Ли Роберта. Столкновение характеров

   — Нет, Мэнди. Я знаю, у тебя большие задатки.
   — Вот поэтому я собираюсь работать над собой. Пока я здесь, я успела почувствовать вкус к такой жизни. — Она приоткрыла губы и облизнула их кончиком языка. У Пьера непроизвольно дрогнул мускул на подбородке, и Аманда опустила глаза, чтобы спрятать улыбку. — Когда ты вернешься к ужину? — тихо спросила она.
   — Я не вернусь. Но я помню, что обещал пообедать с тобой завтра в ресторане.
   Это было слабое утешение: она не увидит его вечером, и, глядя ему вслед, Аманда вздохнула.
   На следующий день она нетерпеливо ждала его у машины. Платье сиреневого цвета подчеркивало нежные черты ее лица и приглушало ярко-оранжевые волосы, которые она старательно расчесала и затянула в скромный хвостик.
   Она ожидала услышать комплимент и, когда Пьер наконец пришел и, едва бросив на нее взгляд, сел за руль, была разочарована.
   — Где мы встречаемся с Люсьеном? — спросила Аманда, садясь рядом.
   — В ресторане. Я звонил ему вчера вечером.
   По его тону она поняла, что он не склонен к разговорам, и замолчала, хотя ей не терпелось узнать, чем он расстроен.
   Но когда они приехали в Ла-Фонтэн и остановились у ресторана с таким же названием, настроение Пьера заметно улучшилось. Ресторан показался Аманде слишком шикарным, особенно для такого захолустья, но ведь это Франция, где в любой дыре можно найти великолепный ресторан.
   Аманду не удивило обилие посетителей, разгуливающих по тенистому саду и заполонивших столики на веранде. “Наверное, Пьеру стоит только назвать себя, и его посадят за лучший столик”, — подумала она, глядя на ослепительно белые льняные скатерти, на которые падали причудливые тени от листьев старого плюща на балках. Прекрасное местечко! Сад, снующие с подносами официанты, улыбающиеся, довольные посетители… “Ну чем не сюжет для Мане?” — подумала Аманда.
   — О чем задумалась? — спросил Пьер. Вот бы посмотреть на его лицо, если бы она сказала, о чем!
   — Я думаю, где Люсьен, — соврала она. — Очень хочется есть.
   — Съешь булочку.
   — Лучше выпью бокал вина.
   — Ты же говорила, что терпеть его не можешь.
   — Женщины склонны к переменам. — Она смотрела, как он заказывает бутылку шабли, заметила, как с ним заигрывает официантка и как мило он обходится с ней.
   — Что-то Люсьен опаздывает, — "проворчал он, когда они приступили к второму бокалу шабли.
   — Надеюсь, тебе со мной не скучно? — спросила Аманда.
   — Напротив, — нехотя признался он. — У тебя своеобразное чувство юмора и необычный взгляд на вещи.
   — То есть не такой, как у тебя?
   — Не такой, как у большинства девушек, и совершенно непредсказуемый.
   — Я думала, тебя это пугает.
   — Было дело, — улыбнулся он. — Но есть и свои плюсы.
   — Какие же?
   — С тобой не скучно.
   — Вот и Люсьен того же мнения. Пьер не успел ответить: к столику подошел Люсьен в сопровождении потрясающей брюнетки.
   — Мариетт! Какой сюрприз! — Пьер встал из-за стола. — Люсьен не говорил, что придет с тобой.
   — А я и сам не знал, — ответил Люсьен. — Мы встретились в “Максиме”, и, когда Мариетт сказала, что собирается в Сен-Тропез, я предложил ей заехать сюда.
   — Я не буду навязывать тебе свое общество, дорогой мой, — заворковала брюнетка. — Остановлюсь в отеле. Но я не могла упустить возможность повидать тебя и познакомиться с твоей невестой.
   — Вот и отлично! И никаких отелей. У нас в доме хватит места. Ты прекрасно выглядишь, — добавил Пьер, окинув ее взглядом.
   "Похоже, и все остальные разделяют его мнение”, — заревновала Аманда: эта темноволосая, яркая женщина с такими же, как у Пьера, голубыми глазами сразу же оказалась в центре внимания. В белом платье, плотно облегающем ее пышные формы, она являла собой вожделенную мечту любого мужчины (и прекрасно знала об этом!).
   — Сто лет тебя не видела, — томно протянула она и поцеловала Пьера в рот своими густо накрашенными губами.
   Аманде очень захотелось ее ударить. Да как она смеет так его целовать в ее присутствии? В приступе гнева Аманда как следует наподдала Пьеру под столом по ноге.
   — За что?! — поинтересовался он, поворачиваясь к ней.
   — Ты забыл меня представить, любовь моя.
   — Это я виновата, — вмешалась Мариетт (ее английский был безупречен). — Захватила Пьера врасплох. — Она протянула руку. — Мариетт Будэн, а вы — Мэнди?
   — Совершенно верно. А вы и вправду заехали сюда специально, чтобы познакомиться со мной?
   — Разумеется. Мне не терпелось увидеть девушку, сумевшую покорить одного из самых завидных холостяков Франции. Знаете, вам очень повезло!
   — То же самое мои друзья могут сказать и ему! — не осталась в долгу Аманда.
   — И будут правы, — сказал Пьер, но тут же добавил бочку дегтя, уделив все внимание Мариетт.
   Сделав вид, что ей это безразлично, Аманда повернулась к Люсьену, не забывая краем глаза следить за темноволосой парой. Глаза Мариетт горели откровенным желанием, она вся подрагивала от возбуждения; в глазах Пьера Аманда ничего настораживающего не заметила.
   Но это вовсе не означает, что Пьер в безопасности: он чувственный мужчина, и ему необходимо утолять свой сексуальный аппетит, а Мариетт для этого весьма подходит! Аманда, как могла, сдерживала себя, стараясь не давать воли воображению…
   — Надеюсь, вы не думаете, что я приехала, чтобы отбить у вас Пьера? — словно угадала ее мысли Мариетт.
   — Мэнди не ревнива, — лукаво заметил Пьер, и Аманда поняла, что он вспомнил про опрокинутый кофе. — Ей даже нравится знакомиться с моими друзьями.
   — В таком случае давайте на несколько дней поедем в Сен-Тропез, — предложила Мариетт.
   — Отличная мысль! Мэнди, что скажешь, любимая?
   Конечно, возможность прокатиться с Пьером на юг Франции весьма заманчива, но одна мысль, что ей придется делить его с особой, которая ей крайне неприятна, все портила. “Наверное, я не в своем уме! — разозлилась Аманда. Почему я вообще ревную, если только играю роль?” Тем не менее она ревновала.
   — Ну что, Мэнди? — повторил Пьер. — Как тебе эта мысль?
   — Нравится. Но ведь мы приехали к твоей матери, верно?
   Подумав, Пьер повернулся к Мариетт.
   — Мэнди права. Боюсь, ничего не получится.
   — Бедняжка, — посочувствовала Мариетт. — Ты же терпеть не можешь сельскую жизнь.
   — Вовсе нет, — возразил Пьер. — В городе хорошо жить одному, ну а если заводишь семью, лучше деревни ничего не придумаешь.
   — Семью? — Тщательно выщипанные бровки Мариетт поползли вверх. — Не могу представить тебя среди ревущих младенцев и мокрых пеленок.
   — Значит, вы близоруки, — вставила Аманда.
   — Скорее дальновидна, — съязвила Мариетт, и Пьер засмеялся.
   — А ты можешь представить меня с пеленками и бутылочками? — обратился он к Аманде.
   — Разумеется. Тебе нравится все выращивать, а растить детей намного интереснее, чем виноград.
   — Из тебя получится замечательная мать, — тихо сказал Люсьен.
   — Между прочим, она моя невеста, — недовольно заметил Пьер, и Люсьен, вспомнив о присутствии Мариетт, замолчал.
   Глядя на Люсьена, Аманда вдруг подумала, что он нарочно привел с собой Мариетт, чтобы показать “Мэнди”: Пьер бабник и доверять ему нельзя. С другой стороны, проще было бы рассказать ей об Элен. А вдруг никакой Элен вообще нет? Может, она всего лишь выдумка Пьера, некий барьер, чтобы отгородиться от нее? “При первой же возможности расспрошу Люсьена”, — решила Аманда.
   Возможность представилась, когда они заказывали обед: Люсьен, как и тогда в Париже, пододвинулся к ней и начал переводить меню.
   — Ты знаешь Элен Блан? — шепотом спросила она.
   — Элен? Знаю. Но я давно ее не видел. А почему ты спрашиваешь?
   — Пьер вчера говорил о ней.
   — Наверное, вспомнил Аманду. Элен тоже была влюблена в него в детстве. Но она очень симпатичная.
   — А сколько ей лет?
   — По-моему, двадцать с небольшим.
   — Мне кажется, Пьеру она нравится, — шепнула Аманда.
   — Сомневаюсь. Он недавно ее видел и сказал, что она роза без запаха.
   — А Пьера привлекает запах?
   — И чем экзотичнее, тем сильнее. А твой запах… — Люсьен вдохнул и пододвинулся еще ближе.
   — Духи “Джой”, — прозаично заметила Аманда. — Любая девушка может так благоухать, были бы деньги.
   К радости Аманды, официант негромко кашлянул, тактично напоминая о себе, и Люсьен занялся меню, оставив Аманду наедине с ее мыслями. Значит, Элен все-таки существует, а Пьер выдумал историю с помолвкой, чтобы оградить себя от “Мэнди” так же, как использует “Мэнди”, чтобы защититься от леди Аманды. Он оплел себя паутиной лжи, но она сделает все, чтобы задушить его этой же паутиной!
   От этой мысли у нее разыгрался аппетит, и она приступила к пирожкам с разнообразной начинкой (от одного их вида текли слюнки). Наслаждаясь пирожками, Аманда продолжала обдумывать, как поставить на колени этого высокомерного волокиту, чтобы он попросил ее руки!

Глава 9

   Через пару часов они возвращались в замок — Мариетт в машине Люсьена, а Аманда с Пьером. Когда они ехали по живописной дороге в тени развесистых буков, Аманде показалось, что она возвращается домой, и чувство это было неожиданным и тревожным.
   Мадам Дюбрей отдыхала под тентом, на верхней лужайке; увидев их, она поздоровалась: с Люсьеном тепло, а с Мариетт любезно.
   «Интересно, как она относится к женщинам, которых ее сын приводит в дом? — подумала Аманда. — Полный набор! То разряженная деревенщина, то синий чулок, то вообще Бог знает что! Неудивительно, что она предпочла бы Аманду Герберт с ее кривыми зубами и всем прочим!»
   — Чем займемся? — спросил Пьер, когда они сидели в саду.
   — Может, сыграем в теннис? — предложила Мариетт.
   Пьер взглянул на Мэнди.
   — Ты играешь в теннис?
   — Ну я не Мартина, как ее там зовут, но мячик через сетку перекину, — с достоинством ответила она.
   — Может, подождем, пока станет прохладнее? — предложил Люсьен, и Аманда догадалась, что он, как всегда, хочет ей помочь. Нет, он просто прелесть! Стоит двух таких типов, как Пьер!
   — Мы с Пьером можем поиграть и вдвоем, — сказала Мариетт.
   — Вот еще! — возмутилась Аманда. — Я всегда пожалуйста.
   — Тогда давай играть вместе, — сказал Пьер, — а я буду бегать за нас двоих.
   Мариетт помрачнела, а Аманда подумала: что за отвратительное создание! Наверное, в постели она хороша, вот только из постели ее вряд ли вытолкнешь! Отгоняя неприятную мысль, она пошла за мужчинами в комнату для игр, чтобы выбрать ракетку и теннисные туфли.
   — Люсьен сказал, что вы с Пьером только что обручились, — спросила Мариетт. — Где вы познакомились?
   Не зная точно, что сказал Люсьен, Аманда на всякий случай сделала вид, что не слышит, и, опередив Мариетт, направилась к теннисному корту. Она ждала, пока разыграют подачу, проверят высоту сетки, откроют коробку с мячами и попробуют их, и все никак не могла решить, как ей быть. Играть так, как умеет, слишком опасно: никто не поверит, что “Мэнди” на это способна. Что же делать? Изображать новичка и пропускать все мячи? Тоже не подходит. Наверное, надо выбрать что-то среднее.
   Они размялись, Аманда нарочно пропускала все мячи, пряча улыбку, когда Пьер молча закатывал глаза.
   Выиграв подачу, он с силой послал мяч через сетку. Этот гейм они выиграли без труда, и Пьер, решив, что играет практически один, старался изо всех сил.
   Следующий гейм выиграли Люсьен и Мариетт, а Аманда опять была не у дел. Потом наступила ее очередь подавать мяч. Поборов желание послать мяч через сетку, она довольствовалась “дамским” вялым стилем, еле передвигаясь по корту и не забывая при этом улыбнуться Люсьену каждый раз, когда он подхваливал ее за удачный удар. Таким образом она играла три гейма подряд, мысленно благодаря Пьера за его невероятную скорость и гибкость, которые помогали ей противостоять соблазну послать ответный мяч прямо в Мариетт.
   И Люсьен, и Мариетт были отличные игроки, но, если бы Аманда играла в полную силу, она бы расправилась с ними в два счета. Вот бы посмотреть на их физиономии!
   — У тебя отлично получается, — подбадривал ее Люсьен, когда они менялись сторонами.
   — Вернее сказать, у Пьера, — поправила Мариетт. — С таким же успехом он мог играть один!
   — Вот как? — Не зря же у Аманды рыжие волосы! Она сотрет эту гнусную улыбочку с лица Мариетт, чего бы ей это ни стоило. К счастью, была ее очередь подавать, и, легко размахнувшись, она отправила мяч в воздух, он перелетел через сетку и приземлился далеко за спиной Мариетт.
   — Мяч закручен! — закричала Мариетт. Вид у нее был ошарашенный.
   — Ничего подобного! — сказал Пьер. Аманда, пряча торжествующую улыбку, подала мяч Люсьену, ухитрившись забросить его точно на линию подачи. Люсьен отбил мяч довольно низко, и Аманда, крикнув Пьеру, чтобы он ушел с дороги, отбила со всей силой мяч Мариетт, чуть-чуть не угодив прямо в нее.
   Все трое с удивлением смотрели на Аманду.
   — Невероятный удар! — восхитился Люсьен.
   — Случайно вышло. — Аманда пожала плечами и с этого момента подавала только на Мариетт.
   Мариетт пропустила все подачи, кроме одной, и так разозлилась, что Пьер заметил, не скрывая насмешки:
   — Похоже, Мэнди слишком хороша для тебя. Аманда изобразила святую невинность, а потом сделала еще два отменных удара, благодаря которым они с Пьером выиграли и сет, и матч.
   Пьер поздравил ее, насмешливо улыбаясь, и заметил:
   — Ты, наверное, много тренировалась. Еще чуть-чуть — и ты выиграешь Уимблдон!
   Аманда уходила с корта с гордо поднятой головой.
   — У меня есть занятия поважнее, чем гонять через сетку мяч взад-вперед.
   — Подметать пол и вытирать пыль?
   — А что в этом плохого?
   — Ничего. Я с уважением отношусь к работе по дому, Мэнди, но, если у тебя есть способности, нужно их развивать.
   — Значит, по-твоему, у меня есть способности?
   — Есть. Лучше всего тебе удается гладить меня против шерсти.
   — А хуже всего?
   Она нарочно подкалывала его: ей было любопытно, проглотит ли он наживку. Но он не попался на ее уловку, а отправился к Мариетт, которая, не скрывая, переживала свой проигрыш.
   — Давай охладимся в бассейне, — предложил Пьер.
   Она тут же повеселела. Аманда, зная, что не выдержит картины их совместного купания, сказала, что идет к себе принять душ.
   — Только не говори, что ты не умеешь плавать, — съязвил Пьер.
   — Я отлично плаваю! — ответила она с вызовом и, надменно вскинув голову, удалилась.
   После душа, надев модный сарафан, купленный в Париже, Аманда подошла к окну: прямо перед ней зеленели лужайки, окаймленные более темным кустарником, а вдали виднелся виноградник со стройными рядами лозы, словно коричневый ковер с густо-зеленым орнаментом. Как трогательно Пьер относится к своему делу! Жаль только, что такой же заботой он не одаривает своих женщин!
   Впрочем, ему это не нужно: женщины готовы принимать его таким, какой он есть. Отвернувшись от окна, Аманда подумала: “Интересно, когда он женится, если вообще женится, будет ли он продолжать вести двойную жизнь?” Но это уже ее не касается. Сейчас ее волновало только то, что он собирается делать в ближайшие дни.
   Мысль о том, что ей придется уехать отсюда, наполняла ее грустью, и чем больше она об этом думала, тем грустнее ей становилось. Она решила прогуляться. Несмотря на внушительный размер, замок был очень уютным, почти все комнаты использовались (кроме детской в западной башне). Последние дни Аманда частенько приходила сюда, ее тянуло как магнитом, как будто среди детских вещей Пьера ей удастся представить его ребенком.
   Погруженная в свои мысли, Аманда вышла из дома и свернула на тенистую тропинку, которая привела ее к узкой грунтовой дороге вдоль виноградника: его-то она и видела из окна своей комнаты. Ее окружали кусты с обильными гроздьями еще твердого, мелкого зеленого винограда; глядя на них, она представила себе, как постепенно они нальются соком, и у нее даже слюнки потекли. Она бродила среди кустов винограда и мечтала, что Пьер с ней рядом. Не только здесь и сейчас, а всегда и везде.
   Всегда и везде? Господи! Ну как же она ошибалась! Аманда вдруг поняла, что все чувства, которые вызывал в ней Пьер, — гнев, веселье, презрение, симпатия — неожиданно слились в одно: она его любит!
   Вопреки всему она без памяти влюбилась в этого эгоиста. Это она, которая считала себя свободной, независимой женщиной восьмидесятых годов, сохнет от любви к этому типу, для которого женщина всего лишь игрушка!
   Потрясенная своим открытием, Аманда в растерянности остановилась. Да, мама была права, когда предупреждала, что она затевает опасную игру. Шутки очень часто оборачиваются против самого шутника: то же случилось и с ней! В конце концов, “Мэнди” с ее неграмотной речью и оранжевыми волосами остается Амандой, а значит, должна возбудить в Пьере что-то большее, чем то унизительное вожделение, которое овладело им в ночь после вечеринки. Вот Люсьен уважает ее. Но вся беда в том, что любит-то она не Люсьена!
   Аманда пошла дальше, пытаясь привести в порядок свои мысли и чувства. Ну чем Пьер отличается от всех прочих? Тем, что у него замок и виноградники? Или стиль жизни, так похожий на ее? Напрасно она обманывает себя: ее любовь к Пьеру не имеет ни малейшего отношения к его богатству; просто ей нужен именно он, и никто другой.
   Ее мысли прервал какой-то шорох, Аманда остановилась и увидела, что чуть не наступила на маленькую серую птичку. Она трепыхала одним крылышком, второе неподвижно повисло.
   — Бедняжка! — Аманда наклонилась. Птичка задрожала, и Аманда осторожно взяла ее, поднесла к лицу, бережно погладила по грудке и шептала что-то ласковое. Она так увлеклась, что, пока на нее не упала чья-то тень, не заметила Пьера.
   — Что это у тебя? — спросил он.
   — Птичка. У нее сломалось крылышко.
   — Дай посмотреть.
   — Только понежнее.
   — С птицами я всегда нежен. — Он осторожно взял птичку с ладони Аманды. — Особенно с самочками.
   — Откуда ты знаешь, что это самка? — спросила она, сделав вид, что не слышала первую часть реплики.
   — До окраске. — Он потрогал крылышко. — Все будет в порядке. Отнесу ее к Мишелю. Он ее вылечит: у него золотые руки.
   Аманда погладила крохотную головку.
   — Повезло птичке, — заметил Пьер, и когда Аманда встретила его теплый взгляд, у нее тревожно забилось сердце. — Повезло, что ты шла мимо, — поспешил добавить он. — А что ты здесь делаешь? Виноград еще зеленый, есть нельзя.
   — Знаю. Просто пришла посмотреть. И еще мне нравится, как здесь тихо. Так странно, будто время остановилось.
   — Вот и мама так говорит. Ведь это она тебе сказала?
   — Ты уверен — своих мыслей у меня быть не может? — спросила Аманда. — Или тебе нравится делать из меня кретинку?
   — Конечно, нет. Хотя ты сама часто даешь повод так думать. Я никак не могу тебя понять, Мэнди.
   Значит, его не обманул ее маскарад? У Аманды от радости потеплело на душе. Может, еще не все потеряно? Еще чуть-чуть, и он влюбится в “Мэнди”, и, как только это случится, она ему во всем признается.
   — Давай отнесем птичку Мишелю, — сказал Пьер и так стремительно повернулся, что ей показалось, будто он от чего-то пытается убежать. Может, от своих чувств?
   — Пьер, подожди! Мне надо с тобой поговорить! — Она вдруг решила положить конец игре.
   — О чем? — спросил он, не замедляя шага. Аманда не успела открыть рот, как из-за кустов появилась Мариетт в небрежно запахнутом шелковом кимоно, из-под которого виднелся микроскопический купальник.
   — Что это у тебя, Пьер? — полюбопытствовала она.
   — Иди посмотри, — сказал он, и они вдвоем склонились над птичкой, а Аманда быстро направилась к дому, радуясь, что не успела во всем признаться.
   Похоже, Пьера все-таки придется проучить, и она откроется только тогда, когда он полностью подчинится “Мэнди” и признается ей в любви. Хорошо бы это случилось поскорее!

Глава 10

   Аманда открыла шкаф и осмотрела элегантные туалеты, купленные для нее Пьером в Париже. Впрочем, какая разница, что она наденет? Мариетт умудрится сделать так, что все внимание будет приковано к ней. А зачем ей подражать этой хищнице? Она играет свою роль и сыграет ее до конца.
   Улыбнувшись, Аманда вынула черное вечернее платье из крепа, совершенно неподходящее к семейному ужину, но выбора у нее не было: играть так играть!
   Через полчаса, глядя на себя в зеркало, Аманда твердо знала, что никогда еще не выглядела так эффектно: глубокий вырез платья подчеркивал линию груди, юбка с мягкой драпировкой облегала округлый живот и бедра, фалдами ниспадая к серебряным босоножкам на высоком каблуке.
   Покрутившись перед зеркалом, Аманда поняла: не хватает последнего штриха — украшения на шею!
   Она порылась в ящике и наконец извлекла, что ей нужно: кулон из стекла, талисман, который она хранила еще с детства. Аманда надела кулон и старательно спрятала дешевую застежку под волосами. На ее матовой коже прозрачная побрякушка заиграла, как бриллиант в двадцать каратов, не меньше: Мариетт лопнет от зависти! Хорошо бы еще сережки, и она вспомнила про те, которые одолжила у горничной, — длинные висячие стекляшки под бриллиант. Отлично! Вот теперь она выглядит на миллион долларов.
   Взглянув на старые каминные часы, Аманда поняла, что пора спускаться к ужину; но потом решила задержаться, чтобы ее появление было еще эффектнее. Когда через пятнадцать минут она вплыла в гостиную, Пьер и Люсьен в повседневной одежде и Мариетт в брюках приветствовали ее гробовым молчанием.
   — Разве мы идем на званый ужин? — саркастически поинтересовался Пьер.
   — Вовсе нет, — защебетала Аманда. — Просто захотелось покрасивше одеться.
   Он оглядел ее и остановил взгляд на ослепительном кулоне и стекляшках в ушах.
   — Клево, да? — с лучезарной улыбкой сказала она, ни к кому определенно не обращаясь. — Это мне Пьер подарил.
   Мариетт позеленела от зависти, Люсьен под впечатлением от королевского подарка не сказал ни слова, а Пьер явно обеспокоился, как бы Аманда опять чего-нибудь не натворила.
   Она подбежала к нему и взяла под руку.
   — Ну давай, котик, скажи своим друзьям, почему я надела эти драгоценности?
   — Чтобы Мариетт хватил удар, — сказал он так тихо, что услышала только она, и громче добавил:
   — Скажи сама, любимая. Вижу, тебе не терпится.
   Она повернулась к гостям.
   — Сегодня у нас юбилей. Две недели, как помолвлены.
   — Ваш будущий муж очень щедр, — сказала Мариетт медовым голосом. — Но вам не следует так открыто носить бриллианты; вы можете стать жертвой бандитов.
   Аманда наградила ее презрительным взглядом, повернулась к Пьеру и нежно прильнула, трепеща ресницами. От ее близости, сладкого запаха ее тела он напрягся, его загорелые щеки стали еще смуглее. Аманда, дразня Пьера, приоткрыла свои пухлые губы. Пьер, не отрываясь, смотрел ей в глаза и учащенно дышал.
   — Ну ты и стерва! — сказал он ей на ухо. — Мэнди, это что еще за новая игра?
   — Даю понять Мариетт, чтобы держалась от тебя подальше.
   — У тебя отлично получается! Кроме шуток, у меня руки чешутся тебя отшлепать!
   — Приятно слышать! Тебя что, это возбуждает?
   — Представь себе, да.
   Но тут вошла мадам Дюбрей, и Аманда оставила последнее слово за Пьером. На какой-то миг мадам Дюбрей ошеломило “великолепие” Аманды, но с завидной выдержкой она быстро взяла себя в руки.
   — Как.., как прекрасно вы выглядите, моя дорогая. Вы нас всех приятно удивили.
   — Благодарю, — улыбнулась Аманда, и ей опять пришло в голову, что, когда ей приходится обманывать мадам Дюбрей, весь этот розыгрыш не доставляет ей ни малейшего удовольствия.
   — Вы уже видели подарок вашего сына Мэнди по случаю помолвки? — спросила Мариетт хозяйку дома.
   Мадам Дюбрей тут же посмотрела на кулон, потом в глаза Аманде, и девушке показалось, что вид у нее заговорщицкий.
   — Прелестная вещица, под стать невесте, — заметила мадам Дюбрей и многозначительно переглянулась с сыном. — Пожалуй, пора ужинать.
   Пьер вне себя от радости, что наконец сменили тему, повел всех на террасу, где уже накрыли стол: были поданы свежая лососина и разнообразные салаты.
   "Что может быть лучше?” — думала Аманда. Изысканный ужин в старинном замке, в обществе двух красивых мужчин (в одного она влюблена) и очаровательной хозяйки. Только присутствие Мариетт все портило. Мысленно она представила, как бы чудесно она жила здесь, став женой Пьера. И хотя замок прекрасный, она знала, что с Пьером ей и в хижине было бы хорошо.
   — О чем задумалась? — прервал ее мечты Люсьен.
   Вздрогнув, она вернулась с облаков на землю и сказала специально для Мариетт:
   — Думаю, чем заняться, когда буду жить здесь постоянно.
   — Ну, постоянно — это вряд ли, — возразил Пьер. — Мы будем жить и в Нейпа Вэлли.
   — Вот здорово! Никогда не была в Америке!
   — Значит, вы действительно собираетесь пожениться? — спросила Мариетт. — Или ваша помолвка будет длиться вечно?
   — Со мной этот номер не пройдет! — фыркнула Аманда и прильнула к Пьеру. — Дорогой, ну когда же мы поженимся? Мне нужно выбрать свадебное платье и решить, кого приглашать на свадьбу.
   — О гостях и речи быть не может! Я не собираюсь устраивать пышное торжество.
   — Ну что ты, Пьер! — упрекнула его мать. — Почему ты не считаешься с желанием Мэнди?