Страница:
Если случаются такие встречи, то победителем выходит та сторона, которая
первая откроет огонь по врагу. Обнаружив врага, пулемётчики в считанные
секунды берут на прицел корабли противника и открывают огонь на поражение.
Пока противник ''очухается'', катера исчезают в темноте, так - как большие
скорости позволяют быстро скрыться...
С этим десантом мы справились успешно, возвратились в базу невредимыми,
и получили благодарность от Командующего Северо-Кавказским фронтом генерала
Петрова.
Второй раз высадку десанта в этом же районе тоже провели успешно, но с
небольшим происшествием.
...Приблизившись к берегу... И когда глубина уменьшилась до полутора
метров, я спрыгнул за борт. Моему примеру последовали и десантники. Как и в
прошлый раз, они цепочкой отправились к берегу... На этот раз ночь была
лунная. Луна зависла над берегом, и от её света, от берега - до катера
образовалась лунная дорожка. По этой лунной дорожке и направились к берегу
десантники... Все они были в плащ-палатках, поэтому не было видно знаков
различия, и нельзя определить: где командир, а где рядовые.
Вдруг слышу, как по цепочке передают: ''Там глубоко...''
И цепочка стала приближаться к катеру... Снова шёпотом приходит
сообщение: ''Один десантник остался в воде на глубине...''
Поскольку было ещё тепло, верхняя команда катера не была одета в
громоздкое штормовое одеяние, а только в комбинезоны.
Командир дал команду: ''Десанту на катер!''
Я решил сделать попытку спасти десантника, оставшегося на глубине.
Плыву по лунной дорожке, и вижу на воде что-то чернеет, метрах в двадцати от
катера... Подплываю к этому пятну, и беру в руки плащ-палатку... Плыву назад
и волоку за собой груз... Плыву и пробую ногами достать дна... Наконец, дно
почувствовал, но вода ещё по подбородок... Мой рост 185 сантиметром, а какой
у него я не знаю. Он может ногами недостать дна... Немного усилий, и вот
глубина уже по пояс. Рывком подтягиваю палатку к себе так, что десантник
тоже, почувствовав дно, показался из воды. Мгновение, и он своими руками
хватает мои руки ниже локтей мёртвой хваткой... Я разворачиваю его вперёд
себя, и иду с ним к катеру...
Слышу шум и возгласы одобрения от десантников, уже сидящих в желобах
катера... На наше счастье, на берегу не оказалось немцев, и это дало
возможность спасти человека.
Последовала команда командира катера: ''Колесников, на борт!''
...И катер снова стал приближаться к берегу, а я замерять глубину... На
полутораметровой глубине опять прыгаю за борт, и теперь уже иду к берегу,
чтобы убедиться, что до самого берега глубина не будет больше человеческого
роста.
Десантники, убедившись, что к берегу более преград не имеется, дружно
соскочили с катера и быстро направились к берегу, стараясь не производить
шума... А мы, развернув катер, ушли в ночь...
Как и в прошлый раз, высадку десанта произвели скрытно. Но, как
закончился их рейд по тылам противника нам, как всегда, ничего не сказали...
Август 2001г.
Десант этот пришлось высаживать в районе Солёных озёр под Анапой в
Краснодарском крае, в конце сентября 1943 года. После успешной высадки
десанта 10-го сентября 1943 года в порту Новороссийск, где основными
средствами доставки десантников были торпедные катера и катера - морские
охотники, и освобождения Новороссийска от немецких захватчиков, экипажи
торпедных катеров латали пробоины, устраняли повреждения... Мы готовились к
новым боям по освобождению Таманского полуострова...
О десанте 10 сентября стоит упомянуть отдельно. При разработке этой
операции торпедным катерам нашей бригады поставили задачу уничтожить батареи
и доты на Новороссийском молу. И вот в ночь на 10 сентября, после
артиллерийского обстрела берега нашими кораблями, семь торпедных катеров
выпустили торпеды. Почти одновременный удар семи торпед по молу так тряхнул
его, что их пулемёты и пушки слетели с треног... Немцы начали кричать, сходя
с ума... От удара и взрыва торпед, выпущенных под основание самого мощного
дота, тяжёлая броневая плита придавила весь расчёт. А затем, наша морская
пехота довершила дело...
Для того, чтобы понять почему удар был почти одновременный, а не
одновременный, нужно объяснить схему торпедирования. Торпедный катер Г-5
имеет на борту две торпеды. Располагаются они в хвостовой части катера. Пуск
торпеды происходит так: катер набирает скорость, при этом нос катера
направляется на цель. Затем сбрасывается торпеда в воду. Она сбрасывается не
вперёд, как ошибочно считают некоторые ''летописцы'' Второй Мировой войны, а
назад, винтом в воду. Попадая в воду, сжатый воздух в торпеде начинает
раскручивать винт... Торпеда набирает скорость... И вот в это время,
торпедный катер должен уйти в сторону. А если свернуть в сторону не успеет,
то торпеда догонит его и уничтожит. Поэтому, одновременно получив команду,
торпеды пускались катерами с разницей в 1-2 секунды...
...Мы готовились к новым боям. Немцы ожесточённо цеплялись за каждый
клочок Кубанской земли. Они понимали: не удержав в руках Кубань, будет
трудно удержаться в Крыму.
Группа торпедных катеров базировалась в порту Анапа. В её составе было
четыре катера нашей, 2-й БТК. Старшим группы был командир бригады капитан
1-го ранга Проценко.
Погода была тёплая. На море штиль. На небе ни облачка, только изредка
проносились группы наших штурмовиков Ил-4. Теперь в воздухе был перевес
нашей авиации, и немцы уже не решались днём атаковать с воздуха наши войска
и порты. Знали, что такие их попытки обречены на провал. Поэтому, вахту у
пулемётов на катерах мы днём не несли.
...Вернувшись из штаба управления войсками, наступающими от Анапы в
направлении Керченского пролива, командир бригады Проценко собрал личный
состав катеров и сообщил, что нам нужно быть готовыми высадить десант в тылу
немецких войск за линией фронта.
...В порт вошёл катер - ''морской охотник''. Он построен из дерева, но
несёт на себе глубинные бомбы, имеет зенитные пулемёты и две пушки 45мм. На
борт он может принять до 50-ти десантников, а мы на торпедный катер только
20-25 человек.
С наступлением ночи, ''охотник'' принял на борт десантников, отошёл от
причала и стал на якорь в середине небольшой бухты. Этим он освободил место
для швартовки к причалу торпедных катеров, и приёмки нами десантников.
Но в эту ночь нам не суждено было осуществить высадку десанта.
Случилось несчастье. Около полуночи раздался страшный взрыв... Это был взрыв
морской мины, оставленной немцами при отступлении. Мина была акустическая,
возможно, магнитная. Взорвалась она под корпусом ''охотника''. Погибли все
десантники и весь экипаж катера. Так сорвался, в эту ночь, наш план высадки
десанта. Это был второй случай гибели людей - десантников и экипажа.
В порыве наступления часто пренебрегались элементарные правила
использования освобождённых от врага портов. А это правило гласит: ''До
проведения обследования дна акватории порта судам и кораблям входить в них
опасно!''.
Так погиб и катер типа ''Сталинец'' в порту Новороссийск.
...После потери в бою своего торпедного катера ТК 125 у западного мола,
радио-электрик старшина 2-й статьи Михейкин упросил командира береговой базы
взять его на борт катера, идущего в Новороссийск с группой специалистов
береговой базы 2-й БТК. Этой группе была поставлена задача: обследовать
возможность вернуться на прежнее место базирования 2-й БТК в Новороссийске,
в районе 5-й средней школы.
Михейкину разрешили идти на катере системы ''Сталинец'', корпус
которого стальной... И катер успешно подошёл к входным молам порта. С
восточного мола флажным семафором сообщили на катер: ''В бухту не входить!
Опасно - мины!''
Но старшина катера пренебрёг предупреждение, и войдя в порт, повёл
катер к западному молу. Когда стали подавать швартовые концы на мол,
раздался взрыв, и человек тридцать погибли вместе с катером. Только один
матрос, подававший швартовый носовой конец, остался жив. Его выбросило
водяным столбом на мол и сильно контузило...
...Днём экипажи приводили в порядок механизмы, чистили стволы пулемётов
и автоматов. Около 11 часов дня к катерам подошёл комбриг скомандовал:
''Приготовиться принять на борт десант!''
Мы с боцманом бросились в желоба катера и стали снимать смазку с
направляющих параллелей торпед. Иначе десантники, разместившись в желобах
для торпед, измажутся ей.
И тут уже строем подошла рота морских пехотинцев с вооружением и
боеприпасами. Последовала команда: ''Приступить к размещению десантников на
катерах!''
Через двадцать минут все были размещены. И тут же на борт нашего ТК 75
зашёл комбриг капитан 1-го ранга Проценко. Он дал команду: ''Следовать за
мной в кильватерном строю! По моему сигналу все направляемся к берегу!
Дистанция между катерами 150-200 метров! Выбрасываемся носом на песчаный
берег! Заводи моторы!''
В душе тревога. Впервые будем высаживать десант среди бела дня. Как нас
встретит враг? Не расстреляет ли катера ещё на подходе к берегу? И
десантников и нас волнует вопрос: как подойти к берегу незамеченными?
Взревели двигатели... Катера, выйдя из бухты, набрали полную скорость,
и легко скользя по гладкой поверхности моря, устремились вдоль береговой
полосы к линии фронта... Рассчитывать на внезапность не приходиться. За
нашим движением будет следить враг. Лишь бы не атаковали нас истребители
немцев... Но в небе над нами только наши самолёты.
Оставив линию фронта на берегу километров за пятнадцать сзади, комбриг
дал сигнал всем - идти к месту высадки десанта. Катер резко повернул вправо
и устремился к берегу... Тоже сделали и три, следующих за нами катера...
Направляем пулемёты на приближающийся берег и ждем, каким огнём нас встретят
немцы?
Удивительно - берег молчит... Катера сбавили ход, толкаются носом
(таранным отсеком) песчаного берега... Враг молчит. Десантники покидают
желоба катера, не спеша, обходят ходовую рубку, и соскакивают на песок, не
мочив ботинок. Секунд тридцать идёт тихая высадка десанта... А затем,
сначала редко и вразброс вокруг катера и места высадки стали рваться мины и
снаряды... В течении последующих десяти секунд на борту не осталось ни
одного десантника.
Боцман Кухарёнок увидел в воде, на дне под бортом катера,
противотанковое ружьё и цинковые ящики с патронами. Он прыгнул за борт и
стал подавать мне, сначала ружьё, а затем коробки с боеприпасами. Я
передавал поднятое оружие радисту Каплунову, а он относил это всё на нос
катера и бросал на берег.
Видимо, некоторые десантники, при первых разрывах мин, растерялись и
выпустили из рук оружие.
Враг уже обложил катер кольцом взрывов... Султаны воды и песка на
берегу обступили катер плотным кольцом... Прозвучала команда командира
катера старшего лейтенанта Попова: ''По местам стоять! Отходим!''
Эту команду не слышал боцман Кухарёнок, потому что в это время был под
водой и доставал очередную коробку с патронами. Когда он вынырнул и подал её
мне, я тут же бросил её на борт катера, а его подхватил под руку. Он,
подтянувшись на руках, перевалился на борт катера. В это время,
разорвавшаяся в двух метрах от катера мина, подняла султан воды с песком, и
грязью накрыла нас с боцманом, сделав нас похожими на чертей в аду...
Промедление с отходом грозило катеру и экипажу гибелью. Был дан задний
ход, катер сорвался с места и стал удаляться в море... Через 10-15 секунд мы
уже оторвались от места высадки и, развернувшись, полным ходом устремились в
обратный путь... Обстрел катера прекратился, так как на ходу очень трудно
попасть в него миной или снарядом.
Выйти ''сухим'' из такого интенсивного обстрела, казалось невозможным.
Поэтому, я покинул пулемётную точку, обследовал борта катера. Пробоин нет.
Подхожу к ходовой рубке с целью убедиться, что никто не пострадал из
командиров...
Впереди нас следуют в Анапу три торпедных катера... Все целы.
Я крепко держусь за поручни ходовой рубки, опасаясь быть сброшенным за
борт на ходу воздушной струёй. И думаю, фраза: ''как ветром сдуло'', больше
всего подходит нам - катерникам.
Вижу командира катера за штурвалом и рядом с ним механика Доценко.
Комбрига нет... Он лежит на пайоле (на полу ходовой рубки). Он медленно
поднимается, и направляется к среднему люку ходовой рубки... На его голове
каска, а на ней вмятина 6-7 миллиметров глубиной. Эта каска спасла его от
гибели. Высунувшись из люка, комбриг неожиданно даёт команду механику:
''Подать мне воды!''
Я подумал, что комбриг пытается угостить команду спиртом, как было при
высадке десанта в Новороссийск. Тогда, после длительного обстрела, комбриг
снял с себя две фляги с водкой и, пустив их по кругу, произнёс: ''Ну, что
моряки, возьмём город?'' Ответ был единодушным: ''Да!''... И взяли город...
...И вот вижу, механик подаёт комбригу кружку воды. Приняв её, он
поворачивается ко мне и командует: ''Пей!''
Я отвечаю: ''Не хочу!''
''Пей!'', - повторяет он.
Я удивился его настойчивости и, осмотревшись кругом, протянул руку за
кружкой... И только тут я заметил, что она в крови. Смотрю на грудь и вижу,
что роба тоже покрыта кровью... Я понял, что ранен в лицо и левую руку.
...Пришвартовались в Анапе. Слышу, как с соседних катеров идут доклады
комбригу. На одном катере погиб радист старший матрос Степанов, на другом
ранен боцман старшина 1-й статьи Лой.
...И тут я попадаю в руки флагманского врача бригады Егорова. Меня
перевязывают и направляют на сейнер, для дальнейшей транспортировки в
госпиталь...
Так закончился этот необычный дневной десант. Относительно удачно для
нас, катерников. А сведений о том, что совершил десант морской пехоты для
прорыва ''Голубой линии'', нам не сообщили...
Август 2001г.
В начале ноября 1943 года был высажен десант в Крыму, получивший
название ''Огненная земля''. Это был отвлекающий десант, и его цель:
привязать к себе часть дивизий немцев, чтобы со стороны Азовского моря
высадить основной десант Красной Армии. Нужно было создавать видимость, что
десант у посёлка Эльтиген - это главное направление удара Советских войск в
Крыму.
Каждую ночь из посёлка Кратково, расположенного на крутом обрывистом
берегу Чёрного моря у Керченского пролива, от плавучего причала отходили
мотоботы с пополнением, боеприпасами и продовольствием. Их сопровождали
катера - ''морские охотники''. А с воздуха продовольствие отважным воинам
сбрасывали на парашютах ночные бомбардировщики У-2 из женского авиационного
полка.
Немцы уже к тому времени сумели по Дунаю доставить на Чёрное море
несколько десятков самоходных барж. Это были плоскодонные быстроходные суда,
способные перевозить грузы, и имеющие на палубе 3-4 скорострельные пушки. Их
осадка 0,5 метра. Баржи эти подходили к берегу, где находился десант - отряд
нашей морской пехоты, с моря обстреливали десантников из пушек, а самое
главное: не допускали к десантникам наши мотоботы.
Перед катерниками 2-й БТК была поставлена задача: нападать на немецкие
баржи, топить их, а при невозможности топить, отгонять от прибрежной полосы
занятой десантом.
Базируясь в порту Тамань, вместе с катерами - ''морскими охотниками''
каждую ночь выходили торпедные катера нашей бригады из пролива, и поджидали
немецкие баржи. Попытки торпедировать их не имели успеха. Во-первых, потому
что торпеды ставились на глубину два метра, а баржа, оказалось, сидит в воде
всего на полметра. Во-вторых, торпедировать суда нужно с расстояния 2-х
кабельтов. Это 360 метров. Иначе торпеда не станет боеопасной. Проще говоря,
при попадании в борт судна - не взорвётся. В-третьих, бой ведётся ночью, и
обычно в штормовую погоду. Командиру торпедного катера необходимо в полной
темноте определить расстояние до врага, его скорость, в уме рассчитать - под
каким углом выстрелить торпеду. И все эти задачи решает командир катера, не
выпуская из рук штурвала, под непрерывно стегающими струями брызг, которые
поднимают волны при предельной скорости торпедного катера, необходимой в
момент атаки.
Вместе с тем, команда немецких барж располагалась на высоте 5-6 метров
над уровнем моря в ходовой рубке, закрытой даже от ветра, и имела полную
возможность в комфортабельных условиях вести круговой обзор в бинокли
ночного видения. Они обычно первыми обнаруживали наши катера. Открывали
плотный заградительный огонь и, меняя скорость и, маневрируя курсом,
уклонялись от наших торпед. Но, вступив в бой с торпедными катерами, они
отвлекались от своей основной задачи - топить мотоботы. А мотоботы,
пользуясь этим, безнаказанно доставляли пополнение и груз на ''Огненную
землю''.
В этих ночных боях неоценимую помощь оказывали нам ''катюши'', стоящие
на некоторых катерах. По разноцветным трассам, идущим от немецких пушек,
легко можно было определить местонахождение вражеских барж, а, определив,
сделать один-два залпа по скоплению барж. Этого всегда было достаточно,
чтобы немцы ретировались с поля боя, при этом неся потери от снарядов
''катюши''... На рассвете мы получали приказ возвращаться на базу.
Так было и в эту ночь.
В полной темноте катера подошли к берегу у посёлка Кратково, где нас
ожидали два пограничных катера. Пришвартовались к одному из них, где
собрались все командиры и разработали план взаимодействия в предстоящем бою.
Старшим в группе был командир одного ''морского охотника''. После
совещания он дал команду: ''По катерам!''
Катера выстроились в кильватерную колонну. Первым идёт катер -
''пограничник''. Его ход медленный, и на торпедных катерах заглушили по
одному двигателю, а второй двигатель перевели на малый ход... Идем, не теряя
из видимости впереди идущий катер... Примерно, через тридцать минут слышу
крик в стороне от нашего курса по правому борту. Кричат группой одно слово:
''Помогите!''
Докладываю об этом командиру. Он отвечает: ''Понял!''
Но выйти из строя мы не можем, и поход в темноту и в неизвестность
продолжается...
Через два часа нас начали обстреливать немецкие баржи из пушек. По
трассам определили, что их более двадцати штук. От каждой баржи сыплются
пучки трассирующих снарядов... Кажется, что все эти светящиеся струи летят к
нашему катеру, и, не долетая, вдруг меняют своё направление... Это они,
ударяясь об воду, рикошетят или взрываются, не долетев до катера. А иные
струи проносятся над катером...
Чтобы не обнаружить себя, ответный огонь пока не ведём. Стараемся
подойти поближе к баржам... Хотя понимаем, что немцы по нашим белым бурунам,
что оставляют гребные винты катеров, давно нас видят. Огненные трассы всё
ближе к катеру... Командир часто меняет курс, уклоняясь от трасс...
Барж не видно, а огонь всё плотнее... Мы заглушили моторы, и стараемся
определить курс и местонахождение барж. Определившись, идем на сближение под
одним двигателем, пока огонь ведётся в сторону от нас... Даём полный ход...
и сразу попадаем под плотный огонь немцев... Бой идёт минут тридцать, и
внезапно утихает. Нам так и не удалось приблизиться к баржам на дистанцию
торпедного залпа. А в тёмную не имея уверенности, что торпеда достигнет
цели, стрелять - негоже! Она очень дорого стоит.
В то время ни немцы, ни мы не имели локаторов, и в темноте работали на
удачу... кому повезёт!
На рассвете, получив приказ на возвращение, катера, набрав полную
скорость, самостоятельно взяли курс на базу. Если с вечера мы к побережью,
занятому десантом, двигались группой, то к утру теряли из вида друг друга.
Утренний рассвет уже позволял видеть нам за полмили, и мы с боцманом
заметили идущий полным ходом к проливу торпедный катер. Одновременно с ним
увидели и ещё один предмет на воде.
Этот тёмный предмет не напоминал ни буй, ни шлюпку. Он не двигался, а
был неподвижен.
Впереди идущий катер прошёл мимо этого предмета, не сбавляя скорости...
Командир нашего катера на мой доклад: ''Вижу по куру 15 градусов
неопознанный предмет!'', крикнул в ответ: ''Я жду конкретный доклад о
предмете!''
Командир тут же изменил курс влево на пятнадцать градусов. Мы
напряжённо изучали глазами приближающийся предмет, но тщетно... Никто, ни
командир, ни боцман так и не поняли что это, пока, по мере приближения не
увидели, что это торчит из воды носовая часть мотобота. Ещё ближе... видим,
что за стойки носового ограждения держатся люди. Насчитали их шесть человек.
Катер на расстоянии 8-10 метров застопорил ход. Быстро бросаем в
сторону мотобота бросательный конец... Но его никто из висящих людей не
пытается взять в руки. Стало ясно, что люди уже не имеют сил свободно
самостоятельно двигаться... Они окоченели в холодной воде.
Подойти ближе командир не рискнул. Можно прикоснуться случайно к
корпусу мотобота, и он уйдёт под воду.
Выбрав бросательный конец, я привязываю его к своему туловищу, поверх
резинового костюма, называемого ''Белонем'', и прыгаю за борт... Подплываю к
первому, ближнему ко мне человеку, обхватываю его руками, а боцман -
глав.старшина Кухарёнок и пулемётчик - матрос Никитин стремительно
подтягивают меня к катеру... Передав спасённого радисту - старшему матросу
Каплунову, плыву за следующим... Так повторилось несколько раз. Затем меня
сменил боцман...
Сняв с полузатонувшего мотобота всех шестерых человек и разместив их в
катере, дали радиограмму на базу: ''Следую на базу, имею на борту раненых.
Подпись - Попов.'' Старший лейтенант Попов - командир нашего ТК 75.
Пострадавших разместили так: двух в машинном отделении приняли
мотористы. Среди этих двоих была одна женщина. Троих разместили в ходовой
рубке. А один настолько застыл, что не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, не
смог согнуть и туловище. Его на носилках положили на палубе на машинном
люке.
Через 30-35 минут мы пришвартовались у причала порта Тамань. На причале
уже ожидала скорая помощь. Передав пострадавших медикам, мы больше ничего не
слышали о дальнейшей их судьбе.
Так прошла одна из сотен таких же боевых ночей 2-й БТК.
Август 2001г.
После сокрушительного поражения под Сталинградом началось долгожданное
наступление Советских войск на всём протяжении огромного фронта.
Для Черноморского флота главным было освобождение Кавказа и Кубани.
Освобождение их от фашистских захватчиков сразу избавило - бы от нападения
немецкой авиации на города и базы флота, и от нападения с воздуха на корабли
флота в море. Но ещё в руках врага находился Крымский полуостров и главная
база флота Севастополь.
В период подготовки к их освобождению Командование Черноморского флота
приняло решение: в помощь наступающим армиям перебросить группу торпедных
катеров из состава нашей 2-й БТК из Геленджика в освобождённый от врага порт
Скадовск. Переброску нужно было осуществлять своим ходом, обойдя Крымский
полуостров. А он ещё был в руках врага.
Наши торпедные катера Г-5 имели дюралевый корпус, водоизмещение - 15
тонн. Они предназначены действовать в прибрежной зоне, порядка 100-120 миль,
и имели запас горючего на четыре часа полного хода. А тут предстояло
совершить переход по времени равный двадцати часам.
Решили снабдить катера дополнительными ёмкостями для горючего, и
разместить их в желобах вместо торпед. Этого горючего всё - же не хватало. И
тогда решили первые пятьдесят миль от Геленджика сопровождать таким - же
числом катеров, несущих на борту ещё одну запасную заправку. Потом передать
горючее в море, и разойтись. Катера уходящие в Скадовск направятся в обход
Крымского полуострова ночью, а катера сопровождения возвратятся в Геленджик.
Так и сделали. И уже в марте 1944 года часть торпедных катеров 2-й БТК,
базировавшихся в Скадовске, перекрыли свободное движение немецким судам
вдоль побережья из Севастополя в Констанцу и Варну.
На переход ушли катера, прибывшие с Тихоокеанского флота. Естественно
их командиры плохо знали район боевых действий на Чёрном море. Вследствие
этого один из торпедных катеров на переходе отстав от общей группы, потерял
ориентировку и зашёл в порт Ак-Мечеть (Черноморск), расположенный в Крыму и
занятый немцами. Зайдя в порт и обнаружив корабли с фашистскими флагами,
командир понял свою ошибку, и развернул катер назад. Он приказал боцману и
пулемётчику открыть огонь по вражеским кораблям.
Экипажу этого катера не повезло, потому, что в это время в Ак-Мечеть
возвращались с моря несколько немецких катеров. Они, имея пятнадцатикратный
перевес в огневых средствах, расстреляли наш катер в упор...
Живым был взят в плен радист - матрос Агафонов, а остальные члены
экипажа погибли. Агафонова трое суток с пытками допрашивали, добиваясь от
него сведений: как он здесь оказался, и цель его появления. Но больше всего
немцев интересовал код переговоров по радио наших катеров. Агафонов не выдал
этих тайн, и его расстреляли.
За этот подвиг матрос Агафонов посмертно получил звание Героя
Советского Союза, и навечно зачислен в списки личного состава 2-й
Гвардейской Новороссийской бригады торпедных катеров Черноморского флота.
Так в конце марта 1944 года торпедные катера перекрыли путь немецким
судам вдоль берега, и заставили их ходить из Севастополя в Констанцу только
через открытое море, и только под прикрытием своей авиации.
К этому времени Советская Армия уже имела достаточно сильную
бомбардировочную авиацию. Бомбардировщики днём настигали вражеские суда и
первая откроет огонь по врагу. Обнаружив врага, пулемётчики в считанные
секунды берут на прицел корабли противника и открывают огонь на поражение.
Пока противник ''очухается'', катера исчезают в темноте, так - как большие
скорости позволяют быстро скрыться...
С этим десантом мы справились успешно, возвратились в базу невредимыми,
и получили благодарность от Командующего Северо-Кавказским фронтом генерала
Петрова.
Второй раз высадку десанта в этом же районе тоже провели успешно, но с
небольшим происшествием.
...Приблизившись к берегу... И когда глубина уменьшилась до полутора
метров, я спрыгнул за борт. Моему примеру последовали и десантники. Как и в
прошлый раз, они цепочкой отправились к берегу... На этот раз ночь была
лунная. Луна зависла над берегом, и от её света, от берега - до катера
образовалась лунная дорожка. По этой лунной дорожке и направились к берегу
десантники... Все они были в плащ-палатках, поэтому не было видно знаков
различия, и нельзя определить: где командир, а где рядовые.
Вдруг слышу, как по цепочке передают: ''Там глубоко...''
И цепочка стала приближаться к катеру... Снова шёпотом приходит
сообщение: ''Один десантник остался в воде на глубине...''
Поскольку было ещё тепло, верхняя команда катера не была одета в
громоздкое штормовое одеяние, а только в комбинезоны.
Командир дал команду: ''Десанту на катер!''
Я решил сделать попытку спасти десантника, оставшегося на глубине.
Плыву по лунной дорожке, и вижу на воде что-то чернеет, метрах в двадцати от
катера... Подплываю к этому пятну, и беру в руки плащ-палатку... Плыву назад
и волоку за собой груз... Плыву и пробую ногами достать дна... Наконец, дно
почувствовал, но вода ещё по подбородок... Мой рост 185 сантиметром, а какой
у него я не знаю. Он может ногами недостать дна... Немного усилий, и вот
глубина уже по пояс. Рывком подтягиваю палатку к себе так, что десантник
тоже, почувствовав дно, показался из воды. Мгновение, и он своими руками
хватает мои руки ниже локтей мёртвой хваткой... Я разворачиваю его вперёд
себя, и иду с ним к катеру...
Слышу шум и возгласы одобрения от десантников, уже сидящих в желобах
катера... На наше счастье, на берегу не оказалось немцев, и это дало
возможность спасти человека.
Последовала команда командира катера: ''Колесников, на борт!''
...И катер снова стал приближаться к берегу, а я замерять глубину... На
полутораметровой глубине опять прыгаю за борт, и теперь уже иду к берегу,
чтобы убедиться, что до самого берега глубина не будет больше человеческого
роста.
Десантники, убедившись, что к берегу более преград не имеется, дружно
соскочили с катера и быстро направились к берегу, стараясь не производить
шума... А мы, развернув катер, ушли в ночь...
Как и в прошлый раз, высадку десанта произвели скрытно. Но, как
закончился их рейд по тылам противника нам, как всегда, ничего не сказали...
Август 2001г.
Десант этот пришлось высаживать в районе Солёных озёр под Анапой в
Краснодарском крае, в конце сентября 1943 года. После успешной высадки
десанта 10-го сентября 1943 года в порту Новороссийск, где основными
средствами доставки десантников были торпедные катера и катера - морские
охотники, и освобождения Новороссийска от немецких захватчиков, экипажи
торпедных катеров латали пробоины, устраняли повреждения... Мы готовились к
новым боям по освобождению Таманского полуострова...
О десанте 10 сентября стоит упомянуть отдельно. При разработке этой
операции торпедным катерам нашей бригады поставили задачу уничтожить батареи
и доты на Новороссийском молу. И вот в ночь на 10 сентября, после
артиллерийского обстрела берега нашими кораблями, семь торпедных катеров
выпустили торпеды. Почти одновременный удар семи торпед по молу так тряхнул
его, что их пулемёты и пушки слетели с треног... Немцы начали кричать, сходя
с ума... От удара и взрыва торпед, выпущенных под основание самого мощного
дота, тяжёлая броневая плита придавила весь расчёт. А затем, наша морская
пехота довершила дело...
Для того, чтобы понять почему удар был почти одновременный, а не
одновременный, нужно объяснить схему торпедирования. Торпедный катер Г-5
имеет на борту две торпеды. Располагаются они в хвостовой части катера. Пуск
торпеды происходит так: катер набирает скорость, при этом нос катера
направляется на цель. Затем сбрасывается торпеда в воду. Она сбрасывается не
вперёд, как ошибочно считают некоторые ''летописцы'' Второй Мировой войны, а
назад, винтом в воду. Попадая в воду, сжатый воздух в торпеде начинает
раскручивать винт... Торпеда набирает скорость... И вот в это время,
торпедный катер должен уйти в сторону. А если свернуть в сторону не успеет,
то торпеда догонит его и уничтожит. Поэтому, одновременно получив команду,
торпеды пускались катерами с разницей в 1-2 секунды...
...Мы готовились к новым боям. Немцы ожесточённо цеплялись за каждый
клочок Кубанской земли. Они понимали: не удержав в руках Кубань, будет
трудно удержаться в Крыму.
Группа торпедных катеров базировалась в порту Анапа. В её составе было
четыре катера нашей, 2-й БТК. Старшим группы был командир бригады капитан
1-го ранга Проценко.
Погода была тёплая. На море штиль. На небе ни облачка, только изредка
проносились группы наших штурмовиков Ил-4. Теперь в воздухе был перевес
нашей авиации, и немцы уже не решались днём атаковать с воздуха наши войска
и порты. Знали, что такие их попытки обречены на провал. Поэтому, вахту у
пулемётов на катерах мы днём не несли.
...Вернувшись из штаба управления войсками, наступающими от Анапы в
направлении Керченского пролива, командир бригады Проценко собрал личный
состав катеров и сообщил, что нам нужно быть готовыми высадить десант в тылу
немецких войск за линией фронта.
...В порт вошёл катер - ''морской охотник''. Он построен из дерева, но
несёт на себе глубинные бомбы, имеет зенитные пулемёты и две пушки 45мм. На
борт он может принять до 50-ти десантников, а мы на торпедный катер только
20-25 человек.
С наступлением ночи, ''охотник'' принял на борт десантников, отошёл от
причала и стал на якорь в середине небольшой бухты. Этим он освободил место
для швартовки к причалу торпедных катеров, и приёмки нами десантников.
Но в эту ночь нам не суждено было осуществить высадку десанта.
Случилось несчастье. Около полуночи раздался страшный взрыв... Это был взрыв
морской мины, оставленной немцами при отступлении. Мина была акустическая,
возможно, магнитная. Взорвалась она под корпусом ''охотника''. Погибли все
десантники и весь экипаж катера. Так сорвался, в эту ночь, наш план высадки
десанта. Это был второй случай гибели людей - десантников и экипажа.
В порыве наступления часто пренебрегались элементарные правила
использования освобождённых от врага портов. А это правило гласит: ''До
проведения обследования дна акватории порта судам и кораблям входить в них
опасно!''.
Так погиб и катер типа ''Сталинец'' в порту Новороссийск.
...После потери в бою своего торпедного катера ТК 125 у западного мола,
радио-электрик старшина 2-й статьи Михейкин упросил командира береговой базы
взять его на борт катера, идущего в Новороссийск с группой специалистов
береговой базы 2-й БТК. Этой группе была поставлена задача: обследовать
возможность вернуться на прежнее место базирования 2-й БТК в Новороссийске,
в районе 5-й средней школы.
Михейкину разрешили идти на катере системы ''Сталинец'', корпус
которого стальной... И катер успешно подошёл к входным молам порта. С
восточного мола флажным семафором сообщили на катер: ''В бухту не входить!
Опасно - мины!''
Но старшина катера пренебрёг предупреждение, и войдя в порт, повёл
катер к западному молу. Когда стали подавать швартовые концы на мол,
раздался взрыв, и человек тридцать погибли вместе с катером. Только один
матрос, подававший швартовый носовой конец, остался жив. Его выбросило
водяным столбом на мол и сильно контузило...
...Днём экипажи приводили в порядок механизмы, чистили стволы пулемётов
и автоматов. Около 11 часов дня к катерам подошёл комбриг скомандовал:
''Приготовиться принять на борт десант!''
Мы с боцманом бросились в желоба катера и стали снимать смазку с
направляющих параллелей торпед. Иначе десантники, разместившись в желобах
для торпед, измажутся ей.
И тут уже строем подошла рота морских пехотинцев с вооружением и
боеприпасами. Последовала команда: ''Приступить к размещению десантников на
катерах!''
Через двадцать минут все были размещены. И тут же на борт нашего ТК 75
зашёл комбриг капитан 1-го ранга Проценко. Он дал команду: ''Следовать за
мной в кильватерном строю! По моему сигналу все направляемся к берегу!
Дистанция между катерами 150-200 метров! Выбрасываемся носом на песчаный
берег! Заводи моторы!''
В душе тревога. Впервые будем высаживать десант среди бела дня. Как нас
встретит враг? Не расстреляет ли катера ещё на подходе к берегу? И
десантников и нас волнует вопрос: как подойти к берегу незамеченными?
Взревели двигатели... Катера, выйдя из бухты, набрали полную скорость,
и легко скользя по гладкой поверхности моря, устремились вдоль береговой
полосы к линии фронта... Рассчитывать на внезапность не приходиться. За
нашим движением будет следить враг. Лишь бы не атаковали нас истребители
немцев... Но в небе над нами только наши самолёты.
Оставив линию фронта на берегу километров за пятнадцать сзади, комбриг
дал сигнал всем - идти к месту высадки десанта. Катер резко повернул вправо
и устремился к берегу... Тоже сделали и три, следующих за нами катера...
Направляем пулемёты на приближающийся берег и ждем, каким огнём нас встретят
немцы?
Удивительно - берег молчит... Катера сбавили ход, толкаются носом
(таранным отсеком) песчаного берега... Враг молчит. Десантники покидают
желоба катера, не спеша, обходят ходовую рубку, и соскакивают на песок, не
мочив ботинок. Секунд тридцать идёт тихая высадка десанта... А затем,
сначала редко и вразброс вокруг катера и места высадки стали рваться мины и
снаряды... В течении последующих десяти секунд на борту не осталось ни
одного десантника.
Боцман Кухарёнок увидел в воде, на дне под бортом катера,
противотанковое ружьё и цинковые ящики с патронами. Он прыгнул за борт и
стал подавать мне, сначала ружьё, а затем коробки с боеприпасами. Я
передавал поднятое оружие радисту Каплунову, а он относил это всё на нос
катера и бросал на берег.
Видимо, некоторые десантники, при первых разрывах мин, растерялись и
выпустили из рук оружие.
Враг уже обложил катер кольцом взрывов... Султаны воды и песка на
берегу обступили катер плотным кольцом... Прозвучала команда командира
катера старшего лейтенанта Попова: ''По местам стоять! Отходим!''
Эту команду не слышал боцман Кухарёнок, потому что в это время был под
водой и доставал очередную коробку с патронами. Когда он вынырнул и подал её
мне, я тут же бросил её на борт катера, а его подхватил под руку. Он,
подтянувшись на руках, перевалился на борт катера. В это время,
разорвавшаяся в двух метрах от катера мина, подняла султан воды с песком, и
грязью накрыла нас с боцманом, сделав нас похожими на чертей в аду...
Промедление с отходом грозило катеру и экипажу гибелью. Был дан задний
ход, катер сорвался с места и стал удаляться в море... Через 10-15 секунд мы
уже оторвались от места высадки и, развернувшись, полным ходом устремились в
обратный путь... Обстрел катера прекратился, так как на ходу очень трудно
попасть в него миной или снарядом.
Выйти ''сухим'' из такого интенсивного обстрела, казалось невозможным.
Поэтому, я покинул пулемётную точку, обследовал борта катера. Пробоин нет.
Подхожу к ходовой рубке с целью убедиться, что никто не пострадал из
командиров...
Впереди нас следуют в Анапу три торпедных катера... Все целы.
Я крепко держусь за поручни ходовой рубки, опасаясь быть сброшенным за
борт на ходу воздушной струёй. И думаю, фраза: ''как ветром сдуло'', больше
всего подходит нам - катерникам.
Вижу командира катера за штурвалом и рядом с ним механика Доценко.
Комбрига нет... Он лежит на пайоле (на полу ходовой рубки). Он медленно
поднимается, и направляется к среднему люку ходовой рубки... На его голове
каска, а на ней вмятина 6-7 миллиметров глубиной. Эта каска спасла его от
гибели. Высунувшись из люка, комбриг неожиданно даёт команду механику:
''Подать мне воды!''
Я подумал, что комбриг пытается угостить команду спиртом, как было при
высадке десанта в Новороссийск. Тогда, после длительного обстрела, комбриг
снял с себя две фляги с водкой и, пустив их по кругу, произнёс: ''Ну, что
моряки, возьмём город?'' Ответ был единодушным: ''Да!''... И взяли город...
...И вот вижу, механик подаёт комбригу кружку воды. Приняв её, он
поворачивается ко мне и командует: ''Пей!''
Я отвечаю: ''Не хочу!''
''Пей!'', - повторяет он.
Я удивился его настойчивости и, осмотревшись кругом, протянул руку за
кружкой... И только тут я заметил, что она в крови. Смотрю на грудь и вижу,
что роба тоже покрыта кровью... Я понял, что ранен в лицо и левую руку.
...Пришвартовались в Анапе. Слышу, как с соседних катеров идут доклады
комбригу. На одном катере погиб радист старший матрос Степанов, на другом
ранен боцман старшина 1-й статьи Лой.
...И тут я попадаю в руки флагманского врача бригады Егорова. Меня
перевязывают и направляют на сейнер, для дальнейшей транспортировки в
госпиталь...
Так закончился этот необычный дневной десант. Относительно удачно для
нас, катерников. А сведений о том, что совершил десант морской пехоты для
прорыва ''Голубой линии'', нам не сообщили...
Август 2001г.
В начале ноября 1943 года был высажен десант в Крыму, получивший
название ''Огненная земля''. Это был отвлекающий десант, и его цель:
привязать к себе часть дивизий немцев, чтобы со стороны Азовского моря
высадить основной десант Красной Армии. Нужно было создавать видимость, что
десант у посёлка Эльтиген - это главное направление удара Советских войск в
Крыму.
Каждую ночь из посёлка Кратково, расположенного на крутом обрывистом
берегу Чёрного моря у Керченского пролива, от плавучего причала отходили
мотоботы с пополнением, боеприпасами и продовольствием. Их сопровождали
катера - ''морские охотники''. А с воздуха продовольствие отважным воинам
сбрасывали на парашютах ночные бомбардировщики У-2 из женского авиационного
полка.
Немцы уже к тому времени сумели по Дунаю доставить на Чёрное море
несколько десятков самоходных барж. Это были плоскодонные быстроходные суда,
способные перевозить грузы, и имеющие на палубе 3-4 скорострельные пушки. Их
осадка 0,5 метра. Баржи эти подходили к берегу, где находился десант - отряд
нашей морской пехоты, с моря обстреливали десантников из пушек, а самое
главное: не допускали к десантникам наши мотоботы.
Перед катерниками 2-й БТК была поставлена задача: нападать на немецкие
баржи, топить их, а при невозможности топить, отгонять от прибрежной полосы
занятой десантом.
Базируясь в порту Тамань, вместе с катерами - ''морскими охотниками''
каждую ночь выходили торпедные катера нашей бригады из пролива, и поджидали
немецкие баржи. Попытки торпедировать их не имели успеха. Во-первых, потому
что торпеды ставились на глубину два метра, а баржа, оказалось, сидит в воде
всего на полметра. Во-вторых, торпедировать суда нужно с расстояния 2-х
кабельтов. Это 360 метров. Иначе торпеда не станет боеопасной. Проще говоря,
при попадании в борт судна - не взорвётся. В-третьих, бой ведётся ночью, и
обычно в штормовую погоду. Командиру торпедного катера необходимо в полной
темноте определить расстояние до врага, его скорость, в уме рассчитать - под
каким углом выстрелить торпеду. И все эти задачи решает командир катера, не
выпуская из рук штурвала, под непрерывно стегающими струями брызг, которые
поднимают волны при предельной скорости торпедного катера, необходимой в
момент атаки.
Вместе с тем, команда немецких барж располагалась на высоте 5-6 метров
над уровнем моря в ходовой рубке, закрытой даже от ветра, и имела полную
возможность в комфортабельных условиях вести круговой обзор в бинокли
ночного видения. Они обычно первыми обнаруживали наши катера. Открывали
плотный заградительный огонь и, меняя скорость и, маневрируя курсом,
уклонялись от наших торпед. Но, вступив в бой с торпедными катерами, они
отвлекались от своей основной задачи - топить мотоботы. А мотоботы,
пользуясь этим, безнаказанно доставляли пополнение и груз на ''Огненную
землю''.
В этих ночных боях неоценимую помощь оказывали нам ''катюши'', стоящие
на некоторых катерах. По разноцветным трассам, идущим от немецких пушек,
легко можно было определить местонахождение вражеских барж, а, определив,
сделать один-два залпа по скоплению барж. Этого всегда было достаточно,
чтобы немцы ретировались с поля боя, при этом неся потери от снарядов
''катюши''... На рассвете мы получали приказ возвращаться на базу.
Так было и в эту ночь.
В полной темноте катера подошли к берегу у посёлка Кратково, где нас
ожидали два пограничных катера. Пришвартовались к одному из них, где
собрались все командиры и разработали план взаимодействия в предстоящем бою.
Старшим в группе был командир одного ''морского охотника''. После
совещания он дал команду: ''По катерам!''
Катера выстроились в кильватерную колонну. Первым идёт катер -
''пограничник''. Его ход медленный, и на торпедных катерах заглушили по
одному двигателю, а второй двигатель перевели на малый ход... Идем, не теряя
из видимости впереди идущий катер... Примерно, через тридцать минут слышу
крик в стороне от нашего курса по правому борту. Кричат группой одно слово:
''Помогите!''
Докладываю об этом командиру. Он отвечает: ''Понял!''
Но выйти из строя мы не можем, и поход в темноту и в неизвестность
продолжается...
Через два часа нас начали обстреливать немецкие баржи из пушек. По
трассам определили, что их более двадцати штук. От каждой баржи сыплются
пучки трассирующих снарядов... Кажется, что все эти светящиеся струи летят к
нашему катеру, и, не долетая, вдруг меняют своё направление... Это они,
ударяясь об воду, рикошетят или взрываются, не долетев до катера. А иные
струи проносятся над катером...
Чтобы не обнаружить себя, ответный огонь пока не ведём. Стараемся
подойти поближе к баржам... Хотя понимаем, что немцы по нашим белым бурунам,
что оставляют гребные винты катеров, давно нас видят. Огненные трассы всё
ближе к катеру... Командир часто меняет курс, уклоняясь от трасс...
Барж не видно, а огонь всё плотнее... Мы заглушили моторы, и стараемся
определить курс и местонахождение барж. Определившись, идем на сближение под
одним двигателем, пока огонь ведётся в сторону от нас... Даём полный ход...
и сразу попадаем под плотный огонь немцев... Бой идёт минут тридцать, и
внезапно утихает. Нам так и не удалось приблизиться к баржам на дистанцию
торпедного залпа. А в тёмную не имея уверенности, что торпеда достигнет
цели, стрелять - негоже! Она очень дорого стоит.
В то время ни немцы, ни мы не имели локаторов, и в темноте работали на
удачу... кому повезёт!
На рассвете, получив приказ на возвращение, катера, набрав полную
скорость, самостоятельно взяли курс на базу. Если с вечера мы к побережью,
занятому десантом, двигались группой, то к утру теряли из вида друг друга.
Утренний рассвет уже позволял видеть нам за полмили, и мы с боцманом
заметили идущий полным ходом к проливу торпедный катер. Одновременно с ним
увидели и ещё один предмет на воде.
Этот тёмный предмет не напоминал ни буй, ни шлюпку. Он не двигался, а
был неподвижен.
Впереди идущий катер прошёл мимо этого предмета, не сбавляя скорости...
Командир нашего катера на мой доклад: ''Вижу по куру 15 градусов
неопознанный предмет!'', крикнул в ответ: ''Я жду конкретный доклад о
предмете!''
Командир тут же изменил курс влево на пятнадцать градусов. Мы
напряжённо изучали глазами приближающийся предмет, но тщетно... Никто, ни
командир, ни боцман так и не поняли что это, пока, по мере приближения не
увидели, что это торчит из воды носовая часть мотобота. Ещё ближе... видим,
что за стойки носового ограждения держатся люди. Насчитали их шесть человек.
Катер на расстоянии 8-10 метров застопорил ход. Быстро бросаем в
сторону мотобота бросательный конец... Но его никто из висящих людей не
пытается взять в руки. Стало ясно, что люди уже не имеют сил свободно
самостоятельно двигаться... Они окоченели в холодной воде.
Подойти ближе командир не рискнул. Можно прикоснуться случайно к
корпусу мотобота, и он уйдёт под воду.
Выбрав бросательный конец, я привязываю его к своему туловищу, поверх
резинового костюма, называемого ''Белонем'', и прыгаю за борт... Подплываю к
первому, ближнему ко мне человеку, обхватываю его руками, а боцман -
глав.старшина Кухарёнок и пулемётчик - матрос Никитин стремительно
подтягивают меня к катеру... Передав спасённого радисту - старшему матросу
Каплунову, плыву за следующим... Так повторилось несколько раз. Затем меня
сменил боцман...
Сняв с полузатонувшего мотобота всех шестерых человек и разместив их в
катере, дали радиограмму на базу: ''Следую на базу, имею на борту раненых.
Подпись - Попов.'' Старший лейтенант Попов - командир нашего ТК 75.
Пострадавших разместили так: двух в машинном отделении приняли
мотористы. Среди этих двоих была одна женщина. Троих разместили в ходовой
рубке. А один настолько застыл, что не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, не
смог согнуть и туловище. Его на носилках положили на палубе на машинном
люке.
Через 30-35 минут мы пришвартовались у причала порта Тамань. На причале
уже ожидала скорая помощь. Передав пострадавших медикам, мы больше ничего не
слышали о дальнейшей их судьбе.
Так прошла одна из сотен таких же боевых ночей 2-й БТК.
Август 2001г.
После сокрушительного поражения под Сталинградом началось долгожданное
наступление Советских войск на всём протяжении огромного фронта.
Для Черноморского флота главным было освобождение Кавказа и Кубани.
Освобождение их от фашистских захватчиков сразу избавило - бы от нападения
немецкой авиации на города и базы флота, и от нападения с воздуха на корабли
флота в море. Но ещё в руках врага находился Крымский полуостров и главная
база флота Севастополь.
В период подготовки к их освобождению Командование Черноморского флота
приняло решение: в помощь наступающим армиям перебросить группу торпедных
катеров из состава нашей 2-й БТК из Геленджика в освобождённый от врага порт
Скадовск. Переброску нужно было осуществлять своим ходом, обойдя Крымский
полуостров. А он ещё был в руках врага.
Наши торпедные катера Г-5 имели дюралевый корпус, водоизмещение - 15
тонн. Они предназначены действовать в прибрежной зоне, порядка 100-120 миль,
и имели запас горючего на четыре часа полного хода. А тут предстояло
совершить переход по времени равный двадцати часам.
Решили снабдить катера дополнительными ёмкостями для горючего, и
разместить их в желобах вместо торпед. Этого горючего всё - же не хватало. И
тогда решили первые пятьдесят миль от Геленджика сопровождать таким - же
числом катеров, несущих на борту ещё одну запасную заправку. Потом передать
горючее в море, и разойтись. Катера уходящие в Скадовск направятся в обход
Крымского полуострова ночью, а катера сопровождения возвратятся в Геленджик.
Так и сделали. И уже в марте 1944 года часть торпедных катеров 2-й БТК,
базировавшихся в Скадовске, перекрыли свободное движение немецким судам
вдоль побережья из Севастополя в Констанцу и Варну.
На переход ушли катера, прибывшие с Тихоокеанского флота. Естественно
их командиры плохо знали район боевых действий на Чёрном море. Вследствие
этого один из торпедных катеров на переходе отстав от общей группы, потерял
ориентировку и зашёл в порт Ак-Мечеть (Черноморск), расположенный в Крыму и
занятый немцами. Зайдя в порт и обнаружив корабли с фашистскими флагами,
командир понял свою ошибку, и развернул катер назад. Он приказал боцману и
пулемётчику открыть огонь по вражеским кораблям.
Экипажу этого катера не повезло, потому, что в это время в Ак-Мечеть
возвращались с моря несколько немецких катеров. Они, имея пятнадцатикратный
перевес в огневых средствах, расстреляли наш катер в упор...
Живым был взят в плен радист - матрос Агафонов, а остальные члены
экипажа погибли. Агафонова трое суток с пытками допрашивали, добиваясь от
него сведений: как он здесь оказался, и цель его появления. Но больше всего
немцев интересовал код переговоров по радио наших катеров. Агафонов не выдал
этих тайн, и его расстреляли.
За этот подвиг матрос Агафонов посмертно получил звание Героя
Советского Союза, и навечно зачислен в списки личного состава 2-й
Гвардейской Новороссийской бригады торпедных катеров Черноморского флота.
Так в конце марта 1944 года торпедные катера перекрыли путь немецким
судам вдоль берега, и заставили их ходить из Севастополя в Констанцу только
через открытое море, и только под прикрытием своей авиации.
К этому времени Советская Армия уже имела достаточно сильную
бомбардировочную авиацию. Бомбардировщики днём настигали вражеские суда и