Кренц Джейн Энн. Искательница приключений

   — А что оказалось самым трудным?
   — Иметь дело со своими новоиспеченными родственниками.
   — Конечно, — кивнула Элизабет. — С родственниками всегда трудно.
   — Только одно могу сказать про отца хорошего. Он никого из нас не обидел. Всем оставил поровну. Ларри — самый младший из его сыновей. — Джек криво усмехнулся. — У нас нет почти ничего общего, однако мы прекрасно ладим.
   — А вот с Хайденом кое-что есть, верно? Оба умные, быстрые, обладаете сверхъестественным чутьем, когда дело доходит до бизнеса. У вас обоих потрясающая способность концентрироваться на цели или проблеме. Боже правый! Да у вас даже вкусы одинаковые!
   Выражение лица Джека стало мрачным.
   — Вы говорите так, будто мы близнецы, которых в детстве разлучили.
   — Вы не близнецы, — согласилась Элизабет. — При всем при этом вы совершенно разные.
   Джек быстро взглянул на нее.
   — Если это вежливый намек на то, что Хайден красивее…
   — Он вовсе не красивее, — поспешно проговорила Элизабет. — Просто он другой.
   — Очень дипломатичное замечание. — Джек пожал плечами. — Я похож на отца, и с этим ничего не поделаешь. Мать Ларри — милая, воспитанная женщина. Думаю, она не слишком удивилась, узнав о моем существовании. А вот мать Хайдена была совершенно другой. Она знала, что он женат, но все-таки надеялась, что в один прекрасный день он разведется и женится на ней. О моем существовании она понятия не имела.
   — Тяжело, когда любимый человек умирает, не дав тебе обещанного развода, да к тому же оставляет сюрприз в виде сына, о котором как-то забыл тебе рассказать.
   Джек сделал еще один глоток.
   — После смерти отца Вивьен Шоу впала в ужасную депрессию. По какой-то одной ей ведомой причине она вбила себе в голову, что мое существование — большее предательство, чем то, что Сойер так и не развелся. Кончилось дело тем, что она отравилась, приняв смертельную дозу таблеток.
   — И Хайден обрушил свой гнев вместо отца на тебя.
   — Он принял версию событий, предложенную его матерью. Что я самый любимый сын, а он — так, никто. — Джек влил в себя остатки коньяка. — Он терпеть меня не может.
   — Говорят, что семейная вражда самая худшая из всех.
   — Это точно.
   — А почему у Хайдена другая фамилия?
   — Он рос в маленьком городке в Калифорнии. Мать называла себя миссис Шоу. Он вырос с этой фамилией и до сих пор ею пользуется. Думаю, это еще один способ пнуть семейство Фэрфаксов.
   — Понятно. — Поколебавшись, Элизабет спросила:
   — А что Хайден сказал тебе сегодня? Он признался, что его пригласили на аукцион?
   — Про аукцион мы не говорили, — ответил Джек. Элизабет изумленно воззрилась на него.
   — А что же вы тогда обсуждали?
   — Я поехал к нему, чтобы выяснить, не причастен ли он к разгрому лаборатории.
   — Что?!
   Джек раздраженно взглянул на нее. Взгляд его словно говорил: ну что тут такого непонятного?
   — Я подумал, что он вполне мог перенести ту враждебность, которую питает ко мне, на моих клиентов.
   — Нет. — Элизабет решительно покачала головой. — Это невозможно. Не верю, что Хайден мог так далеко зайти.
   — А откуда вам, черт подери, знать, на что он способен ради мести?
   В задумчивости Элизабет принялась мерить шагами комнату.
   — Я не могу представить себе, чтобы он на тысячи долларов повредил имущество Ингерсоллов, только чтобы вам отомстить. Это не согласуется с тем, что я знаю о Хайдене Шоу.
   — А вы считаете, что многое о нем знаете? — Джек, прищурившись, посмотрел на Элизабет. — Как вы думаете, почему он из кожи вон лезет, чтобы затащить вас в постель?
   — Думаете, чтобы вас позлить? — Элизабет захлестнула ярость, однако она попыталась ее скрыть за насмешливой улыбкой. — И вы еще смеете говорить о дипломатии!
   Джек отвернулся. Казалось, профиль его состоит исключительно из углов и линий.
   — Ясно, что сегодня он отыскал вас, чтобы переманить на свою сторону.
   — Вы хотите сказать, что ни мое роскошное, сексапильное тело, ни восхитительные глаза не заставили его потерять голову? — Элизабет испустила обреченный вздох. — А я-то считала себя роковой женщиной. Но вы одним махом развеяли в прах мои надежды.
   — Черт подери, Элизабет! Я пытаюсь объяснить…
   — Я-то думала, что двое мужчин борются за то, чтобы я одарила кого-то из них своей благосклонностью. А оказывается, оба используют меня в корыстных целях.
   Джек кашлянул.
   — Я не рассказал вам о компании «Гэллоуэй», потому что боялся быть не правильно понятым.
   Элизабет улыбнулась сладчайшей улыбкой.
   — А ваш брат не сказал, что наконец-то развелся, потому что боялся, что у меня может создаться неверное впечатление?
   — Не нужно сравнивать меня с Хайденом, — спокойно проговорил Джек.
   Элизабет не обратила на его слова никакого внимания.
   — Знаете, мне не хочется находиться в зоне боевых действии. — Она со стуком поставила бокал на стол. — Это плохо на мне отражается.
   Джек шагнул к ней.
   — Элизабет…
   — Может быть, мне просто накупить себе каких-нибудь эротических журналов и некоторых приборов для личного пользования и постараться забыть о нормальных отношениях?
   Джек направился к ней. Элизабет чуть было не сделала шаг назад, но остановила себя. Джек приблизился почти вплотную, так близко, что она почувствовала тепло его тела, и встал, не касаясь ее.
   — Не советую, — проговорил он. Она вскинула голову.
   — А вы что, пробовали?
   Джек поднял руку, не спеша провел ладонью по щеке Элизабет.
   — Только журналы, и, надо сказать, ничего хорошего из этого не вышло.
   Элизабет почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Ну почему, стоит ему только к ней прикоснуться и она сама не своя? Это колдовство, не иначе.
   — А что вышло? — спросила она, моля Бога, чтобы Джек не заметил ее состояния.
   — Да ничего особенного. — Он медленно провел пальцем по ее шее. — Пока я не включил воображение.
   Элизабет с трудом сглотнула.
   — И что вы себе представляли?
   — Тебя. Вместе со мной.
   Нужно взять себя в руки, подумала Элизабет. В ту ночь, когда она открыла дверь и обнаружила его на пороге своего дома, она поняла, что это может произойти. Вчера вечером она уже точно знала, что это произойдет. Но почему-то ей казалось, что не так скоро.
   — Будем совершенно откровенны, — осторожно произнесла Элизабет. — Ты представлял картинки из эротических журналов с моим лицом?
   — Не только лицом. — Наклонившись, он легонько, призывно коснулся губами ее губ. Элизабет вздрогнула.
   — И я была в кожаных доспехах, усеянных железными гвоздями, и сапогах на высоких шпильках? Мне всегда хотелось хоть раз так одеться.
   — Ты была вообще безо всего, — прошептал Джек.
   Внезапно, без всякого предупреждения, он впился губами в ее губы. Обняв, бережно притянул к себе. Элизабет положила руки ему на плечи, почувствовала бугры мышц.
   — Джек…
   — Я схожу с ума. — Он принялся покрывать ее шею легкими поцелуями. — Совсем спятил.
   Элизабет закрыла глаза, вдыхая запах чистоты и мужественности, запах, присущий только Джеку, и никому больше. Предвкушение наслаждения охватило ее. Рука Джека коснулась пуговиц ее блузки. Через секунду этот предмет одежды был на полу, а его ладони уже легли на ее обнаженную грудь. Элизабет так поспешно бросилась за Джеком в погоню, что не удосужилась надеть лифчик.
   — Я был прав, — прошептал Джек.
   — В чем?
   — Что ты теплая и мягонькая. — Джек коснулся пальцами ее сосков. — Сколько же я времени провел, стараясь припомнить, какое у тебя тело!
   Элизабет сунула руки Джеку под пуловер, распластала ладони на его груди.
   — А я представляла тебя без рубашки.
   — Мы оба потратили зря целых чертовых полгода!
   — Я не считаю, что мы потратили их совсем зря.
   — А я считаю.
   Резко притянув Элизабет, Джек подхватил ее и уложил на коврик перед камином, в котором мирно трещали поленья. Джек принялся раздевать ее. В глазах его полыхало пламя, способное спалить ее дотла.
   Положив руку на треугольник, покрытый вьющимися волосами, Джек прошептал:
   — С каких это пор ты перестала носить нижнее белье?
   — Я сегодня ночью очень спешила.
   — Я тоже, — заметил он, лукаво ухмыльнувшись.
   Смысл его слов Элизабет стал ясен секунду спустя, когда он расстегнул свои джинсы и стащил их.
   Наконец он накрыл Элизабет своим телом, и Элизабет тихонько ахнула. Желание, которое она в течение последних месяцев научилась держать в узде, вырвалось на свободу. С каждой секундой оно становилось все более нестерпимым.
   Прерывисто вздохнув, Элизабет прошлась руками по его спине, с наслаждением ощущая упругость мышц. Его ласковые умелые прикосновения сводили ее с ума. Еще секунда — и она не выдержит. Прильнув к Джеку еще сильнее, она вцепилась руками ему в плечи, куснула за мочку уха, требуя новых ласк.
   — Я же говорил тебе, что на сей раз все будет по-другому, — прошептал он.
   Он не спеша принялся покрывать поцелуями ее тело.
   — Джек… — ахнула она, вцепившись руками в его волосы. Он не обратил на ее ахи никакого внимания, целиком занятый своим делом. Никто не умел сосредоточиваться на своей цели так, как это делал Джек. Но скоро ей стало не до рассуждений. Невиданное блаженство охватило ее. Ей казалось, что она сейчас взорвется.
   — Джек, прошу тебя…
   Джек приподнялся и осторожно вошел в нее. Наконец он заполнил ее собой до отказа.
   Наклонившись, он поцеловал ее в шею и прошептал:
   — Я же тебе говорил, что, если ты подвергнешь меня этому испытанию во второй раз, я сделаю все возможное, чтобы его выдержать.

Глава 15

   Он нажал на кнопку «пауза»и наклонился вперед, чтобы получше рассмотреть застывшее на экране изображение. «Вики в этой сцене просто великолепна». Это была та самая сцена, в которой Эдин разрабатывает со своим любовником Гарри план убийства постылого мужа. Осветитель тоже постарался на славу. Свет играл на высоких, изящных скулах главной героини, делая тени вокруг глаз более глубокими. Какая же она красивая! И как великолепно вошла в образ. Ей просто обязаны вручить приз фестиваля в номинации лучшей актрисы.
   Он продолжал изучать сцену критическим взглядом, жуя гамбургер, который приготовил на гриле. Нужно будет не забыть убрать за собой, напомнил он себе. Это она поселила его в этом великолепном доме. Но она также ясно дала понять, что, пока он будет здесь жить, ему придется содержать дом в образцовом порядке. Ей не нравилась его холостяцкая неаккуратность. Он старался ей угодить, однако это было нелегко. Она была очень требовательна. И очень темпераментна. В последнее время ее настроение катастрофически ухудшилось. Что ж, ей сейчас приходится нелегко. Он это понимал и старался не раздражать ее.
   Она такая красивая, самая красивая из веек женщин, с которыми его сталкивала судьба. Она могла заполучить любого мужчину, которого только пожелает. Он знал, что она не любит его. Да вообще мало кто может любить так, как любит он: страстно, беззаветно, с безграничной преданностью. Мало кто способен бросить все ради любимой, как сделал он.
   Но он ей нужен. Это несомненно. Ни один человек не может дать ей того, что может дать он — возможность отмщения. И это позволяет ему привязать ее к себе крепко-накрепко. Так, как не удастся ни одному мужчине.
   Покончив с гамбургером, он рассеянно смахнул крошки на пол. В памяти всплыли названия двух классических фильмов «черного» жанра. Сидя в темноте, он прошептал их вслух, посчитав, что они великолепно отражают сущность той ситуации, в которой он сейчас находится.
   — «На опасном участке»и «Выхода нет».
   Великолепно. Вот за что он любит «черное» кино. Там все про его жизнь.
   Спустя некоторое время Тайлер Пейдж нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Видеокассета фильма «Фаст-компани» закрутилась дальше. На маленьком экране задвигались актеры. Комната наполнилась их тихими голосами.
 
   «Некоторые поступки ты совершаешь ради любви, Гарри, а некоторые — ради мщения. Но какими бы ни были твои мотивы, все равно в конце концов все сочтут тебя сумасшедшим».

Глава 16

   Он проснулся оттого, что на лицо ему упал лунный свет. Открыл глаза и бросил взгляд на высокое окно. Серебристый круг луны неподвижно висел в ночном небе. Ему было тепло и спокойно. А точнее, он был удовлетворен. Да-да, именно это слово как нельзя лучше определяло его состояние.
   Элизабет пошевелилась в его объятиях, лениво потянулась. Полосатое шерстяное одеяло, которым они укрывались, сползло. Ухватившись за край, она натянула одеяло до самого подбородка.
   — Жестковато на коврике, правда? — спросила она.
   — Угу.
   Здравый смысл подсказывал ему, что сейчас самое время держать язык за зубами и не задавать лишних вопросов. Задавать вопросы — значит искушать судьбу. А зачем ее искушать? Сегодня ему здорово повезло. Не многим предоставляется возможность попытать счастья во второй раз. Нужно поблагодарить судьбу и не болтать попусту.
   Но вместо этого он повернулся к Элизабет, приподнялся на локте и, взглянув на нее сверху вниз, спросил:
   — Почему?
   Элизабет встретилась с ним взглядом. Комнату освещало лишь пламя камина да лунный свет. Глаза ее, полуприкрытые ресницами, казались почтя черными.
   — Почему на коврике жестко?
   — Ты же знаешь, я не об этом спрашиваю. Почему сегодня? Что тебя побудило дать мне еще один шанс?
   — Я же тебе сказала, что подумаю над твоим предложением. — Элизабет пожала плечами. Одеяло тут же сползло. Она снова поправила его. — Вот я и подумала.
   — Это из-за того, что я рассказал тебе о Хайдене и о своем прошлом?
   — А это имеет какое-то значение?
   Джек пристально взглянул на нее.
   — Имеет.
   — Почему? — в свою очередь, спросила она.
   — Я не хочу, чтобы ты занималась со мной любовью лишь из сострадания.
   В глазах Элизабет вспыхнуло изумление.
   — Ради Бога, Джек… — начала было она, однако он не дал ей договорить:
   — Я не желаю, чтобы ты спала со мной только потому, что считаешь меня этаким благородным рыцарем, который исправляет совершенное его отцом зло и у которого брат-злодей, объятый жаждой мести. Я не хочу, чтобы ты меня жалела, черт побери!
   Элизабет сердито прищурилась:
   — Если бы я спала с каждым мужчиной, у которого в семье проблемы, у меня бы ни на что другое времени не оставалось.
   Ее тон тотчас же привел его в чувство. И что это он на нее набросился? Может, он просто одержим навязчивой идеей?
   — Что верно, то верно, — нехотя буркнул он. Элизабет коснулась его голого плеча. Прикосновение ее было легким и нежным.
   — Я была с тобой сегодня вовсе не для того, чтобы сделать тебе одолжение. Я не делаю подобного рода одолжений.
   — Я это знаю. — Нет, он и в самом деле не в себе. Сейчас самое время прекратить эти дурацкие расспросы, но остановиться он уже не мог. — Тогда почему?
   Элизабет обняла его. На лице ее медленно расплылась чувственная, довольная улыбка.
   — Я это сделала, потому что целых полгода только и мечтала о тебе. И я была абсолютно уверена, что на сей раз нам с тобой будет хорошо. Я не ошиблась.
   — Ты имеешь в виду только постель?
   — Не только. — Лукаво улыбнувшись, она прижала указательный палец к губам Джека, призывая его к молчанию. — Хотя и в постели было просто потрясающе.
   От этих слов Джека словно обдало жаром.
   — С этим я не стану спорить.
   — Вот и славно. Мне совершенно не хочется спорить. — И, притянув Джека к себе, Элизабет быстро, призывно его поцеловала, чтобы он больше не задавал глупых вопросов.
   Уже знакомая волна желания накатила на Джека. Он забыл обо всем на свете. Только Элизабет, только она одна… Он потянулся губами к ее груди и в этот момент почувствовал, что она, упершись руками ему в плечи, принялась легонько толкать его.
   Ухмыльнувшись, Джек послушно перекатился на спину, заинтригованный. Что это она собирается делать? Усевшись на него верхом, Элизабет схватила его за запястья и прижала его руки к коврику. В глазах ее мелькнули шаловливые искорки.
   — Это что, новая игра? — спросил Джек.
   — Ты провел последние полгода, читая в свободное время журналы для мужчин, а я их провела, читая журналы для женщин.
   Не позволяя Джеку высвободить руки, она принялась двигаться взад и вперед. Бедра ее были гладкими и упругими. Джек, уже и так возбужденный до крайности, почувствовал, что долго так не выдержит.
   — А маленький бархатный кнут для этой игры не нужен?
   — А ты бы не стал против него возражать?
   — Если мы поменяемся местами, нет.
   — Мне не хочется меняться местами. Мне и так нравится.
   — Мне тоже, — признался Джек. — Эти журналы для женщин, похоже, знают свое дело. Материал подбирают очень современный.
   — Да уж. — Элизабет коснулась губами его плоского соска. — И стратегически верный.
   — Стратегически верный? А, ты имеешь в виду, что женщина должна брать верх? Что ж, если речь идет о постели, то я не против.
   Элизабет снова улыбнулась и принялась покусывать его ухо. Джек тихонько рассмеялся, наслаждаясь.
   — Теперь моя очередь, — проговорил он некоторое время спустя.
   — Еще нет.
   Она снова поцеловала его. Джек почувствовал новую волну жара.
   — Уже да.
   Осторожно перекатив Элизабет на спину, он нагнулся, собираясь ее поцеловать.
   — Подожди, — попросила она. — Так как же насчет маленького бархатного кнута?
   — До этого мы еще доберемся, — пообещал он тихо.
 
   Только позже, когда в комнату просочился серенький рассвет, он сообразил, что она специально отвлекла его внимание. Молодец, подумал он, правильную избрала тактику. Однако вопрос, который не давал ему покоя, так и остался без ответа. Он по-прежнему не знал, почему она решила прекратить войну, начатую полгода назад.
   Он попытался убедить себя, что это не имеет значения. Но в глубине души понимал, что не успокоится.
   Он был совершенно уверен, что, если ему представится возможность еще раз оказаться с ней в постели, все будет хорошо.
   И вот теперь он был очень благодарен Элизабет за то, что смог реабилитироваться. И в то же время он явственно ощущал, что проблема так и не решена. Чего-то все равно не хватает.
   Но чего? Он понятия не имел.
 
   Интерьер ночного клуба «Миррор», по мнению Элизабет, вполне подходил для съемок классического фильма. В зале, битком набитом посетителями, стоял полумрак и царила вялая, томная, какая-то нездоровая атмосфера. На стенах висели старинные зеркала всевозможных форм и размеров, в которых тускло отражалось происходящее.
   Не совсем так, как в «Касабланке», однако очень похоже.
   На крошечной сцене, освещенная прожектором, стояла знойная рыжеволосая певица и томным низким голосом исполняла довольно популярную песенку про любовь.
   Чуть-чуть воображения — и можно представить себе в углу за столиком Богарта. Он сидит, позабыв про свой бокал с вином, погруженный в воспоминания о Париже.
   Джек выбрал этот клуб после недолгих расспросов. Впрочем, не сказать, чтобы у них был такой уж богатый выбор. Миррор-Спрингс — городок небольшой, и ночных клубов в нем не так уж много. «Миррор» считался самым популярным.
   Джек не сомневался, что самые именитые участники фестиваля отправятся именно туда. И оказался прав, отметила Элизабет, оглядываясь по сторонам. Здесь собрались сегодня все знаменитости. Вики Беллами и Досон Холланд занимали столик у сцены, стоявший на самом видном месте. Неподалеку от них, почти скрытый полумраком, сидел Спенсер Уэст, сценарист, и, не теряя заданного ритма, вливал в себя текилу. Его окружали какие-то серьезные люди в черном, пившие не менее усердно.
   Джек решил прийти сюда после просмотра скучнейшего фильма под названием «Незнакомец в переулке», в конце которого все умирали.
   Перегнувшись через маленький столик, на котором стояла свеча, Элизабет тихонько проговорила:
   — Я, конечно, не сомневаюсь в твоей дальновидности, но ты-то сам уверен в том, что делаешь?
   — Не беспокойся, — бросил Джек, не отрывая взгляда от певицы. — Мне по опыту известно: ничто так не помогает делу сдвинуться с мертвой точки, как немного денег.
   — Но здесь пахнет большими деньгами.
   — Если мы найдем Пейджа до того, как он выставит свой товар на аукцион, это будет стоить того.
   — Но, Джек…
   Джек перевел взгляд с певички на Элизабет. В свете свечи черты его казались необыкновенно резкими. Он был явно преисполнен решимости довести задуманное до конца.
   — Наш выбор невелик, — заметил он. — Время уходит.
   — Он просто обязан появиться либо на церемонии награждения, либо на премьере «Фаст-компани». И тогда у нас будет возможность его схватить.
   — Если то, что я задумал, сработает, нам не потребуется высматривать его в толпе на церемонии или просмотре. — Джек замолчал и, прищурившись, поглядел Элизабет за спину. — Вон идет Леджер. Похоже, собрался в туалет. Извини, но у меня важная встреча.
   Элизабет брезгливо поморщилась.
   — Прелестное местечко для деловых переговоров.
   — Не издевайся. — Джек встал. — Самые важные сделки я совершал именно там.
   Элизабет метнула на Джека яростный взгляд. Понимающе усмехнувшись, Джек направился к выходу из зала, ловко лавируя между столиками. В тусклом мерцании свечей его стройная фигура казалась внушительной. Человек-загадка… Наконец он исчез в глубине темного холла, где над входом багровыми неоновыми буквами светилась вывеска: «Туалетные комнаты».
   В тот же миг из мрака вынырнула другая фигура и остановилась у стула, который только что освободил Джек.
   — Ненавижу, когда дама сидит одна, — послышался голос Хайдена. — Не возражаете, если я составлю вам компанию?
 
   Джек последовал за Леонардом Леджером в мужской туалет. Быстро оглядевшись по сторонам, заметил, что они одни. На стенах здесь тоже висели многочисленные зеркала. Три старинных, в квадратных рамах, располагались, как обычно, в ряд над раковинами, но остальные были вмонтированы в стену у писсуаров точно на уровне паха. Каждый мужчина, пришедший в туалет справить нужду, мог полюбоваться отражением собственного члена.
   Именно этим и занимался сейчас Леонард Леджер. И, похоже, зрелище это доставляло ему истинное удовольствие, поскольку он никак не мог от него оторваться.
   Вглядевшись в висевшее у писсуара зеркало повнимательнее, Джек заметил, что оно увеличивало изображение. Наверное, чтобы не внушать посетителям бесплодных надежд, стоило выгравировать на нем предупреждающую надпись: «Внимание! Зеркало — увеличительное».
   Джек закрыл дверь на защелку. Услышав слабый щелчок, Леонард обеспокоенно оглянулся через плечо, однако, узнав Джека, тотчас же успокоился, и лицо его вновь приобрело безмятежное выражение.
   — А, это вы. Надо же, какое совпадение, — весело проговорил он, — А я собирался завтра с вами встретиться. Раздобыл для вас копию «Восхода темной луны».
   — Вот как?
   — Но вам повезло. Она у меня сейчас с собой. Можете взять домой почитать. Сценарий вам наверняка понравится.
   — Вы и в самом деле так нуждаетесь в деньгах на постановку вашего фильма?
   Воздев глаза к потолку, Леонард поспешно застегнул ширинку и повернулся к Джеку.
   — Шутите! В кинобизнесе, как и в политике, деньги — это все. И их никогда не бывает много.
   — Значит, так…
   Решив, что допустил серьезный промах, Леонард принялся поспешно исправлять положение.
   — Но это вовсе не означает, что я не умею укладываться в бюджет. Об этом не беспокойтесь. Я вам гарантирую, что поставлю «Восход темной луны» вовремя и не перекрывая сметы. Мне это вовсе не сложно.
   — Что ж, придется поверить вам на слово. Я заинтересован в том, чтобы вложить деньги в ваш фильм.
   Бритая голова Леонарда даже порозовела от удовольствия.
   — Вот и отлично! Вы об этом не пожалеете, Джек! «Восходу темной луны» обеспечен успех. Огромный! Наверняка картину купят за рубежом. Об этом я еще не упоминал. А это открывает безграничные возможности. Поверьте мне.
   — Оставим этот разговор на потом. А сейчас мне хотелось бы обсудить условия нашего соглашения.
   — Какие такие условия? — Леонард непонимающе заморгал.
   — Я финансирую постановку фильма «Восход темной луны», если вы мне поможете отыскать одного человека.
   Леонард, открывший было рот, чтобы согласиться, закрыл его и осторожно откашлялся.
   — Мужчину? — с деланным равнодушием переспросил он.
   — Да.
   — Гм… Не поймите меня превратно. — Леонард обескураженно развел руками. — Мне лично нет никакого дела до вашей сексуальной ориентации. Я считаю, что каждый человек вправе решать, с кем ему спать. Вот только я не уверен, что смогу вам помочь в этом вопросе. Видите ли, на роль свахи я не гожусь. Я могу, конечно, познакомить вас кое с какими своими знакомыми, но…
   Джек улыбнулся.
   — Я и не требую от вас, чтобы вы меня с кем-то знакомили. Я не собираюсь заводить любовника, а просто разыскиваю человека, который кое-что у меня украл.
   Взгляд Леонарда стал еще более настороженным.
   — Что именно?
   — Это не важно. Важно, что я должен найти его как можно скорее.
   Теперь лицо Леонарда уже выражало полнейшую обеспокоенность.
   — Но речь идет не о наркотиках или о чем-то подобном? Мне бы не хотелось быть замешанным…
   — Ни о каких наркотиках и вообще ни о чем незаконном речи не идет. И ни о чем опасном тоже. Он украл один суперсовременный прибор. Другими словами, эта кража связана с профессиональной деятельностью.