– Вот и я говорю то же самое, – промолвил Хоббин.
Он так разволновался, что чуть ли не мгновенно прикончил остававшееся в свой кружке пиво. С огорчением заглянув в нее, он сокрушенно покачал головой и с надеждой взглянул на меня.
Э нет, эти штучки нам знакомы. Я наблюдал их уже много раз на протяжении этого полугода. А если подумать, то и гораздо раньше. С тех пор как стал посещать "Кровавую Мэри" и познакомился с парочкой постоянно ошивавшихся там пирохиндеев – Хоббином и Ноббином.
Хотя, может быть, кое-какую выгоду из Хоббина извлечь удастся.
Я сходил к стойке, принес еще одну кружку пива и, поставив ее перед Хоббином, спросил:
– Что ты знаешь о творцах?
– Хм… о творцах?
Сообразив, что пустопорожние разговоры меня сейчас не интересуют, Хоббин сразу же успокоился, сделал из кружки большой глоток и задумался.
– То, что это высшая степень работающих с программами, мне известно, – промолвил я. – Скажи что-нибудь еще. Все, что знаешь.
– Собственно говоря, не очень-то много я о творцах и знаю, – сказал Хоббин.
– Но все-таки. Давай, вываливай подряд все, что тебе известно.
– Ну, творцы, они очень могучие, – проговорил Хоббин. – Кукарачи могут работать только с помощью подручными программами. А творцам эти программы не нужны. Они могут создать любую подручную программу сами. Поэтому, каждый творец находится под неусыпным надзором мусорщиков. Кто знает, вдруг ему придет в голову сделать нечто не совсем законное?
– Хорошо, давай дальше.
– Живут они – как сыр в масле катаются. Все у них есть. А если чего понадобится, так они сами могут сделать.
– Так уж и все?
– Все, что угодно. Мало их, этих творцов. Вот было бы побольше…
– Это верно – мало, – сказал я. – А что еще?
– Погоди, – пробормотал Хоббин.
Он слегка привстал со стула, разглядывая что-то поверх моего плеча. И поскольку я сидел спиной к двери, это, конечно не мог быть никто иной, как только что вошедший посетитель.
Добыча. Хищник ее наконец-то дождался, и вот сейчас сделает прыжок. Пытаться остановить – бесполезно. Можно только надеяться, что добыче удастся ускользнуть. Иногда, очень редко, но такое случается.
Я обернулся.
М-да…
Личина у посетителя была дорогая. Конечно, не как у Шеттера, но все же стоила она владельцу немало. Причем либо посетитель принадлежит к разряду модников, меняющих модели личин как перчатки, либо разбогател не так уж давно, и решил по этому поводу пуститься во все тяжкие. Второе – вернее всего. И стало быть, Хоббин сейчас возьмет его в оборот.
– Я пошел, – буркнул Хоббин.
Он встал и направился к посетителю.
Я неторопливо допил остававшееся в моей кружке пиво, закурил новую сигарету и только после этого посмотрел в сторону столика, за который Хоббин усадил своего клиента.
Судя по всему, действие там разворачивалось по заранее разработанному, много раз уже сыгранному сценарию. Посетитель не очень умело и совсем не убедительно делал вид, будто пришел в "Кровавую Мэри" всего лишь попить пивка. Хоббин делал вид, будто ему абсолютно верит, рассказывал, какая прелесть охота на крота, и время от времени, очень осторожно, намекал на то, что знает о еще более веселых и интересных развлечениях.
Чем это должно было закончиться, предугадать не составляло труда.
Ладно, попробуем что-нибудь сообразить и без помощников. Тем более Хоббин мне ничего нового, того, чего бы я до этого не знал, не сообщил. Или все-таки сказал? Было там нечто в его последних фразах мне запомнившееся, наводящее на мысли. Может быть фраза о том, что творцов очень мало и все они находятся под наблюдением мусорщиков.
Их и в самом деле мало. Вот в чем штука!
И наверняка, если в одном кибере появился творец, это означает, что в другом кибере он исчез, каким-то образом обманул мусорщиков и скрылся от их слежки. И если знать, в каком кибере это произошло, то можно определить, с кем я имею дело.
Это немаловажно. Знать точно, с кем имеешь дело. Пока мне известно лишь имя, да и то наверняка фальшивое. Если мне удастся установить, какой из творцов за последние три дня пустился в бега, получить сведенья о его привычках, о его слабостях, о его характере, это может здорово помочь. Может быть, даже именно это позволит мне вычислить, где он скрывается.
Я еще раз посмотрел в сторону столика, за которым Хоббин обрабатывал посетителя.
Там все было на мази. Хоббин вполголоса что-то объяснял. По лицу у посетителя все еще блуждала смущенная улыбка, а вот глаза его уже как-то странно бегали. И стало быть, рыбка клюнула. Ну, а если рыбка клюнула, то быть ей пойманной.
Заметив, что я смотрю в их сторону, Хоббин, не переставая что-то вполголоса втолковывать посетителю, едва заметно покачал головой. И это уже был знак мне. Означал он, что лучше бы мне не пялиться в сторону их столика. Посетители в такой ситуации чрезвычайно пугливы.
Все верно. Перестану, сейчас перестану.
Я подумал, что неплохо было бы сходить и взять еще кружку пива. Вот только, не за этим я сюда пришел. И налегать на пиво сейчас не стоит. Лучше попробовать прикинуть, какие сведенья мне еще нужны.
Итак, хорошо бы добыть карту кибера – 122. Неплохо было бы узнать хоть что-то о творце, которого мне надлежит найти. Еще что?
Шеттер. Вот о ком я тоже ничего не знаю. И это совсем плохо.
Вообще, получается не расследование, а сплошное блуждание вслепую. И любой профессионал, прежде чем за него браться, по крайней мере попытался бы о нанимателе, а также кибере, в котором придется действовать, хоть что-то узнать.
Вот только профессионалы не погибают с голода. И поэтому у них есть возможность выбирать, узнавать, прикидывать, стоит ли за это дело браться. У меня же такой возможности не было.
Либо я берусь за это дело прямо сейчас, без всяких условий, либо отправляюсь в яму. Не очень, надо признать, богатый выбор.
Я снова ткнул окурок сигареты в пепельницу и подумал, что, наверное, пора от этой привычки отвыкать. Конечно, рак легких мне здесь, в кибере, не грозит. Однако и удовольствия большого эта слабость не приносит. А денег на сигареты уходит много, поскольку их, здесь можно курить хоть одну за другой, без каких либо вредных последствий для организма.
Какой к черту организм? Программа я, программа, и только. Это там, в большом мире, я был организмом. Был, да весь вышел, поскольку полгода назад лишился своего тела, сделал ошибку, исправить которую уже невозможно.
Я закрыл глаза.
Не хотелось мне глядеть вокруг, не хотелось видеть эту таверну, и старика бармена, и Сплетника, а также Хоббина, который сейчас уже почти наверняка уговорил посетителя потратить некоторую часть своих капиталов на круиз по местным, подпольным увеселительным заведениям. Ничего мне сейчас не хотелось. Хотя бы потому, что у меня перед глазами вдруг замаячила площадь, перегороженная авиетками мусорщиков, и здание центрального банковского кибера, от которого я тащил на плечах свое тело, свое спасенное, то самое, похищенное у меня несколько часов назад тело. Тащил, радуясь, кретин этакий, что вот, спас, вернул, обхитрил всех, кто на меня охотился, ушел от убийц, обвел вокруг пальца мусорщиков, и добился-таки своего. Спас.
А еще я в тот момент думал о том, что не пройдет и получаса, как я смогу перебраться из искусственного тела обратно в свое, собственное, родное, из мяса и костей. И снова стану человеком, верну себе все, что уже было считал потерянным. И прежде всего – осознание того, что являюсь человеком.
Как же! Дудки! Ничего не вышло.
И все потому, что я не учел всего лишь одну – единственную мелочь. Не сумел предугадать, что этот гад Смолянчик подстрахуется, посадит на крышу снайпера.
И снайпер, конечно же, вовремя выстрелил. И не промахнулся.
Только я тогда еще не знал, что тело, которое я тащу на себе, вот-вот погибнет, поскольку ему в висок угодит пуля снайпера. Точнехонько в висок. Вот сейчас…
Я все-таки очнулся. И не решаясь смотреть по сторонам, стал разглядывать пепельницу, усеянную пятнами от окурков китайских сигарет. И даже зачем-то подумал, что пятен от тех сигарет, которые я только что выкурил, здесь быть не может. Поскольку они не являлись китайскими.
И почему-то это было для меня важно. Может быть, не хотелось мне оставлять следов своего пребывания здесь, в "Кровавой Мэри"? Почему? Да откуда я знаю? Не хотелось и все. Несмотря на то, что я приходил сюда чуть ли не каждый день все последние полгода, и уж следов от китайских сигарет наоставлял предостаточно. Особенно в последнее время, когда деньги у меня стали заканчиваться.
И все-таки – почему? Почему я именно сейчас, именно здесь, сижу и вспоминаю, как потерял свое тело? Почему, вместо того чтобы действовать, я предаюсь воспоминаниям, которые довольно успешно гнал от себя все последние полгода?
Ну, если честно, то, конечно, не очень успешно. Однако же – гнал. А сейчас вот расклеился, сдался, в самый неподходящий для этого момент.
Может быть, потому, что именно здесь, вместе с тем же Хоббином и Ноббином, а также Сплетником, я устроил свои символические похороны? А потом, на следующий день, еще и отметили рождение новой бродячей программы – Ессутила Квака?
Вот только почему раньше ничего подобного со мной в "Кровавой Мэри" не происходило? Или таверна тут не причем? Может быть, сказался визит в китайский кибер, в место, в котором живут одни бродячие программы? И это воспоминание всего лишь является эхом, следом посещения кибера – 122, вдруг проявившимся, догнавшим меня, напомнившим о том, кем я на самом деле являюсь?
И конечно, мне надлежало прямо сейчас уйти отсюда и постараться забыть об этом срыве, в очередной раз расправиться со своими воспоминаниями. Мне сейчас было не до них, мне нужно было действовать. Торопиться, пытаться добыть необходимые сведенья, стараться выжить в этом иллюзорном мире, так похожем на большой, но являющемся чем-то другим, чужим, к которому я за последние полгода так и не сумел до конца привыкнуть.
Я все сидел, и смотрел на пепельницу. И не было сил встать, не было сил даже посмотреть по сторонам. Хотя при чем тут силы? Не хотелось, не было возможности заставить себя это сделать.
И плевать мне сейчас было на то, что мне все равно пришлось бы со временем перебираться сюда в кибер. Что потерянное мной тело, конечно, не было вечным. И сколько бы я еще смог прожить там, в большом мире? Ну тридцать, ну сорок лет, не больше. А потом, также как и многие, не сумевшие накопить достаточно денег для переселения в мир киберов, запросто, самым тривиальным образом должен был умереть. А здесь, при везении, если я выживу и сумею найти в этом мире свое место, мне будет гарантирована практически вечная жизнь. До тех пор пока существуют киберы, пока их наполняет информация и электрический ток.
Вечная жизнь!
Я горько усмехнулся.
Нужна ли она мне, эта вечная жизнь? И сколько тех, кто мог бы переселиться в кибер, предпочитают умереть там, в большом мире, но только не превратиться в электронного зомби?
А у меня вот никто даже не спросил согласия. Просто в один прекрасный день мне захотелось попить пива. Ну вот и попил…
Я вдруг понял, что на столе кто-то сидит. Кто-то маленький, пушистый, с толстеньким животиком и короткими лапками.
И мне потребовалось некоторые усилия, чтобы сообразить, кто же это такой. Но я сообразил, каким-то чудом умудрившись выбраться со дна колодца, в который себя только что загнал, вернуть себе возможность ясно и четко соображать.
И конечно, это был ни кто иной, как взгляд Сплетника. На животе у него мигала надпись "встревоженный".
– Ну что, пожалеть тебя? – грозно спросил взгляд. – Я тебя пожалею, я тебя еще как пожалею. Очнись, тебя ждут великие дела!
– Ну уж и великие, – пробормотал я.
И конечно посмотрел на Сплетника.
А тот стоял у стойки, держал в руке кружку пива, наверное все еще ту, которую я ему купил, и ухмылялся себе в бороду. И вид у него при этом был все понимающий и, естественно, заговорщический.
Самым разумным, конечно, было встать и уйти. Поскольку ничего дельного Сплетник мне сейчас посоветовать не мог. Да и не советы мне нужны были, а сведенья, точные, проверенные, надежные.
И все же я встал и потопал к стойке, к Сплетнику. Ни для чего. Просто, потому, что его взгляд помог мне выбраться из колодца отчаяния, в который я сам себя загнал, не сумев справиться с воспоминаниями.
А Сплетник все также таинственно улыбался. Стоило мне подойти, как он протянул руку и потребовал.
– Десять инфобабок.
И мысленно проклиная себя самыми последними словами, я все-таки полез в карман и выдал ему требуемую сумму. И за это, конечно, получил совет.
– Только, делая выбор, помни, что это не твоя драка. Еще не твоя драка.
– Все? – спросил я.
– Конечно, – усмехнулся Сплетник. – А ты разве рассчитывал на что-то другое?
Все предсказатели – шарлатаны. Все. И что-то часто они стали попадаться мне на пути. Хотя бы та же гадалка в китайском кибере или вот сейчас Сплетник. Ну с гадалкой-то все понятно. Она просто несла обычную белиберду. Может быть, дав знать о моем появлении, она просто пыталась потянуть время, для того чтобы бандиты успели устроить на меня засаду? Но вот этот-то жулик? Ему-то зачем это нужно? Для того чтобы выманить у меня десять инфобабок?
Я покосился на купюры. Они все еще лежали у Сплетника на руке. И можно было их забрать обратно. Прямо сейчас. И я знал, что протестовать против этого Сплетник не будет.
– Ну что, возьмешь обратно? – спросил Сплетник.
Он снова хитро, всепонимающе улыбнулся. И это меня окончательно доконало.
– Нет, – сказал я. – Не возьму.
– Ну, как знаешь, – промолвил Сплетник. – Тогда иди. И помни. Эта драка еще не твоя. Останься в стороне.
А потом ему на плечо вскочил взгляд и быстро-быстро зашептал в большое, волосатое ухо, то и дело оглядываясь на что-то, видимо происходящее в зале. И наверное, там происходило нечто и в самом деле интересное, поскольку Сплетник сунул деньги в карман, повернулся ко мне боком, и тоже стал с интересом глазеть на какие-то разворачивающиеся в зале события.
А мне надо было уходить. И не было у меня совершенно никакой охоты смотреть на зал, и не трогало меня ничего из того, что там сейчас происходило.
Я просто повернулся, и ушел, благо дверь была недалеко. Достаточно было лишь повернуться, сделать пять шагов, толкнуть ее и выйти.
16
Львиная морда, украшавшая дверь таверны "Кровавая Мэри", прорычала мне вслед:
– Спасибо за посещение. Обязательно заходите еще.
Я не обернулся и тут. Зачем мне это было делать?
Я шел не глядя, куда меня несут ноги, и как-то очень спокойно, умиротворенно думал о том, что Сплетник довольно странная личность.
Конечно, здесь в кибере, все немного странные, и всякими там чудачествами никого не удивишь. Но вот Сплетник, он странный как-то не так. Слишком уж таинственна эта его странность, что ли? Словно бы он знает о этом мире нечто, о чем мы даже не подозреваем. Какие-то законы, или что-то из будущего, неотвратимое, обязательное, непреодолимое.
А потом я окончательно пришел в себя и, конечно, сразу же до кристальной ясности протрезвел. И пиво тут было не при чем. Какое с него могло быть опьянение? Нет, просто маятник качнулся в другую сторону, и вместо навалившегося на меня совсем недавно отчаяния и неприятия окружающего мира пришло четкое понимание, осознание того, что никуда я из него уже не денусь. Умереть же всегда успеется. И стало быть, если есть шанс этот момент отдалить, то им надо воспользоваться.
Поэтому не стоит тратить время на истерики. Это всегда успеется, когда я окажусь в действительно безвыходном положении. Сейчас такое время еще не наступило. Поскольку можно что-то сделать или хотя бы попытаться…
А Сплетник? Да, странноватый тип. И предсказания у него почти всегда сбываются. Но только все на свете странности и тайны рано или поздно раскрываются. По прошествии определенного времени. Может быть, даже большого. И у меня это время есть, у меня его будет много. Если, конечно, я сумею найти творца и при этом уцелеть, и даже получить с Шеттера причитающиеся мне деньги… Короче, если я не буду тратить время на бесполезные сожаления о потерянном большом мире, и займусь делом.
Прямо сейчас.
Я остановился.
И не только потому, что настало время решить, куда я, собственно, сейчас должен первым делом направиться, а еще и постольку, поскольку понял, куда все это время шел, с тех пор как покинул "Кровавую Мэри".
К ямам. К тем самым ямам, в которые собирают со всего кибера отходы, программы, подвергшиеся действию отрицательного информационного поля настолько, что восстановить их нет уже никакой возможности. Удалять их мусорщики не желают, поскольку есть гипотетическая вероятность, что под действием поля они изменились, возможно, превратились в нечто опасное. А уж чего-чего, но только зря рисковать мусорщики не любят. Впрочем, как и все стражи порядка, во все времена. Есть у них такая характерная черта.
Был я как-то возле этих ям, заглядывал в них и более делать этого не хочу. Ни за какие коврижки.
Круто развернувшись, я пошел обратно к таверне "Кровавая Мэри". Неподалеку от него должен был находиться один из рекламных шаров.
Итак, к кому я загляну в первую очередь? К смотрителю зоопарка. Да, наверное, надо начинать с него.
Какие сведенья мне нужно раздобыть?
Карту кибера – 122. Сведенья о творце, который сбежал и хоть какие-то данные о Шеттере.
Причем, добыть все это мне нужно в течении ближайших нескольких часов. Наверняка, этого времени старосте хватит для того, чтобы покончить с оборотнем. Ну а потом наступит мой черед выйти на сцену. И если я промедлю дольше чем нужно, творец вполне может сделать еще какую-нибудь программу. Вдруг она будет почище оборотня?
Я шел уверенным, твердым шагом, то и дело поглядывая по сторонам. Сама воплощенная деловитость, а также готовность преодолеть все мыслимые и немыслимые преграды, любыми средствами добиться поставленной цели.
Шел, почти ощущая себя солдатом, идущим на вражеские танки с последней гранатой в руке, верящим, что это гранаты хватит для того, чтобы остановить неприятеля, не дать ему пройти дальше…
Вот только где-то глубоко внутри меня все еще жило воспоминание о том, как я совсем недавно сидел в "Кровавой Мэри" и очень отчетливо, очень ясно понимал всю бессмысленность дальнейшей жизни. И конечно, оно мне мешало. А я гнал, гнал его прочь, пока безуспешно, но уже зная, что вот сейчас, когда дойдет до дела, оно меня оставит. Когда-нибудь потом оно снова вынырнет и опять на какое-то время захватит оставленные позиции, Но только когда это еще будет? А пока же – дело, дело и дело.
Горн трубит, барабаны гремят… и танки наши быстры… По коням… Шашки наголо… бластеры к бою… сарынь на кичку!
– Ессутил, куда это ты направляешься?
Я оглянулся и встал как вкопанный. Мне захотелось протереть глаза. Это была Глория. Та самая Глория, в помощи которой я сейчас так нуждался.
Хотя…
Она мне улыбнулась. И что-то в ее улыбке было от улыбки сытой, очень дружелюбно настроенной, но в то же время остающейся самой собой акулы.
Нда… журналистка до мозга костей. Сейчас начнется.
– Привет, – сказал я. – Ты мне очень нужна.
– Неужели? Интересно, для чего? Учти, взаймы я не даю.
– А мне и не нужно.
– Ага, значит твои дела поправились? Неужели появился клиент?
Я кивнул. Надеюсь, даже с некоторым чувством собственного достоинства.
– И поскольку этот клиент первый, то ты нуждаешься в кое-каких сведеньях. Не так ли?
Какое уж тут чувство собственного достинства? И самое главное – иного выхода нет. Значит, придется сдаваться на милость победителя, платить контрибуцию, а также по первому приказу стоять на задних лапках.
– Угу, нужны.
– Что я за это получу?
Ну, я же сказал – журналистка.
– Сведенья.
– Стоящие хоть?
– О китайском кибере.
Глория присвистнула. Ее мое предложение, похоже, интересовало. И все-таки она решила уточнить.
– А как же конфиденциальность, соблюдаемая в интересах клиента?
– Только после окончания дела, – сказал я. – В тех пределах, которые не повредят клиенту.
– А пределы эти буду определять я?
Вот это мне уже совсем не понравилось.
– Слушай, – сказал я. – Что ты со мной делаешь? Учти, клиент первый. И мне вовсе не хотелось бы портить с ним отношения. Тем более что клиент приличный.
– Тут ты что-то путаешь, – промолвил Глория. – Какой приличный клиент станет нанимать частного детектива для работы в китайском кибере? Какой частный детектив согласится работать в китайском кибере? Нет, тут что-то не то. Давай, рассказывай.
Вот тут надо было проявить твердость. Если сразу этого не сделать, потом останется только локти кусать.
– А мы с тобой договорились?
– О чем?
– О том, что ты предоставишь мне необходимую информацию.
Глория тяжело вздохнула.
– Ладно, давай сделаем так. Ты сейчас мне все выложишь. Я подумаю, чем смогу тебе помочь. А потом мы договоримся. Если условия меня не устроят, я не буду пользоваться твоими сведеньями.
– И предпримешь собственное расследование?
Глория улыбнулась.
– Вполне возможно. А у тебя есть выбор?
Выбора у меня и в самом деле не было. А стало быть, стоило рискнуть.
– Хорошо, – сказал я. – Пусть будет так.
– В таком случае, мы сейчас зайдем в "Кровавую Мэри" и ты мне все выложишь. Только все, без утайки.
Я посмотрел на дверь таверны. Что-то мне не очень хотелось вновь в нее заходить. Если точнее – то совсем не хотелось. По крайней мере сейчас. Потом, когда-нибудь.
– Может, поговорим где-нибудь в другом месте? – предложил я.
– Ладно, пойдем в парк.
Ну да, если рыбка попала на крючок и с него уже не сорвется, почему бы не проявить некоторую уступчивость? Просто для того, чтобы у рыбки появилась некоторая иллюзия свободы.
Мы прошли к ближайшему рекламному шару, шагнули в него и оказались в мире действительно настоящих, стопроцентных иллюзий. Наличие денег у меня в кармане только усугубляло наше положение. Атака была бешенной. Не успели мы войти в шар, как вокруг нас сейчас же закружился хоровод каких-то сверкающих всеми цветами радуги звезд, прозрачных, снабженных ножками шкатулочек, а также попрыгунчиков. И вся эта кодла, перебивая друг-друга, хором предлагала купить, умоляла попробовать и восхититься, примерить, посмотреть и оценить, потрогать и умилиться, присесть и замереть в блаженстве, испытать восторг, уплыть в нирвану, вознестись на седьмое небо, умереть от наслаждения, и так далее, и тому подобное.
Какай-то крохотный диск голубого цвета, мертвой хваткой вцепившись мне в штанину тонкими ручками, истошно пищал:
– Вы должны купить новую брошюру великого критика В. Меньшикова, непревзойденного специалиста логики построения литературных миров, большого знатока словесности, посвященную новому роману о жизни киберов!
Вот это был уже перебор.
Пришлось мне его стряхнуть. Однако голубой диск был упорный. Прежде чем мы с Глорией перешли в другой шар, он почти догнал меня. По крайней мере, переходя в шар под номером 9, я успел услышать, как он проверещал:
– А еще В. Меньшиков известен как самый благожелательно настроенный к авторам критик!
К счастью, в шар 9 данное чудо за нами не последовало. Но легче нам от этого не стало. Пробившись через вторую волну атакующих к выходу, мы наконец-то оказались на окраине парка.
– Зачем ты таскаешь с собой деньги? – слегка сварливо поинтересовалась Глория. – Все эти рекламные агенты на мою-то кредитную карточку реагируют как бешенные. А тут еще у тебя наверняка есть с собой наличность.
– Извини, – сказал я. – Просто не было времени забежать домой и оставить там хотя бы большую часть. Кроме того, я не знал, что встречусь с тобой.
– И рассчитывал где-то купить интересующую тебя информацию? Интересно где? У мусорщиков? К ним по вопросам китайских киберов лучше не обращаться.
– Мне нужна информация не только о китайских киберах, – сказал я.
– Ага, понятно. Может, найдем где-нибудь местечко, присядет, и ты мне все расскажешь?
– Хорошо. Так и сделаем.
Минут через пять мы нашли скамейку и устроились на ней.
– Рассказывай, – приказала Глория.
Я еще раз окинул взглядом окрестности парка и, убедившись, что поблизости нет излишне любопытных посетителей, приступил к рассказу о своих злоключениях…
Через полчаса я его закончил и, закурив очередную сигарету, искоса взглянул на Глорию.
Произвел ли на нее впечатление мой рассказ? Посчитает ли она его чем-то достойным внимания, для того чтобы согласиться раздобыть необходимую мне информацию?
Ну же, девочка, не тяни время. Давай, говори.
Глория хмыкнула, потом тоже закурила сигарету и задумалась.
И это было уже хорошо. Это значило, что мой рассказ ее заинтересовал. И сейчас она наверняка просто прикидывает, каким образом выпить у меня побольше крови, другими словами, как добиться для себя наивыгодных условий.
А значит, не стоит на нее глазет. Пусть подумает. А я подожду. Кое-какое время у меня еще есть. Наверняка староста расправится с оборотнем не так быстро, как рассчитывает.
Я отвел глаза в сторону, и стал разглядывать стоявшее неподалеку деревце. И конечно, что-то с ним было не так, что-то неправильно. Может быть, слишком зеленое? Трава-то вокруг него уже стала желтеть.
Хотя, какая тут может быть в кибере смена времен года? Просто, дерево делал один кукарача, а траву создавал другой. Ну вот, и не состыковалось у них. А переделать уже не было времени, или охоты. Кукарачи они и есть кукарачи. Не творцы.
– Ну, хорошо, – наконец сказал Глория. – А сведенья?