных с духом этой Машины, и был весьма рад, что от него ничего не требуется по части проведения ритуалов, а все выполняют специально обученные этому Железные Жрецы.
Один из них вложил гладкий черный рунный камень в отверстие в корпусе Машины, после чего свет стал несколько ярче, а запахи – интенсивнее.
Внезапно раздался странный звук, отдаленно напоминающий треск заводимого пропеллера, и из другого отверстия стало постепенно разворачиваться нечто, похожее на длинный свиток пергамента. Его поверхность равномерно покрывали неизвестные Волку рунические знаки. Было ли это действительно тем, что искали инквизиторы? Посмотрев на небольшую, торчащую из отверстия в корпусе Машины плитку черного мрамора, Рагнар заметил легкое подрагивание заливающего ее света. Переведя взгляд обратно на пергамент, он ощутил некоторую растерянность. Весь растолкованный Машиной текст представлял собой не более чем загадочный набор чисел и знаков.
Тем временем свиток продолжал разворачиваться дальше. Внимательно наблюдая за обоими инквизиторами, Рагнар ясно ощущал их нетерпение. Пожалуй, из них двоих Стернберг казался более взволнованным. Капли пота выступили у него на лбу, а во взгляде читалось с трудом сдерживаемое волнение человека, который приблизился к давней заветной цели. Глаза горели странным огнем, отражавшим, быть может, судьбы множества людей, лежащие теперь тяжким бременем на его плечах. Кара Исаи скрывала волнение несколько лучше, хотя и в ней чувствовалось напряжение. Время от времени прижимая ладони к глазам, она едва заметно шевелила губами, произнося слова какой-то неизвестной молитвы или медитативной мантры. Несмотря на то что расстояние не позволяло Волку что-нибудь услышать, он прекрасно понимал, о чем она молится.
Наконец свиток прекратил раскручиваться, и один из Железных Жрецов торжественно выступил вперед. Почтительно склонив голову, он взял пергамент, бережно свернул его и передал архивариусу. Тот, в свою очередь, разложив свиток на столе, некоторое время внимательно разглядывал его, после чего, сняв с пояса печать, аккуратно поставил оттиск. Затем, словно приняв наконец какое-то важное решение, старик кивнул, громко крякнул, снова свернул бумагу и вручил ее Рагнару.
– Это то, что вы ищете, – произнес он.
И прежде чем Волк нашелся что ответить архивариусу, он развернулся и отошел на свое место. Когда Рагнар передал свиток Стернбергу, тот развернул его, быстро пробежал взглядом, после чего со слабой улыбкой вернул обратно. Волк почувствовал, что теперь глаза всех Железных Жрецов обращены на него. Где-то внутри кольнуло чувство тревоги. Осторожно развернув свиток, он внимательно разглядел его. Несмотря на то что текст был выжжен на листе странным и неизвестным ему способом, все символы и цифры были достаточно хорошо различимы. И вдруг Рагнара осенило. Он наконец понял, что именно сразу же насторожило его в бумаге: текст был написан на неизвестном инквизиторам руническом языке Фенриса.
О борьбе, которую вел Волк, свидетельствовали лишь выступившие на его лбу капли пота. Но он не делал чего-то необычного или несвойственного своей природе. Скорее наоборот. Он был воином и поэтому боролся. Просто боролся, стараясь наиболее эффективно использовать имеющиеся в его распоряжении силы. Время, казалось, остановило свой привычный бег, вокруг словно не существовало ничего больше – только магия инквизитора и противостоящая ей сила Космического Волка. Впрочем, подобное с ним случалось не раз, ведь это часть его работы, и он всегда выходил победителем. Стоит ли удивляться, что и сейчас происходит то же самое.
Выражение недоумения, сменившееся растерянностью, отразилось на лице Кары Исаи, когда сначала слегка задрожал один из пальцев Рагнара, а затем чуть заметно шевельнулась рука. Возможно, Исаи еще ни разу не сталкивалась с тем, кто сумел бы пусть даже незначительно, но противостоять ее воздействию. Это было переломным моментом, за которым Волк почувствовал, как сковывающая его сила едва заметно дрогнула. Вероятно, причина этого таилась в несколько пошатнувшейся теперь уверенности противника в своих силах. И хотя соотношение сил изменилось совсем незначительно, опыт подсказывал Рагнару, что схватка выиграна. Когда равновесие нарушено, для полной победы остается лишь развить успех. Главное, идти до конца и не сомневаться в своих силах, ведь обычно проигрывает тот, кто первым теряет веру в себя.
Так или иначе, но теперь Волк снова получил возможность двигаться. И хотя его движения были медлительны, словно он пробивался сквозь толщу какой-то чрезвычайно вязкой жидкости, но он снова обрел контроль над своим телом.
Уже в следующее мгновение приглушенный крик вырвался из груди инквизитора. Все произошло слишком быстро. Она даже моргнуть не успела, как почувствовала стальные пальцы Волка на своей шее. Учитывая его сверхчеловеческую силу, единственное, что оставалось теперь сделать, – чуть-чуть сжать пальцы.
– Теперь я могу убить тебя, – прошипел он, – и ты ничего не сможешь противопоставить моейсиле. Однако это было бы не очень гостеприимно,– добавил Волк после небольшой паузы, снимая руку с горла своей жертвы и отстраняясь.
Мгновение они стояли, впившись друг в друга взглядом и тяжело дыша. Очевидно, что их единоборство отняло у женщины ничуть не меньше сил, чем у него самого, хотя испытываемые им сейчас ощущения были сравнимы с тем, как если бы он произвел марш-бросок без отдыха и остановок как минимум миль на двести.
– А ты весьма решительный, – произнесла она наконец, хотя по тону ее сложно было определить, были ли эти слова выражением восхищения, опасения или неприязни. Исходящий от женщины запах говорил о том, что скорее всего ее обуревали сейчас все эти чувства одновременно.
– Несомненно, – ответил он.
– И в тебе есть что-то еще. Я ощущала это, когда плела паутину.
– Что ты имеешь в виду?
– Я видела что-то похожее на волка: большое, темное, жестокое.
– Думаю, это «что-то» живет во мне с тех нор, как я стал одним из членов Ордена, – ответил Волк, не совсем уверенный, правда, следует ли вообще обсуждать подобные темы с посторонними. – Это принято называть Духом Волка.
– Вряд ли. Скорее это одно из проявлений твоего собственного духа, что-то, что отличает тебя от обыкновенных людей.
– Но это просто заложено во мне.
– Жаль, что ты пока не можешь понять меня. Твои слова – всего лишь одно из объяснений, предложенных тебе твоими учителями, и, кстати, весьма примитивное. Неужели тебе ни разу не приходило в голову попытаться найти другое, более толковое? Извини, похоже, ты снова оскорблен. – Женщина улыбнулась, и на сей раз в ее улыбке чувствовалась некоторая теплота. – Напрасно. Я вовсе не хотела задеть тебя. Просто когда становишься псайкером, начинаешь несколько иначе смотреть на вещи. Открываются истины; о которых обычные люди могут лишь смутно догадываться. Одна из них заключается в том, что окружающий нас мир на самом деле не совсем такой, каким мы его привыкли видеть. Точнее, то, что мы видим, – лишь одна из множества его граней, и то, какая именно из них перед нами в данный момент, зависит только от нас.
Когда некую, пусть даже не слишком сложную, идею пытаются облечь в слова, суть ее неизбежно ускользает. И все же Рагнару показалось, что он догадался, о чем хотела сказать Исаи. Он хорошо помнил то, как радикально изменился его собственный взгляд на мир с тех пор, как он стал Волком. Раньше, глядя на мир глазами мальчишки с островов Фенрис, он представлял его совершенно иначе. Теперь Рагнар смотрел на него измененными глазами Космодесантника. Не исключено, что однажды он узнает нечто такое, что кардинально изменит и его нынешнее представление о мире. Раз уж так случилось однажды, глупо было бы полагать, что этого не может повториться вновь. С другой стороны, не следовало чрезмерно давать волю подобным мыслям сейчас, поскольку в предстоящей борьбе Космодесантнику необходимо иметь достаточно твердую почву под ногами.
– Возможно, ты права. Но знаешь ли ты сама, как выглядит мир в действительности?
– Ты так и не ответил на мой вопрос. – На сей раз ее голос звучал более дружелюбно, а улыбка стала еще теплее.
– Насколько я понимаю, если вам не удается найти объяснения каким-либо вещам одним способом, вы ищете другой? – произнес Волк.
– Ты снова пытаешься уклониться от ответа.
– Но я действительно не могу ответить ничего определенного. Я не архивариус. Мне известно лишь, что в этих залах хранятся миллионы рунных камней и далеко не все из них внесены в каталоги. Кроме того, отдельные записи сохранились только непосредственно на самих рунных камнях, а некоторые содержатся лишь в сагах, что хранят в памяти Рунные Жрецы.
– То есть, если я правильно поняла, ты хочешь сказать, что в записях вашего архива могут существовать пробелы?
Рагнар был не очень хорошо знаком с тем, каким образом хранились данные в архиве Клыка. Но по тону инквизитора чувствовалось, что сама она разбирается в этом.
– Что ж, у нас дела обстоят не лучше, – продолжила она. – Машины, хранящие информацию, весьма древние, их создание относится еще ко времени Темного Века Технологий. К сожалению, техножрецы Адептус Механикус неоднократно проводили их модернизацию и перезапуск, и каждый раз, когда это случалось, часть информации утрачивалась безвозвратно. Кроме того, существуют еще ошибки при копировании. И конечно, много информации зарегистрировано под личными печатями инквизиторов, и после их смерти зачастую никто не может получить доступ к этим записям.
Рагнар смотрел на женщину со смешанным чувством удивления и недоверия. Он не ожидал подобных откровений от кого-либо из свиты Стернберга. Но нечто в ее запахе подсказывало ему, что не следовало забывать об осторожности. Возможно, это была лишь еще одна из множества уловок, практикуемых инквизиторами. Человеку давали немного информации, вызывая его ответную реакцию, хотя то, что он узнал, на самом деле не имело столь большого значения, как могло показаться вначаче.
– И конечно, некоторые записи могли быть просто утрачены и уже никто и никогда не сможет узнать почему, – закончила она.
– Неужели это могло быть сделано преднамеренно? – Рагнар бросил на нее удивленный взгляд.
– Не исключено.
– Но зачем?
– Потому что далеко не всякая информация безопасна для того, кто ею владеет. Если к определенным записям получат доступ лица, не подготовленные к их восприятию, это может привести к возникновению еретических мыслей или, того хуже, к еретическим делам.
– Но кто же решает судьбу хранящейся информации?
– Магистры нашего Ордена. Иногда отдельные инквизиторы. Тысячелетия сменяют друг друга, многое меняется в мире. Бывает так, что вчерашнее богохульство воспринимается сегодня как ортодоксальность. Не исключено, что точно так же дела обстоят и у вас?
Рагнар недоверчиво посмотрел на нее, чуть приоткрыв рот от удивления. Он сильно сомневался, что Космические Волки смотрели на вещи подобным же образом! Однако странный наклон головы и едва уловимые перемены в запахе говорили Волку о том, что, возможно, даже его молчание сейчас воспринимается как ответ. И ответ этот до времени отложился где-то в глубинах ее памяти.
– Мы не верим во все это и придерживаемся старых взглядов, которые неизменны еще со времен Лемана Русса... – начал Рагнар, чтобы как-то заполнить тишину, но резко осекся.
Не исключено, что неловкая тишина – очередная инквизиторская уловка, преследующая все ту же цель – подтолкнуть его к разговору. Уловка столь же простая, сколь и эффективная. Поэтому Волк замолчал.
– Возможно, стоит лишь разрешить себе подумать. Уверена: если ты повнимательнее изучишь историю своего Ордена, то заметишь, что дела обстоят не совсем так, как тебе хотелось бы их видеть.– В ее голосе появились нотки вызова.
Первым порывом было сразу же вступить в спор, но, судя по всему, именно на это она и рассчитывала. Похоже, постепенно он начал понимать, что с ним ведут определенную игру, и даже догадываться о ее условиях. Что ж, пожалуй, он тоже готов сыграть.
– А вы всегда задаете людям подобные вопросы?
Улыбнувшись, она отвела взгляд чуть в сторону и слегка качнула головой. Смех был тихим и, казалось, обращенным к себе самой.
– А ты способный парень. Теперь я понимаю, почему они направили к нам именно тебя.
К сожалению, когда люди чрезмерно хитры, то готовы видеть коварство и хитрость везде, даже там, где их на самом деле нет, подумал Рагнар. Он пытался понять, каким же образом обстоит дело в данном случае. Был ли Ранек проницательнее, чем ему показалось? Случайно ли, что именно на Рагнара пал выбор? Не запланировал ли Ранек какую-то уловку, целью которой было отвлечь внимание инквизиторов от чего-то более важного? Или все это лишь его домыслы, вызванные общением с этими двумя хитрыми людьми? Вопросов вполне достаточно, чтобы поломать голову. А есть ли ответы?
– Да, – произнесла инквизитор Исаи. – Я всегда задаю людям подобные вопросы. Меня хорошо обучили этому. И еще меня обучили сражаться и убивать. Так что допрос является неотъемлемой частью моего образа жизни. Это моя вторая натура, я делаю это автоматически и зачастую даже неосознанно.
– Твои слова звучат откровенно, хотя они и не очень приятны.
– Возможно.
«А еще возможно, что это лишь очередная уловка, – подумал Рагнар, – преследующая все ту же цель – завоевать доверие человека, с которыми она говорит». Он заметил, что, общаясь с этой женщиной, и сам начал заражаться ее подозрительностью. Кроме того, Волк заметил, что, как это ни странно, в нем зарождается наряду с подозрительностью излишняя прямолинейность, прежде ему несвойственная.
– Не уверен, что хотел бы жить е вашем мире, – произнес он наконец.
– Но кто-то должен. Кто-то должен находить и уничтожать врагов Императора.
– Не спорю, в твоих словах есть истина.
– Она есть везде, нужно только уметь искать. И это тоже часть моей работы.
– Ты могла бы узнать гораздо больше, поговорив с кем-нибудь другим,– произнес он решительно. И в этот момент другая мысль осенила его; – Ведь ты – псайкер. Так почему бы тебе просто не сканировать мысли людей и получать таким образом всю необходимую информацию?
Она снова улыбнулась, но на сей раз холодно. По всей видимости, тема, которую он затронул, не относилась к числу тех, которые она хотела бы обсуждать.
– Да, некоторые псайкеры действительно так и делают. Но мои способности распространяются... в несколько ином направлении. Кроме того, этим даром пользоваться далеко не всегда просто и безопасно. Достаточно волевой человек способен противостоять воздействию. Более хитрые могут к тому же маскировать свои мысли или даже создавать ложные. Существуют и другие опасности.
– Опасности?
– Конечно. Ведь тот, кто входит в сознание еретиков, нередко сам становится одним из них. Их мысли сами по себе – уже инфекция. К сожалению, мало кому удается просто сканировать мысли человека, не входя в его сознание. Не исключено, что, попробуй я это, меня постигнет незавидная участь. По крайней мере, так меня учили. И в этом мудрость, – добавила инквизитор.
Похоже, она сочла беседу завершенной. Они вернулись назад, в ту часть зала, где инквизитор Стернберг ожидал архивариуса.
Взглянув на него, нетрудно было заметить, что этот человек еще не получил того, ради чего пришел сюда.
Быть может, теперь наступило время пробовать отвлечь и его, подумал Рагнар. И кажется, он придумал как.
– И куда мы теперь направляемся? – поинтересовался Стернберг.
Рагнар отчетливо слышал биение его сердца, размеренное и ритмичное. Вот только зачем ему слышать это? Волк встряхнул головой, и этот звук отошел куда-то на задний план, сливаясь с множеством других. Они вошли в подъемник, и кабина понесла их куда-то вверх. Теперь был слышен лишь гул механизмов, приводящих в движение это устройство.
«Вопросы, одни вопросы», – подумал Рагнар.
– Скоро сами все увидите.
– Этот парень не из тех, от кого легко получить ответы, – сказала Кара Исаи.
Ее рука мелькнула в странном жесте. Очевидно, это был определенный вид секретного языка, подобного тому, которым пользовались иногда сами Космические Волки.
Стернберг встряхнул седеющей головой, и широкая улыбка появилась на его лице.
Рагнар ощутил изменения в его запахе и решил, что следует обратить на него более пристальное внимание. Улыбка инквизитора была дружелюбной, но Волк не терял бдительности. Теперь он понимал, что расслабляться в присутствии этих людей нельзя ни в коем случае. Даже их дружелюбие было не чем иным, как одним из видов оружия из их арсенала, одним из множества методов, используемых для выуживания информации. Трудно сказать, что особенно насторожило сейчас Волка. Пожалуй, как верно заметил старый жрец, он действительно не знал ничего, что стоило бы скрывать от этих людей. К тому же как бы то ни было, но они ведь были на одной стороне. Все они – солдаты на службе Императора. И все же что-то в этих людях заставляло его сохранять дистанцию. Волк чувствовал какую-то двуличность и ожидал новых, ловко скрытых подвохов, которые были чужды его натуре. Возможно, подобные проявления можно объяснить индивидуальными особенностями инквизиторов, может, они просто пришлись ему не по душе. Кроме того, от них исходила угроза, объяснения которой Рагнар тоже пока не находил.
Он старался отогнать эти мысли прочь. Быть может, то, что настораживало его в этих людях, было просто частью их работы. В задачу Инквизиции входило обнаружение как явных, так и скрытых угроз мирам Империума. Их жизнь была полна тайн, двуличия и темноты. Стоит ли удивляться, что все это наложило на них свой отпечаток.
– Почему ты не хочешь сказать, куда ведешь нас? – спросил Стернберг.
– Думаю, ты поймешь, когда мы доберемся до места.
– Тогда это какой-то сюрприз? – предположила Кара Исаи.
– Непросто скрыть что-либо от столь проницательных инквизиторов, как вы, – ответил Рагнар с тенью иронии в голосе.
– Юмор? От Космического Десантника? Кто бы мог ожидать? – удивленно поднял брови Стернберг.
В его голосе Рагнар почувствовал ту же иронию, с которой он сам произнес последнюю фразу. На мгновение его охватило странное чувство: словно перед ним был не живой человек из плоти и крови, а каменная стена, которая лишь отражала его же собственные эмоции.
В этот момент кабина подъемника остановилась, вместо красной лампочки зажглась зеленая, послышался мелодичный звук, после чего дверь мягко и бесшумно раскрылась. Выйдя из кабины, они оказались в просторном зале, представляющем собой часть естественной пещеры. Первое, что бросалось в глаза, был огромный прозрачный кристалл. Единственным освещением здесь была лампа кабины подъемника, из которой они вышли, да холодный свет звезд на черном небе, проникающий сквозь армированные стекла окон.
– Здесь больше нет света? – спросила Кара. – По небу не скажешь, что сейчас день.
– Кажется, я начинаю понимать кое-что, – произнес Стернберг негромко, – и догадываюсь, почему наш юный друг не хотел говорить, куда мы идем.
Он двинулся вперед, женщина последовала за ним. Когда инквизиторы пересекли зал, Рагнар был вознагражден, наблюдая за их открытыми от удивления ртами и чувствуя изменения в запахе, говорящие о том, что оба они действительно испытывают изумление. Конечно, приятно было осознавать, что ему удалось произвести впечатление на эту пару циников. Впрочем, его и самого неизменно поражало это место и даже приводило в священный трепет, несмотря на то что он уже неоднократно бывал здесь.
Он присоединился к гостям у окна и посмотрел вниз, на раскинувшийся под ногами мир. Горизонт отсюда был чрезвычайно далеко, намного дальше, чем с поверхности планеты. Помещение, в котором они сейчас находились, располагалось почти на вершине горы, прямо над атмосферой. Отсюда открывался вид на огромный, окруженный полярными льдами континент Асахейм. Ниже были видны движущиеся облака, более низкие горы, ледники и озера. Все было словно разложено на чуть изогнутой рельефной карте. Склоны Клыка терялись где-то внизу, исчезая в море облаков.
– Мне часто доводилось слышать о том, что Клык – одно из чудес Империума,– произнес Стернберг тихим и исполненным благоговения голосом.– Теперь я понимаю почему.
– Это действительно прекрасно, – согласилась Исаи.
По их запаху Волк мог заключить, что слова инквизиторов были искренними.
– Благодарю тебя за то, что показал нам это место, Рагнар, – сказал Стернберг. – Пока я жив, я буду помнить этот миг.
Рагнар улыбнулся, но уже через мгновение почувствовал, как улыбка сама собой сползает с лица от внезапно осенившей его догадки. Конечно, инквизитор говорил правду, он действительно не забудет этот миг, но не из-за особенной красоты и величия, а просто потому, что он вообще никогда и ничего не забывает. Это одно из его профессиональных качеств, выработанных и развитых так же, как, например, у Волка – чутье.
Их память также была одним из инструментов, подумал он. Нет, скорее даже не инструментом – оружием. С каждой минутой Рагнар все отчетливее понимал, что доверять этим людям нельзя. Поэтому разумнее всего было бы сократить объем предоставляемой им информации до минимума.
Чистый, напоминающий звон колокольчика звук достиг слуха Рагнара, тотчас прервав его размышления об особенностях иных миров и возвращая к реальности, к полумраку его логова. Среагировав на движение, висящий в воздухе шар зажегся, постепенно набирая яркость. Волк потянулся за воксом, переговорным устройством, находившимся в специально высеченном углублении рядом с его ложем.
– Рагнар слушает, – произнес он, закрепив вокс на шее.
– Я нашел то, что нужно нашим гостям. – В голосе архивариуса прорезались высокие, резкие ноты, что чувствовалось даже сквозь сеть коммуникации.
– Я немедленно сообщу им, – ответил Рагнар.
– Как знаешь, – произнес старик, и связь прервалась.
В воздухе чувствовался запах озона и машинного масла. Движение огромных поршней заставляло воздух вибрировать. Гигантские дуги Вселенского Огня пронзали пространство между двумя мощными электрическими генераторами. Нимб света окружал огромную Мыслительную Машину. Звучали ритуальные песнопения Железных Жрецов, предназначенные для того, чтобы усмирить заключенный в Машине древний дух и слить воедино его силу и свое намерение. Один из жрецов опустил что-то на клавиатуру. Она была тоже весьма древней, так что большинство керамических клавиш, видимо, пришли со временем в негодность. Вместо них были вставлены новые, вырезанные из черного базальта или белой слоновой кости. Младший Железный Жрец с церемониальной урной в руках плеснул какой-то, по всей видимости охлаждающий, состав на корпус Машины. Возможно, если бы Машина стала слишком горячей, то заключенный в ней дух мог бы разгневаться и попытаться покинуть свою темницу.
Впрочем, это было не более чем предположение. На самом деле, Рагнар почти ничего не знал о тайнах, связанных с духом этой Машины, и был весьма рад, что от него ничего не требуется по части проведения ритуалов, а все выполняют специально обученные этому Железные Жрецы.
Один из них вложил гладкий черный рунный камень в отверстие в корпусе Машины, после чего свет стал несколько ярче, а запахи – интенсивнее.
Внезапно раздался странный звук, отдаленно напоминающий треск заводимого пропеллера, и из другого отверстия стало постепенно разворачиваться нечто, похожее на длинный свиток пергамента. Его поверхность равномерно покрывали неизвестные Волку рунические знаки. Было ли это действительно тем, что искали инквизиторы? Посмотрев на небольшую, торчащую из отверстия в корпусе Машины плитку черного мрамора, Рагнар заметил легкое подрагивание заливающего ее света. Переведя взгляд обратно на пергамент, он ощутил некоторую растерянность. Весь растолкованный Машиной текст представлял собой не более чем загадочный набор чисел и знаков.
Тем временем свиток продолжал разворачиваться дальше. Внимательно наблюдая за обоими инквизиторами, Рагнар ясно ощущал их нетерпение. Пожалуй, из них двоих Стернберг казался более взволнованным. Капли пота выступили у него на лбу, а во взгляде читалось с трудом сдерживаемое волнение человека, который приблизился к давней заветной цели. Глаза горели странным огнем, отражавшим, быть может, судьбы множества людей, лежащие теперь тяжким бременем на его плечах. Кара Исаи скрывала волнение несколько лучше, хотя и в ней чувствовалось напряжение. Время от времени прижимая ладони к глазам, она едва заметно шевелила губами, произнося слова какой-то неизвестной молитвы или медитативной мантры. Несмотря на то что расстояние не позволяло Волку что-нибудь услышать, он прекрасно понимал, о чем она молится.
Наконец свиток прекратил раскручиваться, и один из Железных Жрецов торжественно выступил вперед. Почтительно склонив голову, он взял пергамент, бережно свернул его и передал архивариусу. Тот, в свою очередь, разложив свиток на столе, некоторое время внимательно разглядывал его, после чего, сняв с пояса печать, аккуратно поставил оттиск. Затем, словно приняв наконец какое-то важное решение, старик кивнул, громко крякнул, снова свернул бумагу и вручил ее Рагнару.
– Это то, что вы ищете, – произнес он.
И прежде чем Волк нашелся что ответить архивариусу, он развернулся и отошел на свое место. Когда Рагнар передал свиток Стернбергу, тот развернул его, быстро пробежал взглядом, после чего со слабой улыбкой вернул обратно. Волк почувствовал, что теперь глаза всех Железных Жрецов обращены на него. Где-то внутри кольнуло чувство тревоги. Осторожно развернув свиток, он внимательно разглядел его. Несмотря на то что текст был выжжен на листе странным и неизвестным ему способом, все символы и цифры были достаточно хорошо различимы. И вдруг Рагнара осенило. Он наконец понял, что именно сразу же насторожило его в бумаге: текст был написан на неизвестном инквизиторам руническом языке Фенриса.