Страница:
корабли в открытом море и наносили по ним торпедные и бомбовые удары.
Катер, на котором я служил радио-электриком и пулемётчиком, принадлежал
ко второй группе катеров, в которой были катера с негодными к эксплуатации
двигателями, полностью выработавшими моторесурс. По этой причине их оставили
в Геленджике, а затем направили в Туапсе, для замены негодных двигателей на
американские двигатели марки ''Паккард''.
Когда на наши торпедные катера были установлены новые двигатели, мы
сразу приступили к подготовке для перехода в Скадовск...
4-й Украинский фронт прорвал оборону фашистов в районе Перекопа, а
корабли Черноморского флота и Азовской флотилии высадили десант в Крыму.
...Мы прибыли в Скадовск без потерь. Сразу приступили к ночным выходам
в море под Одессу с целью: уничтожать вражеские плавсредства. Но наши выходы
успеха не имели. Если первой группе катеров удалось потопить два транспорта,
то уже к нашему приходу немцы не рисковали ходить у побережья. Помню только
однажды, артиллерийские катера старшего лейтенанта Шенгура нанесли удар
''катюшами'' по нефтегавани Одессы, и вызвали там серию пожаров.
А тем временем Советская Армия и морские пехотинцы успешно освобождали
крымскую землю, и взяли в осаду Севастополь. Тут настала и наша очередь:
закрыть доступ с моря фашистским судам и кораблям.
Мы, 2-я БТК перебазировались в Евпаторию, а 1-я БТК в Ялту. Ночами, с
двух сторон группами по 6 - 10 катеров подходили к Севастополю и мысу
Херсонес, и торпедами топили все вражеские плавсредства. С конца апреля - по
первую половину мая торпедные катера потопили более десятка разного типа
судов и несколько вражеских катеров.
Из пяти подходов к Севастополю нашему катеру не посчастливилось
встретить вражеский конвой. Чаще всего, стоя группой, мы слышали как на
высоте 300-400 метров, почти непрерывной цепочкой, летели ночами над нами
немецкие самолёты. Это немцы осуществляли эвакуацию своих войск из
Севастополя.
По команде старшего группы капитана 3-го ранга Туль - командира 1-го
дивизиона 2-й БТК, открывали огонь по невидимым самолётам, в сторону шума
двигателей. Но это не приносило успеха. На время курс самолётов менялся, а
мы уходили с этого места, и начинали ''рыскать'' вдоль побережья в двух -
трёх милях от берега в поисках вражеских судов.
Было досадно, что проходили ночи, - а успеха нет. А тут ещё в последнем
походе катер наскочил на какое-то подводное препятствие, так называемый
топляк, и один винт превратился в ''культышку'', а второй частично уцелел,
что обеспечило нам своим ходом возвратиться в Евпаторию. А на второй день
нас на буксире второго катера доставили в Скадовск на ремонт.
За три дня нам на катер поставили новые гребные винты, и мы, испытав
их, готовились идти в Евпаторию, а оттуда под осаждённый Севастополь.
Из экипажа у нас забрали боцмана, а взамен дали молодого. Каждый день
приходили сообщения о встречах с немцами наших катеров, успешном потоплении
судов и кораблей противника, а мы оставались в стороне... Обидно!
Вот пришло сообщение, что старший лейтенант Першин встретился с конвоем
немцев, идущим из Севастополя: два транспорта и несколько катеров. Он малым
ходом вошёл в строй охранения конвойных судов... Немцы его приняли за
своего. Он подошёл на дистанцию торпедного залпа и произвёл выстрел сначала
по одному, а затем по второму транспорту...
Взрывы обеих торпед раздались с небольшими интервалами по времени...
Конвойные суда стали искать виновника атаки, но Першин и здесь принял
оригинальное решение: он полным ходом пошёл между кораблями немцев... Те не
могли сначала обстреливать катер Першина, опасаясь поразить огнём свои
корабли... Но когда торпедный катер стал отходить от конвоя, ему вслед
полетели струи мелкокалиберных пушечных снарядов и пуль трассирующих
пулемётов...
Першин скомандовал боцману сбросить в море дымовую шашку... Сброшенная
шашка не только дымила, но и выбрасывала огненные языки... Эти языки пламени
заставили немецких моряков принять это, как горящий советский катер и
сосредоточить по этому огоньку весь свой палубный огонь...
Но на катере у Першина появились пробоины, и был выведен из строя один
двигатель. Ход ещё был, но значительно меньший, чем у преследователей... Над
катером нависла смертельная угроза... И неминуемо его - бы настигли немецкие
катера и уничтожили.
Но катера 1-й БТК поспешили на помощь товарищу.
А получилось так. Невдалеке от идущего каравана немцев сосредоточилась
группа торпедных катеров 1-й бригады. Они не заметили караван, но ясно
видели два взрыва торпед, и по огненным трассам определили, что немцы
преследуют катер нанёсший торпедный удар.
Катерники ринулись навстречу преследователям... Выпустили по врагу
несколько реактивных снарядов и открыли пулемётный огонь...
Боцман убегающего катера старшина 1-й статьи Мироненко тем временем
стал швырять за борт глубинные бомбы, предварительно поставив их ключ
глубины на 20 метров. Бомба, достигнув глубины двадцати метров, взрывалась
по-носу преследователей, поднимая столб воды над поверхностью моря...
Немцы прекратили преследование и повернули к месту катастрофы...
Катер Першина окружили свои торпедные катера...
Сентябрь 2001года.
В тот период, когда в начале 1944 года катера 2-й БТК выполняли боевые
задания у берегов Севастополя, наш торпедный катер три дня находился на
ремонте в Скадовске. За эти три дня на катер поставили новые гребные винты,
и мы были готовы идти в бой. Командир нашего катера, да и весь экипаж
понимали, что настал благоприятный момент отличиться в боях под Севастополем
и нашему экипажу, уничтожая вражеские суда и корабли эвакуирующие из города
своих солдат.
Командир катера старший лейтенант Попов связался с оперативным дежурным
бригады и взял разрешение на выход катера в море в ночь на 6 мая в свободное
плавание под Севастополем.
Он объявил экипажу, что в ночь выйдем в море: ''Готовить катер к
выходу!''
Дал команду боцману: ''Принять торпеды!''
Мотористам поставил задачу: ''Получить полный запас горючего!''
Приказал пулемётчикам: ''Заправить все имеемые пулемётные ленты!''
Повеселевшая команда принялась выполнять приказ командира.
Когда доставили торпеды и попытались их погрузить в желоба, оказалось,
что это торпеды старого образца, и на 20 сантиметров уже в диаметре наших
штатных торпед. И их, естественно, нельзя грузить - они проваливаются в
желоб. Надо приваривать к штатным направляющим новые направляющие.
Командир обратился к механикам береговой службы с просьбой приварить
новые направляющие. Те осмотрели катер и согласились всё сделать через пару
дней.
Старший лейтенант Попов потребовал всю работу выполнить к пяти часам
вечера. А требовать он умел... И работа закипела. Сварщики доставили
стальные полосы, и в четыре часа дня мы уже погрузили на катер обе торпеды,
а в пять вечера было получено ''добро'' от оперативной службы на выход в
море.
Море было неспокойное, волна три балла. Идём полным ходом. Удары
корпуса о воду настолько сильны, что при перескакивании с волну на волну
приходиться пружинить на ногах, стоять на полусогнутых ногах, и крепко
упираться в корпус катера, чтобы смягчить удар грудью о защитную подушку в
турели пулемёта.
Мотористы в танкистских шлемах. Шлемы эти защищают голову от ударов об
крышку машинного люка...
Но все довольны! Наконец и нам представляется возможность показать
себя.
В сумерках прошли мимо Евпатории... В полной темноте подошли к
Херсонесу. Ещё за пару миль от берега увидели над городом непрерывно
озаряемые вспышки от взрывов бомб и снарядов, и услышали грохот боя.
Громовые раскаты от взрывов крупнокалиберных снарядов... Наконец, стало
больно в ушах от разрывов, и хотелось заткнуть уши ватой или отойти чуть
дальше от берега.
В нескольких местах вдали от берега в море рассыпались мириадами искр
трассирующие пули и снаряды... Это катерники атаковали суда и корабли
противника.
Береговая полоса укрыта плотной пеленой пыли и дыма...
Катер сбавил ход. На воде различаем плавающие предметы... Море плотно
покрыто обломками потопленных судов. В основном, это деревянные предметы,
спасательные средства...
Командир приказал мне отправиться в таранный отсек катера и показывать
ему рукой чистые от мусора участки моря, а боцман и пулемётчик старшина 2-й
статьи Никитин отпорными крюками отталкивают массивные плавающие предметы от
борта катера, чтобы они не пополи под винты.
Лавируя, идём малым ходом... На воде местами попадаются плавающие трупы
коров и немецких солдат. Часть немецких трупов в спасательных жилетах, а
большинство всплыли от долгого нахождения в воде... Гарь и плотная стена
пыли обступила катер. Видимость 2-3 метра... Командир направляет катер в
сторону моря...
Чтобы атаковать противника необходимо иметь вокруг катера чистую
поверхность воды.
...Выходим на чистую воду. Увеличиваем ход и занимаем свои места по
боевому расписанию. Мой сектор наблюдения - корма.
Слышу доклад боцмана командиру: ''Вижу силуэт судна, правый борт -
десять градусов!''
Сразу приказ командира: ''Приготовиться к атаке!''
Боцман пробежал мимо моей пулемётной башни и стал открывать запирающие
устройства на торпедах. Затем вскочил в рубку и зарядил пороховым зарядом
оба торпедных аппарата.
Катер набирает полную скорость и ложится на курс сближения с
кораблём... Отчётливо виден густой дым из трубы идущего транспорта.
Следует команда: ''Залп!''
Послышалось шипение, но торпеды не вышли из желобов.
Командир: ''Что случилось, боцман?''
Боцман кричит в ответ: ''Не знаю!''
''Приготовить торпеды к повторной атаке!'' - последовала команда, и
далее: ''Старшина 1-й статьи Колесников проверьте положение торпед!''
Я выскакиваю с башни и прыгаю в желоба. Вижу: торпеды лежат на обшивке
желобов, провалились вместе с направляющими, которые нам приварили на скорую
руку в Скадовске. Стопора, удерживающие торпеду на направляющих, торчат из
прорезов лапок на целых 30 сантиметров выше, чем положено. Это они не
позволили выстрелить торпеды из желобов.
Докладываю командиру об увиденном. Он командует: ''Отставить атаку!''
Наши мотористы, изнывающие от жары и угарного газа, открыли люк
машинного отделения, чтобы легче дышалось. Из машинного отделения вышел пар.
А в это время один самолёт У-2 из эскадрильи ночных бомбардировщиков
под командованием Гризодубовой, заметив с воздуха светлое пятно на воде,
нанёс по нам бомбовый удар, сбросив пятидесятикилограммовую бомбу.
Поскольку мы шли полным ходом, бомба легла на воду впереди катера,
метрах пяти-шести по ходу катера, а взрыв произошёл под кормой. На катере
все услышали этот взрыв, похожий на сильный удар молотом по корпусу...
Сбавили ход, и услышали характерное стрекотание двигателей У-2, летающего
над нами.
Командир приказал: ''Задраить машинный люк!''. И добавил: ''Вот, бабы,
воевать толком не умеют, а своих бомбят''.
''Разрешите открыть огонь?'' - спросил я.
''Нет!'' - ответил Попов.
Тут мы заметили, что что-то странное происходит с катером. Нос поднялся
вверх, и лишил командира возможности видеть путь нашего движения, а корма
погрузилась в воду.
Поступила команда старшего лейтенанта Попова: ''Проверить отсеки
катера!''
Эту работу бросились выполнять и мотористы, и боцманская команда.
Проверили отсеки - все целые и сухие. Остался непроверенным только кормовой
отсек. Люки, через которые можно было его проверить, закрыли своим корпусом
торпеды.
Катер ещё движется, моторы работают, но полный ход давать нельзя: катер
так поднимает носовую часть, что кажется, вот-вот перевернётся через
''спину''.
Мотористы докладывают: ''Переборка, отделяющая кормовой отсек от
смежного - бензинового отсека, сильно прогнулась. Если она не выдержит,
катер уйдёт на дно!''
Командир приказывает механику и боцману укрепить переборку всеми
аварийными средствами.
За атаку все уже забыли. Не до жиру - быть бы живу!
...Рассвет застал нас на переходе Севастополь - Евпатория. Мимо
проскакивают наши катера, предлагая помощь. Но мы отказываемся. Это уже
будет высшая точка позора для экипажа!
Надо бы сбросить торпеды, но это сделать нет возможности. Стопора не
позволят этого. Катер пока держится на воде...
Радист сообщает командиру: ''Из полученных донесений командиров катеров
на базу следует: утоплено пять единиц кораблей немцев. Наши катера потерь не
имеют!''
...И так мы, наконец, уткнулись носом в Евпаторийский берег. А через
пару часов с катера выгрузили торпеды, и мы смогли попасть в кормовой отсек.
Там обнаружилась пробоина в диаметре 0,5 метра.
Наш катер подняли временным береговым сооружением. И на этом для нашего
экипажа временно закончились боевые действия.
А через три дня, 9 мая 1944 года Москва салютовала освободителям города
Севастополя.
Сентябрь 2001г.
После успешно проведённой атаки на порт Анапа 12 мая 1942 года
торпедными катерами лейтенантов Смирнова и Степаненко, когда была потоплена
немецкая баржа с боеприпасами и три мелких катера, наш ТК 35 несколько ночей
совершал набеги на порт Анапу. Но безуспешно. На рейде порта немецких судов
не было, и мы возвращались ''не солоно хлебавши''.
Неожиданно нашему командиру катера поступило приказание принять на борт
вместо торпед четыре мины, и установить их на входе в порт Анапа. Сделать
это скрытно и без шума.
На выполнение этого задания катер вышел из Геленджика в ночь на 28 мая.
К порту Анапа мы приблизились со стороны Керченского пролива. Этим
стремились ввести в заблуждение немецкие посты: будто бы, идут немецкие
катера.
Море штормило... Шли под одним мотором, под глушителем...
Очевидно, нам удалось обмануть немцев, потому что с берега нас не
обстреляли.
Не доходя до входа в порт, мы стали сбрасывать мины... Последнюю
сбросили при самом входе в него. Затем, также под одним мотором, стали
удаляться в сторону моря, и только после удаления от порта, на расстоянии
одной мили завели второй двигатель и стремительно направились в свою базу.
Ежедневно наши самолёты-разведчики облетали территорию, занятую немцами
на Таманском полуострове и порты на Тамани и в Керченском проливе. По
результатам воздушной разведки командованию нашей бригады делались сообщения
о находящихся в портах, занятых врагом, судах и кораблях. И вот в одном из
донесений авиаторов сообщалось, что на подходе к порту Анапа лежит на дне
погибшая немецкая БДБ (быстроходная десантная баржа).
На радость всего нашего экипажа ТК 35 командование бригады объявило
личному составу катера благодарность за победу и приказало нарисовать на
лобовой части ходовой рубки звёздочку, в которой на белом фоне в центре
звёздочки поместить цифру 1. Теперь в нашем отряде стало уже три катера, на
каких имелись знаки отличия - ''звёздочки'', означавшие, что экипажи этих
катеров вышли из боя с немецкими кораблями победителями.
...В мае я получил письмо из Ростова-на-Дону от родных - отца и матери.
В письме они известили меня, что мой младший брат младший лейтенант Николай
Колесников погиб в боях при обороне Москвы в начале 1942 года. Погиб он в
Тульской области, Кимовский район, станция Епифань.
В этом горе, постигшем нашу семью, я ничем не мог помочь маме и отцу. В
ответном письме домой в Ростов-на-Дону я написал, что пока жив, буду
беспощадно уничтожать фашистских зверей. И далее сообщил им, что наш экипаж
уже не раз сделал удар по немцам.
Волею судьбы это письмо не дошло до моих родителей, а попало в руки
гестаповцев. Они не преминули принять меры к родителям сын которых угрожает
мстить за погибшего брата. Имея точный адрес, фамилию и имена они решили
''навестить'' моих родных.
Как в последствии рассказывали наши соседи по дому 131 по улице
Пушкинской: два эсэсовца (с одним погоном на плече) направились к квартире
родителей. Но к счастью не застали их дома. Немцы стали расспрашивать
соседей обо мне. Те рассказали, что моряк. Тогда эсэсовцы стали хвалить
меня: он, мол, служит у них, у немцев, очень хороший и полезный для немцев,
и имеет чин обербоцмансмаат.
Но наши соседи по квартире хорошо знали меня и, заподозрив немцев в
провокации, решили выйти на улицу, чтобы, дождавшись моих родителей,
предупредить их не появляться в квартире.
Узнав от соседей о визите непрошеных гостей, отец и мать просидели до
полночи на бульваре. Только на рассвете рискнули зайти в квартиру. Они были
убиты горем: один сын погиб, а второй, судя по сообщениям немцев,
перекинулся на сторону врага. Этим сообщением немцы нанесли ещё один удар по
психическому состоянию моих родителей. А на самом деле я с первого и до
последнего дня добросовестно воевал в составе торпедного соединения 2-й
Новороссийской Краснознамённой бригаде торпедных катеров, во 2-м Констанцком
дивизионе.
Так радости побед смешались со скорбью о погибшем брате.
После освобождения Ростова от немецких захватчиков родные получили
официальное уведомление о том, что их сын Николай пропал без вести. Так до
сих пор он и числится в списке без вести пропавших, хотя на самом деле
погиб, защищая Родину.
Февраль 2002г.
9 мая 1944 года был освобождён город Севастополь от фашистских
захватчиков. Через месяц после этого наша 2-я БТК уже базировалась в городе
Очакове. В городе, где она была сформирована и где дислоцировалась до войны.
Из восемнадцати торпедных катеров, имеемых в наличии в начале войны во
втором дивизионе, в Очаков вернулись только четыре.
Советская Армия успешно изгоняла с территории Украины оккупантов.
Катерники в это спокойное для них время проводили ремонт катеров:
латали дыры в корпусах и делали переборку изрядно изношенных моторов.
В середине августа 1944 года катера, находящиеся к тому времени в
освобождённом порту Одесса, получили боевое задание: принять на борт морскую
пехоту и высадить её у посёлка Жибаряны. Дело для катерников привычное.
Приняв на борт десантников, вооружённых стрелковым оружием и гранатами,
четыре торпедных катера вышли в 10 часов утра в море из порта Одесса.
Погода была жаркая. На море - штиль... Можно идти полным ходом со
скоростью 45 узлов. Горячий воздух на такой скорости обжигает лицо, а редкие
брызги охлаждают...
Сидящие в желобах для торпед десантники расстегнули пуговицы на
гимнастёрках, и с наслаждением дышали ароматным морским воздухом... К месту
высадки идти около четырёх часов, и им можно расслабиться перед предстоящим
боем. На переходе команда катера отвечает за их безопасность. Более всего
необходимо зорко следить за воздухом и морем. Заранее обнаружить вражеские
самолёты, если они попытаются атаковать катер, и встретить их огнём своих
пулемётов.
За время следования к месту назначения над катером прошли три группы
самолётов, летящих встречным курсом. Это были наши пикирующие
бомбардировщики ''Петляковы'', возвращающиеся после бомбардировки вражеских
объектов. В группах было по три - четыре самолёта.
Над нами пролетали две группы самолётов, идущих нашим курсом. Такое
движение радовало душу, - значит, в месте высадки десанта можно рассчитывать
на помощь авиации.
При подходе к Жибарянам, три ''Петлякова'' открыли огонь с пушек и
пулемётов. Мы решили, что наши самолеты атакуют истребители врага. Свои
пулемёты привели в готовность. В первую очередь проверили коробки с
патронами, правильность заправки пулемётной ленты... И тут видим: на берегу
моря, в месте, куда мы должны высадить десант, мечется огромная масса людей.
Мы решили, что самолёты обстреливают вражеское войско, скопившееся на
побережье.
Катера по команде сбавили ход, и направились к берегу... Командир
нашего катера старший лейтенант Попов скомандовал: ''Десанту - приготовиться
к высадке! Боцман - замерять глубину через каждые пять метров! Пулемёты к
бою! Огонь без команды не открывать!''
Малым ходом, под одним мотором, мы стали сближаться с берегом...
Боцман докладывает командиру: ''Пять метров, четыре метра, три метра''.
Берег молчит.
После доклада: ''Два метра!'', катер сбавляет ход. А после доклада:
''Один метр!'', катер прекращает движение к берегу.
Огня с берега по-прежнему нет... Но с берега навстречу нашим катерам
движется огромная масса людей без оружия и поднятыми вверх руками.
Раздаётся команда старшего группы десантников: ''За борт!''
Десантники прыгают с борта катера в воду, подняв над головой
автоматы... Выстраиваются в цепь параллельно берегу, и направляются
навстречу приближающимся к катеру людям... Слышатся грозные выкрики
десантников: ''Назад! Назад!''
Толпа останавливается, а затем медленно отступает к берегу... Стрельбы
не слышно.
Тоже самое происходит на остальных трёх катерах. Только на соседнем
катере прозвучал одиночный выстрел. Это стрелял боцман.
Как потом стало известно, один, из бегущих по берегу людей, успел
забраться на торпедный катер, и стал выкрикивать: ''Да здравствует Красная
Армия! Да здравствуют Советские моряки!''
Боцман спросил его: кто он, и как сюда попал?
Тот объяснил, что он служил у немцев, а теперь им капут, и что он сам
татарин из Крыма!
...Позже, уже в Одессе, нам объяснили, что десантники выстроили в
колонны пленных, в основном румын, и наплавили их в места лагерей
военнопленных... А стрельбу из пулемётов вели наши лётчики с целью:
напомнить пленным, что они должны выполнять указания прибывших
десантников...
...После высадки десанта командир нашего катера старший лейтенант Попов
получил на обратном пути в Одессу приказ Оперативного флота: ''Зайти на
остров Змеиный и принять капитуляцию, расположенного на этом острове
румынского гарнизона!'' Что мы, собственно, и сделали.
Подошли к острову, и... Командир катера сообщил Оперативному флота:
''Вокруг острова расположены подводные скалы. Подходы безопасные неизвестны,
и выполнить приказ без риска потерять катер - невозможно!''
Февраль 2002г.
Мемуары.
В период самого трудного временного отрезка в боях с фашистами, а это
был конец июня 1942 года, казалось, что у Советского Союза уже нет сил
остановить стремительное наступление немецкой армии. У некоторых малодушных
людей исчезла вера в победу над врагом...
Наши торпедные катера 2-й БТК, базировавшиеся в порту Новороссийск,
несли ночами дозорную службу в районе Керченского пролива с задачей: не
допустить в Азовское море транспорта и военные корабли, доставляющие
боезапасы, продовольствие и подкрепление наступающим немецким армиям на
Кубани и Кавказском направлении.
С этой задачей катерники успешно справлялись. Фарватеры пролива
минировались... А днём немецкая авиация наносила массированные удары по
прибрежным к Чёрному морю городам Краснодарского края - Тамани, Анапе и
Новороссийску. На главную базу Черноморского флота - Новороссийск почти
ежедневно налетало по 100 - 120 самолётов-бомбардировщиков. В порту гибли у
причалов суда и военные корабли, доставляющие грузы в осаждённый, но не
сдающийся врагу Севастополь. Пришвартованные к стенкам причалов они днём
загружались в Новороссийске топливом, продовольствием, боеприпасами и
пополнением для защитников города Севастополь, а в ночь отправлялись в
переход к Севастополю. Ночью на переходе их не могла бомбить вражеская
авиация. А вот пришвартованные суда и корабли в порту были лёгкой добычей
для самолётов, так как, к тому времени уже у Советской Армии на этом участке
фронта не было истребительной авиации, и потому город и порт охранялись от
нападения с воздуха только зенитной артиллерией с кораблей и частично
береговой обороны.
Разрозненные части армии отступали с боями к побережью Чёрного моря под
натиском стремительного наступающих частей гитлеровских армий по Кубани...
Торпедные катера 2-й БТК в сложившихся условиях выполняли задачу по
эвакуации прижатых к морю частей Красной Армии в Новороссийск. Так первый
отряд второго дивизиона 2-й БТК, базируясь на мысе Утрим, отслеживал
побережье от Анапы до Соленых озёр.
...В начале августа два наши торпедные катера зашли в порт Анапа. В
городе не оказалось наших войск. Скопившиеся в порту запасы вина в бочках не
все были уничтожены. Их уничтожали, чтобы не достались фашистам.
Мы пришвартовались к песчаному берегу у посёлка совхоза Джеметэ. Немцев
там не оказалось. И мы с радио-электриком второго катера Женей Лиор
обследовали склады и ёмкости с вином. Оказалось, что там всё уничтожено. Об
этом нам доложил один мужик из дирекции совхоза, и попросил взять его с
семьёй на борт катера и эвакуировать в тыл.
Я объяснил ему, что такой возможности у нас нет. Некуда поместить на
катере пассажиров, да и неизвестно когда мы сможем возвратиться в
Новороссийск.
Он повторил свою просьбу и добавил, что он старый коммунист, а его
сосед дезертир ждёт прихода немцев.
-- В этом вы можете сами убедиться. Зайдите к нему во двор. Меня он
выдаст немцам, и они меня и семью мою уничтожат, - произнёс он.
Мы пошли с Женей к дому дезертира. Увиденное там нас поразило. Посреди
двора под развесившейся кроной фруктовых деревьев стоял длинный стол,
Катер, на котором я служил радио-электриком и пулемётчиком, принадлежал
ко второй группе катеров, в которой были катера с негодными к эксплуатации
двигателями, полностью выработавшими моторесурс. По этой причине их оставили
в Геленджике, а затем направили в Туапсе, для замены негодных двигателей на
американские двигатели марки ''Паккард''.
Когда на наши торпедные катера были установлены новые двигатели, мы
сразу приступили к подготовке для перехода в Скадовск...
4-й Украинский фронт прорвал оборону фашистов в районе Перекопа, а
корабли Черноморского флота и Азовской флотилии высадили десант в Крыму.
...Мы прибыли в Скадовск без потерь. Сразу приступили к ночным выходам
в море под Одессу с целью: уничтожать вражеские плавсредства. Но наши выходы
успеха не имели. Если первой группе катеров удалось потопить два транспорта,
то уже к нашему приходу немцы не рисковали ходить у побережья. Помню только
однажды, артиллерийские катера старшего лейтенанта Шенгура нанесли удар
''катюшами'' по нефтегавани Одессы, и вызвали там серию пожаров.
А тем временем Советская Армия и морские пехотинцы успешно освобождали
крымскую землю, и взяли в осаду Севастополь. Тут настала и наша очередь:
закрыть доступ с моря фашистским судам и кораблям.
Мы, 2-я БТК перебазировались в Евпаторию, а 1-я БТК в Ялту. Ночами, с
двух сторон группами по 6 - 10 катеров подходили к Севастополю и мысу
Херсонес, и торпедами топили все вражеские плавсредства. С конца апреля - по
первую половину мая торпедные катера потопили более десятка разного типа
судов и несколько вражеских катеров.
Из пяти подходов к Севастополю нашему катеру не посчастливилось
встретить вражеский конвой. Чаще всего, стоя группой, мы слышали как на
высоте 300-400 метров, почти непрерывной цепочкой, летели ночами над нами
немецкие самолёты. Это немцы осуществляли эвакуацию своих войск из
Севастополя.
По команде старшего группы капитана 3-го ранга Туль - командира 1-го
дивизиона 2-й БТК, открывали огонь по невидимым самолётам, в сторону шума
двигателей. Но это не приносило успеха. На время курс самолётов менялся, а
мы уходили с этого места, и начинали ''рыскать'' вдоль побережья в двух -
трёх милях от берега в поисках вражеских судов.
Было досадно, что проходили ночи, - а успеха нет. А тут ещё в последнем
походе катер наскочил на какое-то подводное препятствие, так называемый
топляк, и один винт превратился в ''культышку'', а второй частично уцелел,
что обеспечило нам своим ходом возвратиться в Евпаторию. А на второй день
нас на буксире второго катера доставили в Скадовск на ремонт.
За три дня нам на катер поставили новые гребные винты, и мы, испытав
их, готовились идти в Евпаторию, а оттуда под осаждённый Севастополь.
Из экипажа у нас забрали боцмана, а взамен дали молодого. Каждый день
приходили сообщения о встречах с немцами наших катеров, успешном потоплении
судов и кораблей противника, а мы оставались в стороне... Обидно!
Вот пришло сообщение, что старший лейтенант Першин встретился с конвоем
немцев, идущим из Севастополя: два транспорта и несколько катеров. Он малым
ходом вошёл в строй охранения конвойных судов... Немцы его приняли за
своего. Он подошёл на дистанцию торпедного залпа и произвёл выстрел сначала
по одному, а затем по второму транспорту...
Взрывы обеих торпед раздались с небольшими интервалами по времени...
Конвойные суда стали искать виновника атаки, но Першин и здесь принял
оригинальное решение: он полным ходом пошёл между кораблями немцев... Те не
могли сначала обстреливать катер Першина, опасаясь поразить огнём свои
корабли... Но когда торпедный катер стал отходить от конвоя, ему вслед
полетели струи мелкокалиберных пушечных снарядов и пуль трассирующих
пулемётов...
Першин скомандовал боцману сбросить в море дымовую шашку... Сброшенная
шашка не только дымила, но и выбрасывала огненные языки... Эти языки пламени
заставили немецких моряков принять это, как горящий советский катер и
сосредоточить по этому огоньку весь свой палубный огонь...
Но на катере у Першина появились пробоины, и был выведен из строя один
двигатель. Ход ещё был, но значительно меньший, чем у преследователей... Над
катером нависла смертельная угроза... И неминуемо его - бы настигли немецкие
катера и уничтожили.
Но катера 1-й БТК поспешили на помощь товарищу.
А получилось так. Невдалеке от идущего каравана немцев сосредоточилась
группа торпедных катеров 1-й бригады. Они не заметили караван, но ясно
видели два взрыва торпед, и по огненным трассам определили, что немцы
преследуют катер нанёсший торпедный удар.
Катерники ринулись навстречу преследователям... Выпустили по врагу
несколько реактивных снарядов и открыли пулемётный огонь...
Боцман убегающего катера старшина 1-й статьи Мироненко тем временем
стал швырять за борт глубинные бомбы, предварительно поставив их ключ
глубины на 20 метров. Бомба, достигнув глубины двадцати метров, взрывалась
по-носу преследователей, поднимая столб воды над поверхностью моря...
Немцы прекратили преследование и повернули к месту катастрофы...
Катер Першина окружили свои торпедные катера...
Сентябрь 2001года.
В тот период, когда в начале 1944 года катера 2-й БТК выполняли боевые
задания у берегов Севастополя, наш торпедный катер три дня находился на
ремонте в Скадовске. За эти три дня на катер поставили новые гребные винты,
и мы были готовы идти в бой. Командир нашего катера, да и весь экипаж
понимали, что настал благоприятный момент отличиться в боях под Севастополем
и нашему экипажу, уничтожая вражеские суда и корабли эвакуирующие из города
своих солдат.
Командир катера старший лейтенант Попов связался с оперативным дежурным
бригады и взял разрешение на выход катера в море в ночь на 6 мая в свободное
плавание под Севастополем.
Он объявил экипажу, что в ночь выйдем в море: ''Готовить катер к
выходу!''
Дал команду боцману: ''Принять торпеды!''
Мотористам поставил задачу: ''Получить полный запас горючего!''
Приказал пулемётчикам: ''Заправить все имеемые пулемётные ленты!''
Повеселевшая команда принялась выполнять приказ командира.
Когда доставили торпеды и попытались их погрузить в желоба, оказалось,
что это торпеды старого образца, и на 20 сантиметров уже в диаметре наших
штатных торпед. И их, естественно, нельзя грузить - они проваливаются в
желоб. Надо приваривать к штатным направляющим новые направляющие.
Командир обратился к механикам береговой службы с просьбой приварить
новые направляющие. Те осмотрели катер и согласились всё сделать через пару
дней.
Старший лейтенант Попов потребовал всю работу выполнить к пяти часам
вечера. А требовать он умел... И работа закипела. Сварщики доставили
стальные полосы, и в четыре часа дня мы уже погрузили на катер обе торпеды,
а в пять вечера было получено ''добро'' от оперативной службы на выход в
море.
Море было неспокойное, волна три балла. Идём полным ходом. Удары
корпуса о воду настолько сильны, что при перескакивании с волну на волну
приходиться пружинить на ногах, стоять на полусогнутых ногах, и крепко
упираться в корпус катера, чтобы смягчить удар грудью о защитную подушку в
турели пулемёта.
Мотористы в танкистских шлемах. Шлемы эти защищают голову от ударов об
крышку машинного люка...
Но все довольны! Наконец и нам представляется возможность показать
себя.
В сумерках прошли мимо Евпатории... В полной темноте подошли к
Херсонесу. Ещё за пару миль от берега увидели над городом непрерывно
озаряемые вспышки от взрывов бомб и снарядов, и услышали грохот боя.
Громовые раскаты от взрывов крупнокалиберных снарядов... Наконец, стало
больно в ушах от разрывов, и хотелось заткнуть уши ватой или отойти чуть
дальше от берега.
В нескольких местах вдали от берега в море рассыпались мириадами искр
трассирующие пули и снаряды... Это катерники атаковали суда и корабли
противника.
Береговая полоса укрыта плотной пеленой пыли и дыма...
Катер сбавил ход. На воде различаем плавающие предметы... Море плотно
покрыто обломками потопленных судов. В основном, это деревянные предметы,
спасательные средства...
Командир приказал мне отправиться в таранный отсек катера и показывать
ему рукой чистые от мусора участки моря, а боцман и пулемётчик старшина 2-й
статьи Никитин отпорными крюками отталкивают массивные плавающие предметы от
борта катера, чтобы они не пополи под винты.
Лавируя, идём малым ходом... На воде местами попадаются плавающие трупы
коров и немецких солдат. Часть немецких трупов в спасательных жилетах, а
большинство всплыли от долгого нахождения в воде... Гарь и плотная стена
пыли обступила катер. Видимость 2-3 метра... Командир направляет катер в
сторону моря...
Чтобы атаковать противника необходимо иметь вокруг катера чистую
поверхность воды.
...Выходим на чистую воду. Увеличиваем ход и занимаем свои места по
боевому расписанию. Мой сектор наблюдения - корма.
Слышу доклад боцмана командиру: ''Вижу силуэт судна, правый борт -
десять градусов!''
Сразу приказ командира: ''Приготовиться к атаке!''
Боцман пробежал мимо моей пулемётной башни и стал открывать запирающие
устройства на торпедах. Затем вскочил в рубку и зарядил пороховым зарядом
оба торпедных аппарата.
Катер набирает полную скорость и ложится на курс сближения с
кораблём... Отчётливо виден густой дым из трубы идущего транспорта.
Следует команда: ''Залп!''
Послышалось шипение, но торпеды не вышли из желобов.
Командир: ''Что случилось, боцман?''
Боцман кричит в ответ: ''Не знаю!''
''Приготовить торпеды к повторной атаке!'' - последовала команда, и
далее: ''Старшина 1-й статьи Колесников проверьте положение торпед!''
Я выскакиваю с башни и прыгаю в желоба. Вижу: торпеды лежат на обшивке
желобов, провалились вместе с направляющими, которые нам приварили на скорую
руку в Скадовске. Стопора, удерживающие торпеду на направляющих, торчат из
прорезов лапок на целых 30 сантиметров выше, чем положено. Это они не
позволили выстрелить торпеды из желобов.
Докладываю командиру об увиденном. Он командует: ''Отставить атаку!''
Наши мотористы, изнывающие от жары и угарного газа, открыли люк
машинного отделения, чтобы легче дышалось. Из машинного отделения вышел пар.
А в это время один самолёт У-2 из эскадрильи ночных бомбардировщиков
под командованием Гризодубовой, заметив с воздуха светлое пятно на воде,
нанёс по нам бомбовый удар, сбросив пятидесятикилограммовую бомбу.
Поскольку мы шли полным ходом, бомба легла на воду впереди катера,
метрах пяти-шести по ходу катера, а взрыв произошёл под кормой. На катере
все услышали этот взрыв, похожий на сильный удар молотом по корпусу...
Сбавили ход, и услышали характерное стрекотание двигателей У-2, летающего
над нами.
Командир приказал: ''Задраить машинный люк!''. И добавил: ''Вот, бабы,
воевать толком не умеют, а своих бомбят''.
''Разрешите открыть огонь?'' - спросил я.
''Нет!'' - ответил Попов.
Тут мы заметили, что что-то странное происходит с катером. Нос поднялся
вверх, и лишил командира возможности видеть путь нашего движения, а корма
погрузилась в воду.
Поступила команда старшего лейтенанта Попова: ''Проверить отсеки
катера!''
Эту работу бросились выполнять и мотористы, и боцманская команда.
Проверили отсеки - все целые и сухие. Остался непроверенным только кормовой
отсек. Люки, через которые можно было его проверить, закрыли своим корпусом
торпеды.
Катер ещё движется, моторы работают, но полный ход давать нельзя: катер
так поднимает носовую часть, что кажется, вот-вот перевернётся через
''спину''.
Мотористы докладывают: ''Переборка, отделяющая кормовой отсек от
смежного - бензинового отсека, сильно прогнулась. Если она не выдержит,
катер уйдёт на дно!''
Командир приказывает механику и боцману укрепить переборку всеми
аварийными средствами.
За атаку все уже забыли. Не до жиру - быть бы живу!
...Рассвет застал нас на переходе Севастополь - Евпатория. Мимо
проскакивают наши катера, предлагая помощь. Но мы отказываемся. Это уже
будет высшая точка позора для экипажа!
Надо бы сбросить торпеды, но это сделать нет возможности. Стопора не
позволят этого. Катер пока держится на воде...
Радист сообщает командиру: ''Из полученных донесений командиров катеров
на базу следует: утоплено пять единиц кораблей немцев. Наши катера потерь не
имеют!''
...И так мы, наконец, уткнулись носом в Евпаторийский берег. А через
пару часов с катера выгрузили торпеды, и мы смогли попасть в кормовой отсек.
Там обнаружилась пробоина в диаметре 0,5 метра.
Наш катер подняли временным береговым сооружением. И на этом для нашего
экипажа временно закончились боевые действия.
А через три дня, 9 мая 1944 года Москва салютовала освободителям города
Севастополя.
Сентябрь 2001г.
После успешно проведённой атаки на порт Анапа 12 мая 1942 года
торпедными катерами лейтенантов Смирнова и Степаненко, когда была потоплена
немецкая баржа с боеприпасами и три мелких катера, наш ТК 35 несколько ночей
совершал набеги на порт Анапу. Но безуспешно. На рейде порта немецких судов
не было, и мы возвращались ''не солоно хлебавши''.
Неожиданно нашему командиру катера поступило приказание принять на борт
вместо торпед четыре мины, и установить их на входе в порт Анапа. Сделать
это скрытно и без шума.
На выполнение этого задания катер вышел из Геленджика в ночь на 28 мая.
К порту Анапа мы приблизились со стороны Керченского пролива. Этим
стремились ввести в заблуждение немецкие посты: будто бы, идут немецкие
катера.
Море штормило... Шли под одним мотором, под глушителем...
Очевидно, нам удалось обмануть немцев, потому что с берега нас не
обстреляли.
Не доходя до входа в порт, мы стали сбрасывать мины... Последнюю
сбросили при самом входе в него. Затем, также под одним мотором, стали
удаляться в сторону моря, и только после удаления от порта, на расстоянии
одной мили завели второй двигатель и стремительно направились в свою базу.
Ежедневно наши самолёты-разведчики облетали территорию, занятую немцами
на Таманском полуострове и порты на Тамани и в Керченском проливе. По
результатам воздушной разведки командованию нашей бригады делались сообщения
о находящихся в портах, занятых врагом, судах и кораблях. И вот в одном из
донесений авиаторов сообщалось, что на подходе к порту Анапа лежит на дне
погибшая немецкая БДБ (быстроходная десантная баржа).
На радость всего нашего экипажа ТК 35 командование бригады объявило
личному составу катера благодарность за победу и приказало нарисовать на
лобовой части ходовой рубки звёздочку, в которой на белом фоне в центре
звёздочки поместить цифру 1. Теперь в нашем отряде стало уже три катера, на
каких имелись знаки отличия - ''звёздочки'', означавшие, что экипажи этих
катеров вышли из боя с немецкими кораблями победителями.
...В мае я получил письмо из Ростова-на-Дону от родных - отца и матери.
В письме они известили меня, что мой младший брат младший лейтенант Николай
Колесников погиб в боях при обороне Москвы в начале 1942 года. Погиб он в
Тульской области, Кимовский район, станция Епифань.
В этом горе, постигшем нашу семью, я ничем не мог помочь маме и отцу. В
ответном письме домой в Ростов-на-Дону я написал, что пока жив, буду
беспощадно уничтожать фашистских зверей. И далее сообщил им, что наш экипаж
уже не раз сделал удар по немцам.
Волею судьбы это письмо не дошло до моих родителей, а попало в руки
гестаповцев. Они не преминули принять меры к родителям сын которых угрожает
мстить за погибшего брата. Имея точный адрес, фамилию и имена они решили
''навестить'' моих родных.
Как в последствии рассказывали наши соседи по дому 131 по улице
Пушкинской: два эсэсовца (с одним погоном на плече) направились к квартире
родителей. Но к счастью не застали их дома. Немцы стали расспрашивать
соседей обо мне. Те рассказали, что моряк. Тогда эсэсовцы стали хвалить
меня: он, мол, служит у них, у немцев, очень хороший и полезный для немцев,
и имеет чин обербоцмансмаат.
Но наши соседи по квартире хорошо знали меня и, заподозрив немцев в
провокации, решили выйти на улицу, чтобы, дождавшись моих родителей,
предупредить их не появляться в квартире.
Узнав от соседей о визите непрошеных гостей, отец и мать просидели до
полночи на бульваре. Только на рассвете рискнули зайти в квартиру. Они были
убиты горем: один сын погиб, а второй, судя по сообщениям немцев,
перекинулся на сторону врага. Этим сообщением немцы нанесли ещё один удар по
психическому состоянию моих родителей. А на самом деле я с первого и до
последнего дня добросовестно воевал в составе торпедного соединения 2-й
Новороссийской Краснознамённой бригаде торпедных катеров, во 2-м Констанцком
дивизионе.
Так радости побед смешались со скорбью о погибшем брате.
После освобождения Ростова от немецких захватчиков родные получили
официальное уведомление о том, что их сын Николай пропал без вести. Так до
сих пор он и числится в списке без вести пропавших, хотя на самом деле
погиб, защищая Родину.
Февраль 2002г.
9 мая 1944 года был освобождён город Севастополь от фашистских
захватчиков. Через месяц после этого наша 2-я БТК уже базировалась в городе
Очакове. В городе, где она была сформирована и где дислоцировалась до войны.
Из восемнадцати торпедных катеров, имеемых в наличии в начале войны во
втором дивизионе, в Очаков вернулись только четыре.
Советская Армия успешно изгоняла с территории Украины оккупантов.
Катерники в это спокойное для них время проводили ремонт катеров:
латали дыры в корпусах и делали переборку изрядно изношенных моторов.
В середине августа 1944 года катера, находящиеся к тому времени в
освобождённом порту Одесса, получили боевое задание: принять на борт морскую
пехоту и высадить её у посёлка Жибаряны. Дело для катерников привычное.
Приняв на борт десантников, вооружённых стрелковым оружием и гранатами,
четыре торпедных катера вышли в 10 часов утра в море из порта Одесса.
Погода была жаркая. На море - штиль... Можно идти полным ходом со
скоростью 45 узлов. Горячий воздух на такой скорости обжигает лицо, а редкие
брызги охлаждают...
Сидящие в желобах для торпед десантники расстегнули пуговицы на
гимнастёрках, и с наслаждением дышали ароматным морским воздухом... К месту
высадки идти около четырёх часов, и им можно расслабиться перед предстоящим
боем. На переходе команда катера отвечает за их безопасность. Более всего
необходимо зорко следить за воздухом и морем. Заранее обнаружить вражеские
самолёты, если они попытаются атаковать катер, и встретить их огнём своих
пулемётов.
За время следования к месту назначения над катером прошли три группы
самолётов, летящих встречным курсом. Это были наши пикирующие
бомбардировщики ''Петляковы'', возвращающиеся после бомбардировки вражеских
объектов. В группах было по три - четыре самолёта.
Над нами пролетали две группы самолётов, идущих нашим курсом. Такое
движение радовало душу, - значит, в месте высадки десанта можно рассчитывать
на помощь авиации.
При подходе к Жибарянам, три ''Петлякова'' открыли огонь с пушек и
пулемётов. Мы решили, что наши самолеты атакуют истребители врага. Свои
пулемёты привели в готовность. В первую очередь проверили коробки с
патронами, правильность заправки пулемётной ленты... И тут видим: на берегу
моря, в месте, куда мы должны высадить десант, мечется огромная масса людей.
Мы решили, что самолёты обстреливают вражеское войско, скопившееся на
побережье.
Катера по команде сбавили ход, и направились к берегу... Командир
нашего катера старший лейтенант Попов скомандовал: ''Десанту - приготовиться
к высадке! Боцман - замерять глубину через каждые пять метров! Пулемёты к
бою! Огонь без команды не открывать!''
Малым ходом, под одним мотором, мы стали сближаться с берегом...
Боцман докладывает командиру: ''Пять метров, четыре метра, три метра''.
Берег молчит.
После доклада: ''Два метра!'', катер сбавляет ход. А после доклада:
''Один метр!'', катер прекращает движение к берегу.
Огня с берега по-прежнему нет... Но с берега навстречу нашим катерам
движется огромная масса людей без оружия и поднятыми вверх руками.
Раздаётся команда старшего группы десантников: ''За борт!''
Десантники прыгают с борта катера в воду, подняв над головой
автоматы... Выстраиваются в цепь параллельно берегу, и направляются
навстречу приближающимся к катеру людям... Слышатся грозные выкрики
десантников: ''Назад! Назад!''
Толпа останавливается, а затем медленно отступает к берегу... Стрельбы
не слышно.
Тоже самое происходит на остальных трёх катерах. Только на соседнем
катере прозвучал одиночный выстрел. Это стрелял боцман.
Как потом стало известно, один, из бегущих по берегу людей, успел
забраться на торпедный катер, и стал выкрикивать: ''Да здравствует Красная
Армия! Да здравствуют Советские моряки!''
Боцман спросил его: кто он, и как сюда попал?
Тот объяснил, что он служил у немцев, а теперь им капут, и что он сам
татарин из Крыма!
...Позже, уже в Одессе, нам объяснили, что десантники выстроили в
колонны пленных, в основном румын, и наплавили их в места лагерей
военнопленных... А стрельбу из пулемётов вели наши лётчики с целью:
напомнить пленным, что они должны выполнять указания прибывших
десантников...
...После высадки десанта командир нашего катера старший лейтенант Попов
получил на обратном пути в Одессу приказ Оперативного флота: ''Зайти на
остров Змеиный и принять капитуляцию, расположенного на этом острове
румынского гарнизона!'' Что мы, собственно, и сделали.
Подошли к острову, и... Командир катера сообщил Оперативному флота:
''Вокруг острова расположены подводные скалы. Подходы безопасные неизвестны,
и выполнить приказ без риска потерять катер - невозможно!''
Февраль 2002г.
Мемуары.
В период самого трудного временного отрезка в боях с фашистами, а это
был конец июня 1942 года, казалось, что у Советского Союза уже нет сил
остановить стремительное наступление немецкой армии. У некоторых малодушных
людей исчезла вера в победу над врагом...
Наши торпедные катера 2-й БТК, базировавшиеся в порту Новороссийск,
несли ночами дозорную службу в районе Керченского пролива с задачей: не
допустить в Азовское море транспорта и военные корабли, доставляющие
боезапасы, продовольствие и подкрепление наступающим немецким армиям на
Кубани и Кавказском направлении.
С этой задачей катерники успешно справлялись. Фарватеры пролива
минировались... А днём немецкая авиация наносила массированные удары по
прибрежным к Чёрному морю городам Краснодарского края - Тамани, Анапе и
Новороссийску. На главную базу Черноморского флота - Новороссийск почти
ежедневно налетало по 100 - 120 самолётов-бомбардировщиков. В порту гибли у
причалов суда и военные корабли, доставляющие грузы в осаждённый, но не
сдающийся врагу Севастополь. Пришвартованные к стенкам причалов они днём
загружались в Новороссийске топливом, продовольствием, боеприпасами и
пополнением для защитников города Севастополь, а в ночь отправлялись в
переход к Севастополю. Ночью на переходе их не могла бомбить вражеская
авиация. А вот пришвартованные суда и корабли в порту были лёгкой добычей
для самолётов, так как, к тому времени уже у Советской Армии на этом участке
фронта не было истребительной авиации, и потому город и порт охранялись от
нападения с воздуха только зенитной артиллерией с кораблей и частично
береговой обороны.
Разрозненные части армии отступали с боями к побережью Чёрного моря под
натиском стремительного наступающих частей гитлеровских армий по Кубани...
Торпедные катера 2-й БТК в сложившихся условиях выполняли задачу по
эвакуации прижатых к морю частей Красной Армии в Новороссийск. Так первый
отряд второго дивизиона 2-й БТК, базируясь на мысе Утрим, отслеживал
побережье от Анапы до Соленых озёр.
...В начале августа два наши торпедные катера зашли в порт Анапа. В
городе не оказалось наших войск. Скопившиеся в порту запасы вина в бочках не
все были уничтожены. Их уничтожали, чтобы не достались фашистам.
Мы пришвартовались к песчаному берегу у посёлка совхоза Джеметэ. Немцев
там не оказалось. И мы с радио-электриком второго катера Женей Лиор
обследовали склады и ёмкости с вином. Оказалось, что там всё уничтожено. Об
этом нам доложил один мужик из дирекции совхоза, и попросил взять его с
семьёй на борт катера и эвакуировать в тыл.
Я объяснил ему, что такой возможности у нас нет. Некуда поместить на
катере пассажиров, да и неизвестно когда мы сможем возвратиться в
Новороссийск.
Он повторил свою просьбу и добавил, что он старый коммунист, а его
сосед дезертир ждёт прихода немцев.
-- В этом вы можете сами убедиться. Зайдите к нему во двор. Меня он
выдаст немцам, и они меня и семью мою уничтожат, - произнёс он.
Мы пошли с Женей к дому дезертира. Увиденное там нас поразило. Посреди
двора под развесившейся кроной фруктовых деревьев стоял длинный стол,