Страница:
– Не взаправду я не могу, – робко сказал Браток. – Я как-никак – Хищник. Привяжите ему хотя бы кусок колбасы сзади…
– Идея! – воскликнул я.
– И побольше, – приободрился Браток….
Снимали несколькими камерами с разных точек.
Я тут терминологии набрался – спасу нет! Клифф Спенсер и Игорь Злотник спрашивают меня через Тимурчика:
– Мартын, как ты думаешь, мы можем сразу снимать или лучше пару раз прорепетировать?
А Браток уже сидит на дереве в исходной позиции…
– Снимайте сразу, – говорю. – А то тут на нашего раздолбая колбасы не напасешься. За этим-то куском полчаса ездили!
– Все по местам! – скомандовал в мегафон Клифф. – Приготовились к съемке!
Потом взял «уоки-токи», такой же, как был на судне у Алексея-Ивановича-Кэп-Мастера, и спросил у Боба, далеко отъехавшего на открытом «мерседесе»:
– Боб! Ты меня хорошо слышишь?
– Отлично, – раздался в ответ голос Боба.
– Внимание! – крикнул всем Клифф. – Экшен!!! Пошел, Боб!..
Заработали все камеры сразу, Боб погнал свой «мерседес» по парковой дорожке…
Не скрою, у меня сердце замерло: а вдруг Браток промахнется и попадет под колеса?! На хрен мы согласились на эту идиотскую сцену!..
Прижался к Джековой ноге, а самого аж колошмат бьет!
И только «мерседес» на хорошей скорости приблизился к этому дереву, как в воздухе промелькнула черной молнией вытянутая фигура Братка и точнехонько ахнулась на плечи сидевшего за рулем Боба!
«Мерседес» пару раз вильнул в разные стороны и с ходу, как и было записано в сцене, врезался в пальму. А Браток уже вовсю «перегрызал» колбасную шею «Террориста-Мафиози», так натурально, что у некоторых вырвался крик ужаса!..
Так как пальма, в которую врезались Боб и Браток, находилась довольно далеко от камеры, а мы все, кому надо, кучковались именно за операторской группой, чтобы ненароком не влезть в кадр, то мы ни хрена не видели, что происходит в искореженном «мерседесе» в действительности.
Поэтому я, ощущая всю тяжесть груза ответственности за Братка, огромными скачками помчался к той пальме с истерическими Животными воплями, не поддающимися никакой логике:
– Стоп!!! Мать твою! Браток, сволочь!.. Прекратить!!! Джек, стреляй в воздух!.. Назад – рыло твое бандитское!.. Загрызу на хуй!!!
Что «прекратить», почему «стреляй», кого «загрызу» – полная ахинея!.. Видно, у меня и вправду от всего наворота событий поехала крыша – вот я на скаку и орал весь этот чудовищный бред.
А за мной несутся все остальные – Джек, Тимурчик, Клифф, Игорь, Наташа, всяческие ассистенты, гримеры, реквизиторы, костюмеры…
Я, уже готовый к убийству, к собственной смерти, к чему угодно, первым долетаю до разбитого «мерседеса», одним махом с ходу взвиваюсь в воздух и оказываюсь на спине у Братка!..
И… О Боже мой!..
Сидят эти два клинических идиота – один образованнейший и умнейший Китаец, выпускник Полицейской академии и философского факультета Калифорнийского университета, сержант полиции Чжи-Бо (он же – Боб), и полнейший Тупарь, Отморозок, Бандит-Бес-предельщик, Хитрован и Беспощадный Хищник – Браток (он же – Пум, Кугуар и Горный Лев), и, кретины, вдвоем одновременно жрут один круг казенной колбасы, да еще и весело рычат друг на друга! Надо было для этого кончать философский факультет?..
Я так и упал на заднее сиденье этого «мерседеса».
Интересно, а вот у Котов бывает предынфарктное состояние? Я думаю, что да.
А вокруг все кричат: «Блеск!..», «Потрясающе!..», «Ура!!!» И Клифф Спенсер пожимает мою бесчувственную и онемевшую от нервного стресса лапу и в отличие от других орущих тихо говорит:
– Я тебе очень признателен, Кыся. Уже в который раз ты вселяешь в меня уверенность, что у нас может получиться что-то не очень ординарное.
– Спасибо, Клифф… – шепчу я ему и вижу, что он ПОНИМАЕТ меня!
Но не пугается, как некоторые, а воспринимает это ЯВЛЕНИЕ чуточку удивленно и бесконечно благодарно..
– Тим! Джек!.. – взволнованно говорит Клифф. – Я его понял… Вы слышите? Я понял Кысю… Боб! Он мне сказал: «Спасибо, Клифф…»
Вот тут четкий и по-хорошему расчетливый Джек Пински лишний раз доказал, что настоящий американский полицейский остается полицейским в любой ситуации! Воспользовавшись радостным и слегка размягченным состоянием Клиффа Спенсера, Джек тут же попросил его пригласить на свой день рождения и Кошечку Пусси – якобы для меня.
– Сегодня же мой секретарь вышлет им приглашения, – сказал Клифф. – О’кей, ребята! Готовимся к следующей сцене. Где Нэнси Паркер и Рэй Уоттен? Давайте их сюда…
Но подготовка к следующей сцене была неожиданно прервана появлением нескольких автомобилей – два из них были снабжены всеми спецпримочками – мигалки, антенны и еще хрен знает что!
Из этих машин выскочили с десяток деятелей из Службы безопасности Белого дома. Кое-кого я просто в лицо узнал!
А потом подкатил белый лимузин и оттуда выпрыгнул – кто бы вы подумали?! Сам Ларри Браун – Опекун и Телохранитель Первого Кота Америки, моего друга Сокса, которого я научил замечательно трахаться, несмотря на его давнюю кастрированность! О чем Сокс по сей день забыть не может…
Ларри распахнул пассажирскую дверь белого лимузина, и оттуда вышел… Не выпрыгнул, а именно вышел, сильно пополневший Сокс, на морде которого явственно читалась Важность пополам с Уязвленным Самолюбием. Вслед за ним появилась резко похорошевшая Челси, а уже потом – усталая, но улыбающаяся Хиллари Клинтон!..
Несмотря на то что я знал об их возможном приезде, их появление на съемочной площадке в Гриффит-парке было для меня приятной неожиданностью. Я сразу очухался, быстренько прилизался, расправил усы и приказал Братку даже не шевелиться, сидеть в разбитом «мерседесе», не рыпаться и изображать из себя «чучело Кугуара», пока я не выясню – захотят ли Клинтоны знакомиться с ним или нет. И никаких обид! Не каждый день Людям встречаются Дикие Кугуары вот так – нос к носу.
Все семейство сопровождал наш Главный продюсер старик Стив, и, судя по тому, как они общались с Хиллари, можно было понять, что они давние приятели. Клинтоны вообще любили голливудский народ и со многими искренне дружили.
– Кыся!.. – Челси с трудом подняла меня на руки и нежно расцеловала в обе мои мохнатые, исполосованные шрамами щеки. – Как же мы по тебе соскучились…
И передала меня матери.
– И как нам порой тебя не хватало. Особенно в последнее, достаточно тяжелое для нас время, – целуя меня, добавила Хиллари.
– Я так давно ждал, когда смогу поблагодарить тебя, – сказал я ей на ухо и лизнул в нос.
– За что? – рассмеялась Хиллари.
– За Рут Истлейк, за Шуру Плоткина.
– Глупости, – тихо сказала мне Хиллари. – Я должна была это сделать. Умоляю тебя, поговори с Соксом… У него чудовищно испортился характер из-за этого несчастного Лабрадора! Сокс стал несносен и ворчлив, как генерал в отставке…
– Я попытаюсь, – пообещал я Хиллари и спрыгнул на землю.
А навстречу ей уже бежала мисс Нэнси Паркер, сопровождаемая подозрительными взглядами ребят из Службы безопасности.
Помалкивавший Ларри Браун увидел, что первая официальная встреча на высшем уровне закончилась, и уже без всякого протокола заорал:
– Джек!!! Кыся!.. Ребята, как я рад вас видеть!.. Есть предложение… Зайдем вон за ту пальму? – И Ларри выразительно щелкнул себя по карману куртки, в котором всегда носил плоскую флягу с недорогим виски.
Они с Джеком обнялись, похлопали друг друга по спине, и Джек сказал:
– Попозже, Ларри… В тихой и милой домашней обстановке. В «Беверли-Хиллз-отеле». Устроит?
– Еще бы! Тем более что мы тоже там разместились.
– А где Сокс, Ларри? Он же только что был здесь! – спросил я, оглядываясь по сторонам.
– Сокс?.. – удивился Ларри. – И правда, где же он?!
И тут я сам увидел Сокса! Это было очень, ну просто невероятно жалкое зрелище…
Сокс прятался за колесом автомобиля – шерсть дыбом, спина колесом, хвост аж к брюху прилип, трясется, глаза остановившиеся, рот открыт, дыхания нет… Перепуг в последней стадии!!!
Я проследил за замершим паническим взглядом Сокса и все понял: Сокс увидел гигантского Братка, учуял его дикий, хищнический запах и сейчас пребывал в полубессознательном состоянии ужаса, которое и должно испытывать Милое Домашнее Животное при виде Настоящего Разбойника и Хама, способного разорвать такого, как Сокс, в одну секунду!..
А еще я услышал, как сквозь крепко сжатые клыки неподвижный, как статуя, Браток тихо по-Животному говорил Соксу:
– Не бзди, Котик. Как Шеф скажет – так и будет: прикажет тебя схарчить – и пиздец тебе! Не прикажет – живи, мне-то что…
– Цыть! – рявкнул я на Братка. – Ты что себе позволяешь, Сукин Кот?! Ты как разговариваешь с моим другом?!
– У него на лбу не написано, что он ваш Друг.
– Да знаешь ли ты, Жлоб с деревянной мордой, что перед тобой Личный Кот Президента Соединенных Штатов Америки?
Браток скептически оглядел полненького дрожащего Сокса с его хаотической черно-белой, совершенно дворняжьей шкуркой и презрительно процедил:
– Не похоже. А чего он так трусится?
– Тебя боится, дуролом несчастный.
– Правильно делает, – удовлетворенно сказал Браток. – Можно я перестану быть «чучелом»?
– Хорошо, – милостиво согласился я. – Но далеко не ускакивай. Ты у меня должен быть всегда под лапами.
– Нет вопросов, Шеф! Об чем базар, хули-мули?! – развеселился Браток и…
…последовал мгновенный, совершенно невероятный прыжок из «мерседеса» на пальму, с пальмы на соседнее разлапистое дерево с какими-то розовыми гигантскими цветами, где Браток и улегся на толщенной ветке. Откуда и сказал мне:
– Я, Шеф, пока здесь побуду… Сверху послежу за вами. А то сюда столько оружия понаехало, чувствуете?.. Не трухайте, Шеф! Если что – зовите. Я рядом… И попросите Тимурчика принести мне из нашей машины остатки индюшки. Она там в багажнике, в пакет пластиковый запакована. Боб еще с утра ее туда положил. Хорошо, Шеф?
– Ладно, сейчас. Тиму-у-у-ур!..
Сокс перестал дрожать, слегка опустил спину, отклеил чуть-чуть хвост от брюха и потрясенно спросил меня:
– Так это ты – Шеф?!
– Ну а кто еще им может быть, как по-твоему? – скромно ответил я.
Ну не очень-то всех, но многих. С моей консультации были приглашены, конечно же, Тимурчик и Джек Пински с Наташей Векслер. Хотел я было позвать и Пита с Бобом, но те упросили меня этого не делать. На Пита навалилась куча его полицейских дел, а кроме всего, именно в этот день он должен был забирать из Медицинского центра своего неожиданного сына Нуэнга.
Боб же посчитал необходимым взять с собой в машину Братка и покататься по такому фешенебельному району, как Пасифик-Палисайд, – проверить все службы и средства слежения за домом миссис Хеллен Форд и этой рыжей поблядушки Пусси, у которых, не высовывая носа наружу, гостил тот самый Русский убивец.
Ребята из отдела Пита умудрились даже сфотографировать его! Каким-то сумасшедшим объективом с какого-то невероятного расстояния. Показали эти фото мне, и я его сразу же опознал.
К сожалению, мои показания в суде, как сказал Джек, а Пит и Боб это подтвердили, скорее всего не смогут быть принятыми к сведению. В американской судебной деятельности еще не было, как они сказали, «прецедента», чтобы на основании свидетельских показаний Кота Человеку можно было бы предъявить обвинение…
Но чтобы я не очень расстраивался из-за такого вот несовершенства американской юридической системы, все трое заверили меня, что и суда-то наверняка над Русским не будет. Ни в Америке, ни тем более в России. Как говорилось нами и раньше, обвинить его практически невозможно ни в чем… Оба убийства – не доказать, а «пособничество мировому терроризму», выражающееся в передаче «Армии Защиты Исламских Свобод» компакт-диска с проектом страшнейшего оружия на Земле, – фикция! Как сказал бы Браток – «полное фуфло»… Как только выяснится, что Русский задвинул террористам наш фальшак, так он еще и в герои выйдет!!!
Со своей стороны Челси и Хиллари Клинтон пригласили на ужин нашего Главного продюсера старика Стива – он оказался старинным другом семьи Клинтонов еще по Арканзасу, подругу Хиллари – мисс Нэнси Паркер, двух достаточно близких приятелей самого Билла – Рэя Уоттена и Клиффа Спенсера. Плюс – я, Сокс с Ларри Брауном и Александр Половец – глава русско-американской толщенной семидесятистраничной «Панорамы»!
Ну и, само собой, ребята из Службы безопасности! Их вроде бы и видно не было, и в то же время они были повсюду. А уж какую они предварительную проверочку этому ресторану да и всему отелю засадили – одному только Богу было известно! И Ларри Брауну. Он в этой Службе уже черт знает сколько лет…
«Поло-грилл» был один из пяти отельных ресторанов. С первого же дня поселения в «Беверли-Хиллз-отеле» мы все эти рестораны – «Поло-грилл», «Поло-лаундж», «Фонтан», «Сансет-лаундж» и кафе «Кабана-клаб» – обходили стороной и шарахались от них как от заразных. Такие там были цены!..
Один-единственный разок мы с Тимуркой не выдержали и заскочили в «Поло-лаундж» – просто так, посмотреть. Очень, очень неслабо! Все в темно-зеленых тонах, скатерти розовые, повсюду из углов свисают гигантские живые белые цветы, стойка бара причудливо изгибается…
«Живут же люди…» – завистливо подумалось мне, а Тим и говорит:
– Кому это ты взялся завидовать, Кыся?! Это же МЫ С ТОБОЙ так живем! Просто дома лопать удобнее. И дешевле. А мы с тобой еще нашим родителям должны какую-никакую денежку привезти. Так что все правильно, не горюй, Мартын!
А «Поло-грилл» был еще красивее… Волнистые стены из красного дерева, зеркала над золотистыми полукруглыми диванами, а в зеркала вделаны очень смешные картины. Челси нам с Тимуром объяснила, что это такая английская ироническая живопись двадцатых годов. Нам с Тимом жутко все понравилось!.. Мне – картины, а Тиму – Челси. Я видел, как он на нее смотрел.
Хиллари и Челси сразу же задали за столом такой уютный, непринужденный и приятельский тон, что уже через пять минут все отмякли и пошла общая, симпатичная и совершенно раскованная трепотня. Только Сокс все как-то странно ко мне принюхивался…
И я подумал, что не только пропах Диким Братком, но во мне еще и стойко сохранились все запахи нашего русского пустыря перед нашим бывшим домом в Петербурге…
А это были запахи безденежья и отчаяния, запахи мелких радостей и больших огорчений, тревоги за Шуру, запахи Побед над врагами и самим собой… Запахи постоянной, ставшей уже привычной и незамечаемой, Борьбы за Выживание!
То, чего Сокс в своей жизни никогда не испытывал. Наверное, этими запахами я пропах на всю оставшуюся жизнь. Но когда я отирался в Вашингтоне, в Белом доме – Сокс этого не замечал. Он был так увлечен ролью Всемогущего Кота Америки, что ему и в голову не приходило хорошенько ко мне принюхаться. А ведь все было то же самое! Сейчас только запах Братка прибавился. О чем я совершенно не жалею. От меня теперь даже Доги шарахаются!
Но от того, что в этот день я не снимался, я был просто счастлив! Через три часа Челси и Хиллари улетали в Вашингтон и попросили нас с Тимуром на прощание зайти к ним в номер.
За нами пришел Ларри Браун с Соксом. Сокс выглядел вполне пристойно, а Ларри, прямо скажем, так себе. Дело в том, что вчера после ужина в «Поло-грилл» к нам приехал Пит Морено, потом из Пасифик-Палисайд вернулись Боб с Братком, и в нашем бунгало был устроен такой полицейский междусобойчик, что у нас с Братком и Соксом просто глаза вылезли на лоб!.. Непьющему бедняге Бобу пришлось выпить литра четыре зеленого чая с жасмином, чтобы хоть как-то соответствовать обстановке, которую по-русски можно было бы назвать: «Бойцы вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе рубились они…»
А уж Вьетнам они несли по пням и кочкам так, что я только Бога молил, чтобы Тимур не проснулся и не пополнил свой и без того богатый запас матюгов!..
… Ларри привел нас в достаточно скромный, по президентским понятиям, номерок, не за три тысячи триста долларов в сутки, как и полагается Президенту, а всего лишь за одну тысячу двести пятьдесят, как и подобает скромной и умной жене Президента, путешествующей с дочерью.
Как-то получилось так, что Ларри увел Сокса, которому (я это просто видел!..) невероятно хотелось задержаться и поучаствовать в разговоре… И мы остались вчетвером – Хиллари, Челси, Тим и я. Наверное, это было распоряжение Хиллари Клинтон.
Тимурчик извинился, что не сделал этого вчера вечером – ему показалось это неудобным, – и поблагодарил Челси за подарок, который я привез ему от нее из Вашингтона – видеокамеру «Сони». И признался, что забыл ее в спешке отлета дома, в Нью-Йорке. Но так как во время производства фильмов и на территории киностудий все равно запрещено снимать любительскими камерами, то он ни о чем не жалеет. А камера – просто восхитительная!
– Ты превосходно говоришь по-английски, Тим, – ласково сказала Хиллари. – Такое впечатление, что ты просто родился в Нью-Йорке. Да, Челси?
– И так интеллигентно, что ему могут позавидовать очень многие студенты нашего университета, – рассмеялась Челси и обняла Тимура за плечи.
Тимур густо покраснел и, судорожно вздохнув, опустил глаза.
– Я знаю твою московскую историю, Тим, – мягко сказала Хиллари. – Когда-то в Вашингтоне нам рассказал ее Мартын. И мы с мужем относимся к тебе с очень большим уважением…
Вот тут Тимур Истлейк поднял глаза на Хиллари и спокойно ответил:
– Я тоже знаю вашу историю, мэм. И тоже отношусь с величайшим уважением и к вам, и к вашему мужу. Но Мартын вам кое-что не договорил. У меня чуточку другой отсчет по времени: моя история началась тогда, когда за мной в Москву приехала моя мама Рут Истлейк. А родился я, как сказал наш Шура, действительно в Нью-Йорке, три с половиной года тому назад. Хотя тогда мне уже было девять лет… Можно мне еще налить себе ананасового сока со льдом?
Хиллари подошла к вскочившему Тимуру, сама налила ему сок, обняла его и сказала:
– Я так рада с тобой познакомиться… Ты – настоящий мужчина и джентльмен.
– Спасибо, мэм. Я вам очень признателен за все – за Кысю, за маму, за Шуру…
– Мама! Ты не заметила?.. Они так спелись со своим Кысей, что даже разговаривают одними и теми же фразами!.. – расхохоталась Челси.
– А у нас скоро будет маленький… – осторожно вставил я.
– Да! – гордо подтвердил Тимур. – Я вчера разговаривал с мамой и Шурой по телефону, и они сказали, что врачи гарантируют нам девочку…
– Какая прелесть! – искренне проговорила Хиллари. – Я могу задать тебе один нескромный вопрос, Тим? Это чисто женское любопытство. Но если тебе не хочется, ты можешь…
– Я слушаю вас, мэм.
– А ты… ты не ревнуешь маму к Шуре? Прости, пожалуйста…
– Все в порядке, мэм!..
– Просто – Хиллари.
– Ох, простите, мэм… Вряд ли я так смогу, – смутился Тимур. – Нет, мэм, я не ревную свою маму к Шуре Плоткину. И Кысю – тоже. Я даже очень рад, что моя мама Рут Истлейк поженилась именно с Шурой. Потому что любой другой мне бы не понравился. За это я вам отвечаю! Знаешь, Челси, он просто классный парень! Только взрослый…
А я вдруг увидел на лице Хиллари Клинтон такую усталость, такой недосып, такую дикую вымотанность, скопившуюся за последнее время в ее душе, мозгу, в каждом движении, и подумал: неужели хоть одна какая-нибудь дура позавидует этой Великой Женщине – жене Президента Соединенных Штатов Америки?!
– Я слышал, что по окончании президентского срока вы с Билли хотите переехать жить в Калифорнию? – спросил я у Хиллари.
Она выдержала паузу, словно прикидывала, ехать им в Калифорнию или нет, а потом сказала раздумчиво и медленно:
– Может быть… может быть, если у нас к тому времени будут деньги, мы даже купим себе дом где-нибудь здесь, поблизости. Ты знаешь, Кыся, у нас с Биллом и Челси никогда не было своего собственного дома…
Окончил курсы шоферов-водителей при Выборгском райвоенкомате.
В 1980 году был призван в ряды Советской Армии. Воевал в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Дважды был ранен. Награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».
Впоследствии, в течение ряда лет по контрактам принимал непосредственное участие в боевых действиях на территории бывшего СССР (Нагорный Карабах, Таджикистан, Туркмения, Молдавия и Чеченская республика Ичкерия), а также за пределами русских границ – Сербия, Хорватия, Сирия, служба во Французском наемном легионе. Военные действия совершал как на одной, так и на другой стороне противоборствующих сил.
После возвращения в Россию работал стюардом на круизном теплоходе «Анна Каренина» Балтийского морского пароходства, затем сотрудником охранной структуры русско-американского совместного предприятия с ограниченной ответственностью.
За время работы в СП вступил в личную половую связь с представителем американской стороны, гражданкой США госпожой X. Форд. Связь продолжалась до отъезда госпожи X. Форд из России.
Еременко В.И. ни в одной преступной группировке не состоял.
Однако, по оперативным данным, находился под периодическим наблюдением Отдела профилактики и предупреждения преступной деятельности.
Был арестован по подозрению в четырех (4) «заказных» убийствах. Вероятно, в силу особо тщательной подготовки к исполнению «заказов» изобличен не был.
Решением прокуратуры г. Санкт-Петербурга уголовное дело в отношении гр. Еременко Валерия Ивановича, обвиняемого в совершении преднамеренных «заказных» убийств четырех ответственных работников Санкт-Петербурга и Москвы, было закрыто в связи с полным отсутствием улик и недоказанностью состава преступления.
Гражданин Еременко В.И. из-под стражи был освобожден.
В настоящее время местонахождение гр. Еременко В.И. является неизвестным…» – медленно и раздельно, стараясь четко выговаривать каждую буковку, читал Тимурчик по-русски ответ российского Министерства внутренних дел на просьбу американской полиции «…а нет ли в картотеке соответствующих русских служб каких-нибудь сведений о человеке, фотографии которого мы вам пересылаем?»
Но самое главное, что Тимур читал этот текст в микрофон одного шикарного устройства, которое тут же С ГОЛОСА Тимура (!!!) печатало на небольшом экране английский текст того, что он читал по-русски!..
Это была последняя модель электронного супертранслейтера – сверхпереводчика – со всех мыслимых языков мира. И обошлось это устройство калифорнийской полиции в такую кругленькую сумму, за которую можно было бы наконец закончить строительство метро в Лос-Анджелесе.
Стояло раннее утро, но окна полицейского управления, где мы сидели, были уже наглухо задраены, а кондиционеры старались вовсю, чтобы у нас мозги от жары не расплавились.
Съемка у меня сегодня была «режимная» – то есть под вечер, когда начнет темнеть и с океана повеет хоть какой-нибудь прохладой. Поэтому всю первую половину дня мы были свободны…
– Черт побери! – возмутился Джек. – Какого черта они не прислали эту же хреновину на английском?!
– Прислали и на английском, – сказал Пит Морено. – Но на таком, что я бы ноги из жопы за этот перевод вырвал! У них там какой-то особый милицейский язык!..
– А у нас?! – вскинулся Боб. – Пит, вы давно читали наши отчеты и документы?! Та же самая полуграмотная абракадабра.
Машина забарахлила на слове «ИЗОБЛИЧЕН»!.. Перепробовала кучу вариантов, но все-таки справилась…
А потом она вообще, чуть не взбесилась, пытаясь разобраться в выражении «ОТВЕТСТВЕННЫЙ РАБОТНИК»!.. За что ОТВЕТСТВЕННЫЙ?
Синонима машина так и не нашла и задала идиотский вопрос: «А СУЩЕСТВУЮТ ЛИ БЕЗОТВЕТСТВЕННЫЕ РАБОТНИКИ?»
– Сколько угодно! – раздраженно проговорил Пит. – И у них, и у нас, грешных…
И вдруг Боб рассмеялся! Да так весело, что мы все удивленно уставились на него.
– Бедный мальчик… – грустно сказал Пит. – Он не вынес своих напряженных и нелегких обязанностей при мисс Нэнси Паркер и тихо сошел с ума. А какой хороший был полицейский!.. Может быть, тебе отдохнуть пару дней, а, Боб?
Но Боб еще больше развеселился – глазки стали совсем узкими.
– Что с тобой? Какая муха тебя укусила? – спросил его Джек.
– Эта Муха перекусала нас всех троих, – ответил ему Боб. – Мне смешно оттого, что впервые в моей жизни полиция всеми силами старается спасти безжалостного и беспардонного киллера, нагло хозяйничающего в чужой для него стране! Мало того, мы сами вкладываем ему в руки приз в два миллиона долларов!..
– Четыре, – поправил его Пит.
– Нет уж простите! – нервно возразил Боб. – Слава Богу, всего лишь два! Остальные деньги он уже никогда не получит. К тому времени «заказчики» прекрасно разберутся в диске, который мы ему подсунули… И мы можем просить австрийский и русский отделы Интерпола лишь сопроводить его до границы с Россией! Мы ни черта не можем ему предъявить… Мало того, сейчас, как это ни парадоксально, он – наш партнер!!!
– Идея! – воскликнул я.
– И побольше, – приободрился Браток….
Снимали несколькими камерами с разных точек.
Я тут терминологии набрался – спасу нет! Клифф Спенсер и Игорь Злотник спрашивают меня через Тимурчика:
– Мартын, как ты думаешь, мы можем сразу снимать или лучше пару раз прорепетировать?
А Браток уже сидит на дереве в исходной позиции…
– Снимайте сразу, – говорю. – А то тут на нашего раздолбая колбасы не напасешься. За этим-то куском полчаса ездили!
– Все по местам! – скомандовал в мегафон Клифф. – Приготовились к съемке!
Потом взял «уоки-токи», такой же, как был на судне у Алексея-Ивановича-Кэп-Мастера, и спросил у Боба, далеко отъехавшего на открытом «мерседесе»:
– Боб! Ты меня хорошо слышишь?
– Отлично, – раздался в ответ голос Боба.
– Внимание! – крикнул всем Клифф. – Экшен!!! Пошел, Боб!..
Заработали все камеры сразу, Боб погнал свой «мерседес» по парковой дорожке…
Не скрою, у меня сердце замерло: а вдруг Браток промахнется и попадет под колеса?! На хрен мы согласились на эту идиотскую сцену!..
Прижался к Джековой ноге, а самого аж колошмат бьет!
И только «мерседес» на хорошей скорости приблизился к этому дереву, как в воздухе промелькнула черной молнией вытянутая фигура Братка и точнехонько ахнулась на плечи сидевшего за рулем Боба!
«Мерседес» пару раз вильнул в разные стороны и с ходу, как и было записано в сцене, врезался в пальму. А Браток уже вовсю «перегрызал» колбасную шею «Террориста-Мафиози», так натурально, что у некоторых вырвался крик ужаса!..
Так как пальма, в которую врезались Боб и Браток, находилась довольно далеко от камеры, а мы все, кому надо, кучковались именно за операторской группой, чтобы ненароком не влезть в кадр, то мы ни хрена не видели, что происходит в искореженном «мерседесе» в действительности.
Поэтому я, ощущая всю тяжесть груза ответственности за Братка, огромными скачками помчался к той пальме с истерическими Животными воплями, не поддающимися никакой логике:
– Стоп!!! Мать твою! Браток, сволочь!.. Прекратить!!! Джек, стреляй в воздух!.. Назад – рыло твое бандитское!.. Загрызу на хуй!!!
Что «прекратить», почему «стреляй», кого «загрызу» – полная ахинея!.. Видно, у меня и вправду от всего наворота событий поехала крыша – вот я на скаку и орал весь этот чудовищный бред.
А за мной несутся все остальные – Джек, Тимурчик, Клифф, Игорь, Наташа, всяческие ассистенты, гримеры, реквизиторы, костюмеры…
Я, уже готовый к убийству, к собственной смерти, к чему угодно, первым долетаю до разбитого «мерседеса», одним махом с ходу взвиваюсь в воздух и оказываюсь на спине у Братка!..
И… О Боже мой!..
Сидят эти два клинических идиота – один образованнейший и умнейший Китаец, выпускник Полицейской академии и философского факультета Калифорнийского университета, сержант полиции Чжи-Бо (он же – Боб), и полнейший Тупарь, Отморозок, Бандит-Бес-предельщик, Хитрован и Беспощадный Хищник – Браток (он же – Пум, Кугуар и Горный Лев), и, кретины, вдвоем одновременно жрут один круг казенной колбасы, да еще и весело рычат друг на друга! Надо было для этого кончать философский факультет?..
Я так и упал на заднее сиденье этого «мерседеса».
Интересно, а вот у Котов бывает предынфарктное состояние? Я думаю, что да.
А вокруг все кричат: «Блеск!..», «Потрясающе!..», «Ура!!!» И Клифф Спенсер пожимает мою бесчувственную и онемевшую от нервного стресса лапу и в отличие от других орущих тихо говорит:
– Я тебе очень признателен, Кыся. Уже в который раз ты вселяешь в меня уверенность, что у нас может получиться что-то не очень ординарное.
– Спасибо, Клифф… – шепчу я ему и вижу, что он ПОНИМАЕТ меня!
Но не пугается, как некоторые, а воспринимает это ЯВЛЕНИЕ чуточку удивленно и бесконечно благодарно..
– Тим! Джек!.. – взволнованно говорит Клифф. – Я его понял… Вы слышите? Я понял Кысю… Боб! Он мне сказал: «Спасибо, Клифф…»
Вот тут четкий и по-хорошему расчетливый Джек Пински лишний раз доказал, что настоящий американский полицейский остается полицейским в любой ситуации! Воспользовавшись радостным и слегка размягченным состоянием Клиффа Спенсера, Джек тут же попросил его пригласить на свой день рождения и Кошечку Пусси – якобы для меня.
– Сегодня же мой секретарь вышлет им приглашения, – сказал Клифф. – О’кей, ребята! Готовимся к следующей сцене. Где Нэнси Паркер и Рэй Уоттен? Давайте их сюда…
Но подготовка к следующей сцене была неожиданно прервана появлением нескольких автомобилей – два из них были снабжены всеми спецпримочками – мигалки, антенны и еще хрен знает что!
Из этих машин выскочили с десяток деятелей из Службы безопасности Белого дома. Кое-кого я просто в лицо узнал!
А потом подкатил белый лимузин и оттуда выпрыгнул – кто бы вы подумали?! Сам Ларри Браун – Опекун и Телохранитель Первого Кота Америки, моего друга Сокса, которого я научил замечательно трахаться, несмотря на его давнюю кастрированность! О чем Сокс по сей день забыть не может…
Ларри распахнул пассажирскую дверь белого лимузина, и оттуда вышел… Не выпрыгнул, а именно вышел, сильно пополневший Сокс, на морде которого явственно читалась Важность пополам с Уязвленным Самолюбием. Вслед за ним появилась резко похорошевшая Челси, а уже потом – усталая, но улыбающаяся Хиллари Клинтон!..
Несмотря на то что я знал об их возможном приезде, их появление на съемочной площадке в Гриффит-парке было для меня приятной неожиданностью. Я сразу очухался, быстренько прилизался, расправил усы и приказал Братку даже не шевелиться, сидеть в разбитом «мерседесе», не рыпаться и изображать из себя «чучело Кугуара», пока я не выясню – захотят ли Клинтоны знакомиться с ним или нет. И никаких обид! Не каждый день Людям встречаются Дикие Кугуары вот так – нос к носу.
Все семейство сопровождал наш Главный продюсер старик Стив, и, судя по тому, как они общались с Хиллари, можно было понять, что они давние приятели. Клинтоны вообще любили голливудский народ и со многими искренне дружили.
– Кыся!.. – Челси с трудом подняла меня на руки и нежно расцеловала в обе мои мохнатые, исполосованные шрамами щеки. – Как же мы по тебе соскучились…
И передала меня матери.
– И как нам порой тебя не хватало. Особенно в последнее, достаточно тяжелое для нас время, – целуя меня, добавила Хиллари.
– Я так давно ждал, когда смогу поблагодарить тебя, – сказал я ей на ухо и лизнул в нос.
– За что? – рассмеялась Хиллари.
– За Рут Истлейк, за Шуру Плоткина.
– Глупости, – тихо сказала мне Хиллари. – Я должна была это сделать. Умоляю тебя, поговори с Соксом… У него чудовищно испортился характер из-за этого несчастного Лабрадора! Сокс стал несносен и ворчлив, как генерал в отставке…
– Я попытаюсь, – пообещал я Хиллари и спрыгнул на землю.
А навстречу ей уже бежала мисс Нэнси Паркер, сопровождаемая подозрительными взглядами ребят из Службы безопасности.
Помалкивавший Ларри Браун увидел, что первая официальная встреча на высшем уровне закончилась, и уже без всякого протокола заорал:
– Джек!!! Кыся!.. Ребята, как я рад вас видеть!.. Есть предложение… Зайдем вон за ту пальму? – И Ларри выразительно щелкнул себя по карману куртки, в котором всегда носил плоскую флягу с недорогим виски.
Они с Джеком обнялись, похлопали друг друга по спине, и Джек сказал:
– Попозже, Ларри… В тихой и милой домашней обстановке. В «Беверли-Хиллз-отеле». Устроит?
– Еще бы! Тем более что мы тоже там разместились.
– А где Сокс, Ларри? Он же только что был здесь! – спросил я, оглядываясь по сторонам.
– Сокс?.. – удивился Ларри. – И правда, где же он?!
И тут я сам увидел Сокса! Это было очень, ну просто невероятно жалкое зрелище…
Сокс прятался за колесом автомобиля – шерсть дыбом, спина колесом, хвост аж к брюху прилип, трясется, глаза остановившиеся, рот открыт, дыхания нет… Перепуг в последней стадии!!!
Я проследил за замершим паническим взглядом Сокса и все понял: Сокс увидел гигантского Братка, учуял его дикий, хищнический запах и сейчас пребывал в полубессознательном состоянии ужаса, которое и должно испытывать Милое Домашнее Животное при виде Настоящего Разбойника и Хама, способного разорвать такого, как Сокс, в одну секунду!..
А еще я услышал, как сквозь крепко сжатые клыки неподвижный, как статуя, Браток тихо по-Животному говорил Соксу:
– Не бзди, Котик. Как Шеф скажет – так и будет: прикажет тебя схарчить – и пиздец тебе! Не прикажет – живи, мне-то что…
– Цыть! – рявкнул я на Братка. – Ты что себе позволяешь, Сукин Кот?! Ты как разговариваешь с моим другом?!
– У него на лбу не написано, что он ваш Друг.
– Да знаешь ли ты, Жлоб с деревянной мордой, что перед тобой Личный Кот Президента Соединенных Штатов Америки?
Браток скептически оглядел полненького дрожащего Сокса с его хаотической черно-белой, совершенно дворняжьей шкуркой и презрительно процедил:
– Не похоже. А чего он так трусится?
– Тебя боится, дуролом несчастный.
– Правильно делает, – удовлетворенно сказал Браток. – Можно я перестану быть «чучелом»?
– Хорошо, – милостиво согласился я. – Но далеко не ускакивай. Ты у меня должен быть всегда под лапами.
– Нет вопросов, Шеф! Об чем базар, хули-мули?! – развеселился Браток и…
…последовал мгновенный, совершенно невероятный прыжок из «мерседеса» на пальму, с пальмы на соседнее разлапистое дерево с какими-то розовыми гигантскими цветами, где Браток и улегся на толщенной ветке. Откуда и сказал мне:
– Я, Шеф, пока здесь побуду… Сверху послежу за вами. А то сюда столько оружия понаехало, чувствуете?.. Не трухайте, Шеф! Если что – зовите. Я рядом… И попросите Тимурчика принести мне из нашей машины остатки индюшки. Она там в багажнике, в пакет пластиковый запакована. Боб еще с утра ее туда положил. Хорошо, Шеф?
– Ладно, сейчас. Тиму-у-у-ур!..
Сокс перестал дрожать, слегка опустил спину, отклеил чуть-чуть хвост от брюха и потрясенно спросил меня:
– Так это ты – Шеф?!
– Ну а кто еще им может быть, как по-твоему? – скромно ответил я.
* * *
Вечером Челси и Хиллари Клинтон пригласили нас всех на ужин в мою честь!Ну не очень-то всех, но многих. С моей консультации были приглашены, конечно же, Тимурчик и Джек Пински с Наташей Векслер. Хотел я было позвать и Пита с Бобом, но те упросили меня этого не делать. На Пита навалилась куча его полицейских дел, а кроме всего, именно в этот день он должен был забирать из Медицинского центра своего неожиданного сына Нуэнга.
Боб же посчитал необходимым взять с собой в машину Братка и покататься по такому фешенебельному району, как Пасифик-Палисайд, – проверить все службы и средства слежения за домом миссис Хеллен Форд и этой рыжей поблядушки Пусси, у которых, не высовывая носа наружу, гостил тот самый Русский убивец.
Ребята из отдела Пита умудрились даже сфотографировать его! Каким-то сумасшедшим объективом с какого-то невероятного расстояния. Показали эти фото мне, и я его сразу же опознал.
К сожалению, мои показания в суде, как сказал Джек, а Пит и Боб это подтвердили, скорее всего не смогут быть принятыми к сведению. В американской судебной деятельности еще не было, как они сказали, «прецедента», чтобы на основании свидетельских показаний Кота Человеку можно было бы предъявить обвинение…
Но чтобы я не очень расстраивался из-за такого вот несовершенства американской юридической системы, все трое заверили меня, что и суда-то наверняка над Русским не будет. Ни в Америке, ни тем более в России. Как говорилось нами и раньше, обвинить его практически невозможно ни в чем… Оба убийства – не доказать, а «пособничество мировому терроризму», выражающееся в передаче «Армии Защиты Исламских Свобод» компакт-диска с проектом страшнейшего оружия на Земле, – фикция! Как сказал бы Браток – «полное фуфло»… Как только выяснится, что Русский задвинул террористам наш фальшак, так он еще и в герои выйдет!!!
Со своей стороны Челси и Хиллари Клинтон пригласили на ужин нашего Главного продюсера старика Стива – он оказался старинным другом семьи Клинтонов еще по Арканзасу, подругу Хиллари – мисс Нэнси Паркер, двух достаточно близких приятелей самого Билла – Рэя Уоттена и Клиффа Спенсера. Плюс – я, Сокс с Ларри Брауном и Александр Половец – глава русско-американской толщенной семидесятистраничной «Панорамы»!
Ну и, само собой, ребята из Службы безопасности! Их вроде бы и видно не было, и в то же время они были повсюду. А уж какую они предварительную проверочку этому ресторану да и всему отелю засадили – одному только Богу было известно! И Ларри Брауну. Он в этой Службе уже черт знает сколько лет…
«Поло-грилл» был один из пяти отельных ресторанов. С первого же дня поселения в «Беверли-Хиллз-отеле» мы все эти рестораны – «Поло-грилл», «Поло-лаундж», «Фонтан», «Сансет-лаундж» и кафе «Кабана-клаб» – обходили стороной и шарахались от них как от заразных. Такие там были цены!..
Один-единственный разок мы с Тимуркой не выдержали и заскочили в «Поло-лаундж» – просто так, посмотреть. Очень, очень неслабо! Все в темно-зеленых тонах, скатерти розовые, повсюду из углов свисают гигантские живые белые цветы, стойка бара причудливо изгибается…
«Живут же люди…» – завистливо подумалось мне, а Тим и говорит:
– Кому это ты взялся завидовать, Кыся?! Это же МЫ С ТОБОЙ так живем! Просто дома лопать удобнее. И дешевле. А мы с тобой еще нашим родителям должны какую-никакую денежку привезти. Так что все правильно, не горюй, Мартын!
А «Поло-грилл» был еще красивее… Волнистые стены из красного дерева, зеркала над золотистыми полукруглыми диванами, а в зеркала вделаны очень смешные картины. Челси нам с Тимуром объяснила, что это такая английская ироническая живопись двадцатых годов. Нам с Тимом жутко все понравилось!.. Мне – картины, а Тиму – Челси. Я видел, как он на нее смотрел.
Хиллари и Челси сразу же задали за столом такой уютный, непринужденный и приятельский тон, что уже через пять минут все отмякли и пошла общая, симпатичная и совершенно раскованная трепотня. Только Сокс все как-то странно ко мне принюхивался…
И я подумал, что не только пропах Диким Братком, но во мне еще и стойко сохранились все запахи нашего русского пустыря перед нашим бывшим домом в Петербурге…
А это были запахи безденежья и отчаяния, запахи мелких радостей и больших огорчений, тревоги за Шуру, запахи Побед над врагами и самим собой… Запахи постоянной, ставшей уже привычной и незамечаемой, Борьбы за Выживание!
То, чего Сокс в своей жизни никогда не испытывал. Наверное, этими запахами я пропах на всю оставшуюся жизнь. Но когда я отирался в Вашингтоне, в Белом доме – Сокс этого не замечал. Он был так увлечен ролью Всемогущего Кота Америки, что ему и в голову не приходило хорошенько ко мне принюхаться. А ведь все было то же самое! Сейчас только запах Братка прибавился. О чем я совершенно не жалею. От меня теперь даже Доги шарахаются!
* * *
На следующий день я был не занят – снимались постельные сцены с Нэнси и Рэем, где мое присутствие, с высоконравственных позиций Клиффа Спенсера, было явно неуместным. Хотя я столько раз в жизни видел, как ЭТО делал Шура или тот же Водила, что мне, по выражению Братка, «только рассмеяться хотелось» над этой американской высокой нравственностью!Но от того, что в этот день я не снимался, я был просто счастлив! Через три часа Челси и Хиллари улетали в Вашингтон и попросили нас с Тимуром на прощание зайти к ним в номер.
За нами пришел Ларри Браун с Соксом. Сокс выглядел вполне пристойно, а Ларри, прямо скажем, так себе. Дело в том, что вчера после ужина в «Поло-грилл» к нам приехал Пит Морено, потом из Пасифик-Палисайд вернулись Боб с Братком, и в нашем бунгало был устроен такой полицейский междусобойчик, что у нас с Братком и Соксом просто глаза вылезли на лоб!.. Непьющему бедняге Бобу пришлось выпить литра четыре зеленого чая с жасмином, чтобы хоть как-то соответствовать обстановке, которую по-русски можно было бы назвать: «Бойцы вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе рубились они…»
А уж Вьетнам они несли по пням и кочкам так, что я только Бога молил, чтобы Тимур не проснулся и не пополнил свой и без того богатый запас матюгов!..
… Ларри привел нас в достаточно скромный, по президентским понятиям, номерок, не за три тысячи триста долларов в сутки, как и полагается Президенту, а всего лишь за одну тысячу двести пятьдесят, как и подобает скромной и умной жене Президента, путешествующей с дочерью.
Как-то получилось так, что Ларри увел Сокса, которому (я это просто видел!..) невероятно хотелось задержаться и поучаствовать в разговоре… И мы остались вчетвером – Хиллари, Челси, Тим и я. Наверное, это было распоряжение Хиллари Клинтон.
Тимурчик извинился, что не сделал этого вчера вечером – ему показалось это неудобным, – и поблагодарил Челси за подарок, который я привез ему от нее из Вашингтона – видеокамеру «Сони». И признался, что забыл ее в спешке отлета дома, в Нью-Йорке. Но так как во время производства фильмов и на территории киностудий все равно запрещено снимать любительскими камерами, то он ни о чем не жалеет. А камера – просто восхитительная!
– Ты превосходно говоришь по-английски, Тим, – ласково сказала Хиллари. – Такое впечатление, что ты просто родился в Нью-Йорке. Да, Челси?
– И так интеллигентно, что ему могут позавидовать очень многие студенты нашего университета, – рассмеялась Челси и обняла Тимура за плечи.
Тимур густо покраснел и, судорожно вздохнув, опустил глаза.
– Я знаю твою московскую историю, Тим, – мягко сказала Хиллари. – Когда-то в Вашингтоне нам рассказал ее Мартын. И мы с мужем относимся к тебе с очень большим уважением…
Вот тут Тимур Истлейк поднял глаза на Хиллари и спокойно ответил:
– Я тоже знаю вашу историю, мэм. И тоже отношусь с величайшим уважением и к вам, и к вашему мужу. Но Мартын вам кое-что не договорил. У меня чуточку другой отсчет по времени: моя история началась тогда, когда за мной в Москву приехала моя мама Рут Истлейк. А родился я, как сказал наш Шура, действительно в Нью-Йорке, три с половиной года тому назад. Хотя тогда мне уже было девять лет… Можно мне еще налить себе ананасового сока со льдом?
Хиллари подошла к вскочившему Тимуру, сама налила ему сок, обняла его и сказала:
– Я так рада с тобой познакомиться… Ты – настоящий мужчина и джентльмен.
– Спасибо, мэм. Я вам очень признателен за все – за Кысю, за маму, за Шуру…
– Мама! Ты не заметила?.. Они так спелись со своим Кысей, что даже разговаривают одними и теми же фразами!.. – расхохоталась Челси.
– А у нас скоро будет маленький… – осторожно вставил я.
– Да! – гордо подтвердил Тимур. – Я вчера разговаривал с мамой и Шурой по телефону, и они сказали, что врачи гарантируют нам девочку…
– Какая прелесть! – искренне проговорила Хиллари. – Я могу задать тебе один нескромный вопрос, Тим? Это чисто женское любопытство. Но если тебе не хочется, ты можешь…
– Я слушаю вас, мэм.
– А ты… ты не ревнуешь маму к Шуре? Прости, пожалуйста…
– Все в порядке, мэм!..
– Просто – Хиллари.
– Ох, простите, мэм… Вряд ли я так смогу, – смутился Тимур. – Нет, мэм, я не ревную свою маму к Шуре Плоткину. И Кысю – тоже. Я даже очень рад, что моя мама Рут Истлейк поженилась именно с Шурой. Потому что любой другой мне бы не понравился. За это я вам отвечаю! Знаешь, Челси, он просто классный парень! Только взрослый…
А я вдруг увидел на лице Хиллари Клинтон такую усталость, такой недосып, такую дикую вымотанность, скопившуюся за последнее время в ее душе, мозгу, в каждом движении, и подумал: неужели хоть одна какая-нибудь дура позавидует этой Великой Женщине – жене Президента Соединенных Штатов Америки?!
– Я слышал, что по окончании президентского срока вы с Билли хотите переехать жить в Калифорнию? – спросил я у Хиллари.
Она выдержала паузу, словно прикидывала, ехать им в Калифорнию или нет, а потом сказала раздумчиво и медленно:
– Может быть… может быть, если у нас к тому времени будут деньги, мы даже купим себе дом где-нибудь здесь, поблизости. Ты знаешь, Кыся, у нас с Биллом и Челси никогда не было своего собственного дома…
* * *
– «На ваш запрос по поводу присланных вами фотографий для последующего опознания сообщаем, что на всех девяти фото изображен гражданин Российской Федерации – Еременко Валерий Иванович, 14 сентября 1960 года рождения. Место рождения – Ленинградская область, поселок Рощино.Окончил курсы шоферов-водителей при Выборгском райвоенкомате.
В 1980 году был призван в ряды Советской Армии. Воевал в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Дважды был ранен. Награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».
Впоследствии, в течение ряда лет по контрактам принимал непосредственное участие в боевых действиях на территории бывшего СССР (Нагорный Карабах, Таджикистан, Туркмения, Молдавия и Чеченская республика Ичкерия), а также за пределами русских границ – Сербия, Хорватия, Сирия, служба во Французском наемном легионе. Военные действия совершал как на одной, так и на другой стороне противоборствующих сил.
После возвращения в Россию работал стюардом на круизном теплоходе «Анна Каренина» Балтийского морского пароходства, затем сотрудником охранной структуры русско-американского совместного предприятия с ограниченной ответственностью.
За время работы в СП вступил в личную половую связь с представителем американской стороны, гражданкой США госпожой X. Форд. Связь продолжалась до отъезда госпожи X. Форд из России.
Еременко В.И. ни в одной преступной группировке не состоял.
Однако, по оперативным данным, находился под периодическим наблюдением Отдела профилактики и предупреждения преступной деятельности.
Был арестован по подозрению в четырех (4) «заказных» убийствах. Вероятно, в силу особо тщательной подготовки к исполнению «заказов» изобличен не был.
Решением прокуратуры г. Санкт-Петербурга уголовное дело в отношении гр. Еременко Валерия Ивановича, обвиняемого в совершении преднамеренных «заказных» убийств четырех ответственных работников Санкт-Петербурга и Москвы, было закрыто в связи с полным отсутствием улик и недоказанностью состава преступления.
Гражданин Еременко В.И. из-под стражи был освобожден.
В настоящее время местонахождение гр. Еременко В.И. является неизвестным…» – медленно и раздельно, стараясь четко выговаривать каждую буковку, читал Тимурчик по-русски ответ российского Министерства внутренних дел на просьбу американской полиции «…а нет ли в картотеке соответствующих русских служб каких-нибудь сведений о человеке, фотографии которого мы вам пересылаем?»
Но самое главное, что Тимур читал этот текст в микрофон одного шикарного устройства, которое тут же С ГОЛОСА Тимура (!!!) печатало на небольшом экране английский текст того, что он читал по-русски!..
Это была последняя модель электронного супертранслейтера – сверхпереводчика – со всех мыслимых языков мира. И обошлось это устройство калифорнийской полиции в такую кругленькую сумму, за которую можно было бы наконец закончить строительство метро в Лос-Анджелесе.
Стояло раннее утро, но окна полицейского управления, где мы сидели, были уже наглухо задраены, а кондиционеры старались вовсю, чтобы у нас мозги от жары не расплавились.
Съемка у меня сегодня была «режимная» – то есть под вечер, когда начнет темнеть и с океана повеет хоть какой-нибудь прохладой. Поэтому всю первую половину дня мы были свободны…
– Черт побери! – возмутился Джек. – Какого черта они не прислали эту же хреновину на английском?!
– Прислали и на английском, – сказал Пит Морено. – Но на таком, что я бы ноги из жопы за этот перевод вырвал! У них там какой-то особый милицейский язык!..
– А у нас?! – вскинулся Боб. – Пит, вы давно читали наши отчеты и документы?! Та же самая полуграмотная абракадабра.
Машина забарахлила на слове «ИЗОБЛИЧЕН»!.. Перепробовала кучу вариантов, но все-таки справилась…
А потом она вообще, чуть не взбесилась, пытаясь разобраться в выражении «ОТВЕТСТВЕННЫЙ РАБОТНИК»!.. За что ОТВЕТСТВЕННЫЙ?
Синонима машина так и не нашла и задала идиотский вопрос: «А СУЩЕСТВУЮТ ЛИ БЕЗОТВЕТСТВЕННЫЕ РАБОТНИКИ?»
– Сколько угодно! – раздраженно проговорил Пит. – И у них, и у нас, грешных…
И вдруг Боб рассмеялся! Да так весело, что мы все удивленно уставились на него.
– Бедный мальчик… – грустно сказал Пит. – Он не вынес своих напряженных и нелегких обязанностей при мисс Нэнси Паркер и тихо сошел с ума. А какой хороший был полицейский!.. Может быть, тебе отдохнуть пару дней, а, Боб?
Но Боб еще больше развеселился – глазки стали совсем узкими.
– Что с тобой? Какая муха тебя укусила? – спросил его Джек.
– Эта Муха перекусала нас всех троих, – ответил ему Боб. – Мне смешно оттого, что впервые в моей жизни полиция всеми силами старается спасти безжалостного и беспардонного киллера, нагло хозяйничающего в чужой для него стране! Мало того, мы сами вкладываем ему в руки приз в два миллиона долларов!..
– Четыре, – поправил его Пит.
– Нет уж простите! – нервно возразил Боб. – Слава Богу, всего лишь два! Остальные деньги он уже никогда не получит. К тому времени «заказчики» прекрасно разберутся в диске, который мы ему подсунули… И мы можем просить австрийский и русский отделы Интерпола лишь сопроводить его до границы с Россией! Мы ни черта не можем ему предъявить… Мало того, сейчас, как это ни парадоксально, он – наш партнер!!!