Колфер Йон. Затерянный мир

   Все, что существовало в этом безумном полете, – это впечатления и ощущения. Усилием воли отгородившись от желаний сотен демонов, Артемис сконцентрировал внимание на своем внутреннем компасе. Разум сам почувствует притяжение родного времени, надо только не мешать ему…
   Притяжение явилось в виде крошечной световой точки где-то далеко-далеко.
   «Молодец, – похвалил Кван. – А теперь двигайся на свет».
   «Это что, шутка?» – спросил Артемис.
   «Нет, – ответил Кван. – Я никогда не шучу, когда на чаше весов находятся сотни жизней».
   «Правильная политика», – согласился Артемис и изменил направление полета в сторону света.
   Элфи сосредоточилась на месте приземления острова. Сделать это оказалось невероятно просто. Она всегда дорожила воспоминаниями о вылазках на поверхность, и сейчас ей не составило труда вызвать их. Она вспомнила школьную экскурсию на то место, где находился Гибрас. Она нарисовала в своем воображении берег с накатывающими на него волнами, золотистыми от лучей летнего солнца. Она заметила даже отблеск света на сине-серой спине дельфина, выпрыгнувшего из воды поприветствовать своих волшебных друзей. Она видела черную воду пролива, который люди называли проливом Святого Георга. Она даже чувствовала тепло солнечных лучей на лице.
   «Хорошо, – одобрил Кван. – А теперь…» «Я знаю. Двигаться на свет».
   Артемис пытался мысленно выразить свои ощущения словами, чтобы потом записать в дневнике. Однако впервые в жизни это для него оказалось не так-то просто.
   «Пожалуй, лучше я сосредоточусь на собственном времени», – подумал он.
   «Хорошая мысль», – похвалил Кван. «Значит, ты превратился в статую?» – не унимался Квеффор.
   «Как ты мне надоел, – проворчал Кван. – Смотри сам». Он послал соответствующие воспоминания своему старшему ученику.
   Все находящиеся в туннеле смогли увидеть кинематографическое воспроизведение создания туннеля времени десять тысяч лет тому назад.
   Семеро колдунов, защищенных от жара магическим кругом, парили над самым жерлом вулкана. Зрелище, конечно, было более впечатляющим, чем тот импровизированный магический круг, участником которого стал Артемис. Те колдуны щеголяли в расшитых мантиях и ничуть не сомневались, что у них все получится. Их магический круг на самом деле был сферой, сотканной из разноцветных лучей. Они даже не испачкали ног в вездесущем пепле, поскольку парили на высоте семи метров над жерлом вулкана. Произнося заклинание низкими голосами, они посылали разряд за разрядом магии в магму, пока та не начала пузыриться и дрожать. Колдуны сосредоточили внимание на пробуждении вулкана к жизни, а в это время Аббот со своим приятелем Блудвином выбрались из-за кромки кратера. Их тела блестели от пота, но шкуры демонов приспособлены к тому, чтобы выдерживать очень высокие температуры.
   Остановись злоумышленники хотя бы на мгновение, они, возможно, поняли бы, насколько глупым и недальновидным был их план. Но они не остановились и без раздумий бросились на магический круг. Блудвин, которого природа наградила редким сочетанием идиотизма и невезучести, промахнулся мимо магической сферы, не говоря уже о колдунах, и, отчаянно размахивая конечностями, полетел в бурлящую лаву. Его тело вспыхнуло, повысив температуру лавы на поверхности – ненамного, но достаточно, чтобы испортить заклинание. Аббот налетел на Квеффора и потащил его из круга к кромке кратера. От шкуры Аббота мгновенно повалил пар, а бедняга Квеффор, все еще находившийся в магическом трансе, был беспомощен, как новорожденный.
   Даже нарочно нельзя было бы выбрать более неподходящий момент для диверсии. Заклинание было произнесено до конца, и теперь колдуны уже не могли отменить его действие. С таким же успехом мышь могла бы попытаться остановить морской прилив.
   Подхлестнутый магией столб оранжево-красной лавы величественно взметнулся из жерла вулкана. Раскаленная струя ударила прямо в синий магический шар. Колдуны, понимая, что дело плохо, принялись спешно преобразовывать расплавленные камни в чистую энергию и закачивать ее обратно в землю.
   На Аббота и Квеффора обрушились одновременно два потока – лавы и магии. Квеффор, который уже успел перейти в бестелесное состояние, превратился в скопище крошечных звезд, напоминавшее по форме его силуэт. Звезды притянулись к телу Аббота и потонули в нем. Обожженный Аббот стал корчиться от боли и рвать на себе кожу когтями, потом магия полностью поглотила его, и он исчез.
   Колдуны поддерживали заклинание, пока большая часть острова не была перенесена в другое измерение. Но лава продолжала подниматься из недр земли, а круг был разорван, и они не смогли сдержать ее первозданную мощь. Раскаленный поток смахнул их так же небрежно, как медведь смахивает со своей шкуры надоедливых насекомых.
   Колдунов, по-прежнему державшихся за руки, подкинуло высоко в небо, и они полетели по пологой дуге, оставляя в небе дымные следы от горящих мантий. Остров исчез, магия иссякла, океан внизу вот-вот поглотит их тела… У них был единственный шанс остаться в живых. Кван призвал на помощь последние оставшиеся у него искорки магии и сотворил заклинание горгульи, самое простое из всех заклинаний в арсенале демонов. Колдуны окаменели прямо в воздухе и упали в волны океана. Один из них погиб мгновенно, свернув себе шею, двое других лишились рук и ног, остальные умерли от шока. Все, за исключением Квана, который знал, что их ждет. Они опустились на дно пролива Святого Георга, где еще несколько тысячелетий служили убежищем для многих поколений крабов-пауков.
   «Несколько тысячелетий, – подумал Квеффор. – Может быть, мне еще повезло, что я оказался внутри Аббота».
   «А где Аббот сейчас?» – спросил Артемис.
   «Внутри меня, – ответил ученик колдуна. – Пытается выбраться».
   «Отлично, – обрадовался Кван. – У меня к нему есть серьезный разговор».

ГЛАВА 16
ТОЧКА ВОЗВРАТА

 
   На этот раз материализация прошла болезненно. Отделение собственного разума от тысячи других вызвало у Артемиса глубокое чувство утраты. Впервые в жизни он чувствовал себя своим в большой компании. Он знал всех, все знали его. Связь между ними будет существовать всегда, но чужие воспоминания сразу начали тускнеть, и было ясно, что вскоре от них ничего не останется.
   Артемис чувствовал себя лейкопластырем, который сорвали с огромной конечности и выбросили за ненадобностью. Он лежал на земле и дрожал. Потеряв радость единения с другими, он ощущал себя ослепшим и оглохшим, даже чувство равновесия дало сбой, и непонятно было, где верх, где низ.
   Он разлепил веки. По глазам ударил яркий свет, и Артемис поспешно зажмурился.
   Солнце! Они снова на Земле! Оставалось только определить, где и когда.
   Артемис перевернулся на живот и осторожно встал на четвереньки. Он, Элфи и колдуны находились все в том же кратере. Судя по стонам, все остались живы. Сам он чувствовал себя превосходно, если не считать резкой боли в левом глазу. Зрение осталось нормальным, но все выглядело несколько желтоватым, словно Артемис смотрел сквозь дымчатые солнцезащитные очки. Элфи, как настоящий солдат, уже была на ногах и пыталась откашляться от пепла. Очистив дыхательные пути, она помогла юноше подняться на ноги.
   – Синее небо. У нас получилось, – сказала она, подмигнув ему.
   Артемис кивнул.
   – Возможно…
   Тут он обратил внимание на левый глаз эльфийки. Судя по всему, путешествие по туннелю времени не обошлось без последствий.
   – Элфи, посмотри на меня. Ничего не замечаешь?
   – Это никак не связано с половым созреванием? – усмехнулась Элфи, но тут она тоже заметила. – Твои глаза! Они разные! Один голубой, а другой карий.
   Артемис улыбнулся.
   – У тебя тоже. Мы обменялись глазами. Надеюсь, что только глазами.
   Элфи задумалась на мгновение, потом провела ладонями по голове и телу.
   – Слава богу, все на месте. Но теперь у меня один глаз – человеческий.
   – Могло быть и хуже, – заметил Артемис. – Представь, если бы ты путешествовала с Мульчем.
   Элфи поморщилась.
   – Да уж!
   Одинокая синяя искорка сверкнула внутри нового глазного яблока Элфи, слегка уменьшив его.
   – Так-то лучше, – сказала она, вздохнув. – Голова просто раскалывалась от боли. А вот тебе твой новый глаз маловат. Ты ведь присвоил немного магии, верно? Вот и попробуй сам подогнать размерчик.
   Артемис попытался – закрыл глаза и сосредоточился. Но ничего не произошло.
   – Судя по всему, магия во мне не прижилась.
   Наверное, я использовал все в туннеле.
   Элфи легонько пихнула его кулачком в плечо.
   – Может быть, ты передал всю магию мне. Я чувствую себя превосходно – этот туннель времени подействовал как лечебные грязевые ванны. Кстати, возможно, так будет лучше. Гениальный вершок, владеющий магией, – жуть! Только такой головной боли волшебному народцу и не хватало!
   – Жаль, – вздохнул Артемис– Какие безграничные возможности открывались…
   – Повернись-ка, – попросила Элфи, прижав ладони к его вискам. – Сейчас я тебе помогу. На кончиках ее пальцев появилось синее свечение, и Артемис почувствовал, как его новый глаз немного расширился в глазнице. По щеке скатилась слезинка, боль мгновенно исчезла.
   – Вот если бы я сам так умел… Знаешь, волшебство жило во мне совсем недолго, но это показалось мне просто…
   – Волшебным?
   Артемис улыбнулся.
   – Именно. Спасибо, Элфи.
   Элфи улыбнулась в ответ.
   – Всегда пожалуйста. Это самое меньшее, что я могу сделать для того, кто вернул мне жизнь.
   Тем временем Кван и Номер Первый уже поднялись на ноги. Старый колдун старался не лопнуть от самодовольства, бесенок проверял, на месте ли его хвост.
   – Никогда заранее не угадаешь, что сделает с тобой туннель, – объяснил он. – В прошлый раз я лишился пальца. Причем самого любимого.
   – В моих туннелях такое случается редко, – вмешался Кван. – Мои туннели – настоящие шедевры. Если бы другие колдуны остались в живых, они наградили бы меня медалью. Кстати, а где Квеффор?
   Оказалось, что Квеффор зарылся по пояс в кучу пепла. Головой вниз. Кван и Номер Первый вытащили его за ноги, и Квеффор тут же принялся фыркать и плеваться.
   – Дать тебе носовой платок? – предложил бесенок. – А то сопли пополам с пеплом, текущие из носа ручьем, – брр!
   Квеффор протер глаза.
   – Заткнись, Коротышка!
   Номер Первый отступил на шаг. Как вскоре выяснилось, это было ошибкой – надо было отбежать гораздо дальше.
   – Коротышка? – пропищал он. – Ты не Квеффор, ты – Н'залл!
   – Аббот!!! – взревел демон, схватив бесенка за горло. – Меня зовут Аббот!
   Элфи достала и сняла с предохранителя пистолет прежде, чем Аббот успел закончить фразу.
   – Отпусти его, Аббот! – крикнула она, – Бежать тебе некуда! Твой мир исчез.
   Бывший вождь племени заплакал.
   – Я знаю, что он исчез. Коротышка отнял его у меня! А теперь я отниму у него жизнь.
   Элфи сделала предупредительный выстрел над головой Аббота.
   – Следующий будет точно между глаз, – пообещала она.
   Аббот поднял бесенка и заслонился им как щитом.
   – Стреляй, эльфийка. Избавь нас обоих от страданий.
   В эту минуту с Номером Первым что-то произошло. Когда Аббот схватил его, бесенок по старой привычке испугался и захныкал. Но теперь его слезы вдруг высохли, а взгляд стал жестким.
   «Каждый раз, когда жизнь начинает налаживаться, Аббот все портит, – зло подумал он. – Я сыт по горло этим демоном. Я хочу, чтобы он исчез».
   Для Номера Первого это был огромный прогресс. Обычно, попав в передрягу, он мечтал исчезнуть сам. На этот раз он захотел, чтобы исчез его обидчик. «С меня хватит», – решил бесенок и совершил абсолютно немыслимый в прежней жизни поступок – осмелился перечить Абботу.
   – Я хочу говорить с Квеффором, – сказал он дрожащим голосом.
   – Квеффора больше нет! – крикнул Аббот, брызгая ему в лицо слюной. – Осталась только его магия. Моя магия!
   – Я хочу говорить с Квеффором, – повторил бесенок-заложник уже громче и уверенней.
   На Аббота такое неповиновение подействовало как струя газа из-под заднего клапана гномьих штанов. Мало того что он лишился своего царства и приближенных, так еще и жалкий бесенок смеет дерзить ему! Аббот не собирался такое терпеть. Подбросив Номера Первого высоко в воздух, он развернул его в полете лицом к себе и поймал за плечи, не дав приземлиться. Бесенок оказался лицом к лицу с Абботом, рога демона касались его ушей. Взгляд широко раскрытых глаз бывшего вождя был безумным, слюна блестела на его клыках.
   – Прощайся с жизнью, Коротышка.
   Если бы Аббот внимательней присмотрелся к пленнику, он мог бы заметить, что глаза Номера Первого подернулись синей пеленой, а узоры на его груди начали мерцать. Но Аббот, как всегда, думал только о себе любимом.
   Номер Первый ухитрился поднять руки и схватить Аббота за рога.
   – Как ты посмел? – взревел тот, не веря своим глазам.
   Прикосновение к рогам среди демонов считается смертельным оскорблением, практически неприкрытым вызовом на поединок. Бесенок смотрел прямо в глаза своему мучителю.
   – Я сказал, что хочу говорить с Квеффором.
   На этот раз Аббот услышал его, потому что голос не принадлежал Номеру Первому. Это был полный несокрушимой силы голос чистой магии.
   Аббот заморгал.
   – Я…э-э… сейчас посмотрю, здесь ли он.
   Однако было уже поздно – Номер Первый не собирался сдерживать свою силу. Сначала робко, потом смелее он запустил магические щупальца в мозг Аббота через рога, которые сразу же стали излучать синий свет, и с них посыпались крупные чешуйки.
   – Поосторожней с рогами, – успел проговорить Аббот слабым голосом, прежде чем у него закатились глаза. – Они нравятся девушкам…
   Номер Первый копался в голове Аббота до тех пор, пока не обнаружил Квеффора, спящего в дальнем углу, – этот участок мозга ученые назвали бы лимбической системой.
   «Вся проблема в том, – вдруг понял бесенок, – что в любой голове есть место только для одного сознания. Абботу придется переселиться».
   И тогда, совершенно не обладая опытом и действуя исключительно по велению интуиции, Номер Первый стал подпитывать сознание Квеффора энергией, пока оно не заняло весь мозг. Размер подошел далеко не идеально, и бедняга Квеффор еще долго страдал от судорог и утраты контроля над кишечником на общественных мероприятиях. Этот синдром впоследствии получил название «месть Аббота». Но по крайней мере тело подчинялось ему. Почти всегда.
   Спустя несколько лет, после трех консилиумов, медикам-кудесникам волшебного народца удалось наконец переместить сознание Аббота в низшую жизненную форму. Точнее говоря, в тело морской свинки. Аббот вскоре подавил разум несчастного зверька, полностью подчинив тело себе. Кудесники практиканты часто развлекались тем, что бросали в клетку свинки крошечные мечи и хохотали, наблюдая за тем, как зверушка пытается их поднять…
   Квеффор заморгал глазами Аббота.
   – Спасибо, Номер Первый, – сказал он, опуская маленького колдуна на землю. – Он всегда был слишком сильным для меня, но теперь он исчез. Я свободен… – Квеффор посмотрел на свои новые руки. – Надо же, какое сильное тело мне досталось! Что ни делается, все к лучшему.
   Элфи опустила пистолет и положила руку на бедро.
   – Ну, вроде бы все. Наши беды позади, верно?
   Артемис почувствовал, как земля под ногами дрогнула. Он опустился на одно колено и положил ладони на землю.
   – Элфи, мне очень жаль тебя разочаровывать, но, кажется, мы тонем.
   Все было гораздо серьезней, чем может показаться. Как-никак, тонул целый остров. Но помощь уже была близка.
   Элфи поняла это, когда ее наручный компьютер вдруг ожил и из крошечных динамиков донеслись переговоры Подземной полиции.
   «Небо ненастоящее. Это проекция, – догадалась она. – Нас ждали».
   Внезапно откуда ни возьмись над островом появились сотни летательных аппаратов. Машины первой помощи стали снижаться по сужающимся спиралям. Буксирные капсулы с натугой повели на посадку несколько ликвидационных платформ, а шаттл Подземной полиции выбрал для приземления кратер вулкана.
   Это был аппарат каплевидной формы, защищенный покрытием с пониженным коэффициентом отражения, благодаря чему он оставался практически невидимым даже при выключенном защитном экране.
   – Нас ждали, – совершенно невозмутимо заявил Артемис. – Как я и рассчитывал.
   Номер Первый чихнул.
   – Вот и славно. Я сыт по горло этим вулканом. У меня вся броня серой провоняла. Этот запах еще месяц не выветрится.
   – Вовсе не обязательно, – успокоил Кван своего нового ученика. – Можно проветрить поры при помощи магии. Очень удобно.
   Элфи замахала руками, чтобы привлечь внимание сидевших в шаттле, хотя в этом не было необходимости. Сканеры шаттла уже исследовали, классифицировали и проверили по полицейской базе данных всех находившихся в кратере.
   Шаттл развернулся и плавно полетел к ним хвостом вперед. Реактивные струи поднимали тучи пепла, оставляя глубокие борозды.
   – Ничего себе, – присвистнул Кван. – Потрясающие корабли. Народец, как я посмотрю, не терял времени даром.
   – Многое произошло за последние десять тысяч лет, – сказала Элфи, подняв руки над головой, чтобы пилот убедился в том, что она не вооружена.
   В этом, возможно, тоже не было необходимости, но, когда во главе Подземной полиции стоит Арк Сул, всего можно ожидать.
   Четыре захватных крюка опустились с бортов шаттла и, пробив корку пепла, зацепились за скалы. Убедившись, что крюки надежно зафиксировались, пилот повел шаттл на посадку. Задний люк скользнул в сторону, и по трапу рысью спустился Жеребкинс в комбинезоне офицера Подземной полиции, сшитом для него по спецзаказу. Кентавр так спешил, что перешел на галоп и остановился только перед Элфи, подняв тучи пепла.
   – Элфи! – воскликнул он, крепко обнимая ее. – Тебе удалось вернуться! Я всегда знал, что ты вернешься.
   – А я знала, что ты будешь ждать. – Элфи тоже заключила старого друга в объятия.
   Жеребкинс повернулся к Артемису и хлопнул его по плечу.
   – Да, если Артемис Фаул говорит, что он вернется, ему не будет преградой ни время, ни пространство, это уж точно. – Жеребкинс обменялся рукопожатиями с Номером Первым и Кваном. – Я вижу, вы привели много гостей.
   Элфи улыбнулась, сверкнув белозубой улыбкой на сером от пепла лице.
   – Сотни гостей, дружище.
   – Кто-нибудь нуждается в помощи?
   – Нет. Некоторые были загипнотизированы, но это легко исправит пара сеансов терапии.
   – Ладно, я передам кому следует, – сказал кентавр. – Нам придется прервать нашу встречу и подняться на борт немедленно. У нас осталось тридцать минут на то, чтобы утопить этот остров и свернуть все конструкции.
   «Конструкции? – Артемис насторожился. – У них было время смонтировать какие-то конструкции? Сколько же мы отсутствовали?»
   Они поднялись по трапу в пустой кормовой отсек, расположились в заполненных гелием ковшеобразных сиденьях и пристегнулись ремнями. Здесь не было никаких излишеств, только сиденья и стойки для оружия. Санитар быстро обследовал всех по очереди и ввел коктейль из вакцин и бактерицидных препаратов на тот случай, если на Гибрасе за десять тысяч лет появились неизвестные на Земле виды микробов и вирусов. Профессионал до мозга костей, санитар не моргнул и глазом, осматривая Квана и Номера Первого, хотя никогда прежде не видел демонов и бесенят.
   Жеребкинс расположился рядом с Элфи.
   – Ты не поверишь, как я рад тебя видеть! Я еле напросился лично участвовать в операции. Взял отпуск в Восьмом отделе. Все конструкции – тоже моих рук дело. Это самый крупный проект, над которым мне довелось работать, и при этом расчетное время демонтажа – тридцать минут. Я знал, что ты вернешься.
   Элфи задумалась над его словами. Так это операция? И она, капитан Малой, находится при исполнении?
   Шаттл втянул тросы с крюками и поднялся над склоном кратера. Шаттл вылетел из жерла вулкана, как пуля из ружья. В течение нескольких минут от вибрации стучали зубы, но потом из бортов выдвинулись стабилизаторы, и полет стал нормальным.
   – Я рад, что вижу этот вулкан в последний раз, – сказал Номер Первый, стараясь не выдать волнения оттого, что приходится лететь в каплевидной металлической скорлупке.
   Впрочем, для него это был не первый полет.
   Жеребкинс положил руку на край иллюминатора и посмотрел вниз.
   – Ты действительно видишь его в последний раз. Как только мы всех эвакуируем с острова, ликвидационные платформы разрежут его лазерами на куски. После этого мы дистанционно спустим находящиеся под островом понтоны и погрузим остров в море. Достаточно медленно, чтобы не вызвать приливные волны. Даже той воды, которую он уже вытеснил, оказалось достаточно, чтобы большие волны начали распространяться в сторону Дублина, но мы испарили их из космоса. Как только остров утонет, мы свернем экран и отправимся домой.
   – О, – только и сказал Номер Первый, который почти ничего из сказанного не понял.
   Артемис посмотрел в иллюминатор. Спасательные отряды усаживали демонов в шаттлы. Взлетев, аппараты волшебного народца включали защитные экраны и сливались с небом.
   – Элфи, ты заставила нас побегать, – со смехом сказал Жеребкинс. – Отклонилась от цели на целых тридцать километров. Нашим пилотам пришлось поторопиться, чтобы вовремя обеспечить проекцию. К счастью, все произошло ранним утром, во время отлива. Первые рыбацкие лодки появились только через полчаса.
   – Понятно, – медленно произнесла Элфи. – В деньгах недостатка не было. Сул, должно быть, огнем плюется.
   Жеребкинс презрительно фыркнул.
   – Сул? Может плеваться чем хочет и из любого отверстия. Пару лет назад его выгнали из полиции. Представляешь, этот предатель хотел обречь весь восьмой род на вымирание! Идиот, именно так и написал в докладной записке.
   Элфи вцепилась в подлокотники кресла.
   – Пару лет назад? Как долго нас не было?
   Жеребкинс щелкнул пальцами.
   – Проклятье, как я мог проболтаться… Извини. Я хочу сказать, что это не так серьезно, как, скажем, тысяча лет…
   – Как долго, Жеребкинс?
   Кентавр некоторое время колебался, не зная, стоит ли отвечать.
   – Будь по-твоему, – сказал он наконец. – Вас не было почти три года.
   Кван хлопнул Артемиса по плечу.
   – Три года! Отличная работа, вершок. Нужно быть дьявольски умным, чтобы попасть во время так точно. Я не рассчитывал оказаться даже в твоем столетии.
   Артемис был ошеломлен. Три года! Родители не видели его целых три года. Подумать страшно, каково им пришлось! Как он сможет загладить свою вину?
   Чтобы заполнить напряженную тишину, Жеребкинс принялся пересказывать новости:
   – Мульч по-прежнему занимается частным сыском. Контора не просто на плаву, она процветает. Он взял себе нового партнера. Никогда не догадаетесь кого. Штуку Фарта! Еще один преступник стал законопослушным гражданином. Что будет с Мульчем, когда он узнает, что ты вернулась! Каждый день мне звонил. Я уже устал объяснять этому гному основы квантовой физики.
   Элфи взяла Артемиса за руку.
   – Артемис, подумай, сколько жизней тебе удалось спасти. На это стоило потратить несколько лет.
   Артемис смотрел прямо перед собой. Во время перехода смерть была бы катастрофой первого сорта, а то, что случилось, можно было смело отнести ко второму. Что он может сказать? Как объяснить?…
   – Мне нужно домой, – сказал он голосом обычного четырнадцатилетнего подростка. – Жеребкинс, скажи пилоту, где я живу.
   Кентавр фыркнул.
   – Каждый агент Подземной полиции знает, где живет Артемис Фаул. Однако так далеко лететь не придется. Кое-кто ждет тебя на берегу. Давно ждет.
   Артемис прижался лбом к стеклу иллюминатора. Он вдруг почувствовал страшную усталость, как будто не спал все эти три года. Как ему объяснить родителям, что с ним произошло? Он знал, что они чувствуют, потому что помнил, каково ему было, когда пропал отец. Может быть, его уже считают мертвым, как когда-то считали отца? Да, конечно, они будут счастливы снова увидеть его, но боль навсегда останется с ними.
   Жеребкинс тем временем налаживал контакт с демонами.
   – А это что у нас за малыш? – просюсюкал он, пощекотав бесенка под подбородком.
   – Этот малыш – Номер Первый, – ответил Кван. – Самый могущественный колдун на планете. Он может ненароком поджарить твои мозги, например если ты будешь чесать его под подбородком без разрешения.
   Кентавр резко отдернул руку.
   – Понятно. Отличный парень. Уверен, мы поладим. А почему тебя зовут Номером Первым? Это что, кличка?
   Номер Первый наслаждался ощущением магии, горячим потоком разливающейся по венам.
   – У нас всех бесят называют по номерам, – ответил он. – Я думаю оставить себе это имя.
   Кван был удивлен.
   – Что? Ты не хочешь, чтобы твое имя начиналось на «кв»? Но такова традиция. У нас давно не было Квандри. А как насчет Кверти? Бесенок покачал головой.
   – Я – Номер Один. Меня назвали Бесенком Номер Один, потому что я был не такой, как все. Раньше я этого стеснялся, а теперь горжусь. Я понятия не имею, где мы находимся и куда мы летим, но уже чувствую себя как дома.
   Жеребкинс закатил глаза.
   – Подождите, сейчас возьму носовой платок. Честно говоря, я считал, что демоны более воинственные и мужественные, а этот малыш изъясняется, будто герой бульварного романа.