Ли Роберта. Столкновение характеров

   — Не надо притворяться, ведь мы одни, — мягко упрекнула ее Элен.
   У Аманды словно ком застрял в горле. Значит, Люсьен что-то напутал. Все-таки Пьер и Элен обручены! Ей хотелось закричать, подраться, убежать куда глаза глядят, спрятаться. Но из гордости она не шелохнулась.
   — Вы вдруг так побледнели, — взволновалась Элен. — Вам плохо?
   — Просто жарко. — Аманда взяла себя в руки. — Знаете, вы с Пьером та еще парочка. Вот я ни за что не стала бы скрывать свои чувства из-за того, что у меня мать любит лезть во все дыры!
   — Моя мать здесь ни при чем, — возразила Элен. — Если надо, я все делаю по-своему.
   — Тогда почему…
   — Потому что я пока не хочу замуж. Пьер будет требовательным мужем, а вот жених он замечательный. — В ее глазах мелькнул озорной огонек. — Только ради Бога, не говорите ему об этом, а то он обидится.
   — Да мне-то какое дело! — Аманда пожала плечами. — Хотя, по-моему, все это странно.
   — Правда? А мне нравятся тайны — это так увлекательно и романтично.
   По ее тону и легкому румянцу на щеках Аманда решила, что они любовники, и ее мучила ревность. Впрочем, что в жизни Пьера значит еще одна женщина? Да знает ли Элен, кому она доверилась? Если уже сейчас он изменяет ей, что же будет, когда они поженятся? Хотя, может, ее это вполне устраивает: лучше часть, чем ничего.
   Аманда нахмурилась. Ее такой брак никогда не устроит. Если бы она вышла замуж за Пьера, у нее хватило бы воли и смелости давать ему столько свободы, чтобы он не чувствовал себя связанным и в то же время не уходил слишком далеко.
   Однако ближе к делу: в первую очередь надо убрать с дороги Элен. Аманда не испытывала ни малейшего чувства вины перед ней. Верно говорят: когда в окно входит любовь, совесть выходит через дверь. Но дело не только в этом: она полюбила Пьера с первого взгляда, еще ребенком, и, хотя поняла это не сразу, твердо верила, что судьбы их неразрывно связаны.
   — А что вы тут стоите? — Пьер спустился с крыльца, подбежал к ним и нежно обнял Элен за плечи. — Надевай купальник, и пошли в бассейн.
   — Отличная мысль! — Элен поспешила к дому. — Знаешь, я ведь еще ни разу не видела ваш бассейн, а я…
   Дальше Аманда уже не расслышала и, не желая быть третьей лишней, подождала чуть-чуть и только потом поднялась наверх переодеться.
   Она хотела опередить “любящую пару”: быстро надела купальник, большие, в пол-лица, солнечные очки и, бегом спустилась в сад.
   Хоть она поначалу и решила, что легко, играючи избавится от Элен, теперь ее начали одолевать сомнения. Похоже, Пьер и не слишком увлечен ею, однако Элен больше подходит для будущей матери его детей, чем “Мэнди” с ее происхождением и неграмотной речью.
   Если вспомнить, что она вытворяла, чтобы вывести Пьера из себя и поставить в неловкое положение, его не приходится обвинять в том, что он боится связывать с ней свою жизнь. Правда, если бы она прошлой ночью уступила ему, он бы.., нет, одна только постель не может заставить такого мужчину, как Пьер, изменить привычный образ жизни.
   Она вдруг отвлеклась, заметив мотылька, порхающего над алой розой. И тут же мотылек в ее глазах превратился в Пьера, роза в Элен.., а нектар… Господи! Аманда чуть не расплакалась. Шутка зашла слишком далеко! Она окончательно запуталась и если не добьется его любви… Но, чтобы не отчаиваться, Аманда даже не желала думать о поражении, она все-таки Герберт, и не зря носит это имя!
   Герберт!! Она задалась вопросом: Пьеру трудно выбирать между Элен и “Мэнди”, а как бы он поступил, если бы пришлось выбирать между Элен И Амандой? Но если она признается сейчас, то вся ее затея просто бессмысленна. Нет, Пьер должен полюбить ее даже в образе лягушки — и она превратится в царевну, как только он ее поцелует!
   Аманда подошла к бассейну: голубое зеркало воды, нагретый солнцем белый мраморный пол, зеленые и голубые пляжные кровати… — все, о чем можно только мечтать, хотя сейчас она не в силах оценить все по достоинству.
   Сбросив халат, она расположилась на кровати: крошечный черный купальник едва скрывал ее аппетитные формы. Аманда жарилась на солнце, и в ее мозгу созревал один план за другим. Но скоро она убедилась, что солнцепек и щебетанье птиц не способствуют мыслительному процессу. Послышался смех: пришли Пьер и Элен.
   Сквозь темные очки Аманда наблюдала за ними. Пьер наклонил к Элен свою темноволосую голову, а она подняла к нему улыбающееся лицо. Глядя на эту сцену, Аманда почувствовала непреодолимое желание положить руки на ее нежную шейку и придушить как следует!
   Настроение Аманды отнюдь не улучшилось, когда она убедилась, что у Элен, хоть она и была маленького роста, в нужных местах все присутствовало в нужных количествах: через красный атласный купальник просвечивала девичья грудь, как два маленьких твердых яблока, и острые соски.
   Пьер тоже представлял собой достойное зрелище. Хотя ночью он раздевался у нее в комнате, Аманда не рассмотрела его в полумраке. Теперь, при свете дня, глядя на его стройные мускулистые в черных волосках ноги и широкую развитую грудь с еще более темной порослью волос, которая стрелкой сужалась вдоль плоского живота и исчезала в крошечных плавках, Аманда почувствовала, как у нее опять тревожно забилось сердце, и перевела взгляд на зеркальную гладь воды.
   Но воспоминания ночи все не оставляли ее: его обнаженное тело на ней… Как ей хотелось прикоснуться к нему сейчас, потеребить завитки волос на груди, ощутить его гладкую кожу на своих руках, губах.
   Тишину опять нарушил смех. Аманда повернулась и чуть не заскрежетала зубами: Элен, закинув руки за голову, улеглась на кровати, ее трусики чуть сползли, притягивая мужской глаз. Пьер, устраиваясь между двумя девушками, задержал там взгляд.
   "Гнусный котяра!” — с отвращением подумала Аманда, глядя, как Пьер облизывается, словно кот на сметану, на прелести Элен.
   Не желая принимать участия в пустой болтовне, Аманда молча лежала, глядя на мир сквозь черные очки, что весьма соответствовало ее мрачному настроению.
   — Послушай, ты могла бы быть чуть-чуть по-любезнее, — съязвил Пьер, когда Элен встала и подошла к краю бассейна попробовать воду.
   — Вот еще! Ведь это твоя тайная любовь, а не моя.
   — Мяу-мяу! Никак ревнуешь?
   — Было бы кого! — огрызнулась Аманда, забыв о том, что дала себе слово быть с ним поласковей. — Знаешь, Пьер, твой порог возбудимости для меня низковат. Ты бегаешь за любым предметом с ногами — даже за роялем!
   — Вот как! Понятно, почему у тебя такое мрачное настроение!
   — Просто мне не нравится быть третьим лишним.
   — Я не приглашал Элен. Новые жильцы приехали на месяц раньше.
   — Неужели? А я думаю, она просто воспользовалась этим предлогом, чтобы приехать тебя попасти.
   — Ты что, думаешь, она ревнует к тебе? — И Пьер так весело рассмеялся, что раздражение Аманды сменилось яростью.
   — А если бы она увидела тебя в моей спальне прошлой ночью, разве у нее не было бы причин для ревности?!
   Ее замечание нисколько не смутило Пьера.
   — Бывает, мужчина любит не одну женщину.
   — При чем тут любовь? — взвилась Аманда. — У тебя не глаз, а радарная установка и выносливость жеребца-производителя!
   — Первую часть высказывания я оставляю без внимания, а вторую — отвергаю! — невозмутимо ответил Пьер.
   Аманда вспыхнула, а Пьер язвительно улыбнулся.
   — Я рад, что мы понимаем друг друга. Он взглянул на Элен и, увидев, что она по-прежнему стоит спиной к ним, кончиком пальца провел по лифчику Аманды и ловко засунул внутрь ладонь, обняв ее упругую грудь.
   — У тебя что, совсем нет совести? — прошипела она, отодвигаясь от него подальше.
   — Я верен себе, малышка Мэнди. Это все, что мне нужно, чтобы моя совесть была чиста.
   — А сейчас тебе нужна я?
   — Разве ты сама не знаешь?
   — Я вообще про тебя ничего не знаю, — мрачно заметила она.
   — Доверься женской интуиции.
   — А если она меня подведет?
   — Тогда доверься мне.
   — А можно?
   — Можно, только осторожно. — Он улыбнулся и, легко поднявшись, подбежал к Элен.
   "Знай, сверчок, свой шесток”, — с горечью подумала Аманда. Хотя еще не вечер: она ведь не успела продемонстрировать себя с лучшей стороны.
   Пьер сидел на корточках рядом с Элен.
   — До сих пор боишься глубины? — поддразнивал он ее.
   Элен кивнула и собралась вынуть ноги из воды, но он остановил ее.
   — Не бойся, дорогая, я не буду насильно толкать тебя в воду. Хочешь, я позанимаюсь с тобой часа два, научу плавать и нырять, как утка?
   — С помощью гипноза? — язвительно вставила Аманда.
   Пьер посмотрел на нее и сказал:
   — Когда тебе верят, можно научить почти всему.
   Аманда поняла, что он намекает на прошлую ночь, когда она лежала в объятиях Пьера и не поддалась на его уговоры. Правильно сделала!
   С горящими щеками Аманда прошествовала к трамплину, влезла на самый верх и, исполнив великолепное сальто, вошла в воду. Но она с тем же успехом могла плюхнуться в воду животом: Пьер и Элен были поглощены друг другом.
   Аманда с мрачным видом плавала взад-вперед то на спине, то кролем, не забывая следить за парочкой на мелководье. Элен на самом деле боялась воды, и Аманда удивлялась долготерпению Пьера. Значит, в нем есть и что-то хорошее! Просто по отношению к женщинам он непостоянен и нечестен!
   "А смогу ли я его укротить? — спросила она себя. — Будет ли наш брак удачным (если мне удастся притащить его к алтарю)?” Она повернулась на спину и плыла, зажмурив глаза от солнца. Разум подсказывал ей придерживаться первоначального плана; влюбить Пьера в себя и потом бросить. Но сколько Аманда ни думала об этом, она знала, что не сможет оставить Пьера.
   Почувствовав волну, она подняла голову и увидела, что к ней плывет Пьер. Аманда перешла на кроль, но не успела проплыть и половины бассейна, как он обогнал ее.
   — Ты, кажется, сказала Мариетт, что плаваешь так себе? — заметил Пьер, когда она настигла его под трамплином. — Ну, ты просто темная лошадка!
   — Иго-го, сэр! — сострила она. — Я плаваю так же, как играю в теннис.
   — То есть отлично. Где и когда ты занимаешься?
   — Разве мало бассейнов и кортов? Она прислонилась к стенке бассейна, стараясь не глядеть на Пьера. Но она все равно ощущала рядом его сильные в капельках воды руки и знала, что благодаря одной только грубой силе он победит ее в любом поединке. Но только физически. А в смысле интеллекта.., еще неизвестно, кто кого одолеет.
   — Если ты так же спортивна в постели, — заметил он, — кому-то здорово повезет.
   — А ты можешь думать о чем-нибудь, кроме секса?
   — Разумеется. Просто, как и все, предпочитаю думать о том, что мне приятно. — Он сложил руки на груди. — Твоя беда в том, что ты закомплексована. Тебе просто необходимо завести роман.
   — Согласна. Вот поэтому я и хочу выйти замуж.
   — Как старомодно!
   Она не успела ему ответить: раздался крик, и они увидели, что Элен беспомощно барахтается в воде.
   В считанные секунды Пьер оказался рядом, вынул ее из воды, и Аманда тут же подплыла и спросила, нужна ли ее помощь.
   — Ведь я говорил тебе не заплывать одной так далеко, — отчитывал Элен Пьер.
   — Говорил, — сказала Элен, тяжело дыша, — но я.., я хотела сделать тебе сюрприз.
   — Скажи лучше — напугать до полусмерти. Позволь мне быть твоим учителем, дорогая, и самому решать, как и что делать.
   Элен все еще дрожала; Пьер заботливо укрыл ее своим белым купальным халатом.
   — Может, принести кофе? — спросила Аманда.
   — Пожалуй, тут нужно что-то покрепче, — сказал Пьер и пошел в раздевалку, где размещались бар и сауна.
   — Я такая дура, — извинялась Элен. — Когда я увидела, как вы с Пьером здорово плаваете, то почувствовала себя так глупо, что…
   — Вы научитесь плавать, если поверите в свои силы, — подбадривала ее Аманда. — А в этом вам поможет Пьер.
   — Я знаю. Он так уверен в себе… Пьер еще ребенком знал, чего хочет от жизни, и теперь всего добился.
   — И титул на подходе, — не сдержалась Аманда.
   — Без этого он легко мог бы обойтись, — ответила Элен. — Понятно, что Герберты хотят, чтобы Пьер женился на их дочери, но это безнадежная затея: ведь Пьер такой чувственный мужчина.
   — И кроме того, он ведь любит вас, — сказала Аманда.
   Раздались шаги, и они умолкли: вернулся Пьер с бутылкой шабли и бокалами.
   — За что будем пить? — спросил он, разливая прохладное белое вино.
   — За любовь! — объявила Аманда. — Она приходит, когда ее меньше всего ждешь.
   — За секс, — усмехнулся Пьер, поднимая бокал. — Я всегда жду его с нетерпением.
   — За брак, — добавила Элен, — который в идеале совмещает и то, и другое.
   — За это, мой ангел, я выпью с особенным удовольствием. — Пьер сделал глоток, а Элен, поймав взгляд Аманды, сказала:
   — Мы, французы, часто говорим о браке весьма прозаично, но не всегда имеем в виду то, что говорим.
   — Это не относится к тебе, моя дорогая. — Пьер ласково коснулся ее щеки. — Своей прямотой ты отличаешься от многих. Ты единственная цельная натура, кроме мамы, из всех, кого я знаю.
   Аманда поставила бокал на столик с такой силой, что чуть не сломалась ножка. С нее довольно!
   — Я, пожалуй, съезжу в город, похожу по магазинам, — объявила она.
   — Если ты из-за нас, то бежать никуда не надо. Когда мы захотим побыть вдвоем, мы так и скажем.
   — Я собралась прокатиться не из дипломатических соображений. Просто захотелось немного позорить деньгами.
   — Возьми машину, — предложил Пьер, но спохватился, заметив:
   — Хотя вряд ли ты справишься с “мазерати”.
   — У меня есть кое-какой опыт, — возразила Аманда: перспектива торчать на солнцепеке, поджидая автобус, ее совсем не привлекала.
   — Как? Ты еще и машину водишь! — Он усмехнулся. — Тебя отвезет Гастон.
   — Ты что, мне не веришь?
   — Верю-верю. Ты и с “роллсом” справишься.
   Она чуть было не сказала, что так оно и есть, но вовремя остановилась.
   — На самом деле я каталась лишь на мотоцикле моего приятеля.
   — Тем более. Гастон тебя отвезет.
   Она доехала до центра городка и договорилась с шофером, что он будет ждать ее в маленьком, мощенном булыжником переулке напротив таверны. Шофер сказал ей, что эта таверна знаменита на всю округу своей великолепной кухней.
   — Тогда зайду попробую, чтобы самой убедиться, — сказала Аманда, — если, конечно, будет свободный столик.
   — А господин Пьер уже заказал вам столик. — Гастон улыбнулся, показав маленькие, желтые от табака зубы.
   — Господин Пьер такой предупредительный, — невнятно выдавила из себя Аманда и, зная, что столик заказан и спешить незачем, решила прогуляться.
   Был обеденный час, магазины закрыты, и ей оставалось лишь глазеть на витрины. Она приглядела две вещи: бутылку сливового ликера для отца и коробку для ниток с ручной росписью для матери.
   Основательно проголодавшись, она вернулась к таверне, где насладилась свежей, только что из Луары, щукой, муссом из лососины, сдобренным острым козьим сыром, и замечательным местным вином “Пуйи фюмэ”.
   Только мысль о том, что Пьер и Элен сейчас вдвоем, омрачала ее удовольствие. Хотя Элен и говорила, что мать следит за, ними своим недреманным оком, Аманда представила их в объятиях друг друга, и ей стало так тошно, что она не могла больше наслаждаться едой.
   К счастью, магазины уже открылись, и она отправилась за подарками родителям, а на обратной дороге, заметив в витрине лавки аппетитные сыры, купила корзину с набором сыров для мадам Дюбрей.
   Когда она возвращалась в замок, солнце уже садилось, окрашивая небо розовой дымкой. Аманда ехала по тенистой дороге, и у нее вдруг стало тихо и спокойно на душе, и мысли о том, что будет, перестали ее тревожить.
   Нет, чувство Пьера к взбалмошной, но доброй “Мэнди” слишком сильное: он не сможет ее бросить, особенно после сегодняшнего вечера, когда она откроет ему такую “Мэнди”, какую он еще никогда не видел.

Глава 12

   Вечером Аманда спустилась в гостиную в элегантном летящем платье из вуали с нежным рисунком — она выглядела так, словно сошла с полотен Гейнсборо. Судя по выражению лица Пьера, новый, более мягкий вариант “Мэнди” его несколько озадачил. Аманда, одарив его нежной улыбкой, медленно подошла к нему.
   — Скучал по мне, любимый? — ласково спросила она.
   — Ужасно. — По невозмутимому взгляду она поняла, что он прекрасно владеет собой, и, повернувшись к Элен, любезно осведомилась:
   — Пьеру удалось еще раз затащить вас в бассейн?
   — И не один! Ему удалось невозможное: теперь я могу опускать голову под воду и не боюсь, что утону!
   — Пьер может научить кого угодно и чему угодно, — сказала его мать. — У него природный дар внушения.
   — Во всяком случае, некоторым он может преподать хороший урок, — согласилась Элен и многозначительно переглянулась с Пьером. “Интересно, что это еще у них за секреты?” — обеспокоилась Аманда.
   — Мэнди, хочешь выпить? — Пьер не слишком учтиво подвел ее к буфету, где на серебряном подносе стояла бутылка шампанского. — У тебя все написано на лице, — шепнул он. — Что это за ребячество — ревновать к Элен? Зря стараешься. Я никогда не был и не буду твоей собственностью.
   — Избави Боже! Терпеть не могу собственности: она так обременяет!
   Взяв бокал с шампанским, она повернулась к Пьеру спиной и села напротив Элен и мадам Дюбрей, которые оживленно обсуждали проблему сохранения исторических зданий (подходящая тема, если учесть, что Элен изучала архитектуру). Аманда смотрела на девушку и все больше падала духом: Элен так подходила Пьеру, что, несмотря на увлеченность “Мэнди”, он вряд ли сможет расстаться с Элен.
   Она попыталась представить, как бы сама вела себя в аналогичной ситуации: например, если бы влюбилась в панка-рокера. Она наверняка бы противилась этому чувству, уговаривала бы себя, что это блажь и скоро пройдет… Может, именно этим и занимается Пьер сейчас?!
   Выпрямившись, она вошла в свой уже ставший привычным образ и, щелкнув пальцами, подозвала Пьера:
   — Эй! Ты забыл долить мне бокал!
   — Извини. — Он подошел к ней с бутылкой шампанского.
   Наполняя бокал, он опять переглянулся с Элен, словно давая понять, что ей нечего опасаться этой развязной девицы, которая ничего для него не значит. Заметив этот взгляд, Аманда осознала, насколько они близки. Никогда еще она не видела Пьера таким раскованным. Пытаясь побороть охватившее ее уныние, она начала рассказывать о том, как раньше работала горничной, причем обрисовала это так живо и увлекательно, что мадам Ле Блан заслушалась.
   — Знаете, я бы ни одной девушке не пожелала такой работы, — заключила Аманда свой рассказ. — Некоторые мужья за спиной у жен позволяют себе черт знает что!
   Пьер налил себе шампанского и натянутым голосом спросил, не пора ли к столу, а мадам Дюбрей вспомнила о корзинке с сыром, купленной Амандой.
   — Как мило с вашей стороны, моя дорогая. Большое вам спасибо.
   Ее голос звучал так искренне, что Аманда готова была поклясться: в ее темных глазах светились доброта и любовь. Какая из нее получится замечательная свекровь и как же не повезет Аманде, если она не станет ее невесткой!
   Но чем больше она наблюдала за Пьером и Элен, тем меньше верила в свой успех. Они понимали друг друга с полуслова, и, пожалуй, ей пора отказаться от борьбы, чтобы потом не стало еще больнее. И пока они ужинали, она все больше и больше убеждалась в этом; у нее окончательно испортился аппетит, и Пьер, глядя, как она вяло ковыряет вилкой, спросил, в чем дело.
   — Мне что-то не по себе, — притворилась Аманда. — Наверное, выпила за обедом слишком много вина. С вашего позволения, я, пожалуй, пойду спать.
   — У вас в ванной есть аспирин, — сказала мадам Дюбрей. — А если нужно что-то посильнее…
   — Нет, спасибо. Аспирин то, что нужно. Стараясь не смотреть на Пьера, Аманда вышла. Она тихо поднималась по устланной ковром лестнице, не слыша шагов за спиной, и, когда подошла к двери своей комнаты и Пьер оказался рядом, очень удивилась.
   — Что ты хочешь? — спросила она, держась за ручку двери.
   — Поговорить.
   — Мы уже обо всем поговорили. Не обращая на ее слова ни малейшего внимания, Пьер втолкнул Аманду в комнату.
   — Я сказал маме, что мы расторгли помолвку, — заявил он.
   — Что?!
   — Разве ты этого не хотела?
   — Я хотела, чтобы ты сказал ей правду: что все это игра. — Аманда старалась не выдать своего отчаяния. — А ты сообщил, что собираешься жениться на Элен?
   — Пока нет. Лучше подождать пару месяцев. — Он сел в кресло у кровати, закинул ногу на ногу, явно чувствуя себя как дома. — Наша фиктивная помолвка улучшила отношения с Элен. Она наконец согласилась выйти за меня замуж в этом году.
   Итак, подтвердились худшие из ее подозрений; Аманда еле сдерживала дрожь.
   — Значит, я заслужила премию, — выдавила она.
   — Вне всякого сомнения. И надеюсь, она тебе понравится. — Он встал и подошел к ней так близко, что она почувствовала его дыхание. — У меня к тебе особое чувство, Мэнди, — ласково продолжал он, наматывая прядку ее волос на свой палец. — Ты меня провоцировала, дразнила, измывалась, как могла, а я все равно ничего не могу с собой поделать.
   — Не можешь? — прошептала Аманда, сомневаясь, правильно ли она расслышала.
   — Не могу. Не делай такой удивленный вид, любовь моя. Ты отлично знаешь, как я к тебе отношусь. Никогда в жизни так не хотел ни одну женщину и не собираюсь с тобой расставаться.
   — А как же Элен?!
   — То, что я женюсь на ней, к нам не имеет никакого отношения.
   — Я.., я не понимаю.
   — Все просто, дорогая. Мне нравится Элен, и из нее выйдет образцовая жена. Но ты открыла во мне что-то новое, о чем до встречи с тобой я даже и не подозревал.
   Аманда молча смотрела на него; она была так потрясена, что даже не чувствовала боли. Боль придет потом; сейчас главное — не выдать себя:
   Пьер не должен знать, что его оскорбительное предложение сокрушило все ее мечты.
   — Значит, мы обе тебе нужны, — прошептала она., — Ведь так?
   — Я хотел бы, чтобы была только одна ты, — поспешно сказал он, — но из этого ничего не получится. Французское общество еще более косное, чем английское, и ты сама будешь себя чувствовать как рыба, выброшенная на сушу.
   — А вот твоей маме я понравилась, — возразила Аманда.
   — — Мама прекрасный, добрый человек. Но.., она тоже понимает, что наш брак был бы несчастьем для нас обоих.
   — Значит, Элен нужна для общества, а я для тебя?
   Ответ был написан у него на лице; Аманда почувствовала, как будто ее зажимают в тиски. Наконец она увидела истинное лицо Пьера: лицемерный, эгоистичный человек, который цинично предлагает любимой женщине разделить его с другой! И только потому, что она не вписывается в его среду. Ну и анахронизм! Все это было бы смешно, если бы не было так грустно. Она зажмурилась, потом открыла глаза и посмотрела в его: такие небесно-голубые, как одежды Богоматери, ну разве догадаешься, что скрывается в их глубине.
   — Я люблю тебя, Мэнди, — сказал Пьер хриплым от волнения голосом и притянул ее к себе. — Чтобы доказать это, нам с тобой не нужна золотая цепь. Пусть говорят наши тела.
   От его близости ее решимость таяла; дыхание Пьера согревало ей кожу, его руки говорили лучше любых слов, и у Аманды не было сил сопротивляться. Он прижался к ее губам, и ей показалось, что от одного его прикосновения она стала мягкая как воск, но она не могла ответить на его поцелуй.
   Он оторвался от ее губ и удивленно спросил;
   — Что-то не так, любимая?
   — Все не так. Я всегда знала, что у тебя дурная слава, но мне и в голову не могло прийти, что ты предложишь мне такую… Да у тебя нет чести!
   — Ты это серьезно, Мэнди? — Он был потрясен. — Я всегда был предельно честен с тобой.
   — И с Элен тоже?
   — Не совсем, — признался он, отводя глаза. — Но со временем она обо всем узнает и примет как должное.
   — Откуда такая уверенность?
   — Она умна и практична. Хочет выйти замуж за человека своего круга и в то же время сделать карьеру. Значит, ей весьма подходит не слишком требовательный муж. Не беспокойся на этот счет, моя милая, все уладится.
   — Для тебя, может быть, и да. А вот Элен и я вряд ли будем чувствовать себя счастливыми.
   — Обещаю, у тебя всего будет вдоволь: я куплю квартиру, вещи, дам деньги…
   — Нет! — закричала она. — Нет!!! Аманда перевела дыхание, пытаясь понять, как достойно выйти из этой ситуации. Что делать? Мысли судорожно толклись у нее в голове, но она отбрасывала одну за другой. Она должна что-то сказать, что угодно, лишь бы скрыть свое унижение, не уронить себя.
   — Ну ладно, — наконец проговорила она, ухватившись за одну мысль, которая показалась ей стоящей. — Все равно ты скоро узнаешь.
   — Что узнаю?
   — Правду. Ты очень привлекательный мужчина, Пьер, и флиртовать с тобой было приятно. Но.., если откровенно, Люсьен сделал мне предложение, и я намерена его принять.
   По румянцу, залившему лицо Пьера, Аманда поняла, что для него это удар. Но удар по самолюбию: любить он просто не способен.
   — Ты что, язык проглотил? — спросила она с наигранной небрежностью. — А ты думал, что я, кроме тебя, никому не сгожусь?
   — Да я вообще ничего не думал о тебе и Люсьене. Я и понятия не имел, что у него на твой счет серьезные намерения.
   — Видишь, как ты ошибался! Согласна, я недостаточно хороша, чтобы стать твоей женой, а вот Люсьен считает меня достойной быть его женой.
   — Но ведь ты еще не согласилась? — вдруг спросил Пьер. — Ты только что сказала, что намерена принять его предложение.