Страница:
— Значит, — сказал Джетри, стараясь следить взглядом за обеими, — Рен Лар — человек недобрый?
— Никогда такого не думай! — это заявила Мейча. — Рен Лар способен на огромную доброту.
— Большая часть которой, — продолжила Миандра, — уделяется его лозам и винам, а потом еще немного — его наследнику.
— Тетя Стафели там тоже фигурирует, по-моему. Но — да, Рен Лар главным образом заботится о лозах, что хорошо для Дома, поскольку вино — это наше богатство. С чем и связана трагическая история.
— Но это, — сказала Миандра, отпивая соку, — была наша вина.
— Мы не знали своих сил, — откликнулась Мейча, словно это было оправданием или объяснением.
— Тем не менее мы знали, что что-то может случиться, и наш выбор объекта оказался…
— Неуместным.
— Чрезвычайно.
Джетри посмотрел на них поверх края бокала.
— Вы собираетесь рассказать мне, что случилось, — спросил он, словно был старше, хотя у него и было неприятное подозрение, что это не так, что бы ни говорило стандартное исчисление, — или намерены разговаривать друг с другом всю вахту?
Они рассмеялись.
— Он хочет услышать всю историю, без глупостей! — воскликнула Мейча. — Расскажи ее за нас обеих, сестра.
— Ну что ж.
Миандра повела плечами и села прямо, поставив бокал на стол.
— Прими во внимание: это случилось в начале прошлого года. Я говорю о планетном годе, а не стандартном.
Джетри наклонил голову, показывая, что принял это во внимание.
— Так. Прошло на несколько недель сезона больше, чем сейчас, и мы — с остальными членами дома, способными работать секаторами — находились на винограднике, подрезая лозы.
— Что скучно в лучшем случае, — вставила Мейча, — и отвратительно в худшем.
Ее сестра повернулась и, высоко подняв брови, устремила на нее взгляд.
— Мне казалось, что историю рассказываю я?
Вторая близняшка заморгала и наклонила голову.
— Прости меня. Конечно, рассказываешь ты.
— Как правильно сказала Мейча, обрезка — это не та работа, которую можно любить, если ты, конечно, не Рен Лар. И хотя мы уважаем виноградные лозы, я думаю, будет честно сказать, что Флинкс занимает более высокое место в наших симпатиях.
— Гораздо более высокое, — объявила неугомонная Мейча.
Миандра отпила сока, демонстративно игнорируя сестру, после чего поставила бокал на место.
— Мы уже несколько дней занимались обрезкой, а в тот день поработали уже несколько часов, поднявшись очень рано. И мне пришло в голову — не могу точно сказать, откуда взялась эта мысль, — что я терпеть не могу обрезать лозы и что было бы гораздо более удобно и далеко не так скучно, если бы я могла одной только силой воли заставить эту работу совершиться.
Она выпрямилась и посмотрела Джетри прямо в глаза.
— Я почувствовала некий… скажем, жар, который появился у меня в крови и в пальцах рук и ног, а голову у меня просто кололо. Мой секатор упал на землю, и я остановилась, вся дрожа. Мейча спросила меня, что случилось, но я не могла ничего сделать, как только протянуть руку, сжать ее пальцы и направить мои мысли на ряды лоз, которые Реи Лар велел нам обрезать в тот день.
Это был удачный момент, чтобы сделать паузу для усиления эффекта — и она ее сделала, к немалому восхищению Джетри. История была интересная, хоть и не походила на обычные рассказы Хат, и он с удовольствием слушал. Прошли две секунды, пока он понял, что не выполняет своих обязанностей.
— И что случилось? — спросил он..
Миандра наклонила голову.
— Ничего. По крайней мере так мы подумали тогда. Усталые, с головной болью, мы подняли секаторы и снова принялись за работу.
Она сделала короткую паузу.
— Спустя три дня мы обнаружили, что ошиблись: нам все-таки удалось что-то сделать. Все лозы, которые мы обработали в тот день, погибли, и таким сердитым я Рен Лара еще никогда не видела. Тетя Стафели запретила нам приближаться к лозам, пока нас не осмотрит специально вызванный Целитель. Рен Лар…
Она замолчала.
Прошло мгновение, и Меча тихо сказала:
— Это правда, что в древние времена, когда такие вещи были возможны, Рен Лар вполне мог бы сочетаться браком с виноградной лозой. Он оплакивал погибших так, словно это были его родные дети. — Она едва заметно задрожала. — По правде говоря, он до сих пор по ним горюет.
— А мы, — сказала Миандра, — теперь учимся быть Целителями. — Она взялась за цепочку у себя на шее, так что рубин закачался в лучах солнца. — Как ты видишь.
«Неплохо», — подумал Джетри одобрительно и наклонил голову.
— Ваш рассказ был поучительным, — серьезно сказал он, — но, поскольку я не обладаю таким необычным даром, то, думаю, у меня лозы будут в безопасности.
Мейча ухмыльнулась.
— Лозы будут у тебя в безопасности, друг Джетри. Потому что не сомневайся: Рен Лар глаз с тебя не спустит, пока ты будешь находиться в его винограднике.
— Он знал твое имя?
Голос Грига звучал встревожено, и Сейли вздохнула, мысленно выругав себя за то, что вообще упомянула про того психа.
— Но это ведь не тайна? — спросила она. — Мое имя стоит на всех разрешениях и лицензиях, находящихся в открытом доступе: именно этим администратор и занимается.
— И все равно — то, что он остановил тебя на улице и попытался говорить о фрактинах…
— Псих, — твердо сказала она. — Вообразил, что «Рынок» перевозит фрактины, и решил этим заняться. Сказал, что зайдет к нашему купцу. Удачи ему в этом, особенно если он надеется купить фрактины у Пейтора.
— Пейтор может без проблем продать ему фрактины, если они ему так нужны, — сказал Григ, отпивая немного пива. — Простое посредничество. Здесь в порту должно найтись три-четыре склада с ними.
— Вот поэтому-то он и псих, — заключила Сейли, довольная тем, что он отнесся к этому именно так. Григ был прекрасным человеком — лучше не бывает, — но склонен был увлекаться своими теориями заговора. — Если ему нужны игровые фишки, то в порту их должно быть полно, и не обязательно считать, будто на «Рынке» их месторождение.
Григ посмотрел на нее, ничего не говоря.
— Что такое? — огрызнулась она, приходя в раздражение.
Он отвел взгляд.
— Ничего. Скорее всего — ничего. Просто… бери такси, Сейли, ладно? Пусть он и псих, но это еще не значит, что он не готов распустить руки.
Сейли улыбнулась и со вкусом глотнула пива.
— Думаешь, я не выстою против какого-то космолетчика, Григ Томас?
Он ответно улыбнулся, и глаза его разгорелись так, как ей это особенно нравилось.
— Хочешь, докажу, что нет?
День 145-й
День 155-й
День 158-й
— Никогда такого не думай! — это заявила Мейча. — Рен Лар способен на огромную доброту.
— Большая часть которой, — продолжила Миандра, — уделяется его лозам и винам, а потом еще немного — его наследнику.
— Тетя Стафели там тоже фигурирует, по-моему. Но — да, Рен Лар главным образом заботится о лозах, что хорошо для Дома, поскольку вино — это наше богатство. С чем и связана трагическая история.
— Но это, — сказала Миандра, отпивая соку, — была наша вина.
— Мы не знали своих сил, — откликнулась Мейча, словно это было оправданием или объяснением.
— Тем не менее мы знали, что что-то может случиться, и наш выбор объекта оказался…
— Неуместным.
— Чрезвычайно.
Джетри посмотрел на них поверх края бокала.
— Вы собираетесь рассказать мне, что случилось, — спросил он, словно был старше, хотя у него и было неприятное подозрение, что это не так, что бы ни говорило стандартное исчисление, — или намерены разговаривать друг с другом всю вахту?
Они рассмеялись.
— Он хочет услышать всю историю, без глупостей! — воскликнула Мейча. — Расскажи ее за нас обеих, сестра.
— Ну что ж.
Миандра повела плечами и села прямо, поставив бокал на стол.
— Прими во внимание: это случилось в начале прошлого года. Я говорю о планетном годе, а не стандартном.
Джетри наклонил голову, показывая, что принял это во внимание.
— Так. Прошло на несколько недель сезона больше, чем сейчас, и мы — с остальными членами дома, способными работать секаторами — находились на винограднике, подрезая лозы.
— Что скучно в лучшем случае, — вставила Мейча, — и отвратительно в худшем.
Ее сестра повернулась и, высоко подняв брови, устремила на нее взгляд.
— Мне казалось, что историю рассказываю я?
Вторая близняшка заморгала и наклонила голову.
— Прости меня. Конечно, рассказываешь ты.
— Как правильно сказала Мейча, обрезка — это не та работа, которую можно любить, если ты, конечно, не Рен Лар. И хотя мы уважаем виноградные лозы, я думаю, будет честно сказать, что Флинкс занимает более высокое место в наших симпатиях.
— Гораздо более высокое, — объявила неугомонная Мейча.
Миандра отпила сока, демонстративно игнорируя сестру, после чего поставила бокал на место.
— Мы уже несколько дней занимались обрезкой, а в тот день поработали уже несколько часов, поднявшись очень рано. И мне пришло в голову — не могу точно сказать, откуда взялась эта мысль, — что я терпеть не могу обрезать лозы и что было бы гораздо более удобно и далеко не так скучно, если бы я могла одной только силой воли заставить эту работу совершиться.
Она выпрямилась и посмотрела Джетри прямо в глаза.
— Я почувствовала некий… скажем, жар, который появился у меня в крови и в пальцах рук и ног, а голову у меня просто кололо. Мой секатор упал на землю, и я остановилась, вся дрожа. Мейча спросила меня, что случилось, но я не могла ничего сделать, как только протянуть руку, сжать ее пальцы и направить мои мысли на ряды лоз, которые Реи Лар велел нам обрезать в тот день.
Это был удачный момент, чтобы сделать паузу для усиления эффекта — и она ее сделала, к немалому восхищению Джетри. История была интересная, хоть и не походила на обычные рассказы Хат, и он с удовольствием слушал. Прошли две секунды, пока он понял, что не выполняет своих обязанностей.
— И что случилось? — спросил он..
Миандра наклонила голову.
— Ничего. По крайней мере так мы подумали тогда. Усталые, с головной болью, мы подняли секаторы и снова принялись за работу.
Она сделала короткую паузу.
— Спустя три дня мы обнаружили, что ошиблись: нам все-таки удалось что-то сделать. Все лозы, которые мы обработали в тот день, погибли, и таким сердитым я Рен Лара еще никогда не видела. Тетя Стафели запретила нам приближаться к лозам, пока нас не осмотрит специально вызванный Целитель. Рен Лар…
Она замолчала.
Прошло мгновение, и Меча тихо сказала:
— Это правда, что в древние времена, когда такие вещи были возможны, Рен Лар вполне мог бы сочетаться браком с виноградной лозой. Он оплакивал погибших так, словно это были его родные дети. — Она едва заметно задрожала. — По правде говоря, он до сих пор по ним горюет.
— А мы, — сказала Миандра, — теперь учимся быть Целителями. — Она взялась за цепочку у себя на шее, так что рубин закачался в лучах солнца. — Как ты видишь.
«Неплохо», — подумал Джетри одобрительно и наклонил голову.
— Ваш рассказ был поучительным, — серьезно сказал он, — но, поскольку я не обладаю таким необычным даром, то, думаю, у меня лозы будут в безопасности.
Мейча ухмыльнулась.
— Лозы будут у тебя в безопасности, друг Джетри. Потому что не сомневайся: Рен Лар глаз с тебя не спустит, пока ты будешь находиться в его винограднике.
— Он знал твое имя?
Голос Грига звучал встревожено, и Сейли вздохнула, мысленно выругав себя за то, что вообще упомянула про того психа.
— Но это ведь не тайна? — спросила она. — Мое имя стоит на всех разрешениях и лицензиях, находящихся в открытом доступе: именно этим администратор и занимается.
— И все равно — то, что он остановил тебя на улице и попытался говорить о фрактинах…
— Псих, — твердо сказала она. — Вообразил, что «Рынок» перевозит фрактины, и решил этим заняться. Сказал, что зайдет к нашему купцу. Удачи ему в этом, особенно если он надеется купить фрактины у Пейтора.
— Пейтор может без проблем продать ему фрактины, если они ему так нужны, — сказал Григ, отпивая немного пива. — Простое посредничество. Здесь в порту должно найтись три-четыре склада с ними.
— Вот поэтому-то он и псих, — заключила Сейли, довольная тем, что он отнесся к этому именно так. Григ был прекрасным человеком — лучше не бывает, — но склонен был увлекаться своими теориями заговора. — Если ему нужны игровые фишки, то в порту их должно быть полно, и не обязательно считать, будто на «Рынке» их месторождение.
Григ посмотрел на нее, ничего не говоря.
— Что такое? — огрызнулась она, приходя в раздражение.
Он отвел взгляд.
— Ничего. Скорее всего — ничего. Просто… бери такси, Сейли, ладно? Пусть он и псих, но это еще не значит, что он не готов распустить руки.
Сейли улыбнулась и со вкусом глотнула пива.
— Думаешь, я не выстою против какого-то космолетчика, Григ Томас?
Он ответно улыбнулся, и глаза его разгорелись так, как ей это особенно нравилось.
— Хочешь, докажу, что нет?
День 145-й
1118 год по Стандартному календарю
Кинаверал
Они спокойно ужинали вместе — Григ, Хат и Сейли, — обсуждая события дня, каковых оказалось немного, и распределяя работу на ближайшее время.
— Порт направляет меня в долгий полет через неделю, — сказала Хат, ставя палец на сетку расписания, лежавшую на столе. — Лиадийский край, не слишком далеко. Высшая ставка. И еще премия. Хорошо для банковского счета, да и мне хочется полетать — просто чтобы развеяться. Надоели станционные шаттлы и буксирные работы.
Сейли вывернула шею, глядя на перевернутое расписание.
— Пять дней в одну сторону?
— Если я тебе здесь нужна, скажу, чтобы нашли кого-нибудь вместо меня. Без проблем, Сейли.
— Не вижу причин отказываться. Скоро будет ежемесячная инспекция, но Григ как раз хотел все посмотреть. Обговорим все заранее с начальником дока, чтобы он не стал скрипеть, будто мы меняем состав команды, и не запретил нам вход.
— Этому парню несколько десятых не хватает до полной орбиты, — проворчала Хат.
— Зато док считается первоклассным, — отозвался Григ. — Отчего можно и бессонницу заработать.
Сейли искоса посмотрела на него.
— Так вот почему тебе ночами не спится?
Он одарил ее взглядом из разряда «Величественное достоинство»: нос поднят вверх и чуть сморщен, губы поджаты так, словно он отведал какой-то гадости.
— Это — и некие докучливые юные персоны.
Она хлопнула ладонью по крышке стола.
— Докучливые, вот как? Я тебе покажу, что такое докука, Григ То…
— Эй, на корабле! — окликнули их из прихожей.
— Пейтор! — завопила Хат. — Мы на камбузе! Прихвати пива и рассказывай нам новости!
Он вошел, пыльный и усталый, поздоровался со всеми общим кивком, бросил куртку на спинку свободного стула и направился прямо к холодильнику.
— Там есть все для хэндвича, если ты проголодался, Пейтор, — сказал Григ, вдруг став тихим и серьезным.
— Хватит пива, — отозвался Пейтор, возвращаясь к столу с бутылкой в руке.
Он плюхнулся на стул, вскрыл бутылку и сделал большой глоток.
— Хорошо! — вздохнул он, откидываясь на стуле и щуря глаза, хоть Хат и не смогла определить, выражается ли этим удовольствие или, наоборот, глубокая усталость.
— Какие новости, дядя? — спросила Сейли, притихшая, как и Григ.
Глядя, как сутулит плечи Пейтор, Хат решила, что они заподозрили какие-то неприятности.
Он вздохнул, выпрямился и открыл глаза.
— Забавная штука, — сказал он, глядя почему-то только на Грига. — Тебе это покажется забавным. Сегодня на биржу зашел какой-то тип и спросил меня по имени. Его направили ко мне. Оказалось, он хочет купить фрактины.
— Тот псих, — сказала Сейли, сразу поняв, о ком идет речь, и потянулась за своим пивом. — Надеюсь, ты продал ему целый склад и по выгодной цене. Кораблю не помешали бы лишние деньги.
Он глянул на нее, но тут же снова стал смотреть на Грига.
— Я бы так и сделал, но ему нужны были особенные фрактины.
Григ с непроницаемым лицом пожал плечами, а Хат почувствовала, как у нее по спине будто пробежала многоножка с ледяными лапками.
— Оказалось, что этому типу нужны фрактины Эрина. Сказал, что готов предложить хорошую цену — он ее назвал, и она была именно такой. Сказал, что ничем не могу ему помочь, потому что сын Эрина получил все, что Эрин пожелал после себя оставить, и что мальчик зачислен подмастерьем на другой корабль.
Наступившая пауза неожиданно затянулась: Пейтор ждал, чтобы Григ что-нибудь сказал.
В конце концов долговязый помощник пожал плечами:
— На этом все должно было бы закончиться.
— Должно было бы, — согласился Пейтор. — Но не закончилось. Вместо этого он спросил, нет ли у нас на продажу других антиков. Его особенно интересовали световые жезлы и дубликаторы.
Григ рассмеялся — резко и гадко:
— Да он дурень!
— Псих, — еще раз повторила Сейли. — Я же говорила.
— Достаточно близко, — согласился Григ и взялся за пиво.
— Я спрашиваю, — сказал Пейтор, обхватив руками свою бутылку.
Хат заметила, что костяшки его пальцев слишком сильно побелели.
Григ поднял голову и поставил пиво.
— Ну, так спрашивай.
— Эрин торговал древней техникой?
Вопрос прозвучал как-то хрипло и напряженно. Григ выгнул бровь.
— Ты от грязи стал щепетильным? Наверное, никогда не брал наличные за фрактин?
Пейтор резко перевел дыхание, поднял бутылку и сделал еще один большой глоток, со стуком поставив на стол пустую бутылку. Хат встала, прошла к холодильнику и принесла четыре новых бутылки. Сняв крышку с одной, она поставила ее перед Пейтором, взяла вторую себе и снова села. Сейли сидела, напряженно выпрямившись, и хмуро разглядывала Пейтора и Грига.
— Конечно, я продавал ее. Кусок того, деталь этого, — сказал наконец Пейтор, не отрывая взгляда от Грига. — Может, раму и несколько фрактинов. Кто знает, что это такое было и что оно делало.
— А я считал, что ты неверующий.
Пейтор ухмыльнулся, но совсем не весело.
— Не нужно быть верующим, если напротив меня за столом сидит один такой и справляется о целых работающих устройствах, по их названиям.
— Очко. — Григ поднял пиво, допил его и бережно поставил бутылку на стол. — Так ты спросил… Да, Эрин приторговывал древней техникой. Насколько я знаю, он в основном покупал. Я и сам время от времени кое-что покупал, вроде того регулятора погоды, который прибрал себе Джет. А большая часть отправлялась… куда-то еще. И предварю твой вопрос: куда или как — не знаю. Это было делом Эрина, с начала и до конца. Он всего мне не рассказывал. — Он протянул руку к центру стола, захватил себе новую бутылку, а потом снова посмотрел Пейтору в лицо. — Ты же знаешь, какой он был.
— Этот тип хотел купить, — сказал Пейтор, но Хат почувствовала, что рассказ Грига его убедил и немного даже успокоил.
Григ пожал плечами:
— Этот тип работает с устаревшей информацией, — предположил он, открывая пробку. — Да и к тому же он псих. — Он адресовал быструю улыбку Сейли, которая не перестала хмуриться. — Хочешь, чтобы я с ним поговорил?
После короткого размышления Пейтор покачал головой.
— Не нужно. Я сказал ему, что у нас нет фрактинов. Сказал, что у нас кончилась древняя техника. Торчим на планете в капремонте, объяснил я. Вообще ничего для торговли не оставили. — Он поднял бутылку, но пить не стал. — Похоже, он этим удовлетворился. Хотя оставил мне код для лучевого сообщения. — Пейтор поджал губы. — На случай, если мне что-нибудь попадется.
— Чего не случится, поскольку мы не ищем, — решительно заявила Сейли, забирая бутылку и решительно сдирая пробку. — Нечего нам в это ввязываться.
Она адресовала Григу яростный взгляд, и тот кивнул — послушно так.
— Конечно, Сейли.
Кинаверал
Они спокойно ужинали вместе — Григ, Хат и Сейли, — обсуждая события дня, каковых оказалось немного, и распределяя работу на ближайшее время.
— Порт направляет меня в долгий полет через неделю, — сказала Хат, ставя палец на сетку расписания, лежавшую на столе. — Лиадийский край, не слишком далеко. Высшая ставка. И еще премия. Хорошо для банковского счета, да и мне хочется полетать — просто чтобы развеяться. Надоели станционные шаттлы и буксирные работы.
Сейли вывернула шею, глядя на перевернутое расписание.
— Пять дней в одну сторону?
— Если я тебе здесь нужна, скажу, чтобы нашли кого-нибудь вместо меня. Без проблем, Сейли.
— Не вижу причин отказываться. Скоро будет ежемесячная инспекция, но Григ как раз хотел все посмотреть. Обговорим все заранее с начальником дока, чтобы он не стал скрипеть, будто мы меняем состав команды, и не запретил нам вход.
— Этому парню несколько десятых не хватает до полной орбиты, — проворчала Хат.
— Зато док считается первоклассным, — отозвался Григ. — Отчего можно и бессонницу заработать.
Сейли искоса посмотрела на него.
— Так вот почему тебе ночами не спится?
Он одарил ее взглядом из разряда «Величественное достоинство»: нос поднят вверх и чуть сморщен, губы поджаты так, словно он отведал какой-то гадости.
— Это — и некие докучливые юные персоны.
Она хлопнула ладонью по крышке стола.
— Докучливые, вот как? Я тебе покажу, что такое докука, Григ То…
— Эй, на корабле! — окликнули их из прихожей.
— Пейтор! — завопила Хат. — Мы на камбузе! Прихвати пива и рассказывай нам новости!
Он вошел, пыльный и усталый, поздоровался со всеми общим кивком, бросил куртку на спинку свободного стула и направился прямо к холодильнику.
— Там есть все для хэндвича, если ты проголодался, Пейтор, — сказал Григ, вдруг став тихим и серьезным.
— Хватит пива, — отозвался Пейтор, возвращаясь к столу с бутылкой в руке.
Он плюхнулся на стул, вскрыл бутылку и сделал большой глоток.
— Хорошо! — вздохнул он, откидываясь на стуле и щуря глаза, хоть Хат и не смогла определить, выражается ли этим удовольствие или, наоборот, глубокая усталость.
— Какие новости, дядя? — спросила Сейли, притихшая, как и Григ.
Глядя, как сутулит плечи Пейтор, Хат решила, что они заподозрили какие-то неприятности.
Он вздохнул, выпрямился и открыл глаза.
— Забавная штука, — сказал он, глядя почему-то только на Грига. — Тебе это покажется забавным. Сегодня на биржу зашел какой-то тип и спросил меня по имени. Его направили ко мне. Оказалось, он хочет купить фрактины.
— Тот псих, — сказала Сейли, сразу поняв, о ком идет речь, и потянулась за своим пивом. — Надеюсь, ты продал ему целый склад и по выгодной цене. Кораблю не помешали бы лишние деньги.
Он глянул на нее, но тут же снова стал смотреть на Грига.
— Я бы так и сделал, но ему нужны были особенные фрактины.
Григ с непроницаемым лицом пожал плечами, а Хат почувствовала, как у нее по спине будто пробежала многоножка с ледяными лапками.
— Оказалось, что этому типу нужны фрактины Эрина. Сказал, что готов предложить хорошую цену — он ее назвал, и она была именно такой. Сказал, что ничем не могу ему помочь, потому что сын Эрина получил все, что Эрин пожелал после себя оставить, и что мальчик зачислен подмастерьем на другой корабль.
Наступившая пауза неожиданно затянулась: Пейтор ждал, чтобы Григ что-нибудь сказал.
В конце концов долговязый помощник пожал плечами:
— На этом все должно было бы закончиться.
— Должно было бы, — согласился Пейтор. — Но не закончилось. Вместо этого он спросил, нет ли у нас на продажу других антиков. Его особенно интересовали световые жезлы и дубликаторы.
Григ рассмеялся — резко и гадко:
— Да он дурень!
— Псих, — еще раз повторила Сейли. — Я же говорила.
— Достаточно близко, — согласился Григ и взялся за пиво.
— Я спрашиваю, — сказал Пейтор, обхватив руками свою бутылку.
Хат заметила, что костяшки его пальцев слишком сильно побелели.
Григ поднял голову и поставил пиво.
— Ну, так спрашивай.
— Эрин торговал древней техникой?
Вопрос прозвучал как-то хрипло и напряженно. Григ выгнул бровь.
— Ты от грязи стал щепетильным? Наверное, никогда не брал наличные за фрактин?
Пейтор резко перевел дыхание, поднял бутылку и сделал еще один большой глоток, со стуком поставив на стол пустую бутылку. Хат встала, прошла к холодильнику и принесла четыре новых бутылки. Сняв крышку с одной, она поставила ее перед Пейтором, взяла вторую себе и снова села. Сейли сидела, напряженно выпрямившись, и хмуро разглядывала Пейтора и Грига.
— Конечно, я продавал ее. Кусок того, деталь этого, — сказал наконец Пейтор, не отрывая взгляда от Грига. — Может, раму и несколько фрактинов. Кто знает, что это такое было и что оно делало.
— А я считал, что ты неверующий.
Пейтор ухмыльнулся, но совсем не весело.
— Не нужно быть верующим, если напротив меня за столом сидит один такой и справляется о целых работающих устройствах, по их названиям.
— Очко. — Григ поднял пиво, допил его и бережно поставил бутылку на стол. — Так ты спросил… Да, Эрин приторговывал древней техникой. Насколько я знаю, он в основном покупал. Я и сам время от времени кое-что покупал, вроде того регулятора погоды, который прибрал себе Джет. А большая часть отправлялась… куда-то еще. И предварю твой вопрос: куда или как — не знаю. Это было делом Эрина, с начала и до конца. Он всего мне не рассказывал. — Он протянул руку к центру стола, захватил себе новую бутылку, а потом снова посмотрел Пейтору в лицо. — Ты же знаешь, какой он был.
— Этот тип хотел купить, — сказал Пейтор, но Хат почувствовала, что рассказ Грига его убедил и немного даже успокоил.
Григ пожал плечами:
— Этот тип работает с устаревшей информацией, — предположил он, открывая пробку. — Да и к тому же он псих. — Он адресовал быструю улыбку Сейли, которая не перестала хмуриться. — Хочешь, чтобы я с ним поговорил?
После короткого размышления Пейтор покачал головой.
— Не нужно. Я сказал ему, что у нас нет фрактинов. Сказал, что у нас кончилась древняя техника. Торчим на планете в капремонте, объяснил я. Вообще ничего для торговли не оставили. — Он поднял бутылку, но пить не стал. — Похоже, он этим удовлетворился. Хотя оставил мне код для лучевого сообщения. — Пейтор поджал губы. — На случай, если мне что-нибудь попадется.
— Чего не случится, поскольку мы не ищем, — решительно заявила Сейли, забирая бутылку и решительно сдирая пробку. — Нечего нам в это ввязываться.
Она адресовала Григу яростный взгляд, и тот кивнул — послушно так.
— Конечно, Сейли.
День 155-й
1118 год по Стандартному календарю
Ириквэй
— Добрый день, Джетри.
Рен Лар поднял взгляд от лабораторного стола, бережно держа в руке датчик. Голубые глаза его смотрели, как всегда, доброжелательно. Ему каким-то образом удавалось выглядеть стильным и элегантным, хотя его фартук был щедро заляпан пятнами, а рукава закатаны до локтей.
Джетри, закатавший рукава в ожидании еще одной долгой вахты, посвященной приготовлению бочек для новой порции вина, наклонил голову, успев выяснить, что в данных обстоятельствах это считается достаточно вежливым.
— Добрый день, сударь. Надеюсь, я не опоздал.
Он не опоздал, но был близок к тому, благодаря усилиям портного, призванного сшить для него одежду, которую леди Маарилекс соизволила определить как «должную». Не удовлетворившись результатами первого обмера, портной — некий Сун Эли пен-Джерад — обмерил его снова, а потом еще раз, что-то бормоча над своими записями, и только потом вздернул подбородок на Джетри, разрешив ему привести себя в пристойный вид.
— Я принесу образцы через шесть дней, — пообещал господин пен-Джерад, собирая свои измерительные приспособления и записи. — Тарниа сообщает, что вы — купец-находящийся-в-обучении, так? То, что вы носите сейчас, объявляет свету, что вы — грузчик-ищущий-нанимателя. Мы это исправим. — Он похлопал себя по карманам, проверяя наличие своих записей, и откланялся. — Через шесть дней.
Джетри было все равно, через шесть дней или никогда: он выскочил за дверь, как только оделся, и по служебным коридорам побежал к винному заводу, после чего благоразумно задержался у двери, чтобы выровнять дыхание, прежде чем войти и явиться к Рен Лару.
Этот джентльмен, похоже, был в мечтательно-благосклонном настроении.
— Моя мать предупредила меня, что сегодня утром вы будете заняты с портным. Пен-Джерад творит иглой чудеса. Хотелось бы, чтобы он так же уверенно владел своими мерными лентами.
Какое-то устройство у него на столе зазвенело. Он посмотрел на него, чуть нахмурил брови, а потом снова перевел взгляд на Джетри.
— Как бы то ни было, я не рассчитывал увидеть вас столь скоро. Однако раз уж вы здесь…
Джетри мысленно вздохнул, зная, что сейчас услышит.
— А! — Видимо, на его лице все-таки что-то отразилось, потому что Рен Лар улыбнулся своей тихой мечтательной улыбкой. — Бочки начинают вам надоедать? Тогда вы обрадуетесь, услышав, что процесс декантации подходит к концу. Последние купажи будут собраны к концу двенадцатидневки. Вскоре мы перейдем к виноградникам и обрезке.
Он сказал это так, словно обрезка была настоящим подарком. С другой стороны, он показал Джетри бочки и объяснил необходимость их безукоризненно чистого мытья так, словно это было самой важной работой на винном заводе. Впрочем, после нескольких дней размышлений Джетри склонен был поверить, что это действительно так. В грязных бочонках будут размножаться бактерии, а бактерии могут испортить целую партию вина, так что чистота бочек действительно была важна.
Разумеется, для очистки бочки нельзя было выполнить столь простую операцию, как помещение ее в ультрафиолетовую камеру, потому что ультрафиолет слишком быстро разрушал дерево. Нет, для очистки винной бочки требовались многие галлоны горячей воды, щетки для оттирания, сода и, как это ни удивительно, кусок обычной цепи. После того как бочку отмывали снаружи, ее наполняли водой, с содой и цепью, а потом плотно закупоривали, закатывали на миксер, закрепляли и хорошенько трясли, пока добросовестный мойщик бочек закатывал на свое рабочее место следующую бочку, чтобы начать весь процесс сначала.
Это была скучная и утомительная работа, тут двух мнений быть не могло. Пустые бочки были тяжелы, а полные — еще тяжелее. Джетри утешал себя, что так нарабатывает себе гравитационную мускулатуру, но это плохо компенсировало боль в руках, плечах и спине.
Где-то на середине своей первой вахты он пришел к убеждению, что химическая дезинфекция была бы более надежным и простым способом обработки, однако он не сделал ошибки — не сказал об этом Рен Лару. Порывшись в библиотеке дома, он обрадовался, что не открыл рта по этому вопросу: оказалось, что вещества, используемые для дезинфекции, меняют вкус вина, что означало его порчу в не меньшей степени, чем проникновение бактерий.
— Сегодня бочек немного, — говорил тем временем Рен Лар. — Когда вы с ними закончите, явитесь к Грейм в погреба для выдерживания. Она найдет, чем занять лишнюю пару рук.
— Да, сударь.
Джетри снова наклонил голову и отправился смотреть, сколько бочек составляет это «немного».
Ириквэй
— Добрый день, Джетри.
Рен Лар поднял взгляд от лабораторного стола, бережно держа в руке датчик. Голубые глаза его смотрели, как всегда, доброжелательно. Ему каким-то образом удавалось выглядеть стильным и элегантным, хотя его фартук был щедро заляпан пятнами, а рукава закатаны до локтей.
Джетри, закатавший рукава в ожидании еще одной долгой вахты, посвященной приготовлению бочек для новой порции вина, наклонил голову, успев выяснить, что в данных обстоятельствах это считается достаточно вежливым.
— Добрый день, сударь. Надеюсь, я не опоздал.
Он не опоздал, но был близок к тому, благодаря усилиям портного, призванного сшить для него одежду, которую леди Маарилекс соизволила определить как «должную». Не удовлетворившись результатами первого обмера, портной — некий Сун Эли пен-Джерад — обмерил его снова, а потом еще раз, что-то бормоча над своими записями, и только потом вздернул подбородок на Джетри, разрешив ему привести себя в пристойный вид.
— Я принесу образцы через шесть дней, — пообещал господин пен-Джерад, собирая свои измерительные приспособления и записи. — Тарниа сообщает, что вы — купец-находящийся-в-обучении, так? То, что вы носите сейчас, объявляет свету, что вы — грузчик-ищущий-нанимателя. Мы это исправим. — Он похлопал себя по карманам, проверяя наличие своих записей, и откланялся. — Через шесть дней.
Джетри было все равно, через шесть дней или никогда: он выскочил за дверь, как только оделся, и по служебным коридорам побежал к винному заводу, после чего благоразумно задержался у двери, чтобы выровнять дыхание, прежде чем войти и явиться к Рен Лару.
Этот джентльмен, похоже, был в мечтательно-благосклонном настроении.
— Моя мать предупредила меня, что сегодня утром вы будете заняты с портным. Пен-Джерад творит иглой чудеса. Хотелось бы, чтобы он так же уверенно владел своими мерными лентами.
Какое-то устройство у него на столе зазвенело. Он посмотрел на него, чуть нахмурил брови, а потом снова перевел взгляд на Джетри.
— Как бы то ни было, я не рассчитывал увидеть вас столь скоро. Однако раз уж вы здесь…
Джетри мысленно вздохнул, зная, что сейчас услышит.
— А! — Видимо, на его лице все-таки что-то отразилось, потому что Рен Лар улыбнулся своей тихой мечтательной улыбкой. — Бочки начинают вам надоедать? Тогда вы обрадуетесь, услышав, что процесс декантации подходит к концу. Последние купажи будут собраны к концу двенадцатидневки. Вскоре мы перейдем к виноградникам и обрезке.
Он сказал это так, словно обрезка была настоящим подарком. С другой стороны, он показал Джетри бочки и объяснил необходимость их безукоризненно чистого мытья так, словно это было самой важной работой на винном заводе. Впрочем, после нескольких дней размышлений Джетри склонен был поверить, что это действительно так. В грязных бочонках будут размножаться бактерии, а бактерии могут испортить целую партию вина, так что чистота бочек действительно была важна.
Разумеется, для очистки бочки нельзя было выполнить столь простую операцию, как помещение ее в ультрафиолетовую камеру, потому что ультрафиолет слишком быстро разрушал дерево. Нет, для очистки винной бочки требовались многие галлоны горячей воды, щетки для оттирания, сода и, как это ни удивительно, кусок обычной цепи. После того как бочку отмывали снаружи, ее наполняли водой, с содой и цепью, а потом плотно закупоривали, закатывали на миксер, закрепляли и хорошенько трясли, пока добросовестный мойщик бочек закатывал на свое рабочее место следующую бочку, чтобы начать весь процесс сначала.
Это была скучная и утомительная работа, тут двух мнений быть не могло. Пустые бочки были тяжелы, а полные — еще тяжелее. Джетри утешал себя, что так нарабатывает себе гравитационную мускулатуру, но это плохо компенсировало боль в руках, плечах и спине.
Где-то на середине своей первой вахты он пришел к убеждению, что химическая дезинфекция была бы более надежным и простым способом обработки, однако он не сделал ошибки — не сказал об этом Рен Лару. Порывшись в библиотеке дома, он обрадовался, что не открыл рта по этому вопросу: оказалось, что вещества, используемые для дезинфекции, меняют вкус вина, что означало его порчу в не меньшей степени, чем проникновение бактерий.
— Сегодня бочек немного, — говорил тем временем Рен Лар. — Когда вы с ними закончите, явитесь к Грейм в погреба для выдерживания. Она найдет, чем занять лишнюю пару рук.
— Да, сударь.
Джетри снова наклонил голову и отправился смотреть, сколько бочек составляет это «немного».
День 158-й
1118 год по Стандартному календарю
Ириквэй
— Расскажи нам про жизнь на корабле, — попросила Миандра, так ловко тасуя карты, что за ней невозможно было уследить.
Джетри моргнул и пошевелился на стуле, пытаясь найти позу, которая дала бы его спине отдых. Они были втроем в малой гостиной, располагавшейся ближе к кухне, а не к парадной двери. Теоретически близняшки учили его играть в пикет, каковое не слишком приятное времяпрепровождение получило полное одобрение леди Маарилекс.
— Действительно, джентльмен должен разбираться в картах хотя бы настолько, чтобы играть в салонные игры. — Она пристально посмотрела на близнецов — сначала на одну, а потом на вторую. — Но извольте слышать: делать ставки только фишками. И все могут попрактиковаться в искусстве проигрывать достойно.
— Да, тетя Стафели, — сказала Мейча.
— Да, тетя Стафели, — сказала Миандра.
— Да, сударыня, — сказал Джетри, хотя его давно научили не злиться из-за проигрыша его старшие родственники, преподавшие ему тонкое искусство покера.
— Что вы хотите знать? — спросил он.
— Все, — дала Мейча исчерпывающий ответ, пока Миандра продолжала тасовать, внимательно глядя на танцующие карты.
— Мне бы хотелось узнать, как поддерживают себя родственные группы, — медленно сказала она.
— Поддерживают себя? Ну, система жизнеобеспечения корабля следит за составом атмосферы, температурой и…
Мейча рассмеялась. Миандра — нет: она перестала тасовать карты и подняла голову, сердито хмурясь на него.
— Это было совсем не смешно, — сурово заявила она.
— Мне… — начал он, намереваясь извиниться, хоть ему и не было понятно, за что, собственно, он должен извиняться, если не считать того, что она на него разозлилась. Его мозг отказался составить подходящую фразу, и, помявшись секунду, он выдал: — Мне грустно, что ты на меня рассердилась.
— Она не настолько рассердилась, чтобы тебе стоило грустить, — сказала Мейча спокойно. — Просто ответь на ее вопрос разумно, и она успокоится.
— Но, видишь ли, я не понимаю, почему мой предыдущий ответ оказался… неприятным. Мы действительно поддерживаем себя за счет корабельной системы жизнеобеспечения. Если вопрос имел в виду нечто другое, то я не знаю, как его расшифровать.
Наступило короткое молчание, а потом снова заговорила Мейча:
— Он ведь не знает нашего языка, сестра. Помнишь, что говорила тетя Стафели? Нам разрешено обращаться к нему только по-лиадийски и с должными модальностями и меланти, чтобы помочь его обучению и ускорить его.
Миандра со вздохом положила карты на стол рубашкой вверх.
— Да, верно. Тогда ему надо знать идиомы.
Она подняла руку и наставила палец на нос Джетри, так резко, что он невольно отпрянул.
— Вопрос о том, как родственная группа себя поддерживает, — это вопрос о генетике, — объявила она, все еще довольно сурово. — Что я желала узнать — это как твоя родственная группа поддерживает свое генетическое здоровье.
Поддерживает свое… О! Джетри закашлялся, подозревая, что его знаний лиадийского, пусть даже и сильно улучшившихся благодаря постоянной практике, не хватит для ответа. Хорошо леди Маарилекс устанавливать для близняшек правила, служащие к улучшению его знаний, но никто не объяснял ему, что считается пристойными темами при его разговорах с двумя драгоценными дочерями Дома.
— Он стесняется? — спросила Мейча у сестры.
— Ш-ш! Дай ему собраться с мыслями.
Да уж. Ну что же, он может только ответить на вопрос прямо и надеяться, что они сочтут это странным обычаем чужого народа — и, если подумать, это так и есть.
— Существуют… договора между кораблями, — медленно сказал он. — Иногда — так. Мой старший брат, Крис, рожден от договора с «Прогулкой Перри». Сейли, моя сестра, она получилась от… от гулянки, как мы это называем. Это похоже на большую вечеринку, когда много кораблей собираются вместе и начинается веселье и… и…
Он не смог подобрать фразы, которая бы вежливо сказала: «и распутство», но оказалось, что ему она и не нужна: Миандра прекрасно поняла, к чему он ведет.
— А! Твоя сестра Сейли — как мы, дитя фестиваля, то есть ребенок одного только Дома. — Она улыбнулась, словно этот перевод ее утешил, и посмотрела на Мейчу. — Видишь, сестра? Это не так уж непохоже на обычное устройство. Один ребенок по контракту и один — от фестиваля. Гены хорошо перемешиваются, по-моему.
— Похоже, — согласилась ее сестра с непривычной серьезностью. — А ты, Джетри? Ты был результатом контракта или радостной неожиданности?
Да, вот он, вопрос, определивший его жизнь. Он пожал плечами и посмотрел вниз, на стол: настоящее дерево, гладкое под ладонью, на котором видны пятна и следы рюмок, поставленных влажными.
— Назовите это неприятной неожиданностью, — сказал он, обращаясь к столу. — Мои родители были в браке, но моя мать не хотела больше детей. Вот почему я оказался лишним и смог стать подмастерьем мастера вен-Деелин.
— И третий ребенок, рожденной от союза спутников жизни, — заключила Миандра. — Это хорошо. А твои кузены и кузины?
Он поднял голову.
— Кузены и кузины? Ну, видите ли, Гобелины — большая семья. У нас есть родственники… не могу даже сказать, на скольких кораблях. На паре дюжин, я сказал бы, но все они меньше «Рынка». Мы — главная линия. Но мы делимся, чтобы на кораблях были полные экипажи. Лишние — они нанимаются на другие корабли и в конце концов… — он нахмурился, подыскивая слово, — ассимилируются.
— Так. — Миандра улыбнулась и накрыла его руку своей. — Мы не так жестоки к своим «лишним», но мы можем это себе позволить — у нас хватает места. Конечно, некоторые отправляются на дальнюю торговлю и возвращаются домой раз в несколько дюжин стандартных лет, или даже реже. Твоя приемная мать относится к таким, если слушать тетю Стафели. Но в целом, похоже, что ваши обычаи близко совпадают с нашими и не кажутся такими уж странными.
Это сопровождалось пристальным взглядом на Мейчу, которая повела плечами — как показалось Джетри, смущенно.
— Прости, — спросил он у нее, — а что ты думала?
— О, у нее была идея, будто земные корабли используют древнюю технологию, чтобы поддерживать у экипажей вечную молодость, — ответила Миандра. — Тетя Стафели говорит, что она читает слишком много приключенческих историй.
— Ты их тоже читаешь! — воскликнула Мейча, явно обидевшись.
— Да, но я не такая дурочка, чтобы им верить!
Мейча надулась.
— Земляне торгуют древней техникой: Вэндейл так говорила!
— Да, но древняя техника по большей части не работает, — напомнил Джетри. — Ее покупают любители курьезов и иногда — ученые.
— Вэндейл и это говорила, — сказала Миандра.
— А Пан Дир сказал, что на дальних пределах еще есть старая техника, которая работает! — огрызнулась ее сестра и досадливо притопнула ногой, не вставая с места.
— Если хотите знать мое мнение, — сказал Джетри, решив, что этот разговор желательно поскорее закончить, чтобы дело не дошло до драки, — то я думаю, что Пан Дир просто любит рассказывать истории. Моя кузина Хат точно такая же.
Наступила пауза, во время которой Мейча и Миандра обменялись взглядами.
Ириквэй
— Расскажи нам про жизнь на корабле, — попросила Миандра, так ловко тасуя карты, что за ней невозможно было уследить.
Джетри моргнул и пошевелился на стуле, пытаясь найти позу, которая дала бы его спине отдых. Они были втроем в малой гостиной, располагавшейся ближе к кухне, а не к парадной двери. Теоретически близняшки учили его играть в пикет, каковое не слишком приятное времяпрепровождение получило полное одобрение леди Маарилекс.
— Действительно, джентльмен должен разбираться в картах хотя бы настолько, чтобы играть в салонные игры. — Она пристально посмотрела на близнецов — сначала на одну, а потом на вторую. — Но извольте слышать: делать ставки только фишками. И все могут попрактиковаться в искусстве проигрывать достойно.
— Да, тетя Стафели, — сказала Мейча.
— Да, тетя Стафели, — сказала Миандра.
— Да, сударыня, — сказал Джетри, хотя его давно научили не злиться из-за проигрыша его старшие родственники, преподавшие ему тонкое искусство покера.
— Что вы хотите знать? — спросил он.
— Все, — дала Мейча исчерпывающий ответ, пока Миандра продолжала тасовать, внимательно глядя на танцующие карты.
— Мне бы хотелось узнать, как поддерживают себя родственные группы, — медленно сказала она.
— Поддерживают себя? Ну, система жизнеобеспечения корабля следит за составом атмосферы, температурой и…
Мейча рассмеялась. Миандра — нет: она перестала тасовать карты и подняла голову, сердито хмурясь на него.
— Это было совсем не смешно, — сурово заявила она.
— Мне… — начал он, намереваясь извиниться, хоть ему и не было понятно, за что, собственно, он должен извиняться, если не считать того, что она на него разозлилась. Его мозг отказался составить подходящую фразу, и, помявшись секунду, он выдал: — Мне грустно, что ты на меня рассердилась.
— Она не настолько рассердилась, чтобы тебе стоило грустить, — сказала Мейча спокойно. — Просто ответь на ее вопрос разумно, и она успокоится.
— Но, видишь ли, я не понимаю, почему мой предыдущий ответ оказался… неприятным. Мы действительно поддерживаем себя за счет корабельной системы жизнеобеспечения. Если вопрос имел в виду нечто другое, то я не знаю, как его расшифровать.
Наступило короткое молчание, а потом снова заговорила Мейча:
— Он ведь не знает нашего языка, сестра. Помнишь, что говорила тетя Стафели? Нам разрешено обращаться к нему только по-лиадийски и с должными модальностями и меланти, чтобы помочь его обучению и ускорить его.
Миандра со вздохом положила карты на стол рубашкой вверх.
— Да, верно. Тогда ему надо знать идиомы.
Она подняла руку и наставила палец на нос Джетри, так резко, что он невольно отпрянул.
— Вопрос о том, как родственная группа себя поддерживает, — это вопрос о генетике, — объявила она, все еще довольно сурово. — Что я желала узнать — это как твоя родственная группа поддерживает свое генетическое здоровье.
Поддерживает свое… О! Джетри закашлялся, подозревая, что его знаний лиадийского, пусть даже и сильно улучшившихся благодаря постоянной практике, не хватит для ответа. Хорошо леди Маарилекс устанавливать для близняшек правила, служащие к улучшению его знаний, но никто не объяснял ему, что считается пристойными темами при его разговорах с двумя драгоценными дочерями Дома.
— Он стесняется? — спросила Мейча у сестры.
— Ш-ш! Дай ему собраться с мыслями.
Да уж. Ну что же, он может только ответить на вопрос прямо и надеяться, что они сочтут это странным обычаем чужого народа — и, если подумать, это так и есть.
— Существуют… договора между кораблями, — медленно сказал он. — Иногда — так. Мой старший брат, Крис, рожден от договора с «Прогулкой Перри». Сейли, моя сестра, она получилась от… от гулянки, как мы это называем. Это похоже на большую вечеринку, когда много кораблей собираются вместе и начинается веселье и… и…
Он не смог подобрать фразы, которая бы вежливо сказала: «и распутство», но оказалось, что ему она и не нужна: Миандра прекрасно поняла, к чему он ведет.
— А! Твоя сестра Сейли — как мы, дитя фестиваля, то есть ребенок одного только Дома. — Она улыбнулась, словно этот перевод ее утешил, и посмотрела на Мейчу. — Видишь, сестра? Это не так уж непохоже на обычное устройство. Один ребенок по контракту и один — от фестиваля. Гены хорошо перемешиваются, по-моему.
— Похоже, — согласилась ее сестра с непривычной серьезностью. — А ты, Джетри? Ты был результатом контракта или радостной неожиданности?
Да, вот он, вопрос, определивший его жизнь. Он пожал плечами и посмотрел вниз, на стол: настоящее дерево, гладкое под ладонью, на котором видны пятна и следы рюмок, поставленных влажными.
— Назовите это неприятной неожиданностью, — сказал он, обращаясь к столу. — Мои родители были в браке, но моя мать не хотела больше детей. Вот почему я оказался лишним и смог стать подмастерьем мастера вен-Деелин.
— И третий ребенок, рожденной от союза спутников жизни, — заключила Миандра. — Это хорошо. А твои кузены и кузины?
Он поднял голову.
— Кузены и кузины? Ну, видите ли, Гобелины — большая семья. У нас есть родственники… не могу даже сказать, на скольких кораблях. На паре дюжин, я сказал бы, но все они меньше «Рынка». Мы — главная линия. Но мы делимся, чтобы на кораблях были полные экипажи. Лишние — они нанимаются на другие корабли и в конце концов… — он нахмурился, подыскивая слово, — ассимилируются.
— Так. — Миандра улыбнулась и накрыла его руку своей. — Мы не так жестоки к своим «лишним», но мы можем это себе позволить — у нас хватает места. Конечно, некоторые отправляются на дальнюю торговлю и возвращаются домой раз в несколько дюжин стандартных лет, или даже реже. Твоя приемная мать относится к таким, если слушать тетю Стафели. Но в целом, похоже, что ваши обычаи близко совпадают с нашими и не кажутся такими уж странными.
Это сопровождалось пристальным взглядом на Мейчу, которая повела плечами — как показалось Джетри, смущенно.
— Прости, — спросил он у нее, — а что ты думала?
— О, у нее была идея, будто земные корабли используют древнюю технологию, чтобы поддерживать у экипажей вечную молодость, — ответила Миандра. — Тетя Стафели говорит, что она читает слишком много приключенческих историй.
— Ты их тоже читаешь! — воскликнула Мейча, явно обидевшись.
— Да, но я не такая дурочка, чтобы им верить!
Мейча надулась.
— Земляне торгуют древней техникой: Вэндейл так говорила!
— Да, но древняя техника по большей части не работает, — напомнил Джетри. — Ее покупают любители курьезов и иногда — ученые.
— Вэндейл и это говорила, — сказала Миандра.
— А Пан Дир сказал, что на дальних пределах еще есть старая техника, которая работает! — огрызнулась ее сестра и досадливо притопнула ногой, не вставая с места.
— Если хотите знать мое мнение, — сказал Джетри, решив, что этот разговор желательно поскорее закончить, чтобы дело не дошло до драки, — то я думаю, что Пан Дир просто любит рассказывать истории. Моя кузина Хат точно такая же.
Наступила пауза, во время которой Мейча и Миандра обменялись взглядами.