Ли Эйна. Гордость и соблазн

   — И к тому же ты не права. Сейчас шериф приходил за тобой.
   Эмили закатила глаза.
   — Что это такое стряслось со всеми мужчинами?! Ведь рядом со мной стоишь ты! Он что, слепой?
   — Золотце мое, разве ты не узнала мотивчик, который он насвистывал? — сухо спросила Роза.
   — Что это была за песня? Она звучала так мрачно.
   — Это песня, которую ковбои поют своим коровам на ночь, чтобы их успокоить. Что-то о том, что никогда не надо брать себе в жены хорошенькую девушку, если хочешь прожить счастливую жизнь. Короче говоря, что скромница и простушка гораздо больше подходит для венца.
   — Мне это очень льстит.
   Эмили не могла сердиться на шерифа. Трэвис дал понять, что ему наплевать на внешний вид — совсем как Маккензи. Потом она сообразила, что в истории Розы было что-то необычное.
   — Подожди-ка! Зачем они поют это своим коровам?
   — Это же скотина, золотце мое. От этой песенки они делаются миролюбивыми, я же тебе говорила. Бой быков, особенно если у них большие рога, не очень-то приятное зрелище. Люди погибают, и быки тоже. Поэтому ковбойские песни такие печальные.
   Значит, шериф Трэвис тоже ковбой. Пожав плечами, Эмили тут же выбросила его из головы.
   — Нам давно пора идти на станцию и приниматься задело.
   — Да, а то Спадающие Бриджи ухитрится все испортить. Когда они пошли рядом, Эмили задала вопрос, который уже давно не давал ей покоя:
   — Роза, почему ты так не любишь представителей закона?
   — Просто не люблю.
   — Но Маккензи ты симпатизируешь.
   — Он не настоящий законник. Его просто наняли для розыскной работы, а не для того, чтобы следить за соблюдением закона.
   — А что, ты скрываешься от чего-то?
   Роза вздохнула, и это был самый печальный вздох, который Эмили когда-либо слышала от своей подруги.
   — Мы все от чего-нибудь скрываемся. Разве не так, золотце мое?

Глава 10

   «Гарви герлз» работали весь день. Им помогали многие горожане. Все вместе они превращали товарные вагоны в кухню и обеденный зал. Владельцы магазинов знали, что если ресторан Гарви прекратит свою работу, то, пока в Лас-Вегасе не будет построено новое здание, их торговля понесет невообразимые убытки. Город может вообще лишиться железнодорожной станции. Поезда изменят свое расписание и в течение длительного периода будут проходить мимо без остановки. Поэтому все жители города были заинтересованы, чтобы работа была сделана как можно быстрее.
   Ко времени обеда девушки в полной боевой готовности стояли возле своих столиков и прислушивались к свистку паровоза, возвещавшему, что первый «отряд» их клиентов подъезжает к станции.
   Эмили нервным движением руки разгладила фартук. Это все было ее идеей, и если затея провалится, то ей не миновать расплаты. Если кто-нибудь спросит, что тут произошло, длинный костлявый палец Бриджеса тут же укажет прямо на нее. Она также не сомневалась, что если все сойдет хорошо, тот же самый палец с гордостью укажет на самого Бриджеса. Но ей было на это наплевать, если она не потеряет работу.
   Маккензи снял пиджак и трудился вовсю. Но сказать, что он был причиной того, что работа шла не слишком быстро — значит, ничего не сказать. Как можно спокойно работать, когда этот красавец, играя обтянутыми рубашкой мускулами, поднимает огромные доски, носит их мимо девушек — в общем, все время попадается на глаза! Несколько раз она начинала сердиться: ей приходилось приводить в чувство девушек, которые глазели на Джоша вместо того, чтобы заниматься своим делом. Но каждый раз Эмили говорила себе, что это не ревность — просто ее раздражало, что такие остановки мешают работе.
   — А вот и они, — произнесла Роза, срываясь с места со скрещенными на удачу пальцами. — Очень скоро все будет ясно, мое золотце.
   Только что прибывшие пассажиры входили внутрь, в изумлении разглядывая необычный обеденный зал в товарном вагоне.
   «Надо отдать должное, — подумала Эмили, — мы проделали грандиозную работу, и в такое короткое время!» Пока несколько мастеров из городских жителей сколачивали столы и стулья, другие выкрасили стены обоих вагонов.
   Кур, яйца, говядину для отбивных привезли с ближайших ранчо, где уже прослышали о затруднительном положении, в которое попал ресторан. Картофель и лук привезли фермеры.
   Одни хозяйки прислали скатерти, салфетки, даже вазы, чтобы поставить на столы свежесрезанные цветы, другие испекли хлеб и булочки, пирожки и печенье.
   Бриджес послал телеграмму в ресторан Гарви, находящийся в Лайми. Через несколько часов подошел грузовой состав, и они получили в свое распоряжение блюда, стаканы, столовое серебро, кастрюли и горшки, кухонную утварь, а также весь ассортимент специй и приправ.
   Но Ян Чену было необходимо еще немало вещей, чтобы оборудовать настоящую, в его понимании, кухню. Все недостающее было позаимствовано в гостиничном ресторане. Ян Чен так был захвачен переездом, что умудрился даже не поругаться с теми, кто перевозил оборудование в его новые владения. Однако как только все было установлено на свои места, Ян Чен выпроводил всех из своей новой резиденции и совсем как раньше со словами «пойдите вон!» захлопнул дверь.
   Первых посетителей нового ресторана он встретил во всем великолепии: на нем был новый фартук без единого пятнышка, голову увенчивал поварской колпак, из-под которого свисала его длинная косичка. Ян Чен торжественно начал разливать в миски дымящийся куриный бульон с пореем.
   Хотя переоборудованный товарный вагон не был так элегантен, как настоящий ресторан Гарви, но вес же там было чисто и уютно. Вдоль стен выстроились столики, покрытые ослепительно белыми скатертями, на каждом — вазы со свежими цветами.
   Девушки привычно сновали, выполняя свою работу. Бриджес разрезал говядину. Все гости ели с явным удовольствием. У них был такой вид, будто в окружающей обстановке нет ничего необычного.
   Однако когда в вагон вошел Фред Гарви, все замерли. Все — и официантки, и Бриджес — знали, что рано или поздно он объявится. Но когда он неожиданно появился в дверях, придирчиво разглядывая результаты их тяжелой работы, с которой они управились в такое короткое время, у многих перехватило дыхание. Роза подошла к Эмили и встала рядом с ней, и они разом обратили взгляд на Бриджеса.
   Тот побелел как полотно, чуть не выронив большое блюдо с остатками говядины. Эмили охнула, увидев, как накренилось новое фарфоровое блюдо, но метрдотель как-то ухитрился его удержать.
   — Пожалуйста, продолжайте выполнять свои обязанности, юные леди, — вежливо обратился Гарви к официанткам. — Вы проделали грандиозную работу в таких ужасных обстоятельствах. Вы спасли репутацию Гарви и добавили ей блеска. Я горжусь вами!
   Посетители возгласами одобрения и аплодисментами присоединились к похвалам хозяина.
   Девушки переглянулись, улыбаясь друг другу. Конечно, они и раньше чувствовали удовлетворение от хорошо и дружно выполненной работы. Но, без сомнения, самой большой похвалой для них было признание клиентов.
   Гарви прошелся вдоль помещения, проверяя чистоту окон и не забывая между делом бормотать приветствия посетителям.
   Эмили заставила себя глубоко вдохнуть и выдохнуть, иначе она потеряла бы сознание от удушья. Все самое ужасное позади. Вот если бы Гарви сказал, что все никуда не годится, это было бы действительно несчастье, — ведь тогда ей пришлось бы отправляться бог знает куда!
   Обед подходил к концу, паровоз дал гудок, и гости потянулись к выходу. Официантки начали собирать со столов грязную посуду. Эмили с тревогой посмотрела на мистера Гарви. Что он скажет? Как оценит их труд?
   Тем временем Фред Гарви решительными шагами направился к Бриджесу и стал что-то вполголоса быстро говорить ему. Может быть, незаметно подойти и послушать, о чем они говорят? Роза опередила Эмили, словно прочитав ее мысли.
   Не успела девушка ей помешать, как Роза уже прокашлялась, уперла руки в бока и громким голосом заявила:
   — Все было совсем не так, Бриджес! — Она величественно подняла руку и указала пальцем на Эмили. — Это она все придумала. Это она сказала вам, что надо делать. И это она всеми управляла, пока мы работали!
   Бриджес зашипел от негодования, но Гарви уже сделал шаг к Эмили. Роза ухмыльнулась в лицо разгневанному метрдотелю и развела руки в стороны, как бы говоря: «Поздно, голубчик!»
   — Мисс Лэйн, неужели это правда? Это вас я должен благодарить за столь блестящее устройство ресторана?
   — Ну, не думаю, что оно такое уж великолепное. Я просто хотела сохранить себе рабочее место. На востоке, говорят, есть даже поезда с вагонами-ресторанами. И мне показалось, что вагон, у которого сломаны колеса, можно для этого приспособить.
   — Да, великолепно, изумительно, восхитительно! Должен сказать, что я просто потрясен, мисс Лэйн. Мне необходимо немедленно заняться внедрением вашей идеи на других станциях этой железнодорожной ветки! В период строительства постоянных зданий мы станем временно использовать товарные вагоны. Это даст нам возможность начать нашу деятельность на месяц раньше, а не сидеть сложа руки.
   — Как вы замечательно придумали, сэр.
   — Это мне надо благодарить вас.
   — Не стоит благодарности. Я, как уже говорила, стремилась сохранить свое рабочее место.
   Гарви с восторгом посмотрел на Эмили:
   — Вот самые желанные слова, которые мечтает услышать любой наниматель! Если вам когда-нибудь понадобится помощь, мисс Лэйн, любая помощь, вам достаточно сказать мне одно-единственное слово. Я всегда буду рад помочь вам. — Затем, нахмурившись, он обернулся к Бриджесу: — А теперь нам надо кое о чем поговорить в вашей конторе.
   — Я… у меня нет больше конторы, сэр.
   — Тогда давайте просто выйдем наружу.
   — Вы были так любезны, мистер Гарви. Огонь заставил нас потерять все деньги, которые я сэкономил. Теперь нам надо начинать с самого начала. — Окинув тоскливым взглядом вагон, Бриджес дернул головой и выбежал, бормоча что-то себе под нос со скоростью тысячу слов в минуту.
   Как только эти двое покинули вагон, Роза разразилась громким смехом.
   — Ничтожный хорек! Он наконец нашел средство, которое поможет ему выкрутиться. Не могу поверить: он хочет взять кредит под твою идею.
   — Мне все равно. Тебе не стоит вмешиваться, Роза. Я не хочу, чтобы его уволили.
   — Я совсем не хотела вмешиваться, но когда услышала, как он превозносит свои заслуги, не смогла сдержаться. Видела бы ты, как удивился Гарви, когда этот коротышка начал расписывать «свою» великолепную идею. Разве можно было после этого молчать?! Все-таки он такой педант.
   — Но зато он наш педант.
   — Конечно.
   Девушки рассмеялись с облегчением после только что пережитого напряжения. К ним постепенно присоединились и другие официантки.
   «Гарви-Хаус» в Лас-Вегасе снова работал!
   Джош услышал ее смех еще снаружи, как только приблизился к вагону. Эмили смеялась так счастливо, что он задумчиво улыбнулся. Кивнув Гарви и Бриджесу, которые стояли поодаль на платформе, склонив головы друг к другу, и о чем-то оживленно разговаривали, Джош вошел внутрь.
   Он пришел прощаться.
   Детектив увидел ее сразу, как только переступил порог. Эмили была занята своей обычной работой. Сколько энергии в этой женщине! Она сновала по вагону, поспевая везде — выполняла свою работу и помогала другим. Он и представить себе не мог, как бы на месте Эмили вела себя та женщина, которую он разыскивал. Неужели она могла бы так приветливо обслуживать клиентов или так бескорыстно помогать окружающим, как это делала Эмили?
   Проработав с ней бок о бок всю вчерашнюю ночь и большую часть утра, он вынужден был признать, что вот уже несколько дней идет по неверному следу. И если едва различимый внутренний голос все еще нашептывал ему, что это все-таки Эмили Лоуренс, наверняка он ничего не мог доказать. Пора было сматывать удочки и отправляться восвояси. Но — о Боже! — как же он хотел остаться!
   Эмили заметила его, и ее улыбка была для Маккензи как луч солнца среди темных туч. Улыбаясь, она подняла вверх указательный палец:
   — Подождите одну минутку, я скоро закончу.
   Роза повернула голову в сторону детектива и подмигнула ему.
   — Привет, Джош! — проходя мимо, бросила ему одна из девушек.
   — Добрый вечер, детектив! — кокетливо проговорила другая, взмахнув ресницами.
   — Приятно видеть вас, Джош, — проворковала третья. Еще несколько девушек мимоходом поприветствовали его, но Маккензи отвечал им с отсутствующим видом. Он не мог оторвать глаз от Эмили.
   Наконец она с удовлетворенным видом оправила скатерти на своих столиках и направилась к нему. Джош выпрямился и почувствовал, что его руки как плети повисли по бокам. Нервно шаркнув ногой, он заставил себя сделать усилие и снять шляпу. Смяв ее в руках, он подумал: что за колдовскую власть имеет над ним эта женщина?
   Подойдя к нему, Эмили опустила взгляд с застенчивостью, которую он находил такой обаятельной. Последний отблеск заходящего солнца проник сквозь окно и упал на ее волосы. Золотистые искры вспыхнули на макушке и в беспорядке разбежались по ее прическе. Смутное воспоминание зашевелилось в его мозгу. Но тут девушка подняла голову, посмотрела на него и улыбнулась:
   — Привет, Джош.
   И он забыл обо всех золотистых искрах на свете.
   От нее пахло лимоном и лавандой. Как может она так приятно пахнуть после целого рабочего дня? Ее глаза под стеклами очков смотрели мягко и ласково. Ему захотелось снять эти проклятые стекляшки и закрыть ее глаза нежным поцелуем.
   Случайно отведя взгляд в сторону, Джош заметил, что все девушки выстроились в ряд и смотрят на них. Он немного отступил назад.
   — Ну, как тут все идет?
   Эмили радостно захлопала в ладоши:
   — О, все просто великолепно! И мистер Гарви похвалил меня. Он сказал, что попробует на первых порах использовать эту идею, когда будет начинать строительство ресторанов в новых местах.
   — Это просто здорово, Эми. Блестящая идея. У вас светлая голова.
   — Благодарю вас.
   Повисло неловкое молчание. Джош нервно шаркнул ногой, заметил это и постарался взять себя в руки. Он пришел сюда совсем по другому поводу:
   — Ах да, не согласитесь ли вы прогуляться со мной? Сегодня такой чудесный вечер.
   — Прогуляться? — повторила Эмили, как будто он предложил ей поскакать по коровьему навозу.
   Джош решил сейчас же все сказать и сразу покончить с этим. Сделав глубокий вдох, он уже готов был начать, когда его взгляд упал на усмехающуюся Розу, которая внимательно наблюдала за ними.
   — Послушайте, может быть, нам лучше выйти на воздух? Мне надоело быть экспонатом на выставке.
   — Простите? — Эмили сморщила нос и нахмурилась. Он захотел разгладить морщинки на ее лице своей ладонью, поцеловать их, чтобы от его прикосновения исчезла эта складка на губах.
   Прокашлявшись, Джош кивком указал Эмили на выход. Она обернулась, и все девушки тут же засуетились, замахали руками, задвигались…
   — А, понимаю, что вы имеете в виду. — Взяв его за руку, она шепнула: — Пойдем на улицу.
   Когда они оказались снаружи, Бриджес и Гарви уже куда-то исчезли. Наверное, пошли осматривать руины ресторана. По всей вероятности, пепелище уже перестало тлеть. Какое все-таки счастье, что все произошло ночью, когда в ресторане не было посетителей! А какое разорение было бы во всем городе, если бы пламя не удалось вовремя остановить…
   Они пошли вниз по главной улице Лас-Вегаса, отвечая на дружеские приветствия знакомых. После пожара все почувствовали друг друга очень близкими, почти родственниками.
   — Ну, Маккензи, и куда же мы направляемся?
   — Когда вы здесь прогуливаетесь, вы никуда не направляетесь. Просто гуляете.
   — Правда? Я этого не знала.
   — Должно быть, вы нечасто гуляете просто так.
   — Сегодня в первый раз с тех пор, как я приехала в этот город.
   Он бросил на нее быстрый взгляд, но она шла вперед, не обращая внимания на двусмысленность своих слов, которые заставили его напрячься.
   — Эми, я…
   — Посмотрите!
   Они подошли к краю дощатого тротуара. Теперь перед ними открывались погружающиеся в сумрак прерии. Вдали виднелся стройный силуэт антилопы, последние лучи заходящего солнца раскрасили небо в роскошные оттенки розового, оранжевого и пурпурного. Антилопа стояла в тени, гордо подняв голову, как будто позируя специально для них.
   Эмили мечтательно произнесла:
   — Здешний закат совсем не похож на тот, что бывает на востоке. Иногда кажется, что ты стоишь на самом краю мира. Стоит сделать всего один шаг — и окажешься на небесах.
   Джош посмотрел на нее. Сумерки подчеркивали высокие скулы и изящный подбородок девушки. Он уже так хорошо ее узнал, что не мог больше видеть в этой женщине Эмили Лоуренс. Она была для него только Эмили Лэйн. Подавшись вперед, Джош легко прикоснулся пальцем к ее щеке. От изумления девушка раскрыла рот, у нее перехватило дыхание. От удивления или от возбуждения, он не знал — и ему это было уже все равно. Слишком поздно. Он потерял голову…
   Она с опаской взглянула на него. Ее глаза казались огромными и какими-то растерянными из-за этих проклятых увеличительных линз. Ее губы медленно соединились с его губами.
   Эмили застонала. Не в силах удержаться, Джош ответил ей. Его губы прикасались к ее губам, а язык проникал в рот. У ее губ был вкус клубники. Он хотел еще. Он хотел пробовать эту клубнику до тех пор, пока не потеряет сознание.
   На сей раз Джош быстро справился со шпильками, и волосы закрыли плечи Эмили, каскадом обрушившись на его руки. Он тем временем мягко повернул ее голову так, чтобы как можно глубже проникнуть в ее рот. Их языки встретились, коснулись друг друга, разошлись как бы в испуге. Маккензи хотел, чтобы эта ночь, эти объятия, этот поцелуй никогда не кончались.
   Эмили хотела отстраниться, но Джош успел намотать вокруг пальцев локон ее длинных волос, так что она никуда не могла двинуться. Его губы легонько касались ее щеки, как бы пробуя ее на вкус. Он вдыхал запах девушки и наслаждался нежностью ее кожи.
   — Джош, это никуда не годится, — пробормотала Эмили.
   — Угу…
   Но когда он добрался губами до пульсирующей жилки около уха, дыхание Эмили участилось.
   Она судорожно запустила пальцы ему в волосы, прижимая его голову к себе, хотя словами пыталась остановить Маккензи.
   — Хватит, Джош, — предупредила она еле слышно.
   — Да, хватит…
   Но его губы как раз нашли восхитительно нежный участок кожи там, где шея переходит в плечо. И прильнул к ней губами. Все тело девушки напряглось в ответном порыве, а ее пальцы еще сильнее сжали его голову.
   — Джош!..
   Звук его имени, произнесенный ее хрипловатым голосом, в котором слышалась паника, развеял туман, который начал заволакивать разум Маккензи. Подняв голову, он посмотрел сверху вниз на ошеломленное лицо Эмили.
   Ее губы горели от его поцелуя, она, казалось, была готова целоваться еще и еще. И он чувствовал то же самое. Неужели он хочет просто прижать се к стенке в какой-нибудь аллее?
   Нет, совсем не этого он хочет. Отступив назад, Джош поддержал Эмили за руку, когда она покачнулась, не устояв на ногах, и дал ей время прийти в себя.
   Пока они целовались, солнце зашло, и холодные тени ночи легли на землю. Можно было подумать, что Господь Бог просто опустил завесу, обратив день в ночь.
   — Простите меня, Эмили. Когда я рядом с вами, последние остатки рассудка улетучиваются из моей головы, как утренний туман.
   — Как это понимать? Вы думаете, что это безрассудно — целовать меня?
   Настроение Эмили так же быстро и резко переменилось, как и освещение. Не разобрав, что он хотел сказать, она рассердилась. Ее руки были скрещены на груди, а каблуки выстукивали дробь под подолом ее черного платья: «Топ, топ, топ».
   — О нет! Это вовсе не безрассудно.
   — Тогда что это значит? Вы никогда раньше не испытывали недостатка в словах, детектив.
   Эмили назвала его «детектив» таким же тоном, каким его мать называла его «Джошуа Маккензи».
   — Я… А-э-э-э… «Топ, топ, топ».
   Он совершенно не мог представить, что ему следует говорить. Правду? Тогда ему надо признаться, что, как только он видит ее, он хочет к ней прикоснуться. Как только он касался ее, в нем просыпалось желание поцеловать ее. Как только он начинал ее целовать, он хотел прикасаться к ней снова и снова. Ему необходимо было касаться ее всем своим телом, чувствовать ее дрожь, когда она не может совладать с порывами страсти. И он хотел проникнуть в нее до конца, чтобы она застонала в его объятиях от восторга и страсти — и тогда ее страсть зажжет в нем ответный восторг.
   Но если Джош все это скажет, Эмили размозжит ему голову. То же самое будет, если он, после того как только что с такой страстью ее целовал, признается, что собирается завтра уезжать.
   Эх, уж пусть лучше она даст ему пощечину, оттолкнет его, чем повернется и пойдет прочь и он никогда ее больше не увидит.
   Может быть, ему стоит подождать еще один день, прежде чем уезжать? Что в этом будет плохого? Это ничему не помешает.
   Потому что на этот раз он собирается сделать то, что ему действительно хочется. Он хочет провести еще немного времени рядом с Эмили. Еще один только раз потерять разум от близости к ней. И после этого он уедет.
   — Не хотите ли вы поехать со мной завтра днем на пикник? Эмили посмотрела на Джоша с таким видом, как будто он попросил ее сплясать обнаженной, забравшись на крышку пианино в салуне. Этот образ неожиданно возник перед внутренним взором Маккензи и застрял в мозгу. В его воображении не было места ни черному траурному платью, ни девственно белому фартуку. На Эмили будет красное атласное платье, которое заструится вдоль ее тела, когда она будет танцевать, а губы будут шептать его имя.
   — Джош?
   Девушка хрустнула пальцами, и Джош пришел в себя.
   — Куда вы хотите поехать?
   — Небольшая прогулка по окрестностям. Простите.
   — Вы слишком часто извиняетесь сегодня вечером. И сейчас, и когда поцеловали меня.
   — Я не прошу прощения за то, что целовал вас, Эми. Это самое лучшее из того, что произошло со мной за весь день… Проклятие! Да нет, за целую неделю. Я прошу прощения за то, что хватаю вас руками как сумасшедший.
   Она наклонила голову набок и стала внимательно его разглядывать.
   — Вы мне совсем не кажетесь сумасшедшим.
   — Когда дело касается вас, я не могу быть уверенным, что в мою голову приходят правильные мысли. Или что я веду себя обдуманно. Минуту назад я готов был изнасиловать вас прямо на этом тротуаре.
   Ее глаза расширились от ужаса.
   — Правда?
   Джошу тяжело было в этом признаться, но теперь не имело смысла отказываться от сказанных слов.
   — Ну, так вы пойдете со мной на пикник завтра в полдень?
   — И тогда вы доведете дело до конца?
   Эмили сбивала его с толку. На ее лице не было ни тени гнева, и голос ее звучал скорее удивленно, даже благодарно. Не похоже, что она потрясена его признанием.
   Эмили отступила назад и долго его рассматривала, так что Джош испугался, что в конце концов она ответит отказом. Потом она медленно кивнула:
   — Да, детектив. Я думаю, что поеду.

Глава 11

   На следующее утро время тянулось для Эмили слишком медленно. В первый раз с тех пор, как она стала работать у Гарви, ей не терпелось дождаться конца рабочего дня.
   Казалось, солнце застыло на небосклоне и день никогда не кончится. Хотя предполагалось, что официантки работают без перерыва, но в середине дня, в самое жаркое время, было несколько часов, когда девушки могли дать покой ногам и отдохнуть между ленчем и обедом. Эмили попросила Розу подменить ее во время ленча, и та согласилась, со значением ухмыльнувшись и подняв брови.
   День длился бесконечно — снаружи было жарко, внутри душно. Клиенты все время чего-то требовали, надоедали просьбами. В довершение всего в ресторане быстро кончился весь лед. К тому времени, когда наконец настало время ленча, Эмили хотелось выть. У нее началась страшная головная боль, и в таком состоянии ей меньше всего хотелось ехать куда-то на пикник и вести там бесконечную психологическую схватку с Маккензи.
   Когда Джош вошел в вагон, Эмили почти передумала. Молодой человек выглядел свежим и чистым, его волосы были еще слегка мокрыми после умывания и локонами спускались на жестко накрахмаленный воротничок. Он был одет именно так, как одеваются на пикник, и рядом с ним девушка почувствовала себя как грязная вонючая кухонная тряпка. Откинув со лба слипшуюся от пота прядь волос, она, сердито нахмурившись, взглянула на детектива.
   Кивнув ей, Джош прошел по вагону по направлению к кухонной двери и постучал в нее. Тут же появился Ян Чен, что-то тараторя по своему обыкновению, вручил Маккензи корзинку и захлопнул дверь прямо перед его носом. Джош подошел к Эмили и взял ее за руку.
   — Прошу вас, леди.
   — О, Джош, — вздохнула она, — я чувствую себя, как разваренная картофелина, которую к тому же забыли помыть, прежде чем положить в кастрюлю.
   — Вот подождите! Когда вы увидите то место, которое я подобрал для пикника, вы обо всем забудете. Я вам гарантирую, что не пожалеете, что согласились поехать со мной.
   Эмили взглянула на него с недоверием.
   — Там есть вода. Очень много воды.
   — Где-то здесь, поблизости?
   — Достаточно близко.
   Он осторожно сжал ее руку.
   — Вода, Эми. Вы сможете там отдохнуть и искупаться не хуже, чем в ванне. Я даже обещаю, что не буду за вами подсматривать.