Страница:
На двери одной из кабинок висела табличка «Ремонт». Кабинка, естественно, предназначалась для пикси и была соответствующего размера. С огромным трудом втиснувшись в нее, Мульч тут же обнаружил потайную дверь. Тоже очень маленькую. Кое-как просочившись в тесный проем, он оказался в гораздо более пристойном по виду помещении. Здесь был даже обитый бархатом гардероб, рядом с которым стояла весьма удивленная пикси в розовом платье.
– Вы з-заказывали столик? – запинаясь, спросила она.
– Даже не один, – ответил Мульч. – Для начала, неужели вам показалась удачной мысль расположить вход в незаконный ресторан в туалете? Я быстро его нашел, но, кажется, по дороге у меня пропал аппетит.
Он не стал ждать ответа и, пригнувшись, вошел в роскошный главный зал ресторана. Около дюжины пикси корпели над тарелками с дымящимися раками. Штука Фарт сидел в одиночестве за столиком на двоих и с ненавистью колотил по панцирю омара молотком. Мульч подошел к нему, не обращая внимания на удивленные взгляды остальных посетителей.
– Чем он тебе так досадил? Или ты представляешь на месте омара кого-то другого? – спросил он, опускаясь на крошечный стул для пикси.
Штука поднял взгляд. Если он и удивился, увидев Рытвинга, то искусно скрыл это.
– А это ты, гном. Я как раз вообразил, что вместо клешни у меня на блюде лежит твоя тупая башка.
Штука ударил молотком так сильно, что в Мульча полетели клочки белого мяса.
– Эй, поосторожнее! Воняет.
– Воняет? Воняет? – немедленно взъярился Штука. – Я три раза принимал душ! Три! И до сих пор не избавился от запаха твоей пасти. Он преследует меня, словно я таскаю за собой собственный ночной горшок. Видишь, мне приходится обедать в одиночестве. Обычно за моим столом полно приятелей, но не сегодня. Сегодня от меня воняет гномом.
Мульч сохранял спокойствие.
– Полегче, коротышка. Я ведь могу обидеться.
Штука помахал молотком.
– А здесь кого-нибудь волнует, как ты себя чувствуешь? Всем наплевать, обидишься ты или нет.
Мульч вздохнул. Как он и предполагал, договориться с пикси будет непросто.
– Успокойся, Штука. Я все понял. Ты – настоящий крутой парень. Крутой парень, которого достали, но у меня есть предложение. Штука расхохотался.
– У тебя есть предложение? У меня тоже есть предложение. Почему бы тебе не убраться отсюда вместе с вонью, пока я не выбил тебе зубы этим молотком?
– Понятно, – сказал Мульч. – Ты не просто крутой парень, но и опасный бандит. Только сумасшедший гном станет связываться с тобой. Я был бы рад посидеть здесь еще пару часов, чтобы обменяться с тобой любезностями, но сегодня я занят. Мой друг попал в беду.
Штука широко улыбнулся и приветственно поднял бокал с вином.
– Отлично, гном. Надеюсь, этот друг – коварная эльфийка Малой. Потому что я не прочь, чтобы она оказалась в неприятностях по самые остроконечные уши.
Мульч показал зубы, но не в улыбке. – Честно говоря, я хотел поговорить с тобой о ней. Ты наехал на моего друга уличным комбайном. Едва не убил ее.
– Едва. – Штука многозначительно поднял палец. – Просто хотел напугать. Не стоило преследовать меня. Я никого не убивал, просто тайно ввез пару ящиков креветок.
– Просто сидел за рулем.
– Точно. Просто сидел за рулем.
Мульч немного успокоился.
– Ладно, Штука, тебе повезло. Только твое мастерство водителя мешает мне раскрыть пасть и пожевать тебя как креветочные шарики на твоей тарелке. Кто знает, может быть, на этот раз я выпущу тебя на свободу совсем не изо рта.
Выражение напускной храбрости мгновенно исчезло с лица Штуки.
– Я слушаю.
Мульч спрятал зубы.
– Вот и славно. Значит, ты можешь ездить на чем угодно?
– Абсолютно. Штука Фарт может управлять чем угодно, даже марсианским кораблем.
– Отлично. Слушай мое предложение. Лично меня оно не совсем устраивает, но я вынужден его передать.
– Говори, вонючка.
Мульч внутренне простонал. Только еще одного умника не хватало в их маленькой, тесной компании неисправимых авантюристов.
– Ты нужен мне на один день, чтобы совершить одну поездку на одной машине. После этого тебя полностью амнистируют.
Вот теперь Штука уже не смог скрыть потрясения. Да и кто бы остался невозмутимым на его месте!
– Значит, я должен немного пору лить, а потом буду чист как стеклышко?
– Именно так.
Штука постучал себя по лбу клешней омара.
– Слишком просто. Должен быть подвох.
Мульч пожал плечами.
– Рулить тебе придется на поверхности, и за тобой будет гнаться орава вооруженных вершков.
– Да? – Штука усмехнулся, набивая рот сочным мясом омара. – А в чем подвох-то?
ГЛАВА 7
– Он просто псих, – пробормотал он, вываливаясь из кабины крошечной титановой капсулы, только что совершившей идеальную посадку на плоский клочок земли размером не больше почтовой марки. – Этот пикси – псих! Элфи, дай мне пистолет, я его пристрелю!
Штука Фарт вылез из кабины и ловко спрыгнул на землю.
– Не корабль, а фантастика! – воскликнул он на гномьем языке. – Где такие берут?
Его улыбка поблекла, а потом и вовсе исчезла, когда он заметил, как то, что он принял за дерево, зашевелилось и заговорило на одном из примитивных человеческих языков.
– Полагаю, это и есть Штука Фарт? Он всегда так шумит?
– Аррргх, – сказал Штука. – Большой вершок.
– Да, не маленький, – согласился другой вершок, вероятно еще мальчишка.
Он был гораздо меньше, но выглядел, скорее, более угрожающим.
– Ты говоришь на гномьем? – спросил дрожащий от страха пикси на тот случай, если великану захочется съесть его за неучтивость.
– Да, говорю, – сказал Артемис, – но Дворецки владеет им недостаточно хорошо, поэтому будем говорить по-английски, если не возражаешь.
– Конечно, никаких проблем, – мгновенно согласился Штука.
К счастью, в его мозгу сохранилась крошечная искорка магии, благодаря которой он мог говорить на любом языке.
Штука и Мульч перелетели хребты Приморских Альп в титановой капсуле, предназначенной для перемещения от центра Земли вместе с выбросами магмы. Такие капсулы оборудованы лишь примитивными защитными экранами, не приспособленными для полетов на поверхности. Штука получил приказ долететь в капсуле до небольшого порта в Швейцарии рядом с Берном, надеть крылья и проделать оставшуюся часть путешествия на бреющем полете. Но Штука, сев за штурвал, решил, что они значительно быстрее доберутся до места, если проделают весь путь в капсуле.
Элфи была приятно удивлена.
– Для контрабандиста ты совсем неплохо летаешь. Эти капсулы неповоротливы, как трехногие свиньи.
Штука с любовью похлопал по титановому крылу.
– Послушная девочка, надо только ласково с ней обращаться.
Мульча до сих пор трясло.
– Мы были так близки… так близки к испепелению! Я потерял счет после первой дюжины раз.
Штука презрительно хмыкнул.
– Ты потерял не только счет. Кому-то придется вымыть пол в кабине.
Элфи посмотрела Штуке прямо в глаза. Да, сейчас они вполне мило болтали, но их отношения не всегда были такими безоблачными.
– Пикси, ты чуть не убил меня, – произнесла она ровным голосом, давая маленькому контрабандисту возможность объясниться.
– Я знаю. Чуть не убил. Поэтому решил завязать. По-новому взглянуть на жизнь. Пересмотреть моральные ценности и приоритеты.
– Хватит врать, – осадила его Элфи. – Не верю ни единому слову.
– Я тоже, – сказал Штука. – Просто я так всегда говорю комиссии по досрочному освобождению. Отлично срабатывает. Главное – выпучить глаза и заставить трястись губы. Если серьезно, прошу меня извинить за эту историю с комбайном. Я был в отчаянии. Но тебе никакая опасность не грозила. Эти руки, стоит им только коснуться руля, могут творить чудеса.
Элфи решила сменить тему. Раздувая старые обиды, она только сделала бы и без того трудную миссию практически невыполнимой. Кроме того, у Штуки будет шанс искупить свою вину.
Дворецки поднял Мульча на ноги.
– Эй, Мульч, как ты себя чувствуешь?
Мульч попытался испепелить Штуку взглядом.
– Буду чувствовать себя превосходно, когда перестанет кружиться голова. Капсула – одноместная, понимаете? Эта мартышка несколько часов сидела у меня на коленях и била макушкой по подбородку каждый раз, когда капсула проваливалась в воздушную яму.
Дворецки подмигнул своему приятелю-гному.
– Ладно, забудь. Тебе пришлось пережить несколько неприятных моментов в его среде обитания, а ему скоро придется оказаться в твоей.
Штука расслышал только конец этой фразы.
– В его? В какой среде? Кому придется?
Мульч довольно потер волосатые ладони.
– Уверен, мне это понравится.
Они лежали в неглубокой канаве на склоне над шато. Склон, поросший уродливыми старыми оливами, полого уходил вниз. На поверхности земля была рыхлой и сухой и, как утверждал Мульч, довольно приятной на вкус.
– Альпийская вода чистая и вкусная, – сказал он, выплевывая камни. – А оливковые деревья придают глине приятный привкус.
– Рад за тебя, – ровным тоном произнес Артемис. – Но я хочу знать, сможешь ли ты добраться до канализационного отстойника.
– Канализационного отстойника? – встревожился Штука. – При чем здесь отстойник? Я ни в какой отстойник не полезу. Можете забыть о сделке.
– В отстойник тебе лезть и не придется, – уточнил Артемис. – Вы выберетесь на поверхность рядом с ним. Этот отстойник – единственное сооружение, за которым можно спрятаться на подступах к шато.
Элфи осматривала местность через забрало.
– Отстойник находится почти рядом с домом. Дальше – монолитная скала. Но прямо к нему подходит толстый пласт рыхлого грунта. Нужно будет только заманить этого карапуза в ковбойской шляпе за отстойник плиткой шоколада, чтобы Штука занял его место.
– А что потом? Эта игрушечная машинка не способна ездить быстро.
– Этого не потребуется. Штука. Тебе нужно только въехать на ней в дом и прикрепить вот это к первому попавшемуся на глаза видеокабелю.
Элфи передала Штуке усеянный по всей длине крошечными шипами кабельный зажим.
– Нагруженный оптоволоконный зажим. Мы будем контролировать их систему наблюдения, как только ты его установишь.
– Вернемся к плитке шоколада, – предложил Мульч. – Она у нас есть?
– Держи, – Артемис передал ему плитку в зеленой обертке. – Дворецки купил в поселке. Очень низкого качества, меньше семидесяти процентов какао… Впрочем, за эту цену большего ожидать не приходится.
– А когда ребенок съест шоколад? – спросил Мульч. – Что с ним делать?
– Никакого насилия, – предупредила Элфи.
– Будешь его развлекать.
– Развлекать? Каким образом?
– Придумай что-нибудь, – сказал Артемис. – Ты же гном. Маленькие дети весьма любознательны. Покажи, как ты ешь камни. Попукай. Маленький Бо будет в восторге.
– Может быть, проще пристрелить его?
– Мульч! – в ужасе воскликнула Элфи.
– Я же не сказал «убить». Просто вырубить на несколько минут. Маленьким детям полезно спать. Я даже окажу ему услугу.
– Это было бы идеальным выходом, – призналась Элфи. – Но у меня нет абсолютно безопасного оружия, поэтому тебе придется отвлечь его минут на пять. Больше вряд ли понадобится.
– Придется переквалифицироваться в чародеи, – сказал Мульч. – В крайнем случае, я его съем. – Он широко улыбнулся, заметив выражение ужаса на лице Элфи. – Шучу. Честно. Никогда не ел детенышей вершков – они слишком костлявые.
Элфи толкнула локтем лежавшего рядом Артемиса.
– Ты уверен, что мы поступаем правильно?
– Сама предложила, – ответил Артемис. – Да, уверен. Возможны и другие варианты, но на них нет времени. Мульч всегда умел работать творчески. Уверен, он нас не подведет. Что касается мистера Фарта, на карту поставлена его свобода. Весьма мощный стимул.
– Хватит болтать, – сказал Мульч. – Я сейчас поджарюсь на этом солнце. Вы же знаете, какая у гномов чувствительная кожа. – Он встал и расстегнул задний клапан. (На штанах, разумеется, где же еще находиться клапану?) – Ладно, пикси. Садись. Штука Фарт действительно пришел в ужас.
– Ты уверен?
Мульч вздохнул.
– Конечно уверен. Чего ты испугался?
Задницы никогда не видел?
– Но она мне улыбается.
– Может быть, рада тебя видеть. Поспеши, пока не разозлилась.
Элфи хлопнула Мульча по плечу.
– Дурная привычка, – заявил гном, потирая плечо. – Попробуй выражать злость как-нибудь по-другому.
– Может быть, хватит говорить о задницах? – осадила его Элфи. – Нужно спешить.
– Уговорила. Залезай, пикси. Обещаю, она тебя не укусит.
Дворецки усадил крошечного пикси на спину Мульча.
– Просто не смотри вниз, – посоветовал телохранитель. – Все будет в порядке.
– Тебе легко говорить, – проворчал Штука. – Это же мне, а не тебе предстоит оседлать ураган. Рытвинг, в ресторане ты даже не намекнул на это.
Артемис указал на рюкзак за спиной пикси.
– Мистер Фарт, а это обязательно брать с собой? Форма не слишком обтекаемая. Штука вцепился в лямку мертвой хваткой.
– Там мои рабочие инструменты, вершок.
Я с ними не расстанусь.
– Хорошо, – согласился Артемис. – Последний совет. Постарайся все сделать как можно быстрее.
Штука закатил глаза.
– Класс, отличный совет. Ты должен написать книгу.
Мульч хихикнул.
– Неплохо.
– И постарайся не попасться на глаза кому-нибудь из семьи, – невозмутимо продолжал Артемис. – Особенно девушке Минерве.
– Семья. Минерва. Все понял. А теперь поехали, пока я не передумал.
Гном с душераздирающим скрипом раззявил пасть и нырнул головой вперед в землю. Зрелище было впечатляющим – похожие на лезвия комбайна челюсти пережевывали почву, прокладывая туннель для гнома и его пассажира.
Штука плотно зажмурился, на его лице застыло выражение совершенного ошеломления.
– О боги, – бормотал он. – Снимите меня. Снимите…
Через мгновение они исчезли под покровом едва заметно вибрирующей земли. Элфи, растолкав всех локтями, взобралась на кучу выброшенного грунта и стала следить за продвижением гнома через забрало шлема.
– Рытвинг работает быстро, – сообщила она. – Даже удивительно, как это нам в тот раз удалось его поймать.
– Надеюсь, его скорость нас выручит, – сказал лежавший рядом с ней Артемис – Не хватало только, чтобы Минерва добавила пикси и гнома в свою коллекцию представителей волшебного народца.
Под землей Мульч, как всегда, чувствовал себя превосходно. Это была его естественная среда обитания. Ритмы земли, проникая в тело через пальцы, успокаивали его. Грубые волоски его бороды, которые в действительности являлись чувствительными датчиками, впивались в глину, проникали в мельчайшие трещинки, посылая в глубь земли импульсы и передавая в мозг Мульча отраженные сигналы. В полумиле слева он засек кролика, роющего нору. Может быть, удастся поймать зверька на обратном пути и, наконец, нормально перекусить…
Штука что было сил цеплялся за гнома. На лице пикси застыло выражение невыразимого ужаса. Он закричал бы, но для крика нужно было открыть рот. А об этом не могло быть и речи.
Чуть ниже пальцев ног Штуки из заднего отверстия Мульча безостановочно вылетала смесь почвы и газов, и двойка отчаянных диверсантов все дальше продвигалась под землей. Штука чувствовал, как вызванное химической реакцией тепло распространяется от его ног по всему телу. Когда ноги пикси сползали и его башмаки оказывались слишком близко к выхлопному отверстию гнома, Штука тут же подтягивался повыше, чтобы не остаться без пальцев.
Мульчу понадобилось не больше минуты, чтобы добраться до канализационного отстойника. Он высунул голову на поверхность и стряхнул землю с глаз густыми завитыми ресницами.
– В самую точку, – сказал он, выплюнув извивавшегося червя.
Штука перепрыгнул через голову гнома, зажимая рот ладонью, чтобы не закричать. Сделав несколько глубоких вдохов, он немного успокоился и прошипел Мульчу:
– Тебе понравилось, да?
Мульч вставил на место челюсть и громко выпустил остатки туннельного газа, благодаря чему выскочил из земли, как пробка из бутылки.
– Конечно, – честно ответил он. – Будем считать, что я отомстил тебе за полет в капсуле.
– Будем считать, что ты еще остался должен за то, что проглотил меня.
Спор, возможно, продолжился бы, несмотря на неотложность операции, если бы из-за угла отстойника не выехал на электрической игрушечной машине маленький мальчик.
– Привет. Я – Бо Парадизо, – сказал водитель. – А вы чудовища, да?
Штука и Мульч на мгновение опешили, но быстро вспомнили, кто, что должен делать.
– Нет, малыш, – сказал по-французски Мульч. К счастью, у него осталась искра магии, позволявшая ему говорить на любом языке. Он попытался обворожительно улыбнуться, однако не смог, поскольку никогда не репетировал такую улыбку перед зеркалом. Много других улыбок репетировал, а вот обворожительную – нет. – Мы шоколадные феи. И у нас есть для тебя подарок. – Мульч помахал плиткой в надежде, что ребенок не побрезгует таким дешевым угощением.
– Шоколадные феи? – вылезая из машины, переспросил мальчик. – Надеюсь, шоколад без сахара. Потому что сахар делает меня гиперактивным, а отец говорит, что я и без сахара гиперактивный, но все равно любит меня.
Мульч покосился на обертку. Восемнадцать процентов сахара.
– Конечно. Никакого сахара. Хочешь кусочек?
Бо выхватил у него плитку и меньше чем за десть секунд умял ее.
– Вы какие-то вонючие феи. Особенно ты, волосатый. От тебя воняет хуже, чем от засорившегося туалета тети Морганы. Вонючая фея.
Штука рассмеялся.
– Что я могу сказать? Мальчик говорит правду.
– У тебя засорился туалет, мистер Толстая Шоколадная Фея?
– Эй! – весело воскликнул Мульч. – Не хочешь подремать? Детям полезно спать.
Бо Парадизо ударил Мульча в живот.
– Глупый, я уже спал. Еще шоколаду. Немедленно!
– Не смей меня бить! У меня больше нет шоколада.
Бо снова ударил его.
– Я сказал – шоколад! Или позову охрану. Пьер засунет руку тебе в горло и вырвет кишки. Он всегда так делает. Сам говорил.
Мульч хихикнул.
– Хотел бы я посмотреть, как он засунет руку мне в горло.
– Правда? – обрадовался Бо. – Я его позову.
Он побежал к углу отстойника. Двигался мальчуган с поразительной скоростью, однако рефлексы Мульча сработали быстрее мозга. Мульч прыгнул на мальчика, раззявив на лету челюсти.
– Пьер! – крикнул Бо один раз, но во второй уже не смог, потому что очутился в пасти Мульча. Весь, за исключением ковбойской шляпы.
– Не проглоти! – прошипел Штука.
Мульч погонял мальчика во рту в течение нескольких секунд, потом выплюнул. Насквозь мокрый Бо крепко спал. Мульч вытер лицо ребенка, пока не затвердела слюна.
– Успокоительное в слюне, – пояснил он, вставляя на место челюсть. – Специально для охоты. Ты не заснул вчера, потому что я не проглотил тебя с головой. Он проснется хорошо отдохнувшим и совершенно бодрым. Я соскоблю слюну, когда она затвердеет.
Штука пожал плечами.
– А мне-то что? Мне он сразу не понравился.
– Бо, где ты? – донесся голос из-за отстойника.
– Должно быть, Пьер. Садись в машину, попытайся увести его отсюда.
Штука осторожно высунулся из-за ограждения. К ним направлялся огромный мужчина. Не такой огромный, как Дворецки, но достаточно крупный, чтобы раздавить пикси одной ногой. На нем был форменный черный комбинезон охранника и такая же шляпа. Между пуговицами куртки торчала рукоятка пистолета. Мужчина, прищурившись, смотрел в сторону отстойника.
– Бо? Ты здесь? – спросил он по-французски.
– Oui. С'est moi[5], – ответил Штука дрожащим фальцетом.
Обмануть Пьера ему не удалось. Такой голос мог бы принадлежать говорящему поросенку, но никак не ребенку. Охранник пошел дальше, сжав рукоятку пистолета рукой.
Штука бросился к электрической машине. По пути он поднял с земли ковбойскую шляпу Бо и натянул ее на голову. Пьер был всего в дюжине ярдов и ускорял шаг.
– Бо? Иди сюда. Минерва зовет тебя в дом.
Штука запрыгнул в машину по-фермерски, через капот. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять: эта игрушка может передвигаться только со скоростью пешехода и если запахнет жареным, толку от нее не будет никакого. Пикси достал из рюкзака плоский черный пульт и прилепил к пластмассовой приборной доске игрушечного автомобиля. Это был «Myнгунагнетатель», устройство, без которого не выходит из дома ни один уважающий себя контрабандист подземного мира. Состояло оно из мощного компьютера, всенаправленного датчика и свежего ядерного аккумулятора. Всенаправленный датчик мгновенно получил доступ к крошечному компьютерному чипу автомобиля и взял на себя управление. Штука вытащил убирающийся кабель со штекером из основания пульта и подключил его к разъему для зарядки автомобиля под приборной доской. У игрушечного автомобиля появился ядерный двигатель.
Штука для пробы нажал на акселератор и остался доволен.
– Так-то лучше!
Из-за угла появился Пьер. К счастью, он решил обойти отстойник именно с этой стороны, поэтому не мог видеть Мульча и безмятежно спавшего Бо. К несчастью, он оказался прямо за спиной Штуки.
– Бо? – сказал Пьер. – Что-нибудь случилось? – В руке, стволом вниз, он держал пистолет.
Ступня Штуки нависла над педалью акселератора, но он не мог на нее нажать, по крайней мере пока этот громила стоял у него за спиной.
– Ничего… все в порядке… э… Пьер, – пропищал он, пряча лицо под полями ковбойской шляпы.
– У тебя странный голос. Ты не заболел? Штука едва-едва коснулся акселератора, и машина медленно поехала вперед.
– Нет. Все в порядке. Просто говорю смешным голосом, как человеческий ребенок.
Пьер насторожился.
– Как человеческий ребенок?
Штука решил рискнуть.
– Да. Человеческий ребенок. Сегодня я – инопланетянин, который выдает себя за ребенка, поэтому проваливай, пока я не запустил руку тебе в горло и не вырвал кишки.
Пьер замер, глубоко задумался и наконец вспомнил:
– Ах ты, прохвост! Только не говори так при Минерве. Иначе не получишь шоколада.
– Вырву кишки! – повторил Штука, закрепляя успех, и медленно покатил по гравию к дорожке.
Достав из рюкзака самоклеящееся выпуклое зеркало и прилепив его к лобовому стеклу, он с радостью убедился, что Пьер убрал пистолет и побрел к своему посту.
Штука еле-еле тащился по дорожке, с трудом сдерживая все свои инстинкты контрабандиста. Его зубы стучали из-за того, что машина постоянно подпрыгивала на неровных гранитных плитах. Цифровой дисплей сообщил ему, что он использует одну сотую процента мощности двигателя. Штука порадовался, что вовремя отключил звук «Мунгунагнетателя». Не хватало только, чтобы электронный голос сообщил ему что-нибудь неприятное по поводу мастерства вождения.
У главного входа он увидел двоих охранников. Они едва удостоили взглядом проехавшего мимо Штуку.
– Здорово, шериф, – с улыбкой сказал один из них.
– Шоколад, – пропищал Штука.
Судя по тому, что он успел узнать о Бо, это слово было вполне уместным.
Он нажал на акселератор, чтобы перескочить через порог, и медленно поехал по мраморным, с прожилками, плитам пола. Шины с трудом цеплялись за полированный камень, и это его немного обеспокоило, так как могло стоить нескольких драгоценных секунд, если возникнет необходимость быстро смыться. Зато, по крайней мере, коридор был достаточно широким для разворота.
Медленно миновав ряды высоких растений в кадках и яркие картины в стиле абстракционизма на стенах, он доехал до конца коридора. Над аркой была установлена камера наблюдения, направленная на главный зал. Из соединительной коробки кабель уходил вниз в проходивший по плинтусу кабельный канал.
Штука остановился у канала и выпрыгнул из машины. Ему пока везло. Никто не окрикнул его. Люди совсем не умеют охранять свои дома. В любом подземном жилище его уже просканировали бы лазером не менее дюжины раз. Пикси оторвал секцию канала и увидел кабель. Потребовалось всего несколько секунд на то, чтобы установить на него усеянный шипами нагруженный оптоволоконный зажим. Все, дело сделано. Штука, довольно улыбаясь, забрался в угнанный автомобиль. Великолепная сделка. Амнистия – за пять минут работы. Пора возвращаться домой, чтобы в полной мере насладиться свободной жизнью, пока ему снова не захочется нарушить закон.
– Бо Парадизо! Вот ты где, сопляк! Немедленно подойди ко мне.
Штука на мгновение замер, потом перевел взгляд на зеркало. За спиной, подбоченясь, стояла девочка и смотрела на него свирепым взглядом. Вероятно, это была Минерва. Если ему не изменяла память, именно от нее надо было держаться подальше.
– Бо, пора принимать антибиотики. Или ты решил кашлять всю жизнь?
Штука завел машину и медленно поехал к арке, чтобы покинуть зону прямой видимости девчонки. Завернув за угол, он сможет вдавить акселератор в пол.
– Вы з-заказывали столик? – запинаясь, спросила она.
– Даже не один, – ответил Мульч. – Для начала, неужели вам показалась удачной мысль расположить вход в незаконный ресторан в туалете? Я быстро его нашел, но, кажется, по дороге у меня пропал аппетит.
Он не стал ждать ответа и, пригнувшись, вошел в роскошный главный зал ресторана. Около дюжины пикси корпели над тарелками с дымящимися раками. Штука Фарт сидел в одиночестве за столиком на двоих и с ненавистью колотил по панцирю омара молотком. Мульч подошел к нему, не обращая внимания на удивленные взгляды остальных посетителей.
– Чем он тебе так досадил? Или ты представляешь на месте омара кого-то другого? – спросил он, опускаясь на крошечный стул для пикси.
Штука поднял взгляд. Если он и удивился, увидев Рытвинга, то искусно скрыл это.
– А это ты, гном. Я как раз вообразил, что вместо клешни у меня на блюде лежит твоя тупая башка.
Штука ударил молотком так сильно, что в Мульча полетели клочки белого мяса.
– Эй, поосторожнее! Воняет.
– Воняет? Воняет? – немедленно взъярился Штука. – Я три раза принимал душ! Три! И до сих пор не избавился от запаха твоей пасти. Он преследует меня, словно я таскаю за собой собственный ночной горшок. Видишь, мне приходится обедать в одиночестве. Обычно за моим столом полно приятелей, но не сегодня. Сегодня от меня воняет гномом.
Мульч сохранял спокойствие.
– Полегче, коротышка. Я ведь могу обидеться.
Штука помахал молотком.
– А здесь кого-нибудь волнует, как ты себя чувствуешь? Всем наплевать, обидишься ты или нет.
Мульч вздохнул. Как он и предполагал, договориться с пикси будет непросто.
– Успокойся, Штука. Я все понял. Ты – настоящий крутой парень. Крутой парень, которого достали, но у меня есть предложение. Штука расхохотался.
– У тебя есть предложение? У меня тоже есть предложение. Почему бы тебе не убраться отсюда вместе с вонью, пока я не выбил тебе зубы этим молотком?
– Понятно, – сказал Мульч. – Ты не просто крутой парень, но и опасный бандит. Только сумасшедший гном станет связываться с тобой. Я был бы рад посидеть здесь еще пару часов, чтобы обменяться с тобой любезностями, но сегодня я занят. Мой друг попал в беду.
Штука широко улыбнулся и приветственно поднял бокал с вином.
– Отлично, гном. Надеюсь, этот друг – коварная эльфийка Малой. Потому что я не прочь, чтобы она оказалась в неприятностях по самые остроконечные уши.
Мульч показал зубы, но не в улыбке. – Честно говоря, я хотел поговорить с тобой о ней. Ты наехал на моего друга уличным комбайном. Едва не убил ее.
– Едва. – Штука многозначительно поднял палец. – Просто хотел напугать. Не стоило преследовать меня. Я никого не убивал, просто тайно ввез пару ящиков креветок.
– Просто сидел за рулем.
– Точно. Просто сидел за рулем.
Мульч немного успокоился.
– Ладно, Штука, тебе повезло. Только твое мастерство водителя мешает мне раскрыть пасть и пожевать тебя как креветочные шарики на твоей тарелке. Кто знает, может быть, на этот раз я выпущу тебя на свободу совсем не изо рта.
Выражение напускной храбрости мгновенно исчезло с лица Штуки.
– Я слушаю.
Мульч спрятал зубы.
– Вот и славно. Значит, ты можешь ездить на чем угодно?
– Абсолютно. Штука Фарт может управлять чем угодно, даже марсианским кораблем.
– Отлично. Слушай мое предложение. Лично меня оно не совсем устраивает, но я вынужден его передать.
– Говори, вонючка.
Мульч внутренне простонал. Только еще одного умника не хватало в их маленькой, тесной компании неисправимых авантюристов.
– Ты нужен мне на один день, чтобы совершить одну поездку на одной машине. После этого тебя полностью амнистируют.
Вот теперь Штука уже не смог скрыть потрясения. Да и кто бы остался невозмутимым на его месте!
– Значит, я должен немного пору лить, а потом буду чист как стеклышко?
– Именно так.
Штука постучал себя по лбу клешней омара.
– Слишком просто. Должен быть подвох.
Мульч пожал плечами.
– Рулить тебе придется на поверхности, и за тобой будет гнаться орава вооруженных вершков.
– Да? – Штука усмехнулся, набивая рот сочным мясом омара. – А в чем подвох-то?
ГЛАВА 7
ПРОГУЛКА БОБО
Шато Парадизо, Франция, Лазурный берег
Когда Мульч со Штукой наконец прилетели в Туретт-сюр-Лу, у гнома уже начинали сдавать нервы.– Он просто псих, – пробормотал он, вываливаясь из кабины крошечной титановой капсулы, только что совершившей идеальную посадку на плоский клочок земли размером не больше почтовой марки. – Этот пикси – псих! Элфи, дай мне пистолет, я его пристрелю!
Штука Фарт вылез из кабины и ловко спрыгнул на землю.
– Не корабль, а фантастика! – воскликнул он на гномьем языке. – Где такие берут?
Его улыбка поблекла, а потом и вовсе исчезла, когда он заметил, как то, что он принял за дерево, зашевелилось и заговорило на одном из примитивных человеческих языков.
– Полагаю, это и есть Штука Фарт? Он всегда так шумит?
– Аррргх, – сказал Штука. – Большой вершок.
– Да, не маленький, – согласился другой вершок, вероятно еще мальчишка.
Он был гораздо меньше, но выглядел, скорее, более угрожающим.
– Ты говоришь на гномьем? – спросил дрожащий от страха пикси на тот случай, если великану захочется съесть его за неучтивость.
– Да, говорю, – сказал Артемис, – но Дворецки владеет им недостаточно хорошо, поэтому будем говорить по-английски, если не возражаешь.
– Конечно, никаких проблем, – мгновенно согласился Штука.
К счастью, в его мозгу сохранилась крошечная искорка магии, благодаря которой он мог говорить на любом языке.
Штука и Мульч перелетели хребты Приморских Альп в титановой капсуле, предназначенной для перемещения от центра Земли вместе с выбросами магмы. Такие капсулы оборудованы лишь примитивными защитными экранами, не приспособленными для полетов на поверхности. Штука получил приказ долететь в капсуле до небольшого порта в Швейцарии рядом с Берном, надеть крылья и проделать оставшуюся часть путешествия на бреющем полете. Но Штука, сев за штурвал, решил, что они значительно быстрее доберутся до места, если проделают весь путь в капсуле.
Элфи была приятно удивлена.
– Для контрабандиста ты совсем неплохо летаешь. Эти капсулы неповоротливы, как трехногие свиньи.
Штука с любовью похлопал по титановому крылу.
– Послушная девочка, надо только ласково с ней обращаться.
Мульча до сих пор трясло.
– Мы были так близки… так близки к испепелению! Я потерял счет после первой дюжины раз.
Штука презрительно хмыкнул.
– Ты потерял не только счет. Кому-то придется вымыть пол в кабине.
Элфи посмотрела Штуке прямо в глаза. Да, сейчас они вполне мило болтали, но их отношения не всегда были такими безоблачными.
– Пикси, ты чуть не убил меня, – произнесла она ровным голосом, давая маленькому контрабандисту возможность объясниться.
– Я знаю. Чуть не убил. Поэтому решил завязать. По-новому взглянуть на жизнь. Пересмотреть моральные ценности и приоритеты.
– Хватит врать, – осадила его Элфи. – Не верю ни единому слову.
– Я тоже, – сказал Штука. – Просто я так всегда говорю комиссии по досрочному освобождению. Отлично срабатывает. Главное – выпучить глаза и заставить трястись губы. Если серьезно, прошу меня извинить за эту историю с комбайном. Я был в отчаянии. Но тебе никакая опасность не грозила. Эти руки, стоит им только коснуться руля, могут творить чудеса.
Элфи решила сменить тему. Раздувая старые обиды, она только сделала бы и без того трудную миссию практически невыполнимой. Кроме того, у Штуки будет шанс искупить свою вину.
Дворецки поднял Мульча на ноги.
– Эй, Мульч, как ты себя чувствуешь?
Мульч попытался испепелить Штуку взглядом.
– Буду чувствовать себя превосходно, когда перестанет кружиться голова. Капсула – одноместная, понимаете? Эта мартышка несколько часов сидела у меня на коленях и била макушкой по подбородку каждый раз, когда капсула проваливалась в воздушную яму.
Дворецки подмигнул своему приятелю-гному.
– Ладно, забудь. Тебе пришлось пережить несколько неприятных моментов в его среде обитания, а ему скоро придется оказаться в твоей.
Штука расслышал только конец этой фразы.
– В его? В какой среде? Кому придется?
Мульч довольно потер волосатые ладони.
– Уверен, мне это понравится.
Они лежали в неглубокой канаве на склоне над шато. Склон, поросший уродливыми старыми оливами, полого уходил вниз. На поверхности земля была рыхлой и сухой и, как утверждал Мульч, довольно приятной на вкус.
– Альпийская вода чистая и вкусная, – сказал он, выплевывая камни. – А оливковые деревья придают глине приятный привкус.
– Рад за тебя, – ровным тоном произнес Артемис. – Но я хочу знать, сможешь ли ты добраться до канализационного отстойника.
– Канализационного отстойника? – встревожился Штука. – При чем здесь отстойник? Я ни в какой отстойник не полезу. Можете забыть о сделке.
– В отстойник тебе лезть и не придется, – уточнил Артемис. – Вы выберетесь на поверхность рядом с ним. Этот отстойник – единственное сооружение, за которым можно спрятаться на подступах к шато.
Элфи осматривала местность через забрало.
– Отстойник находится почти рядом с домом. Дальше – монолитная скала. Но прямо к нему подходит толстый пласт рыхлого грунта. Нужно будет только заманить этого карапуза в ковбойской шляпе за отстойник плиткой шоколада, чтобы Штука занял его место.
– А что потом? Эта игрушечная машинка не способна ездить быстро.
– Этого не потребуется. Штука. Тебе нужно только въехать на ней в дом и прикрепить вот это к первому попавшемуся на глаза видеокабелю.
Элфи передала Штуке усеянный по всей длине крошечными шипами кабельный зажим.
– Нагруженный оптоволоконный зажим. Мы будем контролировать их систему наблюдения, как только ты его установишь.
– Вернемся к плитке шоколада, – предложил Мульч. – Она у нас есть?
– Держи, – Артемис передал ему плитку в зеленой обертке. – Дворецки купил в поселке. Очень низкого качества, меньше семидесяти процентов какао… Впрочем, за эту цену большего ожидать не приходится.
– А когда ребенок съест шоколад? – спросил Мульч. – Что с ним делать?
– Никакого насилия, – предупредила Элфи.
– Будешь его развлекать.
– Развлекать? Каким образом?
– Придумай что-нибудь, – сказал Артемис. – Ты же гном. Маленькие дети весьма любознательны. Покажи, как ты ешь камни. Попукай. Маленький Бо будет в восторге.
– Может быть, проще пристрелить его?
– Мульч! – в ужасе воскликнула Элфи.
– Я же не сказал «убить». Просто вырубить на несколько минут. Маленьким детям полезно спать. Я даже окажу ему услугу.
– Это было бы идеальным выходом, – призналась Элфи. – Но у меня нет абсолютно безопасного оружия, поэтому тебе придется отвлечь его минут на пять. Больше вряд ли понадобится.
– Придется переквалифицироваться в чародеи, – сказал Мульч. – В крайнем случае, я его съем. – Он широко улыбнулся, заметив выражение ужаса на лице Элфи. – Шучу. Честно. Никогда не ел детенышей вершков – они слишком костлявые.
Элфи толкнула локтем лежавшего рядом Артемиса.
– Ты уверен, что мы поступаем правильно?
– Сама предложила, – ответил Артемис. – Да, уверен. Возможны и другие варианты, но на них нет времени. Мульч всегда умел работать творчески. Уверен, он нас не подведет. Что касается мистера Фарта, на карту поставлена его свобода. Весьма мощный стимул.
– Хватит болтать, – сказал Мульч. – Я сейчас поджарюсь на этом солнце. Вы же знаете, какая у гномов чувствительная кожа. – Он встал и расстегнул задний клапан. (На штанах, разумеется, где же еще находиться клапану?) – Ладно, пикси. Садись. Штука Фарт действительно пришел в ужас.
– Ты уверен?
Мульч вздохнул.
– Конечно уверен. Чего ты испугался?
Задницы никогда не видел?
– Но она мне улыбается.
– Может быть, рада тебя видеть. Поспеши, пока не разозлилась.
Элфи хлопнула Мульча по плечу.
– Дурная привычка, – заявил гном, потирая плечо. – Попробуй выражать злость как-нибудь по-другому.
– Может быть, хватит говорить о задницах? – осадила его Элфи. – Нужно спешить.
– Уговорила. Залезай, пикси. Обещаю, она тебя не укусит.
Дворецки усадил крошечного пикси на спину Мульча.
– Просто не смотри вниз, – посоветовал телохранитель. – Все будет в порядке.
– Тебе легко говорить, – проворчал Штука. – Это же мне, а не тебе предстоит оседлать ураган. Рытвинг, в ресторане ты даже не намекнул на это.
Артемис указал на рюкзак за спиной пикси.
– Мистер Фарт, а это обязательно брать с собой? Форма не слишком обтекаемая. Штука вцепился в лямку мертвой хваткой.
– Там мои рабочие инструменты, вершок.
Я с ними не расстанусь.
– Хорошо, – согласился Артемис. – Последний совет. Постарайся все сделать как можно быстрее.
Штука закатил глаза.
– Класс, отличный совет. Ты должен написать книгу.
Мульч хихикнул.
– Неплохо.
– И постарайся не попасться на глаза кому-нибудь из семьи, – невозмутимо продолжал Артемис. – Особенно девушке Минерве.
– Семья. Минерва. Все понял. А теперь поехали, пока я не передумал.
Гном с душераздирающим скрипом раззявил пасть и нырнул головой вперед в землю. Зрелище было впечатляющим – похожие на лезвия комбайна челюсти пережевывали почву, прокладывая туннель для гнома и его пассажира.
Штука плотно зажмурился, на его лице застыло выражение совершенного ошеломления.
– О боги, – бормотал он. – Снимите меня. Снимите…
Через мгновение они исчезли под покровом едва заметно вибрирующей земли. Элфи, растолкав всех локтями, взобралась на кучу выброшенного грунта и стала следить за продвижением гнома через забрало шлема.
– Рытвинг работает быстро, – сообщила она. – Даже удивительно, как это нам в тот раз удалось его поймать.
– Надеюсь, его скорость нас выручит, – сказал лежавший рядом с ней Артемис – Не хватало только, чтобы Минерва добавила пикси и гнома в свою коллекцию представителей волшебного народца.
Под землей Мульч, как всегда, чувствовал себя превосходно. Это была его естественная среда обитания. Ритмы земли, проникая в тело через пальцы, успокаивали его. Грубые волоски его бороды, которые в действительности являлись чувствительными датчиками, впивались в глину, проникали в мельчайшие трещинки, посылая в глубь земли импульсы и передавая в мозг Мульча отраженные сигналы. В полумиле слева он засек кролика, роющего нору. Может быть, удастся поймать зверька на обратном пути и, наконец, нормально перекусить…
Штука что было сил цеплялся за гнома. На лице пикси застыло выражение невыразимого ужаса. Он закричал бы, но для крика нужно было открыть рот. А об этом не могло быть и речи.
Чуть ниже пальцев ног Штуки из заднего отверстия Мульча безостановочно вылетала смесь почвы и газов, и двойка отчаянных диверсантов все дальше продвигалась под землей. Штука чувствовал, как вызванное химической реакцией тепло распространяется от его ног по всему телу. Когда ноги пикси сползали и его башмаки оказывались слишком близко к выхлопному отверстию гнома, Штука тут же подтягивался повыше, чтобы не остаться без пальцев.
Мульчу понадобилось не больше минуты, чтобы добраться до канализационного отстойника. Он высунул голову на поверхность и стряхнул землю с глаз густыми завитыми ресницами.
– В самую точку, – сказал он, выплюнув извивавшегося червя.
Штука перепрыгнул через голову гнома, зажимая рот ладонью, чтобы не закричать. Сделав несколько глубоких вдохов, он немного успокоился и прошипел Мульчу:
– Тебе понравилось, да?
Мульч вставил на место челюсть и громко выпустил остатки туннельного газа, благодаря чему выскочил из земли, как пробка из бутылки.
– Конечно, – честно ответил он. – Будем считать, что я отомстил тебе за полет в капсуле.
– Будем считать, что ты еще остался должен за то, что проглотил меня.
Спор, возможно, продолжился бы, несмотря на неотложность операции, если бы из-за угла отстойника не выехал на электрической игрушечной машине маленький мальчик.
– Привет. Я – Бо Парадизо, – сказал водитель. – А вы чудовища, да?
Штука и Мульч на мгновение опешили, но быстро вспомнили, кто, что должен делать.
– Нет, малыш, – сказал по-французски Мульч. К счастью, у него осталась искра магии, позволявшая ему говорить на любом языке. Он попытался обворожительно улыбнуться, однако не смог, поскольку никогда не репетировал такую улыбку перед зеркалом. Много других улыбок репетировал, а вот обворожительную – нет. – Мы шоколадные феи. И у нас есть для тебя подарок. – Мульч помахал плиткой в надежде, что ребенок не побрезгует таким дешевым угощением.
– Шоколадные феи? – вылезая из машины, переспросил мальчик. – Надеюсь, шоколад без сахара. Потому что сахар делает меня гиперактивным, а отец говорит, что я и без сахара гиперактивный, но все равно любит меня.
Мульч покосился на обертку. Восемнадцать процентов сахара.
– Конечно. Никакого сахара. Хочешь кусочек?
Бо выхватил у него плитку и меньше чем за десть секунд умял ее.
– Вы какие-то вонючие феи. Особенно ты, волосатый. От тебя воняет хуже, чем от засорившегося туалета тети Морганы. Вонючая фея.
Штука рассмеялся.
– Что я могу сказать? Мальчик говорит правду.
– У тебя засорился туалет, мистер Толстая Шоколадная Фея?
– Эй! – весело воскликнул Мульч. – Не хочешь подремать? Детям полезно спать.
Бо Парадизо ударил Мульча в живот.
– Глупый, я уже спал. Еще шоколаду. Немедленно!
– Не смей меня бить! У меня больше нет шоколада.
Бо снова ударил его.
– Я сказал – шоколад! Или позову охрану. Пьер засунет руку тебе в горло и вырвет кишки. Он всегда так делает. Сам говорил.
Мульч хихикнул.
– Хотел бы я посмотреть, как он засунет руку мне в горло.
– Правда? – обрадовался Бо. – Я его позову.
Он побежал к углу отстойника. Двигался мальчуган с поразительной скоростью, однако рефлексы Мульча сработали быстрее мозга. Мульч прыгнул на мальчика, раззявив на лету челюсти.
– Пьер! – крикнул Бо один раз, но во второй уже не смог, потому что очутился в пасти Мульча. Весь, за исключением ковбойской шляпы.
– Не проглоти! – прошипел Штука.
Мульч погонял мальчика во рту в течение нескольких секунд, потом выплюнул. Насквозь мокрый Бо крепко спал. Мульч вытер лицо ребенка, пока не затвердела слюна.
– Успокоительное в слюне, – пояснил он, вставляя на место челюсть. – Специально для охоты. Ты не заснул вчера, потому что я не проглотил тебя с головой. Он проснется хорошо отдохнувшим и совершенно бодрым. Я соскоблю слюну, когда она затвердеет.
Штука пожал плечами.
– А мне-то что? Мне он сразу не понравился.
– Бо, где ты? – донесся голос из-за отстойника.
– Должно быть, Пьер. Садись в машину, попытайся увести его отсюда.
Штука осторожно высунулся из-за ограждения. К ним направлялся огромный мужчина. Не такой огромный, как Дворецки, но достаточно крупный, чтобы раздавить пикси одной ногой. На нем был форменный черный комбинезон охранника и такая же шляпа. Между пуговицами куртки торчала рукоятка пистолета. Мужчина, прищурившись, смотрел в сторону отстойника.
– Бо? Ты здесь? – спросил он по-французски.
– Oui. С'est moi[5], – ответил Штука дрожащим фальцетом.
Обмануть Пьера ему не удалось. Такой голос мог бы принадлежать говорящему поросенку, но никак не ребенку. Охранник пошел дальше, сжав рукоятку пистолета рукой.
Штука бросился к электрической машине. По пути он поднял с земли ковбойскую шляпу Бо и натянул ее на голову. Пьер был всего в дюжине ярдов и ускорял шаг.
– Бо? Иди сюда. Минерва зовет тебя в дом.
Штука запрыгнул в машину по-фермерски, через капот. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять: эта игрушка может передвигаться только со скоростью пешехода и если запахнет жареным, толку от нее не будет никакого. Пикси достал из рюкзака плоский черный пульт и прилепил к пластмассовой приборной доске игрушечного автомобиля. Это был «Myнгунагнетатель», устройство, без которого не выходит из дома ни один уважающий себя контрабандист подземного мира. Состояло оно из мощного компьютера, всенаправленного датчика и свежего ядерного аккумулятора. Всенаправленный датчик мгновенно получил доступ к крошечному компьютерному чипу автомобиля и взял на себя управление. Штука вытащил убирающийся кабель со штекером из основания пульта и подключил его к разъему для зарядки автомобиля под приборной доской. У игрушечного автомобиля появился ядерный двигатель.
Штука для пробы нажал на акселератор и остался доволен.
– Так-то лучше!
Из-за угла появился Пьер. К счастью, он решил обойти отстойник именно с этой стороны, поэтому не мог видеть Мульча и безмятежно спавшего Бо. К несчастью, он оказался прямо за спиной Штуки.
– Бо? – сказал Пьер. – Что-нибудь случилось? – В руке, стволом вниз, он держал пистолет.
Ступня Штуки нависла над педалью акселератора, но он не мог на нее нажать, по крайней мере пока этот громила стоял у него за спиной.
– Ничего… все в порядке… э… Пьер, – пропищал он, пряча лицо под полями ковбойской шляпы.
– У тебя странный голос. Ты не заболел? Штука едва-едва коснулся акселератора, и машина медленно поехала вперед.
– Нет. Все в порядке. Просто говорю смешным голосом, как человеческий ребенок.
Пьер насторожился.
– Как человеческий ребенок?
Штука решил рискнуть.
– Да. Человеческий ребенок. Сегодня я – инопланетянин, который выдает себя за ребенка, поэтому проваливай, пока я не запустил руку тебе в горло и не вырвал кишки.
Пьер замер, глубоко задумался и наконец вспомнил:
– Ах ты, прохвост! Только не говори так при Минерве. Иначе не получишь шоколада.
– Вырву кишки! – повторил Штука, закрепляя успех, и медленно покатил по гравию к дорожке.
Достав из рюкзака самоклеящееся выпуклое зеркало и прилепив его к лобовому стеклу, он с радостью убедился, что Пьер убрал пистолет и побрел к своему посту.
Штука еле-еле тащился по дорожке, с трудом сдерживая все свои инстинкты контрабандиста. Его зубы стучали из-за того, что машина постоянно подпрыгивала на неровных гранитных плитах. Цифровой дисплей сообщил ему, что он использует одну сотую процента мощности двигателя. Штука порадовался, что вовремя отключил звук «Мунгунагнетателя». Не хватало только, чтобы электронный голос сообщил ему что-нибудь неприятное по поводу мастерства вождения.
У главного входа он увидел двоих охранников. Они едва удостоили взглядом проехавшего мимо Штуку.
– Здорово, шериф, – с улыбкой сказал один из них.
– Шоколад, – пропищал Штука.
Судя по тому, что он успел узнать о Бо, это слово было вполне уместным.
Он нажал на акселератор, чтобы перескочить через порог, и медленно поехал по мраморным, с прожилками, плитам пола. Шины с трудом цеплялись за полированный камень, и это его немного обеспокоило, так как могло стоить нескольких драгоценных секунд, если возникнет необходимость быстро смыться. Зато, по крайней мере, коридор был достаточно широким для разворота.
Медленно миновав ряды высоких растений в кадках и яркие картины в стиле абстракционизма на стенах, он доехал до конца коридора. Над аркой была установлена камера наблюдения, направленная на главный зал. Из соединительной коробки кабель уходил вниз в проходивший по плинтусу кабельный канал.
Штука остановился у канала и выпрыгнул из машины. Ему пока везло. Никто не окрикнул его. Люди совсем не умеют охранять свои дома. В любом подземном жилище его уже просканировали бы лазером не менее дюжины раз. Пикси оторвал секцию канала и увидел кабель. Потребовалось всего несколько секунд на то, чтобы установить на него усеянный шипами нагруженный оптоволоконный зажим. Все, дело сделано. Штука, довольно улыбаясь, забрался в угнанный автомобиль. Великолепная сделка. Амнистия – за пять минут работы. Пора возвращаться домой, чтобы в полной мере насладиться свободной жизнью, пока ему снова не захочется нарушить закон.
– Бо Парадизо! Вот ты где, сопляк! Немедленно подойди ко мне.
Штука на мгновение замер, потом перевел взгляд на зеркало. За спиной, подбоченясь, стояла девочка и смотрела на него свирепым взглядом. Вероятно, это была Минерва. Если ему не изменяла память, именно от нее надо было держаться подальше.
– Бо, пора принимать антибиотики. Или ты решил кашлять всю жизнь?
Штука завел машину и медленно поехал к арке, чтобы покинуть зону прямой видимости девчонки. Завернув за угол, он сможет вдавить акселератор в пол.