Страница:
Разобраться в сумятице следов на ней было нелегко. Оставленные ночью отпечатки коней и мулов беспорядочно переплетались. Вскоре ему удалось отыскать место, где следы его коня и вьючных мулов исчезали на скалистом уступе, но других отпечатков не было.
Сванти все больше нервничал. Время поджимало, апачи уже вот-вот обнаружат след беглецов. Он был готов к действию, как туго свернутая пружина, и конь чувствовал состояние седока. Вскоре Таггарт выехал туда, где они с Мириам ночью ждали остальных, — туда, где обнаружилось, что остались одни.
Отсюда ровная безлесая вершина месы, где пряталась Мириам, четко вырисовывалась на фоне светлого утреннего неба. Первые лучи солнца уже коснулись ее. Похоже, там все было спокойно — никаких признаков жизни. Казалось, там совершенно негде укрыться.
Сванти поскакал дальше, и вдруг заметил следы драки на краю тропинки — земля была буквально взрыта сапогами. Он попробовал заглянуть вниз с обрыва, но разглядеть ничего не удалось — утес в этом месте выступал вперед, нависая над ущельем.
Ковбой стоял на тропе, оглядываясь. Давненько он не испытывал такого напряжения. Всеми фибрами души он ощущал смертельную опасность. Отчаянно хотелось курить, но даже это было рискованно.
Теперь нужно поскорей отыскать спуск в расщелину. Таггарт был готов биться об заклад, что Адам живой или мертвый лежит на дне. Но глубина обрыва — футов этак восемьдесят — не оставляла почти никакой надежды. Никто не может выжить, упав с такой кручи на острые скалы.
Развернув коня, Таггарт стал спускаться вниз.
Мириам беспокойно прохаживалась среди мулов, поглаживая их и ласково с ними разговаривая. Она замерзала и с нетерпением ждала первых теплых лучей.
Плоскую вершину горы покрывал тоненький слой почвы, но вокруг лужи был только камень — иссиня-черный базальт, холодный как железо.
Мулы и лошади, довольные остановкой после такого долгого и утомительного перехода, тихо подремывали. Оставив их, девушка с винтовкой в руке выбралась на обрыв впадины, откуда могла заглянуть за край месы.
Ничего.
Вдали, на востоке, бледно-лимонное небо начало обретать алый оттенок.
Следя, как занимается рассвет, Мириам думала о Таггарте. Она поняла, что любит его и что прежде никогда не испытывала этого чувства. Так немного произошло между ними, так мало слов было сказано… С ласковой улыбкой она отметила его излишнюю застенчивость.
Каждый раз он медлил, прежде чем хотя бы слегка прикоснуться к ней. Женское чутье говорило Мириам, что он тоже испытывает к ней нечто большее, чем дружеское участие. И вот теперь он ушел, ушел навстречу опасности.
Укрытие для нее было подобрано на славу — издали создавалось впечатление, что на совершенно ровной и плоской вершине месы просто невозможно спрятаться. Значит, никто и не полезет сюда. И все же до самого Глоуба ни один укромный уголок, не мог считаться совершенно безопасным. Мириам даже и не надеялась, что найдет здесь нечто большее, чем временное убежище.
Долгожданный рассвет настал как всегда внезапно. Горы сбросили ночную тень и предстали в розово-алых лучах солнца, окутанные зеленой дымкой лесов. Бескрайнее огромное безоблачное небо стало наливаться неимоверной голубизной. Снизу не доносилось ни единого звука. Казалось, девушка осталась одна во вселенной, и во всем мире нет больше ни одной живой души.
Мириам изрядно проголодалась, но не осмелилась бы развести огонь, даже если бы у нее имелось топливо. А на вершине не оказалось ни единой хворостинки. Зато неподалеку от края впадины росла трава, и Мириам принялась рвать ее для мулов. Отнесла добрую охапку и тут же вернулась за другой. Работа полностью поглотила ее, пока солнце медленно поднималось над горизонтом. Ей удалось немного согреться и подкормить животных.
Покончив с хозяйственными хлопотами, она снова выглянула за край впадины, но ничего настораживающего не увидела. Ни дыма, ни облака пыли из-под копыт коня — вообще ничего. Так протекло несколько часов. Первая примета жизни на горах появилась после полудня, над тропой, по которой ночью ехали беглецы, возник столб пыли. Завороженная этим зрелищем, девушка не слышала тихих шагов у себя за спиной, и, когда оглянулась, было слишком поздно. На нее смотрело дуло винтовки Пете Шойера.
— Я никогда еще не убивал женщин, — заявил он, — но золото на мулах способно весьма облегчить мне задачу. Только попробуй что-нибудь выкинуть — я нарушу свое правило. — Он огляделся по сторонам. — Где Таггарт?
— Где-то тут. — Скользнув мимо Шойера, взгляд Мириам упал на Консуэло. — Не ожидала от тебя такого, Конни.
На лице Консуэло читались подавленность и уныние.
— Я хочу уйти отсюда. Я хочу жить. Он спасет меня.
— Думаю не так быстро, как бы тебе хотелось. — Мириам повернулась к Шойеру. — Значит, не удовольствовался тем, что уже отхватил? Вернулся за остальным?
Шойер деловито собирал поводья мулов в одну связку.
— Уж коли за что-то взялся, то надо доводить дело до конца, — преспокойно объяснил он. — Когда встаешь на такую тропу, то цена должна быть очень высокой.
— Теперь уже тебя будут преследовать за вознаграждение, — позлорадствовала Мириам.
Он на мгновение приостановился, будто подобная мысль еще не приходила ему в голову.
— Никто не узнает, — вымолвил он наконец. — Кому в голову придет, что у вас было столько золота?
— Я-то знаю.
Шойер посмотрел на нее в упор.
— Подумаю об этом.
— И еще Таггарт знает. И Адам. И Конни.
— Адам вышел из игры, и Таггарт скоро выйдет. А что до Конни — она со мной.
Мириам взглянула на Консуэло.
— И ты позволила ему убить Адама? Как ты могла?
— Он не убивал его. Адам сам упал. Шойер пошел на него, а Адам попятился и свалился с обрыва.
— Что бы ни произошло, — холодно отчеканила Мириам, — в ответе ты и Шойер. Вы не просто воры, вы — убийцы.
Пете невесело хмыкнул.
— Меня никаким прозвищем не проймешь. Мы поселимся в отеле «Палас» во Фриско и будем там снимать пенки, а ты называй нас, как заблагорассудится.
— Адам был добр к тебе, Конни. Он никогда никого не обижал, если тот сам не напрашивался. Как твой дружок Том Санифер.
Консуэло вздернула голову.
— Что ты мелешь? Адам испугался Тома Санифера.
— Вовсе нет, и пора тебе все узнать. Адам не любил, когда мужчины бахвалятся перед женщинами или ссорятся у них на глазах. Он пошел в салун и вызвал Тома Санифера, а тот поджал хвост. Не стал драться.
— Это ложь! — уставилась на нее Консуэло. — Неправда!
— Вот и нет! А потом Том залез в кусты и попытался исподтишка убить Адама. Только он промазал, а твой муж — нет. Том Санифер не пришел за тобой потому, что не мог. Он был уже мертв.
— Не верю!
— Таггарт все рассказал мне.
— Все равно это ложь, — тупо настаивала Консуэло.
Мириам повернулась к Шойеру.
— Скажи ей, — потребовала она. — Ты же слышал о той схватке.
— Санифер крикун и трус, — согласился Шойер. — От него только шум — и больше ничего… Его мог убить кто угодно.
Консуэло была потрясена, но все еще не хотела смириться.
— Не верю, — упрямо твердила она.
Мириам лихорадочно пыталась придумать, как задержать Шойера на вершине месы.
— Таггарт вернется, — выпалила она. — И куда бы вы ни пошли, он последует за вами.
— А мы никуда пока и не идем, — ответил Шойер. — Есть у меня мыслишка, что твой Таггарт очень даже рад очутиться на свободе. Он поспешит убраться из этих краев, покуда у него есть такая возможность. Я и он, уж мы-то понимаем, что почем.
Мириам резко отвернулась. Ни на минуту она не поверила в это пресловутое взаимопонимание. Но все же, если Пете решил остаться, ей надо попытаться предупредить Сванти прежде, чем он вернется.
Давно ли он ушел? Только теперь, осознав, который уже час, Мириам по-настоящему встревожилась. Сванти уехал задолго до рассвета. А сейчас — за полдень. Где же он?
Внезапное появление Шойера и Консуэло начисто выбили из головы Мириам что-то важное — ах да, туча пыли над тропой. Вспомнив теперь о ней, девушка поглядела в ту сторону, но пыль давно улеглась.
— А как насчет апачей? — спросила она Шойера.
Поразмыслив над вопросом, он сказал:
— Таггарт подыскал хорошее место. Не думаю, что нас найдут. Мы проведем здесь весь день, а как только стемнеет, двинемся дальше. К рассвету будем в Глоубе.
Значит, подумала Мириам, еще есть время… время, чтобы Сванти успел вернуться. Может, он все-таки нашел Адама? Девушка не могла поверить, что брат мертв, она не поверила бы в это, пока сама не увидела бы его тело.
Пете забрал у нее винтовку. Ей ничего не оставалось делать, как сидеть и ждать возвращения Сванти. Надо как-то перехитрить Пете и предупредить Сванти. Но как?
Мириам спокойно села, понимая, что пока главная задача — не выдать своих намерений. К счастью, Шойер ее совсем не знал, и она сомневалась, чтобы он говорил о ней с Конни, — у них и так, должно быть, хватало тем для бесед. Так что, скорее всего, он не ждет от нее особых хлопот. Мириам изо всех сил старалась придумать, что бы предпринять. Но ни одна из идей, приходивших на ум, не казалась ей дельной или реально осуществимой.
Но одно она точно может и должна сделать — перетянуть Конни на свою сторону, убедить ее порвать с Шойером.
Мексиканка обладала незаурядным мужеством… Мириам своими глазами видела, как та без тени страха встречает лицом к лицу многие опасности и тревоги. Но с детских лет Конни испытывала дикий, безрассудный ужас перед апачами. Мириам считала, что именно эта причина побудила ее бросить Адама и бежать. Сам факт, что сейчас она находилась здесь, на вершине, доказывал, как мало она преуспела в своей попытке.
Что же до Пете Шойера, то Мириам подозревала — для него законопослушание все же образ жизни, несмотря на то, что в своих усилиях выполнить постановления суда сам он зачастую творил настоящие беззакония. Профессия всегда накладывает отпечаток на поступки людей. И Шойер вопреки всему привык поступать по закону. Уважение к нему в нынешних обстоятельствах оборачивалось его слабостью, ибо в глубине души его наверняка точит червяк сомнения.
Девушка надеялась, что уже успела заронить в его душу первые ростки страха, высказав предположение, что вскоре за его голову будет объявлена награда и безжалостные полицейские ищейки ринутся по его следу. Охотник на людей, как никто другой, мог представить себе грядущую погоню. Такая перспектива должна была волновать его несравненно больше, нежели любого обычного преступника.
Взгляд ее уловил внезапное резкое движение Шойера. Затем тот замер, прислушиваясь. Мириам привстала, но он жестом остановил ее. Она тоже навострила уши.
Консуэло застыла, словно пораженная молнией. Она лучше чем кто-либо из них понимала, что за звуки доносятся снизу. По камням стучали копыта неподкованных лошадей, затем стали слышны характерные гортанные голоса — голоса апачей. Похоже было, что индейцы о чем-то спорят. Но они прошли мимо, и все стихло.
Пете посмотрел на Консуэло.
— Ты что-нибудь разобрала? — спросил он.
— Я все разобрала, — с горечью ответила Консуэло. — Часть из них считает, что мы где-то рядом. Они собираются разбить лагерь и начать поиски.
Шойер задумался.
— Они нас найдут. Как пить дать, кто-нибудь из них непременно полезет сюда осмотреть окрестности сверху. А следовательно, придется сражаться.
— Ты забрал мою винтовку, — напомнила Мириам.
— Когда она тебе понадобится, ты получишь ее. Но не раньше.
Шойер выполз на край впадины и растянулся там. Мириам знала, что теперь она уже ничего не сможет сделать для Сванти. Сначала ей придется сражаться за свою жизнь. И лишь потом, когда они окажутся в безопасности, настанет время решать внутренние проблемы, разбираться между собой.
А бедняжка Консуэло попала из огня да в полымя, причем по собственной же вине. Ведь накануне беглецы имели все шансы спастись. Если бы они без промедления шли вперед, то сейчас уже приближались бы к Глоубу, а то и находились там. Шойер и Консуэло собственными руками отрезали пути к отступлению и тем самым обвели себя вокруг пальца. Теперь им придется сражаться не на жизнь, а на смерть. Но на сей раз с ними уже не было ни Старка, ни Таггарта. Об этом Мириам и сказала Консуэло. Та подняла голову, но промолчала. Однако Мириам не собиралась менять тему.
— У тебя был замечательный муж, — продолжала она. — Он всегда оберегал нас от бед. Если бы ты не сбежала, сейчас мы все пили бы кофе в Глоубе.
Консуэло исподлобья бросила на Мириам взгляд черных колдовских глаз, но снова ничего не сказала.
Становилось жарко, лошади забеспокоились. Лишь мулы, наслаждаясь бездельем, лениво подремывали рядом с лужицей. Снизу не раздавалось ни звука. Мириам подошла к наружному краю впадины, находившемуся почти у самого края вершины. Отвесный склон круто уходил вниз, до дна пропасти было более шестисот футов. Лишь футах в пятидесяти выступала узкая каменная полка. Где-то далеко на юге к небу поднималась еле заметная струйка дыма. Может, в Глоубе или на подступах к нему.
Осмотрев округу, где все было тихо и спокойно, Пете спустился во впадину и, сдвинув шляпу на затылок, остановился рядом с Консуэло.
— Не тревожься, — произнес он. — Мы выберемся отсюда и золото вывезем.
Консуэло не откликнулась, и он продолжил:
— Вот отойдут подальше краснопузые, мы в два счета спустимся на тропу, идущую через Ореховое ущелье. Ужинать будешь в Глоубе.
— Ты так думаешь? — Шойер не заметил слабую нотку презрения в ее вопросе. — Если бы мы довольствовались только первым мулом, мы бы уже были в Глоубе.
— И потеряли бы все остальное? — охотник за людьми усмехнулся. — Да ни за что на свете, ни даже ради твоей жизни. В этих сумках золота больше, чем в каком-нибудь банке. Такая куча деньжищ! И все наше, до последнего кусочка.
— Мне нет до этого дела.
— Погоди, еще иначе запоешь. И не тревожься ты из-за апачей.
Исподтишка оглядевшись по сторонам, Мириам заметила, что ее винтовка лежит на камне у края впадины, и словно невзначай побрела туда. Уже протягивая к ружью руку, она подняла глаза.
На обрыве месы стоял конный индеец.
Глава 12
Сванти все больше нервничал. Время поджимало, апачи уже вот-вот обнаружат след беглецов. Он был готов к действию, как туго свернутая пружина, и конь чувствовал состояние седока. Вскоре Таггарт выехал туда, где они с Мириам ночью ждали остальных, — туда, где обнаружилось, что остались одни.
Отсюда ровная безлесая вершина месы, где пряталась Мириам, четко вырисовывалась на фоне светлого утреннего неба. Первые лучи солнца уже коснулись ее. Похоже, там все было спокойно — никаких признаков жизни. Казалось, там совершенно негде укрыться.
Сванти поскакал дальше, и вдруг заметил следы драки на краю тропинки — земля была буквально взрыта сапогами. Он попробовал заглянуть вниз с обрыва, но разглядеть ничего не удалось — утес в этом месте выступал вперед, нависая над ущельем.
Ковбой стоял на тропе, оглядываясь. Давненько он не испытывал такого напряжения. Всеми фибрами души он ощущал смертельную опасность. Отчаянно хотелось курить, но даже это было рискованно.
Теперь нужно поскорей отыскать спуск в расщелину. Таггарт был готов биться об заклад, что Адам живой или мертвый лежит на дне. Но глубина обрыва — футов этак восемьдесят — не оставляла почти никакой надежды. Никто не может выжить, упав с такой кручи на острые скалы.
Развернув коня, Таггарт стал спускаться вниз.
Мириам беспокойно прохаживалась среди мулов, поглаживая их и ласково с ними разговаривая. Она замерзала и с нетерпением ждала первых теплых лучей.
Плоскую вершину горы покрывал тоненький слой почвы, но вокруг лужи был только камень — иссиня-черный базальт, холодный как железо.
Мулы и лошади, довольные остановкой после такого долгого и утомительного перехода, тихо подремывали. Оставив их, девушка с винтовкой в руке выбралась на обрыв впадины, откуда могла заглянуть за край месы.
Ничего.
Вдали, на востоке, бледно-лимонное небо начало обретать алый оттенок.
Следя, как занимается рассвет, Мириам думала о Таггарте. Она поняла, что любит его и что прежде никогда не испытывала этого чувства. Так немного произошло между ними, так мало слов было сказано… С ласковой улыбкой она отметила его излишнюю застенчивость.
Каждый раз он медлил, прежде чем хотя бы слегка прикоснуться к ней. Женское чутье говорило Мириам, что он тоже испытывает к ней нечто большее, чем дружеское участие. И вот теперь он ушел, ушел навстречу опасности.
Укрытие для нее было подобрано на славу — издали создавалось впечатление, что на совершенно ровной и плоской вершине месы просто невозможно спрятаться. Значит, никто и не полезет сюда. И все же до самого Глоуба ни один укромный уголок, не мог считаться совершенно безопасным. Мириам даже и не надеялась, что найдет здесь нечто большее, чем временное убежище.
Долгожданный рассвет настал как всегда внезапно. Горы сбросили ночную тень и предстали в розово-алых лучах солнца, окутанные зеленой дымкой лесов. Бескрайнее огромное безоблачное небо стало наливаться неимоверной голубизной. Снизу не доносилось ни единого звука. Казалось, девушка осталась одна во вселенной, и во всем мире нет больше ни одной живой души.
Мириам изрядно проголодалась, но не осмелилась бы развести огонь, даже если бы у нее имелось топливо. А на вершине не оказалось ни единой хворостинки. Зато неподалеку от края впадины росла трава, и Мириам принялась рвать ее для мулов. Отнесла добрую охапку и тут же вернулась за другой. Работа полностью поглотила ее, пока солнце медленно поднималось над горизонтом. Ей удалось немного согреться и подкормить животных.
Покончив с хозяйственными хлопотами, она снова выглянула за край впадины, но ничего настораживающего не увидела. Ни дыма, ни облака пыли из-под копыт коня — вообще ничего. Так протекло несколько часов. Первая примета жизни на горах появилась после полудня, над тропой, по которой ночью ехали беглецы, возник столб пыли. Завороженная этим зрелищем, девушка не слышала тихих шагов у себя за спиной, и, когда оглянулась, было слишком поздно. На нее смотрело дуло винтовки Пете Шойера.
— Я никогда еще не убивал женщин, — заявил он, — но золото на мулах способно весьма облегчить мне задачу. Только попробуй что-нибудь выкинуть — я нарушу свое правило. — Он огляделся по сторонам. — Где Таггарт?
— Где-то тут. — Скользнув мимо Шойера, взгляд Мириам упал на Консуэло. — Не ожидала от тебя такого, Конни.
На лице Консуэло читались подавленность и уныние.
— Я хочу уйти отсюда. Я хочу жить. Он спасет меня.
— Думаю не так быстро, как бы тебе хотелось. — Мириам повернулась к Шойеру. — Значит, не удовольствовался тем, что уже отхватил? Вернулся за остальным?
Шойер деловито собирал поводья мулов в одну связку.
— Уж коли за что-то взялся, то надо доводить дело до конца, — преспокойно объяснил он. — Когда встаешь на такую тропу, то цена должна быть очень высокой.
— Теперь уже тебя будут преследовать за вознаграждение, — позлорадствовала Мириам.
Он на мгновение приостановился, будто подобная мысль еще не приходила ему в голову.
— Никто не узнает, — вымолвил он наконец. — Кому в голову придет, что у вас было столько золота?
— Я-то знаю.
Шойер посмотрел на нее в упор.
— Подумаю об этом.
— И еще Таггарт знает. И Адам. И Конни.
— Адам вышел из игры, и Таггарт скоро выйдет. А что до Конни — она со мной.
Мириам взглянула на Консуэло.
— И ты позволила ему убить Адама? Как ты могла?
— Он не убивал его. Адам сам упал. Шойер пошел на него, а Адам попятился и свалился с обрыва.
— Что бы ни произошло, — холодно отчеканила Мириам, — в ответе ты и Шойер. Вы не просто воры, вы — убийцы.
Пете невесело хмыкнул.
— Меня никаким прозвищем не проймешь. Мы поселимся в отеле «Палас» во Фриско и будем там снимать пенки, а ты называй нас, как заблагорассудится.
— Адам был добр к тебе, Конни. Он никогда никого не обижал, если тот сам не напрашивался. Как твой дружок Том Санифер.
Консуэло вздернула голову.
— Что ты мелешь? Адам испугался Тома Санифера.
— Вовсе нет, и пора тебе все узнать. Адам не любил, когда мужчины бахвалятся перед женщинами или ссорятся у них на глазах. Он пошел в салун и вызвал Тома Санифера, а тот поджал хвост. Не стал драться.
— Это ложь! — уставилась на нее Консуэло. — Неправда!
— Вот и нет! А потом Том залез в кусты и попытался исподтишка убить Адама. Только он промазал, а твой муж — нет. Том Санифер не пришел за тобой потому, что не мог. Он был уже мертв.
— Не верю!
— Таггарт все рассказал мне.
— Все равно это ложь, — тупо настаивала Консуэло.
Мириам повернулась к Шойеру.
— Скажи ей, — потребовала она. — Ты же слышал о той схватке.
— Санифер крикун и трус, — согласился Шойер. — От него только шум — и больше ничего… Его мог убить кто угодно.
Консуэло была потрясена, но все еще не хотела смириться.
— Не верю, — упрямо твердила она.
Мириам лихорадочно пыталась придумать, как задержать Шойера на вершине месы.
— Таггарт вернется, — выпалила она. — И куда бы вы ни пошли, он последует за вами.
— А мы никуда пока и не идем, — ответил Шойер. — Есть у меня мыслишка, что твой Таггарт очень даже рад очутиться на свободе. Он поспешит убраться из этих краев, покуда у него есть такая возможность. Я и он, уж мы-то понимаем, что почем.
Мириам резко отвернулась. Ни на минуту она не поверила в это пресловутое взаимопонимание. Но все же, если Пете решил остаться, ей надо попытаться предупредить Сванти прежде, чем он вернется.
Давно ли он ушел? Только теперь, осознав, который уже час, Мириам по-настоящему встревожилась. Сванти уехал задолго до рассвета. А сейчас — за полдень. Где же он?
Внезапное появление Шойера и Консуэло начисто выбили из головы Мириам что-то важное — ах да, туча пыли над тропой. Вспомнив теперь о ней, девушка поглядела в ту сторону, но пыль давно улеглась.
— А как насчет апачей? — спросила она Шойера.
Поразмыслив над вопросом, он сказал:
— Таггарт подыскал хорошее место. Не думаю, что нас найдут. Мы проведем здесь весь день, а как только стемнеет, двинемся дальше. К рассвету будем в Глоубе.
Значит, подумала Мириам, еще есть время… время, чтобы Сванти успел вернуться. Может, он все-таки нашел Адама? Девушка не могла поверить, что брат мертв, она не поверила бы в это, пока сама не увидела бы его тело.
Пете забрал у нее винтовку. Ей ничего не оставалось делать, как сидеть и ждать возвращения Сванти. Надо как-то перехитрить Пете и предупредить Сванти. Но как?
Мириам спокойно села, понимая, что пока главная задача — не выдать своих намерений. К счастью, Шойер ее совсем не знал, и она сомневалась, чтобы он говорил о ней с Конни, — у них и так, должно быть, хватало тем для бесед. Так что, скорее всего, он не ждет от нее особых хлопот. Мириам изо всех сил старалась придумать, что бы предпринять. Но ни одна из идей, приходивших на ум, не казалась ей дельной или реально осуществимой.
Но одно она точно может и должна сделать — перетянуть Конни на свою сторону, убедить ее порвать с Шойером.
Мексиканка обладала незаурядным мужеством… Мириам своими глазами видела, как та без тени страха встречает лицом к лицу многие опасности и тревоги. Но с детских лет Конни испытывала дикий, безрассудный ужас перед апачами. Мириам считала, что именно эта причина побудила ее бросить Адама и бежать. Сам факт, что сейчас она находилась здесь, на вершине, доказывал, как мало она преуспела в своей попытке.
Что же до Пете Шойера, то Мириам подозревала — для него законопослушание все же образ жизни, несмотря на то, что в своих усилиях выполнить постановления суда сам он зачастую творил настоящие беззакония. Профессия всегда накладывает отпечаток на поступки людей. И Шойер вопреки всему привык поступать по закону. Уважение к нему в нынешних обстоятельствах оборачивалось его слабостью, ибо в глубине души его наверняка точит червяк сомнения.
Девушка надеялась, что уже успела заронить в его душу первые ростки страха, высказав предположение, что вскоре за его голову будет объявлена награда и безжалостные полицейские ищейки ринутся по его следу. Охотник на людей, как никто другой, мог представить себе грядущую погоню. Такая перспектива должна была волновать его несравненно больше, нежели любого обычного преступника.
Взгляд ее уловил внезапное резкое движение Шойера. Затем тот замер, прислушиваясь. Мириам привстала, но он жестом остановил ее. Она тоже навострила уши.
Консуэло застыла, словно пораженная молнией. Она лучше чем кто-либо из них понимала, что за звуки доносятся снизу. По камням стучали копыта неподкованных лошадей, затем стали слышны характерные гортанные голоса — голоса апачей. Похоже было, что индейцы о чем-то спорят. Но они прошли мимо, и все стихло.
Пете посмотрел на Консуэло.
— Ты что-нибудь разобрала? — спросил он.
— Я все разобрала, — с горечью ответила Консуэло. — Часть из них считает, что мы где-то рядом. Они собираются разбить лагерь и начать поиски.
Шойер задумался.
— Они нас найдут. Как пить дать, кто-нибудь из них непременно полезет сюда осмотреть окрестности сверху. А следовательно, придется сражаться.
— Ты забрал мою винтовку, — напомнила Мириам.
— Когда она тебе понадобится, ты получишь ее. Но не раньше.
Шойер выполз на край впадины и растянулся там. Мириам знала, что теперь она уже ничего не сможет сделать для Сванти. Сначала ей придется сражаться за свою жизнь. И лишь потом, когда они окажутся в безопасности, настанет время решать внутренние проблемы, разбираться между собой.
А бедняжка Консуэло попала из огня да в полымя, причем по собственной же вине. Ведь накануне беглецы имели все шансы спастись. Если бы они без промедления шли вперед, то сейчас уже приближались бы к Глоубу, а то и находились там. Шойер и Консуэло собственными руками отрезали пути к отступлению и тем самым обвели себя вокруг пальца. Теперь им придется сражаться не на жизнь, а на смерть. Но на сей раз с ними уже не было ни Старка, ни Таггарта. Об этом Мириам и сказала Консуэло. Та подняла голову, но промолчала. Однако Мириам не собиралась менять тему.
— У тебя был замечательный муж, — продолжала она. — Он всегда оберегал нас от бед. Если бы ты не сбежала, сейчас мы все пили бы кофе в Глоубе.
Консуэло исподлобья бросила на Мириам взгляд черных колдовских глаз, но снова ничего не сказала.
Становилось жарко, лошади забеспокоились. Лишь мулы, наслаждаясь бездельем, лениво подремывали рядом с лужицей. Снизу не раздавалось ни звука. Мириам подошла к наружному краю впадины, находившемуся почти у самого края вершины. Отвесный склон круто уходил вниз, до дна пропасти было более шестисот футов. Лишь футах в пятидесяти выступала узкая каменная полка. Где-то далеко на юге к небу поднималась еле заметная струйка дыма. Может, в Глоубе или на подступах к нему.
Осмотрев округу, где все было тихо и спокойно, Пете спустился во впадину и, сдвинув шляпу на затылок, остановился рядом с Консуэло.
— Не тревожься, — произнес он. — Мы выберемся отсюда и золото вывезем.
Консуэло не откликнулась, и он продолжил:
— Вот отойдут подальше краснопузые, мы в два счета спустимся на тропу, идущую через Ореховое ущелье. Ужинать будешь в Глоубе.
— Ты так думаешь? — Шойер не заметил слабую нотку презрения в ее вопросе. — Если бы мы довольствовались только первым мулом, мы бы уже были в Глоубе.
— И потеряли бы все остальное? — охотник за людьми усмехнулся. — Да ни за что на свете, ни даже ради твоей жизни. В этих сумках золота больше, чем в каком-нибудь банке. Такая куча деньжищ! И все наше, до последнего кусочка.
— Мне нет до этого дела.
— Погоди, еще иначе запоешь. И не тревожься ты из-за апачей.
Исподтишка оглядевшись по сторонам, Мириам заметила, что ее винтовка лежит на камне у края впадины, и словно невзначай побрела туда. Уже протягивая к ружью руку, она подняла глаза.
На обрыве месы стоял конный индеец.
Глава 12
Когда Сванти нашел Адама, день уже был в самом разгаре. Искореженный кустарник и сломанные ветви сосны, росшей под обрывом, указали на место, где лежал Старк.
Оставив коня, Таггарт полез дальше по нагромождениям камней и скал. Когда-то здесь тек мощный лавовый поток, поверхность земли потрескалась, в расщелинах между черными каменными плитами закрепились корнями сосны. Среди зелени отчетливо виднелись следы падения Адама. Осмотрев их, Таггарт позволил себе надеяться на лучшее. Он знал, как мало порой требуется, чтобы смягчить падение и сохранить человеку жизнь. Кусты наверняка замедлили стремительное падение старателя, а когда он приземлялся на дно ущелья, сломанные им и упавшие ветки могли хоть чуть-чуть самортизировать удар о землю. К тому же, по счастью, Адам свалился не на голые скалы, а в песчаное русло пересохшего ручья, некогда струившегося из источника, расположенного в скалах.
Битый час карабкался Сванти по этой лаве, пока наконец увидел Старка. Он лежал ничком на песке, в луже крови. Опустившись рядом с ним на колени, Таггарт осторожно перевернул его на спину. И вдруг Адам что-то невнятно пробормотал и открыл глаза. Какое-то время он невидящим взором смотрел на Сванти, но потом постепенно его взгляд стал осмысленным.
— Лежи тихо, — поспешно предупредил ковбой. — Здорово ты сверзился.
Он наскоро осмотрел Адама, но не нашел ничего, кроме сильных ушибов и ссадин. Но это не успокоило его. Ему несколько раз доводилось видеть, как люди, сильно разбившиеся и переломавшие кости, выздоравливали после подобных падений. Но внутренние повреждения гораздо опаснее.
Заметив вопросительный взгляд Старка, Сванти успокоил его:
— Мириам с мулами на вершине горы. Все что везли золото целы, кроме одного. Место, где они находятся, вполне безопасно, по крайней мере на какое-то время.
— А Конни?
— Шойер увел ее. Она до смерти напугана. Трудно представить, как ты ухитрился уговорить ее поехать сюда. Бедная женщина панически боится апачей.
Старк пошевелился, а потом усилием воли заставил себя сесть. Таггарт не протестовал. Он внимательно следил, не проявится ли какой признак внутреннего кровотечения или еще что. Пока они сидели, Сванти рассказывал Адаму о событиях минувшей ночи — отчасти, чтобы успокоить его, а отчасти, чтобы тот уяснил себе ситуацию.
— Вокруг очень неспокойно, — закончил он, стараясь говорить как можно тише. — Нам предстоит выбраться отсюда и подняться на гору. Сейчас, днем, на это уйдет много времени.
Сванти протянул Адаму фляжку. Тот сделал большой глоток и вернул ее.
— Ну тогда в путь? — сказал он.
Таггарт помог золотоискателю подняться на ноги. Немного постояв, Старк зашатался и тяжело осел на землю.
— Голова кружится, — еле выговорил он. — Все так и ходит ходуном.
Дав ему отдохнуть, Таггарт облазил окрестности в поисках винтовки Адама. Она оказалась исковеркана до полной непригодности, но в магазине еще оставалось пятнадцать патронов 44-го калибра. Вытряхнув, Сванти передал их Старку, а тот спрятал в карман.
При падении сыромятный ремень не порвался, и кольт по-прежнему лежал в кобуре. Вытащив его, Адам провернул барабан и удовлетворенно произнес:
— Тут все в порядке, — и прибавил, — зато голова трещит, на мелкие кусочки раскалывается.
От виска и почти до. самой макушки у него шла рваная рана. Сквозь дыры в куртке виднелась запекшаяся кровь. Таггарт понимал, что чуть позже у Старка обнаружится великое множество всяких царапин и синяков, но ему хотелось поскорее заставить Адама двигаться, пока шок не прошел и многочисленные болячки еще не дали о себе знать в полную силу.
Он снова поднял Адама на ноги, и они без дальнейших промедлений пустились в дорогу. Теперь Сванти больше всего тревожили мысли о Мириам. Утешало лишь то, что кругом стояла тишина. Напади кто на нее, они услышали бы выстрелы. Чтобы попасть к ней, им предстояло преодолеть, по крайней мере, две утомительных мили в обход скал. Помогая Старку карабкаться по камням, он заметил, что у бедняги одна нога почти не сгибается. Она, правда, не была сломана, но без сомнения, он сильно расшиб ее при падении.
Добравшись до коня, Таггарт усадил Адама в седло, несмотря на отчаянные протесты. Двигаться они стали заметно быстрее.
С винтовкой наготове Сванти шел перед лошадью, осторожно пробираясь сквозь деревья у подножия утеса. Держась в тени сосен, они часто останавливались и озирались по сторонам.
Солнце уже стояло в зените, и Таггарта все сильнее охватывала тревога. Надежды на бегство больше не оставалось. Старк держался молодцом, но, как убедился Сванти, потихоньку наблюдая за ним, испытывал мучительную боль.
К этому времени окрестности уже должны были просто-таки кишеть апачами, которые, как известно, умели найти след по запаху не хуже любой гончей. А где Шойер? Едва ли он спустился в ущелье, скорее всего, ушел в горы.
Под высокой, обтрепанной ветром сосной спутники сделали небольшую передышку. Таггарт тщательно выбрал укромное место для отдыха. Прямо перед ним заросли прорезала узенькая тропка. Лишь еле заметный просвет в кустах обозначал ее. Миновав заросли, она скрывалась в ущелье среди холмов. Порывшись в памяти, Сванти не нашел ничего похожего на нее, хотя, весьма вероятно, тропинка бежала вдоль ложбины Лесных ручьев. А если так, то она могла вывести к той горе, где он оставил Мириам. Покинув на время тяжело дышавшего Старка, Таггарт прошел вперед, чтобы убедиться в этом. По всем приметам по тропе давно никто не ходил. Она оказалась надежно укрыта от посторонних глаз. По большей части то с одной, то с другой стороны ее ограждала стена сосен. То здесь, то там над ней простирал ветви гигантский сикомор. Кругом царила тишина — неправдоподобная, подозрительная тишина.
Вернувшись к Адаму, Сванти снова усадил его на коня, и они свернули на тропу. И тут непонятное волнение охватило ковбоя, он стал нервничать, рука его все крепче сжимала винтовку. Он напрасно пытался взять себя в руки, хотя бдительности не терял. Занемев от боли, Старк мерно покачивался в седле. Незнакомая тропка постепенно поворачивала на север, и вскоре слева выросла гора, где ждала Мириам. Подыскав подходящий подход, Таггарт свернул к ней.
— Старк, — негромко сказал он, — мы находимся в зоне особой опасности. Ты справишься, или мне оставить тебя тут и потом вернуться за тобой?
— Справлюсь, — Адам выпрямился в седле. — Вот уж не знал, что человек может пораниться сразу в стольких местах. Давай веди. Я за тобой.
Каждый шаг теперь был сопряжен с величайшим риском; однако верилось в это с трудом — такой мирной и прекрасной казалась земля в лучах теплого солнца. Свежий ветер, наполненный ароматами сосновой смолы и луговых трав, шелестел в ветвях.
Впереди, кем-то напуганная с криком вспорхнула птица. В то же мгновение Таггарт очутился за стволом дерева с винчестером наготове. Старк замер в седле, боясь, что от лишнего движения заскрипит седло. Однако и его кольт уже покинул кобуру.
Немного подождав. Сванти на цыпочках прокрался вперед. Не далее чем в пятидесяти футах от него стояли три апача, спиной к нему, о чем-то тихо разговаривая и показывая на ту гору, где находилась Мириам. Что-то там явно привлекло их внимание. Вскоре они исчезли среди зарослей.
«Похоже, мы подоспели как раз вовремя «, — подумал ковбой и, выждав немного, вместе со Старком пустился вслед за индейцами, поведение которых говорило о том, что других членов отряда поблизости нет. Скорее всего, апачи рассеялись маленькими группками, чтобы обследовать как можно большую площадь. Тот, кто заметит след вьючных мулов, должен разжечь огонь и пустить сигнальный дым. Если Сванти не ошибался, то дым долго ждать не придется.
Лес поредел, и за ним проступил голый горный склон, над которым поднималась меса. Пока все еще было тихо. Выведя коня из сосняка, Таггарт направился дальше через кустарник. Но и он скоро кончился.
Из последнего укрытия в нескольких сотнях футов от себя Сванти увидел трех конных апачей, четвертый, пеший, что-то им рассказывал. Пока Таггарт и Старк выжидали в кустах, из леса вышел пятый индеец и присоединился к остальным. Внезапно на вершине горы прогремел винтовочный выстрел.
Звук эхом раскатился над скалами, и Таггарт увидел, как с обрыва вниз, стукаясь о скалы, летит человек. В падении он зацепился за выступ и попытался было удержаться, но сорвался, выпустив из руки винтовку, которая с грохотом закувыркалась по каменистому склону.
Остальные апачи мгновенно ринулись к месе. Таггарт поднял ружье и тщательно прицелился. Стрелять надо было наверняка, чтобы уж точно избавиться хоть от одного врага. Бегущий впереди апач упал. Тотчас же, точно по мановению волшебной палочки, остальные исчезли.
— Подожди… — предостерегающе поднял руку Таггарт. Они чуть-чуть выждали, но ничто не шевельнулось. — Отлично. Идем!
Выскочив из кустов, он бегом бросился наверх, стараясь пригибаться как можно ниже к земле в надежде незамеченным достичь тропы. Но не успел сделать и дюжины шагов, как о скалу перед ним ударилась пуля и, отлетев рикошетом, растаяла где-то в знойном воздухе. Старк тоже выстрелил. С вершины месы прозвучал новый выстрел. Таггарт чуть не остолбенел.
Мириам не одна. Пете Шойер вернулся.
Старк скакал вверх по склону, Таггарт бежал около него. Мириам и Шойер прикрывали их огнем с вершины. Перевалив за край, Сванти по инерции пробежал еще несколько шагов, а когда обернулся, Мириам помогала Адаму слезть с седла. От скачки и резких движений все его ссадины снова начали кровоточить.
— Со мной все в порядке, — улыбнулся он Сванти.
Тотчас рядом с Адамом очутилась Консуэло.
— Давай-ка я, — сказала она. И, видя, что Мириам колеблется, добавила: — Пожалуйста.
Мириам чуть отступила.
— Хорошо, Конни, — согласилась она и снова подняла свою винтовку.
Таггарт стоял лицом к лицу с Шойером.
— Там, внизу, их полным-полно, но мы сейчас же уходим. Не то ловушка захлопнется.
— Ты пойдешь только тогда, когда я скажу, — отозвался Шойер. — У нас нет ни малейшего шанса.
— Мы уйдем отсюда именно сейчас и воспользуемся тем шансом, который у нас есть, — твердо повторил Таггарт. — Через несколько минут они зажгут сигнальный костер, и тогда на нас накинется добрая половина индейцев Аризоны. Поступай, как тебе вздумается. Я забираю их, равно как и их золото.
Двое мужчин смотрели друг другу в глаза под жаркими лучами полуденного солнца. В первый раз за все время Пете Шойер увидел Таггарта таким, каким тот был, а не просто очередным скальпом в своей коллекции. Он понял, что столкнулся с сильным и опасным противником… И что правда сейчас на стороне этого противника.
Таггарт поставил все точки над i.
— Золото не твое, Шойер. И женщина не твоя. Попробуй только взять их — нарушишь закон.
— Я уже сделал это, — отчеканил Шойер. — Я взял женщину и золото. И возьму все остальное. Я давал тебе шанс и предупреждал — убирайся с моей дороги, а я уберусь с твоей… Ты сам ищешь неприятности. Напросился на них раз, остался… Так получишь!
— Будь спокоен! Я готов. Начинай!
— Прекратите! — Мириам навела на них винтовку. — Убью первого, кто схватится за оружие. Сперва мы должны сразиться с индейцами.
Оставив коня, Таггарт полез дальше по нагромождениям камней и скал. Когда-то здесь тек мощный лавовый поток, поверхность земли потрескалась, в расщелинах между черными каменными плитами закрепились корнями сосны. Среди зелени отчетливо виднелись следы падения Адама. Осмотрев их, Таггарт позволил себе надеяться на лучшее. Он знал, как мало порой требуется, чтобы смягчить падение и сохранить человеку жизнь. Кусты наверняка замедлили стремительное падение старателя, а когда он приземлялся на дно ущелья, сломанные им и упавшие ветки могли хоть чуть-чуть самортизировать удар о землю. К тому же, по счастью, Адам свалился не на голые скалы, а в песчаное русло пересохшего ручья, некогда струившегося из источника, расположенного в скалах.
Битый час карабкался Сванти по этой лаве, пока наконец увидел Старка. Он лежал ничком на песке, в луже крови. Опустившись рядом с ним на колени, Таггарт осторожно перевернул его на спину. И вдруг Адам что-то невнятно пробормотал и открыл глаза. Какое-то время он невидящим взором смотрел на Сванти, но потом постепенно его взгляд стал осмысленным.
— Лежи тихо, — поспешно предупредил ковбой. — Здорово ты сверзился.
Он наскоро осмотрел Адама, но не нашел ничего, кроме сильных ушибов и ссадин. Но это не успокоило его. Ему несколько раз доводилось видеть, как люди, сильно разбившиеся и переломавшие кости, выздоравливали после подобных падений. Но внутренние повреждения гораздо опаснее.
Заметив вопросительный взгляд Старка, Сванти успокоил его:
— Мириам с мулами на вершине горы. Все что везли золото целы, кроме одного. Место, где они находятся, вполне безопасно, по крайней мере на какое-то время.
— А Конни?
— Шойер увел ее. Она до смерти напугана. Трудно представить, как ты ухитрился уговорить ее поехать сюда. Бедная женщина панически боится апачей.
Старк пошевелился, а потом усилием воли заставил себя сесть. Таггарт не протестовал. Он внимательно следил, не проявится ли какой признак внутреннего кровотечения или еще что. Пока они сидели, Сванти рассказывал Адаму о событиях минувшей ночи — отчасти, чтобы успокоить его, а отчасти, чтобы тот уяснил себе ситуацию.
— Вокруг очень неспокойно, — закончил он, стараясь говорить как можно тише. — Нам предстоит выбраться отсюда и подняться на гору. Сейчас, днем, на это уйдет много времени.
Сванти протянул Адаму фляжку. Тот сделал большой глоток и вернул ее.
— Ну тогда в путь? — сказал он.
Таггарт помог золотоискателю подняться на ноги. Немного постояв, Старк зашатался и тяжело осел на землю.
— Голова кружится, — еле выговорил он. — Все так и ходит ходуном.
Дав ему отдохнуть, Таггарт облазил окрестности в поисках винтовки Адама. Она оказалась исковеркана до полной непригодности, но в магазине еще оставалось пятнадцать патронов 44-го калибра. Вытряхнув, Сванти передал их Старку, а тот спрятал в карман.
При падении сыромятный ремень не порвался, и кольт по-прежнему лежал в кобуре. Вытащив его, Адам провернул барабан и удовлетворенно произнес:
— Тут все в порядке, — и прибавил, — зато голова трещит, на мелкие кусочки раскалывается.
От виска и почти до. самой макушки у него шла рваная рана. Сквозь дыры в куртке виднелась запекшаяся кровь. Таггарт понимал, что чуть позже у Старка обнаружится великое множество всяких царапин и синяков, но ему хотелось поскорее заставить Адама двигаться, пока шок не прошел и многочисленные болячки еще не дали о себе знать в полную силу.
Он снова поднял Адама на ноги, и они без дальнейших промедлений пустились в дорогу. Теперь Сванти больше всего тревожили мысли о Мириам. Утешало лишь то, что кругом стояла тишина. Напади кто на нее, они услышали бы выстрелы. Чтобы попасть к ней, им предстояло преодолеть, по крайней мере, две утомительных мили в обход скал. Помогая Старку карабкаться по камням, он заметил, что у бедняги одна нога почти не сгибается. Она, правда, не была сломана, но без сомнения, он сильно расшиб ее при падении.
Добравшись до коня, Таггарт усадил Адама в седло, несмотря на отчаянные протесты. Двигаться они стали заметно быстрее.
С винтовкой наготове Сванти шел перед лошадью, осторожно пробираясь сквозь деревья у подножия утеса. Держась в тени сосен, они часто останавливались и озирались по сторонам.
Солнце уже стояло в зените, и Таггарта все сильнее охватывала тревога. Надежды на бегство больше не оставалось. Старк держался молодцом, но, как убедился Сванти, потихоньку наблюдая за ним, испытывал мучительную боль.
К этому времени окрестности уже должны были просто-таки кишеть апачами, которые, как известно, умели найти след по запаху не хуже любой гончей. А где Шойер? Едва ли он спустился в ущелье, скорее всего, ушел в горы.
Под высокой, обтрепанной ветром сосной спутники сделали небольшую передышку. Таггарт тщательно выбрал укромное место для отдыха. Прямо перед ним заросли прорезала узенькая тропка. Лишь еле заметный просвет в кустах обозначал ее. Миновав заросли, она скрывалась в ущелье среди холмов. Порывшись в памяти, Сванти не нашел ничего похожего на нее, хотя, весьма вероятно, тропинка бежала вдоль ложбины Лесных ручьев. А если так, то она могла вывести к той горе, где он оставил Мириам. Покинув на время тяжело дышавшего Старка, Таггарт прошел вперед, чтобы убедиться в этом. По всем приметам по тропе давно никто не ходил. Она оказалась надежно укрыта от посторонних глаз. По большей части то с одной, то с другой стороны ее ограждала стена сосен. То здесь, то там над ней простирал ветви гигантский сикомор. Кругом царила тишина — неправдоподобная, подозрительная тишина.
Вернувшись к Адаму, Сванти снова усадил его на коня, и они свернули на тропу. И тут непонятное волнение охватило ковбоя, он стал нервничать, рука его все крепче сжимала винтовку. Он напрасно пытался взять себя в руки, хотя бдительности не терял. Занемев от боли, Старк мерно покачивался в седле. Незнакомая тропка постепенно поворачивала на север, и вскоре слева выросла гора, где ждала Мириам. Подыскав подходящий подход, Таггарт свернул к ней.
— Старк, — негромко сказал он, — мы находимся в зоне особой опасности. Ты справишься, или мне оставить тебя тут и потом вернуться за тобой?
— Справлюсь, — Адам выпрямился в седле. — Вот уж не знал, что человек может пораниться сразу в стольких местах. Давай веди. Я за тобой.
Каждый шаг теперь был сопряжен с величайшим риском; однако верилось в это с трудом — такой мирной и прекрасной казалась земля в лучах теплого солнца. Свежий ветер, наполненный ароматами сосновой смолы и луговых трав, шелестел в ветвях.
Впереди, кем-то напуганная с криком вспорхнула птица. В то же мгновение Таггарт очутился за стволом дерева с винчестером наготове. Старк замер в седле, боясь, что от лишнего движения заскрипит седло. Однако и его кольт уже покинул кобуру.
Немного подождав. Сванти на цыпочках прокрался вперед. Не далее чем в пятидесяти футах от него стояли три апача, спиной к нему, о чем-то тихо разговаривая и показывая на ту гору, где находилась Мириам. Что-то там явно привлекло их внимание. Вскоре они исчезли среди зарослей.
«Похоже, мы подоспели как раз вовремя «, — подумал ковбой и, выждав немного, вместе со Старком пустился вслед за индейцами, поведение которых говорило о том, что других членов отряда поблизости нет. Скорее всего, апачи рассеялись маленькими группками, чтобы обследовать как можно большую площадь. Тот, кто заметит след вьючных мулов, должен разжечь огонь и пустить сигнальный дым. Если Сванти не ошибался, то дым долго ждать не придется.
Лес поредел, и за ним проступил голый горный склон, над которым поднималась меса. Пока все еще было тихо. Выведя коня из сосняка, Таггарт направился дальше через кустарник. Но и он скоро кончился.
Из последнего укрытия в нескольких сотнях футов от себя Сванти увидел трех конных апачей, четвертый, пеший, что-то им рассказывал. Пока Таггарт и Старк выжидали в кустах, из леса вышел пятый индеец и присоединился к остальным. Внезапно на вершине горы прогремел винтовочный выстрел.
Звук эхом раскатился над скалами, и Таггарт увидел, как с обрыва вниз, стукаясь о скалы, летит человек. В падении он зацепился за выступ и попытался было удержаться, но сорвался, выпустив из руки винтовку, которая с грохотом закувыркалась по каменистому склону.
Остальные апачи мгновенно ринулись к месе. Таггарт поднял ружье и тщательно прицелился. Стрелять надо было наверняка, чтобы уж точно избавиться хоть от одного врага. Бегущий впереди апач упал. Тотчас же, точно по мановению волшебной палочки, остальные исчезли.
— Подожди… — предостерегающе поднял руку Таггарт. Они чуть-чуть выждали, но ничто не шевельнулось. — Отлично. Идем!
Выскочив из кустов, он бегом бросился наверх, стараясь пригибаться как можно ниже к земле в надежде незамеченным достичь тропы. Но не успел сделать и дюжины шагов, как о скалу перед ним ударилась пуля и, отлетев рикошетом, растаяла где-то в знойном воздухе. Старк тоже выстрелил. С вершины месы прозвучал новый выстрел. Таггарт чуть не остолбенел.
Мириам не одна. Пете Шойер вернулся.
Старк скакал вверх по склону, Таггарт бежал около него. Мириам и Шойер прикрывали их огнем с вершины. Перевалив за край, Сванти по инерции пробежал еще несколько шагов, а когда обернулся, Мириам помогала Адаму слезть с седла. От скачки и резких движений все его ссадины снова начали кровоточить.
— Со мной все в порядке, — улыбнулся он Сванти.
Тотчас рядом с Адамом очутилась Консуэло.
— Давай-ка я, — сказала она. И, видя, что Мириам колеблется, добавила: — Пожалуйста.
Мириам чуть отступила.
— Хорошо, Конни, — согласилась она и снова подняла свою винтовку.
Таггарт стоял лицом к лицу с Шойером.
— Там, внизу, их полным-полно, но мы сейчас же уходим. Не то ловушка захлопнется.
— Ты пойдешь только тогда, когда я скажу, — отозвался Шойер. — У нас нет ни малейшего шанса.
— Мы уйдем отсюда именно сейчас и воспользуемся тем шансом, который у нас есть, — твердо повторил Таггарт. — Через несколько минут они зажгут сигнальный костер, и тогда на нас накинется добрая половина индейцев Аризоны. Поступай, как тебе вздумается. Я забираю их, равно как и их золото.
Двое мужчин смотрели друг другу в глаза под жаркими лучами полуденного солнца. В первый раз за все время Пете Шойер увидел Таггарта таким, каким тот был, а не просто очередным скальпом в своей коллекции. Он понял, что столкнулся с сильным и опасным противником… И что правда сейчас на стороне этого противника.
Таггарт поставил все точки над i.
— Золото не твое, Шойер. И женщина не твоя. Попробуй только взять их — нарушишь закон.
— Я уже сделал это, — отчеканил Шойер. — Я взял женщину и золото. И возьму все остальное. Я давал тебе шанс и предупреждал — убирайся с моей дороги, а я уберусь с твоей… Ты сам ищешь неприятности. Напросился на них раз, остался… Так получишь!
— Будь спокоен! Я готов. Начинай!
— Прекратите! — Мириам навела на них винтовку. — Убью первого, кто схватится за оружие. Сперва мы должны сразиться с индейцами.