Страница:
360. Обе эти невыгоды охватывающей формы увеличиваются с расширением фронта. При немногих батальонах они незначительны, при крупных армиях они становятся весьма чувствительны.
364. Раз выгоды охвата при небольших фронтах очень велики, а невыгоды очень малы, и притом первые уменьшаются, а вторые увеличиваются с увеличением фронта, то из этого следует, что может быть такая точка, где они будут взаимно уравновешивать друг друга.
365. За пределами точки расширение фронта не будет, следовательно, в состоянии противопоставить каких-либо преимуществ последовательному применению сил, а напротив, оно приведет к известным невыгодам.
370. Необходимо иметь позади всякого построения не подверженное обстрелу пространство для резервов, для командования и пр., находящихся позади фронта. Если бы они подвергались обстрелу с трех сторон, они перестали бы быть тем, к чему они предназначены.
371. Так как эти элементы при больших массах сами представляют более или менее крупные массы и, следовательно, требуют для себя значительного пространства, то не подвергающееся обстрелу пространство позади фронта должно быть тем большим, чем больше целое; по этой причине фронт должен расти с ростом масс.
372. Но пространство позади значительной массы войск должно быть большим только потому, что резервы и пр. нуждаются в большом пространстве, но оно должно быть еще потому большим, чтобы гарантировать большую безопасность, ибо, во-первых, случайно залетевшие снаряды оказали бы гораздо большее действие на крупные массы войск и обозы, чем на несколько батальонов; во-вторых, бои больших масс гораздо продолжительнее, а потому потери в войсках, расположенных позади фронта и, следовательно, не участвующих в бою, могут за это время стать гораздо более значительными.
380. Из всего до сих пор сказанного об этих двух выгодах охвата вытекает, что небольшие массы с трудом могут достигнуть достаточной длины фронта. Это настолько верно, что, как мы знаем из практики, они большей частью бывают вынуждены отказаться от стереотипного порядка своего построения и растягиваются значительно шире. В крайне редких случаях батальон, предоставленный самому себе, примет бой с длиною фронта своего обычного построения (150 - 200 шагов); он разделится поротно, а роты растянутся стрелковой цепью, оставив часть в качестве резерва; таким путем батальон займет в два, три или четыре раза большее пространство, чем сколько ему, собственно говоря, полагается.
381. Но чем массы становятся больше, тем легче бывает достигнуть необходимой длины фронта, ибо хотя эта последняя и растет вместе с ростом масс, но не в одинаковой мере.
382. Поэтому большим массам нет надобности отступать от нормального порядка построения и они имеют возможность сохранить позади часть войск.
384. У очень крупных масс (в армиях в 100 000, 150 000, 200 000 человек) мы наблюдаем постоянный рост резервов (от 1/4 до 1/3). Это доказывает, что силы все более и более превосходят потребности фронта.
387. Первые два преимущества охвата оказывают свое действие в смысле обеспечения успеха, увеличивая наши силы; третье достигает того же, но лишь при крайне коротких фронтах.
388. Оно влияет на мужество сражающихся на неприятельском фронте тем, что внушает им представление о потере пути отступления, что всегда производит весьма сильное впечатление на солдата.
389. Однако это будет иметь место лишь в том случае, когда опасность быть отрезанным настолько близка и очевидна, что впечатление от нее заглушает все законы дисциплины и силу приказания и увлекает солдата совершенно непроизвольно.
390. При большом отдалении, когда раздающаяся пушечная и ружейная стрельба в тылу лишь намекает на это, в солдате может возникнуть беспокойство, но если дух войска не слишком плох, это ему не помешает слушаться приказаний вождя.
391. В этом случае выгода отрезывания, которую имеет охватывающий, уже не должна считаться за такую, которая обеспечивала бы в большей мере успех, т.е. придавала бы ему большую вероятность, а является лишь преимуществом, увеличивающим размер достигнутого успеха.
392. И в этом отношении третье преимущество охвата подчиняется той же антитезе: при коротком фронте оно бывает больше, а с удлинением его оно уменьшается, как то можно наблюдать с очевидностью.
393. Это, однако, не противоречит тому, что более крупные массы нуждаются в более широком фронте, чем мелкие. Отступление никогда не происходит по всей ширине фронта, а ведется по отдельным дорогам; отсюда само собою следует, что отступление крупных масс требует больше времени, чем более мелких; эта большая продолжительность времени требует, следовательно, более широкого фронта, чтобы неприятель, охватывающий его, не мог так скоро достигнуть пунктов, через которые производится отступление.
394. Раз третье преимущество охвата в большинстве случаев, а именно при не слишком коротких фронтах, отражается (согласно 391) лишь на размере, а не на обеспеченности успеха, то отсюда следует, что в зависимости от обстоятельств и намерений сражающихся оно приобретает совершенно различное значение.
395. Там, где вероятность успеха и без того незначительна, надо прежде всего позаботиться об обеспечении его; в таких случаях преимущество, влияющее главным образом на его размер, не может иметь особого значения.
396. В тех же случаях, когда это преимущество даже шло бы вразрез с этим вероятием ( 365), оно представляло бы определенный ущерб.
397. В таких случаях придется постараться выгодами последовательного напряжения сил уравновесить выгоду большего фронта.
398. Итак, мы видим: положение безразличной точки между обоими полюсами одновременного и последовательного применения сил, ширины и глубины фронта не только складывается иначе у крупных и мелких масс, но и меняется в зависимости от обстановки и намерений обеих сторон.
399. Более слабая и более осторожная сторона должна отдавать предпочтете последовательному напряжению сил, а более сильная и отважная одновремешгому.
400. По своей природе атакующий бывает более сильным и отважным, безразлично по свойствам ли характера полководца или по необходимости.
401. Охватывающая форма боя, т.е. обусловливающая наиболее одновременное напряжение сил у нас и у противника, естественно, подходит для атакующего.
402. А охваченная, т.е. связанная с последовательным применением сил и потому обреченная на охват, есть, следовательно, естественная форма для обороны.
403. В первой заложена тенденция к быстрому решению, к последней заложена тенденция к выигрышу времени, и эти тенденции гармонируют с основным смыслом обеих форм боя.
404. Но в природе обороны заключается еще одно основание, склоняющее ее к более глубокому построению.
405. Одно из самых значительных преимуществ обороны заключается именно в поддержке, которую ей оказывают местность и рельеф, почему местная оборона и является существенным ее фактором.
406. Но ведь можно было бы предположить, что это поведет к удлинению фронта до крайних пределов, чтобы использовать это преимущество в возможной степени: это односторонний подход, в котором можно видеть главнейший мотив, так часто склонявший полководцев занимать растянутые позиции.
411. Надо рассматривать как решительный ущерб для обороны занятие более растянутого фронта по сравнению с фронтом, необходимым атакующему для развертывания своих сил.
412. Как необходимо велик должен быть фронт атакующего, этим вопросом мы займемся впоследствии; здесь же мы можем лишь сказать, что когда атакующий занимает чересчур малый фронт, обороняющийся его за это наказывает не тем, что он сразу придает своему фронту большую длину, но принятием наступательных, охватывающих контрмер.
413. Поэтому можно уверенно сказать, что обороняющийся, чтобы во всяком случае избежать невыгод слишком растянутого фронта, должен занимать возможно меньший, насколько это позволяют обстоятельства, ибо через это он сбережет больше сил позади фронта; эти же последние никогда не могут оказаться без дела, как части слишком растянутого фронта.
414. Пока обороняющийся довольствуется возможно малым фронтом и старается сохранять возможно большую глубину, т.е. пока он следует естественной тенденции своей формы боя, до тех пор у наступающего проявляется обратная тенденция: растянуть свой фронт возможно шире, т.е. охватить своего противника возможно дальше.
415. Но это лишь тенденция, а не закон, ибо мы видели, что выгоды этого охвата уменьшаются с увеличением размеров фронтов, а следовательно, на известной точке уже не уравновешивают выгод от последовательного применения сил. Этому закону подчинены в равной мере как атакующий, так и обороняющийся.
416. Здесь нам надо различить два неодинаковых протяжения фронта, а именно то, которое определяет обороняющийся принятой им группировкой, и то, которое вынуждается у обороны атакующим посредством намеченного им окрыления.
417. Если первое уже столь велико, что все выгоды от охвата флангов или исчезают, или лишаются силы, то последнее отпадает; наступающий должен искать получения выгод другими путями, как мы сейчас увидим.
418. Если же первое протяжение фронта так мало, насколько это только возможно, то наступающий вправе рассчитывать на известные выгоды от охвата флангов и окружения; здесь надлежит определить границы этого охвата.
419. Эта граница определяется ( 356 - 365) невыгодами преувеличенного охвата.
420. Эти невыгоды появляются тогда, когда стараются осуществить охват противника вопреки чрезмерной растянутости неприятельского фронта; однако эти невыгоды становятся еще больше, как то наглядно видно при чрезмерно широком охвате короткой линии.
421. Раз эти невыгоды выпадают на долю наступающего, то выгоды последовательного применения сил, которые сохраняет оборона благодаря своему короткому фронту, получают тем большее значение.
422. Правда, может показаться, что обороняющийся, принявший короткий фронт и глубокое построение, не может посредством этого сохранить только на своей стороне выгоды последовательного применения сил, ибо если наступающий займет столь же короткий фронт и, следовательно, не будет окатывать противника, то у обоих в равной мере открывается возможность последовательного применения сил; если же наступающий охватит противника, то последний будет вынужден повсюду противопоставить фронт и, следовательно, будет сражаться на фронте такой же длины (если не считать незначительной разницы между двумя концентрическими кругами). Здесь приходится иметь в виду четыре соображения.
423. Во-первых, если атакующий в такой же мере сократит свой фронт, у обороняющегося всегда остается та выгода, что борьба из области растянутого и быстро решающегося боя переходит в область боя сосредоточенного и длительного, а большая длительность боя в интересах обороняющегося.
424. Во-вторых, обороняющийся, когда его охватывает противник, не всегда бывает вынужден сражаться с охватывающими частями параллельным фронтом, но может ударить им или во фланг, или в тыл, чему геометрические соотношения весьма благоприятствуют; это уже будет последовательное
применение сил, ибо это последнее не требует, чтобы вступающие позднее силы непременно применялись так же, как и предыдущие, или чтобы вообще последующие силы занимали место предыдущих, как мы сейчас подробнее укажем. Без размещения вооруженных сил позади{414} такой охват охватывающего был бы невозможен.
425. В-третьих, короткий фронт с сильными, расположенными позади резервами предоставляет возможность наступающему произвести чересчур широкий охват ( 420), из которого посредством имеющихся позади сил обороняющийся может извлечь выгоду.
426. В-четвертых, как на выгоду, можно смотреть и на то обстоятельство, что это обеспечивает обороняющегося от противоположной ошибки - напрасной затраты сил на участках фронта, не подвергающихся наступлению.
427. Таковы преимущества глубокого построения, т.е. последовательного применения сил. Они не только уравновешивают обороняющемуся выгоды растянутого фронта, но и заставят наступающего не переступать известной границы охвата, не уничтожая, однако, тенденции к растягиванию фронта до этого предела.
428. Последняя тенденция у наступающего ослабевает или совершенно пропадает, когда обороняющийся сам занял чересчур растянутый фронт.
429. Правда, при таких условиях обороняющийся за недостатком оставленных позади сил уже не может наказать наступающего за чрезмерную растяжку при производстве им охвата, но и без этого выгоды, доставляемые охватом, становятся чересчур ничтожными.
430. Тогда наступающий уже не станет искать выгод от охвата, если обстановка не вынудит его придать особенное значение тому, чтобы отрезать путь отступления противнику. Таким путем тенденция к охвату окажется ослабленной.
431. И она совершенно отпадает, если обороняющийся займет столь широкий фронт, что наступающему будет возможно оставить праздной значительную долю этого фронта, ибо это для него явится существенным выигрышем.
432. В подобных случаях наступающему приходится добиваться преимущества, исходя уже не из растягивания фронта и охвата противника, а из противоположного приема, а именно - сосредоточения своих сил против одного какого-нибудь пункта. Что это равносильно глубокому построению, понять нетрудно.
433. До каких пределов атакующий может сократить ширину своего фронта, зависит:
а) от количества его сил,
б) от размеров неприятельского фронта,
в) от готовности противника к контрнаступлению.
434. При небольших массах невыгодно оставлять незанятой какую-либо часть неприятельского фронта, ибо при легкости обозрения всего боя и небольших расстояниях эти части могут немедленно найти иное применение.
435. Из этого само собой следует, что и при крупных массах и широких фронтах участок, подвергающийся атаке, не должен быть чересчур мал, ибо отсюда, хотя бы частично, мог бы возникнуть только что указанный нами ущерб.
436. Но в общем вполне естественно, что атакующий, долженствующий добиваться преимущества посредством сосредоточения своих сил, ибо на то ему дает право чрезмерная растянутость фронта обороняющегося или его пассивность, может идти дальше в направлении сокращения своего фронта, чем обороняющийся, ибо последний не подготовлен своей растянутостью к активному противодействию посредством охвата.
437. Чем фронт обороняющегося шире, тем больше частей его наступающий может оставить без дела.
438. То же можно оказать в отношении сильно выраженного намерения вести чисто местную оборону.
439. Наконец, и относительно очень крупных войсковых масс.
440. Таким образом, наибольшую выгоду получит наступающий от сосредоточения своих сил, когда встречаются все эти благоприятные условия, а именно - крупные массы, слишком растянутый фронт и сильная тенденция к чисто местной обороне со стороны противника{415}.
444. Из всех этих рассуждений мы видим, как безразличная точка между одновременным и последовательным применением сил занимает иное положение в зависимости от величины расположенных позади частей, от отношения сил, от отваги и осторожности.
Определение пространства
460. Если мы можем не вступать в бой с какою-либо частью неприятельских вооруженных сил, то тем самым мы становимся сильнее в борьбе с другими, будь то при одновременном или последовательном применении вооруженных сил. В таком случае мы вступим в бой всеми своими силами с частью неприятельских сил.
461. Следовательно, в этом случае на тех участках, где мы применим наши силы, мы будем или иметь превосходство над противником, или, по крайней мере, окажемся сильнее, чем этого следовало ожидать по общему соотношению сил.
462. Исходя из предпосылки, что с остальными частями противника мы можем не вступать в бой, силы, занимающие атакуемые участки, можно рассматривать как целое; таким способом происходит искусственное повышение наших сил благодаря большему их сосредоточению в пространстве.
463. Само собою ясно, что это средство составляет важный элемент всякого плана боя; оно применяется наиболее часто.
464. Поэтому важно ближе познакомиться с этим вопросом, дабы определить те части неприятельских сил, которые можно рассматривать в этом смысле как целое.
465. В 4 мы привели мотивы, определяющие отступление сражающегося. Ясно, что факты, из которых исходят эти мотивы, относятся или ко всем вооруженным силам в целом, или по крайней мере к столь существенной их части, что последняя имеет больше значения, чем все остальные, т.е. решает их судьбу вместе со своей.
466. Легко можно себе представить, что эти факты касаются всей вооруженной силы в целом при небольших массах войск, по не при более крупных. Правда, и здесь мотивы, указанные под литерами "г", "е", "ж", распространяются на целое, но остальные, особенно же потери, всегда касаются лишь известных частей, ибо при более значительных массах крайне невероятно, чтобы потери постигли в одинаковой мере все части.
467. Те части, состояние которых служит основанием для отступления, естественно, должны быть в отношении к целому значительными; ради краткости мы их назовем преодоленными.
468. Эти преодоленные части могут находиться рядом или быть в большей или меньшей степени распределенными среди всей армии.
469. Нет основания считать, из этих двух случаев более действительным, чем другой. Если корпус какой-либо армии совершенно разбит, а все остальные сохранились нетронутыми, то в одном случае это может оказаться лучше, в другом хуже, чем если бы потери были равномерно распределены по всей массе{416}.
470. Второй случай предполагает равномерное применение стоящих друг против друга сил; теперь же мы рассматриваем лишь неравномерное (сосредоточенное на одном или нескольких участках) применение сил, поэтому нас интересует лишь первый случай.
471. Если преодоленные части расположены рядом, то на них можно смотреть в совокупности, как на одно целое, и такой смысл мы придаем нашим словам, когда говорим об атакованных и преодоленных частях или участках.
472. Если удается определить, какова должна быть эта часть, чтобы господствовать над целым и увлекать его за собой, то мы тем самым определили бы, против какой части целого следует направлять свои силы и вести настоящую борьбу.
473. Если отвлечься от условий местности, то для определения той части, которая должна подвергнуться нашему нападению, мы обязаны принять во внимание только ее размер и положение. Прежде всего рассмотрим вопрос о размере.
474. Надо различать два случая: первый, когда мы сосредоточиваем свои силы против одной части неприятельских сил и ничего не противопоставляем другим частям', второй, когда мы противопоставляем остальным частям более слабые силы, дабы занять его внимание. И то и другое, очевидно, представляет собою сосредоточение сил в пространстве.
475. Вопрос о том, каких размеров должна быть та часть неприятельских сил, которую нам необходимо преодолеть, очевидно, равнозначен вопросу, насколько малым может быть наш фронт. Но этот вопрос мы уже рассмотрели в 433 и следующих.
476. Дабы точнее познакомиться с предметом во втором случае, мы сперва представим себе, что противник столь же положительно и деятельно настроен, как мы, из чего будет следовать, что если мы разобьем более значительной частью нашего целого менее значительную часть его целого, то он отплатит нам тем же.
477. Поэтому, если мы хотим, чтобы конечный успех был im нашей стороне, мы должны так устроиться, чтобы та часть неприятельских сил, которую мы разобьем, была бы больше в отношении целого, чем та часть, которой мы для этого пожертвуем, по отношению к нашему целому.
480. Чем больше наше численное превосходство, тем больше может быть та часть неприятельских сил, с которой мы вступаем в серьезную борьбу, и тем наш успех окажется значительнее. Чем мы слабее, тем меньше должна быть часть, с которой мы вступаем в серьезную борьбу, что согласуется с естественным законом, что слабый должен больше сосредоточивать свои силы.
481. Но при этом мы исходим из молчаливого предположения, что неприятелю потребуется столько же времени для того, чтобы разбить нашу слабую часть, сколько нам для того, чтобы одержать победу над его частью. Если бы это оказалось не так и имелась значительная разница во времени, то он получил бы возможность употребить часть своих войск против наших главных сил.
482. Но ведь победу, как общее правило, одерживают тем скорее, чем неравенство сил бывает больше; таким образом, отсюда следует, что мы не можем сделать ту часть, которой мы жертвуем, произвольно малой, но что она должна сохранить сколько-нибудь сносное соотношение к неприятельским силам, которые она должна сковывать. Итак, сосредоточение сил у слабого имеет свои пределы.
484. Но если бы мы захотели пойти дальше и сделать вывод, что атакующий всегда одерживает победу в тех случаях, когда обороняющийся ничего положительного не предпринимает против слабейшей части атакующего (что очень часто наблюдается), то такой вывод был бы ошибочным; ибо в тех случаях, когда подвергающийся нападеишо не пытается искать вознаграждения за счет слабейшей части противника, то воздерживается он от этого, главным образом, потому, что он все же находит возможность ввести в бой часть своих главных сил, не подвергавшихся нападению, против наших главных сил и тем самым сделать сомнительной победу последних.
485. Чем меньше часть неприятельских сил, которую мы атакуем, тем легче это будет для него, отчасти благодаря незначительности пространства, отчасти же, и в особенности, потому, что моральная сила победы при незначительности масс гораздо меньше: победа над мелкой частью не так-то легко заставляет неприятеля терять голову и мужество и не лишает его способности использовать еще имеющиеся в его распоряжении средства для восстановления положения.
486. Если неприятель поставил себя в такое положение, что он не может ни вознаградить себя позитивной победой над нашей слабейшей частью, ни противопоставить нашему главному наступлению имеющиеся на неатакованных участках излишние силы, или если он вследствие своей нерешительности не надумает сделать ни то, ни другое, лишь в этих случаях атакующий может рассчитывать одолеть его сравнительно малыми силами посредством сосредоточения их.
487. Однако теория не должна изображать лишь одного обороняющегося в невыгодном положении невозможности отплатить должным образом противнику за сосредоточение им сил; она обязана указать на то, что каждая цз обеих сторон, как атакующая, так и обороняющаяся, может оказаться в этом положении.
488. Дело в том, что непропорциональное сосредоточение сил на одном участке, чтобы достигнуть на нем превосходства, всегда базируется на надежде поразить противника внезапностью, дабы он не имел ни времени собрать на этом участке столько же сил, ни возможности подготовиться отплатить той же монетой. Надежда на успех такой внезапности основывается по существу на заблаговременно принятом решении, т.е. на инициативе.
489. Однако это преимущество инициативы имеет свою антитезу, о чем будет еще речь впереди; здесь мы лишь отметим, что оно не составляет абсолютного преимущества, действие которого непременно должно сказаться во всех случаях.
490. Но если даже не считаться с теми основами успеха внезапности, которые заключаются в инициативе, и если даже нет для нее никакого объективного основания, так что успех всецело зависит от счастья, то все же теория не должна отвергать и этого фактора, ибо война - игра, из которой никак не может быть исключен элемент риска. Поэтому вполне допустимо даже при отсутствии всякого другого мотива сосредоточить свои силы наудачу в надежде поразить неприятеля внезапностью.
491. Если той или другой стороне удастся поразить внезапностью противника, будет ли то наступающий или обороняющийся, сторона, застигнутая таким образом врасплох, окажется до известной степени лишенной возможности отплатить противнику тем же самым.
497. При атаке флангов или тыла необходимо предполагать, что можно принудить неприятеля противопоставить нам в этих местах вооруженные силы; там, где мы не уверены в том, что таково будет воздействие нашего появления, последнее было бы опасно; ибо там, где не с кем сражаться, войска остаются праздными, и если это случится с главными силами, цель окажется несомненно не достигнутой.
498. Правда, такие случаи, чтобы противник оставил беззащитными свои фланги или свой тыл, чрезвычайно редки, однако они встречаются, и притом легче всего тогда, когда противник обеспечивает себя наступательными контрдействиями (Ваграм, Гогенлинден, Аустерлиц могут служить примерами).
499. Атака центра (под которым мы разумеем не что иное, как часть фронта, не являющуюся флангом) отличается той особенностью, что она может повести к разделению частей, которое обычно называется прорывом.
500. Прорыв, очевидно, является противоположностью окружения. Оба действуют в случае победы чрезвычайно разрушительно на неприятельские силы, но каждый по-своему.
1) Охват содействует обеспечению успеха своим моральным воздействием, подрывая мужество противника.
2) Прорыв центра содействует обеспечению успеха тем, что при нем наши силы остаются более сосредоточенными. Мы уже говорили об этом.
3) Охват может непосредственно повести к уничтожению неприятельской армии, если он производится значительно превосходными силами и увенчается успехом. Во всяком случае, если он приводит к победе, то успех первого дня бывает больше, чем при прорыве.
364. Раз выгоды охвата при небольших фронтах очень велики, а невыгоды очень малы, и притом первые уменьшаются, а вторые увеличиваются с увеличением фронта, то из этого следует, что может быть такая точка, где они будут взаимно уравновешивать друг друга.
365. За пределами точки расширение фронта не будет, следовательно, в состоянии противопоставить каких-либо преимуществ последовательному применению сил, а напротив, оно приведет к известным невыгодам.
370. Необходимо иметь позади всякого построения не подверженное обстрелу пространство для резервов, для командования и пр., находящихся позади фронта. Если бы они подвергались обстрелу с трех сторон, они перестали бы быть тем, к чему они предназначены.
371. Так как эти элементы при больших массах сами представляют более или менее крупные массы и, следовательно, требуют для себя значительного пространства, то не подвергающееся обстрелу пространство позади фронта должно быть тем большим, чем больше целое; по этой причине фронт должен расти с ростом масс.
372. Но пространство позади значительной массы войск должно быть большим только потому, что резервы и пр. нуждаются в большом пространстве, но оно должно быть еще потому большим, чтобы гарантировать большую безопасность, ибо, во-первых, случайно залетевшие снаряды оказали бы гораздо большее действие на крупные массы войск и обозы, чем на несколько батальонов; во-вторых, бои больших масс гораздо продолжительнее, а потому потери в войсках, расположенных позади фронта и, следовательно, не участвующих в бою, могут за это время стать гораздо более значительными.
380. Из всего до сих пор сказанного об этих двух выгодах охвата вытекает, что небольшие массы с трудом могут достигнуть достаточной длины фронта. Это настолько верно, что, как мы знаем из практики, они большей частью бывают вынуждены отказаться от стереотипного порядка своего построения и растягиваются значительно шире. В крайне редких случаях батальон, предоставленный самому себе, примет бой с длиною фронта своего обычного построения (150 - 200 шагов); он разделится поротно, а роты растянутся стрелковой цепью, оставив часть в качестве резерва; таким путем батальон займет в два, три или четыре раза большее пространство, чем сколько ему, собственно говоря, полагается.
381. Но чем массы становятся больше, тем легче бывает достигнуть необходимой длины фронта, ибо хотя эта последняя и растет вместе с ростом масс, но не в одинаковой мере.
382. Поэтому большим массам нет надобности отступать от нормального порядка построения и они имеют возможность сохранить позади часть войск.
384. У очень крупных масс (в армиях в 100 000, 150 000, 200 000 человек) мы наблюдаем постоянный рост резервов (от 1/4 до 1/3). Это доказывает, что силы все более и более превосходят потребности фронта.
387. Первые два преимущества охвата оказывают свое действие в смысле обеспечения успеха, увеличивая наши силы; третье достигает того же, но лишь при крайне коротких фронтах.
388. Оно влияет на мужество сражающихся на неприятельском фронте тем, что внушает им представление о потере пути отступления, что всегда производит весьма сильное впечатление на солдата.
389. Однако это будет иметь место лишь в том случае, когда опасность быть отрезанным настолько близка и очевидна, что впечатление от нее заглушает все законы дисциплины и силу приказания и увлекает солдата совершенно непроизвольно.
390. При большом отдалении, когда раздающаяся пушечная и ружейная стрельба в тылу лишь намекает на это, в солдате может возникнуть беспокойство, но если дух войска не слишком плох, это ему не помешает слушаться приказаний вождя.
391. В этом случае выгода отрезывания, которую имеет охватывающий, уже не должна считаться за такую, которая обеспечивала бы в большей мере успех, т.е. придавала бы ему большую вероятность, а является лишь преимуществом, увеличивающим размер достигнутого успеха.
392. И в этом отношении третье преимущество охвата подчиняется той же антитезе: при коротком фронте оно бывает больше, а с удлинением его оно уменьшается, как то можно наблюдать с очевидностью.
393. Это, однако, не противоречит тому, что более крупные массы нуждаются в более широком фронте, чем мелкие. Отступление никогда не происходит по всей ширине фронта, а ведется по отдельным дорогам; отсюда само собою следует, что отступление крупных масс требует больше времени, чем более мелких; эта большая продолжительность времени требует, следовательно, более широкого фронта, чтобы неприятель, охватывающий его, не мог так скоро достигнуть пунктов, через которые производится отступление.
394. Раз третье преимущество охвата в большинстве случаев, а именно при не слишком коротких фронтах, отражается (согласно 391) лишь на размере, а не на обеспеченности успеха, то отсюда следует, что в зависимости от обстоятельств и намерений сражающихся оно приобретает совершенно различное значение.
395. Там, где вероятность успеха и без того незначительна, надо прежде всего позаботиться об обеспечении его; в таких случаях преимущество, влияющее главным образом на его размер, не может иметь особого значения.
396. В тех же случаях, когда это преимущество даже шло бы вразрез с этим вероятием ( 365), оно представляло бы определенный ущерб.
397. В таких случаях придется постараться выгодами последовательного напряжения сил уравновесить выгоду большего фронта.
398. Итак, мы видим: положение безразличной точки между обоими полюсами одновременного и последовательного применения сил, ширины и глубины фронта не только складывается иначе у крупных и мелких масс, но и меняется в зависимости от обстановки и намерений обеих сторон.
399. Более слабая и более осторожная сторона должна отдавать предпочтете последовательному напряжению сил, а более сильная и отважная одновремешгому.
400. По своей природе атакующий бывает более сильным и отважным, безразлично по свойствам ли характера полководца или по необходимости.
401. Охватывающая форма боя, т.е. обусловливающая наиболее одновременное напряжение сил у нас и у противника, естественно, подходит для атакующего.
402. А охваченная, т.е. связанная с последовательным применением сил и потому обреченная на охват, есть, следовательно, естественная форма для обороны.
403. В первой заложена тенденция к быстрому решению, к последней заложена тенденция к выигрышу времени, и эти тенденции гармонируют с основным смыслом обеих форм боя.
404. Но в природе обороны заключается еще одно основание, склоняющее ее к более глубокому построению.
405. Одно из самых значительных преимуществ обороны заключается именно в поддержке, которую ей оказывают местность и рельеф, почему местная оборона и является существенным ее фактором.
406. Но ведь можно было бы предположить, что это поведет к удлинению фронта до крайних пределов, чтобы использовать это преимущество в возможной степени: это односторонний подход, в котором можно видеть главнейший мотив, так часто склонявший полководцев занимать растянутые позиции.
411. Надо рассматривать как решительный ущерб для обороны занятие более растянутого фронта по сравнению с фронтом, необходимым атакующему для развертывания своих сил.
412. Как необходимо велик должен быть фронт атакующего, этим вопросом мы займемся впоследствии; здесь же мы можем лишь сказать, что когда атакующий занимает чересчур малый фронт, обороняющийся его за это наказывает не тем, что он сразу придает своему фронту большую длину, но принятием наступательных, охватывающих контрмер.
413. Поэтому можно уверенно сказать, что обороняющийся, чтобы во всяком случае избежать невыгод слишком растянутого фронта, должен занимать возможно меньший, насколько это позволяют обстоятельства, ибо через это он сбережет больше сил позади фронта; эти же последние никогда не могут оказаться без дела, как части слишком растянутого фронта.
414. Пока обороняющийся довольствуется возможно малым фронтом и старается сохранять возможно большую глубину, т.е. пока он следует естественной тенденции своей формы боя, до тех пор у наступающего проявляется обратная тенденция: растянуть свой фронт возможно шире, т.е. охватить своего противника возможно дальше.
415. Но это лишь тенденция, а не закон, ибо мы видели, что выгоды этого охвата уменьшаются с увеличением размеров фронтов, а следовательно, на известной точке уже не уравновешивают выгод от последовательного применения сил. Этому закону подчинены в равной мере как атакующий, так и обороняющийся.
416. Здесь нам надо различить два неодинаковых протяжения фронта, а именно то, которое определяет обороняющийся принятой им группировкой, и то, которое вынуждается у обороны атакующим посредством намеченного им окрыления.
417. Если первое уже столь велико, что все выгоды от охвата флангов или исчезают, или лишаются силы, то последнее отпадает; наступающий должен искать получения выгод другими путями, как мы сейчас увидим.
418. Если же первое протяжение фронта так мало, насколько это только возможно, то наступающий вправе рассчитывать на известные выгоды от охвата флангов и окружения; здесь надлежит определить границы этого охвата.
419. Эта граница определяется ( 356 - 365) невыгодами преувеличенного охвата.
420. Эти невыгоды появляются тогда, когда стараются осуществить охват противника вопреки чрезмерной растянутости неприятельского фронта; однако эти невыгоды становятся еще больше, как то наглядно видно при чрезмерно широком охвате короткой линии.
421. Раз эти невыгоды выпадают на долю наступающего, то выгоды последовательного применения сил, которые сохраняет оборона благодаря своему короткому фронту, получают тем большее значение.
422. Правда, может показаться, что обороняющийся, принявший короткий фронт и глубокое построение, не может посредством этого сохранить только на своей стороне выгоды последовательного применения сил, ибо если наступающий займет столь же короткий фронт и, следовательно, не будет окатывать противника, то у обоих в равной мере открывается возможность последовательного применения сил; если же наступающий охватит противника, то последний будет вынужден повсюду противопоставить фронт и, следовательно, будет сражаться на фронте такой же длины (если не считать незначительной разницы между двумя концентрическими кругами). Здесь приходится иметь в виду четыре соображения.
423. Во-первых, если атакующий в такой же мере сократит свой фронт, у обороняющегося всегда остается та выгода, что борьба из области растянутого и быстро решающегося боя переходит в область боя сосредоточенного и длительного, а большая длительность боя в интересах обороняющегося.
424. Во-вторых, обороняющийся, когда его охватывает противник, не всегда бывает вынужден сражаться с охватывающими частями параллельным фронтом, но может ударить им или во фланг, или в тыл, чему геометрические соотношения весьма благоприятствуют; это уже будет последовательное
применение сил, ибо это последнее не требует, чтобы вступающие позднее силы непременно применялись так же, как и предыдущие, или чтобы вообще последующие силы занимали место предыдущих, как мы сейчас подробнее укажем. Без размещения вооруженных сил позади{414} такой охват охватывающего был бы невозможен.
425. В-третьих, короткий фронт с сильными, расположенными позади резервами предоставляет возможность наступающему произвести чересчур широкий охват ( 420), из которого посредством имеющихся позади сил обороняющийся может извлечь выгоду.
426. В-четвертых, как на выгоду, можно смотреть и на то обстоятельство, что это обеспечивает обороняющегося от противоположной ошибки - напрасной затраты сил на участках фронта, не подвергающихся наступлению.
427. Таковы преимущества глубокого построения, т.е. последовательного применения сил. Они не только уравновешивают обороняющемуся выгоды растянутого фронта, но и заставят наступающего не переступать известной границы охвата, не уничтожая, однако, тенденции к растягиванию фронта до этого предела.
428. Последняя тенденция у наступающего ослабевает или совершенно пропадает, когда обороняющийся сам занял чересчур растянутый фронт.
429. Правда, при таких условиях обороняющийся за недостатком оставленных позади сил уже не может наказать наступающего за чрезмерную растяжку при производстве им охвата, но и без этого выгоды, доставляемые охватом, становятся чересчур ничтожными.
430. Тогда наступающий уже не станет искать выгод от охвата, если обстановка не вынудит его придать особенное значение тому, чтобы отрезать путь отступления противнику. Таким путем тенденция к охвату окажется ослабленной.
431. И она совершенно отпадает, если обороняющийся займет столь широкий фронт, что наступающему будет возможно оставить праздной значительную долю этого фронта, ибо это для него явится существенным выигрышем.
432. В подобных случаях наступающему приходится добиваться преимущества, исходя уже не из растягивания фронта и охвата противника, а из противоположного приема, а именно - сосредоточения своих сил против одного какого-нибудь пункта. Что это равносильно глубокому построению, понять нетрудно.
433. До каких пределов атакующий может сократить ширину своего фронта, зависит:
а) от количества его сил,
б) от размеров неприятельского фронта,
в) от готовности противника к контрнаступлению.
434. При небольших массах невыгодно оставлять незанятой какую-либо часть неприятельского фронта, ибо при легкости обозрения всего боя и небольших расстояниях эти части могут немедленно найти иное применение.
435. Из этого само собой следует, что и при крупных массах и широких фронтах участок, подвергающийся атаке, не должен быть чересчур мал, ибо отсюда, хотя бы частично, мог бы возникнуть только что указанный нами ущерб.
436. Но в общем вполне естественно, что атакующий, долженствующий добиваться преимущества посредством сосредоточения своих сил, ибо на то ему дает право чрезмерная растянутость фронта обороняющегося или его пассивность, может идти дальше в направлении сокращения своего фронта, чем обороняющийся, ибо последний не подготовлен своей растянутостью к активному противодействию посредством охвата.
437. Чем фронт обороняющегося шире, тем больше частей его наступающий может оставить без дела.
438. То же можно оказать в отношении сильно выраженного намерения вести чисто местную оборону.
439. Наконец, и относительно очень крупных войсковых масс.
440. Таким образом, наибольшую выгоду получит наступающий от сосредоточения своих сил, когда встречаются все эти благоприятные условия, а именно - крупные массы, слишком растянутый фронт и сильная тенденция к чисто местной обороне со стороны противника{415}.
444. Из всех этих рассуждений мы видим, как безразличная точка между одновременным и последовательным применением сил занимает иное положение в зависимости от величины расположенных позади частей, от отношения сил, от отваги и осторожности.
Определение пространства
460. Если мы можем не вступать в бой с какою-либо частью неприятельских вооруженных сил, то тем самым мы становимся сильнее в борьбе с другими, будь то при одновременном или последовательном применении вооруженных сил. В таком случае мы вступим в бой всеми своими силами с частью неприятельских сил.
461. Следовательно, в этом случае на тех участках, где мы применим наши силы, мы будем или иметь превосходство над противником, или, по крайней мере, окажемся сильнее, чем этого следовало ожидать по общему соотношению сил.
462. Исходя из предпосылки, что с остальными частями противника мы можем не вступать в бой, силы, занимающие атакуемые участки, можно рассматривать как целое; таким способом происходит искусственное повышение наших сил благодаря большему их сосредоточению в пространстве.
463. Само собою ясно, что это средство составляет важный элемент всякого плана боя; оно применяется наиболее часто.
464. Поэтому важно ближе познакомиться с этим вопросом, дабы определить те части неприятельских сил, которые можно рассматривать в этом смысле как целое.
465. В 4 мы привели мотивы, определяющие отступление сражающегося. Ясно, что факты, из которых исходят эти мотивы, относятся или ко всем вооруженным силам в целом, или по крайней мере к столь существенной их части, что последняя имеет больше значения, чем все остальные, т.е. решает их судьбу вместе со своей.
466. Легко можно себе представить, что эти факты касаются всей вооруженной силы в целом при небольших массах войск, по не при более крупных. Правда, и здесь мотивы, указанные под литерами "г", "е", "ж", распространяются на целое, но остальные, особенно же потери, всегда касаются лишь известных частей, ибо при более значительных массах крайне невероятно, чтобы потери постигли в одинаковой мере все части.
467. Те части, состояние которых служит основанием для отступления, естественно, должны быть в отношении к целому значительными; ради краткости мы их назовем преодоленными.
468. Эти преодоленные части могут находиться рядом или быть в большей или меньшей степени распределенными среди всей армии.
469. Нет основания считать, из этих двух случаев более действительным, чем другой. Если корпус какой-либо армии совершенно разбит, а все остальные сохранились нетронутыми, то в одном случае это может оказаться лучше, в другом хуже, чем если бы потери были равномерно распределены по всей массе{416}.
470. Второй случай предполагает равномерное применение стоящих друг против друга сил; теперь же мы рассматриваем лишь неравномерное (сосредоточенное на одном или нескольких участках) применение сил, поэтому нас интересует лишь первый случай.
471. Если преодоленные части расположены рядом, то на них можно смотреть в совокупности, как на одно целое, и такой смысл мы придаем нашим словам, когда говорим об атакованных и преодоленных частях или участках.
472. Если удается определить, какова должна быть эта часть, чтобы господствовать над целым и увлекать его за собой, то мы тем самым определили бы, против какой части целого следует направлять свои силы и вести настоящую борьбу.
473. Если отвлечься от условий местности, то для определения той части, которая должна подвергнуться нашему нападению, мы обязаны принять во внимание только ее размер и положение. Прежде всего рассмотрим вопрос о размере.
474. Надо различать два случая: первый, когда мы сосредоточиваем свои силы против одной части неприятельских сил и ничего не противопоставляем другим частям', второй, когда мы противопоставляем остальным частям более слабые силы, дабы занять его внимание. И то и другое, очевидно, представляет собою сосредоточение сил в пространстве.
475. Вопрос о том, каких размеров должна быть та часть неприятельских сил, которую нам необходимо преодолеть, очевидно, равнозначен вопросу, насколько малым может быть наш фронт. Но этот вопрос мы уже рассмотрели в 433 и следующих.
476. Дабы точнее познакомиться с предметом во втором случае, мы сперва представим себе, что противник столь же положительно и деятельно настроен, как мы, из чего будет следовать, что если мы разобьем более значительной частью нашего целого менее значительную часть его целого, то он отплатит нам тем же.
477. Поэтому, если мы хотим, чтобы конечный успех был im нашей стороне, мы должны так устроиться, чтобы та часть неприятельских сил, которую мы разобьем, была бы больше в отношении целого, чем та часть, которой мы для этого пожертвуем, по отношению к нашему целому.
480. Чем больше наше численное превосходство, тем больше может быть та часть неприятельских сил, с которой мы вступаем в серьезную борьбу, и тем наш успех окажется значительнее. Чем мы слабее, тем меньше должна быть часть, с которой мы вступаем в серьезную борьбу, что согласуется с естественным законом, что слабый должен больше сосредоточивать свои силы.
481. Но при этом мы исходим из молчаливого предположения, что неприятелю потребуется столько же времени для того, чтобы разбить нашу слабую часть, сколько нам для того, чтобы одержать победу над его частью. Если бы это оказалось не так и имелась значительная разница во времени, то он получил бы возможность употребить часть своих войск против наших главных сил.
482. Но ведь победу, как общее правило, одерживают тем скорее, чем неравенство сил бывает больше; таким образом, отсюда следует, что мы не можем сделать ту часть, которой мы жертвуем, произвольно малой, но что она должна сохранить сколько-нибудь сносное соотношение к неприятельским силам, которые она должна сковывать. Итак, сосредоточение сил у слабого имеет свои пределы.
484. Но если бы мы захотели пойти дальше и сделать вывод, что атакующий всегда одерживает победу в тех случаях, когда обороняющийся ничего положительного не предпринимает против слабейшей части атакующего (что очень часто наблюдается), то такой вывод был бы ошибочным; ибо в тех случаях, когда подвергающийся нападеишо не пытается искать вознаграждения за счет слабейшей части противника, то воздерживается он от этого, главным образом, потому, что он все же находит возможность ввести в бой часть своих главных сил, не подвергавшихся нападению, против наших главных сил и тем самым сделать сомнительной победу последних.
485. Чем меньше часть неприятельских сил, которую мы атакуем, тем легче это будет для него, отчасти благодаря незначительности пространства, отчасти же, и в особенности, потому, что моральная сила победы при незначительности масс гораздо меньше: победа над мелкой частью не так-то легко заставляет неприятеля терять голову и мужество и не лишает его способности использовать еще имеющиеся в его распоряжении средства для восстановления положения.
486. Если неприятель поставил себя в такое положение, что он не может ни вознаградить себя позитивной победой над нашей слабейшей частью, ни противопоставить нашему главному наступлению имеющиеся на неатакованных участках излишние силы, или если он вследствие своей нерешительности не надумает сделать ни то, ни другое, лишь в этих случаях атакующий может рассчитывать одолеть его сравнительно малыми силами посредством сосредоточения их.
487. Однако теория не должна изображать лишь одного обороняющегося в невыгодном положении невозможности отплатить должным образом противнику за сосредоточение им сил; она обязана указать на то, что каждая цз обеих сторон, как атакующая, так и обороняющаяся, может оказаться в этом положении.
488. Дело в том, что непропорциональное сосредоточение сил на одном участке, чтобы достигнуть на нем превосходства, всегда базируется на надежде поразить противника внезапностью, дабы он не имел ни времени собрать на этом участке столько же сил, ни возможности подготовиться отплатить той же монетой. Надежда на успех такой внезапности основывается по существу на заблаговременно принятом решении, т.е. на инициативе.
489. Однако это преимущество инициативы имеет свою антитезу, о чем будет еще речь впереди; здесь мы лишь отметим, что оно не составляет абсолютного преимущества, действие которого непременно должно сказаться во всех случаях.
490. Но если даже не считаться с теми основами успеха внезапности, которые заключаются в инициативе, и если даже нет для нее никакого объективного основания, так что успех всецело зависит от счастья, то все же теория не должна отвергать и этого фактора, ибо война - игра, из которой никак не может быть исключен элемент риска. Поэтому вполне допустимо даже при отсутствии всякого другого мотива сосредоточить свои силы наудачу в надежде поразить неприятеля внезапностью.
491. Если той или другой стороне удастся поразить внезапностью противника, будет ли то наступающий или обороняющийся, сторона, застигнутая таким образом врасплох, окажется до известной степени лишенной возможности отплатить противнику тем же самым.
497. При атаке флангов или тыла необходимо предполагать, что можно принудить неприятеля противопоставить нам в этих местах вооруженные силы; там, где мы не уверены в том, что таково будет воздействие нашего появления, последнее было бы опасно; ибо там, где не с кем сражаться, войска остаются праздными, и если это случится с главными силами, цель окажется несомненно не достигнутой.
498. Правда, такие случаи, чтобы противник оставил беззащитными свои фланги или свой тыл, чрезвычайно редки, однако они встречаются, и притом легче всего тогда, когда противник обеспечивает себя наступательными контрдействиями (Ваграм, Гогенлинден, Аустерлиц могут служить примерами).
499. Атака центра (под которым мы разумеем не что иное, как часть фронта, не являющуюся флангом) отличается той особенностью, что она может повести к разделению частей, которое обычно называется прорывом.
500. Прорыв, очевидно, является противоположностью окружения. Оба действуют в случае победы чрезвычайно разрушительно на неприятельские силы, но каждый по-своему.
1) Охват содействует обеспечению успеха своим моральным воздействием, подрывая мужество противника.
2) Прорыв центра содействует обеспечению успеха тем, что при нем наши силы остаются более сосредоточенными. Мы уже говорили об этом.
3) Охват может непосредственно повести к уничтожению неприятельской армии, если он производится значительно превосходными силами и увенчается успехом. Во всяком случае, если он приводит к победе, то успех первого дня бывает больше, чем при прорыве.