А так, вроде бы все культурно, без ограничения свободы. Вот только, ослушаться и в самом деле нельзя. Кто знает, как на это отреагирует староста? Может быть, он и в самом деле прикажет отобрать мою пластинку безопасности, и тогда первая же встреченная мной банда решится сделать из меня котлету?
Я хотел было спросить у Мелкого Беса, бывали ли в истории кибера случаи, когда пластинку безопасности отбирали обратно, но вдруг обнаружил, что на меня напала отчаянная зевота.
Ах да, совсем забыл.
Сон. Одно из свойств посетителей.
Жизнь в мире киберов кипит ключом день и ночь, без перерывов. Попавшие в него посетители могут вовсе забыть о сне и в результате, проведя без него несколько суток, заработать переутомление или достигнуть стадии нервного истощения.
По крайней мере, так было когда-то давно. Потом придумали закон, согласно которому каждая личина отправляющегося в мир киберов посетителя, снабжалась свойством усыплять своего владельца через определенные промежутки времени. Во избежание…
Конечно, происходит это не мгновенно. За полчаса до очередного погружения в сон посетитель начинает зевать. Так, как я сейчас. Это сигнал, что пора либо покинуть мир киберов, либо найти домик, в котором можно выспаться.
Нашарив в кармане коробочку с таблетками, я вынул ее и принял одну. Зевота тотчас прошла.
Отправляя коробочку в карман, я с благодарностью вспомнил смотрителя зоопарка старинных вирусов, снабдившего меня этими таблетками. Вот уж ловкач так ловкач. Конечно, все выставленные у него в зоопарке страшилища являются не более чем фикцией. Древние вирусы наверняка выглядели совсем не так. Однако, поскольку никто не помнит, какими они на самом деле были, зоопарк пользуется успехом и приносит неплохой доход. Это позволяет смотрителю в свободное время заниматься поиском всяческих редких, труднодоступных и древних вещей. Таких, как, например, эта коробочка таблеток от сна или древнее, приспособленное к террористической деятельности искусственно тело, очень пригодившееся мне во время случившейся полгода назад заварушки.
– Это были симптомы сна? – спросил Мелкий Бес, с интересом наблюдавший за тем, как я принимал таблетку.
– Угу.
– Так ты все-таки посетитель или бродячая программа? К этому моменту я уже было решил, что ты все-таки бродячая программа, а теперь гляжу – ты начинаешь зевать.
– Сам еще не решил, – сказал я.
– Это как? – удивился Мелкий Бес.
– Долго объяснять.
– А ты попробуй. Я понятливый.
Еще какой понятливый. А вот рассказывать мне Мелкому Бесу свою историю что-то не хотелось. Были в ней кое-какие детали, не подлежащие разглашению.
К счастью, как раз в этот момент из резиденции вышел помощник старосты и скомандовал.
– Следуй за мной. Проводник подождет тебя здесь.
Это меня устраивало. По крайней мере Мелкий Бес не увидит, как будут распекать его работодателя. А в том, что меня ожидает крупный шторм, я уже почти не сомневался.
Староста ждал меня все в том же зале совещаний.
Я плюхнулся на подушку, довольно бесцеремонно облокотился на низенький столик, отделявший меня от сидевшего на точно такой же подушке старосты, и приготовился слушать.
Староста молчал.
Тогда я вытащил из кармана сигарету, закурил ее и придвинул поближе стоявшую на столике пепельницу.
Староста все еще молчал.
Может, он чего-то ждал, а может, пытался решить, как отреагировать на эту демонстрацию независимости. В любом случае начинать разговор первым я не собирался. В подобных разговорах почти наверняка проигрывает тот, кто первым выложит все свои карты на стол.
Мы молчали. Время от времени я стряхивал пепел в пепельницу. Потом я кинул в нее окурок и, выпрямившись, вопросительно посмотрел на старосту.
– Ты нарушил свое обещание, – сказал тот.
– Ничего подобного, – промолвил я. – Я не собирался охотиться на оборотня. Это он напал на меня, и я вынужден был защищаться.
– Но мой слуга видел, как ты гнался за оборотнем, пытаясь его подстрелить.
– Не помешай мне твой слуга, оборотень был бы уже мертв.
Староста кивнул, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями.
– Но как же это соотносится с твоим утверждением, будто оборотень напал на тебя первым?
– Так все и было. Оборотень напал на меня в лабиринте. Мы сражались, и в конце концов он побежал. Если бы я дал ему хоть небольшую передышку, он вполне мог вернуться и еще раз на меня напасть.
– Если тебе удалось обратить оборотня в бегство, стало быть, ты великий воин? – спросил староста.
– Нет, – сказал я. – Просто, мне повезло и я сумел своим везением воспользоваться. Это немало.
Ответ старосте похоже понравился.
Взмахнув рукой, словно отгоняя от себя невидимого комара, он сказал:
– Хорошо, мы установили, что обвинить тебя в нарушении соглашения нельзя.
– При желании можно обвинить кого угодно в чем угодно, – вкрадчиво сказал я.
– Я не собирался кого бы то ни было подвергать ложному обвинению, – сообщил староста. – Мне хотелось лишь установить истину.
– В таком случае я могу идти?
– Нет, пока еще нет. Наш разговор не окончен.
– О чем мы можем еще разговаривать? Мы только что установили – я не нарушал своего обещания, не нападать на оборотня.
– Это так, – сказал староста. – Однако, мы установили, что выполнение этого уговора зависит от третьего лица, причем не имеющего о нем понятия.
– От оборотня?
– Да, именно от него.
Я вздохнул.
В этой игре выигрывает тот, кто последним выложит на стол козырную карту. Ну вот, староста выложил на стол свой последний козырь. А мне, оказывается, побить его нечем. Правда, сдаваться еще рано. Можно побороться. Хотя…
– И это что-то меняет? – спросил я.
– Все. Это делает невозможным дальнейшее выполнение нашего уговора.
– В таком случае, – сказал я. – Будем считать именно так. Теперь я могу идти?
– Безусловно, – сказал староста. – И я не могу тебя задерживать. Однако хотел бы кое о чем предупредить.
Ну вот, начинается…
– О чем?
– О том, что, поскольку наш уговор более не действует, с тобой могут случится разные неприятные случайности. И весьма скоро.
– А как же моя пластинка безопасности? – не без лукавства спросил я.
– Ну, от воровства-то она не охраняет, – хитро прищурился староста. – А что с тобой случиться, если какой-то ловкий вор ее украдет? Думаешь, это так трудно сделать? Кстати, по моим сведеньям, ты несколько ознакомился с мошенниками, живущими в нашем кибере. А вот с ворами как-то не получилось. Думаешь, это случайно?
Какой, к черту, козырь? Это уже не козырь, а просто нацеленный прямо в лоб пистолет. Долго ли я протяну в этом кибере без пластинки безопасности?
От волнения я закурил новую сигарету и испытующе посмотрел на старосту. Тот улыбался самым благостным образом. Точь-в-точь Будда, достигший состояния озарения.
– Ладно, – сказал я. – Сколько я должен заплатить, чтобы мне не чинили препятствий в моих поисках?
Плавным, округлым движением староста развел руки.
– Нисколько.
– Понятно, – промолвил я. – Что я тогда должен сделать?
– Всего лишь убраться из моего кибера. Прямо сейчас. Не останавливаясь и не задерживаясь.
Ну вот. Мат в два хода.
– А иначе?
– Иначе начнутся неприятности. Большие.
– И после того как твои помощники прикончат оборотня, вернуться обратно я не могу?
– Сможешь, – неохотно признал староста. – Но только после того, как с оборотнем будет покончено.
– А если это он покончит с тобой и твоими помощниками?
– Ну, в таком случае у этого кибера будет новый староста. Может быть, он окажется более удачливым. Как бы не был оборотень силен и хитер, но воевать против всего кибера он не сможет. Рано или поздно его убьют.
Да, все верно. Несомненно, убьют.
Осторожно положив дымящуюся сигарету в пепельницу, я попытался прикинуть, что будет, если я сообщу старосте о присутствии в его кибере творца.
Что он в этом случае будет делать? И поймет ли он, что творец запросто может сделать еще одного оборотня? Может, и не одного, а десяток, если у него для этого найдется время. А может и не делать вовсе. Собственно, для чего творец сделал этого оборотня? Правильно, он нуждался в деньгах и он их получил. Денег этих очень много, и вряд ли в ближайшее время ему понадобится новая порция. Стало быть, если оборотня убьют, надобности создавать нового у него нет.
Для чего? Объявить войну киберу? Глупо. Он прибыл сюда не воевать, а прятаться. Вполне возможно, он даже позволит убить свое создание и просто затаится, дожидаясь лучших времен. Я бы на его месте, наверное, поступил именно так.
Вот и получается, что старосте о присутствии в его кибере творца знать совсем не обязательно.
Я снова посмотрел на старосту.
Тот сидел неподвижно уже целую минуту. Совершенно неподвижно, как это умеют делать только бродячие программы. Сидел, улыбался, пялился на меня холодными, ничего не выражающими глазами, ждал моих следующих действий. И было совершенно непонятно, о чем он сейчас думает.
Непонятно. Наверное, это самый главный аргумент. Пока, мое положение очень уж провальным назвать нельзя. Конечно, мне сейчас придется из этого кибера уйти. Но так ли это плохо? По крайней мере я смогу попытаться добыть кое-какие, позарез мне необходимые сведенья. Здесь их добыть невозможно. А потом, когда я их получу, можно и вернуться. К этому времени кто-то возьмет верх. Или оборотень, или староста. В любом случае положение стабилизируется. А стало быть, я смогу без помех заняться поисками творца.
Что случится, если я сообщу старосте о творце? Да что угодно. Предугадать, как к этому известию отнесется староста, невозможно. А значит, этот поступок может мне повредить. Да так, что выполнение заключенного с Шеттером контракта станет невозможным.
Но как честный человек… Честный человек? Во первых, человек ли я? В этом еще надо разобраться. И во-вторых, я наемник. Меня наняли найти творца. И только. Не более и не менее. Найти и сообщить, получить плату и уйти. Все остальное меня не касается. Более того, все остальное мешает выполнению задания. И сообщив старосте о творце, я вполне возможно, это задание провалю окончательно.
А творец… Он будет сидеть тихо, не напоминая о своем существовании. Иначе зачем бы он прятался в этом кибере?
Вот и получается, что самым разумным будет сейчас уйти и вернуться через несколько часов, когда вся эта история с оборотнем закончится, для того чтобы продолжить поиски. Тем более тот же староста в моей помощи не нуждается. И если я попытаюсь еще раз вмешаться в охоту на оборотня, это закончиться для меня большими неприятностями.
– Ну, ты уходишь? – спросил староста.
– Ничего не попишешь, – сказал я. – Придется уйти.
– Прямо сейчас. Немедленно.
– Да, прямо сейчас. Нигде не задерживаясь.
Я встал с подушки.
Все было сказано. И мне, в самом деле, оставалось только уйти. Нигде не задерживаясь.
– Удачи тебе, – тусклым, невыразительным голосом сказал староста.
– И тебе также.
Я дошел до выхода из зала совещаний, когда староста добавил:
– Я бы, прежде чем возвращаться в этот кибер, хорошенько все обдумал. Учти, тебе снова придется каким-то образом добираться до моей резиденции. И никакие обстоятельства не заставят меня выйти тебе навстречу. Понимаешь?
Я кивнул.
Еще бы. Чего тут непонятного? Может быть, староста даже постарается сделать так, чтобы, вернувшись, я до его резиденции не добрался ни в коем случае.
Ну, да ничего. Что-нибудь придумаем.
Стоило выйти из резиденции, как ко мне на всех парах подскочил Мелкий Бес.
– Ну, а теперь куда?
– К воротам, – сказал я. – Самой короткой дорогой.
– Как так? – огорчился чертенок. – Ты уже уходишь?
– Да. Мне надо раздобыть кое-какие сведенья, которые в вашем кибере получить невозможно.
– Стало быть, ты вернешься? – с облегчением спросил Мелкий Бес.
– Непременно вернусь. Через несколько часов. Для того чтобы продолжить поиски.
– Ну вот и хорошо, – обрадовался чертенок. – Тогда отправляемся к воротам?
– Угу.
– Через лабиринт?
– А можно не через него?
– Можно. Следуй за мной.
Мы шли по улицам китайского кибера, то заполненным прохожими, спешившими по каким-то своим, неотложным делам, то почти пустым, на которых лишь время от времени попадались лениво прогуливающиеся бандиты и, конечно, гадалки, похожие на ту старуху, что встретилась мне, едва я здесь появился.
Я взглянул вверх и еще раз полюбовался драконом. Он и в самом деле был красив. Видимо, делал его какой-нибудь очень умелый кукарача или даже творец. Хотя, зачем бы творцу размениваться на такие мелочи? Впрочем, в жизни бывает все.
– Кстати, у меня есть один вопрос, – сказал я Мелкому Бесу. – Он касается пластинки безопасности.
– А в чем дело? – оживился тот.
– Ну, вот сейчас, если я уйду из вашего кибера, а потом вернусь, мне придется покупать ее снова?
– Ничего не поделаешь, – сказал чертенок. – Пластинка безопасности рассчитана лишь на одинарное прохождение ворот. Если ты, имея ее, пройдешь ворота во второй раз, она станет зеленой и потеряет свои свойства. Придется покупать новую.
– Для чего это сделано?
– Все очень просто. Большинство посетителей приходят к нам из других киберов, уже имея эту плстинку. Они получают ее от посредника. Платят деньги и получают. В результате им ничего не грозит, и оказавшись в нашем кибере, им достаточно лишь нанять проводника.
– Понятно. А при повторном прохождении ворот пластинка как бы аннулируется.
– Да, верно. Это сделано для того, чтобы кто-то из других посетителей не мог, утащив с собой купленную пластинку и потом вернувшись в кибер, воспользоваться ей еще раз.
– Понятно, – сказал я.
В самом деле, все было рассчитано достаточно хитро. Вернувшись в кибер, мне и в самом деле придется еще раз отправиться к старосте за пластинкой. А по дороге меня, конечно, встретят бандиты. Хотя… Если напрячь извилины, то можно придумать как этого избежать. И кажется, у меня уже есть одна идея. Лишь бы только согласился Мелкий Бес.
– Послушай, – сказал я своему проводнику. – Но это также означает, что, вернувшись, я вынужден буду нанять нового проводника?
– Увы, это так, – вздохнул чертенок. – Я надеюсь, что смогу опередить своих конкурентов и встретить тебя первым. У меня есть большое преимущество. Я знаю, что ты вернешься через несколько часов.
– А хотел бы ты иметь полную гарантию, что я останусь твоим подопечным?
– Каким образом? – спросил чертенок.
– Все очень просто. Когда мы окажемся возле ворот, я отдам тебе свою пластинку безопасности. И ты будешь меня прямо возле ворот ждать. Вернувшись, я заберу у тебя пластинку и опять найму тебя. Подходит?
– Интересная идея, – встрепенулся Мелкий Бес. – Получается, раз пластинка вместе с тобой не пройдет через ворота, то, вернувшись обратно, ты, вместо того чтобы покупать новую, сможешь использовать старую.
– Правильно, – сказал я.
– И тем самым ты сэкономишь сто инфобабок.
– Конечно. А ты получишь дополнительно стандартную сумму, в размере пяти инфобабок, – поспешно сказал я.
– Но ты-то сэкономишь девяносто пять. Может быть, стоит несколько увеличить положенное мне вознаграждение?
– Нет, – сказал я. – Только пять. Пойми, идея-то принадлежит мне. Кроме того, у тебя будет гарантия, что я останусь твоим клиентом.
– Ладно, – сказал Мелкий бес. – По рукам. Пусть будет так. Только рядом с воротами я находится не могу. Буду ждать тебя на перекрестке.
– Почему?
– Таков закон. Ни бандиты, ни проводники не имеют права появляться на той улице, на которой находятся ворота. Представь, что может произойти не будь этого закона?
– А что?
– Ну, ты только представь. Вот из ворот выходит посетитель. И что он видит? С одной стороны шеренга бандитов. С другой – шеренга проводников. Что дальше? Бандиты и проводники вступают за него в схватку. Нетрудно предугадать, что ничем хорошим это не кончится. Правильно?
– Правильно.
– Ну вот. Для того чтобы этого не допустить, улица, на которой находятся ворота, признана для проводников и бандитов чем-то вроде табу.
– Хорошо, – сказал я. – Согласен. Это мудрый закон. Ну а мы с тобой договорились?
– Еще бы, – сказал чертенок. – Только, уговор: прежде чем уйти, ты расплатишься со мной полностью.
Я улыбнулся.
Все правильно. На Аллаха надейся, а верблюда привязывай. Хороший, проверенный временем закон.
Мы свернули на очередную улицу. Кажется, я стал уже немного разбираться в топографии кибера – 122. И судя по всему, до улицы, на которой стояли ворота, оставалось пройти всего несколько кварталов.
Я посмотрел вверх, на дракона. Кажется, он мне подмигнул. Да нет, это мне только показалось, но… кто знает? В мире киберов случается и не такое.
15
В "Кровавой Мэри" все было как обычно.
Бармен пытался поймать сачком плававших под потолком рыбок. У стойки торчал Сплетник. Взгляд его неторопливо бегал между столиками, останавливаясь то у одного, то у другого, для того чтобы послушать, о чем за ними говорят. На спине у взгляда виднелась надпись крупными буквами "Задумчивый".
Ноббина не было. Видимо, он отправился проводить очередного клиента в страну обильной любви и вечного кайфа. Хоббин сидел за дальним столиком, лицом к двери, и напряженно смотрел на нее большими, выпуклыми глазами. Чем-то он при этом напоминал хищника, терпеливо поджидавшего в засаде появления добычи.
Собственно, почти так оно и было. Вот – вот появится подходящий посетитель, и тогда Хоббин начнет действовать. Уж тогда он себя покажет.
Я прошел к стойке, и облокотившись о нее, стал ждать, когда бармен обратит на меня внимание. Это случилось не так скоро, как мне хотелось бы.
В очередной раз промахнувшись, бармен разочарованно крякнул, сунул сачок под стойку и, повернувшись ко мне лицом, сказал:
– В кредит у нас не наливают.
Я вытащил из кармана банкноту в пять инфобабок и положил ее на стойку.
– Для начала пару кружек пива. И пачку хороших, не китайских, сигарет.
Аккуратно поместив банкноту на ладонь, бармен на мгновение застыл, а потом удовлетворенно кивнул.
– Не фальшивая? – участливо спросил я.
– Нет, – констатировал бармен.
И все-таки, судя по всему, кое-какие сомнения он испытывал. Я знал из-за чего. Бармен принадлежал к породе мыслящих, не способных поверить в возможность чуда. Такие, как бармен, увидев, как кто-то медленно, на протяжении долгого времени идет ко дну, считают это совершенно необратимым процессом.
Хотя, может быть, он не так и не прав? Контракт-то я еще не выполнил. Да и удастся ли мне его выполнить?
Ладно, к черту все грустные мысли. Вот сейчас у меня есть время спокойно посидеть, неторопливо все обдумать и, кто знает, может быть, прийти к каким-то важным выводам? Кстати, и выпить пива.
Пива.
Бармен поставил передо мной две кружки. Я взял одну, вторую пододвинул Сплетнику. Тот хмыкнул, не глядя сграбастал предложенную мной кружку и сделал из нее добрый глоток.
Ну вот, а теперь надо где-то осесть.
Я взял со стойки пачку сигарет, три купюры по одной инфобабке и двинулся к свободному столику. Усевшись за него, я оглянулся.
Бармен несколько растерянно разглядывал три мелкие монетки, оставленные мной для него. Вот он осторожно, по одной собрал их со стойки и, неопределенно улыбнувшись, сунул в карман.
Я отхлебнул из кружки. Пиво было хорошее, такое, как надо, почти такое, как в большом мире. Прежде чем сделать новый глоток, я согнал с плеча устроившийся на нем взгляд Сплетника. Тот шлепнулся на пол и, моментально вскочив, возмущенно заверещал. Впрочем, продолжалось это недолго. Смешно перебирая короткими лапками, взгляд кинулся к хозяину. Надо так понимать – жаловаться. Надпись на спине у взгляда теперь была другая – "Заинтересованный".
Ну и ладно. Ну и пусть.
Я занялся пивом вплотную и оторвался от кружки только тогда, когда она почти опустела. За это время в баре почти ничего не изменилось, если не считать, что Хоббин каким-то чудесным образом умудрился перебраться за мой столик. Теперь он сидел напротив и пялился на меня своими большими глазами. Маленький его рот недобро кривился.
– Привет, – сказал я Хоббину. – Как дела?
– Ты мне зубы не заговаривай, – процедил тот. – Рассказывай.
– О чем?
– Где пристроился. Перехватил клиента прямо на улице, а? Случаем, он не сюда шел? Учти, те, кто направляется в "Кровавую Мэри", тоже являются нашими клиентами. И перехватывать их мы не позволим.
– Остынь, – сказал я. – Не нужны мне ваши клиенты. Мне и своих хватает. По моей специальности. Понимаешь?
– Врешь, – уверенно заявил Хоббин. – Какой дурак…
Он осекся.
На краю столика опять сидел взгляд Сплетника. Совершенно другой взгляд. Мордочка у этого насмешливо кривилась, на усах все еще висели капли пива, да и сам он был раза в два толще предыдущего.
– Ессутил нашел себе клиента, – пропищал взгляд. – Его наняли расследовать одно дело.
– Этого не может быть, – гнул свою линию Хоббин. – Сплетник тебя выгораживает. Я сам видел, как ты его угостил пивом. Вот он и старается.
– Ты хочешь сказать, что мой хозяин врет? – разозлился взгляд. – Ох, берегись. Еще никто безнаказанно не обвинял моего хозяина во вранье.
Хоббин, собиравшийся было выдать очередную гневную тираду, вдруг передумал. Обратив наконец внимание на взгляд Сплетника, он спросил:
– Точно?
– Совершенно точно, – сказал взгляд.
– Ну, хорошо. Если так, значит – так.
– Вот то-то.
Показав Хоббину язык, взгляд соскочил со стола и умчался прочь. Я укоризненно посмотрел на Хоббина. Тот потупил глаза.
Пожав плечами, я допил оставшееся в кружке пиво и, сходив к стойке, принес еще две. Одну кружку я пододвинул Хоббину. Не поднимая глаз, тот нерешительно ее отодвинул.
– Да ладно, чего ты, – промолвил я, вновь придвигая к нему кружку, – С кем не бывает.
– Я был неправ, – сказал Хоббин.
– Ну конечно, не прав, – согласился я. – А пиво нужно пить. Оно для этого сделано.
Немного поколебавшись, Хоббин придвинул к себе кружку и отхлебнул из нее, потом еще раз и еще, до тех пор, пока она не опустела наполовину.
– А вчера, – сказал Хоббин. – Мы с Ноббином решили плюнуть на клиентов и отправились на охоту за кротом. Тряхнули, так сказать, стариной. Ну и кроты теперь пошли… В наше время они еле шевелились. А теперь стали такими шустрыми, что просто страсть.
Отставив в сторону почти полную кружку, я закурил сигарету и удовлетворенно кивнул.
Ну вот, все наладилось. Сейчас я услышу очередную историю про охоту на крота. И под эту историю можно попытаться кое о чем подумать.
Например, о том, как мне все-таки найти этого, зачем-то забравшегося в китайский кибер творца. И конечно, какие мне сведенья необходимы для того, чтобы это гарантированно сделать.
Итак, что мне нужно в первую очередь?
Карту кибера – 122. Иметь ее было бы совсем неплохо. По крайней мере, расспросив Мелкого Беса, я мог выделить районы, в которых следует искать творца в первую очередь. Нет, в самую первую очередь следует обшарить лабиринт. Но что я буду делать, если там творца нет? Вот тут мне этот план и очень даже пригодится.
Где его можно достать? Обратиться к мусорщикам? Совершенно нереально. Даже если бы у них такой план был, они его мне не предоставят. И даже более того – начнут задавать разные нежелательные вопросы. Кто знает, может быть, им даже удастся вынудить меня рассказать о творце? Вот это было бы совсем плохо.
Вывод первый: получается, к мусорщикам я сейчас не должен обращаться ни по какому вопросу. И все сведенья придется раздобыть, так сказать, неофициальным образом.
Каким?
Я покосился в сторону Сплетника.
Тот, похоже, встал на якорь возле стойки надолго. И конечно, это было не случайно. Вот только сейчас как раз сейчас мне не нужны намеки и туманные слухи. Мне необходимо раздобыть кое-какие конкретные, совершенно точные сведенья. А Сплетник вряд ли такое может предоставить.
Обратиться во дворец слухов? Причем в тот его отдел, где торгуют девяностопятипроцентными сведеньями? Вот это – более реально. Однако обдерут меня там как липку. Наверняка придется отдать все, что осталось от аванса, выданного Шеттером. Если мои поиски не увенчаются успехом, то я опять окажусь на мели.
Хотя, если другого выхода не будет, придется обратиться именно туда. Но пока…
Да, чуть не забыл. Имеет смысл заглянуть к смотрителю зоопарка вирусов. Кто знает, может быть, он сумеет мне помочь? У него можно найти все что угодно. Вероятно, он что-то знает об интересующем меня деле?
Идем дальше. Кто еще?
Глория.
Знать бы, где ее найти. Уж с ней я как-нибудь договорюсь. Наличность ее, конечно, интересует, но информация – больше. Она журналистка и информация – ее хлеб. Вот только, она куда-то исчезла, очевидно, отправилась в очередную командировку, в какой-нибудь дальний кибер.
Ладно, об этом я подумаю немного погодя. Сейчас надо четко определить какие именно сведенья меня интересуют.
Окурок сигареты стал жечь мне пальцы, и я кинул его в пепельницу.
Хоббин вдохновенно рассказывал:
– … и тут мы его почти прищучили. В полном смысле взяли в клещи. И деваться ему вроде бы некуда. Что же ты думал? Этот негодник все-таки увернулся и обрушил на Ноббина мешок с деньгами. Знаешь, что он крикнул нам, убегая?
– Ну? – сказал я.
– Что у него богаче фантазия. А в его деле – это главное. И сколько мы не будем за ним гоняться, ничего из этого не выйдет. Нет, каков наглец, а?
– Точно, – машинально сказал я. – Действительно наглец.