Страница:
– Вон! – загремел лорд-канцлер. От гнева его полное лицо пошло пятнами. – Я требую, чтобы это существо сейчас же выдворили из моего кабинета!
Однако переполох прекратился не сразу.
– Она лжет! – вопил Артур. – Лариса, лицемерная дрянь, ты еще попляшешь в аду за свои фокусы…
– Молчать! – Лорд-канцлер резко поднялся на ноги, красная мантия взметнулась. – Я не позволю, чтобы мой кабинет позорили богохульством и буйными выходками. Выведите свою жену, сэр, и, если вы не в состоянии держать себя в руках, можете не возвращаться!
Побагровевший Артур вырвал извивающуюся Джанет из рук Хантера.
Хантер подошел к Ларе, тревожно оглядывая ее. Убедившись, что она не пострадала, он склонился над ней, стиснув ладонями ручки кресла, в котором она сидела. Его лицо было так близко, что все остальные внезапно перестали существовать, и они остались вдвоем. Его темные глаза сверкали от гнева.
– Зачем ты это сделала? – хрипло спросил он. – Скажи им правду, Лара.
Она упрямо вздернула подбородок и посмотрела на него:
– Я не отпущу тебя!
– Проклятие, тебе недостаточно того, что я с тобой сотворил?
– Не совсем, – мягко проговорила она.
Ее слова, казалось, еще больше разъярили его. С приглушенным возгласом он распрямился и широкими шагами пересек комнату, вернувшись на свое место. Атмосфера еще больше накалилась.
Вернулся Артур, и после короткой консультации с ним обвинитель приблизился к лорду-канцлеру. Они обменялись несколькими фразами, и Лара увидела, что губы обвинителя вытянулись в тонкую линию, выражая крайнее неодобрение. С недовольным видом он занял свое место, жестом пригласив Артура сделать то же самое.
– А теперь, – проговорил Санбери, вперив в Лару тяжелый взгляд, – леди Хоуксворт, смею надеяться, что вы не откажетесь просветить нас и дальше. Вы утверждаете, что этот человек – ваш муж, тогда как он заявляет, что не является лордом Хоуксвортом. Кто из вас говорит правду?
Лара устремила на Санбери взгляд, преисполненный трогательной серьезности.
– Милорд, дело, видимо, в том, что мой муж считает себя недостойным меня из-за своего опрометчивого поведения в прошлом. Всем хорошо известна его связь с некоей… – Она запнулась со страдальческим видом, словно ей было больно произнести имя.
Лорд-канцлер понимающе кивнул, букли белого парика дрогнули на его плечах.
– Лорд Карлайсл, – подсказал он. – Я ознакомился с ее показаниями.
– В таком случае вы, должно быть, осведомлены о ее связи с моим мужем, – продолжила Лара, – связи, которая причинила мне немало горя. Терзаясь угрызениями совести, мой муж, очевидно, решил наказать себя самым суровым образом, вплоть до отрицания собственной личности. Тем не менее я хочу, чтобы он понял: я все простила ему. – Она взглянула на Хантера, который сидел, уставившись в пол, с каменным выражением лица. – Все, – твердо повторила она. – Я хотела бы начать все сначала, милорд.
– Вот как! – пробормотал лорд-канцлер, переводя испытующий взгляд с непроницаемого лица Хантера на решительное лицо Лары. Он обратился к Хантеру:
– Если верно то, что говорит леди Хоуксворт, то вы, молодой человек, заходите слишком далеко, отказываясь от собственного имени. Мужчинам свойственно совершать ошибки. А удел наших жен с их исключительной добродетелью – мириться с ними. – Он хмыкнул, довольный своей шуткой, не замечая, что никто из присутствующих не разделяет его веселья.
– Вздор! – воскликнул Артур, бросив на Лару свирепый взгляд. – Милорд, эта женщина страдает умственным расстройством. Она не понимает, что говорит. Этот коварный самозванец каким-то образом переманил ее на свою сторону, но не далее как вчера она сама обвиняла его?
– Что вы ответите на это, леди Хоуксворт? – осведомился Санбери.
– Это была ужасная ошибка, – смиренно признала Лара. – Мне остается только молить о прощении за причиненное мной беспокойство. Я выдвинула обвинение против собственного мужа в приступе гнева из-за его связи с леди Карлайсл. Кроме того, я находилась под неблагоприятным влиянием своего дяди. Обычно я не настолько слабохарактерна.., но боюсь, что мое состояние лишило меня способности разумно мыслить.
– Ваше состояние? – повторил Санбери, в то время как все остальные, включая Хантера и Софи, застыли с раскрытыми ртами.
– Да… – Лара вспыхнула, злясь, что приходится использовать свою беременность подобным образом. Впрочем, она была готова пустить в ход любое доступное оружие. – Я жду ребенка, милорд. Надеюсь, вы понимаете, как переменчиво настроение женщины в этот период.
– Да уж! – буркнул лорд-канцлер, задумчиво поглаживая подбородок.
Лицо Хантера побледнело под золотистым загаром. По тому, как он смотрел на нее, Лара поняла, что он ей не верят.
– Хватит, Лара, – хрипло выдавил он.
– Очередная ложь! – завопил Артур, вскочив на ноги и стряхивая руку своего адвоката, пытавшегося его удержать. – Она бесплодна, как пустыня. Всем известно, что она не способна родить! Милорд, она прикидывается беременной и, вне всякого сомнения, изобразит выкидыш, когда ей будет удобно!
Лара начала получать удовольствие от вида своего дядюшки, которого, казалось, вот-вот хватит удар. С едва заметной улыбкой она повернулась к лорду-канцлеру:
– Я согласна подвергнуться осмотру любого врача по вашему усмотрению, милорд, если нужно. Мне нечего бояться.
Санбери некоторое время изучал молодую женщину, и, хотя лицо его оставалось суровым, ответная улыбка мелькнула в его серых глазах.
– В этом нет необходимости, леди Хоуксворт. Поздравления будут более уместны.
– Прошу прощения, – раздался сухой голос Лонсдейла. – Мне ужасно неприятно портить прелестное повествование леди Хоуксворт, поскольку я, как и все прочие, обожаю красивые сказки. Тем не менее мне хватит одной минуты, чтобы доказать, что этот человек – мошенник и что наша очаровательная леди Хоуксворт – законченная лгунья.
Мохнатые седые брови лорда-канцлера приподнялись.
– О-о? И каким же образом вы это сделаете, лорд Лонсдейл? Лонсдейл выдержал театральную паузу.
– Я располагаю сведениями, которые удивят всех вас, – секретными сведениями о настоящем лорде Хоуксворте.
– Так поделитесь с нами, – сказал Санбери, перекатывая изящный глобус в тяжелых ладонях.
– Отлично! – Лонсдейл встал и устроил небольшой спектакль, одергивая свой атласный жилет. – Мы с настоящим Хоуксвортом не только были близкими друзьями, но и являлись членами закрытого клуба. Скорпионы – так мы именовали себя. Не думаю, что есть необходимость вдаваться в подробности относительно наших целей. Достаточно сказать, что мы имели определенные политические устремления. Хотя мы дали клятву держать свое членство в секрете, я считаю своим долгом заявить об этом и таким образом доказать, что так называемый Хоуксворт – самозванец. Видите ли, перед самым отплытием в Индию Хоуксворт и все мы нанесли особую метку на внутреннюю поверхность левого предплечья. Несмываемый рисунок, выполненный с помощью чернил, проникающих под кожу. Эта метка есть у меня и у остальных членов клуба. Только настоящий граф Хоуксворт может ее иметь.
– Полагаю, эта метка изображает скорпиона? – поинтересовался Санбери.
– Совершенно верно. – Лонсдейл сделал движение, намереваясь снять сюртук. – Если позволите, милорд, я покажу метку…
– В этом нет необходимости, – сухо заметил лорд-канцлер. – Думаю, куда важнее, если лорд Хоуксворт предъявит свою метку.
Все глаза обратились на Хантера, который вперил в Санбери мятежный взор.
– Незачем, – пробормотал он. – Я не Хоуксворт.
Лорд-канцлер не мигая выдержал его твердый взгляд.
– Почему бы вам не подтвердить это, сняв рубашку, сэр?
– Нет! – процедил сквозь зубы Хантер. От столь категоричного отказа на лице Санбери выступила краска.
– Может, мне самому снять ее с вас? – почти нежно осведомился он.
Лара задыхалась от волнения. Она не могла припомнить, чтобы видела какой-либо знак на руке Хантера. Мысль, что крошечное чернильное пятно перевесит все ее надежды и мечты… Вцепившись пальцами в складки юбки, она судорожно сжала ткань.
– Даю вам слово, что метка есть! – выкрикнула она. Лорд-канцлер недоверчиво улыбнулся:
– При всем моем уважении к вам, леди Хоуксворт, в данном случае я предпочел бы вашему слову реальное доказательство. – Его взгляд снова обратился к Хантеру:
– Вашу рубашку, пожалуйста.
Артур разразился ликующим хохотом:
– Наконец-то ты лопался, проклятый мошенник! Лорд-канцлер принялся было за очередное внушение по поводу сквернословия, но его внимание отвлек Хантер, поднявшийся со стула. С хмурой гримасой, играя желваками и уставившись в пол, он снял сюртук, нетерпеливо дергая за рукава. Небрежно бросив его на стул, он принялся за пуговицы черного жилета. Лара закусила губу в безмолвном отчаянии, с трепетом глядя, как темный румянец заливает лицо Хантера. Он отложил жилет и вытащил рубашку из бриджей. Расстегнув верхние пуговицы, он остановился и посмотрел на лорда-канцлера.
– Я не Хоуксворт! – прорычал он. – Выслушайте меня хотя бы одну минуту…
– Пусть снимет рубашку! – скалился Артур. – Я настаиваю на этом.
– Я дам вам слово, сэр, – заявил Санбери, – после того как осмотрю вашу руку. Не заставляйте ждать.
Хантер не двинулся.
Доведенный до бешенства его колебаниями, Артур метнулся вперед и, схватив свободную полу рубашки, рванул ее на себя. Послышался треск рвущейся материи, рубашка упала с плеч Хантера, обнажив худощавое сильное тело с выпуклыми мышцами, загорелой кожей, со следами шрамов, похожих на те, которые ее муж получил, охотясь на медведя или во время других буйных забав. Завороженная видом Хантера, с ужасом сознавая, что сейчас произойдет, Лара затаила дыхание.
Артур толкнул Хантера к лорду-канцлеру.
– Давай-ка! – ощерился он. – Покажи свою руку, ты, лживый ублюдок!..
Кулак Хантера сжался, когда он отвел назад, руку и поднял ее над головой.
С того места, где сидела Лара, все было отлично видно. В нескольких дюймах от темных волос под мышкой находилось миниатюрное изображение скорпиона, выполненное синими чернилами.
Лонсдейл, вплотную подошедший к Хантеру, чтобы лучше видеть, в изумлении попятился назад.
– Как такое может быть? – хрипло спросил он, переводя взгляд от метки на напряженное лицо Хантера. – Откуда, черт подери, ты узнал?
Голова Лары была занята тем же вопросом. В полном замешательстве она молча размышляла, пока не сообразила, что он мог воспроизвести рисунок, только увидев его в дневниках ее мужа.
Артур от ярости лишился дара речи. Брызгая слюной и задыхаясь, он рухнул в ближайшее кресло.
Глядя на Хантера со смесью замешательства и восхищения, Софи обратилась к лорду-канцлеру:
– Думаю, это решает дело, лорд Санбери.
Лицо Лонсдейла исказилось от убийственной ярости.
– Тебе не удастся добиться своего, – прошипел он, обращаясь к Хантеру. – Скорее я увижу тебя в гробу!
Разразившись проклятиями, он выскочил из комнаты, хлопнув дверью с оглушительной силой.
Лорд-канцлер закатил глаза и снова занялся миниатюрным глобусом, открыв его с легким щелчком. Внутри оказалась карта звездного неба, и он осторожно погладил пальцем изящную полусферу с нарисованными звездочками.
– Итак, друг мой, – проговорил он, скользнув взглядом по мрачному лицу Хантера. – Я склонен поверить вашей жене. Решили наказать себя за неблагоразумное поведение? Значит, в этом все дело? Право, даже лучшие из нас проявляют иногда слабость такого рода. Ну а если вы все-таки не граф Хоуксворт… У меня нет ни малейшего желания оспаривать многочисленные свидетельства, которые утверждают обратное. Полагаю, есть все основания решить вопрос в пользу того, что лорд Хоуксворт является э-э.., лордом Хоуксвортом. Дело закрыто. – Он с надеждой посмотрел на Хантера:
– Вы ведь не станете возражать, милорд? Я так не люблю опаздывать к полуденной трапезе.
Во время суматохи, которая последовала за решением лорда-канцлера, Хантер словно сквозь землю провалился. Ларе ничего не оставалось, как вернуться в городской особняк Хоуксвортов и ждать его там. Прошло четыре часа, но от него по-прежнему не было никаких известий. Несмотря на отчаянное желание поговорить с ним, Лара чувствовала, что нужно срочно ехать в Линкольншир. Она не знала, на что способен Лонсдейл в ярости, но была уверена, что он попытается не откладывая забрать свою жену, использовав для этого любые средства.
Чудовищная мысль пришла ей в голову, и она в ужасе уставилась на Софи.
– Вы же не думаете, что Хантер скрылся навсегда? Что, если он никогда не вернется?
Софи укоризненно нахмурилась, чувствуя неловкость.
– Лариса, так больше нельзя. Уверяю тебя, он появится, как только придет в себя. Вряд ли он исчезнет после той новости, которую ты обрушила на нас во время слушания дела, пока не выяснит, правда ли это. Из чего следует вопрос.., ты действительно ждешь ребенка?
– Я уверена, – коротко ответила Лара, слишком встревоженная отсутствием Хантера, чтобы разделить очевидную радость Софи.
Вдовствующая графиня откинулась назад с задумчивой улыбкой.
– Слава Богу! Выходит, род Гарри не прервется в конечном итоге. Да, он настоящий мужчина, этот твой потерявшийся возлюбленный! Ему определенно не составило труда сделать тебя плодовитой.
– Муж! – поправила ее Лара. – Впредь мы будем называть его моим мужем.
Софи беззаботно пожала плечами:
– Как пожелаешь, Лариса. Успокойся. Ты слишком возбуждена. Это вредно для ребенка.
– Не думаю, что он поверил мне насчет ребенка, – остановившись у окна, тихо вымолвила Лара, вспомнив ошеломленное выражение лица Хантера в кабинете лорда-канцлера. – Должно быть, он решил, что это еще одна ложь во имя его спасения… – Она прижалась лбом и ладонями к холодному, затуманившемуся стеклу, ощущая в груди тупую боль от страха, что он больше не вернется.
Глава 21
Однако переполох прекратился не сразу.
– Она лжет! – вопил Артур. – Лариса, лицемерная дрянь, ты еще попляшешь в аду за свои фокусы…
– Молчать! – Лорд-канцлер резко поднялся на ноги, красная мантия взметнулась. – Я не позволю, чтобы мой кабинет позорили богохульством и буйными выходками. Выведите свою жену, сэр, и, если вы не в состоянии держать себя в руках, можете не возвращаться!
Побагровевший Артур вырвал извивающуюся Джанет из рук Хантера.
Хантер подошел к Ларе, тревожно оглядывая ее. Убедившись, что она не пострадала, он склонился над ней, стиснув ладонями ручки кресла, в котором она сидела. Его лицо было так близко, что все остальные внезапно перестали существовать, и они остались вдвоем. Его темные глаза сверкали от гнева.
– Зачем ты это сделала? – хрипло спросил он. – Скажи им правду, Лара.
Она упрямо вздернула подбородок и посмотрела на него:
– Я не отпущу тебя!
– Проклятие, тебе недостаточно того, что я с тобой сотворил?
– Не совсем, – мягко проговорила она.
Ее слова, казалось, еще больше разъярили его. С приглушенным возгласом он распрямился и широкими шагами пересек комнату, вернувшись на свое место. Атмосфера еще больше накалилась.
Вернулся Артур, и после короткой консультации с ним обвинитель приблизился к лорду-канцлеру. Они обменялись несколькими фразами, и Лара увидела, что губы обвинителя вытянулись в тонкую линию, выражая крайнее неодобрение. С недовольным видом он занял свое место, жестом пригласив Артура сделать то же самое.
– А теперь, – проговорил Санбери, вперив в Лару тяжелый взгляд, – леди Хоуксворт, смею надеяться, что вы не откажетесь просветить нас и дальше. Вы утверждаете, что этот человек – ваш муж, тогда как он заявляет, что не является лордом Хоуксвортом. Кто из вас говорит правду?
Лара устремила на Санбери взгляд, преисполненный трогательной серьезности.
– Милорд, дело, видимо, в том, что мой муж считает себя недостойным меня из-за своего опрометчивого поведения в прошлом. Всем хорошо известна его связь с некоей… – Она запнулась со страдальческим видом, словно ей было больно произнести имя.
Лорд-канцлер понимающе кивнул, букли белого парика дрогнули на его плечах.
– Лорд Карлайсл, – подсказал он. – Я ознакомился с ее показаниями.
– В таком случае вы, должно быть, осведомлены о ее связи с моим мужем, – продолжила Лара, – связи, которая причинила мне немало горя. Терзаясь угрызениями совести, мой муж, очевидно, решил наказать себя самым суровым образом, вплоть до отрицания собственной личности. Тем не менее я хочу, чтобы он понял: я все простила ему. – Она взглянула на Хантера, который сидел, уставившись в пол, с каменным выражением лица. – Все, – твердо повторила она. – Я хотела бы начать все сначала, милорд.
– Вот как! – пробормотал лорд-канцлер, переводя испытующий взгляд с непроницаемого лица Хантера на решительное лицо Лары. Он обратился к Хантеру:
– Если верно то, что говорит леди Хоуксворт, то вы, молодой человек, заходите слишком далеко, отказываясь от собственного имени. Мужчинам свойственно совершать ошибки. А удел наших жен с их исключительной добродетелью – мириться с ними. – Он хмыкнул, довольный своей шуткой, не замечая, что никто из присутствующих не разделяет его веселья.
– Вздор! – воскликнул Артур, бросив на Лару свирепый взгляд. – Милорд, эта женщина страдает умственным расстройством. Она не понимает, что говорит. Этот коварный самозванец каким-то образом переманил ее на свою сторону, но не далее как вчера она сама обвиняла его?
– Что вы ответите на это, леди Хоуксворт? – осведомился Санбери.
– Это была ужасная ошибка, – смиренно признала Лара. – Мне остается только молить о прощении за причиненное мной беспокойство. Я выдвинула обвинение против собственного мужа в приступе гнева из-за его связи с леди Карлайсл. Кроме того, я находилась под неблагоприятным влиянием своего дяди. Обычно я не настолько слабохарактерна.., но боюсь, что мое состояние лишило меня способности разумно мыслить.
– Ваше состояние? – повторил Санбери, в то время как все остальные, включая Хантера и Софи, застыли с раскрытыми ртами.
– Да… – Лара вспыхнула, злясь, что приходится использовать свою беременность подобным образом. Впрочем, она была готова пустить в ход любое доступное оружие. – Я жду ребенка, милорд. Надеюсь, вы понимаете, как переменчиво настроение женщины в этот период.
– Да уж! – буркнул лорд-канцлер, задумчиво поглаживая подбородок.
Лицо Хантера побледнело под золотистым загаром. По тому, как он смотрел на нее, Лара поняла, что он ей не верят.
– Хватит, Лара, – хрипло выдавил он.
– Очередная ложь! – завопил Артур, вскочив на ноги и стряхивая руку своего адвоката, пытавшегося его удержать. – Она бесплодна, как пустыня. Всем известно, что она не способна родить! Милорд, она прикидывается беременной и, вне всякого сомнения, изобразит выкидыш, когда ей будет удобно!
Лара начала получать удовольствие от вида своего дядюшки, которого, казалось, вот-вот хватит удар. С едва заметной улыбкой она повернулась к лорду-канцлеру:
– Я согласна подвергнуться осмотру любого врача по вашему усмотрению, милорд, если нужно. Мне нечего бояться.
Санбери некоторое время изучал молодую женщину, и, хотя лицо его оставалось суровым, ответная улыбка мелькнула в его серых глазах.
– В этом нет необходимости, леди Хоуксворт. Поздравления будут более уместны.
– Прошу прощения, – раздался сухой голос Лонсдейла. – Мне ужасно неприятно портить прелестное повествование леди Хоуксворт, поскольку я, как и все прочие, обожаю красивые сказки. Тем не менее мне хватит одной минуты, чтобы доказать, что этот человек – мошенник и что наша очаровательная леди Хоуксворт – законченная лгунья.
Мохнатые седые брови лорда-канцлера приподнялись.
– О-о? И каким же образом вы это сделаете, лорд Лонсдейл? Лонсдейл выдержал театральную паузу.
– Я располагаю сведениями, которые удивят всех вас, – секретными сведениями о настоящем лорде Хоуксворте.
– Так поделитесь с нами, – сказал Санбери, перекатывая изящный глобус в тяжелых ладонях.
– Отлично! – Лонсдейл встал и устроил небольшой спектакль, одергивая свой атласный жилет. – Мы с настоящим Хоуксвортом не только были близкими друзьями, но и являлись членами закрытого клуба. Скорпионы – так мы именовали себя. Не думаю, что есть необходимость вдаваться в подробности относительно наших целей. Достаточно сказать, что мы имели определенные политические устремления. Хотя мы дали клятву держать свое членство в секрете, я считаю своим долгом заявить об этом и таким образом доказать, что так называемый Хоуксворт – самозванец. Видите ли, перед самым отплытием в Индию Хоуксворт и все мы нанесли особую метку на внутреннюю поверхность левого предплечья. Несмываемый рисунок, выполненный с помощью чернил, проникающих под кожу. Эта метка есть у меня и у остальных членов клуба. Только настоящий граф Хоуксворт может ее иметь.
– Полагаю, эта метка изображает скорпиона? – поинтересовался Санбери.
– Совершенно верно. – Лонсдейл сделал движение, намереваясь снять сюртук. – Если позволите, милорд, я покажу метку…
– В этом нет необходимости, – сухо заметил лорд-канцлер. – Думаю, куда важнее, если лорд Хоуксворт предъявит свою метку.
Все глаза обратились на Хантера, который вперил в Санбери мятежный взор.
– Незачем, – пробормотал он. – Я не Хоуксворт.
Лорд-канцлер не мигая выдержал его твердый взгляд.
– Почему бы вам не подтвердить это, сняв рубашку, сэр?
– Нет! – процедил сквозь зубы Хантер. От столь категоричного отказа на лице Санбери выступила краска.
– Может, мне самому снять ее с вас? – почти нежно осведомился он.
Лара задыхалась от волнения. Она не могла припомнить, чтобы видела какой-либо знак на руке Хантера. Мысль, что крошечное чернильное пятно перевесит все ее надежды и мечты… Вцепившись пальцами в складки юбки, она судорожно сжала ткань.
– Даю вам слово, что метка есть! – выкрикнула она. Лорд-канцлер недоверчиво улыбнулся:
– При всем моем уважении к вам, леди Хоуксворт, в данном случае я предпочел бы вашему слову реальное доказательство. – Его взгляд снова обратился к Хантеру:
– Вашу рубашку, пожалуйста.
Артур разразился ликующим хохотом:
– Наконец-то ты лопался, проклятый мошенник! Лорд-канцлер принялся было за очередное внушение по поводу сквернословия, но его внимание отвлек Хантер, поднявшийся со стула. С хмурой гримасой, играя желваками и уставившись в пол, он снял сюртук, нетерпеливо дергая за рукава. Небрежно бросив его на стул, он принялся за пуговицы черного жилета. Лара закусила губу в безмолвном отчаянии, с трепетом глядя, как темный румянец заливает лицо Хантера. Он отложил жилет и вытащил рубашку из бриджей. Расстегнув верхние пуговицы, он остановился и посмотрел на лорда-канцлера.
– Я не Хоуксворт! – прорычал он. – Выслушайте меня хотя бы одну минуту…
– Пусть снимет рубашку! – скалился Артур. – Я настаиваю на этом.
– Я дам вам слово, сэр, – заявил Санбери, – после того как осмотрю вашу руку. Не заставляйте ждать.
Хантер не двинулся.
Доведенный до бешенства его колебаниями, Артур метнулся вперед и, схватив свободную полу рубашки, рванул ее на себя. Послышался треск рвущейся материи, рубашка упала с плеч Хантера, обнажив худощавое сильное тело с выпуклыми мышцами, загорелой кожей, со следами шрамов, похожих на те, которые ее муж получил, охотясь на медведя или во время других буйных забав. Завороженная видом Хантера, с ужасом сознавая, что сейчас произойдет, Лара затаила дыхание.
Артур толкнул Хантера к лорду-канцлеру.
– Давай-ка! – ощерился он. – Покажи свою руку, ты, лживый ублюдок!..
Кулак Хантера сжался, когда он отвел назад, руку и поднял ее над головой.
С того места, где сидела Лара, все было отлично видно. В нескольких дюймах от темных волос под мышкой находилось миниатюрное изображение скорпиона, выполненное синими чернилами.
Лонсдейл, вплотную подошедший к Хантеру, чтобы лучше видеть, в изумлении попятился назад.
– Как такое может быть? – хрипло спросил он, переводя взгляд от метки на напряженное лицо Хантера. – Откуда, черт подери, ты узнал?
Голова Лары была занята тем же вопросом. В полном замешательстве она молча размышляла, пока не сообразила, что он мог воспроизвести рисунок, только увидев его в дневниках ее мужа.
Артур от ярости лишился дара речи. Брызгая слюной и задыхаясь, он рухнул в ближайшее кресло.
Глядя на Хантера со смесью замешательства и восхищения, Софи обратилась к лорду-канцлеру:
– Думаю, это решает дело, лорд Санбери.
Лицо Лонсдейла исказилось от убийственной ярости.
– Тебе не удастся добиться своего, – прошипел он, обращаясь к Хантеру. – Скорее я увижу тебя в гробу!
Разразившись проклятиями, он выскочил из комнаты, хлопнув дверью с оглушительной силой.
Лорд-канцлер закатил глаза и снова занялся миниатюрным глобусом, открыв его с легким щелчком. Внутри оказалась карта звездного неба, и он осторожно погладил пальцем изящную полусферу с нарисованными звездочками.
– Итак, друг мой, – проговорил он, скользнув взглядом по мрачному лицу Хантера. – Я склонен поверить вашей жене. Решили наказать себя за неблагоразумное поведение? Значит, в этом все дело? Право, даже лучшие из нас проявляют иногда слабость такого рода. Ну а если вы все-таки не граф Хоуксворт… У меня нет ни малейшего желания оспаривать многочисленные свидетельства, которые утверждают обратное. Полагаю, есть все основания решить вопрос в пользу того, что лорд Хоуксворт является э-э.., лордом Хоуксвортом. Дело закрыто. – Он с надеждой посмотрел на Хантера:
– Вы ведь не станете возражать, милорд? Я так не люблю опаздывать к полуденной трапезе.
* * *
– Где он? – в полном расстройстве воскликнула Лара, вышагивая по гостиной под неодобрительным взглядом Софи. – Я не могу уехать из Лондона, не повидав его, но мне необходимо вернуться к Рейчел и Джонни. Что он вбил себе в голову, чтобы вот так исчезнуть?Во время суматохи, которая последовала за решением лорда-канцлера, Хантер словно сквозь землю провалился. Ларе ничего не оставалось, как вернуться в городской особняк Хоуксвортов и ждать его там. Прошло четыре часа, но от него по-прежнему не было никаких известий. Несмотря на отчаянное желание поговорить с ним, Лара чувствовала, что нужно срочно ехать в Линкольншир. Она не знала, на что способен Лонсдейл в ярости, но была уверена, что он попытается не откладывая забрать свою жену, использовав для этого любые средства.
Чудовищная мысль пришла ей в голову, и она в ужасе уставилась на Софи.
– Вы же не думаете, что Хантер скрылся навсегда? Что, если он никогда не вернется?
Софи укоризненно нахмурилась, чувствуя неловкость.
– Лариса, так больше нельзя. Уверяю тебя, он появится, как только придет в себя. Вряд ли он исчезнет после той новости, которую ты обрушила на нас во время слушания дела, пока не выяснит, правда ли это. Из чего следует вопрос.., ты действительно ждешь ребенка?
– Я уверена, – коротко ответила Лара, слишком встревоженная отсутствием Хантера, чтобы разделить очевидную радость Софи.
Вдовствующая графиня откинулась назад с задумчивой улыбкой.
– Слава Богу! Выходит, род Гарри не прервется в конечном итоге. Да, он настоящий мужчина, этот твой потерявшийся возлюбленный! Ему определенно не составило труда сделать тебя плодовитой.
– Муж! – поправила ее Лара. – Впредь мы будем называть его моим мужем.
Софи беззаботно пожала плечами:
– Как пожелаешь, Лариса. Успокойся. Ты слишком возбуждена. Это вредно для ребенка.
– Не думаю, что он поверил мне насчет ребенка, – остановившись у окна, тихо вымолвила Лара, вспомнив ошеломленное выражение лица Хантера в кабинете лорда-канцлера. – Должно быть, он решил, что это еще одна ложь во имя его спасения… – Она прижалась лбом и ладонями к холодному, затуманившемуся стеклу, ощущая в груди тупую боль от страха, что он больше не вернется.
Глава 21
Когда поздно вечером карета Лары добралась до Хоуксворт-Холла, большинство домочадцев уже отошли ко сну. Она благодарила судьбу за то, что по крайней мере сегодня избавлена от необходимости объяснять что-либо Джонни, Рейчел и всем остальным. Лара чувствовала бесконечную усталость от разговоров, переездов и напрасных усилий игнорировать мысли, крутившиеся в голове. С каждым поворотом колес кареты, увозившей ее из Лондона, в душе ее нарастало ощущение обреченности. Ей хотелось заснуть и забыть обо всем.
– Леди Хоуксворт, – вполголоса спросила миссис Горст, встречая ее в дверях, – лорд Артур вернется?
– Нет, – ответила Лара, покачав головой. – Лорд-канцлер закрыл дело.
– Понятно. – Искренняя улыбка озарила лицо экономки. – Какие славные новости, миледи! Когда нам ждать лорда Хоуксворта?
– Не знаю, – сказала Лара. Ее удрученный вид несколько охладил воодушевление миссис Горст.
Воздержавшись от дальнейших расспросов, экономка велела лакею отнести багаж Лары наверх, а горничной распаковать его.
Слуги занялись делом, а Лара поспешила наверх, в детскую, где стал Джонни. Осторожно войдя в комнату, она поставила свечу на выкрашенный в голубой цвет комод. Лариса вслушивалась в дыхание мальчика, тихое и безмятежное, и ее сердце сжалось от внезапной радости. На это по крайней мере она может рассчитывать – на доверие и невинную любовь ребенка. Его головка утонула в мягкой подушке, по-детски округлая щека сияла в свете свечи. Лара нагнулась и поцеловала его. – Я дома, – прошептала она.
Джонни шевельнулся с невнятным бормотанием, черные ресницы дрогнули, голубые глаза приоткрылись. Удовлетворенный, что видит ее, он сонно улыбнулся и снова заснул.
Лара взяла свечу и, тихо выбравшись из детской, направилась в спальню. Комната казалась удивительно пустой, несмотря на горничных, которые хлопотали над ее багажом и разбирали постель. Когда они наконец ушли, Лара переоделась в ночную рубашку, оставив одежду прямо на полу. Погасив свет, она забралась под одеяло и долго лежала на спине, уставившись в темноту.
Она погладила ладонью пустое место рядом с собой. Эту постель она делила с двумя мужчинами: с одним – из чувства долга, с другим – пылая страстью.
В глубине души Лара знала, что Хантер не вернется. Он искренне считал, что должен искупить свою вину перед ней. Он поверил ее словам, что она не может лгать ради него всю оставшуюся жизнь, и решил, что для нее будет лучше, если он снова исчезнет.
Однако правда заключалась в том, что Лара любила его слишком сильно, чтобы позволить ему уйти. Она желала его как мужа, невзирая на мнение остального мира. Он был для нее дороже собственности, долга и даже чести.
Наконец Лара погрузилась в беспокойный сон, наполненный тревожными фантазиями. В ее видениях люди, которых она любила, покидали ее один за другим. Она бежала за призрачными фигурами, с криками цепляясь за них, но они не видели и не слышали ее, не откликались на ее мольбы. Наконец остался только Хантер.., но и его облик поблек и растаял.
– Нет! – закричала она, лихорадочно пытаясь ухватиться за него. – Не-е-ет…
Крик разорвал тишину спящего дома.
С колотящимся сердцем Лара подскочила в постели и прислушалась. Она уже решила, что кричала сама, как крик повторился.
– Рейчел! – выдохнула она, слетев с кровати, как пружина. Даже не вспомнив о тапочках и халате, Лара босиком выскочила из комнаты. Оказавшись у парадной лестницы, она увидела спускающегося вниз мужчину, который тащил за собой Рейчел. Одной ручищей он вцепился в ее длинную косу, другой сжимал тонкую руку.
– Нет, Террелл, прошу тебя! – умоляла Рейчел, сопротивляясь изо всех сил.
Он толкнул ее вперед, и она, пролетев через несколько ступенек, скорчилась у подножия лестницы.
Испуганный крик вырвался у Лары. Лонсдейл… Она не ожидала, что он посмеет явиться среди ночи и вытащить Рейчел из постели. Он раскраснелся от выпитого вина и праведного гнева. Глумливая усмешка искривила его рот, когда он посмотрел наверх и увидел Лару.
– Я забираю то, что принадлежит мне, – выговорил он заплетающимся языком. – Я покажу тебе, как перечить! Ты больше не увидишь моей жены. Если я когда-нибудь застану вас вместе, то убью обеих. – Схватив Рейчел за волосы, он заставил ее подняться на ноги, явно наслаждаясь, когда она всхлипнула от боли. – Ты решила, что можешь запросто избавиться от меня? – прорычал он. – Но ты моя собственность, и я буду ломать и гнуть тебя, как пожелаю, ты, неверная сучка. Первый урок начнется сегодня.
Сквозь безудержные рыдания Рейчел обратилась к Ларе:
– Не позволяй ему забрать меня, Лариса! Лара устремилась за ними, когда Лонсдейл поволок сестру дальше.
– Оставь ее! – крикнула Лара. Сбежав с лестницы, она догнала их и, вцепившись в Лонсдейла, яростно дернула его за руку. – Отпусти ее сейчас же, или я убью тебя!
– Что-что? – переспросил Лонсдейл, мерзко ухмыляясь, и отшвырнул ее с устрашающей легкостью.
Лара отлетела назад к лестнице, с размаху ударившись головой о стену. Все поплыло у нее перед глазами, а затем тяжелое серое облако окутало ее мозг. Часто моргая, она подняла руки к голове, которую заполнил непрерывный, пронзительный звон. За назойливым, оглушающим звуком она различила удаляющиеся мольбы Рейчел.
Когда Ларе с трудом удалось сесть, она увидела, что Лонсдейл тащит рыдающую сестру через парадный холл. Несмотря на неравные силы, Рейчел бешено сопротивлялась, пытаясь высвободиться из его железной хватки. В приступе раздражения Лонсдейл стукнул ее по голове предметом, который сжимал в другой руке. Рейчел пошатнулась, едва устояв на ногах. С болезненным стоном она покорно поплелась за мужем, содрогаясь всем телом.
Шум разбудил слуг. Они сбежались в холл и застыли при виде происходящего, не веря своим глазам.
– Остановите его! – закричала Лара, с трудом поднявшись на ноги. – Не дайте им уйти!
Но никто из слуг не сдвинулся с места, и она внезапно поняла почему. Предмет в руке Лонсдейла был пистолетом. В состоянии безумной ярости, в котором он пребывал, Террелл не колеблясь пустил бы его в ход.
– Откройте двери! – рявкнул Лонсдейл, сделав пистолетом знак лакею. – Немедленно!
Лакей поспешил выполнить его приказ. Он метнулся к выходу, на секунду замешкавшись с дверными ручками, и распахнул тяжелые створки.
К всеобщему изумлению, в громадном холле раздался тоненький голосок;
– Стой!
Лара подняла глаза и увидела наверху лестницы маленькую фигурку Джонни в белой ночной рубашке, с торчащими темными волосами. В руке он сжимал игрушечный пистолет, заряженный пистонами.
– Я застрелю тебя! – закричал мальчик, направив пистолет на Лонсдейла.
Лонсдейл непроизвольно поднял свое оружие, прицелившись в Джонни.
– Не надо! – взвизгнула Лара, обращаясь к Лонсдейлу. – Это всего лишь игрушка.
– Отпусти тетю Рейчел! – крикнул Джонни и выпалил из пистолета. Игрушка издала слабый хлопок, от звука которого все на секунду сжались.
Сообразив, что крошечный пистолетик совершенно безвреден, Лонсдейл недоверчиво расхохотался, не сводя взгляда с разгневанного малыша.
В этот момент темная фигура длинным звериным прыжком влетела в холл через открытые двери.
– Хантер! – выдохнула Лара, наблюдая, как он врезался в Лонсдейла, и они оба повалились на пол.
При столкновении Рейчел отбросило в сторону с такой силой, что она покатилась по полу. Глаза ее закрылись, и она потеряла сознание, раскинув руки, как тряпичная кукла.
Мужчины ожесточенно сражались за пистолет, бранясь и кряхтя, нанося друг другу яростные удары. Цепляясь за перила, Лара карабкалась вверх по лестнице со всей скоростью, на какую была способна. В считанные секунды она добралась до Джонни и притянула его вниз, прикрыв своим телом.
Ребенок в смятении всхлипывал, щеки его были мокры от слез.
– Мама, что случилось? – жалобно спросил он, и Лара крепко прижала его к себе.
Она рискнула бросить взгляд вниз и увидела, как Хантер извернулся и схватил пистолет. Прикусив от ужаса губу, Лара еле сдерживала крик. Сцепившись в мертвой хватке, мужчины катались по полу… И вдруг прогремел оглушительный выстрел.
Ни один из поверженных мужчин не двигался.
Лара обхватила руками Джонни, впившись взглядом в два неподвижных тела и лужу крови, сочившуюся из-под них. Со сдавленным стоном она прикрыла рот ладонью, не давая вырваться воплю отчаяния.
Хантер медленно шевельнулся, отделившись от своего противника, и прижал ладонь к ране, зиявшей у Лонсдейла на боку.
– Пошлите за доктором Слейдом, – приказал он, обращаясь к лакею, – и отправьте кого-нибудь к приставу! – Кивком головы он подозвал дворецкого:
– Отнесите леди Лонсдейл наверх, пока она не очнулась. – Его резкий голос привел слуг в чувство. Они кинулись со всех ног выполнять поручения.
Дрожа от облегчения, Лара взяла Джонни за руку, чтобы увести подальше от ужасной сцены.
– Не смотри, милый, – нежно проговорила она, когда он выгнул шею, оглядываясь через плечо.
– Он вернулся! – сказал Джонни, лихорадочно сжимая ее пальцы. – Он вернулся!..
Несмотря на то что дело, видимо, предполагалось закрыть без предъявления каких-либо обвинений, Хантер не мог так просто забыть обо всем. Сидя в неглубокой ванне у себя в комнате, он с угрюмым видом тер себя мочалкой, не жалея мыла и воды. Хотя на его теле не осталось ни следа грязи и крови, он не чувствовал себя чистым.
За долгие годы он научился не обращать внимания на укоры совести и даже утвердился в мысли, что вообще не обладает таковой. Однако последствия его решения привезти Рейчел в Хоукспорт-Холл не давали ему покоя. Не сделай он этого, Лонсдейл до сих пор был бы жив. С другой стороны, если бы Хантер оставил Рейчел на милость мужа, весьма возможно, что умерла бы она. Правильно ли он поступил? И был ли у него выбор?
Одеваясь и расчесывая мокрые волосы, он думал о Ларе. Многое осталось недосказанным.., болезненные вопросы, которые он не хотел поднимать, а она едва ли пожелает выслушать. Он застонал, прижав ладони к усталым глазам. Все началось с неодолимого желания стать Хантером Камероном Кросслендом. Просто удивительно, до чего естественно он чувствовал себя на его месте! Даже имя казалось своим, пока он не имел несчастья вспомнить, что живет краденой жизнью. Его настоящая призрачная сущность была засунута на пыльный чердак, куда он не желал заглядывать.
И вот теперь Лара по неведомым ему соображениям скрыла обман. Возможно, она нашла в новом муже очередной объект для благотворительности и вознамерилась спасти его от самого себя.
Мысль, что Лара примет участие в обмане, была ему невыносима. Он не позволит ей пойти дальше по пути лжи и притворства.
– Леди Хоуксворт, – вполголоса спросила миссис Горст, встречая ее в дверях, – лорд Артур вернется?
– Нет, – ответила Лара, покачав головой. – Лорд-канцлер закрыл дело.
– Понятно. – Искренняя улыбка озарила лицо экономки. – Какие славные новости, миледи! Когда нам ждать лорда Хоуксворта?
– Не знаю, – сказала Лара. Ее удрученный вид несколько охладил воодушевление миссис Горст.
Воздержавшись от дальнейших расспросов, экономка велела лакею отнести багаж Лары наверх, а горничной распаковать его.
Слуги занялись делом, а Лара поспешила наверх, в детскую, где стал Джонни. Осторожно войдя в комнату, она поставила свечу на выкрашенный в голубой цвет комод. Лариса вслушивалась в дыхание мальчика, тихое и безмятежное, и ее сердце сжалось от внезапной радости. На это по крайней мере она может рассчитывать – на доверие и невинную любовь ребенка. Его головка утонула в мягкой подушке, по-детски округлая щека сияла в свете свечи. Лара нагнулась и поцеловала его. – Я дома, – прошептала она.
Джонни шевельнулся с невнятным бормотанием, черные ресницы дрогнули, голубые глаза приоткрылись. Удовлетворенный, что видит ее, он сонно улыбнулся и снова заснул.
Лара взяла свечу и, тихо выбравшись из детской, направилась в спальню. Комната казалась удивительно пустой, несмотря на горничных, которые хлопотали над ее багажом и разбирали постель. Когда они наконец ушли, Лара переоделась в ночную рубашку, оставив одежду прямо на полу. Погасив свет, она забралась под одеяло и долго лежала на спине, уставившись в темноту.
Она погладила ладонью пустое место рядом с собой. Эту постель она делила с двумя мужчинами: с одним – из чувства долга, с другим – пылая страстью.
В глубине души Лара знала, что Хантер не вернется. Он искренне считал, что должен искупить свою вину перед ней. Он поверил ее словам, что она не может лгать ради него всю оставшуюся жизнь, и решил, что для нее будет лучше, если он снова исчезнет.
Однако правда заключалась в том, что Лара любила его слишком сильно, чтобы позволить ему уйти. Она желала его как мужа, невзирая на мнение остального мира. Он был для нее дороже собственности, долга и даже чести.
Наконец Лара погрузилась в беспокойный сон, наполненный тревожными фантазиями. В ее видениях люди, которых она любила, покидали ее один за другим. Она бежала за призрачными фигурами, с криками цепляясь за них, но они не видели и не слышали ее, не откликались на ее мольбы. Наконец остался только Хантер.., но и его облик поблек и растаял.
– Нет! – закричала она, лихорадочно пытаясь ухватиться за него. – Не-е-ет…
Крик разорвал тишину спящего дома.
С колотящимся сердцем Лара подскочила в постели и прислушалась. Она уже решила, что кричала сама, как крик повторился.
– Рейчел! – выдохнула она, слетев с кровати, как пружина. Даже не вспомнив о тапочках и халате, Лара босиком выскочила из комнаты. Оказавшись у парадной лестницы, она увидела спускающегося вниз мужчину, который тащил за собой Рейчел. Одной ручищей он вцепился в ее длинную косу, другой сжимал тонкую руку.
– Нет, Террелл, прошу тебя! – умоляла Рейчел, сопротивляясь изо всех сил.
Он толкнул ее вперед, и она, пролетев через несколько ступенек, скорчилась у подножия лестницы.
Испуганный крик вырвался у Лары. Лонсдейл… Она не ожидала, что он посмеет явиться среди ночи и вытащить Рейчел из постели. Он раскраснелся от выпитого вина и праведного гнева. Глумливая усмешка искривила его рот, когда он посмотрел наверх и увидел Лару.
– Я забираю то, что принадлежит мне, – выговорил он заплетающимся языком. – Я покажу тебе, как перечить! Ты больше не увидишь моей жены. Если я когда-нибудь застану вас вместе, то убью обеих. – Схватив Рейчел за волосы, он заставил ее подняться на ноги, явно наслаждаясь, когда она всхлипнула от боли. – Ты решила, что можешь запросто избавиться от меня? – прорычал он. – Но ты моя собственность, и я буду ломать и гнуть тебя, как пожелаю, ты, неверная сучка. Первый урок начнется сегодня.
Сквозь безудержные рыдания Рейчел обратилась к Ларе:
– Не позволяй ему забрать меня, Лариса! Лара устремилась за ними, когда Лонсдейл поволок сестру дальше.
– Оставь ее! – крикнула Лара. Сбежав с лестницы, она догнала их и, вцепившись в Лонсдейла, яростно дернула его за руку. – Отпусти ее сейчас же, или я убью тебя!
– Что-что? – переспросил Лонсдейл, мерзко ухмыляясь, и отшвырнул ее с устрашающей легкостью.
Лара отлетела назад к лестнице, с размаху ударившись головой о стену. Все поплыло у нее перед глазами, а затем тяжелое серое облако окутало ее мозг. Часто моргая, она подняла руки к голове, которую заполнил непрерывный, пронзительный звон. За назойливым, оглушающим звуком она различила удаляющиеся мольбы Рейчел.
Когда Ларе с трудом удалось сесть, она увидела, что Лонсдейл тащит рыдающую сестру через парадный холл. Несмотря на неравные силы, Рейчел бешено сопротивлялась, пытаясь высвободиться из его железной хватки. В приступе раздражения Лонсдейл стукнул ее по голове предметом, который сжимал в другой руке. Рейчел пошатнулась, едва устояв на ногах. С болезненным стоном она покорно поплелась за мужем, содрогаясь всем телом.
Шум разбудил слуг. Они сбежались в холл и застыли при виде происходящего, не веря своим глазам.
– Остановите его! – закричала Лара, с трудом поднявшись на ноги. – Не дайте им уйти!
Но никто из слуг не сдвинулся с места, и она внезапно поняла почему. Предмет в руке Лонсдейла был пистолетом. В состоянии безумной ярости, в котором он пребывал, Террелл не колеблясь пустил бы его в ход.
– Откройте двери! – рявкнул Лонсдейл, сделав пистолетом знак лакею. – Немедленно!
Лакей поспешил выполнить его приказ. Он метнулся к выходу, на секунду замешкавшись с дверными ручками, и распахнул тяжелые створки.
К всеобщему изумлению, в громадном холле раздался тоненький голосок;
– Стой!
Лара подняла глаза и увидела наверху лестницы маленькую фигурку Джонни в белой ночной рубашке, с торчащими темными волосами. В руке он сжимал игрушечный пистолет, заряженный пистонами.
– Я застрелю тебя! – закричал мальчик, направив пистолет на Лонсдейла.
Лонсдейл непроизвольно поднял свое оружие, прицелившись в Джонни.
– Не надо! – взвизгнула Лара, обращаясь к Лонсдейлу. – Это всего лишь игрушка.
– Отпусти тетю Рейчел! – крикнул Джонни и выпалил из пистолета. Игрушка издала слабый хлопок, от звука которого все на секунду сжались.
Сообразив, что крошечный пистолетик совершенно безвреден, Лонсдейл недоверчиво расхохотался, не сводя взгляда с разгневанного малыша.
В этот момент темная фигура длинным звериным прыжком влетела в холл через открытые двери.
– Хантер! – выдохнула Лара, наблюдая, как он врезался в Лонсдейла, и они оба повалились на пол.
При столкновении Рейчел отбросило в сторону с такой силой, что она покатилась по полу. Глаза ее закрылись, и она потеряла сознание, раскинув руки, как тряпичная кукла.
Мужчины ожесточенно сражались за пистолет, бранясь и кряхтя, нанося друг другу яростные удары. Цепляясь за перила, Лара карабкалась вверх по лестнице со всей скоростью, на какую была способна. В считанные секунды она добралась до Джонни и притянула его вниз, прикрыв своим телом.
Ребенок в смятении всхлипывал, щеки его были мокры от слез.
– Мама, что случилось? – жалобно спросил он, и Лара крепко прижала его к себе.
Она рискнула бросить взгляд вниз и увидела, как Хантер извернулся и схватил пистолет. Прикусив от ужаса губу, Лара еле сдерживала крик. Сцепившись в мертвой хватке, мужчины катались по полу… И вдруг прогремел оглушительный выстрел.
Ни один из поверженных мужчин не двигался.
Лара обхватила руками Джонни, впившись взглядом в два неподвижных тела и лужу крови, сочившуюся из-под них. Со сдавленным стоном она прикрыла рот ладонью, не давая вырваться воплю отчаяния.
Хантер медленно шевельнулся, отделившись от своего противника, и прижал ладонь к ране, зиявшей у Лонсдейла на боку.
– Пошлите за доктором Слейдом, – приказал он, обращаясь к лакею, – и отправьте кого-нибудь к приставу! – Кивком головы он подозвал дворецкого:
– Отнесите леди Лонсдейл наверх, пока она не очнулась. – Его резкий голос привел слуг в чувство. Они кинулись со всех ног выполнять поручения.
Дрожа от облегчения, Лара взяла Джонни за руку, чтобы увести подальше от ужасной сцены.
– Не смотри, милый, – нежно проговорила она, когда он выгнул шею, оглядываясь через плечо.
– Он вернулся! – сказал Джонни, лихорадочно сжимая ее пальцы. – Он вернулся!..
* * *
День близился к вечеру, когда судебный пристав, подробно расспросив Хоуксворта и слуг, отбыл восвояси. Он не выразил особого удивления оборотом, который приняли события. Как лаконично заметил пристав, все знали о привычке Лонсдейла к пьянству и насилию. Рано или поздно он должен был встретить достойный отпор.Несмотря на то что дело, видимо, предполагалось закрыть без предъявления каких-либо обвинений, Хантер не мог так просто забыть обо всем. Сидя в неглубокой ванне у себя в комнате, он с угрюмым видом тер себя мочалкой, не жалея мыла и воды. Хотя на его теле не осталось ни следа грязи и крови, он не чувствовал себя чистым.
За долгие годы он научился не обращать внимания на укоры совести и даже утвердился в мысли, что вообще не обладает таковой. Однако последствия его решения привезти Рейчел в Хоукспорт-Холл не давали ему покоя. Не сделай он этого, Лонсдейл до сих пор был бы жив. С другой стороны, если бы Хантер оставил Рейчел на милость мужа, весьма возможно, что умерла бы она. Правильно ли он поступил? И был ли у него выбор?
Одеваясь и расчесывая мокрые волосы, он думал о Ларе. Многое осталось недосказанным.., болезненные вопросы, которые он не хотел поднимать, а она едва ли пожелает выслушать. Он застонал, прижав ладони к усталым глазам. Все началось с неодолимого желания стать Хантером Камероном Кросслендом. Просто удивительно, до чего естественно он чувствовал себя на его месте! Даже имя казалось своим, пока он не имел несчастья вспомнить, что живет краденой жизнью. Его настоящая призрачная сущность была засунута на пыльный чердак, куда он не желал заглядывать.
И вот теперь Лара по неведомым ему соображениям скрыла обман. Возможно, она нашла в новом муже очередной объект для благотворительности и вознамерилась спасти его от самого себя.
Мысль, что Лара примет участие в обмане, была ему невыносима. Он не позволит ей пойти дальше по пути лжи и притворства.