Кренц Джейн Энн. Искательница приключений

   — Похоже, прибыл ваш деловой партнер, — бросил Хайден, и глаза его злобно блеснули. — И меня он вовсе не жаждет видеть. Подумайте над моим предложением, Элизабет.
   Джек остановился у Элизабет за спиной. Близко. Даже слишком близко. Она почувствовала исходящие от него мощные флюиды, которые, казалось, пронизывали ее насквозь. Тотчас же перехватило дыхание. Однако она приказала себе не поддаваться тем чувствам, которые обуревают ее всякий раз, стоит ему появиться поблизости.
   Джек мрачно взглянул на Хайдена.
   — Я так и предполагал, что ты рано или поздно объявишься.
   — Я с детства обожаю кино.
   — Что ж, советую заниматься здесь исключительно просмотром фильмов, — бросил Джек и, взглянув на Элизабет, проговорил:
   — Пойдемте, мы опаздываем.
   Он крепко сжал ее руку. У Элизабет тотчас же возникло желание упереться ногами в пол, однако она подавила его. Не время и не место закатывать сцены.
   — Куда? — спросила она с убийственной холодностью. — Насколько я помню, мы собирались пообедать здесь, в городе.
   — Мы идем домой, — заявил Джек, явно играя на публику. — Мне необходимо поработать.
   Элизабет взглянула на Хайдена с вымученной улыбкой:
   — Увидимся позже.
   — Непременно, — сухо ответил тот.
   Джек потащил Элизабет к тяжелой входной двери. Она не сопротивлялась. Швейцар услужливо распахнул створку, и они вышли на улицу.
   И тотчас же налетел порыв ветра, и ослепительно яркое солнце ударило Элизабет в глаза. Она поспешно вытащила из сумочки солнечные очки.
   Джек держал свои в руках. Стоило ему надеть их, как и без того непроницаемое лицо стало мрачным и зловещим.
   — Где он остановился? — первое, что спросил Джек. Вопрос застал Элизабет врасплох.
   — А какая разница?
   — Большая. — Джек повернул голову и взглянул на Элизабет, однако выражение его глаз скрывали темные стекла. — Вы что, забыли, как в Миррор-Спрингс трудно с жильем?
   Только сейчас Элизабет поняла, что, если Хайден сумел найти себе пристанище, значит, в этом деле замешан кто-то еще. Элизабет нахмурилась.
   — Он сказал, что снимает номер в гостинице.
   — Потрясающе. — Джек поморщился. — Интересно, как ему удалось раздобыть его?
   — Говорит, что через знакомых.
   — Чушь!
   — Вот как? — Элизабет холодно усмехнулась. — Насколько я помню, не так давно вы мне говорили то же самое. Только, похоже, его знакомые в отличие от ваших не нарушают данного обещания.
   Джек никак не отреагировал на эту колкость. Подойдя к машине, он снова взглянул на Элизабет.
   — Интересно бы узнать, когда Хайден заказал себе номер?
   — Какая разница?
   — Если он озаботился этим до прошлого вторника, значит, он загодя знал о похищении кристалла. — Джек открыл дверцу машины. — А может быть, даже принимал в нем посильное участие.
   Элизабет поплотнее запахнулась в пальто: воздух был свеж и прохладен.
   — Если вы собираетесь тратить драгоценное время на сбор сведений о Хайдене, советую вам поумерить пыл. Я почти уверена, что он понятия не имел о краже до вечера вторника. А сюда, я думаю, приехал потому, что его пригласили на аукцион.
   И Элизабет, проскользнув в машину, опустилась на сиденье.
   Джек изумленно уставился на нее.
   — Вот черт! — наконец тихонько выругался он.
   Элизабет вновь ощутила смутное беспокойство.
   — Что-то не так?
   — Интересно, кого еще пригласили на аукцион? — раздраженно бросил Джек и захлопнул дверцу.
   Обойдя вокруг машины, он сел за руль.
   «Интересный вопрос, — подумала Элизабет. — И в самом деле, кого еще пригласили?»
   Джек завел двигатель взятой напрокат серебристо-серой машины и направился к выезду со стоянки.
   — Если Хайден приехал сюда на аукцион, — продолжила Элизабет, — это означает, что он не был замешан в краже.
   Она не знала, какое это имеет значение, однако чувствовала, что сей факт важен.
   — Вам от этого легче? — хмыкнул Джек.
   — Да.
   — Почему?
   Элизабет подперла рукой подбородок.
   — Мне он симпатичен. И мне бы не хотелось ошибиться в нем так же, как…
   Элизабет осеклась, но было уже поздно.
   — Так же, как во мне? — подсказал Джек, не отрывая взгляда от дороги. — Вы это хотите сказать?
   — Как сказала бы тетя Сибил, пора менять тему разговора.
   Джек недовольно сжал губы.
   — Вполне возможно, что Хайден был замешан в краже, но что-то у них там разладилось, и он приехал сюда на аукцион.
   — Не понимаю…
   — А вы подумайте. Возможен и такой вариант. Хайден — организатор кражи, Тайлер Пейдж — исполнитель. Но вдруг Пейдж, выкрав кристалл, решил, что продаст его без помощи Хайдена? Что вполне сам с этим справится?
   — Вы хотите сказать, что в воровском стане произошел раскол, и теперь Хайден пытается отыскать и Тайлера Пейджа, и кристалл?
   — Как и мы.
   Несколько секунд Элизабет молча смотрела на горную дорогу, вьющуюся перед капотом машины, а потом сказала:
   — Мне кажется, нам это будет непросто сделать. Проблема осложнилась.
   — Это еще почему? — спросил Джек.
   — До того как я столкнулась с Хайденом, у меня был интересный разговор с молодой особой по имени Кристи. Ока гримировала артистов, занятых в «Фаст-компани».
   — И что?
   — Она считает, что Тайлер Пейдж был страстно влюблен.
   Джек презрительно фыркнул.
   — Пейдж? Влюблен? Да вы с ума сошли!
   Элизабет почувствовала раздражение.
   — А что в этом такого странного? Именно этим можно объяснить кражу кристалла. Если он мог воспылать страстью к кино, то почему бы ему не влюбиться? Может быть, из-за любви он и украл кристалл.
   — Вы хотите сказать, что Тайлер Пейдж украл образец, чтобы продать его, а на вырученные деньги купить своей пассии какую-нибудь безделушку?
   — Кристи подслушала его разговор по сотовому телефону с какой-то особой. Он называл ее Ангельским Личиком и обещал, что, когда это все закончится, они будут вместе. Навсегда.
   Джек перевел взгляд с дороги на Элизабет.
   — Вы и в самом деле считаете, что здесь замешана женщина?
   — Пейдж обожает фильмы «черного» жанра. Знаете, говорят: «Вся жизнь — театр, а люди — в нем актеры»? Что, если он влюбился в какую-нибудь роковую женщину, которая соблазнила его, уговорила украсть кристалл, продать, а потом уехать далеко-далеко? Это могло бы объяснить странное поведение Пейджа.
   Джек призадумался. Элизабет почти явственно ощущала работу его мысли.
   — Нет, — наконец решительно произнес он.
   — Почему?
   — Возможно, такое случается в кино, но в реальной жизни мужчина никогда не бросит дело, которое ему важно, ради женщины. Ради богатства — да. Ради денег, которые потом потратит на создание фильмов, — да. Но не ради женщины.
   Элизабет отвернулась к окну и скрестила руки на груди. И зачем только она сунулась со своими дурацкими предположениями насчет того, что у Пейджа могла быть дама сердца? Ведь в Джеке романтизма ни на грош.
 
   Сотовый телефон Джека зазвонил перед обедом, как раз когда Элизабет торопливо доделывала сандвичи с мясом, салатом и помидорами. Поставив на стол две бутылки родниковой воды, которые он только что достал из холодильника, Джек вытащил из кармана трубку.
   — Фэрфакс слушает. — Пауза. — Не извиняйся, Мило. Я же сам говорил тебе, чтобы ты звонил, как только возникнет такая необходимость. Что у тебя?
   Обойдя длинную гранитную стойку, отделявшую кухню от гостиной, Элизабет направилась к столу, рассеянно прислушиваясь к разговору.
   — А Дьюренд уверен? — В голосе Джека послышались раздраженные нотки. — Тогда как, черт побери, Кендлу вообще удалось устроиться на работу в «Экскалибур»? Ладно, можешь не отвечать, я и сам знаю. Никто не удосужился проверить его рекомендации, верно? Передай Скотту из палаты представителей конгресса, что ему придется дать некоторые объяснения.
   Элизабет положила сандвичи на тарелку.
   — Не забивай себе голову, — бросил Джек в трубку. — Сейчас уже все равно ничего не исправишь. А что еще Дьюренд рассказал о Кендле?
   Еще одна короткая пауза.
   — Гм… — Джек подошел к окну и взглянул на горы. — Интересно. Нет, это не важно. Просто… интересно. А как насчет «Авангарда завтрашнего дня»? — Он внимательно слушал, что говорит ему собеседник. — В прессе так ничего и не появилось? Похоже, нам повезло. Все идет отлично, Мило. Да, ты сказал людям Велтрана то, что нужно. Молодец… Мы найдем его, Мило. Не беспокойся. Позвони, если всплывет еще кто-то.
   Элизабет с трудом сдержала улыбку, слушая спокойный голос Джека — голос уверенного в себе человека. Глава компании при исполнении, подумала она. Если ты в состоянии убедить людей, они пойдут за тобой хоть на край света.
   Закончив разговор, Джек сунул телефон в карман и взглянул на Элизабет.
   — Помните банду, которая разгромила лабораторию «Экскалибура»?
   — «Авангард завтрашнего дня»? — спросила Элизабет, садясь. — Помню. А что?
   — Они не спешат этим хвастаться. — Джек уселся напротив. — Обычно когда они громят очередную лабораторию, то кричат об этом на каждом углу. А на этот раз не заявили ни прессе, ни радио, ни телевидению. Странно, не правда ли?
   Элизабет охватило дурное предчувствие.
   — Надеюсь, вы не считаете, что разгром лаборатории имеет какое-то отношение к краже?
   — Не знаю. Пейдж вполне мог проникнуть в лабораторию ночью, уже после того, как вынес кристалл, и устроить там погром, чтобы пропажу не сразу обнаружили и он мог спокойно уехать из города.
   — Но ведь вы хватились кристалла за несколько часов до того, как лаборатория была разгромлена. А когда отправились к Пейджу домой, то его уже не застали.
   — Верно. Но вечером я совершенно случайно проверил, на месте ли кристалл. — Джек потянулся к сандвичу. — Я не должен был так быстро обнаружить его исчезновение. Пейдж вполне резонно предположил, что это произойдет на следующий день или даже позже. Больше всего он наверняка боялся, что я вызову полицию.
   Элизабет призадумалась.
   — Полиция скорее всего обвинила бы в краже придурков из «Авангарда завтрашнего дня».
   — Верно. — Джек откусил кусок сандвича и принялся задумчиво жевать. — Следовательно, стражи порядка пошли бы по неверному следу. Но Мило поведал мне и еще кое о чем.
   Дурное предчувствие Элизабет усилилось.
   — О чем же?
   — Знаете, почему мы не смогли отыскать ближайших родственников Райана Кендла? Потому что его резюме было насквозь фальшивым. И сведения о нем самом, и адреса, и прежние места работы. Полиция пытается выяснить, кто он был на самом деле.
   Элизабет медленно положила сандвич обратно на тарелку.
   — Такое случается. Люди часто дают в резюме неверные сведения.
   — Угу. — Джек отпил из бутылки воды. — Иногда потому, что у этих людей были неприятности с властями.
   — Может быть, и ваш лаборант когда-то преступил закон. Вы же сами упоминали, что полицейские считают, будто он был связан с наркобизнесом. Что его убили при передаче наркотиков.
   — Детектив из. отдела по расследованию убийств, ведущий это дело, рассказал Мило еще кое-что. Они откопали свидетеля. Пьяного, который спал на стоянке, где убили Кендла. Он не видел, кто стрелял, но слышал, как Кендл с кем-то разговаривал перед тем, как раздались выстрелы.
   — И с кем он разговаривал?
   Секунду помешкав, Джек проговорил:
   — С женщиной.
   С женщиной… Элизабет вспомнила, что Кристи Варне говорила ей о женщине по прозвищу Ангельское Личико. Роковая женщина, конечная цель которой — уничтожить всех вокруг. Пытаясь унять дрожь, Элизабет крепко сжала руки.
   — Не думаете же вы, что Кендл каким-то образом связан с кражей?
   — Все возможно, включая и то, что в этом деле замешана женщина.
   — Но, Джек, разве вы забыли, что это преступление в профессиональной сфере? В подобных ситуациях людей не убивают.
   — Из каждого правила есть исключения.
   Элизабет молча смотрела на Джека.
   — О чем вы думаете? — спросил он.
   — Такому мужчине, как Тайлер Пейдж, вряд ли часто приходилось сталкиваться с роковыми женщинами.
   — Поверьте, в «Экскалибуре» не работает ни одна роковая женщина. Это политика компании. — Джек замолчал. Лицо его стало задумчивым. — Хотя…
   — Хотя что?
   — Есть одна особа, которая пытается свернуть компанию с избранного пути, — осторожно проговорил он. — Анжела Ингерсолл Барроуз.
   Элизабет призадумалась.
   — Нет, вряд ли, — проговорила она наконец. — За последние несколько месяцев я с ней часто беседовала. Признаю, что в некотором роде ее можно было бы назвать роковой женщиной. Она достаточно привлекательна, агрессивна, озабочена будущим своего сына, так что мотив у нее есть, но…
   — Если она решит, что исчезновение кристалла спровоцирует продажу фирмы или ее слияние с…
   Элизабет покачала головой.
   — Нет. Ни на какое насилие, а тем более убийство Анжела не пойдет. Кроме того, я не могу представить, чтобы она соблазняла Тайлера Пейджа. Хотя…
   — Что?
   Вздохнув, Элизабет проговорила:
   — Пожалуй, я знаю, где Пейдгк мог познакомиться с настоящей роковой женщиной.
   — И где же?
   — На съемках «Фаст-компани».
   Несколько секунд Джек молчал.
   — Вы говорите о Виктории Беллами? — спросил он наконец.
   — У меня возникала такая мысль. Но подумав хорошенько, я пришла к выводу, что это исключено. Она актриса, а не промышленная шпионка. Что она может знать о только что разработанном высокотехнологичном материале, не говоря уж о том, какую из него можно извлечь выгоду?
   — Скорее всего немногое, — согласился Джек. — А вот Досон Холланд — человек широкого кругозора. Что ж, когда Ларри закончит собирать о нем сведения, мы что-нибудь узнаем об этом человеке.
   — Вероятнее всего, пустая трата времени.
   — Больше нам делать все равно нечего.
   — Вам, может быть, и нечего, а вот мне есть что, — проговорила Элизабет и взяла второй сандвич. — Мне дали почитать настоящий сценарий фильма.
 
   Вскоре после полуночи она услышала, как Джек тихонько спускается по лестнице. За несколько минут до этого она как раз дочитала сценарий «Фаст-компани»и выключила свет, собираясь заснуть.
   Когда послышались приглушенные шаги, первой ее мыслью было, что Джек снова собрался искупаться. Затем раздался скрип открываемой входной двери. Тихонько щелкнул дверной замок.
   — Вот черт!
   Она села, откинула одеяло. Он не посмеет. Не посмеет уехать, не сказав ей.
   Со двора донесся звук заводимого мотора. Джек уезжал. И внезапно она отчетливо поняла, куда он направляется. Охваченная паникой, она вскочила с постели и схватила джинсы.

Глава 14

   Он сидел в темноте у окна и ждал. Холодный лунный свет просачивался сквозь шторы, отбрасывая на ковер гостиничного номера причудливые тени. Он смотрел на холодный решетчатый узор и вспоминал прошлое.
   Через некоторое время он открыл маленькую бутылку, которую достал из мини-бара. Он редко пил виски. Только когда чувствовал, что впереди тупик.
   Сегодня виски было как раз кстати. И не только оттого, что ему казалось, будто он вот-вот уткнется лицом в глухую стену, но и потому, что отец любил этот напиток.
   Дверь открылась. Из коридора в комнату упала узкая полоска света. В дверях стоял Хайден.
   — Нам нужно поговорить, — раздался из темноты голос Джека. — Входи и закрой дверь. Это ненадолго.
   — Какого черта ты здесь делаешь? Как попал в мою комнату?
   — Одолжил ключ у портье.
   — Дьявольщина! Ты совсем не изменился. — Хайден закрыл дверь, но свет включать не стал. — Весь в отца!
   — Я пришел сюда не для того, чтобы ворошить прошлое.
   — Вот как? Тогда зачем? — Хайден подошел к мини-бару. Открыл его. Зазвенели бутылочки. — Неужели настолько испугался, что я могу затащить Элизабет в постель?
   — Не вмешивай в это дело Элизабет.
   — Этого я не могу обещать. — Хайден закрыл дверцу мини-бара и, подойдя к стулу, сел напротив Джека. На лицо его упал лучик лунного света. Приветственно подняв бутылочку с виски, Хайден продолжил:
   — Она уже и так в этом деле по уши. И это ты виноват, а не я.
   — Она не имеет никакого отношения к тому, что произошло. Оставь ее в покое.
   На лице Хайдена появилось насмешливое выражение.
   — А что вас связывает с Элизабет? Никак понять не могу.
   — А тебе и не надо этого понимать. Это не твое дело.
   — Знаешь, когда я рассказал ей, что ты виновен в разорении компании «Гэллоуэй», я думал, она не станет подписывать с тобой контракт. А оказывается, она его уже подписала. — Хайден глотнул из бутылочки. — Ты, как всегда, все рассчитал и везде поспел.
   — Я сказал: оставь в покое Элизабет.
   — Хотя я и опоздал со своим рассказом — Элизабет уже не могла пойти на попятный, — зато преуспел в другом: твоя интрижка с Элизабет закончилась быстро и бурно. — Хайден хмыкнул. — Да еще как бурно! О сцене, разыгравшейся в клубе «Пасифик Рим», до сих пор судачат.
   — Хватит, Хайден!
   — Тебе не кажется, что ты перегнул палку, когда назвал ее Снежной королевой? Не очень-то красиво говорить такое женщине, с которой только что переспал.
   Джек с такой силой сжал бутылочку с виски, что сам удивился, как это она не раздавалась и осколки не врезались ему в руку.
   — Заткнись!
   — Можно было не обзывать ее так перед всем залом, а пойти в мужской туалет клуба и написать на стене: «Элизабет ни к черту не годится в постели. Спать с ней не советую. Джек».
   — Я сказал: заткнись!
   — А знаешь, по городу и в самом деле прошел слух о том, что она не слишком хороша в постели. За последние полгода она практически не ходила на свидания. Скажи-ка мне по секрету, она действительно фригидна?
   Рисунок в виде решетки, образованный на полу серебристым светом, внезапно вспыхнул ярко, как огни иллюминации. А тени между прутьями решетки казались темными, как оборотная сторона луны. Все предметы в комнате приняли уродливые очертания.
   Вскочив со стула, Джек отбросил в сторону полупустую бутылку, схватил Хайдена за лацканы пиджака и стащил его со стула.
   — Ну, хватит издеваться! — прошипел он. — Еще одно слово об Элизабет, и я тебя в клочья разорву!
   — Остынь. Я уже вижу заголовки газетных статей: «Глава компании» Экскалибур» осужден за словесное оскорбление и физическое насилие «. После такой рекламы твои потенциальные клиенты десять раз подумают, нанимать ли тебя.
   Джек толкнул Хайдена к стене.
   — Неужели ты и в самом деле считаешь, что я этого испугаюсь?
   Повисла короткая пауза. Хайден перестал улыбаться.
   — Что-то ты сегодня не в себе, Джек. Обычно ты умеешь держать себя в руках.
   — Иногда, знаешь ли, очень приятно выпустить пар.
   — Если ты явился ко мне не за тем, чтобы поговорить об Элизабет, то за каким чертом?
   Комната перестала выглядеть как сцена из фильма» черного» жанра. Предметы в ней приняли обычные очертания. Джек заставил себя отцепиться от Хайдена и отступить на шаг.
   — Из-за «Авангарда завтрашнего дня», — проговорил он. Хайден стал снимать пиджак.
   — Это те ублюдки, которые выступают против технического прогресса? — хмуро уточнил он. — Тебе-то они что сделали?
   Джек подошел к окну. Над рекой, уходящей в горный каньон, сгустились тени.
   — Эта банда учинила погром в одной из лабораторий «Экскалибура» во вторник вечером или в среду ранним утром, но так и не призналась в этом.
   — Ну и что? — спросил Хайден, выждав, однако, несколько секунд.
   — А то, что я у меня зародились смутные сомнения. Возможно, эти подонки не имеют к погрому никакого отношения? Может быть, это дело твоих рук.
   — Докажи, — бросил Хайден после короткого молчания.
   — Мне не нужно ничего доказывать. Если я решил, что ты виновен в разгроме лаборатории, значит, так оно и есть.
   — А как, черт побери, ты собираешься меня наказывать, даже не удостоверившись окончательно, что я имею к этому погрому отношение? — В голосе Хайдена послышалось изумление.
   — Я бы на твоем месте лучше не стал этим интересоваться.
   — Ты мне угрожаешь?
   — Нет, обещаю. — Джек повернулся к Хайдену. — Ингерсоллы хорошие люди, и я не позволю тебе вредить им только затем, чтобы добраться до меня.
   — Я не имею никакого отношения к разгрому лаборатории. — Голос Хайдена стал резким. — Я даже не знал о нем до сегодняшнего дня. Нечего на меня все подряд вешать. Если ты собирался идти в полицию, учти: я здесь ни при чем.
   — Я не собираюсь идти в полицию. — Джек направился к двери. — Пока. Но если я узнаю, что ты, желая отомстить мне, губишь невинных людей, я тебя защищать не стану.
   — А мне твоя защита ни к чему. Я никогда в ней не нуждался.
   — И еще одно. — Джек взялся за ручку двери. — Я полагаю, ты приехал в Миррор-Спрингс потому, что рассчитываешь заполучить кристалл. Я еще не понял, какая роль тебе отведена в маленькой пьесе, которая, похоже, здесь разыгрывается, но в любом случае не пытайся использовать Элизабет в своих целях.
   Хайден издал короткий, резкий смешок.
   — А с чего это я должен тебя слушать? Ты же сам использовал ее безо всякого зазрения совести, когда тебе было нужно!
   Джек молча открыл дверь, вышел в холл, вызвал лифт и устало прислонился к стене. Ожидая, когда лифт подъедет, он бросил взгляд на зеркало, украшавшее противоположную стену. Из зеркала на него глянули глаза отца.
   — Нелегко мне разгребать за тобой, сукин сын, — обратился он к своему отражению.
   Дверцы лифта бесшумно разъехались, Джек спустился, вышел за дверь и окунулся в холодную лунную ночь.
   Машина стояла на стоянке перед отелем, там, где он ее оставил. Джек направился к ней. Он заметил Элизабет, только когда подошел вплотную. В длинном черном пальто она совершенно сливалась с темнотой.
   — Мне надоели ваши игры, Фэрфакс. — Глаза Элизабет яростно блеснули. — Я хочу получить ответы на все свои вопросы. Вы обязаны сделать для меня хотя бы это.
   Джек взглянул на нее, и внезапно ему вспомнились слова Хайдена о том, что по городу уже целых полгода ходят слухи о холодности Элизабет.
   — Да. — Он провел рукой по лбу и бессильно опустил руку. — Я обязан сделать для вас хотя бы это.
 
   Она вытащила из кухонного шкафа бутылку коньяка, налила напиток в два бокала и отнесла их в гостиную, освещенную лишь светом камина. Остановившись у низкого журнального столика, взглянула на Джека.
   Он стоял у камина и смотрел на пламя.
   Она молча протянула ему бокал. Он бросил на нее хмурый взгляд, словно она оторвала его от очень важного занятия, и, помешкав, взял бокал у нее из рук.
   — Вы ходили в отель, чтобы встретиться с Хайденом? — тихо спросила она.
   Он пожал плечами и сделал глоток.
   — Зачем? — Она пытливо вгляделась в его лицо. — Чего вы хотели этим добиться?
   — Не знаю. — Он медленно опустил стакан. — Это долгая история.
   — У нас вся ночь впереди.
   Он встретился с ней взглядом. Она поняла, что впервые после полугодичного перерыва он разрешает заглянуть себе в душу. То, что она там увидела, было страшно.
   — Моего отца звали Сойер Джей Фэрфакс, — начал Джек. — Он сколотил состояние во время последнего экономического бума на том, что помогал крупным фирмам разорять и скупать мелкие семейные компании. Он был отличным мастером своего дела. В свое время он уничтожил бессчетное количество маленьких фирм просто потому, что знал, как на этом нажиться.
   — Продолжайте.
   — Он прекрасно умел получать прибыль и врать. Умер он за границей, в Европе, куда отправился по делам. Мне в ту пору было двадцать четыре года. Клянусь Богом, до дня его похорон я считал себя единственным его сыном. И моя мать тоже.
   Элизабет нахмурилась.
   — Вы не знали о существовании Ларри?
   — Не знал. Похоже, Ларри и его мать тоже не подозревали о моем существовании. Они жили в Бостоне. Знали лишь, что он был женат и что часто ездит в командировки.
   — Это объясняло его частые отлучки.
   — Вот именно. Но ни Ларри, ни я, ни наши матери понятия не имели, что существует еще и третий сын. До тех пор, пока не огласили завещание.
   Элизабет почувствовала, что у нее перехватило дыхание.
   — Неужели это…
   — Да. Хайден.
   — Боже правый! Вот это да!
   — Хайден на чтение завещания не явился. Он ненавидел отца. Не мог ему простить того, что его мать покончила с собой. Считал, что она это сделала, узнав о существовании у ее мужа еще двух семей. К несчастью, отец умер, прежде чем Хайден успел ему отомстить. — Джек помолчал. — Но остался я.
   Элизабет закрыла глаза.
   — Понятно…
   — В отцовском завещании я был назван исполнителем. Мне предстояло завершить правовые, финансовые и личные дела отца, разобраться с тяжбами и совершить несколько необыкновенно таинственных сделок. Сколько же всего на меня свалилось! Да еще все те люди, которых он разорил, маленькие семейные фирмы, которые уничтожил…
   Кое-что стало понятным. Элизабет открыла глаза.
   — Так вот почему вы стали заниматься защитой маленьких семейных фирм. Вы стараетесь компенсировать тот вред, который причинил ваш отец.
   Джек отхлебнул коньяку.
   — Только не думайте обо мне лучше, чем я есть на самом деле. Я вовсе не альтруист. Просто нашел себе на рынке нишу, которая оказалась очень выгодной.
   Элизабет не стала спорить.
   — Рассказывайте дальше.
   — Завершить отцовские дела было нелегко. Однако это оказалось не самым трудным.