Страница:
— Ах, какая приятная новость! — огрызнулся он и увидел, как брови Райзи поползли вверх по высокому лбу.
— Проблемы? — спросила она достаточно спокойно, чтобы ему стало стыдно за свою вспышку.
— До твоего появления их не было.
Она ухмыльнулась.
— О тебе можно сказать то же самое.
— Я на своем месте, делаю свою работу и не разыскиваю родственников, чтобы осложнить себе жизнь, — огрызнулся Григ. — И ты не хуже меня знаешь: от дяди проблем больше, чем от всех нас, вместе взятых, живых и мертвых, и это такой же факт, как холод космоса.
Она сделала вид, будто обдумывает его слова, склонив голову набок.
— Не считая Эрина.
Он хохотнул — коротко и резко, и все еще раздраженно.
— Это точно. Никто из нас нигде не был бы, если бы не Эрин. — Он вздохнул. — Что понадобилось дяде?
Его сестра пожала плечами:
— Хочет поговорить с тобой. Узнать новости. Прошло — сколько? Двадцать лет?
— Уже двадцать?
Он закрыл глаза: ему это было не нужно. Ему это было совершенно не нужно. Сейли… Сейли с него голову снимет и будет целиком и полностью права.
— Время летит незаметно, — сказала Райзи, — когда жизнь хороша.
Он открыл глаза и посмотрел на нее долгим и жестким взглядом.
— Была хороша, — заявил он сурово. — До этой минуты. Не нужно надо мной смеяться, Райзи.
Она покачала головой и положила ладонь с длинными пальцами ему на руку.
— Я совсем не смеюсь, брат, — сказала она с серьезностью, на которую только она была способна.
Ее пальцы на секунду сжались — а потом она сняла руку с его руки.
— Ты ведь знаешь, что дядя это так не оставит. Почему бы не поехать и не покончить с этим? Не стоит заставлять его присылать целый эскорт.
Дядя так и сделает: Григ знал это по горькому опыту. И все же…
— А какую роль в этом играешь ты? — спросил он у Райзи.
Она улыбнулась.
— Роль твоей старшей сестры, которая приехала, чтобы показать тебе оптимальный курс, позволяющий избежать перелома руки. Или ты забыл, что случилось, когда ты в прошлый раз заупрямился?
— Помню, — ответил он и вздохнул, смиряясь, потому что дядя не отступится, и можно получить небольшое преимущество, сразу продемонстрировав мягкость и уступчивость. — Хорошо, — сказал он Райзи. — Ты очень убедительна. Я приду. Меня ждут на квартире к определенному времени. Давай я найду комм и сообщу об изменении курса. А потом отдам себя в распоряжение дяди.
Сегодня работа состояла в уборке обрезанных за неделю всех лоз. Их складывали в тележку, установленную в конце каждого ряда. Заполненные тележки увозили и на их месте появлялись пустые.
Мейча работала на тележках вместе с несколькими юнцами из кухни и мастерских. Джетри был на сборе и Миандра тоже: он обрабатывал левое ответвление от главного коридора, а она — правое. Флинкс тоже был неподалеку: дремал под лозами и занимался своими кошачьими делами. Джетри видел его краем глаза, когда наклонялся за охапкой веток.
В чем-то это была тупая однообразная работа — хуже вонючек. Но вонючки — работа на одного, и от одиночества сильно ухудшалось и без того мерзкое настроение, а сбор обрезков оказался работой для целой команды, и команда подобралась веселая. Подростки с кухни пели, толкая тележки, и вдоль коридоров разносился смех. Наверное, погода тоже способствовала общей бодрости: она была прохладной, с легким ветерком, охлаждавшим вспотевшие тела. А палившее поначалу солнце постепенно затягивали все более густые облака.
Джетри встретил Миандру у тележки. Она бросила охапку палок на растущую груду и улыбнулась. Он положил свою ношу осторожнее, потому что тележка была уже почти полна и ему не хотелось вызвать обвал веток на землю.
— Все, нагрузили! — заявила девушка, работавшая на тележке, и наклонилась, чтобы включить мотор. Она посмотрела на небо. — Надеюсь, что не… Боги!
Джетри инстинктивно посмотрел в ту сторону, куда был устремлен ее взгляд, и заморгал при виде неба, которое вдруг почти полностью затянули зеленовато-серые тучи, и эти тучи будто вертелись в хороводе, на глазах набирая скорость.
— Ветровая воронка! — крикнула водитель тележки. Она повторила свой крик — так громко, что у Джетри ушам стало больно. — Ветровая воронка! Все в укрытие!
Повинуясь собственному призыву, она отключила мотор, повернулась и бросилась бежать вниз по склону — к дому и погребу.
Зеленовато-серые тучи двигались все быстрее, вытягиваясь в длину. Раздался рев устремившегося вниз ледяного воздуха, пригибавшего лозы и рвущего слух. Джетри почувствовал, что его хватают за руку, и он оторвал взгляд от происходившего в небе, переведя глаза на полное ужаса лицо Миандры. Ветер рвал и крутил ее волосы.
— Джетри, скорее! — Хотя она была совсем близко и кричала, он с трудом слышал ее на фоне усиливающегося рева ветра. — В погреб!
— Беги! — заорал он в ответ. — Я возьму Флинкса!
— Нет! — Она схватила его за руку. — Джетри, ветровая воронка может подхватить тебя и сломать…
— И тебя! — крикнул он и толкнул в сторону дома. — Беги. Я за тобой!
Он бросился вперед, прочь от тележки, назад по ряду, в котором работал. На сильном ветру лозы дергались, словно сорвавшийся кабель, а примерно на середине ряда, где он еще не начал уборку, взвихрились обрезанные прутья, затанцевавшие над землей следом за спиральной дорожкой в небе.
А прямо перед ними, припав к земле под лозой, подобрав под себя все четыре лапы, раздув хвост вдвое толще обычного и прижав уши к голове, сидел Флинкс.
Джетри прыгнул, схватил кота за свободную шкурку на загривке, подтянул к себе и прижал к груди, крепко обхватив руками. Флинкс забился и, возможно, замяукал, но ветер ревел так громко, что Джетри не был в этом уверен. Прижимая к себе кота, пригибая голову, чтобы летящие ветки не ударили ему по лицу, он побежал.
Вокруг него ревел ветер, а впереди был конец коридора и брошенная тележка — и хрупкая фигурка с плещущимися на ветру рыжими волосами и рубиновой подвеской, сияющей ярче солнца…
— Быстрее! — крикнула она, и Джетри услышал ее где-то между черепной коробкой и ушами. — Быстрее! Она спускается!
Он побежал еще быстрее, напрягая ноги и прижимая к себе кота. Он миновал тележку, и Миандра оказалась рядом с ним, и они бежали, быстрее, быстрее, вниз по склону, и…
Позади раздался гулкий удар, словно корабль мгновенно высвободил всю свою энергию. Впереди дождем посыпались палки и осколки металла. Джетри замешкался и почувствовал, как ему в тело вонзились когти Флинкса…
— Беги! — завопила Миандра.
И он побежал.
У семьи оказалось жилье в отеле рядом с центральной частью порта, что не должно было его удивить. На Райзи был удобный и неброский комбинезон, но это не была одежда космолетчика — точно так же его парадная куртка и приличный купеческий костюм не могли придать ему вид богатого планетника.
Люди в вестибюле отеля окидывали его взглядом, а потом смотрели на Райзи и, очевидно, делали для себя какие-то выводы, не слишком лестные для них обоих.
— Надо было зайти и купить мне какой-нибудь планетный прикид, — проворчал он.
Райзи мельком глянула на него, а потом вытащила из кармана ключ и вставила его в паз вызова. Высоко на табло лифта загорелся голубой индикатор, а спустя пару секунд открылась дверь, за которой оказались ковер, зеркала и приглушенное освещение.
— После тебя, брат, — сказала Райзи, и он вошел в кабинку, где его сапоги погрузились в мягкий ковер.
Райзи встала рядом с ним. Дверь закрылась — совершенно бесшумно, — и лифт с тихим урчанием поехал. Григ посмотрел вбок и увидел в зеркале их отражения: две долговязые бутылки пива, с резкими чертами лица и жилистыми телами, оба чуть увядшие на жаре. У мужчины темные волосы были подстрижены бобриком космолетчика, у женщины они были отпущены до такой длины, что закрывали уши. Несмотря на это, если бы их переодеть, они оказались бы удивительно похожими. Григ чуть слышно засмеялся.
— Что тебя развеселило? — спросила Райзи, но он покачал головой и указал на цифры, мелькавшие на табло.
— Сняли площадку на крыше? — спросил он — и это была не совсем шутка.
— Дядя любит, чтобы был вид, — ответила она точно тем же тоном. — Но аппаратуре нужна сухость. Так что мы пошли на компромисс.
Цифры перестали мелькать, остановившись на 30. Почти инфразвуковое урчание двигателя смолкло, и дверь открылась.
Райзи вышла первой и повернулась туда, где он замешкался у двери, в четвертый, а потом в пятый раз жалея, что пришел, и глядя вдоль коридора с таким же мягким ковром и множеством зеркал, как и в лифте.
— Пошли, брат, — сказала она, протягивая руку, словно предлагала взять его на буксир. — Давай нальем тебе пива и дадим умыться.
Григ покачал головой и вышел в коридор самостоятельно, хоть и на секунду стиснул пальцы Райзи.
— Пропустим эти этапы, — бросил он с небрежной легкостью, которой не чувствовал. — Мне всегда легче было воспринимать дядю на пустой желудок.
На секунду на ее губах мелькнула улыбка. Она пожала плечами и повернулась, чтобы идти первой.
— Как скажешь.
Джетри прижался плечами к прохладной стене и закрыл глаза. Грудь у него болела внутри и снаружи, под опущенными веками в темноте кружились разноцветные звездочки. Миандру утащила Мейча, как только они ворвались в дверь винного погреба. Джетри примерно тогда же выронил Флинкса и нашел для себя славный укромный кусок стены, к которой можно было привалиться.
Мучительные вспышки мыслей, неуютно совпадавшие с жадными глотками воздуха, сказали ему, что погодное устройство в его кармане оказалось гораздо более мощным — и гораздо более опасным, чем догадывались они с отцом. Это определенно не было игрушкой для ребенка. Возможно, даже не игрушкой для взрослого и умного купца. Конечно, те смутно помнящиеся ему моменты, когда Эрин использовал это устройство, чтобы «предсказать» дождь, вполне могли оказаться случаями, когда дождь каким-то образом был вызван работой приборчика. Он вспомнил, как его отец и Григ спорили об этом. Дыхание у Джетри немного выровнялось, и мозг воспользовался лишним кислородом. Точно: его отец и Григ спорили насчет приборчика. Эрин настаивал, что это устройство — предсказатель, а Григ считал иначе — или говорил, что считает иначе. Джетри вспомнил, что подумал тогда, будто Григ говорит это просто так, чтобы подразнить отца, но что, если…
— Вот он!
Голос звучал чересчур громко, так что его перегруженный мыслями мозг на секунду отказался работать. Джетри открыл глаза.
Мейча стояла рядом с ним, а Миандра держалась чуть позади. Обе смотрели на его грудь.
— Прискорбно, — заявила Мейча.
— Флинкс испугался, — сказала Миандра, и слова ее были медленными и какими-то квелыми.
Губы второй близняшки изогнулись, но это нельзя было назвать ни улыбкой, ни ухмылкой.
— Флинкс не был исключением.
Она протянула узкую руку и провела ладонью по передней части рубашки Джетри.
— Эй!
Он содрогнулся: прикосновение пробудило длинные полосы боли.
— Ш-ш, — сказала она, придвигаясь ближе. — У тебя вся рубашка в крови.
Она снова провела рукой по его груди непрерывным неспешным движением, и еще раз, точно так же, только теперь это было не больно.
— Гораздо лучше, на мой взгляд. — Она отступила назад. — Рен Лар хочет с тобой говорить.
А вот это было неприятным известием, хотя и не слишком неожиданным. Рен Лан сочтет своим долгом выяснить, в каком виде приемный сын приемной дочери его матери вышел из своего первого столкновения с бурной погодой. И этот долг, наверное, заставляет его немного волноваться, поскольку он совсем недавно уже чуть не потерял вышеупомянутого приемного сына из-за нападения дикого зверя. Дикой рептилии. Что-то в этом духе.
И все же, подумал Джетри, отодвигаясь от стены, хорошо бы отложить эту встречу до тех пор, пока не разберется со своими мыслями и чувствами относительно погодного… устройства.
— Рен Лар, — тихо сказала Мейча, — хочет с тобой поговорить как можно скорее, Джетри.
Он вздохнул и адресовал им обеим лучшую улыбку, на какую был способен, хотя она показалась ему самому несколько неуверенной.
— Тогда, наверное, вам следует отвести меня к нему.
Рен Лар сидел на табуретке за лабораторным столом, но прибор для калибровки был выключен. На экране над столом виден был сложный и постоянно меняющийся узор из линий, спиралей и пятен, которые, как беспокойно подумал Джетри, могли являться изображением погоды. Все внимание Рен Лара было приковано к экрану. Кот Флинкс сидел у его локтя, выпрямив спину, торчком подняв уши и аккуратно обернув хвостом передние лапы. При приближении сестер и Джетри он сощурил глаза в кошачьей улыбке. Рен Лар не пошевелился.
— Кузен? — сказала Миандра своим квелым голосом. — Вот, Джетри пришел с тобой поговорить.
Секунду ничего не происходило, а потом мужчина моргнул и повернулся, хмуро посмотрев по очереди на всех троих.
— Спасибо, — сказал он близнецам. — Вы можете нас оставить.
Они поклонились — как показалось Джетри, поспешно — и бесшумно исчезли. Флинкс спрыгнул с лабораторного стола и ушел за ними. Джетри расправил плечи и посмотрел в глаза Рен Лара, которые выглядели совсем не мечтательными.
— Миандра сказала мне, — сказал Рен Лар без вежливых вопросов о здоровье Джетри и даже не приглашая его сесть на табурет напротив, — что у вас во владении находится… устройство… которое, как она считает, имеет способность воздействовать на погоду. Я никогда не видел такого устройства и даже не слышал о нем, хотя всю жизнь занимаюсь изучением погоды. Поэтому, сын вен-Деелин, я прошу, чтобы вы показали мне это чудо.
Грязь! Джетри надеялся, что у него будет время подумать. Но, по справедливости, он не мог винить Миандру в том, что она сразу же рассказала о случившемся старшему. Не мог он винить и старшего, пожелавшего посмотреть на устройство самому.
Он неохотно вытащил приборчик из кармана и положил его на стол. Рен Лар протянул руку — и тут же отдернул ее, словно обжегшись. С его языка проклятием слетела какая-то фраза, которой Джетри не разобрал.
Рен Лар судорожно вздохнул и устремил на Джетри суровый взгляд.
— Так. Уберите его. — Он повернул голову и крикнул в глубину лаборатории: — Грейм!
— Да, мастер?
Ее ответ раздался откуда-то из теней, отбрасываемых бочками.
— Вызови разведчиков.
— Григори!
Мужчина, вставший из-за стола, был долговязым, угловатым и поджарым. Волосы у него были цвета корабельной обшивки, короткие, но все-таки не бобрик. Глаза оказались темными и глубоко посаженными. Он улыбнулся — что заслуживало того, чтобы пожалеть в шестой раз. Дядя в хорошем расположении духа — это всегда ничего хорошего не обещало.
Ну что ж, теперь изменить ничего нельзя было. Он уже пришел. Просто надо с этим покончить, как и сказала Райзи.
Решив это, он кивнул — уважительно — и заставил себя улыбнуться.
— Здравствуйте, дядя Юри, — сказал он негромко. — Вы хорошо выглядите, сэр.
Пожилой мужчина кивнул, довольный его приветствием.
— Я держусь неплохо, — согласился он, — для старика.
Он взмахнул рукой, указывая Григу на глубокое мягкое кресло рядом с письменным столом.
— Садись, устраивайся! Райзана, твоему брату хочется пива.
Григ сел, хотя и не сказал бы, что он чувствовал себя удобно, и поднял руку.
— Спасибо, пива не надо. Не могу задерживаться.
Дядя не стал хмуриться, но улыбка его несколько потускнела.
— Что это? Ты не видел родственников — сестру — уже двадцать стандартных лет и не можешь задержаться на пару часов, чтобы выпить пива и рассказать нам свои новости?
— Райзи сказала мне, что вы хотите со мной поговорить, дядя. Я так понял, что это срочно, иначе сегодня не пришел бы. Корабль на капремонте, и все дела лежат на мне и Сейли. Юная Хат может помогать нам только изредка.
Дядина улыбка потускнела еще сильнее. Он осторожно сел и сложил руки на крышке стола.
— Я не знал, что ты сам занимаешься ремонтом, — сказал он почти без сарказма. — Казалось бы, даже у Изы Гобелин должно было хватить ума, чтобы привести свой корабль в док.
Григ вздохнул так, чтобы это было слышно.
— Она это сделала, но возникли проблемы, а док нуждается в контроле. Они начали обманывать нас на защитных экранах, а когда Иза об этом сказала, начальник спровоцировал ее на драку и запретил появляться в доке, угрожая конфискацией «Рынка».
Дядино лицо выражало полное отсутствие интереса. Ему же хуже. Григ откинулся на спинку кресла и заставил себя еще раз улыбнуться.
— Тогда мы отправили Изу с планеты, подобрав ей хорошее и спокойное место пилота. Остальные члены экипажа к тому времени сделали то же, за исключением Хат, которая зарегистрировалась в порту как свободный пилот, и Сейли, которая как администратор не могла не остаться. И я, как дублер, для чего меня и родили.
Эти последние слова, возможно, были не очень разумными: мимолетный взгляд на Райзи оставил у него именно такое впечатление, однако дядя по-прежнему держался добродушно, несмотря на провокацию. И это было плохо.
— Я рад слышать, что ты настолько полезен своему кораблю, — сказал дядя. — Ты делаешь честь семье.
Вот как! Григ наклонил голову.
— Спасибо вам, сэр.
Наступила короткая пауза, во время которой дядя обменивался взглядами с Райзи, что отнюдь не прибавило Григу спокойствия. Райзи была ему сестрой, но при этом она советовала дяде и умела с ним ладить. Эти две вещи у нее всегда получались лучше, чем у Грига.
— По правде говоря, — сказал дядя, который, по-видимому, получил от Райзи необходимые советы, — я хотел поговорить с тобой именно о твоем корабле. Говорят, что самый младший брат Эрина пропал — и что «Рынок Гобелина» больше не торгует фрактинами.
Григ пожал плечами.
— В вашей информации есть неточности, сэр. Например, мальчик не «пропал» — он стал подмастерьем. А фрактины… то, что от них осталось после неких экспериментов и исследований, теперь тоже у него.
Дядина улыбка снова вернулась, с полной силой, и к ней примешивалась немалая доля облегчения.
— Значит, работа продолжается. Превосходно. И тебя надо похвалить за ту роль, которую ты сыграл в обеспечении для мальчика места у лиадийского купца. Наши исследования говорят, что в пространстве, принадлежащем лиадийцам, имеется немало хранилищ.
Речь шла об исследовании антиков. Экстраполяции и принятие желаемого за действительное. Все дальше удаляющееся от действительного с распадом тимония.
— В том, что Джетри получил место подмастерья, моей роли не было никакой: он это сделал самостоятельно, — ответил он, адресуясь зубам дядиной улыбки. — И я не думаю, что он знает о существовании какой-то работы, которую ему следует выполнять, будь то на благо семьи или еще для чего-то.
Дядя нахмурился.
— Но ты ведь должен был заниматься его образованием после смерти Эрина! Иначе зачем ты находился на том корабле?
Григ выпрямился, чувствуя, как его губы недовольно сжимаются не хуже, чем у дяди Юри:
— Я находился на нем в качестве дублера Эрина, а когда он погиб, на меня легла обязанность проследить, чтобы парень дожил до зрелости. А для этого приходилось следить, чтобы Иза не выпихнула его из шлюза или не оставила в каком-нибудь порту. И это определенно не подразумевало обучения его семейному делу. Если бы я попытался, Иза выпихнула бы в космос меня.
Дядя молча воззрился на него — что выглядело более естественным. Краем глаза Григ увидел, что Райзи едва заметно покачала головой, но и черт с ней. Григ подался вперед и сосредоточил свое внимание на дяде.
— Эрину не следовало дурить Изе голову. Он это понял — и потратил остаток жизни, пытаясь это исправить. Если бы он остался жив, он мог бы примирить ее с существованием мальчика. Если бы он остался жив, она могла бы забыть о том, откуда он у нее. Могла бы. Короче, есть Иза, и шифр у нее. А потом «Жаба» рухнула, когда плитки взяли под контроль корабельный компьютер.
— Люди на «Жабе» знали, чем рискуют.
Это вмешалась Райзи. Григ бросил на нее короткий взгляд:
— Знали. Но кое-кто из нас начал задавать вопрос, соизмерим ли риск с возможным выигрышем.
— Ты хочешь сказать мне, что Эрин думал уйти из проекта?
Григ остро ощутил возмущение дяди. Григ покачал головой:
— Я хочу сказать вам, что фрактины умирают. Они умирают, несмотря на все, что мы пробуем. Это неизбежно. Необратимо. Нам надо отступиться, дядя.
— Отступиться, — повторил Юри. — Ты просишь, чтобы мы приняли смерть, Григори.
— Нет, сэр. Я прошу, чтобы вы приняли жизнь. Мы знаем, на что способны некоторые антики. Несколько поколений нашей семьи занимались их изучением. И сейчас — пока древние все еще функционируют и могут служить в качестве стандарта — сейчас пришло время попытаться построить наши собственные, основанные на науке, которую мы понимаем.
— Григ, — возразила Райзи, — среди этих штук некоторые делают такое, что никоим образом не основано на науке, которую мы понимаем.
— Это так, — признал он, поворачиваясь к ней. — Это правда. И нам повезло — повезло, что мы всего лишь время от времени теряли корабль или пару-другую рук и ног, когда кто-нибудь слишком легкомысленно работал световым жезлом. Разве ты не благодаришь всех призраков космоса, что нам ни разу не попались раскалыватели планет? А, Райзи? Я благодарю.
— У нас нет уверенности, что они делали раскалыватели планет.
— Есть ли у нас уверенность, что они их не делали? — парировал он.
Она промолчала.
— Григори, — сказал дядя очень мягко, словно Грига нужно было успокоить. — Где сейчас находится брат Эрина?
— Сын Эрина, — огрызнулся Григ и закрыл глаза. — Он — подмастерье мастера-купца Норн вен-Деелин. Джетри хорошо умеет торговать: у него настоящий талант к этому. Не удивлюсь, если мастер-купец вен-Деелин превратит его в первого купца с полной лицензией как Земли, так и Лиад. По крайней мере, так я это понимаю, судя по тому, что происходит на уровне торговли.
— А где, — продолжил дядя, — записи Эрина? Григ пожал плечами.
— Если они существуют, то они у Джета. Поймите: когда Эрин погиб, Иза малость помешалась. Сразу же выбросила в космос массу вещей. Крис уговорил ее убрать остальное, пока она не остынет. Вот что было отправлено следом за Джетри — остатки. Его по праву. — Он ухмыльнулся. — Чего вы не можете оспорить.
— Ну, разумеется.
Дядя положил ладони на стол и оперся на них, хоть и не стал вставать.
— Григори, тебе пора вернуться в лоно твоей семьи. Нам нужны таланты и твой… особый… взгляд на вещи.
— Нет.
Дядя моргнул.
— Извини?
— Я сказал, — пояснил Григ, не смея смотреть на Райзи, — нет. Я остаюсь на «Рынке».
— Григ… — начала было Райзи, но он покачал головой, по-прежнему не глядя на нее, и выпрямился во весь свой рост.
— Извините, что ухожу так быстро, сэр, — сказал он дяде очень вежливо, — но, как я уже сказал, у меня дела.
Наконец он посмотрел на сестру.
— Прошу тебя об одолжении, Райзи.
— Конечно, — ответила она, как он и был уверен.
— Не подпускай к Сейли того психа, который на тебя работает. Если он захочет разговаривать с Пейтором — это твое дело, наверное. Но тебе следует знать, что он расспрашивает о дубликаторе.
Она кивнула:
— Я об этом позабочусь.
— Хорошо, — отозвался он и улыбнулся, чувствуя тепло и легкую слабость в животе.
Дядя допускал неповиновение, но за это всегда приходилось платить.
— Григори, если ты уйдешь из этой комнаты, к тебе никогда больше не обратится никто из нас.
Голос дяди звучал холодно, ясно давая понять, как дорого это обойдется. Григ кивнул.
— Я могу это себе позволить, — сказал он не менее холодно. — А сейчас прощайте.
Он вышел, и никто его не останавливал на протяжении длинного коридора, в конце которого с открытыми дверцами дожидался лифт.
— Гильдия целителей послала одного из своих мастеров, — сообщила Миандра, голос которой стал немного звучнее, а волосы были аккуратно зачесаны за уши. — Интересно, кто прибудет первым?
Они сидели в гостиной, где Джетри впервые увидел леди Маарилекс, приехав с Норн вен-Деелин. И он сейчас готов был бы отдать все на свете, лишь бы она появилась сейчас в дверях! Джетри сменил свою располосованную рубашку на целую, изумленно поглядев на бледно-розовые полосы, которые шли по его груди, совпадая с порезами на испорченной рубашке. Однако долго их рассматривать не было времени, и он поспешно надел свежую рубашку, провел щеткой по волосам, которые, как это ни странно, почти все легли гладко, и сбежал вниз, в эту самую гостиную. Там оказалось, что Миандра его опередила: она уже сидела в самом центре белого дивана, сжимая в кулаке свой рубин. Лицо ее было крайне мрачным.
— Возможно, — предположил Джетри, стараясь развеять ее мрачность, — целитель и разведчик прибудут одновременно и займут друг друга разговором, освободив нас для других дел.
Она не улыбнулась. Ему показалось, что она только крепче стиснула свой рубин.
Молчание затянулось. Джетри повернулся в кресле, обвел взглядом комнату и снова посмотрел на Миандру. Она очень сосредоточенно глядела в точку, которая, по его расчету, находилась десятью футами ниже багряных половиц.
Джетри кашлянул.
— Очень… необычная вещь, — сказал он. — Когда я снял рубашку, то вдоль моей груди виднелись розовые полоски, похожие на свежие шрамы. Я ожидал, поскольку была кровь, понимаешь ли, что обнаружу свежие порезы.
— Проблемы? — спросила она достаточно спокойно, чтобы ему стало стыдно за свою вспышку.
— До твоего появления их не было.
Она ухмыльнулась.
— О тебе можно сказать то же самое.
— Я на своем месте, делаю свою работу и не разыскиваю родственников, чтобы осложнить себе жизнь, — огрызнулся Григ. — И ты не хуже меня знаешь: от дяди проблем больше, чем от всех нас, вместе взятых, живых и мертвых, и это такой же факт, как холод космоса.
Она сделала вид, будто обдумывает его слова, склонив голову набок.
— Не считая Эрина.
Он хохотнул — коротко и резко, и все еще раздраженно.
— Это точно. Никто из нас нигде не был бы, если бы не Эрин. — Он вздохнул. — Что понадобилось дяде?
Его сестра пожала плечами:
— Хочет поговорить с тобой. Узнать новости. Прошло — сколько? Двадцать лет?
— Уже двадцать?
Он закрыл глаза: ему это было не нужно. Ему это было совершенно не нужно. Сейли… Сейли с него голову снимет и будет целиком и полностью права.
— Время летит незаметно, — сказала Райзи, — когда жизнь хороша.
Он открыл глаза и посмотрел на нее долгим и жестким взглядом.
— Была хороша, — заявил он сурово. — До этой минуты. Не нужно надо мной смеяться, Райзи.
Она покачала головой и положила ладонь с длинными пальцами ему на руку.
— Я совсем не смеюсь, брат, — сказала она с серьезностью, на которую только она была способна.
Ее пальцы на секунду сжались — а потом она сняла руку с его руки.
— Ты ведь знаешь, что дядя это так не оставит. Почему бы не поехать и не покончить с этим? Не стоит заставлять его присылать целый эскорт.
Дядя так и сделает: Григ знал это по горькому опыту. И все же…
— А какую роль в этом играешь ты? — спросил он у Райзи.
Она улыбнулась.
— Роль твоей старшей сестры, которая приехала, чтобы показать тебе оптимальный курс, позволяющий избежать перелома руки. Или ты забыл, что случилось, когда ты в прошлый раз заупрямился?
— Помню, — ответил он и вздохнул, смиряясь, потому что дядя не отступится, и можно получить небольшое преимущество, сразу продемонстрировав мягкость и уступчивость. — Хорошо, — сказал он Райзи. — Ты очень убедительна. Я приду. Меня ждут на квартире к определенному времени. Давай я найду комм и сообщу об изменении курса. А потом отдам себя в распоряжение дяди.
Сегодня работа состояла в уборке обрезанных за неделю всех лоз. Их складывали в тележку, установленную в конце каждого ряда. Заполненные тележки увозили и на их месте появлялись пустые.
Мейча работала на тележках вместе с несколькими юнцами из кухни и мастерских. Джетри был на сборе и Миандра тоже: он обрабатывал левое ответвление от главного коридора, а она — правое. Флинкс тоже был неподалеку: дремал под лозами и занимался своими кошачьими делами. Джетри видел его краем глаза, когда наклонялся за охапкой веток.
В чем-то это была тупая однообразная работа — хуже вонючек. Но вонючки — работа на одного, и от одиночества сильно ухудшалось и без того мерзкое настроение, а сбор обрезков оказался работой для целой команды, и команда подобралась веселая. Подростки с кухни пели, толкая тележки, и вдоль коридоров разносился смех. Наверное, погода тоже способствовала общей бодрости: она была прохладной, с легким ветерком, охлаждавшим вспотевшие тела. А палившее поначалу солнце постепенно затягивали все более густые облака.
Джетри встретил Миандру у тележки. Она бросила охапку палок на растущую груду и улыбнулась. Он положил свою ношу осторожнее, потому что тележка была уже почти полна и ему не хотелось вызвать обвал веток на землю.
— Все, нагрузили! — заявила девушка, работавшая на тележке, и наклонилась, чтобы включить мотор. Она посмотрела на небо. — Надеюсь, что не… Боги!
Джетри инстинктивно посмотрел в ту сторону, куда был устремлен ее взгляд, и заморгал при виде неба, которое вдруг почти полностью затянули зеленовато-серые тучи, и эти тучи будто вертелись в хороводе, на глазах набирая скорость.
— Ветровая воронка! — крикнула водитель тележки. Она повторила свой крик — так громко, что у Джетри ушам стало больно. — Ветровая воронка! Все в укрытие!
Повинуясь собственному призыву, она отключила мотор, повернулась и бросилась бежать вниз по склону — к дому и погребу.
Зеленовато-серые тучи двигались все быстрее, вытягиваясь в длину. Раздался рев устремившегося вниз ледяного воздуха, пригибавшего лозы и рвущего слух. Джетри почувствовал, что его хватают за руку, и он оторвал взгляд от происходившего в небе, переведя глаза на полное ужаса лицо Миандры. Ветер рвал и крутил ее волосы.
— Джетри, скорее! — Хотя она была совсем близко и кричала, он с трудом слышал ее на фоне усиливающегося рева ветра. — В погреб!
— Беги! — заорал он в ответ. — Я возьму Флинкса!
— Нет! — Она схватила его за руку. — Джетри, ветровая воронка может подхватить тебя и сломать…
— И тебя! — крикнул он и толкнул в сторону дома. — Беги. Я за тобой!
Он бросился вперед, прочь от тележки, назад по ряду, в котором работал. На сильном ветру лозы дергались, словно сорвавшийся кабель, а примерно на середине ряда, где он еще не начал уборку, взвихрились обрезанные прутья, затанцевавшие над землей следом за спиральной дорожкой в небе.
А прямо перед ними, припав к земле под лозой, подобрав под себя все четыре лапы, раздув хвост вдвое толще обычного и прижав уши к голове, сидел Флинкс.
Джетри прыгнул, схватил кота за свободную шкурку на загривке, подтянул к себе и прижал к груди, крепко обхватив руками. Флинкс забился и, возможно, замяукал, но ветер ревел так громко, что Джетри не был в этом уверен. Прижимая к себе кота, пригибая голову, чтобы летящие ветки не ударили ему по лицу, он побежал.
Вокруг него ревел ветер, а впереди был конец коридора и брошенная тележка — и хрупкая фигурка с плещущимися на ветру рыжими волосами и рубиновой подвеской, сияющей ярче солнца…
— Быстрее! — крикнула она, и Джетри услышал ее где-то между черепной коробкой и ушами. — Быстрее! Она спускается!
Он побежал еще быстрее, напрягая ноги и прижимая к себе кота. Он миновал тележку, и Миандра оказалась рядом с ним, и они бежали, быстрее, быстрее, вниз по склону, и…
Позади раздался гулкий удар, словно корабль мгновенно высвободил всю свою энергию. Впереди дождем посыпались палки и осколки металла. Джетри замешкался и почувствовал, как ему в тело вонзились когти Флинкса…
— Беги! — завопила Миандра.
И он побежал.
У семьи оказалось жилье в отеле рядом с центральной частью порта, что не должно было его удивить. На Райзи был удобный и неброский комбинезон, но это не была одежда космолетчика — точно так же его парадная куртка и приличный купеческий костюм не могли придать ему вид богатого планетника.
Люди в вестибюле отеля окидывали его взглядом, а потом смотрели на Райзи и, очевидно, делали для себя какие-то выводы, не слишком лестные для них обоих.
— Надо было зайти и купить мне какой-нибудь планетный прикид, — проворчал он.
Райзи мельком глянула на него, а потом вытащила из кармана ключ и вставила его в паз вызова. Высоко на табло лифта загорелся голубой индикатор, а спустя пару секунд открылась дверь, за которой оказались ковер, зеркала и приглушенное освещение.
— После тебя, брат, — сказала Райзи, и он вошел в кабинку, где его сапоги погрузились в мягкий ковер.
Райзи встала рядом с ним. Дверь закрылась — совершенно бесшумно, — и лифт с тихим урчанием поехал. Григ посмотрел вбок и увидел в зеркале их отражения: две долговязые бутылки пива, с резкими чертами лица и жилистыми телами, оба чуть увядшие на жаре. У мужчины темные волосы были подстрижены бобриком космолетчика, у женщины они были отпущены до такой длины, что закрывали уши. Несмотря на это, если бы их переодеть, они оказались бы удивительно похожими. Григ чуть слышно засмеялся.
— Что тебя развеселило? — спросила Райзи, но он покачал головой и указал на цифры, мелькавшие на табло.
— Сняли площадку на крыше? — спросил он — и это была не совсем шутка.
— Дядя любит, чтобы был вид, — ответила она точно тем же тоном. — Но аппаратуре нужна сухость. Так что мы пошли на компромисс.
Цифры перестали мелькать, остановившись на 30. Почти инфразвуковое урчание двигателя смолкло, и дверь открылась.
Райзи вышла первой и повернулась туда, где он замешкался у двери, в четвертый, а потом в пятый раз жалея, что пришел, и глядя вдоль коридора с таким же мягким ковром и множеством зеркал, как и в лифте.
— Пошли, брат, — сказала она, протягивая руку, словно предлагала взять его на буксир. — Давай нальем тебе пива и дадим умыться.
Григ покачал головой и вышел в коридор самостоятельно, хоть и на секунду стиснул пальцы Райзи.
— Пропустим эти этапы, — бросил он с небрежной легкостью, которой не чувствовал. — Мне всегда легче было воспринимать дядю на пустой желудок.
На секунду на ее губах мелькнула улыбка. Она пожала плечами и повернулась, чтобы идти первой.
— Как скажешь.
Джетри прижался плечами к прохладной стене и закрыл глаза. Грудь у него болела внутри и снаружи, под опущенными веками в темноте кружились разноцветные звездочки. Миандру утащила Мейча, как только они ворвались в дверь винного погреба. Джетри примерно тогда же выронил Флинкса и нашел для себя славный укромный кусок стены, к которой можно было привалиться.
Мучительные вспышки мыслей, неуютно совпадавшие с жадными глотками воздуха, сказали ему, что погодное устройство в его кармане оказалось гораздо более мощным — и гораздо более опасным, чем догадывались они с отцом. Это определенно не было игрушкой для ребенка. Возможно, даже не игрушкой для взрослого и умного купца. Конечно, те смутно помнящиеся ему моменты, когда Эрин использовал это устройство, чтобы «предсказать» дождь, вполне могли оказаться случаями, когда дождь каким-то образом был вызван работой приборчика. Он вспомнил, как его отец и Григ спорили об этом. Дыхание у Джетри немного выровнялось, и мозг воспользовался лишним кислородом. Точно: его отец и Григ спорили насчет приборчика. Эрин настаивал, что это устройство — предсказатель, а Григ считал иначе — или говорил, что считает иначе. Джетри вспомнил, что подумал тогда, будто Григ говорит это просто так, чтобы подразнить отца, но что, если…
— Вот он!
Голос звучал чересчур громко, так что его перегруженный мыслями мозг на секунду отказался работать. Джетри открыл глаза.
Мейча стояла рядом с ним, а Миандра держалась чуть позади. Обе смотрели на его грудь.
— Прискорбно, — заявила Мейча.
— Флинкс испугался, — сказала Миандра, и слова ее были медленными и какими-то квелыми.
Губы второй близняшки изогнулись, но это нельзя было назвать ни улыбкой, ни ухмылкой.
— Флинкс не был исключением.
Она протянула узкую руку и провела ладонью по передней части рубашки Джетри.
— Эй!
Он содрогнулся: прикосновение пробудило длинные полосы боли.
— Ш-ш, — сказала она, придвигаясь ближе. — У тебя вся рубашка в крови.
Она снова провела рукой по его груди непрерывным неспешным движением, и еще раз, точно так же, только теперь это было не больно.
— Гораздо лучше, на мой взгляд. — Она отступила назад. — Рен Лар хочет с тобой говорить.
А вот это было неприятным известием, хотя и не слишком неожиданным. Рен Лан сочтет своим долгом выяснить, в каком виде приемный сын приемной дочери его матери вышел из своего первого столкновения с бурной погодой. И этот долг, наверное, заставляет его немного волноваться, поскольку он совсем недавно уже чуть не потерял вышеупомянутого приемного сына из-за нападения дикого зверя. Дикой рептилии. Что-то в этом духе.
И все же, подумал Джетри, отодвигаясь от стены, хорошо бы отложить эту встречу до тех пор, пока не разберется со своими мыслями и чувствами относительно погодного… устройства.
— Рен Лар, — тихо сказала Мейча, — хочет с тобой поговорить как можно скорее, Джетри.
Он вздохнул и адресовал им обеим лучшую улыбку, на какую был способен, хотя она показалась ему самому несколько неуверенной.
— Тогда, наверное, вам следует отвести меня к нему.
Рен Лар сидел на табуретке за лабораторным столом, но прибор для калибровки был выключен. На экране над столом виден был сложный и постоянно меняющийся узор из линий, спиралей и пятен, которые, как беспокойно подумал Джетри, могли являться изображением погоды. Все внимание Рен Лара было приковано к экрану. Кот Флинкс сидел у его локтя, выпрямив спину, торчком подняв уши и аккуратно обернув хвостом передние лапы. При приближении сестер и Джетри он сощурил глаза в кошачьей улыбке. Рен Лар не пошевелился.
— Кузен? — сказала Миандра своим квелым голосом. — Вот, Джетри пришел с тобой поговорить.
Секунду ничего не происходило, а потом мужчина моргнул и повернулся, хмуро посмотрев по очереди на всех троих.
— Спасибо, — сказал он близнецам. — Вы можете нас оставить.
Они поклонились — как показалось Джетри, поспешно — и бесшумно исчезли. Флинкс спрыгнул с лабораторного стола и ушел за ними. Джетри расправил плечи и посмотрел в глаза Рен Лара, которые выглядели совсем не мечтательными.
— Миандра сказала мне, — сказал Рен Лар без вежливых вопросов о здоровье Джетри и даже не приглашая его сесть на табурет напротив, — что у вас во владении находится… устройство… которое, как она считает, имеет способность воздействовать на погоду. Я никогда не видел такого устройства и даже не слышал о нем, хотя всю жизнь занимаюсь изучением погоды. Поэтому, сын вен-Деелин, я прошу, чтобы вы показали мне это чудо.
Грязь! Джетри надеялся, что у него будет время подумать. Но, по справедливости, он не мог винить Миандру в том, что она сразу же рассказала о случившемся старшему. Не мог он винить и старшего, пожелавшего посмотреть на устройство самому.
Он неохотно вытащил приборчик из кармана и положил его на стол. Рен Лар протянул руку — и тут же отдернул ее, словно обжегшись. С его языка проклятием слетела какая-то фраза, которой Джетри не разобрал.
Рен Лар судорожно вздохнул и устремил на Джетри суровый взгляд.
— Так. Уберите его. — Он повернул голову и крикнул в глубину лаборатории: — Грейм!
— Да, мастер?
Ее ответ раздался откуда-то из теней, отбрасываемых бочками.
— Вызови разведчиков.
— Григори!
Мужчина, вставший из-за стола, был долговязым, угловатым и поджарым. Волосы у него были цвета корабельной обшивки, короткие, но все-таки не бобрик. Глаза оказались темными и глубоко посаженными. Он улыбнулся — что заслуживало того, чтобы пожалеть в шестой раз. Дядя в хорошем расположении духа — это всегда ничего хорошего не обещало.
Ну что ж, теперь изменить ничего нельзя было. Он уже пришел. Просто надо с этим покончить, как и сказала Райзи.
Решив это, он кивнул — уважительно — и заставил себя улыбнуться.
— Здравствуйте, дядя Юри, — сказал он негромко. — Вы хорошо выглядите, сэр.
Пожилой мужчина кивнул, довольный его приветствием.
— Я держусь неплохо, — согласился он, — для старика.
Он взмахнул рукой, указывая Григу на глубокое мягкое кресло рядом с письменным столом.
— Садись, устраивайся! Райзана, твоему брату хочется пива.
Григ сел, хотя и не сказал бы, что он чувствовал себя удобно, и поднял руку.
— Спасибо, пива не надо. Не могу задерживаться.
Дядя не стал хмуриться, но улыбка его несколько потускнела.
— Что это? Ты не видел родственников — сестру — уже двадцать стандартных лет и не можешь задержаться на пару часов, чтобы выпить пива и рассказать нам свои новости?
— Райзи сказала мне, что вы хотите со мной поговорить, дядя. Я так понял, что это срочно, иначе сегодня не пришел бы. Корабль на капремонте, и все дела лежат на мне и Сейли. Юная Хат может помогать нам только изредка.
Дядина улыбка потускнела еще сильнее. Он осторожно сел и сложил руки на крышке стола.
— Я не знал, что ты сам занимаешься ремонтом, — сказал он почти без сарказма. — Казалось бы, даже у Изы Гобелин должно было хватить ума, чтобы привести свой корабль в док.
Григ вздохнул так, чтобы это было слышно.
— Она это сделала, но возникли проблемы, а док нуждается в контроле. Они начали обманывать нас на защитных экранах, а когда Иза об этом сказала, начальник спровоцировал ее на драку и запретил появляться в доке, угрожая конфискацией «Рынка».
Дядино лицо выражало полное отсутствие интереса. Ему же хуже. Григ откинулся на спинку кресла и заставил себя еще раз улыбнуться.
— Тогда мы отправили Изу с планеты, подобрав ей хорошее и спокойное место пилота. Остальные члены экипажа к тому времени сделали то же, за исключением Хат, которая зарегистрировалась в порту как свободный пилот, и Сейли, которая как администратор не могла не остаться. И я, как дублер, для чего меня и родили.
Эти последние слова, возможно, были не очень разумными: мимолетный взгляд на Райзи оставил у него именно такое впечатление, однако дядя по-прежнему держался добродушно, несмотря на провокацию. И это было плохо.
— Я рад слышать, что ты настолько полезен своему кораблю, — сказал дядя. — Ты делаешь честь семье.
Вот как! Григ наклонил голову.
— Спасибо вам, сэр.
Наступила короткая пауза, во время которой дядя обменивался взглядами с Райзи, что отнюдь не прибавило Григу спокойствия. Райзи была ему сестрой, но при этом она советовала дяде и умела с ним ладить. Эти две вещи у нее всегда получались лучше, чем у Грига.
— По правде говоря, — сказал дядя, который, по-видимому, получил от Райзи необходимые советы, — я хотел поговорить с тобой именно о твоем корабле. Говорят, что самый младший брат Эрина пропал — и что «Рынок Гобелина» больше не торгует фрактинами.
Григ пожал плечами.
— В вашей информации есть неточности, сэр. Например, мальчик не «пропал» — он стал подмастерьем. А фрактины… то, что от них осталось после неких экспериментов и исследований, теперь тоже у него.
Дядина улыбка снова вернулась, с полной силой, и к ней примешивалась немалая доля облегчения.
— Значит, работа продолжается. Превосходно. И тебя надо похвалить за ту роль, которую ты сыграл в обеспечении для мальчика места у лиадийского купца. Наши исследования говорят, что в пространстве, принадлежащем лиадийцам, имеется немало хранилищ.
Речь шла об исследовании антиков. Экстраполяции и принятие желаемого за действительное. Все дальше удаляющееся от действительного с распадом тимония.
— В том, что Джетри получил место подмастерья, моей роли не было никакой: он это сделал самостоятельно, — ответил он, адресуясь зубам дядиной улыбки. — И я не думаю, что он знает о существовании какой-то работы, которую ему следует выполнять, будь то на благо семьи или еще для чего-то.
Дядя нахмурился.
— Но ты ведь должен был заниматься его образованием после смерти Эрина! Иначе зачем ты находился на том корабле?
Григ выпрямился, чувствуя, как его губы недовольно сжимаются не хуже, чем у дяди Юри:
— Я находился на нем в качестве дублера Эрина, а когда он погиб, на меня легла обязанность проследить, чтобы парень дожил до зрелости. А для этого приходилось следить, чтобы Иза не выпихнула его из шлюза или не оставила в каком-нибудь порту. И это определенно не подразумевало обучения его семейному делу. Если бы я попытался, Иза выпихнула бы в космос меня.
Дядя молча воззрился на него — что выглядело более естественным. Краем глаза Григ увидел, что Райзи едва заметно покачала головой, но и черт с ней. Григ подался вперед и сосредоточил свое внимание на дяде.
— Эрину не следовало дурить Изе голову. Он это понял — и потратил остаток жизни, пытаясь это исправить. Если бы он остался жив, он мог бы примирить ее с существованием мальчика. Если бы он остался жив, она могла бы забыть о том, откуда он у нее. Могла бы. Короче, есть Иза, и шифр у нее. А потом «Жаба» рухнула, когда плитки взяли под контроль корабельный компьютер.
— Люди на «Жабе» знали, чем рискуют.
Это вмешалась Райзи. Григ бросил на нее короткий взгляд:
— Знали. Но кое-кто из нас начал задавать вопрос, соизмерим ли риск с возможным выигрышем.
— Ты хочешь сказать мне, что Эрин думал уйти из проекта?
Григ остро ощутил возмущение дяди. Григ покачал головой:
— Я хочу сказать вам, что фрактины умирают. Они умирают, несмотря на все, что мы пробуем. Это неизбежно. Необратимо. Нам надо отступиться, дядя.
— Отступиться, — повторил Юри. — Ты просишь, чтобы мы приняли смерть, Григори.
— Нет, сэр. Я прошу, чтобы вы приняли жизнь. Мы знаем, на что способны некоторые антики. Несколько поколений нашей семьи занимались их изучением. И сейчас — пока древние все еще функционируют и могут служить в качестве стандарта — сейчас пришло время попытаться построить наши собственные, основанные на науке, которую мы понимаем.
— Григ, — возразила Райзи, — среди этих штук некоторые делают такое, что никоим образом не основано на науке, которую мы понимаем.
— Это так, — признал он, поворачиваясь к ней. — Это правда. И нам повезло — повезло, что мы всего лишь время от времени теряли корабль или пару-другую рук и ног, когда кто-нибудь слишком легкомысленно работал световым жезлом. Разве ты не благодаришь всех призраков космоса, что нам ни разу не попались раскалыватели планет? А, Райзи? Я благодарю.
— У нас нет уверенности, что они делали раскалыватели планет.
— Есть ли у нас уверенность, что они их не делали? — парировал он.
Она промолчала.
— Григори, — сказал дядя очень мягко, словно Грига нужно было успокоить. — Где сейчас находится брат Эрина?
— Сын Эрина, — огрызнулся Григ и закрыл глаза. — Он — подмастерье мастера-купца Норн вен-Деелин. Джетри хорошо умеет торговать: у него настоящий талант к этому. Не удивлюсь, если мастер-купец вен-Деелин превратит его в первого купца с полной лицензией как Земли, так и Лиад. По крайней мере, так я это понимаю, судя по тому, что происходит на уровне торговли.
— А где, — продолжил дядя, — записи Эрина? Григ пожал плечами.
— Если они существуют, то они у Джета. Поймите: когда Эрин погиб, Иза малость помешалась. Сразу же выбросила в космос массу вещей. Крис уговорил ее убрать остальное, пока она не остынет. Вот что было отправлено следом за Джетри — остатки. Его по праву. — Он ухмыльнулся. — Чего вы не можете оспорить.
— Ну, разумеется.
Дядя положил ладони на стол и оперся на них, хоть и не стал вставать.
— Григори, тебе пора вернуться в лоно твоей семьи. Нам нужны таланты и твой… особый… взгляд на вещи.
— Нет.
Дядя моргнул.
— Извини?
— Я сказал, — пояснил Григ, не смея смотреть на Райзи, — нет. Я остаюсь на «Рынке».
— Григ… — начала было Райзи, но он покачал головой, по-прежнему не глядя на нее, и выпрямился во весь свой рост.
— Извините, что ухожу так быстро, сэр, — сказал он дяде очень вежливо, — но, как я уже сказал, у меня дела.
Наконец он посмотрел на сестру.
— Прошу тебя об одолжении, Райзи.
— Конечно, — ответила она, как он и был уверен.
— Не подпускай к Сейли того психа, который на тебя работает. Если он захочет разговаривать с Пейтором — это твое дело, наверное. Но тебе следует знать, что он расспрашивает о дубликаторе.
Она кивнула:
— Я об этом позабочусь.
— Хорошо, — отозвался он и улыбнулся, чувствуя тепло и легкую слабость в животе.
Дядя допускал неповиновение, но за это всегда приходилось платить.
— Григори, если ты уйдешь из этой комнаты, к тебе никогда больше не обратится никто из нас.
Голос дяди звучал холодно, ясно давая понять, как дорого это обойдется. Григ кивнул.
— Я могу это себе позволить, — сказал он не менее холодно. — А сейчас прощайте.
Он вышел, и никто его не останавливал на протяжении длинного коридора, в конце которого с открытыми дверцами дожидался лифт.
— Гильдия целителей послала одного из своих мастеров, — сообщила Миандра, голос которой стал немного звучнее, а волосы были аккуратно зачесаны за уши. — Интересно, кто прибудет первым?
Они сидели в гостиной, где Джетри впервые увидел леди Маарилекс, приехав с Норн вен-Деелин. И он сейчас готов был бы отдать все на свете, лишь бы она появилась сейчас в дверях! Джетри сменил свою располосованную рубашку на целую, изумленно поглядев на бледно-розовые полосы, которые шли по его груди, совпадая с порезами на испорченной рубашке. Однако долго их рассматривать не было времени, и он поспешно надел свежую рубашку, провел щеткой по волосам, которые, как это ни странно, почти все легли гладко, и сбежал вниз, в эту самую гостиную. Там оказалось, что Миандра его опередила: она уже сидела в самом центре белого дивана, сжимая в кулаке свой рубин. Лицо ее было крайне мрачным.
— Возможно, — предположил Джетри, стараясь развеять ее мрачность, — целитель и разведчик прибудут одновременно и займут друг друга разговором, освободив нас для других дел.
Она не улыбнулась. Ему показалось, что она только крепче стиснула свой рубин.
Молчание затянулось. Джетри повернулся в кресле, обвел взглядом комнату и снова посмотрел на Миандру. Она очень сосредоточенно глядела в точку, которая, по его расчету, находилась десятью футами ниже багряных половиц.
Джетри кашлянул.
— Очень… необычная вещь, — сказал он. — Когда я снял рубашку, то вдоль моей груди виднелись розовые полоски, похожие на свежие шрамы. Я ожидал, поскольку была кровь, понимаешь ли, что обнаружу свежие порезы.